Душа мага (джен)

Северус Снейп, Альбус Дамблдор, Гарри Поттер, Гораций Слизнорт, Анжела

Северус Снейп, невыспавшийся и от того пребывающий в еще более мрачном настроении чем обычно, вышел из камина в кабинете директора Хогвартса. Как обычно Альбус Дамблдор сидел за своим столом и, попивая кофе, правда без излюбленных лимонных долек, изучал пергаментный свиток неимоверной длины, конец которого терялся где-то у него под ногами. Как обычно звенели, пищали, скрипели и пыхтели, извергая клубы дыма многочисленные загадочные приборы, расставленные так, что куда бы ни падал взгляд посетителя, он обязательно натыкался бы на один из них. Висящие на стенах портреты бывших хозяев этого помещения как обычно спали, тщательно прислушиваясь к происходящему.

— Доброе утро, Северус — традиционная безмятежная улыбка не обманула зельевара, который сразу почувствовал, что старый маг взволнован. — Спасибо, что пришел так быстро.

— Надеюсь, дело важное, директор. Я, в отличие от вас, все еще нуждаюсь во сне, — профессор брал быка за рога, не откладывая его в долгий ящик.

— Николас Фламель пропал — Дамблдор тоже решил не заводить рака за камень. — Ночью кто-то вломился в его дом. И оставил нам в качестве автографа вот это — Альбус, не утруждая себя доставанием волшебной палочки, взмахнул рукой, и в воздухе появилось изображение роскошно разубранного кабинета. Однако внимание Снейпа привлекла отнюдь не помпезная лепнина на потолке, не вычурная мебель мореного дуба с тонкой резьбой, вышедшая из моды лет двести назад, и не изысканные гобелены, развешанные по стенам, а висевший в самом центре череп со змеей, выползающей изо рта.

— Вы уверены, что это он? — вырвалось у профессора. Уточнять, кого именно он имел в виду, не приходилось.

— Доказательства весьма косвенные, но их совокупность трактуется весьма однозначно. Помимо Черной метки обнаружены следы заклятий, характерных для Волдеморта, хотя и с некоторыми несущественными отличиями, которые связаны, скорее всего, с тем, что его почерк несколько изменился за десять лет — в продолжение своего монолога Дамблдор продолжал читать свиток, сворачивая его верхнюю часть в рулон. — Если мои предположения верны, а они, насколько тебе известно, имеют обыкновение быть таковыми, то мы имеем дело именно с Волдемортом.

— Или с тем, кто хочет повести нас по ложному следу — предположил Северус. — Или все-таки с Волдемортом, но который хочет запутать нас, внушая, что это кто-то другой подделывается под него. Однако, насколько я помню, Темный Лорд развоплощен, его тело убили, потом кремировали вместе с останками родителей, прах пережгли с углем и развеяли по ветру над Северным морем, разве не так?

— Именно. Но Том не был бы самим собой, если не оставил какой-то отнорок на всякий случай. Ему ничего не стоило, скажем, спрятать в надежном месте по паре кусочков костей своих родителей. Тогда, как ты понимаешь, он сможет восстановить тело, а, следовательно и свое могущество.

— А когда проводили эксгумацию останков, никому не пришло в голову проверить целостность скелетов и соответствие костей их обладателям? — тоном, больше подходящим для оглашения оценок за сочинение по зельеварению спросил Снейп.

— Ну, Северус, целостность так или иначе нарушена за десятилетия, проведенные в земле, так что в этом вопросе никакой уверенности и однозначности быть не может, а вот соответствие было проверено, здесь можешь быть спокоен. Гидеон Семпри лично этим занимался. Сам понимаешь, его никто не поставил бы во главе Департамента Тайн, если бы он проявлял хоть малейшее небрежение.

— Ладно, допустим. Представим, что тело он и в самом деле может себе вернуть. Что ему для этого требуется? — Снейп, как и всегда в минуты сильного волнения, стал расхаживать по кабинету, скрестив руки на груди и глядя в пол. Сна у него теперь не было ни в одном глазу. — Может ли он сделать это сам? Или ему нужна чья-то помощь? И в каких он сейчас может быть силах. Кстати, о силах... Маловероятно, на мой взгляд, чтобы он сейчас впрямую бросил вызов Фламелю. Старик, несмотря на свои века, насколько мне известно, бодр и крепок, чего и всем желает. Волдеморт не связывался с ним даже десять лет назад, не считал себя готовым.

— Тогда Николас был настороже, а сейчас мог и расслабиться, уверовав, что нет никого, достаточно сильного, кто мог бы положить глаз на его творение. Между прочим, твоя метка ничего не может сказать по этому поводу? Она молчит? — Альбус, прекратив читать, положил свиток серединой на стол, и мастер зелий увидел, что тот испещрен записями, сделанными безумно мелким директорским почерком, которые еще перемежались многочисленными руническими схемами, графиками и диаграммами.

— Моя метка, Дамблдор, это не индикатор жизненных сил или телесности Темного Лорда. Лучше скажите прямо, что с философским камнем? — Снейп буравил директора тяжелым взглядом.

— Фламель был достаточно умен, чтобы не полагаться на защитные порядки своего особняка, поэтому хранил артефакт в ином месте. И я хочу попросить тебя об услуге. — хитрый прищур директора начинал напрягать Северуса.

— Чтобы я забрал его из того места и переправил к вам? — Снейп сразу догадался, в чем дело.

— Ты как всегда догадлив, мой мальчик. Камень находится в Гринготсе. Мы с Николасом договорились, что если с ним произойдет какая-нибудь неприятность, то я возьму охрану камня на себя и переправлю его в надежное место — Альбус достал пергамент, перо с чернильницей, и стал быстро набрасывать какую-то схему, походящую на множество пересекающихся окружностей.

— А почему вы хотите, чтобы это сделал именно я? — Северус отнюдь не горел желанием несмотря на очевидную важность задания.

— Понимаешь ли, мой мальчик. Я нахожусь в жестком цейтноте. Помимо моих основных, многочисленных и весьма утомительных обязанностей, я вынужден тратить время вот на это — Дамблдор похлопал по своей писанине, — и еще меня ежедневно донимает бесконечными письмами Корнелиус Фадж. Такое ощущение, что без меня он может разве что поставить факсимильную подпись. Ну и наконец самое главное: если я появлюсь в банке, да еще в такую рань, то завтра же моя физиономия украсит первую полосу "Ежедневного пророка", что никак не вяжется с необходимостью соблюдать секретность.

— Мой визит произведет еще больший фурор — едко заметил Северус. — Уже вижу заголовок: "Бывший Пожиратель Смерти, ограбивший известного алхимика, принес украденное в Гринготс! Шокирующее расследование корреспондента Риты Скитер".

— На этот счет можешь не переживать. Никто и внимание не обратит, потому что ты будешь сопровождать будущего первокурсника — лучезарность Альбуса не предвещала Снейпу ничего хорошего.

— Договаривайте, Дамблдор — обреченно произнес профессор после нарочито протяжного стона.

— Как известно, сегодня тридцать первое июля — улыбка старого мага становилась все ярче и ярче, — следовательно, сегодня исполняется одиннадцать лет... — директор сделал артистическую паузу. — Гарри Поттеру — на сей раз вздох Северуса сделался неподдельным, а внутри он обложил все на свете отборным трехэтажным матом.

— Более удачного совпадения и придумать сложно, мой мальчик. Вы вместе посетите банк, заглянете сперва в сейф Поттеров, потом в наш с Николасом. Заодно ты поможешь мальчику подготовиться к учебному году и ответишь на его вопросы — Альбус просто лучился счастьем.

— Вы издеваетесь, директор... — Снейп сел в одно из кресел перед столом Дамблдора.

— Ты взрослый мужчина, Северус, и должен понимать, что он — не Джеймс, и что во многом от тебя зависит, какие взаимоотношения будут у вас. Я не хочу продолжения вражды между вашими семьями, так что возьми себя в руки. — Альбус встал из-за стола и направился к одному из многочисленных шкафов, занимавших все пространство вдоль стен.

— Вы хотели, чтобы Поттера сопровождал Хагрид — профессор задал вопрос исключительно из любопытства, а отнюдь не из попытки отделаться если не от задания Дамблдора, то хотя бы от мальчишки, сына самого ненавистного ему человека.

— Ты же понимаешь, что, несмотря на многочисленные достоинства Хагрида, я не могу доверить ему столь важную миссию — наш лесничий, к сожалению, не очень хорошо умеет держать язык за зубами, а на кону стоит слишком много, чтобы можно было отдавать все на откуп слепого случая. Я мог бы попросить Анжелу, но она сейчас далеко, разыскивает очень важные сведения, в которых я нуждаюсь. Ну еще одной причиной является тот факт, что Волдеморт испытывает патологическую тягу к убийству несчастного Гарри, и только ты можешь обеспечить ему должную безопасность — воцарилась тишина, пока старый маг разыскивал что-то на полках. — Что касается твоего визита на Тисовую улицу, где живет Гарри со своими родственниками — директор возвращался обратно, неся целую охапку предметов, — напоминаю, что его тетя — Петуния, сестра Лили, ты должен помнить ее — Снейп мрачно кивнул, вспоминая эту истеричную особу.

— Ну и семейку вы подобрали Поттеру — усмехнулся Северус, — никого лучше не нашлось?

— Петуния — единственный кровный родственник мальчика, а это необходимо для того, чтобы продолжала действовать защита, наложенная Лили в ту роковую ночь. Еще лучше подошел бы Сириус, но сам понимаешь...

— Если бы он в свое время послушал вас, а не свою пустую голову, то ему не пришлось бы отправляться в Азкабан — Северус не мог удержаться от того, чтобы пройтись по Блэку.

— Не имеет смысла горевать о несбывшемся, потому что тогда все изменилось бы настолько, что нас, таких, какие мы есть сейчас, не случилось бы, а судьба тех, кем мы стали бы тогда, могла оказаться куда печальнее — Дамблдор с одной из своих дежурных улыбок наблюдал, как Снейп пробивается через его словесные кружева, тщась осознать смысл. — К тому же некоторые неблагоприятные расклады не всегда остаются таковыми. Иногда появляются небольшие шансы отчасти переиграть партию, если меняются правила игры. Но об этом мы с тобой поговорим в другой раз, мой мальчик. А сейчас давай я введу тебя в курс дел.

Еще несколько минут ушло на то, чтобы Северус получил все необходимые предметы, а также набор детальных инструкций. После того, как он удалился тем же путем, каким и попал сюда — через камин, с одного из портретов зазвучал скрипучий голос

— Думаете, что моему праправнуку еще можно помочь, Альбус?

* * *

Портал, представлявший собой магловский порнографический журнал, свидетельствовавший о полном отсутствии вкуса и специфичном юморе у Дамблдора, перенес Северуса Снейпа в глубину Литтл-Уингинга. Выбравшись из глухого проулка, он сперва утилизировал в ближайшее мусорное ведро сей сомнительный предмет, после чего нашел табличку с надписью "Тисовая улица" и направился в ту сторону, где по его соображениям мог бы находиться дом номер четырнадцать. Через несколько минут он уже нажимал кнопку звонка возле входной двери рекомого дома. До его чувствительного преподавательского слуха донесся приглушенный женский крик из глубины строения: "Живо посмотри, кого там принесло в такую рань!" Через несколько секунд дверь открылась, и взору Снейпа предстал невысокий худой мальчишка с взлохмаченными черными волосами, одетый в потертую мешковатую одежду явно слишком большого размера. В нем профессор с первого взгляда признал точную копию Джеймса Поттера, каким увидел его первый раз почти двадцать лет назад. В зеленых глазах, унаследованных от матери, сквозило спокойствие и недюжинный интеллект, редкое качество для одиннадцатилетнего подростка. Северус по привычке потянулся прочитать мысли парня, однако сумел уловить лишь испытываемое им любопытство. При попытке глубже проникнуть в его сознание Снейп натолкнулся на несильную, но вполне оформленную защиту. Ему еще никогда не доводилось видеть, чтобы кто-либо в столь юном возрасте мог похвастаться такими успехами в окклюменции, равно как и не слышал, чтобы спонтанная детская магия могла принимать столь сложные и целенаправленные формы. Мальчик при этом, судя по всему, что-то почувствовал, потому что вздрогнул и явно поспешил разорвать затянувшееся неловкое молчание.

— Доброе утро, сэр. Чем могу помочь вам? — вопрос был задан с вежливым интересом и малой толикой напористой уверенности, которой никак не могло быть в нем, исходя из того, что Снейпу уже было известно об этом семействе со слов директора.

— Доброе утро, мистер Поттер. — Северус и здесь решил идти напролом. — Я профессор Снейп, преподаватель Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Я к вам с официальным визитом. — Как он и рассчитывал, мальчик смешался, в его стройном миропонимании возникло нечто неизвестное, новый параметр, не вписывающийся в общую картину.

— Боюсь, что не совсем понимаю. Вам, конечно, известно мое имя, но, кажется, вы ошиблись домом — Гарри попытался закрыть дверь перед самым носом зельевара, однако тот решительно сделал шаг вперед, в свою очередь хватаясь за створку.

— Позовите сюда свою тетю, мистер Поттер, и все очень быстро разрешится — Снейпа было далеко не так просто сбить с толку.

— Ну, где ты застрял? Кто там? — раздался изнутри громкий и низкий бас с пренеприятными интонациями, следом послышались приближающиеся тяжелые шаги, и пару секунд спустя в прихожую вошел мистер Дурсль собственной персоной.

— Я пришел сюда по просьбе Альбуса Дамблдора, директора Хогвартса — произнося эти слова, Северус бесцеремонно обшаривал те мысли толстяка, до которых мог дотянуться сходу. Разумеется, никаких ментальных щитов у того не было и в помине.

— Какой еще Думбльдор? Какой Хогартс? Что за бред вы несете? — дядя, в отличие от своего племянника, похоже не был расположен к вежливой беседе, а Снейп уже понял из его разума, что с этим гибридом моржа и человека разговаривать бессмысленно.

— Позовите сюда Петунию, Вернон — профессор пошел на второй круг, — тогда все сразу встанет на свои места.

— Это ты сказал этому психу наши имена? — голос мистера Дурсля стремительно увеличивался в громкости.

— Успокойся, дорогой — прозвучал негромкий, но высокий голос, и из гостиной появилась Петуния Дурсль собственной персоной.

— Ты знаешь этого чокнутого придурка — прогремел дядя Вернон, делая шаг назад и оглядываясь на супругу.

— Знаю, он учился вместе с моей сестрой в той самой школе колдовства. Похоже тот самый день, о котором я тебе говорила много лет назад, наступил.

— Ты хочешь сказать, что наш племянник оказался таким же ненормальным, как и она. И этот тип из числа таких же сумасшедших? — Снейп с удовольствием наблюдал за тем, как быстро вращаются шестеренки мыслей в голове толстяка, и отдельные детали пазла начинают складываться там в целостную картину.

— Вообще-то с моей точки зрения, сумасшедшими являетесь вы, ничего не понимающие в том, какое счастье свалилось на ваши скудоумные головы — Северус решил в очередной раз попрактиковаться в ядовитом сарказме на грани прямых оскорблений.

— Что касается вас, сэр, то будет лучше, если вы немедленно покинете наш дом и навсегда забудете дорогу сюда, а иначе...

— Во-первых, я еще даже не переступил порога — профессор демонстративно сделал шаг назад. — Во-вторых, что вы сделаете, если я все же решусь на это? Вызовете полицию? Валяйте. Только не забудьте сообщить, что подверглись нападению колдуна, вооруженного волшебной палочкой. Ручаюсь, бригада санитаров из психушки окажется здесь раньше патруля констеблей. Что тогда подумают соседи? Вряд ли те же Полкисы подадут вам руку после такого. — Снейп беззастенчиво пользовался воспоминаниями и страхами Дурсля-старшего. Тот сперва хотел разразиться громовой тирадой, более чем на половину состоящей из отборных ругательств, но железобетонные аргументы и сокрушительная логика профессора проложили-таки дорогу к начаткам разума в глубине магловского сознания. — Думаю, будет лучше, если мы пройдем внутрь и хотя бы попытаемся поговорить как нормальные цивилизованные люди, к которым относите себя, но отказываете в этом качестве мне — Северус не удержался от крохотной шпильки. Несколько секунд Вернон еще натужно размышлял, безуспешно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, но в конце концов сдался, смирившись с тем, что нынешнее утро уже окончательно испорчено, и стоит воспользоваться хотя бы малейшим шансом не допустить бесповоротного изменения всей дальнейшей жизни.

В итоге они всей компанией перекочевали в гостиную. Мистер Дурсль без грана смущения достал из шкафа бутылку бренди и хорошенько приложился к ней, не утруждаясь поисками стакана. После нескольких хороших глотков он, держа напиток в руке, грузно прошествовал к излюбленному креслу и, словно подкошенный, рухнул в него, кресло при этом жалобно заскрипело, громко жалуясь на свою судьбу. Петуния нарочито медленно и аккуратно присела на край дивана, точно боясь, что он превратится под ней в садок со змеями. Гарри с предчувствием надвигающегося чего-то грандиозного встал в углу так, чтобы видеть всех собравшихся. Его мысли по-прежнему оставались скрыты, и это начинало интересовать Северуса больше всего остального вместе взятого. Откуда мальчик, не имеющий, судя по всему, никакого представления о магии, научился столь сложному искусству, недоступному подавляющему большинству взрослых чародеев? Или он как раз таки прекрасно все знает и понимает, просто очень хорошо прикидывается? Но тогда Поттер не просто умен, но еще и потрясающе владеет собой, проявляя недюжинный актерский талант. Загадка, предчувствие какой-то тайны манили любознательного профессора, обожавшего раскрывать чужие секреты. Чутье, как у чаек на дождь, подсказывало ему, что здесь дело нечисто, но для того, чтобы добраться до истины, придется долго раскалывать этот орешек. Когда взаимное молчание стало гнетущим, Снейп решил нарушить тишину.

— Скрывать не буду, я не имею ни малейшего желания находиться здесь дольше строго необходимого. Вы неприятны мне в той же степени, в какой я вам, если не больше. Так что буду лапидарен и без долгих предисловий перейду к сути. Как вы все, возможно уже догадались, Гарри Поттер так же, как и его родители является волшебником — натренированным годами преподавания боковым зрением профессор наблюдал за реакцией мальчика.

— Мы надеялись, что он не станет таким же как они — похоронным голосом ответила Петуния.

— Такое бывает, что у двух магов рождается ребенок, лишенный способностей. Но это бывает крайне редко, и к вашему глубокому неудовольствию, данный случай не из таких. Твой племянник волшебник, и, исходя из того, что его родители были выдающимися магами, и из того, что я вижу, достаточно способный. — Северус обращался исключительно к миссис Дурсль.

— Вы знали моих родителей? — ровным голосом спросил Гарри из своего угла.

— Как и сказала ваша тетя, я учился вместе с ней в Хогвартсе, специальной школе для волшебников. В свою очередь хочу спросить: что вам известно о них?

— То, что они были бездельниками и пьяницами и десять лет назад погибли в автокатастрофе. Так мне сказали — мальчик оставался чрезмерно спокоен, что выглядело все более подозрительно.

— Это наглая и беспринципная ложь — Снейп, чеканя каждое слово, со злорадным удовлетворением наблюдал, как за сменой выражений на лицах Дурслей, так и за их мечущимися мыслями. — Они были авторитетными и уважаемыми людьми и ушли из жизни при совершенно других обстоятельствах, раскрывать коие я считаю в данный момент неразумным.

— Почему? — с вызовом спросил Поттер, делая шаг вперед.

— Я не тот, кому следует рассказывать об этом. Тем более в подобном обществе — Северус не удержался от еще одного выпада в адрес Дурслей. — Но будьте уверены — придет время, и вы узнаете. — Снейп ожидал, что парень разозлится и станет требовать, чтобы ему немедленно и более того сейчас же раскрыли всю правду, но ошибся. Тот явно решил, что в данный момент это не самое главное, потому что спокойно задал совершенно другой вопрос:

— Значит то, что я могу делать, — это волшебство?

— А что вы можете делать? — более удачного случая побольше разузнать о мальчике не могло и представиться.

— Необычные вещи — Гарри как будто потупился, изучая пол под ногами. — Могу сделать плохо тем, кто обижает меня, могу заставить предметы двигаться, изменяться и даже исчезать. Могу приказывать животным, и они станут исполнять мои команды без всякой дрессировки. Могу угадывать эмоции, которые испытывают люди, и иногда даже читать их мысли. Могу разговаривать со змеями — Когда Поттер стал перечислять имеющиеся у него способности, которых оказалось куда больше, чем можно было бы ожидать, Северус почувствовал, что холодеет. Не может быть! Это невозможно! Снейп хорошо помнил рассказ Дамблдора о своей первой встрече с Волдемортом, которая произошла много лет тому назад в магловском приюте в Лондоне. То, что парень почти дословно повторяет речь одиннадцатилетнего Тома Риддла, с одной стороны, внушало ужас, а с другой — вызывало в сознании Снейпа самые черные подозрения. Помнил он и описание того, что Альбус обнаружил, оказавшись в Годриковой Впадине в ту роковую ночь. Тогда он помимо живого и на первый взгляд здорового Поттера и мертвых Джеймса с Лили обнаружил тело Темного Лорда, целое и невредимое, но лишенное души, словно он подвергся поцелую дементора. Невыразимцы из Департамента Тайн установили, что ребенка защитила от смертельного заклинания жертва его матери, но почему срикошетившая обратно Авада Кедавра просто не убила Волдеморта, не смогли даже они. И теперь он, Северус, вооруженный всеми этими знаниями о событиях многолетней давности, быть может, подобрался к разгадке ближе всех. Но что делать дальше? Делать вид, что ничего не происходит? Или ломиться напролом через мысленные барьеры мальчишки, ища искру души Темного Лорда в нем? "Ну уж нет, дудки. Я в сыщики не нанимался. И в мракоборцы тоже. Дамблдор заварил эту кашу, вот пусть сам и расхлебывает. Мое дело простое — выполню его поручение, расскажу ему обо всем и со спокойной душой умою руки" — подумал Снейп, принимая окончательное решение. Его размышления прервал новый вопрос.

— А вы тоже волшебник? — броня ледяного спокойствия Поттера наконец начала рушиться.

— Я сперва обучался в Школе Чародейства и Волшебства, а теперь работаю там преподавателем, как вы думаете, волшебник я или нет? — с ужасом Северус подумал, что на самом деле это лишь начало чудовищной лавины вопросов, на которые ему придется отвечать по крайней мере ближайшие несколько часов.

— А можете показать что-нибудь волшебное? Просто это все так невероятно, что я никак не могу поверить.

— Я не подряжался показывать вам тут фокусы. — несмотря на раннее утро, а быть может и благодаря ему, ведь чертов Дамблдор не дал ему выспаться как следует. Снейп уже чувствовал, что начинает уставать, а это всегда не лучшим образом сказывалось на его настроении. — Между прочим, у меня очень плотный график, так что настоятельно рекомендую сперва ознакомиться с содержанием письма, которое присылают всем будущим первокурсникам, потом в самые кратчайшие сроки собраться для поездки в Лондон. Чудес и волшебства у вас сегодня еще будет с преизлихом.

Дальше все пошло как по маслу. Он наконец передал Поттеру адресованное тому письмо и смог отдать должное бренди, бессовестно украв бутылку прямо из руки Дурсля-старшего с помощью манящих чар, показав заодно тем самым то волшебство, которого от него добивался Гарри. После прочтения мальчик ожидаемо обрушил на профессора целую пропасть вопросов, на которые Снейп отвечал до тех пор, пока не закончилось бренди, после чего в ответ на очередной вопрос получил рекомендацию как можно скорее собраться для путешествия в Косой переулок. Тут наконец Вернон, просидевший некоторое время словно пыльным мешком по голове стукнутый, достал свой язык из заднего кармана и решительно (так по крайней мере показалось ему самому) заявил, что не выделит ни единого пенни. Северус уже давно чувствовал, как эта мысль постепенно оформляется, рафинируется в разуме толстяка и со злорадным предвкушением ожидал, когда же она будет озвучена, чтобы нанести ответный сокрушительный удар по мировосприятию опекунов мальчика.

— Мистер Поттер больше не нуждается в благотворительности с вашей стороны. Его отец, тот самый бездельник и пьяница, был последним представителем древнего и богатого аристократического рода. Его наследство достаточно велико, чтобы ваш племянник мог прожить всю жизнь в роскоши, не утруждая себя зарабатыванием денег — любо-дорого было посмотреть на то, как перекосились лица Дурслей, и прежде, чем кто-либо из них успел произнести следующий возникший одновременно в их головах вопрос, Снейп припечатал. — Эти средства можно использовать исключительно в магическом мире. А находятся они под охраной гоблинов — маленьких волосатых карликов крайне отвратительного вида, ошеломляющего зловония и донельзя злобного характера, вдобавок питающихся сырой печенкой. Если не верите мне, могу тотчас вызвать сюда одного из них, дабы он подтвердил мои слова — экспрессивное гиперболизированное описание внешности и нравов сотрудников Гринготса произвело такой эффект, что все возмущение маглов как рукой сняло.

Когда наконец со всеми формальностями было покончено, и Гарри Поттер переоделся в более подходящую для появления в обществе одежду, хоть и тоже старую, потрепанную, они отправились в путь. Хотя это весьма громко сказано. Снейп просто достал из кармана очередной портал, данный ему Дамблдором. Он представлял собой нечто, что удрученный Северус классифицировал как втулку от рулона туалетной бумаги. Судя по всему, чувство юмора у директора Хогвартса оказалось даже ниже, чем зельевар мог предположить до этого. Тем не менее, на его функциональности это никоим образом не сказалось, и их благополучно перенесло в небольшую комнату в глубине "Дырявого котла", которая специально была предназначена для прибытия порталами, после чего они вышли в общий зал. Оказавшись там, Гарри подумал, что заведение представляет собой средневековый трактир или постоялый двор, дошедший до современности почти в полной архитектурной неизменности. Людей по раннему утру было совсем мало, лишь по углам жались несколько подозрительного вида типов в мантиях с низко надвинутыми капюшонами. Предполагать, что они могли пить чай или кофе стал бы только прекраснодушный идиот. Хозяин, Том тоже был здесь, невысокий тощий, скрюченный. А вот глаза смотрели по-молодому зорко. Как и полагалось, он находился за длинной стойкой, перед которой выстроился ряд высоких стульев. Возраст по его лицу не угадывался. С одинаковым успехом ему можно было дать и сорок лет, и восемьдесят. В принципе, мальчик не сильно удивился бы и узнав, что тот ровесник самого бара. Голос у него оказался негромкий и какой-то скрипучий.

— Привет, Северус, по работе заглянул? — бармен сделал кивок в сторону мальчика.

— Как видишь — Снейп неприятно скривился, — в этом году и до меня очередь дошла.

— Хм, могли бы это дело Квиреллу поручить, он все равно тут неподалеку шляется.

— Квиринус? — удивился Северус. — Он здесь? Что ему тут понадобилось?

— Да вот буквально полчаса назад вышел. Говорит, у него встреча с Люциусом Малфоем. Не завидую бедняге: если он, как обычно, будет заикаться на каждом первом слове при нашем почтенном аристократе, то недолго ему преподавательствовать — Том презрительно усмехнулся.

— Ну учитывая, что его предмет — это защита от темных искусств, то Люциуса вряд ли заботит, занимает ли кто-нибудь эту должность вообще — справедливо заметил Снейп.

— Ровно до тех пор, пока ее не займешь ты — заговорщицки понизив голос, ответил бармен.

— Не болтай лишнего — резко осадил его Северус. — Да и вообще нам пора, дел по великанье горло. Иди за мной — это уже Гарри.

Выйдя на задний двор, Снейп под внимательным взглядом мальчика достал из кармана волшебную палочку и несколько раз дотронулся до соответствующего кирпича в стене, открывая проход. Затем, не давая парню ни малейшей возможности на что-то отвлечься, Северус стремительно пошел по направлению к банку, минуя один магазин за другим. Его нелюдимость и интроверсия были настолько хорошо известны всем, что никто не стремился завести с ним разговор, ограничиваясь в случае взрослых кивками; дети вообще старались не замечать профессора, что того вполне устраивало. Народ расступался перед ним, как рыбья стая перед акулой. Так никем и не потревоженные, они вошли в здание банка. И сразу встретились ни с кем иным, как с Люциусом Малфоем в сопровождении щуплого волшебника в скромной серой мантии и внушительном черном тюрбане.

— Северус, вот так встреча — вкрадчиво произнес аристократ, по обыкновению растягивая слова. — Каким ветром тебя сюда занесло? Впервые вижу, чтобы ты посещал Гринготс.

— Сопровождаю Гарри Поттера — Снейп явно посчитал приветствие излишней роскошью со своей стороны. А про себя отметил, что по непонятной причине Малфой чем-то встревожен и обеспокоен. — А ты здесь какими судьбами? Занимаешься благотворительностью? — он кивнул на мага в поношенной мантии.

— Гарри Поттер? — аристократ сделал вид, будто только что заметил мальчика. — Ну конечно, и как я только его не узнал? Он же точная копия своего отца. Значит, Дамблдор достал из ухоронки свой драгоценный трофей, апофеоз самого себя, который настолько важен, что доверить его он смог только тебе. Что касается меня, то я всего лишь оказываю посильные услуги делу образования. В моей библиотеке имеются книги, необходимые новому преподавателю Хогвартса на его многотрудном поприще магического просвещения — Северус увидел, что Квирелл и в самом деле прижимает левой рукой к груди какую-то книжицу. Правда она напоминала скорее старый потрепанный дневник или толстую тетрадь в потертом кожаном переплете. В правой опущенной руке он держал продолговатую деревянную шкатулку с прихотливой резьбой, тоже весьма древнюю.

— Я то-тоже весьма рад з-знакомству с вами, мистер Поттер — заикающимся фальцетом произнес профессор. — Надеюсь, что мы с вами н-найдем общий язык — мальчик сразу почувствовал, что с этим волшебником что-то не так, очень сильно не так, но понять, что именно, ему не удалось. Может быть то, что он не мог почувствовать ни одной мысли, ни одной эмоции странного волшебника; все скрывала сплошная серая непроницаемая пелена. А может то, что за его тусклым взглядом словно бы таился еще один, зоркий и внимательный. Разобраться в своих ощущениях он не успел, потому что его провожатый, не утруждаясь прощаниями, повел его вглубь высокого широкого и длинного зала для приема клиентов. Гарри походя отметил про себя, что гоблины хоть и не были самыми приятными внешне существами, однако и описание, данное Снейпом в гостиной дома Дурслей не во всем оказалось правдивым: никакой вони, например, почувствовать ему не удалось, а в том, что касалось сырой печени, оставалось только гадать. Уловить хоть какие-то мысли или хотя бы эмоции Гарри тоже не получалось. Они подошли к одному из сотрудников банка, восседавшему за высокой конторкой на шатком трехногом табурете. Мальчик догадался, что стулья и столы были специально сделанными такими высокими, чтобы гоблинам не приходилось смотреть на волшебников снизу вверх. Непроизносимое человеческой гортанью имя гоблин, на людском языке означающее что-то наподобие "варящий сталь под луной на углях из костей своих врагов" явственно говорило о том, что со злобностью характера профессор Снейп, скорее всего, не обманул. Быстро переговорив с гоблином, проверившим их полномочия для получения доступа к сейфу, они прошли в пещеру, низкую и темную и, усевшись в тележку, поехали куда-то под землю. Пока продолжался их бесконечный спуск вниз, мальчик решился продолжить расспросы.

— Сэр, а с помощью магии можно исправить зрение? — он ожидал, что профессор либо брякнет однозначное "нет", либо еще прибавит к этому какую-нибудь язвительность. Хотя, как успел заметить Гарри, Северус довольно охотно отвечает на вопросы, непосредственно связанные с магией и не являющиеся, с его точки зрения, идиотскими.

— К сожалению, магия — это не всемогущество — Снейп стал отвечать на удивление спокойно обстоятельно. — Существуют как обычные человеческие болезни, против которых бессильно волшебство, так и особые, колдовские, против коих оно не помогает сугубо. В вашем случае я вижу признаки наследственного заболевания, передающегося от поколения к поколению. Ваш отец и дед тоже ходили в очках. Однако если вы думаете, что это может стать причиной насмешек над вами, то очень зря. Во-первых, насколько я подозреваю, мало кто осмелится издеваться над Мальчиком-Который-Выжил, а во-вторых, всем осмелившимся на подобное порекомендуйте переадресовать свои скабрезности профессору Дамблдору, директору школы, который ни на йоту не рефлексирует по поводу своего зрения. К тому же не забывайте, что на любой предмет можно наложить какие-нибудь полезные заклинания, что может наделить вас необычными способностями. Из очков можно сделать превосходный микроскоп или телескоп или прибор ночного видения или что-нибудь еще, на что хватит фантазии и умения.

— А этому учат в школе? — спросил Гарри, потрясенный открывшимися перспективами.

— То, о чем я говорю, а именно создание магических предметов, относится к разделу магии под названием артефакторика. Это очень профильная дисциплина, и в Хогвартсе она не изучается. Подавляющее большинство студентов останавливаются на том, что получают кое-какие элементарные знания из курса теории магии. Но никто никому не мешает заниматься самообразованием, хотя на практике до подобной мысли доходят лишь единицы.

Тем временем они достигли первого сейфа, принадлежащего самому Гарри. Ему с нетерпением хотелось увидеть, действительно ли его наследство так велико, или профессор Снейп просто позлорадствовал над его родственниками. Изначально он думал, что сейф представляет собой маленький шкафчик в стене или банковскую ячейку, однако реальность превзошла все его самые смелые ожидания. Перешагнув порог, он оказался в большой прямоугольной комнате. Вдоль правой стены стояли в несколько рядов, вздымаясь до потолка, большие деревянные сундуки, обитые сталью. Один из них стоял отдельно, неподалеку от входа. Крышка его была небрежно откинута, и, подойдя поближе, мальчик увидел, что он наполовину наполнен большими желтоватыми монетами. Левую сторону помещения занимали высокие стеллажи со множеством полок, на которых Гарри увидел какие-то документы, мешочки, шкатулки и ларцы, а также большое количество вроде как ювелирных украшений и прочих безделушек. Северус не позволил парню провести здесь сколько-нибудь долго. Авторитетно подойдя к сундуку, он нагреб несколько горстей галеонов в кожаный и мешочек и вручил Поттеру с заверением, что этого ему хватит надолго. Покинув это хранилище, они направились еще дальше в неведомые глубины гоблинских подземелий. На этот раз путь занял гораздо больше времени. И спускались они настолько быстро, что бешено свистевший в ушах ветер делал невозможным любые разговоры. Гарри пришло в голову, что если он способен иногда читать мысли людей, то наверняка можно и передавать им свои. Тогда получится разговор без слов. Он решил, что ему непременно необходимо узнать как можно больше об этой разновидности магии. Профессор Снейп наверняка владеет этим искусством и сможет научить его. За подобными мыслями он и не заметил, как головокружительный спуск наконец завершился. Они оказались в тупике. Участок стены перед ними был совершенно пуст и отполирован так, что отражал свет факелов, хотя и недостаточно, чтобы в нем что-то можно было разглядеть как в зеркале. Замочная скважина так же отсутствовала.

— Подойдите к стене, положите ладонь на нее и мысленно произнесите пароль — велел гоблин. Стоило Северусу проделать необходимые процедуры, как стена бесследно растаяла, и за ней открылся скальный массив с маленькой выдолбленной нишей, в которой лежал крохотный бархатный мешочек, перетянутый тонкой серебристой нитью. Снейп одной рукой взял содержимое алькова, другой достал из кармана мантии небольшую шкатулку, сделанную, судя по цвету, из кости. Открыв крышку, профессор аккуратно положил ношу внутрь, закрыл, провел сверху рукой туда-обратно и вновь открыл. Внутри было пусто. Удовлетворившись этим открытием, он убрал ларец обратно и повернулся спиной к опустевшему сейфу.

— Дело сделано. Можем возвращаться.

Обратная дорога, как и всегда, заняла гораздо меньше времени. Покинув банк, они зашли в один из первых же магазинов неподалеку, где приобрели вместительный чемодан специально для студентов. После чего направились в аптеку, где их снова ждала неожиданная встреча. Оказавшись внутри, они обнаружили, что там присутствует только один покупатель, зато настолько тучный, что с легкостью затмил бы даже Вернона Дурсля. Услышав позади себя шаги, он обернулся с легкостью несоразмерной телосложению и изумленно воскликнул.

— Батюшки мои светлые! Северус! Сколько лет сколько зим! Как у тебя дела, мой мальчик?

— Я тоже рад вас видеть, Гораций — Снейп скривился от такого отеческого обращения. — Какими судьбами вас сюда занесло? Раньше вы покупали ингредиенты с доставкой на дом, что теперь случилось?

— Ах, Северус, расскажу — не поверишь. Неделю назад заказал лягушачью печень, так аптекарь вместо нее прислал мне жабью. Перепутал, говорит. Вот теперь приходится самому ходить, каждую позицию проверять — Слизнорт потряс рукой с зажатым в нем листом пергамента. Гарри был готов биться о заклад, что старый маг кривит душой. От чего вдруг пришла такая мысль он не знал, потому что сознание волшебника было тоже прекрасно защищено от проникновения извне. Тот тем временем соизволил обратить внимание на мальчика. Несколько секунд он пристально всматривался в него, потом всплеснул руками.

— Нет, это просто поистине невероятное совпадение! Гарри Поттер, не может этого быть! Какая удача, что я встретил вас... — он явно собирался продолжать восторженные ахи и вздохи, однако у Северуса было свое мнение на сей счет.

— Гораций, позвольте взглянуть — Снейп протянул руку к листу — сами понимаете, любопытство порой неодолимо. — И вновь у мальчика возникло из ниоткуда ощущение, что тому очень не хочется показывать другому магу, что он покупает. "Если профессор Снейп хороший специалист, то он, возможно, сможет предположить, для чего именно толстяку нужны эти, как их там, ингредиенты", — подумал Гарри. И оказался прав.

— Новое снотворное зелье? — спросил Северус, внимательно изучая перечень — Хм, настолько сильное, что при передозировке можно заснуть и не проснуться. Так, а тут у нас что... Ага, стандартный набор для ядов и противоядий, с некоторыми модификациями... Ого, а это что еще такое? Напоминает смесь эликсира, восстанавливающего память, зелья быстрого ума и... хм, повышающего потенцию? Оригинально, не спорю. Ну и разумеется, рог двурога и шкура бумсланга — Снейп остро посмотрел на смутившегося коллегу. — В кого же вы оборачиваться собираетесь?

— Сонный эликсир мне заказал один старый знакомый, мучается бессонницей, бедный — зачастил толстяк, мигом забывая о Гарри Поттере словно его никогда тут и не было. — Другое зелье, мое собственное изобретение, тоже для старых приятелей. Целители говорят, что они безнадежны, ну а я же считаю, что им еще можно помочь. Что касается прочего... Ты же знаешь, что я уже много лет занимаюсь разработкой универсального противоядия, более эффективного чем безоар. И в последнее время я начал быстро продвигаться вперед. Один коллега мне помогает. Ну а рог двурога и шкура бумсланга нужны мне совершенно для другого. Да и вообще, что за допрос ты мне тут учиняешь? Что вынюхать пытаешься? — Слизнорт явно волновался и начинал злиться. Про себя он подумал: "Ну какой ебучий гиппогриф привел сюда Северуса. И я сам тоже хорош: какого хера мне не пришло в голову записать ингредиенты в рандомном порядке, чтобы даже этот умник ничего не заподозрил бы".

— Ну какой допрос, Гораций, о чем вы? — Снейп нарочито смутился. — Чисто профессиональный интерес, ничего более. И он теперь раздирает меня вдесятеро сильнее после того, как я увидел там цикутное масло. Запрещено с одна тысяча восемьсот тридцать шестого года. С кем чай собираетесь пить?

— Ну все, с меня хватит! — разъяренным котом зашипел Слизнорт, мигом утратив все остатки радушия. — Завали-ка свое хлебало, Снейп, пока я не предположил, что мадам Розмерта пользуется именно твоими услугами при варке своих зелий тантрического характера. Боюсь, что в таком случае за дамблдоровским подолом ты не спрячешься — злорадно закончил толстяк и, оттолкнув Северуса, пулей вылетел наружу.

Судя по всему, последние слова толстяка задели Снейпа до глубины души, потому что после этого случая о спокойном походе за покупками не могло идти и речи. Взбешенный Северус все делал быстро и зло, ни на какие вопросы уже не отвечал. В магазины он больше не заходил. Как козу на веревочке подтаскивал Поттера до очередной нужной тому лавки и отправлял справляться самостоятельно, ожидая снаружи и зыркая на прохожих много свирепее обычного. Никаких приключений больше не последовало. Без лишней суеты Гарри приобрел комплект одежды, учебники по списку, принадлежности для письма, телескоп. Он не старался экономить, но при этом заметил, что деньги убывают на удивление медленно. Профессор Снейп явно брал золото с очень большим запасом. Оставалась только волшебная палочка. У него было ощущение, что покупка именно этого предмета, по сути символа всей магии и волшебства, принесет ему немало сюрпризов. Интуиция его не обманула. Войдя в лавку Олливандера, он увидел, как навстречу ему выступает сам хозяин, пожилой, невысокий, седой как лунь, но с ясными внимательными глазами.

— Мистер Поттер — голос у него оказался очень тихим, едва слышным, — я так и знал, что в самое ближайшее время вы придете сюда. У меня есть много волшебных палочек, но думаю, что вы лучше всего подойдете именно этой — жестом фокусника он достал откуда-то из-под стола продолговатую деревянную коробочку, из которой извлек самую обычную на вид деревянную палочку.

— Откуда вы знаете меня и мое имя?

— Все без исключения маги знают ваше имя, и многие из них знают, как вы выглядите. Я прекрасно помню тот день, когда ваш отец покупал у меня свою палочку — старик говорил очень медленно, словно подбирая слова. Выйдя из-за прилавка, он так же неторопливо приблизился и протянул мальчику свое изделие. Гарри невольно ожидал, что, когда его пальцы сомкнутся на рукояти, произойдет что-то особенно волшебное, однако палочка лишь выбросила из себя сноп белых искр и все. Но продавец явно остался очень доволен.

— Замечательно, превосходно. Я так и знал, что окажусь прав. В принципе на этом можно было бы и закончить, правда, если вы не против, я хотел бы поставить небольшой эксперимент.

— Нет, сэр, а что вы хотите сделать? — Гарри чувствовал некое разочарование. Именно от этой покупки он ждал чего-то особенного, но реальность, как всегда, оказалась куда более банальной.

— Прошу вас попробовать еще несколько палочек, ничего больше просить не смею. Хочу посмотреть, каким еще вы подойдете — с этими словами мистер Олливандер стал доставать все новые и новые палочки, предлагая мальчику попробовать их. Каждый раз, когда он брал очередную, та либо выдавала сноп искр, причем разные палочки разных цветов, либо не выдавала ничего. Эта "примерка" продолжалась до тех пор, пока Гарри не перепробовал около полусотни под негромкое бормотание мастера себе под нос. Прислушавшись, Гарри услышал, что вроде как перечисляет породы деревьев и что-то еще, чего он не мог понять. Наконец тот решил, что достаточно, и эта пытка закончилась. Немного помолчав, продавец заговорил вновь.

— Понимаете, мистер Поттер, я всегда говорил, что палочка выбирает волшебника, а не волшебник палочку. На самом деле все несколько сложнее. Одной палочке может подойти множество волшебников, следовательно одному волшебнику может подойти множество палочек. Говоря математически, волшебники и палочки это два пересекающихся множества, точнее множество пересекающихся множеств. У этого пересечения имеются свои параметры. Один из них — аффинность. Она показывает, насколько волшебник и палочка подходят друг к другу. Как правило, чем выше взаимная комплементарность, тем ближе текущий магический потенциал волшебника к максимальному для него. Это асимптотическое приближение можно модифицировать в линейное, если волшебник сам изготавливает палочку для себя из той комбинации компонентов, с которой он достигнет максимальной аффинности. Мистер Поттер, я буду ждать, когда вы придете ко мне для того, чтобы изготовить свою собственную, поистине уникальную палочку.

Гарри мало что понял из путаных объяснений мастера, однако постарался запомнить, чтобы разобраться позднее. Быть может, кто-нибудь из преподавателей сможет помочь ему пробиться через эту кучу терминов к смыслу. Однако кое-что решил уточнить уже сейчас.

— Мистер Олливандер, вы предположили, что именно эта палочка мне подойдет. Почему?

— Дело в том, что у нее точно такая же сердцевина, как и у палочки Темного Лорда. Поэтому мне пришло в голову, что вы можете составить ей достойную пару — мастер принялся неспешно убирать все те палочки, которые он успел понадоставать.

— А кто такой Темный Лорд? — Гарри уже начинал тонуть в пучине собственного невежества, понимая, что ему понадобятся годы и годы, чтобы наверстать упущенное. То, что дети других волшебников, получают с самого детства.

— Вы не знаете? — изумился Олливандер, — не знаете даже собственной истории?

— Я рос с маглами, которые ничего мне не рассказывали — стал оправдывать мальчик.

— А, вот, значит, где Дамблдор спрятал вас... Ну что же, весьма разумно — старик покивал головой. — Маглов гораздо больше, чем магов, живут они обособленно... — он немного помолчал, потом продолжил. — Темный Лорд — это один из самых могущественных волшебников современности. Когда он пытался убить вас десять лет назад, то у него ничего не получилось, а сам он исчез, и с тех самых пор никто ничего не слышал о нем. Думаю, что скоро Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, расскажет вам все, что нужно. От себя скажу только, что раз вам удалось выжить, то это не может пройти бесследно. Что-то в вас должно быть такое, благодаря чему вы сможете стать великим волшебником. Так что, если не хотите стать посредственностью, колдуном третьего сорта, пятого разряда и средней руки, то вам обязательно понадобится палочка, сделанная своими руками. Запомните мои слова.

Гарри вышел из магазина еще более озадаченный чем даже после того, как узнал, что волшебник. Дела в Косом переулке закончились, и два мага пошли обратно в "Дырявый котел". Оба были слишком сильно погружены в свои мысли, чтобы обращать внимание на что-то еще. Северус Снейп был, пожалуй, более задумчивым, потому что даже не заметил, как его попутчик ушел в себя после посещения самого загадочного и таинственного магазина.

* * *

Ровно в полдень камин в кабинете директора Хогвартса вновь ожил, и из него, так же, как и четыре часа назад, вышел Северус Снейп, только на сей раз уставший, осунувшийся, и в куда более отвратительном расположении духа нежели утром. Ни визит на Тисовую улицу, ни тем более поход в Косой переулок не прошли для него даром. Как это принято обычно говорить, Петуния Дурсль за прошедшие с момента последней их встречи годы изменилась далеко не в лучшую сторону, на что втайне надеялся зельевар. Только на сей раз к этой набившей оскомину сентенции можно было бы добавить, что и супруг ей достался соответствующий: сварливый, с прескверным характером. Прямо как у него, Северуса. А телосложением точь-в-точь как у Горация Слизнорта. При воспоминании о мерзком старикашке Снейпа вновь обуяло бешенство. Ну какой мерзавец! Варит зелья из запрещенных компонентов, а ему пеняет за то, что он продает мадам Розмерте совершенно безобидные приворотные зелья, весь эффект которых выветривается куда быстрее чем юношеский перегар. Ну ладно, доберусь я еще до тебя, интриган ты наш сибаритствующий. Со злорадным предвкушением расправы над своим хитрым учителем он ступил на пушистый ковер, отряхивая пепел, который, едва касаясь шерсти, исчезал бесследно. На сей раз Дамблдор был не один. Компанию ему составляла Анжела, профессор теории магии, невысокая пухленькая колдунья в фиолетовой мантии, украшенной изображениями многочисленных трикветров, вышитых золотой нитью, и канотье, украшенным россыпью мелких алмазов в форме трискелиона. Из-под шляпки длинными кудрями ниспадали на плечи густые каштановые волосы. Ее молодое красивое лицо с неизменной улыбкой и тоненькой сеточкой морщин вокруг зеленых глаз резко контрастировало с истинным возрастом волшебницы, преподающей в школе уже без малого шестьдесят лет. Маги были настолько сильно увлечены беседой, что, казалось, не обратили никакого внимания на появление коллеги. Они явно были поглощены решением очень сложной магической задачи. Момент выхода зельевара из зеленого пламени пришелся как раз на начало длинной, произносимой на высокой скорости тирады Анжелы.

— А вот тут ты ошибся. Я понимаю, Альбус, что в высшей трансфигурации метрики пространства-времени как правило инвариантны, если мы не говорим про компактификацию, поэтому ты решил описать горизонт событий через ареа-функции. Конечно, можно, но в таком случае любые твои заклинания будут содержать только одну мнимую единицу, а для создания противодействующей множеству выходных векторов, понадобятся три, поскольку интерференция инкапсулированных инвольтаций имплицирует атрибутивное разложение радиус-вектора выхода на взаимно некомпланарный базис дефинициирующийся через кватернионы. Нужно переписать некоторые формулы. Вот здесь, здесь и здесь — ведьма трижды чиркнула длинным тонким пальцем с ярко-зеленым ногтем по тому самому свитку, который Дамблдор тщательно изучал утром.

— Я вам не помешаю? — одним из своих самых ядовитых тонов спросил Снейп, чувствуя, что сейчас утонет в нагромождении терминов. Почти каждый из них в отдельности Северус понимал, но все вместе они складывались в такие построения сверхвысшей магии, что у него ум заходил за разум от попыток разобраться в той бездне высокого чародейства, обрушившегося на него в течение полуминуты. Он отнюдь не считал себя профаном в теоретической и аналитической магии, но покорять такие вершины волшебства ему еще не доводилось.

— Не помешаешь, если будешь стоять так же молча, как и предыдущие пятьдесят три секунды — Анжела, улыбаясь не хуже Златопуста Локонса, подняла глаза на него, чтобы выдать эту короткую отповедь, и тотчас вернулась к изучению пергамента, время от времени почему-то переводя взор на потолок. Губы ее при этом быстро и беззвучно шевелились.

— Северус, мальчик мой, проходи — Альбус оказался не в пример радушнее. Обойдя стол и усевшись в свое кресло, он дважды хлопнул ладонью по точной копии сквозной шкатулки, которую сам же сегодня утром вручил Снейпу. — Посылка доставлена, теперь философский камень в безопасности. А я жду твоего рассказа.

— Скорее уж мне стоит требовать рассказа от вас, Дамблдор — едким тоном начал Снейп. — Очень подробного рассказа о том, что произошло тридцать первого октября одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года в доме Поттеров в Годриковой Впадине.

— Вот как? — с любопытством произнес директор Хогвартса, излюбленным жестом складывая руки, сплетая пальцы, кладя на них подбородок и, чуть склонив голову, смотря на собеседника поверх очков-половинок. Изучавшая уже вторую половину пергамента Анжела, казалось, ни на что не обращала внимание, хотя Северусу было хорошо известно, насколько обманчивым бывает поведение хитроумной колдуньи.

— Но в начале я вынужден попенять вас за то, что не предупредили меня в должной степени относительно того, каково истинное положение дел в этом чокнутом семействе. Вместо того, чтобы витиевато лить воду по поводу того, что они "маглы до мозга костей, вдобавок ненавидящие все, что связано с магией, и с теми, кто ей владеет", могли бы ограничиться всего двумя словами: они ебнутые.

— Профессор Макгонагалл некогда высказалась аналогично — усмехнувшись, ответил Дамблдор. И, видя удивленно поднятую бровь Снейпа, добавил, — правда она это сделала в более педагогичных выражениях. А что касается моих слов... Цветы твоего красноречия, Северус, благоухают куда утонченнее и изысканнее — директор перевел взгляд, нарочито внимательно всматриваясь в опушку Запретного леса за окном, и всем своим видом показывая, что не намерен дальше распространяться на эту тему. "Какой хитрец, — подумал профессор зельеварения, — как всегда отделался общими фразами: столько слов, и ни единого по существу. Ну ладно, когда я перейду к самому главному, то посмотрю, как Дамблдор будет выкручиваться, вертеться как сакраментальный уж на сковороде."

— Этот придурок Дурсль грозился вызвать полицию, пока я не посоветовал ему сообщить доблестным стражам порядка, что в его дом ворвался колдун и угрожает волшебной палочкой. Готовь поставить десять галеонов, что в этом случае санитары приехали бы раньше констеблей.

— Смотри, чтобы твоих слов не услышал Артур Уизли. Иначе он увидит в тебе большого специалиста по маглам и заставит объяснить ему наконец-то, как работают турникеты — проницательно заметил Альбус, отрываясь от созерцания зелени за окном.

— Тогда я сперва заставлю его выпить яд, а потом засуну безоар по самые яйца. Но, Дамблдор, не уводите разговор в сторону. Вы точно не хотите ничего рассказать мне прежде, чем я начну?

— Судя по твоей реакции, мальчик мой, ты приготовил для нас нечто грандиозное. Выкладывай, а потом уже я выскажу свои соображения, коли таковые последуют — директор выдал одну из своих фирменных чарующих улыбок.

— Мастер вы заговаривать зубы, Дамблдор. С удовольствием посмотрю, как прокомментируете то описание Поттера, каковое я могу дать. — Снейп, наклонившись вперед, впился глазами в лицо Альбуса, ловя малейшие изменения мимики — мальчик, вежлив, умен; знает, как произвести хорошее впечатление. Предоставляю вашему вниманию описание его магических способностей из первых уст. — Северус, почувствовал, как внутренне напряглась, явно заподозрив какой-то подвох, беззаботно продолжавшая дочитывать трактат Анжела. — "Я всегда знал, что я особенный, не такой, как все. Я могу делать странные вещи. Могу перемещать предметы, изменять их и заставлять исчезать даже не прикасаясь. Могу сделать плохо тем, кто обижает меня. Могу заставить животных выполнять мои команды безо всякой дрессировки. Могу угадывать эмоции других людей и иногда даже их мысли. И разговаривать со змеями." — в течение этой тирады Снейп буравил директора тяжелым пристальным взглядом, выдержать который могли лишь считанные единицы. И безуспешно. Его слова, казалось, произвели на слушателей куда меньше внимания, чем даже если бы он говорил о вчерашней погоде.

— Любопытно — беззаботно прокомментировал Дамблдор. — Такие способности в столько раннем возрасте — редкость. Гарри — истинный сын своих родителей. Северус, ты же не станешь отрицать, что Лили и Джеймс были выдающимися магами.

— Он владеет окклюменцией, Альбус — догадываясь, что разговор сейчас опять пойдет кругами, описывая широкие петли, зельевар откинулся обратно на спинку кресла и, наклонив голову, прижал правую ладонь ко лбу. — Ты же не станешь отрицать, что хоть и слабые, но стабильные щиты вкупе с ярко выраженной эмпатией — нечастое явление у одиннадцатилетних подростков, вдобавок не имеющих ни малейшего представления о магии. Стихийное детское колдовство неспособно принимать столь сложные формы, недоступные для подавляющего большинства взрослых магов, поскольку требуют недюжинной дисциплинированности, целенаправленности, усердия в освоении и времени.

— Ну, из нас двоих только у тебя есть такая статистика, Северус. Ты же имеешь обыкновение практиковать ментальную магию на каждом встречном — Дамблдор непринужденно отклонился назад, широко раскинув руки и положив их на края стола.

— Это жизнь, директор. — Северус почувствовал, что, несмотря на большой опыт общения с Альбусом, начинает раздражаться. Ему так и не удалось привыкнуть к тому, что у старого мага имеются свои соображения по поводу того, кому, что, когда и в каком объеме сообщать вне зависимости от представлений об этом у собеседника. — Если у тебя имеется какое-то преимущество, надо пользоваться им без зазрений совести. В конце концов ничего не мешает другому получить такое же преимущество и воспользоваться оным уже по отношению к тебе. Упорный труд — это один из самых простых способов покинуть когорту слабых и влиться в ряды сильных. Если и существует какая-то вселенская справедливость, то она в том, что выживает сильнейший, тот, что лучше всех приспособился к окружающему миру. А все прочие должны или пойти к нему под крыло, или стать вровень с ним или умереть. Так устроена природа.

— Весьма циничный подход.

— Найдите для начала оправдание цинизму природы, потом уже спрашивайте с меня. Найдите оправдание тому, что кто-то с рождения пребывает на вершине пищевой пирамиды в роли хищника, а кому-то уготована судьба ложиться в ее основание жертвой. Найдите оправдание урагану, ломающему крылья птиц и разрушающему их гнезда, из которых падают на землю, разбиваясь, яйца. Найдите оправдание потопу, смывающему муравейники и затапливающему мышиные норы. Примеров можно найти immensum.

— Ты сам до этого додумался? — неожиданно вступила Анжела, дочитав свиток, свернув его в трубку и кладя на стол.

— Да. — произнес Снейп, в очередной раз с яростью подмечая, что нить разговора стремительно уходит в сторону.

— Хм, значит, некоторые верно говорят и считают, что в их мыслях нет ничего принципиально нового, поскольку много мог додуматься до аналогичного, и вполне вероятно, что подобные же идеи некоторым приходили в голову, просто кому-то раньше, кому-то позже. Такие же рассуждения я слышала от Альвиса, когда ходила у него в ученицах.

— Так. Стоп. Давайте не будем уклоняться от темы. Вы не представляете себе, как мне все это уже надоело. — Северус пошел напролом — Дамблдор, я хочу услышать от вас внятный комментарий по поводу того, что слова Гарри Поттера почти с точностью до запятой повторяют описание Тома Риддла, каким вы увидели его много лет назад в магловском приюте.

— А вот и побочный эффект принятого мной решения о сопровождении тобой мальчика в Косой переулок, Северус. Само собой, ты гораздо умнее и наблюдательнее Хагрида, так что твои соображения поистине бесценны — начал Альбус плести свои словесные кружева. — И я как раз очень хочу узнать, каково твое мнение по этому поводу и какие предположения ты можешь сделать.

— О нет, Дамблдор, со мной эти ваши фокусы не пройдут. Вы обладаете исключительным даром: говоря чистую правду, создавать ложное восприятие картины у собеседника. Верю, что вы и впрямь очень сильно интересуетесь моим мнением, но исключительно для того, чтобы понять, насколько далеко я продвинулся в разрешении этой загадки, чтобы и дальше иметь возможность беспрепятственно водить за нос, всеми силами скрывая правду, если она еще не открыта для меня.

— Ты думаешь, что Волдеморт вселился в Гарри Поттера, а Альбусу это известно, но он скрывает ото всех сей факт — с убийственной прямотой спросила Анжела, с самым невозмутимым видом усаживаясь прямо на край директорского стола.

— Именно так я и думаю — Северус схватился за эти слова как утопающий за спасательный круг. — Учитывая стремление Дамблдора выдавать информацию в час по чайной ложке, мои опасения не напрасны.

— Ты несправедлив ко мне, мальчик мой — директор повернулся боком, закидывая ногу на ногу. — Я как раз хотел сегодня все рассказать тебе. Но сначала хотел выслушать твою точку зрения. Не для того, чтобы обмануть, говоря не всю правду, а только ее часть. А чтобы обманутым не оказался ты. Обманутым собственным сознанием. Узнав правду, ты стал бы ретроспективно атрибутировать увиденное в Гарри к Тому Риддлу. Уж поверь, мне прекрасно известно количество и могущество когнитивных искажений, способных класть на лопатки даже самых лучшие умы. Даже если они известны нам назубок, то мы не перестаем быть подверженными им.

— Директор, кладезь вашей мудрости поистине неисчерпаем, но давайте я изопью из него в другой раз — едко прокомментировал Снейп. — Расскажите лучше, как все обстоит на самом деле.

— Лучше покажи ему, Альбус — предложила Анжела, с ловкостью заправского жонглера крутя в пальцах волшебную палочку. Это была отнюдь не палочка, вышедшая из рук Олливандера или иного мастера-изготовителя. Волшебница называла ее Roten til Yggdrasil, потому что она действительно была сделана из отполированного корня ясеня, длинного и узловатого. На вопросы, что же является сердцевиной, колдунья в своей обыденной манере отвечала, что клык Нидхёгга. — Покажи Северусу воспоминание об Альвисе. — Директор при этих словах поморщился. Он с полминуты внимательно смотрел на Анжелу, она на него. Снейп был готов поклясться, что между этими двумя сейчас идет активный обмен мыслями. Судя по всему, в этом негласном споре победила волшебница, поскольку Дамблдор с показным вздохом медленно поднялся и, словно нехотя, пошел к одному из шкафчиков возле стены. Достав из него омут памяти, он бережно перенес сосуд, наполненный густыми клубами серебристого дыма на стол. Затем достал из кармана волшебную палочку, приложил кончик к виску, подержал несколько секунд, потом отнял. На ее конце виднелась недлинная нить воспоминания. Старый маг бережно погрузил ее в артефакт, сопроводив вращательным движением по часовой стрелке, и сделал Северусу приглашающий жест. Заинтригованный донельзя Снейп склонился над чашей.