Конечно, это не любовь (гет)

Гермиона сидела в своей комнате в Норе и рассматривала собственные коленки. Сегодня, спустя три месяца после окончания войны, Гарри и Джинни объявили о помолвке. Миссис Уизли рыдала от счастья, мистер Уизли обнимал Гарри и Джинни по очереди, даже Джордж улыбнулся. Рон ворчал, что, в случае чего, свернет Гарри шею, тот отшучивался, говоря, что Рон едва ли страшней Волдеморта. Джинни заливисто хохотала и поочередно раздавала подзатыльники то брату, то жениху.

А Гермиона мучилась от стыда. Они с Роном были парой, все вокруг ждали, что и они вот-вот объявят о желании вступить в брак, но Гермиона понимала, что этого не будет. Она отлично помнила, что изменила Рону. По собственной воле. И даже если отбросить в сторону все остальные последствия того ее поступка, он был изменой. Конечно, Рон об этом не знал, но Гермионе было достаточно того, что знает она. Она ни за что бы не начала семейную жизнь со лжи.

Вечеринка между тем стала более веселой — все, кто хотел, уже пролили слезы, Симус завладел радиоприемником и настроился на молодежную волну, Чарли и Билл споро вытащили столы из дома и расставили их в саду, и вся празднующая толпа перебралась на свежий воздух. Джинни, не переставая громко и радостно смеяться, потащила Гарри танцевать, вскоре к ним присоединились Невилл с Луной, Билл и Флер и даже мистер и миссис Уизли. Симус, повинуясь настойчивым просьбам, нашел музыку для медленного танца. Гермиона стояла возле стола, когда почувствовала мягкое прикосновение к плечу. Рон отошел от сестры и подошел к ней, приобнял и спросил:

 — Хочешь потанцевать?

В темноте, при свете одних только парящих в воздухе свечей, лицо Рона выглядело серьезней, чем обычно, черты казались тоньше, а волосы были не ярко-рыжими, а медными, с красными отблесками. Он улыбался мягко и очень светло, как будто Гермиона была лучше девушкой в мире. Он редко так смотрел на нее, и этот взгляд подкупал. Гермиона кивнула и протянула ему руку, он вывел ее к остальным парам, обнял за талию и прижал к себе, неспешно кружась на месте. Гермиона вздохнула и положила голову ему на плечо. Неужели она действительно собирается бросить его? Разбить ему сердце, признавшись в измене? Если бы она разлюбила его, это бы имело смысл, но так… Она ведь любит его! Близость с Шерлоком была ошибкой, вызванной стрессом. Так зачем ломать жизнь себе и Рону из-за этой ошибки?

Тогда, вернувшись в спальню девочек в башне Гриффиндора, она проплакала несколько часов, потом провалилась в тяжелый сон без сновидений, но встала практически живой. Она сразу же использовала противозачаточное заклинание, так что могла не опасаться нежелательных последствий собственной глупости. Больше она не видела Шерлока и пока не знала, когда найдет в себе силы снова его увидеть. Ей было стыдно за себя, горько и обидно, но она решила, что не станет об этом думать, не позволит этому окончательно вогнать ее в депрессию. И что, неужели это повод расстаться с Роном?

Здравый смысл подсказывает, что Рон не тот человек, который, выслушав подобную историю, поймет и простит. «В таком случае, — подумала она, закрывая глаза, — я просто ничего не скажу». Рон отнюдь не аналитический гений, он не умеет читать мысли и видеть людей насквозь, он никогда не узнает о маленьком секрете.

Приняв это решение, Гермиона почувствовала себя свободной и счастливой. Она будет сама строить свою жизнь и построит ее очень-очень счастливо. Рон наклонился к ней и шепнул ей на ухо:

 — Гермиона.

Она улыбнулась — сейчас ей хотелось услышать от него что-то нежное и заботливое. Возможно, то самое, заветное: «Я тебя люблю».

Но увы, сказал он совсем другое:

 — Пойдем в дом, мне кажется, там осталась еще индейка.

Магия вечера рассеялась, Гермиона хмыкнула и спросила:

 — И почему ты вечно голодный?

Рон пожал плечами и переспросил:

 — Так что, идем?

Они пошли. В конце концов, в том, чтобы одним в пустом доме сидеть на подоконнике и есть индейку, тоже есть доля романтики. А без красивых ухаживаний, конфет, цветов и прочей ерунды она однозначно обойдется — это было бы даже противно ее трезвому рассудку.

Свадьбу Гарри и Джинни решили отложить до следующего лета, они оба возвращались в Хогвартс, чтобы закончить обучение на седьмом курсе. Гермиона всерьез думала последовать их примеру, но мысль о том, чтобы обедать в зале, где лежали тела погибших друзей, была слишком тяжелой. Она написала профессору МакГонагалл и договорилась о том, что сдаст экзамены ЖАБА вместе со всеми в июне, а готовиться будет дома. Рон тоже решил не возвращаться в школу, а присоединился к Джорджу в его магазине приколов — тому было не до шуток, но его нужно было заставлять жить, хотя бы по инерции. Большую часть времени он проводил теперь в комнатах над магазином.

Гермиона же сняла себе небольшую квартиру на третьем этаже дома 125 на Чарринг-Кросс-Роуд, совсем недалеко от «Дырявого котла». У нее были счет с маггловскими деньгами, открытый ее родителями много лет назад, и банковский сейф в Гринготтсе с некоторым количеством галеонов — своеобразное «спасибо» от и.о. Министра Магии Кингсли Шеклболта за победу над Волдемортом, в сумме — достаточно средств, чтобы не думать о работе и спокойно жить пару лет. Она накупила книг и погрузилась в подготовку к экзаменам. Тихие дни учебы, вечерние прогулки по маггловскому Лондону, встречи с Роном по выходным — это было именно то, что ей требовалось.

Почти незаметно прошло полгода, подкрались рождественские праздники. Она уже знала, что проведет их в Норе, с дружной семьей Уизли, но не ждала их и не радовалась им. В прошлом году на Рождество они с Гарри спасались от змеи Волдеморта, ей было не до печальных мыслей, а сейчас, в покое и тишине, она отчетливо ощущала свою потерю — рядом больше не было родителей, мама больше не свяжет ей пушистый шарф, папа не презентует коробку с полезными сладостями, а потом они вместе не усядутся у открытого огня и не будут считать, кто и сколько раз увидел тень Санты. Не было рядом и Шерлока. Теперь, когда прошло время, она стала тосковать по его коротким письмам, по этим вечным «будем считать, что я тебя поздравил».

В один из дней незадолго до Рождества Гермиона раньше обычного закончила заниматься, убрала по местам книги и выглянула в окно. Еще не стемнело, и в сумерках мелкий снег был почти не виден и скорее казался похожим на рябь или дымку. Во всех витринах светились гирлянды и горели надписи «С Рождеством» и «Счастливого Нового года». Она прижалась лбом к стеклу и бездумно принялась разглядывать людей: предвкушающих праздники офисных служащих, спешащих по домам, родителей с детьми, обнимающиеся парочки. Неожиданно ее внимание привлекла пара, выходящая из книжного магазина — высокий седой мужчина и миниатюрная женщина с забранными в пучок темными волосами. Больше всего они были похожи на мистера и миссис Холмс. Гермиона уже хотела было открыть окно и привлечь их внимание, но тут мужчина повернулся, и Гермиона поняла, что ошиблась. Мужчина и женщина были ей незнакомы. Однако заставили вспомнить о том, что в этой стране, в маггловском мире у нее есть еще двое людей, которым она дорога.

Решение созрело моментально — завтра утром она купит подарки и навестит их. Разумеется, Шерлока в их доме она не встретит, но это даже будет к лучшему. Зато она увидит людей, которые за время жизни по соседству стали ей ближе, чем все родственники. Конечно, навещать людей без предупреждения и приглашения было невежливо, но у Гермионы не было телефона, а даже если бы он был, она не знала номера Холмсов.

Аппарировав на поляну небольшого леса в миле от дома Холмсов, Гермиона вдруг ощутила странное волнение. Она нервничала перед встречей? Но почему? Холмсы будут рады ей, даже если она придет нежданной гостьей. У нее готовы подарки. Тогда откуда волнение?

Гермиона вздохнула — приходилось признать, что она все-таки несколько опасается встречи с Шерлоком. С точки зрения здравого смысла, это было глупо. Во-первых, он едва ли приедет раньше двадцать четвертого, то есть завтра. Во-вторых, даже если он будет там, что с того? Они все еще лучшие друзья. Шерлок всегда был ей ближе всех, она могла доверить ему любую тайну. Глупо бояться его увидеть.

Уговаривая себе не нервничать, она не спеша направилась к дому. Холмсы поселились в очаровательном месте на побережье, совсем недалеко от каменистого пляжа. Даже зимой здесь было красиво, хотя красота и была несколько суровой. Летом же, скорее всего, здесь просто волшебно. Гермиона хмыкнула при этой мысли, поплотнее закутавшись в теплый шарф, поспешила к дому.

 — Входите, открыто! — раздался мягкий голос миссис Холмс, когда Гермиона позвонила в дверь. Она нажала на дверную ручку и вошла внутрь.

 — Вот так сюрприз! — воскликнула миссис Холмс и заключила ее в объятья. Гермиона тоже обняла ее и неожиданно почувствовала, что глаза щиплет.

 — Простите, что я без предупреждения, — сказала она. Миссис Холмс отстранилась и заявила:

 — Глупости. Раздевайся-ка и пошли пить чай.

Гермиона вручила пакеты с подарками, разделась и прошла в гостиную. Мистер Холмс поднялся ей на встречу и улыбнулся:

 — Надо же, а мы все думали, где тебя искать! Как поживаешь, Гермиона?

Гермиона посмотрела на мистера Холмса, все такого же высокого, добродушного и спокойного, на вошедшую с чайником в руках миссис Холмс — с пронзительным голубым взглядом, гордой осанкой и мягкой понимающей улыбкой, и постыдно разревелась.

И тут же снова оказалась в объятиях миссис Холмс. Она усадила ее на диван, еще крепче обняла и, кажется, говорила что-то утешающее, а Гермиона все плакала и плакала, толком не понимая, из-за чего. Но все — воспоминания о родителях, родном доме, Шерлоке, — вдруг ожило в ее памяти.

 — П-простите, — прошептала она через несколько минут. Миссис Холмс погладила ее по голове и сказала ласково:

 — Что ты, милая. Все хорошо. Выпей-ка чаю, вот.

У Гермионы в руках оказалась полная кружка, она всхлипнула и сделала глоток обжигающе-горячего чая.

 — Не знаю, что на меня нашло, — сказала она чуть более твердым голосом.

 — Мы все понимаем, — сказал мистер Холмс. — После того, как твои родители были вынуждены уехать…

 — Ты зря так долго не приезжала, Гермиона. Ты же знаешь, мы всегда рады тебе.

Гермиона снова всхлипнула и попыталась вытереть лицо. Миссис Холмс гладила ее по плечу и больше ничего не говорила, но сидеть рядом с ней было очень спокойно.

Тишину нарушил стук входной двери. В гостиную быстро вошел Майкрофт — похудевший с тех пор, как Гермиона видела его в последний раз, одетый в костюм и короткое пальто, и очень нервный. Он быстро огляделся и спросил:

 — Шерлок дома?

 — Нет, — ответил мистер Холмс, — но разве он…

 — Гермиона, — Майкрофт перевел на нее взгляд, — Шерлок выходил с тобой на связь?

Гермиона быстро помотала головой. Миссис Холмс поднялась с дивана и спросила нервно:

 — В чем дело, Майкрофт?

 — Его никто не видел уже три дня, мама, — ответил Майкрофт. — И сейчас я пытаюсь его найти.

Гермиона тоже встала и спросила:

 — Где ты искал? — собственные переживания и слезы были уже не существенны, она полностью успокоилась.

Майкрофт медлил несколько секунд, прежде чем ответить:

 — В Кембридже в первую очередь. Потом в Кроули. В нескольких местах в Лондоне — у него есть привычка прятаться в закоулках и размышлять о чем-то часами.

 — Как ты вообще понял, что он пропал?

Шерлок не был похож на того, кто отчитывается о своих делах, тем более — старшему брату, которого на дух не переносит.

На щеках Майкрофта выступили розовые пятна, и он произнес:

 — Я приглядываю за ним. Мне сообщили, что он уже три дня не приходил в свою комнату в общежитии. Его никто не видел. Он не появлялся ни в одном из своих любимых мест.

С тихим вздохом миссис Холмс прислонилась к стене и произнесла:

 — Когда мы его найдем, я еще поговорю с тобой о слежке, Майк. Но сейчас…

 — Надо заявить в полицию, — сказал мистер Холмс.

А Гермиона лихорадочно соображала. Можно ли найти человека с помощью магии? Она никогда не встречала информацию о таких заклинаниях, но это не значит, что их не существует.

 — Я знаю одно место, — сказала она медленно, — где он может быть. Я немедленно отправлюсь туда.

 — Что за место? — спросил Майкрофт.

Гермиона только качнула головой, сжала руку миссис Холмс и поспешила выйти из дома и аппарировать в Лондон. Она не знала никаких секретных мест, где Шерлок мог бы спрятаться, она вообще не знала, что у него есть какие-то укрытия и любимые места. Зато она знала, что бывший аврор Кингсли не откажет ей в помощи.