Мозаика (гет)

Утро следующего дня выдалось солнечным. Гермиона, предвкушая насыщенный событиями день, приготовила себе кофе и устроилась на кухонном табурете. В окно постучала Ари, быстро вернувшаяся после вечернего перелета. К ее лапке было привязано подтверждение о встрече от Гарри. Это же письмо в конце содержало корявую приписку от Рона. Видимо, друзья получили ее сообщение вместе.

Гермиона вздохнула. Они с Роном решили остаться друзьями после неудачной попытки начать отношения. Сначала счастье от того, что война кончилась и наступил мир, дарило ощущение эйфории. Они с Роном проводили вместе каждую свободную минутку, вместе отдыхали во время уик-эндов, вместе встречались с друзьями, вместе обедали каждый день. Но в какой-то момент их отношения обрушились. Гермиону раздражала беззаботность Рона, его нежелание думать о житейских проблемах. Сама она не собиралась нести все на своих плечах. Рон же считал, что именно она, как женщина, должна создавать в доме уют. В его понимании эта расплывчатая фраза означала стирать, готовить, убирать, рассчитывать семейный бюджет, воспитывать будущих детей, в общем, заниматься всем тем, что так успешно делала его мать. Поговорив о своих отношениях и о невыполненных ожиданиях с обеих сторон, Рон и Гермиона решили разойтись. Они все еще симпатизировали друг другу как люди, но ничего, кроме дружбы, между ними быть не могло.

Конечно, это означало, что их общение стало немного более натянутым. Без Гарри они старались не общаться, о чем явно и свидетельствовало отсутствие отдельного письма от Рона.

Но даже немного грустные воспоминания о неудавшихся отношениях не смогли омрачить радужное настроение Гермионы. Она с удовольствием допила свой кофе, набросила на плечи пальто и аппарировала в редакцию.

* * *

В огромном офисе Гермионе выделили отдельный кабинет, в котором она могла появляться и исчезать, не вызывая вопросов. Ее участие в работе «Мозаики» все еще оставалось тайной, и поэтому Малфой милостиво разрешил ей разместиться в отдельной комнате.

Свой кабинет Гермиона любила. Он был заколдован так, что со сменой владельца интерьер обновлялся и подстраивался под нового хозяина. Когда комнату настроили на Гермиону, она стала круглой, обросла стеллажами по периметру и приобрела большое окно, выходящее на оживленную улицу. Стены были расписаны сложным цветочным орнаментом, который вызывал ассоциации с Японией или Китаем. Среди тонких темно-зеленых листьев и бледно-розовых цветов порхали экзотические черно-белые птицы с острыми клювами. Если Гермионе нужна была какая-то информация из архива, то ей нужно было всего лишь поднести свою палочку к стене. Тогда птицы подлетали к указанному месту и раздвигали причудливые листья клювами, освобождая пространство. На нем Гермиона могла написать свой запрос. После этих нехитрых действий в течение минуты к ней в кабинет доставлялась вся необходимая информация. Доставка тоже была необычной. Она производилась с помощью служебных самолетиков — они могли служить не только записками, но и средством транспортировки больших стопок бумаги — прилетали все нужные файлы.

Гермиона не могла не восхититься продуманностью всех этих операций. Здесь явно потрудились сильные маги — система работала великолепно. Каждый раз, пользуясь «поисковиком», Гермиона мельком думала о том, чтобы спросить Блейза о диковинных чарах.

Последний, кстати, был частым гостем в ее кабинете. Сам он выступал не только редактором спортивных обзоров и главным бухгалтером, но и, по-видимому, генератором новых идей. Малфой периодически устанавливал барьеры, не дающие Забини пробраться в кабинет А, поэтому неунывающий Блейз приходил к Гермионе. Со временем она даже начала понимать его — непрерывная болтовня итальянца была на редкость отвлекающей. Вот и сейчас, наблюдая за тем, как Гермиона отточенным жестом выводит что-то палочкой на стене, Забини увлеченно беседовал сам с собой:

— …А еще можно вести колонку с предсказаниями, нанять кого-то вроде Трелони и выдавать людям смертные приговоры каждый день.

— И ты всерьез убежден, что это поможет увеличить популярность газеты? — устало уточнила Гермиона, вклиниваясь в середину монолога.

— Милая Грейнджер, мы можем чередовать эти смертные приговоры с пожизненными заключениями, — Забини улыбнулся как чеширский кот. — Как кому повезет.

И тут в голове у Гермионы вспыхнула идея. Точно! Это же просто гениально!

Она еще раз обдумала возникшую мысль. Кажется, в этот раз Забини придумал нечто стоящее.

— Блейз, как ты думаешь, мы могли бы сделать выпуски одного тиража разными? — она все еще сомневалась в реализации своего замысла, но отпускать такую хорошую идею не хотела. — Ну знаешь, может быть, есть заклинания, которые работают по принципу лотерейных билетов?

— Я не уверен, но должны быть, — Блейз нахмурился, раздумывая над ее вопросом. У него было превосходное чутье, кроме того, он знал, что такое выражение лица появляется у Грейнджер, только если она нащупала что-то действительно стоящее.

— Мне нужен Малфой. Прямо сейчас! — воскликнула она и вылетела из кабинета, оставляя слегка опешившего Забини в одиночестве. Он задумчиво произнес, глядя ей вслед:

— Всем нам он когда-то бывает нужен.

* * *

Джинни увернулась от очередного бладжера, летящего ей в голову, и осмотрела поле. Квоффл находился в руках Амелии Блуфилд, ее товарища по команде. Рыжеволосая охотница уверенно направила свою метлу к кольцам взрослого состава — сегодня игра была между двумя командами Холихедских Гарпий — намереваясь помочь Амелии, но была остановлена вторым бладжером. Джинни со злостью покосилась в сторону загонщицы по имени Гестия и увидела, как та весело машет ей рукой.

«Ну погоди у меня!» — подумала Джинни и резко изменила траекторию полета.

— Джейни, займи Гестию, иначе я не прорвусь, — крикнула она, пролетая мимо загонщицы со своей стороны поля. Миниатюрная светловолосая ведьма кивнула в ответ, и они вместе снова направились к кольцам. Амелия в это время упустила квоффл, но умудрилась тут же забрать его обратно.

Ветер свистел в ушах, и Джинни почувствовала знакомое ощущение эйфории. Она обожала летать, обожала соревноваться, обожала свою работу. Кровь приятно зашумела в ушах, когда она почувствовала, что приближается решающий момент этого рывка.

Амелия ловко обогнула охотницу взрослого состава и остановилась в нерешительности. Краем глаза Джинни увидела неугомонную Гестию, которая, с битой наперевес, внимательно следила за пространством вокруг Блуфилд, чтобы никто не смог принять от нее пас. Сама Амелия находилась слегка сбоку от колец и забить мяч не могла — получалась патовая ситуация.

«Не сейчас», — Джинни слышала, как удары ее сердца отдаются в ладонях, крепко сжимающих древко метлы.

Гестия немного провернулась вокруг своей оси.

«Еще чуть-чуть», — Джинни как будто умоляла противницу потерять контроль.

Гестия на мгновение повернула голову в сторону, и Джинни заорала:

— Джейни, давай!

Та со всей силы ударила по придерживаемому ранее бладжеру, и Гестия упала с метлы, в последний момент чудом ухватившись за прутья. Пока она пыталась восстановить равновесие, Джинни во весь опор помчалась к кольцам. Амелия, верно истолковав ее маневр, передала подруге квоффл.

— Есть!!! — от избытка эмоций Джинни хотелось кричать. Да, это была всего лишь тренировочная игра, но игра против команды высшего класса. Ничто на свете не дарило ей таких эмоций, как квиддич.

Внизу раздался свисток. Тренер сообщала об окончании тренировки.

* * *

— Недурно, Рыжик, очень даже недурно, — на выходе из раздевалки Джинни услышала знакомый голос.

— Спасибо, Забибончик, — весело ответила она. Он еще пожалеет, что связался с ней. В таком чудесном расположении духа она была способна на что угодно.

С удовольствием разглядывая вытянувшееся лицо Блейза, Джинни расхохоталась.

— Видел бы ты сейчас себя в зеркало, — определенно этот день становился все лучше и лучше.

— Я понял намек, Джиневра, — преувеличенно чопорно сказал пришедший в себя Забини.

— Нет-нет, только не так, — она поморщилась, — так меня называет мама, когда сердится.

— На вас не угодишь.

— Если я не ошибаюсь, еще вчера все называли меня Джинни, — с ангельской улыбкой пропела она.

— Хорошо, Джинни, — Забини, кажется, настолько удивился, что не придумал, как пошутить в ответ. — Вообще, я здесь по делу. Во-первых, на следующей неделе будет матч «Торнадо» — «Пушки Педдл», нужна будет статья.

— Будет сделано, шеф, — Джинни приставила ладонь к виску, изображая козырек.

— А во-вторых, — Блейз не обратил никакого внимания на ее реплику, — не хотела бы ты пойти на прием в Малфой-мэноре со мной?

— С какой это стати? — Рыжая удивленно воззрилась на него.

— Положим, у меня есть билеты в вип-ложу на вышеупомянутый матч, — голосом змея-искусителя поведал Блейз. — Только представь, ты будешь писать обзор не по записи в омнинокле, а основываясь на том, что увидишь собственными глазами.

Джинни обдумала предложение. В конце концов, она точно ничего не потеряет, согласившись на сделку.

— Договорились, — она ослепительно улыбнулась. — Мое платье будет синим, подберешь что-нибудь подходящее?

Блейз, не ожидавший такого быстрого согласия, промямлил что-то неразборчивое, глядя на нее во все глаза.

Джинни, довольная произведенным эффектом, тут же аппарировала.

* * *

Гермиона без стука ворвалась в кабинет А. Малфой со скучающим видом сортировал бумаги на своем столе.

— Грейнджер, что привело тебя сюда? Не дотерпела до вечера? — он самодовольно ухмыльнулся.

Но Гермиона была так увлечена своей идеей, что, к его разочарованию, не отреагировала на подколку.

— Малфой, я придумала, как нам можно реорганизовать газету. Мы можем попытаться заколдовать выпуски так, чтобы они подбирали для человека интересные ему новости. Можно установить какие-нибудь считывающие заклинания, чтобы в личном профиле каждого покупателя было видно, какие страницы он читает и на что обращает внимание. И тогда из всех новостей, которые печатаются в газете, можно будет показывать ему самые интересные. И еще можно сделать что-то вроде лотереи. Или каких-нибудь коллекционных фишек, которые потом обмениваются на призы. Все работает по одной схеме — должны быть какие-нибудь чары, которые смогут индивидуально заколдовать каждый номер по какому-нибудь алгоритму. Фред и Джордж должны что-нибудь об этом знать. А еще…

— Грейнджер, успокойся, — заинтересованно посоветовал Драко. — Я уже понял, что тебя распирает от количества мыслей, но попробуй сформулировать их все в паре предложений.

— Мы можем найти индивидуальный подход! Тогда наша газета будет считаться идеальной! — выпалила Гермиона.

— Я думаю, это действительно блестящая идея, — серьезно сказал Малфой. Он задумчиво потер лоб. Мысль, конечно, была отменная, но вот реализация… — Ты сможешь выяснить, что нам понадобится для воплощения всего этого? Я тоже постараюсь что-нибудь найти, а вечером обсудим. Ты ведь не забыла о нашем маленьком свидании? — он послал Гермионе игривую усмешку.

Та аж задохнулась от возмущения.

— Это не свидание, ты, нахал! Миссис Малфой заставила меня согласиться на эту авантюру, но это вовсе не значит, что я счастлива куда-то с тобой идти! Между прочим, мог бы уговорить ее отказаться от этой идеи!

Драко мученически закатил глаза.

— Ты же видела мою мать, говорила с ней? — получив в ответ гневный кивок, он продолжил: — Тогда ты должна понимать, что даже внезапное нашествие гиппогрифов на Лондон не смогло бы изменить ее решения.

Гермиона снова нехотя кивнула, признавая его правоту. Слова про гиппогрифов заставили ее усмехнуться про себя — кажется, это был маленький пунктик Малфоя.

— Ладно, тогда до вечера, — и, больше не сказав ни слова, Гермиона вышла из кабинета.

* * *

Во второй половине дня она аппарировала к себе в квартиру. Там ее уже поджидала прямо-таки вопиюще веселая Джинни. Та пыталась научить Арифмантику что-то выстукивать клювом по поверхности стола. Появление Гермионы привлекло ее внимание, и она подняла голову.

— Как прошло твое утро? — Джинни с любопытством посмотрела на подругу. Если она сама, казалось, источала лучи счастья и веселья, то Гермиона была наполовину рассержена, наполовину сосредоточена на чем-то внутри себя.

— Малфой дурак, а мне в голову пришла замечательная идея, но она, может быть, и невыполнима, и у меня мало времени, потому что Малфой дурак, — монотонно пробубнила она в ответ.

Джинни понимающе улыбнулась и направилась на кухню в поисках чего-нибудь съестного.

— Расскажешь поподробнее? — крикнула она оттуда.

— В общем, для моей идеи нужны довольно сложные чары. Но я уверена, что у меня получится их освоить, — Гермиона прикусила губу. — А из-за того, что сегодня я иду на дурацкий ужин, я не смогу сразу же начать работать над этим.

— Ничего, подруга, я уверена, ты со всем справишься. Куда более важный вопрос сейчас — что ты собираешься надеть на этот самый ужин-свидание? — Джинни прикрыла один глаз и посмотрела на собеседницу.

Лицо Гермионы начало быстро краснеть, что свидетельствовало о крайней степени раздражения. Кажется, Джинни наступила на больную мозоль. Поняв свою ошибку, та поспешила исправиться и продолжила:

— И еще тебе непременно нужно подобрать что-нибудь на прием.

Гермиона сделала пару успокаивающих вдохов и ответила:

— На ужин не знаю, наверное, пойду так, — и разгладила складку на рабочей блузе.

— Так?! Но я абсолютно уверена, что он поведет себя в какое-нибудь запредельно шикарное место. Тебе нужно обязательно показать ему, что ты не лыком шита, — Джинни убежденно посмотрела на Гермиону.

— А что не так с моим нарядом? По-моему, достаточно официально, — Гермиона критически оглядела себя. На ней была классическая белая блуза и не менее классическая темная юбка-карандаш.

— Все не так! — судя по всему, Джинни была оскорблена в лучших чувствах. — На такие ужины нужно одеваться не слишком вызывающе, но при этом достаточно ярко, элегантно, но не слишком вычурно. Твое платье должно подчеркивать твою индивидуальность и при этом соответствовать роскошной обстановке.

— Это вообще возможно? — Гермиона с сомнением покачала головой.

Она никогда не обращала особого внимания на свою одежду. Гермиона привыкла оценивать людей по их словам и делам, а не по тому, как они выглядят. Взять хотя бы Малфоя с его идеальными костюмами. Если бы она не знала, что он за человек, могла бы подумать, что он ангел во плоти. Поэтому Гермиона твердо следовала принципу «Встречай и провожай по уму».

Очевидно, Джинни была категорически не согласна с мнением подруги. Сказать по правде, Гермиону немного пугал маниакальный блеск, появившийся в глазах будущей соседки, когда та начала обдумывать сложившуюся ситуацию.

— Покажи свой гардероб, — Джинни явно была настроена решительно.

Гермиона со вздохом провела ее в свою комнату и открыла шкаф. Гардероб не представлял собой ничего особенного: набор темных деловых мантий, классические блузки, рубашки, прямые юбки и брюки. Джинни осталась категорически не удовлетворена результатами осмотра. Пробормотав что-то вроде «я так и думала», она исчезла с громким хлопком.

Гермиона моргнула.

Кажется, у Джинни возник план, и Гермиона не могла понять, рада она такому повороту событий или нет. С одной стороны, она была вполне довольна своим внешним видом. С другой — забота Джинни была приятна.

Вздохнув, Гермиона направилась было к выходу из спальни, но была остановлена повторным хлопком. Повернувшись, она потеряла дар речи, и было от чего.

Посередине комнаты стояла вновь появившаяся Джинни, а вокруг нее материализовались десятки и десятки платьев всех цветов и фасонов. У Гермионы начала кружиться голова от такого обилия ярких цветов вокруг. Она предприняла попытку к бегству:

— Ты знаешь, Джинни, у меня остались незаконченные дела в редакции, так что как-нибудь в другой раз, — пролепетала она, пятясь к двери.

Младшая Уизли нахмурилась и взмахнула палочкой. Дверь за спиной Гермионы захлопнулась. Та начала впадать в легкую панику.

Четыре часа спустя.

— Отлично, теперь ты готова! — радостно сообщила Джинни.

У Гермионы не хватило сил даже на облегченный вздох. Ее волосы были тщательно уложены, на лицо был наложен лаконичный макияж. На ней красовалось темно-синее платье с расклешенной юбкой до колена и V-образным вырезом. Покопавшись в скромном наборе украшений, Джинни выудила серебряную подвеску в виде миниатюрной книги, которая, по ее словам, смотрелась в сочетании с платьем просто чудесно. Гермиона попыталась выскользнуть из железной хватки подруги и хотя бы минутку посидеть в покое, но не успела. Раздался стук в дверь.

Рассеянно подумав о том, откуда у Малфоя ее адрес, Гермиона, подбадриваемая Джинни, отправилась открывать.

— Приве… ох, можешь же, когда захочешь, — последняя фраза явно вырвалась у Драко против его воли.

Гермиона вымученно улыбнулась, не в силах даже удивиться неожиданному комплименту.

— Ну что, мы отправляемся? — спросила она, все еще находясь в некоторой прострации.

Малфой кивнул, обхватил ее за локоть и аппарировал.

* * *

Молодые люди появились в просторном зале с низким потолком. Оформление ресторана было, как и предсказывала Джинни, поистине роскошным, хотя и менее кричащим, чем предполагала Гермиона. Тут и там потолок поддерживали толстые, увитые декоративным плющом колонны. Возле каждой колонны стояло по столику, но вот разобрать, кто именно сидит за ними, никак не удавалось — размывающие чары, как тут же поняла Гермиона.

Малфой окликнул проходящего мимо официанта и спросил:

— Мой обычный столик свободен?

— Конечно, мистер Малфой, — чопорно ответил тот, давая знак следовать за ним. Через несколько мгновений Драко и Гермиона разместились за столиком на двоих у окна.

— Часто бываешь здесь? — не удержалась от вопроса Гермиона.

— Нередко. Мы иногда бываем здесь с Блейзом и Панси, — губы Малфоя тронула мимолетная улыбка, видимо, он вспомнил что-то хорошее. Для Гермионы было удивительно видеть такую его сторону. Она слегка мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли.

— Ты нашел что-нибудь похожее на мою идею?

— Есть пара-тройка похожих заклинаний, но это все же не совсем то, — коротко ответил Драко и вопросительно посмотрел на нее. — А у тебя что-нибудь нашлось?

Гермиона расстроенно покачала головой:

— Нет, я успела найти совсем немного, пока была в редакции. А потом я попала в лапы к этой маньячке, зацикленной на моде, на все время до ужина.

Малфой понял, кого она имела в виду, и расхохотался. Перед его мысленным взором предстала забавная картина: Грейнджер, потрясая своим маггловским растянутым свитером, убегает от разозленной Джинни Уизли с вечерним платьем в руках.

— Могу сказать, что результат того стоил, — галантно отметил он.

— Что с тобой, Малфой, ты уже второй раз делаешь мне комплимент?

— Ты, как воспитанная молодая леди, должна была скромно поблагодарить меня, а не выпендриваться, — наставительно сказал Драко.

— Все ясно, ты просто хотел услышать от меня слова благодарности, — Гермиона весело фыркнула.

— Конечно, ведь комплименты девушкам делаются именно для этого, — саркастически протянул Малфой. — А ты необыкновенно сведуща в сердечных делах, Грейнджер. Не расскажешь, почему разошлась с Уизли?

— Еще чего! Нечего мне больше с тобой обсуждать. Я же не спрашиваю у тебя, почему ты отменил помолвку с Гринграсс.

— Я отменил помолвку с Гринграсс, потому что она эгоистичная, мелочная и избалованная девчонка. Теперь твоя очередь, — Драко коварно улыбнулся. Гриффиндорские принципы просто не дали бы Грейнджер увильнуть от ответа.

— Вообще-то, если ты не слышал, я сказала «не спрашиваю». Но хорошо, мы с Роном не сошлись в некоторых взглядах на жизнь.

— Слишком расплывчато, где твоя научная точность?

— Во взглядах на семейную жизнь, и больше я не скажу об этом ни слова, — Гермиона гневно взглянула на Малфоя. Ему все же удалось выудить у нее хоть что-то.

Остаток вечера прошел в легких пикировках, обсуждении вкусовых качеств разных вин и разговорах о судьбе «Мозаики».

— Почему ты решил создать свое издание? — этот вопрос действительно интересовал Гермиону. Никто не создает собственный бизнес просто ради развлечения. А она не видела в Малфое той любви к журналистике, которая была, скажем, у того же Забини.

— Я уже говорил, я хочу наказать писак из «Пророка».

— Нет, это недостаточно точно. Из-за того, что они писали о тебе?

— Не обо мне. О матери, — нехотя произнес Драко, не глядя на нее.

— То есть ты действительно не особо любишь свою работу? — Гермиона, признаться, была несколько разочарована. Она никогда не видела в Малфое принца на белом коне, но она уважала его за то, как он умел работать. Но по всему выходило, что эта работа вовсе не доставляла ему радости.

— Нет, почему же, — Малфой нахмурился, — люблю, но не вижу в этом дела своей жизни.

— А в чем видишь?

— Всегда мечтал стать целителем, хотя это и звучит смешно. Мой отец, наверное, в обморок бы хлопнулся от удивления, если бы услышал, — Драко внезапно понял, что разоткровенничался не с кем-нибудь, а с раздражающей Грейнджер. Возможно, уже почти не раздражающей, но это все же была Грейнджер.

— Тогда почему ты ничего не сделал, для того чтобы исполнить свою мечту? — Гермиона бы прекрасно поняла, если бы ему все еще что-то мешало, но ведь у него не было почти никаких ограничений. Неужели только из-за мнения отца он был готов сдаться?

— Грейнджер, я сам разберусь со своей жизнью, поверь, — вышло грубовато, но Драко это не заботило.

Гермиона уязвленно замолчала. Повисло тягостное молчание.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — выговорил в конце концов Малфой. — В свою защиту скажу, что не привык обсуждать такие вещи.

Гермиона немного расслабилась, и вскоре легкая беседа возобновилась. Серьезных тем старались больше не касаться. Через какое-то время ужин закончился.

Драко и Гермиона вышли из ресторана и пошли по темной улице. Молодые люди обсуждали приготовления, которые необходимо было завершить для приема, когда их ослепила яркая вспышка. Удивленно переглянувшись, они пожали плечами и продолжили путь.

— Малфой, спасибо за вечер. Я на удивление неплохо провела время.

— Грейнджер, вместо «неплохо» мне обычно говорят «божественно», — Гермиона не видела его лица, но могла поклясться, что он ухмыляется, — так что больше так не ошибайся.

Рассмеявшись, она аппарировала домой.

* * *

Нарцисса Малфой сидела в малой гостиной и пила чай из фамильного сервиза. Перед ней на маленьком столике были разложены колдографии, на которых были изображены парень и девушка. Молодой человек что-то оживленно говорил, а девушка слушала его, кивала и улыбалась.

Напевая себе под нос, что свидетельствовало о крайней степени довольства, Нарцисса привязала несколько фотографий к лапе семейного филина и выпустила птицу в окно.

«Надеюсь, все пройдет по моему плану».