Мозаика (гет)

Рон сунул голову под кран и зашипел — вода оказалась ледяной. Он выпрямился, мельком глянул в зеркало и скривился: на голове красовался ядерный взрыв — Гермиона показывала эти… Как их? фотографии. Он попытался пригладить торчащие пряди, но не преуспел. Дин Томас фыркнул за его спиной, пробормотав что-то о взорвавшемся бочонке с краской, и Рон побагровел от злости. Нашарив на полке палочку, он метко запустил в Дина склеивающее заклинание, и кудрявые волосы того плотно прилипли к черепу. Выглядеть от этого Дин стал просто шикарно. Правда, сам он этого явно не оценил и завопил что-то малоприятное, и Рон справедливо решил, что на этом ему бы пора откланяться.

Пробормотав на прощание «классная прическа», он выскочил из душевой, одновременно на ходу застегивая рубашку.

День сегодня был странный — Хейдибер был тише обычного, Гарри вообще почти не отвечал на его попытки начать разговор, Дин Томас вредничал всю утреннюю разминку и даже посмел пошутить по поводу его очень классных новых леопардовых шнурков, которые ему подарил Билл. В общем, все вели себя не как обычно. Ко всему прочему, после обычных тренировок прилетела записка от Паркинсон, в которой говорилось, что ни она, ни Трейси сегодня не придут. Рон, конечно, расстроился, но ничего плохого не увидел. В конце концов, Трейси могла просто устать. Ну, или у нее появились дела. Или еще что-нибудь.

Зато сейчас, когда он уже собирался уходить из Аврорского Центра, его вдруг начали одолевать смутные сомнения. Почему Трейси не написала сама? Обычно она всегда присылала отдельную записку, если не могла прийти. А сейчас вдруг за нее отписалась Паркинсон. Насколько Рон мог судить, эта змеюка ни за что не стала бы делать доброе дело просто так. И пусть они с Трейси были подругами, характер Паркинсон от этого менее пушистым не становился. А вдруг с Трейси что-нибудь случилось?

Он раздраженно затеребил рукав форменной рубашки.

Нельзя так сильно нервничать из-за того, что Панси Паркинсон решила помочь подруге. Нельзя. Ни в коем случае. Он аврор или кто?

Рон с силой дернул за ткань рукава и вздохнул. Потом крутанулся на пятке и начал вглядываться в поток студентов, текущий по коридору. Если бы он сейчас смог поговорить с Гарри, тот наверняка посоветовал бы что-нибудь дельное. В конце концов, сказал бы что-то хорошее о Паркинсон, и Рон бы смог со скрипом поверить, что ничего необычного не случилось.

Люди проходили и проходили мимо, но Гарри все не было. Рон чертыхнулся и побрел обратно к тренировочному залу, надеясь, что Гарри вернулся туда. Вдруг краем глаза он заметил знакомую светловолосую макушку, которая мелькала в толпе недалеко от него. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, и он тут же начал пробираться к ней, пытаясь не потерять из вида знакомый пучок.

Что Трейси делала здесь? Или Паркинсон нагло соврала, и Трейси пришла на тренировку? Или… Рон похолодел. Или Трейси всем сказала, что не придет, а на самом деле пришла в их тайную студию? Это могло означать только одно: что-то случилось. Причем что-то такое, о чем она никому не хотела рассказывать. Рон остановился в нерешительности, беспомощно глядя, как фигурка Трейси исчезает за поворотом. Может быть, он должен оставить ее одну? Каждый ведь имеет полное право на личное пространство, верно?

Рон повесил голову и, медленно переставляя ноги, пошел к выходу. Да, точно, он поступает правильно. Если бы Трейси хотела с ним поговорить, она бы это сделала. Наверное, сейчас она хочет выплеснуть через танец что-то очень личное, что никто не должен чувствовать. Так будет правильно.

Рон схватился за ручку входной двери и вышел на улицу. День был в самом разгаре, поэтому людей было немного — все еще были на работе. Рон вздохнул полной грудью, огляделся и решил немного пройтись пешком.

Наверняка у Трейси что-то произошло дома. Насколько он знал, чаще всего она грустила из-за этого. Но чем он мог ей помочь? Чем?

Ему отчаянно хотелось что-нибудь сделать для нее. Что-нибудь, что помогло бы вернуть улыбку на ее лицо. На самом деле, он не видел выражение ее глаз сегодня, но по поникшим плечам и медленной, неуверенной походке уже можно было сказать многое. Вдруг Рон остановился как вкопанный.

Черт, что же он делает? Трейси, прекрасной солнечной Трейси плохо и грустно, а он решил оставить ее разбираться с этим в одиночестве. Да что же он за друг — или, может, и не только друг — ей тогда?! Он резко развернулся и бегом направился обратно к Центру. Нужно помочь ей. Нужно быть рядом!

Потом он снова затормозил, задумчиво пожевал нижнюю губу и, забежав в первый попавшийся переулок, аппарировал.

* * *

— Вы что? — Блейз поперхнулся своим молочным коктейлем и теперь пытался откашляться.

— Съезжаемся, — лениво повторил Драко, поигрывая своей волшебной палочкой.

— Послушай, друг, — начал Блейз. — Я понимаю, у тебя комплексы, ты считаешь, что обязан все успевать раньше меня. Наверное, то, что я раньше тебя поцеловался с девчонкой, больно ударило по твоей гордости…

Драко высоко приподнял брови и едко дополнил:

— Наверное, потому, что Лейтон Бри была моей девушкой. Тебе повезло, что она мне не слишком сильно нравилась.

— И бедняжка это чувствовала, поэтому с радостью бросилась в мои объятия, — пояснил Блейз с серьезной миной. Затем он встал с кресла, подошел к столу Драко и бесцеремонно начал в нем копаться. Драко с интересом наблюдал за ним.

— Ну мы и циники, — хмыкнул он, наконец. — Но имей в виду, Гермиона нравится мне сильно, так что даже не думай смотреть в ее сторону.

— Во-первых, я больше люблю рыженьких и у меня есть Джинни — Блейз триумфально выудил из ящика стола маленькие дротики для дартса. — Во-вторых, ты уходишь от темы. С какого перепугу вы съезжаетесь? Неужели только из-за Нарциссы? Если так, то без обид, но обставить ее вам не светит, раз вы уже так прогибаетесь.

— Отчасти и из-за нее, не без этого. Но и потому, что хотим этого, тоже. Мы бы все равно к этому пришли, ведь так? — Драко задумчиво смотрел, как Блейз прилаживает мишень на стену напротив стола.

— Приятель, — лицо Блейза ясно говорило о том, что он не убежден, — ты собираешься жить с ней. Это не то же самое, как ходить на свидания и все такое. Это серьезно.

— О, не говори со мной, как с пятилетним ребенком, — Драко раздраженно вскинул палочку и приманил себе пару дротиков. — Я прекрасно понимаю, что это ответственность и что мы делаем все слишком быстро.

— На ультразвуке, — тут же вставил Блейз и тут же получил грозный взгляд от Драко.

— Но у нас изначально все шло не по стандартной схеме, как у вас с этой рыжей Уизли, например. Вы признались друг другу, потом стали ходить на свидания, ты обедаешь в ее семье по воскресеньям, она уже выучила расположение всех вещей в твоей квартире. И только после этого вы начали обсуждать вопрос совместного проживания. Это очень мило и правильно, но у нас с Гермионой другой случай.

— И что, вы всю жизнь будете прикрываться тем, что «у вас другой случай», и делать все с бухты-барахты? — Блейз прищурил один глаз, прицеливаясь, и метнул дротик в сторону мишени. — Не попал, — огорченно прокомментировал он, разглядывая маленькую дырочку в обоях, которая осталась от неудачного броска. Драко снисходительно присвистнул.

— Нет, конечно, нет, мы просто…

— Просто что? Прекрати врать хотя бы себе, — Блейз метнул второй дротик и удовлетворенно хлопнул в ладоши, когда стрелка вонзилась в мишень.

— Я не вру! С каких пор ты вообще заделался моим персональным психологом? Думаешь, если у вас с рыжей все так нормально, то ты имеешь право раздавать советы направо и налево?

— У нас с рыжей все настолько замечательно, что и я правда могу дать тебе парочку советов, — с некоторой прохладцей в голосе откликнулся Блейз. — И самый важный: пусть все идет так, как идет. Не надо форсировать события ради каких-то там ваших целей. Потом пожалеете.

Он коротко замахнулся, а затем выразительно посмотрел на Драко — стрелка торчала из самого центра мишени. Тот раздраженно фыркнул, встал с кресла и, буркнув «Скоро вернусь», вышел из кабинета. Блейз хмыкнул ему вслед и крикнул:

— Ты знаешь, что я прав.

Драко на это только хлопнул дверью. Сначала он хотел поехать к Гермионе, но потом что-то заставило его передумать. Тревожные мысли так и кружились в его голове. А что, если придурок Блейз прав? Что, если своими резкими действиями они все испортят? Если общая квартира убьет то, что они чувствуют друг к другу, потому что они на самом деле не готовы? И потом, она вроде говорила, что рассталась с Уизли из-за разных взглядов на совместную жизнь. Может быть, и с ним… О, черт!

Не выдержав, Драко начал быстро спускаться по ленте конвейера, не заботясь об обеспокоенных взглядах встречающихся ему ведьм и колдунов. Ему нужно было узнать мнение Панси. В конце концов, она же девушка, она сможет хотя бы приблизительно объяснить ему, что чувствует Гермиона.

Но Панси в кабинете не оказалось, а мальчик-стажер, которого к ней прикрепили, сказал, что мисс Паркинсон отбыла в неизвестном направлении. Драко нахмурился, обдумывая, куда могла податься его лучшая подруга, а потом вздохнул и направился в сторону спортивного отдела.

Когда он подошел к месту, где работала Джинни Уизли, то сразу услышал знакомый насмешливый голос Панси.

— Тебе наконец-то хватило смелости на такой поступок, Рыжая Дубина? Я удивлена.

— Это вообще не твое собачье дело!

Вот это сюрприз! Раздраженный голос явно принадлежал Рону Уизли. Драко недоуменно вскинул брови. Вот уж с кем с кем, а с дружком Поттера Драко свои дела обсуждать точно не хотел. Интересно, что он вообще здесь забыл?

— Значит, ты подбиваешь клинья к той блондиночке? — в голосе Джинни Уизли ехидства было едва ли не больше, чем у Панси. Драко передернуло, и он даже почти посочувствовал Рону. — И тебе нужна моя помощь? Знаешь, это даже мило…

— Джинни, Мерлин тебя побери!

— Если ты рассчитываешь на мою помощь, то ты мог бы вести себя повежливее, — надменно прервала его та. — И еще ты мог бы не добавлять мне в шампунь зеленую краску, когда мне было тринадцать.

— Это было давно! — взвыл Рон. — И я сожалею, ясно? А теперь просто помоги мне! Пожалуйста!

— …И не кричать на Майкла Корнера на пятом курсе, когда он всего лишь взял меня за руку.

— Джинни!

— И не портить мои учебники рисунками всяких жутких чудищ, — мстительно продолжала Джинни, не слушая его. — Бездарными рисунками, надо сказать.

Рон зло зашипел, а потом в кабинете на мгновение воцарилась тишина, разбавляемая лишь обиженным бормотанием Панси, которая жаловалась, что больше двух нужно говорить вслух.

— О, — протянула Джинни наконец. — Тогда ладно. Держи.

— С этого и надо было начинать, — недовольно проворчал Рон. — Выпендрежница.

— Сам такой, — парировала Джинни и палочкой распахнула дверь, намекая, что ему уже пора. — Удачи! — крикнула она на прощанье.

Драко решил, что сейчас самое время обнаружить свое присутствие, и, напустив на себя самый независимый вид, вошел в кабинет. Ему открылась удивительная картина. Джинни и Панси устроились на диванчика для посетителей, обложившись какими-то яркими журналами, и явно сушили только что накрашенные ногти, а Рон уже шел к выходу, злобно косясь на них.

— А ты что здесь забыл? — выпалил он, увидев Драко, на что тот лишь холодно поднял брови и ответил:

— Это моя редакция, если ты забыл, Уизли, так что это я должен задать тебе этот вопрос.

— Я уже ухожу, — на удивление миролюбиво буркнул тот и окончательно скрылся в коридоре. Драко только покачал головой, а потом обратил свое внимание на двух наглых нарушительниц рабочего регламента.

— Если вы отлыниваете от работы, то хотя бы не делайте это так… — он выразительно обвел их рукой, потому что не нашел достаточно подходящего слова. Даже «бесцеремонно» не отражало в полной мере того, что он хотел сказать.

— Да ладно тебе, мы можем тратить обеденный перерыв на что угодно, — лениво оборвала его Панси, покачивая ногой и глядя, как невероятно блестящая туфелька еле-еле удерживается на ней.

Драко закатил глаза, но ничего не сказал. Походить на неотесанного Уизли, которому не хватило мозгов не спорить с этими двумя, ему не хотелось. Панси одобрительно хмыкнула и, склонив голову набок, поинтересовалась:

— Чего пожаловал?

— Мне нужно с тобой поговорить, — терпеливо пояснил Драко.

— Так говори, — Панси прищурилась и повела плечами. Джинни делала вид, что совсем не прислушивается к их разговору, закрывшись журналом с подмигивающей ведьмой на обложке.

— Наедине, — сжав зубы, выговорил Драко и требовательно посмотрел на Панси. Та невинно улыбалась.

— Джинни нас не слушает. Правда, Джинни?

— Правда, — откликнулась Уизли, и Драко почувствовал, как его терпение иссякает.

— Нет уж, их с Блейзом мнение я только что выслушал, — ядовито заметил он и дернул Панси за руку. Та посмотрела удивленно: Драко явно был чем-то раздражен.

— А я думала, ты не такой глупый, Малфой, — широко зевнув, протянула Джинни, пытаясь перелистнуть страницу журнала, не смазав лак. — Я и Блейз — это два отдельных человека.

— Чертовы философы, — злобно пробормотал Драко и потянул Панси за запястье, вынуждая ее встать.

— Расскажешь? — все так же не поднимая головы, спросила Джинни.

— Конечно, — моментально ухмыльнулась Панси. Драко возмущенно хватал ртом воздух.

— Будь проклят тот день и час, когда вы познакомились! Ладно!

Он раздраженно отпустил Панси, позволяя ей снова усесться на диван, потом закрыл дверь и повернулся к двум ведьмам, на лицах которых светилось любопытство.

— Это по поводу Гермионы, — начал Драко.

Панси и Джинни переглянулись, комично сложили брови домиком и протянули: «О-о-о». Но он не обратил на это никакого внимания.

— Мы решили, что купим квартиру. Блейз считает, что мы этим все испортим и что нельзя принимать решения ради каких бы то ни было целей.

Джинни присвистнула. Панси ограничилась лишь высоко поднятыми бровями.

— А вы… уверены? — спросила Панси. — Все-таки это действительно быстро.

— И ты туда же, — с досадой простонал Драко. — Я уже ни в чем не уверен. Сам ее убедил, что все нормально, а теперь из-за Блейза начал сомневаться. Идиотизм!

От переизбытка чувств он пнул ножку стола мыском ботинка. Он так и знал. Что же теперь делать? Идти к Гермионе и говорить, что им нужно еще раз все обдумать? Мерлин!

— Послушай, приятель, — начала Джинни со вздохом, и Драко невольно отметил, что она явно переняла манеру общения Блейза. Ну, или он ее. — Гермиона моя лучшая подруга, и я желаю ей счастья. И я понимаю, что часть решений вы сейчас принимаете в силу некоторых особых обстоятельств.

— Но? — безнадежно спросил Драко.

— И всю жизнь вы так не сможете, тут Блейз прав, — охотно продолжила Джинни, откладывая журнал и любуясь своими ногтями. — Но то, что сейчас вы поступаете так, не значит, что вся ваша жизнь обречена на это. Тебе просто надо сделать все, чтобы не напортачить. Считай, что это твой шанс сблизиться с ней еще больше. Вы и так проводите вместе большую часть дня, даже без свиданий, так что не думаю, что произойдет катастрофа. Панси, где пилочка?

Драко сжал челюсть, борясь с желанием не встряхнуть наглую девчонку за плечи, чтобы она не отвлекалась. Правда, она говорила разумные вещи. Желание вправить ей мозги немного поборолось с желанием услышать продолжение и, после непродолжительной битвы, выиграло последнее. Джинни хитро улыбнулась, как будто по выражению его лица прочитала, о чем он думает.

— Тем более, я знаю Гермиону очень долго, и она вряд ли приняла решение, не обдумав его со всех сторон. Так что если она верит, что все получится, то и тебе надо в это верить.

Панси уважительно покивала и даже изобразила аплодисменты.

— Хорошо сказано. Я почему-то не подумала, что умница Грейнджер наверняка уже придумала и план B, и план C — и так до конца алфавита. К тому же, насколько я знаю, у нее очень милая пижамка, — Панси дьявольски подмигнула ему, и Драко возмущенно погрозил ей пальцем.

Потом он задумчиво склонил голову, обдумывая услышанное. Наверное, они были правы. Гермиона поверила ему, а он должен сделать все, чтобы это было не зря. Да и, что уж тут, он все-таки очень хотел узнать, каково это — жить с ней.

Вскинув голову, Драко с благодарностью посмотрел на Панси и Джинни и, сказав им спасибо, отправился обратно в кабинет А.

— Да мы просто эксперты в любви, — широко ухмыляясь, заметила Джинни, когда за Драко закрылась дверь.

— А то! — одобрительно кивая, согласилась Панси.

* * *

Рон стоял у двери их с Трейси студии и пытался отдышаться. Оперевшись руками об колени, он медленно вдыхал и выдыхал воздух, чувствуя, как дыхание понемногу выравнивается. Потом он резко выдохнул и уверенно толкнул дверь.

Трейси действительно была здесь, уже в пуантах, уже под самым потолком — хотя обычно она не забиралась так высоко. Рон целое мгновение смотрел, как она мелко, как-то дрожаще перебирает ногами, а потом его накрыла целая волна боли.

Он резко опустился на пол. Перед глазами все вдруг помутнело, и он с запозданием понял, что это из-за слез. Только-только восстановленное дыхание снова сбилось, на этот раз из-за резкого всхлипа, который рвался наружу из его груди. Трейси в воздухе повернулась вокруг своей оси, и Рон сквозь пелену слез увидел, что ее глаза закрыты, а на щеках блестят влажные дорожки.

На секунду его охватило дикое, совершенно неконтролируемое восхищение — Трейси была просто потрясающей. Он смотрел на нее всего ничего, а уже полностью погрузился в ее эмоции. Эта девушка была просто обязана стать профессионалом.

— Т-трейси, — он с удивлением понял, что его собственный голос дрожит и ломается, как хрупкое стекло под действием молота.

Трейси вздрогнула всем телом, ее глаза распахнулись, и, когда она сфокусировала свой взгляд на нем, то негромко вскрикнула и тяжело опустилась на пол.

— Р-рон?

Ее голос был ничем не лучше. Такой же дрожащий и безжизненный. Но она быстро смогла взять себя в руки, потому что уже следующая фраза получилась довольно спокойной: 

— Откуда ты здесь?

— Увидел тебя после тренировки и подумал, что ты идешь сюда. Что случилось? — Рон внимательно всматривался в ее лицо.

Трейси оцепенела, а потом медленно начала оседать на пол. Рон кинулся к ней и мягко усадил ее на низенькую скамейку у стены.

— Я бы не хотела об этом говорить, — через силу выдавила она. По ее телу прошла крупная дрожь, и Рону захотелось обнять ее и никогда не отпускать. Сейчас он точно знал, что делать. Нужно успокоить ее, дать понять, что с ним она в безопасности, — так, как эта делала мама, когда он в далеком детстве боялся грозы.

— Можешь не рассказывать, если не хочешь, — легко согласился он. — Но я точно знаю, что никто не должен быть один, когда ему плохо.

— Я… Спасибо, — Трейси уткнулась ему в плечо, и Рон почувствовал, как его рубашка становится влажной от ее слез. Он осторожно, боясь оттолкнуть ее, одной рукой обнял ее за плечи, а второй принялся поглаживать ее по волосам.

— Обещай… — он запнулся, не зная, как выразить то, что он хотел ей сказать. — Обещай, что придешь ко мне, если тебе будет плохо. Ты не одна.

Трейси всхлипнула и обняла его крепче, а потом он почувствовал, как она кивает.

Он не знал, сколько они просидели рядом на лавочке, может быть, полчаса, а может быть, и все два. Знал только, что все сделал правильно. Родители всегда говорили им, что поддержка — это самое важное, что могут дать человеку семья и друзья. И что никто в мире не должен оставаться без этой поддержки. Да, он сам был вспыльчивым и мог разозлиться из-за какой-то мелочи, но он всегда старался делать все, что в его силах, чтобы помочь тем, кто ему дорог.

А Трейси была ему дорога.

Наконец она мягко отстранилась и вытерла глаза.

— Прости за это, — сказала нерешительно, будто не знала, как себя с ним теперь вести. — И за то, что окатила тебя эмоциями, когда ты вошел. Я не сдерживалась, потому что не думала, что кто-то придет.

— Не извиняйся, — фыркнул Рон. — Даже самым суровым аврорам иногда нужно поплакать. Только это… Не говори Гарри, что я так сказал. И тем более этому болтуну Томасу.

Трейси слабо улыбнулась, и Рон почувствовал себя настоящим героем. Теперь пора было закрепить успех.

— Слушай… В общем, моя сестра работает в спортивном отделе «Мозаики», поэтому у нее есть доступ к порт-ключам в разные страны. Если использовать их меньше чем на пять часов, у пограничных магов не возникнет вопросов — так журналисты могут быстро перемещаться по миру, когда они ловят очередную сенсацию. И я подумал, тебе было бы полезно немножко развеяться, так что…

Трейси смотрела на него во все глаза, не до конца веря услышанному.

— Мы что же, сейчас перенесемся в другую страну? — она, кажется, так удивилась, что из ее голоса даже почти пропала грусть — остались лишь совсем незаметные нотки горечи.

— Да, если ты не против, — Рон смущенно почесал нос. — Если ты не захочешь, я пойму, так что…

— Ох, это так здорово! Просто невероятно! А куда мы отправимся? — с каждой секундой ее энтузиазм разгорался все сильнее, и Рон невольно улыбнулся, глядя в ее сияющие глаза.

— У Джинни в доступе была только Испания, так что мы поедем в Барселону, — Рон покопался в кармане тренировочных штанов и вытащил потрепанный брелок с маггловским персонажем «мультфильма» — желтым медведем по имени Винни-Пух. — Готова?

Трейси слегка опустила голову, по ее лицу пробежала тень, как будто она вдруг начала сомневаться в принятом решении. А потом она тряхнула головой и смело выпалила:

— А знаешь что? Мне не помешает немного свободы. Готова!

* * *

Барселона буквально была раскаленной печкой. Старинные мостовые стонали под прямыми лучами июльского солнца, люди прятались под разнообразными шляпами и зонтиками, а тени были настолько маленькими и прозрачными, что их, считай, не было вовсе.

Трейси же подставляла щеки жаркому солнцу и как будто не замечала этого страшного зноя. Они шли по улицам магического района и с любопытством рассматривали дома, людей и вывески магазинов. Вдруг впереди показалась небольшая толпа, и Трейси вскрикнула от удивления, когда увидела, что в центре танцует тонкая и гибкая темноволосая девушка. Ее красное платье развевалось, как будто танцевало вместе с ней, а ее ноги плели затейливый узор — узор в воздухе.

Трейси умоляюще посмотрела на Рона — тот лишь широко улыбнулся, — а потом натренированными пальцами быстро завязала пуанты и поспешила в гущу толпы.

Они с танцовщицей обменялись несколькими восторженными фразами — та говорила на ломанном английском — и скоро Трейси сделала первые пробные шаги, и они закружились в воздухе вместе.

Из зачарованного магнитофона, который стоял на свободном пятачке, прямо на мостовой, полилась быстрая испанская музыка, и девушки, подчиняясь ритму, задвигались в воздухе так синхронно, как будто танцевали вместе всю жизнь. Испанка крикнула что-то — Рон не разобрал, что — и Трейси, улыбаясь, кивнула. Музыка сменилась — и вдруг Трейси осталась в воздухе в одиночестве, а ее новая подруга стояла внизу и хлопала вместе с остальными зрителями.

Мелодию, которая играла теперь, Рон узнал. Трейси говорила, что этот танец называется ча-ча-ча и что она танцует его, когда ее буквально разрывает от счастья и надежды. Рон смотрел, как она, в своих классических пуантах, быстро перебирает ногами, выделяя любые переливы мелодии, как она выразительно отмечает руками каждый акцент, каждую ноту, как прогибается, следуя за музыкой. И его охватила знакомая эйфория пополам с щемящей надеждой, которую эта удивительная девушка дарила всем, собравшимся на площади.

— Deliciosamente! — заметил мужчина рядом с ним, обращаясь к своей спутнице.

— Что? — переспросил Рон.

Мужчина широко улыбнулся и повторил по-английски с сильным акцентом:

— Восхитительно! Ваша знакомая?

— Да, — выдохнул Рон, соглашаясь.

Это действительно было просто потрясающе. Спутница мужчины, который сделал Трейси комплимент, хихикнула и быстро сказала что-то по-испански. Тот, улыбаясь, перевел:

— Она говорит, чтобы вы поскорее вели ее под венец, такое сокровище нечасто встретишь.

Рон, зачарованно глядя на Трейси, только молча кивнул.

Испанское жаркое солнце. Трейси в белом топе и расклешенной юбке. Ее светлые волосы, заразительная улыбка, сияющие глаза и раскрасневшиеся щеки. Движения, наполненные чувствами так, что вся площадь, вместе с домами и людьми смотрела на танцовщицу и не могла оторваться.

Красивая.

Рон был счастлив, что привел ее сюда, что смог избавить ее от боли хотя бы ненадолго. А еще он был счастлив, что смог увидеть ее такой сильной, такой счастливой, что аж дух захватывало.

Он и раньше думал о том, как помочь ей, а теперь уверился в своем желании еще сильнее.

И у него начал созревать план. Вот только сработает ли?

«Возможно. Возможно. Возможно», — пел магнитофон, а в сердце расправляла крылья безумная, но такая сладкая надежда.

Он просто обязан все сделать правильно. У него все получится!

«Возможно! Возможно! Возможно!» — говорили танец Трейси и ее улыбка.

И Рон улыбнулся ей в ответ.