Вопреки судьбе (гет)

Женщина стоит перед ним, загораживая детскую кроватку своим телом. Он смотрит в ее заплаканное лицо, обрамленное темно-рыжими волосами, видит, как изумрудно-зеленые глаза заволакивают слезы. Ее губы подрагивают, когда она умоляет его о пощаде:

— Пожалуйста… пожалуйста…

Его сердце пронзает острая боль, он не может видеть ее слез, ее шепот заставляет гореть в муках каждую клеточку его тела, но он не в силах остановить поднимающуюся руку с зажатой в ней волшебной палочкой. Еще мгновение, которое кажется целой вечностью, и комнату озаряет вспышка зеленого света, за которой наступает тьма…

Северус открыл глаза. Сначала он не увидел ничего, кроме темноты, но постепенно глаза привыкли, и он смог различить скромную обстановку своей комнаты. Не глядя, он нащупал на прикроватной тумбочке волшебную палочку и взмахом заставил загореться расположенные на стенах факелы. Подрагивающий свет выхватил из темноты стол, кресло у погасшего камина и небольшой шкаф. Северус поднялся и провел по лицу рукой, стирая остатки кошмара и выступившую на лбу испарину.

Давно ему не снился этот сон. Тогда, шестнадцать лет назад, не проходило и ночи, когда бы он не вскакивал с постели в холодном поту, содрогаясь от рыданий и до боли, до крови кусая руку, которой только что во сне убил Лили, чтобы хоть как-то унять боль душевную. Он прятал эти воспоминания днем, под холодной маской безразличия; каждый раз, подвергаясь опасности быть разоблаченным, он глядел в лицо тому, кто убил ее и кому он вынужден был продолжать служить. И только жажда мести и желание по возможности исправить последствия своей глупости давали ему силы жить и бороться.

Посидев еще немного, Северус оделся и, накинув мантию, вышел. Уснуть все равно уже не получится, а небольшая прогулка поможет успокоиться, собраться с мыслями.

Коридоры замка были пустынны в это время. Дождь, ливший весь день, прекратился, и на каменный пол легли нарезанные узкими окнами полосы лунного света. Северус шел, то погружаясь в тень, то выходя на свет — это было так созвучно его ощущениям, что он невольно задумался и не сразу заметил две притаившиеся за доспехами фигуры.

— Люмос!

В свете палочки Северус увидел пятикурсницу из Когтеврана Мелисенту Бекстридж и шестикурсника из Гриффиндора Кормака Маклаггена.

— Так, так, — злорадно проговорил Северус. Обнимающиеся по темным закоулкам Хогвартса после отбоя парочки были его любимой мишенью. После Гарри Поттера, разумеется. — Что это такое вы двое тут делаете? Ночью?

— Профессор Снейп, — робко заикнулась Мелисента Бэкстридж.

— Молчать, — не повышая голоса, прервал ее Северус. — Минус двадцать очков с каждого. И я обязательно сообщу вашим деканам. А вас, Кормак, я жду в пятницу после уроков на отработку.

— Но в пятницу отборочные в команду, — попытался возразить Маклагген.

Северус Снейп приблизился к Кормаку, освещая его лицо так, что тот невольно зажмурился. Мелисента отодвинулась подальше, нервно теребя край своей мантии.

— Минус еще двадцать очков с Гриффиндора, — холодно обронил Северус.

Кормак хотел было что-то еще возразить, но благоразумно передумал.

— А теперь марш по своим гостиным. Если увижу вас еще хотя бы раз после отбоя, вы рискуете столкнуться с моим… неудовольствием.

Повторять дважды не пришлось — Мелисента схватила Кормака за руку и потащила подальше от Снейпа. Дождавшись, когда студенты скроются из вида, Северус с грустью вздохнул и прикрыл глаза. На душе скребли кошки и хотелось ругаться в голос, но он не мог себе этого позволить. Он не знал, сколько простоял так, пока легкий шорох не привлек его внимание, и он, не открывая глаз, сказал:

— Кажется, я ясно велел вам вернуться в ваши комнаты.

— Простите, профессор, — услышал он невозмутимый голос, что заставил его открыть глаза и повернуться. — Но, боюсь, у меня другие планы.

Перед Северусом в полосе света стояла Руби. На ней были черные кожаные штаны, белая блузка со шнуровкой и глубоким квадратным вырезом. На шее висел серебряный медальон в виде клыка или когтя. Волосы ее были распущены, и в свете луны красные кончики вспыхивали искорками.

— Не ожидал встретить вас в такое время, — проговорил Северус, стараясь, чтобы его голос звучал невозмутимо.

— Мне не спалось. Решила немного прогуляться, это помогает собраться с мыслями.

В коридоре было тихо, где-то в отдалении послышался хохот полтергейста Пивза. Северус нахмурился, ему не хотелось сейчас сталкиваться с этим шутом.

— Не хотите присоединиться ко мне, профессор Снейп? — неожиданно предложила Руби.

Она слегка склонила голову, глядя снизу вверх на Северуса, и только теперь он заметил, что выше нее. Предложение Руби застало его врасплох. Он так привык, что его боялись, сторонились, презирали или не доверяли, что отвык от просто общения и смирился с этим. И теперь, тщательно скрывая свою неуверенность, напустил на себя равнодушный вид.

— Думаю, это возможно, — ответил он.

Руби кивнула и неспешно пошла по коридору в сторону дверей, ведущих из замка. Северус легко шагал рядом, мысленно ругая себя:

«Думаю, это возможно. Ничего умнее придумать не смог?»

Вместе они вышли из замка и направились к озеру. После дождя в воздухе пахло свежестью, мокрой землей и травой. Капли дождя блестели и искрились в лунном свете, так что создавалось впечатление, словно окрестности замка усыпаны бриллиантами. Легкий ветерок шелестел листьями деревьев в Запретном лесу и играл в волосах Руби. Северус, стараясь делать это незаметно, разглядывал свою спутницу. Руби выглядела задумчивой и отстраненной, казалось, она не замечала, что идет не одна.

«Наверное, — подумал Северус, — нужно что-то сказать. Но что?»

Добравшись до озера, они пошли вдоль берега. Северус мучительно думал, о чем заговорить, а Руби, поежившись от холодного воздуха, который всегда бывает у воды, обхватила руками плечи. Повинуясь порыву, Северус снял мантию и накинул ее на плечи Руби и только после этого со стыдом подумал, что мог просто наколдовать что-то теплое. Но Руби, казалось, не заметила его оплошности. Она вздрогнула, когда мантия Северуса опустилась ей на плечи, и, повернув голову, с благодарностью посмотрела ему в глаза.

— Вы уже второй раз выручаете меня, — мягко сказала она, слегка улыбнувшись, — а я так до сих пор и не поблагодарила вас за то зелье. После него я чувствую себя… лучше.

— Не за что, — ответил Северус.

Неожиданно она остановилась и задумчиво посмотрела куда-то вперед. Северус проследил за ее взглядом и увидел, как из воды выходит белая лошадь. Ее шерсть серебрилась в лунном свете и казалась такой гладкой и шелковистой, что невольно хотелось ее потрогать. Огромные лиловые глаза ласково смотрели на них, а в пенной гриве запутались камыши. Лошадь неторопливо двинулась в сторону Северуса и Руби. Она подошла очень близко и Руби, вытянув руку, что-то шепнула. Лошадь застыла на месте, продолжая ласково глядеть своими лиловыми глазами.

— Какое прекрасное создание, — задумчиво проговорила Руби, не спуская глаз с лошади, — и такое ужасное одновременно.

— Если не ошибаюсь, это келпи? — спросил Северус.

— Да. Не думала, что в школе, где учат детей, могут обитать такие монстры.

— Наверняка это дело рук Хагрида, — скривился Северус. — Это местный лесничий. Он любит привечать всяких тварей. И чем тварь страшнее и опаснее, тем она ему милее.

— Вот как? — Руби не отрываясь смотрела на водяного демона. — Неужели кто-то может полюбить монстра, который приманивает к себе людей, а потом утаскивает на дно и поедает?

Она достала волшебную палочку и, выполнив ею замысловатое движение, набросила на келпи наколдованную уздечку. Как только уздечка коснулась кожи монстра, тот вздрогнул, а в следующую секунду, развернувшись, неторопливо пошел в сторону Запретного леса.

— Хагрид всегда говорил: главное, знать, как приручить каждого монстра, — зачем-то вспомнил слова лесничего Северус.

Если бы Гарри Поттер слышал его в эту минуту, он, наверное, не поверил бы своим ушам.

Руби повернулась к Снейпу и внимательно посмотрела на него. В ее изумрудных глазах мелькнула горечь.

— Монстры не выбирают свою судьбу, но и избежать ее не могут. Они созданы убивать и не смогут бороться со своей природой. Кому придет в голову полюбить такое создание? И может ли сам монстр полюбить в ответ?

— Мы сейчас говорим о келпи? — спросил Северус.

Он явно почувствовал, что Руби заговорила о чем-то личном, что ее волновало. Это было видно по охватившим ее эмоциям — по обычно бесстрастному лицу скользнула тень внутреннего страдания, которую Северус очень хорошо знал.

— Да, — соврала она.

— Любовь не спрашивает, хочешь ты или нет, она просто приходит в твое сердце и, в какой бы тьме ты не находился, тянет тебя назад, к свету.

Северус сам удивился своим словам.

«Похоже, я слишком много общаюсь с Дамблдором. Фразочка в его духе», — мысленно скривился он.

Но в ту же минуту он понял, что сказал правду, которую не решался признать уже очень много лет. Внутреннее напряжение, постоянно словно сдавливающее грудь невидимой веревкой, ослабло. Стало легче дышать, и Северус вдохнул свежий ночной воздух. Здесь и сейчас, на берегу озера, рядом с этой девчонкой ему стало так свободно и спокойно, что он невольно улыбнулся. Руби, следившая за ним, улыбнулась в ответ.

— Знаете, профессор Снейп, — сказала она, улыбаясь все шире, — не думала, что Дамблдор так сильно на вас влияет.

— Я тоже.

Руби засмеялась легким серебристым смехом, а Северус, залюбовавшись ею, подумал, почему она так мало улыбается.

Они прогулялись вдоль озера, разговаривая о посторонних вещах, о преподавателях и студентах. Время пролетело незаметно, и когда над макушками деревьев в Запретном лесу забрезжил красный рассвет, Руби спохватилась.

— Как быстро пролетело время! — удивленно воскликнула она. — Надо скорее возвращаться в замок, у нас с вами еще занятия.

— Забавно, — ухмыльнулся Северус, — что, будучи студентом, я не гулял ночи напролёт перед уроками.

— Зато став преподавателем, вы себе это позволяете, профессор Снейп, — улыбнувшись, склонила голову Руби.

Они поднялись по мраморным ступеням и остановились в холле перед Большим залом.

— Прошу, мисс Стрейндж, зовите меня Северус.

— Тогда я просто Руби.

Они насмешливо поклонились друг другу.

— В таком случае, увидимся за завтраком, Северус.

И она, легко развернувшись, направилась по западному коридору в сторону своей спальни. Мантия Северуса, которая все еще была на ней, взметнулась, словно большие черные крылья. Северус Снейп проводил ее взглядом и, дождавшись, когда Руби скроется за поворотом, направился в подземелья. Если бы какой-нибудь ученик сейчас имел неосторожность столкнуться с грозным преподавателем Зельеварения, он замер бы на месте с открытым ртом — профессор Северус Снейп шел по коридору и улыбался с самым беззаботным видом.