Строя воздушные замки на камне (гет)

Лили шла вдоль кромки моря, рассеянно положив руку на округлившийся живот. Она всегда наслаждалась этими прогулками, хоть в одиночестве и начинала вспоминать о Севе, а эти мысли нагоняли на нее тоску, — но сейчас, с появлением в доме тех школьников, о которых ее предупреждали, прогулки стали для нее настоящим спасением. Иначе она бы точно забыла, что такое тишина.

По правде говоря, ребятами они были неплохими. Все сироты, как и говорил Элтон Руфорд; их родители погибли в самом начале войны, когда Лили еще училась в Хогвартсе. Они горевали по родным — и то, во что это горе выливалось, действовало ей на нервы, хоть она и старалась держать себя в руках. Старшими были близнецы — мальчик и девочка, Тоби и Мередит; им уже исполнилось шестнадцать, и авторитета Лили они не признавали — только Аделии, и то не всегда. Дальше шла тринадцатилетняя Шарлотта, которая густо подводила глаза и хвостиком ходила за Мередит — и все время молчала. И, наконец, младший — двенадцатилетний Дэниел; временами Лили смотрела на него и словно наяву видела Сева, каким он был в том же возрасте — темные глаза, вечная настороженность... И Дэниел ее слушался — единственный из всех.

Она начала понимать, что совершенно не умеет воспитывать детей.

Сегодня утром море было неспокойным — темные серо-зеленые волны, белые "барашки"; в воздухе чувствовался холод. Лили запахнулась в кардиган и застегнула его, как смогла — полы немного расходились, и между ними выступал живот.

— Лили.

Она застыла на месте. Голос Дамблдора — глухой и далекий; слабое гудение патронуса...

— Он цел? — ломким, как ракушки, голосом спросила она.

— Цел и невредим. Я говорил с ним сегодня утром.

Лили позволила себе выдохнуть и только тогда развернулась к патронусу Дамблдора.

— Вы давно не давали о себе знать, — сказала она. — Вот я и решила, что...

— Я сумею защитить его, Лили. Обещаю.

— Спасибо, — ее голос дрогнул — и слезы на ресницах тоже, дробя мир на осколки, словно отражение в разбитом зеркале. Сморгнув, она утерла глаза. — Огромное вам спасибо, Альбус, вы даже не представляете, как много это для меня значит...

— Я знаю, что такое кого-то любить, — феникс каким-то образом умудрился изобразить улыбку, хоть птичий клюв не позволял ему улыбнуться по-настоящему. — Боюсь, однако, что у меня есть тревожные вести, не касающиеся нашего общего друга.

Лили кивнула в знак того, что слушает.

— У Волдеморта есть свои люди в отделе охраны правопорядка.

Внутри у нее все закаменело.

— Что? — она зажала рот ладонью. — Нет, не может быть — я совсем недавно с ними разговаривала... Боже мой, а вдруг я им что-то сказала...

Феникс подлетел ближе и обнял ее крылом за плечи. Конечно, дотронуться до Лили он не мог, но все равно она немного успокоилась.

— Это он нам рассказал, — добавил феникс. — Похоже, шпион в отделе появился недавно; мы уже принимаем все необходимые меры. Пожалуйста, продолжайте общаться с Министерством как ни в чем не бывало...

— Ну разумеется, — пробормотала Лили. — Иначе они что-то заподозрят...

Ты начала думать как Сев. Эта мысль заставила ее слегка улыбнуться.

— Да. Говорите коротко и неопределенно и постарайтесь не выдать себя. Кроме того, вам придется изготовить фальшивые портключи — мы раздадим их тем аврорам, в которых не уверены, — феникс помедлил. — Боюсь, после этого вас будут считать растяпой, хотя у такой репутации есть свои плюсы.

Лили кивнула. Она никак не могла переварить тот факт, что у Сами-Знаете-Кого завелись свои люди в отделе охраны правопорядка. И выяснил это именно Сев. Сев...

Она уронила руку, накрыла ладонью живот — и ощутила, как внутри шевельнулся ребенок.

— Ох, — вырвалось у нее.

Феникс моргнул.

— Лили? Что с вами? Знаю, это дурные вести — но мы получили их вовремя и сможем минимизировать вред.

— Я не... — Лили растопырила пальцы, по-прежнему касаясь живота, надеясь, что это случится снова — легкая дрожь, словно биение птичьего сердца. — Альбус, она шевелится!

Патронус будто бы вспыхнул ярче, освещая сумрачный берег.

— Как забавно устроен мир, не находите? Лучшие моменты всегда идут рука об руку с худшими.

Лили улыбнулась. Ей уже стало казаться, что то движение ей померещилось — но нет, вот оно, снова. Она рассмеялась — но тут же осеклась. Сейчас для этого не время.

— Извините, — сказала она.

— Вам не за что извиняться.

Лили закусила нижнюю губу.

— Знаю, у вас и так полно забот. И, конечно, дела Ордена гораздо важнее, но...

— Ну разумеется, я ему расскажу, — откликнулся феникс.

— Спасибо, — ее голос прозвучал еле слышно, чуть громче, чем гул океана. Ей хотелось, чтобы Сев мог сейчас положить руку ей на живот и почувствовать, как шевелится их дитя. Но он был занят — выяснял, что Сами-Знаете-Кто почти захватил Министерство; спасал их — весь Орден целиком. Что сталось бы с ними без его информации? Сколько еще, ничего не подозревая, они сотрудничали бы с аврорами? Лили и думать об этом не хотела.

— Спасибо, — повторила она.

Патронус вспыхнул так ярко, что она моргнула.

— Я сейчас же расскажу ему об этом, — пообещал он.

* * *

Следующий ее разговор с Элтоном Руфордом состоялся через три дня. Она сидела у себя в кабинете — листала выпуск "Ежедневного пророка", выискивая в нем хоть что-нибудь о Пожирателях смерти — о шпионах, о Севе, — когда услышала потрескивание и гудение камина.

— Лили! — позвал Элтон Руфорд — его голос шипел и подрагивал всякий раз, как в пламени стрелял очередной уголек. — Как дети?

Она отложила газету в сторону и медленно повернулась в кресле. Он казался таким же, как раньше — все то же светящееся и немного расплывшееся лицо; впрочем, при разговоре через камин все собеседники выглядят одинаково.

— Нормально, — откликнулась Лили, хотя сердце колотилось слишком часто, и дыхание замирало в груди. Вот сейчас он поймет, что она врет, что она в полном ужасе...

"Думай как Сев, — скомандовала себе она. — Будь как Сев".

— Надеюсь, они не доставляют вам хлопот? — спросил Руфорд.

— Есть немного, — улыбнулась Лили. — Впрочем, мы справляемся.

— Кто-нибудь из них упоминал о родителях?

Она помедлила с ответом; Руфорд взирал на нее через каминную решетку. Прежде он никогда об этом не спрашивал, и в его голосе Лили померещилась какая-то наигранная бодрость, которая показалась ей подозрительной.

— Нет, — откликнулась она. — Похоже, они предпочитают об этом не вспоминать.

Ей показалось, что она еле выдавила из себя эти слова — и уж точно не стоило теребить подол платья, но Руфорд только сказал с легким разочарованием:

— О. Может, оно и к лучшему.

Лили промолчала.

— Когда будет готова следующая партия портключей? Я пришлю за ними надежного человека.

Фигушки тебе — сюда войдет только Алиса Лонгботтом и никто другой.

— В пятницу, — она заставила себя улыбнуться. — Как обычно.

— Отличные новости! — пламя в камине дрогнуло. — Что ж, у меня пока все. Пожалуйста, Лили, если что-то случится — не стесняйтесь ко мне обращаться.

И этого он тоже прежде не говорил.

— Конечно, — еще одна улыбка — и лицо Руфорда исчезло в клубах дыма и магии.

Хватая ртом воздух, Лили склонилась над столешницей. Кто бы мог подумать, что человеческое сердце способно так колотиться. Казалось, все остальное куда-то исчезло, и она осталась один на один со своим сердцебиением и этой паникой. Получилось ли у нее?.. Кажется, Руфорд ничего не заподозрил; да, с ним что-то не так — но он, похоже, не заметил, что с ней тоже что-то не так.

Раздался стук в дверь.

Лили взвизгнула — от неожиданности, помноженной на адреналин. Тот, кто стоял перед кабинетом, не издал ни звука.

— Войдите, — выдавила она.

Дверь скрипнула, отворяясь. На пороге стоял Дэниел; его глаза казались большими и темными.

— Мисс Лили? — произнес он. — Аделия сказала вас позвать.

Лили откинулась на спинку стула, прижимая ладонь ко лбу.

— Она сказала, чтобы вы пришли немедленно, иначе мне влетит.

— Нет, ничего подобного она не говорила, — возразила Лили. Он улыбнулся — такой шальной плутоватой улыбкой, что у нее дрогнуло сердце. Совсем как Сев. Будет ли Гарриет так же улыбаться, когда ее поймают на вранье?

— Но я все равно с тобой спущусь, — Лили поднялась с кресла; ей не хотелось оставаться в кабинете, особенно после неприятного разговора с Элтоном Руфордом.

Дэниел спускался перед ней по лестнице, как будто она не знала дороги. Провел ее в гостиную. Тоби и Мередит сидели за столом, как парочка пойманных преступников; Аделия возвышалась над ними, скрестив на груди руки — на ее сердитом лице угрожающе выделялся бледный шрам.

— Я тут узнала, что наши юные гости кое-что отчебучили, — сказала Аделия. В ответ Меридит скорчила кислую рожу, а Тоби повесил голову. Он казался пристыженным — судя по всему, только казался. — Думаю, вам тоже стоит знать.

Мне? Но они никогда не считали ее авторитетом — слишком мягкосердечная и лишь немногим их старше; однако Лили все равно выпрямилась и постаралась принять строгий вид.

— Похоже, они тут недавно обнаружили, что Министерство не отслеживает колдовство несовершеннолетних в другой стране.

Лили так и замерла — это же неправда, так ведь? Это Тот-Кого-Нельзя-Называть — его люди в Министерстве...

— И злоупотребили своим открытием.

Лили осознала, что Дэниел все еще тут — стоит рядом с ней, втянув голову в плечи. Точь-в-точь как Сев.

— Дэниел, — произнесла Аделия, — может, расскажешь мисс Лили?

Он мельком взглянул на нее — темные волосы упали ему на глаза.

— Они швырялись в меня заклинаниями.

Никаких плутоватых улыбочек. Он говорил правду.

Лили вспомнился Хогвартс — как Джеймс и Сириус посылали в Сева заклятье за заклятьем, словно удар за ударом. В двенадцать он все еще из-за этого плакал; она знала об этом, потому что приходила потом в библиотеку, шла за дальние шкафы, куда никто не догадался бы заглянуть, и обнимала его, пока следы слез не высыхали окончательно.

— В этом доме такого не будет, — заявила Лили.

— Но мы были не в доме, — возразила Мередит. — А на берегу.

— Вы не выходили за границы охранных чар, — ее захлестнула злость. — А значит, были под моей защитой. И пока вы здесь, я не позволю вам ни над кем измываться — ни над Дэниелом, ни над кем-то еще. Хотите творить что вздумается — идите в Ангва-Бич. Но только не ждите, что я брошусь вам помогать, когда появятся Пожиратели!

Правильно ли она поступила, сказав им такое? Судя по лицу Аделии, похоже, что нет.

— Вы не можете так с нами! — вскричала Мередит.

— Мой дом — мои правила. — Она ткнула пальцем в сторону кухни: — Будете две недели выполнять за Дэниела его работу по дому.

— Что? — воскликнул Тоби. — Но я даже не хотел в этом участвовать!

— Но участвовал, — сказала Аделия. — Я видела вас обоих.

— Грязная посуда — на кухне, — добавила Лили. — И не вздумайте пользоваться магией!

Мередит хмуро уставилась на нее.

— Я у вас палочки отберу.

Это их проняло. Мередит побледнела, Тоби гневно сощурил глаза. Лили знала: если Пожиратели действительно сюда явятся, то палочки — единственное оружие этих детишек, и вовсе не собиралась ничего у них отбирать. Но пригрозить-то она им могла?..

— Вы оба — марш отсюда, — резким командным тоном велела Аделия (Лили сомневалась, что сумеет так, даже если очень постарается), а затем выпроводила дружную парочку из гостиной. Тоби плелся, шаркая ногами, а Мередит то и дело бросала на Лили гневные взоры — жалкое подобие тех, которым сама Лили научилась у Сева. Когда они скрылись за дверью, Лили повернулась к Дэниелу — его глаза казались слишком большими для такого лица.

— Что это было за заклятье? — мягко спросила она. Он пожал плечами:

— Его все старшие знают, — потупился, уставившись себе под ноги. — Постоянно им в школе пользуются...

Похоже, кое-что в этом мире никогда не изменится.

— Когда я училась в Хогвартсе, у нас было так же, — сказала Лили. — Особенно пара штук, что были у всех на слуху. Как же я их ненавидела.

Дэниел продолжал смотреть себе под ноги. Сказал:

— Я не хотел никому рассказывать. В школе учителям хоть обжалуйся — они все равно ничего им не сделают. А потом приходят другие, и становится только хуже. Но мисс Аделия вышла из дому, когда меня подвесили вверх тормашками...

"О Боже, — подумала Лили. — Даже новых заклинаний не придумали..."

— ...и помешала им, — он поднял на нее умоляющий взгляд. — Пожалуйста, не заставляйте их делать мою работу по дому. Как только мы останемся без взрослых, мне только хуже достанется, и я...

Лили выставила вперед руку.

— Извини, но не могу, Дэниел, — и, склонившись так, чтобы их глаза оказались на одном уровне — для своего возраста он был слишком мал ростом, — сказала: — Если они тебя еще хоть пальцем тронут, сразу иди ко мне и говори.

Он уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но Лили добавила:

— Я просто хочу знать, понимаешь? И научу тебя чему-нибудь — покажу, как себя защитить. Хорошо?

Его глаза расширились.

— Вы и правда это можете?

Лили кивнула. Затем выпрямилась и его обняла. Дэниел напрягся, и все его тело словно попыталось свернуться в комочек, но Лили только крепче прижала его к себе.

— Хочешь — приходи ко мне в комнату, — предложила она. — Можешь взять с собой книжку. Посидишь со мной, и сегодня к тебе никто не полезет.

Дэниел не сказал ей спасибо — да и вообще ничего не сказал, только поспешил прочь из гостиной. Но ей показалось, что его походка сделалась легче.

Лили хотелось закурить. Но вместо того она вышла в сад. На растениях набухли бутоны — будущие плоды, которые пойдут в пищу или на ингредиенты для зелий. Аделия занималась огородом: водила ладонью над морковными хвостиками и выдергивала с грядки сорняки. Вручную, без магии — переняла привычку у Лили.

— Фиговый я выбрала способ, — сказала Лили.

Аделия подняла на нее глаза, щурясь в лучах солнца:

— Ничего, переживут.

— Я не собираюсь отнимать у них палочки.

— Знаю, — Аделия с корнем выдернула сорняк и отбросила его в сторону, на песок, которым был окружен огородик. — Слушай, у всех бывают косяки — это нормально. Если ты о них знаешь и готова исправлять... — она пожала плечами. — Чего же еще-то?

Лили села на землю между растущими тыквами — их пахучие плети стелились низко над землей. И сказала:

— Не выношу, когда обижают слабых.

Аделия мельком взглянула на нее:

— Да уж, вижу.

— А тут еще и эта магия, которую Министерство перестало отслеживать... — Лили прижала к лицу ладони, надавила на глаза — в темноте вспыхнули яркие точки. — Это ведь не потому, что мы в Ирландии, верно?

Аделия вырвала из земли очередной сорняк.

— Нет, — сказала она, все еще не глядя на Лили. — Но это не для детских ушей.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть — с чего ему...

— Не знаю, — пожала плечами Аделия. Отбросила растение в песок. — Может, ради своих Пожирателей — чтобы их чадушки вволю набузились летом.

Лили откинулась назад, оперлась на локти — тыквенные листья щекотали кожу сквозь платье. Скорее всего, Аделия права. Когда это заметят остальные — вот вопрос. И свяжут ли с Сами-Знаете-Кем? Возможно. Скорее всего, да. Может, этого он и добивался — словно визитную карточку оставил: смотрите, я тут, и вам ничего с этим не поделать.

Солнце грело; прохладный воздух пах землей и молодой зеленью. По низу живота прошла легкая дрожь. Уже через несколько месяцев Гарриет появится на свет, и Лили сможет взять на руки крохотную частицу Сева. Почти невозможно было поверить, что в этом мире, где светило лимонно-золотистое солнце и по весне распускались сады, Министерством Магии завладел самый жестокий волшебник в британской истории.

— Помоги с прополкой, — резко сказала Аделия, словно прочитав ее мысли.

Лили так и сделала — и ей чуть-чуть полегчало.