Конечно, это не любовь (гет)

Была середина июля. Посреди ночи Гермиону разбудил громкий звон наручных часов. Спросонья не сразу открыв крышку, она едва сдержала вскрик — на отметку «В большой опасности» переместилась стрелка с подписью «Мама».

Сонливость как рукой сняло, Гермиона заметалась по комнате, одеваясь и собирая в сумочку с заклятием незримого расширения маггловские и волшебные лекарства и деньги, кинулась к камину и замерла. Отдел магического транспорта ночь не работает, а значит, свой порт-ключ она получит только после десяти часов утра. На его подготовку уйдет еще около пяти-семи часов, если ее заявку согласятся рассмотреть сразу, а воспользоваться им она сможет только через день. Слишком долго. Что бы ни случилось с мамой, помощь ей нужна была раньше, чем через двое суток.

Гермиона зажала ладонью рот, чтобы подавить всхлип, и велела себе собраться с мыслями. Магия здесь не поможет. Однако маггловским способом до Австралии лететь чуть больше двадцати часов. Даже если вылет будет сегодня в пять, в шесть утра, все равно она окажется в Сиднее раньше, чем с помощью порт-ключа. Сбросив мантию, Гермиона аппарировала на Сент-Джон-роуд и, быстро сориентировавшись, поспешила к двери с табличкой «213». Времени на вежливый стук не было, поэтому она открыла замок заклинанием и взбежала по лестнице на третий этаж. Вопреки обыкновению, Шерлок не бодрствовал, а спал, завернувшись в теплое одеяло, но, услышав скрип двери, открыл глаза.

 — Шерлок, мы летим в Австралию, — сказала Гермиона и подошла к его шкафу. К счастью, в общем беспорядке ей удалось быстро отыскать брюки и чистую рубашку, — одевайся, пожалуйста.

Среди множества недостатков Шерлока медлительность никогда не встречалась, а главное, он понял, что на вопросы времени нет, поэтому быстро, даже не глядя, отвернулась Гермиона или нет, оделся и спросил:

 — Оружие? Деньги?

 — Бери. Можешь узнать, когда вылетает рейс в Сидней?

Шерлок нахмурился и сказал:

 — В четыре-двадцать две ближайший из Хитроу.

 — Отлично!

Гермиона схватила его за руку и аппарировала в аэропорт, где была, когда, невидимая, провожала родителей.

Шерлок после аппарации окончательно проснулся и первым почти бегом направился к кассам. Гермиона, с трудом ориентировавшаяся в аэропорту, последовала за ним. Это была главная причина, по которой она позвала его — Шерлок был магглом в полном смысле этого слова, ориентировался в технологиях, системах и процедурах. Без него она потратила бы слишком много времени на бесплодные попытки понять, что и где нужно покупать. К тому же, она слишком редко расплачивалась фунтами, и их у нее было немного — на билет до Австралии могло и не хватить.

 — У тебя есть паспорт? — спросил Шерлок на бегу. Гермиона сунула руку в сумочку. К счастью, она вовремя вспомнила о нем и взяла его с собой.

 — Да.

Возле стойки авиакомпании они остановились, перевели дух, и Шерлок быстро сказал:

 — Два билета до Сиднея на ближайший рейс.

Девушка нахмурилась, попросила паспорта. Потом внимательно изучала их. Время между тем все шло — на часах уже была половина третьего. Гермионе показалось, что данные девушка вписывает целую вечность, а потом еще вечность заполняет многочисленные бумаги, но наконец, все было готово. Не дослушав вежливое «Удачного полета», Шерлок пошел по ему одному понятному маршруту. Он, видимо, отлично знал, куда идти, потому что не задерживался ни на минуту и почти не обращал внимания на стрелки и указатели, а Гермиона полностью доверилась его знаниям.

Заминка возникла только на этапе досмотра багажа — Гермиона уже хотела открыть сумочку, но вовремя вспомнила, что давно не обновляла на ней магглоотталкивающие чары, и, вместо того, чтобы показать ее содержимое, применила к сотруднику аэропорта легкий «Конфундус».

 — Все отлично, мисс, — улыбнулся он, — приятного полета.

Гермиона прошла дальше и огляделась в поисках Шерлока — тот стоял возле другого сотрудника и о чем-то спорил. Она приблизилась и в общем шуме услышала:

 — … запрещен. Вам надлежит зарегистрировать оружие и упаковать в соответствии с требованиями безопасности, после чего сдать в багаж.

Гермиона закусила губу — конечно, речь шла о пистолете. Как можно было не вспомнить об этом! Она понимала причины, которые требовали проводить оружие в багаже, в особой упаковке, но также она понимала, что, если они хотят успеть на рейс, им нельзя терять время.

 — Конфундус, — во второй раз за ночь сказала она тихо. Без палочки заклинание вышло достаточно слабым, но его хватило, чтобы сотрудник на мгновение потерял ориентацию в пространстве, а потом рассеянно произнес:

 — Отлично, сэр. Приятного полета.

Шерлок кивнул, спрятал пистолет в карман, уже без проблем прошел досмотр и снова ускорил шаг. Гермиона шла за ним, то и дело глядя на часы. Мамина стрелка не двигалась с места, и Гермиона надеялась, что они с Шерлоком успеют помочь ей.

Только когда они заняли места в самолете, она немного расслабилась — теперь от нее ничего не зависело. Шерлок занял место возле иллюминатора, поправил пальто и сказал:

 — Причина?

 — Моя мама, — так же коротко ответила Гермиона. — С ней что-то произошло.

Шерлок чуть повернулся к ней, его глаза сузились.

 — И как ты об этом узнала? — спросил он.

Гермиона почувствовала, что сердце пропустило удар. Разумеется, Шерлок должен был задать этот вопрос. А потом сделать верные выводы. Однако если он узнает о слежке, пусть даже такого рода, он придет в ярость.

 — У меня есть часы, они показывают, все ли с родителями в порядке, — ответила она и, сосредоточившись, потратила силы на еще одно беспалочковое заклинание, скрывающее стрелку «Шерлок», после чего откинула крышечку и показала ему циферблат. — Видишь, мамина стрелка стоит на отметке «В большой опасности».

Шерлок бесцеремонно взял ее за запястье и повернул его так, чтобы было удобней изучать часы. Постучал по стеклу, дотронулся до креплений ремешков и заметил:

 — Здесь должна быть еще одна стрелка. Это многое объясняет. Ведь ты именно так узнаешь, если я попадаю в очередную передрягу.

Гермиона встретилась с ним взглядом. Она понимала, что стоит сказать правду, напомнить, что, если бы не часы, Шерлок уже мог быть несколько раз мертв, но при этом она знала, что он никогда не простит ее. И никакие попытки убедить его в том, что она просто беспокоится за него, не сработают. Он ненавидел любые вмешательства в свою жизнь и очень дорожил своим личным пространством.

 — Это часы, с помощью которых я слежу за родителями, Шерлок. Не за друзьями.

Почти минуту Шерлок внимательно смотрел ей в глаза, его ноздри подрагивали, словно он пытался почуять запах обмана, потом он перевел взгляд снова на часы — и расслабился.

 — Ты знаешь их адрес? — спросил он, словно и не было разговора про возможную слежку.

 — Знаю, — сказала Гермиона, скрывая облегчение, — Майкрофт нашел еще пару лет назад.

 — Майкрофт? — переспросил Шерлок. — Нетипичное поведение для него.

Гермиона собиралась ответить, но тут раздался мужской голос, сообщающий, что полет вот-вот начнется и напоминающий пристегнуться. Пока Гермиона разбиралась с ремнем безопасности, Шерлок не то заснул, не то погрузился глубоко в свои мысли. Гермиона спать не могла, и отнюдь не из-за страха перед полетом — ее пугала неизвестность. Но ради мамы, она пообещала себе, она будет сильной и со всем справится.

Пока самолет набирал высоту, Гермиона вспоминала родителей — она часто думала о них, но редко позволяла себе перебирать в памяти сцены из их домашней жизни, а сейчас не могла остановиться и, едва сдерживая слезы, как наяву видела родной дом в Кроули, слышала папин смех и мамино ласковое: «Спускайся вниз, милая». Если бы пришлось принимать решение снова, она снова изменила бы им память — это была единственная возможность спасти их. Но она тосковала по ним и отдала бы что угодно, лишь бы снова быть их маленькой девочкой, умницей-Гермионой, их дочерью, которую они так любили.

Постепенно гул двигателей и нервное напряжение сделали свое дело — Гермиона погрузилась в беспокойный полусон, из которого выходила всего несколько раз. Шерлок не проснулся даже когда принесли еду — похоже, ушел в Чертоги, и даже не заметил посадки на дозаправку. Открыл глаза он за десять минут до окончания полета, и, едва самолет приземлился, подскочил с места.

Еще один виток досмотров и регистраций Гермиона решила не проходить — из окна она разглядела удобный закуток недалеко от выхода из первого терминала и, положив руку Шерлоку на плечо, вместе с ним переместилась наружу.

 — Неплохая минимизация бумажной волокиты, — заметил он и взмахнул рукой с громким: — Такси!

Им повезло — было еще слишком рано для оживленного движения, и ярко-желтое такси со смуглым водителем доставило их по адресу за каких-нибудь пятнадцать минут. Шерлок рассчитался долларами, который успел обменять в те короткие пять минут, которые потребовались Гермионе на восстановление пистолета — чтобы не создавать опасную ситуацию, она трансфигурировала его в расческу.

При виде дома, который мама и папа выбрали, Гермиона не сдержала вздоха — он был очень похож на их дом. Такой же небольшой, с белыми стенами и черепичной крышей, с ковриком возле двери и чистым крыльцом.

 — Дома их нет, — сказал Шерлок сразу.

Гермиона поборола желание войти внутрь и сказала, делая взмах палочкой:

 — Акцио, солнечные очки миссис Уенделл.

Ничего не произошло.

 — Акцио, солнечные очки миссис Грейнджер, — при этих словах из открытой форточки вылетели солнечные очки и прыгнули Гермионе в руку. — Реперио доминус.

Очки окутало портальное сияние.

 — Держись за меня, — произнесла Гермиона и добавила, когда Шерлок коснулся ее локтя, — Джейн.

Рывок портала забросил в пустую больничную палату.

Гермиона наложила на себя и на Шерлока дезиллюминационное заклинание и вышла в коридор и сразу же увидела то, что искала. На стуле возле входа в соседнюю палату дремали двое — немолодой уже мужчина с уставшим, но очень добрым лицом и девочка лет четырех, с буйной гривой каштановых кудрявых волос. Папа и его дочь.

Голова Гермионы разом стала пустой и очень легкой, в ней не осталось никаких мыслей. Невидимый Шерлок твердо повел ее за собой, в палату, но Гермиона не понимала, как переставляет ноги. Папа почти не изменился за прошедшие годы, разве что немного поседел, да морщин возле глаз прибавилось. А девочка… это могла бы быть Гермиона. Те же черты, та же серьезность, те же заметные в чуть приоткрытом во сне рту передние зубы — слишком крупные, чтобы быть красивыми.

В палате посторонних не было, мама лежала на кровати, почти полностью замотанная в бинты. От ее руки к аппарату с большим экраном тянулись трубки. Лицо почти полностью закрывала кислородная маска.

 — Автоавария, — спокойно сообщил Шерлок, — множественные переломы, внутренние кровотечения.

Все с такой же легкой, пустой головой Гермиона вспомнила свои мысли о превосходстве маггловской медицины. Наверное, так и есть. Но здесь требовалась не медицина, а чудо. Она вытащила из сумки два флакончика — с костеростом и кроветворным, — и по одному влила маме в рот. Та проглотила, не приходя в сознание, и почти сразу аппарат запищал, сообщая об изменениях состояния. Гермиона заклинанием прекратила писк — не стоило привлекать внимания к выздоровлению обычной женщины, врача-стоматолога.

Зелья не действовали моментально, но они работали — прошло три часа, когда наручные часы Гермионы звякнули, и мамина стрелка вернулась на отметку «В порядке». Когда через шесть часов в палату зашла медсестра, лечение было закончено, оставалось только снять бинты.

 — Это подозрительно, — еле слышно шепнул Шерлок, — и вызовет вопросы.

 — Не вызовет, — так же шепотом ответила Гермиона. В конце концов, она год занималась исправлением последствий противозаконного использования магии, так что отлично умела скрывать следы, пусть и не слишком хорошо уже ориентировалась в мире магглов. Когда медсестра с немного подправленной памятью ушла, Гермиона приблизилась к маме, быстро сжала ее руку и вышла из палаты.

Еще нужно было исправить воспоминания всем сотрудникам и папе, поменять записи в медицинской карте, проверить, не осталось ли где-нибудь следов магии. Она сделала все необходимое, думая только о том, что, если Шерлок перестанет держать ее за локоть, слишком сильно сжимая пальцы, она просто упадет. Перед глазами стояла картина — папа, обнимающий маленькую Гермиону.