Темные времена (джен)

Требование посла ошеломило Мон Мотму, лишая дара речи. Она взглянула на Лею, чтобы увидеть ее реакцию. Принцесса побледнела, темные круги под ее глазами, в которых застыла усталость, стали еще заметнее на фоне фарфорово-белой кожи лица. Испуганная, Лея помотала головой экс-сенатору и в поисках поддержки оглянулась на стоявшего рядом Риекана, но генерал тоже был поражен тем, что услышал, и буквально онемел.

Мотма отключила звук голо-связи и встала, поворачиваясь спиной к небольшому голографическому изображению представителя Хораарна и обдумывая его слова, новые требования, предъявленные его правительством к дипломатическому визиту принцессы Леи. Она знала, что на принятие решения у нее есть всего несколько минут: если она заставит посла ждать слишком долго, его чувства будут задеты, и это привнесет еще больше напряжения в их и так шаткие отношения.

— Мон? — вставая следом за ней, произнесла Лея. Она умоляла лидера Альянса и генерала прислушаться к ней: — Пожалуйста… Ты не можешь этого сделать, не можешь отправить его туда. Он…

— Он будет не один, а с тобой и капитаном Соло, вы поддержите его, — негромко озвучила ей свои мысли Мон, неотрывно глядя в окно на скрытую темнотой территорию лагеря.

— Но мы с Ханом не компетентны в… — заспорила Лея.

Мотма повернулась к ней, выражение ее лица было мрачным, но решительным.

— Ты слышала условия посла, это не обсуждается. Или лейтенант-коммандер Скайуокер вылетает с тобой и капитаном Соло на Хораарн для дачи объяснений по поводу того, что случилось у Касреана, или они отзывают свою поддержку и прекращают все поставки.

— Мы не можем позволить себе потерять еще одну систему и канал снабжения, — заявил Риекан. — Мы и так находимся в трудной ситуации.

Лея снова покачала головой.

— Даже если Люк полетит, они все еще могут отозвать поддержку, если им не понравится то, что они услышат, — она взмахнула рукой в сторону ожидающего человека на голограмме. — Люк сможет им рассказать не больше, чем я: что мы совершили ошибку, что в переданной нам информации говорилось, будто это военная фабрика и…

— На Хораарне знают это все, Лея, — мягко упрекнула ее Мотма, понимая беспокойство своей молодой подруги о юноше, который вместе с товарищами по эскадрилье находился сейчас под арестом за нападение на майора Рована. Похоже, Скайуокер не смог удержать эмоции, копившиеся после его пленения на Эскаале, под контролем, и теперь стоял вопрос, что делать дальше с сыном Падме.

Он напал на офицера при исполнении в военное время, за это преступление даже в Альянсе была предусмотрена смертная казнь. Мотма быстро отмела этот вариант: убийство молодого человека, находившегося не в здравом уме, было поступком, достойным Империи, а не цивилизованного руководства. Но это и не могло просто так сойти с рук Скайуокеру, пусть даже он был звездой Восстания.

Она посмотрела на его сестру Лею и улыбнулась, вспоминая, какой была ее мать в этом возрасте, где-то перед началом войны клонов. Лея унаследовала от Падме многое, и были времена, когда Мотме до боли хотелось рассказать Лее о ее матери.

— Они хотят услышать это от него, — пояснила она, отвлекаясь от раздумий. — Они хотят узнать, что случилось, из первых рук, от пилота, непосредственно участвовавшего в атаке, а не от политика, который может вывернуть правду как заблагорассудится.

— Мон! — протестующе воскликнула Лея, чувствуя пренебрежение по отношению к себе и отчаяние. Люк был недостаточно силен, чтобы пройти через то, чего от него хотели, и было еще так много всего, с чем ему предстояло столкнуться. Ему необходимо было время, чтобы исцелиться, время, чтобы подготовиться к заседанию военного суда по его делу, и вовсе не нужно было тратить это время на то, чтобы отчитываться перед союзниками, возможно, враждебно настроенными.

Мотма отмахнулась от ее возражений.

— Он должен лететь, Лея. Нам необходимы поставки с Хораарна.

— Это неправильно, Мон, — голос принцессы дрожал от гнева, ее щеки раскраснелись от возмущения, — и ты это знаешь. Люку не хватит сил на то, чтобы иметь дело со следственным комитетом такого рода и…

— Принцесса, — Риекан положил ладонь ей на плечо, пытаясь успокоить, — тут нечего думать. Альянс гораздо важнее, чем один человек, даже если это Люк Скайуокер. Мы стоим на защите систем, которые нас поддер…

— Хораарн поддерживает и Империю. У Империи есть там свой аванпост! — с горечью огрызнулась Лея. — Хораарн прикрывается своим нейтральным статусом и наживается на обеих сторонах.

Правда, еще она знала, что Империя очень сильно переплачивает за свои поставки, и что Хораарн оказывал поддержку и выделял денежные средства Альянсу и Новой Республике, за которую они боролись.

— А также они — ближайшие союзники Касреана, и значит, их претензии обоснованы и заслуживают того, чтобы на них ответить, — сказала ей Мон Мотма, ее голос звенел от утомления и гнева: она ясно осознавала, что время уходило, а посол все ждал их решения.

— Я со своей стороны выделю вам охрану из нескольких солдат, принцесса, — сказал Риекан. — Они удостоверятся, что лейтенант-коммандер Скайуокер…

Лея остановила его жестом.

— Нет, генерал. Это последнее, что нужно сейчас Люку. За ним присмотрим мы с Ханом.

— Ваше высочество, Люк находится под стражей, — напомнил ей Риекан. — Мы не отпустим его без конвоя.

Принцесса кивнула в знак согласия, гнев сошел на нет, сменившись смирением и решительностью. Она неодобрительно взглянула на маленькую голограмму.

— Пожалуйста, передайте представителю Хораарна, что он может ожидать нас с Люком в назначенное время.

Избегая смотреть на Мон, она покинула комнату.

* * *

— ...Нет.

— …я так и знала, что ты…

— Тс-с, не повышай голос.

Быстрый колкий и злой шепот проник в его сон, приближая пробуждение. Люк лежал на своей койке, окутанный теплом, в приятном состоянии между сном и бодрствованием. Он не хотел двигаться, не хотел просыпаться, он хотел лишь погрузиться еще глубже в дрему. Это напомнило ему о Татуине и их ферме, и как он иногда просыпался от тихих споров тети и дяди. По большей части они обсуждали его, как он последний раз поцарапал спидер или свой Т-16, или то, что он поздно вернулся домой, а влагосборники, которые он должен был починить, все еще дышали на ладан, потому что он вместо этого по-тихому сбежал на станцию Тош.

Он так и не починил влагосборники на южной гряде.

— Чем ты вообще думала?

— Это не мое решение!

— …взять и подать им парня на гребаном блюдечке!

Это привлекло его внимание, и он мгновенно проснулся, внутри похолодело от тревоги. Судя по голосу, Хан был разъярен, Лея оправдывалась, но была настолько же зла.

— Все не так! — напряженно прошептала она.

— Нет, все именно так и есть! — рыкнул на нее Соло. — Он только-только начал приходить в себя, а вы берете и кидаете его нексу!

— Это нечестно!

— Это правда!

— Что правда? — тихо спросил Люк, не открывая глаз и не отрывая головы от подушки.

— Вот черт, — он услышал, как ругнулся Соло, и улыбнулся.

— Люк, — осторожно начала Лея, и в душе его передернуло от ее тона; она думала, с ним надо обращаться как с хрустальной вазой, и ему это не нравилось. — Представители Хораарна попросили…

— Потребовали, — поправил Хан.

— …чтобы ты прибыл на планету с делегацией от Альянса и дал показания на слушании о битве при Касреане.

Тут Люк распахнул глаза, он увидел над собой рифленый потолок тюремной камеры, почувствовал, как саднит порез на щеке, и вспомнил, что произошло вчера вечером. Все кончено. Он видел репортаж по голонету о последствиях сражения, кадры того, что он сделал — эти кадры разрушений и мертвых тел.

Его наполнила вина, перемешанная с гневом, и он отправился к тому единственному человеку, которого винил за все. К Ровану.

Теперь же он был под арестом вместе с Ханом, который сломал Ровану нос, и ожидал заседания военного суда по своему делу.

Однако вина лежала не на Роване. А на нем. Все, что случилось после того, как его подбили над Эскаалем, было результатом его собственных решений.

Он решил приземлиться на Эскаале.

Он не подчинился приказу на Раймаре.

Он решил выстрелить у Касреана, хотя чувства говорили ему не делать этого.

Сейчас пришло время взять на себя ответственность и перестать винить за свои действия других людей.

Он сел, спустив ноги с койки, и зевнул, поморщившись от того, как при этом натянулся порез на щеке. Люк протер сонные глаза и поднял взгляд на друзей. Лея стояла снаружи за энергетической завесой, отделяющей их камеру от коридора, и с беспокойством наблюдала за ним; Хан прислонился к стене в паре дюймов от завесы.

— Остальные парни не здесь? — спросил Люк, имея в виду товарищей по эскадрилье, которые влипли так же сильно, как и он.

— Отправились на патрулирование час назад, — сказал Хан, бросая краткий взгляд на Лею.

— Люк, — снова заговорила она. — Ты слышал…

— Слышал, — мягко ответил Люк. — Я должен дать показания на Хораарне. Когда мы вылетаем?

— Сейчас, — внимательно смотря на него, сказал Соло. Совсем недавно парень выглядел спокойным, казалось, будто он примирился со всем, через что прошел с момента пленения на Эскаале, и Хан боялся, что новое развитие событий может отбросить этот прогресс назад, снова погрузить Люка в депрессию и отчаяние, которое он почти что оставил позади.

— Ты с нами? — спросил Люк, припоминая их вчерашний разговор.

— Ага, «Сокол» — консульский корабль ее-лицемерного-высочества, а мы с Чуи — ее…

— Летим только мы, Люк, — быстро сказала Лея, обрывая Соло; она чувствовала, что начинает злиться, но была полна решимости не дать кореллианцу вывести ее из себя. — Ты, я, и Хан с Чубаккой.

— Не забудь про его эскорт, — кисло напомнил ей Соло.

Заинтригованный, Люк снова улыбнулся, от этого порез натянулся.

— У меня будет эскорт?

— С пушками, — подтвердил Хан, широко ухмыляясь.

Лея вздохнула, поясняя:

— Ты все еще под стражей, Люк, и таковы правила.

— Это чтобы ты не сбежал, — саркастично сказал ему Хан.

— А у тебя не будет эскорта? — Люк хотел знать. — Ты ведь тоже под арестом.

— Не, меня выпустили, зная, что я не свалю и не оставлю Ее Высочество прохлаждаться на Хораарне. Потому что если я так сделаю, мне просто не заплатят, — объяснил Хан, хотя по тону было ясно, что эта мысль приходила ему в голову, и у Люка появилось ощущение, что Хан может попытаться убедить его именно так и поступить, несмотря на приставленный эскорт.

Он поднялся и подошел к завесе, гул энергии сменился прерывистым потрескиванием, а потом полностью стих, и выход остался открыт. Люк вышел наружу и остановился, заметив двух солдат наземного отряда Альянса, ожидающих его дальше по коридору.

Он удивленно улыбнулся, узнав Теклу, внутри потеплело от ее присутствия рядом, ее улыбки и приветственного кивка, а потом, когда к нему обернулся второй солдат ростом повыше, хорошее настроение пропало.

— Черт, — выдохнул Люк.

Это был Хаслам, солдат, который хотел бросить его на Раймаре, который совершенно не доверял ему и не выказывал никаких чувств, кроме презрения.

Лея ухватила его под локоть, объясняя:

— Риекан подумал, тебе будет полегче, если в охране будет кто-то знакомый.

— Надо будет поблагодарить генерала за это, — сухо пробормотал Люк, когда Хаслам сощурился, глядя на него с неприкрытым презрением. Хаслам поверил ему, когда он сказал, что сдал базу на Раймаре Империи, и, кажется, несмотря на все произошедшее после, убежденность в этом никуда не делась.

Хан наклонился и прошептал ему на ухо:

— Если здоровяк доставит тебе проблем, я натравлю на него Чуи.

Двое солдат пристроились позади, шагая за ним, Леей и Ханом; а Люк улыбнулся, наслаждаясь воображаемой картинкой Чубакки, подмявшего этого крупного парня из пехоты и усевшегося прямо на него, и с нетерпением ожидая полета на «Соколе», несмотря на трудности, с которыми он столкнется в конечном пункте, и то, что дать ответы на поставленные перед ним вопросы будет тяжело.

* * *

Майор Эрвин Рован медленно просыпался, борясь с вызывающим сонливость воздействием анальгетика, который его уговорил принять мед-дроид. Он перевернулся на кровати и зарылся лицом в подушку, но от боли, ожегшей нос и лоб, тут же вскинул голову. Он осторожно провел ладонями по лицу и заставил себя поднять опухшие веки, фингал под глазом еще не сошел; из окна лился солнечный свет, по земле пробежала едва заметная дрожь, вызванная активностью вулкана.

С улицы до него доносились звуки проезжающего транспорта и проходящих мимо людей, день был в разгаре. Он взглянул на наручные часы и резко сел. Время уже близилось к раннему вечеру, и несмотря на то, что его освободили от службы на пару дней, пока он не подлечит сломанный нос, Рован был намерен проверить все данные, с которыми работал вчера.

Вейдер. Вейдер направлялся куда-то.

И Касреан. Что-то насчет Касреана.

Откинув простыню, Рован спустил ноги с койки, встал, потянулся за штанами, надел их и направился в ванную комнату. Он поплескал в лицо водой, избегая смотреть в зеркало, потому что знал: все, что он увидит — так это синяки и отеки около бакты, наложенной дроидом вчера вечером.

Он аккуратно вытер лицо полотенцем и бросил его обратно на горизонтальную вешалку рядом с раковиной. Внимание привлекла лежащая на полке над ней пачка обезболивающего. Он глядел на эту пачку пару минут, раздумывая, принять таблетки или нет. Они притупят его чувства и затуманят разум.

В итоге он спрятал их в карман. По крайней мере, они будут под рукой, если боль станет совсем невыносимой…

Он закончил одеваться, натянул сапоги и вышел из палаты, направившись прямиком в командный центр, в свой кабинет в отделении разведки.

Пока Скайуокер не ударил его, и в штабе разведывательных операций не начался сущий ад, он разглядывал звездные карты, пытаясь вычислить, куда отправился Вейдер. Ему пришло что-то в голову, какая-то мысль о следующем ходе Темного Лорда. Но в свете последующих событий он упустил ее, слабая взаимосвязь, возникшая в памяти, разорвалась: в нападении Скайоукера присутствовала пара совсем уж рискованных моментов.

Это было что-то насчет Вейдера…

Рован игнорировал любопытные взгляды, пересекая территорию базы, но это не значило, что он не ощущал их на себе и не знал, что истории о вчерашнем происшествии уже разлетелись по всему лагерю. Он улыбнулся, поморщился и коснулся кончика носа. Рован также не сомневался: хотя это он стал жертвой, в этих историях именно он был злодеем.

Не то чтобы его это заботило.

По голонету крутили видео, показывающее последствия атаки на станцию Касреана, Скайуокера назвали виновником и увеличили награду за его голову. В репортаже показали число жертв и изломанные и почерневшие тела убитых из-за нападения повстанцев. Все это было снято с мостика звездного разрушителя… Нет, не просто какого-то звездного разрушителя. А «Экзекутора», корабля Вейдера.

А потом Ровану сообщили, что он покинул систему и курс его неизвестен.

Рован потер подбородок. Со стороны горы послышался рев двигателей, он перевел на нее взгляд и стал наблюдать, как из-за низких облаков показываются все оставшиеся у них крестокрылы и начинают снижаться. Как только они приземлятся и закончится разбор полетов, пилотов сопроводят обратно в камеры; таким было наказание за помощь Скайуокеру…

Скайуокер…

Он надеялся, что командование разберется с пареньком быстро. Последнее, что нужно было Люку — это длительное заключение в камере и долгое, выматывающее слушание. Люку и так будет тяжело выдержать заседание военного суда, кроме того, ему придется пройти через это без поддержки ближайших друзей, ведь принцесса Органа и капитан Соло уже будут на пути на Хораарн и…

Хораарн…

— Дерьмо!

Он ворвался в двери штаба и побежал по коридорам, распихивая персонал, так спешил в комнату комм-связи. Взбираясь на вышку по лестнице, Рован перепрыгивал через несколько ступенек и отталкивался от перил для большего ускорения. Он почти что ввалился в комнату и рявкнул на ближайшего диспетчера, изучавшего на мониторе трафик в системе:

— Вызывайте Соло, сейчас же! Возвращайте корабль!

— Сэр, я… — мужчина растерялся.

— Сейчас же, черт побери!

— Сэр, «Сокол» вылетел несколько часов назад. Ни одно сообщение, которое мы пошлем сейчас, не достигнет их, пока…

— Используйте подпространственные коммы, — приказал Рован, он был раздражен и злился на себя из-за того, что проспал так долго, что позволил вчерашнему инциденту повлиять на свою память и суждения. Его обучали быть выше этого.

— Мне жаль, сэр, — ответил связной-диспетчер, — но это дозволено только высшему командованию и…

— Блядь! — гневно выдохнул Рован, развернулся и вылетел из комнаты. Он понесся обратно вниз по ступенькам и затем по коридорам, но теперь в противоположном направлении, к кабинету Мон Мотмы. Он не обратил ни малейшего внимания ни на сотрудников, сидящих за столами приемной, ни на их громкие крики: «Сэр, вам туда нельзя!» — и ворвался в офис Мотмы.

Все, кто были там, повернули головы на звук открывшейся двери, разговор оборвался. Мон Мотма встала из-за стола.

— Майор Рован?

— Вы должны отозвать «Сокол»! — заявил Рован, игнорируя Риекана, Андерс и С'адаана. — Хораарн скомпрометирован.

— И откуда вы это знаете? — жестковатым от обеспокоенности тоном спросила Мотма, снова садясь. Она взглянула на непосредственного начальника Рована в отделе разведки, Элен Андерс покачала головой, показывая свое замешательство и то, что она не была осведомлена об этом.

— Вчера я пытался отследить «Экзекутор», — в спешке пояснил Рован. — Он внезапно покинул орбиту Касреана, его курс неизвестен. Обратившись к звездным картам и гипер-пространственным маршрутам, я выделил несколько систем, куда мог бы направиться «Экзекутор», и наиболее вероятной из всех был Хораарн. Но прежде, чем я смог обдумать это до конца, меня… прервали.

Понимая, что под этим подразумевал майор, Андерс подавила улыбку. Побит майор был серьезно, и Андерс почти жалела, что вчера оказалась не ее смена и она не видела, как Скайуокер с Соло врезали Ровану.

— Значит, сегодня вы закончили анализ? — Мотма желала это знать.

Рован нервно — что было на него совсем не похоже — облизнул губы.

— Нет, мэм. Я находился в госпитале по состоянию здоровья.

— Тогда откуда вы знаете, что Хораарн скомпрометирован? — снова спросила Мотма.

— Я не знаю, — честно ответил Рован. — Однако то, что пункт назначения «Экзекутора» — именно эта планета, кажется наиболее правдоподобным, учитывая, как близко связаны Хораарн и Касреан. Возможно, Империя хочет заверить людей Хораарна в том, что уже разыскивает виновных в трагедии.

Мон в страхе прикрыла глаза, когда ей в душу медленно стал закрадываться холодок понимания.

— Пожалуйста, выйдите все из комнаты, — мягко приказала она. — Майор Рован, вы останетесь.

— Миледи! — запротестовал Риекан. — Если миссия принцессы…

— Генерал, выйдите немедленно! — повысила на него голос Мотма, не оставляя места для споров.

Пока остальные неохотно покидали комнату, Мотма с Рованом молча ждали. Андерс бросила на него взгляд, но Рован проигнорировал ее. Если она действительно была так хороша, как думала Мотма, то сможет сама сложить все кусочки информации и удостовериться в верности его предположения, когда вернется в штаб разведки.

— Я послала с ней Скайуокера, — тихо сказала Мотма, когда они остались наедине.

Рован похолодел.

— Что? — прохрипел он, резкая вспышка гнева толкнула его к Мотме, заставляя сделать шаг вперед, но он вовремя взял себя в руки, подавляя эмоции. — Со всем уважением, миледи, — прохладно произнес он, — но почему вы не проинформировали меня об этом? Скайуокер — под моей ответственностью, со мной должны были посоветоваться.

Мотма посмотрела на него и потерла глаза, ощущая скопившуюся за последние дни усталость и напряжение. Она почти не спала, ей приходилось вести переговоры с разозленными и потрясенными членами правительства систем, многие из которых были ее друзьями и коллегами, когда еще существовал Сенат.

— У нас было мало времени, — объяснила она. — Посол Хораарна связался со мной всего за час до вылета Леи. Они… — Мон с трудом подобрала слово, — попросили… чтобы мы отправили вместе с принцессой Скайуокера для рассказа о его роли в атаке. Они угрожали, что отзовут свою поддержку, если мы не пойдем на это.

Рован тут же все понял. С момента уничтожения Альдераана, вместе с которым исчезло и огромное состояние семьи Органа, больше всего денежных средств Альянсу поступало с Хораарна. Также Хораарн поставлял и большую часть продовольствия. Потеря их поддержки имела бы колоссальные последствия.

Он навис над столом Мотмы.

— Вам приходила мысль, что они могли пригласить и представителей Империи?

— Конечно, да! — защищаясь, произнесла Мон, ее щеки покраснели от возмущения. Как он смел вот так вот подвергать сомнению ее мыслительные способности? — Я не глупа, майор!

Она снова встала и выпрямила спину — это не позволит Ровану возвышаться над ней.

— Представители Хораарна заверили нас, что лишь желают получить возможность самим просмотреть наши данные и поговорить с пилотом, ответственным за уничтожение станции. Они хотят понять, почему мы приняли решение пойти в атаку. Имперцы там присутствовать не будут.

— А как же находящийся там аванпост Империи?

Мотма вздохнула.

— Это заправочная станция с системой связи, количество персонала минимально. Хораарн — нейтральная система.

— Едва ли она может называться нейтральной, если поддерживает нас, — вставил замечание Рован. — Как думаете, сколько времени займет у Империи захват системы, если они узнают, что Скайуокер там?

— Я не думаю, что Империя решит потратить кучу времени и сил на вторжение в систему ради одного человека, — фыркнула Мон, хотя в животе все скрутилось от внезапно возникшего беспокойства.

— Они уже потратили время и силы, чтобы перевернуть вверх дном весь Эскааль в его поисках! Они проследовали за нами до Раймара и потратили еще больше сил, чтобы сравнять с землей ту базу! А еще они потратили время и силы, чтобы подготовить ловушку на Касреане. Так вы правда думаете, будто они не знают, что Хораарн поддерживает Альянс?

— Уверена, им это известно еще с начала Восстания, майор, — произнесла Мон, — но у них нет никаких причин…

Она замолкла, осознав, что именно сказала.

Мон рухнула обратно на стул, Рован же наблюдал, как для нее все встает на свои места. Ловушка на Касреане была подготовлена не только для того, чтобы дискредитировать Альянс и замарать его имя, выставив их бездушными террористами, которые нападают на беззащитных; дело было не только в том, чтобы обернуть союзников против них и лишить их поддержки и спонсирования…

Все дело было в сыне Энакина Скайуокера.

— Вейдер отправился на Хораарн, — сказал ей Рован. — Я в этом уверен.

Мотма открыла свой комм.

— Пошлите подпространственное сообщение «Тысячелетнему Соколу». Авторизационный код: лет-уск-1-6-3-аурек. Они должны бросить задание и вернуться немедленно.

Потеря Хораарна тяжело ударит по Альянсу. Она скажется на закупках оружия и ремонте звездолетов… В разы сократятся поставки еды и одежды. Но лучше уж это, чем позволить Дарту Вейдеру встретиться с юношей, который, как он знал, был его сыном, и рисковать, что Вейдер узнает о родстве Люка и Леи…

— Миледи, — ответил комм-оператор, — они уже в секторе Хораарна и…

— Отправляйте, — резко приказала она.

— Есть, миледи.

Они ждали в тишине, проходящие минуты казались вечностью. Рован выдвинул стул и сел, его взгляд останавливался то на Мотме, то на ее комме. Он облизнул губы, поморщился от неприятного ощущения, охватившего кожу лица, засунул руку в карман и дотронулся до упаковки анальгетика, как будто прикосновение к ней могло отогнать зарождающуюся головную боль. Ему сейчас совсем не помешала бы чашка кафа.

Когда комм ожил, и Рован, и Мон замерли. Оператор доложил:

— Мы не смогли связаться с «Тысячелетним Соколом», миледи.

Рован поднялся и одернул китель.

— Пошлите туда меня.

Мотма покачала головой, обдумывая этот вариант.

— Исключено, майор. Представители Хораарна возражали даже против эскорта, когда мы запросили разрешение на его отправку со Скайуокером.

— Это уже не проблема с Хораарном, миледи, — возразил Рован. — Это минимизация ущерба. Если Скайуокера и принцессу схватят, вы можете потерять гораздо больше, чем их и эту базу. Вы рискуете проиграть войну.

Мон застыла в молчании.

— Леди Мотма, вы должны послать туда меня.

Она посмотрела на Рована так, будто увидела в первый раз, будто только сейчас узнала стоящего перед ней человека. Ее взгляд скользнул по его ладоням, и ее накрыло ледяным ужасом от осознания, что было совершено в прошлом этим руками, этим человеком и что он был вполне способен сделать снова.

Она сглотнула.

— Вперед, — сказала Мотма. — Сделайте то, что должно.