Гарри Поттер и прошлое будущего (гет)

Примечания:

Примечание переводчика:

Тем, кто удивился отсутствию названия части — в оригинале его тоже нет. Чем руководствовался автор, оставляя некоторые части без названия, мне неизвестно.

— Оставайся здесь и следи, чтобы они не сбежали, — велел Драко Малфой Грегори Гойлу.

Следуя за Поттером, они видели, что он направился в сторону Выручай-комнаты, но сами остановились одним лестничным пролётом ниже, чтобы посмотреть, не появятся ли другие члены группы Поттера. Директриса Амбридж была уверена, что Поттер замыслил что-то под конец учебного года, и вознамерилась его поймать. Увидев, что чуть позднее по лестнице на восьмой этаж поднялись Долгопупс и Лавгуд, Драко уже было решил, что сможет порадовать Амбридж новостями, но больше никто мимо них не прошёл. Малфоя подмывало сразу пойти к директрисе и рассказать об увиденном, но он был уверен, что сможет поймать Поттера с дружками на чём-то более значительном.

Когда приблизилось время отбоя, а Поттер с грязнокровкой так и не появились, Малфой внутренне возликовал. Он поднялся на восьмой этаж и стал ждать с палочкой наготове. Проходили минуты, прошёл целый час, но Поттер так и не появился. Наконец Драко понял, что ему пора сообщить Амбридж. Вызвав Гойла из укрытия, он объяснил ему, что именно рассказать директрисе. Гойл вернулся через десять минут, вместе с Амбридж.

— Ну? — спросила Амбридж, взглянув на стену коридора и не увидев двери. — Где они?

— Дверь... она просто исчезла, — пробормотал Гойл, указывая на стену. — Была, а потом раз — и нет!

— Вы дали им сбежать?! — взвизгнула Амбридж.

— Нет, я... всё время был здесь, — сказал Гойл. — Она... просто исчезла.

— Глупости. Прекратите придумывать оправдания. Вы наверняка просто заснули, и они прокрались мимо вас. Но далеко они не уйдут, — сказала Амбридж. — Вам повезло, что я велела нескольким дружинникам сторожить башню Гриффиндора. А теперь идите и скажите Филчу, чтобы прочесал каждый дюйм замка, пока не найдёт этого пронырливого мальчишку.

— Да, мэм, — кивнул Гойл, а затем поспешно ретировался.

— А вы, — Амбридж повернулась к Драко, — пойдёте со мной. Мы оповестим МакГонагалл о том, что её ученики находятся в ненадлежащем месте, и тогда она не сможет оспорить их наказание.

Амбридж расплылась в предвкушающей улыбке. После нескольких часов её отработок Поттеру будет весьма нелегко на письменных экзаменах!

* * *

Когда Гарри, Гермиона и Невилл закончили путь по туннелю и вышли из него в спальню мальчиков, дверь за ними исчезла. Невилл повернулся к Гарри:

— Я что же, вправду всё это сделал?

— Да, Невилл, — ответил Гарри, хлопнув своего друга по спине. — Я покажу тебе все воспоминания, в которых говорится о том, что ты делал на седьмом курсе. Пока мы искали способ убить Волан-де-Морта, ты возглавлял Отряд Дамблдора, противостоял Пожирателям, которых поставили тут преподавать, и спасал тех, кого пытали. Можешь мне поверить: после моей жены ты первый человек, с которым мне хочется идти в бой.

— Но я всегда был не очень хорош в магии.

— Мы думаем, что дело в твоей палочке, Невилл, — сказала Гермиона. — Когда она сломалась в Министерстве, твоя новая оказалась куда более подходящей. Это ещё одно из того, что мы узнали в будущем: очень важно, чтобы палочка подходила волшебнику.

— Моя палочка в прошлом году сломалась, — добавил Гарри. — Мне пришлось использовать другую, и она у меня работала гораздо хуже.

— Мы надеемся, что в этот раз палочку твоего отца получится сохранить, но тебе всё равно нужно поскорее получить новую, — сказала Гермиона. — Олливандер... — тут девушка на мгновение замолчала, а потом посмотрела на Гарри, — ...вот кого нам надо как-то предупредить. Если он не расскажет Волан-де-Морту о связи твоей и его палочек, это создаст Реддлу ещё одну помеху. Помнишь, как он доискивался ответа?

— Но как? — спросил Гарри. — Придём к нему и скажем 'Мистер Олливандер, Волан-де-Морт скоро вас похитит, так что лучше вам пуститься в бега'?

— Нет, но... — взгляд Гермионы на мгновение расфокусировался. — Невилл, ты не против в четверг сходить в Косой переулок?

— Что?.. Мы же не можем покинуть школу. Если попытаемся, Амбридж нас до конца года загонит в отработки.

— А она об этом не узнает. Мы тебя проведём. В воскресенье мы уже были в Лондоне.

— Как?

— Мы тебе покажем. Полагаю, ты слышал о трансгрессии?

— Ну да, но вы же ещё слишком...

— Мы уже были достаточно взрослыми, Невилл, — прервала Гермиона. — Нам приходилось трансгрессировать по всей стране, скрываясь от Министерства и Волан-де-Морта.

— Что ты задумала? — с любопытством посмотрел на неё Гарри.

— Знает ли мистер Олливандер о том, что случилось тогда на кладбище между твоей палочкой и палочкой Реддла?

— Вроде нет. Полагаю, ему рассказал об этом Волан-де-Морт уже после похищения.

— Ну значит, когда вы с Невиллом пойдёте в магазин Олливандера за палочкой для Невилла, ты сможешь ему рассказать.

— Но это всё равно... — тут Гарри осенило. — Ну конечно, я могу вскользь сказать что-то вроде 'Как хорошо, что Волан-де-Морт всё ещё не понял, что произошло'.

— Именно, Гарри. Олливандер всё равно об этом узнает, не от тебя, так от Реддла. И если у него есть хоть крупица разума, он сам решит уйти в бега.

— А вы уверены, что он сможет скрыться от Волан-де-Морта? — спросил Невилл.

— Мы на это надеемся.

Тут дверь отворилась, и на пороге появился Рон. Увидев, кто находится в спальне, он остановился:

— Сначала Полоумная, а теперь сквиб? Готовишься с ним к экзаменам, помогаешь в классе... Теперь он — твой лучший друг? А дальше что, начнёшь зависать с Плаксой Миртл? Решил стать настоящим лузером, Гарри?

Потом Рон посмотрел на Невилла:

— А тебе бы быть поосторожнее. Надеюсь, у тебя нет девушки, иначе Гарри вмиг её уведёт. Его ведь хлебом не корми, дай только отнять у других то, чего они хотят.

Гарри сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Затем ответил негромким, но твёрдым голосом:

— Достаточно, Рон. Ведь тебе всего-то и надо было поздравить меня и Гермиону с тем, что мы стали парой. Но тебе это оказалось не под силу. Ты с чего-то твёрдо решил, что Гермиона увидит в тебе не просто друга, и даже когда она ясно сказала, что этого не будет, ты пропустил это мимо ушей. Скажи, Рон, почему ты утверждаешь, что она тебе нравится? Что у тебя с ней общего? Разве ты не видишь, что она счастлива? Почему ты не можешь просто за неё порадоваться?

Рон перевёл взгляд на Гермиону, а потом обратно на Гарри, но ничего не ответил. И тут на Гарри снизошло озарение. Он вспомнил, что той зимней ночью в лесу сказал Реддл из медальона:

'Нелюбимый сын у матери, которая всегда мечтала о дочери… И девушку не сумел удержать, она предпочла твоего друга… Вечно на вторых ролях, вечно в тени…'

— И как я мог этого не понять? — отвесил Гарри себе мысленную оплеуху.

— Чего не понять? — спросила Гермиона.

— Слов медальона, когда он открылся и обратился к Рону. Я теперь уже понял, что он не любил тебя, но считал, что ты ему хотя бы просто нравилась, и поэтому он прибег к зельям. Потом объясню, — ответил Гарри, прежде чем снова обратиться к Рону. — Она ведь тебе на самом деле не нравится, да? Ты просто хотел доказать, что можешь быть в чём-то лучше меня. И куда больше тебя заботило то, кем для меня была Гермиона. Ты видел человека, который всегда был готов мне помочь, человека, который был куда лучшим другом, чем ты, — взгляд Гарри стал ледяным. — Ты знал, что она предпочитала меня, и решил, что если сумеешь её заполучить, это докажет твоё превосходство.

Рон продолжал сверлить Гарри сердитым взглядом. Его уши налились краской, но ни единого возражения так и не последовало.

— Всё кончено, — сказал Гарри после короткого молчания. — Наша дружба официально окончена, Рон. Ни извинения, ни возможные приглашения в 'Нору' — ничто не сможет сделать всё как было.

Гарри посмотрел на Гермиону и ощутил, что та тоже едва сдерживает гнев. Затем он снова взглянул на Рона:

— А продолжишь оскорблять моих друзей — пожалеешь. Я уверен — в отличие от тебя, Невилл и Полумна меня или Гермиону в беде не бросят. Да и зависти они никогда не выказывали. А если уж говорить о Миртл... она не стала глупо обижаться, когда замаскированный Пожиратель смерти бросил моё имя в Кубок Огня на четв... в прошлом году, а также помогла мне с золотым яйцом и вторым испытанием. Так что, пожалуй, даже она была более достойным другом, — заметил Гарри полным яда голосом, вспомнив девочку-призрака, подсказавшую ему открыть яйцо под водой и указавшую правильное направление в Чёрном озере.

Теперь краска залила не только уши Рона, но и всё его лицо, и он потянулся за палочкой. Но не успел он вытащить её из кармана, как ему под подбородок уперлись три другие палочки. Он застыл, когда увидел направленные на него три взгляда. В глазах Гарри читалась яростная решительность, которая, как знал Рон, была лишь прелюдией к вспышке гнева; взгляд Невилла выдавал поразительные сосредоточенность и уверенность, но по-настоящему его заставил испугаться взгляд Гермионы. В её глазах светилось что-то такое, от чего слово 'жуткий' начинало казаться безобидным. Рон понял, что если бы взгляды могли убивать, то он бы сию же секунду упал замертво.

— Вытащишь палочку, Рон, и пожалеешь, что вообще на свет родился, — прорычала Гермиона. — Попытаешься навредить Гарри, и я уничтожу то, что он от тебя оставит. Тебе ясно?

Лицо Рона посерело, и он коротко кивнул.

— Можешь не переживать, милая, — сказал Гарри. — Я бы оставил тебе достаточно. Но если он попытается навредить тебе, ничего обещать не могу.

Затем все трое опустили палочки и, обогнув по пути Рона, направились в гостиную. Выходя из двери, Гермиона оглянулась на парня, которого её обманно заставили считать большим, чем просто другом:

— Если тебе это поможет, я слышала, что Лаванда Браун о тебе неплохого мнения.

— Лаванда? Издеваешься, что ли?

— Нет, Рон. Хотя мне всё равно, поверишь ты или нет, — ответила Гермиона, уже начавшая спускаться по лестнице вслед за Гарри и Невиллом.

Рон размышлял над этим разговором остаток вечера. Постепенно обида на Гарри и Гермиону угасла, и он начал думать о Лаванде и о том, как она смотрела на него на последнем уроке прорицаний.

'Выглядит она посимпатичней Гермионы,' — думал он. — 'Уж буфера точно покрупнее'.

— Выходит, Рону я даже не нравилась? — спросила Гермиона, когда они с Гарри и Невиллом уселись вокруг столика в гостиной и приступили к повторению.

— Я тебе рассказывал, что медальон говорил Рону при открытии?

— Нет.

Гарри вызвал воспоминание и толкнул его по направлению к Гермионе. Она увидела, как медальон открывается...

'Я видел твое сердце, и оно — мое!'

'Я видел твои сны, Рональд Уизли, я видел твои страхи. То, о чем ты мечтаешь, может сбыться, но и то, чего ты боишься, может сбыться тоже…'

'Нелюбимый сын у матери, которая всегда мечтала о дочери… И девушку не сумел удержать, она предпочла твоего друга… Вечно на вторых ролях, вечно в тени…'

Гермиона увидела, как из медальона возникли образы Гарри и её самой.

— Зачем ты вернулся? Нам было лучше без тебя, мы были счастливы, мы радовались, что ты ушел… Мы смеялись над твоей глупостью, над твоей трусостью, над твоим самомнением… — говорил Реддл-Гарри.

— Самомнением! — подхватила Реддл-Гермиона.

— Кому ты нужен, когда рядом Гарри Поттер? Что ты сделал в своей жизни, чтобы, сравниться с Избранным? Кто ты такой против Мальчика, Который Выжил?

Гермиона нервно сглотнула:

— То есть его желание заключалось не в том, чтобы быть со мной, а в том, чтобы не быть в твоей тени?

Гарри кивнул:

— Я понял это ещё в спальне. Просто озарение снизошло. Перед тем, как разбить медальон, Рон спас меня из ледяного озера, так что я думал о нём несколько иначе, и слова медальона тоже интерпретировал по-другому. Но теперь я понимаю, что он прежде всего хотел обладать человеком, который значил для меня больше всего. Тогда он смог бы считать себя равным мне или даже лучше, — объяснил Гарри. — Я...

— Не говори, что жалеешь его, Гарри. Это не ты стал причиной его проблем с самооценкой; ты всегда относился к нему с уважением и как к равному, — сказала Гермиона.

Встав с кресла и сев Гарри на колени, она ласково поцеловала его:

— А вот как человек ты определённо лучше. И доказывал это снова и снова.

После нескольких минут нежных поцелуев, молчаливо заверяющих то, что Гарри и сам это знал, она вернулась в своё кресло и обратилась к Невиллу:

— Я уверена, что на СОВ будут чары смены цвета. Так что постарайся...

После нескольких минут спокойных занятий открылась портретная дверь, и в гостиную вошли Амбридж и Малфой, за которыми следовала МакГонагалл.

— Ну же, Минерва, — говорила Амбридж профессору трансфигурации, — когда вы увидите, что Поттер и Грейнджер не в гостиной после отбоя, вам придётся признать, что они должны быть...

Она осеклась, заметив Гарри, Гермиону и Невилла, которые сидели за столом и спокойно занимались. Гарри и Гермиона заметили, как на лице МакГонагалл мелькнуло облегчение.

— Что-то случилось, профессор МакГонагалл? — спросила Гермиона.

— Нет, мисс Грейнджер, — ответила та. — Просто наш генеральный инспектор с чего-то решила, что вы ходите по школе после отбоя. Более того, она велела мистеру Филчу и миссис Норрис прочесать весь замок, чтобы вас найти.

— Ну, как видите, мы тут занимаемся. Экзамены на носу, гулять после отбоя было бы неразумно, — заметила Гермиона.

Амбридж гневно смотрела на Драко и шипела что-то явно нелестное в его адрес. Блондинистый слизеринец побагровел, развернулся и практически выбежал из гостиной. Жабоподобная женщина бросила на троицу ещё один взгляд и, не сказав больше ни слова, последовала за членом своей Инспекционной дружины.

МакГонагалл взглянула на своих любимых учеников, и те заметили, что её обычно поджатые губы почти изогнулись в улыбке:

— Доброй вам ночи, мисс Грейнджер, мистер Поттер, мистер Долгопупс.

Уже развернувшись и выходя из гостиной, она обернулась:

— И десять очков каждому за усердие в учёбе.

Когда МакГонагалл ушла, троица обменялась усмешками. Позанимавшись ещё пару часов, они наконец отправились спать. Войдя в спальню, Гарри и Невилл увидели Рона, задремавшего на своей кровати, уткнувшись лицом в учебник истории магии. Из приоткрытого рта на страницы капала слюна.

— Ну, по крайней мере он тоже пытался повторять, — усмехнулся Гарри, взглянув на Невилла.

* * *

Гарри не слишком много размышлял о воспоминаниях детства Гермионы, что ему передала Миранда, но, проснувшись следующим утром, решил в них покопаться. Он увидел задир, которые отбирали у него/неё книги, попутно бросая издевательские фразочки. Они даже вырвали некоторые страницы и бросили их в грязь. Гарри ощутил боль Гермионы, собиравшей испачканные страницы её любимой книги, что ей купила мать. Гарри захлестнула волна гнева, когда он увидел другие воспоминания и ощутил ещё больше боли; слышал, как другие обзывали его/её бобрихой и заучкой. А утешением Гермионе служили учителя и родители. В самые плохие дни родители водили её в любимое кафе-мороженое (она всегда брала шоколадно-мятное) или в книжный магазин. Также, как обнаружил Гарри, Миранда дала ему часть воспоминаний Гермионы о первой паре месяцев в Хогвартсе. Он ощущал её восторг от новости, что она оказалась ведьмой, надежду на то, что её примут хоть где-то. А потом ощутил тоску, испытанную его партнёршей по душе, когда она поняла, что и в Хогвартсе осталась одинокой. Это было даже хуже, чем прежде, ведь теперь рядом не было ни мороженого, ни книжного магазина, ни родителей. Гарри почувствовал, как его захлёстывает вина за то, что он не подружился с ней раньше, и понял, почему она всегда искала помощи у учителей. Ведь именно они защищали её все эти годы. Помогали справиться с болью в душе...

— И в самом деле, мне стоило завязать с ней дружбу ещё в поезде, — думал Гарри. — У Рона были братья, а у неё никого.

— Но спас-то меня всё равно ты, — мягко сказала Гермиона, которая пару минут назад проснулась и поняла, чем занят Гарри. — Миранда дала тебе моё воспоминание о тролле?

— Нет.

— Тогда давай я тебе расскажу. Ты же видел, какими тоскливыми были мои первые два месяца в Хогвартсе? То, что Рон меня оскорбил, стало последней каплей. Я была готова написать родителям о том, что идти в Хогвартс было ошибкой, — начала объяснять Гермиона. — Я несколько часов сидела в туалете и ревела в три ручья. Из-за Рона, из-за всего прочего, — Гарри ощутил, как его захлёстывают пережитые ей тогда эмоции. — Никто не любил меня, всякий раз, когда я пыталась кому-то помочь, они оскорбляли меня или просто игнорировали. Я пыталась понять причину этого, Гарри, но тогда просто не смогла. Когда в туалет заявился тролль, я была в ужасе, понимала, что сейчас умру, но... но после этих двух месяцев это казалось не худшим исходом. Не то чтобы я прямо хотела умереть, но я помню свои мысли о том, что всем, кроме моих родителей, будет просто плевать. А ты и Рон спасли меня. Когда я увидела, как ты прыгнул на того тролля, я почувствовала... даже сейчас не могу это выразить словами. Я не могла поверить, что кто-то помимо моих родителей проявил обо мне заботу. Да что там заботу — рискнул жизнью ради меня! Но ты сделал это, Гарри. Ты оказался рядом в нужный момент, и с тех пор всегда был рядом.

— К сожалению, не настолько уж всегда. В отличие от тебя. Но обещаю, что теперь буду.

— Как и я, — мысленно улыбнулась Гермиона. — Дорогой мой муж, — добавила она после паузы.

— Хочешь, устроим сегодня вечером романтический ужин в Выручай-комнате? — спросил Гарри. — Ещё немного потанцуем, и... и шоколадно-мятное мороженое на десерт.

— Было бы здорово, милый, но не выйдет. Сегодня ночью у нас астрономия.

— Может, прогуляем?

— Нельзя, это последний урок перед экзаменами. Профессор будет рассказывать о СОВ.

— Ну ладно, — с лёгким разочарованием ответил Гарри.

— Но раз уж ты придумал такую отличную идею — завтрашний вечер у нас совершенно свободен.

— Ну тогда позвольте спросить вас, леди: составите ли вы мне завтрашним вечером компанию, чтобы насладиться в Выручай-комнате ужином на двоих?

— С удовольствием, сэр, — ответила Гермиона с мысленной улыбкой. — Только помни, что завтра до свидания нам нужно ещё встретиться с Сириусом.

— Сегодня вечером собрание Ордена, так? — спросил Гарри.

— Да, так что у нас будет шанс наконец понять, что на уме у Дамблдора, — ответила Гермиона.

— Ты же знаешь, что он ничего никому не скажет, — заметил Гарри.

— Но мы можем надеяться, что какие-нибудь из внесённых нами изменений заставят его перемениться. Однако ты прав, пока что он вряд ли что-то расскажет. Нам нужно заняться другими делами.

— Амбридж?

— Для начала.

— Мы вправду будем всерьёз обдумывать планы убийства? — спросил Гарри.

— На прошлой неделе мы сражались с теми же Пожирателями, что и в Министерстве. То, что их отправили в Азкабан, ни к чему не привело, — ответила Гермиона. — К примеру, ты предпочтёшь, чтобы умер Яксли, или же Люпин? Тонкс или Беллатриса? Хочешь, чтобы родителей лишился Тедди, или же кто-то вроде Драко?

Гарри вздохнул, но он знал, что логика Гермионы была непоколебима:

— Согласен. Но можем мы хотя бы добиться этого без путешествия в Азкабан? Я не возражаю против медового месяца на острове, но предпочёл бы, чтобы он не находился в Северном море и не был населён дементорами. Что-то заставляет меня подозревать, что они испортят нам настроение.

Гермиона издала мысленный смешок:

— Уже строишь планы на наш медовый месяц?

— Ну а что, разве нельзя между планами на Волан-де-Морта, крестражи и Пожирателей спланировать что-нибудь приятное?

— Неплохая идея, — согласилась Гермиона. — Куда думаешь отправиться?

— Не знаю, — вздохнул Гарри. — Я ведь нигде и не бывал. Дядя, помнится, один раз упомянул Майорку. Как думаешь, хорошее место?

— Возможно, но лучше летом про неё почитать. Ты уже планируешь объясниться с моим отцом? — спросила Гермиона.

— Только после того, как Том будет мёртв. Мне достаточно и одного человека, пытающегося меня убить.

— Мой отец не станет тебя убивать, — заверила Гермиона. — Максимум устроит крайне подробный стоматологический осмотр.

Услышав возникшие после этих слов мысли своего соулмейта, она хихикнула:

— Шучу, милый. Мои родители о тебе знают, причём довольно многое. Поэтому мне и пришлось отослать их, помнишь? Конечно, тот факт, что мы любим друг друга и каким-то образом оказались женаты, может их шокировать, но они всегда поддерживали меня.

Ещё некоторое время Гарри и Гермиона обсуждали возможные места для будущего медового месяца. В одном они согласились точно — варианты с жильём в палатке отбрасываются сразу.

На этот раз первым в гостиную спустился Гарри. Он уселся в кресло и погрузился в свои мысли, но через пару минут поднял голову, когда учуял какой-то мерзко-тухловатый запах. Он увидел пытавшуюся незаметно выбраться из гостиной Джинни, чья кожа в нескольких местах была покрыта белой мазью, и увидел, что она заметила его взгляд. Издав что-то похожее на раздосадованный стон, младшая Уизли вылетела через портретный проём.

— Через гостиную только-что прошла Джинни, и пахло от неё ужасно, — мысленно сказал Гарри, обращаясь к Гермионе. — Не знаешь, почему?

— Ходят слухи, что ей пришлось намазаться какой-то жутко пахнущей мазью, чтобы вылечить выступившую сыпь, — ответила Гермиона. — Поэтому её в последнее время и не видно, она пряталась в спальне.

— Ну что ж, нам это только на руку, — хмыкнул Гарри.

Дальнейший день оказался слишком занятым для возможных планов. За завтраком к ним снова подсели Невилл и Полумна. Рон, похоже, отнёсся к предостережению серьёзно и уселся от них как можно дальше. Гермиона заметила, что время от времени он отвлекался от еды и поглядывал в сторону Лаванды.

— Уже предвкушаю услышать это её 'Бон-Бон', — подумала она своему мужу.

— Это, я бы сказал, даже в чём-то жестоко, — заметил Гарри.

— Вот именно, — весело ответила Гермиона.

— Значит, осталась только Джинни.

— Выкинет что-нибудь, и я её на куски порву, — в мысленном голосе Гермионы послышался лёд. — Интересно, в этот раз она опять использует зелье ревности, или же придумает что-то ещё?

— Нам нужно просто быть осторожными и ждать её хода. Миранда говорила, что зелья на нас не подействуют, но я опасаюсь, что Джинни может и банально напасть на тебя.

— Тогда она об этом пожалеет, — ответила Гермиона. — Пусть мне и не так уж хочется ей вредить, при необходимости я это сделаю без раздумий.

— Знаю, — согласился Гарри. — Мне просто хотелось бы, чтобы она не была так на мне зациклена. Не хочется быть причиной её неблаговидных поступков.

— Ты и не являешься причиной, — возразила Гермиона. — Ты ведь никак не намекал ей на то, что хочешь с ней отношений.

— Спасибо. Я люблю тебя, миссис Поттер.

— И я тебя люблю.

После завтрака Гермиона отправилась на нумерологию, а Гарри занялся извлечением ещё нескольких воспоминаний, которые они хотели показать Невиллу. Потом все трое отправились на последний в учебном году урок трансфигурации. МакГонагалл похвалила Гарри и Гермиону за идеальную работу и заверила, что проблем на СОВ у них быть не должно. А вот Рона она задержала после урока, и позднее Гарри услышал от Симуса, что Рону придётся следующие пару дней ходить к МакГонагалл на дополнительные занятия.

Днём у них была сдвоенная травология и уход за магическими существами, так что времени на что-либо, кроме занятий, опять же не осталось.

К ужину Гарри и Гермионе начало казаться, что время движется со скоростью улитки. Они знали, что скоро начнётся встреча Ордена, и гадали, как пройдёт разговор между Дамблдором и Сириусом. На астрономии Гарри лишь с немалым трудом улавливал то, что профессор рассказывала о СОВ, потому что постоянно держал руку на сквозном зеркале. Только когда урок уже закончился и ученики направились обратно в башню, Гарри ощутил, что зеркало нагрелось. Затащив Гермиону в ближайший чулан для мётел, он быстро наложил на дверь запирающие и заглушающие чары.

Затем Гарри вытащил зеркало и увидел в нём лицо своего крёстного. Первые же его слова задали тон всего разговора.

— Вот же старый козёл, — прорычал Сириус.

— Что, такое приятное собрание было? — спросил Гарри с еле заметной усмешкой.

— Собрание было традиционно скучным, но потом, когда я пересказал Дамблдору историю Регулуса и показал ему медальон, он и глазом не моргнул. Сказал, что беспокоиться тут, скорее всего, не о чем, но медальон забрал. 'Проверить на всякий случай', по его словам.

— Как мы и ожидали, — подытожила Гермиона.

— Теперь будем ждать, обратится ли он ко мне, — сказал Гарри. — Завтра днём мы принесём тебе Омут памяти и воспоминания об Отделе Тайн. Утром у нас последний урок в семестре. И это, разумеется, зельеварение. А потом нам нужно будет заглянуть в Косой переулок.

— В Косой переулок? Зачем? — удивился Сириус.

— Нашему другу нужна новая палочка, а ещё мы хотим предупредить Олливандера.

— И что вы ему расскажете?

— Лишь то, что побудит его скрыться, — ответил Гарри.

— Осторожней тогда. Не попадитесь.

— И ещё, Сириус, — добавила Гермиона, — мы рассказали о будущем ещё двум ученикам, Невиллу Долгопупсу и Полумне Лавгуд, и они готовы помочь нам в Министерстве. Они и в прошлый раз там с нами были.

— Поговорим об этом завтра, когда я просмотрю эти ваши воспоминания.

— Тогда до завтра, — кивнул Гарри, отключая зеркало.