Венец принцессы Тьмы (джен)

Ланга оказалась в тронном зале, куда Дональд дошёл уже с трудом — его шатало, и голова кружилась. Принцесса сидела перед волшебным зеркалом, в котором ещё отражался Хогрин в окружении гвардейцев — вот его впихнули в камеру и закрыли дверь.

— Эльг, ты бы распорядился, чтобы ему тоже медицинскую помощь оказали, — ровным голосом сказала Ланга, кивая на зеркало. — Он всё-таки тоже ранен.

— Да, конечно. Вот… — Эльг подтолкнул Дональда. — Почему ты не пришла?

— Вы и сами справлялись. Я вам что, нянька? — Ланга ответила как-то очень устало. — Мне отсюда удобнее было. К тому же так я никому не мешала.

Эльг понял её настроение и, склонив голову, быстро ушёл полубегом-полулётом. Некоторые коридоры Чёрного дворца были столь широки и высоки, что он в них мог и на крыльях передвигаться без особого риска.

Ланга посмотрела на Дональда, севшего на пол рядом с ней. Вздохнула. Встала, склонилась над ним.

— Минуту потерпи, — сдержанно сказала она. Дональд на иное и не рассчитывал.

— Я не нравлюсь каббарам, — сказал он, когда лоб перестало жечь. — Кое-кто из них жалеет, что я не сдох в туннелях.

— Неудивительно, — всё так же сдержанно ответила Ланга. — Иди умойся, у тебя всё лицо в крови.

Она погасила зеркало и пошла вместе с Дональдом на жилой этаж.

— Теперь ты выгонишь Хогрина? — полюбопытствовал Дональд по пути. Ланга пожала плечами:

— Думаю, да. И со следующим цацкаться не буду…

— Это правильно, — слабо улыбнулся Дональд. — А может, и правда… Того… меня в каббара превратить?

Ланга посмотрела на него как-то угрожающе, и он примирительно вскинул руки:

— Ладно-ладно-ладно! Я пошутил.

Ланга отвернулась. Молча. Она так и молчала, пока они шли до дверей её покоев, и только там вдруг спросила:

— Что ты там ему во время боя говорил?

— А-а… — махнул рукой Дональд. — Не помню уже… Ничего важного вроде бы.

— А он тебе?

— Как я уже сказал — он жалел, что я не сдох в туннелях, — Дональд нервно ухмыльнулся. — Ну и пригрозил, что я им тут не нужен. Это, типа, мир каббаров, и только на тебя они согласны, в виде исключения.

— Понятно, короче, Хогрин наговорил на несколько месяцев тюрьмы, — усмехнулась Ланга. — Так что да, жениха мне точно придётся менять. Вот ещё мороки…

— Зря я с ним дрался, да? — уныло вздохнул Дональд. Ланга внимательно взглянула на него:

— Ввязался — зря. Но мне этим помог.

Дональд изумлённо уставился на Лангу. Она хмыкнула и пояснила:

— Выявил реальные настроения каббаров. Теперь мы лучше понимаем, чего ожидать. Тебе вот прямо заявили, что мечтают о твоей смерти…

Это даже повергло Дональда в смех:

— Ланга, о моей смерти мечтают многие. И даже говорили мне об этом. Так что не новость.

Ланга мотнула головой:

— Это было другое. Тебя мечтали убить, потому что ты исполняешь мою волю. Мешаешь им разбойничать и мародёрствовать, пытаешься навязать им порядок, который они не хотят. Мечтали убить просто по своей агрессии. А теперь… С этим надо разобраться — почему ты, лично ты, им так не нравишься. Как личность, а не как функция — если это так. Одно дело, если бы Хогрин взъелся на тебя оттого, что ты его задирал. Но если ты их всех раздражаешь, самим своим существованием… Почему именно ты, а не Эльг, например. А если Эльг тоже — тогда и ему надо больше беречься.

— Я тогда Хогрина в библиотеке застал, — вспомнил Дональд. — Может, он за это на меня зуб имел?

— Если за это, значит, ему было что скрывать, — задумчиво отозвалась Ланга. — И я бы хотела узнать, что именно. Что ж, пожалуй, мне надо с ним побеседовать. Не сейчас, позже. Завтра. Поприсутствуешь?

— Конечно, — кивнул Дональд.

На следующий день, прежде, чем Ланга успела побеседовать с Хогрином, к ней примчался каббарский генерал Хиндар:

— Ваше высочество, позвольте мне с ним поговорить!

— Ну, говорите, — пожала плечами Ланга. И распорядилась, чтобы Хиндара провели к Хогрину в камеру. Далее Хиндар попросил оставить их наедине, но тут уже стража воспротивилась — хотя после относительно недолгой перепалки сошлись на компромиссе: стража будет стоять вдали так, чтобы не слышать разговоров, но сможет видеть все действия. Ланге об этом сообщили, она только отмахнулась: мол, главное, чтобы пленник не сбежал, остальное неважно. А разговор там был долгий, и чего хотел генерал — неизвестно, добился ли, чего хотел — тоже непонятно. Вышел примерно такой же взволнованный, как и вошёл, и Ланге отчитываться ни о чём не стал — только поблагодарил и попросил тоже поприсутствовать, когда она сама будет беседовать со своим теперь уже бывшим назначенным женихом.

Хотя беседы особой не получилось. Хогрин угрюмо подтвердил: да, он действительно говорил Дональду всё, что тот ему приписывает. В целом он был подавлен и постоянно косился в сторону генерала. Может, тот его как следует пропесочил за то, что Хогрин не сумел удержаться в женихах принцессы? Не исключено.

Правда, во время «беседы» (уместнее было бы говорить «допрос», но Ланга этого делать не стала) попыталсявернуть её расположение:

— Ваше высочество… Я всецело раскаиваюсь. Я клянусь, что это больше не повторится.

— Не поможет, — равнодушно ответила Ланга. — Второй шанс я уже давала — в библиотеке, когда застигла тебя над книгой по магии. — Тут взгляд генерала стал откровенно испуганным. — Третьего шанса я не даю.

— Вы его казните? — дрогнувшим голосом спросил генерал.

— Зачем? — удивилась Ланга. — Пусть живёт. Но полгода тюрьмы ему обеспечено. За расистские высказывания, подлое нарушение правил дуэли и угрозы в адрес моего помощника. А там посмотрим. Господин Хиндар, если вы можете предложить мне нового бойца в гвардию, я согласна рассмотреть кандидатуры. Даже несколько. Чем больше, тем лучше.

— Ваше высочество, я с радостью подберу нужных воинов для вас, — поклонился генерал. — И даже могу помочь в выборе нового жениха.

— Не стоит, — отрезала Ланга. — Это уже моё личное дело.

— Как скажете, ваше высочество, простите мою наглость.

— Вот именно. Вы свободны, генерал.

Уходя, генерал бросил на Хогрина такой ненавидящий взгляд, что Дональду на какое-то мгновение сделалось своего соперника даже жалко. А у того на лице было даже некое облегчение. То ли обрадовался, что его не убьют (логично!), то ли генерал ему грозил карой пострашнее, чем Ланга. А может, и то и другое.

А Ланга тем временем обратилась к Хогрину:

— Кто ещё мечтает о том, чтобы Дональд погиб?

— Я не знаю, ваше высочество, — покаянно опустил голову Хогрин. — Простите мне эти слова. Они сорвались случайно, я сожалею…

— Не надо сожалеть! — оборвала его Ланга. — Слова случайно не срываются. Ещё раз повторяю: ты один такой или у тебя есть сторонники? Вы готовили заговор? Это касается только Дональда или Эльга тоже?

— Право же, ваше высочество, поверьте мне, я ничего не готовил… Я ничего не знаю.

— А зачем так упорно старался меня спровоцировать? — вмешался Дональд. — И почему не прекратил бой, когда было положено?

— Я не виноват! — в отчаянии взвыл каббар. — Это случайно вышло. Просто не сумел остановиться вовремя… Меня просто слишком захватила ярость боя. Мы, каббары, чересчур подвержены азарту… Нам трудно остановиться в драке. Мы слишком агрессивны.

— А вчера ты говорил, что люди слабы и поэтому слишком агрессивны, нападая на вас, — не удержался от подколки Дональд. — Ты бы уже определился в показаниях, какая раса агрессивная, а какая нет.

— Простите, я не знаю, что на меня нашло, — Хогрин покаянно опускал голову всё ниже и ниже. — Ваше высочество… Пожалуйста, не сажайте меня в тюрьму. Я с радостью продолжу служить вам в гвардии. Я согласен на штрафные смены и на самые опасные рейды…

— «Только не бросай меня в терновый куст», — ехидно прокомментировал Дональд. Ланга бросила на него недоумённый взгляд, и он пояснил: — Это у нас сказка такая есть…

— Я ваш верный сторонник, я присягал вам на верность, и за мою службу никаких нареканий не было ни разу, — продолжал в отчаянии частить каббар. — Я сожалею о том, что произошло. Я не прошу оставить меня вашим женихом. Только гвардейцем. Пожалуйста, ваше высочество. Прошу вас… Это больше не повторится. Я всё осознал. Я понял, в чём был виноват.

— Как же ты жалок, — вздохнула Ланга с лёгкой брезгливостью. — Нет, Хогрин. Моё решение не меняется.

Кажется, Хогрин готов был выть.

Когда его увели, Ланга задумчиво сказала:

— А всё-таки мне это не нравится. Не похоже, что он один ненавидит Дональда. Такими словами зря не бросаются. Надо быть поосторожнее, — она посмотрела на Дональда, — Тебе, пожалуй, и впрямь хватит летать по крепостям.

— Я не трус, — твёрдо сказал Дональд. — И каббарских угроз не боюсь.

— Мы все прекрасно знаем, что ты не трус, — столь же твёрдо ответила Ланга. — Это будет не трусость, это благоразумие.

Новый «жених» появился на следующий день , и тоже оказался из гвардии. Тот самый, который буквально на днях защищал Дональда в туннеле, был оттеснён, а потом вынес раненого товарища-человека из гущи боя, дав отпор нападавшим. За это Ланга его, видимо, и выбрала. Тем более — тоже бравый воин, смелый, усердный, не слишком умный, но это не страшно. Главное, что уже проверенный: не предаст. Хотя верить, конечно, никому вечно нельзя, каждый может изменить своим принципам, польстившись на какую-нибудь поверхностную выгоду… Но всё-таки Фэрхин пока что производил благоприятное впечатление. Да и пример Хогрина у всех был перед глазами, и все видели, что бывает, если не оправдаешь доверия принцессы. С Дональдом новый жених принцессы тоже повёл себя совсем по-другому, чем Хогрин. Дружески хлопнул по плечу и извиняющимся тоном сказал:

— Ну что, командир. Теперь я жених принцессы. Так уж получилось… Ты ж не в обиде, да?

— Не в обиде, — грустно ответил Дональд. Фэрхина задирать не хотелось. Всё-таки боевой товарищ.

— Этак когда-нибудь и ролями поменяемся, я буду тобой командовать… Чудно́! — удивлённо развёл руками Фэрхин. — Да ладно, командир. Не бойсь. Я ж понимаю. Тут ведь как. Сегодня ты командир, завтра я, а всё равно принцесса главнее. А значит, остальное неважно. Правильно?

— Правильно, — согласился Дональд.

— Ну, бывай, командир, — снова хлопнул его Фэрхин по плечу. — Не подставляйся больше.

Дональд вздрогнул. Не подставляться? Может, Фэрхин что-то знает? Почему эта фраза — случайно или нет?

— Эй, Фэрхин… А ты не знаешь… Тот прежний, ну, Хогрин, говорил, что я мешаю… Что мне лучше было бы погибнуть в тех туннелях… Может, кто-то против меня что-то затевает? — вопрос был рискованный. Вряд ли Фэрхин ответит искренне. Хотя он такой простой парень…

— Да что ты, командир, — удивился Фэрхин так искренне, что ему невозможно было не поверить. — Кому ты мешаешь? Хогрин сбрендил просто. Власть в голову ударила… Ну и потом, ты не обижайся, командир, — негромко добавил он, — но все ж видят, что ты к принцессе неровно дышишь. Хогрин он и того… ревновал, наверное. Завидовал. В общем, не парься. Никто тебя не тронет. Ну, кроме совсем уж идиотов, но за них я не отвечаю, — добавил он. И Дональд кивнул. Поверил.

Фэрхин ему больше нравился, чем Хогрин. Хотя и не настолько, чтобы желать Ланге счастья с ним. Ланга и сама это явно понимала, поскольку Фэрхина выделяла не больше, чем ранее. И не больше, чем Хогрина. Между делом тоже услала в библиотеку учиться, но Фэрхин полистал несколько книжек — кстати же, на глазах у Дональда, — и тоскливо заявил:

— Всё тут скучно так! Неужели кто-то это учит?

— Ну, я читаю иногда, — кивнул Дональд. Он и в самом деле сам начал читать книги из списка «для женихов». Ну а почему бы и нет. Что он, хуже них, что ли? — Там всё-таки полезные вещи написаны. Ты же должен будешь страной управлять, а без этих знаний никак.

— Да? — уныло покосился Фэрхин на книжки. — Что, придётся вникать?

— Угу.

— Да я ж тут ничего не понимаю… Слушай, командир, а ты это… Не сильно занят? Может, мне растолкуешь, что тут и как? Раз ты их читаешь… А вместе оно и учиться интереснее…

Дональд не сдержал смеха. Да, с Фэрхином не то, что с Хогрином. Тут и шпионить не надо — сам в компанию просится. И придираться к парню, опять-таки, не хочется…

— Ну давай, — согласился он. — Начнём тогда с истории… Я просто сам её читаю, — пояснил он и выдвинул стул рядом с Фэрхином. Ланга, заглянувшая в библиотеку через час, была потрясена умилительной картиной: Дональд в роли лектора — увлечённо читает вслух, водит карандашом по карте, что-то задиктовывает Фэрхину для конспекта, — и сам Фэрхин, удовлетворённо бормочущий:

— А, вон оно что! Слушай, командир, вот ты понятно растолковываешь. А в этих книжках разве что поймёшь?

Ланга не стала мешать и тихонько ушла. Ей стало немного грустно. Она сама не понимала, почему. Наверное, ей было немного жалко этого Фэрхина — хороший ведь парень, заслуживает лучшего, чем… Хотя, тут как посмотреть. Для некоторых трон и корона — мечта всей жизни, душу продать готовы были бы за брак с принцессой. Сама-то она знает, как это на самом деле тяжело — править страной, да ещё такой неуравновешенной. А этот Фэрхин… Простой парень, которому даже непонятно, как это — править страной, и который об этом не особо мечтал (очень удивился, когда она ему об этом сказала), и который с радостью не читал бы все эти умные книжки. Предпочёл бы, наверное, найти себе подружку по сердцу, пусть и для простой бесхитростной жизни без чинов и титулов. А тут, понимаешь ли, на принцессе жениться надо — которая его не любит и не полюбит никогда, — и заниматься делом, которое он не понимает и вряд ли так скоро поймёт.

Но Фэрхина просто жалко… А за Дональда обидно. Ему-то за что всё это…

За Корину, пришёл в голову ответ. Ответ, который раньше пришёл бы быстрее. Ответ, который раньше бы сопровождался мысленной обидой. А теперь почему-то не сопровождался.

Бездна с ней, с Кориной. Она давно в прошлом. То есть не то чтобы в прошлом — она, конечно, по-прежнему живёт в Голубой стране и наверняка ещё не раз где-нибудь напакостит… Но между Лангой и Дональдом её тень уже не стоит.