Венец принцессы Тьмы (джен)

В вестибюле дворца Лангу и Энни перехватила Веса.

— Как хорошо, что я вас нашла! Ланга, можно с тобой поговорить?

Энни перевела взгляд с одной на другую. Трудно сказать, кто из них был сейчас больше взволнован: Веса, явно нервничавшая из-за того, что ей нужно было обратиться к дочери, или Ланга, которая вообще оказалась едва ли не напугана неожиданной просьбой матери. Пожалуй, обе были на взводе.

— Я вас оставлю, — вежливо сказала Энни, но Веса остановила её:

— Нет-нет… У нас ничего такого… Я не думаю, что ты помешаешь.

Энни кивнула. Понятно, оставаться наедине им до сих пор было неловко. Лучше на людях…

Зато Ланга слегка расслабилась.

Сели здесь же на небольшой диванчик у стены. Веса нервно комкала в ладонях концы от пояса платья. Ланга, наоборот, словно пребывала в ступоре и двигалась заторможенно. Веса заговорила, путаясь в словах:

— Я, собственно… Я хотела бы… Я просто подумала, может, у тебя… Словом, ты же знаешь, мы с Ником учредили детский приют для тех детей, чьи родители погибли в войне, — Веса единственная из всех друзей называла Железного Дровосека по имени (что, впрочем, вполне объяснимо — ей было так привычнее с юности).

— Д-да, — медленно кивнула Ланга. — Да, я знаю.

— Так вот… Я подумала… Мы подумали… Ведь в Подземной стране тоже много сирот. Может быть… мы могли бы и им помочь. С Фиолетовой страны мы уже всех собрали, и у нас даже из долины Марранов дети есть, — Веса улыбалась словно виновато, и в то же время решительно. Вот интересная она была… Вроде тихоня-тихоня, такая добрая и милая, мягкосердечная… как и её муж. А из-под внешней доброты и мягкости проглядывает нечто… стальное. И очень смелое. Устойчивое ко всем невзгодам и опасностям. Энни хмыкнула про себя. Хорошая из них с Дровосеком пара всё-таки… Очень друг другу подходят.

— И чего ты хочешь? — осторожно спросила Ланга — настолько мягко, насколько была способна.

— Да я всё думаю, как это лучше осуществить, вот и хотела с тобой посоветоваться, — Веса перестала комкать пояс. — Я могла бы отправиться в Подземную страну сама и собрать детей там…

— Исключено, — не удержавшись, перебила её Ланга и тут же, словно сжавшись, добавила: — Извини, но нет. Сейчас у нас ещё неспокойно. Если ты будешь летать по Подземной стране, тебе нужна охрана. К тому же, насколько я понимаю, ты не собираешься ограничиваться одними человеческими детьми?

— Вот именно! — энергично закивала Веса. — Как хорошо, что ты меня понимаешь. Ну как я могу одних детей забрать, а других бросить, только из-за того, что у них родители другие? Так что там с охраной не так?

— Я не смогу тебе её выделить, — пробормотала Ланга. — Не из кого, каждый преданный мне воин на счету. Гвардия и так еле успевает отдыхать. А без охраны нельзя, ни в коем случае.

— Что, совсем никак? Ты же знаешь, я не боюсь!

— Я знаю, — Ланга смотрела в пол. — Дело не в твоей смелости. Просто нельзя. Обстановка там такая. Опасно.

— Понятно, — Веса явно огорчилась. Может, не столько из-за нюанса с охраной, сколько из-за того, что Ланга так замкнулась. — Извини, я не знала, что у тебя там до сих пор всё так плохо… Но хоть что-то улучшается же? Ты же говорила вроде, что всё успокаивается?

— Да, но до спокойствия ещё далеко, — Ланга всё ещё была зажата, и вообще чувствовала себя неуютно. Вот сложно ей всё-таки с матерью… И тянется, и боится. — Мы можем сделать так… Я дам поручение своей гвардии, чтобы они собирали детей, а потом буду отправлять их к тебе.

— Отлично! — обрадовалась Веса. Она даже хотела благодарно взять Лангу за руку — но передумала. — Я знала, что ты мне посодействуешь. Энни, скажи, а твоя сестра не сможет помочь в переездах детей? Чтобы им не испытывать трудностей в дороге.

— Я думаю, сможет, — кивнула Энни. — Только мне вот что кажется… Забирать детей наверх, конечно, хорошо, но это ведь для них будет проблемно… Они же не привыкли к солнечному свету и вообще к таким условиям.

— О, это я понимаю, я уже всё обдумала, мы всё подготовим так, чтобы им испытывать как можно меньше стресса, — взмахнула руками Веса. — Главное, чтобы они благополучно до нас добрались.

— Может быть, не стоит абсолютно всех сирот вывозить из Подземной страны? — уточнила Энни. — С какого-то возраста они уже могут сами принимать решения, где им больше нравится жить…

— Разумеется, — снова закивала Веса. — Если кто-то, кто уже постарше и понимает ситуацию, сознательно захочет остаться… В общем, тут, конечно же, нужен индивидуальный подход. Но подумайте сами: дети, сироты, а тут ещё и такие происшествия в Подземной стране… Там и так никак жизнь не наладится, а детям от этого хуже всего. Знаешь, Ланга, — снова обратилась она к дочери, — вот если бы ты как-нибудь подумала о том, чтобы в твоей стране тоже наладить заботу о детях-сиротах… Я понимаю, что у тебя сейчас и так проблем хватает… Но хотя бы не сразу. Просто, как бы это сказать… Ты учти как-нибудь потом, когда будет возможность, этот вопрос. Ладно? А я, если что, всегда тебе помогу.

— Да, я понимаю, — Ланга снова уткнулась взглядом в пол. — Я подумаю, что можно сделать.

— Ты умница, — Веса улыбнулась, не удержалась, быстро обняла Лангу и поцеловала в лоб. — Всё, я побежала, меня Ник уже обыскался, наверное. Ланга, дорогая, я буду ждать от тебя весточки. Энни, спасибо, праздник чудесен!

Веса дружески пожала руку Энни и быстро ушла. Энни взглянула на Лангу. Та с сердитым лицом тёрла пальцами уголок глаза.

— Я не знаю, как мне выполнить её просьбу, — глухо призналась она. — Нет, передавать ей детей будет не так уж сложно. Но устраивать свой приют…

— Ну, устроишь, как сможешь, — нерешительно заметила Энни, но Ланга яростно затрясла головой:

— А ей я что скажу? Ты не понимаешь.

Энни сочувственно вздохнула. Да нет, всё она понимала. Ланга страдает из-за того, что мама о чём-то попросила, а она не знает, как это выполнить. Мало ведь собрать детей-сирот, надо ещё найти, кто с ними будет работать. Обеспечивать им сносный уровень быта. Да найти, где их поселить, наконец. В Подземной стране эти задачи никогда не ставились и никогда не решались — до сирот, откуда бы они ни взялись (после войны, несчастных случаев или болезней родителей), никому никогда не было никакого дела. Эти дети выживали как могли. Или не выживали. А у Ланги сейчас всё осложняется тем, что ещё не решена проблема мирного сосуществования людей и каббаров, а тут ещё и о сиротах думать… Она ж не разорвётся!

А при этом для Ланги просьба матери, даже самая мимолётная и необязательная — как веление свыше. При том, что Ланга всё равно не может исполнить всё, что Веса попросит. Не потому, что не хочет, а именно не может. И от этого ещё больше страдает. Веса, конечно, всё понимает и не просит многого, но и она не всегда способна оценить здраво всю ту обстановку… Да нет, это не от неспособности оценить. Просто Веса делает доброе дело и мечтает, чтобы все вокруг тоже делали добрые дела. Но для кого-то доброе дело — приют для детей организовать и пропадать там круглые сутки, а для кого-то — хотя бы никого не убить. Веса это понимает. Иногда. А иногда просто забывает. Она же не живёт в Подземной стране и не может оценить полностью всё, что там происходит.

Ну, или просто мечтает, чтобы когда-нибудь и в Подземной стране всё будет хорошо. Не от слепого идеализма, а просто ставит максимально высокую планку. На которую Ланге и намекает.

На секунду Энни даже подумала, что могла бы сама отправиться в Подземелье — на время, конечно, — и помочь с организацией приюта. Но тут же с сожалением отмела эту мысль — если Ланга не разрешила это делать Весе, то вряд ли разрешит ей. Да и вообще… Энни снова мысленно хмыкнула. Вот вечно ей больше всех надо. И в Голубую страну, и в Подземную, и в Жёлтую (до недавнего времени), и в Изумрудный город. И везде она в центре событий, и многое начинает делать и бросает, переключаясь на другое. Выбрать бы уж что-то одно.

Ланга тем временем тёрла уже другой глаз — не менее сердито. Несколько слоняющихся неподалёку придворных, перехватив её взгляд, поспешили покинуть вестибюль — они и так шарахнулись подальше, едва Лангу заметили, а теперь, когда она была такая… Интересно, а что они подумали, когда увидели, что Ланга сжимается перед Весой? Вроде же все знают, что Ланга её дочь… Или не все? В любом случае, Весе это уважения наверняка прибавит: смогла устрашить саму принцессу Тьмы! Хотя на самом-то деле она как раз никого не устрашала — наоборот, стремилась Лангу как можно больше расшевелить и приободрить.

Не очень получилось, конечно, но Энни подумалось, что Веса сделала всё, что могла. Возможно, даже понимала, что у неё не получится. Но капля по капле, как известно, камень точит…

— Ну что, летим в Голубую страну? — бодро сказала Энни. — Надо у Виллины облачко попросить.

— Я могу птицей полететь, — буркнула Ланга.

— А я?

— А ты на коврике своём. Разве нет?

— А поговорить по дороге?

Ланга махнула рукой и сдалась.

Коврик Энни всё-таки взяла с собой — на всякий случай.

— Кстати о детях, — заговорила она, едва поднялись над парком. — Я вот ещё что подумала… Ты ведь сейчас пытаешься заставить людей и каббаров жить мирно и в равноправии…

— Да хотя бы не воевали между собой, и на том спасибо, — уныло вставила Ланга.

— Ну, это уже детали. Я к чему: ты пытаешься переубедить взрослых людей. Все эти вот преступники, которые разжигают эту межрасовую вражду — они же так делают в основном потому, что у них мироустройство привычное рушится, а они хотят оставить всё как прежде…

— Какое ж тут «прежде»? — удивилась Ланга. — Прежде люди были рабами для каббаров, низшим сортом, неужели они хотели бы так оставить?

— Рабами или нет, но — врагами, — объяснила Энни. — А ты пытаешься им внушить, чтобы они внезапно стали друзьями. Естественно, они тебя не поняли. Ну так вот, что я хочу сказать. С этим поколением ты уже ничего не сделаешь. А вот с детьми — можешь.

— И как? — скептично склонила голову набок Ланга.

— Вот если ты — допустим, не сейчас, а когда ситуация станет более стабильной и мирной — организуешь всё-таки детский приют, там же ты не будешь делить детей на людей и каббаров? Все будут с детства вместе. И чем младше они будут, тем лучше впитают новые идеи. Если они с детства вместе играли… Главное, действительно моментально пресекать все зарождающиеся идеи межрасового неравенства. Если подбирать персонал, то тщательно следить, чтобы они не воспитывали детей в духе «ты человек, ты хороший, а он каббар, его можно побить», или наоборот.

— Угу, — Ланга кивнула. — Учту на будущее. Только я, видишь ли, не знаю, когда такая возможность наступит, — она снова помрачнела.

— Я ж тебе на будущее и говорю… Да и вообще у детей можно это поощрять на государственном уровне. Со взрослыми уже мало что сделаешь, а вот дети и молодёжь вполне могут тебя послушать. Чтобы учились вместе в школах… и так далее. Поощрять межрасовую дружбу.

— Ты ещё скажи «межрасовые браки», — скривилась Ланга. — А то бывают у нас там случаи…

— И браки тоже, а почему бы и нет, — кивнула Энни. — Если по обоюдной симпатии, то что в этом плохого.

— Я им это уже говорила…

— Ну вот, ты же сама всё понимаешь. В таких семьях дети тем более будут понимать, что две расы могут жить мирно.

— Полукровки у нас, как правило, изгои, — мрачно заметила Ланга. — Их не любят ни каббары, ни люди. Никто их «своими» не считает, особенно если внешность явно указывает на смешение рас. Бывает, что не очень заметно. Тогда ещё есть шанс на приемлемую жизнь.

— Веса же как раз первой взяла девочку-полукровку, — улыбнулась Энни. — Сейчас симпатичная девчонка уже. Изменилась так за это время… Хотя у неё внешность и специфическая, но это её даже не портит. Этакая «изюминка» получилась.

— Ага, я знаю, — хмыкнула Ланга. — Я же за ними наблюдаю всё-таки иногда… Мало маме двоих, она себе целый приют набрала и ещё хочет. Я её не осуждаю, — торопливо пояснила она. — Просто…

— Переживаешь, — подсказала Энни. Ланга скривилась:

— Ну допустим. Нет, сейчас ей хорошо. Она делает то, что ей нравится, она счастлива. Так что я за неё рада. Это не то, что она в Сосенках жила… — Ланга поморщилась прямо-таки страдальчески, с отчаянием. — Вот тогда было плохо. А сейчас — пусть… И если я могу сделать для неё что-то приятное, то я сделаю, — Ланга отвернулась. — Вот только не всё могу… А, ты не понимаешь.

— Я понимаю больше, чем ты думаешь, — сказала Энни ей в спину. Прозвучало немножко со снисходительной усмешкой, но Энни понадеялась, что Ланга не обиделась.

Так как путь был долгим, то и темы для разговора успели смениться ещё несколько раз. Много обсуждали прошедшие праздничные дни — вернее, Энни обсуждала, а Ланга в основном слушала, лишь иногда вставляя замечания. Порой думала с самоироничной усмешкой: вот не умеет она так беззаботно болтать, как Энни, и говорить на такие жизнерадостные темы, подмечая в том числе всякие пустяки. Хорошо это или плохо? Как же она, Ланга, от всех отличается… от этих вот, «верхних». А это — хорошо или плохо? По крайней мере, Ланга не замечала пока что в себе острого желания им подражать. Да и отлично помнила, почему это для неё невозможно: у неё мир такой, не особо располагающий к беззаботности и лёгкости… Но на Энни было завидно!

Когда пересекли границу Голубой страны, Ланга снова занервничала:

— Может, пусть облачко снизится? Или сделаем крюк?

— Да ладно, ты что, Корину боишься? — удивилась Энни. — Ты же её сильнее.

— Я её сильнее, — буркнула Ланга. — Но связываться всё равно не хочется… Знаешь, противно просто. Как говорится, не трогай — не пахнет.

— Ланга! — округлила глаза Энни. Но Ланга иронично пожала одним плечом — мол, а ты чего от меня ожидала? — и Энни только сказала: — Да ладно, не думаю, что она полезет. Мы же не к ней летим. Она вообще вчера какая-то странная была, — озадаченно добавила она. — Улетела с праздника едва ли не раньше всех… В смысле, всех гостей. На неё это не похоже. Я думала, она только и дожидается, чтобы остаться звездой вечера.

— А зачем ей быть звездой, если там ты, я и все остальные? — фыркнула Ланга. — Думаешь, она не понимала, что у неё шансов нет?

Её этот демарш Корины, конечно, вчера только обрадовал. Не то чтобы её присутствие внушало какие-то реальные опасения — по какому бы то ни было поводу. Ланга понимала, что не будет останавливать Дональда, если тот захочет снова вернуться к Корине. Понимала и то, что та может не спрашивать желания Дональда — хитрая манипуляторша же… Но глаза Корина особо не мозолила, и вообще, кажется, полвечера стену подпирала. На ссоры не нарывалась. В общем, тихонько себя вела. И всё равно хорошо, что смылась пораньше.

— Думаю, она не понимала, — усмехнулась Энни. — Странно то, что она действительно полетела к себе домой. Представляешь? Я за ней проследила по волшебному зеркальцу, которое мне Элли подарила, — Энни похлопала по маленькой сумочке на боку — она всегда носила зеркальце с собой. — Мне Стелла посоветовала так сделать. Я увидела, что она вернулась в Серый замок, а когда глянула в следующий раз, она уже спала.

— Если бы не волшебное зеркало, я бы даже предположила, что это не Корина, — с сомнением проговорила Ланга. — Но магические зеркала не могут врать…

— Не Корина? — Энни даже подскочила сидя. — Слу-ушай! А что, если это тот маг, который и в меня превращался? И Стелла говорила, что от Корины какой-то магией веет…

— Я тебе ещё раз говорю — если зеркало показывало Корину, значит, это действительно Корина. Хотя версия, конечно, интересная, — задумалась Ланга. — Да нет, не может быть…

— Ну вот, а я только правдоподобную теорию нашла, — Энни с досадливым смешком опустила голову. — Нет, что-то тут всё равно не так… Не могла Корина просто так отказаться от праздника всего-то ради того, чтобы полететь домой и лечь спать! И почему тогда от неё магией веяло как-то подозрительно?

— Может, Стелла что-то выяснит, — сказала Ланга. — Она в этом лучше разбирается, чем ты.

— А ты? Ты же тоже разбираешься.

— Я с Кориной вчера не пересекалась, — поморщилась Ланга. — И к счастью. Так что не знаю, чем там от неё веяло. Но если Стелла выяснит — скажи мне, ладно? Очень уж любопытно, чем это отличилась наша несостоявшаяся звезда вечера, — Ланга вложила в свои слова как можно больше насмешливого сарказма. — Вдруг и правда пакость затевает.

— Конечно, — пообещала Энни. — Если что узнаю, обязательно тебе расскажу.

В Железном Замке Тамиз был сейчас один — Аргут и Агнет планировали задержаться в Изумрудном городе ещё как минимум два дня (Агнет бы, может, и не задерживалась, но Аргут с явным удовольствием общался с Мигунами). На предложение Ланги переселиться вниз и заниматься там растениями, способными расти без солнечного света, он согласился с видимым спокойствием. Как будто ему было всё равно, где жить и что делать. Таким образом от Ланги требовалось только обеспечить его переезд. Но и здесь с инициативой выступила Энни, предложив договориться с кем-нибудь из Чёрных Драконов — с Чангаром или Кайратом, который когда-то подружился с Лили и Энни во время их путешествия вокруг Волшебной страны. Дракон заберёт Тамиза прямо из Железного замка и через Ущелье доставит в Подземную страну, довезя до острова Горн и ссадив непосредственно у Чёрного дворца. Так будет и быстрее, и безопаснее всего.

— Отлично, — одобрила Ланга. — Действуй, Энни. Тамиз, жду вас у себя как можно скорее.

Тамиз только поклонился. Он был немногословен и невозмутим.

Ланга попрощалась и исчезла в телепорте прямо из гостиной замка. Энни тоже попрощалась и, сев на коврик, отправилась в Ущелье драконов.