Конечно, это не любовь (гет)

Гермиона просыпалась медленно, некоторое время лежала с закрытыми глазами, пытаясь удержать иррациональное ощущение светлого счастья. Постепенно воспоминания о прошлом дне вернулись, и Гермиона открыла глаза.

Спальня, разумеется, была пуста. Можно было практически не сомневаться в том, что Шерлока и след простыл — будет хорошо, если он начнет с ней разговаривать к концу года. Гермиона выбралась из-под одеяла, набросила домашнюю мантию, глянула на смятые простыни и вышла в гостиную. Подняла с пола волшебную палочку, произнесла контрацептивное заклинание — и едва не сбилась на полуслоге, увидев в стороне смятую мужскую рубашку. Казалось немыслимым, что Шерлок, в каком бы смятении он ни находился, ушел из дома без рубашки, а значит…

Осторожно, на цыпочках она подошла к двери кухни и приоткрыла ее.

Шерлок в одних только изрядно помятых брюках, на доисторической плите, которую Гермиона ни разу не включала, варил кофе, судя по запаху, очень крепкий и немного подгорающий. Гермиона прижалась щекой к притолоке и затаила дыхание.

Она видела Шерлока в самых разных состояниях — и избитого, и сонного, и обдолбанного, и пьяного, и злого, и загибающегося от хохота. И, разумеется, она неоднократно видела его небритым, лохматым, а несколько раз и голым. Но таким, как сейчас — впервые. Он был спокойным и чуть-чуть домашним.

 — У тебя закончились сливки, — сказал он, не отвлекаясь от помешивания.

 — Есть молоко, — ответила Гермиона уже не таясь, вошла на кухню и, немного подумав, заклинанием уменьшила газ.

 — Слишком сильно убавила, — недовольно заметил Шерлок.

 — Мне лучше знать, я варю его каждый день.

 — А я — профессиональный химик и отлично разбираюсь в протекании реакций.

Так как сказано это было из чистого упрямства, Гермиона решила не реагировать и просто подошла к плите. Шерлок дернулся было, но не отодвинулся даже тогда, когда она задела его плечом, а продолжил помешивать кофе. Гермиона не стала говорить, что хороший кофе не мешают, а оставляют томиться под корочкой.

Кофе попытался убежать, но Шерлок вовремя снял турку с плиты и выключил конфорку. Гермиона магией приманила чашки.

Возможно, Шерлок и правда был гениальным химиком, но кофе у него вышел омерзительным, что не помешало Гермионе выпить полчашки, прежде чем сказать:

 — Ужасный вкус.

 — Пожалуй, — легко согласился Шерлок. Его щеки едва заметно покраснели, и Гермионе не нужно было читать его мысли, чтобы понять — до него только сейчас дошло, что на нем только половина положенной одежды.

В прошлый раз он отгородился от нее несколькими язвительными колючими фразами и неозвученным, но легко угадывающимся обвинением. В этот раз он не мог этого сделать — вчерашний секс был именно его инициативой. Однако естественным защитным механизмом Шерлока было нападение.

Он сделал большой глоток кофе и скривил губы, намереваясь сказать какую-нибудь мерзость в своей неповторимой манере, но Гермиона не собиралась подставляться снова, поэтому, тщательно скрывая улыбку, первой произнесла:

 — Ты — однозначно худший из всех моих любовников.

Брови друга и любимого мужчины медленно поползли вверх — что бы он ни собирался ей сказать, он забыл об этом: его взгляд заскользил по лицу Гермионы, фиксируя мельчайшие детали — блеск в глазах, напряженные губы, румянец. Брови вернулись на положенное место. Шерлок потер подбородок и сказал преувеличенно равнодушно:

 — Не существует вопроса, который я не могу изучить в совершенстве. Как ты знаешь, физиология отношений никогда меня не интересовала, однако при необходимости я могу загрузить в Чертоги всю необходимую информацию и осмыслить ее в течение пары часов.

Гермиона мысленно досчитала до пяти, сделала вдох, глубокий выдох — и не расхохоталась, а спокойно заметила:

 — В моей библиотеке должна быть пара подходящих книг.

 — Думаю, что в ноутбуке Джона информация актуальней.

 — Кхм, — Гермиона потерла губы, стараясь сдержаться, — только изучай их на Бейкер-стрит, а не здесь. Я, как многие волшебники, консервативна, и некоторый видеоматериал может слишком сильно меня впечатлить…

Она не договорила, потому что зрачки Шерлока резко расширились, и он пробормотал:

 — Я планировал ограничиться текстом.

 — Ты обслюнявил мне ухо и едва не прокусил правую ягодицу. Думаю, видео будет кстати, — это была последняя фраза, которую Гермиона сумела сказать — ее все-таки прорвало, и она громко рассмеялась, зажимая рот рукой. Шерлок продержался еще мгновение — и тоже согнулся пополам, заодно расплескав оставшийся кофе.

Можно было бы сказать, что это случайность, если бы не ювелирная точность — ни на Шерлока, ни на Гермиону не попало ни капли кипящего отвратного пойла.

Когда силы смеяться закончились и Гермиона магией убрала кофейную лужу с пола, Шерлок отошел к окну. Какое-то врем постоял, глядя на спешащих по Чарринг-Кросс-роуд прохожих, а потом повернулся к Гермионе.

 — Шерлок, — тихо позвала она. Он сглотнул, шумно вздохнул, сделал к ней шаг, остановился в дюйме и почти жалобно спросил:

 — Гермиона, это ведь не… — осекся, закусил губу.

Гермиона обняла его за шею, погладила по растрепанным кудрям и шепнула на ухо:

 — Если тебе от этого станет легче, то, конечно, это не любовь.

Он немного помолчал, прижимаясь щекой к ее волосам, и тоже шепотом ответил:

 — Не станет.

Слушать стук его сердца было очень приятно и, кажется, Гермиона могла бы простоять, обнимая его, несколько часов, но он отстранился почти сразу — пригладил волосы и сказал без тени веселости или смущения:

 — Шеринфорд.

Гермиона вздохнула — к сожалению, Шерлок был абсолютно прав, Шеринфорд был куда важнее. И, как бы сильно Гермионе ни хотелось забыть на день-другой обо всех делах, у нее не было на это права.

Взмахом палочки начав варить новую порцию кофе, Гермиона произнесла:

 — Сегодня в четыре часа дня мы встречаемся с представителями маггловского правительства. Не только с Майкрофтом. То, что вчера нашли в Шеринфорде… Этого не должно быть. Подпольно или с официального разрешения чиновников, там устроили лабораторию по изучению людей с особыми способностями, — она поморщилась, — нас. Не овладевшие магией магглорожденные волшебники уязвимы, их не защищает Министерство, а сами они не всегда могут полагаться на стихийные выбросы. В итоге мы получаем…

 — Эвр, — Шерлок присел на подоконник, не глядя поймал спланировавшую ему в руки чашку.

 — И это не худший вариант. Мне еще только предстоит слушать доклады, но мне хватает фантазии, чтобы представить их содержание.

Гермиона перевела взгляд на собственные руки. Именно ей придется разбираться с Шеринфордом. Возможно, при поддержке Майкрофта убедить магглов будет проще, но она все равно готовилась к непростому разговору.

 — А ведь этого недостаточно, — проговорил Шерлок медленно.

 — О чем ты? — Гермиона нахмурилась. Этот тон был ей очень хорошо знаком и предвещал неприятности.

 — Эвр держали в Шеринфорде по меньшей мере пятнадцать лет. Но только пять, максимум шесть лет назад она начала его захватывать, — Шерлок подсочил с подоконника, — почему она так долго ждала, прежде чем начать игру? Почему именно тогда?

Он несколько раз прошел по кухне, потом замер и закрыл глаза. Открыл.

 — Майкрофт.

 — Он не…

 — Он — нет. Его — да. Эвр ни за что не получила бы власть, если бы ей в этом не помогли. С магией или нет, но она была одной из заключенных на очень хорошо охраняемом острове, под максимальным наблюдением. Есть только две версии — халатность или расчет. Первую можно отбросить почти наверняка, остается… —

Шерлок продолжал говорить о том, что выход Эвр из-под контроля в первую очередь бьет именно по Майкрофту, по его репутации и положению. Выпустить Эвр, позволить ей посеять панику — лучший и единственный надежный способ сместить Майкрофта с его должности. И провернуть это мог только кто-то, обладающий крайне широкими полномочиями и имеющий допуск в Шеринфорд. А таких — всего несколько человек.

 — Но кто? — его губы зашевелились, он произнес: — Антарктика, Лангдейл, Порлок и Любовь. Антарктика… это Майкрофт. Лангдейл, Порлок и Любовь.

Он повторил три слова — или три имени, возможно, — еще несколько раз, а потом с досадой шибанул кулаком по столу.

 — Шерлок?

 — Только четыре человека действительно знают все о внутренних делах Британии, четверо — и еще премьер-министр, но в этой ситуации он не в счет. Майкрофт — один из них. Я знаю еще одну, это… — он осекся и вдруг расплылся в улыбке: — я идиот. Мне нужно кое-что выяснить. Телефон у тебя?

 — Отдала Майкрофту.

 — Плохо, — он выскочил в гостиную, подхватил с пола рубашку, натянул, не обращая внимания на состояние ткани и оборванную верхнюю пуговичку. Сверху набросил пиджак. — На совещании возникнет проблема.

 — Шерлок, — Гермиона поймала его за запястье и изо всех сил сжала. Он остановился. — Что будет на совещании?

 — Кто-то очень хочет избавиться от Майкрофта, но я пока не знаю, кто из этих троих. Лангдейл, Порлок и Любовь… Они обвинят его в нарушении безопасности Шеринфорда и потребуют отставки.

Гермиона положила Шерлоку руку на плечо и сказала:

 — Я там буду и смогу помочь.

 — Твоей помощи может не хватить. Забери у Майкрофта телефон и жди СМС. Я должен проверить кое-что.

Неожиданно Шерлок наклонился, смазано поцеловал ее в уголок губ и рванул к окну. Гермиона выдохнула и в последний момент наложила разглаживающие чары на костюм.

Шерлок скрылся в окне.

Гермиона не позволила себе передышки, заперла окно обратно, быстро собралась и аппарировала в Министерство.

Джесс встретила ее в Атриуме со стопкой бумаг.

 — Мэм, мы ждем вас все утро.

 — Что-то срочное? — Гермиона зашагала к новому кабинету, не обращая внимания на излишне внимательные взгляды.

 — Просьба о встрече от Министра магии ЮАР, просят сегодня дать ответ, — не слишком быстро, зато четко ответила Джесс, — и оборотни настаивают на вашей подписи под «Хартией прав», я подготовила для вас основные тезисы документа. Также вас с утра ждет мистер Поттер.

 — Найди мистера Поттера и пригласи немедленно. ЮАР переведи на дипломатическую службу, я подпишу. Хартию передай в отдел взаимодействия с волшебными народами, к завтрашнему утру мне нужно экспертное заключение — насколько целесообразен документ и не противоречит ли он Статуту о Секретности и действующему законодательству.

Джесс понятливо кивнула и отстала. Пройдя через просторную приемную, Гермиона вошла в кабинет, опустилась в уже подогнанное под нее кожаное кресло, и тут же огонь в камине позеленел и впустил Гарри.

Он явно провел ночь хуже — синяки под глазами не скрывались даже стеклами очков, а губы характерно шелушились — он пил бодрящее зелье, и не одну порцию.

 — Ты мог вызвать меня патронусом несколько часов назад, — с укором заметила Гермиона. Джесс мышкой скользнула в кабинет и поставила чашки с кофе. Гарри свою осушил залпом, а Гермиона пить не стала — нельзя хлестать кофе литрами.

 — После того, что ты вчера сделала и перенесла? Будь моя воля, я бы тебя еще неделю не трогал, — Гарри вытер рот тыльной стороной ладони и облокотился о стол. Садится не стал, опасаясь, видимо, что его сморит сон. — Но решение по Шеринфорду надо принимать сегодня, пока Майкрофт на нашей стороне, а остров — под охраной авроров.

 — Что с лабораторией?

 — Нам повезло. Похоже, это была идея Эвр, и недавняя, так что развернуться они не успели, — Гарри отвел взгляд, из чего следовало, что жертвы все-таки были. Гермиона собиралась было затребовать отчет, но передумала и сказала:

 — Ты пойдешь со мной на встречу. Эта информация может пригодиться.

Гарри кивнул, судорожно зевнул и все-таки сел в кресло. Но вместо того, чтобы задремать, он хлопнул себя по лбу и сказал:

 — А ведь я выяснил кое-что.

На лице мелькнуло нехарактерное лукавое выражение.

 — Мне эта мысль вчера всю ночь не давала покоя, как только увидел Эвр, все мучился. Знаешь, как бывает — аж мозг зудит? — он взъерошил волосы. — Она мне кого-то напомнила. Я только понять не мог, кого. Поэтому пошел…

Гермиона кивнула, показывая, что внимательно слушает.

 — Не смейся, в библиотеку.

Она все-таки хмыкнула, а Гарри продолжил:

 — И поискал там. Смотри.

Перед Гермионой легли три черно-белые неподвижные фотографии. На первой был изображен мужчина лет тридцати, красивый, но, похоже, весьма заурядный: мягкий безвольный подбородок и слишком полные капризные губы выдавали в нем пустышку. На второй был парень лет шестнадцати. С мужчиной они явно состояли в родстве — издалека их, пожалуй, можно было бы принять за одного человека: те же темные волосы, тот же постав головы, тот же разрез глаз. Но парень заурядностью не был — выдающийся подбородок указывал на сильную волю, глаза светились умом и любопытством. На нем была мантия со значком Хогвартса. Цвет галстука было не определить, но Гермиона для себя решила, что он когтевранец.

С третьей фотографии смотрела женщина. Она была откровенно некрасива — черные спутанные волосы висели сосульками, овал лица был слишком жестким, узкие высокие скулы и квадратная мужская челюсть делали ее грубой, а слишком большой рот еще больше усугублял ситуацию.

Гермиона внимательно изучила все три снимка и вопросительно взглянула на Гарри.

 — А если так, — произнес он и поместил фотографию юноши между женщиной и мужчиной.

Теперь стало очевидно, что юноша — их сын. От отца он взял гармоничность черт, а от матери — четкость линий.

 — Дальше, — Гарри извлек из портфеля еще одно изображение и положил его рядом. Эвр Холмс Гермиона узнала сразу — и сразу заметила ее сходство с некрасивой женщиной. Эвр была словно бы ее улучшенной версией.

 — Так и уверуешь в переселение душ, да*? — заметил Гарри.

 — Точно, — Гермиона поднесла оба снимка к глазам, потом отодвинула подальше. Женщины действительно были похожи друг на друга как эскиз на готовую картину. — Но я пока не понимаю, к чему ты ведешь.

 — Сейчас, — Гарри достал пятую фотографию, на этот раз — Шерлока.

Что они с сестрой похожи, было видно сразу. Если убрать красивого, но пустого на взгляд мужчину, можно было бы сказать, что все люди на фотографиях — одна семья. Пожалуй, Шерлок и парень-когтевранец были даже больше похожи друг на друга, чем Шерлок и Эвр. У них у обоих были фамильные высокие скулы, похожий разрез глаз, прямые носы, очень выразительные губы. Если растрепать когтевранцу волосы или причесать Шерлока, а потом поставить их рядом на расстоянии десяти футов, то будет казаться, что они близнецы.

Гарри вздохнул:

 — Я начал думать об этом почти сразу, как увидел Эвр. Такое сходство не могло быть случайным. Я бы и раньше мог догадаться, но мне и в голову не приходило изучать внешность твоего Шерлока или (тем более) сравнивать его с теми, о ком я не вспоминал уже добрых девятнадцать лет. Этих двоих, — Гарри указал на некрасивую женщину и заурядного мужчину, — ты ни разу не видела. Зато этого парня, — он ткнул в когтеранца, — ты знаешь, пусть и не так хорошо, как я.

Гермиона наклонила голову, ожидая продолжения. Ей казалось, что какая-то смутная догадка вертится на краю сознания, но поймать ее не удавалось.

 — Под именем Волдеморт.

Гермиона взяла в руки снимок. Волдеморт — Том Риддл — парень-«когтевранец» — был действительно очень красивым. Никакой «печати порока», как любят писать. Ни единого следа.

— Гонты были очень слабыми, но все-таки магами, — снова заговорил Гарри, — но они растеряли достоинство, деньги и положение в обществе. Зато другая ветвь, в которой уже не осталось ни капли волшебства, сумела пробраться наверх. Можно поднять архивы и выяснить, кто из Гонтов и в какое время стал Холмсом, но, думаю, это не слишком важно.

 — И что нам с этим делать? — спросила Гермиона удивительно беспомощно.

 — Ну, — Гарри опять взъерошил волосы, — думаю, что ничего. Разве что твоему Шерлоку лучше не зачесывать волосы назад и не встречаться в таком виде со стариком Слизнортом — тот может решить, что к нему явился призрак некогда любимого ученика. А вообще… Похоже, нам повезло, что Эвр не попала в Хогвартс. Еще одного наследника Слизерина с больной головой мы бы не пережили, тем более, что она, похоже, умнее Тома и не стала бы убиваться о годовалого ребенка.

Гермиона попыталась сделать вид, что ей смешно, но почти безрезультатно — новость не укладывалась в голове, где и без того до сих пор царил хаос.

Гарри без зазрения совести расположился подремать в углу кабинета, сказав, что в его собственном его найдут, а Гермиона до половины четвертого занималась насущными делами, задвинув мысли о пережитом страхе, близости с Шерлоком и фамильных секретах Холмсов подальше, на край сознания.

Курьер разыскал Майкрофта и забрал у него телефон, и Гермиона положила его в карман мантии, ожидая сообщения.

За полчаса до начала встречи с правительством маггловской Британии Гермиона разбудила Гарри, напоила его еще одной чашкой кофе и просмотрела собранные за ночь бумаги по Шеринфорду. Этот бой не будет ни приятным, ни простым**.

Примечания:

* — позволю себе заигрывание с Конан-Долом и советской экранизацией. Оригинальная цитата: «Вот так начнешь изучать фамильные портреты и уверуешь в переселение душ» («Собака Баскервилей»).

** — к своеобразному эпиграфу последней серии Шерлока: «Правда редко бывает приятной и никогда — простой» О. Уайлд.