Узы Гармонии (гет)

— Благодарю за то, что приняли меня без промедления, — социальный работник вошла в кабинет директора школы, в которой учился Гарри.

— Всегда пожалуйста, — ответил директор. — Речь пойдет о Гарри Поттере, да? Тихий мальчик, но бывает тем еще смутьяном. К примеру, недавно забрался на крышу школьного здания и стал на всю округу в чем-то обвинять других детей, в том числе своего кузена. Еще помню, как однажды он смошенничал на контрольном тесте. Что он еще натворил?

— Забрался на школьную крышу? А он вам рассказывал, зачем? — проигнорировала вопрос социальный работник.

— Ничего он не объяснял. Заявил, что понятия не имеет, как забрался туда. Насочинял всякой ерунды о собственном кузене и других мальчиках, якобы задирающих его. Знаете, у Дадли Дурсля прекрасная семья. Отец учился в моей бывшей школе. Они с женой по великой доброте душевной приняли мальчика к себе, а вместо благодарности получили только проблемы.

— Неужели? Тогда вас, несомненно, удивит то, что Гарри прожил большую часть жизни в грязном чулане. И главное, как показывают рентгеновские снимки, у него много старых ран, оставленных его замечательным кузеном с друзьями. И его даже ни разу не отвезли в больницу.

— Этого не может быть.

— Может, вы хотите взглянуть на отчет? — она передала директору личные дела Гарри и Дадли. — На вашем месте я бы начала именно со снимков.

Взгляд директора, вначале недоверчивый, стал паническим, когда он пролистал врученные досье.

— Я... мы не знали.

— Это пока все, что удалось собрать. Вывод напрашивается только один: школа закрывала глаза на все происходящее с мальчиком как дома, так и в этих стенах. Хочу знать, ПОЧЕМУ? Мальчик весит непозволительно мало, не имеет подходящей одежды. Я ни за что не поверю, что учителя не замечали, как мальчик страдает от ушибов и синяков. Почему они ни разу не сообщили нам?

— Я... Я не знаю, — признался директор.

— А я знаю! Вы предпочли слепо потакать вашему школьному другу, но не верить своим собственным глазам. Есть здесь еще дети, которыми я должна интересоваться?

— Я так не думаю.

— Все это не слишком хорошо. Свяжитесь в ближайшее время с комитетом по образованию графства. У них есть специальные тренинги для учителей, на которых обучают выявлять подобные случаи. Думаю, вам это необходимо.

Директор примирительно кивнул.

— На следующей неделе будет судебное слушание, связанное с мальчиками. Я оценю, если вы тоже его посетите.

— Конечно, я буду.

— Очень хорошо, в этом я смогу убедиться лично.

* * *

Пока Гарри наслаждался обществом Грейнджеров, Дурсли паниковали. Их очень испугало упоминание профессора Дамблдора о колонии, и они хотели как можно быстрее встретиться с социальным работником.

— Нет, — начала она. — Дадли не грозит борстал. ⁽¹⁾ Ваш сын слишком юн. Фактически, на него нельзя завести уголовное дело, потому что он не достиг возраста, когда гражданин начинает нести уголовную ответственность. Полагаю, ваш профессор из Шотландии.

Вернон фыркнул, услышав про «вашего профессора», но Петунья просто кивнула, соглашаясь.

— Тогда ясно. В Шотландии другая юридическая система, она отличается от английской. Там уголовная ответственность наступает с восьми лет, у нас же — с десяти. Дадли восемь, я права?

— Да. Значит, мы можем его забрать домой?

— Нет. В настоящее время оба мальчика находятся под опекой отделения неотложной помощи. И консилиум врачей планирует продлить пребывание вашего сына там на шесть месяцев. Гарри скоро вернется к вам. А вот Дадли проведет это время в учебном центре, где ему покажут, как справляться с агрессией, и помогут осознать, что пользоваться грубой силой неприемлемо. Буду честной. Я с самого начала выступала против возвращения Гарри домой, но слово взял этот профессор, говоривший от имени погибших родителей мальчика, и в итоге консилиум поддержал его. По моему мнению, вы не способны воспитывать детей. Чего стоит этот отвратительный чулан. Страшно подумать, как там жил бедный ребенок.

К этому моменту Вернон уже с трудом сдерживал переполнивший его гнев, но социальный работник продолжала:

— Оба мальчика теперь в группе риска. Ваше право оспаривать решение консилиума. Но, учитывая медицинское освидетельствование мальчика и те условия, в которых он жил на момент обнаружения, я категорически не советую этого делать. Дадли вернется сюда через полгода. Если, конечно, вы будете хорошо обращаться с Гарри, иначе я добьюсь увеличения срока.

Она дала Дурслям осознать серьезность ее слов.

— Я знаю, что вас будут навещать Грейнджеры. Я же буду держать связь со школой. Там, наконец, узнали, в каких условиях жил их ученик, и о его отношениях с кузеном. Думаю, они теперь с Гарри не спустят глаз. Риск лишиться возможности воспитывать детей у вас довольно велик.

— Мы сможем навещать Дадли? — нерешительно спросила Петуния.

— Конечно. В любой уикенд, если желаете, на целый день, а также один вечер в будни, или на целый день, если будет школьный праздник. Кстати, если меня удовлетворит ваше обращение с Гарри, я позволю вам забрать сына на два дня домой на Рождество.

Вернон продолжал выглядеть так, словно в любой момент был готов взорваться от бурных эмоций, а Петуния только тихо прошептала:

— Да. Спасибо.

— Миссис Дурсль, я также могу порекомендовать курсы по контролю гнева и для вашего мужа .

Петуния торопливо увела Вернона из комнаты прежде, чем ее разъяренный муж лично что-либо сказать.

* * *

Время пролетело очень быстро, и вот наступил день, когда Гарри нужно было возвращаться к родственникам. Аккурат перед началом нового учебного года.

Гермиона попыталась поспорить с Дамблдором, который собирался забрать Гарри в воскресенье, 21 августа. Она говорила, что занятия в школе начинаются только через одиннадцать дней, но профессор объяснил, что Гарри нужно освоиться на старом месте. А Гермиона может пока приезжать к Гарри чуть ли не каждый день. Последнее смягчило негодование девочки.

В назначенный день Дамблдор пришел в дом Грейнджеров. Он объяснил, что сейчас аппарирует вместе со всеми к Дурслями. Только Гарри и Гермиона поняли, что он сказал. Гермиона прочитала все книги о жизни в мире волшебников, которые приобрела в Косом переулке. Она же заставила Гарри прочитать некоторые статьи.

Родители Гермионы не очень поняли, что означает парная аппарация, и очень нервничали по этому поводу. Особенно их пугало неведомое «расщепление», о котором упомянула дочь. Но сама Гермиона очень радовалась возможности испытать что-то новое.

— Не волнуйтесь, — успокоил ее родителей Дамблдор, — я не допускаю расщеплений уже много лет. — И исчез, взяв за руку Гермиону.

Он оставил ее в саду у Дурслей, вернулся за Гарри, а потом и за обоими родителями Гермионы.

— И все-таки машина была бы предпочтительнее, — выдохнул мистер Грейнджер.

— К этому надо просто привыкнуть, — засмеялся Альбус.

Они подошли к входной двери. Профессор громко постучал. Им открыли почти мгновенно.

— Петуния, — сказал Дамблдор таким тоном, словно приветствовал старого друга, с которым не виделся давно. — Я привел Гарри, как обещал. И позволь представить мистера и миссис Грейнджер, а так же их дочь Гермиону. Они будут навещать Гарри как минимум раз в неделю.

— Давайте лучше войдем в дом. — Женщина боялась, что кто-нибудь из соседей увидит у порога их дома странного профессора. Он всегда одевался очень странно.

— Разумеется. Ты хотела показать Гарри его новую комнату, не так ли?

— Эм... Да. Гарри, ты будешь жить во второй спальне Дадли.

— Моя спальня? — поразился он и умчался наверх вместе с своей сумкой. Гермиона последовала за ним.

А через несколько минут она вернулась вся в слезах.

— В чем дело, милая? —спросила миссис Грейнджер.

— Мы не можем оставить его в этом доме! Вы должны это увидеть!

Профессор, не церемонясь, отодвинул Петунию в сторону и тоже поднялся наверх. Комната была захламлена разными вещами и сломанными игрушками.

— Что на чердаке? — спросил волшебник.

— Ничего. А что?

Профессор достал палочку и, не обращая внимания на панический ужас в глазах Петунии, взмахнул ею.

— Так гораздо лучше, этому хламу место на чердаке.

— Ужасная кровать, профессор, — добавила Гермиона.

— Нисколько, — возразил Гарри.

Дамблдор сел на нее и слегка подпрыгнул.

— О, кажется, я понимаю, о чем ты, Гермиона. — директор еще раз взмахнул палочкой, заставив сломанные пружины исчезнуть, а матрас — расправиться и стать мягким. — Попробуй теперь.

Она села на кровать и подпрыгнула.

— Гораздо лучше!

Мистер Грейнджер и профессор Дамблдор на минуту покинули комнату и вернулись с большой коробкой.

— Открой ее, Гарри, —попросила Гермиона. — Это подарки.

— Подарки? Мне? Я никогда... Кроме той одежды, что вы купили мне, тетя Джейн. — за время пребывания у Грейнджеров он привык обращаться к родителям Гермионы как к дяде Дэвиду и тете Джейн.

Джейн Грейнджер посмотрела на Петунию так, словно хотела убить ее на месте. Гермиона, казалось, снова собиралась заплакать.

Гарри открыл коробку и вытащил небольшой переносной телевизор и целый музыкальный центр с проигрывателями кассет, компакт-дисков и радио.

— Вау! — восхищенно воскликнул Гарри.

Пока о Дамблдоре временно забыли, старый волшебник спустился по лестнице и наложил чары на чулан. «Это нужно сделать», — подумал он про себя и вернулся наверх.

Когда Гарри устроился в теперь уже своей комнате, все спустились в гостиную, где уже сидел дядя Вернон. Он изо всех сил старался не замечать гостей, делая вид, что очень увлечен телевизором, но тот выключился по мановению руки Дамблдора.

—Мистер и миссис Дурсль. Как вы знаете, социальный работник согласилась, чтобы семья Грейнджеров навещала Гарри каждое воскресенье. Я трансфигурирую ваш камин и включу его в общую каминную сети. Гермиона сможет приходить к Гарри когда угодно, если, конечно, ее родители не будут против.

— Думаю, мы тоже имеем право голоса... — пробормотал Вернон Дурсль.

— Нисколько не имеете, — коротко бросил Дамблдор.

— Что значит "трансфигурирую камин"?

Дамблдор махнул рукой и вместо газовая горелка исчезла, а вместо нее появился очаг. Еще один взмах — теперь камин прикрывала красивая ширма.

— И как мы теперь будем греться?

— Лично я предпочитаю обычный камин, — задумчиво сказал Дамблдор.

Ответ Вернона никто не расслышал.

— Итак, Гермиона будет наведываться к вам постоянно, а я могу заглянуть в любой момент. Или попрошу кого-то из своих друзей, если буду занят.

— Я не желаю видеть в своем доме других таких же как вы.

— Вы предпочли бы отправиться в Азкабан?

Очевидно, Петуния уже успела рассказать мужу об этом месте, потому что Вернон отвернулся и прекратил спорить.

— Вот и хорошо. Договорились. Петуния, как насчет чая?

Гарри едва не рассмеялся, когда Петуния, обиженно поджав губы, вышла из комнаты. Кажется, за чаем. Вернон, впрочем,тоже ушел вслед за женой, оставив «ненормальных» в одиночестве.

— Хорошо, теперь ты, Гермиона. Возьми немного моего порошка и встань в камин. Брось его под ноги и отчетливо произнеси: «Дом Грейнджеров». Чтобы вернуться, повтори то же самое в камине у себя дома, только произнеси: «Дом Дурслей». Справишься?

Гермиона посмотрела на старого волшебника так, словно получила от него пощечину, и зачерпнула порошка.

— Не забудь оставить немного на обратный путь. Ну... попробуй.

Девочка исчезла в зеленом огне. Через минуту она появилась, распластавшись в камине.

— Требуется немного практики, чтобы не падать после перемещения, — прокомментировал Дамблдор.

Гермиона поднялась на ноги и отряхнулась.

— Летучий порох может использоваться для других целей. Опять брось немного порошка в камин. Скажи: «Профессор МакГонагалл», — и засунь голову прямо в огонь. Уверяю тебя, это безопасно, — добавил он, увидев на лице девочки волнение.

— Профессор МакГонагалл?

— Она самая.

Гермиона сделала, как сказал Дамблдор, и увидела незнакомую комнату, в которой за столом сидела высокая статная женщина.

— Здравствуй, дорогая, — сказала она. На ее лице не было ни тени удивления. — Ты, должно быть, Гермиона Грейнджер? Я слышала о тебе.

— Эм. Да, это я.

— Как ты уже, несомненно, догадываешься, я профессор Минерва МакГонагалл. Преподаватель Хогвартса.

— Это Хогвартс?

— Мой кабинет. Лучше тебе сейчас вернуться, но ты можешь связываться со мной в любое время.

— Спасибо, профессор.

Гермиона вытащила голову из огня. Он сразу же потух.

— Это так здорово...

— Так ты сможешь связываться и со мной, и с Гарри, и с профессором МакГонагалл. Но все-таки советую не пользоваться этим, чтобы говорить с Гарри. Не стоит раздражать Дурслей больше, чем необходимо.

Петуния вернулась, они все вместе выпили чай, и после этого Грейнджеры покинули дом тем же способом, как и попали сюда. Но Гермиона решила возвращаться через камин — она указала, что ей нужно тренироваться в использовании летучего порошка.

Когда Джейн Грейнджер покидала дом Дурслей, она заметила, что Гарри, казалось, из последних сил старается не заплакать.

Вечером Джейн спросила у дочери, почему та была такой расстроенной у Дурслей.

— Мам, ты не видела его тогда. Мы были в той захламленной комнате, из которой профессор потом убрал весь мусор. И Гарри радовался лишь тому, что эта комната ненамного приятнее его старого чулана. У него никогда не было своих вещей! Ни нормальной кровати, ни подарков! Я знаю, что ему надо быть с Дурслями, но ведь они ненавидят его. Мам, как они могут так его ненавидеть?

— Я не знаю, милая, — женщина обняла расплакавшуюся дочь и погладила ее по голове. — Нам остается показать, как мы любим его, не так ли?

— Я чувствую себя эгоисткой, — вздохнула Гермиона.

— Почему?

— Мне очень грустно, что у меня в школе не будет друга, а Гарри будет одиноко в том доме.

— Мы позволим тебе видеться с ним как можно чаще.

Гермиона благодарно кивнула.

— Я все еще падаю на пол, когда пользуюсь этим камином. Интересно, есть ли какая-нибудь книга, с помощью которой можно быстрее научиться?

— Не все сразу, дорогая. Ты скоро научишься и сама.

— А для этого я должна много практиковаться, — ухмыльнулась Гермиона, заставив мать рассмеяться.

1) пенитенциарно-исправительное учреждение в Англии для преступников молодого возраста. Есть даже одноименный фильм 2017 года

Вернуться к тексту