Мозаика (гет)

Ладони Гермионы налились холодным свинцом. Она тысячи раз защищала проекты разной степени важности и абсурдности, но никогда до этого так не боялась. Мерлин, да она весь четвертый курс проходила с надписью Г.А.В.Н.Э на груди, а сейчас почему-то испугалась этих министерских чиновников.

Они с Драко аппарировали ко входу в Министерство, пересекли Атриум, зашли в лифт, проследовали по длинному темному коридору — и почему то, что связано с образованием, такое мрачное? — и наконец оказались перед нужной дверью. Гермиона знала, что за ней располагался небольшой зал — десять на восемь метров, в котором сидели скучающие члены образовательной комиссии. Они наверняка считали, что впустую потратят время, слушая ее, будь она хоть трижды Гермиона Грейнджер.

Гермиона поежилась. Ну почему так страшно? Она не должна так сильно нервничать, в конце концов, она проделала блестящую работу с теми огромными папками из архива. У нее должно все получиться! Гермиона кивнула сама себе и тут же наткнулась на внимательный взгляд серых глаз.

Малфой. Точно, а она совсем забыла о том, что он тоже здесь. Как, интересно, у нее это вышло? То он целую вечность не вылезает у нее из головы, то она забывает о нем, когда он стоит совсем рядом. Гермиона совсем себя не понимала. Ну что ж, в любом случае это дополнительная мотивация для того, чтобы задать им всем жару.

— Гермиона, — протянул Драко, облокачиваясь спиной на стену рядом с дверью. — Ты выглядишь так, как будто сотня дементоров высасывают из тебя радость прямо сейчас.

— Спасибо, Драко, ты настоящий джентльмен, — фыркнула Гермиона и потянулась к ручке двери. Сейчас. Сейчас она войдет туда и успокоится.

Но Драко, кажется, был другого мнения.

— Если ты волнуешься, то с этим надо бороться перед выступлением, а не во время, глупышка, — хмыкнул он и мягко отвел ее руку от двери. Гермиона вздрогнула. Его руки были такими теплыми… Надо же, а она, оказывается, замерзла.

Малфой легко оттолкнулся от стены и встал перед ней, все еще держа ее руку в своих ладонях. Это оказалось неожиданно приятно. Ну вот, замечательно, он снова вернулся на свой пост в ее голове, как будто никуда и не исчезал.

— Не переживай ты так, просто иди туда и сделай то, что хочешь. Я в тебя верю, — он улыбнулся, а потом быстро наклонился и коснулся ее щеки губами. — На удачу, — хитро пробормотал он ей в ухо, а потом отстранился и лукаво подмигнул.

Гермиона почувствовала, как волна жара прокатилась по телу. Ей перестало быть холодно — это плюс. Она перестала волноваться о выступлении — это тоже плюс. Но она стала волноваться из-за Малфоя — а вот это минус, да еще какой. Ну ничего, она подумает об этом позже.

Гермиона выдавила из себя слабую улыбку и вошла в зал.

Он оказался точно таким, как она представляла. Длинные скамьи полукругом обхватывали пустой пятачок в центре и рядами поднимались до самого верха зала. Все вокруг было отделано черным мерцающим камнем, и Гермиона снова подумала о неуместной мрачности. Правда, несмотря на темные тона, зал был хорошо освещен — повсюду виднелись плавающие в воздухе светильники.

Гермиона специально с повышенным интересом разглядывала интерьер, чтобы не замечать главного — все скамьи были заполнены людьми. Они тихо разговаривали между собой, из-за чего в помещении стоял равномерный гул голосов.

Боже, как их много. Гермиона никогда не боялась публичных выступлений — просто не из того теста была сделана, чтобы дрожать от страха из-за слушателей — да все ораторы мира бы дрались за такую большую аудиторию! — просто их было слишком много, а ее проект был слишком важен. Она ненавидела все делать на скорую руку, а сейчас она работала над этим проектом меньше месяца — непозволительно малый срок. Что будет, если все эти люди скажут, что она недостаточно проработала идею? Что же тогда будет? Гермионины коленки дрогнули, но она тут же почувствовала, как чья-то рука подхватила ее под локоть.

— Дамы и господа, — уверенный голос Драко отскочил от гладких стен и заметался где-то под потолком зала. Разговоры потихоньку смолкли, и члены комиссии по вопросам образования с большим или меньшим интересом уставились на них.

— Все вы знаете, что на Хогвартс оказывается немалое давление. Сам Министр не так давно сделал заявление о том, что нашу любимую школу ждут изменения. Однако, ко всеобщему разочарованию, характер этих изменений остался тайной. Нам стало известно, что многоуважаемая комиссия выслушивает разнообразные идеи, которые появляются у специалистов на этот счет, чтобы принять наиболее грамотное и взвешенное решение.

Драко перевел дыхание, глядя на людей перед собой. Кто-то делал вид, что слушал его, кто-то откровенно скучал. Ему нужно было привлечь их внимание. Главный редактор он или кто?!

— Поэтому Гермиона Грейнджер, героиня войны, девушка, решившая немало неразрешимых загадок вроде способа убийства Волдеморта…

По аудитории прокатился многоголосый вздох и тут же смолк. Драко довольно усмехнулся. Панси могла бы им гордиться.

— …Предлагает вам свою помощь, дамы и господа. Я искренне советую прислушаться к такому известному специалисту.

Он коротко поклонился, показывая, что его вступительная речь окончена, а потом чуть отошел в сторону, чтобы Гермиона могла выступить на первый план.

Та глубоко вдохнула, а потом выдохнула. Главное — это начать, потом у нее все получится само собой. Так было всегда, значит, будет и сейчас. Сейчас, когда даже Драко Малфой поддерживает ее очередной сверх-амбициозный проект.

— Все вы знаете, как сложно найти молодого квалифицированного специалиста. Сколько раз молодая девчонка, работающая в аптеке, выдавала вам не то зелье, потому что предпочитала читать модные журналы? Сколько раз юноши и девушки шли в Аврорат только из-за романтического образа героев, не понимая, что там им придется тяжело трудиться, а потом уходили оттуда в страшном разочаровании? Сколько раз дети делали неверный выбор профессии только потому, что мало о ней знали?

Голос Гермионы окреп.

— Они учатся в Хогвартсе семь лет, а потом идут во взрослую жизнь, вооруженные только своими оценками по ЖАБА и знаниями о том, как превратить письменный стол в свинью.

Люди на скамейках заулыбались. Гермиона даже увидела, как крошечная пожилая ведьма на третьем ряду тихонько хихикает, прикрывая рот ладонью.

— Нам пришла идея проекта, который смог бы дать этим детям попробовать выбранную профессию на вкус. Мы предлагаем возможность практики в выбранной специальности в лето после сдачи СОВ, то есть после пятого курса. Чем такая стажировка сможет помочь?

Гермиона взмахнула палочкой, и над ее головой появились огненные буквы.

— Во-первых, именно на пятом курсе проводятся беседы с деканами о выборе профессии. Ученики смогут поработать в выбранной сфере и понять, не ошиблись ли они. Во-вторых, это простимулирует их лучше готовиться к СОВ. Очевидно, что работодатели не смогут принять бесконечное число студентов, так что отбор будет осуществляться на основании результатов экзаменов. В-третьих, это поможет ученикам определиться с тем, что стоит подтянуть за шестой и седьмой курс. В-четвертых, работодатели получат информацию о претендентах на рабочее место не только на основании академической успеваемости, но и на основании реальных практических навыков. Соответственно, в-пятых, это в значительной степени повысит уровень профессионализма в сферах, связанных с искусством. Танцоры, мастера волшебных палочек, художники — все они получат хоть какую-то здравую оценку их способностей, так как ЖАБА для них не слишком показательна.

Гермиона обвела взглядом зал. Все вроде бы шло неплохо, люди внимательно слушали ее. Ничего страшного не происходило. Почему тогда у нее в груди зашевелилось странное ощущение неправильности происходящего? Она мельком взглянула на Драко и нахмурилась. Он явно пытался что-то ей сказать, но она не понимала, что именно. Черт, значит, действительно что-то шло не так. Гермиона собралась с мыслями и хотела продолжить, но увидела, как край мантии Драко мелькает за дверью. Ушел?

— Все эти причины ясно говорят об одном — Хогвартсу необходимо дать ученикам возможность практиковаться. Вы можете спросить, почему были выбраны именно такие временные рамки. Все очень просто…

Почему он ушел? Что-то случилось? Или ему просто стало неинтересно? Нет, это вряд ли. Значит, что-то еще.

Гермиона продолжала излагать свою идею. Наконец она перешла к финальной части, где рассказала об отзывах учеников о похожей программе в Бразилии, о том, что более восьмидесяти процентов студентов нашли работу по специальности после выпуска. Эти данные ярким красным пламенем тоже отобразились над ней.

— А что насчет работодателей? — вдруг раздался голос из зала. — Вы очень уверенно сказали, что работодателям это нужно, но разве вы спросили их?

Гермиона вежливо улыбнулась.

— Спасибо за своевременный вопрос. Вы правы, мнение работодателей очень важно для этого проекта. Мною были отправлены запросы в…

Тут двери зала распахнулись и внутрь вошел Драко, а за ним… За ним вошла целая толпа людей! Гермиона с немым вопросом в глазах уставилась на него, но Драко не заставил ждать объяснений.

— Да, именно так. Гермиона отправила запросы в школу при больнице Святого Мунго, — вперед вышла стройная девушка. Гермиона вспомнила, что видела ее, когда приходила к Драко на курсы. — В модный дом Паркинсон, — красивая женщина с темными волосами легко взмахнула рукой. — В редакцию газеты «Мозаика», — Блейз отвесил шутовской поклон и подмигнул Гермионе. — В команду «Холихедские Гарпии» по квиддичу, — тренер Тирелл сухо кивнула. Из-за ее плеча выглядывала взволнованная Джинни. — В школу авроров, — тренер Хейдибер не потрудился никак себя обозначить. Он стоял хмурый и неприступный, как кусок гранитной стены. Гермионе даже показалось, что на него кто-то наложил Петрификус Тоталус и силой приволок в этот зал. Впрочем, наличие за его плечами Гарри и Рона с палочками на изготовку ее немного смущало.

Драко представлял и представлял всех этих людей. Наконец воцарилась тишина, и он с вежливой улыбкой обратился к комиссии:

— Надеюсь, вопрос исчерпан.

Комиссия отозвалась одобрительным гулом. И тут Гермионе пришла в голову замечательная идея.

— Кроме того, мы предлагаем испытательный срок нашему проекту. Ученики могут пройти стажировки уже в этом году. Если эксперимент пройдет удачно, мы можем оставить эту систему на постоянной основе.

Люди на трибунах взволнованно зашевелились.

— То есть вы предлагаете ввести вашу систему уже через неделю? Не слишком ли самоуверенно? — дородный мужчина средних лет привлек к себе внимание.

— Если мы не попробуем, то не узнаем, — проговорила Гермиона, чувствуя что адреналин все еще бьется внутри нее. — Я ознакомилась с классическими протоколами Министерства и подготовила полное описание моего проекта в нужной форме. Если вы, уважаемые члены комиссии, дадите свое разрешение, то уже завтра я смогу провести встречу с советом попечителей. Если Министерство издаст соответствующий декрет, работодатели как раз смогут подготовиться.

Толстяк недоверчиво сдвинул косматые брови к переносице.

— Все это, конечно, здорово, мисс Грейнджер, и в высшей степени убедительно, но…

— Альберт, полно тебе, — старушка, которая смеялась над ее шуткой, сурово взглянула на говорящего. — По-моему, это самая проработанная идея из всех представленных. Тем более, ты же знаешь, министру нужны обновления как можно скорее. Так почему бы нам не вынести этот проект на голосование?

Альберт нахмурился еще больше, но все же неохотно кивнул. Видимо, старушка имела какое-то влияние в комиссии.

— Кто за то, чтобы провести испытательный срок для проекта Гермионы Грейнджер на базе школы Хогвартс?

Руки. Много рук. Старушка подняла и свою, а потом подмигнула Гермионе. Над площадкой загорелось число сорок семь.

«Всего в составе сотня, теперь все зависит от того, есть ли отсутствующие», — подумала Гермиона. Ладони вспотели.

— Кто за то, чтобы не проводить испытательный срок для проекта Гермионы Грейнджер на базе школы Хогвартс?

И снова лес рук. Гермиона боялась поднять голову. И вот над площадкой снова вспыхнул огонь. Раздались аплодисменты. Гермиона выхватила перед собой лицо Драко. Он улыбнулся и показал ей большой палец. У нее словно гора с плеч упала. Значит, все хорошо. Она подняла голову и увидела огромное число сорок. Слава Мерлину! Они победили!

Гермиона счастливо улыбнулась Драко в ответ.

* * *

Магма шла по коридору, и все расступались, давая ей дорогу. Вдруг какой-то молодой парень упал перед ней на колени, заставляя ее остановиться.

— Не уходите!

Магма печально улыбнулась, подавая ему руку и заставляя подняться.

— Это не в моей власти.

Ее слова будто прорвали плотину.

— Но вы же столько сделали для «Пророка»!

— Да! Они просто не могут вас выгнать!

— Мы не позволим!

— Вы всегда были и останетесь лучшей в своем деле!

Магма снова улыбнулась, давая понять, что она тронута их словами. Она уже хотела было что-то сказать, как вдруг толпа сама замолчала, будто по мановению волшебной палочки. Один за другим люди повернули головы в противоположном направлении, а потом все в той же враждебной тишине расступились, образуя живой коридор.

Рита.

Магма склонила голову, будто кланяясь. По ее губам пробежала горькая ироничная усмешка. В абсолютной, невероятно давящей тишине она прошла до конца коридора и остановилась рядом с Ритой. Та была смертельно бледна, но в сторону не отошла.

— Поздравляю, Рита, — выплюнула Магма, а потом двинулась дальше. Полы ее черной атласной мантии покачивались в такт шагам. И тогда тишина взорвалась, разлетелась вдребезги.

— Тварь!

— Предательница!

— Стерва!

— Магма всегда будет лучше тебя!

— Подлая!

Рита подняла руку вверх, и люди потихоньку смолкли, протыкая ее тысячей враждебных взглядов.

— Вы считали меня такой, и я лишь оправдала ваши ожидания, так что не удивляйтесь — холодно бросила Рита и пошла прочь. Не оборачиваясь.

— Это называется слабость, — раздался издалека голос Магмы, но Рита все равно не остановилась.

Ее глаза были совершенно сухими.

Она стала лучшей.

Она победила.

* * *

Трейси натянула свои любимые старенькие джинсы, пригладила волосы руками и ласточкой спустилась вниз. Ее переполняло радостное предвкушение. Как же здорово! Она пойдет вместе со всеми! Это значит, что ее ценят, что она нужна. Это то, чего не было в школе. Панси всегда общалась с ней, потому что ей нужна была подруга-девочка. Не могла же она обсуждать мальчишек и макияж с Малфоем и Забини, верно? Поэтому Трейси никогда не считала, что ее приняли в эту компанию. Тем более, на Слизерине «официально» примкнуть к этим ребятам было довольно сложно, учитывая наличие сестер Гринграсс и толстушки Буллстроуд в очереди.

Зато сейчас, в этой разношерстной компании, Трейси чувствовала себя на своем месте. Она наслаждалась общением с Роном, радовалась воссоединению с Панси, приветливо улыбалась Гарри и шутила с Блейзом. Драко и Гермиона по-прежнему находились где-то отдельно от нее, но Трейси знала, что и с ними она скоро наладит контакт. А еще недавно ей удалось вполне мило поговорить с Джинни Уизли. Правда, она как-то очень остро отреагировала на рассказ о звездном зале в Парке развлечений, но Трейси подумала, что это из-за волнения за Гермиону.

А сегодня она увидит их всех снова. Гарри и Рон написали ей письмо, в котором приглашали на пейнтбол и объясняли правила. Интересно, в какую команду она попадет? Трейси легко спрыгнула с последней ступеньки лестницы и схватила с вешалки пальто.

«Хоть бы меня не заметили», — сверкнула в голове мысль, заставляя ее сбавить шаг и идти как можно тише. Ковра на полу не было, только сверкающий паркет. Раньше Трейси очень любила смотреть на то, как солнце играет на его лакированной поверхности, но это было давно. Тогда, когда ей было легко в этом доме. Не сейчас.

— Трейси? — голос матери ударной волной прошел сквозь притворенную дверь в гостиную.

Трейси тоскливо оглянулась на входную дверь. До цели всего ничего. На долю секунды ей хотелось одним красивым прыжком достичь порога и выскочить на улицу — потом можно будет сказать, что она не услышала или сильно торопилась — но эта мысль тут же потухла. Трейси сама себе покачала головой. Уж она-то знала, что ничем хорошим это не кончится. И она повернулась и медленно пошла по опротивевшему блестящему паркету в комнату, где ждала ее мать.

Миссис Дэвис сидела в своем любимом бежевом кресле и читала какую-то книгу. Сколько Трейси себя помнила, мать всегда читала, когда она к ней приходила. Сейчас, будучи уже менее наивной, Трейси понимала, что вряд ли та действительно читала каждую свободную минуту. Скорее, это было что-то вроде воспитательного маневра — чтобы и маленькая дочка стремилась поглощать книги, а потом и отлично учиться. Трейси хотелось горько усмехнуться, но она сдержалась. Если выдать свое состояние, потом проблем не оберешься. Она наверняка воспримет это как унижение ее достоинства и неблагодарность.

— Да, мама? — Трейси вежливо склонила голову и вопросительно посмотрела на мать. Та дочитала до конца страницы, а потом аккуратно закрыла книгу, заложив ее шелковой лентой. Трейси дышала, отсчитывая секунды.

«Контроль. Полный контроль».

— Трейси, девочка моя, — мама улыбалась самой беззаботной улыбкой, и Трейси немного расслабилась. Значит, у нее хорошее настроение. Может, зря она построила против матери такую стену? Может, все еще может быть хорошо? Может, она не права в своей ужасной, просто ужасной… — Идешь на пейнтбол?

Трейси молчала целое мгновение, прежде чем гадкое липкое чувство заполнило ее душу. Ей захотелось топнуть ногой и устроить истерику, но она держалась, держалась из последних сил.

— Разве я тебе говорила об этом, мама? — как можно спокойнее спросила она, но в ее голосе проскользнул металл. Да, Трейси Дэвис могла быть и такой. В конце концов, она целых семь лет дружила с Панси Паркинсон и столько же училась на Слизерине. У нее светлая улыбка на лице большую часть времени и горькая усмешка в душе на перманентной основе.

— Не говорила, — спокойно проговорила миссис Дэвис и уверенным жестом поправила темную прядь волос. Она не колебалась и не смущалась, хотя наверняка понимала, к чему клонит дочь. И эта уверенность в своей правоте злила Трейси до чертиков, до острого покалывания в кончиках пальцев.

«Контроль. Дыши, просто дыши и оставайся спокойной».

— Ты прочитала мое письмо? — тихо и яростно спросила Трейси, но это скорее была формальность. Ей и так уже все стало ясно. Конечно, она прочитала. Конечно, она копалась в ее вещах. Ну конечно.

— Доченька, мне кажется, ты не понимаешь, — миссис Дэвис нахмурила свои аккуратные брови. В голубых глазах мелькал лед. Трейси знала, что сейчас будет, знала, но все равно не могла смириться. — Я давала тебе свободу, а потом тот мерзавец писал тебе угрозы. А ты просто сжигала его письма вместо того, чтобы сказать родителям. Ты же помнишь, в каком я была ужасе, когда нашла обрывки и восстановила его? Конечно, мы с твоим отцом разобрались с тем мальчиком, но я больше не могу доверять тебе. Так что естественно, я читаю твои письма, и не нужно делать из этого спектакль.

Трейси отрешенно смотрит на мать. Все так, как она и ожидала. Один аргумент на весь этот ужасающий контроль.

Тот случай произошел шесть лет назад. Тогда она училась на четвертом курсе и ужасно поссорилась с Говардом Дэниелом. Он хотел пригласить на бал Панси и попросил Трейси о содействии. Но как раз в тот день Панси уже согласилась пойти с Драко, поэтому миссия Трейси с треском провалилась, так и не начавшись. Говард ходил мрачнее тучи до самых зимних каникул, а потом, видимо, не выдержал и написал ей письмо, полное красочных обещаний о скорой мести. Конечно, Трейси ничего не собиралась никому говорить, хотя бы потому, что Дэниел был известным трусом. Кроме того, она была уверена, что справится с ним безо всякой помощи — ведь на ее стороне были танцы. Но мать, конечно же, посчитала по-другому. На самом деле, Трейси была уверена, что та и без этой ситуации читала ее почту — иначе как объяснить, что письма периодически оказывались не на своих местах? — но когда миссис Дэвис нашла ту записку, у нее оказались развязаны руки. И, надо сказать, она успешно этим пользовалась.

— Это было больше шести лет назад, мама, — еще тише, чем в прошлый раз, произнесла Трейси и посмотрела матери в глаза. — А читать чужие письма — это подло.

И она развернулась и быстрыми шагами направилась к выходу. В глазах нещадно щипало, но Трейси не дала слезам прорваться. Только не здесь, только не перед ней.

Она справится, она сильная.

Она должна.

* * *

Гермиона будто в замедленной съемке наблюдала, как шарик с краской на огромной скорости мчится к ней, как вдруг мир резко перевернулся. Малфой ловким движением оттолкнул ее от вражеского снаряда, правда, повалив ее при этом на землю. Он даже успел перевернуться в воздухе, чтобы она не шмякнулась об пол, как мешок с драконьим навозом. Правда, это означало, что теперь она очень комфортно лежала на нем позади каких-то грязных ящиков, а над головой продолжали свистеть «пули». Где-то послышался боевой клич команчей, а потом все снова стихло.

— Не двигайся, — прошептал Драко. Конечно, он не хотел, чтобы их так быстро вывели из игры, но и некоторые корыстные цели у него были. Мышцы Гермионы потихоньку расслабились, и она тихонько пискнула «спасибо», глядя на него своими огромными карими глазами. Драко вдруг ощутил внезапный порыв поцеловать ее прямо здесь, за этими грязными ящиками, но вовремя остановился — если она отлупит его по голове чем-нибудь тяжелым, а потом назовет извращенцем, то тогда его шансы сблизиться с ней будут равны нулю. Перед глазами встало насмешливое лицо Уизли.

— Слушай, Гермиона, — как можно более непринужденно позвал он. Судя по ее лицу, непринужденно у него не получилось. — Ты не хотела бы сходить со мной на ужин?

«А пахнет она фиалками. Засахаренными», — полезли в голову непрошеные мысли. Он не мог не признать, что ее близость довольно сильно сбивала его с толку. Да, они уже привыкли ощущать друг друга рядом, но, во-первых, сейчас она буквально лежала на нем, а во-вторых, он собирался пригласить ее на свидание.

На лице Гермионы отразились напряженные размышления. Кажется, она не могла понять, с чего он посреди битвы решил проявить свою галантность. Тут вдруг ее лицо прояснилось, и она почти с облегчением выдала:

— А, очередное мероприятие для прикрытия перед репортерами?

Драко захотелось взвыть. Если раньше, когда он только-только понял, что ему нравится Гермиона Грейнджер, их фальшивые отношения показались ему просто чудесным предлогом, чтобы находиться рядом, то сейчас… Сейчас он осознал, что имела в виду малявка Уизли, когда говорила, что заваренная ими каша только усложнит переход к настоящим отношениям. Внутренний голос, подозрительно напоминающий голос Джинни, заверещал у него в голове: «Не дай ей объяснить все этим. Ни в коем случае! Она не должна сбежать!»

В горле пересохло. Он сглотнул и уже собирался ответить, как вдруг совсем рядом с головой Гермионы взорвался зеленый фонтанчик краски.

— Черт, а они быстрее, чем я думал, — прошипел Драко. И тут вдруг ему в голову пришло прекрасное временное решение. Ну, по крайней мере, не самое ужасное. По крайней мере, для него.

Он осторожно вытянул руки, а затем одной крепко взял Гермиону за талию, а второй прижал ее голову к своей груди. Почему-то, когда она не смотрела на него, говорить было легче.

— Нет, Грейнджер, я имел в виду просто сходить на ужин. Ну, знаешь, парни и девушки иногда так делают… — Драко искренне надеялся, что со стороны это звучит не так глупо, как ему кажется. Он почувствовал, как тело Гермионы снова напряглось. Он не видел ее лица, но искренне надеялся, что на нем не застыла маска ужаса.

— Ты что, приглашаешь меня на свидание? Настоящее? — ее губы были прижаты к ткани его защитной рубашки, поэтому голос был приглушен. К сожалению, несмотря на то, что ему чертовски нравилась мысль о Грейнджер, целующей его ключицы, это означало, что он не мог разобрать ее интонаций. Она удивлена? Рассержена? Рада? Хочет сбежать? Ей все равно?

— ПОПАЛИСЬ! — раздался вопль Рона совсем рядом. Драко захотелось изрешетить Уизли, причем вовсе не шариками с краской — настолько не вовремя он подоспел. Но делать было нечего, сдаваться он был не намерен. Тем более, Уизли. Ну уж нет!

Поэтому Драко мягко перекатил Гермиону на пол справа от себя, затем резко дернул ее за руку, толкнул за ближайшую бетонную стену и ткнул пальцем в ту сторону, откуда должны были прийти отвратительный, нетактичный и неделикатный Уизли и его команда. Гермиона понятливо кивнула и вскинула свой автомат.

«Моя девочка», — с гордостью подумал Драко, глядя на ее сосредоточенное лицо и сжатые губы.

— Деремся до последней крови, — заорал он, слыша, как буквально за следующей стенкой раздается боевой клич, состоящий из улюлюканья и ругательств — кажется, Панси жаловалась, что теперь ее волосы навсегда останутся желтыми.

Гермиона показала большой палец вверх и навела прицел на поворот, из-за которого должны были появиться враги. Драко попытался отодвинуть мысли о том, что она ему так и не ответила, куда подальше и сосредоточиться на убийстве подлого Уизли и не менее подлого Поттера. О существовании в их отряде Панси и Трейси он милостиво забыл. Драко изо всех сил напряг глаза, чтобы не пропустить появления противника, но никто не спешил подставляться под огонь.

«Выжидают», — понял Драко.

Тут в него полетел первый шарик, от которого он ловко увернулся, потом второй, третий, четвертый.

«Гады! Откуда они стреляют?!»

И тут он вдруг увидел лицо Трейси, которая спряталась за грудой всякого хлама и теперь, просунув ствол автомата в небольшую щель, заставляла его танцевать нечто вроде диковинной чечетки на месте.

— Гермиона, вон там, — заорал Драко, указывая в сторону раскрытого снайпера и уворачиваясь от очередного шарика с краской. Гермиона прицелилась — раздался вскрик — и расстроенная Трейси, перекрашенная в синий цвет, отправилась на базу.

— Лихо, — одобрительно присвистнул Драко. Гермиона только сверкнула торжествующей улыбкой.

И вот тут началось. Рон, Гарри и Панси разом выскочили из своего укрытия и попытались почти в упор уложить и Драко, и Гермиону. Драко первым же выстрелом смог попасть в Поттера и тут же отбежал за небольшую башенку из странного пористого камня. Как оказалось, Гермиона тоже укрылась за ней, но с другой стороны. Неожиданно Драко услышал ее голос откуда-то слева.

— Так это свидание?

«Мерлин, ну почему она сейчас об этом говорит?» — пронеслось в голове у Драко, но тут же понял ответ на свой вопрос. Гермиона наверняка так же, как и он, была страшно смущена, и ей было неловко смотреть на него, не зная наверняка, что он скажет. От осознания этого стало легче, и Драко, уже улыбаясь, крикнул в ответ.

— Да!

— Тебя плохо слышно, — тут же отреагировала она. Судя по звукам, она безуспешно пыталась попасть в Рона, который прятался где-то неподалеку. Драко же никак не мог найти глазами Панси, которая тоже куда-то исчезла. Впрочем, сейчас его это мало волновало.

«Вот же противная девчонка! Да она же меня дразнит»

— Я! Приглашаю тебя! На СВИДАНИЕ! — крикнул он во всю мощь легких. Кажется, с вершины соседней кучи хлама упала какая-то ерунда и породила целую пыльную лавину. Драко от души пожелал, чтобы она стала возмездием Уизли, который умудрился помешать им в самый неподходящий момент.

— Чего?! — слева послышалась какая-то возня, потом что-то разбилось, а потом голос пресловутого Уизли еще раз возмущенно повторил уже громче, ближе и возмущеннее: — Чего?!

Тут же раздался выстрел, и Гермиона испустила торжествующий вопль. Драко улыбнулся сам себе.

— Так ты согласна?

— Гермиона, ты же не серьезно? Гермиона, как ты могла меня убить? Я же жертва Малфоевского бреда, я был в шоке. Гермиона, почему ты улыбаешься?

— Да! — услышал Драко и тут же забыл об автомате в своих руках, о прячущейся где-то Панси, о кипящем от недовольства Уизли. Он в два прыжка обогнул башенку и наткнулся на довольную Гермиону.

— Правда? — зачем-то переспросил он. Наверное, ему очень хотелось увидеть, с каким выражением лица она это говорила.

Губы Гермионы тронула улыбка, щеки залил предсказуемый румянец, но взгляд она не отвела.

— Правда.

Рон с видом человека, которому только что сказали, что Санта Клауса не существует, переводил взгляд с Гермионы на Драко и обратно. Наверное, эта немая сцена могла бы длиться еще какое-то время, но…

Раздался выстрел, потом другой — Драко и Гермиона завертелись на месте и со стонами обнаружили на себе зеленые пятна краски — и из-за угла прогулочным шагом вышла Панси, закинув автомат себе на плечо.

— Ну ничего, зато вы нашли друг друга, — утешила она их, получив сразу два яростных взгляда. — Любовь гораздо важнее какой-то там победы.

Драко и Гермиона переглянулись, а потом почти сразу потупили взгляд и заулыбались.

— Ха! Вы купились? Нет, конечно, нет НИЧЕГО важнее нашей победы, — воскликнула Панси, схватила Рона за руки и начала отплясывать что-то несусветное.

— Гарри! Трейси! Вы где? Мы победили! Я их сделала! Сделала! Трижды ура в мою часть!

Сначала фыркнул Рон, потом хихикнула Гермиона, потом расхохотался Драко. И скоро все они, включая подтянувшихся Гарри, Трейси, Блейза и Джинни, уже сползли на пол от смеха.

Только Панси осталась неповерженной и, с гордым видом трансфигурировав корону из обломка кирпича, водрузила ее себе на голову, вызвав этим новый взрыв хохота.

Уставшие, перемазанные краской с ног до головы, зато страшно довольные прошедшим днем друзья ввалились в ближайшее кафе. Такому яркому — во всех смыслах дню — требовалось не менее яркое завершение.

— Д-драко, — позвала Гермиона. Ее лицо начало стремительно бледнеть.

— А потом Блейз, конечно, начал убеждать меня, что первым вывел меня из игры, хотя это я уложила его с самой первой секунды! — весело говорила Джинни. Блейз возмущенно замахал руками. Гарри и Рон переглянулись и добродушно фыркнули — уж они-то не сомневались в умении Джинни стрелять в людей. Драко хлопнул друга по плечу, улыбаясь во весь рот. Слова Блейза свободно текли сквозь него. В голове заевшей пластинкой крутился голос Гермионы, соглашающейся пойти с ним на ужин.

— Драко! — уже громче повторила Гермиона. Ее голос дрогнул.

Драко отвлекся от своего приятного занятия и вопросительно посмотрел на нее. И тут же понял, что что-то не так. Сначала замолчала чуткая Трейси, потом к ним повернулись Джинни и Панси, за ними перестали разговаривать Блейз, Гарри и Рон.

— Вот черт, — прошептал Драко, тоже бледнея.

Вот черт!