Загадай желание (Birthday wishes) (джен)

28 июня, 1990

Локридж

Лето наступило быстрее, чем Софи заметила его приход, а с началом летних каникул наступил и её десятый день рождения. Два года, размышляла она, лежа накануне в кровати, уставившись в потолок глазами, которые никак не хотели закрываться. Два года прошли с тех пор, как она очутилась в этом странном мире. Два года с тех пор, как она была восемнадцатилетней девушкой, ступившей на порог взрослой жизни.

Прежней Софи завтра исполнилось бы двадцать лет. Где бы она была сейчас? Уехала бы учиться в колледж, изучая что-то нудное и отсиживая зад за зубрёжкой учебников и пропуская всю свою юность? Или осталась бы там же, в доме родителей, читая, мечтая и впустую тратя свою жизнь в ожидании хорошего начала?

Забавно, но она не чувствовала себя двадцатилетней, даже не потому, что её нынешнее тело однозначно не было таковым. Вероятно, то, что она не занималась делами, которые присущи восемнадцати- девятнадцати- двадцатилетним, затормозило её развитие. Возможно, она даже начала немного откатываться назад; вероятно, живя намерениями и задачами восьми- девяти- десятилетки Софи начала превращаться в таковую.

Когда сон наконец пришёл, то принёс вместе с собой осознание удивительного факта, что эти мысли совсем не тревожат её настолько, как она предполагала ранее.

* * *

На следующее утро её разбудили рефрен поздравлений и, что достаточно странно, шипение. Открыв глаза, она обнаружила у кровати маму и папу; Тилли держала крошечного извивающегося и вырывающегося чёрного котёнка. Заметив, что Софи проснулась, она опустила котёнка на покрывало с очевидным облегчением.

— С днём рождения, дорогая, — папа наклонился поцеловать её в лоб. — Что ты хочешь на завтрак в этом году? Яичницу? Блинчики? Спагетти? Скажи, и я приготовлю всё, что угодно, — шутливо добавил он.

В доме Корнуэллов бытовала традиция подачи завтрака в постель имениннику.

— Блинчики!

— Будет сделано!

С этими словами он ещё раз чмокнул Софи и выплыл из комнаты, аккуратно прикрывая за собой дверь. Мама присела на кровать рядом с Софи и стала легонько гладить её по голове. Котёнок, в свою очередь, забился в дальний угол, не переставая шипеть и смотреть на них тёмными блестящими глазами.

— Вы купили мне котёнка?

— Мы понимаем, что прошлый год дался тебе нелегко, Соф, но мы хотели, чтобы ты знала, насколько мы гордимся тобой. И мы очень счастливы, что ты нашла хорошего друга в лице Эммы. Но мы подумали, что в дни, когда у тебя не будет желания контактировать с остальными детьми, кое-какая компания тебе всё же придётся по душе.

У Софи перехватило дыхание от их заботливости. Эти удивительно чужие люди приняли её инаковость, даже поддерживали её. Они никогда не заставляли её ощутить свою чуждость или странность, несмотря на то, что, она была уверена, сами должны были испытывать подобные чувства из-за неё. Проглотив комок, внезапно возникший в горле, она выдавила слабую улыбку и спросила:

— Как его зовут?

* * *

Как оказалось, у котёнка ещё не было имени, Тилли и Эндрю оставили ей эту задачку. Имя придумалось… на удивление легко. Весь остаток дня кот просидел в углу, несмотря на то, что они открыли дверь спальни, как только завтрак был приготовлен, и таращился на них из своего укрытия.

Как только кто-то делал хоть шаг в его направлении, котёнок снова начинал шипеть. Его общая враждебность в сочетании с блестящей чёрной меховой шубкой и тёмными стеклянными глазками напомнили Софи одного конкретного человека.

— Я хочу назвать его Северусом.

3 февраля, 1990 год

Локридж

К середине сентября Драко снова стал разговаривать. К октябрю, вероятно, из-за кучи "хэллоуинских" сладостей, которые она приносила с собой каждый раз, он стал вести себя почти в прежней язвительной манере. И, наконец, в ноябре он возобновил нытьё. Его любимыми поводами были тупость Крэбба и Гойла, родители, не желавшие покупать ему ту или иную вещь — например, недавно выпущенный "Нимбус-2000", а также некомпетентность министерства; не то чтобы он действительно разбирался в этом, да и звучали эти жалобы ужасно похоже на те фразы, что Люциус мог произнести за обеденным столом. Софи громко засмеялась, когда ей пришло в голову, как однажды верхние позиции этого листа займут Гарри Поттер и Альбус Дамблдор. Разумеется, Драко жутко обиделся, когда она рассмеялась в середине его рассказа.

Несмотря на то, что выслушивание нытья испорченного ребёнка не было её любимой темой для разговора, Софи была рада, что мальчик преодолел свою обиду на неё. И это наконец, привело к прогрессу в начале февраля.

Была одна из их первых встреч после зимы, они оба были тепло одеты и держали в руках по чашке горячего какао, который принёс Драко, или, если точнее, принёс Добби по его приказу.

— Полагаю, наши письма должны прилететь уже скоро, как думаешь?

Софи уткнулась в свою чашку, частично потому, что как раз делала глоток, а частью — чтобы избежать честного ответа. На её удачу Драко, как это частенько бывало, вроде и не нуждался в нём.

— Разумеется, в твоём случае кто-то должен будет его доставить, — продолжал он.

В прошлом году она рассказала Драко, как её родители не поверили в его существование и не замечали особняка. Из этого рассказа он заключил, хоть это никогда и не обсуждалось напрямую, что её родители — магглы.

— На каком факультете ты полагаешь, ты окажешься?

— Э… я не знаю?

— Я знаю, что окажусь на Слизерине. Вся моя семья училась на нём, и это самый великий из всех четырёх, как знаешь.

— М-м-м…

— Очевидно, тебя туда не возьмут, учитывая… Но было бы неплохо, если бы ты смогла попасть на него.

Тёплое чувство разлилось в груди, быстро заполняя Софи целиком. Внезапно она перестала чувствовать сковывающий холод промозглого февральского воздуха. Улыбка расцвела на её губах, и она быстро спрятала её за чашкой какао.

— Да, было бы здорово.