Freak (гет)

«Свободу узникам совести!

После пяти с половиной лет заключения в тюрьме Азкабан на свободу наконец-то выходят самые известные политические заключенные последнего десятилетия — Люциус Малфой и Джереми Нотт. Об этом нам сообщил в эксклюзивном интервью адвокат Сикандр Патил: «Сегодня знаменательный день для всей магической Британии. Правительство сделало шаг навстречу оппозиции, приняв апелляцию о сокращении срока заключения. Надеюсь, это послужит всем нам достойным уроком и предостережет от поспешных действий, в результате которых могут пострадать невинные люди». Напомним, что все это время мистер Патил добивался освобождения своих клиентов, акцентируя внимание на том, что судебный процесс проходил с нарушениями, и обвинение так и не смогло предоставить нужное количество улик. Редакция Ежедневного Пророка поздравляет освобожденных и желает им как можно быстрее восстановиться и, как и прежде, приносить пользу обществу.»

Ежедневный пророк, от 7 августа 1987 года.

— Нет, ну ты это видела? — Сириус как раз заканчивал завтракать, когда на глаза ему попала первая полоса Пророка. — «Узники совести»? «Польза обществу»? Они там что, совсем в своей редакции с ума посходили?

— А чего ты хотел, сын? — Вальбурга недовольно поморщилась, отмечая очередное нарушение этикета, но за два года под одной крышей они всё-таки научились не скандалить по пустякам. — Пресса — это место, где пишут то, за что больше заплатят. Малфои, да и Нотты, бедными никогда не были, так что дать взятку что судьям, что Пророку вряд ли бы составило им проблему. Кстати, спасибо, что напомнил, нужно будет отправить сову Нарциссе, поздравить её с удачным исходом процесса.

— Только от своего имени, — предупредил Блэк. — Нет, ну где справедливость? Даже если они действительно никого не убивали, ответственность лежит и на них тоже!

— Сыночка, — неожиданно ласково и заботливо спросила Вальбурга. — Тебе сколько лет? Двадцать семь? Точно? А то мне на минутку показалось, что семь. Я даже слышала какой-то детский лепет про справедливость, но нет, разве может здоровый лоб, глава семьи рассуждать как маленький мальчик? Наверное, мне всё-таки почудилось, видимо, возраст начинает брать своё. Так что ты говорил про письмо Нарциссе?

— Я не собираюсь поздравлять её с тем, что её муженек-Пожиратель вышел на свободу!

— Сириус, ну когда же ты повзрослеешь? — грустно вздохнула мать, и взгляд её, как и всегда в подобных случаях, скользнул вверх, по направлению к комнате Регулуса. — Мир не делится только на чёрное и белое, как бы ты ни хотел верить в обратное. Жена наконец-то дождалась мужа, а её сын, с которым твой крестник, между прочим, переписывается, — отца. Или ты теперь и юного Поттера будешь обвинять в связи с тёмными силами?

— Ты опять всё выворачиваешь наизнанку. Это же всего лишь дети!

— Ну хорошо, вот тебе другой пример. Их оправдания добился Сикандр Патил, и, насколько я знаю, других Патилов в Британии у нас нет. Каково добиваться девушки, брат которой оправдал уж-ж-жасных Пожирателей? Чувствуешь, как скверна приближается к тебе?

— Ладно, — вздохнул Сириус, который спорил больше по инерции. — Передай Нарциссе и мои поздравления. Ей, но только не ему!

— Слова не мальчика, но мужа! — нарочито издевательски протянула мать, откладывая газету в сторону. — Но ты же понимаешь, что как только Люциус оправится, он тут же ворвётся в большую политику, где уже второй год пытаешься чего-то добиться ты? Привыкай к этой мысли, не научишься идти на компромисс — тебя съедят и косточек не оставят.

— Да понимаю я это! — воскликнул Блэк и потом продолжил уже тише. — Просто это… мерзко, что ли. Все всё знают, но делают вид, что так и надо. Надо было отказать тогда Гринграссу, жил бы себе и не впутывался бы в это дерьмо.

— Жил бы? — спросила Вальбурга, заглядывая в глаза Сириусу. — Скажи уж прямо — существовал. Пил бы, бегал по бабам, пока очередная охотница на денежные мешки тебя бы не окрутила. Охотился за своей кузиной и прочими выжившими, а потом кто-нибудь из игроков снял бы тебя с доски и положил в коробку. И может быть, он бы даже об этом сожалел … минут пять. Но рука бы у него не дрогнула. Всегда помни об этом, Сириус. Всегда.

* * *

«Привет, Гарри!

Не знаю, читаешь ли ты Пророк, но даже если и читаешь, то хочу поделиться с тобой радостной новостью — моего отца освобождают! Да! Мистер Патил, адвокат моего отца, вчера явился лично, чтобы сообщить нам об этом. Знаешь, я первый раз вижу мать такой, и это меня немножечко пугает — что теперь будет? Я же его совсем не помню, только по рассказам матушки…. Но я все равно счастлив! Теперь у нас точно всё будет хорошо!

Недавно видел Дафну. Она, кстати, спрашивала о тебе. Когда мы снова соберёмся все вместе? Я даже готов терпеть Невилла, хотя ты и сам прекрасно знаешь (и от него, наверное, тоже), что у нас сейчас довольно напряжённые отношения. Жаль, что мы не смогли собраться на твой день рождения. Как тебе, кстати, мой подарок? Киплинг до него не добрался?

Пиши и ты тоже! И нет, я не собираюсь просить маму поставить в поместье твой «фелетон», она категорически против всех этих маггловских штучек. Передавай письма через своего крёстного, раз уж ты не заводишь сову из-за своего лиса. Или придумай ещё что-нибудь, ты же у нас голова! Не теряйся, короче.

P.S. Да, мы с Дафной (я же говорил, что я её видел? А, ну да, точно!) страшно тебе завидуем. Нет, серьёзно. Ты идешь в школу, пусть и маггловскую, а нас практически никуда не выпускают из поместий. Скука смертная!

P.P.S. Не ответишь — со следующим письмом пришлю ватноножный сглаз. Ты не смейся, я уже умею!

Драко»

— Гарри!

— Да, тётушка?

— Оторвись от своего письма и убери за Киплингом! Раз уж завёл животное, то будь добр следить за ним! И сколько раз просить, если уж общаешься со своими дружками, пусть они себе установят нормальный телефон, а не это ваше «непонятно-что-летит-с-крыльями-и-распугивает-всех-соседей». Они и к лису не сразу привыкли, а тут еще совы постоянно летают туда-сюда!

— Хорошо, тётя Петунья! — по правде говоря, фенека он себе не заводил, но разве ей это объяснишь? Заботу о новоявленном члене семьи тут же спихнули на Гарри, а мистер Гринграсс ещё и хихикал, что ответственность за питомца привьёт мальчику самоконтроль и упростит исследования. Это его Патронус, вот пусть он и убирает! — Они не могут себе поставить телефон, у них с этим проблемы!

— Спустись вниз и перестань орать на весь дом!

Нет, ну кто первый начал-то? Спорить, впрочем, было бесполезно.

— Ты говоришь, у них проблемы? — тётя нашлась на своём любимом месте. Из окна на кухне открывался прекрасный обзор на улицу и, соответственно, на дома соседей, а в доме на Тисовой улице было всего два постоянно доступных развлечения: телевизор и вид из окна. — Ты о них не думай, ты о нас думай. Проблемы тут только у нас, после того как к нам стали летать эти ваши совы, на меня все соседи на улице оглядываются. И что я им объяснять буду? Мой племяш — колдун, но около него колдовать нельзя, и поэтому взрослые колдуны не могут спрятать этих милых птичек от ваших глаз?

— Но я же не виноват! — тётушка говорила правильные вещи, но и объяснить ей свою позицию Гарри пока не мог — опыта не хватало. — У них только совы! А телефон они поставить не могут, чтобы о них нормальные люди не узнали.

Словечко «магглы» Петунья не любила и привила ребенку свой сленг. При Сириусе Гарри старался не упоминать про «нормальных людей» и так и метался между двумя огнями.

— Господи, да о чём вообще может идти речь? Как будто те, кому надо, о них не знают! Это они пусть кому-нибудь ещё втирают, — Петунья оторвалась от окна и посмотрела на Гарри. — Ладно. Вот приедет твой крёстный, его и озадачь этим вопросом, пусть думает. И убери уже за Киплингом, пока туда кто-нибудь не наступил!

Гарри не жаловался, но иногда он очень пристально всматривался в мистера Гринграсса. Говорят, Патронусы — это отражение сущности их хозяев, так неужели единственное, на что способен мистер Гринграсс — это постоянно жрать, гадить и ходить на ушах? В таком случае, кто же убирает за ним?

* * *

Услышав от одного из последних своих источников информацию о том, что Гарри Поттера собираются перевезти из того места, где он всё это время скрывался, в другое, Беллатрикс не раздумывала ни минуты. Лично взять мальчишку, который хоть и в младенчестве, но присутствовал в доме в ту проклятую ночь на Хэллоуин, давно стало её идеей фикс, достижение которой затмевало всё остальное. Мир уже давно потерял девочку Белль, красавицу-студентку Беллу и даже влиятельную Беллатрикс, жену Рудольфуса Лестрейнджа и члена внутреннего круга Вальпургиевых Рыцарей. Окончательно всё сгинуло со смертью Рабастана, погибшего во время очередного налёта на поганых магглов от шальной пули сторожа. Сторожа! Рабастан прекрасно сражался сразу с тремя аврорами, наглядно показывая превосходство чистой крови над грязнокровками и магглолюбцами, и погиб так нелепо! После этого дела и так опускающейся на дно Беллатрикс окончательно пошли наперекосяк. Денег не было, во всегда нейтральном Гринготтсе поставили пост авроров, и теперь Лестрейндж даже приходилось грабить и убивать магглов только ради пропитания.

В её разуме была чёткая взаимосвязь: если найти мальчишку Поттеров, то следом найдётся и Лорд, а следовательно, всё вернётся на круги своя. Она снова станет блистательной Беллатрикс, и к её ногам, как и прежде, будет сыпаться урожай из чистокровных красавцев. Те же, кто в момент лишений смели отказать ей в помощи, будут валяться в грязи, умоляя о пощаде. Даже родная сестра, не пустившая её даже на порог дома. Даже старуха Вальбурга, снюхавшаяся со своим сыночком — предателем крови. В зеркало же Беллатрикс старалась не смотреть — зеркала врут, зеркала — обманщики. Они тоже поплатятся за свою дерзость, в тот момент, когда она найдёт своего Лорда.

На самом деле, тайна нынешнего месторасположения Гарри Поттера была тем ещё секретом Полишинеля. Все кто хотел — уже давно знали, начиная от ребёнка семи лет (Драко) и заканчивая матёрым шпионом в стане врага, с прямым заданием от Лорда (Руквуд). Нет, ну правда, разве это сложно проследить, куда постоянно ездит машина Блэка… ну или просто отправить мальчику сову? К счастью, ни до чего из этого уже обезумевшая Белла так и не додумалась, а делиться с ней информацией никто не спешил.

Аппарировав на место, указанное ей источником, Белла так и не задумалась о том, что всё это слишком уж напоминает засаду. Несколько Ступефаев сразу погасили её сознание как свечку, и дальнейшие события прошли мимо неё.

— Я взял её! — снимая невидимость, к пленнице подбежал Фрэнк Лонгботтом и от души пнул её по рёбрам. — Попалась, безумная сука?

Аластор дал подчинённому выпустить пар и оттащил его в сторону.

— Все, поигрался и хватит, мститель ты наш доморощенный. — Фрэнк сделал ещё несколько попыток прорваться к телу Беллатрикс, но на помощь своему начальнику пришли остальные авроры. — Слушай, ты что, думаешь у тебя у одного тут личный мотив? Остальные, однако, не лезут, только ты успокоиться никак не можешь. Хватит, я сказал!

— Но, Аластор, из-за неё же Алиса… — пробормотал Лонгботтом, но вырываться перестал. — Может, мы её тут сразу убьём, при попытке к бегству?

Некоторые авроры прогудели что-то одобрительное.

— Отставить балаган! — рявкнул Грюм, пресекая любые попытки случайно кинуть Секо в голову и сказать, что так и было. — Как бы мы к ней ни относились, она нам нужна. Лестрейндж — единственная доступная нам ниточка к тому козлу, что чуть не покрошил нас на нашей же базе. Короче, взяли её и понесли в Министерство. Живо!

— Не на базу?

— Ты тупой? Фрэнк, успокоился? Вот ты ему и объясняй!

— Нашу базу уже один раз ломанули, что мешает сделать это снова? — прояснил коллегам тонкую логику начальства Лонгботтом. — А там мы её запрячем в специальную камеру, и хрен туда кто подойдёт. Ещё и пост поставим.

— Правильно, — Аластор вообще сам сомневался в своём плане, но ничего лучшего придумать сходу не мог. В любом случае, даже если её там и грохнут, то убийца не сможет не оставить следов. — Тройка Фрэнка будет охранять дверь, Смит, раз уж ты у нас такой умный, будешь сидеть с арестованной внутри и не спускать с неё глаз. Фрэнк — на тебе общий контроль ситуации, делай что хочешь, но сохрани её живой до прихода дознавателей. Выполнять!

* * *

— Блэк, подскажи мне, пожалуйста, какое животное изображено на твоем семейном гербе? — устало спросила Индира, которую за два с половиной года Сириус уже достал в особо извращённой форме.

— С утра был Грим, о, услада моих очей! А что?

— Кали тебе в жёны, Блэк! Прекращай пытаться изображать из себя восточного льстеца, всё равно не получается! — гарнизон крепости уже давным-давно привык к длительной осаде и лил раскаленное масло уже по любому поводу. Нет, сказать, что Сириус ей был совсем противен, Индира не могла, но в свои двадцать семь он по-прежнему был шестнадцатилетним раздолбаем, а это не отвечало её представлениям о нормальном мужчине. Как на такого опереться, если ему самому нужна опора? — Грим? Это такая собака, да?

— Практически, Индира. Это почти как собака, только Грим.

С другой стороны, с ним было легко, весело и не напряжно, особенно когда он прекращал строить из себя влюблённого идиота.

— Правда? Всегда думала, что там дятел. И девиз какой-нибудь в стиле «не заклюем, так задолбаем», только на латыни. Вот скажи мне, у тебя других забот нет, кроме как целыми днями меня доставать? Иди к кому-нибудь ещё, кому время девать некуда, а мне статью дописать нужно!

Примерно так и проходили их диалоги всё это время. Блэк был чудовищно изобретателен в вопросах поиска общества мисс Патил, мог отловить её даже тогда, когда она специально пыталась от него спрятаться, и был столь же жалок, когда она прогоняла его прочь.

— Если тебе больше нравятся дятлы, то специально ради тебя я готов поменять герб, — а ещё по нему никогда нельзя было сказать, шутит он или говорит серьёзно. — Что же касается других, то зачем они мне?

— А я тебе зачем?

— Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос.

— Для пополнения твоей коллекции непропущенных юбок?

— Мы уже обсуждали эту тему, — глядя ей в глаза, сказал Блэк. — На этот раз всё серьёзно.

— Ну да, наш великий бабник Сириус Блэк раскаялся и решил остепениться! — со стен крепости полетели стрелы, но атакующие не замечали потерь. — Ты сам себе веришь?

— Ну и что мне надо сделать, чтобы ты поверила мне?

Индира задумалась. Зная непоседливый характер Сириуса, можно было подобрать испытание, которое заставит его оставаться на месте…

— О, точно. Ты же всё ещё заманиваешь меня на место в вашей школе, так?

— Допустим, — медленно ответил Сириус, пытаясь понять, куда она клонит. — А что, ты готова согласиться?

— Да, если ты устроишься туда же. Если сможешь отработать год или больше — можно будет поговорить о чём-нибудь ещё. Нет — значит ты сам себе ответил на свой вопрос. Ну так что?

— И кем я пойду?

— А это уж кем хочешь. У вас вроде проблемы ещё и с Тёмными искусствами, вот и займись ими.

— У нас не Тёмные искусства, у нас защита от них, — поправил её Блэк, мысленно уже договариваясь с Дамблдором.

— Да не суть. Ну что, по рукам? — Патил торжествовала, загнав оппонента в угол.

— По рукам! — как ни странно, но Сириус сейчас думал о том же, только уже по отношению к ней.

Осталось выяснить, кто же в итоге заблуждался.