Однажды двадцать лет спустя (джен)

— Я двадцать лет об этом мечтал! — счастливо проговорил Люциус, когда они втроём вошли в его комнату. — Вы хоть представляете, — обратился он к Гарри, — что такое двадцать лет о чём-то мечтать? Ежедневно и ежечасно?

— Нет, — искренне признал Гарри. — У меня повода не было.

— Это тебе повезло, — усмехнулся Драко. — Хотя как посмотреть…

— Когда сбывается — то уже и не жалко, — улыбнулся Люциус. — Вы принесли еду?

— Мама что-то брала… у меня только это. — Он вынул из кармана что-то звякнувшее, поставил на стол и увеличил — Гарри увидел пару бутылок вина, бутылку коньяка и бутылку виски.

— И почему я не удивлён? — негромко проговорил Люциус, но видно было, что он шутит. — Хорошо, что вспомнил про виски, — похвалил он сына. — А я вот думал напомнить тебе — и забыл.

— Возраст, — сочувственно кивнул Драко. — Я понимаю.

Гарри стало смешно и одновременно немного грустно: он подумал, что ему никогда не придётся вот так шутить со своим отцом — и вообще ни с кем, кто бы знал его с самого детства. Не с Дурслями же, в самом деле… а больше и не было никого.

— Куда вы пропали? — раздался от двери голос Нарциссы. — Мы всё ждём, что вы принесёте стол, но, похоже, мне придётся позаботиться об этом самой? — она заглянула в комнату.

— Мы спорили, накрывать его здесь или там, — отозвался Люциус.

— Я бы предложила вариант номер два, но решать тебе, дорогой, — она улыбалась и выглядела сейчас совсем молодой и очень красивой.

…Ланч прошёл неожиданно весело. Люциус много шутил, вспоминая массу историй из своей школьной жизни, Драко тоже рассказывал что-то, они с Гарри даже посмеялись над совместными драками и какими-то полузабытыми историями, которые когда-то в детстве казались им обоим такими важными, а сейчас в лучшем случае тянули на весёлый рассказ. МакНейр говорил мало, но отлично вписывался в компанию — шутил к месту, пусть и не столь тонко, как Малфои, и всё в целом имело какой-то очень семейный тон. Гарри самому было странно чувствовать себя здесь настолько комфортно — но ему было действительно хорошо, и хотя можно было списать это на удавшийся ритуал, но он сам понимал прекрасно, что дело вовсе не в этом. За всё время удивительным образом не случилось ни одной неловкости, никто не сказал и не сделал ничего, что могло бы хоть как-нибудь задеть собеседников, не прозвучало ни одной сколько-нибудь двусмысленной шутки — хотя шутили здесь много и хорошо. Драко оказался неожиданно приятным собеседником, совсем не таким, каким помнил его ещё со школы Гарри — но, с другой стороны, прошло двадцать лет, и они оба должны были сильно перемениться

— Мистер Поттер, — ближе к концу сказала Нарцисса, — а может быть, как-нибудь этим летом вам прийти к нам вместе с вашей женой и детьми? У нас очень красиво и хорошо, детям, я уверена, понравится в парке, они смогут там поиграть… А если ваша дочь любит животных, то у нас там есть книззлы.

— И это ещё мягко сказано, — подхватил Драко. — Их там море. И они размножаются. Скоро у нас будет самая большая колония книззлов в Британии. А потом в мире. А потом они выживут нас из дома и заполонят мир.

— Ну, а что мне ещё было делать? — сказал Люциус, почему-то обращаясь к МакНейру. — Пришлось забирать.

— Ты забрал их? — тот даже приподнялся. — К себе?

— А вы разве оставили мне выбор? Они бы там одичали у вас… да и кто б их кормил — эльфы, что ли? — он перевёл взгляд на недоумевающего Гарри и пояснил: — Что Уолл, что Руди вечно подбирали всяких обездоленных тварей — тащили-то они всех к себе, а когда сели — всё это счастье досталось мне.

— Вы подбирали бездомных животных? — очень удивился Гарри, обращаясь к МакНейру.

— Он преувеличивает, — улыбнулся тот. Выглядел он сейчас практически нормально, и если б не худоба, бледность и некоторая неловкость движений, по нему невозможно бы было сказать, что с ним что-то не так. — Книззлы ведь очень привязчивы. Если хозяин умирает, их потом надо долго заново приручать. Это сложно, они царапаются, кусаются и вообще агрессивны. Их много выкидывают. В мои обязанности палача входило ловить их и ликвидировать.

— А ты забирал себе, — перебил Люциус.

— Что ж, убивать их? — возразил тот. — Их магглы не должны были видеть — ну так, у меня и не видели.

— Собак, полагаю, ты тоже от магглов так прятал? — усмехнулся Люциус. — И ладно б ещё волшебных… А ещё сов — да у тебя там даже змея была! Правда, маленькая, — он рассмеялся. — Хорошо, что у меня большой дом. А книззлы перебрались со временем в парк и там почти одичали — хотя, должен признать, тот от этого только выиграл. Так что, если вам вдруг понадобятся котята, — обратился он к Гарри, — буду рад. Всегда и в любых количествах. Остальных, когда выйдешь — заберёшь, — потребовал он у МакНейра.

— Так вы придёте? Хотя бы обещайте подумать, — попросила Нарцисса.

— Приходите, — неожиданно подхватил Драко. — А то ваш последний визит в наш дом, который я помню, был какой-то на редкость неудачный. Надо это исправить.

Гарри не знал, что сказать. Даже предлагать это Джинни было немыслимо — да и не только Джинни, его бы вообще никто не понял, даже Гермиона. Он и сам себя не очень-то понимал — потому что ничего неприемлемого в этом приглашении он не видел. Однако отвечать было нужно, и он отозвался:

— Большое спасибо за приглашение, — он улыбнулся. — Если Артур и Молли выпустят детей хоть на пару дней, у меня будет шанс принять его.

— Договорились, — кивнула Нарцисса. — Напишите нам, как только такое случится. Хотя я бы на их месте не выпустила, — улыбнулась она, вежливо даря ему возможность отказа. Даже поставив его, вроде бы, в неловкое положение, она его тут же выдернула оттуда, при этом сумев даже не связать его благодарностью.

— Мне придётся оставить вас — я уже везде опоздал, — сказал он с видимым сожалением, вставая из-за стола. — Заканчивайте, пожалуйста, без меня, — предложил он, бросая салфетку на стул. — Я зайду вечером и снова всё здесь закрою — надеюсь, мне не придётся пожалеть о своём решении, — он улыбнулся.

— Мы будем вести себя тише провинившихся хаффлпаффцев, — пошутил Люциус, — и будем беседовать исключительно на светские темы.

— Я к вам потом Легилименцию применю, — тоже пошутил Гарри, — вот и посмотрим.

— Зачем же так утруждаться, — вежливо возразил тот, — используем Омут Памяти.

Краем глаза Гарри с удовольствием видел выражение удивления, которое, кажется, приросло на сегодня к лицу Драко.

…Остаток дня прошёл совершенно обычно, разве что Гарри теперь запечатывал кабинет полностью, даже выходя оттуда на пару минут. Это было неудобно и раздражало — даже не тем, что отнимало время, а тем, что из-за вчерашнего происшествия Гарри был вынужден подозревать практически всех. Авроры, кстати, работу выполнили и всё проверили, однако результата это не принесло: никто в кабинет к начальнику аврората не заходил, кроме него самого и тех, о ком Гарри и так знал. У него вообще постепенно начинало складываться впечатление, что все попытки разобраться с этими покушениями заранее обречены на неудачу — во всяком случае, никакие привычные методы к успеху не приведут. Значит, следовало использовать необычные — об этом, собственно, Гарри и раздумывал, спускаясь в министерский архив с намерением разобраться с изменениями в составе Визенгамота.

Он просидел там почти что до ночи и не дошёл даже до половины отложенных протоколов. На всякий случай строго запретив эльфам давать кому бы то ни было любую информацию о том, с чем он сегодня работал, он попросил их вернуть всё на место и вернулся домой недовольный, уставший и очень голодный.

Джинни встретила его в гостиной.

— Лили скучает по тебе, — сказала она после приветственного поцелуя.

— Я тоже по ней скучаю, — кивнул он. — Но, к сожалению, пока по-другому не получается… Я надеюсь, всё это закончится, и мы вместе куда-нибудь сходим.

— Что ритуал? Получилось? — с надеждой спросила она, и он ответил улыбкой:

— Да. Я свободен.

— А им обязательно оставаться теперь у нас в доме? — тут же спросила Джинни. Гарри нахмурился:

— Джин, они здесь не только поэтому. Ты же знаешь.

— Знаю, — вздохнула она. — Но я очень устала уже, а ещё не прошло и недели…

— Я тоже устал. Мы все устали, — он приобнял жену за плечи. — Но ничего не поделаешь, нам придётся всем потерпеть. Чем они так уж мешают? МакНейра ты вовсе не видишь, кормить их не нужно…

— Да мне не жалко еды! — возмутилась она, и Гарри улыбнулся, подумав, насколько она всё-таки бывает похожа порою на Молли. — И дело совсем не в МакНейре. Ты сам знаешь, в ком оно.

— Знаю, — согласился Гарри. — Ты что, так часто его встречаешь?

— Не часто. Но сама мысль о том, что он где-то здесь… б-р-р, — она повела плечами.

— Джин, я очень хочу есть. Пожалуйста, покорми меня, — попросил он, и она радостно повела его на кухню.

— Вы же общались, — вспомнил Гарри за ужином. — Даже два раза. Ты его даже побила. — Он засмеялся, и она ответила смущённой, но довольной улыбкой.

— Это, конечно, было приятно, — кивнула она, — но всё равно… мне не нравится то, что происходит с тобой.

— А что со мной происходит?

— Я не знаю! Ты меняешься… ты придумал весь этот кошмар…

— Джин, — Гарри со вздохом отложил вилку. — Ты путаешь следствие и причину. Малфой в данном случае вообще ни при чём. Я задумал пересмотреть старые дела ещё до него — именно так у меня в кабинете оказался МакНейр, и так я попал к Малфоям… и с этого всё началось.

— Но зачем? Гарри, с чего вдруг? Всё было так хорошо…

— Ну, как хорошо? — Он растерялся, не зная, как объяснять такие очевидные вещи. — Я… ладно. Давай, я попробую объяснить. Понимаешь… пойдём, — он встал, оставив недоеденный ужин, и, взяв её за руку, повёл в их спальню. Там усадил на кровать, сам сел рядом и, глубоко вздохнув, заговорил: — Прошло двадцать лет, Джин. Дети выросли… Война давным-давно закончилась, но она не осталась в прошлом…

Он замолчал, подбирая слова. Она тоже молчала. Свет они не зажгли, и комнату освещали только фонари с улицы — этого было недостаточно, чтобы увидеть оттенки выражения лиц.

— Я весь этот год слушал наших детей, — снова заговорил он. — Как будто ничего не переменилось… они делят всех на гриффиндорцев и слизеринцев. Остальных, кажется, вообще нет, — он улыбнулся печально. — Мы тоже такими были… и чем всё закончилось. Я понимаю, что это традиция… но так нельзя. Это неправильно, Джин. Я посмотрел, кто сколько раз получал кубок школы за последние двадцать лет — там нет Слизерина. Ни разу.

— А должен быть? — сердито спросила она.

— Должен, — кивнул он. — Просто статистически. Джин, я не верю, что на Слизерине внезапно исчезли все талантливые ученики — такого просто не может быть. Там вообще тринадцать раз Гриффиндор, пять — Рейвенкло, и один — Хаффлпафф. Двадцатый будет в этом году. Так быть не может, ты понимаешь?

— Ты что хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что это неправильно, — он облизнул пересохшие губы. — Мы… Джин, мы так вырастим нового Волдеморта. Ты понимаешь?

— С ума сошёл? — она даже отстранилась. — С чего ты взял?

— С того, — он вздохнул. — Я был в школе изгоем. Я знаю, как это.

— Ты? — она недоверчиво усмехнулась. — Гарри, я прекрасно помню тебя в школе. Ты…

— Не в Хогвартсе. В маггловской школе, — перебил он. — Я знаю, что они сейчас чувствуют. И даже если считать это справедливым — а я так не думаю — то это просто опасно, ты понимаешь? Однажды среди них появится очередной Том Реддл, который захочет и сможет всем отомстить.

— Ты говоришь что-то странное, — подумав, не очень уверенно возразила она. — Никто их не обижает.

— Джинни, опомнись! Ты что, не слышишь, что рассказывают мальчишки? Джин, я был в школе, я говорил с Невиллом — поговори с ним сама! Он сам ничего такого не видел, пока мы не побеседовали. Это происходит само… незаметно. И я не хочу так жить.

— Гарри, — она придвинулась почти вплотную и заглянула ему в глаза, — мне кажется, ты половину придумал, а половину преувеличил. Никто их не обижает и не преследует… всё нормально! Мы вон даже шутили, что Альбус может попасть на Слизерин, помнишь?

— А ты сама помнишь, как отругала Джеймса за эту шутку? — напомнил он. — Как будто бы он сказал, что брат может попасть в Азкабан, не меньше. Джин, это просто дома! Четыре дома одной школы! С одними и теми же уроками и учителями! Когда мы все об этом забыли?!

— Сам-то ты давно это вспомнил? — резко возразила она.

— В том-то и дело, что нет! — воскликнул он. — Джин, ладно, давай пока что не будем говорить о старых чистокровных семьях — но туда ведь и магглорождённые попадают! Они-то чем виноваты?

— Магглорождённые? На Слизерин? — изумилась она — и вдруг замолчала, прижав к губам руку. — Боже мой… а ведь правда, — она покраснела — мгновенно залилась краской, как это бывает только с очень светлокожими людьми. — Я… я как-то забыла. Ох, Гарри.

— Я тоже забыл, — тут же сказал он, беря её за руку. — Мы все забыли, что это просто один из четырёх домов в школе, а не рассадник последователей Волдеморта.

— Ну, я не знаю, — слабо защищаясь, сказала она. — Всё это так… ты как-то так повернул, что всё вправду кажется…

— Ничего я не поворачивал, — покачал головой он. — Так есть. Просто мы не смотрим, потому что не мы проиграли.

— А ты помнишь, что они делали, когда выиграли?

— Помню, — кивнул он. — Но зачем же мы-то их повторяем, а, Джин?