↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Чокнутая семейка (гет)



Автор:
Рейтинг:
General
Жанр:
Юмор, Флафф
Размер:
Макси | 322 Кб
Статус:
Закончен
Предупреждения:
ООС
 
Проверено на грамотность
Никаких кровопролитных войн и споров за престол. Султан Сулейман – вовсе не султан, а обычный человек с необычной семьей.
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

14

С тех пор, как Махидевран вернула свой дом в Стамбуле, она стала как-то часто появляться у Хюррем. У нее даже была собственная кружка с надписью — «Махидевран!». Хюррем даже не заметила, когда та появилась. Никак нельзя было от нее избавиться. Она будто хотела переехать сюда!

— У тебя что, других друзей нет? — возмутилась Хюррем и подбоченилась. Махидевран, как у себя дома, уже целый день занимала их диван и поедала все запасы, найденные в холодильнике.

На вопрос она не ответила, а Хюррем подумала — наверное, так и есть. И с жалостью и снисхождением налила Махидевран кофе. Бедняжке совсем не с кем поговорить во всем Стамбуле! Ей даже не хотелось заниматься свадьбой Мустафы. Она только сказала — он уже взрослый мальчик, — и пустила все на самотек.

Но Хюррем было невдомек догадаться, что дело было совсем в другом. Ситуация с Лукой действительно стала проблемой. Каждый день курьер привозил ей цветы, шоколад, какие-то подарки (Махидевран их даже не распаковывала, но из тщеславия не избавлялась от них, а аккуратно складывала в чулане под лестницей). И она уже стала бояться появляться у себя дома. К счастью, Лука не решался показываться ей на глаза после того, как получил решительный отказ, но, тем не менее, не оставлял попыток покорить сердце Махидевран.

Нурбану все еще не приходила в дом семьи Селима. Ей было грустно после того, как она рассказала любимому о своей беременности. Подумать только! Вместо того чтобы что-то предпринять, он только сделал испуганные глаза, а на следующий день повел себя, как ни в чем не бывало, словно вчера не перевернулась его жизнь! Это продолжалось целую неделю, и Нурбану уже начала раздумывать о том, чтобы бросить слишком беспечного избранника. И вот, одним вечером, по пути домой к Селиму, Нурбану, наконец, набралась смелости и произнесла эту фразу, обычно приводящую к панике, — «нам надо поговорить». Но Селим вдруг, не дослушав, сказал, что у него есть сюрприз, и попросил ее подождать за дверью. Выглядел он радостным, в отличие от кислой Нурбану, которая уже вообразила себе невесть что. Наверное, этот идиот считает, что подвеска с сердечком или глупая игрушка сейчас подходящий подарок. Нурбану уже не ребенок! Не зря о нем ходят такие дурные слухи…

В отвратительном расположении духа Нурбану позволила завязать себе глаза и ввести ее в дом. Видимо, у него там что-то серьезное… Когда она споткнулась о порог, Селим, наконец, снял повязку, но Нурбану ничего не увидела — было темно. Она успела разглядеть только свечи, выложенные на кухонном столе в форме сердца, как прямо перед ее носом предстал огромный букет. Она захлопала большими глазами и сразу приняла его. Мысли о расставании тут же улетучились, а потом еще и Селим вдруг опустился на одно колено и достал кольцо. Нурбану даже не дождалась заветных слов, сразу закричала и бросилась в объятия Селима. Но вовремя одумалась. Мало ли, что он имел в виду? Может, он решил подарить это кольцо просто так, потому что оно красивое? Нельзя соглашаться, не узнав, на что, поэтому Нурбану быстро встала (они с Селимом едва не упали на пол) и выдержано сказала:

— Что ты хотел сказать?

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Конечно! Конечно! — и Нурбану опять кинулась обнимать его, только на этот раз они уже повалились на пол.

Оказалось, Селим знает, какие у нее любимые блюда. Он ни разу об этом не спрашивал и всегда заказывал только то, что ест сам. Все должно было пройти идеально, потому что родители на работе, Михримах на курсах испанского, а Джихангира Селим заставил пересидеть у друга. Только Баязед никуда не ушел, сказал, что ему некуда. Возможно, это так и было, а, возможно, он просто хотел позлить брата. И ему это удалось — едва они сели за стол, как романтика была нарушена, потому что вдруг загорелся свет (Нурбану и Селим поморщились), и Баязед, шаркая, поплелся к холодильнику. Он стал греметь посудой, чтобы разогреть себе ужин в микроволновке, а в ожидании цапнул со стола закуски, которые Селим заказал специально для Нурбану.

— Эй! Вали отсюда! — воскликнул Селим и отодвинул от него тарелку.

— Да я жду микроволновку, — пожал плечами небрежный Баязед и засунул руки в карманы.

— Я же просил посидеть в комнате пару часов!

— Я проголодался.

— У тебя же там было несколько пачек чипсов!

— Ну, я не наелся, — буркнул Баязед и уставился в телефон.

— Все в порядке, — сказала Нурбану, поэтому они втроем стали ждать, когда разогреется еда. Микроволновка тикала вечность, а потом еще Баязед, казалось, целых три минуты шлепал по кухне — он налил суп до краев, и теперь боялся перевернуть тарелку.

— Выключи свет! — крикнул Селим вслед.

— Сейчас поставлю тарелку! — крикнул с лестницы Баязед, но не вернулся, и Селиму пришлось вставать самому.

Влюбленная парочка оказалась наедине, но вскоре снова послышался топот Баязеда.

— Я ложку забыл, — объяснил он свое появление и ушел, так громко закрыл за собой дверь, что распахнулось окно. Пока Селим его закрывал, Баязед опять пришел. — Черт, а у нас есть хлеб?

Он стал вслепую, в темноте, лишь при свете свечей, шарить там, где хлеб никогда не оказался бы — то на полке с приправами, то в шкафу с соленьями. Когда на втором этаже, наконец, захлопнулась дверь его комнаты, возмущенный Селим воскликнул:

— Что за семья? Здесь невозможно провести ни минуты покоя!

— А мне нравится твоя семья, — сказала Нурбану таким тоном, что Селим сразу успокоился и сел. — У вас дома всегда так уютно… Я вам иногда даже завидую.

— Ну… Если ты завидуешь нам, то это странно, — неуверенно бросил Селим.

— Тем не менее, я рада, что стану частью твоей семьи, — сказала Нурбану и так улыбнулась, что Селим уже и сам подумал, что его брат не так уж и плох. Все поведение Нурбану, голос и мимика обладали какой-то магией в отношении Селима.

Сначала было решили — как хорошо, что две свадьбы пройдут в один день! Но Михримах и Нурбану не могли смириться с этим; они даже поссорились и целую неделю не разговаривали. Возмутительно делить такой важный день с кем-то еще! Перепалка едва не превратилась в битву невест, но разногласия были быстро улажены. Оказалось, что в один день пройдут не две свадьбы, а все четыре, и спор Михримах и Нурбану перестал быть актуальным. Теперь они вдвоем перемывали косточки своим родителям из-за того, что они не устроили им отдельные празднества. Но из-за этого переживали только невесты. Женихи же наоборот радовались тому, что такой ответственный день они проведут друг с другом.

— Ты представляешь? В один день мы избавимся от всех наших детей, — сказал Сулейман однажды перед сном. Хюррем от неожиданности вздрогнула, ведь он прочитал ее мысли! Вот она любовь.

Потом, правда, ответила:

— Ты забыл про Баязеда и Джихангира.

— Точно…

Но все прошло не так, как они планировали. В их семействе вообще не стоит ничего планировать, потому что планы всегда рушатся. В один обычный, сложный понедельник Селим и Нурбану, порхая на крыльях любви, влетели в дом, чтобы объявить счастливую весть, но никого не было. Только Баязед, уже вернувшийся из школы, лежал на диване вверх ногами и смотрел глупый мультик, уже не зная, куда себя девать от скуки. В таком положении он еще и умудрялся пить кока-колу.

— Баязед! — вскричал Селим.

— Эй, ты телевизор загородил, — бросил Баязед и помахал рукой, словно отгоняя насекомых.

Селим и Нурбану встали перед ним, держась за руки, а Селим, сияя от радости, сказал:

— Поздоровайся с миссис Селим Кануни.

— Мы же не в Америке, придурок, — проворчал Баязед. У него был ужасный день. В школе вызвали к директору, поссорился с Хуриджихан из-за мелочи, пропала тренировка. Хорошо, хоть дома никого не было. Но тут явился Селим.

— А где поздравления? — сказал он.

— Тебя я поздравляю, — ответил Баязед, — ведь лучше ты уже не найдешь, а вот Нурбану можно только посочувствовать.

Селим махнул рукой на недовольного брата — ничто сегодня не сможет испортить ему настроение. И они ушли гулять в ожидании прихода родителей.

Хюррем сразу поняла, что стоит готовиться к неприятностям, потому что увидела, как Селим и Нурбану караулят ее возле дома. Едва она успела поставить машину, Селим сказал:

— Мам, угадай, что, — вид у него был как в детстве, когда он разрисовал ее паспорт.

— Лучше помоги с покупками, — бросила Хюррем. Селим воспринял это с большим энтузиазмом, чем она рассчитывала, и тогда она убедилась, что он действительно что-то натворил. Наверное, опять проблемы в университете или ей пришлют штраф за превышение скорости, потому что он ехал на ее машине за сто пятьдесят…

Они вошли в дом, и Селим гордо объявил:

— Мы сегодня поженились!

Он надеялся, что она хотя бы при Нурбану не будет ругаться, но она не собиралась ругаться вообще. Зато им не придется за это платить. Им с Сулейманом уже достаточно свадеб. Хюррем только сказала:

— Хорошо, а где вы будете жить?

— Это мы тоже продумали, — сказал Селим. — Помнишь, ты мне как-то сказала, что я прошу слишком много карманных денег? Так вот, половину я откладывал.

— Я так и знала, что там что-то нечисто! — воскликнула Хюррем, всплеснув руками.

— На эти сбережения мы сможем купить небольшую квартиру, а потом… Ну, что-нибудь придумаем, — продолжал он.

— Рациональный подход, Селим! — поразилась Хюррем.

Но на этом новости не заканчивались.

— А еще… мы сделали татуировки с именами друг друга! — закончил Селим с таким радостным видом, словно это был подарок на день рождения Хюррем. И они с Нурбану синхронно закатали рукава, чтобы показать.

Из гостиной послышался смех Баязеда. Хоть и прошло уже полдня, он находился в той же позе и смотрел тот же канал, хотя нужно было подготовиться к школе на завтра или притвориться перед матерью, что он подготовился. Хюррем закричала так, словно перед ней предстал крокодил. Она схватила Селима за руку, но дотронуться до татуировки не решалась. Если у Нурбану было написано просто имя, то Селим решил быть оригинальным, добавил цветы, какие-то узоры, листья… У Хюррем разбегались глаза, ведь это был практически рукав!

— Я сейчас умру! Аллах, я сейчас умру! — причитала она. — Что это? Это навсегда? Селим, отвечай, смоется она или нет?

— Конечно, не смоется. О чем ты? — сказал тот. — Не волнуйся, мам. Это же на османском. Если мы разведемся, не будет понятно, что здесь написано, ведь никто не умеет на нем читать.

— Я и не за это волнуюсь! — закричала Хюррем.

Взволнованная Нурбану налила ей капли и усадила за стол. Баязед комментировал из гостиной, а, возможно, он разговаривал с телевизором, поэтому Селим закрыл дверь.

— Что будет с твоим отцом, Селим? — сказала Хюррем. — Ты об этом подумал?

— А он уже знает, — ответил тот, а Хюррем перестала пить, застыла с чашкой в руках.

— Как это — знает? — она захлопала длинными ресницами.

— Я скинул ему фотку из тату-салона, — сказал беззаботный Селим. — Он сказал — только не закрашивай потом цветным. Ну, я и не собирался закрашивать.

Хюррем была так изумлена, что больше ничего не сказала, и счастливые Селим и Нурбану снова ушли гулять под звездами. Хюррем не могла в это поверить. Всю жизнь ей приходилось придумывать, как сообщать мужу плохие новости и прикрывать детей, а сегодня выяснилось, что в этом нет необходимости. Неужели они, наконец, повзрослели?..

Конечно, это не так. После ужина позвонили с незнакомого номера.

— Мне нужно срочно поговорить с вами по поводу вашего сына, — послышался суровый, с противным хрипом, голос.

— Какого именно? У меня их четверо, — вяло бросила Хюррем. — Или пятеро?.. — она задумалась о том, считать ли Мустафу сыном. Она видела, как он рос, невольно всегда была рядом, покупала ему подарки, выручала в трудных ситуациях…

— Алло? Алло?.. Успеваемость Баязеда вызывает у меня беспокойство. Жду вас завтра утром в своем кабинете, — Хюррем потрясла головой и вернулась в реальность. Она слишком устала на работе, чтобы еще решать какие-то проблемы.

— Директор школы ждет тебя завтра утром в своем кабинете, — объявила Хюррем перед сном. Активно намазывая руки кремом, она сказала: — Кажется, у Баязеда проблемы с уроками…

Сулейман бросил на жену недоуменный взгляд и что-то ответил, но Хюррем закричала:

— Не мог бы ты говорить громче? У меня беруши, — она показала пальцем на свое ухо. Муж невообразимо храпит ночью, и Хюррем уже начала беспокоиться за свою адекватность.

— Я не пойду, — донеслось до нее.

— Я тоже, — громко отвечала Хюррем. — Мне не нравится их новый директор. На него и смотреть не хочется. Тот еще тип.

— Разве у них новый директор? — удивился Сулейман. — А куда делся старый?

— Уволили, кажется.

— Черт знает, что! А я тебе говорил, что надо было отдавать детей в другую школу! — воскликнул Сулейман.

Вдруг за стеной послышалась громкая музыка, но ее услышал только Сулейман. Правда, Хюррем почувствовала какие-то вибрации в кровати.

— Уже почти полночь! — вскричал пораженный Сулейман. — Хюррем! Сделай что-нибудь!

— Просто у Джихангира начался переходный возраст, — ответила равнодушная Хюррем.

— О нет, в шестой раз я этого не выдержу, — сказал Сулейман и сокрушенно вздохнул.

— Не переживай. Хуже, чем с Михримах, уже не будет, — бросила Хюррем и надела маску для сна, а Сулейману пришлось вставать и требовать тишины. Но Джихангир был умен не по годам и подпер дверь изнутри.

— Кажется, мама умывает руки, — сказал Баязед, слышавший весь разговор. Из-за берушей Хюррем его слышал весь дом, и именно поэтому Джихангир, пытавшийся сделать уроки на завтра, включил музыку. Баязеду пришлось закрыться в комнате Селима, чтобы не попадаться на глаза отцу.

— Она просто пьет формулу сна, — ответил Селим, рассматривавший в зеркале свою татуировку. — Она из-за нее такая спокойная, что даже страшно.

Баязед, подсматривая через дверной проем, сказал:

— Он точно не достучится. С Джихангиром в последнее время творится что-то не то.

— Ты в тринадцать был ужасен, — сказал Селим.

— Когда мне было тринадцать, тебе тоже было тринадцать, гений, — фыркнул Баязед.

— Если ты сейчас же не выключишь музыку, я перекрою электричество во всем доме! — угрожал Сулейман, стоя у закрытой двери.

— Но, пап, мы же не при чем! — взмолился Баязед и сразу вышел в коридор.

— Тогда иди и успокой своего брата! — велел он. — Хюррем! — но заснувшая жена вряд ли могла помочь, а растерянный Сулейман, первый раз в жизни оказавшийся в подобной ситуации, только гадал, как она не лишилась рассудка за все эти годы.

В переполохе никто даже не заметил, что Михримах не пришла ночевать. Впрочем, она считала, что уже слишком взрослая, чтобы отчитываться о своих действиях. А утром все подумали, что она уже ушла. Почему-то решили, что это она выпила последнюю ложку кофе и не помыла за собой посуду. Но на самом деле это Баязед, встававший на ночной перекус, не помыл посуду.

— Джихангир, ты не взял обед, — сказала мать семейства, собиравшая всех в школу, университет и на работу.

— Не нужен мне обед, — буркнул Джихангир. — Я поем в кафе. Дай мне денег.

— Не нужен, так не нужен, — сказала Хюррем. — Сама съем, — и тут же откусила сэндвич, приготовленный для сына. — А деньги я дала тебе в воскресенье на неделю. Распоряжайся ими, как хочешь.

— Мам!

Но Хюррем была непреклонна, и Джихангир ушел недовольный и голодный.

Селим был обижен тем, что мать не верит в его самостоятельность, поэтому на следующий день они с Нурбану после занятий вдвоем поехали искать себе жилье. Но это оказалось не так просто, как он рассчитывал. Средств было не так много — на эти деньги они могли позволить себе квартиру даже хуже, чем квартира Мехмеда.

— Мам, меня сегодня вызвали к директору и спросили, почему вы с папой не пришли, — проворчал усталый Баязед и бросил рюкзак на пол. Оттуда выпали учебники и ручки, но он и не думал их собирать.

— Скажи ему, что мы в командировке, сынок, — отвечала Хюррем, даже не повернувшись в его сторону. Ей удалось пораньше улизнуть с работы, и сейчас она наслаждалась новым сериалом по телевизору и ванной для ног с запахом лотоса. — Я не чувствовала себя так хорошо с тех пор, как родился Мехмед… — она сделала телевизор погромче, и Баязед, ничего не добившись, ушел в свою комнату.

Селим был слишком везучим. Отчасти поэтому он всегда и раздражал Баязеда, который вечно попадал в неприятности. У него все валилось из рук, он был до странности неуклюжим и падал на ровном месте, а еще обладал поразительной способностью не нравиться с первого взгляда, в отличие от Селима, который мог расположить к себе любого, произнеся лишь одну фразу. И в этот раз Селиму снова повезло, потому что, едва войдя вечером домой, он гордо объявил:

— Семья! Я переезжаю!

Глава опубликована: 24.08.2019
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
Фанфик еще никто не комментировал
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх