Душа мага (джен)

Северус Снейп, Альбус Дамблдор, Анжела, Корнелиус Фадж, Руфус Скримджер, Гидеон Семпри, Сириус Блэк, Волдеморт, Альмод, Николас Фламель.

Кабинету директора Хогвартса уже давно не доводилось принимать столько посетителей одновременно. Со стороны школы собрались деканы всех факультетов, включая Анжелу. Со стороны министерства магии прибыли: Корнелиус Фадж в сопровождении неизменных Джона Долиша и Кингсли Бруствера, их непосредственное руководство в лице Амелии Боунс и ее заместителя, главы Аврората, Руфуса Скримджера. К ним присоединились руководитель Департамента Тайн Гидеон Семпри и отправившийся сюда по собственному почину спешно освобожденный из Азкабана Сириус Блэк. Окажись тут Сивилла Трелони, она не преминула бы сообщить, что оказываться в одной комнате "втринадцатером" — плохой знак, хотя в этом случае число присутствующих равнялось бы четырнадцати. В любом случае, пророчица не входила в круг лиц, которых директор согласился принять у себя. По традиции Хогвартса весть о том, что бывший преподаватель по защите от темных искусств оказался не кем иным, как Темным Лордом, и что он спешно покинул территорию замка вместе с Гарри Поттером, стала достояние столь большого количества людей, что Дамблдор даже не пытался как-то ограничить распространение этой информации. Хорошо хоть, что пока никому, кроме преподавательского состава не известно о философском камне, и особливо никто, кроме Альбуса и Анжелы, не знал, что совсем рядом, в соседнем помещении в наспех усиленной магической ловушке заточен остающийся неизвестным маг. Подозрения по поводу того, что это Альвис, оставались подозрениями. То, что норвежский маг не ответил на отправленное директором послание само по себе ни о чем не говорило. Пунктуальность и общительность никогда не числились среди его достоинств. Делегация же из министерства прибыла сюда сама. Чиновники спешили донести до Верховного Чародея Визенгамота и по совместительству Президента Международной Конфедерации Магов секретную весть об уничтожении тюрьмы Нурменгард и исчезновении ее самого опасного заключенного. Направляясь в Хогвартс, они не подозревали, что попадут прямиком к шапочному разбору. Сейчас все собравшиеся в кабинете волшебники оживленно переговаривались друг с другом. Не способствовали тишине и бывшие руководители школы. Если живые маги говорили относительно тихо, то портреты же, будучи уже давно мертвыми, отчего-то предпочитали беспрестанно спорить друг с другом на повышенных тонах.

— Вы говорили, что Темному Лорду никогда не удастся завладеть философским камнем — перекрывая всеобщий гомон произнес Снейп. Он находился в состоянии кипящего зелья в котле Лонгботтома, иными словами, грозил в любой момент взорваться. Его душило бешенство от того, что, несмотря на все предупреждения и все фанфаронистые заявления, Дамблдор допустил побег Волдеморта, да еще и с философским камнем в одной руке и с Гарри Поттером в другой. Директор единственный хранил молчание, сидя за свои столом и закрыв лицо обеими руками. Хотя нет, был и еще один маг, до сих пор не произнесший ни слова. Сириус Блэк. Ему, наверное, было очень непривычно находиться среди стольких людей после десяти лет, проведенных в одиночной камере с весьма редкими посетителями. Правда взгляды, бросаемые им на старого мага, были весьма красноречивы, и Северус мог его понять. Получить шанс воссоединиться с крестником и тотчас же утратить его по вине Альбуса. Да уж, сейчас он вполне мог впасть в неконтролируемую агрессию подобно истинной бродячей собаке, каковой он, по мнению зельевара, и так был наполовину.

— Прошу тишины — наконец произнес Дамблдор. Совсем негромко, но услышали все. И тотчас замолчали, устремив на него взоры. — Полностью солидарен с вами, коллеги. Ситуация несколько вышла из-под контроля. Всему виной — открывшиеся совсем недавно обстоятельства, связанные с участием в недавних событиях нового персонажа, о котором мы пока что почти ничего не знаем. Да будет вам известно, что Лорд Волдеморт действовал не в одиночку. И именно благодаря вмешательству со стороны ему и удалось добиться, как он считает, желаемого. Не спорю, отчасти это удалось. Но только отчасти. И получил он в итоге куда меньше, чем рассчитывал. Нам же, то есть мне и профессору Анжеле, удалось застать врасплох его сообщника, который сейчас пленен и находится под надежной охраной.

— Боюсь, что в Хогвартсе теперь ничего не находится под надежной охраной — не унимался Снейп. Он совершенно не собирался щадить самолюбие директора или замалчивать допущенные им ошибки. Тот же, в свою очередь, явно собрался по привычке плести словесные кружева, заговаривая зубы и держа собеседников подальше от опасных тем.

— В Хогвартсе много того, что самым тщательным образом защищено от посторонних, Северус — спокойно возразил Дамблдор. Он отнюдь не выглядел рассерженным на своего подчиненного. — О большинстве этих вещей никто даже не догадывается. Я не виню тебя, ты раздосадован и огорчен, но позволь заверить: все далеко не так плохо, как это может показаться на первый взгляд. Именно недостаток информации заставляет сейчас всех присутствующих устно или мысленно проклинать меня, обвиняя чуть ли не во всех смертных грехах, начиная с сотворения мира.

— Так давай приведем всех к общему знаменателю — предложила Анжела, которой, как всегда, не хватило места, поэтому ей пришлось парить в воздухе. — Расскажи все с самого начала, с исчезновения Николаса Фламеля.

— Николас Фламель пропал? — удивленно спросил Фадж. — Он и раньше исчезал из общественного пространства на несколько месяцев, а то и на пару лет. Может сейчас он просто в очередной раз решил удалиться на некоторое время.

— Посмотрите сюда — ответил Дамблдор и показал ту же картину с черной меткой в кабинете алхимика, что и некогда Снейпу. — Тридцатого июля некто, однозначно обладающий почерком лорда Волдеморта, проникнул в дом Фламеля, обыскал его и скрылся вместе с хозяином в неизвестном направлении, не оставив следов. После этого мною были приняты меры по обеспечению сохранности философского камня.

— На каком основании? — подал голос молчавший дотоле Скримджер. — У вас есть экземпляр завещания или иной документ, подтверждающий правомочия распоряжения?

— У нас нет никаких доказательств в пользу того, что Николас умер — вступила Амелия Боунс. — А учитывая, что с момента его исчезновения не прошло и полутора месяцев, у нас нет оснований, чтобы признать его умершим решением суда, так что твой вопрос, Руфус, некорректен и неуместен.

— Это была устная договоренность в форме дружеской просьбы — как ни в чем не бывало продолжил Дамблдор. — Таким образом уже тридцать первого июля ребис оказался переправлен из своего прежнего хранилища сюда в Хогвартс. Именно тогда я и предположил, что мы можем иметь дело с вернувшимся Темным Лордом.

— У вас есть доказательства помимо черной метки и собственных невнятных рассуждений? — раздраженно спросил на сей раз Фадж.

— До первого сентября не было — спокойно ответил Альбус, однако глаза его предупреждающе сверкнули. — Но я получил их еще до начала банкета по случаю начала учебного года, убедившись, что новый преподаватель по защите по темных искусств Квиринус Квирелл и Том Реддл являются одним и тем же человеком.

— А ты не задумывался, откуда он мог узнать, о том, что философский камень окажется именно в Хогвартсе? — спросил из своего угла тихо сидевший там Гидеон Семпри, руководитель Департамента Тайн.

— Это не такой сложный вопрос, мой друг — пожал плечами директор. — И на мой взгляд, ответ на него очевиден: он узнал это от самого алхимика. Итак, идем дальше. Убедившись, что это действительно Волдеморт — продолжил Дамблдор, когда гул недовольных голосов стих, — я предпринял меры по его поимке, устроив магическую ловушку, куда он, в полном соответствии с моим замыслом, и угодил, попытавшись выкрасть философский камень.

— И у него это получилось — поддакнул Скримджер, явно недолюбливавший директора.

— Ты прав, Руфус, в том, что ему каким-то, пока неизвестным образом удалось скрыться. Но ты ошибаешься, думая, что я так просто отдал ему бесценный артефакт — наступила тишина, которой мог бы позавидовать даже Снейп на своих уроках. Даже портреты в своих рамах перестали перешептываться и шебуршиться. — Северус обвинил меня в безалаберности в вопросе обеспечения сохранности магистерия, хотя свое обещание я выполнил в полном соответствии со сказанным. Философский камень не покидал Хогвартс. Скажу даже больше: он не покидал пределов этого кабинета с тех пор, как оказался здесь — не дожидаясь новых вопросов или комментариев, Дамблдор засунул руку в ящик, извлек оттуда и высыпал на столешницу горстку самоцветов, которыми обычно придерживал пергаменты, чтобы они не скатывались в рулон. — Вот он, философский камень Николаса Фламеля — Альбус жестом фокусника выбрал из кучки камней один, самый крупный, и продемонстрировал всем. На глазах изумленных магов сверкающий алый рубин превратился в матово-красный многогранный кристалл неправильной формы со множеством розоватых, лиловых, сиреневых и фиолетовых прожилок. — Я еще не настолько безумен, как обо мне судачат студенты и многие взрослые волшебники, чтобы рисковать таким важным предметом. — Снейп, оказавшийся самым холодным и рассудительным из всех, опомнился первым.

— Только не говорите, Дамблдор, что и вместо Гарри Поттера вы подкинули Темному Лорду подсадную утку — экзальтированный триумф директора несколько приугас. Он кинул острый взгляд на профессора зельеварения и тот услышал его мысленный голос: "Северус, не нагнетай обстановку. Этот вопрос мы обсудим чуть позже и в более тесном кругу. Надеюсь, что ты станешь громогласно заявлять о крестражах Волдеморта во всеуслышание." Вслух же Альбус сказал:

— Нет, к сожалению, мальчик был настоящим. Я пока ума не приложу, как он там оказался. Но по крайней мере, у нас есть с чем выходить на торг с Томом Реддлом.

— Никаких торгов и переговоров с террористом и международным преступником быть не может — безапелляционно заявил Фадж, и Руфус Скримджер в кое-то веки согласился со своим начальником.

— Министр прав, Дамблдор — произнес он. — А вы явно испытываете какую-то неестественную симпатию по отношению к семье Поттеров, раз по какой-то немыслимой случайности все представители этого семейства гибнут, оказавшись в орбите вашего влияния.

— Полегче со словами, Скримджер — вступил в разговор Сириус, поднимаясь и делая шаг вперед. — Я смотрю ты сделал неплохую карьеру с тех пор, как засадил меня в Азкабан. Хорошо получать новые должности, ловя не Пожирателей смерти, а таких, как я, а, мудила?

— На твоем месте я прикрыл бы ебальничек, Блэк — начал закипать глава Аврората. — Я, в отличие от тебя, ветеран войны, получивший травму в бою с самим Темным Лордом — он указал на свою больную ногу, которая в самом деле сильно пострадала от проклятия Волдеморта, с последствиями которого не справились даже самые лучшие целители больницы Святого Мунго. — А какой вклад в общую победу внес ты? Убил крысу? О да, величайший подвиг, несите Орден Мерлина I степени этому долбоебу.

— Раньше оскорбление представителя рода Блэков каралось немедленным вызовом на дуэль! — поспешил вставить свои пять кнатов Финеас Найджелус.

— Позвольте себе не выражаться в присутствии дам! — громко возмутилась профессор Стебль.

— Сейчас я трансфигурирую вам кляпы, обоим, господа — поддержала ее Макгонагалл. Сириус уже готов был наброситься на обидчика с кулаками, когда прогремел неимоверно мощный голос Дамблдора, пригвоздивший к стульям всех до единого.

— ДОВОЛЬНО! — и уже обычным голосом продолжил. — Руфус, я не потерплю стигматизации, бездоказательных инсинуаций и необоснованных диффамаций в свой адрес ни от кого. Если у тебя есть такое желание, можем устроить очную ставку в зале заседаний Визенгамота. Или решить все наши разногласия в дуэльном зале Министерства. Давно пора распечатать его и почистить от пыли. Право же, люди стали бы куда осмотрительнее в своих высказываниях, если бы знали, что их могут вызвать на хольмганг, простите мне этот скандинавский термин — Скримджер прекрасно понимал, что в противостоянии с Дамблдором, неважно на палочках или на словах, у него никаких шансов нет, поэтому предпочел замолчать, лишь зло посверкивая глазами, то на директора, то на Блэка. Внушение Альбуса заставило и прочих стать куда дипломатичнее, поскольку никто больше не осмелился попрекать Дамблдора в чем-либо. — Сейчас я прошу покинуть кабинет всех, кроме Анжелы, Северуса и Гидеона.

— Позвольте мне остаться — произнес Сириус, и директор, чуть помедлив, кивнул.

— Минерва — окликнул Дамблдор Макгонагалл, которая дисциплинировано первая направилась к выходу, — на сегодня все занятия отменяются. Никто из учеников не должен покидать гостиные, деканов прошу пребывать там же вместе с ними.

— Сообщить попечительскому совету? — спросила профессор трансфигурации.

— Ни в коем случае. Особенно прошу позаботиться о том, чтобы Люциус Малфой был не в курсе произошедшего. И еще: не позволяйте ученикам связываться с кем-либо. Чуть позже я сделаю официальное заявление.

— Подождите, Дамблдор — вдруг вскинулся министр — мы же еще не обсудили ситуацию с Нурменагрдом и Грин-де-Вальдом. Это дело не меньшей важности.

— Корнелиус — устало произнес Альбус с таким видом, будто он уже битый час пытается объяснить министру, что два плюс два равно четыре, — неужели вы не понимаете, что эти все события — листья одного дерева? — Судя по растерянности Фаджа, подобное не пришло ему в голову. — Ваша задача сейчас обеспечить полную секретность, не допустить утечки информации и втайне ото всех поднять по тревоге Аврорат, позаботиться о безопасности общественных мест и стратегически важных объектов. Я что, должен лично руководить всеми до единого процессами и доносить самые элементарные вещи? — Окончательно смутившийся Фадж поспешно вылетел из кабинета, поманив за собой остальных. По его лицу было видно, что пара десятков хороших советов ему сейчас не помешала бы.

Когда кабинет наконец опустел, Дамблдор достал уже изрядно початую бутылку вина и несколько фужеров, взглядом приглашая оставшихся присоединиться к нему.

— Не хотелось бы тратить время попусту на лишние разговоры, но остались две вещи, которые мы должны обсудить, прежде чем перейти к действию. Одна из них Гарри Поттер и крестражи Волдеморта, другая — его таинственный пособник или кто он там есть, суть их отношений нам пока не столь важна — Дамблдор наскоро пересказал Блэку и Гидеону то, что знал о крестражах.

— Значит, один из осколков души Темного Лорда находится в Гарри Поттере? — невыразимец Семпри с ходу понял, к чему ведет директор. Блэк предпочел пробормотать что-то крайне неприличное. - И насколько я догадываюсь, у тебя есть определенные предположения относительно прочих? - Альбус только собирался ответить на этот вопрос, как раздался стук в окно.

Повернувшись туда, все увидели, что на подоконнике с внешней стороны сидит обычная рыже-бурая сова с небольшим конвертом в клюве. Удивленный Дамблдор взмахом палочки открыл створку, впуская ее внутрь. Сипуха вместо того, чтобы передать послание получателю, бросила его на пол и бесцеремонно устроилась на подоконнике, только теперь с внутренней стороны. До того, как кто-нибудь успел прокомментировать непрофессионализм и невежливость почтальона, письмо само взмыло в воздух и повернулось в сторону директора. Присутствующие поспешили зажать уши, подумав, что это громовещатель от кого-то из родителей, успевших пронюхать о недавних событиях, но Альбус покачал головой, мол обычное говорящее письмо.

— Дамблдор, старый и похотливый ты пидорас, все же обвел меня вокруг пальца — зазвучал уверенный, хорошо поставленный голос Волдеморта, знакомый всем присутствующим. — У тебя есть две вещи, которые очень нужны мне. Если я не получу их в самые кратчайшие сроки, то каждый день до окончания учебного года, без выходных и перерывов на каникулы, твое утро будет начинаться с получения посылки, содержащей маленький кусочек Гарри Поттера. С ответным письмом жду горячих заверений в готовности заключить сделку по обмену на моих условиях. В противном случае завтра ты получишь первую бандероль — голос стих, и письмо упало на пол, по пути обращаясь горсткой пепла, с готовностью поглощенной ковром с функцией самоочищения.

— Так-так-так — начал Снейп голосом, не предвещающим директору ничего хорошего, — дайте угадаю: никакого крестража в Гарри Поттере не оказалось, верно?

— Ты совершено прав — последовал спокойный ответ. — И это именно то, чем я и собирался с вами поделиться.

— Меня, как и всех прочих, конечно, впечатлил ваш выговор Скримджеру — произнес Блэк, рассматривая ногти на руках, — однако не могу не согласиться частично с эпитетом, которым вас наградил Волдеморт, даже если вы вызовете после этого меня на дуэль. Насчет похотливого кстати не уверен. Правда, вам придется в таком случае дать мне сперва возможность купить новую волшебную палочку. Старую-то, в полном соответствии с законом, уничтожили.

— Пустое — отмахнулся Дамблдор, — тебя уже ждет палочка Главы рода Блэков вместе со всем прочим. Что же касается нашего сквернословящего друга, то боюсь, что матерщина — наименьшее, о чем нам сейчас следует думать.

— Сейчас я хотела бы узнать подробности насчет крестража, который, вне всякого сомнения, существовал и совершенно точно присутствовал в голове мальчика, Альбус. Да и остальные наверняка тоже — Анжела выразила всеобщее мнение. После ухода прочих освободилось немало стульев, но она продолжала парить в воздухе, явно не испытывая ни малейших затруднений или неудобств.

— Здесь все просто — начал Дамблдор. — Вы с Северусом видели воспоминание о моей встрече с Альвисом.

— За которую я, между прочим, выложил херову гору золота — встрял Сириус.

— Он сперва сбил меня с толку, заявив, что уничтожение куска души в Гарри неизбежно приведет к его смерти. Однако уже после он сказал, что его можно сперва извлечь и переместить в другой предмет, а после этого уже подвергнуть элиминации. И по моей просьбе он это и сделал. Так что на протяжении многих лет крестраж находится в этом кабинете и пребывает в полной сохранности.

— Подождите — произнес Снейп, прищурившись, — а как тогда объяснить все те невообразимые навыки, которыми Поттер обладает? Он же не может иметь их от природы. Особенно меня интересует окклюменция.

— Альвис объяснил мне, что существует вероятность некоторой интерференции между аурами Волдеморта и Гарри, способная привести к наделению мальчика кое-какими способностями, присущими Темному Лорду. Именно этот феномен мы и наблюдаем.

— Сколько же у вас еще тайн, о которых мы не подозреваем? — как бы между прочим спросил Северус.

— Всего одна — с обескураживающей прямотой заявил Дамблдор. — И я очень надеюсь, что вы не узнаете о ней. По крайней мере раньше срока.

— Кстати в таком случае выходит, что наш плененный друг не может быть Альвисом — заметила Анжела, уводя разговор в сторону. — В противном случае он сказал бы, что похищать Гарри Поттера не имеет никакого смысла. А убить мальчика, если это и было целью Волдеморта, он мог еще тут.

— Блестящее суждение — восхитился Дамблдор. — Почему такая простая мысль не пришла в голову мне самому? — Чародейка вместо ответа обворожительно улыбнулась.

— Теперь у меня вопрос — включился в разговор Гидеон, — почему ты, Альбус, не уничтожил крестраж сразу же, как только появилась такая возможность? Для чего ты хранишь его все эти годы?

— По совету все того же Альвиса — ответил директор. — Он сообщил мне, что существует заклинание, способное показать магу наличие числа его крестражей. Похоже, что Том не первый, кому пришло в голову разорвать свою душу на множество осколков, и в свое время нашлись те, кто озаботился созданием способа быстро узнавать, скажем так, их статус.

Наступила тишина, пока маги переваривали полученную информацию, а Дамблдор, скорее всего, строил какие-то планы на будущее. Тренированный разум невыразимца, привыкшего к сложным интеллектуальным конструкциям и логическим построениям, похоже, быстрее всех справился с обработкой поступивших за утро сведений, потому что он заговорил первым.

— Предлагаю обсудить вторую вещь, ради которой ты позвал нас. Думаю, не ошибусь, предположив, что она связана с загадочным пособником Темного Лорда, который, по твоим словам, схвачен и надежно заперт.

— Да. И это то, что пугает меня больше всех Грин-де-Вальдов и Волдемортов вместе взятых — признался Дамблдор. — Мне еще не доводилось сталкиваться с магом таких сил и способностей — директор быстро пересказал все, связанное с Альмодом. — Предлагаю переправить его в зал высшей защиты Департамента Тайн и там уже поговорить с ним начистоту. Боюсь, что как только я вскрою ловушку, то он ударит оттуда по меньшей мере Адским пламенем, хотя в арсенале у такого чародея может быть и что-нибудь посильнее. Меня он нокаутировал так, мимоходом — директор потер ушибленную грудь.

— Что же, сейчас сообщу ребятам, чтобы они приготовились — Гидеон отошел в угол и принялся творить там какое-то замысловатое заклинание. Альбус, Анжела, Северус и Сириус отправились в ритуальный зал. Там они обнаружили серо-стальную глобулу, водруженную на хитрую конструкцию: пирамиду, составленную из многочисленных переплетенных рун, основанием которой служила многолучевая звезда, нарисованная в воздухе короткими росчерками светящихся линий.

— Вряд ли это можно транспортировать порталом или через камин — предположил Снейп, обходя аппаратус кругом.

— Разумеется нет, но я придумал кое-что получше — произнес Дамблдор, доставая из кармана свой деилюминатор. — Подержите меня под руки — попросил он и щелкнул хитроумным приспособлением. С громким хлопком сфера с плененным магом полетела к входному отверстию устройства, постепенно уменьшаясь и наконец влетела туда. Директор захлопнул крышечку и тут же пошатнулся, согнувшись в три погибели так, что двое мужчин с трудом удержали его на ногах. — Все в порядке — прохрипел Альбус, восстанавливая равновесие и выпрямляясь. — Просто теперь капкан питается за счет моей силы. Я сейчас едва ли свечку смогу зажечь — они вернулись обратно к кабинету. Гидеон уже закончил и явно ждал их. Он и не рассчитывал увидеть кого-то постороннего, поэтому просто спросил:

— Все готово?

— Да, можем отправляться. Северус, ступай к слизеринцам, ты же помнишь, что я сказал Минерве? — получив кивок от зельевара, Дамблдор активировал камин, и маги по одному стали отправляться прямиком в атриум министерства. Директор шел последним и перед уходом пробормотал себе под нос длинную фразу на латыни. Почувствовав, как магия Хогвартса пришла в движение, откликаясь на его зов, он ступил в зеленое пламя и исчез.

Короткий полет по каминной сети прошел без приключений, и вскоре трое магов, раскланиваясь с ранними посетителями, поспешили к лифту. Спуск вниз, и вот они идут по длинному темному коридору, в конце которого единственная дверь. Войдя через нее, прошли через зал со множеством других дверей. Комната при этом даже и не думала вращаться, пересекли еще несколько помещений и наконец оказались в большом просторном зале, отделанным белым мрамором с черными и серыми прожилками. Здесь их ожидали уже полтора десятка других волшебников. Все невыразимцы, как один, были зрелыми и опытными магами, не склонными к безрассудству. Слаженно и четко они стали все вместе плести сложную систему чар, черпая энергию из общего потока, пронизывающего министерство и накопителей Департамента Тайн. Таким образом, даже в распоряжении одного волшебника могла оказаться невообразимая мощь, какую никогда не иметь без помощи чего бы то ни было никому, поскольку она превышала предел Мерлина. Вскоре черная глобула оказалась заключена в сферу, состоящую из множества бегающих по поверхности шара молний. Не очень впечатляюще с виду, если только не знать, как оно на самом деле все устроено. Гидеон сделал несколько кругов вокруг нее, удостоверяясь, что все в порядке. Короткими заклятьями подправил несколько нитей, недостаточно туго затянутых в вязи, и кивнул Дамблдору. Директор, освободившийся от довления ловушки, стоило только выпустить ее из деилюминатора, сотворил очень длинное, предельно изощренное заклинание, являвшееся ключом, отпирающем темницу. Глобула стала медленно вращаться, постепенно ускоряясь, с ее боковой части стал отходить длинный клуб густого дыма, словно с огромного клубка снимали слои намотанного на него неимоверно длинного полотнища. Спустя полминуты раздался громкий треск, глобула лопнула, и изумленные маги увидели, что внутри нее ничего нет. Ловушка оказалась пуста.

— Переебись ты троебучим проебом! — громко воскликнул Дамблдор. Он чувствовал себя обворованным.

* * *

Волдеморт подумал, что именно так должно чувствовать себя филе, оказываясь в мясорубке. Страшная сила давила, сжимала, мяла и плющила со всех сторон разом. Хорошо хоть, что это продлилось лишь несколько секунд, и вот их с Поттером выбросило на грязный каменный пол, основательно приложив напоследок. Ожидая всего, что угодно, Темный Лорд поспешил вскочить на ноги, гоблинский клинок он не потерял лишь чудом и сейчас вскинул его, готовясь к возможному бою. В нескольких шагах от себя он увидел Альмода. Выглядел маг отчего-то неважно: стоял, пошатываясь; мантия вся измята и запачкана кровью; волосы и борода всклокочены; лицо искажено, из уголка рта по подбородку стекает струйка крови. Одной частью сознания Волдеморт подумал: что же должно было случиться, чтобы так потрепать могучего мага; другая же вспыхнула неистовой яркой мыслью: добить! Уничтожить гада! Поддавшись этому душевному порыву, Темный Лорд рванулся вперед, занося клинок для удара. Восприятие времени изменилось. Альмод медленно, очень медленно поворачивался к нему, поднимая правую руку с волшебной палочкой. Гримаса боли на лице сменилась жесткой усмешкой, губы разомкнулись, произнося слова заклятья. Волдеморт на полном ходу налетел на соткавшуюся из ничего преграду, гладкую и твердую, словно стекло. Его противник скривился, видно ему недешево далось это волшебство. Недолго думая, Волдеморт с размаху ударил по возникшему щиту мечом. Неведомая сталь как будто закричала от боли, столкнувшись с невидимой завесой. Раздался звук, точно рвалась огромная парусина, и сверкающий клинок с трудом, но пошел вниз. Внезапно грянул оглушительный раскат грома, и Темный Лорд почувствовал, что препятствия на его пути больше нет. Следующий удар должен был стать последним для Альмода, но тот тоже не терял времени зря. В последнюю секунду он успел каким-то чудом уклониться, и лезвие, которое должно было снести ему голову, лишь чиркнуло по ноге. Волдеморт отчаянно попытался выставить свой щит, спасаясь от ответного заклинания, которое не заставило себя ждать. Правда, силы врага явно были не те, что обычно, и его чары, хоть и пробили броню Темного Лорда, но всего лишь отбросили его назад. Однако за первым заклинанием последовало второе, нацеленное в руку темного мага. Альмод не промахнулся, и меч, вывернувшись из ладони, отлетел в сторону. В следующую секунду Волдеморт почувствовал, что силы оставляют его, и он рухнул прямо на пол, будучи едва способным дышать.

— Ну все, повеселились, и хватит — сдавленно произнес Альмод. Хромая, он дошел до стены и тяжело оперся на нее спиной. Откинув полу мантии, осмотрел длинный, обильно кровоточащий порез на бедре. — Разумеется, я знал, что рано или поздно ты попытаешься прикончить меня, и предпринял некоторые меры предосторожности. Правда я не ожидал, что ты решишь пырнуть меня мечом в лучших традициях рыцарских романов. Откуда у тебя вообще такое оружие? А, знаю, ты сейчас едва дышать можешь, не то, что говорить — несмотря на тяжелую рану и общий непрезентабельный внешний вид, говорил он вполне уверенно и умирать явно не собирался. — Дамблдор вот тоже кое-чем меня угостил. Конечно, именно этого я от него и ждал, поэтому и не лез сам за философским камнем, отправив тебя. Ты не торопился его похищать, и я решил, что нужно брать дело в свои руки. В итоге еле-еле ноги унес. О — он, казалось, только сейчас заметил Гарри Поттера, приютившегося в противоположном углу зала, — я смотрю, ты и себе трофей прихватил. Одобряю. Ладно, сейчас нам всем надо передохнуть, потом уже заняться делами — тут Волдеморт почувствовал, что последние силы оставили его, и сознание уплыло.

Очнувшись, он обнаружил себя лежащим на кровати в огромном зале, том самом, куда некогда перенесся из ритуального зала Малфой-мэнора. Альмод был уже тут. Он хромал и ходил, опираясь на клюку, но выглядел уже куда лучше, а движения его вновь стали быстрыми и резкими. Вот он подошел к столу и склонился над ним, что-то рассматривая на его поверхности

— Проснулся? — не поворачиваясь, бросил он. — Давай вставай, у нас много работы — Темный Лорд поднялся, всего еще чувствуя небольшую слабость. Но беспокоила его сейчас не она, а тот факт, что он вообще еще жив. По всем канонам жанра, его уже должны были четвертовать, сжечь, а пепел развеять по ветру. Вместо этого Альмод вполне мирно беседует с ним и даже осмеливается поворачиваться к нему спиной. — Выкладывай свою добычу на стол.

Волдеморт засунул руку в карман и с удивлением обнаружил там уменьшенный магией сундучок, который забрал в нише зеркала Еиналеж. Он положил его на стол. Альмод, прищурившись, посмотрел на замок гоблинской работы и вытянул вперед руку. На ней появился тот самый Солитер, который некогда сам вручил Темному Лорду. Тот ярко переливался, словно радуясь, что вновь оказался у своего повелителя. Маг положил его на крышку, и кристалл вновь стал плести какое-то заклинание, складывая его из содержащихся в нем компонентов.

— Чинтамани, он же Дивья-ратна — произнес Альмод, дожидаясь, пока камень подберет ключ к замку. — Исполняет желания. Не все, к сожалению, но на кое-что способен. Если бы не он, то сидеть нам с тобой сейчас за пазухой у Дамблдора. Хорошо, что я догадался дать его тебе. Ты поступил, конечно, не очень умно, запрятав его в Тайную Комнату, как надоедливую безделушку или опасную игрушку, но он и оттуда смог сделать то, что должно — замок клацнул, открываясь. Чародей откинул крышку и несколько секунд всматривался внутрь, после чего оглушительно расхохотался. Волдеморт хотел было подойти поближе, чтобы посмотреть содержимое, уже догадываясь, что там совсем не то, что ему хотелось бы видеть, когда Альмод сам засунул руку в сундучок и извлек оттуда огромный, в локоть длиной, фаллос. — Крайне красноречивый способ сказать: "Хуй вам, а не философский камень" — отсмеявшись произнес маг. Темный Лорд невольно улыбнулся, хотя сейчас им обоим следовало яриться и наперебой грозить Дамблдору немыслимыми карами. — Что же, этого следовало ожидать. Старичок-боровичок куда как ловок. Очень хорошо, что ты прихватил мальчишку. Можно будет неплохо поторговаться с Альбусом.

— Я все-таки не понимаю — решился Волдеморт задать давно мучающий его вопрос, — почему ты, обладая такой невообразимой силой и умениями, по сравнению с которыми я прежний — ученик-первокурсник, просто не выкрал магистерий из Гринготса? Сомневаюсь, что эти карлики заткнули бы тебя за пояс, завязав тройным узлом.

— Да ты прав — отозвался Альмод, убирая свою сомнительную добычу обратно и с такой силой захлопывая крышку, что ящик жалобно заскрипел. Мне просто нужно было, чтобы камень исчез, и никто не смог бы связать это со мной. Гоблины никогда не признали бы, что особо охраняемый сейф оказался ограблен, и прямо заявили бы, что я просто-напросто забрал его содержимое.

— Просто-напросто забрал бы? — недоуменно повторил Темный Лорд, понимая, что только что услышал нечто донельзя странное и интересное.

— А ты еще не догадался? — спросил Альмод, после чего шагнул к нему и раскинул в стороны руки. Его внешность тотчас изменилась: он стал ниже, тщедушнее; волосы, усы и борода побелели; черты лица переменились, проступили глубокие морщины, и ошарашенный Волдеморт понял, что видит перед собой Николаса Фламеля собственной персоной. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не нашел слов, да так его и закрыл.

— Но как это возможно? — все-таки нашелся он спустя несколько секунд.

— Я — Николас Фламель, но тот Николас Фламель, которого ты видел в подземелье — не я — как-то путано объяснил Альмод.

— Ничего не понимаю — признался Темный Лорд.

— Я тоже спрятал кусочек своей души в укромном месте. Давным-давно, еще до того, как нашел философский камень. А потом оказалось, что крестражи обладают свойством, о котором нигде не написано. Со временем, если они существуют слишком долго, то становятся нестабильными и могут самопроизвольно активироваться, что и произошло с моим. При этом мое сознание вместо того, чтобы просто перейти в новое вместилище, сделало копию, в результате чего в одном мире оказались два одинаковых Николаса Фламеля. И тогда я решил начать новую жизнь и взял себе имя Альмод. Я хотел, чтобы Николас Фламель вместе с магистерием исчезли, и решил воспользоваться для этого твоей помощью.

— Почему ты мне сразу не поведал? И почему сейчас все это рассказываешь? — Волдеморт недоумевал все больше и больше.

— Почему не сказал раньше? — Фламель уже принимал свой прежний облик. Или нынешний? — Не видел в этом необходимости. А зачем сейчас говорю? Старый стал, сентиментальный. Решил поделиться с кем-то свои коварным планом. Чтобы хоть кто-то оценил его глубину и проработанность — он криво ухмыльнулся. — Давай сперва вернем тебе тело. Сделаю это авансом. Потом ты разберешься со своим крестражем в Поттере, если он еще там есть, в чем я, кстати, уже не уверен, а после достанешь уже мне этот ебучий философский камень, будь он неладен. А потом — катись на все восемь сторон. Захватывай власть в Британии, или что ты там еще вбил себе в голову — Альмод-Фламель традиционно хлопнул в ладоши, и пространство вокруг закрутилось в безумной круговерти. Остановившись, оно преобразовалось в другой зал, куда меньше и без мебели, с одним единственным монументальным каменным столом посередине. На нем Темный Лорд увидел два маленьких предмета, принятых им сперва за камешки. Однако подойдя ближе, он понял, что на самом деле это две косточки.

— Os navicularis — произнес Николас, обходя стол с другой стороны. — Две ладьевидных кости стопы. Одна твоей матери, другая — отца. В свое время пришлось повозиться, чтобы добыть их. Непросто оказалось обмануть Гидеона Семпри, руководителя Департамента Тайн, которому поручили добыть и освидетельствовать останки твоих родителей, но мне это удалось.

— Их уничтожили много лет тому назад — не мог поверить Волдеморт. — Неужели ты так досконально продумал все еще тогда?

— Нет — признался Альмод, — я рассчитывал воспользоваться ими совсем по-другому.

— Как же?

— Ну я мог бы, например, объединить их с твои крестражем, который я к тому времени позаимствовал в хижине Мраксов, чтобы воссоздать твое тело и воспользоваться кровью. Не мне рассказывать тебе, какую власть над магом может дать обладание этой субстанцией — теперь настала очередь Темного Лорда расхохотаться.

— Это так не работает — отсмеявшись, произнес он.

— Почему? — теперь и Николас выглядел удивленным, чуть ли не впервые, за все время их знакомства.

— Нужно было читать "Наставление некроманту малефицистирующему", Антонио Спиральди, одна тысяча пятьсот тридцать восьмого года. Там об этом подробно написано.

— Хм, признаюсь честно, не читал. — огорченно сказал Альмод, явно растерянный, и Волдеморт ощутил удовлетворение от того, что ему наконец-то удалось ткнуть носом в землю этого магического титана.

— Кстати, тот Фламель из подземелья говорил, что ты профан в зелья. Да и ты не отрицал. Напиздел, получается?

— Ну разумеется — улыбнулся Николас. — Как еще я мог оправдать тебе присутствие великого алхимика у себя в заточении.

— И что же ты собираешься с ним делать кстати — полюбопытствовал Темный Лорд.

— Как что? Когда у меня будет побольше свободного времени, я займусь им, сотру ментальность, а имеющуюся часть души переделаю в свой крестраж и тщательно законсервирую, чтобы он спонтанно не активировался. Кстати, раз уж у нас пошел такой откровенный разговор. Откуда у тебя тот меч? Гоблины, насколько мне известно, крайне ревностно относятся к созданному ими оружию и никогда не позволили бы волшебнику владеть им.

— Один банковский сотрудник так сильно провинился перед Люциусом Малфоем, что ему грозила смерть. Я спас этого бедолагу и в уплату Долга Жизни затребовал клинок. Видел бы ты его рожу, но деваться ему было некуда, жить он хотел больше.

— Ладно, приступаем к твоему возрождению — Альмод сказал это так спокойно, словно речь шла о превращении чайной чашки в крысу.

Он потер ладони и заговорил на латыни. Волдеморт хорошо знал этот язык, но ему доводилось только читать на нем, разговаривать было не с кем, и поэтому он не понимал почти ничего, кроме того, что это была целая череда очень сложных чар. Фламель в огромных количествах стягивал силу в пространство над столом. Скоро ее стало так много, что она стала проявляться переливчатым радужным мерцанием. С последними словами заклинания она рванулась внутрь иссохших костей. Те сперва мелко-мелко задрожали, потом поползли друг к другу, а после слились, стремительно уменьшаясь в размере пока совсем не перестали быть видны. Теперь явно пришла очередь более сложного чародейства, потому что Николас достал волшебную палочку и стал описывать ей широкие круги над пустым столом. Магия вновь хлынула потоком, и Волдеморт в изумлении сделал шаг назад. Во-первых, волшебник сейчас манипулировал с поистине громадной мощью, способной стереть в пыль весь Акминстер, во-вторых, Темный Лорд не мог узнать ни единого заклинания. Ни с чем подобным ему еще не доводилось сталкиваться. "Учиться тебе еще и учиться", — подумал он. Вскоре на столе возникла маленькая точка, медленно увеличивавшаяся в размере. Вскоре стало понятно, что это зародыш, превращающийся в эмбрион. Когда его размеры уже составляли с пол-ладони, Волдеморт почувствовал, что неторопливо развоплощается. Глянув вниз на свое тело, он увидел, как оно будто бы тускнеет, потом начинает пропадать. Альмод явно не мог создать новое вместилище для души, пользуясь только одной силой, ему нужен был и живой материал, и он, ничтоже сумняшеся, стал перекачивать материю из ближайшего имеющегося. Через несколько минут на столе лежал уже младенец, продолжавший расти и развиваться. К тому моменту, когда он достиг возраста молодого мужчины, тело Квирелла полностью исчезло. То, чем глядел на мир Темный Лорд, просто висело на уровне глаз. Он присмотрелся к лежащему перед ним. Это было его собственное тело, каким помнил лет в двадцать. Высокое худое, но с хорошо прорисованной рельефной мускулатурой, хотя он никогда не занимался физической активностью.

— Думаю ты будешь доволен, если я дам тебе такое тело, какое было в двадцать — слегка задыхаясь от испытываемого напряжения произнес Фламель. — Не переживай, все твои магические силы и навыки останутся прежними, ведь они сохранены в душе — Николас сотворил последнее заклятье, и Волдеморт почувствовал, что мгновенно засыпает. Свет померк, а в следующую секунду он понял, что лежит на спине. Уже в своем теле. СВОЕМ! Темный Лорд резко поднялся и спрыгнул со стола, ожидая, что сейчас наступит слабость, голова опять закружится, а перед глазами запляшут разноцветные звезды. Но это молодое и сильное тело было лишено тех изъянов, что были у Квирелла: сосуды головы послушно сузились, а сердце усилило биение, компенсируя резко возросшую высоту, на которую нужно было теперь гнать кровь. Альмод одним взмахом палочки сотворил ему всю одежду: черную мантию, белую рубашку, темно-синие брюки, кожаные ботинки и белье, настолько мягкое, точно оно было сшито из тончайшего шелка.

— А мою волшебную палочку ты часом не забрал?

— Хотел, но на нее успел наложить лапу Дамблдор, уж не знаю, зачем. Но здесь есть поттеровская, думаю, она подойдет тебе немногим хуже — Альмод достал из кармана мантии палочку и протянул ее.

— Почему она должна мне подойти? — полюбопытствовал Волдеморт.

— Потому что в ее сердцевине — перо того же феникса, что было и у тебя — действительно, взяв в руку палочку мальчишки, Темный Лорд почувствовал приятное тепло и что-то вроде узнавания.

— Авада Кедавра! — воскликнул маг, указывая палочкой на место, с которого только что вскочил, и каменная столешница в кулак толщиной треснула напополам, когда в нее ударил зеленый луч. — Лорд Волдеморт вернулся! — во всю мощь легких провозгласил он.