Душа мага (джен)

Корнелиус Фадж, Альбус Дамблдор, Сидней Локет, Вудс Келпис, Дью Логг, Лен Лайт, Картер Бакторн, Альмод, Анжела, Северус Снейп, Люциус Малфой, Волдеморт, Гарри Поттер, Гораций Слизнорт

Видевшие, чем закончилась аудиенция Люциуса Малфоя у Корнелиуса Фаджа, были бы весьма удивлены тем, как, спустя несколько минут после своей эпатажной эскапады, министр, спокойный и сосредоточенный, выходил из камина в кабинете директора Хогвартса, изящно стряхивая золу и пепел со своей парадной мантии прямо на знаменитый ковер Дамблдора с функцией самоочищения. Старый маг сидел за своим столом, читая внушительного вида талмуд, обтянутый черной кожей с изображением черепа над скрещенными костями.

— Добрый вечер — непринужденно произнес он, не поднимая глаз. — Вы как раз вовремя.

— Пунктуальность — вежливость королей — несколько напыщенно ответил министр цитатой из прочитанной некогда книги, нескромно ставя себя в один ряд с королевой Великобритании. Закончив оправляться, он прошествовал вперед и стал устраиваться в явно предназначенное для него уютное кресло. Появившиеся здесь парой секунд раньше охранники, строго по инструкции заняли свои места: Долиш возле камина, Бруствер у входной двери.

— Надеюсь вы рады гостеприимному приглашению в мою вотчину — Дамблдор наконец оторвался от книги и положил ее перед собой. Корнелиус мимоходом отметил, что написана она явно не по-английски, если судить по чрезмерной длине слов и вычурности некоторых букв.

— Разумеется, я всегда рад оказаться в стенах школы, где когда-то учился. Это дает возможность вспомнить, с чего начался мой путь на вершину.

— Пребывать на самом верху всегда приятно — подхватил словесную игру директор, — если отгородиться от дующих со всех сторон ветров.

— Дамблдор, давайте оставим это — мысленно Фадж скривился, представив, что сейчас Альбус опять начнет сыпать фразами с двумя-тремя слоями смыслов.

— Хорошо, тогда сразу к делу — тон его стал чуть ли не официальным. — Некоторое время назад вы, Корнелиус, весьма недвусмысленно попросили меня подумать на тему того, каким образом вам повысить свой авторитет и популярность в магическом сообществе. Я нашел несколько вариантов, но один из них мне кажется наиболее перспективным.

— Какой же? — Фадж начал загораться любопытством.

— Осуществить помилование, Корнелиус — Альбус смерил министра своим фирменным взглядом поверх очков-половинок.

— И кого же вы предлагаете мне помиловать? Парочку Пожирателей смерти, которые совершенно случайно окажутся вашими внучатыми племянниками и племянницами?

— Нет, все совершенно не так — Дамблдор достал из ящика стола и протянул министру листок пергамента. — Здесь некоторые фамилии, которые у многих на слуху, а также кое-какие соображения на тему того, кто не заслуживает места в Азкабане — Фадж стал внимательно изучать текст, написанный хорошо знакомым ему косым почерком с завитушками и вскоре нашел то, что искал. — Сириус Блэк. Дамблдор, признайтесь: вы устроили весь этот спектакль с амнистией только за тем, чтобы вытащить оттуда своего любимчика?

— Амнистию, Корнелиус, осуществляет Визенгамот, а в компетенцию министра магии входит помилование. Прошу не путать эти два понятия, которые отличаются друг от друга как пинг-понг от настольного тенниса.

— Да? — несколько обескураженно спросил Фадж. — Я всю жизнь думал, что это одно и то же.

— Вы про спорт или юридически-процессуальные мероприятия? — усмехнулся, Альбус.

— И то и то, все сразу — добавил окончательно сбитый с толку министр. Как он и рассчитывал, Дамблдор все же умудрился перетянуть одеяло диалога на себя, и теперь полностью взял под контроль русло беседы. Окончательно потеряв инициативу, Фадж вскоре оказался загнан в угол. Строгая логика аргументов директора, красноречие и его железобетонные аргументы не оставили ему выбора. Альбус предоставил исчерпывающий перечень доказательств как своей правоты, так и того, что предложенное им решение и в самом деле наилучшее. Все, сказанное им, было очень верно: и про несправедливость наказания Блэка, и про общественное возмущение тем, что Министерство с большей расторопностью осуждает и сажает тех, кто слегка перегибает палку в борьбе со сторонниками Темного Лорда вместо того, чтобы прилагать больше усилий по поимке самих Пожирателей смерти и про ребенка, оказавшего неоценимые услуги всему магическому миру, но лишившегося при этом любящего члена семьи, и про то, что поддержка всего правительства и Фаджа лично со стороны Гарри Поттера будет иметь весьма солидный политический вес, а для этого необходимо всего-навсего исправить давнишнюю несправедливость и позволить Сириусу Блэку воссоединиться со своим крестником. Подавленный интеллектуальным превосходством, авторитетом и харизмой Дамблдора Корнелиус чуть не забыл о второй по списку, но первой по важности цели своего визита. Подойти к ней он решил потихоньку, стороны.

— Знаете, вы не первый, кто сегодня просит меня за Сириуса Блэка — Фадж удовлетворенно отметил, что ему удалось удивить обычно невозмутимого великого мага, однако недостаточно, чтобы тот растерялся.

— Кто же меня опередил? — притворно опешил Альбус? — Постойте, дайте угадаю — директор сделал вид, что на секунду задумался. — Люциус Малфой? — просто сказал он, и министр ощутил накат злости от того, что чертов старик опять на шаг впереди.

— Откуда вы знаете? — вопрос прозвучал чуть ли не жалостливо. — Вы что, шпионите за мной? — Фадж позволил ярости немного выплеснуться наружу.

— Только не делайте вид, что испытываете отвращение к подобного рода мероприятиям, Корнелиус — Дамблдор невозмутимо откинулся на спинку кресла. — Разве не ради этого вы с таким усердием сватали мне Долорес Амбридж в качестве преподавателя по защите от темных искусств? И разве не с этой целью вы мечтаете провести очередную реформу образования, учредив должность Генерального Инспектора? — теперь и в тоне мага зазвучали нотки откровенного раздражения.

— Ну разумеется — прошипел Фадж — великий директор Хогвартса разоблачил подлого министра, вынашивающего коварные замыслы по узурпации власти в школе и...

— Достаточно — негромко произнес Альбус, и что-то в его голосе заставило Корнелиуса поперхнуться словами. — Давайте вернемся к обсуждению насущных вопросов. Что касается шпионажа, то да, я действительно веду слежку. Только не за вами, а за Люциусом Малфоем — эти слова послужили решающим доказательством правдивости суждения Фаджа о том, что Дамблдору известно все и даже больше. Следовательно, пришло время раскрыть все карты.

— Долиш! Бруствер! Оставьте нас наедине — неожиданно резко сказал министр. Более дисциплинированный Джон сразу же вышел за дверь, а Кингсли, как показалось Корнелиусу, замешкался, бросив сперва быстрый взгляд на Дамблдора. Когда за ним закрылась дверь, Фадж устало провел обеими руками вниз по лицу и произнес:

— Надеюсь нас не смогут подслушать?

— Льщу себя надеждой, что я еще не совсем ослеп и оглох и смогу почувствовать, если кто-нибудь вздумает попробовать ознакомиться с содержанием нашей приятной беседы. Хотя мои коллеги не имеют сей пагубной привычки, а студентам невдомек, сладость на какую букву алфавита является сегодня паролем к моему кабинету. Да и с двумя компетентными мракоборцами за дверями вряд ли кто из них подкрадется незамеченным, если только у него нет мантии-невидимки. Вполне удовлетворившись этими пространными рассуждениями директора, министр задал новый вопрос:

— Альбус, вы верите в то, что Темный Лорд не умер десять лет назад?

— Верю — последовал непривычно лапидарный для старого мага ответ.

— Все дело в том, что Люциус приходил не только за тем, чтобы ходатайствовать передо мной за Сириуса Блэка. Он также признался мне, что некоторое время назад встречался с Темным Лордом.

— Это не новость для меня с тридцатого июля, Корнелиус — Дамблдор пожал плечами. — Собственно, по этой самой причине я и слежу за нашим общим знакомым. И именно поэтому я не имею возможности покинуть территорию школы, за исключением наступления совершенно непредвиденных обстоятельств — Альбус аккуратно закрыл свою книгу и подчеркнуто неторопливо передвинул ее ближе к краю стола.

— Значит, вы с самого начала все знали... — грустно покивал головой Фадж. Оправдались самые худшие его подозрения. — Все знали и, по обыкновению, скрыли, чтобы никто не мешался у вас под ногами, когда вы в очередной раз станет спасать магический мир. Что, захотелось стать дважды кавалером Ордена Мерлина, Дамблдор?

— А что мне нужно было сделать, Корнелиус? Просить помощи у правительства? Я уже видел, как оно решает проблемы. И решил действовать в одиночку. У меня есть план, надежный, как швейцарские часы, и я собираюсь до конца следовать ему. Подкрепа со стороны кого бы то ни было мне не требуется.

— Увы, Дамблдор — сокрушенно покачал головой Фадж, — здесь наши пути расходятся. Я готов последовать вашему совету и сделать, как вы подсказываете — министр помахал в воздухе полученным от Альбуса пергаментом. — Но допустить дальнейшее пребывание в образовательном учреждении самого опасного преступника двадцатого века, даже еще и при попустительстве школьной администрации в лице директора, я не могу. По словам Малфоя, Темный Лорд сейчас слаб, следовательно Долиш и Бруствер с легкостью смогут повязать его и тайно переправить в Азкабан, где он будет находиться до тех пор, пока я буду обдумывать, как мне донести до общественности всю эту ситуацию в наиболее выгодном свете. Но вам, уважаемый, к сожалению, придется уйти на покой — Корнелиус с напускным сожалением развел руками, внутренне ликуя, что ему удалось припереть к стенке величайшего светлого мага современности.

— Но я вовсе не собираюсь пока на покой — с таким же нарочитым удивлением произнес Дамблдор. — И, видит Мерлин, я ничего не хочу сейчас более, чем найти с вами, Корнелиус, общий язык.

— Увы и ах — Фадж демонстративно покачал головой, — боюсь, что вы упустили свой шанс месяц назад — он поднялся и, спрятав бумагу с записями в карман, пошел по направлению к выходу.

— Корнелиус — раздался странно тихий голос Альбуса из-за спины. Развернувшись, Фадж увидел, что Дамблдор по-прежнему сидит за свои столом, только теперь его правая рука вытянута вперед, а кончик волшебной палочки смотрит министру прямо в лицо.

— Что вы задумали? — чуть повысив голос, спросил глава правительства. — Нападение на себя я буду считать... — договорить он не успел, поскольку на него накатила волна страшной слабости, и через несколько секунд Фадж уже крепко спал, продолжая при этом твердо стоять на ногах. Подчиняясь пассу Дамблдора, он прошел обратно и сел в кресло. Двигался министр совершенно неотличимо от механической куклы.

— Что же, посмотрим, что тебе там рассказал Малфой — сказал директор, погружаясь в чужие воспоминания. Не прошло и десяти минут, как он вынырнул оттуда и со стоном откинулся на спинку кресла.

— Ну еб твою мать!

— Плохие новости? — спросил кто-то из портретов.

— Хуже некуда — проворчал текущий директор, — мало того, что Люциус все ему выложил как на духу, так этот придурок чуть ли не все Министерство на ноги поднял. Хорошо, хоть во всеуслышание не объявил, что Волдеморт вернулся, уже хорошо. Правда теперь мне придется положить невесть сколько сил на то, что исправить все и вернуть как было.

Еще через четверть часа Корнелиус Фадж как ни в чем не бывало покинул кабинет Дамблдора, будучи всецело уверенным, что ни о чем, кроме помилования, он не говорил ни с Малфоем, ни с Альбусом. Спровадив министра, старик послал за Анжелой и Северусом. Им обоим предстояло много работы. В ожидании их прихода директор стал компоновать очередной блок воспоминаний, чтобы поместить его в Омут памяти.

* * *

Амелия Боунс считала категорически неприемлемым откладывать дела в долгий ящик и предпочитала всегда решать вопросы по мере их поступления, поэтому, когда до нее добрался посыльный министра, она сообщила ему, что Фадж опоздал, и наскоро собранная ей группа уже отправилась проводить следственные мероприятия в окрестностях Аксминстера. В ее состав входили: Сидней Локет, старший специалист Отдела по охране памятников магии; Вудс Келпис, невыразимец из Департамента Тайн, и трое старших мракоборцев: Дью Логг, Лен Лайт и Картер Бакторн. Воспользовавшись групповым порталом, они все вместе мгновенно перенеслись на нужное место и сейчас обозревали окрестности. Все пятеро были бывалыми и опытными магами, так что одинокая неприступная скала, возвышающаяся над чуть всхолмленной равниной, их не удивила. Двое сотрудников министерства уже бывали здесь и ранее, а мракоборцы вообще народ не особо впечатлительный.

— Итак, план действий таков — без долгих вступлений начал Картер, старший по званию среди мракоборцев, — вы двое — кивок в сторону подчиненных, — помогаете мне отыскать след Гильберта, остальные — не путайтесь под ногами. Келпис, вы, невыразимцы, конечно, крутые ребята, но и мы в аврорате тоже не зря штаны просиживаем, так что своими камланиями занимайся в сторонке, но не дальше десяти шагов и так, чтобы я видел. Локет, с тебя работа по линии твоего отдела. Все, нечего рассусоливать. Быстрее сделаем дело, быстрее вернемся. Каждый из волшебников взялся за свои магические манипуляции.

— Смотрите! Вон там! — воскликнул Логг, указывая на вершину скалы, где по-прежнему высились развалины замка Аксминстер. Посмотрев туда, куда указывал мракоборец, остальные увидели темную фигуру, стоявшую на самом краю обрыва. Как только она поняла, что обнаружена, то сразу скрылась, отступив назад, к крепости.

— Хули ты разорался?! — набросился на аврора Келпис. — Какого хера ты стал верещать как шаболда, которую ебут сразу трое и размахивать руками, как водяная мельница?! Эх, а еще профессионалами называются.

— Но если ее ебут сразу трое, то как она может верещать? — подал голос невозмутимый Сидней.

— Тьфу на вас — сплюнул Вудс.

— Это Гильберт, нет? — быстро спросил Лайт, тогда как сконфуженный Дью потупился, уставившись в землю.

— Нет — подал голос Локет, — Уолтшир ростом метр семьдесят и субтильного телосложения, а этот парень, клянусь Мерлином, куда выше и ширше. Я сказал бы, что не в нем не менее двух метров, и плечи такие, что любой кузнец обзавидовался бы.

— Разве еще существуют кузнецы? — с любопытством спросил Логг, явно пытаясь увести разговор подальше от своей оплошности.

— Ну конечно, существуют — проворчал Вудс, неодобрительно косясь на Дью. — Ролевики-реконструкторы, любители, да и просто представители этой профессии. Современные кузнецы, например, изготавливают на заказ различные кованые изделия, и их работа стоит баснословных денег, хотя они, как правило, продолжают следовать средневековым традициям, используя инструменты и оборудование, соответствующие той эпохе.

— Эх, увидь я его раньше, успел бы подзорную трубу наколдовать — посетовал Картер.

— Я как раз тем и занимался, что рассматривал этого типа, пока твой подопечный не спугнул его — произнес Келпис. — Пока вы тут делали деловые дела, я осматривался, вот и приметил, что наверху кто-то стоит и бесстыже пялится на нас. Я это заклинание без палочки могу сотворить, поэтому он ничего так и не заподозрил. Я долго живу, и у меня хорошая память на лица. Могу заверить, что этого субчика я никогда не видел. Лицо у него подозрительно молодое, хотя бороде позавидовал бы даже Хагрид.

— Думаешь, он имеет отношение к исчезновению Гильберта? — деловито спросил Бакторн.

— Предполагаю, что вероятность его непричастности к этому является величиной меньшего порядка, чем вероятность того, что он простой пришлый. — с полминуты остальные переваривали сложную фразу. Вдруг в ярко синей вспышке света появился и завис в воздухе небольшой кусочек пергамента. Сидней схватил его, с полминуты изучал, потому с презрением поджег волшебной палочкой и бросил под ноги.

— Что там? — спросил Дью, пытаясь рассмотреть остатки текста на догорающей бумаге.

— Фадж встретился с Люциусом Малфоем, после чего приказал немедленно отменить все розыскные мероприятия и собрал в одном кабинете чуть ли не половину Министерства — ответил Локет.

— Что будем делать дальше?

— Хер я клал на решение Фаджа. Амелия ничего от себя ничего не добавила, так что сделаем вид, что мы не получали приказа возвращаться. Так что давайте поднимемся туда и зададим этому гражданину несколько вопросов по существу — пожал плечами Картер. — Никаких следов Уолтшира мне обнаружить не удалось, как будто его никогда здесь не было — возражений ни от кого не последовало, и волшебники стали готовиться к перемещению. Как ни странно, с помощью магии тем сложнее переместиться, чем меньшее расстояние надо преодолеть, так что зачаровывание стального жезла, служившего портключом, заняло куда больше времени, чем обычно. Когда все было готово, волшебники взялись за него руками, и Вудс прошептал пароль. Стоило порталу активироваться, как он почувствовал, что где-то совсем рядом сработало мощное и изощренное заклинание, которое словно бы сбило прицел артефакта, меняя пункт назначения. Помешать невыразимец уже не мог при всем желании. Мгновением позже они очутились в длинном и широком каменном зале, потолок которого терялся во мраке.

— Что за чертовщина? — раздался голос Локета. — Мы же должны были оказаться на вершине скалы, а не внутри нее.

— Точку прибытия поменяли — догадался Картер, тоже почувствовавший странное колдовство в том момент, когда их уже отрывало от земли.

— Верно — произнес Келпис, создавая небольшой светящийся шар, который, поднявшись над их головами, залил все вокруг ярким светом.

— В таком случае предлагаю как можно скорее выбраться отсюда и подвесить за яйца того, кто решил провернуть с нами такой трюк — запальчиво заявил Лайт.

— Как же, такого подвесишь — проворчал Вудс. — Это очень сложное заклинание, такое с кондачка не сплетешь. Так что сомневаюсь, что у нас получится так просто покинуть сию юдоль. А учитывая наличествующие обстоятельства, рекомендую вам, доблестные стражи правопорядка, приготовиться к бою, иначе за яйца подвесят нас. Да еще и тлеющих угольков подсыпят для вящей убедительности и соответствующего антуража.

— Любишь ты высокопарно изъясняться, Келпис — произнес Бакторн, внимательно рассматривая стены. Как он и ожидал, ни окон, ни дверей не обнаружилось. Нисколько не смутившиеся при этом маги взялись за работу, пытаясь организовать проход прямо в стене. Невыразимец тем временем возился с порталом, уже догадываясь, что выбраться отсюда таким простым способом не удастся. Когда в полном соответствии с предположениями у него ничего не вышло, он присоединился к остальным.

— Как успехи? — спросил Логг в перерыве между двумя заклинаниями.

— Безрезультатно. А у вас? — судя по отборным ругательства Лайта мракоборцы тоже терпели неудачу.

— Эти стены пронизаны какой-то магией, сквозь которую невозможно пробиться — с другого конца зала донесся голос Картера. — При этом я даже не могу понять, что за заклинания использованы, все очень хорошо закрыто.

В этот самый момент в одной из стен появился сияющий контур арки, спустя несколько секунд камень внутри нее бесследно растаял, и в ореоле яркого света проявилась высокая мощная фигура. Бакторн решительно шагнул ей навстречу, поднимая палочку; Логг и Лайт не отставали от своего командира, тогда как Сидней, наоборот, постарался оказаться как можно ближе к невыразимцу.

— Назови себя! — прогремел на удивление звучным и внушительным голосом Картер. Ему бы вполне подошла роль командира полка. Незнакомец ответил еще более мощным голосом, басом, который, раскатываясь по пустому залу, казалось, входил в резонанс с самим собой:

— Охолони, парень! Великан баклан, да есть изъян: велик вырос, а ума не вынес. Знал я, конечно, что станете вы своего парю искать. Важная шишка, видать, раз этакой толпой завалились. Рад был бы помочь, да вот только кончился друг ваш. Куда не надо нос сунул и помер. Меня-то в замке не было, а то отвадил бы я голубчика вашего. Придется теперь вас отвадить отсюдова, как есть отвадить — сияние за его спиной погасло, и он сделал несколько шагов вперед, входя в круг света, отбрасываемый шариком Келписа. Он широко раскинул в стороны руки, и маги увидели в правой руке волшебную палочку. Бакторн сделал условный знак, и все трое мракоборцев, не пытаясь больше вступить в переговоры, бросились в атаку. Вудс не ожидал, конечно, что они в тот же миг сомнут этого подозрительного, но явно сильного и опытного колдуна, но он и представить себе не мог, что спустя какие-то считанные секунды им придется сражаться с ним впятером, включая Локета. Так и оставшийся безымянным маг оказался страшным противником. Невыразимцу еще никогда не приходилось видеть ни подобного стиля боя, ни таких умений. Волшебник правой рукой, в которой была палочка, ставил непробиваемые щиты, а с его левой, пустой, бесконечным потоком лились самые разнообразные заклинания: разоружающие, оглушающие, связывающие, парализующие, отбрасывающие, усыпляющие, замедляющие. Причем произносить заклинания вслух незнакомец явно считал необязательным для себя. Эта бомбардировка была настолько стремительной, что ни профессиональные навыки авроров, ветеранов магической войны с Волдемортом, ни мастерство Келписа, отнюдь не бывшего профаном в боевой магии, ни упорство Сиднея, старавшегося не подвести товарищей, ничего не могли с этим поделать. Мешало и то, что узкий каменный мешок, с одной стороны, не позволял пустить в ход наиболее мощные и действенные чары высшей магии, а с другой — ограничивал пространство, вследствие чего волшебники то и дело мешали друг другу, оказываясь на линии огня и не имея возможности окружить противника со всех сторон. Развязка наступила внезапно: после очередного щита, вобравшего в себя сразу четыре разноцветных луча, из волшебной палочки молчаливого колдуна вырвалось заклинание, остановившее, казалось, само атомарное движение. Невидимые тиски сжали каждого из пятерых магов со всех сторон так, что затрещали кости.

— Так-так-так, лихой бой молодцу не в укор, однако, повеселились и хватит, пора и честь знать — прогудел маг, опуская палочку. Секунду спустя чудовищная хватка немного ослабла, теперь можно было хоть вздохнуть. — Ну и что мне с вами делать, милостивые вы мои государи? Что говорите? Отпустить? Можно и отпустить. Да только не просто так — Помедлив самую малость, Альмод, а это был именно он, принялся за воспоминания непрошенных гостей. Меньше всего на свете ему нужно было, чтобы министерские чинуши начали шляться сюда десятками как к себе на работу.

* * *

Анжела была куда опытнее и осторожнее, чем ее предтечи, поэтому в отличие от них, она появилась на значительном удалении от Аксминстера, совершенно бесшумно и под завесой заклятья невидимости, так что ее присутствие осталось незамеченным. До срока. Выслушав рассказ директора, она полностью солидаризировалась с ним в части того, что министр слишком много знал, и его память нуждалась в некотором укороте. Вместе они составили следующий план действий: Северус, как более сильный менталист, посещает Люциуса Малфоя и проводит процедуру, аналогичную той, через которую прошел Фадж. Бурление в Министерстве, вызванное необдуманным поступком Корнелиуса, будет предотвращено самим чиновником посредством того, что вложил в его сознание Альбус. А Анжела отправляется к руинам и старается собрать как можно больше информации, чтобы понять, что за чертовщина здесь творится. Несколько минут она внимательно рассматривала окружающее, в особенности гору и остатки крепости на ее вершине, после чего направилась прямо туда. Чтобы не оставлять следов, приминая траву, она попросту полетела; добравшись до подножия, взмыла как птица и спустя пару ударов сердца оказалась прямо на той площадке, где некогда Альмод встретил Волдеморта. Здесь ее опасения только усилились. Не теряя ни секунды, Анжела решительно ступила под своды полуразрушенной твердыни и направилась в ее глубь, попутно меняя одно заклинание невидимости на другое. Это были совершенно иные чары, скрывавшие не только внешность, но и издаваемые звуки, и источаемые запахи, и даже магические эманации, неизменный спутник любого волшебника. Кроме нее, такое волшебство, насколько ей было известно, мог сотворить Дамблдор и Альвис. По пути она чувствовала, что проходит мимо многочисленных ловушек, но ни одна из них не сработала. Для тех нитей, что являлись триггерами, приводящими их в действие, она была необнаружима. Анжела, ощутив эманации смерти, сразу поняла, какая из них стала роковой для несчастного Гильберта Уолтшира, оказавшегося слишком внимательным, себе на беду, но недостаточно осторожным. Она шла прямо на "запах" силы и вскоре оказалась в просторном зале с вычерченным на полу валькнутом в окружении замкнутых в кольцо рун футарка. Здесь Анжела застряла надолго, тщательно прислушиваясь и присматриваясь. Разумеется, не ушами и глазами, а всеми теми магическими чувствами, которые отсутствуют у маглов. Внимательно присмотревшись к изображенным на полу символам, она замерла как громом пораженная.

— Не может быть — раздалось ее негромкое бормотание. Как же она сейчас не походила на веселую и смешливую колдунью, развлекавшую коллег по Хогвартсу и студентов своими чудачествами. Несмотря на простоту, существует великое множество начертаний как валькнута, так и рунических символов. Те, которые были изображены на полу, походили на те, что использовались хорошо знакомым ей Альвисом, до степени идентичности. Теперь Анжела глядела вглубь себя невидящим взором. Он был направлен на магическую сердцевину всего Аксминстера, до которой в свое время не смогли добраться снаружи невыразимцы. Колдунья сейчас видела гораздо больше, и это начинало ее пугать. Спустя еще несколько секунд она с величайшим изумлением почувствовала присутствие где-то совсем рядом эманаций, свойственных Северусу Снейпа. Однако прежде, чем она сумела понять, где именно и что вообще забыл тут профессор зельеварения, до нее донеслось низкое басовитое гудение одной из магических нитей, протянутых через всю скалу. Анжела сразу поняла, с чем это связано. Там наверху, на площадке появился тот, кто распоряжался здесь. Сколь молниеносно волшебница не свернула свой мысленный волшебный магоскоп, возникший чародей успел что-то почувствовать. Чародейка ощутила, как вокруг него сомкнулась сфера магической защиты, и он начал стягивать мощь, готовясь к атаке. В следующий момент по бесконечным анфиладам комнат и коридоров пронеслось могущественное заклинание, которое должно было обнаружить и показать своему создателю присутствие посторонних. Собравшись с силами, Анжела успела повысить плотность полога невидимости настолько, что любые чары обязаны были попросту не обратить на нее внимание. Однако она имела дело с непростым магом. Его колдовство размывало кокон как струя кипятка сахар. Окажись он хоть немного ближе, едва ощутимые осцилляции державшегося на соплях щита выдали бы ему присутствие волшебницы с головой. Ничего не обнаружив, маг шагал внутрь крепости, постепенно приближаясь. В иной ситуации Анжела постаралась бы обойти его стороной, но сейчас ей была нужна информация, и поэтому она, наоборот, медленно продвигалась навстречу, надеясь, что в самом крайнем случае у нее хватит сил сбежать отсюда. Они встретились в одном из коридоров у самой поверхности. Ровно по центру в стену был воткнут факел, отбрасывающий на пол и стены овалы света. В подземном полумраке колдунья видела только рослую статную фигуру неизвестного ей мага, который медленно наступал на нее. В правой руке он сжимал волшебную палочку, левая была пуста и выставлена вперед раскрытой ладонью. Стоило ему приблизиться к факелу, как Анжела понадеялась, что ей удастся рассмотреть лицо, но чародей явно бы куда как непрост, потому что, когда трепещущий свет от открытого огня упал на него, оказалось, что лицо предусмотрительно скрыто облаком тьмы. Раздосадованная колдунья даже заскрипела зубами и опрометью кинулась в противоположную сторону, слыша, как у нее за спиной оставшийся неопознанным маг начал спускаться по лестнице вниз.

Выйдя на привратную площадку, Анжела, верная себе, не смогла удержаться и изобразила на одной из титанических створок соответствующих размеров мужской половой орган, закрепив свое художество ей самой придуманным хитроумным заклинанием. Теперь, чтобы избавиться от него, будет проще заменить испохабленную створку. Применение ей магии не осталось незамеченным, и она сразу ощутила, как где-то там, внизу, в глубине скального массива, были пущены в ход поистине чудовищные силы, сложившиеся в аркан, протянувшийся до самой поверхности. Но до того, как он успел схлопнуться, поймав свою цель, чародейка активировала портал, оставив здешнего хозяина с носом.

* * *

С каждым шагом по направлению к кабинету Дамблдора Снейп чувствовал, что раздражается все сильнее и сильнее. Ворвавшись туда без стука, он обнаружил директора возле стола, на котором стоял Омут памяти, куда Альбус одну за другой погружал длинные серебристые нити своих мыслей.

— Заверьте, что вы позвали меня не за тем, чтобы насладиться светской беседой? — начал преподаватель, не утруждая себя приветствиями и даже не пытаясь скрыть недовольство.

— Нет, конечно — старик была сама воплощенная невозмутимость. — Мне понадобились твои навыки, Северус.

— Надеюсь, речь не идет о новой статье по зельеварению, поступившей в редакцию "Трансфигурации сегодня"? — желчно спросил профессор. — Их качество зачастую не превышает уровень эссе студентов третьего курса.

— Нет, мой мальчик. Я уже решил, что в следующий попрошу Горация Слизнорта. Он куда дипломатичнее и корректнее в подобных вопросах. В прошлый раз мне даже пришлось сделать примечание к рецензии, что мнение автора может не совпадать с позицией редакции, потому что подобного разгрома в пух и прах я на своей памяти не видел. Хорошо, что работа была прислана анонимно.

— И это меня огорчает — отметил Северус, — потому что в противном случае я мог бы принести автору свои самые искренние оскорбления лично. Давайте к делу, директор.

— Сегодня мне нужны иные твои компетенции, мой мальчик — произнес Дамблдор. Занятый своими манипуляциями, он не видел, как его подчиненный каждый раз кривится от подобного обращения, — связанные с ментальной магией.

— Нужно прочесть чьи-то мысли? — изумился Северус, даже не подозревавший, что ждет его впереди.

— Не прочитать, а подкорректировать — Альбус закончил переносить воспоминания и принялся убирать Омут памяти в специальный шкаф. — Люциус Малфой имел неосторожность посвятить Фаджа в подробности свои недавних сношений с Волдемортом.

— Вы просите меня модифицировать память министра магии? — сухо спросил Снейп, как будто речь шла о чем-то совершенно обыденном.

— Нет, с Корнелиусом я уже поработал лично. Тебе же нужно удалить те воспоминания Люциуса, которые связаны с его разговором с Фаджем. Я попросил бы Анжелу, но увы, ты знаешь, что ментальная магия — ее слабое место.

— Как и зелья — верно подметил Северус. — Дамблдор, я искренне рад, что мои навыки в этом разделе магии оценены по достоинству, но вы уверены, что Малфой позволит вот так просто проделать это с собой?

— Ты более сильный волшебник, чем он — директор пожал плечами. — К тому же, на твоей стороне фактор внезапности, так что я верю: ты добьешься успеха. Разумеется, я предпочел бы заняться этим сам, но увы — он указал на те приборы, которые показывали местонахождение каждого преподавателя Хогвартса. — Пока Том находится в школе, я не рискну покинуть ее без крайне острой нужды. А это дело, при всей его важности, я все же могу перепоручить.

— Хорошо — произнес Северус, уже направляясь к выходу, — как только я закончу, то сообщу вам.

Стоило ему выйти за дверь, как артефакты, неумолчно возвещавшие о присутствии всех преподавателе в стенах замка, разом захрипели и забулькали, однако мгновением позже успокоились и вновь мирно засвистели, застучали и зашипели. Дамблдор трижды проверил каждый из них, особенно тот, что соответствовал профессору по защите от темных искусств, но все было в полном порядке, и директор стал ждать на этот раз Анжелу.

Как и предполагал Северус, Люциус охотно согласился принять его немедленно, и несколькими минутами спустя Снейп уже выходил из камина в Зале приема Малфой-мэнора. Аристократ выглядел уставшим и каким-то потерянным, с налетом обреченности на лице. Протянув руку для приветствия, он произнес:

— Извини Северус, у меня незваные гости, которых я не очень хотел бы принимать у себя, однако не имею выбора — он указал на дверь, ведущую в гостиную. — Пойдем, познакомлю с ними. Надеюсь, что твое присутствие позволит мне поскорее спровадить их — стоило Снейпу переступить порог, как в сознании запоздало вспыхнула мысль, что им совершена чудовищная ошибка: едва только вторая нога его коснулась пола, как он ощутил, что тело перестало слушаться. Все, что он мог, это смотреть и дышать. Единственным утешением было то, что он заранее предусмотрительно сунул руку в карман, стиснув волшебную палочку.

— Здравствуй, Северус — раздался голос, который зельевар не слышал уже почти десять лет, однако сразу узнал — в хозяйском кресле возле камина вольготно расположился Квирелл, говоривший голосом Темного Лорда. Снейп подумал про себя, что, возможно, все не так уж плохо. Волдеморт сейчас слаб; ему, Северусу, должно хватить навыков невербальной магии, чтобы сбросить оцепенение, особенно если Люциус отвлечет своего повелителя хотя бы какой-нибудь репликой. Краем глазом он увидел, однако, что Малфой едва заметно покачал головой и сделал крошечный кивок куда-то в сторону, но Северус его не понял. Тем временем Волдеморт продолжал. — Я знал, что Дамблдор вот-вот начнет действовать, и решил обыграть его, сделав опережающий ход.

— Не бахвалься попусту — раздался неожиданно другой голос, низкий и мощный, от которого у Снейпа зазвенело в ушах. Только сейчас он понял, на что намекал хозяин дома. В углу полутемной комнаты, скрытый густой тенью, сидел еще кто-то. Северусу, как он ни старался, не удалось разглядеть ничего, кроме очертаний мощной фигуры в черной мантии с капюшоном на голове. — Не присваивай себе чужих достижений. Тебе вообще пора возвращаться в Хогвартс, Том, пока Дамблдор не хватился — продолжил незнакомец тоном, каким обычно отправляют детей в постель без ужина. Ошарашенный зельевар увидел, как очертания Волдеморта-Квирелла тают, обращаясь клубами быстро рассеивающегося дыма. — А тебе — это было сказано уже Снейпу, — придется оценить гостеприимство и радушие уже моего дома — Северус почувствовал, что у него темнеет в глазах. Несколько секунд спустя все залил сплошной мрак.

Через несколько секунд тьма рассеялась, и профессор увидел себя стоящим в центре покоя, разубранного с намеком на роскошь: пол покрывал ковер с длинным мягким ворсом, каменные стены обшиты резными деревянными панелями, повсюду стояла разнообразная мебель, изготовленная с претензией на изящество. Ни окон, ни дверей не имелось. Снейп с удовлетворением и некоторой растерянностью обнаружил, что тело вновь повинуется ему, а рука по-прежнему сжимает волшебную палочку. Гадая, что это: небрежность, тонкий расчет или осознание того, что зельевар все равно ничего не сможет сделать, он первым делом решил проверить прочность клетки, в которую его посадили. Первый же круговой взмах подтвердил самые худшие опасения — вокруг помещения замкнут контур магической защиты, представлявшей собой целую совокупность чар, пронизывающих стены, пол и потолок; они перекрывали друг друга, наслаивались и переплетались как лозы винограда. Понимая всю нелепость подобных попыток, Снейп, тем не менее, постарался найти способ покинуть это уютное пристанище, хоть и не похожее на тюремную камеру или допросную со всем арсеналом пыточных приспособлений наподобие дыбы, испанского сапога или капиструма, но отнюдь не располагающее к долгому пребыванию здесь. Само собой, все оказалось напрасно. Добрые полчаса потраченного времени и все до единого использованные заклинания говорили в унисон: дверь закрыта плотно, запоры забиты, петли запаяны, щели законопачены. В общем, под мягкой позолотой прутьев клетки скрывалась прочная, высокоуглеродистая сталь. В надежде найти хоть одно слабое место Снейп несколько раз обошел помещение кругом, внимательно рассматривая все, что тут находилось. Взгляд зельевара упал на стоявшую на столе бутылку и фужер. Прекрасно понимая, что травить его не имеет никакого смысла, Северус без зазрений совести откупорил бутылку и щедро плеснул в бокал.

— Ммм, белое полусухое — отчего-то вслух произнес он, наслаждаясь терпким вкусом и свежим ароматом крыжовника, лимона и персика.

— Sauvignon Blanc, Новая Зеландия — раздался из-за спины уже знакомый бас. Медленно, очень медленно, словно имея дело с ядовитой змеей, зельевар повернулся. Возле второго стола стоял, опираясь на костяшки левой руки, высокий широкоплечий человек. Сейчас Снейп имел возможность как следует рассмотреть его молодое лицо с ярко-голубыми как у Дамблдора глазами и внушающей уважение бородой. На автомате он попытался обследовать мысли незнакомца, однако его разум окружали такие барьеры, что через них не то, что узким ментальным клинком, — стенобитным тараном не пробьешься.

— Кто ты? — спросил профессор, не сильно рассчитывая получить ответ.

— Зови меня Альмодом — на удивление охотно произнес маг, усаживаясь в кресло и непринужденно закидывая ногу на ногу, мантия его при этом оставалась плотно запахнутой. Растягивая время, Северус сделал еще несколько глотков превосходного напитка.

— Молчишь — одобрительно произнес Альмод, — передаешь инициативу мне. Правильно, ничего другого тебе не остается. Я знаю о тебе все, а ты обо мне только имя. Причем то, что я назвал тебе сам, без доказательств того, что оно действительно принадлежит мне.

— Что тебе от меня нужно? — зельевар опрометчиво минутой ранее положил волшебную палочку на стол и сейчас сильно жалел об этом, хотя и догадывался, что она ему все равно не поможет.

— Информация. Я хочу знать, что известно Дамблдору и Анжеле, дабы иметь возможность продумать свои дальнейшие действия — Альмод щелкнул пальцами и возле него появилась вторая точно такая же бутылка.

— А Темный Лорд у тебя так на побегушках? Выполняет мелкие поручения? — фирменный сарказм позволял хотя бы немного почувствовать себя в своей тарелке.

— Мы заключили с Волдемортом сделку, поэтому он в течение некоторого времени будет помогать мне — маг налил себе вина, и Северус отметил, что у него слишком соразмерные руки с длинными тонкими пальцами, что не характерно для людей с акромегалоидным акцентом.

— А после того, как ты выжмешь меня досуха, я умру, верно?

— Умрешь? — Альмод поднял одну бровь. — Ну если ты решишь, что твой земной путь окончен, то не стану тебе мешать, хотя меня не устраивает такой расклад.

— Почему? — в Снейпе начало просыпаться любопытство.

— Скажем так, ты мне нравишься. Ты еще совсем молод, умен, талантлив. В общем, напоминаешь мне меня самого несколько веков назад. У тебя впереди блестящее будущее, если не наломаешь дров скоропалительными решениями.

— Пфф, моя жизнь, судя по всему, так или иначе прервется не по-моему желанию, даже если я и не совершу суицид — зельевар решил рискнуть и потянулся за волшебной палочкой. К его вящему удивлению, маг не стал мешать ему.

— Понимаю. Волдеморт гневается на тебя, потому что ты предал его и перешел на сторону Дамблдора. Однако смею заверить, что он не тронет тебя. По моей просьбе. С некоторых пор, знаешь ли, он очень прислушивается к моим советам и следует им, даже когда они противоречат его интересам.

— Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой — покачал головой Снейп. — Такое бывает только в сказках. Я не настолько наивен, чтобы, подобно воцерковленышам, верить во что бы то ни было без доказательств. Предоставь мне их, почтенный Альмод.

— А от тебя и не требуется во что-то там верить или не верить. А от меня не требуется что-то кому-то доказывать. Тебе остается просто плыть по течению и все. Некоторое время спустя ты вообще не вспомнишь об этом нашем разговоре. До срока. А сейчас покажи-ка мне все — Снейп почувствовал мощную неприкрытую атаку на свой разум. Мощь и внезапность натиска оказались столь ошеломляющими, что Северус пошатнулся, хватаясь обеими руками о столешницу. И речи не могло быть о том, чтобы даже попытаться воспользоваться палочкой. Снейп попытался сопротивляться, но его защита оказалась сломлена поистине в единый миг, и он погрузился в собственные недавние воспоминания.

* * *

Немного робея, Гарри вошел в кабинет волшебника, разменявшего первую сотню лет, не зная, что это помещение сегодня пользуется куда большей популярностью, чем даже уборная.

— Проходи, садись — ласково произнес старик, указывая на небольшое и такое уютное с виду кресло напротив себя. Сам он расположился не за широким рабочим столом, как обычно, а возле второго, маленького, стоявшего возле высокого стрельчатого окна и игравшего роль журнального, ну или скорее, кофейного, потому что на нем источали пар две чашки чая, между которыми расположилось широкое блюдо с разнообразными пирожными.

— Добрый вечер, профессор Дамблдор — произнес мальчик, усаживаясь на указанное место. Про себя он подумал, что называть директора школы профессором, словно рядового преподавателя, как-то неправильно, но решил списать это на многочисленные причуды старого мага, о которых уже успел наслушаться.

— Добрый вечер, Гарри. Профессор Снейп посвятил тебя в тему нашего разговора? — под пронзительным взглядом голубых глаз Поттеру было не очень уютно. Конечно, он уже неоднократно видел директора, но одно дело рассматривать его с расстояния нескольких десятков метров и совсем другое оказаться вот так, лицом к лицу, да еще и с глазу на глаз, в полном одиночестве.

— В общих чертах — осторожно ответил Гарри, и Дамблдор от души расхохотался.

— Узнаю школу Северуса — сквозь смех произнес он, — и еще больше теперь понимаю Распределяющую шляпу, отправившую тебя именно в Слизерин. Ты ведешь себя на удивление умно. Даже некоторым взрослым волшебникам стоило бы поучиться у тебя — заметив недоумение на лице мальчика, он добавил — Своим уклончивым ответом, ни да, ни нет, ты отдаешь инициативу мне, что в твоем случае тебе только на руку, а меня ставит в неудобное положение, поскольку я не знаю, как вести разговор в такой ситуации.

— Простите, сэр, я не хотел загонять вас в угол — Поттер смутился, думая, что в неудобное положение как раз-таки попал он сам. Он ожидал, что директор задаст ему новый каверзный вопрос, однако ошибся.

— Я позвал тебя, Гарри, для того совершить небольшую исповедь. Все дело в том, что ты напрямую связан с двумя самыми крупными ошибками, которые я только совершил в своей жизни. Старость — это такое время, когда нужно начинать подводить итоги, но я считаю, что мой жизненный путь еще не окончен. Конечно, наступит ваше время, время молодых подхватывать знамя из наших слабеющих с возрастом рук, и нам, моему поколению, останется только споспешествовать вам в ваших начинаниях, но пока еще, как говорится, есть порох в пороховницах, а ягоды в ягодицах. Надеюсь, что у меня в запасе достаточное количество времени для того, чтобы успеть исправить допущенные промахи, хотя бы частично. И начну я с изложения твоей биографии, мой мальчик, о которой ты имеешь весьма скудные представления.

Дамблдор стал рассказывать, а Гарри слушать, затаив дыхание. Покинул кабинет директора он, пребывая в еще большем смятении, чем когда направлялся туда. С одной стороны, его терзала горечь об утраченной по вине Дамблдора жизни, с другой, — воодушевляла мысль, что в магическом мире существует как минимум один человек, которого можно считать членом своей семьи. Не факт, конечно, что просидевший десять лет в тюрьме Сириус Блэк сможет стать ему хорошим крестным отцом, но это все равно лучше, чем ничего. И наверняка лучше, чем Дурсли. Решив, что для восстановления душевного равновесия ему лучше заняться чем-нибудь более полезным, чем пересказывание Малфою содержания разговора с директором, Гарри направился к кабинету декана. У него уже давно на уме была одна мысль, которую хотел воплотить. Отчего-то он не сомневался, что сварливый преподаватель пойдет ему навстречу. Скоро стало понятно, что сегодня удача перестала улыбаться ему, поскольку в одном из коридоров он встретил младшего Уизли, который явно был неравнодушен к нему.

— Привет — произнес тот, заступая дорогу.

— Иди прочь Уизел — огрызнулся Гарри, — мне сейчас не до тебя.

— Вообще-то Уизли — обиженно засопел парень, — и у меня есть имя — Рональд, ну или просто Рон. Слушай, я хотел поговорить с тобой...

— Ты глухой или тупой? — Поттер начал раздражаться. — Я английским языком сказал тебе, что мне недосуг трепаться здесь с тобой. Так что, катись, как говорится, к дементору в рот.

— Ах, ну конечно же. Как я мог забыть? Великий Гарри Поттер не разговаривает с простыми смертными — обиженно закричал Рон. — Для того, чтобы просто задать ему пару вопросов, надо сперва записаться на прием через Драко Малфоя и... — он продолжал свою заунывное нытье, но Гарри уже не слушал его, обойдя и направляясь дальше. До самого кабинета Снейпа ему больше никто не встретился. Время уже было достаточно позднее, и все разбрелись по своим гостиным и спальням. Добравшись до нужной двери, Поттер тихонько постучал. Спустя несколько секунд створка бесшумно отворилась, и на пороге возник профессор зельеварения собственной персоной. Выглядел он странно осунувшимся, чуть ли не постаревшим.

— Мистер Поттер? — он удивленно приподнял одну бровь. — Аудиенции у директора вам не хватило, и вы решили достать меня.

— Нет, сэр. Простите, если побеспокоил, но у меня есть просьба, которую только вы можете выполнить — Гарри шел напрямик, таранил, словно Хогвартс-экспресс. — Драко рассказывал мне, что с помощью магии можно как напасть на другого волшебника, так и защититься от его атаки. Я бы хотел научиться этому.

— Я хорошо понимаю вас — с усмешкой произнес Снейп, складывая руки на груди и прислоняясь к косяку. — Мечтаете наградить Дамблдора каким-нибудь заклинанием? Здравая мысль, одна из самых гениальных в вашем исполнении, в иной ситуации я бы с радостью присоединился, но нападение на директора школы не самым лучшим образом скажется на наших карьерах, так что, к моему величайшему сожалению, здесь я помочь не в силах. А если серьезно — профессор отбросил свой сарказм, — то я надеюсь, что у вас чисто академический интерес?

— Разумеется, сэр. Я еще не обезумел, чтобы не понимать, чем обернется использование в школе боевых заклинаний.

— Хорошо, в таком случае могу одолжить вам книгу из моей личной библиотеки. С условием, что вы никому об этом не скажете, книге не будет причинено никакого урона, и вы не станете пытаться самостоятельно воплотить в жизнь имеющиеся там рецепты. В противном случае последствия могут оказаться самыми тяжелыми. И для вас, и для окружающих.

* * *

После того, как ритуал закончился, и Алиса с Фрэнком Логботтомы оказались переданы в руки медицинского персонала, Августа, Гораций и Ричард переместились в гостиную, где Слизнорт смог расположиться с тем комфортом, к которому привык.

— Сейчас я вкратце объясню вам, в чем заключается моя методика — говорил он, устроившись в кресле, положив подушку под свой драгоценный афедрон, расположив ноги в мягких туфлях на специальной подставочке, и держа в одной руке бокал с вином в другой — засахаренный ломтик ананаса. — Она основана на явлении репрезентационного дрейфа с переносом метилирования ДНК и иных эпигенетических модификаций с пострадавших нейронов на здоровые. Дело все в том, что, согласно моей теории, чрезмерное сенсорное воздействие на систему контроля болевой чувствительности в мозге наших пациентов привело к иррадированию этого возбуждения на центры памяти, которые и формируют ядро того, что мы привыкли называть личностью. В результате этого произошла потеря способности этих нервных клеток адекватно выполнять свою функцию, однако сохраненная в них информация никуда не делась, и ее можно перенести на здоровые клетки, восстановив, тем самым, хотя бы часть когнитивных компонентов. Я уверен, что со временем добьюсь наблюдаемого результата терапии, и Фрэнк с Алисой вернутся к нам. Потеря ими некоторой доли воспоминаний, увы, неизбежна, однако надеюсь, что смогу вернуть достаточно для того, чтобы мы имели с ними дело как с личностями, а не как, извините меня Августа, с движимым имуществом, которое они представляют собой сейчас — едва Слизнорт закончил свою речь, переполненную кучей тяжеловесной терминологии, как появился домовой эльф, сообщивший, что в особняк пришло письмо на имя лорда Ричарда Голдханда. Несколько удивленный аристократ распечатал адресованный ему конверт и погрузился в чтение. Страдавший порой неуемным любопытством сибарит попытался было тайком заглянуть в письмо, однако магистр держал его так, что это становилось совершенно невозможным. Спустя несколько секунд он свернул послание, убрал его в карман и решительно поднялся.

— Прошу простить меня — он отвесил галантный поклон в сторону леди Лонгботтом, — мне срочно необходимо посетить Министерство — и он вышел, аккуратно притворив за собой дверь.

* * *

Волдеморт очень удивился, когда с ним связался Альмод и сообщил, что ждет его в Малфой-мэноре. На резонные возражения, что он находится под недреманным оком Дамблдора, маг в своей манере презрительно фыркнул и заявил, что это даже слежкой назвать трудно. Темный Лорд был иного мнения о принятых директором мерах предосторожности, но у Альмода слова не расходились с делом, и вскоре Волдеморт, едва успев накинуть на дверь сигнальное заклинание, мгновенно перенесся с помощью все того же галеона в знакомый ему особняк. Вернувшись оттуда, он убедился, что чары на месте, следовательно, его отсутствие не было замечено, и направился в Тайную комнату. Идти туда через парадный вход было бы глупо, поэтому Темный Лорд воспользовался проходом через туалет на втором этаже. Оказавшись там, Волдеморт подошел к тому углу, где он ранее оставил Солитер и шкатулку. Изложив свои трудности с ней Альмоду, он получил совет воспользоваться кристаллом, тогда, скорее всего, ему удастся открыть зачарованный сундук. Не будучи уверенным, что делает все правильно, он взял артефакт в руку и стал водить им над замком. Через несколько секунд он почувствовал, что силы, вложенные в Солитер, пришли в движение, и внутри него стало складываться неимоверно длинное и сложное заклинание. Вскоре замок клацнул, отпираясь, и крышка сама собой откинулась. Изумленный Темный Лорд окинул быстрым взглядом содержимое, машинально удостоверившись, что все на месте. Его внимание сосредоточилось на том, что находилось в специальном креплении на крышке. Пальцы Волдеморта несколько раз пробежались по элегантному эфесу гоблинской работы. Вынув рукоять из отсека, он шепотом произнес заклятье-пароль, и с тихим шорохом из ничего соткалось зеркальное обоюдоострое лезвие в метр длиной. Вытянув руку вперед, Темный Лорд завращал кистью, все ускоряя и ускоряя вращение клинка, после чего с резким выдохом со всей возможной скоростью взмахнул им. Рассекаемый воздух застонал и зашипел, когда через него пронеслось смертоносное оружие.

— И на тебя, Альмод, управа найдется! — громко воскликнул Волдеморт, и тотчас осекся. Ему показалось, что в лежащем на полу Солитере промелькнул молниеносный голубой проблеск.