Волонтёр (джен)

— Эх, — грустно вздохнул Хагрид, рассматривая дверь, за которой скрылся Грюм. — Опытнейший человек, воин во всех смыслах этого слова. Правда, — развернулся он обратно к столу, — он немного того… Так это не удивительно, при его-то работе. Но силён, спору нет. Говорят, половина Азкабана его усилиями сидит. Положение у нас просто отчаянное, некому защиту преподавать.

— А чего так? — удивился я. — Это же единственное учебное заведение на всю страну и все маги через него проходят. Место такого преподавателя должно быть престижное и высокооплачиваемое. Разве нет?

— Так-то оно так, — согласился Хагрид. — И с другими предметами так дела и обстоят, на них преподаватели десятилетиями не меняются. А вот ЗОТИ преподавать никто не хочет.

— Так почему же?

— Ходят слухи, — голос великана опустился почти до шёпота, — что эта должность проклята. Говорят, самим Сам-Знаешь-Кем.

— Кого знаю кто?

— Того-Которого-Нельзя-Называть.

— А зачем проклял?

— Сам хотел преподавать, да только Дамблдор его насквозь видел, и не пустил в замок.

— И что? Тот разобиделся и пошёл убивать всех налево направо?

— Убивать он пошёл, потому что сволочь был, — буркнул Хагрид.

Я мысленно сделал себе пометку, больше не возникать на эту тему. Везде разные взгляды на такие вещи. В Ехо личность Лойсо Пондохвы частенько становилась предметом для шуток и баек, несмотря на то, что он в свое время чуть не погубил весь мир, однако даже те, кто помнил тогдашние лихие времена, нередко относились ко всему этому философски. Хотя, может, причина в долголетии горожан, и за сотни лет все поостыли. А тут всего десяток лет.

— И что за проклятье?

— Да никто дольше года не может продержаться. В основном сами уходят, но, порой, случается всякое. То заболеет дрянью какой, то и вовсе скончается или пропадёт. Вот и не хочет никто рисковать.

— А снять не пытались?

— Наверное, — замялся Хагрид. — Но раз уж Дамблдор это исправить не может, то ничего не попишешь. Вот и преподают у нас… всякие. Один Локхарт чего стоит. Неделю назад приходил к директору, павлин, одним словом, болтать только и может, я это сразу понял, да некому кроме него. Разве что из-за границы кого-нибудь. Чарли, у вас там в Румынии, может, есть кто?

— Не, не знаю, — оторвал голову от столешницы Чарли. — Я же не этим занимаюсь, я по драконам больше, — выдавил он и лёг обратно на стол. — Вон, Макса уговаривай, он, вроде, спец.

— Точно! Давай к нам, Макс! — Пьяный великан принялся трясти меня за плечи.

— После такой рекламы? — расхохотался я. — Да и чему я учить-то буду? Я же не учитель.

— Но ты же специалист по тёмным искусствам? — Не унимался Хагрид.

— Ну, вроде того.

— Так в чём проблема?

— В смысле, в чём?

Хотя тут до меня дошло. Видимо, тут разницу между человеком, который разбирается, и человеком, который может хорошо объяснить и научить, не замечали. Тут же, местами, самое настоящее средневековье, со всеми вытекающими последствиями и стереотипами.

— Хагрид, — начал объяснять я, выворачиваясь из его медвежьей хватки, — я преподавать не умею, никогда этим не занимался, вот проклятье ваше посмотреть — это я могу.

— И чего же ты такого посмотришь, чего Дамблдор за столько лет не углядел? — недоверчиво поинтересовался Хагрид, для которого, видимо, директор был кем-то вроде полубога.

— Ну, тут уж по обстоятельствам. Напоминает мне всё это одно моё раннее дело. В тюрьме в одной из камер начали заключённые помирать как мухи, тоже не пойми от чего.

— И что ты сделал?

— Сам сел в эту камеру и поймал убийцу на живца, так сказать.

— Вот видишь, если действовать тем же методом, то всё идёт к тому, чтобы стал преподавателем у нас, — хохотнул Хагрид.

— Да уж… А, была не была! — махнул я рукой. В учителя я не собирался, но на Хогвартс вблизи посмотреть очень хотелось, а так я как будто на собеседование пойду.

— Вот и славно.

Раздобыли бумагу, перо и чернила. По это дело ушёл Чарли, отшутившись, что вождение драконов в нетрезвом виде не законно.

— На чьё имя писать? — спросил я, когда разобрался с тем, как использовать перо и чернильницу.

— Сейчас, секунду… — Хагрид отставил в сторону кружку, набрал побольше воздуха и словно молитву начал. — Альбусу Персивалю Вульфруку Брайану Дамбдору, Кавалеру ордена Мерлина первой степени, Верховному чародею Визенгамота… Ты чего?

— Да так, — я к этому моменту начал уже хихикать, — просто у вашего директора, похоже, были в предках арварохцы.

— Кто-кто?

— О-о-о-о-очень серьёзные ребята с о-о-о-очень длинными титулами. Ты продолжай, продолжай.

— Президенту Международной конференции магов и директору школы чародейства и волшебства Хогвартс, — закончил Хагрид.

— Аминь, — не удержался я.

Составление письма шло медленно. Хагрид без конца травил байки про Хогвартс, я же, в ответ, не без удовольствия рассказывал про Ехо. А уж когда добрались до подписи, во мне взыграло то же веселье, что и при первом знакомстве с арварохцами.

— Я тоже, знаешь ли, не лыком шит, — пояснил я Хагриду, который глядел на длиннющую подпись с удивлением и любопытством.

— Ладно, заодно спросишь о проклятье, а там уж Дамблдор посмотрит, что тобой делать, — ответил гигант.

Эти слова подействовали на меня отрезвляюще. Тут я понял, что рассказывая о своём прошлом, я даже не удосужился хоть как-то поскромнее описывать Ехо или хотя бы менять названия. Стоп, что я вообще делаю? Похоже мне уже хватит на сегодня, а то после фляги того разноглазого я стал слишком болтливым. Так, фляга. Потом были вопросы напрямик, и я даже и не подумал юлить. По спине пробежал холодок. Расслабился я. Я же до сих пор не знаю всех законов и порядков этого общества, казалось бы, столкновение с местной полицией должно было меня кое-чему научить, так ведь нет, уже лезу, не подумав, чёрт знает куда.

Хагрид, тем временем, зачем-то начал вываливать на стол содержимое своих карманов. Яблоко, какая-то канистра, подозрительные коробочки, в которых что-то шуршало, кипа газет и, наконец, небольшая клетка с потрепанной совой. Прежде, чем я успел вспомнить, для чего эти совы служат, Хагрид прикрепил письмо к сове и отпустил.

— Хагрид, Мордред тебя дери, ты совсем с головой уже не дружишь?! — навис над нашим столом бармен.

— А что? — захлопал тот глазами.

— Что-что? Куда ты сову выпустил в закрытом помещении? Сюда вообще с животными нельзя! И проваливайте уже, утро скоро.

Я осмотрелся, мы остались с Хагридом одни в баре, не считая владельца и носящейся под потолком совы.

— Ну, да… — лениво ответил гигант и, не вставая, поймал летающего почтальона.

— Знаешь, Хагрид, — уцепился я за подвернувшуюся возможность исправить положение, — забудь. Негоже со своим указом в чужой монастырь лезть. Ну, какой из меня учитель? Да и куда мне до вашего Дамблдора? Я же только три дня как в Англии.

— Чего? — расстроился Хагрид. — Ну, вот, я-то уж думал, что нашёл нам хорошего преподавателя. Ну, дело твоё, конечно.

Хагрид запихал сову обратно в клетку, расплатился с недовольным стариком, и мы, пошатываясь, побрели к выходу.

— Мда… Вот и Август наступил, — потянулся я. — Прощай, Хагрид, спасибо, что рассказал столько интересного. — И убрёл Тёмным Путём в Дырявый Котёл.

* * *

Под лучами утреннего солнца по опушке мрачного леса на фоне скалистых гор брёл внушительных размеров человек, напевая что-то на шотландский манер. Настроение у Хагрида было отличное, а голова, пусть и идущая кругом от выпитого, свободна от мыслей. Правда вот уже пару недель не давал покоя один факт. Гарри совершенно не отвечал на письма, и даже вчерашний подарок остался без ответа, что, конечно, не могло не огорчать. Хотя были у великана подозрения, что виноваты тут Дурсли. Эх, надо было тогда превратить того толстяка в свинью. Может, написать не Гарри, а непосредственно его дяде и припугнуть. Это мысль. Хагрид принялся рыться по карманам. Наконец, клетка была найдена, а сова извлечена.

— А это что? — уставился он на прикреплённое к лапе письмо. — А, ну да, от Макса Дамблдору. А чего же я сразу не отправил? Точно, Аберфорт не дал. Ну, теперь-то можно.

Сова полетела в сторону замка, а довольный собою Хагрид побрёл дальше, устрашая своими песнопениями жителей тёмного леса.