Венец принцессы Тьмы (джен)

Элли с Китом беседовали очень долго — так, что Страшила, заскучав, стал уже недовольно коситься то на подругу, то на могучего повелителя местных вод. Со Страшилой, к сожалению, Кит поговорить не мог. Вернее, сам Страшила не смог бы ему ответить. Элли с ним никогда не беседовала телепатией, и соломенный человек даже в нормальном состоянии не привык к такому способу общения — а теперь, когда у него что-то испортилось в голове, тем более не смог бы подстроиться. Вот и приходилось ему только сидеть на берегу, рядом с Элли, и осматриваться. Конечно, Элли могла бы хоть как-то включить его в беседу, пересказывая слова Кита, — но слишком увлеклась диалогом. Разговор с таким необыкновенным существом был для неё настолько внове, что она почти забыла, что прилетела не одна.

На просьбу помочь Ланге взамен на свободный пропуск в северные воды Кит согласился — похоже, даже с одобрением. Уточнил, что могут возникнуть проблемы, но это будут решать на месте, и уж никак не с Элли. Разговор этим, однако, не ограничился — у обеих сторон оказалась друг к другу масса полных любопытства вопросов.

Что удивило Элли — так это то, что Кит мало о ней знал. Она почему-то по наивности полагала, что ему известно всё обо всех. Кит в ответ только усмехнулся и сказал, что она переоценивает и его самого, и возможности магии. Не стоит даже великих магов считать всеведущими. Однако на многие вопросы Элли Кит отвечал уклончиво, а на какие-то и вовсе не отвечал. Биографию самого Кита Элли так и не узнала, хотя ей было очень интересно. Но она не слишком и расспрашивала — постеснялась.

По крайней мере, выяснилось, что разный цвет светящихся облачков — действительно из-за влияния магии, а не наоборот. Когда-то облачка по всему Подземелью были золотистыми. Лиловыми же они стали из-за Врат Тьмы. Кит высказал версию, что теперь, когда они закрыты, в Подземной стране снова может стать светлее. Постепенно.

Да, его народ жил тут очень долго — задолго до того, как сюда был заточён Пакир. Кит рассказал, что когда-то Южному народу, как теперь в просторечии назывались его подданные, принадлежало больше территорий — включая те, что выходят прямо под Ущелье Чёрных драконов. Но Пакир расширял свои владения, особенно ему важны были выходы на поверхность. Ущелье, правда, его не выпустило, хотя не могло удержать под землёй его тварей — но с ними уже боролись наверху Чёрные драконы. А Южный народ вырождался, его становилось всё меньше, об этом Кит говорил с грустью — и надеждой: может, теперь всё изменится? Элли, правда, не могла ему это пообещать. Повлиять на это она вряд ли могла.

Элли пыталась узнать, много ли магов среди Южного народа, и что они умеют, но Кит уклончиво ответил, что их становится всё меньше, да и сами они всё слабее. И перевёл разговор на другую тему.

Кит предложил гостям отдохнуть в его владениях, а с наступлением утра отправиться назад. Элли решила воспользоваться местным гостеприимством. Страшила в отдыхе не нуждался (скорее в ремонте), а ей было интересно не столько отдохнуть, сколько получше ознакомиться с местными особенностями жизни, насколько это вообще возможно.

Покои из двух смежных комнат и третьей, больше похожей на крытый балкон, им отвели на верхнем этаже того необычного дворца-беседки. Вблизи стало понятно, что внутренние стены там всё-таки имеются, но дверные проёмы и впрямь широки. Здесь вообще любили широкие и открытые пространства. Очень быстро Элли догадалась, почему так — у Кита было слишком много летающих подданных. Для них и были эти высокие потолки, двери без створок, окна без оконных рам и колонны вместо стен. Хотя при необходимости могли тут и окна закрыть, и двери блокировать так, что не пройдёшь, не проломишься — Элли заметила какие-то хитрые механизмы, похожие на выдвижные рамы и жалюзи, скрытые до поры до времени в потолках и проёмах. Лестниц тоже не было — но было сразу три небольших внутренних дворика, через которые местные жители и перелетали с одного этажа на другой.

Не было в комнатах (каждая размером с вестибюль Изумрудного дворца) и привычной для людей мебели. Были огромные округлые подушки, сшитые из неизвестного материала. Были ширмы. Были шторы — тоже из незнакомой, непонятной, тяжёлой, но красивой ткани. В одной из комнат в углу был даже бассейн с пресной водой. Хотя не похоже, чтобы тут где-то был водопровод.

— Это для питья, — предположила Элли, чуть улыбнувшись. — Наверняка местные жители пьют именно так. Не из чашек же и не из бутылок…

— А для умывания? — озадачился Страшила, который сам никогда не умывался — ему это было бы даже очень вредно.

— «Мадам, зачем вам ванная? У вас же есть море!», — со смехом процитировала Элли неожиданно вспомнившуюся книгу известного натуралиста Джеральда Даррелла*. — А и правда, почему бы в этом море не искупаться как-нибудь? Хотя, конечно, не сегодня. А вообще-то, во внутреннем дворе у них есть и бассейн.

При всём минимализме обстановки, помещения нельзя было назвать некрасивыми и неизящными. Отсутствие мебели с лихвой компенсировали различные ниши, углубления в стенах, сложные фигуры колонн, а кое-где даже были необыкновенно интересные узоры — не то лепные, не то вырезанные. И роспись. Элли поразило, что потолок искусно имитировал обычное, «верхнее» небо — голубое, с белыми облаками. Нетрудно было понять, что местные жители через такие росписи выражали тоску по утраченному миру, куда вернуться уже не могут. Здесь было много пейзажей — зелёная трава, цветущие сады, закат солнца, поле с опушкой леса… Всё нарисовано удивительно реалистично и естественно, выписано так тонко, как будто художник рисовал не пейзаж на огромной стене, не общий вид, а задался целью тщательно изобразить каждую травинку и каждый лепесток самого мелкого полевого цветка. Картины покоряли с первого взгляда и долго не отпускали.

Интересно… Значит, мастера у них здесь замечательные. Несмотря на то, что людей нет. Им не нужна ткань для одежды, но они используют её для украшений и для предметов быта. А уж о рисовании и архитектуре и говорить нечего. Кстати, при ближайшем рассмотрении оказалось, что дворец всё-таки из камня — буквально вырезан из разных каменных пород. А может быть, он и вовсе прорезан из цельной скалы? Может, когда-то остров был выше, а дворец — сплошным каменным холмом? Не такая уж невероятная версия, пожалуй.

В комнате для Элли уже поставили угощение, которое тоже было не на привычной посуде. Впрочем, огромная плоская чаша (тоже очень тонко вырезанная из камня и очень тяжёлая) с красиво разложенной привлекательной, но незнакомой едой, неудобств не вызвала. Сама еда была похожа на овощи и фрукты верхнего мира. Элли предположила, что это какие-то растения со дна морского — вряд ли тут кто-то занимается земледелием. Здесь же, к удивлению и радости друзей, лежала маленькая коробочка с красками и две кисти разной толщины.

Элли немедленно занялась другом: снова высушила его магией и тщательно подрисовала лицо, а потом уже принялась за ужин. Пока она пробовала то одно, то другое (было непривычно, но вкусно), Страшила чуть ворчливо и наставительно рассуждал, что вот, хотела она от него мудрых советов, а в итоге поговорила с Китом вообще без его участия.

Элли под конец устыдилась совершенно.

— Ну прости, друг! — расстроенно воскликнула она. — Я же не предполагала, что ты свалишься в воду. Обещаю, что в следующий раз буду внимательнее следить за тобой и облачком.

— Мне вообще тут не место, — проворчал Страшила. — У меня от такой сырости всё скоро снова расплываться начнёт. И голова что-то всё равно тяжёлая… А тебе просто не хватает уверенности в себе!

— Ты думаешь? — спросила Элли машинально.

— Я знаю, — поднял палец Страшила. — Ты по-прежнему стесняешься того, что ты фея. Причём тогда, когда этого делать совершенно не нужно.

— А ты бы не смущался, встретив кого-то во много раз мудрее тебя? — ответила Элли. — Просто одно дело — быть феей перед обычными людьми, а другое — перед теми, кто обладает такой силой и опытом… Я не могу ставить себя с ними в один ряд, понимаешь? По сравнению с Китом я просто маленькая девочка. Не то чтоб меня это сильно беспокоило, — добавила она. — Просто как-то… действительно уверенности не хватает.

— Когда с Пакиром воевали, тебе почему-то её хватало, — сказал Страшила. — Хотя у него и сила, и опыт…

— Так то с Пакиром! Когда я с кем-то воюю, я просто обязана чувствовать уверенность. Иначе как смогу защищать друзей? И вообще всё, что мне дорого? — вскинула голову Элли.

Страшила не стал с ней спорить. Если уж вести этот разговор — то в верхнем мире. А тут скоро мозги от сырости раскиснут — недолго и глупость сболтнуть.

Попрощаться наутро с Китом не удалось — он уже куда-то уплыл. Из местных жителей с Элли никто не разговаривал — может, и хотели что-то сказать, но гости не понимали их языка. Догадывались о значении тех или иных фраз только по интонации и жестам, да по выражениям лиц (не скажешь же «морд», слишком умные эти создания). Провожали их, как и встречали вчера, целой толпой — расселись на крыше местного дворца и на берегу, и кричали, и гомонили, а кое-кто проводил почётным эскортом — и по воздуху, и внизу в воде. Правда, не очень далеко.

Прибыв в Чёрный дворец, Страшила и Элли из всех друзей застали там одну Маиру. Пожалев соломенного друга (Страшила снова начал отсыревать и путаться в словах), Элли немедленно отправила его на облачке наверх одного, а сама осталась в Подземелье ждать Лангу. Та явилась лишь поздним вечером, очень утомлённая, но в настроении, которое для тех, кто знал Лангу, можно было бы определить как «далеко не самое худшее».

— Вроде дела налаживаются, — с толикой мрачности и в то же время довольства объявила она. — Хотя возможно, я рано радуюсь.

За ужином в чисто девичьей компании (сама принцесса, Элли да с показательной скромностью примостившаяся на краю стола молчаливая Маира) Ланга вкратце рассказала, что удалось сделать со вчерашнего дня.

— Твой Аларм отлично на них действует, — мрачновато признала она. Имела в виду, конечно, бунтовщиков и недовольных. — Репутация у него очень уж выигрышная. Не то, что у меня. Победитель Пакира — и всё, его слушают. Наследница Пакира — всё, меня можно убивать.

Элли слушала с повышенным интересом.

— И где ты его сейчас оставила?

— Аларма? В Красной крепости. Завтра полетим в следующую, — Ланга даже зевнула от усталости. — Не волнуйся, с ним всё в порядке. Не ранен, бодр и здоров. Стоит ему только сказать, что он Белый Рыцарь, и ему уже готовы кланяться. Правда, только люди. Но каббары его тоже не тронут.

— Почему? — Элли требовалось доказательство такой уверенности.

— По той простой причине, что, если он победил их властелина, то он сильнее, — пожала плечами Ланга. — Подчиняйся сильному — это им понятно.

Элли по-прежнему не разделяла уверенности Ланги в том, что с Аларма тут будут пылинки сдувать.

— Даже жаль, что править Подземной страной должна я, а не он, — продолжала тем временем Ланга. — Чего только ни сделает хорошая репутация! А я, как ни бьюсь, что ни делаю — всё кому-нибудь да не так. Что бы я ни предлагала — обязательно найдутся недовольные не с одной, так с другой стороны. Очень сложно жить, когда ни в одно общество толком не вписываешься. Хотя я уже привыкла, и мне на свою репутацию давно откровенно наплевать.

— А улучшить ты её никак не можешь? — поинтересовалась Элли.

— Как? — фыркнула Ланга. — Я же не могу под всех подстраиваться. И знаешь, что обиднее всего? Почему я должна доказывать, что делаю что-то хорошее? Почему я должна искать у кого-то помощи и оправдываться перед этими идиотами хоть в чём-то? Это ведь они должны оправдываться передо мной! И подчиняться мне! Я ведь стараюсь для их же блага! Для общей пользы! Но нет. Когда в голове включается только один инстинкт — отомстить чужаку, отомстить тому, кто просто неприятен, причём порой даже без всякой причины, — все благие призывы бесполезны. Любая логика, любое объяснение. Найдут, и к чему придраться, и что поставить в вину. А ведь я для них такой же чужак. Причём и для людей, и для каббаров. А знаешь, как тяжело быть чужаком для всех?

Элли кивнула. Вопрос Ланги был скорее риторическим. Она не жаловалась, она просто выплёскивала эмоции.

— Если честно, я вообще терпеть не могу кому-либо уступать, — сказала Ланга. — Хотя вот сейчас вроде как и не очень уступаю, а всё равно противно.

— Угу, — снова покивала Элли. Пусть уж Ланга выговорится. Но Ланга внезапно умолкла, устало взявшись за чашку с травяным чаем. Травы тут, в Подземной стране, были большой редкостью. Может, это была даже не трава, а какое-нибудь морское растение — впрочем, маловероятно. Так или иначе, Элли ещё перед ужином заметила, что чай Ланга приготовила себе сама.

— В общем, с твоим Алармом мы сработались, — снова заговорила Ланга. — Надеюсь, ты не будешь возражать, если он тут задержится на какое-то время.

— Не буду, — кивнула Элли. — Если только ему ничего не угрожает.

Ланга только отмахнулась. Тогда Элли решила спросить:

— А Дональд где?

— А Дональд — скотина, — неожиданно резко и грубо отозвалась Ланга. Элли даже поперхнулась. Ланга сверкнула глазами в её сторону: — А что? Ты чего-то от меня другого ждала? Думала, я сразу кинусь в его объятия? — И внезапно остыв, добавила спокойно: — Он в Гранитной пока остался, с Эльгом. Они там вроде неплохо справляются. У Дональда, конечно, нет такой блестящей репутации, как у твоего жениха, но хоть что-то…

Ланга чуть вздохнула, и в этом вздохе Элли послышались нотки тоски и отчаяния.

— Знаешь, что странно? — задумчиво продолжила принцесса. — Я в глубине души всё-таки мечтала: вот придёт Дональд, извинится передо мной… А теперь, когда он пришёл и даже попытался извиниться — я вдруг поняла, что мне не нужны его извинения. И вообще скорее противны. Что толку от слов. Я перестану на него злиться только в том случае, если увижу дела, а не слова. Злиться перестану, — повторила Ланга выразительно. — Но я ему уже сказала, чтобы прежней дружбы и доверия он не ждал. Как ты вообще можешь с ним общаться? Он же тебя когда-то тоже ради Корины предал. Ты погибнуть могла из-за него. Или ты просто всех прощаешь?

— Он предал — он тут же и спас, — пожала плечами Элли. — Наверное, потому и простила. Главное, он сам тут же осознал, что натворил. А это немало. Но в одном ты права — доверие ушло.

Ланга кивнула и заговорила деловито:

— Кстати, ты не сказала Киту, что мне помощь нужна только в работе с человеческим населением? Каббаров-то военной силой контролировать необязательно. К тому же если я над ними поставлю Южный народ, то это может скорее очередную войну спровоцировать. Вот ещё забота — объяснить каббарам, что на тех, Южных, теперь не надо нападать! У них же это веками отработалось на уровне рефлекса… Пакирова Бездна, одну проблему решаю — десять других появляются.

Элли решила промолчать, показав вежливый интерес.

— Но я справлюсь, — решительно объявила Ланга. — И пусть меня кто угодно ненавидит, но не признать меня они не смогут. Здесь моё царство, и я устанавливаю правила. А если кто-то не согласен, может идти на все четыре стороны.

— Угу, — решила поддакнуть Элли. А что ещё она могла сказать? Хотя, подумав, всё-таки добавила: — Надеюсь, ты действительно будешь устанавливать хорошие правила.

— Ну знаешь ли, — огрызнулась Ланга, — какие могу, такие и устанавливаю. Тут тебе не верхний мир.

Элли улыбнулась, опустив глаза. Отлично же видно, как Ланга старается. «Верхнего мира» не получится, но Ланга сама отчаянно хочет к нему свою буйную страну хоть немножечко приблизить.

— Кстати, — сказала Элли, — может, тебе действительно всех несогласных к нам наверх переселять? Пусть увидят другую жизнь. Вдруг что-то переосмыслят. Маловероятно, но шанс-то есть…

— Я подумаю над этим предложением, — согласилась Ланга. И встала с неохотой: — Всё, пора мне обратно в Красную. Не стоит там Аларма одного оставлять. Хоть и с гвардией, а всё-таки… Мало ли. Там же одни каббары сейчас.

— А кто обещал его безопасность? — строго напомнила Элли.

— Обещала, обещала. Поэтому и отправляюсь туда, — хмуро ответила Ланга. — Хотя, конечно, постоянно охранять твоего жениха не смогу, даже и не проси. Завтра вообще планирую их с Дональдом вдвоём куда-нибудь отправить. Вот получу с утра доклады, выясню, где у меня проблемы, и отправлю. — Она тяжело вздохнула. — Как же всё-таки неудобно, когда имеешь такую поганую репутацию. Принцесса Тьмы, наследница Пакира — значит, убийца, предательница… И прочее.

Элли внимательно посмотрела на принцессу.

— Слушай… А ты правда умеешь сама казнить?

— Пакир научил, — бесстрастно произнесла Ланга. Отчуждённо, ни тепло, ни холодно. И взгляд словно стал стеклянным. — И приговоры выносить научил. Топор, конечно, я сама не заносила и петлю сама не вязала. Но в Топазовое озеро отправить могу. Главное — ничего при этом не чувствовать.

— Даже злости? — не поверила Элли.

Ланга слабо усмехнулась, снова став собой.

— Не знаю, фея Элли. Пакир меня так и не смог научить всему, чему хотел. Но, полагаю, что по его замыслу — да, даже злости. Злость — тоже чувство. Оно помогает совершать подлости, но не помогает стать великим. Чтобы завоёвывать миры, не нужно злости, нужно бесчувствие. — Она усмехнулась чуть веселее. — И я думаю, что Пакиру и самому этого бесчувствия не хватило. На наше счастье. Ладно, фея, мне действительно пора.

Маира, о которой все забыли, тоже встала из-за стола.

— Когда вас ждать, госпожа? — почтительно спросила она. Ланга с досадой взглянула в потолок, поморщилась, задумываясь, а потом махнула рукой:

— А, не жди. Когда вернусь, тогда и вернусь. Не заморачивайся.

— Аларму привет от меня передавай, — еле успела вставить Элли, когда Ланга, не прощаясь, исчезла во вспышке лиловых искр. Принцесса, кажется, всё-таки кивнула.

Элли, вздохнув, посмотрела на Маиру.

— Ну что ж, пожалуй, мне тоже пора. До свиданья, Маира. Друзьям передай привет, если увидишь их раньше меня.

— Да, госпожа фея, — заулыбалась девушка. — До свидания.

И Элли тоже исчезла в зеленоватых искрах.

Маира, оставшись на месте, только развела руками.

— Чего ещё от них ждать? — громко спросила она в пространство. — Феи!

_________

* Дж. Даррелл, «Моя семья и другие звери».