Венец принцессы Тьмы (джен)

Для того, чтобы «разобраться, что там произошло», Ланге много времени не понадобилось. Главное, что нашествие орды людей на каббарскую крепость удалось остановить, пусть и не без боя. В подземелье под Чёрным Дворцом прибавилось парочка невольных жителей. Во всех смыслах невольных.

От предводителя Ланга попыталась добиться ответа на вопрос «неужели вы не понимали, на что идёте? Неужели не понимали, что у вас ничего не получится?» и получила вполне исчерпывающий фанатичный ответ: «А мы не хотим терпеть таких соседей». Ланга только вздохнула — «о, ещё один…» и не стала зря тратить время. Мало она таких видела, что ли? Людей, которые не желали соседствовать с каббарами — да таких полным-полно. И даже не обязательно всех в тюрьму сажать. Только самых агрессивных, способных своей агрессией увлечь толпу за собой. А кто не столь агрессивен и не обладает лидерскими качествами — да пусть себе живут, как хотят, пока порядков не нарушают. Всех же в подземелье не пересажаешь… Тем более что толпа, лишённая лидера, моментально рассыпается на индивидуумов, и немалая часть этих индивидуумов начинает задумываться: а зачем же я за этим лидером пошёл? Кто меня потащил? Мне это правда так было надо?

В общем, тут всё было вполне непримечательно.

Примечательным было другое: кто-то донёс, что и каббары появлялись неподалёку от той самой человеческой крепости незадолго до этого смелого выступления. Правда, по свидетельству очевидца, каббаров было совсем мало, то ли двое, то ли трое. Казалось бы — ну и что. Мало ли где могут бродить каббары, не отряд же их там был, в самом деле. И это можно было бы проигнорировать, если бы с другой стороны кто-то не рассказал, что и каббары в крепости были предупреждены о нападении задолго до того, как им сообщил об этом гонец от Ланги. Задолго — это приблизительно за сутки. Приличный срок.

— Каббары у Тоннельной подслушали планы людей, — моментально сделал вывод Дональд. — И соответственно отреагировали. Всё логично.

— Логично, — согласилась Ланга. И задумалась: — Но как они могли их подслушать?

— А что тут удивительного? — спросил Хогрин.

— Да вроде ничего… — всё так же задумчиво отозвалась Ланга. — Но мне это не нравится… Хотя, может, и правда ерунда. Действительно же всё логично.

А когда расходились от неё, Хогрин как будто невзначай проговорил в спину Дональду:

— И чего ваш народ такой воинственный…

Дональд обернулся:

— Чей народ?

— Люди, — пояснил Хогрин.

— Ты это Ланге скажи, — огрызнулся Дональд. — Или забыл, что она тоже человек?

— Принцесса есть принцесса, — пожал плечами Хогрин (впрочем, у каббаров настолько короткая шея, что такой жест почти не заметен). — А вот ты… Правильно наш народ хочет, чтобы рядом с принцессой наконец-то встал наш представитель. И вот тогда наступит равноправие и мир. А от вас, рудокопчиков, одни скандалы.

— Между прочим, я не рудокоп, — усмехнулся Дональд. Пока ещё не разозлившийся. — Я вообще из другого мира.

— Но ты же человек, — заметил Хогрин. — Все люди слабы и от этого агрессивны.

— Э, да ты расист, — фыркнул Дональд. — Кажется, Ланга в тебе здорово ошиблась. Такой, как ты, ей рядом совсем не нужен.

— А ну прекратите ссориться, — попытался остановить их Эльг. Дональд дёрнул головой:

— Мы ещё не ссоримся! Кстати, Хогрин, что же ты до сих пор забыл вызвать меня на дуэль?

— Ты был ранен, — невозмутимо ответил Хогрин. — Зачем же я буду драться с заведомо ослабленным противником? Это даже неинтересно.

В его невозмутимости было что-то издевательское.

— Ах, ослабленном? — взъерошился Дональд. — Это кто здесь ослаблен?

— Перестаньте, — Эльг даже встал между ними, чуть не ударив крылом каббара по лицу. — Никаких дуэлей! Хогрин, ты завтра в составе дежурного отряда гвардии, ты не забыл?

— Конечно, я помню, — кивнул Хогрин. — Но это будет только завтра…

Дональд похлопал Эльга по плечу:

— Да ладно тебе! Будешь нашим секундантом. А? — он задиристо посмотрел на Хогрина. — Что? Давай решим вопрос прямо сейчас? А то, знаешь ли, за такой наезд на мою расу я и обидеться могу.

— Он только этого и ждёт, — в очередной раз попытался вклиниться Эльг, хотя и понимал уже, что это безнадёжно.

— Это и раса принцессы, между прочим, напомню на всякий случай, — не унимался Дональд. И Хогрин, чьё показное миролюбие мгновенно улетучилось, наконец рявкнул:

— Отлично! Через двадцать минут на тренировочном полигоне за казармами гвардии. Бой до первой крови.

— Чудно, — Дональд даже вскинул руку победно. — Тогда до встречи через двадцать минут!

— Идиоты, — свирепо сказал Эльг. И повернулся к Хогрину: — Я как твой начальник могу и запретить!

— А смысл? — возразил Дональд, уже уходя. — Мы же всё равно подерёмся. Но сейчас у тебя реальный шанс, чтобы это было дуэлью, а не спонтанной дракой без правил.

— Как я рад, — съязвил Эльг.

То, что между Дональдом и Хогрином состоится дуэль, естественно, сразу разнеслось по всему дворцу. Неизвестно, как так быстро, но разнеслось. На полигон, где обычно тренировались гвардейцы, за двадцать минут сбежалась целая толпа: и люди, и каббары, и те представители народа Южного моря, что оставались сейчас на острове Горн… Даже Тамиз оторвался от своих горшков с рассадой и явился вместе с помощниками. А к Ланге в ужасе прибежала Маира с восклицанием «они там драться будут, драться на полигоне! Хогрин с Дональдом!», на что Ланга, разочаровав свою служанку-фрейлину, отреагировала кратко и вполне хладнокровно: «Да? Ну молодцы», — Маира даже не поняла, ирония это или нет. Она-то рассчитывала, что Ланга подскочит и понесётся разнимать дерущихся… А она вон как… Впрочем, Маире некогда было тормошить госпожу: она уже мчалась за Эттир и Тессой, чтобы вместе с ними бежать на полигон.

— Гладиаторские бои местного масштаба, — иронично прокомментировал Дональд происходящее, когда явился на полигон сам. — Хлеба и зрелищ… Со зрелищами в Подземной стране и впрямь туговато. Что ж, побудем местными клоунами. Развлечём народ, — у него волнение смешалось с азартом, самоиронией он пытался себя подбодрить, и получилась весьма гремучая смесь: от эмоций Дональд дёргался, не мог сосредоточиться и едва ли не плясал на месте. Уронил меч чуть ли не себе на ногу. Попытался поднять, уронил снова.

— Ты же не сможешь сейчас сражаться, — сказал ему Эльг.

— Смогу, — уверенно ответил Дональд. Меч он наконец поднял. — Как только начнётся сам бой, я успокоюсь. Скорее бы уже начался.

— Ну смотри, — вздохнул Эльг. Впрочем, он знал это состояние: перед боем и впрямь психуешь, чуть не умираешь от волнения заранее, а стоит только сделать первый взмах оружием — и всякое волнение улетучивается. Так бывает не всегда, и чем больше воинского опыта, тем нервничаешь реже. У Эльга воинского опыта было немало. Дональд же по сравнению с ним всё ещё оставался новичком. Вот и дёргался. Хотя сражаться он и впрямь умел.

— Помните: до первой крови, — напутствовал Эльг бойцов. Хогрин недовольно пыхтел, перекладывая меч из руки в руку. Дональд подпрыгивал на месте, разогревая мышцы. — Ну что… Готовы? Начали, — последнее он произнёс неохотно и негромко, хотя надо было бы выкрикнуть. Но ничего. Главное, что бойцы услышали.

Дональд сорвался и бросился вперёд. Хогрин попёр ему навстречу, как танк, на вид неторопливо, но вряд ли кому-то сейчас удалось бы сдвинуть его с дороги. Вообще, для человека сшибить с ног каббара, если тот твёрдо стоит на ровной земле — задача почти невыполнимая, разве что для качка-тяжеловеса. Дональд качком-тяжеловесом не был. Впрочем, сейчас и не надо было сшибать противника с ног. Главное — нанести быстрый удар, пустить кровь и отскочить. Дуэль могла бы закончиться за секунду.

Не закончилась. Первый удар Хогрин отбил, и они начали кружить друг против друга, не спеша атаковать и лишь изредка делая ложные порывы к выпадам. Вот это уже могло затянуться надолго.

В голову Дональда полезли нелепые (хотя, может, и не такие уж нелепые?) воспоминания о разных эпизодах из кино Большого Мира, где противники точно так же сходятся в бою или на дуэли и нападают друг на друга с яростными воплями. У него всегда при просмотрах таких сцен возникало недоумение: а орать-то зачем? Вопли же чаще всего совершенно бессодержательные, просто тупое «А-а-а!». Наверное, именно поэтому, когда сам Дональд стал воином, он старался никогда не орать просто на ярости. Так ведь только силы тратишь. Орать от боли — ещё ладно, орать от радости победы — тоже понятно, но в том-то и дело, что в кино противники орут отнюдь не после ударов, а до них. Может, это инстинкт всех дерущихся самцов — воплем устрашить соперника? Нет, какие-то звуки по-любому издаёшь: охаешь, кряхтишь, пыхтишь, тут уж не сдержишься, не проконтролируешь. Но орать-то зачем?

Тем временем орать начали зрители. Это как раз понятно. Им наскучило смотреть на танцульки с оружием в руках, и они начали подзадоривать бойцов. Кто-то Дональда, кто-то Хогрина — симпатии разделились, пожалуй, примерно поровну. Во всяком случае, выкрики в поддержку того и другого звучали приблизительно с равной частотой и громкостью. Вот уже скандировать начали — и в этом скандировании объединился весь «стадион», и вместо имён все уже стали кричать одно и то же: «Да-вай, да-вай!», топать ногами, свистеть, реветь и визжать. Некоторые летающие воины Южного народа кричали пронзительно по-птичьи и хлопали крыльями. В общем, народ был на взводе.

Дональд на долю мгновения отвлёкся — Хогрин это увидел и воспользовался: от его замаха Дональд едва успел увернуться. Зато, увернувшись, атаковал со спины, и снова Хогрин отбил. У Дональда с досады даже вырвалось непечатное междометие. И снова они закружили друг против друга.

— Что ж ты не нападаешь? — азартно пытался подзадорить противника Дональд, которому это начало надоедать. — Ведь тебе ничего не будет. Всего лишь царапина. До вечера заживёт.

— Мало тебя в подземных туннелях били, — пропыхтел Хогрин. — Ещё захотел?

— А любопытно получается, — внезапно проговорил Дональд, хотя место и время для рассуждений было неподходящее. — Ты же всё ещё в гвардии. А если бы твой отряд был дежурным и отправился туда со мной? И если бы ты пошёл в те подземелья со мной, как они? — вести разговор было неудобно, Дональд понимал, что сейчас надо беречь дыхание, но не мог удержаться. — Ты бы встал на мою защиту, как те каббары? Знаешь, один из каббаров вынес на себе раненого человека. Товарища, сослуживца по отряду гвардии. Ланга рассказывала. Его даже наградили за это. Ну, что ты молчишь?

— Я с тобой не разговаривать сюда пришёл, — прорычал Хогрин и замахнулся. Но удар был такой незамысловатый, что Дональд его легко отбил и продолжил рассуждать:

— Твой воинский долг — защищать командира. Ты клялся в воинской верности принцессе. Если бы она дала приказ защищать меня — ты бы ослушался? Сомневаюсь. Ведь тогда с тебя бы три шкуры спустили. А сейчас мы с тобой дерёмся почему-то. Конечно, не насмерть, просто силами меряемся…

— И где же твоя сила? — насмешливо перебил каббар. — Только на словах…

Дональд сделал ложный выпад — каббар дёрнулся и едва не споткнулся о выставленную ногу Дональда. В толпе зрителей раздался смех.

— Люди действительно слабее каббаров, — сообщил Дональд, пока Хогрин восстанавливал равновесие. Нападать на споткнувшегося… Конечно, можно было бы позволить ему упасть, а потом чиркнуть где-нибудь до почти символической царапины и объявить бой завершённым. Но дуэль должна быть красивой. Зрители вон собрались. В реальном бою можно бить лежачего, бить в спину и вообще применять любые не очень честные и вовсе нечестные приёмы. На показательной дуэли — нет. — Но у нас есть и свои преимущества. Именно поэтому ты до сих пор не выиграл эту дуэль.

Хогрин даже зарычал — натурально так, будто зверь. И внезапно бросился на Дональда. Отбить очередной удар тот смог еле-еле, скорее увернуться, чем отбить — и это стоило ему устойчивости: Дональд не удержался на ногах и упал на бок, неудачно подвернув ногу. Вскочить он не успел: Хогрин буквально навалился на него, словно медведь.

— Не выиграл, говоришь? — прошипел он. И взревел от ярости и боли, потому что Дональд, скорее на инстинкте, чем на разуме, выхватил свободной рукой кинжал и резанул по руке каббара — с трудом удержался, чтобы не воткнуть в бок, опять же на инстинктах. Бои не на жизнь, а на смерть ему приходилось выдерживать достаточно часто. А вот показательные дуэли ещё ни разу. Вот и сдержался с трудом — рефлексы, понимаешь ли… Ну да цель достигнута — первая кровь пущена. Сейчас должно всё прекратиться… Вон и зрители немедленно взревели…

И тут же сам почувствовал жгучую боль на лице: Хогрин со всей силы полоснул его ладонью в жёсткой перчатке (меч длинный, при столь тесном контакте даже не размахнуться). Видимо, на перчатке были какие-то «царапки», весьма острые, может, на костяшках пальцев… Дональд не успел разглядеть, а сейчас это было уже неважно. Он сцепился с Хогрином и покатился, кувыркаясь, по земле. В какой-то момент вскочил. Публика дружно ахнула, потом многоголосо заговорила, ничего было не разобрать уже в этих воплях вразнобой. Что-то орал, надрываясь, Эльг, визжали сразу три женских голоса — ага, Маира с подружками. Хогрин снова бросился на Дональда. Ах, значит, дуэль до первой крови тебя не устраивает? Хочешь продолжения?

Уже не заботясь о честности и изяществе, Дональд увернулся и пырнул его кинжалом в бок, как хотел сразу, но не попал. Меч он, увы, выронил, но это не мешало. Хогрин тоже не заботился ни о правилах, ни о том, что формально дуэль давно должна была закончиться. Ну как давно? Пять секунд назад, пожалуй. Не больше. Уже никто не заботился о том, выживет ли противник и насколько это будет правильно, и огорчит ли это Лангу, и будет ли от этого польза для страны. Тут уже были просто двое рассвирепевших бойца, разозлённых друг на друга.

Пара секунд — и Хогрин скрутил Дональду руки за спиной, а Дональд усиленно пытался пнуть его куда-нибудь побольнее. И кажется, ему это даже удавалось — Хогрин то и дело вскрикивал (взрыкивал) от боли, — вот только ни к чему не приводило. Руки ему сейчас, кажется, выломают. Эльг подскочил к ним полубегом, полуполётом, наскакивал сверху, пытаясь разнять — куда там! Спасибо, хоть самому не досталось. Два женских голоса продолжали визжать, Маиры не было слышно — может, умчалась во дворец за Лангой. Кто-то ещё от зрительской толпы мчался разнимать дерущихся. Впрочем, Дональд в этом не был уверен: может быть, бегут сами вступить в драку. Или одно сейчас перерастёт в другое.

— Лучше б ты сдох в туннелях, слабак, — прошипел Хогрин ему в ухо. Кровь с рассечённого лба уже грозила залить глаза. Вот мерзкий каббаришка…

— Сам сдохни! — огрызнулся Дональд. — А Ланга тебе ещё поверила…

Затылком ему удалось наконец с размаху заехать каббару по носу так, что тот взвыл и выпустил его руки. Нос у каббаров — крайне больное место, более чувствительное, чем у людей. Дональд отскочил, Эльг тут же прикрыл его собой, Хогрина окружили гвардейцы, заломив руки уже ему. Теперь и по его лицу, капая на грудь, ручьём текла кровь из разбитого носа.

— Отвести в карцер, — распорядился Эльг, указав на Хогрина.

— За что? — тут же прорычал тот.

— За нарушение правил боя!

— Ничего я не нарушал!

— Ты напал, хотя он уже выиграл!

— Неправда!

— Теперь-то уже какая разница? — устало спросил Дональд, пытаясь рукавом отереть лицо. — Бой был до первой крови. Так что он уже в любом случае закончился. Или ты так хочешь продолжить?

— Я до тебя ещё доберусь, — рычал Хогрин. — Так что лучше не путайся под ногами!

— Прекратили оба! — рявкнул Эльг.

— Не лезь в чужой мир, человек! — не унимался Хогрин, всё ещё обращаясь к Дональду. Видимо, терять ему было уже нечего, вот и спешил высказать всё, что наболело. — Это мир каббаров. Мы согласились на власть принцессы Ланги как наследницы Пакира. Но ты нам здесь ни к чему!

— Я запомню твои слова, — пообещал Дональд. Страха у него не было — возможно, ещё адреналин не угас. Да и мало ли он слышал таких угроз?

Эльг бесцеремонно схватил Дональда за плечи и вытолкал из круга собравшихся зрителей и гвардейцев.

— Что ж Ланга не явилась, — ворчал он с досадой. — Это безобразие следовало прекратить…

— Зато теперь мы знаем, что я очень мешаю каббарам, — сказал Дональд, переводя дыхание. У своего меча он задержался, чтобы подобрать. И дальше пошёл за Эльгом уже почти спокойно. — Что совершенно неудивительно.

— Да уж, — буркнул Эльг. — Ланга уделяет тебе слишком много внимания. И это им не нравится. Только я не думал, что настолько. Она же вроде пообещала, что выйдет замуж за каббара и разделит с ним власть. Тебя-то им зачем трогать?

— Из вредности? — хмыкнул Дональд. Кровь снова начала наползать на глаза. Эльг это заметил. Сочувственно покивал:

— Сейчас придём к Ланге, будет снова тебя лечить…

— Что-то в последнее время она только это и делает, — вздохнул Дональд.

— А с этим Хогрином я разберусь, — добавил Эльг. — И не думаю, что он останется женихом Ланги. Может, она нового назначит. После такой выходки…

— Угу, — промычал Дональд. Он почувствовал огромную усталость. И лицо болело нестерпимо: и лоб, и скулы, и нос, и подбородок… Хорошо хоть глаза остались целы. Этот псих мог бы ему их выцарапать! Каким-то чудом не смог.