Узы Гармонии (гет)

Гарри внезапно остановился, когда Гермиона едва не оглушила его вскриком: «Гарри Джеймс Поттер!»

Как любой муж во всем мире, он знал, что крепко вляпался, если жена использовала его полное имя. Гарри быстро отпустил руку Гермионы.

— Как ты смеешь тащить меня, словно я маленький ребенок или твоя собственность! — Она выделяла каждое слово, а ее голос вообще не скрывал ее эмоциональное состояние. На самом деле, Гарри никогда не видел ее такой злой, по крайней мере, с ним.

— И что я должна делать, раз ты уезжаешь? — добавила она.

— Пойдем со мной. Ты всегда говорила, что есть другие школы.

— Бросить учебу, только потому, что ты разозлился на профессора Дамблдора?

— Разве ты не слышала Сириуса? Если бы его не посадили, я бы жил с ним, а не с Дурслями.

— Но у нас есть друзья здесь, — сказала Гермиона умоляюще. — Хорошие друзья. Мы не можем просто взять и бросить их. — Не видя никакой реакции от Гарри, она добавила злости своему голосу. — Ты же хаффлпаффец. Где твоя преданность?

— А ты моя жена, — парировал Гарри, повышая голос. — И где твоя?

— Я не ожидала, что ты просто бросишь все, над чем трудился, из-за обиды! — ответила Гермиона, тоже повышая голос.

— Тогда оставайся!

— Гарри, — она заговорила тише, — если бы ты не попал к своим дяде и тете, то, возможно, мы бы никогда не встретились.

— Ну и пусть. Я все равно недостаточно верный для тебя. — С этим возгласом Гарри повернулся и устремился прочь. Из Большого Зала выходили учащиеся, и Поттер не желал встречаться с ними взглядами.

Когда Невилл вышел из Большого Зала, Гермиона стояла, прислонившись к стене, и заливалась слезами.

— Ты в порядке? — спросил Невилл. И моментально захотел дать себе пинка за такой глупый вопрос.

Вместо ответа, Гермиона отвернулась и побежала по направлению к гостиной Хаффлпаффа.

* * *

Гарри все еще упаковывал вещи, когда Эрни вошел в их спальню.

— Профессор Спраут хочет видеть тебя.

— Я не хочу ни с кем говорить. Я уйду, и они ничего не могут сделать.

— Просто то, что ты злишься на Дамблдора, это не повод переносить гнев и на нашего декана, — сердито ответил Эрни. — Она не заслужила такого. — Эрни направился к выходу из спальни.

— Эрни! — окликнул Гарри.

— Да?

— Ты прав. Где она?

— Вторая теплица.

— Хорошо.

Гарри вошел в теплицу. Теплица была большой, но немного побродив, он нашел своего учителя. Профессор Спраут ухаживала за растениями, что-то им рассказывала, даже пыталась улыбаться, но было заметно, что ее действия во многом механические. Он подошел к ней, убедившись, что ступает недостаточно тихо, чтобы застать женщину врасплох.

— Спасибо что пришел, Гарри, — голос профессора Спраут казался уставшим. Она подняла глаза от рассады, которую поливала водой из своей палочки. — Ты уже закончил упаковывать вещи?

Прежде чем Гарри успел ответить, она продолжила говорить, и речь ее была довольно быстрой:

— Я буду скучать по тебе. Ты, конечно, не стал бы величайшим гербологом, но ты был важной частью всего нашего факультета.

— Разве вы не собираетесь уговаривать меня остаться? — удивленно спросил Гарри. При этом мальчик рассеянно потянулся к саженцам и выдернул сорняк. — Я думал, что Дамблдор попросил вас.

— Он все еще профессор Дамблдор, — спокойно ответила декан Хаффлпафа. — И нет, я не собираюсь уговаривать тебя остаться, я предпочитаю оставить шанс сделать невозможное тебе и твоим друзьям. Не задумывался о том, куда пойдешь?

— Сегодня отправлюсь в Дырявый котел. Оттуда я смогу попасть в Гринготтс, взять немного денег, а уже завтра займусь поисками новой школы.

— Единственное, что директор попросил меня сделать, это связаться с твоим крестным отцом. Он думает, что для тебя небезопасно бродить по Лондону в одиночку, и я с ним полностью согласна. Так же как и мистер Блэк. Он хочет, чтобы ты остался здесь на ночь...

Гарри собрался возражать, но профессор мягко улыбнулась.

— Выслушайте меня, пожалуйста, мистер Поттер. Мистер Блэк хочет, чтобы Вы остались на ночь. Он придет сам забрать Вас завтра, незадолго до обеда. Я могу сообщить ему, что Вы согласны подождать?

— Да, — ответил Гарри, явно недовольный подобным предложением.

— Очень хорошо. Посмотри на это с другой стороны. По крайней мере, у тебя будет время помириться со своей женой.

Гарри только нахмурился.

Гермионе казалось, что Гарри только то и делал, что дулся большую часть следующего дня. Она пыталась поговорить с ним, но каждый раз мальчик просто разворачивался и уходил.

Ко времени послеобеденных занятий Гермиона оказалась в больничном крыле по причине потери ею сознания. Очнувшись, девочка запаниковала, но потом поняла, где находится.

Возле кровати на стуле тихо сидела Луна.

— Что случилось? — еле слышно спросила Гермиона.

— Боюсь, что ты упала в обморок прямо на уроке, — ответила Луна. — Мадам Помфри думает, что это, вероятно, от напряжения, под которым находится ваша с Гарри связь.

— Я чувствую себя ужасно, — призналась Гермиона.

— Тебе нужно поговорить с Гарри, — сказала Луна.

— Знаю. Я пыталась весь день. Он не хочет оставаться в одном месте со мной достаточно долго, чтобы я могла сказать ему хоть что-то.

— Для связи это не хорошо, она может разрушиться, — предупредила Луна.

— Я знаю, и мне плевать, что происходит, — ответила совершенно несчастная Гермиона. — Он закрылся от меня. Я даже не чувствую его больше. Я скучаю по нему, понимаешь? Я люблю его, но он меня — больше нет.

— Думаю, это не правда, — ответила Луна.

— Я не знаю, что сделать.

— Иди с ним, — ответила Луна так, как будто это было самой очевидной вещью на свете.

Гермиона подняла не нее взгляд.

— Ты думаешь, что он прав?

— На самом деле это не имеет значения, ты сама знаешь. Прав ли он или нет. Ему нужна Ты. И Тебе нужен Он.

* * *

— Пора идти, — просто сказал Сириус, развернулся и вышел из гостиной Хаффлпафа.

Гарри поплелся следом. Сириус, казалось, игнорировал его. Гарри приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отставать от размашисто шагающего крестного, пока они не оказались за пределами замка.

— Я слышал, что вчера была еще та сцена. Твой отец всегда был с характером. — хмыкнул Сириус.

Гарри ничего не сказал.

— Но твой отец никогда не делал ничего совсем уж опрометчиво. Он был сумасшедший, как и я, но сперва он всегда думал. Я не могу в это поверить; я пытаюсь вразумить Поттера. Я! Это вообще-то всегда была обязанность Ремуса.

— Я удивлен, что он не пришел, — сказал Гарри.

— Рем подумал, что ты вероятнее послушаешься меня, чем его.

— Думаешь, я поступаю неправильно? Это был не вопрос.

— Как Ремус любит говорить — зависит от того, почему ты это делаешь.

— Дамблдор. Он знал, что ты невиновен.

— Нет. Ты неправ. Он никогда не знал, что мы изменили хранителя. Ты не знаешь меня, Гарри, а знай ты меня, то понял бы — я всегда был опрометчивым. Если бы я думал, что Дамблдор сознательно оставил меня в Азкабане, зная о моей невиновности, в Большом Зале я не кричал бы на него, а просто убил. Ну, или попытался.

Гарри изучал лицо Сириуса пару мгновений и понял, что, несмотря на приветливость, доброжелательность и постоянные шутки, Сириус был человеком, которого ты не захочешь заполучить себе во враги.

— Но он знал, что не было суда…

— Да, знал. Как и многие другие. Ты должен понять, Гарри. Все были напуганы. Люди исчезали... их убивали... некоторых прокляли Империусом и они шли домой и уничтожали свои семьи. Жена не могла доверять своему мужу, и муж не мог доверять своей жене.

— Не так много изменилось, — с горечью ответил Гарри.

— Это не достойно тебя, Гарри. Из того, что я услышал, та девочка умерла бы, прежде чем сознательно причинила тебе боль. Ты даже не навестили ее в больничном крыле.

— Больничном… Что!? — ахнул Гарри.

— У нее был приступ. Мадам Помфри думает, что обрывая контакты с ней, ты подверг вашу связь слишком большому напряжению... — но Гарри уже не слышал крестного, со всех ног несясь в больничное крыло.

Сириус не мог сопротивляться улыбке, он сознательно шел назад к замку медленно, буквально нога за ногу, зная, что Гарри и Гермионе нужно будет побыть наедине, прежде чем он сможет продолжить разговор с крестником.

Меньше минуты спустя Гарри ворвался в палату, где лежала Гермиона.

— Гермиона? — прохрипел Поттер, пытаясь совладать с дыханием.

— Гарри? — подымаясь на локтях и не веря своим глазам, откликнулась подруга.

— Я... Я... — пытаясь подобрать слова, Поттер подходил к койке, на которой лежала Гермиона. — Я никогда не хотел... — он разрыдался, и девушка взяла Гарри за руки, притягивая к себе.

— Мне тоже жаль, Гарри,— прошептала она, целуя его в макушку. — Конечно же, я пойду с тобой.

* * *

К тому времени, когда Сириус добрался до больничного крыла и сумел проскользнуть мимо госпожи Помфри, Гарри и Гермиона уже вовсю целовались. Блэк не смог удержаться от маленькой подколки.

— Джеймс всегда говорил, что лучшей частью ссор с Лили были последующие примирения. — громко произнес Сириус, опираясь о дверной проем в эффектной позе.

Молодожены отскочили друг от друга, как ошпаренные, затем посмотрели на него и смутились.

Хотя их поцелуи казались довольно невинными, глядя на покрасневшее лицо Гермионы, Сириус понял, что, если Гарри был копией отца и в этом плане, через несколько минут эта парочка сплелась бы как угри. Блэк понимал, что просто обязан будет поговорить с Гарри тет-а-тет, и очень скоро. Он подумал о своем лучшем друге, Ремусе, как более подходящем кандидате для этой обязанности, но вспомнил момент, когда крестным попросили стать именно его, Сириуса.

Блэк всегда удивлялся тому, что на самом деле это Лили высказала идею, что Сириус должен стать крестным отцом для маленького Гарри. Или «псом-отцом»*, как обозвал его Джеймс, когда вызвал Блэка для разговора и сообщил о решении своей жены. Сириус и Лили никогда не сходились во взглядах, так что, он был ошеломлен — когда она сама попросила его стать крестным для ее сына.

— Почему я? — спросил тогда недоумевающий Сириус.

— Я знаю, что мы можем доверить тебе заботу о нем, что бы ни случилось, — пожав плечами, ответила Лили.

В момент печали и безумия он предал ее доверие, попав в Азкабан, а Гарри отправив в свою собственную версию ада, если все, что он узнал, было правдой.

Нет, решил Сириус, он не поручит это кому-либо еще. Он поклялся себе, что больше никогда не подведет Гарри.

Его крестник и его молодая жена странно посмотрели на него, и Сириус заставил себя вернуться к настоящему.

— Я так понимаю, что Гермиона едет с нами? — спросил он с усмешкой.

Гермиона кивнула.

— Я думал, ты не хочешь, чтобы я уходил, — сказал Гарри, глядя на Блэка с сомнением.

— Я этого не говорил. Я пытался заставить тебя понять — каково людям было тогда. — Задумчиво произнес Сириус. — Каждый был так рад, что Волдеморт исчез... по всей стране праздновали. А я только и мог, что мысленно испепелять предателя. Я винил себя, потому что это была моя идея изменить хранителя. Но прежде, чем я осознал происходящее, я уже был в Азкабане.

— Все равно должен был быть суд. — настаивала Гермиона.

— Я не спорю, — ответил Сириус. — Я думаю, что тогда все просто хотели забыть. Из того, что Ремус мне рассказывал о проводимых тогда судебных процессах, они были быстры и не всегда справедливы. Конечно, Пожиратели никогда не играли честно, так что никто не обращал внимания на перегибы в работе Министерства. Все просто хотели, чтобы война, наконец, закончилась.

— Это было обязанностью Дамблдора, присмотреть, чтобы все было проведено должным образом, — твердо сказала Гермиона.

— Да, была. К сожалению, великие люди иногда совершают большие ошибки. Разве это основание для ухода?

— Именно, — воскликнул Гарри. — Как я могу верить ему теперь?

— Я думаю, что ты можешь...

— Он оставил Гарри у Дурслей и даже не навестил его ни разу, — добавила Гермиона.

— Я говорил с Ремусом, и мы пришли единственному правильному на наш взгляд решению. Будет лучше, если ты и Гарри покинете страну. С этим пророчеством вы оба всегда будете под прицелом, если Волдеморту действительно удастся вернуться.

— Вы знаете о Пророчестве? — удивилась Гермиона. — Профессор Дамблдор сказал, что мы не должны никому говорить.

— Вы действительно думаете, что Джеймс не сказал бы лучшему другу?

— Тогда получается, и Ремус знал? — взгляд Гарри помрачнел. — Все это время он знал и никогда не говорил нам?

— Нет, Гарри. Мы никогда не говорили ему. Мы знали, что среди близких к Поттерам людей был шпион. Джеймс и я думали, что это Рем. Лили говорила, что мы неправы, но... ладно, сами знаете что произошло. Не было дня с тех пор, чтобы я не пожалел, что мы не прислушивались к твоей маме. — Сириус погрузился в раздумья. — Рем не знал, пока я сам не сказал ему сегодня. Именно тогда мы все решили. Если позволите, я поеду с вами в Америку. Вне школы будете жить со мной. — Сириус нервно сглотнул. — Твои родители хотели, чтобы я заботился о тебе, Гарри, если с ними что-нибудь произойдет. Вместо этого я потерял контроль над собой и пошел за Хвостом, ну а дальше ты знаешь.

— Ты хочешь, чтобы мы жили с тобой? — Гарри спросил, уверенный, что он, должно быть, не расслышал или неправильно понял.

«Если только ты знал, насколько», — подумал Сириус, но вслух сказал:

— Я знаю, что вы предпочли бы быть рядом с мамой Гермионы, но боюсь, что пройдет много времени, прежде чем она сможет заботиться о вас. Я пойду с вами, если вы примете меня. Позвольте мне сделать сейчас то, что я должен был сделать много лет назад.

— Ты серьезно?

Сириус усмехнулся, но увидев серьезное лицо Гарри, решил, что сейчас не лучший момент для подтрунивания.

— Да, — просто ответил он.

— Когда мы можем отправиться? — нетерпеливо спросил Гарри.

— Завтра утром. Поппи хочет немного подержать Гермиону здесь и думает, что ты должен побыть с ней сегодня вечером.

— Гарри, — Гермиона вздохнула. — Ты должен объяснить все нашим друзьям.

— Сказать им о пророчестве? Но Дамблдор говорил, что это может быть опасно.

— Я думаю, что близнецы уже все поняли или достаточно близки к этому, — ответила она.

— Новые Мародеры, — усмехнулся Сириус. — Достойные преемники.

— Вы считаете, что я должен сказать им? Рону, Джинни, Луне, Невиллу, Сьюзен?

— Я не знаю их, — пожал плечами Сириус. — Но одно точно — Дамблдору по душе тайны, и он порой бывает прав.

— Просто я не уверена, что тайны, стоящие между друзьями, это хорошо, — ответила ему Гермиона, — Они помогали нам прежде и захотят знать правду теперь.

— Я ненавижу, когда от меня утаивают что-то для моей же пользы, — прорычал Гарри. — Я все расскажу им. Они имеют право знать, почему мы уезжаем.

_______________________________

* Игра слов, связанная с перестановкой букв в словах: «godfather» — крестный отец, «dogfather» — пёс-отец (прим. пер.).