Расплата (джен)

Гарри сидел на парапете Астрономической башни и смотрел, как над Хогвартсом кружит феникс. Его песня разносилась над всей округой, вселяя в сердца людей надежду с капелькой грусти. Допев, он сделал последний круг и направился вдаль. Гарри смахнул слезу и уставился на свои колени.

Малфой сумел-таки испортить ему жизнь. Если бы не он, профессор был бы жив. Как оказалось, Пожиратели проникли в замок через Исчезающий шкаф, хранившийся в Выручай-комнате. Беллатрикс Лестрейндж, едва оказавшись тут, взломала щиты Хогвартса изнутри и впустила других Пожирателей смерти.

Темный Лорд сам не явился, чего стоило ожидать.

Директор призвал помощь из Аврората и тех защитников, что уже были в школе. Конечно, Министерство отреагировало не так быстро. Против Дамблдора и других профессоров выступило множество Пожирателей. И они ответили достойно, как и должно быть.

Гарри спрашивал у отца, что тогда произошло. Снейп неохотно и явно сожалея ответил, что не смог помочь директору. Дамблдор не позволил ему вступить на свою защиту, чтобы не выдать причастность к своим сторонникам.

Несмотря на сложные отношения с Дамблдором, Снейп, так же как и многие, был к нему привязан. Гарри это четко понял, когда наткнулся на очки в тонкой оправе на отцовском лабораторном столе.

В тот день ни один студент не пострадал благодаря директору. Он не только сразил многих противников, в числе которых Родольфус Лестрейндж и Амикус Кэрроу, но и выровнял заградительный барьер на школе. Те Пожиратели, что вошли, покинуть пределы Хогвартса не сумели и были схвачены аврорами. Беллатрикс исчезла из замка тем же путем, что и пришла. Она была единственной, кому удалось это сделать.

К сожалению, все эти манипуляции с магией забрали последний шанс директора продлить свою жизнь. Чары, останавливающие проклятие на его руке, пали, и оно поразило сердце в считанные секунды. Гарри не мог выбросить из памяти тот миг, когда добежал до холла и увидел накрытое простыней тело директора. Никто его не останавливал — он присел возле неподвижного волшебника и приподнял край ткани. Дамблдор, казалось, спит, хотя его шея и край щеки почернели. Гарри старался не смотреть на них. Ему в тот момент было ужасно больно, а в горле застрял ком. В голове так и стучало «невозможно».

На его плечо легла рука, но он был не в силах пошевелиться. Позвал знакомый голос, а Гарри прокручивал в голове последний раз, когда видел Дамблдора живым. Профессор МакГонагалл стояла рядом, но больше не пыталась привлечь его внимания. Все вокруг молчали, поверженные печалью.

— Вот ты где, — раздался сзади голос, отчего Гарри вспугнуто вскинул голову.

Обернувшись, он увидел стоявшую на смотровой площадке Гермиону.

— Профессор МакГонагалл просила нас спуститься в большой зал, — она с беспокойством оглядела своего парня.

— Зачем? — хмуро спросил Гарри.

— Приехал попечительский совет… кажется, будут назначать нового директора.

Гарри буркнул что-то себе под нос и соскочил с зубца.

— Идем. Послушаем, что там скажут.

Гермиона удивленно приоткрыла рот. В последние дни Гарри был замкнут. Почти не выражал никаких эмоций. Поэтому заинтересованность в его голосе ее приободрила.

По дороге вниз их догнал Невилл. Он был странно тих.

— Фоукс улетел, — зачем-то сказал он, не смотря на Гарри.

— Я видел.

Видимо, Невилл, так же как и он, наблюдал за полетом фамильяра директора.

— Симус вышел из медицинского крыла вчера, — сообщил он, когда тишина затянулась.

— Я рад.

Финниган все-таки нашел приключений себе на голову в тот злосчастный день. Ему и остальным встретилась убегающая от профессора Вектор Алекто Кэрроу. Симус оказался в больнице со сломанными ребрами и рукой. Приспешница Лорда не церемонилась с подростками и просто скинула их с лестницы заклинанием. Большинству повезло вывалиться на пролетающую мимо, а Финниган промахнулся и упал на ступени второго этажа.

— Ты не приходил к себе в комнату. Где ты был? — пробормотал Невилл. — Я хотел с тобой поговорить.

— О чем?

— Я знаю, что профессор Дамблдор многое тебе рассказал. Я часто видел, как ты ходишь к нему, — пробормотал Невилл и заметил вопросительный взгляд Поттера. — Логично было предположить, что он подготавливает тебя к чему-то.

— И что, Невилл? — взорвался Гарри. — Ты хочешь, чтобы я с тобой поделился?

— Не груби, — нахмурился Лонгботтом. — Я не собираюсь у тебя выспрашивать. Всего лишь хотел предложить свою помощь.

Гарри был раздражен, потому как многим казалось, что он теперь будет продолжателем борьбы с Темным Лордом. Забывая, что он всего-то студент шестого курса. В числе этих многих были журналисты. Слава Мерлину, что профессор МакГонагалл не позволяла им добраться до него. Однако те продолжали заваливать его письмами.

— Спасибо, Невилл, — взял себя в руки Гарри. — Если будет нужно, я обращусь к тебе.

— У моей ба есть много полезных знакомых, — Невилл не был человеком, долго таящим обиду. Да и не первый год он знаком с Гарри, чтобы обращать внимание на короткие вспышки его гнева. — Если тебе нужен какой-то артефакт или порт-ключ на другой конец планеты, я смогу тебе помочь.

Гарри остановился: он был тронут таким предложением. Протянув Невиллу руку, он серьезно сказал:

— Спасибо.

Невилл пожал ее и кивнул.

Они молча дошли до большого зала, где уже слышался галдёж. Ученики сидели за своими столами. Возле профессорского стола сновали неизвестные люди и авроры. Учителя общались с ними, не спеша рассаживаться.

Гарри, Гермиона и Невилл увидели Рона и Симуса — поспешили к ним.

— Все на взводе, — сообщил Рон, когда Гарри сел рядом, а Гермиона напротив. — Я слышал, что утром приезжал сам Министр.

— В Хогсмиде разогнали целую толпу журналистов, — добавила Лаванда. — Рита Скиттер пыталась очаровать Филча, но он так испугался, что кинул в нее метлу, — прыснула она, умирая со смеху. — Как бы я на это посмотрела!

Гарри скривился.

— Значит, точно будет назначение, — сказал он и перевел взгляд на профессорский стол. Отца не было видно.

Честно говоря, в последние дни Гарри мало волновало это треволнение, и Северуса он видел только на пару минут перед сном. Ночевал Гарри исключительно в башне Гриффиндора, чтобы не вызвать подозрений; Северус заходил после отбоя проверить, как он, и поговорить. А Невиллу Гарри не открывал, потому что не хотел ни с кем общаться.

— Дамы и господа учащиеся, прошу тишины и порядка, — усиленным Сонорусом голосом проговорил какой-то высокий волшебник.

Все расселись, и установилась тишина. Профессора обеспокоенно переглядывались и косились на пустующее кресло директора. Профессора МакГонагалл в зале не было.

— Благодарю, — продолжил маг и представился: — Я Септимус МакФален — член попечительского совета и глава отдела образования в Министерстве Магии. В мои обязанности входит донести до вас следующие сведения: учитывая обстоятельства недавнего трагического происшествия, Хогвартс нуждается в новом руководстве, не дожидаясь конца учебного года. Поэтому было проведено собрание попечителей, на котором, помимо всего прочего, зачитывалось пожелание бывшего директора о своем преемнике. По итогу общим голосованием был выбран новый руководитель школы чародейства и волшебства Хогвартс, — он сделал значительную паузу, чтобы все прочувствовали торжественность момента. — Им стал профессор Северус Снейп.

Гарри показалось, что он оглох от взрыва негодования своих однокурсников: столы факультетов Гриффиндора и Хаффлпафф в открытую возмущались. Деканы факультетов недовольно качали головами, но порицать студентов не спешили.

— Благодарю, мистер МакФален, — протянул остужающий зал голос.

Все вновь притихли. Гриффиндорцы набычились, но, видя, как профессор Снейп прошествовал от двери за учительским столом к креслу директора, не осмелились и дальше кричать.

Гарри поразился выдержке отца. Под таким прицелом разъяренных глаз ощущать себя настолько спокойно — это просто уму не постижимо. Однако Северуса это, казалось, даже забавляло.

— Надеюсь на продуктивное сотрудничество с персоналом и учащимися, — речь нового директора оказалась минималистична и холодна. Взгляд впился в коллег — те согласно, хоть и заторможенно, кивали. Обращаться за поддержкой к студентам было бы высшей степенью оптимизма, поэтому Северус просто сел в кресло директора и криво ухмыльнулся. — Эльфы могут подать ужин, — разрешил он.

По замку прошла едва заметная дрожь. Гарри отметил, что ее ощутили не все. На столах появились тарелки со съестным.

Поттер поймал взгляд Северуса: в нем читалось удовлетворение.

«Все свершилось так, как хотел Дамблдор», — подумал мальчик.

Снейп будто услышал его мысли: сделал движение глазами вверх, словно хотел закатить. Его отвлек мистер МакФален, присевший в соседнее кресло.

С опозданием в залe появилась профессор МакГонагалл, и она не выглядела расстроенной из-за несвершившегося назначения. Сев по правую руку от Снейпа, она умиротворенно кивнула ему и принялась за трапезу.

Гарри хмыкнул и начал успокаивать однокурсников. На него сыпались вопросы и недовольство: почему он так спокоен, когда такое происходит. Многие подозревали Снейпа в нечистой игре, заговоре и прочих страшных грехах. Рон и Гермиона были подозрительно молчаливы и, видимо, хотели узнать у Гарри не меньше, но не торопились.

Поттер устал повторять, что не знает, какой был план Пожирателей, почему они вообще сюда пришли, если не попытались найти и убить его. Кто-то осмеливался бросать ему обвинения, что, мол, директор погиб из-за него. И зря. Ведь Гарри ничего не запомнил, и, что делать дальше, не знает, и как им теперь победить? Честно говоря, все это настолько достало Гарри и деморализовало, что он не дождался окончания пира — просто сбежал.

Гермиона не успела его поймать, а Рон вообще не заметил пропажи друга из-за Лаванды.

Гарри сидел в комнате в подземельях, где его точно никто не мог достать. На душе было так паршиво, и душила обида. Словно он когда-либо просил делать из себя героя и идола победы. Директор никогда не открывал ему свои планы. Даже о крестражах Гарри узнал от Сириуса.

Гарри задумался. А ведь у Дамблдора хранился крестраж; уничтожил ли он его? Он совсем забыл спросить об этом Снейпа.

Раздался тихий звон.

Гарри поднял голову и осмотрелся. От школьной сумки, забытой в углу, шел мягкий голубоватый свет. Поттер слез с кровати и порылся в ней. Достал шарик.

— Гарри, ну слава Мерлину! — тон Сириуса понизился от облегчения. — Я столько дней пытался до тебя достучаться! — вид его и вправду был бледным и осунувшимся от тревоги.

— Прости, что не отвечал. Я не мог ни с кем говорить…

Гарри сел за стол, положил шар, а сам опустил голову на скрещенные руки.

— Я понимаю, — Сириус провел рукой по лицу и, кажется, тоже куда-то присел, так как изображение качнулось. — Как ты, малыш?

— Паршиво.

— Мне так жаль… Я хоть и был обижен на старика, но всегда любил.

Поттер посмотрел на него больными глазами. Чего-чего, но о Дамблдоре он больше не мог говорить.

— От меня хотят каких-то действий, а я ни черта не знаю! — признался он. — Что мне делать, Сириус?

— Шли их на… сам знаешь куда, — поправился он. — Ты никому ничего не должен!

— Ага, — фыркнул Гарри и снова спрятал лицо в скрещенные руки. — Так они и поняли.

— Хочешь, я тебя заберу? — предложил Сириус. — Мы уедем очень далеко, где никто не посмеет ничего сказать тебе. И никто не найдет.

— Они найдут меня, — голос Гарри звучал глухо.

— Нет, я сумею тебя спрятать. Гарри, если ты захочешь, я сделаю тебя своим… приемным сыном. В моем роду практиковали чары наследования. Ты даже станешь похож на меня.

Сириус еще не договорил, а Поттер поднял на него взгляд, полный шока и недоумения.

— О чем ты? — хрипло уточнил Гарри. — Ты говоришь о гламуре?

Сириус покачал головой.

— Ритуал включения в род, Гарри. Я могу сделать тебя своим сыном. Пусть не по крови, но по магии.

— Как это работает? — сердце мальчика быстро забилось, так как в его голову полезли совершенно дикие догадки.

— Ну, — Сириус почесал в затылке, — если мне не изменяет память, то после проведения ритуала ты немного поболеешь, а потом все будет хорошо. Мой род тебя примет. Спустя какое-то время изменится внешность.

Это было так знакомо, что Гарри стало страшно. Могло так случиться, что у всех магических родов были такие похожие ритуалы принятия. Однако это не объясняло, каким образом Лили Поттер, уроженка магглов, могла наложить на него чары, предназначенные древнему роду. Всего лишь прочла в книге и сотворила? Это не по законам магии.

«Тогда кто же их наложил? — озадачился Гарри. — Почему это не пришло мне в голову раньше?»

— Так ты согласен? — спросил Блэк.

Гарри смотрел в его синие глаза и не мог поверить.

— Сириус, — хрипло произнес он, — это был ты? — по телу побежали мурашки, а глаза начали гореть.

— Что я? — растерялся тот.

— Пожалуйста, Сириус… — Гарри зажмурился, а затем потер лицо руками. — Скажи мне правду, ты ведь мой крестный. Я люблю тебя. Но не ври мне.

— О чем ты, Гарри? Я честен с тобой.

— Ты уже накладывал на меня такие чары? — выпалил Гарри.

Сириус поднял брови, но затем прищурил глаза.

Гарри чутко поймал этот момент, поэтому сразу отрезал:

— Моя внешность меняется. И директор сказал, что ощутил твои чары на мне.

— Да это вздор, — мимика Сириуса быстро исказилась. Гарри прочитал на его лице отчаяние в смеси с досадой.

Поттер выхватил палочку в порыве все решить для себя, но на мгновение застыл, услышав хлопок входной двери.

— Гарри? — низкий голос позвал его из гостиной.

— Кто это? — нахмурился Сириус.

Гарри посмотрел на него.

— Если все, что сказал Дамблдор, вздор, почему Кричер считает меня наследником? Твоим наследником!

Глаза Сириуса округлились.

— Ты солгал мне, — процедил Гарри. — Смотри.

Он взмахнул над собой палочкой, отменяя чары гламура.

Сириус снова изменился в лице — Гарри на его глазах превратился в смутно знакомую личность.

— Это ты помог моей маме скрыть, что я сын Северуса? — сказал Гарри, пронзая его взглядом бездонных черных глаз. — Почему, Сириус?

Блэк задрожал настолько заметно, что затряслась картинка в шарике. Он отводил глаза и снова впивался в Гарри взглядом, словно не верил увиденному.

— Невероятно, — спустя вечность произнес он. — Нам надо поговорить, Гарри.

Поттер не чувствовал в себе сил вымолвить ни слова, поэтому кивнул.

— Прости, Гарри, — Сириус тоже испытывал трудности с четкой речью. Он просто отключил чары, поддерживающие связь.

В этот момент открылась дверь комнаты и вошел Снейп. Северус замер, разглядывая мальчика.

— Почему ты снял чары? — поинтересовался он, точно не ожидая увидеть сына в реальном обличье. Нечасто он видел его таким. Своим. — Что случилось? Ты… плачешь?

Гарри замотал головой, вытирая лицо. В горле стоял ком, и он боролся с ним, но ничего не выходило.

Северус сходил за водой. Когда вернулся, Гарри искал что-то в книжном шкафу.

— Ты расскажешь, что произошло? Или ты решил отдать должное образованию? Уверяю тебя, еще сутки преподавать вам ничего не планируется.

Гарри раскрыл книгу мамы и пролистал к названию чар.

— Хочешь, расскажу большущий секрет мамы? — сказал он, наконец справившись с собой. — Я уверен, что такого не ожидаешь даже ты.

Северус оставил стакан на тумбочке. Выгнув бровь, он развел руками.

— Слушаю.

— Сириус не просто мой крестный. Он накладывал на меня чары своего рода по просьбе моей мамы, чтобы они скрыли внешность.

— С чего ты взял? — неприятно и даже язвительно произнес Северус.

Гарри плохо понимал, какой страшный намек он невольно бросил отцу. Однако не успел Северус выказать всю степень своего гнева, как мальчик продолжил:

— В прошлый раз, когда мы были на Гриммо, эльф назвал меня наследником. Когда ты ушел после ссоры с Сириусом, директор спросил у него, почему на мне лежали его родовые чары. Дамблдор их заметил, когда я поступил в школу.

Северус окаменел, а Гарри все продолжал.

— Я только что с ним говорил! — процедил он. — Я сказал ему все это, показал внешность и спросил прямо. Он не отпирался. Извинялся, — голос Гарри охрип. — Он все это время знал, что я твой сын. Знал и изводил нас вопросами…

— Успокойся, — неожиданно твердо и спокойно для такой ситуации сказал Снейп.

Гарри удивленно на него уставился.

Снейп был раздражен, а вот удивлен едва ли.

— Ты что, знал? Я тут один дурак?! — возмутился Гарри, замахиваясь на него книгой.

— Нет, не знал. Прекрати истерику.

Гарри бросил книгу на стол.

«Прекрасно, просто великолепно!»

Он сел на стул и спрятал лицо в ладонях.

— Мы во всем разберемся, Гарри. Если Блэк знал о нашем родстве, то у нас всего лишь появился новый источник информации, так как причины твоей мамы поступить так с тобой мне до сих пор не понятны.

Гарри принял стакан воды, который Северус пододвинул к нему.

— А с тобой? — спросил он. — Почему это тебя не волнует?

Северус вздохнул и погладил сына по голове.

— Я не люблю вспоминать прошлое, Гарри. Живу настоящим. Для меня важны ты и твое состояние. Если поступки твоей матери так сильно влияют на тебя, то я буду разбираться в них.

— Неужели тебе нечего сказать о ней?

Северус задумался, но, вероятно, только для виду.

— Единственное приятное, что получилось из нашей дружбы с Лили, — это ты.

Снейп улыбнулся, и его улыбка на этот раз не была горькой или грустной.

Гарри ощутил, как обруч вокруг головы ослабляется и дышать становится легче.

— Ты правда на моей стороне.

— У меня не может быть другой стороны, Гарри, — ответил Снейп мягко.