Отражённый блеск (гет)

Сумерки сгустились над импровизированным лагерем репатриантов. Накрытый куполом, защищающим от нападения пустынных хищников, он медленно погружался в сон. Лишь в центре еще горел костер, вокруг которого сидело несколько человек.

— Здорово, что мы так быстро долетели. Знали бы вы, сколько мы добирались отсюда до города.

Луна кидала в пламя камешки, которые вспыхивали, как солома и, сгорая, рассыпались тонким белым пеплом.

— Знали бы вы, каких мучений нам стоил каждый час в том аду — быстрее бы добрались, — сухо отозвалась Гермиона.

— Быстрее могли бы и совсем не добраться, — невозмутимо отозвалась Луна.

Гермиона пренебрежительно фыркнула. Характер у гриффиндорки за последнее время совсем испортился.

— М-да, и валялся бы я с выпотрошенным брюхом, — в тон Луне отозвался Драко.

— Прекрати, Малфой! Ты из любой ситуации выкрутишься, выползешь, извернешься… такая у тебя порода.

— Грейнджер, только не напоминай мне о своей породе…

— Что-о-о?! Да как ты смеешь? Мерзкий…

— Тихо! Дуэли не будет! — Реддл вырос у костра, как из-под земли. — Если кто-то желает Круцио или усмирительный кокон из магических веревок, то смело может издать еще один звук!

Экспериментировать никто не стал. Гермиона отвернулась от обидчика, а Драко насупился и уставился на огонь. Убедившись, что бунт на корабле подавлен, Том уселся на тюк с поклажей поодаль и заметил:

— Вас на пять минут одних оставить нельзя. Вот вернется Гарольд и разберется с вами.

Гермиона поджала губы, встала и, не глядя на Реддла, бросила:

— Странно, что он до сих пор с тобой не разобрался.

Не дожидаясь ответа, она быстро скрылась за пологом палатки. Том проводил ее недовольным взглядом.

— Какова маглокровка! И это бывшая подруга Поттера? Странные у него вкусы.

Малфой покосился на Реддла, но потом вкратце изложил историю отношений Гарольда, Грейнджер и Гарри. Ну, разумеется, в меру своего понимания.

— Вот в чем дело? Значит, бесится девочка, считая себя преданной и покинутой. Нашла время.

— Понимаешь, Том, она же очень любит Гарри. Она уверена, что он лишен тех недостатков, которые, по ее мнению, присущи Гарольду. Ну и она считала его своей собственность. Когда носишь своего возлюбленного в голове, то волей-неволей считаешь его своим продолжением. Тут она неправа, конечно.

Мелкие камушки у Луны закончились. Она палочкой призвала к себе кусок породы побольше и расколола его заклинанием.

— Что ты с ними делаешь, чтобы они сгорали? — заинтересовался Драко.

— Ничего. Они сами горят. Я обнаружила это еще по дороге в город. Я по ночам обращалась в нормальный облик, сидела у костра и смотрела на Гарольда. Он такой милый, когда спит. Тогда я и узнала, что некоторые камни могут гореть, если их бросить в огонь или в угли.

— Горючие сланцы, надо понимать, — Реддл наклонился и подобрал один из осколков.

— А-а-а… — разочарованно протянул Драко. — А я думал — колдовство такое.

Он откинулся обратно на ковер и уставился на зеленоватую луну.

— А что мы будем делать, если с Поттером что-нибудь случится там и он не вернется?

— Не надо так говорить, — мягко возразила Луна, — он обязательно вернется.

Реддл оценивающе посмотрел на Лавгуд и заметил, как вдали шевельнулся полог палатки, из-за которого выглянула Гермиона. Без сомнений, девушка подслушивала их разговор.

Реддл чуть повысил голос, что бы она расслышала, и шутливо произнес:

— Если Поттер не вернется из подземелья эльфов, то мы пойдем назад. Но не в город, а в столицу Архонта. Я сам стану архонтом, а из вас сделаю свою свиту и армию. Ну и заживем на славу. Будем всех подряд воевать, а по праздникам ездить в гости к Гарри и Айрин. Тебя, Драко, я назначу главнокомандующим и женю на Гермионе.

— Только не это! — деланно ужаснулся Драко.

— Не хочешь? Тогда я ее заберу к себе во дворец и сделаю архонтшей.

Луна только покачала головой, а Малфой рассмеялся. Том исподтишка рассматривал лицо Гермионы. Оно было серьезным.

* * *

Гарольд после перемещения даже не успел толком оглядеться по сторонам, как темные стены зала вдруг вспыхнули ярким голубым светом. Заподозрив неладное, он быстро отпрыгнул за каменный куб в самый угол и выхватил вторую палочку.

Тем временем сияние, словно стекая со стен и потолка, собралось в одно круглое пятно напротив Поттера. Раздался пронзительный звон, и оно словно вывернулось наизнанку, открыв большой овальный тоннель, ведущий куда-то в толщу стен.

— Фу-фу-ха ды-лу-ха! — завопил кто-то издалека фальцетом, и из тоннеля в зал ворвалось какое-то небольшое существо верхом на овальной дощечке. В руках его была маленькая эльфийская пика, на конце которой грозно пульсировал светом фиолетовый кристалл. Сделав круг по залу и не заметив притаившегося Поттера, существо остановило полет дощечки лихим виражом и выстрелило по дальней стене из своего оружия.

— Бу-бух! — завопило оно.

Гарольд, немедленно рухнул на пол, окружив себя Хранящим щитом. Уж кто-кто, а он-то хорошо знал, какую разрушительную мощь будет иметь взрыв в таком небольшом объеме.

«Вот тебе и сходил в разведку», — промелькнула паническая мысль в его голове.

Несколько секунд сквозь надежнейший в мире щит раздавалось лишь невнятное бульканье и какие-то потрескивания.

— Интересно, температура снаружи уже меньше тысячи градусов? — пробормотал Гарольд, осторожно приоткрывая глаза.

Изнутри щит был темно-оливкового цвета, словно бутылка из-под сливочного пива. Сквозь него проступали искаженные очертания зала, тоннеля и даже куба.

— Это кто же так шутит, — пробормотал Поттер. — Это же самоубийца какой-то…

В этот момент снаружи щита появилось давешнее существо с дощечкой и пикой и принялось вглядываться внутрь обнаруженного зеркального шара. С изумлением Гарольд опознал маленького домового эльфа. Он хотел немедленно снять щит, но призадумался.

Домовой эльф? На летающей пластине и с убийственной пикой наперевес? Что-то это уже слишком. О таких правах для домовиков даже Гермиона не мечтала. Уж не хозяева ли подземелья очнулись или вышли откуда-то из укромного места? Так ведь гоблины плели, что те были высокими и величественными, а тут карлик какой-то. Опростоволосился Риктэм со своими россказнями. Что делать-то?

Меж тем, потенциальный хозяин подземелья начал постукивать своей пикой по щиту. Губы его неслышно шевелились. Уж не принял ли он его за большую елочную игрушку? Еще выстрелит из своей пушки…

От постукиваний щит медленно, но верно светлел. Магия эльфийской пики размывала самый мощный щит, созданный магами, как кипяток кусок сахара. Звуки снаружи усиливались.

— Глим-глим, отклойся! Глим-глим, отклойся! Кто в шарике живет? Глим-глим, отклойся…

Поттер вздохнул и снял щит. Эльф тут же отскочил и наставил на него пику.

— Я свой! — поспешно заявил Поттер.

Нахмурившийся эльф сложил губы трубочкой и недоверчиво покачал головой.

— Свой? Это чей?

— Э-э-э… ну свой собственный, — растерялся Гарольд, но тут же перешел в наступление. — А ты чей?

Эльф задумался, поставил пику вертикально и начал загибать пальцы.

— Я папы Добби, Кики и дюдюки Сейпа.

С огромным облегчением Поттер наконец понял, кто перед ним. Никакой это не эльф подземелий, а сынишка Добби и Винки. Потому и маленький, и говорит половиной алфавита. Ну хоть что-то хорошее приключилось.

— Ну здравствуй, сын Добби. Имя-то у тебя есть? Меня зовут Гарольд Поттер.

Несомненно это имя было знакомо эльфенышу. Он изо всех сил вылупил круглые глазища и восхищенно пропищал:

— Галольд Поттель… Такой большой и настоящий… А меня Глимми зовут и я стлажник метлополии!

— Кто ты? Стражник? Стражник чего?

— Метлополии.

Поттер понял только, что речь идет не о метле.

— Это тебе папа сказал?

— Не-е, — замотал головой Глимми, — это мне сказали сталшие.

— Старшие? — Гарольд, кажется, правильно понял, кого имел ввиду Глимми, и это его обеспокоило.

— Они здесь? Их много? Ты меня с ними познакомишь?

— Это же калтинки, они все болтают-болтают, а сами меня не слушают, а схватишь их — пальчики моклые, а нет никого, — эльфеныш уморительно развел руки, выражая крайнюю степень разочарования.

Гарольд все понял. Он уже видел этих «сталших», когда нес Добби по акведуку над пропастью. Его домовик погибал от страха при виде изображений своих прародителей, а вот его сын, судя по всему, общается с ними без проблем, да еще и обучается чему-то.

— А что ты тут делаешь? — продолжил он расспросы.

— Столожу! От плохих дюдюк! Я почувствовал, что кто-то плишел, но не знал кто, и сам плишел сюда.

— Пришел, значит. Ну-ну.

Гарольд рассматривал пластину, на которой Глимми влетел в зал. Она висела в футе над полом и слегка покачивалась из стороны в сторону.

— Это что у тебя такое? Красивая штука.

Малыш расцвел от удовольствия.

— Это мне подалили сталшие, и это тоже, — он помахал пикой.

— Осторожнее, — отшатнулся Гарольд.

— Боисся? Папа Добби тоже боитьтя, — самодовольно констатировал малыш.

— Вот! — наконец сообразил Поттер, почему ему все казалось, что он не задал главного вопроса. — Где Добби?

— Там, — махнул Глимми ручкой в сторону дырки в стене, — у водопада.

— Так далеко? — разочарованно вырвалось у Гарольда.

— Почему далеко? Дылка закончится — вот и водопад. Пошли, Галольд, папа ждет тебя.

— Хм. Ты уверен, что меня туда пустят с тобой? Я ведь совсем не эльф.

Глимми оценивающе посмотрел на дырку, а потом на Поттера.

— Поместишься. Плохой дюдюка тоже поместился.

Гарольд решил больше ничего не уточнять и просто кивнул, соглашаясь. Маленький эльф вскочил на свою пластинку, влетел в тоннель и приглашающе помахал рукой. Сильный воздушный поток подхватил Поттера и фактически втянул его вслед за радостно взвизгнувшим Глимми:

— Получилось! Вперед! Фу-фу-ха ды-лу-ха-а-а!

Разноцветные ленты завертелись перед глазами Гарольда, тело сжало удушающей петлей и его понесло по переливающемуся тоннелю вслед за Глимми…

* * *

— Это здесь, — виновато пробубнил Добби и ткнул перебинтованным пальцем в непонятную массу, прикрытую огромной барсучьей шкурой.

Добби потребовалось больше двух часов, чтобы рассказать хозяину обо всем, что произошло в подземелье и магической Британии. А Поттеру потребовалось изрядное терпение и полторы сотни уточняющих вопросов, чтобы уразуметь все до конца. Оставалось лишь понять, что здесь произошло после того, как эльф с сыном убежали в подземелье.

— Ну и зачем ты меня сюда привел, Добби?

— Там под шкурой, — убито прошептал домовик.

— Что там под шкурой? — уже начал раздражаться Гарольд.

Домовик обреченно молчал. Юный маг потерял терпение и откинул клочковатый мех.

— О, ё! — он отшатнулся назад.

На каменном полу лежал труп человека. Его лицо было обезображено страшным ударом: в сгустках запекшейся крови виднелись клочки седой бороды. Раздавленная грудная клетка выглядела, как месиво костей, кожи и ошметков мантии.

— Это Дамблдор? — глухо спросил Поттер.

— Добби не знает. Он изменился после того, как умер.

— Сам вижу.

— Хозяин не понял. Смерть так не меняет.

— Маскировочные чары?

— Добби не знает.

— Ты что, не мог его убить так, чтобы не уродовать лицо? Гадай теперь, он это или нет.

— Нет. Это не Добби. Добби не убивал!

— А кто?

Домовик опять убито замолчал.

— Это он? — догадался Гарольд показывая себе за спину, где Глимми с азартом пинал мячик, который наколдовал ему «дюдюка Галольд».

Добби совсем повесил голову.

— Он не специально. Он хотел спасти меня. Он еще сам не понимает своей силы… Он только пальчиками щелкнул…

Поттер ошеломленно молчал. Добби воспринял это по-своему.

— Хозяин, только не выдавайте Глимми, его казнят за то, что он поднял руку на мага! Накажите лучше меня!

— Пожалуй, накажу, — кивнул головой Поттер, — тебе придется обыскать это тело, а потом сжечь его. Ну, я знаю, что вы умеете. У тебя же пара здоровых пальцев еще осталась? Вот и займись. Потом расскажешь и покажешь, что ты нашел.

— Слушаюсь, хозяин.

— А я пойду с твоим сыном договариваться. Как-то надо нам с помощью его «дылки» перебросить сюда несколько сотен человек. Нужна помощь «стлажника метлополии»!

Поттер ободряюще подмигнул домовику. Добби улыбнулся сквозь слезы и с готовностью закивал хозяину.