Отражённый блеск (гет)

— Мистер Снейп! Мистер Снейп! Нападение! Слава всевышнему, что я вас нашел…

Это Дурсль. Глаза выпучены, весь в поту, руки дрожат. Снейп брезгливо отстранился — пальцы завхоза уже хватали его за мантию.

— Говорите толком! Где нападение? На кого напали? В школе? Да не молчите вы, болван!

Вернон перехватил воздуха и выпалил:

— У лесного озера, что за хижиной Хагрида. Блекморы напали. Мне сказали — за вами бежать…

Снейп, не дослушав завхоза, ринулся вниз по лестнице. Неужели, несмотря на все предосторожности и предупреждения, нашлись придурки, которые расхаживают по ночам в Запретном лесу? Кара за глупость и самонадеянность может оказаться слишком жестокой.

Зельевар, как буря, промчался по вестибюлю, выскочил из замка и кинулся в сторону хижины Хагрида. Снега на земле уже не было: мокрая жухлая трава цеплялась за мантию и обдавала его мелкими холодными брызгами. Несмотря на позднее время, небо было еще светлым, и скопления птиц на нем не наблюдалось. Значит, нападение совершила одиночная тварь или совсем небольшая группа. И это давало шанс. Главное — скорее оказать первую помощь. Нужно было унести пострадавшего в замок и как можно быстрее вывести его из антимагического шока.

Снейп прекрасно осознавал собственную уязвимость перед блекморами, но у него в запасе была небольшая заготовка, которая потенциально могла отвлечь антимагических хищников, и дать возможность скрыться. В любом случае попытаться следовало.

Он слышал позади себя шумный топот завхоза и в данный момент был рад этому обстоятельству. Для магла блэкморы безопасны, если что.

Вот и заросли, окаймляющие лесное озеро. Тишина какая-то подозрительная. Нехорошая тишина.

Вот оно! Четыре тела распростерто на холодной земле. И рядом никого. Кто же послал к нему Дурсля и какого хрена завхоз тут делал? Впрочем, некогда. Нельзя медлить.

Снейп быстро наколдовал носилки и отлевитировал на них тела. Черт побери! Да им лет по тринадцать-четырнадцать, не больше. Одна — девчонка. На другом мальчишеском лице блеснули стекла очков. Впрочем, последний-то явно постарше — одетый в лохмотья мужчина, с настолько заросшей рожей, будто он лет десять не стригся и не брился. Дичают, однако, волшебники. Скоро на четвереньки встанут и кусаться начнут. Ну и сволочь же ты, Воландеморт! В кого же ты нас превращаешь, спрашивается. И, главное, зачем?

На всякий случай он привязал всех четверых к носилкам магическими веревками. Всякое бывает. Некоторые при потере магии впадают в буйство, но сейчас их некогда успокаивать. Теперь — скорее в Хогвартс! Взмах палочки — и носилки поднялись в воздух. Снейп встал во главе скорбной колонны и заклинанием потащил ее за собой.

Вдруг резкий слепящий свет ударил его по глазам. Зельевар резко развернулся и угрожающе выставил вперед палочку. Носилки неторопливо проплывали мимо него на уровне пояса.

— Нокс! — выкрикнул зельевар.

Свет послушно вырубился, и наступившая тьма ударила по глазам гораздо эффективнее предыдущей иллюминации. Перед глазами полуослепшего мага закружились радужные пятна и огненные колеса. Не имея возможности что-либо рассмотреть и опасаясь нападения, он сделал шаг назад, запнулся за что-то и рухнул навзничь, беспомощно дрыгнув ногами в воздухе.

Внизу у озера на несколько мгновений послышалась невнятная возня, треск ломаемых ветвей, шуршание, голоса. В кустах раздались полузадушенные счастливые вопли:

— «Гарри Поттер и узник Азкабана». Кадр восемьдесят два, дубль один. Снято!!!

— Классно!

— Валим быстрее, пока он от силков не отцепился!

Барахтаясь в мокрой траве, Снейп успел заметить, как носилки, набирая скорость, влетели в распахнутые ворота замка и скрылись в глубине двора. Вслед за ними туда же проследовала небольшая стайка студентов с какими-то треногами и шестами в руках. Застывший неподалеку Дурсль вдруг схватился за голову и бегом припустил к хижине Хагрида.

Зельевар задохнулся от ярости. Опять его разыграли как мальчишку эти чокнутые кинематографисты с идиотом Криви во главе!

Он вскочил, но неведомая сила вновь дернула его за ноги, и Снейп опять покатился в мокрую траву. Поняв, наконец, что его держат какие-то гибкие стебли, он быстро отсек их заклинанием и ринулся к входу в замок.

«Нет, голубчики! Так легко вы от меня не уйдете!»

Зельевар ворвался в холл перед большим залом и быстро осмотрелся. Где-то примерно на уровне четвертого этажа стучали быстрые шаги, но тут внизу явно кто-то был. Оставили наблюдателя? Ну, сейчас он мне ответит «один за всех»! А потом посмотрим, рискнут ли они «все на одного»!

— Гоменум ревелио!

Невидимое крыло порыва ветра унеслось в дальний угол холла и вернулось оттуда с явственным стоном. Значит, соглядатай, в том углу? Чем бы его угостить? Снейп колебался лишь мгновение.

— Левикорпус!

И сразу в ответ вскрик человека, которого застали врасплох. Снейп зло улыбнулся. Его заклинание попало в цель! Еще даже не видя свою жертву, Снеп прекрасно представлял себе испуганное лицо, быстро краснеющее от прилива крови, судорожно болтающиеся в воздухе ноги, вытаращенные от страха глаза… Месть сладка! Пусть повисит. Из-за дальней колонны вдруг вылетел красный луч Ступефая и врезался в нишу с доспехами, которые сплющились от удара с кастрюльным грохотом.

Ого! Его пока еще невидимый противник пытается колдовать вверх ногами? Только этого не хватало. Еще и заорет, чего доброго, и ползамка перебудит.

— Экспелиармус! Силенцио!

Лишив плененного палочки и заткнув ему рот, зельевар осмотрел холл на предмет наличия других нарушителей порядка и не спеша прошел за колонны, чтобы полюбоваться видом пленника. Хорошо бы это оказался поганец Криви!

Действительность превзошла его самые смелые ожидания. За колоннами, схваченная за лодыжку изобретенным им когда-то заклинанием, извиваясь всем телом, с подолом мантии на голове висела представительница неопознанного факультета школы Хогвартс, а также одна из лучших воспитанниц обители Матери и прогульщица последнего занятия по ЗОТИ — студентка Шаннах!

— Ё-моё! — только и выдавил из себя незадачливый охотник за нарушителями. Его мгновенно бросило в пот и следом неприятно заныло ребро, сломанное пресловутым «Клювом цыпленка» пару недель назад.

— Что вы тут делаете, мадемуазель?

Губы Шаннах в ответ выразительно зашевелились. Если бы зельевар владел искусством чтения по губам, то узнал бы о себе и о своих предках много нового. Начиная от происхождения и заканчивая их сексуальными предпочтениями всех цветов и оттенков.

— Либеракорпус! — опомнился, наконец, Снейп, сообразив, что является невольным созерцателем того, что у женщин обычно скрыто под мантией и предназначается для мужских глаз только в строго определенных и, как правило, несколько более интимных обстоятельствах. От смущения он забыл добавить Амортизирующие чары, и девушка весьма чувствительно шлепнулась на пол.

Зельевар автоматически сделал несколько шагов назад. Он уже проклял тот час, когда вспомнил об этом долбаном дежурстве. Лучше бы спал сейчас и видел десятый сон вместо этого бесконечного кошмара. Кстати, видимо, придется дежурство прервать, а то эта девчонка сейчас устроит с ним дуэль до смерти. И это — в лучшем случае.

Зельевар с опаской наблюдал, как Шаннах с перекошенным и побагровевшим лицом поднимается на ноги. Черт! Он же забыл снять с нее заклинание немоты.

— Фините! — пробормотал он и тут же поспешил добавить. — Мадемуазель, только не шумите. Люди в замке спят, и не имеют никакого отношения к этому инциденту. Я приношу вам официальные извинения…

Лицо бывшей послушницы медленно приобретало естественную окраску.

— Палочку! — потребовала она категорически.

— Утром! — поспешно отказал Снейп. — Я передам ее директрисе Макгонагалл. Пусть она разбирается, что вы делаете по ночам в коридорах Хогвартса.

— Палочку! — Шаннах медленно надвигалась на зельевара, сжимая руки в кулаки.

Если бы перед ним была какая-нибудь другая девушка, то поводов для волнения не было никаких. Но с этими беспощадными кулачками, извергающими ударную магию, Снейп уже был знаком. Поэтому он снова попятился и крепче сжал палочку, не желая получить еще одно ребро, требующее болезненного ремонта.

— Утром! — непреклонно повторил зельевар.

И в этот момент девушка, изогнувшись, как кошка, прыгнула на него, выбрасывая вперед правую руку.

— Протего!

Сказался стресс, и заклинание получилось чересчур мощным. Девушку отшвырнуло в сторону, как тряпичную куклу, а черная молния, вырвавшаяся из ее руки, попала в потолок и вдребезги разнесла огромную люстру. Сверху на Снейпа и Шаннах обрушился водопад хрустальных осколков и бронзовых обломков. На их счастье, люстру разнесло почти в пыль, и крупных фрагментов не было. Кратко вспыхнула в воздухе семихвостая радуга и погасла. Холл погрузился во мрак.

Шаннах замерла. Перед ее внутренним взором продолжала сиять уже другая радуга — над акведуком через пропасть в подземелье эльфов. И ее взор ласкала сияющая Чаша, вливающая в нее все, чего ей не хватало для жизни в мире волшебников…

Она вспомнила! Она, наконец, поняла, что так тревожит и волнует ее при каждой встрече с вечно мрачным зельеваром. Она знает этого «кондора». Знает! Шаннах поднялась с пола. Где-то недалеко от него стоял этот странный и внешне непривлекательный мужчина, которого еще несколько минут назад она хотела разорвать на части. Загрызть. Переломать все ребра. Расцарапать кожу до мяса. Стереть с его лица холодное и высокомерное выражение. Вырвать стон боли из этих твердых губ. Заставить заплатить за ее унижение своим.

И так некстати полыхнула эта радуга. А может быть в этом мире нет случайностей и все происходит в свое время? Так ведь тоже может быть. Куда вдруг ушла ее ненависть? Во что она трансформировалась? Не могла же она просто исчезнуть? Так не бывает! Ее энергия осталась. Она бурлит в жилах и требует выхода, но ярость в душе молчит. И еще что-то молчит. Пока молчит. Что-то огромное и тревожное, что притаилось в груди — где-то под сердцем…

Шаннах шагнула вперед. Ее магия вырвалась огромной птицей и накрыла своими невидимыми крыльями их обоих.

Снейп был ошеломлен происходящим. Сколько нелепостей он уже нагромоздил сегодня. Какой, право, длинный день и сумбурная бесконечная ночь. Надо зажечь Люмос и посмотреть, не поранило ли студентку осколками злополучной люстры.

Но он почему-то медлил. Руки сделались ватными, а ноги словно приросли к полу. В тоже время пульс бившейся рядом с ним мысли, наконец, достиг цели и опытный легилимент ощутил ее. Семихвостая радуга стала ключом и кодом, который без спроса настроил его на эмоции Шаннах.

Она думала о нем.

«Что такое? — беспомощно мелькнуло у него в голове. — Что за бред?»

Совсем рядом с ним в мозгу этой загадочной девушки шла напряженная работа. Она лепила его образ. Снейп почувствовал себя так, словно его, как детский конструктор, развалили на отдельные кубики, а теперь вдумчиво собирают. Или раздели донага и прикидывают, какой набор одежды пойдет ему лучше всего. Редингот охотника на лис? Ермолка академика? Шутовской колпак? Маска палача? Бр-р-р… Да что же это она делает? И зачем? Надо это прекратить.

Снейп машинально шагнул вперед.

Шаннах пропускала через себя все, что знала об этом человеке. А знала она неожиданно много. Но раскладывая эти знания, как штрихи на портрете, она все глубже проникала в ту часть души «кондора», в которую он никогда и никого не пускал.

«Одаренный юноша из бедной и, видимо, неполноценной по меркам здешнего мира, семьи. Стремление быть любимым, наталкивающееся на равнодушие и насмешки окружающих. Глухое озлобление и любовь, беспощадно усеченная до стремления к мести. Пустыня в душе, иссушенная жаждой возвысится над судьбой. Ужас потерь и горечь предательств. И своих, и чужих. Остывший шлак надежд, спекшийся броней там, где раньше было сердце. Жесткая кольчуга из драконьей шкуры поверх души. И каждая ее чешуйка — как засохшая слеза невостребованной нежности».

И зияли в этой пугающей и уродливой защите две темные пробоины. Темно-темно-красные. Как запекшаяся кровь. Как незарубцевавшиеся раны на душе. Как единственные лазейки под тусклую броню, отлитую из холодного цинизма и равнодушия. Ей обязательно надо заглянуть в них. Иначе все напрасно!

Что напрасно и почему? Такие вопросы она себе уже не пыталась задавать, а просто сделала еще один шаг вперед.

Снейп почувствовал, что собирая его образ, девушка перебрала почти все. Осталось только самое личное и самое запретное. Он запаниковал. Нельзя никого пускать туда, куда он сам боится заглядывать! Как там это было во времена работы шпионом у Темного Лорда? Экспресс-очистка сознания! Закрыться от всех и вся! Великий Мерлин! У него не выходит. Он не может закрыть самые сокровенные воспоминания и чувства от девчонки, которая даже не знает слова «легилименция»! Боже, как бережно она касается этих тяжких ран в его памяти. Ласковая убийца… Что же происходит?

Впрочем, лучше ужасный конец, чем ужас без конца!

«Смотри, соплячка, может ты поймешь, что такое настоящая боль? Но знай, что тебе потом не избежать стирания памяти. Когда это наваждение закончится, разговор будет коротким…»

Он качнулся вперед и сам шагнул ей навстречу.

Шаннах словно коснулась раскаленного металла. Великая Матерь, что это? Казалось, в ее руках билось обнаженное сердце «кондора».

«И он носит в себе такую боль? — ужаснулась она. — Это же невозможно вынести. За что он обрек себя на такие страдания?»

Острая боль пронзила ее. Ее магия стремительно слабела. Уже теряя сознание, она почувствовала на своих плечах жесткие и холодные пальцы зельевара.

«Кондор схватил свою жертву», — улыбнулась она про себя и лишилась чувств…