Серое на черном (гет)

Женщина под ним стонала слишком громко, но лорд вовсе не опасался, что их услышат. Его леди-жена вот уже с месяц гостила у родителей, а слуги давно знали о существовании Беты и даже пересуды по поводу хозяйской любовницы успели прекратиться. Живым доказательством их связи уже три года служил общий ребенок, которого лорд пожелал поселить у себя в доме и воспитывать вместе с законным сыном. Жена была глубоко оскорблена, но смолчала, да он и не собирался спрашивать по этому поводу ее мнения.

Дешевая свеча, стоявшая у постели уже догорала и коптила, наполняя комнату сальным запахом. В ее тусклом свете простыни казались желтыми, а, возможно, их просто давно не стирали — Бета всегда была дурной хозяйкой. Лорд вгляделся в ее расплывшиеся от удовольствия черты, после родов она немного пополнела, и ее красота стала увядать, хотя даже и в лучшие свои годы она не была и в половину так красива, как та девушка, что однажды заставила лорда искать свою копию по всему Вестеросу и Эссосу. Оригинал не мог принадлежать ему, поэтому приходилось довольствоваться тем, что имелось.

Лорд до сих пор вспоминал ту, что навеки пленила его сердце и душу, вспоминал все то ничтожное количество раз, что имел счастье видеть ее: от первого знакомства до разорвавшего его на части прощания.

Несколько лет назад он по делам королевства отправился в Пентос. Путешествие тогда обещало быть скучным, море не послало ему шторма, а дела решались быстро и споро, и лорд полагал, что вскоре отбудет домой, с успехом выполнив все данные поручения. Все, кроме одного, однако задача эта была настолько нереальной, что на успех никто и не рассчитывал.

Богатый и влиятельный магистр Пентоса закатил в его честь знатный пир. Медово-золотое и кроваво-красное вино текло рекой, а от обилия экзотических яств у гостей лопались животы. Лорд и сам наслаждался всем этим изобилием, которого не бывало даже при королевском дворе, однако, увидев ее среди танцующих, лорд больше не думал ни о соблазнительных блюдах, ни о добром вине. Ее серебряно-золотые волосы блестели в свете свечей, а густо-фиолетовые глаза искрились весельем.

После этого лорд уже не мог сидеть на месте. Он подошел к ней и удивился тому, что его обуяло страшное смущение, а в лицо бросилась краска. Взор ее фиолетовых глаз остановился на нем, и лорд лишился дара речи, а ее усмешка, вызванная его смятением, глубоко ранила его. Наконец, сгорая от неловкости, он назвал себя и попросил подарить ему один танец. Вопреки его ожиданиям, девушка согласилась, заставив лорда пожалеть об этой просьбе, ведь танец с ней сейчас вселял в него ужас.

Лорд и без того не слыл изяществом, а теперь спотыкался и два раза едва не наступил девушке на ноги. В светской беседе он также не преуспел. Узнав, что зовут ее Дейла, и немного рассказав о себе, лорд не нашел других тем и думал лишь о том, как он, наверняка, нелепо выглядит в ее глазах. Девушка попыталась сама разговорить его, но он отвечал невпопад и односложно и оттого стыдился еще больше.

— Вы всегда такой молчаливый? — полюбопытствовала Дейла игривым тоном.

— Нет, — признался он, и краска ударила ему в лицо. — Только с вами.

— Хм, — она усмехнулась. — И чем же я заслужила такую немилость?

Лорд на мгновение поднял глаза, но тут же вновь опустил их, не выдержав ее слегка надменного и уверенного взгляда. Куда делась его собственная решительность, его спесь, которой всегда попрекали его? Сейчас он, взрослый уже человек, похож был на влюбленного юнца. Ни одна женщина, даже собственная жена не действовала на него так, и уж тем более не могла так помыкать им.

— Я боюсь произвести на вас дурное впечатление, — пролепетал лорд.

— Ах, бросьте, — Дейла заливисто рассмеялась. — Поверьте, это будет вам не под силу. Мое впечатление о вас уже сложилось.

— И какое же оно? — спросил лорд и снова решился поглядеть в ее фиолетовые омуты.

— Если бы оно было дурным, — Дейла хитро улыбнулась, — я бы не стала танцевать с вами, а большего я не скажу.

Именно сейчас, когда лорд немного осмелел, и беседа их потекла свободнее, танец закончился, и лорд должен был отвести девушку на место. Покидать нее ему не хотелось, и чтобы как-то оправдать свое нахождение рядом с ней ему пришлось говорить.

— С кем вы здесь? — спросил он.

— С матерью, — Дейла кивнула в сторону полной, старой уже женщины, что восседала за столом и налегала на предложенные яства. Волосы у нее были такие же серебряно-золотые, как и у дочери, а на раздувшемся лице оставалась еще печать былой красоты.

— Ваша матушка… — начал лорд. — Вы… позволите мне еще раз увидеть вас?

— Отчего же? — пожала плечами Дейла. — Это не возбраняется. Однако, чтобы вы не питали ложных надежд, я должна сказать вам, что помолвлена и вскорости выйду замуж. Мать говорит, мой жених будет полезен нам в нашем деле, и я не хотела бы разочаровать ее, — сказав это, Дейла подняла глаза и взглянула в сторону высокого стола, где восседал магистр в окружении других знатных мужчин. Наверняка, один из этих спесивых красавцев и предназначался ей в супруги.

Сердце лорда затрепыхалось, оборвалось и ухнуло куда-то вниз. Она обещана другому, она никогда не будет принадлежать ему. Стоило ему только найти ее, так она уже оказалась для него потеряна. В груди у него закололо, и он почувствовал такую боль, словно ему пронзили грудь мечом. Дейла посмотрела на него снисходительно. Казалось, ей было жаль его, но его несчастная судьба нисколько ее не волновала.

Расставшись с ней в тот день, лорд решил больше не видеться с этой девушкой, которая всего за одну встречу стала для него неминуемым Роком. Однако боги рассудили по иному, и Дейла будто бы преследовала его чередой случайных, или подстроенных ей самой, встреч. Он даже имел честь быть представленным ее матери. Старой даме он, казалось, понравился. Она долго расспрашивала его о делах, о его владениях и положении в вестеросском обществе. На мгновение ему показалось, что она может передумать и отдать дочь ему, однако этого, конечно же, не произошло.

С каждой новой встречей он все больше привязывался к Дейле, будто бы она сплела вокруг него сеть невидимых чар, которые были призваны околдовать его и держать рядом с ней. В нем же боролось желание поскорее покинуть Пентос с предательской мыслью остаться здесь навсегда и стать верным псом своей возлюбленной.

Дейла даже пришла проводить его в порт. Пробиваясь в окружении своих слуг сквозь разномастную толпу, где смешались и портовые попрошайки в обносках и богатые господа в шелках, он увидел ее у самой пристани. Ее валирийские волосы были видны издалека, и хотя для Вольных городов валирийская внешность не была такой редкостью, как для Вестероса, он сразу же понял, что это Дейла. Вокруг нее будто бы была невидимая стена, охраны у Дейлы не было, но к ней все равно никто не приближался. Неподалеку ее мать о чем-то беседовала с капитаном корабля. На мгновение лорда поразила напрасная надежда, что они хотят уплыть вместе с ним, однако она немедленно растаяла, стоило Дейле заговорить.

— Я пришла проститься с вами, — она схватила его руку, и ее фиолетовые глаза многозначительно посмотрели на лорда.

— Что ж, — он не нашелся, что еще сказать. — Прощайте, миледи.

— Я буду вспоминать вас, — произнесла она печальным голосом.

— Я тоже вас не забуду, — он опустил глаза. Его рука все еще оставалась сжата ее пальцами. — Послушайте, он отколол от своего дорогого кафтана серебряную брошь в виде символа его дома и протянул ей. — Это будет напоминать вам обо мне, даже если вы решитесь вдруг забыть меня. Если когда-нибудь вы будете нуждаться в моей помощи, вам стоит только отправить мне послание, сколотое этой брошью, и я найду вас где угодно, хоть в Вестеросе, хоть в Эссосе, хоть в Закатных Землях.

— Благодарю вас, милорд, — пропела она, с радостью принимая его дар. — Надеюсь, вы не пожалеете о своем обещании, когда вам придет время выполнять его.

— Не пожалею, — твердо сказал лорд, — будьте уверены. Прощайте, миледи.

— Прощайте.

Взор Дейлы снова скользнул по нему, ее губы слегка дернулись в попытке улыбнуться, и она растворилась в пестрой толпе, больше ни разу не обернувшись. Лорд смотрел ей вслед, не отрывая взгляд, пока совсем не потерял ее из виду.

Воспоминание рассеялось, и глаза лорда вновь упали на лицо Беты. И с чего это он тогда решил, что она чем-то похожа на его Дейлу? Волосы у Беты были цвета нечищеного серебра, а глаза, хоть и фиолетовые, но с примесью какой-то серой грязи. Она сама говорила ему, что отец ее был бастардом Дейнов из Дорна, а те ничего общего не имели с валирийцами, хотя и обладали некоторыми их чертами.

Бета повернулась на бок и довольно замычала, и лорд прикрыл простыней ее рыхлое тело. Ему не хотелось больше смотреть на нее, возбуждение, вызванное ее умелыми ласками, давно прошло, и лорд чувствовал себя опустошенным и усталым. Он дождался, когда дыхание Беты станет ровным, встал с постели, оделся и вышел вон. Несмотря на только что полученное удовольствие, тело его ломило, будто бы от невыпущенного напряжения. Через пару дней ему следует отправиться в Королевскую Гавань, он устал от этого места, устал от Беты.

Жена, женщина тихая и неприметная, уже давно не интересовала лорда, и когда на свет появился его наследник, лорд почти не обращал на нее внимания. Он не брал ее с собой ни в какие поездки, она постоянно пребывала в замке, выезжая лишь к своим родичам пару раз в год. Теперь он так же не собирался дожидаться ее. Сын путешествовал с ней, но лорд едва ли вспоминал о своем наследнике, он едва знал этого мальчика, не более чем своего бастарда. Лорд ограничивался тем, что ежегодно преподносил обоим сыновьям дорогие подарки ко дню именин.

Схватив факел, лорд поднялся на замковую стену. Огонь, правда, тут же потух, уничтоженный резким порывом соленого ветра. Где-то внизу шумело море, оно ласкало берег, словно умелая любовница, и палицей смелого воина било о камни. Лорд чувствовал запах соли и холод мелких водяных брызг, оседавших у него на коже. Ночью вода казалась черной, словно разверзшаяся бездна, готовая поглотить весь мир. Лорд неотрывно смотрел на нее, пораженный ее величием и красотой, буйной и воинственной.

— Милорд, — тихо позвали его.

Лорд обернулся и увидел у самой стены своего стюарда. Мужчина опасался отойти оттуда, боясь, что у него закружится голова. Зловещее ночное море пугало его.

— Что ты хотел, Том? — спросил лорд, удивляясь, что понадобился кому-то в такой час.

— Простите, милорд, что беспокою вас столь поздно, но там внизу, у ворот, вас дожидается некий мужчина, — залепетал стюард.

— Прогони его, Том, — строго бросил лорд. — У меня нет времени на всякий сброд.

— Он знал, что вы так скажете, — на лице стюарда отразился испуг. — Он просил передать вам это.

Через мгновение в ладонь лорда легла серебряная брошь, которую он не видел уже пять лет, и думал, что никогда более не увидит. От времени серебро потемнело и перестало блестеть, но эту брошь он, казалось, узнал бы из сотни других таких же. Пальцы лорда крепко сжались вокруг броши и, не сказав Тому ни слова, он бросился вниз по лестнице, почти бегом пересек двор и вскоре оказался у ворот.

— Она сказала, что вы немедленно придете, и оказалась права, — проговорил, стоящий у ворот человек. Он кутался в темный плащ, а лицо его скрывал капюшон.

— Кто вы? — потребовал ответа лорд.

— Мое имя вам ничего не скажет, — спокойно произнес незнакомец. — Достаточно того, что я знаю ваше. Вы хотите увидеть ее?

— Ведите.

Как только они вышли за ворота и устремились к деревне, что лежала внизу, прижавшись к господскому замку, начался дождь. Сначала он был похож на морские брызги, что разлетались в стороны, стоило волне ударить о камень, а потом припустил вовсю. Пока они добрались до деревни, одежда на лорде насквозь промокла, а в сапогах хлюпала вода, однако он не замечал этого. От предвкушения скорой встречи с ней тело его горело неистовым огнем, и лорду казалось, что влага с его одежды вот-вот начнет испаряться.

Незнакомец отвел его к дому, что стоял на отшибе, будто бы остальные, сговорившись, выставили его вон. Раньше в этом доме жила старуха, которую суеверные крестьяне почитали колдуньей. Насколько было известно лорду, она действительно вела черные дела, но относились они не к магии, а к контрабанде, поэтому старухе соседская мнительность была на руку. Потом она умерла, а дом так и оставался пустым, ибо никто не решался к нему приблизиться.

Незнакомец открыл перед ним дверь, пропуская вперед, но лорд, в котором слишком поздно проснулась осторожность, вынудил его пройти первым. Внутри, на запыленном деревянном столе стояла оплывшая свеча, а рядом на грубо сколоченном деревянном стуле сидела женщина. Сердце лорда, и до того пребывавшего в волнении, отчаянно затрепетало. Женщина откинула с головы платок, и он утонул в фиолетовых глазах своей давней возлюбленной.

— Дейла, — прошептал он еле слышно. Лорд едва удержал себя от того, чтобы броситься к ней и заключить в объятия.

— Я знала, что ты сдержишь свое обещание, — произнесла она. — Поэтому, когда я была вынуждена бежать, я знала, что могу прийти к тебе.

— Бежать? — удивился он.

— Это долгая история, — произнесла Дейла, невидящим взглядом она смотрела в тускло сереющий квадрат окна. — Мой муж был убит нашими врагами, и мне пришлось покинуть Пентос навсегда. Лионель — мой верный слуга, — она кивнула в сторону незнакомца, — советовал мне затеряться в других Вольных Городах, или отправиться еще дальше. Но я решила, что мне пора вернуться в Вестерос.

— Я никогда не знал, что Вестерос — ваша родина, — лорд смотрел на нее с недоумением. Кто же она тогда такая?

— Родина моих предков, — проговорила Дейла величественно. — Но я всегда мечтала вернуться сюда. Все мое детство было наполнено историями о Вестеросе, что рассказывала мне мать, и мое детское воображение рисовало мне чудные картины всех этих прекрасных земель. Я долго ждала, и вот теперь мое время настало.

Лорд не понимал, о чем она ведет речь, но лицо ее было твердо и полно решимости. Он плохо слушал Дейлу, а был занят тем, что рассматривал каждую ее черточку. Черты ее за годы почти не изменились, разве что стали резче и тверже. Стоило лорду оказаться с ней в одной комнате, как он тут же снова попал под ее неведомые чары, готовый совершить все, что она попросит.

— Мама считала, что еще рано, — продолжала Дейла. — Но я думаю, сейчас — самое время, особенно, когда у меня есть вы.

— Вы сами знаете, — пробормотал лорд. — Я готов ради вас на все, но пока я не могу понять, о чем вы меня просите.

— Пока я еще ни о чем вас не попросила, — проговорила Дейла. Она отвернулась от окна и взглянула прямо лорду в глаза. — И прежде, чем я сделаю это, я должна предупредить вас, что затея моя опасна, очень опасна. Пойдете ли вы со мной?

— Я ваш, — он упал перед ней на колени. Лорд вытащил из ножен свой меч и положил перед ней, низко склонив голову. — Мое сердце и мой меч принадлежат только вам.

Она дотронулась до его щеки, и глаза ее увлажнились.

— Я знала, — величественно произнесла она. — Знала, что вы мой самый верный и преданный друг. Я могу рассказать вам все.

Лионель, все время внимательно наблюдавший за ними, хотел было возразить, но Дейла властным жестом остановила его. Когда она заговорила, лорд не мог поверить в то, что он слышит. Он мог бы догадаться, но всегда был столь ослеплен своими чувствами к ней, что просто не задумывался об этом. Теперь же все становилось ясно и просто, словно страница распахнутой книги. Лорд бросил быстрый взгляд на Лионеля: тот взирал на Дейлу с не меньшим благоговением, чем он сам.

— Я хочу, чтобы вы знали, милорд, — сказала она в завершении. — Все это я задумала не для себя. Дитя живет в моем чреве, и я уверена, что это сын. Я хочу сделать это для него, хочу, чтобы он получил то, что принадлежит ему, и было у него отобрано. Сомневаетесь ли вы в правдивости моих слов, мой друг?

— Нет, миледи, — он покачал головой.

— Тем не менее, я хочу показать вам, что говорю одну лишь правду. Принеси его, Лионель.

Лионель покорно удалился и через несколько мгновений вернулся с длинным тканевым свертком. Он осторожно положил его перед Дейлой и отошел в сторону. Женщина аккуратно развернула ткань, и взору лорда предстал бастардов клинок. Его темно-серая, почти черная матовая поверхность не отражала света, и, казалось, сливалась с самой ночью. Валирийская сталь всегда подернута дымом, ибо душа ее темна, вспомнил лорд расхожее выражение. Он протянул руку и нерешительно коснулся холодного меча, в нем ощущалась древняя сила.

— Осторожно, — предупредила Дейла. — Он необычайно остер.

— Это он? — только и спросил лорд, продолжая заворожено смотреть на клинок. Лорду не требовалось подтверждение, он и без того знал, что это за меч.

— Да, — завороженно прошептала Дейла. — Я подарю его своему сыну, и когда-нибудь он снова будет висеть на поясе короля.