Серое на черном (гет)

Даже в ярком пламени очага клинок оставался почти черным, таким же, как и надвигающаяся на столицу зимняя ночь, и только если поднести его совсем близко к огню, на темной стали появлялись красные блики, похожие на искры от костра. Тускло, словно та самая звезда, что проливает кровь, сверкал украшавший рукоять рубин, лукаво поблескивали гранатовые глаза двух серебряных драконов, будто бы глядящих на Рейегара из глубины веков, когда его предкам еще была доступна магия, а в небесах во всю свою мощь слышалась драконья песнь, навсегда умолкнувшая больше столетия назад. И если родовой меч, считавшийся потерянным, снова обрел свой дом, спустя десятилетия, то могут ли вновь расправить крылья над Вестеросом огромные чешуйчатые создания, извергающие огонь?

‒ Ты рад, что снова можешь держать этот меч в руках? ‒ спросила Лианна, слегка склонив голову и разглядывая Рейегара. Она сидела наискось от него в большом деревянном кресле, намеренно уложенном подушками, чтобы острые его края не врезались в тело. На ней было простое серое платье с узорчатой синей вышивкой по кайме воротника и длинных рукавов, густые каштановые волосы были заколоты жемчужными шпильками. Такая одежда казалась слишком скудной для сестры Хранителя Севера, но Рейегар находил ее изящной и приятной глазу. Лианна, расположившись поудобнее, читала книгу, что и полагалось делать в библиотеке, в то время как он все не мог оторвать взор от Черного Пламени.

‒ Не знаю, ‒ Рейегар пожал плечами, поднимая на нее взгляд, ‒ то, каким образом этот меч вернулся ко мне, меня печалит. Пролилась кровь.

‒ Но разве Блэкфайры не желали зла твоей семье? Не проливали кровь их подданных в попытке получить то, что им никогда не принадлежало? ‒ словно бы в доказательство своих слов Лианна чуть приподняла с коленей увесистый фолиант, вмещавший в себя подробные хроники последнего столетия владычества королей-драконов.

‒ Пожалуй, ‒ согласился Рейегар, ‒ однако, я не осмелился бы судить все так однобоко. Как тебе известно, летописи всегда пишут победители. Случись Деймону одолеть королевскую армию тогда на Краснотравном, то, возможно, Дейрон вошел бы в историю, не как добрый король, присоединивший Дорн без единой капли крови, а как узурпатор, отобравший у своего брата Железный Трон и отдавший его возлюбленную Дейенерис на поругание змею-дорнийцу. Всю правду нам все равно никогда не узнать, а мейстеры, хоть и стремятся к точности, но все же и голову желают сохранить.

Лианна приоткрыла рот, желая что-то добавить, но их и без того недолгое уединение нарушили мягкие шаги сира Эртура Дейна. Сегодня короля охранял его лучший друг, поэтому Рейегар и Лианна могли позволить себе некоторые вольности.

‒ Лорд Аррен и сир Герольд желают видеть тебя, ваше величество, ‒ сообщил дорниец и посмотрел на короля взглядом едва ли не извиняющимся.

‒ Хорошо, ‒ Рейегар поднялся, убирая Черное Пламя в кожаные, нарочно пошитые для него ножны, и передал меч Лианне, ‒ скажи Бенджену, пусть отнесет ко мне в спальню, ‒ с возвращенным мечом король пока предпочитал на людях не показываться, хотя Королевская Гавань уже полнилась множеством слухов о вновь обретенной реликвии.

Лианна, мягко улыбнувшись, кивнула, он ласково поцеловал ее в разрумянившуюся в тепле щеку и ушел вслед за Эртуром. Рейегару всякий раз было совестно, когда ему опять и опять приходилось оставлять ее одну, но это было неизбежно, во всяком случае, пока. Да и даже когда Лианна наконец станет его королевой, он сомневался, что сможет запросто пригласить ее на заседание Малого Совета. Со времен доброй королевы Алисанны прошло почти два столетия, и за все это время женщины почти не вмешивались в дела управления государством, предоставляя эту роль мужчинам.

‒ Милорды не сообщили, о чем желают со мной говорить? ‒ спросил Рейегар, стряхивая свои мысли, словно налипший снег.

‒ Нет, но судя по их лицам, новости не слишком приятные, ‒ отозвался Эртур, который, кажется, тоже пребывал думами где-то еще.

‒ Жаль, ‒ Рейегар нахмурился. За последнее время он успел устать от дурных вестей, которые так и сыпались на него, словно несущийся под гору каменный поток, и все норовили размозжить ему голову. ‒ Ты успел подумать над моим предложением?

‒ Нет, ‒ как-то слишком резко ответил Эртур, ‒ у меня будет еще несколько дней?

‒ Ты мой друг, ‒ Рейегар посмотрел гвардейцу в лицо, но не увидел там ничего для себя нового. Дейн странным образом изменился, но при этом продолжал изображать себя прежнего, будто бы опасался, что эти перемены кто-то ненароком заметит. ‒ У тебя будет столько времени, сколько тебе нужно.

‒ Спасибо, ‒ Эртур натянул на лицо улыбку, но она показалась королю какой-то слишком вымученной и взволнованной, ‒ я бы хотел поговорить с тобой, когда все это кончится.

‒ Разумеется, ‒ отозвался Рейегар, ‒ тебе даже не нужно заранее просить меня об этом. Двери моей горницы всегда открыты для тебя.

Дейн больше ничего не сказал, и остаток пути они проделали, плавая каждый в своих мыслях и едва замечая друг друга. Толстые стены Красного Замка высились над ними, грозясь раздавить, словно мелких незаметных букашек, и с наступлением сумерек это ощущение собственной незначительности посреди этой величественной каменной громады лишь усиливалось. Предки Рейегара, выковав Железный Трон и построив Красный Замок, казалось, хотели снова и снова показывать окружающим свое могущество и подчеркивать ничтожность всех остальных, но ни Эйгону Дракону, ни Мейегору, ни Джейехерису и в голову не могло прийти какими ничтожными станут их потомки, лишившиеся драконов.

Рейегар вздохнул и взглянул в небо, словно ожидал, что увидит там огромное огнедышащее чудовище, будто бы вернувшееся к нему из прошлого. Как бы все тогда сразу стало намного проще, и ему не пришлось бы сейчас столь упорно обдумывать, как следует поступить дальше. Однако вместо драконьего огня король увидел лишь полыхающее далеко на западе закатное зарево. Поднеся руку к лицу, Рейегар потер слипающиеся глаза и шагнул в зал заседаний Малого Совета.

Лорд Джон Аррен и сир Герольд Хайтауэр поднялись, увидев его, и склонили головы.

‒ Прошу, садитесь, господа, ‒ махнул рукой Рейегар. Он прошествовал к своему месту и сел, вспоминая самый первый раз, когда это столь неудобное королевское кресло врезалось своими углами в его плоть, оставляя на коже красные следы, некоторые из которых позже превращались в разноцветные синяки. Часть мебели в этом замке определенно требовалось сменить. Как бы величественно она ни выглядела, но королю надлежит выслушивать своих лордов, а не ерзать в кресле в поисках удобного положения. ‒ Что вы имеете мне сообщить?

‒ Боюсь, нам нечем обрадовать вас, ваше величество, ‒ покачал головой Джон Аррен. ‒ Ваши солдаты утверждают, что в ту ночь караульными были гвардейцы Ланнистера, которые лишь подтверждают слова своего сюзерена. Остальные его люди клянутся, что ничего не видели, а сир Григор и сам лорд Ланнистер заверяют нас, что защищали лорда Коннингтона. Что же до младенца, то он погиб случайно, его в возникшей суматохе столкнули на каменный пол. Мейстер подтверждает, что такое было возможно. Его кости еще недостаточно окрепли и могли легко разбиться о камень при падении с высоты.

‒ Хм, ‒ Рейегар невесело улыбнулся, ‒ мне лорд Тайвин говорил кое-что другое. Он назвал свое деяние символом его преданности трону и мне лично. Да и какую угрозу лорду Коннингтону могла нести обычная женщина?

‒ Это лишь слова, мой король, ‒ мастер над законами тяжко вздохнул, ‒ а слова ветер. Сегодня он дует на запад, а завтра на север.

‒ Я могу поставить мое слово против слова лорда Ланнистера, ‒ возразил король, ‒ уж королевское слово должно весить больше.

‒ Ваше величество, ‒ мягко, почти по-отчески начал Джон Аррен, однако Рейегар не мог не расслышать в тоне Хранителя Востока наставительные нотки, что слегка рассердило короля, ‒ вы и Тайвин Ланнистер не на ристалище, где вы можете, схлестнувшись друг с другом, выявить более сильного. Игра, в которую вы ввязались сейчас, гораздо тоньше. Есть его слово, которое он произнесет перед судьями, если дойдет до этого, и есть ваше слово. И если вы в присутствии многих ваших подданных поставите свое слово выше его, то суд будет разрешен по королевской воле, а не по справедливости.

‒ Что думаете вы, сир Герольд? ‒ Рейегар резко повернулся к лорду-командующему. Герольд Хайтауэр оставался едва ли не единственным умудренным опытом и годами человеком в окружении короля, к советам которого последний прислушивался так, как прислушивался бы к советам отца, обладай Эйерис умом здравым и рассудительным.

‒ Я соглашусь с лордом Джоном, ‒ проговорил сир Герольд, ‒ если суд вынесет приговор по одной лишь воле короля, это станет попранием законности, и многие не увидят отличий между вами и вашим покойным батюшкой.

‒ Седьмое Пекло! ‒ едва слышно пробормотал Рейегар. ‒ И зачем я только позволяю вам столь открыто высказываться? Что ж, допустим, вы правы, но у меня есть письмо лорда Коннингтона, опровергающее все то, что говорит лорд Тайвин. Ясно, что милорд Десница писал его уже после того, как Блэкфайры были у него в руках, и, значит, их слуга не мог убить его. Я почти уверен, что кровь моего друга так же на руках Тайвина Ланнистера, но этого я уж точно не могу доказать.

Король сложил руки на груди и внимательно посмотрел на своих советников, но лорд Аррен лишь устало покачал головой, а сир Герольд отвел глаза. Рейегар знал, что старый рыцарь любил его как собственного сына, но при этом всегда оставался честен с королем.

‒ Письмо говорит в вашу пользу, ваше величество, ‒ кивнул мастер над законами, ‒ но беда в том, что лорд Коннингтон ни разу не упоминает ни мать, ни ребенка, ни меч Черное пламя. Он мог равно сообщать вам о них, как и о чем-либо ином. К тому же, тем утром никто из слуг в Высоком Приливе или солдат его не видел, ‒ Джон Аррен развел руками, и на его лице отразилось сожаление.

‒ Его должен был видеть мейстер, ‒ предположил Рейегар.

‒ Верно, ‒ кивнул сир Герольд, ‒ мейстер помнит заявившегося к нему, как он изволил выразиться, рыжего наглеца. Только вот он говорит, что тот был у него вечером. Это вполне может быть неправдой, ибо сам мейстер настолько немощен, что спит в своем кресле целые дни напролет, рассудок его затуманен, и немудрено, что он путает вечер с утром, а день с ночью.

‒ У меня создается впечатление, ‒ прошипел сквозь зубы король, ‒ что вы желаете защитить Тайвина Ланнистера, а не добиться того, чтобы он подвергся наказанию за совершенные им деяния!

‒ Поверьте, мой король, ‒ лорд Аррен подался вперед, ‒ все мы жаждем того, чтобы преступник был наказан. Однако если вы используете против него лишь то, что вы имеете сейчас, ваши действия могут счесть произволом, а вас самого прозовут безумцем, подобным Эйерису. Лорды склонили перед вами колени, но враги у вас еще остались, и найдутся те, кому выгодны будут подобные толки.

‒ Но не могу же я отпустить лорда Тайвина и этого громилу Клигана, ‒ Рейегар уронил голову на руки. Ему не нравились слова мастера над законами, но в чем-то лорд Аррен был прав. Король действовал слишком поспешно, позабыв о рассудительности, и в этом опытный игрок Тайвин Ланнистер обставил его словно зеленого мальчишку. ‒ Дракон не может склониться перед львом.

‒ И это тоже справедливо, ‒ согласился сир Герольд.

Ну и что же мне делать? хотел закричать Рейегар, но он не мог позволить себе показать перед этими людьми свою слабость. Мудрые и честные короли были среди его предков, и он станет таким же. Пусть он не сможет сам вынести тот приговор, которого заслуживал Тайвин Ланнистер, но он обратится за помощью к богам, а уж они-то должны оказаться на его стороне, на стороне правды и справедливости, и вот тогда-то никто не посмеет сказать, что король Рейегар злоупотребляет данной ему властью.

‒ Что же вы намерены предпринять? ‒ спросил лорд Аррен, и Рейегару показалось, что старик вот-вот готов погладить его по головке, словно заплаканного ребенка.

‒ Я намерен судить Тайвина Ланнистера, ‒ отчеканил король, выпрямляясь и чувствуя, как резное дерево упирается ему в позвоночник.

‒ Позвольте спросить, собираетесь ли вы назначить судей, как было с его сыном? ‒ обеспокоенно полюбопытствовал Джон Аррен.

‒ Нет, судьей буду я сам, ‒ отрезал Рейегар и тут же поспешно добавил, пока мастер над законами не успел ему возразить, ‒ не волнуйтесь, лорд Джон, я не дам моим подданым повода считать меня безумцем, однако, я не упущу ни единой возможности поступить как должно. Пусть земные законы и мешают мне сделать это, но есть еще и законы божьи. Если мы зайдем в тупик, я назначу испытание поединком. Оспорить волю богов не посмеет никто.

Предстоящий суд над Тайвином Ланнистером пробудил при дворе столько пересудов, сколько, казалось, не вызывал даже пресловутый венок королевы любви и красоты, подаренный им Лианне. Варис ежедневно приносил королю все новые и новые сплетни, порождаемые придворными бездельниками в отсутствии более точных сведений. Каждый раз Паук, обдавая Рейегара приторным запахом пудры и ароматной воды, подобострастно интересовался, стоит ли ему запустить какой-нибудь слух угодный королю, видно, подобная игра пришлась евнуху по душе. Рейегар, однако, лишь отмахивался, позволяя придворным самостоятельно сочинять небылицы. У него хватало и других забот, более насущных, чем столичные сплетни. В первую очередь, необходимо было назначить нового Десницу короля и заполнить освобожденное Джейме Ланнистером место в Королевской гвардии. Этим Рейегар намеревался заняться сразу же после окончания суда над лордом Тайвином. Кроме того, у него оставалось еще одно незавершенное дело, требовавшее его внимания.

‒ Когда все будет позади, я предполагаю объявить двору о нашей помолвке, ‒ сообщил он Лианне, когда они прогуливались по замковому саду перед сном. Позади следовали лорд Эддард с Эшарой Дейн, сопровождаемые не отстающим от них ни на шаг Эртуром.

Лианна подняла на Рейегара свои серые глаза. Отражавшийся в них алый закат делал их еще больше похожими на предгрозовое небо, готовое излиться на землю обильным дождем. Ее лицо оставалось спокойным, но уголки рта невольно потянулись вверх, и она одарила короля мягкой улыбкой.

‒ Давно пора, ‒ тихо проговорила Лианна, и Рейегар почувствовал, как ее тоненький мизинчик осторожно переплетается с его. Это движение показалось ему столь волнующим, что он невольно прикрыл на мгновение глаза и втянул носом воздух. ‒ Еще немного, и я передумала бы становиться твоей женой. Твой милый братец способен отвратить от тебя любую разумную женщину.

‒ Я поговорю с ним, ‒ пообещал Рейегар, покачав головой.

После смерти родителей Визерис и вправду стал совершенно неуправляемым. Давеча он пробрался на кухню, где кухарки охали вокруг недавно разродившейся кошки, не решаясь утопить котят. Юный принц предложил им свою помощь и осведомился нельзя ли таким же образом утопить и его младшую сестру. Пришедшие в ужас женщины немедленно послали за нянькой, а та побежала за королем. Рейегар провел с братом долгую воспитательную беседу, во время которой Визерис куксился и послушно кивал, а двух котят король забрал себе, подарив их Висенье и Дейенерис. Гвардейцам же было строго приказано не пускать юного принца к девочкам, а нянькам ‒ ни на мгновение не спускать с него глаз.

‒ Потом, ‒ отмахнулась Лианна, ‒ пока он еще не успел натворить ничего нового. Полагаю, в нашем союзе будут и определенные преимущества, ради которых можно и потерпеть выходки Визериса. ‒ сказав это, она застенчиво закусила губу, и ее щеки покрылись легким румянцем, не оставляя сомнений относительно того, что именно она имела ввиду.

Лианна смотрела на Рейегара призывным взглядом, в котором искрилась ее скрытая северная дикость, хотя сама она вряд ли по-настоящему догадывалась о настоящем значении своего долгого и пристального взора. Плотские чувства еще только начинали пробуждаться в ней, становясь для нее чем-то новым и занятным. Рейегар замечал, как дюйм за дюймом она нащупывала их, словно путешественник, исследующий новые земли, но не могла дать им точного названия, будто бы она блуждала в тумане и шла на голос, зовущий ее издалека. Сам же король мог с уверенностью сказать, что желал Лианну, и не мог дождаться того мгновения, когда она всецело будет принадлежать ему. Он не осмеливался говорить с ней о подобном вслух, а она не понимала, почему он иногда отстранялся от нее и отходил в сторону, чтобы отдышаться и дать разгоряченному телу успокоиться.

Рейегар окинул взглядом изящный изгиб ее тонкой шеи и открытое прической ушко, в котором покачивалась серебряная сережка, отлитая в форме бегущего лютоволка ее дома. Королю захотелось коснуться губами молочно-белой кожи Лианны, но вместо этого он сглотнул и поглядел в сторону.

‒ Ты непременно можешь надеяться на это, Лиа, ‒ Рейегар слышал, как братья называют ее коротким именем, и сам давно хотел испробовать его, ибо в этом имени ему слышалось нечто нежное, семейно-домашнее, чего он не смог бы выразить простыми словами, и что было ему недоступно в собственной семье. Он лукаво глянул на Лианну, и она ответила ему такой же хитрой усмешкой, хотя румянец так и не сошел с ее щек.

В ту ночь он уснул, видя перед собой ее глаза, отражавшие закатное зарево, и они же стали первым, что он нашел в огромной толпе придворных, собравшихся поглазеть на суд над великим Тайвином Ланнистером. Сегодня серые глаза Лианны казались светлее и напоминали пасмурное небо. Над городом же в тот день, несмотря на пронизывающий холодный ветер, снова светило солнце. Лианна едва заметно кивнула ему, и Рейегар ответил ей тем же, мечтая о том дне, когда она будет сидеть рядом, всегда подле него, и тогда он, возможно, сможет почувствовать себя менее одиноким на уготованном ему пути.

Кругом шептались. В воздухе витали шепотки злорадства, удивления и недоумения. Кто-то поглядывал на короля с восхищением, а кто-то осуждающе качал головой. Джон Аррен сжимал старческие потрескавшиеся губы, видно, недовольный тем, что Рейегар не до конца открыл ему свои намерения. Сир Герольд тревожился, а Мейс Тирелл ликовал. Эддард Старк что-то говорил Лианне и Эшаре Дейн, сир Барристан и сир Освелл выглядели бесстрастно, но Рейегар хорошо знал, что и его гвардейцы тоже взволнованы не меньше остальных.

Взгляд сира Григора Клигана был полон ни о чем не говорившей пустоты, но самое спокойное лицо в этом зале принадлежало Тайвину Ланнистеру. Даже его младший брат Киван, немедленно примчавшийся в столицу на загнанных в пену лошадях, нервно переминался с ноги на ногу. Тайвин же, допустивший однажды ошибку, теперь знал о характере Рейегара больше многих. Он знал, что король не посмеет осудить его без достаточных доказательств, и также он знал, что этих доказательств у Рейегара почти нет. Есть лишь слова, а Джон Аррен был, несомненно, прав в том, что слова ‒ ветер.

‒ Вы помните, что я сказал вам и лорду Коннингтону перед отплытием на Дрифтмарк, лорд Тайвин? ‒ спросил Рейегар, когда герольд громогласно объявил о начале королевского суда, а сир Герольд Хайтауэр поведал собравшимся об обвинениях, выдвинутых короной против Хранителя Запада и его вассала сира Григора Клигана.

‒ Сказано было многое, ‒ холодно произнес лорд Тайвин, ‒ что именно вы имеете в виду, ваше величество?

‒ Я имею в виду, ‒ горло сковал спазм, и Рейегар чувствовал, что сдерживать себя ему удается все труднее, а вот Ланнистер только подкладывал дров в закипавший в крови огонь. Не иди у него на поводу, ‒ наказал себе король и, откашлявшись, продолжил: ‒ я имею в виду мой приказ не проливать кровь.

‒ Помню, ‒ согласился лорд Тайвин, ‒ я также помню, вы изволили сказать, что кровь следует проливать только при крайней необходимости.

‒ Вы считаете, что выполнили королевский приказ? ‒ пальцы короля стиснули железный подлокотник трона, и на мгновение ему почудилось, что острия мечей вот-вот вопьются в его ладони, и выступившая кровь покажет всем, что он не достоин занимать это место.

‒ Вполне, ‒ Ланнистер сощурил глаза. На его лысеющей голове играли солнечные блики, что придавало Хранителю Запада смешной вид, однако никому бы и в голову не пришло смеяться над Старым Львом. ‒ Лорду Коннингтону угрожала опасность.

‒ При нашей последней встрече вы говорили, что, когда вы подоспели на место, Джон Коннингтон был уже мертв, ‒ возразил Рейегар.

‒ Боюсь, вы неверно истолковали мои слова, ваше величество, ‒ проговорил лорд Тайвин, и не единой тени сомнения или испуга не скользнуло по его спокойному, обрамленному желтыми бакенбардами, лицу. ‒ Такое случается даже с королями.

Рейегар невольно сжал руку в кулак, представляя у себя под пальцами толстую бычью шею Ланнистера. Король сделал глубокий вдох, приказывая себе успокоиться. Тайвин на то и рассчитывает, чтобы Рейегар позволил гневу возобладать над разумом и выставил себя очередным безумным Таргариеном, от которого мудрые подданные побыстрее пожелают избавиться.

‒ Я пока не жалуюсь на свою память, ‒ губы короля слегка искривились, ‒ к тому же, мои слова могут подтвердить королевские гвардейцы сир Эртур Дейн и сир Освелл Уэнт.

‒ За меня же поручится сир Григор Клиган, ‒ отбился Ланнистер. ‒ Слова против слов, ничего более.

‒ Допустим, ‒ вынужден был признать Рейегар. Ему хотелось бы посмотреть сейчас на лица членов своего Малого Совета, но он не отрывал взгляда от зеленых глаз лорда Тайвина. Если во взоре его дочери полыхал дикий огонь, то взгляд Старого Льва колол изумрудным льдом. И король, и лорд Утеса были безоружны, но сейчас между ними продолжался поединок, который Рейегар во что бы то ни стало намеревался выиграть. ‒ Но как безоружная женщина могла угрожать жизни лорда Коннингтона?

‒ У нее в руках был валирийский меч, и она во что бы то ни стало готова была защищать своего слугу, с которым бился лорд Джон. Кроме того, мне ли говорить вам о том, как беспощадны и упорны бывают матери, чье дитя оказывается под угрозой.

‒ Вы сами понимаете, что ее можно было обезоружить по-другому. Пригрозить, напасть сзади, для этого не требовалось никого убивать.

‒ Пожалуй, ‒ признался лорд Тайвин, ‒ но об этом легко говорить сейчас, в пылу битвы все мысли направлены лишь на то, чтобы защититься и защитить. Более того, не задумывались ли вы, ваше величество, над тем, что женщина и младенец подвергали опасности лично вас, ваших подданных и мир в Семи Королевствах?

По тронному залу вихрем пробежал приглушенный возглас и, тут же стихнув у подножия королевского трона, мурашками прокрался по неестественно прямой спине короля. Рейегар не смог уловить его настроение, для этого было слишком рано, да и битва еще не была окончена.

‒ Об опасности тех или иных людей для меня, моего королевства и моего народа я предпочитаю судить лично, ‒ проговорил король. ‒ Допустим, вы действительно углядели в них опасность. Для лорда Коннингтона или же для целой страны, не важно. Однако, у меня есть основания полагать, что мой Десница и друг взял этих столь опасных пленников раньше вас, и злодеяние, в котором вы обвиняетесь, было совершено вами позднее, без ведома лорда Коннингтона, и, как я полагаю, вопреки его намерениям.

‒ Мне известно, о чем вы ведете речь, ваше величество, ‒ в голосе лорда Тайвина мелькнула покорность. Не все артисты бродячих трупп, которых Рейегар за свою жизнь перевидал достаточно, могли похвастаться таким талантом. ‒ Однако, в своем письме лорд Джон говорит лишь о некой важной находке, которая должна была вас заинтересовать. Он мог иметь в виду все что угодно.

‒ Тем не менее, это письмо дает мне повод усомниться в правдивости того, что рассказываете мне вы, ‒ возразил Рейегар. Он устал так, словно больше часа махал мечом во дворе с Эртуром, хотя даже Меч Зари не изматывал его столь сильно. Требовалось отдохнуть и восстановить силы. Нельзя было дать Тайвину победить, и добиться хотя бы ничьей, которая могла бы позволить королю обратиться к суду богов. ‒ Что ж, на этом позвольте прерваться. Мы встретимся здесь же завтра, и, да помогут нам боги, позволим справедливости восторжествовать.

Стоило Рейегару умолкнуть, как кругом вновь поднялся шум, когда одновременно раскрылись десятки ртов и десятки языков принялись лопотать об увиденном. Однако король не смотрел на толпу, спеша поскорее покинуть тронный зал. Лишь на мгновение он поймал взгляд Лианны, прицельно смотревшей в его сторону, и неуверенно улыбнулся ей. Лианна кивнула, и от этого Рейегар почувствовал себя легче. Хотя она и не была искушена в искусстве политики или дипломатии и мало что пока смыслила в государственных делах, ее одобрение было для короля важным. Ее не обучали тем наукам, которые приберегают обычно для сыновей и наследников, но ее тонкий ум позволял ей зачастую делать правильный выбор и задавать верные вопросы. Рейегар уже успел убедиться в этом, когда она делилась с ним впечатлениями о книгах, которые он сам подбирал для нее.

Рейегар выскользнул в королевскую дверь и остановился, чтобы отдышаться и вытереть со лба пот. Сир Барристан и Освелл последовали за ним, Селми уже давно вернул себе отрешенное выражение, а Уэнт сгорал от желания что-то сказать, однако король не был уверен, что хочет сейчас его выслушивать. Постояв немного, Рейегар зашагал в сторону Твердыни Мейегора, где его ждал скромный обед и неуменьшающаяся гора бумаг.

Не успели они пройти по песку замкового двора и дюжины шагов, как к ним подбежал слуга и принялся что-то оживленно шептать на ухо сиру Освеллу, поглядывая при этом на короля.

‒ Что там? ‒ нетерпеливо спросил Рейегар.

‒ Он говорит, пришли два человека, они желают видеть тебя, ‒ голос Освелла прозвучал озабоченно, однако король лишь махнул рукой.

‒ Не сейчас, ‒ пояснил он. ‒ Я приму их, как и остальных, в назначенное для аудиенций время. Королю не подобает делать подобные исключения.

Рейегар зашагал было дальше, как слуга нервно откашлялся и снова окликнул его. Голос у мужчины дрожал, видно, страх, посеянный в их душах Эйерисом, не так просто будет искоренить. Рейегар развернулся и, хотя подобная настойчивость казалась неуместной и вызывала в короле раздражение, он все же постарался придать своему лицу мягкое и учтивое выражение. Рейегар хотел внушать уважение, но никак не смертельный ужас.

‒ Простите, ваше величество, ‒ повинился слуга, ‒ они говорят, это насчет вашей покойной жены.

‒ Вот как? ‒ Рейегар замер на месте, чувствуя, как к голове приливает кровь. Он уже было смирился с тем, что эта тайна так и останется для него нераскрытой, однако Серсея все же не давала забыть о себе, даже будучи мертвой. ‒ Что ж, проводите их ко мне в горницу. Освелл, будь добр, позови Дейна, если он еще в замке.

‒ Ваше величество, ‒ попытался возразить Уэнт, ‒ не лучше ли…?

‒ Нет, ‒ отрезал Рейегар, ‒ я жду тебе в своей горнице, с Дейном или без.

Рейегару вдруг стало стыдно перед сиром Барристаном за то, что он столь явно выделяет двух из всей шестерки королевских гвардейцев, но он ничего не смог бы с этим поделать. Он ценил всех, кто верой и правдой служил ему, но только двоих он считал своими друзьями и только двоим мог он поведать свои секреты. Селми, однако, оставался непоколебим, как и подобает белому плащу, и молча проследовал за своим королем в Твердыню Мейегора.

Уэнт вернулся быстро, приведя за собой Эртура, одетого в стеганый темно-фиолетовый дублет и шерстяные бриджи, в руках Дейн держал плащ, знакомый королю по их совместным вылазкам в город. По всей видимости, гвардеец собирался куда-то уходить.

‒ Прости, ‒ покачал головой Рейегар, ‒ но ты мне нужен.

‒ Ты не должен извиняться, ‒ усмехнулся Дейн, ‒ это мой долг, и я пробуду с тобой столько, сколько потребуется. ‒ он взглянул на короля, и Рейегар не мог не заметить мелькнувшее в глазах друга разочарование.

Вскоре явились и загадочные гости. Сир Барристан пустил их внутрь и удалился, не дожидаясь соответствующей просьбы со стороны короля. Рейегар отошел в глубину комнаты, к окну, так что его и вошедших разделял большой тяжелый стол, по обе стороны которого расположились белые плащи, готовые в любой момент броситься на его защиту. У самой двери замерли двое: мужчина и женщина, чьи головы были скрыты под капюшонами. Одеты они были довольно скудно, и судя по их виду едва ли представляли для короля особую опасность.

‒ Вы желали встречи со мной, ‒ заговорил Рейегар, ‒ однако и я хотел бы видеть ваши лица, это было бы честно.

Он мог бы приказать гвардейцам схватить незнакомцев и сдернуть с них плащи, однако король предпочитал просьбу приказу и вежливый разговор поединку. В конце концов отдать приказ он всегда успеет, если эти люди в действительности настроены к нему враждебно.

Мужчина и женщина переглянулись и сдернули капюшоны почти одновременно, заставив короля застыть в удивлении. Оба открывшихся лица были ему знакомы. Девушка оказалось Элейной ‒ послушной и молчаливой служанкой Серсеи. После продолжительных поисков ее уже посчитали пропавшей, однако ей, видно, каким-то чудесным образом удалось бежать и скрываться от пущенной по ее следу городской стражи. Мужчину же он встречал всего пару раз, но это угрюмое, обиженное на весь свет лицо запомнилось Рейегару надолго. В первый раз тогда еще принц увидел этого человека, когда король Эйерис приказал вырезать ему язык за клевету, второй же раз Рейегар замечал его в свите Тайвина Ланнистера в Харренхолле.

‒ Что ж… ‒ протянул король. Он положил ладони на спинку стоящего рядом кресла и крепко сжал ее. ‒ Зачем вы пожаловали?

‒ Нам с сиром Илином Пейном есть, что поведать вам о принцессе Серсее, ее отце и лорде Веларионе, ‒ проговорила Элейна таким тоном, словно Рейегар ее в чем-то обвинил. Король ожидал, что Илин Пейн хотя бы кивнет в знак согласия с ее словами, но тот лишь стоял, стиснув руки перед собой и плотно сжав губы в едва заметную линию.

‒ Вот как? ‒ король приподнял брови. Он все еще не решил, как ему следует говорить с этими людьми. ‒ Если вы хотите рассказать об учиненном ей обмане, то мне все известно.

‒ Неужто? ‒ Элейна вела себя вызывающе, но Рейегар видел, что она боится. Ей хотелось казаться наглой, но пальцы непроизвольно стискивали темно-серый подол, оставляя на нем заломы. Еще одно существо, наполненное страхом, на этот раз по вине покойной жены короля. Сколько их еще таких ходит по Красному Замку и Королевской Гавани? ‒ А о том, что лорд Тайвин был замешан в этом вам тоже известно? А о роли лорда Велариона?

‒ Я подозревал лорда Тайвина, ‒ спокойно заговорил Рейегар, стараясь своим размеренным тоном показать девушке, что ей нечего опасаться его, ‒ и подозреваю до сих пор. Что до бывшего мастера над кораблями, то о его участии в этом деле мне не ведомо.

‒ Вы подозреваете, ‒ торжествующе объявила Элейна, ‒ а мы можем доказать, ‒ ее глаза бешено засверкали.

‒ Возможно ли это? ‒ спросил король, переглянувшись с Эртуром и Освеллом.

‒ Возможно, ‒ отрезала Элейна. Глядя на нее внимательно, Рейегар подумал, что она немного не в себе. Человек, находящийся в здравом уме, ни за что не позволит себе беседовать с королем в подобной манере. Пусть даже Рейегар был снисходителен ко многим, его статус требовал иного обращения, но Элейна, казалось, этого вовсе не замечала. ‒ Однако сначала вы должны пообещать нам одну вещь.

‒ Что же это? ‒ осведомился Рейегар, ожидая, что у него потребуют денег, земель и почестей.

‒ Мы покинем этот замок свободными людьми, и нас не будут преследовать, ‒ протараторила Элейна, как только король успел задать свой вопрос.

Королю едва удалось скрыть удивление скромности этой просьбы, но он тут же насторожился, когда его поразило внезапное подозрение. Возможно, кто-то из этих двоих успел натворить нечто такое, что заставляло их беспокоиться за свою свободу и даже свою жизнь. Рейегар задумался, заметив, что верхняя губа Элейны начала заметно подергиваться, а большие глаза со страхом глядели на королевских гвардейцев.

‒ Хорошо, ‒ наконец согласился король, ‒ я даю вам свое слово. Говорите.

‒ Благодарю, ‒ Элейна громко сглотнула и огляделась по сторонам, будто бы ожидала, что из стен на нее вдруг кто-то выскочит, ‒ все началось с того, когда Великий Мейстер объявил ее высочеству, что чрево ее сильно разрушено родами, и она больше не сможет произвести на свет дитя. В тот момент в комнате оставались я и бедняжка Джейни, на свое несчастье мы слишком хорошо слышали все, что сказал мейстер Пицель. Ее высочество пригрозила мне, что моих родителей, которые служат в Утесе, выставят на улицу или и вовсе убьют, если я посмею проболтаться хоть кому-то. Каждое утро и каждый вечер, когда я помогала ей одеться или приготовиться ко сну, она расписывала все новые ужасы, которые меня ждут, окажись у меня слишком длинный язык, как она говорила. Мне оставалось только клясться и уверять ее, что я унесу ее тайну в могилу, ибо я была уверена, что она способна воплотить в жизнь все то, о чем рассказывала с таким упоением. Я до сих пор не могу взять в толк, почему меня не постигла судьба Джейни.

Первая кормилица Висеньи, чья смерть так сильно напугала его тогда. Он вспомнил, как хорошо Серсея изображала перепуганную женщину, вспомнил, как пытался утешить и подбодрить ее, как извинялся перед ней за то, что был слишком груб. А она все это время обманывала его. Было ли во всем их непродолжительном браке хоть одно мгновение, когда между ними не существовало лжи? Если Рейегар и чувствовал себя виноватым перед женой, то сейчас камень вины слетел с его души и утонул в океане горечи.

‒ Вы уверены в том, что Серсея повинна в смерти Джейни? ‒ зачем-то спросил король, хотя и так все было ясно.

‒ Она отослала меня из замка, ‒ отозвалась Элейна, ‒ и я не могу утверждать, что видела все своими глазами, но больше некому было это сделать, а потом она несколько раз угрожала мне, что я могу закончить свою жизнь подобно Джейни.

‒ Яд, я полагаю, она получила от Пицеля, ‒ пробормотал Рейегар, ни к кому прямо не обращаясь.

‒ Думаю, это так, ваше величество, ‒ согласилась Элейна.

‒ Тогда лорд Тайвин должен был быть осведомлен обо всем этом, ‒ подал голос Эртур, ‒ иначе бы Пицель ни за что не стал бы слушать приказы Серсеи.

‒ Вероятно, ‒ со вздохом кивнул Рейегар, ‒ но даже если это и так, то наши догадки все равно остаются лишь догадками. Во всяком случае, теперь мы можем предполагать, что и Великий Мейстер не был настолько предан короне, как он привык утверждать, и предпочел золото Утеса своему долгу. Прошу, продолжайте.

Элейна нервно кивнула и принялась рассказывать дальше, а сир Илин все также безмолвно стоял подле нее, будто статуя древнего героя или короля. Будучи еще несмышленым ребенком, Рейегар боялся таких статуй, когда натыкался на них в коридорах Красного Замка, впечатлительному малышу казалось, что они странно смотрят на него и готовы вот-вот зашевелиться и броситься на мальчика с мечом.

‒ Потом все было спокойно, ‒ говорила Элейна, и король заметил, что ее пальцы уже не мнут подол ее платья столь судорожно, ‒ но когда мы вернулись с турнира в Харренхолле, я заметила, что принцесса часто проводит время в компании лорда Велариона. Сначала я предположила, что они стали любовниками, но дело никогда не заходило дальше разговоров, по крайней мере, я ничего такого не видела. Когда двору объявили, что ее высочество ожидает наследника, я была очень удивлена, но поверила ей и верила до тех пор, пока она не попросила меня помочь ей приладить накладку, которую изготовил Великий Мейстер. Я шнуровала ее корсет, а она снова пугала меня своими угрозами.

Элейна умолкла и сделала попытку перевести дыхание, видно, слова Серсеи по-прежнему внушали ей страх.

‒ Вам нечего бояться, ‒ мягко произнес Рейегар. Он вышел из-за стола, огораживающего его от посетителей, и, приблизившись к Элейне, взял ее за руку и усадил в кресло, за спинкой которого немедленно выросла фигура сира Илина. Король поднял на него глаза и тихо проговорил: ‒ Я дал слово.

‒ Благодарю, ‒ Элейна и вправду немного успокоилась, ‒ те месяцы казались мне нескончаемым кошмаром. Я должна была держать язык за зубами, но в то же время понимала, что стоит всему этому раскрыться, как меня вместе с остальными обвинят в государственной измене. Кто станет слушать оправдания простой служанки?

‒ Как видите, я слушаю, ‒ Рейегар, сдвинув бумаги в сторону, присел на край стола и слегка улыбнулся.

‒ Да, ‒ Элейна закивала, ‒ но тогда я бы посчитала подобное истинным чудом. Я была на кухне, когда туда влетел мальчишка-прислужник и завопил, что принцесса мертва, а вы возвратились в город. Еще задолго до этого я стала догадываться, что лорд Веларион как-то замешан в принцессином обмане, а тут он заявился на кухню и стал разыскивать меня. Испугавшись, я немедленно бросилась бежать, однако он меня заметил и пустился вслед за мной. Иногда мне чудилось, что мне удалось скрыться, но потом он снова неизменно возникал позади меня, пока наконец не догнал. Лорд Веларион принялся меня душить, и я уж думала, что вот-вот умру, как… ‒ она обернулась и посмотрела на сира Илина, а тот лишь кивнул в ответ, ‒ сир Илин перерезал ему горло. Мне повезло, что сир Илин следил за Веларионом по приказу лорда Тайвина и к тому же знал достаточно о моей судьбе, чтобы пожалеть меня и спасти. Мы надели на покойника капюшон и потащили его, будто пьяного. Ночью мы выбросили тело в реку, привязав к нему камень, а сами растворились в столице.

‒ Значит Веларион мертв, ‒ пробормотал Рейегар, обращаясь к самому себе. Что ж, во всяком случае, это немного успокоит сира Барристана, искавшего лорда Люцериса с такой неистовостью, словно от этого зависела его жизнь. Сам же король так и не мог понять, стоит ли ему радоваться этой новости или печалиться. С тех пор, как он узнал, что за нападением у Летнего Замка стоит бывший мастер над кораблями, Рейегар желал взглянуть ему в лицо. Теперь же этому не суждено было осуществиться, ибо лицо лорда Люцериса Велариона уже давно обглодали рыбы где-то глубоко на дне Черноводной. ‒ Известно ли вам, кто убил Великого Мейстера?

‒ Нет, ‒ Элейна покачала головой, ‒ полагаю, это был сам лорд Веларион или кто-то из людей лорда Тайвина.

‒ Теперь мы вряд ли об этом узнаем, ‒ добавил сир Освелл.

Еще один предатель за нашими спинами, подумал Рейегар, вспоминая трясущиеся руки Пицеля, его старческий скрипучий голос и исходивший от Великого Мейстера запах трав. А я, глупец, так ничего и не знал. Заметив его задумчивость, Элейна неуверенно кашлянула, и король жестом попросил ее говорить дальше.

‒ Сир Илин нем, как вы знаете, ‒ произнося это, девушка отвела глаза, словно ей было стыдно за то, что сделал когда-то его отец.

‒ Знаю, ‒ перебил Рейегар, ‒ и могу лишь попросить за это прощения.

Он снова посмотрел на Илина Пейна, но тот лишь прикрыл глаза, что Рейегар истолковал, как принятие своей судьбы и отсутствие обиды на нового короля.

‒ После того, как лорд Веларион едва меня не убил, я чувствовала себя дурно, и нам пришлось искать мейстера. Слава Семерым, у сира Илина были деньги, и ему удалось отыскать человека, который смог помочь мне. Оказалось, что этот мейстер когда-то обучался языку жестов, о котором среди людей неученых мало кто слышал. Он же кое-чему научил меня и сира Илина, и тот поведал мне, что стряслось с ним после того, как он, униженный и лишенный языка, покинул Королевскую Гавань. Лорд Тайвин взял его на службу и поручал ему дела грязные и тайные, ибо знал, что сир Илин не сможет никому о них рассказать. Так же сир Илин должен был заместо мейстера передавать особые письма, а еще уничтожать те, что бросали тень на лорда Тайвина, ведь сир Илин не обучен грамоте. Только вот сир Илин ничего не уничтожал, эти письма он сохранил и показал мне, когда я повествовала ему об ужасах, которые вытворяла со мной леди Серсея. ‒ она достала из-за пазухи пачку сложенных друг с другом пергаментов и протянула Рейегару. ‒ Прочтите.

‒ Вы знаете их содержание? ‒ удивился король.

‒ Моя бабка была в полюбовницах у одного лорда. Человек он был веселый и щедрый, вот и помог выучить грамоте всех ее детей, в том числе и мою матушку. А она уж научила меня, приговаривая, что когда-нибудь это мне пригодится, и я поднимусь выше обычной служанки. Видать, и вправду пригодилось.

Рейегар взял из ее рук сверток и с жадностью впился в аккуратно выведенные на пергаменте потускневшие буквы. Первым делом он взглянул на подпись: все переданные ему письма были написаны Тайвину Ланнистеру Люцерисом Веларионом, и король мог только снова подивиться тому, что творилось у него за спиной. Читал он быстро, словно бы перед ним лежала захватывающая воображение книга, и разрозненная мозаика из событий последнего года начинала укладываться в стройную картину.

‒ Это Веларион надоумил Серсею на этот обман, ‒ сообщил он своим гвардейцам, закончив чтение. ‒ Он обещал ей младенца, которого она могла бы выдать за нашего сына. Думаю, этим младенцем был новорожденный Блэкфайр. Именно поэтому Тайвин и убил их, обнаружив на Дрифтмарке. Он не знал, до какой степени эта женщина была осведомлена о заговоре, и не мог позволить ей говорить. В одном из последних писем Веларион уговаривает его отпустить Серсею в Высокий Прилив. Полагаю, из этой поездки она бы не вернулась, а мой дорогой отец должен был разобраться со мной. Тем временем младенца Блэкфайра объявили бы моим наследником и усадили на трон. Не пойму только, в чем выгода лорда Тайвина?

‒ Наследник мужского пола не позволил бы тебе расторгнуть брак, ‒ предположил сир Эртур, ‒ потом бы он избавился и от тебя, и от ребенка, посадив на трон Висенью.

Рейегар поморщился, ему становилось не по себе от того, что его дочь становилась разменной монетой в политических играх собственного деда. Но разве не об этом всегда мечтал лорд Тайвин ‒ монарх с кровью Ланнистеров? Казалось, все кругом только и грезили о Железном Троне, понятия не имея, насколько он жесток и неудобен. Рейегар с удовольствием уступил бы свое место кому-нибудь более достойному, но, во-первых, он воспринимал подобный жест, как предательство множества поколений своих предков, а, во-вторых, он просто не видел перед собой того, кто мог бы с достоинством нести подобную ношу.

‒ Я могу оставить это себе? ‒ он взмахнул ворохом писем, захлопавшим словно крылья ворона.

‒ Да, ‒ отозвалась Элейна, а сир Илин закивал ей в ответ.

‒ Благодарю, ‒ Рейегар склонил голову, ‒ вы свободны. Сир Освелл проводит вас к королевскому казначею, и вы получите… ‒ король замешкался, раздумывая, какое название дать тем деньгам, которыми он намеревался одарить Элейну и сира Илина, ‒ хм, вознаграждение. Прошу, не поймите меня превратно, и не обижайтесь. Моя семья принесла вам горе, и вину моих родичей загладить невозможно, однако я хотел бы сделать для вас хоть что-нибудь. Если кому-либо из вас когда-нибудь понадобиться моя помощь, я буду рад оказать вам ее.

‒ Вы очень добры, ваше величество, ‒ Элейна опустила глаза, наглость к этому времени уже пропала из ее голоса, но и былая покорность скромной прислужницы, кажется, покинула ее навсегда, ‒ однако, я полагаю, что пути наши более не пересекутся. Мы намерены в скором времени отплыть в Эссос.

‒ Что ж, ‒ Рейегар коротко улыбнулся, ‒ я вполне искренне желаю вам удачи. Позвольте задать вам последний вопрос, почему вы сделали это? Почему пришли и рассказали все мне?

Элейна оглянулась и снова подняла взор на сира Илина. Получив от него короткий, немного нервный кивок, она ответила:

‒ Когда ваш отец судил его за клевету, Серсея Ланнистер предала его, не произнеся и слова в его защиту. Она даже не попыталась отстоять честь своего преданного вассала, более того, она во всем согласилась с обвинениями короля. Вы же оказались единственным, кто попробовал заступиться за него, хотя для вас это был совершенно посторонний человек. Такое не забывается.

Когда Элейна закончила, сир Илин вышел из-за ее кресла и протянул королю руку. Улыбнувшись, Рейегар крепко ее пожал.

‒ Прощайте, ‒ проговорил король. ‒ Освелл, будь добр, проводи их и попроси сира Барристана привести сюда лорда Тайвина. Думаю, нам со Старым Львом есть о чем потолковать.

Явившийся в скором времени лорд Тайвин выглядел все так же самоуверенно, однако Рейегар чувствовал, что Ланнистер взволнован. Он не знает, о чем король будет говорить с ним, и это страшит его. Подумав об этом, Рейегар не смог сдержать злорадной ухмылки. Оставив Хранителя Запада стоять, он уселся за стол и бросил поверх остальных бумаг ворох писем.

‒ Полагаю, они вам знакомы, ‒ холодно произнес король.

Лорд Тайвин молчал. Кажется, впервые за все время, что Рейегар знал этого человека, Ланнистер не знал, что сказать. Безусловно, он никак не мог ожидать, что эти письма когда-либо попадут в руки короля.

‒ Можете не отвечать, ‒ Рейегару вдруг стало до невозможности противно от всего происходящего. Ему захотелось немедленно оседлать Джельмио и умчаться подальше от Красного Замка вместе с Лианной. Возможно, под сень Королевского Леса или еще дальше, к Летнему Замку. ‒ Эти письма адресованы вам, и написанного в них вполне достаточно, чтобы я мог обвинить вас в государственной измене. Слова ‒ ветер, но слова, написанные на бумаге, ‒ камень.

Ланнистер опустил голову. Человек, подобный Старому Льву, никогда не станет оправдываться, да король и не ждал его оправданий. Сейчас они были бессмысленны.

‒ Однако, ‒ продолжил Рейегар, ‒ у меня нет никакого желания чернить свою покойную супругу, мать моей любимой дочери. Я не хочу, чтобы Висенья выросла и узнала об обмане и вероломстве своей матери. Поэтому я предлагаю вам уговор: письма останутся при мне, и я сохраню их содержание в тайне. В обмен на это вы должны будете сознаться во вменяемых вам преступлениях. Вы согласны?

‒ А если я откажусь? ‒ лорд Тайвин посмотрел королю в глаза. Его зеленоватые зрачки будто бы окаменели.

‒ Я буду вынужден предъявить эти письма всему двору на обозрение, ‒ коротко ответил Рейегар.

‒ Не вижу, чтобы здесь мне предлагали какой-то выбор, ‒ голос Тайвина звучал глухо.

‒ Речи о том, чтобы вы ушли отсюда свободным человеком не идет, ‒ сухо отозвался король. ‒ Я повторяю свой вопрос: вы согласны?

Ланнистер ненадолго прикрыл глаза. Было видно, как закипает его разум от попытки принять верное решение. В горнице короля воцарилась такая тишина, что слышно было тяжелое дыхание лорда Тайвина. Ланнистер молчал, и Рейегар не торопил его, давая ему достаточно времени на раздумья.

‒ Я согласен, ‒ наконец проговорил лорд Тайвин.

‒ Вы поступаете правильно, милорд, ‒ король едва сдержал улыбку, теперь он ощутил странное спокойствие, о котором за последние недели успел почти позабыть.

В ту ночь, в отличие от предыдущей, Рейегар хорошо выспался. Дилемма, грызшая его на протяжении последних недель, благополучно разрешилась, и король наконец смог глубоко вздохнуть и впервые задуматься о предстоящей коронации и свадьбе. По случаю этого двойного праздника он намеревался устроить рыцарский турнир и на нем хотел также избрать нового члена Королевской Гвардии, который займет место, освободившееся после сира Джейме.

Сегодня бежавший по тронному залу шепот не казался Рейегару таким зловещим. Он бросил взгляд на лорда Тайвина, но тот даже в безвыходной ситуации казался бесстрастным. Похоже, железная выдержка была единственным качеством, которое король хотел бы позаимствовать у Старого Льва. Стоявший рядом с Ланнистером сир Григор также не выглядел взволнованным, хотя это Рейегар счел скорее признаком недостатка ума, нежели его наличия.

‒ Господа, ‒ обратился к собравшимся король, ‒ за весь вчерашний день нами не было выявлено ничего, что бы подтверждало вину лорда Тайвина, однако мы также не видели ничего, что бы ее опровергало. Поэтому я еще раз обращаюсь к вам, милорд, ‒ он внимательно посмотрел на Ланнистера, но в ответном взгляде опять почувствовал лишь холод, ‒ и снова спрашиваю вас, признаете ли вы свою вину?

Повисло молчание, и все взгляды устремились на лорда Тайвина, а он продолжал тянуть время, словно надеялся на какое-то чудо или же желал заставить всех, и короля в первую очередь, изрядно поволноваться.

‒ Ваше величество верно сказали, что не было представлено доказательств, подтверждающих или же опровергающих мою вину, ‒ заговорил Ланнистер, растягивая слова, ‒ и я полагаю, в моем положении, только боги могут осудить или оправдать меня. Я требую испытания поединком.

Раздались громкие возгласы удивления, а Рейегар почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица. Король вздохнул достаточно громко, чтобы сир Эртур бросил на него обеспокоенный взгляд, а вслед за ним потянулись и любопытные взоры придворных, желавших узнать, что же ответит на это монарх. Еще мгновение назад Рейегар был уверен, что почти одолел своего противника, теперь же он был приперт к стене и острие чужого меча упиралось ему в шею.

‒ Это ваше право, милорд, ‒ проговорил король, чувствуя, как потаенная злоба поднимается в нем, заставляя драконью кровь бурлить. ‒ Полагаю, того же вы попросите и для сира Григора?

‒ Да, ваше величество, ‒ зеленый лед глаз лорда Тайвина загорелся, будто бы сверкая на ярком солнце. Он еще не победил, но во всяком случае, сделал все, чтобы избежать поражения. Рейегар же чувствовал себя растоптанным. ‒ И раз уж нам предстоит два поединка, то что вы скажете насчет суда семерых?

Это предложение показалось королю излишним, он сам мог вспомнить только два раза за всю историю, когда подобные поединки проводились, однако отказаться сейчас значило бы выставить себя неуверенным в себе трусом. Драконам некого бояться, к тому же правда была на его стороне, и Рейегар был уверен, что боги не оставят его.

‒ Я согласен, ‒ отозвался король, ‒ завтра на рассвете, на тренировочном дворе.

‒ Хорошо, ‒ кивнул Ланнистер. Его губы слегка дергались от едва сдерживаемой улыбки.

‒ Кто будет драться от вашего имени? ‒ спросил Рейегар.

‒ Я пришлю вам их имена сегодня до заката. Могу я узнать имена ваших рыцарей? ‒ лорд Тайвин слегка склонил голову и глядел на своего короля с легкой снисходительностью.

‒ Шестеро королевских гвардейцев и я сам, ‒ отчеканил Рейегар перед тем, как спуститься по железным ступеням вниз и в сопровождении Эртура и сира Герольда покинуть тронный зал через королевскую дверь.

С залива налетел ветер, трепавший отрастающие волосы, голова гудела, словно кто-то нанес ему сильный удар в череп, а от утреннего спокойствия не осталось и следа. Вдруг стало холодно и неуютно, и Рейегару захотелось поскорее добраться до своей горницы, где был растоплен очаг, однако он не ощущал себя в силах заниматься какими-либо делами. Кровь на траве, кровь на ступенях, кровь на каменном полу и на песке, вспомнил вдруг король, шагая по влажному песку тренировочного двора, где завтра ранним утром должен был состояться суд семерых.