Крестник (гет)

Тишина неуютным коконом окутала большую гостиную особняка Поттеров. Над Годриковой Впадиной бушевала гроза; на стене методично отсчитывали время старинные часы с маятником. На диване сидели мистер и миссис Поттер, облаченные в черные траурные наряды. Дорея сидела с выпрямленной спиной и сложенными на коленях руками. На ее бледном осунувшемся лице не отражалось ни единой эмоции. Чарльз Поттер, дымя сигарой, читал про себя прощальное письмо Джонатана Поттера.

Дочитав, он вздохнул, свернул его и убрал в конверт, лежавший у него на коленях. За окном полыхнула молния, а вслед за ней раздался раскатистый грохот. Не в силах и дальше сидеть без дела, Чарльз поднялся со своего места и подошел к буфету, где плеснул себе в стакан огневиски. Затем оглянулся на жену, которая так и сидела, точно статуя.

— Пойдем спать, Дори, — тихо позвал он. Дорея «отмерла» и повернула голову в сторону мужа.

— Что написал тебе отец?

Чарльз поднес к губам стакан и тут же с отвращением опустил его.

— Они с матерью завещали тебе свой дендрарий.

Дорея невесело хмыкнула и устало прикрыла глаза. Чарльз допил таки огневиски, убрал стакан в сервант и подал руку жене.

— Уже поздно, дорогая. Пойдем.

В их спальне было жарко, эльфы растопили камин и положили под матрац горячую грелку. Дорея сменила простое черное платье из бархата на любимую ночную рубашку и накрылась одеялом до самых глаз, не оставив мужу возможности поцеловать ее на ночь. Чарльз какое-то время ворочался, но вскоре погасил свет и заснул. А Дорея лежала без сна еще целый час.

Перед ее мысленным взором стояло письмо от свекра, забытое Чарльзом в гостиной. Она тихонько приподнялась на локтях и вгляделась в лицо спящего мужа. Во сне Чарльз выглядел гораздо моложе, тонкие черты его по-прежнему красивого лица разглаживались и придавали ему мягкость. Однако это был уже не тот человек, которого она когда-то любила. Дорея взяла с тумбочки волшебную палочку, сунула ноги в мягкие домашние туфли и осторожно поднялась с постели.

В гостиной было темно, лишь редкие вспышки молнии освещали ее мрачноватым светом. Дорея повела палочкой в сторону изящного медного подсвечника, и угол около дивана осветило мягкое желтое сияние. Письмо белым пятном выделялось на темно-зеленом бархате обивки дивана. Решительно сжав губы, Дорея взяла в руки письмо и принялась за чтение.

Строчки мелькали у нее перед глазами, сливаясь в одно темно-синее пятно чернил. Глаза женщины наполнились слезами; прижав ладонь ко рту, она принялась за чтение снова. Сердце отчаянно билось в груди, но остановиться она уже не могла:

«... Том зашел слишком далеко, Чарльз. Все не так, совсем не так, как мы предполагали. Да, он невероятно могущественен и вскоре об этом узнаем не только мы, но на достигнутом он не остановится никогда. Этот мальчик не гнушается самыми грязными приемами, а те, кто пытается перечить ему, кончают очень и очень плохо. У тебя есть то, что нужно ему, но я сомневаюсь, что это все еще принадлежит тебе. Он запустил свои руки куда глубже, чем мы думали. Джеймс и Том связаны магией рода Поттеров, рода Блэков, к которому принадлежит мать моего внука, а также рода Певереллов. Мы знали, на что шли шестнадцать лет назад, знали и то, что обратной дороги не будет. Вот только не предполагали, что единственный верный путь окажется таким скользким и кровавым...»

— Дорея? — голос мужа заставил ее вздрогнуть всем телом. Она оторвала от письма взгляд, но лицо Чарльза расплывалось у нее перед глазами. Он стоял в дверях, держа в руках волшебную палочку с огоньком на кончике. — Что ты здесь делаешь?

— Что все это значит? — срывающимся голосом спросила Дорея, указывая на письмо. — Прошу, ответь мне, Чарли. Что твой отец имеет в виду? При чем тут лорд Волдеморт? При чем здесь, Моргана побери, Джеймс?!

Чарльз смотрел на нее с видом усталого до крайности человека. Дорею охватывала ярость. Она поднялась на ноги и скомкала злосчастное письмо. Чарльз вытянул вперед руку и сжал губы, прося отдать ему письмо, но Дорея отступила на шаг назад.

— Скажи мне правду, — звенящим от ярости и бессилия голосом велела она.

— Ты должна понять, когда родился Джеймс, Том был нашей единственной надеждой на...

— Надеждой? — потрясенно выдохнула Дорея. — Надеждой? Надеждой на что? Что человек, который крестил Джеймса, в итоге его же и погубит? О чем пишет твой отец? Какой магией они связаны? Что все это значит? — вопросы сыпались с ее языка, как град с осеннего неба. — Что ему надо от моего сына?!

Она сама не заметила, как подскочила к мужу и схватила его за отвороты халата. Ее лицо перекосилось от гнева, но лицо Чарльза в тот момент было по-настоящему страшным. На миг ей показалось, что сейчас он поднимет на нее руку, но муж только резко усадил ее на диван и отобрал волшебную палочку.

— Слушай меня, — отрывисто заговорил он, снуя из угла в угол. Полы его халата развевались за ним, как флаг на ветру. — Джеймс умирал, наша с тобой магия несовместима, ты знаешь это! Я не мог допустить, чтобы наш сын умер! Что еще мне оставалось делать?! Мы провели ритуал передачи магии Тому, а...

— А взамен ты пообещал ему отдать нашего ребенка на службу, — глотая слезы, холодно произнесла Дорея. — Только это не служба, Чарли. Я достаточно насмотрелась на бедного мальчика Пальмеров, я не желаю, чтобы у моего сына была такая же судьба. Судьба убийцы, хладнокровного расчетливого убийцы! — она снова сорвалась на крик. — Мой мальчик, мой бедный мальчик, — захлебывалась она, царапая щеки ногтями.

— Послушай, — Чарльз встряхнул ее, точно куклу, отчего Дорея прекратила истерику и обмякла в сильных руках мужа, — я сделаю все для того, чтобы Джеймсу ничто не угрожало, я костьми лягу, ты понимаешь меня? Если ты хочешь, чтобы наш сын жил, то не смей перечить лорду Волдеморту!

— Как... как я могу не вмешиваться, когда на кону стоит судьба моего сына?..

— Это и мой сын тоже, — отрезал Чарльз, прижимая успокоившуюся жену к себе. Дорея вцепилась тонкими пальцами в его халат и спрятала голову у него на груди. Часы на стене пробили полночь. — Клянусь, наш мальчик будет жить.

Он не знал, успокоили ли его слова Дорею, но уже через несколько минут она крепко уснула в его объятиях, и Чарльз осторожно, словно хрустальную, понес ее в спальню. На бедную женщину столько всего свалилось. Укрыв жену одеялом и поцеловав в лоб, он улегся сам и постарался уснуть, но сон странным образом ускользал от него. Поздно было корить себя за забытое в гостиной письмо, обычно Дорея не имела привычки вмешиваться в его дела. Чарльз крепко, до синих кругов перед глазами, зажмурился и выдохнул. Завтра предстоял очень тяжелый день.

* * *

Северус потирал закрывающиеся глаза, тряс головой, но упрямо смотрел в учебник. Он уже вторую ночь не высыпался из-за чудовищного объема домашнего задания, а вчера вдобавок ко всему еще и прокорячился у школьной стены, разрисовывая ее посланием для Лили.

На страницу упала капля воска. Свеча догорала, огонек на кончике фитиля подрагивал, как от порывов ветра. Снейп направил на свечу волшебную палочку и пробормотал Восстанавливающее заклинание. Свеча прямо на глазах вытянулась и загорелась чуть ярче, но на его стол вдруг упала чья-то тень. Снейп поднял заспанные глаза и встретился взглядом с Лили.

У него чуть дыхание не сперло. Девушка стояла рядом с его столом и смущенно кусала губы, ее пальцы судорожно сжимали толстый учебник по рунам. Сонливость как рукой сняло, Снейп тут же вскочил с места.

— Привет, — неуверенно поздоровалась Лили, ее щечки мило покраснели, а зеленые глаза заблестели. Снейп почувствовал, как под ложечкой что-то екнуло.

— П-привет, — запинаясь, выдавил он. Лили старательно отводила от него взгляд и с деланным интересом рассматривала книжные стеллажи библиотеки. — Лили, я...

— Северус, совсем необязательно было разрисовывать школьную стену... — начала было Лили.

— Смысл это все же имело. — Она недоуменно на него уставилась. — Ты снизошла до того, чтобы дать мне аудиенцию.

Лили вдруг тепло улыбнулась, отчего на ее скулах появились ямочки. Северус тоже против воли улыбнулся.

— Я совсем отвратительно себя вела, да? — немного виновато спросила Лили.

Он открыл было рот, собираясь заверить ее в том, что он и сам на ее месте страшно обиделся бы, но тут Лили тряхнула распущенными волосами и убрала книгу на полку, на мгновение повернувшись к нему спиной. Под тонкой рубашкой отчетливо виднелись напряженно сведенные лопатки. Северусу вдруг нестерпимо, почти до боли захотелось коснуться руки Лили, но он не рискнул даже сдвинуться с места.

— Сев, — Лили снова повернулась к нему лицом. — Я пришла, чтобы дать тебе еще один шанс. Последний шанс, Северус, — она выразительно посмотрела на него, и он, сглотнув, кивнул. — Дело ведь не в том, как ты меня назвал перед всей школой, а в том, какой путь ты выбрал, понимаешь? В жизни Пожирателя Смерти не может быть места грязнокровке, и если ты намеревался откусить от одного яблока два раза, то...

— Лили, — он все-таки взял ее руки в свои, — ну как ты могла подумать, что я променяю тебя на Темного Лорда? Ты ведь... — он запнулся и закончил совсем не так, как собирался, — ты мой самый близкий человек, самый лучший в мире друг...

Лили явно стало неловко, и она мягко высвободила свои руки из его рук. Ее щеки горели смущенным румянцем.

— Вот и хорошо, — сказала она, — я рада, что ты сделал такие выводы. Но... — она виновато посмотрела куда-то в сторону и продолжила, — ты же понимаешь, что этот шанс — последний?

Он нетерпеливо кивнул, практически не задумываясь о последствиях. Лили его простила, а сейчас это было самым главным. Лили тем временем немного неуверенно улыбнулась и осторожно обняла его, держа некоторую дистанцию. Снейп с трудом удержался от того, чтобы крепко прижать хрупкую девушку к себе и запустить пальцы в ее волосы. Но он понимал, что такой наглости Лили уж точно не стерпит. Ему и так казалось, что она страшно напряжена.

— Ладно, — она отстранилась от него и взяла свою сумку. — Я пойду, Сев, поздно уже, а у меня еще дежурство сегодня... — Она вдруг лукаво улыбнулась. — И кстати, минус десять баллов Слизерину за вандализм.

— Лили, — простонал Снейп, с улыбкой хватаясь за голову, — меня и так МакГонагалл на неделю отправила на отработку! Знаешь, что для меня Филч придумал? Картошку на кухне чистить! Без магии.

— А это тебе от меня лично, — сверкнула глазами Лили, но она не выглядела сердитой, скорее наоборот. — Чтобы впредь таких конфузов не возникало!

Они засмеялись, совсем как в старые добрые времена. Напоследок Лили помахала ему и ушла. А Северусу казалось, что у него за спиной выросли крылья, и он смог бы взлететь в воздух не хуже Поттера на своей долбанной скоростной метле. Насвистывая себе под нос незамысловатую песенку, он собрал учебники и отправился в свою гостиную.

Когда на следующий день Лили как ни в чем не бывало села рядом с ним за одну парту на зельеварении, выражения лиц однокурсников можно было увековечить. Особенно возмущенными выглядели слизеринцы, которые с самого начала учебного года беспрестанно капали ему на мозги о том, как все-таки замечательно, что он порвал «со своей грязнокровкой». Мальсибер и Эйвери, пока что шепотом и с оглядкой, вели разговоры о Темном Лорде, и то, что они говорили, Северусу даже нравилось. Неужели у него есть шанс выбраться из нищеты, стать влиятельным и уважаемым человеком, которого больше никто не назовет Нюниусом и полукровкой?.. Но мечты рассыпались, как прах, в конце пятого курса, у портрета толстой тетки в розовом платье, сторожившей вход в башню Гриффиндора.

Но кто выглядел еще более разозленным, так это Поттер. В лохматой башке разве что электричество от злости не трещало, а лицо исказилось от гнева. Северусу захотелось вырвать у него глаза и растоптать их, когда отвратительный гриффиндорец смотрел на Лили. Впрочем, сейчас у него было слишком хорошее настроение, чтобы портить его мыслями о Поттере.

— Здравствуйте, мои дорогие, — из своего кабинета выкатился Слизнорт и широко расставил руки, словно хотел обнять всю аудиторию. — Итак, сегодня у нас с вами новая тема, мы приступаем к...

Он запнулся и ошарашенно уставился на первую парту, где, как ни в чем не бывало, сидели Северус и Лили и готовились к уроку. Лили разбирала свои аккуратные конспекты и улыбалась профессору. Глаза Слизнорта расширились от удивления, а в голосе появились самодовольные нотки.

— Мои дорогие, какой приятный сюрприз! — патетически воскликнул он, хлопнув в ладоши. — Мерлинова борода, как же я рад, что наш любимый тандем снова воссоединился. — Он добродушно подмигнул Лили. — Порадовали старика, — кажется, он даже прослезился от счастья.

Со всех сторон раздалось презрительное фырканье, в кои-то веки слизеринцы были с гриффиндорцами абсолютно солидарны. Впрочем, некоторые рейвенкловцы тоже явно не были в восторге. Северусу же не было до их недовольств абсолютно никакого дела.

— Так, а теперь вернемся к уроку, — Слизнорт снова хлопнул в ладоши и прошел за свою кафедру. — Сегодня мы с вами приступаем к изготовлению очень сложного зелья, известного под названием Напиток Живой Смерти.

Северус едва удержался от того, чтобы не фыркнуть — это «очень сложное» зелье он смог сварить еще на третьем курсе. Лили однако слушала Слизнорта очень внимательно, казалось, даже не дышала. С задних парт донесся чей-то раздражающий храп.

— Блестяще, мистер Снейп! — Слизнорт, казалось, вот-вот описается от восторга при виде его зелья. — Идеальная работа! Двадцать баллов Слизерину! Не устаете радовать своего профессора, — он тепло улыбнулся ему, как любимому племяннику, и тут же отошел от их с Лили стола. — Ну-ка, мистер Нотт, а чем вы меня порадуете вы?..

Это был лучший день в его жизни.

* * *

Собрание кружка темных искусств закончилось в половине десятого вечера. Джой покинула аудиторию одной из последних, морщась и потирая виски. Сразу за ней вышел профессор Уилкс и запер дверь класса на ключ.

— Доброй ночи, мисс Пальмер, — пожелал он, направляясь в учительскую.

Джой стояла у стены, обхватив себя руками и глядя под ноги. Когда Уилкс прошел мимо, она нехотя подняла голову.

— Доброй ночи, профессор, — буркнула она.

Ее немного трясло и мутило. Сириус, задумчиво поджав губы, приложил к ее лбу тыльную сторону ладони.

— Жара вроде нет, — он убрал руку. Джой сдула упавшую на лоб прядь. — Неужели Империус, который ты практиковала на игуане, высосал у тебя все силы?

— Наверное, — вяло отозвалась она.

— Странно, я вот бодрячком, — Сириус расправил плечи и повертел головой, разминая шею. — Сохатый, а ты как?

— Да как обычно, — Поттер зевнул и глянул на часы. — Елки, что Рему с Питом врать будем?

— Что встретили Нюниуса, — пожал плечами Блэк, — с отягчающими.

— Ладно, пошли, у меня еще два эссе, чтоб их гриндилоу сожрал, — проворчал Джеймс, хлопнув Сириуса по спине. — Джой, ты сама-то идти в состоянии?

— Да уж доползу как-нибудь, — проворчала она. — Не берите в голову, наверное, во всем давление виновато. — Она проверила свой пульс. — Схожу на кухню, выпью кофе и буду как новенькая.

— Сходить с тобой? — не глядя на нее, поинтересовался Джеймс.

Джой вздохнула. Видно же, что меньше всего на свете ему хотелось куда-то с ней идти.

— Иди лучше к своим эссе, — буркнула она и развернулась на каблуках, пока и Блэк не предложил ей составить компанию. — А то снова в твоих «троллях» будет виноват кто угодно, кроме тебя.

Парни ушли по направлению к гриффиндорской башне, а Джой направилась к главной лестнице. Голова уже не кружилась так, как в кабинете Уилкса, но кофе ей все равно не помешал бы.

Ее встретили с полдюжины эльфов, наперебой предлагающих самые разнообразные угощения. Голова Джой и без того раскалывалась, и она, набрав в грудь побольше воздуха, выпалила:

— Да помолчите вы хотя бы минутку! Я выпью крепкий кофе и все.

— Это очень вредно для организма, мисс, — испуганно пропищал один из эльфов, уродливое, да еще и надоедливое существо. Джой поморщилась и плюхнулась за стол, снова схватившись за свои виски. — Возьмите пирожное, мисс, Энки сейчас сделает вам кофе...

Слабость и тошнота отступили. Джой отставила пустую чашку и отмахнулась от снова окруживших ее домовиков, предлагавших взять что-нибудь с собой. Она хотела было взять что-нибудь для Джеймса, но тут же передумала, решив, что если этот неблагодарный олень захочет чего-нибудь пожевать, то не умрет, если оторвет задницу от дивана и немножко прогуляется. Однако она все же сунула в карман яблоко и вышла из кухни.

Идти одной по мрачным школьным коридорам, не везде освещавшимся, было жутковато, поэтому Джой на всякий случай держала палочку в руке. На третьем этаже ей встретился Кровавый Барон, напугавший ее своим внезапным появлением из стены до колик.

— Тьфу на тебя, — рассердилась Джой, досадливо сдувая привидение наколдованным ветром. Барон смертельно оскорбился бы, не будь он и без того мертвым. Джой вдруг вспомнился Франческо, нагловатый призрак, в детстве точно так же испугавший ее в кабинете деда. — Лети в свои подземелья, нечего тут шастать!

— Я бы и рад, — прохрипел кто-то со стороны рыцарских лат на постаменте. От неожиданности Джой резко дернулась и посветила палочкой в нужном направлении. — Только у меня, кажется, обе ноги сломаны...

— Какого черта...

Она склонилась над кучей какого-то тряпья, в которой через мгновение узнала Снейпа. Он лежал на полу, не в силах подняться. Узнав Джой, он скривился.

— Мерлин, только не ты... — простонал он, закрывая глаза и тяжело дыша. Джой громко презрительно фыркнула.

— Я не Мерлин, но с тобой согласна. Только не ты. Слушай, Снейп, у тебя что, талант попадаться мне в самое неподходящее для этого время?

Он что-то пропыхтел в ответ, но Джой не разобрала ни слова.

— Так, — она зажмурилась и резко распахнула глаза, отчего перед ними поплыли какие-то оранжевые круги. — Встать ты, как я понимаю, не можешь... Вот дерьмо, накаркали, — выругалась она, внимательно оглядывая покалеченного слизеринца. — Когда увижу, убью. Когда ты уже научишься за себя постоять?!

— Слушай, не воспитывай меня, лучше сделай что-нибудь, — он прикусил краешек мантии, чтобы снова не застонать. Джой обратила внимание на огромный лиловый синяк у него под глазом и еще более кривой, чем обычно, нос. Костяшки на его руках были ободраны. Создавалось такое впечатление, словно кто-то методично мутузил Снейпа в течение довольно продолжительного времени. Она нахмурилась. Это было как-то не в стиле Поттера и Блэка. Или это они себе таким образом создавали алиби для Люпина и Петтигрю? — Суки, палочку куда-то в темноту швырнули...

— Акцио, палочка, — Джой наугад выпустила заклинание, и палочка Снейпа прилетела ей в руки. Она тут же сунула ее в карман.

— Ты что делаешь? — возмутился Снейп, наблюдавший за ее действиями.

— Не шевелись, — Джой закатала рукава мантии, — я наложу Диагностические чары. Черт, потерпи немного, твои брюки мне мешают...

Он чуть не застонал снова, когда Джой решительно разорвала его одежду взмахом палочки.

— Не волнуйся, получишь свои штаны в целости и сохранности, — хмыкнула она, проводя палочкой по ногам Снейпа. — Больно?

— Щекотно, — огрызнулся он, внимательно следя за действиями Джой.

— Так, значит, сейчас будет больно. Я наложу Замораживающее, а потом отлевитирую тебя в лазарет. Пусть там мадам Помфри делает с тобой, что хочет. Слушай, да что ж с тобой сделали? Такое чувство, будто по тебе кентавр танцевал...

— Лэсум Бонус, — горько сообщил Снейп. — Знаешь, что это такое?

— Не держи меня за идиотку, ладно? — Джой полностью погрузилась в работу. — Заклинание, ломающее кости. Темномагическое, — она вздохнула. — Чем же ты им на этот раз не угодил, снова своим существованием?

На искаженном от боли лице Снейпа проступило понимание.

— Как бы мне ни хотелось свалить все на твоих дружков, но они тут совершенно ни при чем. Мои... э-э-э, я даже не знаю, кто они мне теперь... В общем, кое-кто очень недоволен тем, что мы с Лили помирились.

— Зато я довольна, — отрезала Джой, накладывая обезболивающее. — Этого тебе достаточно?

Он только закатил глаза и отвернулся.

— Они тебе угрожали? — через какое-то время спросила Джой, ожидая, пока подействуют заклинания против мелких ссадин и синяков. — Это Мальсибер и его шайка-лейка? Весь сыр-бор, я так понимаю, из-за того, что Эванс гр... из семьи маглов?

— Слишком много вопросов, Пальмер, — буркнул Снейп, разминая залеченную кисть. — Тебе не кажется, что это не твое дело?

— Ах, ну конечно, — съязвила она, вправляя ему нос, который с неприятным хрустом встал на место, но меньше от этого выглядеть не стал, — я тут тебя в божеский вид привожу исключительно по той причине, что ты и твоя Эванс у меня уже в печенке сидите! Раз уж ты мне попался, то будь добр терпи. Ну-ка пошевели ногами!

Снейп неуклюже, как младенец, поджал под себя коленки и сморщился от боли. Зрелище в разорванных до бедер брюках он представлял еще то, но ногами по крайней мере шевелить мог.

— Жить будешь, — заявила она и бросила ему его палочку. Снейп растерянно поймал ее. — Ох-х, — она отступила на шаг назад, окидывая парня оценивающим взглядом. — Могло быть и хуже. Любовь требует жертв...

Даже в темноте было видно, как Снейп покраснел, словно барышня. Джой это рассмешило.

— Ты должен непременно рассказать обо всем своей даме сердца, — снисходительно улыбнулась она. — Она тебя пожалеет, а раз жалеет, значит, любит.

Снейп, казалось, был готов провалиться сквозь пол. Джой снова стало тоскливо. Не было, ну не было у этого слизеринского недоразумения шансов рядом с такими, как Джеймс Поттер и Николас Уилкс. Она задумчиво закусила губу.

— Ладно, Мобиликорпус, — не утруждая себя предупреждением, Джой направила палочку на Снейпа, и тот с протестующим шипением взлетел в воздух параллельно полу и сейчас размахивал руками, пытаясь «слезть» с невидимого препятствия, удерживающего его над полом. — Ну что, вперед и с песней, — распорядилась Джой, транспортируя брыкавшегося Снейпа в больничное крыло.

Навстречу им, слава Мерлину, попалась только миссис Норрис, которую Джой небрежно отодвинула с дороги ногой. Кошка отлетела к стене и рассерженно зашипела; облезлая шерсть на ее спине встала дыбом. Миссис Норрис обиженно шмыгнула куда-то в темноту, наверняка побежала жаловаться своему хозяину, такому же облезлому, как и она сама. Джой хмыкнула себе под нос.

— Очень смешно тебе, да? — проворчал Снейп, плывший впереди нее и все еще изображавший из себя лягушку.

— Ага, — Джой вытащила из кармана яблоко и откусила от него кусок. — Хочешь яблочко?

— Да засунь ты его себе знаешь куда? — вяло отмахнулся от нее Снейп. Он страдальчески свесил руки вдоль тела и смирился со своим дурацким положением.

— Ну и что ты теперь будешь делать? — поинтересовалась Джой, когда до больничного крыла оставался один коридор. — Ну со всей этой фигней, — она указала на свое лицо, имея в виду его увечья. — Тебя на факультете теперь заживо сожрут...

— Тебе-то какое дело? — раздраженно отозвался Снейп, потирая затекшее плечо. Кажется, он пребывал в каком-то шоке от того, что Джой взяла на себя заботы о нем. — Ничего они мне больше не сделают...

— О, да ладно? — изумленно приподняла бровь она. — Кажется, кто-то смирился с ролью половой тряпки, так?

Ответить он не успел — дверь лазарета сама собой распахнулась, впуская внутрь висящего в воздухе Снейпа. Кровати для пациентов здесь пустовали, мадам Помфри перебирала какие-то склянки на полке. Обернувшись на вошедших, она всплеснула руками и, подобрав юбки, подбежала к скривившемуся то ли от боли, то ли от своего идиотского положения Снейпа.

— Хорошая работа, мисс Пальмер, — осмотрев равнодушно пялящегося в потолок слизеринца, одобрила медсестра. Все то время, пока она работала, Джой стояла рядом, скрестив руки на груди. — Ваш дедушка может гордиться вами.

— Он скорее съест свои кальсоны, чем станет гордиться мной, — злобно бросила Джой. Снейп покосился на нее и моргнул. — Ладно, я пойду. Не умирай, — съязвила она, глядя на ухмыляющегося Снейпа. — Не хватало еще чтобы кое-кто стал мучеником во имя любви.

Мадам Помфри скрыла понимающую улыбку. Джой закрыла за собой дверь лазарета и прислонилась спиной к стене. Она чувствовала себя выжатой, как лимон. Интересно, что такого он мог ляпнуть в защиту Эванс, что в ответ ему переломали ноги? Джой провела пальцами по шершавому холодному камню и прикрыла глаза. Возвращаться в спальню категорически не хотелось.

Спустя несколько минут она все же поплелась в башню, поскольку совершенно выбилась из сил. Полная Дама на своем портрете что-то негромко напевала, распечатывая конфету в пестрой обертке. Увидев полуночницу, она строго сдвинула брови:

— Где вас носит в такое время, юная леди?

— Какое время? — презрительно покосилась на нее Джой. Вряд ли сейчас было больше одиннадцати ночи. — Роза Тюдоров.

Дама неодобрительно поджала губы, но портрет все же повернула. Джой шагнула в гостиную, которая, как ни странно, была уже пустой, не считая двух человек, чьи спины освещал догорающий огонь в камине. Она бросила взгляд на часы — оказалось, что она пробыла на кухне куда дольше, чем предполагала. Маленькая стрелка замерла между цифрами двенадцать и один.

— Да перестань, ты просто не знаешь, каким хорошим я могу быть, — засмеялся кто-то голосом Джеймса. Джой снова посмотрела на парочку у камина. Сердце сделало кульбит и застучало как-то глухо.

— Может, тебе никто об этом не говорил, но получается у тебя на редкость отвратительно, — отозвалась Эванс. Она стояла перед диваном и смотрела на сидящего Джеймса сверху вниз, а на ее губах играла кривоватая улыбка. Джеймс снова засмеялся и потянул ее на себя, так что Эванс с возмущенным писком упала прямо на него.

— Юбка... юбка задралась, — Эванс елозила на Джеймсе и пыталась поправить юбку. Он перехватил ее руку.

— Оставь как есть, — попросил он, но тут Эванс изловчилась и вырвалась из его объятий. Джой было больно смотреть на ее растрепанные волосы, перекрутившуюся юбку и сбивчивое дыхание. Эванс наградила деланно недовольно надувшего губы Джеймса злобным взглядом и в этот момент заметила замершую столбом посреди гостиной Джой.

— Спокойной ночи, — пожелала Джой, мечтая пойти к себе и умереть.

Джеймс резко обернулся к ней и немного виновато взъерошил волосы.

— Да... — Лили, не глядя ни на кого, схватила в охапку какие-то тетрадки и направилась к лестнице. — Я тоже пойду спать.

Она мышкой прошмыгнула мимо Джой, взметнув своими рыжими патлами. Недолго думая, Джой отправилась вслед за ней, но тут до нее донесся голос Джеймса, наполненный совершенно иными интонациями, нежели тот, которым он обращался к Эванс:

— Джой, все в порядке?

Она остановилась у лестницы, положив ладонь на стену.

— Да, а у тебя? — не придумала ничего лучше она. — Не похоже, что ты слишком переживаешь из-за смерти родственников...

— По-твоему, будет лучше, если я стану ходить по школе с соплями до колен и видом «пожалейте бедного несчастного Джейми»?

Она убрала руку со стены и повернулась к Поттеру, который смотрел на нее поверх спинки дивана.

— Деду было сто два года. Рано или поздно это должно было случиться. Вообще-то меня сейчас другое заботит.

Он отвернулся и уселся нормально, откинувшись на спинку дивана и расставив ноги. Запрокинув голову к потолку и шумно выдохнув, Джой тоже прошла к злополучному дивану, на котором пять минут назад Эванс ерзала на Джеймсе. Отогнав ассоциацию, Джой плюхнулась рядом с Поттером и потерла почему-то замерзшие ладони. Спать хотелось страшно.

— Как далеко Уилкс нас заведет с темными искусствами? Этот сегодняшний Империус... — он вертел в руках волшебную палочку, — у меня до сих пор осталось ощущение ниточек, как у марионетки, в руках. Это... Мерлин его знает, наваждение, что ли, какое-то?

Джой прислушалась к своим ощущениям, вспомнила, как игуана безропотно подчинялась ее воле.

— Это с непривычки, — почти равнодушно сказала она. Джеймс повернул голову в ее сторону.

— Не хотелось бы обзавестись такой привычкой, — хохотнул он, снимая очки и протирая глаза. — Ты замерзла? — он покосился на ее ладони, которые она все еще безуспешно пыталась согреть друг о друга. — Ты вообще здорова?

Джой вспомнила избитого до полусмерти Снейпа и кивнула.

— В полном порядке, — несмотря ни на что, ей было приятно, что он беспокоится о ней.

Без дальнейших вопросов Джеймс взял ее руки в свои и принялся растирать пальцы и дышать на них. Когда его губы случайно коснулись ее кожи, Джой вдруг ощутила, как внизу живота медленно завязался теплый узел, а по ногам и спине побежали мурашки. Она обожала это ощущение. Джеймс поднял на нее взгляд. «Пошло оно все к Мордреду», — в отчаянии подумала Джой и прильнула губами к его горячим губам. У них почему-то был горьковатый вкус апельсина. Джеймс закрыл глаза, его ресницы трепетно прошлись по коже Джой, заставляя забыть обо всем на свете. Она целовала его жадно, будто он был живой водой в знойный полдень, раздвигала его губы своими. Руки скользили по его напряженной шее, торопливо теребили верхние пуговицы рубашки, забирались под нее, касаясь мягкой кожи, горевшей огнем...

— Джой, — он попытался отстраниться, но она лишь крепче обхватила его за шею, не желая отпускать. — Джой, остановись, я... — он тяжело дышал, — я не могу. Я ее люблю.

Он мягко взял Джой за запястья и убрал ее руки от себя. Ее пальцы вяло разжались, выпуская тонкую рубашку. Она низко опустила голову, позволив слезе скатиться по пылающей огнем щеке.

— Прости, — шепнул Джеймс срывающимся голосом.

Боковым зрением она увидела мелькнувшую тень, тепло разом куда-то улетучилось, оставив лишь горькую тоску и мрак в ее душе. Шаги Джеймса стихли, и вскоре наверху хлопнула дверь спальни мальчиков. А она, обхватив колени дрожащими руками, свернулась на диване в клубочек, накрылась мягким пледом, который еще хранил запах Джеймса, и беззвучно заплакала.