Венец принцессы Тьмы (джен)

Ланге и компании друзей пришлось оставаться на площади ещё несколько часов — дождаться, пока толпа рассосётся. За это время многие подходили к Ланге и Дональду (и люди, и каббары), заверяли в своей преданности — кто-то искренне, а кто-то с такой льстивой угодливостью, что в неё было сложно поверить, и тем не менее новоявленные король с королевой только величественно кивали всем подряд.

Понятное дело, что никто бы не смог сейчас помешать враждебно настроенным собраться где-нибудь в другом месте. Но это уже будет не так критично, как если бы вспышка недовольства с призывом к войне против… (принцессы, людей, каббаров — подставить нужное по желанию) произошла прямо здесь и сейчас, когда все взвинчены, и любой лозунг может перерасти в разрушительные действия.

— А у нас бы праздник устроили, — заметил Аларм, когда счёт времени пошёл на третий час, а народу было ещё много. — Угощение и всё такое прочее.

— Праздники я устраивать не умею, — немедленно заявила Ланга. — Да и вообще тут как-то нет такой практики. Но если вы научите…

Спустя некоторое время она вспомнила и об Энни и с беспокойством спросила у Элли, как там дела у её младшей сестрёнки.

— Всё нормально, — коротко ответила Элли. Сегодня Ланга была слишком занята, чтобы, заволновавшись о подруге, пойти следить за ней по зеркалу. И слава Богу, что так получилось. А то бы кое-кому не поздоровилось…

Только когда стало ясно, что никто здесь и сейчас не устроит новый митинг (остатки толпы уже вполне могла бы контролировать гвардия), Ланга с друзьями величественно откланялись и покинули площадь. Если ничего нового не случится, до конца дня можно расслабиться и отдохнуть. У всех поднялось настроение, даже Ланга начала о чём-то шутить и не слишком сердито смотрела на Дровосека. Так они и ввалились всей компанией в её покои, где нервничала Маира с подружками и Бейро в качестве единственного их охранника. Все, кого не взяли на площадь, могли только слышать шум через закрытые окна. Впрочем, по характеру шума Маира вполне догадывалась, что там происходит, так что большого беспокойства не испытывала.

— Всё! — счастливо объявила Ланга, падая на кресло. — Этот этап битвы мы тоже выиграли.

Маира подпрыгнула и захлопала в ладоши:

— Ой, как я за вас рада!

— Что, тем не менее, не означает, что вся война позади, — добавила Ланга. — Условно война, конечно. Но могу сказать, что она выматывает, наверное, ещё больше, чем реальная битва с оружием.

— Но тебя же признали королевой, — заметил Дональд.

— Нас признали, — выразительно поправила его Ланга, глядя ему в лицо. — Хотя это опять-таки не означает, что никто не попробует ещё разок-другой на нас покуситься. И всё же, — она начала загибать пальцы, — на сегодняшний день мы пока что предотвратили войну между людьми и каббарами… Хотя это не означает, что она не произойдёт вовсе… Добились того, что нас признали законными правителями… Хотя это не означает, что нас признали все… Дали отпор парочке гадиков, сейчас смешно даже вспоминать, что мы их всерьёз опасались…

— Хотя это не означает, что не появятся новые гадики… — с усмешкой вставил Аларм. Ланга кивнула:

— Именно. А ещё нашли решение, как всё-таки привести людей и каббаров к мирному сосуществованию. Вернее, до них самих наконец-то начало доходить, что это реально удобнее, чем существование порознь.

— Что тоже ничего не означает, — коварно подсказала Элли, и все рассмеялись.

— Но всё-таки я очень надеюсь, что дальше будет полегче, — закончила Ланга. Вытянула ноги и посмотрела вниз. — Я верну тебе серебряные башмачки, — пообещала она серьёзно. — Мне они вряд ли понадобятся.

Элли нерешительно молчала. С одной стороны, башмачки были ей дороги, и конечно же, хотелось, чтобы они были всегда у неё. Ещё и как гарантия, что не попадут в злые руки. «Или на злые ноги», влезла в голову дурацкая шутка. Но с другой стороны… Она сейчас тоже в них не сильно-то нуждалась.

— Можно отнести их в башню Торна на краю Ущелья, — предложила она наконец. — Там они будут ждать нового владельца, который будет испытывать в них необходимость.

Ланга неохотно кивнула.

— Ты Хранительница, тебе видней. Просто мало ли кто их там найдёт…

— В этой башне предметы являются лишь тому, кому они действительно пойдут на пользу, — возразила Элли. — Так что, думаю, там башмачки будут в безопасности. А если кому-то из нас понадобятся, мы будем знать, где искать.

— Ну хорошо, — буркнула Ланга, скидывая башмачки с ног и поднимаясь. — Только сама тогда отнеси. Маира, помоги переодеться. Тесса, расплети, чего ты там на моей голове накрутила…

Втроём они удалились, а друзья остались делиться впечатлениями.

— Ланга стала какая-то прямо неузнаваемая, — сказал Аларм. — В хорошем смысле. Ты, что ли, на неё так позитивно влияешь? — шутливо подтолкнул он Дональда. Тот смущённо отодвинулся:

— Это она на меня влияет…

— Жалко, что Веса не видела, — вздохнул Дровосек. — Она бы порадовалась.

— Мне как-то Энни посоветовала — предложить Ланге и Стелле обменяться опытом по созданию магических зеркал, — заявила Элли. — Ну, и мне поучаствовать, конечно же. Тогда мы бы могли создать такое зеркало, которое бы действовало без границ. А то сейчас у нас со Стеллой оно Подземную страну не ловит, а у Ланги всё ловит, но звука нет. И если сейчас у Ланги будет чуть больше свободного времени, то, думаю, мы вполне можем собраться и обдумать идею.

— Может, мне тут остаться, помочь ей… — нерешительно проговорил Дровосек.

— Не хочу вас огорчать, но ей самой это вряд ли понравится, — сказал Дональд. И Дровосек вздохнул, соглашаясь.

— Но вот если вы сюда явитесь вместе с Весой, — подсказал Эльг, — может, она и смягчится.

— Хорошая идея, — поддержала Элли. Дровосек тем временем с недоумением поглядывал на руку Дональда.

— А что это у тебя?

Дональд спешно спрятал за спину руку с татуировкой — она сегодня стала ещё отчётливее. Впрочем, в глаза не очень бросалась. Но Дровосек вот разглядел.

— Ну, это так… — и тут же передумал, решившись признаться: — Это, типа знак такой… Мы, в общем, с Лангой вчера это… поженились, вот.

— Ну что ж такое! — всплеснул руками Дровосек. — Что ж вы не сказали! Веса теперь расстроится. Она была бы так рада присутствовать…

— Поверьте, там такое происходило, что Веса была бы совсем не рада, — осторожно сказал Эльг. Дровосек повернулся к нему:

— А ну рассказывай!

Оказалось, что даже Элли с Алармом, которым Энни вчера телепатией вкратце отчиталась о происшедшем, не в курсе всех подробностей. Так что рассказ Эльга и Дональда, начиная с истории с приворотным зельем, стал для гостей открытием. Аларм и Элли качали головами и переглядывались, взявшись за руки, и думали наверняка об одном и том же: что их свадьба была всё-таки счастливее, а Лангу жалко. Дровосек ужасался и сердился на Хиндара с Вогхаром, из-за которых Ланге пришлось пройти такие мучения.

— Значит, это именно они на Лангу сегодня напасть пытались? — уточнил он. — И кто из них был «женихом»?

— Как раз тот, которого вы задержали, — подсказал Дональд.

— Ага, — кивнул Дровосек. — Вот и славно. Знал бы я, что он «жених»… Моя дочь достойна лучшего! Так что уж постарайся соответствовать…

— Что? — раздался возмущённый голос. — Кто я?

— Извини, оговорился, — попятился Дровосек. Ланга, уже в обычном сером платье и с простой косой вокруг головы, скрестив руки, мрачно смотрела на него. Он смущённо добавил: — Ну, ты же Весе дочь…

— И ты решил назваться папочкой? — сделала угрожающий шаг к нему Ланга. Элли вскочила:

— Эй, ну хватит вам!

Ланга мрачно оглянулась на неё. Потом снова на Дровосека.

— Чтоб больше не было таких оговорок, — процедила она. Дровосек поспешно закивал. А Ланга отвернулась от него и уже нормальным тоном сказала:

— Предлагаю всем пойти перекусить. А кто не нуждается в пище, — она опять покосилась на Дровосека, — тому я буду очень благодарна, если он выйдет и постоит на карауле у дверей дворца. Заодно полюбуется на настроения народа. Потом мне расскажет.

— С удовольствием, — встрепенулся Дровосек.

И когда все уже двинулись в одну сторону, а он в другую, Элли со смешком сказала:

— Будь тут Энни, она бы, наверное, даже порадовалась такой оговорке.

— И немедленно принялась бы всех мирить, — отозвалась Ланга. — Знаем мы её.

— А мне бы тоже понравилось, — шепнула Маира Элли, — если бы Ланга оказалась дочкой Дровосека, а не неизвестно кого. Они всё-таки оба такие важные люди… И чем-то даже похожи, по-моему. А вы как думаете?

— Маира, я всё слышу! — рявкнула Ланга. — И оставь свои фантазии при себе!

Но Маира только хихикнула, а следом за ней рассмеялись и Элли с Алармом, и Дональд с Эльгом заулыбались. И Ланга со своими свирепыми взглядами осталась в абсолютном меньшинстве.

Да и ей долго сердиться сейчас не хотелось.

На следующий день допрашивали Хиндара и Вогхара — и Ланга перед допросом серьёзно и мрачно сказала Элли:

— Официально разрешаю влезть им в голову, если будут изворачиваться.

Элли только печально хмыкнула на это. Влезать в голову другому человеку — не самое приятное занятие. Тем более нехорошо, если он этого не хочет.

Но обошлось. Хиндар рассказывал всё покорно и с обречённым видом, если что-то и скрыл, то неважное. А в остальном — Ланга в основном получила больше подтверждения своим выводам, чем узнала что-то новенькое. Хотя слушать это было в любом случае интересно.

Конечно, Хиндар далеко не с самого начала правления Ланги задумал её свергнуть. Поначалу в стране был ещё слишком сильный хаос, чтобы созрели такие желания. Только когда стало понятно, что Ланга не собирается следовать политике Пакира и давать каббарам всё, а людям — ничего (за редким исключением), да ещё и взяла курс на равенство рас и их объединение — вот тогда Хиндар и решил действовать. Постепенно вокруг него сложилась группа сторонников — что было особенно сложно в условиях постоянных переселений, которым Ланга подвергала подданных. Договариваться и обсуждать планы, да и просто встречаться становилось трудно, но друзья Хиндара это смогли организовать. Нашлись и помощники-полукровки: Хиндар сообразил, как можно их использовать, после того, как Ланга только-только расправилась с Джоро Дрезахом, Вэрихом и их группировкой. Нет, с этими Хиндар не сотрудничал, хотя и был знаком кое с кем из их сторонников.

Также Хиндар учёл опыт террористов-неудачников и понял, что прямо Лангу убрать не получится. К тому же это снова повергнет страну в хаос, ведь начнётся грызня за власть. На трон надо было сесть максимально законно, чтобы ни у кого не вызвало вопросов и желания оспорить. И тогда он придумал эту комбинацию с «замужеством во имя равноправия». А потом хотел постепенно, планомерно уничтожать сторонников Ланги, начиная с её ближайших друзей. Самым опасным казался Чёрный Рыцарь, который к тому же был известен не только тем, что носился по крепостям и навязывал там новые порядки от лица принцессы, но и тем, что — как многим было очевидно — претендовал ещё и на её личную благорасположенность. И это тоже можно было терпеть — в конце концов, официальный супруг ничуть не помешал бы Ланге заводить любовников, как бы низменно это ни звучало. Но Хиндар понимал, что Дональд может и не смириться с таким положением. Поэтому и начались покушения на него.

Кстати, пару покушений он благополучно проморгал, по чистой случайности не оказавшись в нужное время в нужном месте (не ему нужном, конечно). Тогда была разработана масштабная комбинация с нападением людей на каббарскую крепость. Подговорить их оказалось просто — через полукровок. К тому же так Хиндар надеялся получить двойную выгоду: выставить людей в негативном свете (они агрессоры, они нападают на мирных, ничего не подозревающих каббаров!), ну и привлечь туда Дональда с тем, чтобы в гуще боя с ним расправиться. Расчёт на то, что Дональд обязательно рванёт усмирять бунтовщиков, оказался верным. А если бы даже Дональд не рванул — ничего страшного, Хиндар бы не слишком огорчился.

Когда не получилось с покушением в туннелях возле крепости — произошёл поединок с Хогрином, который тоже не удался. Хогрина, кстати, Хиндар обрабатывал недолго — достаточно было пары лозунгов и обещаний, на которые тот повёлся. Самым больным местом Хогрина, на котором умело сыграл генерал, оказалось обыкновенное тщеславие. Тогда же, ещё с Хогрином, был разработан план с приворотным зельем. Хиндар не зря подстрекал Хогрина к тому, чтобы тот читал книги по магии, которые Ланга ему не разрешала. Он надеялся отыскать в них рецепт нужного зелья. Отыскал много позже, уже с Вогхаром, причём не рецепт, а готовое зелье в лаборатории (куда Ланга их впустила, решив потом поймать с поличным — но недооценила даже не их изобретательность, а собственную бдительность), и способ его применения тоже продумал.

Хиндар страшно боялся, что Хогрин сознается обо всём на допросе, который Ланга устроила ему после неудавшейся дуэли. Он даже угрожал, что убьёт его в этом случае. И Хогрин устрашился — ничего не сказал. Даже просил прощения — тоже по наущению генерала: вдруг Ланга смягчится, и тогда будет шанс всё-таки провернуть задуманное. Либо же — Хиндара бы вполне устроило, если бы Ланга сама казнила своего несостоявшегося жениха. Ланга же и не простила, и не казнила, Хогрин оказался практически в безопасности — в тюрьме его и генерал достать не мог, и Ланга не злилась, — Хиндар был разочарован, но ненадолго. Тем более что быстро нашёлся второй жених — которого обработать, однако, оказалось сложнее.

Фэрхина действительно убили по приказу генерала, который в разговоре с ним вспылил, разоткровенничался, ляпнул не то, что хотел и тут же испугался, что Фэрхин сейчас всё расскажет принцессе и её друзьям. Тем более Хиндару не нравилось, что Фэрхин так подружился с Дональдом. Вызвав тогда Фэрхина к себе, Хиндар действительно начал выговаривать ему за то, что тот распускает слухи о единении людей и каббаров, а потом уже перешёл на всё остальное… И немного не сдержался. И тут же понял, что убрать Фэрхина надо немедленно. И свалить всё на Дональда. Не смог только предусмотреть — что Дональд встретит Фэрхина раньше, чем исполнители. Да ещё и Ланге сообщит, и она успеет увидеть, пусть не с начала, всю ту жуткую сцену. Вмешаться, к сожалению, не успеет. Зато арестует исполнителей и отправит — туда же, в тюрьму, конечно (только допрашивать их не станет — ей-то и так всё понятно, а перед Хиндаром надо было делать вид, что она ему поверила; правда, не настолько, чтобы запросто выпустить убийц, они так и продолжали сидеть).

Ну а дальше Ланге и её друзьям было всё известно: Хиндар протолкнул Вогхара в женихи для Ланги, через полукровку подговорил ювелира, который делал корону… и так далее. И через полгода Лангу планировалось убрать, предварительно продемонстрировав народу её полную несамостоятельность и некомпетентность в вопросах управления страной (побочное действие приворотного зелья этому бы поспособствовало). Ну а ещё до этого, разумеется, планировалось убрать Дональда, а затем Эльга. Маиру в расчёт никто не брал, но и она, конечно, была совершенно лишней для каббаров.

И всё бы им удалось, считал Хиндар. Но вот обстоятельства всё время мешали. То Ланга слишком быстро пришла на помощь Дональду, то Дональд с Фэрхином подружился, хотя как такое могло быть, они же из разных рас… То вообще какая-то девчонка подслушала то, чего ей слышать не следовало. В той ситуации с Тессой, кстати, генерала больше всего удивляло то, что за девочку заступилась Орхешь — каббарка, которая даже не побоялась перечить ему, генералу! Вот как такое могло быть?

— В общем, всё понятно, — сказала Элли. — Вы почему-то не взяли в расчёт обычные чувства. Человеческие и каббарские. И не поняли, что дружба и доброта не знает расовых препятствий.

И опять же от кого-то другого это прозвучало бы сентиментально и чрезмерно нравоучительно, но не от Элли, с её интонациями.

— Я за свой народ, — угрюмо ответил на это Хиндар.

— Я бы вам поверила, — печально сказала Элли. — Если бы вы не убили своего же сородича.

— Да и не в этом даже дело, — вмешался Дональд. — Забота об одном народе не должна стоить жизни другому народу. Тем более если можно жить мирно…

— И когда вам надо добиться своих целей, вы почему-то помощью людей не гнушались, — добавила Ланга. — Временной помощью, конечно. Сегодня поможет, послужит инструментом в ваших стремлениях — как тот же ювелир, которого вы заставили корону делать, а завтра и его самого можно убрать, когда его услуги больше нужны не будут… Вы не патриот, Хиндар, и сами не верите в свои лозунги. Вы просто очень сильно хотите власти. Только и всего.

— Что теперь со мной будет? — не поднимая головы, спросил Хиндар. Ланга печально посмотрела на него:

— Вы покушались на меня, на моих друзей, вы разжигали расовую ненависть, планировали государственный переворот и гражданскую войну. Как вы думаете, что с вами будет? Чего вы достойны?

Каббар молча скосил глаза в сторону топазового озера. Ланга так же молча кивнула.

— А может, Усыпительной водой его напоить? — шёпотом предложил Аларм. Ланга покачала головой.

Дровосек отвернулся, держась за сердце. Он не знал, что делать. Веса будет расспрашивать его обо всём, что тут случилось… И она ведь тоже видела, как Ланга отправляет подданных на казнь. Конечно, будет переживать. И всё равно Лангу поймёт. Да он и сам вовсе не жалел этого генерала — ведь тот и впрямь столько всего натворил…

— А может, он раскается? — так же шёпотом спросил он у Ланги. Ланга хмыкнула скептически:

— Генерал, а может, вы раскаетесь? — с иронией спросила она. Хиндар бросил злобный взгляд исподлобья:

— В чём? В своих убеждениях?

— Видимо, это означает «нет», — сказала Ланга Дровосеку. Тот вздохнул и снова отвернулся.

— Я проиграл, — угрюмо продолжал Хиндар. — Я это признаю. Но мой проигрыш меня не переделает. Я хотел убить вас, это борьба за жизнь. У меня не получилось, значит, вы можете казнить меня. И лучше казните, потому что я не изменю своим принципам. Только не думайте, что я один такой. После меня ещё кто-нибудь найдётся. Хотя, может быть, ему и не удастся ничего. Вы же теперь опыт имеете, предупреждены…

— На жалость давит? — печальным шёпотом спросила Элли у Ланги.

— Возможно, — ответила та. — Но скорее угрожает. Хотя, у него это плохо получается.

— А его ведь и правда жалко, — заметил Дональд. Ланга молчала, опустив голову.

Хиндар действительно сейчас был жалок. Возможно, поэтому не очень хотелось его казнить. Но… она обязана. Потому что он враг. Он это заслужил.

— Генерал Хиндар, — проговорила она бесстрастно, — за ваши преступления вы приговариваетесь к казни. Приговор привести в исполнение немедленно, — последнее она произнесла почти беззвучно.

Гвардейцы подскочили к Хиндару, но он буркнул:

— Я сам.

Дровосек всхлипнул:

— Может, не надо?

Ланга сидела с закрытыми глазами. Она даже не смотрела, как генерал — хотя и всё-таки под конвоем гвардейцев — подошёл к озеру. Бросил на Лангу последний злобный взгляд и шагнул в топазовую россыпь — и тут же начал погружаться, сопровождаемый шорохом камушков. Молча… В этом шорохе было что-то жуткое. Элли зажала рот рукой. Аларм взял её за плечи и заставил отвернуться.

— Всё скоро закончится. Не смотри. Скоро вернёмся в Изумрудный город, всё будет хорошо, — шептал он так тихо, что никто, кроме Элли, его не слышал. Дровосек молча плакал. Он и сам не знал, почему. Нет, конечно, не жалко ему было генерала. А может, и жалко. Наверное, можно было бы найти другое решение проблемы. С другой стороны, разве он достоин лучшей участи? И разве не сам отверг намёк на возможное прощение? А Ланге-то каково сейчас? И как Веса это воспримет? Поймёт, конечно, как он сам сейчас… Но будет переживать. Тоже как и он. Мягкосердечный Дровосек никак не мог совладать с собой, ему так чужды и непонятны были местные принципы справедливости. Но и поведение этого Хиндара не укладывалось ни в какие ему привычные и понятные рамки. Так что он, не понимая, как так вообще можно жить и думать, просто плакал, сокрушаясь о том, как всё тут плохо. И никто его не одёргивал. И даже Ланга наверняка понимала, каково ему сейчас.

Когда прекратился шорох камушков, она сказала безжизненным тоном:

— Приведите Вогхара.

— Что ты с ним будешь делать? — встрепенулся Дровосек. Ему было жутко при мысли о том, что казни ещё не закончены.

— Посмотрим, — ответила Ланга глухо. — Послушаем, что он расскажет…

Гвардейцы, посланные за Вогхаром, вернулись без него. Трое нерешительно остановились у дверей. Четвёртый прошёл к трону:

— Ваше величество, — доложил он, — Вогхар найден мёртвым в своей камере. Кажется, он покончил с собой, — неуверенно добавил он. Ланга вскочила:

— Как?

— А как он мог покончить с собой? — более развёрнуто вскинулся Дональд. — У него же всё оружие отобрали.

— Не всё… Что-то оставалось… Там какой-то кинжальчик валялся… Ваше величество, — развёл руками гвардеец. Называть Дональда «величеством» пока что всем ещё было непривычно. Впрочем, ему самому было не менее непривычно это слышать в свой адрес.

Ланга села обратно на трон и развела руками. С иронией рассмеялась:

— Вот и решена проблема, что делать с Вогхаром. Уже ничего.

— И что теперь? — поинтересовался Аларм. Ланга пожала плечами:

— А всё. С остальным без нас разберутся. Собственно, все могут быть свободны, — она встала снова. Посмотрела на Аларма: — Кстати, вот ты про Усыпительную воду говорил. У меня в тюрьме ещё несколько поганцев сидят. Людей и каббаров. Может, к ним эту меру применить? А то сидят, только корми их зазря. Пусть перевоспитаются да пользу приносят. Если Рудокопы, конечно, снизойдут до того, что поделятся своей ценной водой.

— Думаю, можно договориться, — кивнул Аларм, и Дровосек тоже поспешно закивал:

— Поддерживаю! Это уж точно лучше, чем казнить, — он осёкся под тяжёлым взглядом Ланги. Но она лишь сдержанно сказала:

— Извини, что тебе пришлось это видеть. Хотя ты мог бы и отказаться.

— Да ничего, — опустил голову он. — Я… могу тебя понять. И мама твоя… она, конечно, тоже сможет.

Ланга отвела взгляд.

— Ну вот и хорошо. Всё, идём отсюда, — она широким жестом указала на дверь, и Дональд двинулся первым.