Невероятное восстание Лулу (джен)

В столице Священной Британнской Империи стоял светлый и ясный день. Жители этого города считали его высшим достижением человечества, бьющимся сердцем и мозгом Империи, которой суждено править Землей. И благодаря их тяжелому труду, их самопожертвованию они поставят весь человеческий род под своё знамя и поведут его к самым вершинам.

Или, так обычно говорили на публике. По большей части они в основном искали дешевую рабочую силу, дешевые развлечения, возможности покрасоваться друг перед другом и получить власть над ближним. Большинство из тех, кто жил здесь, на словах поддерживали идею, что борьба порождает успех, потому как многие из них знали о борьбе только в абстрактном смысле. Аристократы, отобранные за их лучшее происхождение, были воспитаны так, что им не нужно было беспокоиться о чем-то бо́льшем, чем подковёрная придворная политика. Пусть о борьбе лучше тревожаться низшие классы.

Пендрагон был городом лицемерия, который своими связями только пятнал имя короля Артура. Здесь была коррупция, здесь была изнеженная защитой привилегированная элита. Город представлял собой настоящее технологическое чудо, частично возведённое за счет страданий во всём мире — хотя пендрагонцы скажут вам, что это потому, что они заслуживали.

За победителем остается право поступать так, как ему хочется, до тех пор, пока он продолжает побеждать. Такой ответ вы получите, если решите выразить недовольство. Попытаетесь спорить дальше? Тогда попробуйте поспорить с полудюжиной найтмэйеров, которые наведут на вас свои орудия и, если вы особенно крепки, харкены. Теперь видите? Хотите остановить их? Тогда станьте достаточно сильными, чтобы остановить их.

В противном случае, чего плохого в том, что они делают то, что им нравится? Такова природа мира. Выживание наиболее приспособленных взято и превращено в мотивацию для самоудовлетворения и принижения других.

Естественно, это распространяется на всё общество в целом. Всем нравится пинать, даже если они притворяются, что это не так. Видите ли, это их оправдание: если я не сделаю этого с ними, они немедля сделают это со мной! Поэтому они называют покоренные народы нумерными, лишают их культуры и систематически ломают их дух, пока те не поймут своё место, и, если им особенно повезет, они могут получить редкую возможность присоединиться к их армии и подвергнуть другие народы той же участи.

Жестокость поощряется. Это для их же блага, верно? Избавьтесь от пиявок, избавьтесь от прихлебателей, заставьте их стать сильными, и тогда эти сильные превозмогут и станут полезными для Империи. Как цинично. Как бесчеловечно. Священная Британнская Империя в двух словах, и такая жестокость изливается из её столицы.

Однако, существует одна вещь, которую мы никогда не должны забывать. Это легко сделать, учитывая все зверства, как мелкие, так и отвратительные, совершаемые Британнией по всему миру. Давайте продемонстрируем эту вещь на наглядном примере.

Представьте себе в этот яркий и солнечный день двух парнишек, пару друзей, которые знают друг друга с детства. Давайте назовем их Дэниелом и Юджином. С тех самых пор, как они себя помнили, они соревновались в той дружеской манере, которая часто свойственна юношам. Они бегают наперегонки, занимаются многочисленными видами спорта, такими как футбол или прыжки в высоту, они любят коллекционировать марки или наблюдать за птицами, а затем пытаются превзойти друг друга в более значительных и впечатляющих достижениях.

В этот день они катались верхом на лошадях в саду родового поместья Дэниела. Юджин был немного впереди, но Даниэль быстро догонял.

— Ну же, Дэниел! — смеялся Юджин. — Обычно ты бы уже шёл вровень со мной. Встал сегодня не с той ноги?

— Я просто берегу выносливость, пока бегу в твоём безветренном хвосте, — самодовольно ответил Дэниел. — Твоя лошадь устанет быстрее-...

А потом внезапно начинается это. Лошади спотыкаются, но это ни разу не объясняет случившееся. Немного сложно описать, как это выглядит с их точки зрения, но если попытаться выразить в самых простых словах...

Лево стало низом. Не полное лево, стоит заметить. Также слегка перед. Дело в том, что и парнишки, и лошади, на которых они ехали, внезапно, необъяснимо навернулись влево. Лошади впали в панику и испуганно заржали в попытке выразить своё неудовольствие, в то время как парни закричали в замешательстве и ужасе.

Лошадь Юджина врезается в дерево, при этом чуть не отдавив ему ногу. Быстро сообразив, он высвобождается из стремян и хватается за ветку дерева, когда вес лошади растекается вокруг дерева, продолжая свободное падение.

Он слышит крик боли и видит, что Дэниела постигла та же участь на другом дереве. Ноги Дэниела уже освободились от стремян, но вот его приземление вышло немного более болезненным. Там, где Юджин смог избежать удара ногой о дерево, Даниэлю повезло меньше. Лошадь уже начала выскальзывать за дерево и в считанные секунды, скорее всего, потащит за собой Дэниела.

Это требует колоссальных усилий, но Юджину удается подтянуться по ветке, не отрывая взгляда от своего соперника. Он мог бы легко оставить всё как есть. Он мог бы легко сосредоточиться только на собственном выживании. И никто бы не обвинил его. Но все же он ползёт к ветке и хватает своего друга за руку в последний момент, не давая тому упасть в забвенье.

— Держись, Дэниел! Я держу тебя!

— К-какого чёрта происходит?! — кричит Дэниел, болтаясь вертикально в воздухе, пока его держит Юджин. Он скулит от боли, но ухватывается другой рукой за ветку.

Вот, что мы должны помнить об этом городе. Там полно ужасных людей. Не заблуждайтесь на этот счёт. На самом деле отец Дэниела оказался прижат к стене в их поместье и его пронзил бы падающий меч — если бы он намеренно не вытащил перед собой слугу, нежели предпринял какую-либо иную форму самообороны.

Но не все такие. Не все в Пендрагоне монстры. Подобно необработанным алмазам, найдутся несколько невинных. Наннали и Юфемия по общему счёту странности в таком обществе, но они ни в коем случае не являются уникальными жемчужинами. Здесь водятся монстры. Но здесь есть и невинные люди.

Так что, хотя может возникнуть соблазн навлечь на этот город насилие и трагедию, было бы действительно разумно вспомнить слова великого человека: Око за око и...

Глава 87: Весь мир ослепнет

====Пуччи====

Глупо было думать, что всё будет так просто. То, что ему всего один раз удалось достичь средств, необходимых для достижения «небес», вряд ли можно назвать достаточным подвигом, чтобы широко распахнуть их врата для всего человечества. К такому выводу он пришел после стольких лет. После того, как его забросило в этот новый незнакомый мир. Его Стенд вернулся в исходное состояние. Никаких союзников. Никаких «друзей», о которых можно было бы говорить — поначалу.

Однако, у него было одно важное преимущество. В прошлый раз ему пришлось потрудиться, чтобы отыскать средства для достижения небес. Ему пришлось при помощи [Whitesnake] извлечь память Джотаро о дневнике Дио, чтобы узнать подробности. На этот раз... на этот раз при нём была большая фора. Он уже знал все шаги. Энрико Пуччи уже полностью осознавал, что ему нужно было сделать, чтобы взобраться наверх и открыть эти врата.

Однако... заниматься этим в спешке было бы верхом глупости. Это было испытание. Гравитация раскинула перед ним испытание, и он знал, что слепое и поспешное стремление достичь нужной цели приведёт его только к неудаче. С какого угла? Он не знал, но именно это говорила ему «гравитация». Она привела его к ничего не подозревающим союзникам. Она привела его — из всех людей — к Джонатану Джостару, и как он мог устоять перед шансом сблизиться с этим человеком?

Оценка Дио этого человека оказалась настолько точной, насколько это было возможно. Грозный. Ласковый. И всё же, он обладал пламенной страстью, которой можно было сжечь дотла весь мир. Он ясно видел, как такой человек способен вдохновить будущие поколения на противостояние Дио.

Однако, поправка — он имел в виду своего Дио. Естественно. Человек в этой вселенной, который называл себя Дио Брандо, был его бледной имитацией. Престарелый канцлер Империи, захватывающей весь мир? Не сам Император? Каковы бы ни были его планы, какие бы козни он ни строил, Дио, которого он знал, не позволил бы себе стоять в стороне и давать такой Империи существовать, не предприняв никаких действий, чтобы захватить над ней власть. Не тайно. В открытую.

Это стало ясно Пуччи сразу же по прибытию в этот новый мир, но только после разговора с Джонатаном он узнал правду — делимая между ними история кардинально отличалась. Их постигли разные судьбы, которые сделали их обоих меньше, чем они должны были стать. Этот Дио не провёл сотню лет на дне океана в тихом созерцании. Этот Джонатан не погиб в глупой последней схватке со своим приёмным братом.

Гравитация развела их в разные стороны, и Пуччи был достаточно очарован, чтобы на какое-то долго задержать руку и изучить результат. Только после поражения Джонатана Пуччи привёл в действия свои планы. Это было нелегко. Сама мысль, что его разоблачили на этом ключевом этапе, действовала на нервы. Но... он справился с этим. Как-то. Он получил кость из останков ДЖОДЖО. Ключевой ингредиент, необходимый ему, чтобы встать на путь к Небесам, потому что внутри этой кости находился фрагмент [The World].

Уже отсюда он вышел на улицы Парижа и заглянул в секретную тюрьму, в которой содержались британнские шпионы, приобретённые в ходе их «предприятия». Сила и тяжесть души грешника — такая концепция хорошо понята многими религиями, и поэтому как уместно было то, что они открывали путь к Небеса.

Шпионы были принесены в жертву и поглощены костью ДЖОДЖО. То, что выросло из этого, было Зелёным Ребёнком, существом, которое можно было описать только как мутировавшего новорожденного. В оригинальном мире Пуччи произнес Четырнадцать Фраз, которым его научил Дио — по-видимому, бессмысленные фразы, которые его мать говорила ему, когда он был младенцем, чтобы найти управу на него — и стал «другом» Зелёного Ребёнка. В этом мире кость, из которой вырос Зеленый Ребёнок, принадлежала Джонатану, а не телу, над которым Дио взял контроль.

Ещё одна причина, по которой он отказался от своих планов: ему требовалось время на изучение и нахождение «четырнадцать слов» ДЖОДЖО. Насколько ужасно было бы, если бы он достиг этой точки только для того, чтобы потерпеть неудачу из-за такой важной оплошности?

— Честь. Марафон. Пёс. Мужество. Меч. Родство. Доверие. Дуб. Истина. Цикада. Благословение. Объятие. Справедливость. Прости.

После этого Зелёный Ребёнок слился с [Whitesnake], который начал мутировать в новый Стенд: [C-Moon]! Пока его Стенд развивался, Пуччи сумел спрятаться внутри Гибельного Сиденья, полагаясь на «гравитацию», чтобы оставаться вне поля зрения. Почему это место? Потому что, несмотря на все риски, оно давало ему множество преимуществ. Летающие найтмэйеры и мощь Гибельного Сиденья, которое предоставят ему идеальную высоту, когда придёт время.

Были и другие причины, но эти две были первостепенными. Прежде чем [C-Moon] сможет развиться в свою окончательную форму, ему потребуется определенная гравитационная сила. По этой причине он шагал по руинам дворца этого лже-Дио с презрением на лице.

— А ну не с места! Кто ты такой?!

Несколько охранников наткнулись на него. По-видимому, в поисках нарушителей.

— Мне очень любопытен первый человек, который испёк торт, — сказал Пуччи, поднимая руки в воздух. — Откуда он знали, что мука, сахар, масло и яйца при смешивании дадут такое лакомство? Он наткнулся на это соотношение случайно ? Или же он неустанно экспериментировали в поисках чего-то?

— Эй, а разве это не один из-...

Охранник не закончил свой вопрос, потому что [C-Moon] накинулся на злодея, ударил его в живот и буквально разбросал его кишки по всему полу. Остальные в ужасе наблюдали за происходящим, а затем их самих постигли та же участь прежде, чем они даже поняли, что происходит.

В предвкушении того, что он невероятно близко подобрался к своей цели, он едва ли даже заметил, как кишки охранников вывалились на пол. Ещё нет. Но скоро. [C-Moon] сформировался лишь частично. То был лишь небольшой пример того, на что была способна его сила. Однако, скоро. Очень скоро.

— Каждое начало возникло из гравитации, — говоря это, Пуччи чувствовал, как оно формируется, оказавшись в ангаре в решающий момент. — Даже начало Земли положено гравитацией, — продолжал он говорить, вкладывая слова в свои мысли, чтобы не поддаться трепету.

Увы, найтмэйеры уже отчалили. Но это неважно.

— Потому как благодаря гравитации эта Земля продолжает вращаться.

Он вышел, не обращая внимания на высоту, и поставил ноги на борт корабля.

— Куда я движусь на этой Земле?

Благодаря способности [C-Moon] гравитация сместилась под его ноги, позволяя ему оставаться на её поверхности.

— Что ждёт впереди...?

Он прошёлся по внешней стороне Гибельного Сиденья, осматривая местность. Пендрагон, да? Гравитация привела его сюда! Вместо Соединенных Штатов Америки на их месте была эта прогнившая до основания Империя! Но ничего. Из неё выйдет прекрасная замена!

— Гравитация даровала мне эти инструменты! Гравитация принесла мне знание! Гравитация привела меня в это место! Осталось лишь потрудиться. Последнее испытание, которое предстоит мне!

Всё, что ему нужно, это высота. Потом он уже он сможет найти его самостоятельно. Подходящее место, чтобы развить [C-Moon] в его истинную, финальную форму!

— Внутри тела моего и ума моего таится гравитация! И она также будет биться в конце всего! — торжествующе воскликнул Пуччи, широко раскинув руки, словно обращаясь ко всему миру; он предвкушал то, что ждёт его впереди, и не ради него самого, а ради всего человечества!

Этот мир нуждался в «небесах» больше, чем его собственный! Должно быть, именно поэтому она привела его сюда, и не только для того, чтобы ему выпало испытание, но и для того, чтобы он спас этих людей от тирании и бессмысленной жестокости. Расизм, империализм, система настолько извращена, что власть имущие едва тратили силы, чтобы всё это скрывать.

Вокруг него летающие найтмэйеры испытывали некоторые трудности с контролем над передвижениям. Это было ясно видно, и к тому же за этим было довольно увлекательно наблюдать. Будь на их месте вертолёты или самолёты, и они бы разбились, но технология, стоящая за этими найтмэйерами, должна основываться на иных принципах, если они хотели оставаться в воздухе. Изменение гравитации, очевидно, повлияло на пилотов, но, возможно, не на приборы из-за резких, но осторожных передвижений пилотов.

— Назовись!

Найтмэйер умудрился зависнуть прямо над ним. Или справа от него. Это с какой точки посмотреть. Чтобы упростить вещи, он решил думать об этом с точки зрения своей личной ориентации. В этом случае, над ним.

— Ты... разве ты не Энрико Пуччи?

— Будучи священником, мне часто обязано присутствовать при последних обрядах умирающего, — сказал Пуччи пилоту. — И потому, я обращусь к тебе.

[C-Moon] ударил кулаком по люку кабины найтмэйера, выбросив дурака, отчего он упал в сторону города.

— Да, я Энрико Пуччи. Благословен Богом, ибо он дал нам средства достичь небес.

Оглядевшись вокруг, он увидел множество найтмэйеров, парящих в небе. Многие дезориентированы, другие кажутся спокойными. Им не потребуется много времени, чтобы заметить его, если они уже этого не сделали. А это означало, что у него не было времени на болтовню. Пуччи ухватился за поручень, прикрепленный к борту Гибельного Сиденья, и использовал его, чтобы удержаться на ногах, пока он переориентировал свои ноги на найтмэйер перед собой, затем он отпустил поручень и позволил гравитации сделать всё остальное.

Что было логичным ходом. Гравитация была на его стороне.

— Что ты натворил?!

Пуччи поднял глаза и увидел зрелище, которое должно было ужаснуть любого смертного: к нему быстро приближался Галахад с обнаженным Экскалибуром. Добавьте к этому эффект крика сэра Бисмарка, когда он летел к нему, и это повергло бы любого в неописуемый ужас.

— Семь, одиннадцать, тринадцать, семнадцать... — отсчитывал Пуччи.

[C-Moon] ударил по люку кабины пилота, когда Пуччи залез внутрь — а затем всё вернулось в нормальное состояние. Металл был немного помят вокруг отверстия, но сама внутренняя электроника должна быть цела. Единственная проблема была научиться управлять этим найтмэйеров, чтобы наиболее эффективно защищать себя.

[C-Moon] бросился навстречу этому опасному врагу, целясь кулаками прямо в торс Галахада — только для того, чтобы громадный найтмэйер облетел его, подобно воде, и направился прямиком к Пуччи. Ну конечно. Если Джолин удалось избежать его кулаков, то у кого-то такого опытного, как Первый Рыцарь, не должно было возникнуть проблем с нечто подобным.

Вот почему его настоящей целью с самого начала был не Галахад. [C-Moon] ударил в борт Гибельного Сиденья, в результате чего крупный металлический осколок вывернулся из обшивки могучего корабля и попал прямо в бок Галахада — или так должно было произойти! Однако, Галахад легко прорвался сквозь него, разрезав на части при помощи Экскалибура, и продолжил рывок к Пуччи, словно разъяренный бык!

Что означало... он использовал эту способность.

— Сэр Бисмарк, я поделюсь вашим подарком со всем миром, — сказал Пуччи, резко давая найтмэйером задним ход в отчаянной попытке нарастить расстояние между ними. Тщетно: Галахад всё ещё находился прямо над ним, отчего возвышающийся найтмэйер откидывал на него тень. — Подарком будущего!

====Дитхард====

Помните утро Нового года, когда вы были маленькими? Помните, как вы тихо крались к ёлке? Предвкушение, мысли, проносящиеся в голове, когда вы смотрите на подарки, собранные под ёлкой. Что это может быть? Какое веселье вас поджидает? Затаив дыхание, вы разворачиваете обёртку, чтобы взглянуть на лакомства внутри — и обнаруживаете чудеса, превосходящие ваше воображение.

Каждый день, на протяжении почти целого года, был для Дитхарда Рида как новогоднее утро. Открытие сверхъестественного было для него вкуснее любого вина, приятнее любого пира. Ему казалось, что он отдёргивает занавес, открывая истинную природу мира, едва скрытую и лишённую всякого лоска.

До сих пор Черные Рыцари демонстрировали наибольшую эффективность в сдерживании буйных сверхъестественных элементов. Будь то пользователи Стендов или нежить, их послужной список демонстрировал скромный успех, в то время как Британнская Империя адаптировалась с трудом. При всех их преимуществах в тактике, технологиях и общей военной мощи — всего этого казалось совершенно недостаточно, чтобы сдержать горстку людей с необычными способностями.

Было время, когда Дитхард пытался контролировать события, чтобы придать им драматизма, но он уже давно потерял к этому интерес. То, как развивались события, было достаточно увлекательно само по себе, и ему не было нужды строить нарратив. Конечно, это не значит, что он не играл никакой роли.

Дело было так. Две очень знакомые женщины стояли позади него, приставив нож к его горлу.

— Вилетта, всегда рад тебе, — сказал Дитхард. — Девятый Рыцарь. Не думаю, что мы встречались раньше.

Он отметил, что эти две женщины где-то взяли пару униформ. Весьма впечатляюще. Должно быть, они тщательно скрывались всё это время и искали охранников, чья форма подошла бы им. Или достаточно, чтобы та позволила им пройти. А потом спрятали тела там, где никто и не подумал бы искать. Он прокрутил в голове всю операцию, все мелкие детали, которые пришлось бы использовать, чтобы провернуть её, когда вся их база находилась в состоянии повышенной готовности... Даже с учетом их особых способностей, это было достаточно непростой задачкой.

Быть может, Британния была не так уж далека в своих начинаниях, как он полагал.

— Если вы что-то ищите, то ошиблись комнатой, — сказал Дитхард, жестом указывая на картины, украшающие стену. — Если только Рыцари Круга внезапно не увлеклись грабежом и-...

Открылась дверь. В кабинет вошла ещё одна команда. Не говоря ни слова, Вилетта и Нонетт ловко скользнули к Дитхарду — хотя он ощущал, как к его спине прижимается нож. Прямо над почками.

— Сэр, никаких следов нарушителей, — отдал честь один из них.

Дитхард держал рот на замке, только в этот раз. Хотя правду нужно говорить, любой хороший журналист знает — ага — когда её следует говорить.

Так вот. Так получилось, что заранее они выработали небольшую... скажем так, кодовую фразу на случай такого события. Если Дитхард произнесёт её, охранники поймут, что происходит, а потом уйдут и сообщат другим — чтобы те могли разработать план по его спасению. Её достаточно легко использовать как часть фразы, чтобы та звучала естественно. Как часть приказа.

— Что ж, они всё-таки должны где-то прятаться, — сказал Дитхард. — Поставьте периметр на восточном крыле. Держите под надзором каждый уголок. Здесь я, как видите, в безопасности, меня нарушителям не сцапать.

Но он не сказал её. Не из страха за собственную жизнь. Нет, нет. Не будьте таким дураком. Охранники отправились выполнять его указания, совершенно не обращая внимания на то, что пара, которую они искали, находилась прямо у них под носом.

— Возможно, вы захотите поторопится, — сказал Дитхард. — Если вы здесь не ради искусства, то значит, ради меня.

— Мы? Ради вшивого предателя? — прошептала Вилетта. — Да мне из принципа следует выпотрошить тебя.

— Но мы всё же не будем~ — тихонько пропела Нонетт. Она провела пальцами по его волосам, одновременно казавшись жеманной и угрожающей. Довольно поразительный баланс, но, опять же, у Девятого Рыцаря была... репутация. — Все будут заняты охраной всех маленьких секретов, которые вы собрали, но зачем напрягаться, если можно просто допросить одного из вас?

Вот почему Дитхард не подал знак охране. По единственной причина. Даже страх за собственную жизнь не повлиял на его выбор. Таким уж человеком он был, настолько страстным в своём стремлении к истине, что тот факт, что он может легко умереть, просто не принимался во внимание. Эта мысль пришла ему в голову так же, как если бы человек переходил из одной комнаты в другую — она едва ли была замечена.

Потому что главным правилом репортажа является понимание силы вопросов: когда вы задаете вопрос, то сообщаете человеку по другую сторону этого самого вопроса то, что хотите узнать. Неважно, хотели вы этого или нет. Как бы вы ни сформулировали вопрос, как бы вы ни пытались это скрыть, ваши цели и задачи будут просачиваться наружу тем сильнее, чем больше вопросов вы зададите человеку.

— Помнишь взрыв ФРЕИ в Джибути? — спросила Нонетт. — Что Объединённой Федерации Наций известно об этом?

— Только то, что и так известно публике, — спокойно ответил Дитхард. А потом, к его крайнему удивлению... она ни с того ни с сего сунула диск в карман его пиджака.

— Если это правда, то вы должны найти эти данные... озаряющими, — сказала Нонетт. Конечно же, это было неправдой. Но Дитхард ожидал какого-то последующего вопроса. Откуда такой интерес к Джибути? — Если найдёте что-то инкриминирующее, пошлите одного из ваших маленьких шпионов, чтобы он связался с нами.

— Хотите сказать, что вы проникли на базу операций главного врага Империи, чтобы передать секретные данные? — спросил Дитхард. О божечки, его голова начала плыть.

— Это, — сказала Нонетт, — и заставить вас думать о том, что мы могли найти, пока рыскали тут. Вы, вероятно, ещё где-то несколько дней будете всё прочищать — но обязательно проверьте этот диск.

— Ещё кое-что, — внезапно сказала Вилетта. — Рид. Я не понимаю, почему ты предал Британнию. Ты занимал хорошую должность с большим потенциалом карьерного роста, и, похоже, у тебя нет собственного Стенда. Что они пообещали тебе такого, что ты перешёл на их сторону?

— Что они мне обещали? — хохотнул Дитхард. Он не мог сдержаться. Хотя он смеялся так сильно, что если бы Вилетта не была очень осторожна, нож проткнул бы его плоть, вопрос был просто слишком забавным, слишком наивным. — Как будто мне нужна собственная суперсила. Это не моя роль. Я здесь, чтобы документировать разворачивающуюся историю. Я не более чем объектив, через который мир увидит этот момент времени. Не больше, не меньше. Зачем мне Стенд? У меня есть вся власть, о которой я могу просить, находясь там, где я сейчас.

Это, кажется, успокоило её. Трудно было сказать, потому что её и без того стальной взгляд стал ещё горячее, но... Её нож уже не так настойчиво вдавливался в его жилет. Видимо, она поняла его образ мышления, даже если и не была с ними согласна.

В качестве альтернативы она понимала, что, как только она пырнёт его ножом, он довольно громко закричит, и тогда... ну, это не закончится для них благоприятным исходом, какими бы искусными они ни были.

— Ладно! Мы закончили! — хлопнула в ладоши Нонетт. — Пошли, Вилетта. Мы сделали всё, что нужно, пора валить, пока ребята снаружи не вошли и...

— Апатия.

— ...или мы можем задержаться, какая нафиг разница, — закончила Нонетт. Она села на пол и зевнула, что вдруг показалось ей очень хорошей идеей. В кабинет вошёл Канаме Оги с парой наручников, крутящихся на пальцах. — О, приветик, какая встреча, а? — сказала Нонетт, подавляя зевок. — Зачем они тебе?

Оги устало вздохнул, взял булавку и ткнул ею своё бедро — такой приём он разработал для того, чтобы вырваться из-под действия своего Гиасса. Никому из них троих не было дела до того, что он надел наручники на двух нарушительниц; а теперь он шёл к Дитхарду с булавкой, и—

— ...Ну серьёзно, мистер Оги! После того, как я едва избежал этой напасти с ножичком?

Оги пожал плечами и постучал по диску в кармане Дитхарда. Что ж. Теперь, когда всё волнение подошло к концу, он мог бы посмотреть, из-за чего поднялась шумиха. Разумеется, при получении потенциально важных данных, даже от надёжного шпиона, в ваших же интересах всегда использовать «чистый» ноутбук.

— О, кстати, не думаешь как-нибудь сходить на свиданку с Вилеттой? — небрежно бросила Нонетт, пока её уводили охранники. — Мне кажется, вы бы неплохо смотрелись вместе! Я реально хочу это увидеть!

— Я уже говорила тебя! Хватит пытаться сводить меня с вражеским солдатом, пока мы на их сраной базе!

Ах. Эффект Гиасса уже спал с них? Возможно, охранники были слишком грубы с ними. Но да неважно. У Дитхарда под рукой был чистый ноутбук. Он всегда следил за тем, чтобы он не был подключен ни к какой сети, и чистил его каждый раз, когда пользовался им. Просто для уверенности. С Оги, склонившимся над его плечом, он на весь экран открыл файлы и...

Оу, ну здравствуй. А это очень любопытно.

— Подробности взрыва в Джибути, — сказал Дитхард, отвечая на вопросительный взгляд Оги. — С точки зрения Британнии. Похоже, они проводят собственное расследование того, что там произошло на самом деле.

Естественно, Дитхард сам был ранее немного не правдив. На самом деле он знал довольно много о том, что произошло. Он видел доклады. Оги тоже — хотя большая часть из них, скорее всего, прошла мимо него. Кроме того, Дитхард читал довольно быстро и—

Ага. Вот оно. Если сложить это с несколькими другими деталями, то некоторые вещи капельку проясняются. Это соответствовало нескольким подозрениям, некоторым беспочвенным заговорам, о которых ходили слухи. Британния взорвала собственную базу с помощью супероружия, чтобы подтолкнуть ОФН к военному конфликту с Европой. Настоящая, очень реальная атака под ложным флагом.

Знаете ли вы, как часто теоретики заговоров утверждают о ложных флагах? Потому что Дитхард знал. При каждом подозрительном событии или террористическом акте всегда находится какой-нибудь сумасшедший, утверждающий, что это произошло под ложным флагом. Он слышал такое постоянно.

Знаете ли вы, как часто это происходит в реальности? Почти никогда — по крайней мере, если учесть те попытки, которые выгорели. Это слишком рискованно. Вам нужно идеально разыграть свои карты, чтобы получить желаемый результат. Только дурак или гений осмелится просто даже попробовать.

Что подводило Дитхарда к одному вероятному выводу, учитывая все улики: принц Шнайзель. Он подходил под профиль. У него были ресурсы, средства, и у него была возможность привести в действие нечто подобное.

Что означает...

— Это даст нам более полную картину, — сказал Дитхард. — Это также развеет несколько нелепых теорий заговора об этом трагическом событии. Тут сомневаться не приходится, что это была суицидальная атака, совершенная европейскими силами.

Оги кивнул. Глупец. Совершенно ничего не понимает, не читает между строк. Несмотря на свою силу, он был слишком... обычным.

— Думаю, с помощью этого мы можем лучше понять мотивацию и цели ДЖОДЖО, — продолжил Дитхард. — Я передам это леди Кагуи и остальным — а тебе тем временем, почему бы не начать допрос наших новых пленниц? Я попозже присоединюсь к тебе.

Попозже... под этим он подразумевал, что перед этим «выборочно отредактирует документы для оправдания принца». Нечто подобное было слишком интересным и занимательным, чтобы позволить такому всплыть наружу... пока. В конце концов. У Дитхарда Рида была вся необходимая власть, прямо там, где он находился.

====Бисмарк====

Первое, что необходимо сделать в любом бою — оценить своего противника. В битве между сверхъестественными силами данный факт выдвигается на передний план. С помощью своего Гиасса Бисмарк ясно видел, как во вспышках будущего, накладывающихся на отголоски разворачивающихся событий, что случилось, когда вражеский Стенд коснулся найтмэйера. Он стал свидетелем попытки коварного нападения со стороны Гибельного Сиденья.

Стенд был разрушительным — если позволить ему коснуться вас. Бисмарк не имел ни малейшего намерения позволить ему это сделать. Его больше беспокоил другой эффект, который демонстрировал этот Стенд: способность изменять гравитацию. Судя по докладам, эффект был ограничен расстоянием, но это расстояние всё ещё охватывало по крайней мере часть Пендрагона.

Дальше больше, его способность менять гравитацию, очевидно, оказывала разрушительное воздействие на военных вокруг столицы. У наземной пехоты и найтмэйеров не было никаких шансов. Ситуация с воздушными подразделениями была лучше, в зависимости от используемой аппаратуры, но даже Бисмарку приходилось с трудом эффективно пилотировать в таких условиях.

С таким врагом Бисмарку не было надобности сражаться с честью. Не тогда, когда масштаб и размах этого эффекта был настолько разрушительным. Действительно, кто-то может даже подумать, что это была та редкая ситуация, когда настоящим благородным поступком было бы отбросить всякую честь и сделать всё, что в ваших силах, чтобы положить этому конец.

По-видимому, Пуччи нащупал кнопку стрельбы харкеном в своём найтмэйере, когда он только-только собирался выстрелить. Бисмарк отбил его в сторону, перерезал трос и устремился вперед с Экскалибуром, не рискуя целиться в кабину пилота.

— Дашь человечеству будущее? — спросил Бисмарк. Он увидел, как Экскалибур наносит удар по самому центру машины. По сравнению с Каллен, уровень мастерства здесь был очевиден. Любительский. — Когда у тебя нет даже своего-...

То, что он увидел дальше, было необъяснимо. В течение следующих нескольких секунд он остановил свою атаку, просто сделав разрезом дыру в передней части вражеского найтмэйера, но не уничтожив его. Почему? Для этого не было никаких причин—

Ответом был — трос! Он обмотался вокруг руки Галахада, пока харкен отлетал от Пуччи. Неожиданный якорь в ключевой момент отдернул его от смертельного удара. Но когда он... Ну конечно. Оглянувшись назад, он увидел это. Стенд противника схватил харкен и что-то сделал с тросом, чтобы повернуть его так, как он никогда бы не повернулся. Этот Стенд дальнего радиуса действия представлял собой бо́льшую угрозу, чем он предполагал.

Это была не просто битва найтмэйеров, это была битва Стендов. С противником иной породы и калибра, чем Каллен Кодзуки. И в данном случае Стенд представлял наибольшую опасность. Особенно когда противник был достаточно хитер, чтобы атаковать в слепой зоне, где Гиасс Бисмарка не давал преимущества. А это, в свою очередь, означало, что он знал что-то, чего не должен был знать. Вряд ли это так удивительно — Таркус тоже знал об этом. Было бы странно, если бы Пуччи не знал.

— Первый Рыцарь, ты станешь моим последним испытанием, — сказал Пуччи. — Ты и твой Император возжелали низвергнуть Бога — и потому он отправил тебя ко мне, как последнюю помеху!

— Могучий Рыцарь Империи не просто какая-то помеха! И сейчас ты это узнаешь!

Задержка, вызванная тем внезапным якорем из харкена, была невелика, но её хватило с лихвой. Теперь [C-Moon] сам пробивался к Галахаду, и здесь против него сыграли огромные размеры найтмэйера. Он не мог прикончить Пуччи за то время, которое понадобилось бы [C-Moon] справиться с Галахадом. Если бы он мог, он бы рискнул, даже если бы это убило Бисмарка.

— Многие простые помехи считают себя чем-то бо́льшим, — сказал Пуччи. — Я ошибался: твой Гиасс видит только часть будущего. Он не даёт «пережить» его. В этом и разница.

Найтмэйер, который Пуччи угнал, выстрелил, и Бисмарк отбил пули Экскалибуром, продолжая подлетать к Пуччи, помня о позиции Стенда. Он пролетел мимо того места, где был ранее, но уже менял направление. Стенд дальнего действия, обладающий такой смертоносной силой—

Выстрел поразил Галахада с неожиданной стороны, когда он приближался. Неужели какой-то дурак проигнорировал его приказ- Нет! Это была Кодзуки!

— Что ты творишь?! — закричал он, когда страшное осознание поразило его. — Только не говорили — ты хочешь дать ему разрушить Пендрагон?

— Пфф, ноль доверия вообще — сказала Каллен. — [C-Moon] целился в тот мёртвый груз у тебя на руке.

Посмотрев вниз, Бисмарк понял, что она имела в виду. Из своего положения [C-Moon] мог бы снова зацепиться рукой за трос. Пуччи и его Стенд двигались и атаковали таким образом, чтобы заманить Бисмарка в положение, при котором трос изменил бы способ падения и оказался бы на пути [C-Moon] — и что тогда? Он бы изменил гравитацию ещё больше, чтобы обернуть трос вокруг Галахада?

— Рад заручиться твоей поддержкой, Каллен, — сказал Бисмарк

Хоть какая-то отрада сего дня. Возможность сразиться не только против, но и вместе с Каллен Кодзуки...? Он чувствовал себя польщенным такой возможностью. Если бы только обстоятельства сложились иначе, если бы только потери среди гражданского населения не были столь велики. [C-Moon] теперь парил в воздухе рядом с Пуччи, оба они медленно отступали, священник насторожился и понял, в какой опасности находится.

— Давай покончим с этим маньяком, пока он не учинил ещё больше вреда!

====Лелуш====

Немного смущало то, как легко они спустились сюда. Лелушу не понадобилось использовать свой Стенд. Наннали не пришлось использовать свой Гиасс. Сузаку даже не пришлось попотеть. Он просто пришёл, отсалютовал вместе с Наналли — чьё имя, как он узнал, осторожно поинтересовавшись, было очищено с британнской стороны как «явно под воздействием ростка из плоти» — а затем их троих пропустили внутрь.

В этот момент сработала элементарная чуйка. Когда всё шло так легко, так гладко и так выгодно для него, это означало, что что-то вот-вот предпримет полуприличную попытку выбить ему зубы. Разработать план в таких условиях не представляется возможным. Он наблюдал за стенами в поисках любой потенциальной ловушки или врага — и ничего. Больше всего ему нужна была информация.

Информация о которой знали эти двое перед ним, двое людей, которыми он дорожил больше всего на свете. И они скрывают её от него. Скрывают ответ на следующий вопрос:

— С кем мы собираемся встретиться? — спросил Лелуш. Тишина стало ему ответом. — Кажется, мне всё же стоит знать имя того, с кем вы так хотите, чтобы я встретился.

— Лелуш, — предупреждающе сказала Наннали. — Осталось ещё чуть-чуть. Пожалуйста, прояви немного терпения.

Даже не упомянет пол этого человека? Или она имела в виду, что эта встреча намечается не с одним человеком? Любопытно. У него не хватало духу надавить на сестру дальше — хотя он в очередной раз поразился тому, какой взрослой она становится. Не та тихая и скромная девочка, которая так беспомощно полагалась на него.

— И ты тоже, Сузаку? — спросил Лелуш. — Выглядишь на взводе.

Сузаку ничего не сказал. В своём роде, это тоже говорило о многом. Всё по-деловому, никаких признаков парня, который носил свои эмоции на рукаве и не скрывал, что он о вас думает. Даже бодрого «скоро увидишь» не прозвучало, что означало, дело серьезнее, чем он думал.

А потом... они пришли. Само здание было высоким, широким, усеянным всевозможными загадочными символами. Лелуш мало мыслил в археологии, но даже он с первого взгляда мог сказать, что это сооружение было построено недавно и выглядело древним.

— Можете оставить нас, — сказал Сузаку охранникам.

Охранники колебались. Сузаку прожёг их взглядом. Они — мудро — решили покинуть комнату. Не то чтобы это было проблемой. Воспротивься они, Наннали легко могла бы заставить их.

— Ты точно уверена в этом? — спросил Сузаку, обращаясь к его сестре. — Есть веская причина, почему ты ещё не рассказала ему.

— По той же причины, почему не рассказал ты, — добавила Наннали. — А кто тебе рассказал? Джайро? Для него эта тема была больной...

Она жестом показала на стоящую перед ними штуковину. Копия причудливой древней конструкции на острове Каминэ.

— Как странно. Такое ощущение, что вы обращаетесь со мной, как с фарфоровой куклой, — сказал Лелуш. — Если вы ещё не заметили, я крепче, чем вы думаете. Я не разобьюсь от дуновения ветерка.

— Замечательно! Я бы и не хотела, чтобы ты разбился так легко!

Этот голос! Из другого входа... вошла с такой целеустремленностью, что можно было поклясться, будто пол под её ногами только что был замотивирован улучшить свою участь в этом мире. Её глаза устремились на него, создавая у Лелуша впечатление, будто он смотрит на действующий вулкан: прибыла Корнелия.

Прежде чем она смогла до него добраться, в комнату ворвалась другая знакомая фигура. Джеремия Готтвальд. Он встал на пути Корнелии и удержал её, хотя большинство мужчин предпочли бы сунуть руки прямиком в чан с расплавленной лавой, нежели рискнуть сделать это.

— Прошу извинить, Ваше Высочество, — сказал Готтвальд. — Но сейчас не место и не время затевать драку.

— Согласна, — сказала Наннали. — Тем более, что ты, должно быть, привела сюда сэра Готтвальда по той же причине. Я ведь права, сестра?

Какое напряжение, однако, повисло в воздухе, даже если в основном из-за убийственного взгляда Корнелии, направленного на него. Глядя в эти полные ненависти глаза, Лелуш мог сказать в ответ только одно.

— Привет, Корнелия, — сказал он. — Ничего не скажешь своему давно потерянному брату?

Странно, но его провокация, казалось, скорее успокоила её, чем разозлила.

— Пытаешься выбесить меня, — сказала она, верно угадав его намерение. — Понятно. Они ещё не всё тебе рассказали, угадала?

Всё? А что, он настолько бродил в темноте, что, наверное, мог по желанию сделать себя невидимым. Ну серьёзно, почему все вели с ним так бестолково? Почему они не говорили ему, что происходит? Почему они так настойчиво пытались показать ему это? На данном этапе он едва ли мог не поверить в это, чем бы ни было «это».

— Ваше Высочество, пожалуйста, держите себя в руках, — сказал Судзаку. — Какие бы проблемы у вас ни были с Лелушем, мы сможем разобраться с ними позже.

Если только... если только это не было настолько абсурдным, настолько невероятным и совершенно диковатым, что никто в здравом уме не смог бы принять это без веских доказательств, увидённых собственными глазами. По сути, сам факт того, что ему ничего не говорил, был уже гигантской подсказкой.

— Ты так говоришь только потому, что не знаешь, что он натворил, — прошипела Корнелия. Со всей пламенной яростью, но в то же время сдержанной и от этого ещё более опасной. — Что же, хорошо. Вас здесь слишком много, чтобы уладить всё, но однажды, Лелуш... Однажды — вот и всё, что мне нужно!

Его разум ухватился за это, вот она, подсказка. Поразмыслите об этом в таком свете. Подумайте, что вы разузнали. Подумайте, что вы знаете. В вашей информации есть пустое пространство, но вам известно, что вокруг этой пустоты. Если вы соберёте все мозаики вместе, что впишется в это пустое место?

— Я должен спросить, как вы вообще сюда добрались, — сказал Судзаку. — Хотя Его Величество помиловал и вас, нам пришлось использовать невидимость Лелуша, чтобы скрыться от патрулей ОФН.

Затем подумайте, как это пустое место отвечает на вопрос: С кем они идут вас на встречу?

— Хмм? Всего-то? — сказала Корнелия. — Это несложно, когда в твоём распоряжении три пользователя Стенда.

Оу.

Оу.

Теперь он понял. Теперь он понял. Все заиграло смыслом, если рассматривать это в таком контексте. Вычеркните несколько имен из списка, подумайте, где они находятся, и определенное имя поднимется на вершину списка. Секретность, неясность, действия нескольких избранных лиц вдруг обретали смысл, если вписать это конкретное имя в пустой промежуток.

— Три пользователя Стенда...? — спросила Наннали. В ответ на это Корнелия достала из кармана что-то плоское и подняла его вверх. — О, ясно. Вы спрятались внутри [Take On Me]!

Однако, это поднимало дополнительный вопрос. Зачем? Зачем ему это делать? Мотивы и цели этого человека, как их понимал Лелуш, не имели никакого смысла, беря во внимания все эти действиями. Он думал, что недостающий пазл является «кто-то», но в середине этого пазла находился ещё один пустой пробел под названием «зачем», который он не мог понять до конца.

Здесь играло красками настолько сильное противоречие, что он опасался, что ошибается. Но все остальное слишком хорошо вписывалось, чтобы он мог отбросить это. Лелуш смотрел на Мысленный Элеватор, вход в Мир С, и чувствовал, как его желудок пытается скрутиться в узел. Если он прав, то это была самая знаменательная, судьбоносная встреча за всю его жизнь.

— В самую точку, — сказала Корнелия. — Можешь выходить, мой Рыцарь!

Спустя несколько секунд, после того, как она это сказала, что-то стукнулось о голову Лелуша. Оно упала ему на плечо, и он потянулся за этим, держа его между кончиками указательного и большого пальцев. Перчатка? Перчатка Корнелии, стоит заметить. Почему Корнелия бросила перчатку в—

— Корнелия, стой! — крикнула Наннали, но Лелуш не мог повернуться, чтобы посмотреть на неё.

А всё потому, что прямо здесь, перед ним, в воздухе появилось нечто похожее на гигантскую картинную раму, которая увеличивалась в размерах и приближалась к нему. Через неё было видно что-то вроде черно-белого трафаретного рисунка другой стороны, на которой, в основном, был изображен полнившийся первозданным ужасом Джеремия и Корнелия, казавшаяся самодовольной.

— Похоже, однажды наступило раньше, чем я ожидала, — сказала Корнелия. Рама поглотила его — и мир трансформировался. — Ну конечно. Вилла Овна. Где же ещё, как не здесь?

Информация загрузилась в его голову совершенно против его воли — эффект Стенда? Корнелия затащила его сюда для «поединка чести»? Он стоял на вершине лестницы — той самой лестницы, где он нашёл... Он мог сказать, даже несмотря на черно-белое изображение. Его сознание слишком живо представляло цвета.

— Корнелия, сейчас не время для этого, — сказал Лелуш.

Он сделал шаг назад, а она, скрестив руки, подошла к нему с обещавшей болью в глазах. Она совсем ослепла! Игнорирует напрочь то, что сейчас у них есть более важные дела!

— Какие бы у тебя ни были со мной разногласия, они могут подождать до разрешения всей ситуации.

— Нет. Я слишком долго ждала, чтобы добраться до тебя своими ручонками, — сказала Корнелия. — У тебя за душой стоит слишком много всего, чтобы отвертеться. Начнем с самого первого. Давай обсудим, как умер милый Кловис.

====Каллен====

Однажды утром, без объявления войны, на берега Японии снизошел ад. Вместо демонов, дьяволов или чертей те носили сталь и возвышались высоко. Благодаря своей превосходящей гибкости, скорости и точности найтмэйеры в течение месяца дали новое понимание ведение современных войн. Гордая японская нация дрогнула, а затем преклонила колено.

Винить их мог никто. Число погибших переходило все грани. Вместо с солдатами убивали женщин, детей и простых людей, не державших в руках оружие. Могил для погибших не было, многие тела оставались лежать там, где они упали, поскольку у японцев не было времени нормально упокоить их, когда со всех сторон на них сыпались пули, бомбы, ракеты и харкены.

А что же Британния? Им было плевать. Для них они были мёртвыми врагами. Зачем проявлять к ним хоть малейшее уважение?

...

Но обратно в настоящее. Ад снизошёл на столицу Британнии. И принял он форму Стенда. Сверхъестественная сила, которая способна влиять на гравитацию в огромной зоне. Ах, зона — не самое подходящее слово для неё. Оно имело плохой подтекст.

— Мы застряли внутри Гибельного Сиденья. Если тебе требуется помощь, нам может понадобиться время, чтобы выбраться отсюда.

— Нет, тут опасно. В любой момент гравитация может опять поменяться. Сидите там и не высовывайтесь. Хотя бы несколько минут, — сказала Каллен в телефон. — Убедитесь, что вы находитесь в безопасном месте. Может быть, привяжите себя к чему-нибудь на случай, если гравитация снова перемениться. Держите всё острое или тяжелое подальше от себя на случай, если такое упадёт или вы упадёте на это.

— Поняла! Будь осторожна там, Каллен! И разберись с этим вражеским Стендом, я знаю, что у тебя получится.

Звонок завершился. Ага. Кален может с ним разобраться. Она была уверена, что уже привыкла к странной гравитации, рушащей её чувство направления. Что было в разы лучше того, чем приходилось людям внизу. Горожане наворачивались, падали насмерть или на них падали вещи.

Ущерб уже был нанесен. Она не будет врать. Какая-то больная, извращенная часть её говорила, что теперь, когда они узнали, каково это, возможно, они перестанут творить подобное с другими. Она спрашивала себя, почему она должна помогать им, когда они никогда не сделают того же для неё.

Ответ прост: потому что это правильно.

— Групер и угорь, главные хищники в коралловых рифах, — сказал Пуччи. — Но иногда они сотрудничают, чтобы выследить добычу, которую ни один из них не смог бы поймать в одиночку.

Глаза Каллен прищурились. Она была бойцом, полагающимся на инстинкты. Реактивная, агрессивная. Как волк, спущенный с цепи. Но даже голодный волк оценит добычу, прежде чем вонзить в неё клыки, и она не была исключением. Когда она сражалась с врагом, если он жил больше половины минуты, она уделяла ему всё своё внимание и пыталась понять, что он за зверь такой.

Именно поэтому она знала, каким будет вероятный ход Бисмарка, когда она показала свою готовность устранить эту угрозу: Первый Рыцарь собирался бесстрашно броситься прямо на Пуччи, надеясь выманить его смертоносный Стенд. Этот дурак был готов поставить свою жизнь на кон, служа своему Императору и веря, что Каллен сможет и захочет закончить дело, пока вражеский Стенд будет занят!

Слова Доротеи эхом отдавались в её сознании: Каллен Кодзуки — герой, который спасет мир. Теперь она поняла. Всё потому, что она не могла стоять в стороне, когда такое происходило у неё на глазах. Даже когда это была Британния. Она могла ненавидеть их, но одновременно с тем она испытывала жалость к ним.

Потому что это было правильно.

— Посмотри в лицо моей ярости, Энрико Пуччи! Это будет последнее, что ты когда-либо увидишь!

Бисмарк бросился вперед, а Каллен нырнула вправо. Э-э, вниз? Неважно. Суть в том, что она облетела врага под таким углом, что вражеский Стенд не сможет одновременно защищаться и вести бой с Галахадом. Вот она, причина, по которой никто с мозгами не захочет сражаться с более чем одним противником одновременно: циферки рано или поздно задавят тебя.

— Пока угорь ищет в щелях, групер поджидает у входа, — продолжал Пуччи. Галахад резко сменил направление, а через несколько секунд после этого катапультировалась кабина украденного Пуччи найтмэйера. — Таким образом они гарантируют, что хотя бы у одного из них будет сытный обед! Вот почему они сотрудничают, ведь в долгосрочной перспективе они оба получат выгоду!

— Га-а-аргх! — внезапно вскрикнул Бисмарк, будто от боли.

Почему? Каллен не могла понять. Этот Стенд даже рядом не был с Галахадом, на самом деле он был гораздо ближе к останкам того найтмэйера. Которые сейчас падали в сторону Галахада, так как кабина находилась позади него и—

Пока Каллен нацеливала свой харкен на вражескую кабину, [C-Moon] ударил по внешней обшивке этого найтмэйера, прямо в его торс. А затем появился свет. Взрыв, вызванный тем, что энергоблок внутри найтмэйера внезапно, с силой, был вывернут наизнанку.

Какой лучший способ справиться с двумя врагами, которые могут видеть будущее? Ослепить их. Лишить их способности видеть. И... в этой конкретной ситуации, способности двигаться. Их инстинкты говорили им одно и то же — не дать [C-Moon] нанести по ним удар, то есть быстро уклониться. Однако... их чувство местонахождения в этот момент времени зависело от двух вещей. Первым было зрение, которое у них было отнято. Вторым было чувство гравитации на их телах.

Что, если Пуччи переместился на новую позицию, пока они не могли видеть, а земля была уже не там, где они думали? Что, если их отчаянная попытка увернуться приведёт к тому, что они столкнутся друг с другом? С другой стороны, что если [C-Moon] нападёт на них, не двигайся они? Ни один из вариантов не был хорошим.

Если только не...

— Соображай быстро! — крикнула Каллен и ударила [Sympathy for the Devil] по внешней обшивке Гурена, переместив восприятие назад во времени, к моменту вспышки, когда она была мгновенно ослеплена ею. Таким образом, она защитила себя — и убедилась, что [C-Moon] тоже останется без зрения. — Я сейчас угроза пострашнее, потому что я тоже пользователь Стенда.

Её предположение подтвердилось, когда прояснилось зрение, и перед ней оказался [C-Moon], протирающий глаза предплечьями. Бисмарк тоже не бездействовал — Пламенное Сияние Галахада уже висело перед ним. Тем не менее, [C-Moon] без особого труда отлетел назад. Он не боялся того же, чего боялись они, вступая в контакт с невидимыми опасностями.

Впрочем, к слову о невидимых опасностях, возникла новая проблема.

— Каллен! Ты видела, куда делся Пуччи? — спросила Бисмарк.

— Не-а, — ответила Каллен. — Может, спросим у пары сотен разрозненных летающих найтмэйеров, которые болтаются перед нами, как ребёнок на первом уроке плавания.

— ...Пробираться сквозь них, чтобы найти этого неизвестно куда подевавшегося священника, было бы огромной тратой времени. Кроме того, они будут сопротивляться тебе и всё усложнят.

Возможно. Возможно, они и будут. Но от этого ей точно станет лучше!

====Шнайзель====

Если бы у покоренных нумерных попросили описать карикатуру на британнского генерала, то Бартли Асприус, вероятно, был бы очень близок к этому образу. Потный, лысый, тучный, с моноклем, чтобы казаться более величавым, чем он был на самом деле. К его чести, сейчас он стоял перед Шнайзелем, не выказывая ни единого признака страха.

— Ваше Высочество, — сказал он. — Вашему помощнику стоит отдать должное за то, что ему удалось отыскать меня.

— Дело намного упростилось после того, как Его Величество объявил о существовании Директората Гиасса, — сказал Канон.

Как скромно с его стороны. На самом деле, Канон непревзойдённо провёл закулисное расследование, и факт раскрытия Директората стал лишь последней шпилькой, которая позволила ему собрать пазл.

— Ясно. Так в чём дело? — ответил Бартли спокойно, даже слишком спокойно для такого человека, как он. — Если я могу как-то содействовать Императорской семье, я буду только рад услужить — однако, пожалуйста, имейте в виду, что имеется несколько тем, на которые даже у вас может не быть допуска. По личному приказу Императора, как можно понять.

— И я прекрасно понимаю, — сказал Шнайзель. Его всё равно не интересовали эти темы. — У меня появились несколько собственных гипотез, которые потребовали мнения эксперта.

А вот теперь в нём заиграла обеспокоенность. Быть может, он рассчитывал спрятаться за приказом Его Величества хранить молчание по некоторым вопросам? Как разочаровывает. Шнайзель надеялся, что у него была стратегия получше этой.

— Когда сыпешь в воду соду, следует сильная реакция. В зависимости от объема она может стать даже довольно взрывоопасной, — сказал Шнайзель. — Однако, в конце получается нечто новое: щелочь, или гидроксид натрия, и газообразный водород. Проблема — если это можно назвать проблемой — заключается в том, что они очень сильно реагируют друг с другом. Что подводит меня к моему вопросу: почему те, кто получает Гиасс и Стенд, утверждают, что свидетельствуют о лике Бога, а затем падают от сердечного приступа?

Охо-хо. Теперь Бартли начал нервно потирать лоб. Этого человека лучше не подпускать к игре в покер, читать его было плёвым делом. Его лицо могло быть не хуже открытой книги, его блеф был прозрачнее стекла, а играть он мог, повернув руку к другим игрокам.

— Всё не так просто, Ваше Высочество, — сказал Бартли, затем кашлянул в кулак в явной попытке потянуть время. — Если рассматривать эти два типа способностей как химические реагенты, вступающие в реакцию друг с другом, то да, это довольно-таки интересная метафора-...

— Но задачу свою она всё-таки выполняет? — терпеливо спросил Шнайзель.

Бартли помотал головой. Без «я не знаю». Он даже мгновение не раздумывал над этим вопросом. Он сразу же отверг эту возможность. Любая из этих реакций могла бы многое сказать Шнайзелю.

— Конечно же, нет. Это противоречило бы слишком многим данным, так ведь? — сказал Шнайзель.

— Мирай Кодзуки не видела "лицо Бога", пока её дочь не разбудила её, — сказал Канон, читая из уже подготовленного списка. — Мао смог эффективно использовать [Anubis]. Канцлер Брандо длительное время владел обеими способностями.

— Второй случай, вероятно, связан с уникальной способностью [Anubis]. Последнее можно объяснить тем, что Дио перенёс "эффект" на кого-то другого, — Шнайзель наклонился вперёд в своём кресле, язык его тела был дружелюбным и открытым. Он скорее желал, чтобы Бартли немного расслабился. — Однако, противоречие наступает в первом случае. В ситуации с Мирай данный "эффект" был отложен, пока она не вернулась в настоящее. Думаю, можно проследить некоторую дилемму, да?

— Да, Ваше Высочество, — буркнул Бартли. — Удручающее противоречие. Это не может быть только "одноразовым" событием, иначе оно не повлияло бы на Кодзуки. С другой стороны, Канцлер мог защитить себя только в том случае, если это был разовый эффект.

— Если только [Hey Jude] непреднамеренно не защищал своего пользователя, скрывая его разум в альтернативных реальностях, — вслух размышлял Шнайзель, а Бартли перед ним побелел как лист. — По вашему выражению лица я могу сказать, что нахожусь на верном пути. Генерал, уверяю вас, эта встреча не принесет вам никаких неприятностей. Пожалуйста, постарайтесь немного расслабиться. Может быть, я попрошу Канона заварить чай? У него получается специальная смесь, которая просто прекрасно успокаивает нервы. Или так я слышал.

— Н-нет, в этом нет необходимости, Ваше Высочество! Ваша гипотеза довольно близка к некоторым нашим теориям по этому вопросу-...

— Вот как? Хотя я ещё даже не рассказал вам свою окончательную гипотезу, вы уже согласны со мной? Что я считаю, не существует такой вещи, как Лицо Бога. Что оно не является результатом чего-то сродни химической реакции. Скорее, это иммунный ответ.

Шнайзель продолжил, не дожидаясь, пока Бартли закончит брызгать слюной.

— Стенды не должны существовать в этом мире, — сказал он. — Они аномалия. Вторжение из другой реальности. Сила, называемая Гиассом, пытается отвергнуть это вторжение при его обнаружении — и в процессе убивает того, кто обладает такой силой. Вот почему использование силы Стенда болезненно в этом месте, зовущееся Миром С. Итак, насколько я близок в своей гипотезе, Бартли?

Генерал тщетно подыскивал слова, и этим самым образом, не сказав ни одного, он дал Шнейзелю свой ответ. При этом он отметил этот ответ как самый эрудированный на любой вопрос, который когда-либо задавал Шнайзель.

— Что вы намерены делать теперь, Ваше Высочество? — спросил Бартли. — Вы ведь понимаете, мне придётся сообщить об этом разговоре-...

Пока генерал говорил, Шнайзель просто уронил папку на стол между ними и посмотрел генералу прямо в глаза.

Другой человек на месте Шнайзеля мог бы спросить: «Вы узнаете эту папку?», и Бартли мог бы отрицать, на что гипотетический человек на месте Шнайзеля мог бы ответить: «Да неужели? На папке написано ваше имя. Мне казалось, это вы её автор.»

Вместо этого:

— Это будет зависеть от правдивости данного доклада, — сказал Шнайзель. — Можете ли вы подтвердить его содержание? Точно ли он отражает потенциальные способности каждой значимой фигуры на мировой арене?

Бартли покорно кивнул.

— Вы можете доказать это? — спросил Канон. — Нам нужно быть осторожными. Малейшая недостоверная информация может обернуться катастрофой.

— Е-Если вам требуются доказательства, я смогу их предоставить. Понадобиться немного времени на подготовку- Ваше Высочество, вы действительно считаете, что существует риск, что наши враги могут...?

— Риск есть всегда, — сказал Шнайзель. — Пожалуйста, поторопитесь, генерал. Время не терпит отлагательств. Я должен быть полностью уверен в этом докладе. Ради блага Империи нам нужно ваше сотрудничество.

Полноватый мужчина двинулся с большей скоростью, чем можно было ожидать. Ну что ж. Шнайзель получил подтверждение, а вскоре у него появятся и доказательства. Или нет. Это не имело реального значения. Хотя у него имелся предпочтительный путь к победе, существовали и другие пути, благодаря которым он всё ещё мог достичь своей цели.

— Нет никакого "лика Бога", — сказал Шнайзель, довольный своим правильным пониманием. — Это аутоиммунная реакция между двумя абсолютно несовместимыми системами. Как аллергическая реакция.

— Мне любопытно, скольким людям Канцлер передал эффект, пока он не прекратился? — размышлял вслух Канон. — Прошу простить меня, Ваше Высочество. Такой вопрос вряд ли уместен. Эти жертвы уже давно мертвы, и любое расследование их исчезновения глубочайше зарыто.

— Ничего, Канон, — сказал Шнайзель. — Безвредные размышления могут всегда привести к неожиданному прозрению. Полагаю, можно сказать, что я размышлял над таким же вопросом.

Он посмотрел на папку. Он смотрел в будущее человечества, которого Бартли — справедливо, будучи самим собой — так боялся. Светлое будущее, полное надежд и безопасности. Все по воле людей.

— Что, если бы среди нас был Бог?

====Пуччи====

Бог бросил ему ещё одно испытание, чтобы проверить его решимость. Или, возможно, это можно рассматривать как тот же самый вызов, поднятый на ещё бо́льшую вышину. Где за ним гнались не только вся мощь британнской армии, но и Первый Рыцарь вместе с Алой Королевой...?

Во время обсуждений Паладинов этим удвоим уделялось особое внимание. Первый Рыцарь, Алая Королева, оба считались одними из самых опасных угроз, с которыми они могли столкнуться, на уровне угроз, которые представляли Сузаку Куруруги или Ли Синкэ. После того, как Энрико Пуччи увидел, на что они способны, эти опасения только подтвердились.

Пока что Пуччи довольствовался тем, что прятался в кабине этого найтмэйера. Повозиться немного, притвориться, что гравитация доставляет ему проблемы, пока [C-Moon] отвлекает их снаружи. Потянуть время. Истощить их запасы энергии. После он при помощи манипуляций с гравитацией заставит эту машину подняться. Не будет иметь значения, если у него не будет энергии, он все равно мог бы свободно перемещать данную машину. До сих пор он был терпелив. Не было никакой необходимости торопиться. Время было на его стороне.

====Каллен====

Складывалось ощущение, будто кто-то заложил бомбу в школе и предупредил Каллен, что она будет взорвана, если она не найдет иголку в стоге сена, и, кстати, там ещё прячется бешеный медведь, который будет пытаться загрызть тебя, пока ты её ищешь. А она без магнита.

— Да ты когда-нибудь отвалишь?! — крикнула Каллен на надоедливый Стенд с тупой большой дальностью действия и тупой опасной способностью вывернуть тебя наизнанку одним прикосновением. Угроза которой сейчас была эффективнее самой способности.

План Пуччи был яснее некуда: использовать эту угрозу, чтобы вывести их из равновесия. Всякий раз, когда казалось, что они вот-вот вычислят вероятное положение Пуччи, глядя на то, в какой стороне гравитация, [C-Moon] делал что-то, чтобы отвлечь их. Сейчас он пытался напасть на Гурен, но чуть ранее нацелился на одно из высоких зданий на окраине Пендрагона. Она не думала, что этот Стенд способен вывернуть наизнанку целое здание, но зачем рисковать?

— Эй, прикажи вон тем хмырям приземлиться! Они только мешаются! — крикнула Каллен Первому Рыцарю.

Если она не могла прорваться через них, то, по крайней мере, они могли заставить их приземлиться.

— В таких условиях посадка будет представлять серьезную опасность для них самих и окружающих, — сказал Бисмарк.

Нехотя Каллен вынуждена была признать, что он прав. Этот гравитационная способность не просто нарушала их чувство направления, как она сперва думала, она реально вмешивалась в работу модулей полёта — хотя каким образом, она могла только гадать. Возможно, те двигались «относительно вниз». Или это может быть что-то совсем другим.

В любом случае, её навыки пилотирования подвергались испытанию совершенно невероятным образом. Ощущения были странными. Сила тяжести, влияющая на её тело и то, как двигался Гурен, менялись от момента к моменту, с каждым новым положением. Единственным утешением для неё было то, что пока Пуччи не двигается, он, вероятно, не причинит вреда другим невинным людям, перемещая затрагиваемую область.

К несчастью, день Каллен не задался, так как она услышала голос, который очень не хотела слышать, тот громко возвестил над полем боя, и его просто невозможно было проигнорировать.

====Пуччи====

— Наслаждаешься там, Энрико Пуччи?

Невозможно было перепутать голос, который он услышал. Громкий, рокочущий, глубокий и богатый голос, давно привыкший к публичным выступлениям. Голос, который требовал, вселяя уверенность или страх в слушателя в зависимости от его преданности. В этом голосе чувствовалось само его присутствие, и вы никогда не ошибётесь в том, что вы слушаете Императора Священной Британнской Империи. Сам Чальз зи Британния соизволил уделить ему внимание.

— Ты слышишь меня? — спросил Пуччи. — Но нет, вот ответ на твой вопрос. Я не наслаждаюсь этим бессмысленным разрушением. С другой стороны, в том, чтобы поставить на колени тщеславную Империю, имеется определенная пикантность. Созерцай свои дела, о величавой, и пади в отчаяние.

====Каллен====

— Не мог устоять перед возможностью толкануть речь, — причитала Каллен.

О да, это было именно то, что им было нужно, пока они пытались прижать этого вредителя к стенке. Теперь вредитель пытался добраться до Бисмарка — тоже безрезультатно, но и Бисмарк не мог ничего поделать со Стендом.

— Ничего нового.

— Тебе не стоит недооценивать Его Величество. Он знает, что делает.

Первый Рыцарь выстрелил шквалом глейпнирских снарядов с довольно близкого расстояния — но [C-Moon] была умным Стендом. Она уже ухватилась за обломки, чтобы защитить ими себя. Затем, когда последовал второй залп, он вывернул обломки наизнанку, так что вмятины и повреждения, нанесенные первым залпом, оказались вывернуты обратно.

— Что? Думаешь, сейчас самое время повысить мораль? Как-то не думаю, что Пуччи из тех, кто прогнётся из-за того, что с ним разговаривает напыщенный болтун.

[C-Moon] заметил быстрое приближение [Sympathy For The Devil] и подняла руки, как бы подзадоривая её ударить. Ну давай, вперёд, какую руку хочешь, чтобы тебе вывернули? Или, может быть, твою руку? Как насчет этого? Как насчет того, чтобы вместо этого Каллен переместила твое зрение на десять метров вверх? Как тебе понравится это?

— Его Величество много кто, — сказал Бисмарк, — но напыщенный болтун не входит в это число.

====Пуччи====

— Твой замысел Небес известен нам, — сказал Император. — Он противоречит всем принципам, которые отстаивает Священная Британнская Империя.

— Серьёзно, Ваше Величество? — спросил Пуччи, зная, что Император не слышит его. — Но я уничтожу "мир лжи" и заменю его "миром правды". Все люди во всём мире будут полностью осознавать, что им "уготовано судьбой". Это даст им бесконечный душевный покой. Не нужно будет лгать. Не нужно будет обманывать.

Тем не менее, Император продолжал, не обращая внимания на критику Пуччи.

====Каллен====

В замешательстве [C-Moon] прикрыл голову и тело руками, чтобы Каллен не смогла напасть на него. Вот тут наступало самое интересное: он ещё не понял, где она нанесёт удар, и это давало ей преимущество. Достаточно было посмотреть вниз, и она могла прекрасно видеть собственный Стенд.

— Знаешь, сколько его речей мне пришлось выслушать в детстве? — спросила Каллен. — Почти не сомневаюсь, что тебе они нравились, но для меня это было как гвоздями по меловой доске.

Пока она говорила, [Sympathy For the Devil] вытянул руки и ноги, чтобы обхватить [C-Moon], стараясь не касаться его ног и рук. Затем вытянулась шея её Стенда, которая обернулась вокруг шеи [C-Moon], вытягивая конечности опасного Стенда и крепко сжимая его.

— Так почему бы тебе не замолкнуть, Первый Рыцарь! Ударь нас своим Пламенным Сиянием!

====Пуччи====

— Определяющей чертой человечества является его способность преодолевать любое препятствие, которая встает на его пути, — сказал Чарльз. — Таково определяющее убеждение, которому следует Священная Британнская Империя. Знаешь ли ты, почему люди обращаются к борьбе? Надежда. Именно надежда на лучшее будущее побуждает людей бороться! Шанс, пусть и небольшой, что они смогут улучшить жизнь для себя и для тех, кто им дорог!

Пуччи усмехнулся.

— Пустое обещание получить искромётное вознаграждение, данное человеком, который не верит ни в него, ни в паразитизм, который он поощряет.

====Каллен====

Именно так. Каллен Кодзуки собиралась пожертвовать собой ради спасения нескольких сопливых британнских граждан от полного психа. Они назовут её террористкой, дай она им шанс, но нет. Каллен была борцом за свободу. В этом и заключается большая разница.

Что бы ни замышлял Пуччи, ничего хорошего из этого точно не выйдет. Злоупотреблять такой способностью без всякой оглядки на остальных — да, это не тот человек, которого хочется видеть рядом. Кроме того, застрять здесь, в Пендрагоне? Её сказочке в любом случае конец.

Бисмарк, как и думала Каллен, рванулся к ним — но тут [C-Moon] проявил удивительную силу и вырвался из хватки [Sympathy for the Devil] и его конечностей, заставив кулаки её Стенда столкнуться друг с другом ещё до того, как она поняла, что происходит. Стенд словно только и ждал этой возможности.

====Пуччи====

— Ты же лишишь всех этой надежды, приковав их к будущему, которого они не в силах избежать! — прорычал Чарльз. — Без этой надежды не будет борьбы! Без этой борьбы не будет прогресса! Ты не создашь "небеса", Энрико Пуччи! Ты не дашь человечеству ясности цели! Ты обречёшь их — не на жизнь, а просто на накопление опыта!

— ...3...5...7...1... — отсчитывал Пуччи. — Твой цинизм в отношении истинного идеала человечества ошеломляет вне всяких границ.

====Каллен====

Взрывная боль пронзила руку Каллен. Несколько секунд она не могла понять, что именно произошло, поскольку неконтролируемое использование силы [Sympathy for the Devil] бросило её — и, предположительно, [C-Moon] вместе с Бисмарком — в кромешную темноту.

Каллен не смотрела на свою руку, хотя каждый инстинкт подсказывал ей, что она должна взглянуть на урон. Но ей очень не хотелось этого делать. Стиснув зубы, она подняла правую руку своего Стенда, заметив, что часть спирали, из которой она состояла, была закручена совершенно неправильно.

Затем она рискнула и послала этот кулак прямо в кабину Бисмарка.

Конечно же, в нематериальной форме. Рука прошла сквозь фрейм Галахада, сквозь Первого Рыцаря — и ударила по кулаку [C-Moon], прежде чем тот успел нанести удар по модулю полёта Галахада. Вывернутая наизнанку часть катушки болезненно вывернулась на место. Выверните что-то наизнанку дважды, и оно вернётся в изначальное состояние. Верно?

Что же, нет. Не совсем верно. Было больно, что кабздец. Каллен зубами оторвала рукав и крепко обвязала его вокруг руки. Подумав о том, как эта тварь сражается, у них оставался только один выход.

— Мы должны найти Пуччи, — сказала она. — Драться с его Стендом бессмысленно. Даже если мы сможем предсказать, что он будет делать, это не поможет нам против такой способности.

— Найти Пуччи? — спросил Бисмарк. — А чем, по-твоему, занимается Его Величество?

Чем он занимается...? Он произносил одну из своих убогих речей... Стойте. Погодите-ка. Сама речь не была важной частью! Каллен вернула своё внимание к прорве найтмэйеров, оказавшихся в ловушке в воздухе и неспособных шевельнутся без риска катастрофы. Возможно ли...? Возможно ли, что его план...?

====Пуччи====

— Человечество достигает наивысшего расцвета, когда смотрит судьбе в глаза и плюет ей в лицо! Превозмогает вопреки всему! Вопреки трудностям и испытаниям, оно восходит к невозможным вершинам. Лишишь этого человечества, и станешь самым страшным тираном, превзойдя любого другого в истории, ибо ты лишишь людей даже надежды на то, что однажды они смогут освободиться от оков, которые ты надел им на шею.

— Тиран, обвиняющий других в том, что они тираны...? — удивился Пуччи, находя забавным вопиющее лицемерие Императора.

— И по этой причине, Энрико Пуччи. Ты враг не только Британнии. Ты враг не только всего человечества. Ты угроза для всех живых, разумных существ! Теперь ты предстанешь перед яростью нашей славной Империи! Да славься Британния!

А потом вокруг Пуччи раздался хор. Патриотический клич, прозвучавший в отработанном полковом унисоне всеми остальными британнскими найтмэйерами, и они подняли кулаки вверх.

— Да славься Британния! Да славься Британния!

Повторяя снова и снова. Сперва он подумал, что это не более чем патриотическая чепуха, ведь Пуччи был предан не какой-либо нации, а человеку и его идеалам. Но потом он понял, что именно сделал Его Величество, в какую ловушку Пуччи угодил. Он включил свой коммуникатор и попытался присоединиться к крику—

— Да славься-...

====Каллен====

— Попался.

Найтмэйер Пуччи вместе с остальными поднял кулак, но слишком поздно, и слишком не синхронно с другими. Ну конечно. Британнскому населению внушали, что таким образом воспитывается товарищество и укрепляется верность к государству. Они привыкли скандировать в унисон. Чего нельзя сказать о Пуччи. Стенд вроде [Sympathy for the Devil] без труда вычислил бы его, даже если бы Пуччи идеально замаскировал свой голос, потому что он либо молчал бы, либо полностью выделялся бы из-за асинхронности с остальными. Он попытался спрятаться в толпе, но теперь торчал как бельмо на глазу.

Из всех найтмэйеров, которые он мог выбрать, Пуччи выбрал командирскую модель «Винсент». Согласно разведке, это была специализированная версия серийного образца, вдохновленная Ланселотом. В последний раз, когда она что-то слышала, они отказывались от Глостеров в пользу данной модели. Что означало, эта машина была немного выше по характеристикам, чем остальные вокруг него — не то чтобы это имело особое значение, учитывая, что остальные пилоты не могли пошевелиться без риска для себя.

— Да славься Британния!

Это не помешало нескольким найтмэйерам рядом с Пуччи попытаться выстрелить в него. И это играло Каллен на руку, так как священник начал поспешно отступать от неё, вынужденный делать маневры уклонения. Жаль, что их точность в данной ситуации пострадала, но в этом и заключалась проблема боя с этим Стендом. Почти не имело значения, как ты его атакуешь, ты всё равно оказывался как минимум немного дезориентирован.

— Гравитация поистине загадочная вещь, — сказал Пуччи, и в его голосе прозвучали нотки паники.

[C-Moon] замахнулся и нанес шквал ударов по найтмэйеру рядом с Пуччи, а затем сместился так, чтобы оказался между тем найтмэйером и Каллен. Найтмэйер взорвался, разлетевшись на провода, кабели, металлические обломки и энергоблок, в который Каллен, не теряя времени, выстрелила своим харкеном. Не в этот раз!

— Она притягивает все вещи друг к другу, причём те, что имеют меньшую массу, необъяснимым образом притягиваются к тем, что больше. И всё же, луна неподвижно висит в небе, и нас не тянет с криком к солнцу.

К слову об объектах с большей массой, похоже, что он заметил Галахада, заходящего покромсать его с тыла. Почему Бисмарк не пошёл в прямую атаку? Всё просто — это приблизило бы Пуччи к городу. Прямо сейчас Пуччи был вынужден бежать в другом направлении, и они могли оттеснить его подальше от невинных людей. А потом загнать в угол и прикончить.

— Всему виной баланс между двумя силами, — сказал Пуччи. — Скорость, с которой они движутся по прямой линии, и гравитационное притяжение более крупного объекта. Когда эти факторы уравновешивают друг друга, объект может оставаться на орбите.

[C-Moon] вновь напал на другой найтмэйер, вывернув его наизнанку и отправив его обломки в Гурена, затем сделал то же самое с другим, отправив его части уже в Галахада. Пфф, умоляю. После того цирка уклонений с Наннали в [Take on Me], уклоняться здесь было проще простого!

— Разгар битвы — не место для уроков физики! — крикнул Бисмарк. Хотя он, вероятно, уловил то же самое, что и Каллен. Нервы Пуччи сдавали. Он был из тех людей, которые разговаривают, чтобы отвлечься от стресса.

— Акт непрерывного падения и в то же время постоянного подъёма привёл к появлению "спутника". Это ключевой элемент современной технологии, — сказал Пуччи. — Он обеспечивает простую и эффективную глобальную связь, телевидение, мобильные телефоны, Интернет — без спутников на орбите эти вещи перестали бы функционировать так, как они функционируют сегодня.

Пуччи продолжал улетать от них, не предпринимая никаких попыток вступить в бой. Какой-то найтмэйер подошёл слишком близко. В любой другой день пилот раскатал бы священника в лепёшку, но сегодня он получил Электроугольником в бок своей кабины, и туша британнского найтмэйера выскочила между Пуччи и ими двумя. Из локтя Винсента вырвалась энергия, подобная Пламенному Сиянию, и как нефиг делать пробила кабину.

— Но что произойдет, если от спутника на орбите отвалится винтик?

Такова часть проблемы в драке с этим мужиком. До тех пор, пока он может управлять гравитацией, он способен подпортить вам жизнь множеством способов — ему достаточно совсем капельку сместить направление. Масштабы выравнивания в пространстве, которые давала ему его способность, нельзя было счесть. Они могли приблизиться к нему. Они могли отогнать его от города. Но на то, чтобы загнать его в угол, всё равно уйдёт больше времени, чем в случае большинства других противников.

— Он будет то подниматься, то падать. Он будет набирать скорость, где никакое сопротивление ветра не замедлит его, возможно, этот винтик даже превысит предельную скорость.

Не помогало и то, что он не затыкался! Каллен выстрелила в него и попала в ногу найтмэйера Пуччи. Та бы отсоединена, а затем отбита [C-Moon], в то время как сам найтмэйер продолжал лететь по странной дуге. Пытаетесь лететь не по прямой? Ну что ж, удачи вот так вечно уворачиваться от них.

— Этот винтик врежется в другие спутники. Повредит их. Выбьет ещё больше винтиков, больше металла. Больше мусора.

Бисмарк был следующим, кто одной рукой умело воспользовался харкенами Галахада, в то время как другой держал Экскалибур. В мгновение ока найтмэйер Пуччи был схвачен — но тут [C-Moon] ударил по ножнам своих Мазерных вибрационных мечей, заставив их вылететь и перерезать тросы. Затем, к удивлению Каллен, Пуччи не приложил никаких усилий, чтобы вернуть их.

Стойте... Почему он так легко выбрасывал своё оружие, когда его постепенно прижимали?

— Каждый винтик набирает скорость. Каждый из них врезается в спутник. Каждый из них наносит всё больше и больше повреждений. Цепная реакция, которая выводит из строя глобальную сеть, оставляя после себя бесполезные металлические обломки вокруг всей планеты!

Страшное осознание настигло Каллен, когда ещё больше обломков пронеслось мимо неё. У неё уже мелькала мысль, что их слишком много, но после всего этого объяснения она наконец-то поняла. Он не пытался сохранять спокойствие под давлением! У него хватило смелости прямо сказать им, что он делает!

— И потому, перед вами раскрывается картина, как из-за одного случайного винтика...

Поток быстро движущихся обломков пронесся вокруг неё, пока Пуччи двигался по эллиптическому курсу. Не в идеальной орбите вокруг нее, а изменяя свой курс достаточно по горизонтальной и вертикальной оси, чтобы обломки летели со всех сторон сразу.

— Весь мир ослепнет.

— В следующий раз покажи что-нибудь новенькое, — сказала Каллен.

Ага, как будто это было для неё большой проблемой. Может быть, если бы она не застряла тогда в [Take On Me], где Наннали приказала Стенду схватить её. Найтмэйерские осколки, надвигающиеся на неё таким густым и быстрым облаком? Попробуй сперва уворачиваться от целого мира сразу!

Тем не менее, уклонение — вот практически всё, что она могла заниматься прямо сейчас. Волнового Излучателя нет. Причудливая гравитация сбивала её позиционирование и пилотирование. Кроме того, на этот раз обломки надвигались на неё более хаотично, а не по предсказуемой траектории, как тогда старался делать интеллект Стенда. Сложите все эти факторы вместе, и Пуччи снова заставил её танцевать у себя на ладони.

Бисмарк же, с другой стороны... вот там танец был на абсолютно другом уровне.

Посмотрев вверх, она увидела, что он пикирует на Пуччи с выставленным вперёд Экскалибуром. Священник не понимал недостатка в схеме, о которой сам же и говорил! Цепная реакция, которую он описал, оставляет на орбите слой бесполезного металла, который со временем будет причинять всё больше и больше вреда. От такого ослепнет весь мир — но Пуччи, сам того не желая, ослепил и себя. Пуччи не мог видеть, что Бисмарк вырвался из этого поля смерти и приближается к нему сверху, потому что был так сосредоточен на Каллен и её Стенде!

"Нет, слишком рано. Если он умрёт здесь, тогда эта вселенная-..."

Каллен тряхнула головой, и — это было странно, но её зрение как будто слегка сместилось. И мониторы тоже. Она использовала [Sympathy for the Devil]? Глядя через [Sympathy for the Devil], она всё ещё могла видеть Пуччи и Бисмарка в момент удара. Экскалибур чисто разрезал... модуль полёта Пуччи. Сама кабина была совершенно невредима.

— Кодзуки, ты-... — выкрикнул Бисмарк. Он осмотрелся вокруг, пытаясь сориентироваться на месте. Позади него кабина Пуччи катапультировалась, взлетая в небо. — Ты использовала свой Стенд в такой решающий момент? Зачем? Только не говори мне — ты в самом деле пытаешься убить как можно больше британцев?!

— Что? Нет, ничего подобного-...

Каллен начала протестовать, но так ли это? Обломки падали в сторону от Гурена, теперь Пуччи поднимался вверх и двигался по прямой диагонали. Она могла ясно видеть его. Она могла бы выстрелить в него своим харкеном. Но вместо этого она лишь наблюдала, как Бисмарк разворачивается, чтобы прицелиться в кабину пилота. Он держал Пуччи на мушке. Он был ближе, вот и всё. Он был в лучшем положении, чтобы положить конец—

Харкен Гурена выстрелил, едва промахнувшись мимо Бисмарка, но попав точно в [C-Moon]. Стенд ухватился за трос и закрутил его, ударив в бок Галахада и смещая его прицел.

— Тогда что ты творишь, Кодзуки? Какая у тебя вообще может причина для такого вмешательства?!

— Потому что когда пользователь Стенда умирает, эффект его Стенда тоже исчезает! — сказала Каллен. — Стойте... к чему это вообще имеет отношение?

"Всему."

Глядя в небо, Каллен смотрела, как что-то происходит с [C-Moon]. Стенд, казалось, разваливается на части. Это было похоже на то, как бабочка выходит из кокона.

"Это не просто слияние двух миров. Этот мир есть "амальгамация" двух миров. Амальгамация, которая существует благодаря действиям Пуччи. Он ускорил время для обеих наших реальностей и заставил их одновременно с этим слиться в одну — хотя копии обеих реальностей всё ещё существуют в мультивселенной."

— Вот оно! — закричал Пуччи, торжествуя до такой степени, что это было почти неприлично. — И снова я достиг его! Я создал путь для конечной, величайшей судьбы человечества!

"Если бы Пуччи умер до этого момента, этот мир разошёлся бы по швам."

В небе над головой засиял яркий и ослепительный свет. Сперва Каллен увидела лишь силуэт парящей в небе фигуры. Сначала она подумала, что это пегас, так как у него были торчащие ноги, как у лошади, и голова, как у лошади, Затем она подумала, что это кентавр, поскольку казалось, что тело человека прикреплено к нему, а не сидит верхом.

"Теперь, когда он переделал этот Стенд, эффект зацементирован. Всё, что нам нужно сделать, это убить его до того, как он перезагрузит вселенную. Вот тогда все будут целы и в безопасности."

Когда свет рассеялся, Каллен увидела нечто невероятно зрелищное. Это была ярко-белая фигура, похожая на слияние человека и лошади, с отрезанной задней лошадиной частью. Всадник крепко держался за поводья, а за его головой развевался перьевой ворот. В общем, у Каллен сложилось впечатление, что перед ней абсолютно самое опасное из всего, на что она когда-либо смотрела, будь то Стенд, Реквием, найтмэйер, вампир или любое другое орудие на Земле.

"Тут я соглашусь... Это может быть не так просто, как могло прозвучать."

<— To Be Continued

* * *

Параметры Стенда

Made in Heaven​ (Творение Небес)

Пользователь Стенда: Энрико Пуччи

Характеристики:

Разрушительная сила — В

Скорость — Функционально бесконечна

Дальность — C

Выносливость — А

Точность — С

Потенциал развития — А

Способности:

Taking My Ride With Destiny (С Судьбой На Прогулке): Основная способность [Made in Heaven] заключается в ускорении времени для неодушевленных объектов, причём скорость увеличивается с течением времени. Это означает, что часы будут идти быстрее, объекты будут падать быстрее, погодные явления будут развиваться быстрее и так далее. Все живые существа останутся незатронутыми данной силой. Пользователь обладает способностью по необходимости замедлить скорость перемотки до тех пор, пока она не вернётся к нормальному ходу.

Willing to Play My Part (Готовый Играть Свою Роль): Пользователь также способен двигаться и думать со скоростью, эквивалентной текущей скорости течения времени для неодушевленных объектов.

It Was All Meant To Be (Так И Должно Было Быть): В конце концов, [Made in Heaven] ускорит время, пока не будет достигнут конец Вселенной — и тогда новая Вселенная будет создана посредством нового Большого взрыва.

Living With Painful Memories (Живя C Болезненными Воспоминаниями): Все живые существа инстинктивно будут помнить своё будущее.

Waiting For Possibilities (Жду Возможностей): Пользователь также будет способен идеально предсказывать это будущее и будет единственным человеком в этой Вселенной, способным изменить его. Если кто-то из людей умрёт до перезагрузки Вселенной, их души не перейдут в новую Вселенную — вместо них будет создана их новая версия. Если Пользователь умрёт до того, как вернёт время к моменту, когда он создал [Made in Heaven], Вселенная вновь перезагрузится в случайную, непредсказуемую форму.

Don't See Too Many Around (Нет Ни Одной Кругом): Если пользователь создаст новую Вселенную, но потеряет [Made in Heaven], а затем умрёт, Вселенная исчезнет и не сможет перезагрузиться. Единственный способ предотвратить это — заново заполучить [Made in Heaven]. Если Пользователь умрёт после этого, Вселенная никак не измениться после его смерти.

* * *

ТИЗЕР ГЛАВЫ 88

Однажды священник с вывернутой лодыжкой оступился и споткнулся в часовне.

Перед телевизором в кресле сидела девочка.

Упав на пол, он увидел пару ног, выходящих из-под гроба.

Она мило дуется, не обращая внимания на телевизор.

"Кто это?" — кричит он. — "Что тебе нужно?"

Она раздражена. Недовольна. Её старший братик обещал ей.

Ноги исчезают. Мгновение спустя за его спиной раздается голос.

Сегодня они собирались прогуляться по магазинам.

"Это твоя книга?" — голос был дружелюбным, приглашающим, любопытным и подзывающим к разговору.

Совсем скоро у него день рождения.

"Это знаменитая биография о священнослужителе, который совершил прелюбодеяние и сбежал, чтобы стать художником. Все ли церковники читают такие книги?"

Ей нужна была его помощь, чтобы купить ему подарок на день рождения.

В тени за колонной фигура стояла на колене, рассеянно перелистывая книгу. Кто был этот человек? Чего он хотел?

Но... возможно, это чувство было просто недовольством.

"Часовня закрыта для посещения, кроме воскресенья", — запричитал священник.

Это кресло. Это дурацкое кресло. Она была не из тех девочек, которые жалуются.

Хотя, по правде говоря, ему просто любопытен этот странный человек.

Но подобные мысли продолжали бурлить в её головке.

"У меня аллергия на солнечный свет", — сказал незнакомец. — "Солнце зайдет только в 18:19. Тогда я пойду домой."

На протяжении последних восьми лет в её головке крутились одни и те же мысли.

"Тогда я не буду жаловаться главному священнику до 18:19", — сказал священник.

С того самого дня, когда убили её маму.

"Ты вывихнул лодыжку из-за меня?" — спросил незнакомец.

И всё же. Её брата что-то долго нет."Нет, я родился такой. Я родился с вывернутыми пальцами на ноге", — сказал священник.

Он говорил, что срежет дорогу.

"Ты веришь в гравитацию?" — спросил незнакомец.

Через гетто Синдзюку.

Затем он достал наконечник стрелы и покрутил его на ладони.

Что-то стряслось? Мисс Саёко всегда говорила.

"Если ты когда-нибудь захочешь поговорить со мной снова, передай эти чувства стреле."

Избегай гетто. Там небезопасно.

Незнакомец скрылся в тени, но каким-то образом его присутствие никуда не исчезло.

"Мы сообщаем вам последние новости", — произнесли по телевизору.

Священник застыл в недоумении. Но потом...

Но она не придала этому значения. Пока не...

"Мои пальцы? Моя нога! Они... они выпрямились!"

"Подтверждено, что террористы, скрывающиеся в гетто Синдзюку, нанесли серьезные разрушения этому району."

Впервые в жизни он мог ходить без хромоты.

Её сердечко пропускает удар. Её губы пересыхают. Её кулачки сжимаются.

Кто был этот человек? Кто был этот незнакомец?

"Он зовёт меня. Я должна идти. Жди меня, старший братик".

Он отбросил эти мысли на задворки сознания. Он продолжил жить.

Хотя она была слепой и калекой, она сама выкатилась из их дома.

Однажды, будучи шестнадцатилетним священником, он услышал исповедь во время уборки.

Она нашла дорогу к руинам Синдзюку.

"Отец, я смертельно больна. Я должна исповедаться в страшном грехе".

Она на ощупь отыскала дорогу.

"Шестнадцать лет назад, пятого июня, я подменила своего мертвородившегося на одного из пары братских близнецов.

"Мой старший братик не попал под перекрёстный огонь", — соврала она самой себе. — "Этого не может быть".

Пятое июня? Шестнадцать лет назад? Это был день, когда родился священник.

Она, с невероятным усилием, выбирается из инвалидного кресла. Она всхлипывает, и плотина вырывается наружу.

"Должна ли я сказать ему, что у него есть брат? Я вырастила его, как могла!"

"Я такая дура!" — плачет она. — "Пришла сюда, с этими ногами! Когда ничего не могу сделать!"

"Вы знаете фамилию той семьи?" — спросил священник.

"Когда я ничего не могу сделать, чтобы помочь своему брату!"

Его дыхание перехватило. Этого не могло быть. Совпадение было слишком сильным.

"Вы отняли у меня маму и свободу! Вам всё ещё недостаточно этого?!"

"Да! Их звали... Пуччи!"

"Вам нужно отнять у меня даже моего брата?"

Священник побледнел и испугался. Брата, которого он никогда не знал.

"Верните его!"

Он проверил эту возможность — и узнал, что этим братом был новый парень его сестры.

Те, кто знал её, были бы шокированы такой вспышкой.

Он попытался разлучить их. Если они совершат инцест, и это выйдет наружу... Это уничтожит её!

Но не слезами, текущими по её лицу.

Но в своих попытках мягко разлучить их он привёл лишь смерть к их порогу.

"Я ждала", — произнес незнакомый, но в то же время знакомый голос.

"Почему эта женщина забрала моего брата, а не меня?" — причитал священник над мёртвым телом сестры.

Он был по-странному материнским и одновременно зловещим.

Череда совпадений. Случайных встреч, которые непреодолимо тянутся друг к другу.

"Я чувствую твой гнев. На тех, кто забрал твою мать. Кто учинил эту бессмысленную резню."

Он должен найти этого человека. Он должен встретиться с ним снова.

"Заключи со мной контракт, и я дам тебе силу."

Так скажи мне. Ты веришь в силу гравитации?

Веришь ли ты, что судьба сводит людей вместе?