Остров Веры 2 (джен)

Москва. Тверская улица.

В большой пятикомнатной квартире на Тверской стояла тишина. Та особая тишина старых сталинских домов, пропахшая пылью веков, таящая в себе фантомы прошлого. Среди старинной мебели, шкафчиков, комодов на изогнутых ножках, антикварных подсвечников и статуэток бродил Кипер. Кипер Франц Адамович, который полгода назад едва унес ноги из России, на которого охотились ищейки корпорации «Ана Ката» и который клялся, что, если судьба позволит ему выжить, ноги его не будет в Москве.

Он снова находился в городе, который чуть не стал его могилой. По заданию Айсина Фенга ему пришлось вернуться в Москву в сопровождении своих новых компаньонов: восхитительной Чарлин и рыжебородого поляка Рональда Ковальски. Ослушаться или возразить он не мог и принял неизбежное с философской мудростью: «Что ни делается, все к лучшему».

Если бы кто-либо из знакомых сейчас его увидел, то был бы крайне удивлен переменам, произошедшим в его внешности, а возможно, и вовсе не узнал бы его. Франц Адамович после того, как над его имиджем поработала Чарлин, из неопрятного увальня на коротких ножках с вечно лохматой кудрявой шевелюрой трансформировался в молодящегося столичного эстета, которых девушки называют «модный папик».

На его голове остался небольшой ежик волос, выкрашенных в белый цвет. Отчего лицо будто раздулось, стало шире и приобрело бледный оттенок. К новой прическе прилагалась шляпа, которую он надевал, покидая пределы квартиры. Новый имидж ему не нравился, но он понимал, что это сделано для конспирации, и принял свой новый образ если не с радостью, то, во всяком случае, с пониманием. Действительно, даже он себя не узнал бы с новой прической и в новой одежде: широких брюках хаки, серой короткой куртке на замке и ботинках на толстой рельефной подошве. Казалось, вместе с внешностью у него изменилась и походка, он будто стал стройнее и выше ростом.

В Москве вся компания поселилась у приятеля Кипера, который давно проживал в Америке. Возвращаться в столичную квартиру Франца Адамовича или его загородный дом было опасно. Компаньоны жили в квартире на Тверской, стараясь как можно меньше обозначать свое присутствие, не включая свет по вечерам и почти не выходя из дома. В город ходил в основном Ковальски и, возвратившись, докладывал Чарлин о своих действиях. Ее лидерство никто не оспаривал. Как только по приезде вся компания вошла в квартиру, прямо с порога Чарлин обозначила:

— Босс здесь я, надеюсь, всем понятно?

Рональду и Киперу оставалось только кивнуть в знак согласия. Далее все команды Чарлин они воспринимали как само собой разумеющееся.

— Итак, бездельничать никому не дам. Рональд займется поиском Таксиста, который, предположительно, по заданию «Ана Ката» должен был ликвидировать Кипера. Мне нужно знать о нем все. Где живет, его настоящее имя, когда и куда он ходит и ездит, где обедает, где заправляется бензином. Каждый его шаг, каждый чих.

Поляк молча кивал, получая инструкции. Кипер сидел на диване, вытянув перед собой уставшие после дороги ноги, и рассматривал ступни в ярко-оранжевых носках, не особо вникая в монолог нового босса. Он оторвался от занимательного созерцания ступней, когда услышал, что Чарлин произнесла его имя.

— Ты, Франц, — китаянка ткнула длинным указательным пальцем в его сторону, — займешься обеспечением задания.

Позже Франц понял, что скрывалось под словом «обеспечение». В его обязанности входило готовить еду, мыть посуду, прибирать в квартире. В общем, крутиться по хозяйству. При этом выходить на улицу без сопровождения Рональда или Чарлин строго воспрещалось. К лодыжке Кипера плотно прилегал браслет со взрывчаткой, пульт от которого находился у Чарлин. Это обстоятельство было весомым аргументом, чтобы не делать глупостей.

Кипер любил оставаться в одиночестве, когда Рональд и Чарлин уходили по делам вдвоем. Сейчас он был в том благостном расположении духа, в котором неизменно пребывал, оставаясь один. Франц сел в кресло с обивкой синего габардина, держа в руке чашечку ароматного кофе, который только что приготовил себе. Он медленно, с наслаждением, смакуя каждый глоток, пил коричневую жидкость, разглядывая панно, висящее над камином. На фоне старинной карты были прикреплены ножи и отдельно ножны. Киперу это панно нравилось по определенным причинам. От своего приятеля, хозяина квартиры, Франц Адамович знал точно, что ножи и ножны на панно не декоративные, а самые настоящие, ручной работы. Чарлин и Рональд, разумеется, об этом не могли знать. Поляк, впервые увидев картину, презрительно заметил:

— Могли бы сделать декорацию более достоверной. Насчет ручки ножа. Если гарды нет, утолщения перед лезвием нет, то и сзади не стоит утолщать. Я понимаю, что так легче из ножен вынимать, но ручка должна быть «ухватистой», иначе пальцы серьезно пострадают. А так — красивая рукоять.

Рукоять была не просто красивая, но с секретом. Внутри нее встроен мини-парализатор. Это, конечно, не смертельное оружие, но такой парализатор мог мгновенно вывести человека из строя. Не знали Чарлин с Рональдом и о том, что в квартире были установлены камеры и Кипер знал все, о чем они говорили между собой за закрытыми дверями. Разумеется, рассказывать об этом Франц Адамович своим новым друзьям не собирался.

Кипер, даже если захотел бы, не смог бы забыть обстоятельства, которые положили начало этой вынужденной дружбе. Такси на безлюдной обочине дороги, темный лес и удавка, которую на его шее затягивал Таксист. Тогда Франц Адамович не сразу понял, откуда ночью на пустынной дороге появилась машина и почему водитель решил остановиться, а не проехал мимо. Значок, подаренный Чарлин, сработал, и его вовремя смогли обнаружить. С первой секунды, когда в тот страшный вечер Кипер сел в появившуюся как нельзя кстати машину, он мечтал избавиться от дружбы со своими спасителями, несмотря на то, что был обязан им своей жизнью. Именно точный выстрел Чарлин заставил убийцу ослабить удавку и позволил Киперу вырваться на свободу. Тем не менее Франц не без основания побаивался своих спасителей.

Когда Францу Адамовичу сообщили, что Чарлин и Рональд едут на задание в Москву и ему предстоит сопровождать их, поскольку он русский и хорошо ориентируется среди местного населения, он сначала растерялся. Но, как обычно, попытался рассмотреть ситуацию с разных сторон. Несмотря на то что ему предстояло вернуться туда, откуда едва унес ноги, Кипер наконец мог покинуть место своего заточения. Жизнь на яхте господина Фенга тяготила его неопределенностью и казалась хуже тюрьмы. Правда, Кипер не мог точно сравнить эти два состояния, поскольку судьба уберегла его от тюрьмы, но несвобода давила на него и не давала его прыткому уму движения.

Глава «Феникса» проводил инструктаж лично, что говорило о крайней секретности и крайнем доверии. Кипер понял самую суть. Возможно, ничего делать и не придется, так как президент обозначил задание как запасной вариант. Зато у Кипера наконец появлялся шанс скрыться от своих благодетелей. Дома, как говорится, и стены помогают. Поэтому на все вопросы он отвечал, что готов, согласен, сможет. Только однажды замешкался на несколько секунд, когда господин Фенг пристально взглянул ему в глаза и спросил:

— Франц, а ты точно русский?

Кипер быстро сориентировался и закивал головой:

— А как же, я русский, конечно, русский.

Кипера вполне устраивала роль, которую ему обозначила Чарлин, — заниматься обеспечением задания. Все свободное время, пока Рональд и Чарлин занимались стрельбой в тире, изучением улиц Москвы и слежкой за Таксистом и корпорацией «Ана Ката», он мысленно разрабатывал план побега.

Хлопнула входная дверь, и громкий звук заставил Кипера вздрогнуть. Вернулись Чарлин и поляк. На этот раз они были в приподнятом настроении и начали разговор, едва переступив порог комнаты, не пытаясь уединиться, как обычно. Наоборот, Рональд дружелюбно кивнул Киперу, и тот понял, что предстоит разговор и разговор этот будет касаться и его тоже. На всякий случай Франц Адамович вскочил с кресла и предложил:

— Давайте я вам кофе приготовлю.

— Позже, останься, нужно кое-что обсудить, — остановила его Чарлин и, не раздеваясь, прямо в куртке и с замотанным вокруг шеи шарфом, уселась на диван, перекинув одну на другую свои красивые длинные ноги, обтянутые черными узкими брюками с металлическим отливом.

— Он в наших руках! — громко и торжественно произнес Рональд.

— Кто? — спросил Кипер, стоявший возле кресла и готовый по первому знаку удалиться из комнаты.

— Таксист! Сегодня ночью мы проследили за ним. Он встречался в баре «Аврора» на Трехгорке с неким Вадимом Кошелевым, безработным, живущим за счет своей сожительницы-проститутки. Мы сидели за столиком в прямой видимости и включили усилитель звука, чтобы не упустить ни одного слова. Вот тут все записано.

Ковальски вытащил из куртки смартфон и потряс им в воздухе.

— Вы хотите дать мне послушать эту запись? — спросил Кипер.

— Прослушать? Конечно, но не сейчас. Пока я на словах объясню суть разговора. Таксист разместил на сайте фрилансеров объявление о том, что ищет добровольцев для участия в научных экспериментах. Там говорится, что работа очень хорошо оплачивается. Для этого соискателю не нужны никакие особые умения, дипломы, способности. Возраст, пол, раса, физические данные не имеют значения. То есть текст намекает, что некая исследовательская фирма ищет подопытных для экспериментов. В объявлении, конечно, так прямо не написано, но догадаться несложно.

— Постойте, разве конвенция о правах человека не запрещает проведение опытов на людях? — удивился Кипер.

— Запрещает, — согласился Рональд, — запрещает всем, кроме избранных, тех, у которых есть связи в высших кругах и целый штат профессиональных юристов. Вообще, опыты над людьми проводились всегда и проводятся по сей день. Юрий Гагарин, первый русский космонавт, тоже был в своем роде подопытный.

— Не отвлекайся, давай дальше, — Чарлин нетерпеливо начала постукивать пальцами по деревянному подлокотнику дивана.

— Я и так рассказываю самую суть. Значит, так. Сегодня Таксист встречался с Вадимом Кошелевым, и по непонятным причинам тот отказался от сотрудничества. Просто встал и ушел посреди разговора. Мы не совсем поняли почему.

— Так вы хотите, чтобы я проанализировал их беседу? Хотите знать, почему Кошелев отказался от работы? Тогда мне необходимо послушать запись, — снова попытался получить доступ к записи Кипер.

Увидев, что Франц Адамович не понимает, чего от него хотят, подключилась Чарлин:

— В связи с полученной информацией Рональд разработал план. План такой. Мы зарегистрируемся на сайте фрилансеров под вымышленным именем и откликнемся на объявление Таксиста. Один из нас встретится с ним, убедит его, что готов стать идеальным кандидатом для опытов. Затем под видом подопытного добровольца наш человек проникнет в самое сердце корпорации «Ана Ката».

— Понятно. А дальше что? — все еще не понимая, к чему клонит Чарлин, спросил Кипер.

— В корпорации «Ана Ката» наш человек исследует каждый уголок, найдет секретный Завод, на котором собирают машину времени «Временатор», и взорвет его. Это в общих чертах. Осталось разработать детали, — ответил Рональд.

— Я не понял, кто именно будет этим самым добровольцем, которому предстоит осуществить этот превосходный во всех отношениях план. И что, если по каким-то причинам наш кандидат не понравится Таксисту или тем, кто принимает решение, и его не возьмут на работу?

— У нас есть три попытки. Я пойду на встречу с Таксистом первым, затем ты, Франц, и если у нас ничего не выйдет, то пойдет Чарлин. Думаю, что у нее точно должно получиться, — сказал Рональд.

— Если ты считаешь, что у Чарлин обязательно получится, то почему бы сразу не пойти ей? — осторожно спросил Кипер. — Я никак не могу встречаться с Таксистом, ведь он меня узнает. И в «Ана Ката» меня сразу узнают и разоблачат.

— Тебя в таком виде мама родная не узнает, — усмехнулся Рональд, —и потом, если ты мне поможешь, посоветуешь, как произвести впечатление на Таксиста, как войти к нему в доверие, я справлюсь, и тебе не придется делать эту работу. Ведь я иду первым.

— Конечно, я готов помочь. Ты гораздо лучше меня справишься с этим делом. Я даже не умею стрелять. Если мне удастся проникнуть на Завод, то я там буду абсолютно бесполезен, — запричитал Кипер.

— Что за упадническое настроение! — прервала Чарлин его речь.

— Мне не очень все это нравится, — промямлил Франц.

— Вот как! Тогда, может, у тебя есть другой план?

— Да, у меня есть другой план. Я не знаю пока какой, но он у меня точно будет, — отчаянно пытался выкрутиться Кипер.

Чарлин и Ковальски переглянулись.

— Прекратить панику, — тоном, не терпящим возражения, скомандовала Чарлин. — Будем работать по плану Рональда.

— Слава богу, у нас вменяемый босс, — ответил поляк и злобно покосился на Кипера.

— И да, надо будет научить Франца обращаться с оружием и объяснить, как закладывать взрывчатку, — обратилась Чарлин к Рональду.

После эмоциональной беседы со своими компаньонами Франц Адамович не мог прийти в себя. Прокручивая в голове страшный план Рональда, он почувствовал, будто под ногами разверзается пропасть, прореха, бесконечная бездна, готовая поглотить его без остатка. Кипер уже свыкся с готовкой еды и уборкой, но рисковать жизнью совершенно не входило в его планы. В его планы входило избавление от своих компаньонов, а данная операция этому явно не способствовала.

Встретиться с Таксистом еще раз было равно самоубийству. Кипер понимал: если он второй раз попадет убийце в руки, тот, без сомнения, завершит неудавшееся некогда покушение на его жизнь. Чувство самосохранения у Франца Адамовича было развито очень сильно. Попадая в безвыходные ситуации, он всегда пытался найти для себя хоть одну маленькую крупицу надежды, что-нибудь позитивное, что удерживало бы его психику в равновесии. И сейчас он судорожно пытался найти ту соломинку, за которую мог бы ухватиться. Единственное положительное обстоятельство, которое можно было увидеть в плане Рональда, — это то, что компаньонам нужна была его помощь. Конечно, иначе они не стали бы посвящать его в свои планы. А пока он им нужен, он будет цел и не