Возрождение Феникса (гет)

Лили нервничала. Сегодня Северус назначил Гарри очередное занятие окклюменцией, на которое собирался пригласить сына к себе. Она долго смеялась, когда узнала, что Северус пытается обучать Гарри ментальным практикам и никак не может достичь результата. Как сын мог противостоять легилименции от отца, если они между собой связаны? Ладно, если бы Гарри был обычным магом, но рожденный от Феникса, да еще и с активированной ритуалом кровью, он на подсознательном уровне не мог противиться связи отца и сына, пусть и не осознавал этого. Но, кажется, Северус и сам уже понял, что Дамблдор, поручив ему занятия с Гарри, промахнулся. В их случае требовался совершенно другой подход к обучению. Да и отсутствие доверия и неприязнь, существующая между учителем и учеником, изначально обрекали это начинание на провал. Непонятно, чего добивался директор, заставляя Северуса заниматься с Гарри. Лили, как никто другой знавшая двуличную натуру Дамблдора, подозревала, что тот вообще не хотел, чтобы Гарри овладел окклюменцией.

Однако сегодняшнее занятие было лишь поводом, чтобы организовать для Лили встречу с сыном. Они с Северусом долго обсуждали и решали, стоит ли сейчас открывать Гарри правду, и никак не могли прийти к единому мнению. Он не хотел спешить, а Лили уже не могла сдерживать свое нетерпение: ей до безумия хотелось встретиться с сыном! К тому же она не видела смысла откладывать разговор с Гарри на потом, особенно в свете последних событий. Как и предполагал Северус, Дамблдора все-таки отпустили под магическую клятву. Правда, в Хогвартсе тот появляться пока не мог, но кто знает, как долго будет действовать министерский запрет. Поэтому стоило как можно скорее использовать предоставленный судьбой шанс.

Лили чувствовала, что Северус согласен с ней, но понимала, что он просто-напросто боится реакции Гарри. Видя сомнения и колебания любимого, она обещала не вываливать на сына всю правду одним махом, если заметит, что тот не готов к таким откровениям. Наконец Северус, поддавшись на ее уговоры, согласился.

За прошедшие четыре дня они со Снейпом пытались заново узнать друг друга. Они часто ссорились, но не могли долго хранить обиду. Лили пока плохо контролировала свою стихийную магию, а использовать обычную без палочки не умела. Все это вылилось в обугленную стенку комода, истлевший ковер и сгоревшее покрывало. Только Северусу удавалось утихомирить ее и пресечь зарождающиеся истерики. Он успокаивал Лили, говоря, что все эти перепады настроения от избытка накопленной магии. Но она была уверена в обратном, считая эти выбросы последствиями ее тревоги за сына. Да и Северус, несмотря на все ее нехитрые уловки, так и продолжал держать дистанцию, не торопясь к сближению. Это раздражало! А невозможность выйти за пределы комнаты еще больше угнетала свободолюбивую натуру Лили, усиливая нервное напряжение. Она чувствовала себя пленницей. Почему-то вспомнились те далекие дни, когда они с Джеймсом и сыном прятались в Годриковой Лощине. Но тогда ее отрадой был маленький Гарри. Сейчас же, когда Северус уходил на занятия, она, оставаясь в одиночестве, совершенно не знала, чем заняться.

Видя ее метания, Северус принес подшивку газет за последние четырнадцать лет, чтобы Лили могла ознакомиться с изменениями, произошедшими в стране и в мире. Чтение немного отвлекало ее от невеселых мыслей, но не полностью. Она чувствовала, что сыну плохо, и не могла ни на чем сосредоточиться.

— Что делаешь? — вывел ее из раздумий голос Северуса, прозвучавший прямо над ухом.

Лили вздрогнула. Витая в своих мыслях, она даже не услышала, как открывалась входная дверь.

— Читаю, не видишь? — кивнула она на стол и укоризненно посмотрела на Северуса.

— Оригинальный способ чтения! — хмыкнул он, указав глазами на тлеющую по углам газету.

— Ой! — вскинулась Лили и, скомкав обгоревший пергамент, зашвырнула его в камин. — Задумалась…

— Лили, — Северус взял ее за руку и усадил на диван спиной к себе, и сам присел рядом, — хватит думать о всякой ерунде! Давай-ка успокаивайся! — Он провел ладонями по ее плечам и слегка помассировал, снимая напряжение.

Лили склонила голову, отдаваясь во власть этих умелых и уверенных рук. Когда она полностью расслабилась и откинулась к нему на грудь, Северус легко подул ей в волосы, вызывая невольные мурашки.

— У меня немного изменились планы, — тихо прошептал он. — Не хотелось тебя расстраивать, но…

— Что случилось? — попыталась повернуться Лили. Северус мягко, но настойчиво удержал ее на месте, продолжая поглаживать руки и плечи.

— Ничего страшного, но вашу с Гарри встречу придется отложить на завтра, — тяжело вздохнув, сказал он.

— Почему? Что-то произошло? — ей все-таки удалось вырваться из объятий Северуса и повернуться к нему лицом.

— Ничего страшного, просто Темный Лорд вызывает, — недовольно поморщился он.

— Что?! — Лили в шоке распахнула глаза. — Северус… зачем?

— Не бойся, все будет хорошо, — он взял ее за руки и слегка сжал их.

— Хорошо? — фыркнула Лили. — Примерно так же, как в прошлый раз, когда ты вернулся полутрупом и пришлось лечить тебя слезами?

— Нет, не беспокойся! Я уверен, в этот раз все будет совсем по-другому. К тому же…

— Откуда ты можешь знать?! — Лили вскочила с дивана и, заламывая руки, принялась вышагивать по комнате. — Ты в прошлый раз не видел себя, а я видела! Думала, у меня сердце разорвется от горя. Я была уверена, что тебя уже не спасти! А ты говоришь — хорошо?

— Тише, тише, — Северус встал и, поймав ее, крепко прижал к своей груди. — Я уверен, что в этот раз все не настолько серьезно. К тому же я смогу зайти в Лютный и купить тебе палочку. Но… знаешь, я бы лучше попросил в этом деле помощи у Люциуса.

— Люциус — это который Малфой? — Лили удивленно посмотрела на Снейпа, считая, что ослышалась. Но дождавшись утвердительного кивка, возмутилась: — Ты хочешь доверить мою тайну Малфою?!

— Лили, — Северус вновь усадил ее на диван, — Люциус — мой лучший друг. Я знаю, ты не доверяешь ему, потому что он — как и я, заметь, — Пожиратель. Но я уверен, что он не предаст!

— То есть, — возмущению Лили не было предела. Она отстранилась, недоверчиво рассматривая Снейпа, — ты, не посоветовавшись со мной, решил, что можешь рассказать обо мне своему другу-Пожирателю?

— Лили! — Северус напряженно посмотрел на нее. — Я не собираюсь ему ничего рассказывать про Фениксов. Но если он спросит, для кого мне нужна палочка, я скажу, что ты оказалась жива, не вдаваясь в подробности: откуда и как. Неужели ты думаешь, что я не осознаю риск? Малфой — единственный человек, которому я доверяю. Между прочим, именно он, подвергая опасности свою семью, в прошлый раз помог мне и переправил в Хогвартс. Если бы не Люциус, меня бы здесь, скорее всего, уже не было!

— Ну вот, — Лили вновь нервно вскочила, — и после этого ты будешь говорить, что тебе ничего не угрожает от этого визита?!

— В прошлый раз Темный Лорд гневался, причем именно на меня, — тяжело вздохнув, объяснил Северус. — А в этот раз… я чувствую — это обычное собрание Пожирателей. Поверь мне, я умею распознавать характер вызова.

— Да верю я… — Лили прикрыла глаза и закусила губу, — и понимаю, что ты все равно обязан пойти, иначе будет еще хуже. Но прошу, пожалуйста, не блокируй нашу связь, чтобы я ощущала, как ты там.

— Ты преувеличиваешь мои способности, — хмыкнул Снейп. — Я этому еще не научился. Не переживай, через несколько часов я вернусь к тебе целый и невредимый. А встречу с Гарри я перенес на завтра, — он встал с дивана и направился к двери.

— Северус! — позвала его Лили, не в силах отпустить. Пытаясь взять себя в руки и не кинуться к нему в истерике, она вновь до боли закусила губу. Страх за любимого, несмотря на все доводы рассудка, грозил перерасти в полноценную истерику.

— Глупышка моя! — Северус уже почти дошел до выхода, но быстро вернулся к Лили, крепко сжав ее в объятиях. — Верь мне, все будет хорошо! — он пристально посмотрел ей в глаза. — А если что-то случится, ты обратишься Фениксом, прилетишь ко мне и испепелишь всех моих обидчиков.

— Дурак! — стукнула его кулачком Лили, улыбаясь сквозь навернувшиеся на глаза слезы.

— Ох, как некрасиво! — усмехнулся Северус.

Лили хихикнула как девчонка. Подняв взгляд на Снейпа, она задержала дыхание. Сейчас он почему-то казался ей таким любимым и родным, как никогда раньше. Пока она разглядывала его, он поднял руку и отвел в сторону прядь ее волос, аккуратно очертив пальцами овал лица. Затем, пристально глядя на нее, нагнулся настолько близко, что она смогла рассмотреть тонкий золотистый ободок вокруг черной радужки его глаз, который никогда раньше не замечала. Губы овевало теплое дыхание Северуса. Не спуская с него пронзительного взгляда, она, набравшись смелости, подалась чуть вперед и неловко коснулась его рта в робком подобии поцелуя. Это невинное прикосновение заставило его зрачки возбужденно расшириться. Черная радужка полностью скрыла золотистый ободок, и в следующий миг Северус накрыл ее губы своими, увлекая в умопомрачительно-горячий поцелуй. Лили всхлипнула и крепко обняла его за шею, не желая отпускать. Находясь в этих надежных объятиях, наслаждаясь и отвечая на страстную ласку его губ и языка, она с удивлением вспоминала давно забытые ощущения. Это было так радостно, долгожданно и желанно, словно после долгих скитаний она наконец-то вернулась домой. А крепкие и твердые объятия Северуса служили надежной преградой от злобного окружающего мира.

Не успела Лили сполна насладиться невероятными ощущениями, как Северус отстранился, часто дыша. Легко прикоснувшись к ее подбородку, он прошептал прямо в губы:

— Я скоро вернусь, обещаю! — С этими словами он отпустил ее и стремительным шагом вышел за дверь.

Лили без сил рухнула в ближайшее кресло. Этот неожиданный поцелуй на время вытравил из ее души все страхи и волнения, но стоило Северусу покинуть комнату, как паника вернулась вновь с еще большей силой. Вскочив на ноги, Лили заметалась по комнате, не зная, чем себя занять, чтобы отвлечься. Лишь когда из камина вырвался мощный всполох огня, грозя превратить обстановку комнаты в обгорелые головешки, Лили попыталась взять себя в руки.

— Не хватало еще, чтобы Северус вернулся на пепелище! — недовольно фыркнула она.

Сосчитав до ста, она уселась на коврик перед камином и попыталась медитировать. Но все известные ей методы расслабления не помогали. Тогда Лили стала сосредоточенно рассматривать огонь, пытаясь выявить в танце пламени какую-то закономерность. Сконцентрировавшись на веселой игре огня, она с удивлением поняла, что он словно разговаривает с ней, нашептывая какую-то мелодию. Прислушиваясь к ее звучанию, Лили стала легонько раскачиваться в такт. Из ее горла, вторя пламени, вырвалась песнь, не имеющая слов. Она растекалась по комнате, поднимаясь все выше и выше. Странная мелодия, рвущаяся изнутри, согревала Лили. В душе постепенно улеглась паника, унялись тревоги и необоснованные страхи. Спустя какое-то время Лили, свернувшись калачиком прямо на коврике у камина, уснула, убаюканная этой невероятной песней, отголоски которой еще некоторое время витали в комнате.

* * *

Северус вышел из «тронного» зала Малфой-мэнора вместе с другими Пожирателями. К счастью, в этот раз Темный Лорд собирал общее собрание и не стал у себя оставлять ни Ближний круг, ни «особо приближенных». Из поведения повелителя Северус так и не понял, злится тот на него по-прежнему или уже простил. Поэтому он был рад, что, отдав несколько распоряжений и обозначив ближайшие цели, Темный Лорд распустил всех одновременно.

Он медленно шел на выход, раздумывая, как ему отстать от остальных и найти Люциуса. Вдруг почувствовал, что кто-то крепко ухватил его за руку и потянул в сторону. Северус не стал противиться. Отделившись от толпы «единомышленников», они с сопровождающим вышли в боковой коридор. Пройдя несколько поворотов и ответвлений, спутник завел его в небольшую уютную комнату, напоминающую кабинет.

— Твое убежище? — хмыкнул Северус, обводя помещение рукой.

— Временное. Ведь мой кабинет занял Повелитель, — снимая маску, произнес Малфой. — Нужно же мне где-то заниматься делами. Присаживайся! — он указал на удобное кресло возле стола и сам занял такое же, стоящее напротив. — Коньяк? Виски?

— Извини, не могу сегодня, — пожал плечами Северус, тоже снимая маску и занимая предложенное кресло. — У меня к тебе дело.

— Ничего себе! — Люциус подался вперед, внимательно рассматривая Снейпа. — Как тебе это удалось?

— Что — это? — Северус с удивлением глянул на друга.

— Я имею в виду — что ты с собой сделал?

— Ничего… — Снейп растерянно смотрел на Малфоя. В душе зародились сомнения в адекватности Люциуса. Если бы они шли не с собрания Лорда, можно было бы заподозрить, что друг нетрезв. — Я не понимаю… Что со мной не так?

— Хм… Не то чтобы «не так», но после того, что тебе пришлось пережить в выходные, ты на удивление свежо выглядишь, — Люциус не сводил со Снейпа глаз. — И не просто свежо, а так, словно скинул разом лет восемь-десять. Не поделишься рецептиком зелья?

— Что за ерунду ты говоришь? — Северус все еще сомневался в нормальности Малфоя. — Какого зелья?

Видя его недоверие, Люциус взял со стола перо и, трансфигурировав в небольшое зеркальце, подал Снейпу.

— Может быть, того, которое ты готовишь, чтобы вернуть кое-кому нормальный облик? — хитро усмехнувшись, пожал плечами Люциус.

Северус закатил глаза, в очередной раз поражаясь осведомленности этого хитреца, но не стал ничего ни подтверждать, ни опровергать. Взяв зеркальце, он придирчиво осмотрел себя. С того момента, как он сегодня утром принимал душ и брился, ничего не изменилось. Да, у него за несколько дней пропали синяки под глазами, разгладились преждевременные морщинки, стал яснее взгляд, но существенных улучшений он в своем облике не замечал.

— Вроде все как обычно, — пожал он плечами, положив зеркало на стол.

— Ничего себе — как обычно! — возмутился Малфой. — Да после того, как ты еле живой ушел отсюда в выходные, я думал, ты еще долго будешь приходить в себя! Нет, ты не думай, я рад, что ты уже в норме и даже более того. Но сам понимаешь, твое подозрительно быстрое исцеление, да еще и явное омоложение, может вызвать нежелательные вопросы у Сам-знаешь-кого. Тебе повезло, что сегодня было общее собрание, и Он не заставил тебя снять маску!

— Люц, тебе не кажется, что ты несколько преувеличиваешь мой цветущий вид? — с сомнением посмотрел на друга Северус.

— Не кажется! — отрезал тот. — Я видел тебя четыре дня назад, да и до этого мы время от времени пересекались… Не знаю, как ты этого добился, но изменения разительные.

Северус ненадолго задумался над словами друга. По всему выходило, что слезы Лили не только вылечили его, но и омолодили. А может, это возвращение любимой так положительно сказалось на его внешности? Однако рассказывать о своих подозрениях и догадках Малфою Северус пока не собирался. Эти мысли напомнили ему, зачем он искал встречи с другом.

— Не будь ты женат на Нарциссе, твое восхищение можно было бы истолковать личным интересом к моей скромной персоне, — хмыкнул он. Но заметив, как Люциус возмущенно надулся, поспешил сменить тему: — Я к тебе вообще-то пришел не для того, чтобы обсуждать свою внешность.

— Я догадался, знаешь ли, — ехидно ухмыльнулся Малфой.

— Моя просьба будет конфиденциальной, — уточнил Северус, указав глазами на дверь.

Люциус кивнул, сразу становясь серьезным, и, сделав несколько пассов палочкой, еле слышно прошептал заклинание. Комната на мгновение осветилась сиреневым по контуру. Малфой удовлетворенно кивнул и потребовал:

— Рассказывай!

Северус не стал тянуть время и сразу же перешел к делу.

— Мне нужна волшебная палочка — женская, в меру жесткая, подвижная, сопряженная с огненной стихией и светлой магией.

— Ого! — присвистнул Малфой. — Ничего себе! Кто она и почему я до сих пор о ней ничего не знаю?

— Знаешь, — Северус серьезно посмотрел другу в глаза. — Но… поклянись, что никому…

— Ясно, я понял, — Люциус не дал ему договорить. — Моих домочадцев клятва тоже должна касаться?

— Пока да, — кивнул Снейп. — Потом, возможно, я введу допущения.

— Во что ты опять вляпался? — криво улыбнулся Малфой.

— Поклянись! — Северус не желал рисковать жизнью Лили даже ради лучшего друга.

Люциус лишь покачал головой и с легкой улыбкой произнес клятву о неразглашении полученной информации.

Северус внимательно выслушал его и, обведя палочкой запястье Малфоя, проследил, как тонкий магический след, напоминающий цепочку, впитывается тому под кожу.

— Ну и?.. — Люциус расслабленно откинулся в кресле. — Я жду захватывающую историю о таинственной незнакомке.

— Она не незнакомка… — Северус сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Дело в том, что Лили оказалась жива…

В комнате повисло молчание. Люциус заинтересованно разглядывал его, а Снейп ждал хоть какой-то реакции на свои слова. Наконец, до Малфоя, очевидно, дошло, о какой Лили речь, и он выпрямился в кресле.

— Подожди, ты хочешь сказать, что твоя гряз… магглорожденная подружка жива? — Северус кивнул в ответ. Малфой недоверчиво посмотрел на него и уточнил: — То есть, ты хочешь сказать, что мать одного всем известного мальчишки не умерла тогда?

— Именно это я и хочу сказать, — подтвердил Северус.

— Но как такое возможно? — Люциус взмахнул палочкой, призывая к себе бутылку коньяка и два бокала. Наполнив их, он взял один, второй протянул Северусу.

— Сейчас не время и не место для подробного рассказа, — горько усмехнулся Снейп, ставя бокал на стол. — Но когда все немного утрясется, я обязательно тебе обо всем расскажу. А пока давай обойдемся без подробностей. Лучше ответь: ты сможешь мне помочь, или стоит попытать счастья в Лютном?

— С ума сошел! — Малфой чуть не подавился коньяком. — Конечно, я помогу тебе. Завтра я отправлю Драко посылку, в ней будет для тебя персональное вложение.

— Это не опасно? Сов проверяют, — обеспокоенно уточнил Северус. Он опасался подставить крестника.

— Сейчас даже жить опасно, — горько усмехнулся Люциус. — Не переживай, Драко не будет знать, что в посылке. Я наложу на нее фамильные чары — министерским их не вскрыть.

— Если ты считаешь, что это безопасно — хорошо. Сколько я буду должен за палочку?

— Северус, не говори ерунды! Сочтемся, — хмыкнул Люциус. — Лучше расскажи, как так получилось, что эта твоя…

— Люц, я тебе, конечно, буду благодарен, если ты поможешь с палочкой, — перебил его Северус, — но очень тебя прошу — научись называть Лили по имени.

— Хорошо, — серьезно кивнул Малфой. — Так расскажи, как ей удалось выжить? И она, наверное, знает, что произошло тогда там? — он неопределенно повел рукой.

— Люциус, я нисколько не сомневаюсь в качестве твоих фамильных чар, — покачал головой Северус, — но все же я не стану обсуждать подобные вопросы в твоем доме в данное время.

— В твоих словах есть здравый смысл, — кивнул Малфой. — Но ты разжег во мне любопытство.

— Не дамочка, переживешь, — усмехнулся Снейп и поднялся. — Ну что ж, мне пора.

— Ах, пожалейте мою подорванную психику, — Люциус картинно приложил руки ко лбу и к сердцу. Потом хитро улыбнулся. — Теперь я понимаю твое нежелание остаться, коль дома ждет такая горячая штучка.

— И как только тебя столько лет Нарцисса терпит? — укоризненно покачал головой Северус, но не выдержал и усмехнулся.

— У нее устойчивый иммунитет Блэков, — хмыкнул Малфой и поднялся. — А теперь серьезно: где вы думаете жить? Сам понимаешь, школа — не слишком удачное решение.

— Мы пока это не обсуждали, — пожал плечами Северус. — Но до каникул нужно будет что-то придумать.

— Ты же понимаешь, что сейчас полностью надежны только магические жилища? — дождавшись утвердительного кивка, Люциус продолжил: — У меня есть небольшой домик в Бате…

— Спасибо, Люц! — Северус подошел и от души пожал другу руку. — Но ты не знаешь всех нюансов. Я тебе как-нибудь обязательно все расскажу. А сейчас пойду, а то Лили и так волновалась, отпуская меня сюда.

— Ну что ж, — развел руками Малфой, — мое дело — предложить. Не забудь пригласить завтра Драко на консультацию. И выходи через оранжерею, там спокойнее.

Северус кивнул и, попрощавшись с другом, отправился в Хогвартс. Благо, большую часть Малфой-мэнора он знал как свои пять пальцев, и ему не пришлось блуждать по коридорам. Выйдя за территорию мэнора через боковую калитку, он аппарировал к школе.

Идя по темным коридорам спящего замка, он размышлял о прошедшем собрании и разговоре с Люцем. Помня реакцию Малфоя на свой внешний вид, Северус лишь сейчас понял, как ему повезло, что на собрании Темный Лорд не уделил ему особого внимания. Он всего-навсего получил обезличенный приказ немедленно сообщить, если Дамблдор вернется в Хогвартс. Повелитель не назвал исполнителя, но Северус не сомневался, что распоряжение относилось к нему. Он заметил, что Темный Лорд сегодня был на удивление рассеян и задумчив. Но это пока к лучшему. Хотя знать наперед о новых идеях повелителя — безопаснее.

Разговор с Малфоем превзошел все его ожидания. Северус даже не предполагал, что его вопрос решится так быстро. Но Люциус никогда не бросал слов на ветер. Анализируя встречу с Малфоем, он пытался понять, как много этот хитрец смог почерпнуть из тех скудных сведений, которые Северус ему предоставил. Не то чтобы он не доверял Люциусу. Скорее, наоборот — Малфой единственный человек, которому он верил. Но в нынешние смутные времена гораздо безопаснее держать всю информацию при себе. Хотя очень хотелось попросить у друга совета о том, как ему лучше вести себя с внезапно обретенным сыном. Однако Северус не рискнул. Слишком высока была ставка в этом противостоянии, и он собирался сделать все возможное, чтобы сохранить жизнь Лили и Гарри.

Северус даже оступился при последней мысли, неловко покачнувшись. Оказывается, он уже принял Гарри как сына и был всерьез настроен на создание собственной семьи.

Размышляя, он добрался до своих комнат. Прошептав заклинание-пароль, тихо открыл дверь и зашел внутрь. Лили спала, свернувшись калачиком на коврике перед камином. Северус улыбнулся: любимая выглядела сейчас очень юной и беззащитной. Налюбовавшись умильной картиной, он аккуратно поднял Лили и перенес в спальню. Он не хотел тревожить ее сон, но, к счастью, она так до конца и не проснулась, лишь инстинктивно обняла его за шею. Однако когда Северус, опустив ее на кровать, попытался отстраниться, Лили сонно прошептала:

— Не уходи, останься…

Северус хотел отшутиться и уйти, но понял, что все это было сказано в полудреме, потому что Лили уже вновь провалилась в сон, так и не разжав рук. Глубоко вздохнув, он слабо улыбнулся и аккуратно улегся рядом, стараясь не потревожить любимую. Почувствовав его присутствие, она тут же прижалась к нему, тихо сопя в шею. Ее объятия — такие родные и успокаивающие — подействовали на него лучше любого зелья, и он почти мгновенно заснул.

* * *

Гарри нервно топтался перед входом в кабинет Снейпа. Вчера, когда Джинни Уизли передала ему записку от профессора, в которой говорилось о переносе занятия окклюменцией, он готов был сплясать тарантеллу. Он не мог признаться даже самому себе, что боится этих занятий. Боится даже больше, чем уроков зельеварения. Там хоть помимо него и Снейпа присутствовало еще около двадцати таких же напуганных, трясущихся от страха студентов. А на занятиях окклюменцией они оставались один на один. И эта каторга была даже хуже отработок. Ведь там профессор не требовал от него защищаться и противостоять ему, а всего лишь давал задания для выполнения и при этом не стоял над душой.

Гарри тяжело вздохнул. Он уже несколько месяцев раз в неделю ходит на эти бесполезные, на его взгляд, занятия, и каждый раз рука просто не поднимается, чтобы постучать в эту дверь. А после прошедших выходных у него было стойкое ощущение, что он в чем-то провинился. Начиная с понедельника, на каждом уроке зельеварения он ловил на себе какие-то странные, брошенные украдкой, испытующие взгляды Снейпа. И как бы тот ни пытался делать это незаметно, Гарри буквально кожей ощущал их. Он не понимал, чем вызвано подобное чрезмерное внимание к его персоне. Не мог же Снейп злиться на него из-за ареста Дамблдора? Или мог? По школе уже ходило несколько противоречивых слухов, связанных с отстранением от должности директора, но ни один из них даже отдаленно не соответствовал действительности. Странно, что Амбридж не кричала о своей победе на каждом углу. И было непонятно, что известно преподавателям.

Вдруг дверь кабинета резко открылась, отвлекая Гарри от размышлений.

— А, Поттер, — недовольно скривился застывший на пороге Снейп, — и долго вы тут прохлаждаться собираетесь?

— Я… я только собирался постучать, — стараясь побороть свой страх, Гарри дерзко взглянул в ответ.

— И для этого топчетесь под дверями уже десять минут? — ехидно ухмыльнулся профессор.

Гарри насупился. Выговоры Снейпа, как всегда, вызывали агрессию и желание надерзить в ответ. Они были обидны именно из-за того, что всегда попадали прямо в точку.

— Я пришел раньше времени и ждал намеченного срока, — удалось выкрутиться ему.

— Похвальная пунктуальность, — хмыкнул Снейп. — Ну что ж, Поттер, раз вы так и не рискнули войти, сегодняшнее занятие мы проведем в другом месте. — С этими словами он закрыл дверь кабинета и пошел куда-то по коридору, взмахом руки приглашая следовать за собой.

Гарри настороженно отправился за ним. Он не понимал, куда его ведут и зачем. В голову приходили идеи — одна абсурднее другой. Гарри надеялся, что Снейп хочет сообщить ему новости о Дамблдоре и опасается говорить об этом в рабочем кабинете. Пройдя несколько поворотов, они остановились перед очередной дверью. Гарри никогда не был в этом коридоре и даже не представлял, куда они пришли. Тем временем Снейп взмахнул палочкой, дверь осветилась по контуру и открылась.

— Проходите, мистер Поттер.

Гарри в последнее время стало казаться, что Снейп произносит его фамилию как-то не так, как раньше. В его тоне больше не проскальзывали привычные ненависть и презрение. Сейчас в обращении Снейпа слышалась какая-то странная неуверенность, словно он хотел назвать его по-другому, и лишь в самый последний момент передумывал.

Неловко потоптавшись на пороге, Гарри зашел внутрь и быстро осмотрелся. Снейп явно привел его в свои личные комнаты.

— А почему мы не могли провести занятие в кабинете, как всегда? — Гарри застыл у порога, не решаясь пройти внутрь.

— Потому что у меня к вам очень серьезный и важный разговор. — Снейп сел в кресло у камина, жестом предложив Гарри занять соседнее. — И я абсолютно уверен, что в моих личных комнатах отсутствуют сюрпризы от Амбридж.

Гарри переступил с ноги на ногу, не зная, как поступить. Сегодняшнее поведение Снейпа настолько отличалось от привычного, словно профессора подменили. За все время занятий тот еще ни разу не предлагал ему присесть. Да и свою обычную неприязнь и ненависть Снейп сегодня не излучал.

— Вы так и будете топтаться у двери? — усмехнулся Снейп без своего вечного ехидства. — Присаживайтесь, я вас не съем.

Гарри нервно сглотнул. Такой Снейп пугал еще сильнее. Но, не желая вызвать новую волну подтруниваний, он прошел к креслу и, стараясь казаться уверенным, удобно уселся.

— Так мы не будем сегодня заниматься?

— Сначала я хочу серьезно поговорить с вами, а там посмотрим, — пожал плечами Снейп. — И не надо меня так рассматривать, Поттер! Я действительно профессор Снейп, а не незнакомец под Оборотным. Чтобы вы в этом не сомневались, напомню первый вопрос, который я вам задал пять лет назад: что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Так?

— Да! — Гарри удивленно уставился на профессора, не в силах поверить, что тот помнит далекий первый урок Поттера, на котором выставил его полным болваном. — А откуда вы знаете, что я сомневался в вашей э-э-э… подлинности?

— Вот именно поэтому профессор Дамблдор и поручил мне заниматься с вами окклюменцией. Все ваши мысли бродят на поверхности сознания — хмыкнул Снейп, а затем добавил: — Но если серьезно, то ваши эмоции и сомнения на лице написаны.

Гарри потерял дар речи, осознав, что Снейп только что пошутил над ним. Это было уму непостижимо! Он во все глаза рассматривал профессора, не зная, что сказать.

— Ладно, давайте все же перейдем к делу! — сказал Снейп и замолчал.

Пауза затягивалась, и Гарри начал нервно ерзать в кресле, опять заметив испытующий взгляд Снейпа. Не выдержав длительного молчания и пристального внимания, он спросил:

— Так о чем вы хотели поговорить?

— Этот разговор будет очень личным, — все-таки начал Снейп. — И, возможно, вам покажется, что я не имею права об этом расспрашивать. Но мне бы хотелось, чтобы вы попытались совладать с эмоциями и придержали пока свою неприязнь. Просто выслушайте меня без лишнего негатива и ответьте на пару вопросов.

Гарри удивила подобная просьба, поэтому он решил сдерживать характер.

— Хорошо, я попытаюсь.

— Тогда скажите: что вы знаете о своих родителях?

— Что?! — Гарри резко вскочил с кресла, мгновенно забыв о том, что обещал. — Да как вы смеете спрашивать меня о них?! Вы — тот, кто постоянно унижает меня только из-за какой-то глупой застарелой ненависти!

— Тихо! — все тем же сдержанным тоном сказал Снейп.

Гарри с удивлением посмотрел на него, не веря, что подобный выпад вот так вот просто сойдет ему с рук.

— Неужели вы считаете, что я стал бы задавать такие вопросы из праздного любопытства? — бесстрастно спросил Снейп. — Раз я спрашиваю, значит, на это есть веская причина. И сядьте уже! Хватит маячить перед глазами!

Гарри с силой сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки. Вопрос Снейпа вызвал бурю эмоций: от ярости до сожаления и глухой тоски.

— Я знаю, что они умерли, пытаясь защитить меня от Волдеморта, — сквозь зубы процедил он, остановившись прямо напротив профессора. Несмотря на гнев, ему было интересно, с какой целью Снейп интересуется его родителями.

— Вообще-то, я спрашивал не об их смерти, — покачав головой, тихо произнес Снейп. — Я интересовался, что вам вообще о них известно — кем они были, где жили и так далее. Но раз уж вы решили начать с печальных событий Хэллоуина 1981 года, то позвольте уточнить, откуда вы знаете, как они погибли?

— Тут нужно сказать спасибо дементорам, — фыркнул Гарри. Он почувствовал, что от размеренного и бархатного голоса Снейпа странным образом успокаивается, и вновь сел в кресло. — На третьем курсе, когда они охраняли школу и искали Сириуса… они очень странно действовали на меня — сильнее, чем на остальных. И я видел в своих воспоминаниях, как Волдеморт пришел в мою комнату, и как мама пыталась защитить меня.

— Защищала — и что потом? — мягко настаивал Снейп.

Гарри удивленно глянул на него.

— Зачем вам это? — горько спросил он. — Зачем ворошить эти воспоминания? Ведь родителей уже не вернуть…

— Гарри… — Снейп склонился к нему, внимательно заглядывая в глаза. — А что, если все произошло совсем не так, и твоя мама не умерла в ту ночь?

— Ч… Что?! — Гарри не успел отойти от шока, что самый ненавистный профессор назвал его по имени, а тут еще такое абсурдное предположение. — Что за бред вы говорите?!

— Это не бред, — спокойно возразил Снейп. — В тот день, кроме тебя, твоих родителей и Темного Лорда, в Годриковой Лощине никого не было. Откуда мы можем знать, что конкретно там произошло, если из присутствовавших спросить можно только у двоих, да и то, один был неразумным ребенком, а второй — совершенно неадекватен?

— Зачем вам это? — прошептал Гарри. — Зачем вы тревожите эти воспоминания? Если бы мои родители были живы, разве я жил бы у тетки, которая ненавидят меня и все, что связано с магией?

— Ну а если твоя мама была все эти годы жива, но просто не могла связаться с тобой? Этому могло быть множество причин, начиная от магической комы и заканчивая пленением. Такой вариант тебе не приходил в голову?

— И вы думаете, мне бы не сказали, что мама жива? Что за бред?! Если бы мама была в коме, она находилась бы в Мунго и профессор Дамблдор сказал бы мне об этом! Я мог бы навещать ее… как Невилл своих родителей… А плен… Ерунда какая-то! Кто мог удерживать ее в плену, если Волдеморт исчез? Зачем?! Зачем вы все это мне говорите? Это что, еще один изощренный способ поиздеваться надо мной?! — выкрикнул Гарри, вновь вскочив и с ненавистью глядя на Снейпа.

— Гарри, — Снейп тоже поднялся, — я не собирался над тобой издеваться. Но твоя мама… она действительно жива!

— Я вам не верю! — Гарри устремился на выход. Дернув за ручку, он понял, что Снейп запер дверь. Повернувшись, он вновь заорал: — Выпустите меня! Вам мало, что вы постоянно оскорбляете меня на уроках, лезете в мои сокровенные воспоминания на этих долбаных занятиях окклюменцией? Зачем вы давите на самое больное? Что у вас за жажда постоянно унижать и гнобить меня?!

— Гарри, Гарри, успокойся! — подняв руки ладонями вверх, Снейп попытался приблизиться к нему, но Гарри резко отшатнулся. — Я не вру и не издеваюсь! Твоя мать действительно…

— Хватит! Молоть! Чушь! — зажмурившись, закричал Гарри.

— А ну прекратите оба! — раздался вдруг рядом строгий женский голос. — Северус, до чего ты мне сына довел?!

Гарри резко распахнул глаза. У камина стояла рыжеволосая молодая девушка. Он не мог оторвать от нее взгляда, потому что она была точной копией его матери. Причем совершенно не постаревшей двадцатилетней копией. Это лицо он узнал бы из тысячи, изучив его вплоть до последней черточки по тем нескольким колдофотографиям, доставшимся ему благодаря Хагриду.

— Эт-то ч… что? — заикаясь, произнес Гарри. Не желая верить в эту иллюзию, он посмотрел на Снейпа. — Это какое-то колдовство? Зачем вы так? — его плечи поникли, и он без сил привалился к ближайшей стене.

— Гарри, — вновь заговорила девушка. Ее голос дрожал и прерывался. — Я понимаю, что в это сложно поверить, но я на самом деле осталась тогда жива. Вот только… — послышался судорожный вздох, — только прийти за тобой я не могла, потому что ничего не помнила: ни того, кто я сама, ни того, что у меня есть сын…

Гарри боялся поверить! Боялся, что это всего лишь искусный обман, хотя он не понимал, для каких целей Снейп мог пойти на такое. Он внимательно сквозь влажную пелену на глазах рассматривал девушку, как две капли воды похожую на его мать в молодости. Взгляд метался по ее облику, отмечая знакомые черты. Рыжие роскошные кудри; точно такой же формы, как у него, зеленые глаза, полные влаги; небольшой аккуратный носик; белая кожа без единой веснушки; мокрые дорожки слез, блестящие на щеках; дрожащие губы со скорбно опущенными уголками.

— Гарри, сынок, это на самом деле я! — она медленно подошла к нему, словно опасаясь спугнуть.

Он хотел отшатнуться в сторону от чужого прикосновения, но сил уже не осталось. Отчаянная надежда боролась в душе с сильнейшим недоверием. В голове тут же всплыли напутственные слова Дамблдора. Но пока он пытался придумать аргументы в пользу того, что это невозможно, девушка подошла к нему и мягко прикоснулась, стирая незамеченные им горькие слезы, медленно стекающие по щекам. В тот момент, когда теплые нежные пальцы дотронулись до кожи, его озарило словно вспышкой молнии. Он не знал, откуда взялась эта уверенность, но отчетливо понял, что вот здесь и сейчас перед ним на самом деле стоит его мать! Он почувствовал, как от избытка нахлынувших эмоций сдавило легкие, закружилась голова, ослабли ноги. В глазах потемнело. Не в силах сделать ни единого вдоха, он сквозь мутную пелену, застилающую взгляд, с отчаянием посмотрел в глаза матери и тихо выдавил из себя единственное слово, прежде чем темнота накрыла его сознание:

— Мама!