Семейные ценности Хаддингтонов (гет)

Быть или не быть, вот в чём вопрос. Достойно ль

Смиряться под ударами судьбы,

Иль надо оказать сопротивленье

И в смертной схватке с целым морем бед

Покончить с ними? Умереть. Забыться.

И знать, что этим обрываешь цепь

Сердечных мук и тысячи лишений,

Присущих телу. Это ли не цель

Желанная? Скончаться. Сном забыться.

Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ.

Часть 1. «Нити судьбы»

Нам кажется, что имея деньги, ты получаешь все: от дорогой еды на столе до шикарной женщины в постели. Но эта история о том, что иногда и аристократы должны бороться за свое место под солнцем.

Вестминстер. Великобритания

Такси остановилось у старинного поместья, и из него вышла молодая девушка.

— Вот мы и встретились вновь, — пробормотала себе под нос молодая особа, окинув дом взглядом.

Забрав вещи у таксиста, она направилась к воротам поместья.

На ней было надето аккуратное коротенькое темное платье. Подобное платье предполагало бы наличие туфелек, но молодая девушка явно воспротивилась данному стандарту и надела белые кеды. Глаза скрывали темные солнечные очки. А черные, как уголь, волосы развевались на ветру. И пусть образ молодой особы был неординарным, смотрелся он весьма и весьма удачно.

Девушка уже хотела было пройти на территорию поместья, как вдруг ей преградил дорогу высокий охранник атлетического телосложения.

— Вы не можете пройти, — объявил он грозным голосом.

— По какой такой причине? — поинтересовалась девушка, сняв солнечные очки.

— Вы не можете пройти, пока не представитесь, — повторил охранник все тем же грозным голосом.

— Вот как… — Наступила пауза. Девушка внимательно изучала взглядом человека, который преградил ей путь, а охранник продолжал стоять на месте, не выражая ни одной эмоции.

— Что же, — продолжала она. — ты здесь недавно работаешь, верно?

— Какое отношение это имеет к делу?

— А такое, мой дорогой друг. Если бы ты работал здесь больше месяца, ты бы знал, кто я такая, — девушка откинула непослушную прядь назад и с гордостью и некоторой официальностью в голосе продолжила, — итак, разрешите представиться, Николет Эделин Хаддингтон, единственная дочь лорда Хаддингтона, по совместительству — владельца этого шикарного поместья, которое ты, мой друг, так усердно охраняешь… — девушка ткнула указательным пальцем в широкую грудь охранника. — Пожалуй, теперь вопросов нет.

— Простите меня, мисс. Не узнал, — охранник начал поспешно извиняться и уступать дорогу девушке.

— Ты потратил мое время. Мне не очень хочется прощать тебя, — ответила Николет с наигранной строгостью в голосе.

Охранник нервно сглотнул. Он так и не понял, что молодая аристократка смеялась над ним.

— Так, так, малышка Нико опять доводит слуг до белого каления, — послышался голос сзади.

Николет резко обернулась. В десяти шагах от нее стоял ее брат-близнец Дэниэл. Девушка расплылась в улыбке. Брат направился прямо к ней.

Николет посмотрела на часы и сказала:

— Опаздываешь, дорогой братец.

— У меня были серьезные причины, — начал оправдываться Дэниэл.

— Скажи, а какой размер груди у твоих серьезных причин?

— Ты всегда все знаешь, — проворчал Дэниэл. — ладно, скажу по секрету, второй и третий.

— Ты, что, увлекся сексом втроем? — удивилась Николет, вскинув брови вверх.

— Это было два разных, но самых запоминающихся секса в моей жизни, — с вздохом ответил Дэниэл.

— О нет, эти сказки можешь рассказывать обладательницам второго и третьего размера, а мне развешивать лапшу не надо, — посмеялась Николет.

Наступила минутная пауза.

— Ты тоже опоздала, как я вижу, — заметил Дэн.

— Я бы прибыла вовремя, если бы этот Маккул не задержал меня, — ответила она, указывая на охранника.

Брат рассмеялся и обнял сестру. Они слишком давно не виделись. Слишком. Дэн взял у Нико чемодан, после чего оба отправились к дому.

Дэниэл и Николет были младшими детьми лорда Хаддингтона и его покойной супруги леди Кейтлин. Их мать умерла слишком рано, когда двойняшкам было по три года, поэтому они ее практически не помнили. После ее смерти им пришлось тяжелее всего: их отец, лорд Хаддингтон, практически не замечал своих младших детей, все свое свободное время он проводил с Ричардом, старшим сыном, возможно, потому, что он был наследником огромного состояния их отца.

С самого детства Нико и Дэн были неразлучны: они росли и воспитывались вместе, во всех проказах и шалостях были соратниками. Многочисленные учителя просто рыдали от «проказников из Мэнора», так их часто называли в детстве. И только одна женщина могла справиться с ними: Нэн, их няня. Именно эту, строгую с первого взгляда, но добрую и отзывчивую, если к ней приглядеться, даму непоседливые дети слушались. Она фактически заменила им мать и отдавала всю свою любовь, которую Дэн и Нико не получали от отца.

Когда же двойняшкам исполнилось восемь лет, отец распорядился, чтобы они учились в частной школе. Он думал, что там они проблем создавать не будут. Как же он ошибался… Почти каждый день из школы для богатеньких детишек поступали звонки от разгневанных учителей, которые просили забрать этих непосед. То они устроят драку, то сорвут урок, то откажутся есть. Лорду Хаддингтону пришлось стать членом попечительского совета и каждый год жертвовать немалую сумму денег, лишь бы его детей не выгнали. Только к старшим классам двойняшки немного присмирели, а их поведение и успеваемость улучшились.

Когда же настало время поступать в университет, лорд Хаддингтон все решил сам: Николет должна была закончить отделение современной истории, а Дэниэл — экономики, как его отец, его дед, как вся их семья по отцовской линии. Но и тут у Мэтью Хаддингтона возникли проблемы: Николет и Дэниэл противились этому, они хотели сами построить свою судьбу, но отец не слушал их. С тех пор их и без того непростые отношения обострились еще сильнее.

Стоило двойняшкам войти в дом, как тут же на них накинулась их экономка:

— Боже мой, почему от вас нет вестей, мы все уже начали беспокоиться за вас! — причитала экономка, бегая вокруг них и забирая сумки. — Мисс Николет, почему вы не дождались Саймона, он же поехал на вокзал встречать вас?

— Прости, Герти, но мой поезд прибыл раньше положенного, и я наняла такси, — начала оправдываться девушка.

— А вы, мистер Дэниэл, почему вы не прибыли вместе с Марком?

— Дорогая Герти, у меня возникли неотложные дела, которые нужно было решить, не теряя времени, — ответил Дэн и бросил взгляд на сестру, которая тихо посмеивалась над братом, сложив руки на груди.

— Вы как всегда опаздываете. С годами не меняетесь, маленькие дьяволята, — прозвучал тяжелый мужской голос.

Все трое повернулись в сторону лестницы, по которой спускался хозяин поместья и отец Дэна и Нико, Мэтью Джозеф Хаддингтон. Это был мужчина лет пятидесяти, среднего роста, с изрядно поседевшими волосами. Он был одет в серые классические брюки и белоснежную рубашку, на рукавах которой красовались дорогие золотые запонки. В целом он выглядел весьма солидно и, безусловно, соответственно своему титулу.

Первой решилась нарушить тишину Николет:

— Мы тоже рады видеть тебя, дорогой папочка, — состроив улыбку, ядовито сказала Нико.

— Переигрываешь, переигрываешь… — покачал головой лорд Хаддингтон.

— Как скажешь, тогда я вернусь к роли дочери, которая ненавидит своего отца, — ответила девушка, сложив руки на груди.

— Прекрасно. Это образ тебе удается лучше. Гертруда, распорядись о том, чтобы вещи этих засранцев доставили в их комнаты.

После последних слов отца дети переглянулись. На лице Николет появилась ухмылка, а Дэниэл тихо фыркнул.

— Конечно, сэр, — коротко ответила экономка и ушла.

— Ну что, ненавидящие меня дети, у меня к вам серьезный разговор. Давайте обсудим все в моем кабинете.

Дэн и Николет нехотя поплелись за отцом на второй этаж, где слева от лестницы и находился кабинет хозяина поместья.

Не проронив ни слова, все трое вошли в комнату. Напротив окна стоял большой дубовый стол, слева от него шкаф с книгами, а правее небольшой столик, на котором стоял графин с виски и два бокала. Также в кабинете были диван и кресло изумрудного цвета. Кстати говоря, изумрудный — любимый цвет Мэтью Хаддингтона.

Брат и сестра сели на диван, а отец занял место за своим столом.

— Итак, у меня на столе лежит два письма из Оксфорда. Вы не хотите их почитать? — спросил лорд Хаддингтон, указывая на два письма в салатовых конвертах.

— А смысл? Я уже знаю что там, — ответил Дэн, наливая себе виски.

— А я все же озвучу их содержание, — грозно сказал отец, уставившись на сына, отчего тому стало неловко. — Итак, вас обоих исключают из университета. Тебя, дорогая доченька, за неуд по экзаменам, а тебя, сыночек, за прогул лекций. Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Ничего, — безразлично ответила Николет.

— Что же, я на досуге подумал и принял решение: вы оба либо беретесь за ум, либо я лишаю вас своей протекции. Я перестану обеспечивать вас. И то, как вы будете зарабатывать на жизнь, меня не волнует.

— Ты этого не сделаешь. Ты слишком дорожишь своей репутацией, — посмеялась Нико.

— Уверяю, я сделаю это, — прошипел отец.

Николет пожала плечами, а Дэн продолжал попивать виски.

— Вас это не волнует, как я погляжу. Ну это ваше дело. Только ответьте мне: это ваша благодарность за все добро, что я сделал?

— Добро?! — Дэниэл посмеялся и продолжил, — Ты сам решил за нас. Ты решил, кем мы будем. Я хотел изучать юриспруденцию и стать адвокатом, а Николет хотела заниматься искусством. А ты?! Ты же загубил наши мечты!

— Не забывайся, ты разговариваешь с собственным отцом, — выделяя каждое слово, сказал Мэтью.

— Я услышала ужасные крики и решила выяснить их причину, — послышался слащавый голос сзади.

Все трое обернулись и увидели стоящую на пороге Аделаиду Кроуз, любовницу лорда Хаддингтона. Это была женщина лет тридцати-тридцати пяти, высокого роста, с серо-голубыми глазами и темно-русыми волосами. Аделаида на протяжении трех последних лет жила в поместье в качестве возлюбленной лорда Хаддингтона. Полгода назад случился конфуз: Мэтью случайно застал свою молодую любовницу в постели с его водителем. Да, в тот момент он был просто в ярости, ведь лорд Хаддингтон не терпит никаких измен. В тот же день он уволил водителя и выгнал Аделаиду. Но видимо он ее простил, если она стоит в его кабинете с этой ужасно раздражающей улыбкой на лице.

— Ты вернул эту шлюху? — спокойно спросила Николет, проследив за тем, как Аделаида горделивой походкой прошла через кабинет и остановилась у стола.

— Твои оскорбления ничуть не задевают меня, — с усмешкой ответила женщина.

— А я не оскорбляла, я констатировала факт.

— Ты уже сказал им, милый? — сделав вид, что не слышала последней фразы, спросила Аделаида, обращаясь к лорду Хаддингтону.

— Не сказал нам что? — в один голос спросили двойняшки.

— Ваш отец и я женимся через пять месяцев, — ответила за Мэтью его любовница.

Николет от удивления вытаращила глаза, а Дэниэл поперхнулся виски. Наступила тишина.

Вдруг в кабинет ворвался Филипп, дворецкий. Он не постучал, чем сильно разозлил Мэтью Хаддингтона.

— Почему ты не стучишь, Филипп? — грозно спросил он у дворецкого.

— Простите меня, сэр, но я только что получил ужасные известия.

— Ну, говори же, не томи! — воскликнула Аделаида.

— Сэр, — нервно начал Филипп — ваш сын, сэр Ричард… Он… погиб… Автокатастрофа…

Больше Филипп не сказал ни слова, а лишь тихо вышел из кабинета. Николет приложила руки ко рту, сдерживая рыдания, а Дэниэл выронил стакан виски на белоснежный ковер. Лорд Хаддингтон вскочил со своего места, а Аделаида вцепилась рукой в его плечо. В комнате повисла тишина, смешанная с ужасом и отчаянием.

* * *

Вечером того же дня

Николет стояла на балконе и докуривала сигарету. После всего того, что произошло сегодня, она уже не могла плакать. Слезы закончились. Сейчас в ее душе царила пустота и боль.

— Ты опять куришь? — услышала Нико голос брата за спиной.

— А ты опять входишь в мою комнату без стука?

— Прости, — Дэн пожал плечами и, указывая на сигарету, спросил, — Еще есть?

Николет ухмыльнулась и протянула брату желаемое.

— Знаешь, Ричард всегда говорил мне, что курение не украшает молодую девушку, а тем более аристократку.

— А мне он говорил, что мое пристрастие к девушкам и выпивке может привести или к посаженной печени, или же к сифилису, — сказал Дэн, и молодые люди рассмеялись.

— Две ужасные новости за день, — выдохнула Николет после небольшой паузы, которая воцарилась на балконе.

— А какая первая?

— Эй, братец, ты что перебрал виски? — девушка пощелкала пальцами перед лицом брата. — Ада и наш отец женятся меньше чем через полгода.

Дэниэл ничего не ответил, а лишь сделал еще одну затяжку. Воцарилось очередное молчание.

— Теперь, после смерти Ричарда, отец вцепится в тебя еще сильнее. Ты его единственный наследник. А эта шлюха вряд ли подарит папаше сыночка в ближайшие годы. Она не будет портить свое идеальное тело ради его прихоти.

Дэниэл вновь не ответил.

— В последнее время я часто задаюсь вопросом: какой была бы наша жизнь, будь мама жива? — девушка нарушила тишину, делая еще одну затяжку.

— Совершенно иной. Она бы не позволила отцу так распоряжаться нашими судьбами.

— И, возможно, он не был бы таким тираном.

— Ты думаешь, что он когда-то был нормальным человеком? Нико, очнись, это наш отец, наш… Лорд Хаддингтон, человек, который всех затыкает деньгами.

— Плохими не рождаются, ими становятся.

Брат и сестра замолчали. Каждый погрузился в свои мысли.

— Я слышал у тебя была новая фотосессия, не хочешь похвастаться ею? — спросил Дэн, потушив свою сигару.

— Я про нее совсем забыла. Да, конечно.

Николет достала из сумочки шесть фотографий и протянула их брату.

— Ты здесь такая красивая, у меня нет слов, — тихо сказал брат, рассматривая фото.

Нико лишь усмехнулась и легонько ударила Дэна в плечо, после чего оба громко рассмеялись.

Остаток вечера брат и сестра провели вместе, вспоминая Ричарда и разные истории, связанные с ним.

* * *

Через три дня

В поместье лорда Хаддингтона съехались почти все аристократы Англии. Сегодня все они простятся со старшим сыном сэра Мэтью — Ричардом Хаддингтоном. Многие из присутствующих даже не знали как выглядел Ричард, но правила этикета не позволяли их не пригласить.

Николет вошла в зал, где собрались гости. Все взоры устремились на нее. Она окинула всех присутствующих мимолетным взглядом и, заметив в толпе своего брата, направилась к нему. Дэниэл разговаривал с Эдрианом Карлайлом, который тоже прибыл проститься с Ричардом.

Эдриан Карлайл и дети лорда Хаддингтона были знакомы фактически с рождения. У их отцов был общий бизнес, и потому они дружили семьями. Эдриан был самым младшим из трех сыновей лорда Карлайла, поэтому вырос во вседозволенности. Он вместе с Дэном и Николет с самого детства прославился своими шалостями. Их частенько называли «несравненной троицей». И действительно, ребята были неразлучны, даже в элитной школе они умудрялись проворачивать свои проказы.

Но, в отличии от Дэна и Нико, Эдриану повезло: его отец не был таким тираном.

— Эй, Эд, как я рада видеть тебя, — поприветствовала старого друга Николет, обняв его.

— Николет, здравствуй. Шикарно выглядишь. Кстати видел твои новые фото для «Cosmopolitan». Ты просто великолепна.

— О Боже, Эдриан, столько комплиментов в мою честь, мое эго взлетит до небес, — засмеялась девушка. — И кстати, ты что, читаешь женские журналы?

— Нет, просто моя дорогая сестрица — сказал Эд, указывая на молодую девушку, которая в данный момент открыто флиртовала с одним из гостей. — разбрасывает свои вещи по всему дому. Благодаря этому я и увидел тебя на обложке… Ребят, меня отец зовет, еще увидимся.

Дэн и Нико в ответ кивнули. Как только друг скрылся из виду, девушка резко повернулась к брату и сказала:

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Пусть Эдриан и влюблен в меня уже столько лет, это ничего не значит для меня. Он просто мой друг и все.

— Я молчал, — смеясь ответил Дэн.

Девушка не успела ответить брату, ее телефон зазвонил и она ответила:

— Да, алло… Хорошо, иду.

— Софи уже здесь, но ее не пропускают, — быстро сказала она брату и направилась к выходу. Дэн последовал за ней.

Когда брат и сестра подошли к воротам поместья, они увидели Софи и охранника, который несколько дней назад не хотел пропускать Нико.

— Эй ты, Хагрид, твоя работа охранять, а не пытаться не пропустить всех тех, кто желает пройти в поместье, — громко сказала Николет, обращаясь к охраннику.

— Но этой леди нет в списке приглашенных, мисс, — начал оправдываться охранник.

— Ее пригласила я, Николет Эделин Хаддингтон, мы с тобой уже знакомились пару дней назад. Такой ответ тебя устроит?

— Но... — уж было начал охранник.

— Не стоит возражать нам, — вмешался в разговор Дэниэл и, взяв под руку Софи, повел в дом. Николет последовала за ними.

Софи Палмер была девушкой Ричарда. Это была миловидная молодая особа с рыжими волосами и серо-голубыми глазами. У Софи был очень мягкий характер: она была спокойной и тихой, скромной и чересчур доброй девушкой. Они с Ричардом познакомились в университете, она младше его на два курса. У них было много общего: оба не любили шумные вечеринки, обожали гулять по ночному городу, оба любили театр и творчество Шекспира. Софи была идеальной девушкой для Ричарда по мнению всех, кроме его отца. Лорд Хаддингтон настаивал на том, чтобы его сын и «рыжая шлюшка», как он ее называл, расстались. Но Ричард ничего не хотел слышать об этом. Это, пожалуй, был единственный случай, когда он ослушался отца.

Ребята вернулись в зал. Им показалась, что гостей стало еще больше. С трудом найдя Эдриана, они направились к нему.

— Софи, я рад видеть тебя, — поприветствовал Эд подругу.

— Я тоже. Как поживаешь?

— Прекрасно. А ты? Прости, я не должен этого спрашивать, ты не можешь чувствовать себя хорошо в такой день.

Пока Эдриан и Софи были заняты беседой, Дэниэл шепнул на ухо сестре:

— Как думаешь, что скажет отец, когда узнает, что Софи была здесь?

— Мне все равно. Она была его девушкой и просто обязана присутствовать на его похоронах. Тем более на виду у всех отец не выгонит ее, он слишком дорожит своей репутацией.

— Может быть, ты и права, сестренка, — пробормотал Дэн.

Дэниэл и Николет присоединились к друзьям, которые увлеклись воспоминаниями о Ричарде. Они вспоминали, как он постоянно велся на дурацкие шутки «несравненной троицы», как любил кататься верхом и учил Николет ездить на лошади, как сражался с Дэном и Эдрианом на деревянных мечах, как они все вместе любили играть в волейбол. И именно сейчас на душе стало легче, рана не кровоточила так сильно, как раньше.

Прошло три недели

Сегодня в Хаддингтон-Мэноре переполох. С раннего утра на кухне кипит работа, слуги во главе с Гертрудой бегают то по дому, то по саду, готовя его к важному мероприятию. Филипп же, напротив, сохраняет спокойствие, чем еще больше раздражает старую экономку.

Все готовятся к приему, который лорд Хаддингтон дает в честь своей помолвки с леди Аделаидой Кроуз. Этот прием назначен на завтра и пройдет в саду поместья, ну а сегодня хозяин Мэнора запланировал встречу со своим новым партнером по бизнесу — сэром Уильямом Прайсом.

Уильям Прайс родился в Великобритании, но вырос в Америке, его мать была урожденной англичанкой, которая пошла против воли своего отца, выйдя замуж за американца. Сейчас же Уильям Прайс вернулся на родину в качестве единственного наследника своего патологически жадного деда. Он искал компанию, в которую был готов вложить часть унаследованных денег. Его выбор пал на компанию отца Николет и Дэна, чему Мэтью Хаддингтон и Генри Карлайл, совладелец компании, были несказанно рады. И вот сегодня лорд Хаддингтон устраивает обед, на который приглашены лорд Карлайл со своей семьей и Уильям Прайс со своей.

Николет стояла на балконе в своей комнате и слушала, как Гертруда ругается с Филиппом.

— Ты еще галочки будешь в своей тетрадочке ставить?! А ну, уходи, я и сама знаю, что и когда делать!

Филипп, не сказав ни слова, громко захлопнул тетрадь, развернулся и направился в сторону дома.

Эти двое часто ругались. Со стороны их ссоры выглядели такими смешными и нелепыми. Почти все жители Мэнора давно знали об их тайной любви. Николет часто задавалась вопросом: как можно столько лет жить бок о бок и скрывать свои чувства?

Впервые Николет влюбилась, еще будучи шестнадцатилетней девчонкой. Его звали Майкл Фрост, он был одноклассником Дэна и Нико. Это была первая и взаимная любовь. Но, к великому сожалению, все быстро закончилось: оказалось, Майкл был помолвлен с ранних лет, и расторгнуть союз было нельзя. Сразу после окончания школы Майкл Фрост женился, и больше Николет ничего не слышала о нем.

Девушка спустилась в сад, и, выхватив с подноса две чашки чая у одного из слуг, направилась к старой экономке.

— Герти! Гертруда! — позвала она ее. — Пойдем, посидим, выпьем по чашечке чая?

— Ах, мисс Николет, думаю, вы правы, и мне нужно сделать небольшой перерыв, — согласилась женщина.

Николет и экономка сели за небольшой столик.

— Сколько работы, сколько работы, так еще и этот обед… — проворчала Гертруда, покачивая головой.

— У Аделаиды много желаний? — с улыбкой спросила Николет.

— Ой, мисс Николет, вы не представляете, то одно, то другое, леди Аделаида сама не знает, чего хочет.

Девушка рассмеялась и приобняла пожилую женщину за плечи.

— Нет, ей никогда не стать настоящей леди Хаддингтон. Вот ваша покойная матушка была истинной леди, а это просто фальшивка, — сказала экономка и вернулась к своим делам.

Николет тяжело вздохнула. Она не так часто думала о своей матери, но все в Хаддингтон-Мэноре как будто хранило память о ней.

Леди Кейтлин Хаддингтон, в девичестве О’Салливан, была первой и единственной женой лорда Хаддингтона до того момента, как он сделал предложение Аделаиде. Ричард, в отличие от Дэна и Нико, хорошо помнил мать. Это была женщина невысокого роста с черными волосами и пронзительными зелеными, даже изумрудными, глазами. Николет была очень похожа на мать: такие же черные волосы, такие же удивительно красивые зеленые глаза.

Кейт, как ее называли в детстве, отправилась в Англию, чем ее отец, ярый ненавистник этой страны, был недоволен, и поступила в Оксфорд на отделение древней истории. Она с самого детства мечтала стать археологом, увлекалась мифами древних цивилизаций и хотела изучать древние языки. Наконец ее мечта исполнилась.

Лорд Хаддингтон никогда не говорил с детьми о своей покойной жене, а родители Кейтлин ни разу не видели своих внуков — они отказались от дочери, узнав, что та решилась выйти замуж за англичанина. Только старая нянюшка Нэн рассказывала детям об их матери, и они, затаив дыхание, внимательно слушали ее.

* * *

Спустя три часа

С минуты на минуту должен прибыть Уильям Прайс со своей семьей. Лорд Хаддингтон и лорд Карлайл со своими семействами уже ожидали гостей в комнате, которая служила и библиотекой, и гостиной.

Здесь были два дивана и три кресла, стоявшие у окна и окружавшие небольшой столик, на котором всегда стояла отборная выпивка, достойная аристократов, а также длинный стол, за которым можно было почитать, ну и, конечно, многочисленные полки с книгами.

Лорд Карлайл и лорд Хаддингтон были заняты деловой беседой. Аделаида и Элис, жена лорда Карлайла, обсуждали предстоящий прием.

Леди Элис была одной из тех жен аристократов, которые замкнуты в своем мирке не желают видеть ничего дальше своего носа. Такие женщины, как она, не интересуются политикой и новостями большого мира, любят за чашкой чая обсудить знакомых, а также давать советы молодым женам, которые только-только окунаются в жизнь светского общества — этого серпентария с его скандалами и интригами.

У леди Элис и лорда Карлайла было четверо детей: Саймон — старший, Томас — средний, самый младший из сыновей — Эдриан и единственная дочь — Мария. Леди Элис никогда не занималась воспитанием своих детей, все заботы о них она перекладывала на многочисленных нянь.

Саймон и Томас, ответственные, усидчивые, целеустремленные, давали надежду на то, что смогут стать достойными наследниками всего состояния лорда Карлайла, а вот Эдриан, как Николет и Дэн, никогда не воспитывался в качестве наследника. Таких, как он, называют повесами: молодыми людьми, которые любят погулять и покутить.

Мария являлась полной копией своей матери: недалекая и падкая на богатство. Она была небольшого роста, с темными волосами и такими же темными глазами. Для своих семнадцати лет она имела весьма и весьма женственные формы: упругая и высокая грудь третьего размера, а также тонкая талия, округлые бедра и хорошенькая попка. Любой, посмотрев на эту девушку, терял дар речи, забывал о своей жене или невесте и был готов тут же лечь в постель с Марией Карлайл. А она, в свою очередь, пользовалась этим: в ее постели побывала чуть ли не вся аристократия Англии. Вдобавок к этому девушка увлекалась наркотиками и алкоголем.

— Как вы думаете, сын мистера Прайса симпатичный? — спросила она у «несравненной троицы», которая вместе с ней стояла чуть поодаль от родителей.

— Не знаю. Лично мне все равно, — пожала плечами Николет.

— А нам с Эдрианом тем более, — посмеялся Дэн.

— А мне вот нет, — обиженно сказала Мария, надув губки. — Я лично собираюсь присмотреться к нему, может у нас что-нибудь да срастется.

Друзья недвусмысленно переглянулись, они поняли, к чему клонит Мария.

— Гости прибыли, сэр, — объявил Филипп и тут же скрылся.

Все встали на свои места, дамы поправляли платья, прически, украшения, а мужчины одергивали пиджаки и поправляли галстуки. Лорд Хаддингтон стоял под руку с Аделаидой, рядом с ним Дэниэл и Николет. А чуть подальше лорд Карлайл, как и Мэтью, держал свою супругу под руку, Эдриан стоял рядом с Марией, которая лихорадочно поправляла декольте, ей хотелось, чтобы грудь казалась еще пышней и еще больше.

Наконец в комнату вошел высокий мужчина примерно одного возраста с отцом Дэна и Нико, густыми черными волосами, изрядно поседевшими у висков. Быстрым шагом он направился прямо к лорду Хаддингтону. За ним вошел еще кто-то, но Николет не видела его лица, единственное, что она успела заметить: человек был одет в темно-синий костюм и белоснежную рубашку — вероятно, это сын мистера Прайса. Нико бросила мимолетный взгляд на Марию, которая точно видела второго мужчину. Судя по ее самодовольной улыбке на лице, он был весьма симпатичным.

— Я так рад нашей встрече, — начал приветственную речь хозяин дома. — Позвольте представить мою будущую супругу, леди Аделаиду Кроуз. — Ада улыбнулась в ответ, а мистер Прайс поцеловал ее руку в знак приветствия. — А это мои дети: сын Дэниэл и дочь Николет.

Дэн и Нико последовали примеру будущей мачехи. Гость кивнул и широко улыбнулся в ответ.

— А это лорд Карлайл и …

Больше Николет не слышала ничего из того, что говорил отец. Теперь она увидела второго мужчину, который в данный момент здоровался с Аделаидой.

Ее глаза расширились от ужаса и удивления. Этим молодым человеком был тот парень, с которым она месяц назад познакомилась в одном из дорогих клубов Парижа и переспала. Девушке хотелось тотчас провалиться сквозь землю и убежать куда подальше, лишь бы не видеть этого. А ведь она даже его имени не знает…

— Ебать меня в рот. — еле слышно пробормотала она.

Николет старалась вспомнить тот злополучный день: вот они танцуют в клубе, его сильные руки касаются ее талии и притягивают к себе, а вот они в номере отеля, что находится неподалеку от клуба. Он целует ее шею, одной рукой убирает непослушные волосы, а другой гладит ее между ног через трусики. Еще минута, и на ней нет платья, а ее шаловливые пальчики уже почти расправилась с его ремнем на брюках…

А наутро Николет тихо ушла из номера, пока парень еще спал. Ей не хотелось знать, как его зовут. Она даже не думала, что все может обернуться таким вот образом. Кто мог знать, что тем парнем окажется сын мистера Прайса, и что сегодня он придет на обед в дом Николет?

И вот сейчас этот парень стоит перед ее братом и пожимает ему руку, а через секунду посмотрит на нее. Он повернул голову в ее сторону и обомлел. Черт возьми, парень узнал ее…

Они стояли перед друг другом, не смея пошевелиться. Сердце Николет лихорадочно колотилось в груди, готовое вырваться из нее в любую минуту. Она точно не знает, сколько они простояли так: минуту, а может пять, но, в любом случае, нужно было незамедлительно прервать затянувшуюся паузу.

— Николет, — коротко представилась она, стараясь сохранять спокойствие и не подавать виду, что смущена.

— Теодор, — также коротко представился он, протягивая девушке руку, которую та в ответ слабо пожала.

Теодор направился к остальным гостям. Николет пыталась не смотреть на него, но краем глаза видела, как Мария расплывается в улыбке и протягивает руку, чтобы тот поцеловал ее, ну и конечно, оценил грудь, большой размер которой она так старалась подчеркнуть.

— Что же, давайте перейдем в столовую и пообедаем, а после обсудим все вопросы, — объявил лорд Хаддингтон, когда «обряд» знакомства состоялся.

Гости направились за хозяином. Николет и Теодор поравнялись.

— Привет, — тихо сказал он ей.

Николет практически незаметно кивнула. Ей не хотелось с ним говорить сейчас, чувство стыда жгло ее, и она ускорила шаг, чтобы догнать брата, который шел рядом с Эдом. Николет видела, что Мария тотчас воспользовалась ситуацией и подплыла к Теодору. Эх, бедный парень…

— Как вам Англия? — спросил лорд Карлайл, обращаясь к мистеру Прайсу.

— Я давно не был здесь. Все изменилось.

— Да, время идет, все меняется, — согласился лорд Хаддингтон.

— А что же вы прибыли без своей супруги? — спросила Аделаида у Уильяма Прайса.

— Она нездорова, — коротко ответил он.

Николет практически не слушала их разговор, она внимательно изучала Теодора, который сидел напротив нее. У него были светлые волосы и голубые глаза, ямочки у уголков рта были едва заметны, но когда парень улыбался, они появлялись.

Неожиданно он резко посмотрел на Николет. От смущения девушка покраснела и поспешно опустила взгляд в тарелку. Она заметила, что он усмехнулся.

Николет старалась больше не смотреть на него, но любопытство мешало ей. Она украдкой поглядывала на парня, а один раз встретилась с ним взглядом. Он вскинул брови вверх, девушка же в ответ прищурилась и чуть повернула голову влево.

Теодор сидел рядом с Марией, которая болтала, не переставая. Она расспрашивала его об Америке и ее обычаях и нравах, рассказывала о себе и своей семье. Парень же на ее вопросы отвечал коротко, а о себе и вовсе не рассказывал. Все это время он внимательно следил за каждым движением Николет, которая что-то обсуждала с молодыми людьми, сидевшими рядом.

Теодор не помнил, кто из них ее брат, видимо, тот, что сидит левее: у него такие же зеленые глаза и та же форма носа.

Но ему были не интересны ни их разговоры, ни их происхождение, ни эта без умолку болтающая взбалмошная девица. Да, конечно, она была привлекательна, даже очень, но только одна представительница прекрасного пола в этой комнате интересовала его — Николет. Какое необычное имя для англичанки, такое звучное и в тоже время сильное.

Как только он увидел ее, то сразу вспомнил. Эта та самая девушка, с которой он провел ночь в Париже. Теодор помнит ее черные шелковистые волосы и нежную кожу, которая пахнет цветами, помнит, как ласкал ее, и как она тихо стонала под ним…

Проснувшись утром, он обнаружил, что таинственная красавица сбежала. Теодор не пытался искать ее, хотел забыть девушку, но не мог: ее образ каждую ночь возникал перед ним. И вот сегодня он наяву встретил свое видение.

— А вы что предпочитаете слушать? — спросила у него Мария.

— Что вы сказали? — переспросил он.

— Какую музыку предпочитаете слушать? — спросила она, сделав глоток вина.

В ожидании его ответа молодые люди, что сидели напротив, отвлеклись от своего разговора.

— Шопен, Моцарт, Вивальди, — с еле скрываемой улыбкой ответил он, смотря на Николет.

— А эти группы популярны в Америке? — спросила Мария.

Дэн и Эдриан старались сдержать смех, а Николет лишь улыбнулась.

— Мария, дорогая, это известные композиторы, — спокойно объяснила она приятельнице.

— Композиторы? А, это отдельные исполнители? В каком жанре: рок, джаз или может, поп-музыка? — вновь спросила она.

Тут Эд и Дэн прыснули от смеха, чем привлекли внимание своих родителей. Нико тоже больше не могла сдерживать смех и последовала примеру брата. Мария, поняв, что сказала полную чушь, обиженно поджала губки и уткнулась в пустую тарелку.

— Давайте на этой ноте закончим обед и перейдем к делам, — медленно, растягивая каждое слово, объявил лорд Хаддингтон.

Все встали со своих мест. Мэтью, Генри и Уильям направились в кабинет лорда Хаддингтона, где собирались обсудить все деловые вопросы, Аделаида и леди Элис пошли в сад, чтобы оценить подготовку к завтрашнему приему, а молодежь, кроме обиженной Марии, которая пошла с матерью, отправилась в библиотеку, где их ждал дорогой виски и коньяк.

— Итак, значит ты, Теодор, ни разу не был в Англии? — спросил Дэн, протягивая ему бокал виски.

— Нет, — коротко ответил он.

— А значит не знаешь, как отдыхаем мы, британские аристократы? — спросил Эдриан и криво улыбнулся.

— Нет.

— Тогда мы тебе покажем, — пообещал Дэн.

— Это не опасно? — спросил он, чем вызвал бурный хохот у трех друзей.

— В какой-то степени нет, — сквозь смех ответила Николет.

Неделю спустя

Вот уже неделю Уильям Прайс и его сын жили в доме лорда Хаддингтона, по просьбе самого хозяина дома. Поэтому все эти дни Хаддингтонам приходилось играть роли счастливой и дружной семьи: Николет и Дэниэл были любезны по отношению к отцу и Аделаиде, которая с недавних пор стала официальной невестой лорда Хаддингтона в глазах общества, а те, в свою очередь, были любезны к ним.

Николет старалась избегать Теодора, но, как назло, ей это не удавалось: то они случайно столкнутся на лестнице, ведущей на второй этаж, то пересекутся в библиотеке, где девушка собиралась насладиться чтением, а бывало и так, что они оказывались рядом на обеде. Но больше всего девушку нервировало, что парень смотрел на нее пристальным, изучающим взглядом. Она старалась не замечать его присутствия, но постоянно чувствовала, что он смотрит на нее.

Дэниэл, который за эти дни сдружился с Теодором, заметил, что сестра сторонится гостя.

— Что у тебя с Теодором? — спросил он.

— О чем ты?

— Я заметил, что ты избегаешь его, а в его присутствие заметно нервничаешь.

— Брось, глупости. Ничего нет, — пожала плечами Николет.

После этого разговора брат больше не стал расспрашивать сестру, но он прекрасно понимал, что она врет. Между Дэном и Никко была некая невидимая связь: двойняшки тонко чувствовали друг друга, могли угадывать мысли.

Николет же после этого разговора решила немного улучшить свои отношения с гостем, чтобы развеять все подозрения брата. Так, однажды случайно встретив Теодора в библиотеке, девушка стала расспрашивать его о книге, которую тот читал. Нико нашла парня интересным и достойным собеседником. Шаг за шагом, их отношения сменились от «пакта о ненападении» до «дружественно-нейтральных». Хотя она все еще нервничала в его присутствии, да и к тому же чувство стыда так и не покидало ее.

Сегодня лорд Хаддингтон со всеми своими компаньонами должен был улететь в Гамбург на переговоры по поводу сотрудничества, поэтому в поместье царила суматоха: слуги то и дело бегали с многочисленными чемоданами Аделаиды, которая пожелала отправиться со своим будущим мужем. Конечно, она была ужасно расстроена от того, что они не полетят во Францию, где сейчас проходит неделя моды. Но в последний момент переговоры с Парижем прекратились, поэтому Мэтью принял решение отправиться в Германию, где им обещали сотрудничество.

— Итак, не разгромите дом, это во-первых. Во-вторых, никаких вечеринок, тусовок и всего в этом роде. Ну и наконец, в-третьих, постарайтесь сделать так, чтобы вас не упекли за решетку, все ваши выходки обходятся мне слишком дорого, — лорд Хаддингтон давал наказ своим детям, расхаживая по кабинету.

Двойняшки в ответ лишь развели руками. Мэтью хотел было что-то сказать, но неожиданно в кабинет зашел Филипп.

— Машина подана, сэр. Леди Аделаида уже готова, — объявил тот и тут же удалился.

— Так, вы все поняли, я надеюсь, — сказал отец напоследок, на что Нико и Дэн кивнули.

Как только лорд Хаддингтон покинул кабинет, и его шаги утихли, Николет произнесла:

— Эдриан и Мария вот-вот прибудут, Софи обещала подъехать к пяти, а также я пригласила Вивьен.

— Отлично. А я пригласил Роба и Бека, ну и еще так, по мелочи, — сообщил Дэн. — Кстати, чуть не забыл, с нами будет Теодор. Я же обещал показать ему, как отдыхает современная английская аристократия. Ты же не против?

— Нет, конечно, — девушка пожала плечами.

Выйдя из кабинета, ребята стали громко обсуждать все подробности своей вечеринки. Двойняшки очень часто в отсутствие отца устраивали тусовки. Летом в хорошую погоду они собирались у бассейна, а в холодное время — дома.

Но не только проказливые дети лорда Хаддингтона любили эти вечеринки: слуги также были рады каждой командировке их работодателя, ведь Дэн и Нико давали им выходной на эти дни, оставляя только нескольких человек, ну и, конечно, охранники не покидали поместья.

В коридоре близнецам встретился Теодор, который решил задержаться в гостях у Хаддингтонов на пару недель по просьбе Дэниэла.

— Сегодня, мой дорогой друг Тео, ты будешь посвящен во все тайны отличного отдыха для аристократии, — Дэн похлопал его по плечу.

— С нетерпением жду сегодняшнего вечера.

Дэн засмеялся и направился к себе в комнату. Николет хотела последовать примеру брата, но Теодор остановил ее, взяв за локоть.

— Надеюсь, Николет, сегодня ты не напьешься, как месяц назад, — насмешливо прошептал он ей на ухо и повел бровью.

— Пожалуй, я последую вашему совету, сударь, — съязвила в ответ девушка.

Парень лишь ухмыльнулся и пошел в сторону лестницы.

Черт возьми, да как он смеет! Она старается улучшить их отношения, а он еще и язвит?! Если Теодор Прайс желает войны, то Николет Эделин Хаддингтон ее обеспечит!

* * *

Несколькими часами позже

Дэниэл и Николет стояли на ступенях у парадного входа в ожидании гостей, которые с минуты на минуту должны были прибыть. Эдриан вместе с Марией стояли позади. Они прибыли чуть раньше, дабы помочь друзьям подготовить все к вечеринке.

Юная мисс Карлайл все еще не теряла надежды соблазнить Теодора, который также стоял рядом с ними. Николет видела, как девушка крутится возле него, смеется и старается развеселить нахмурившегося парня, но все напрасно — он неприступен. Николет чувствовала, что он все еще продолжает смотреть на нее. Бедная Мария! Пожалуй, Теодор Прайс — единственный человек, которого не заинтересовала единственная дочь лорда Карлайла.

Гости стали потихоньку подъезжать. Первой прибыла Анна Парк, миловидная блондинка с голубыми глазами. За ней следовали Уильям и Оливия де Олаф, дети известного современного писателя. Николет и Дэниэл с широкой улыбкой на лице встречали вновь и вновь прибывающих гостей, провожая их к бассейну.

— Вроде бы все, — подал голос Дэн, когда зачеркнул последнее имя в списке гостей.

— Нет. Вивьен еще не подъехала, — с нотками грусти в голосе пробормотала Нико.

— Идем. Вивьен найдет дорогу.

Пятеро друзей уже было развернулись и направились к гостям, как вдруг позади послышался громкий возглас:

— Вот так Хаддингтоны встречают гостей?!

Они обернулись и увидели темноволосую девушку, стоящую у ступеней. Она скрестила руки на груди и слегка топала ножкой, которую отставила влево.

— Сейчас будет немного громко, берегитесь! — шепотом предупредил Дэн и заткнул уши.

Брат и сестра Карлайл вняли его предупреждению, видимо, зная о том, что сейчас случится, а вот Теодор не успел осознать сказанное, как вдруг, буквально через мгновение, послышался женский визг, подобный поросячьему. Николет с нескрываемой радостью бросилась навстречу девушке и заключила ее в объятия. Это была Вивьен Эдвайс, лучшая подруга Нико.

Вивьен и Николет познакомились на одной из фотосессий, и с тех пор девушки стали неразлучны. Вив, как часто ее называла Нико, была черноволосой и голубоглазой девушкой небольшого роста, чуть ниже Николет, поэтому практически всегда носила туфли на высоком каблуке. Она, как и Николет, обожала выделяться из толпы: наносила слишком заметный макияж и надевала одежду ярких цветов. Отец Вивьен Эдвайс владел сетью ресторанов в Лондоне, и хотя не был аристократом, как лорд Хаддингтон, имел такое же огромное состояние.

— Вив, я уж думала, ты не приедешь! — воскликнула Нико, выпустив подругу из объятий.

— Я не могла пропустить такое событие. Вечеринка у Хаддингтонов! Что может быть круче?! — засмеялась она.

— Вечеринка у Карлайлов, — улыбаясь ответил Эдриан.

— Но я не была на ней, — Вивьен подмигнула старому другу.

— Это надо исправить, — усмехнуся Эд.

Вивьен подошла к друзьям и по очереди обняла их: сначала Дэна, следом Эдриана, Марию поцеловала в щеку, когда же дело дошло до Теодора, она протянула руку и сказала:

— Вивьен Эдвайс.

— Теодор Прайс, — представился он, пожав протянутую ему руку.

— Очень приятно. Значит, в наши паутины попала еще одна невинная жертва, — громко сказала девушка.

— Сегодня эта мушка должна стать пауком, — подала голос Нико, которая все это время стояла на месте.

— Так, ну что мы стоим здесь? Гости ждут, пошли зажигать! — объявил Дэн и, обняв Вивьен за талию, направился в сторону бассейна. Все остальные последовали их примеру.

Когда друзья подошли к бассейну, то заметили, что Бек и Роб уже ожидали их, держа стаканы с выпивкой.

— Сама краса Лондона, Вивьен Эдвайс! — воскликнул Бек и обнял подругу.

— Ты все такой же подхалим, — пошутила Вив.

Взяв по бокалу, друзья подняли их вверх и с возгласом: «За наш успех!» поднесли ко рту и залпом выпили.

Через два часа к друзьям присоединилась София. Дэниэл, как и обещал, рассказал и даже показал все аспекты и тонкости отдыха для богатеньких детишек. Они выпивали и танцевали. Теодор успел сдружиться со всеми друзьями Хаддингтонов. А Мария по-прежнему пыталась соблазнить его, приглашая на танец, но Тео, к ее большому разочарованию, не соглашался. Строптивый парень продолжал наблюдать за Николет, которая назло ему открыто флиртовала с Беком и Робом. Все шло как обычно…

Ближе к двум часам ночи наследники лорда Хаддингтона проводили гостей. В поместье остались лишь самые близкие друзья: брат и сестра Карлайл, Софи, Бек, Роб, ну, и, конечно, Вивьен, которая сейчас стояла на веранде вместе с Николет и курила сигарету.

— А что у тебя с Дэниэлом? — спросила Нико, сделав очередную затяжку.

— О чем ты? — спросила подруга.

— Ты думаешь, я ничего не знаю о вас? — посмеявшись, девушка продолжила: — Вы спите вместе. Только не увиливай, я все знаю. Вы были вместе на яхте сэра Артура, тогда, на Британских островах, потом на Рождественских праздниках в Париже, а еще…

— Стоп. Хватит, — Вивьен остановила подругу. — Да, ты права…

Николет посмеялась и сделала затяжку.

— Да, мы спим вместе, но это ничего не значит.

— Как так? Тебе что, не нравится мой братец?

— Он устраивает меня в постели, но ничего больше. Между нами нет ничего, кроме отличного секса.

— Ты не веришь в любовь, подруга? — улыбаясь, спросила Николет.

— О нет, я верю во многое. Например, в любовь с первого взгляда, Санта — Клауса, пасхального зайца, ну и, конечно, единорога.

Девушки громко рассмеялись, после чего на веранде воцарилась тишина.

— А что у тебя с тем парнем, Теодором, кажется?

— С Тео? Ничего. Просто переспали один раз.

— Вау! — удивленно выдохнула Вивьен.

— Ну да. Это было в «Малибу», в Париже, месяц назад. Я была пьяна, а он воспользовался ситуацией и переспал со мной.

— Хочешь сказать, что не участвовала в этих диких играх на кровати? — посмеялась Вив.

— Ну ладно... Но я была пьяная. Наутро я ушла. Я не знала его имени. А неделю назад оказалось, что он сын нового партнера моего отца по бизнесу и пришел на обед в мой дом.

— Да о вас можно роман написать.

— Ты что, переметнулась к писателям? — спросила Нико и вскинула брови.

— Пожалуй, так и сделаю. Мой роман взбудоражит общественность, ведь он станет лучшим среди всех любовных романов.

— С чего ты это взяла?

— А с того, моя дорогая, современная литература, в особенности любовная, вся заштампована: он плохой парень, а она зануда-отличница, да и к тому же девственница, — девушки рассмеялись. — У вас же все круче: отчаянная бунтарка, идущая наперекор своему отцу и скрывающая свою легко ранимую душу за маской безразличия, и он — хороший парень днем и повеса ночью. Идеально! — Вивьен потерла ладони с лицом заговорщика.

— Удачи, Даниэла Стил, — воскликнула Николет, махнув рукой.

Девушки рассмеялись и потушили сигареты.

— Ладно, я пойду спать. — объявила Вивьен. — Ты со мной?

— Нет. Я еще постою.

Вивьен пожала плечами и направилась к дому.

— Тебя сегодня не ждать, ты предпочитаешь другую постель? — Нико крикнула вслед подруге, которая в ответ хитро улыбнулас.

Значит, ждать ее смысла нет. Николет улыбнулась и подняла глаза на ночное небо, где уже давно зажглись первые яркие звезды.

— Привет, — послышался низкий мужской голос.

— Кто ты? — спросила Николет, вглядываясь в ночную темноту. — Ах, Тео. Ты напугал меня, — выдохнула Нико, когда парень показался.

— Извини, — он пожал плечами.

— Я еще недостаточно пьяна для того, чтобы трахаться с тобой, да и к тому же, моя постель сегодня занята.

— И кто же этот счастливчик? — Теодор повел бровью.

— Их трое: Вивьен, Софи и Мария.

— Фу, я не люблю лесбийский секс, — парень фыркнул.

— Святые угодники. Ты — идиот, — посмеялась Николет.

— Ошибаешься. Я сексуальный умный парень, разве наша ночь в Париже не доказательство этому?

— Это нарциссизм, мой дорогой друг, — Николет сложила руки на груди.

— Это констатация факта, — Тео подмигнул.

— Я стервозная сука и шлюха с деньгами. Вот это — констатация факта, — чуть помедлив, ответила Нико.

— Самокритично, — посмеялся Тео. — Но ты не такая. Ты пытаешься врать самой себе. Зачем? — он взял ее лицо в свои ладони.

Девушка хотела вырваться из его крепких рук, но, посмотрев в его глаза, не смогла и пошевелиться. Его бездонные голубые глаза словно заворожили ее. Он улыбнулся ей, и Николет слегка улыбнулась в ответ.

— Ты просто прячешься за этой маской, скрываешь свое настоящее лицо. Ты умная, самодостаточная, добрая и сексуальная молодая леди, но твоя проблема в том, что ты постоянно играешь роль бунтарки. Будь собой.

— Ты подслушивал? Вивьен сказала почти то же самое, — Николет вырвалась из его рук и нахмурилась.

— Значит, не я один это заметил, — Теодор пожал плечами.

— Спасибо, — выдохнула девушка. — Пожалуй, я пойду спать, я очень устала.

Теодор потянулся к ней, чтобы поцеловать. Но девушка отщатнулась. Она не хотела запутывать и без того сложные отношения. Николет не понимала, какие чувства испытывает к нему, она вообще плохо соображала в его присутствии: сердце начинало бешено колотиться в груди, бросало в жар. и слова не складывались в предложения. Она, несмотря на все свои усилия, очень нервничала в его присутствии.

— Я не могу, — девушка направилась в сторону дома. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — коротко ответил Теодор. — Когда-нибудь ты будешь моей и только, — практически неслышно сказал парень, когда Николет скрылась из виду, и повернулся, всматриваясь в ночное небо.

Спустя три дня

Сегодня лорд Хаддингтон и его партнеры должны вернуться в Лондон с деловых переговоров. Все это время их испорченные богатством детишки развлекались и делали все то, что так любят: днем они отдыхали у бассейна и наслаждались игрой в волейбол, а вечером посещали дорогие ночные клубы или же устраивали вечеринку дома, много пили и курили.

Софи уехала уже на следующий день после первой же вечеринки, сославшись на диплом, который в данный момент пишет. Бек и Роб, отъявленные повесы и закадычные друзья Дэна и Эда, также уехали во вторник. Таким образом, к четвергу, как раз ко дню возвращения лорда Хаддингтона из поездки, в поместье остались лишь Эдриан, Мария, Вивьен и Теодор, который за эти четыре дня влился в их компанию.

За это время Николет удалось совладать со своими чувствами: она перестала нервничать в присутствии гостя и чувство стыда несколько притупилось, хотя иногда все же напоминало о себе.

В один из вечеров, стоя на своем балконе, как обычно, с сигаретой в руках, Николет резко обернулась на звук чьих-то шагов. Это оказался Теодор.

— Тебя не учили стучаться? — строго спросила девушка, нахмурившись.

— Я был плохим учеником, — Теодор пожал плечами.

— Зачем ты пришел?

— Я прячусь от Марии.

— Тебе это не удастся. Она тебя из-под земли достанет, — посмеялась девушка, потушив сигарету. — Почему ты бегаешь от нее? Она красива, сексуальна, и пусть не так уж умна, но отлично подойдет для роли любовницы.

— А почему ты думаешь, что меня интересует такие девицы? — удивился Теодор.

— А какие интересуют?

— Она должна быть красива. Пусть у нее не будет третьего размера груди и идеального телосложения, она должна быть красива душой. Безусловно, эта девушка должна быть умна, чтобы с ней было приятно поговорить на важные темы и обсудить, к примеру, политику. Ну и еще, чтобы пощекотать мое эго, она должна быть богиней в постели.

— Вот так да, — выдохнула Нико. — Я не встречала таких, а ты?

— Один раз мне удалось встретить такую, и сейчас она стоит передо мной.

— Нет. Ошибаешься, — Николет посмеялась и продолжила: — Мы похожи с Марией. Пусть у меня чуть больше извилин, я такая же сучка, как и она.

— Тебе доставляет удовольствие оскорблять саму себя? — спросил Теодор, чуть прищурившись.

— Я просто говорю правду, дабы ты не идеализировал меня, — девушка слегка повела бровью. — Разве может девушка, которая бросилась первому встречному в постель, быть ангелом? Нет. — она развела руками.

— Может, хватит вспоминать тот злополучный вечер? Между прочим, именно в тот день я встретил идеальную даму своего сердца, — Тео потянулся к девушке, чтобы обнять, но та вновь отскочила от него, будто ошпаренная.

— Уходи, — прошипела она, гордо вскинув голову. — Если ты уважаешь себя, то уйди. Я больше не лягу к тебе в постель.

— Хватит! — крикнул парень. — Почему ты уверена в том, что я только и мечтаю потрахаться с тобой? Я просто хочу наладить наши отношения.

— Я все сказала, — сухо ответила девушка, не смотря на Теодора.

Проворчав что-то себе под нос, парень покинул ее комнату. С того вечера их отношения обострились еще больше. Они постоянно обменивались колкостями, что, конечно же, не осталось без внимания друзей. Они пытались выяснить причину этих словесных войн, но Николет и Теодор в ответ пожимали плечами, ничего не объясняя.

Утром все обитатели Хаддингтон-Мэнора собрались в столовой в ожидании завтрака. Потом каждый из них должен был отправиться по своим делам: Эдриан и Мария должны были вернуться в свое поместье, Вивьен так же собиралась отправиться в Лондон, домой, Дэниэл и Теодор хотели покататься верхом до возвращения лорда Хаддингтона и мистера Прайса, а у Николет на сегодня была назначена фотосессия.

Это мероприятие было очень важно для Николет, ведь на этой фотосессии должен присутствовать Марк Ламберт, известный дизайнер и фотограф. Сегодня Марк выберет одну девушку для съемок пары кадров к статье о прекрасном и благородном короле Артуре, его рыцарях и приближенных в одном известном историческом журнале. Той, на которую укажет мистер Ламберт, достанется роль Морганы Пендрагон, волшебницы и сестры Артура. Николет всегда мечтала примерить средневековый наряд и ощутить дух той эпохи.

Размышляя о предстоящем событии, девушка не заметила, как в столовую вошел Дэниэл. И, несмотря на то, что сегодня лорд Хаддингтон должен вернуться из своей поездки, что означало конец каникул молодых аристократов, он выглядел очень веселым и радостным.

— Итак, детки, — объявил он, смотря на свои часы. — сегодня двадцать третье июля… — Парень резко остановился, словно заколдованный, внимательно глядя на дорогие часы на своей руке. — Уже…

Теодор посмотрел на Николет. Девушка побледнела, ее глаза расширились от ужаса, а дыхание явно участилось.

— Время летит быстро, — дрожащим голосом пробормотала она. — Ладно, — девушка быстро откинула выпавшую прядь и с трудом натянула улыбку, — давайте перейдем к завтраку. У всех дела, мы должны спешить.

— Что такого в этом дне? — тихо спросил Тео у Вивьен.

— Сегодня, восемнадцать лет назад, мать Дэна и Нико трагически погибла. Им тогда было по три года. Они ее совсем не помнят, но боготворят, как единственного близкого и родного человека, ведь их отец… — девушка замялась. — ты сам видел как он к ним относится.

Теодор посмотрел на двойняшек, которые сидели напротив него. Они старались поддержать беседу Марии и Эдриана, но постоянно переглядывались, лицо Николет было все таким же бледным, и парню на мгновение показалось, что девушка плачет.

После завтрака Мария, Эд и Вивьен попрощались с друзьями и уехали по своим делам. Николет отправилась к себе в комнату, сказав, что ей надо готовится к фотосессии. А Дэн и Тео направились в конюшню.

— Слушай, Тео, сегодня мы не сможем покататься вместе. Я бы хотел прокатиться один, надеюсь, ты не обиделся? — сказал Дэн.

— Нет. В следующий раз, — Теодор улыбнулся.

Дэн вскочил на черную лошадь и хотел было отправиться на прогулку, но у самого выхода обернулся.

— Я хочу, чтобы ты отправился вместе с Нико. Ей нельзя оставаться одной, — не дожидаясь ответа, Дэниэл ускакал прочь.

Теодор тяжело вздохнул и направился в сторону поместья. Вот как объяснить девушке, которая тебя ненавидит, что тебе необходимо отправиться вместе с ней?

— Нет, — отрезала девушка, стоя возле машины. — Мне плевать на то, что сказал Дэн, мне не шесть лет, я сама способна совладать со своими чувствами и контролировать себя.

— Я просто поеду с тобой, — мягко сказал он. — Не буду мешать, обещаю. Ради Дэна сделай это.

Девушка закатила глаза и тяжело вздохнула.

— Мисс Николет, если мы не поедем прямо сейчас, то вы опоздаете, — сообщил водитель.

— Ладно, поехали, только не мешай, — она надела солнечные очки и села в машину. Теодор последовал ее примеру.

Теодор сидел в просторном зале в ожидании Николет, которая в данный момент готовилась к фотосессии. Повсюду ходили модели, которые точно также хотели попытать счастья и получить роль ведьмы Морганы. Все девушки были одеты в красивые средневековые наряды. Кто-то, проходя мимо, улыбался Тео, а кто-то искоса поглядывал и недовольно фыркал, если он улыбался им.

— Эй парень, рот закрой, а то слюнки потекут, — посмеялась Николет, скрестив руки на груди.

— А, что? — переспросил Теодор, медленно повернув голову в ее сторону.

— Я говорю, что ты в малинник попал. Ну, как тебе мой образ?

Он окинул ее внимательным взглядом. На ней было светлое, даже скорее светло-серого цвета, платье с замысловатыми узорами. Его рукава были прозрачными и сильно расклешенными на концах. На талии висел тоненький металлический пояс, похожий на изящную железную нить. Черные волосы были собраны в красивую прическу, а из украшений на ней была пара золотых цепочек, золотое кольцо в виде короны и длинные серьги с маленькими прозрачными камнями.

— Ты просто… у меня нет слов… — выдохнул Тео.

— Значит я великолепна, — посмеялась Николет. — Как думаешь, я похожа на волшебницу Моргану?

— Я не очень хорошо ее знал, но думаю, определенное сходство есть, — пошутил парень в ответ.

Николет рассмеялась и слегка стукнула его в плечо.

— Извините, можно вас на минутку, — прозвучал мелодичный женский голосок. Теодор обернулся и увидел перед собой блондинку в зеленом платье. — Я видела, как вы смотрели на меня. Вот мой номер. Позвоните, буду рада встретиться, — она протянула ему маленькую розовую бумажку.

В этот момент по какой-то непонятной причине Николет охватила невообразимая злоба. Ей не нравилось, что эта блондинка флиртует с Теодором. Чувство собственницы проснулось в ней, пусть парень и раздражал ее когда-то, но сейчас все изменилось. Поначалу ей, конечно же, не нравилось, что он постоянно смотрит на нее, но позже ловить его взгляды стало, черт возьми, приятной привычкой. Она не хотела это признавать, но в глубине души парень был симпатичен ей, а их единственная ночь стало все чаще ей сниться.

Девушка выглянула из-за спины Теодора и слегка кашлянула, напоминая о себе.

— Ой, извините, я не знала, что это ваш молодой человек, — поспешно извинилась блондинка.

— Нет, что вы, этот парень совершенно свободен, ну относительно, ведь он мой телохранитель, — Николет бросила мимолетный взгляд на Теодора, который в эту самую минуту недовольно смотрел на нее. — Кстати, меня зовут Николет Эделин Хаддингтон, — она протянула блондинке руку, которая пожала ее в ответ.

— Так это вы — скандальная мисс Хаддингтон? — удивилась девушка.

— Скорее всего, — ответила Нико и повела бровью.

— Я, пожалуй, пойду. А насчет телефона, эм, я пошутила, решили с девчонками подколоть тебя, извини, — сказала блондинка и быстро ушла.

— Что это было? — медленно спросил Теодор, все еще смотря вслед той великолепной девушке. — Телохранитель? — парень резко развернулся и быстро подошел Николет. — Ты что, ревнуешь?

— Очень смешно, — зло бросила Нико. — Ты слишком самоуверен.

— Ты злишься, а значит ревнуешь, — парень схватил девушку за руку и развернул так, что они оказались стоящими лицом к друг другу.

— У меня дела, — фыркнула девушка и, толкнув его в грудь, направилась в комнату, где и проходили съемки.

— Ты ревнуешь, детка, да, ты, черт возьми, ревнуешь, — тихо проговорил Тео и рассмеялся.

Буквально через двадцать минут Николет закончила съемки и вышла из маленькой комнаты, где и проходили все это таинство. Да, комнатка, действительно, была очень маленькой: там была лишь аппаратура для съемок и специальный белый щит. Она старалась выложиться до конца и раскрыть себя полностью, несмотря на то, что в помещении было очень душно. Под конец девушка чуть не упала в обморок от духоты.

Николет вышла в зал, где всюду были модели, ожидавшие своей очереди. Она с трудом нашла Теодора, он сидел на стуле в углу и, кажется, спал, уперев голову в стенку. Эта картина насмешила девушку и, подойдя к парню, она слегка потрепала его по волосам, отчего тот быстро вскочил на ноги с непонимающим видом.

— Доброе утро, — посмеялась она.

— Я не спал, так просто закрыл глаза, — сонно ответил Теодор, протягивая Николет сумочку, которую та оставила ему на хранение.

— Ладно, пойдем.

Они уже почти вышли из здания, как вдруг какой-то мужчина окликнул девушку:

— Вы — мисс Хаддингтон?

— Верно. Чем могу быть полезна? — удивленно спросила Николет в ответ.

— Я — Марк Ламберт, человек, который и устроил все это, — при этих словах мужчина указал на второй этаж, где слышался громкие возгласы моделей. — У вас найдется одна минутка?

— Конечно, мистер Ламберт, — Николет улыбнулась.

— Я внимательно наблюдал за вами на фотосессии. Вам даже не нужно подсказывать, вы сами знаете, когда и как повернуть голову или сложить руку. А в ваших кадрах чувствуется сила и даже дух той эпохи. Я поздравляю вас, моя дорогая, вы станете нашей Морганой. Ну, а еще, я бы хотел предложить вам сотрудничество. Давайте встретимся в понедельник и все обсудим?

От услышанного у Николет перехватило дыхание. Неужели сам Марк Ламберт предлагает сотрудничество?! Она не могла поверить в это. Если это правда, а не сон, то ее дальнейшая карьера модели, если она, конечно, захочет пойти по этому пути, станет намного успешнее. Те девушки, которым мистер Ламберт предлагает сотрудничество, имеют доступ к мировой арене современной культуры, она даже сможет сниматься в кино.

— Да, да, я согласна, — заулыбалась девушка и пожала протянутую ей руку.

— Отлично. Тогда до понедельника, — улыбаясь сказал Марк и поспешил удалиться.

Как только мужчина скрылся из виду, Николет от радости запрыгала, забыв, что на ней туфли на высоком каблуке.

— Да, да! Мне удалось! — повторяла она.

Чувство победы настолько затуманило ей голову, что она быстро подскочила к Теодору, который все это время ошеломленно наблюдал за девушкой, повисла на его шее и чмокнула в щеку.

— Ой, прости, не знаю, что это на меня нашло, — поспешно извинилась она, отпуская парня.

— Да ладно, я же понимаю, что радость охватила тебя. Давай сходим куда-нибудь и отпразднуем твой успешный дебют? — предложил парень.

— Хорошо, я знаю тут классное кафе неподалеку. Только сначала отпустим Джо, — согласилась девушка.

Кафе «Королевская трапеза» находилось в квартале от места, где проходила фотосессия. Это было очень уютное местечко. Вкусная еда и приятный персонал, что еще нужно?

Николет и Теодор сели за диванный столик у окна. Заказав по чашечке кофе и шарику мороженного, ребята разговорились в ожидании заказа.

— Расскажи о себе, — попросила Николет.

— Да мне особо и нечего рассказывать. Родился в Америке, отец мой наполовину американец, наполовину англичанин, а мать — чистокровная ирландка. Она уехала в Америку в поисках лучшей жизни. Учился в обычной школе, был членом футбольной команды, а каждое лето проводил в Ирландии, у бабушки и дедушки. Пару месяцев назад приехал в Англию, потому что мой отец является единственным наследником лорда Батлера, моего прадеда по отцовской линии. Вот собственно и все. А что расскажешь о себе?

— Хм, я родилась в Англии. Мой отец — чистокровный англичанин, отпрыск богатых аристократов, а вот мать тоже родилась в Ирландии, в бедной семье рыбака. Училась я, естественно, в элитной школе для богатеньких детишек, где обо мне до сих пор вспоминают, как об ужасной воспитаннице, а бывшие учителя и по сей день крестятся, услышав мое имя, — девушка рассмеялась и поправила выпавшую прядь. — Потом, по повелению моего отца, я поступила в Оксфордский университет на отделение современной истории, где вот уже какой год благополучно заваливаю экзамены. Ты спросишь меня: почему? Все очень просто: я делаю это назло ему. Я не хотела учиться там, даже отделение древней истории не было бы таким скучным, как это. Честно говоря, я все делаю наперекор отцу.

Пока они рассказывали о себе, официантка уже принесла их заказ, и они приступили к нему.

— Почему вы так ненавидите друг друга? — спросил Тео, сделав глоток латте.

— Не знаю, — девушка пожала плечами. — Так повелось с самого детства. Он любил Ричарда и занимался им, а нас в упор не замечал, а если когда и обращал внимание, то только для того, чтобы отругать за очередную шалость. Возможно, когда-то, до смерти мамы, он был другим, не таким тираном и деспотом. По крайней мере, я верю в это, а вот Дэн наоборот: считает, что люди не меняются, поэтому наш папаша всегда был таким и свел нашу матушку в могилу.

За столиком повисла тишина. Николет ложкой ковыряла мороженое, так и не съев ни кусочка, а Теодор не осмеливался расспросить ее о матери. Он понимал, что девушке тяжело дается разговор о ней. И он мог разделить ее чувства.

Теодор точно также, как и Николет, был лишен материнской любви. Но в отличии от Кейтлин О'Салливан, его мать, Лиан Прайс, в девичестве Мерфи, была до сих пор жива, но страдала сумасшествием. Этот страшный диагноз ей поставили, когда ему было пять лет. С тех пор все заботы о единственном сыне Уильяма Прайса взяла на себя няня — это была не самая приятная женщина, она, безусловно, не может сравниться с Нэн, старой няней Дэна и Нико.

С пяти лет Теодор понял, что в этом мире только он сам поможет себе, никто и никогда не протянет ему руку помощи. Отец все время работает, а потому не имеет возможности общаться с сыном, мать страдает сумасшествием и постоянно бьется в истерике после очередного случая агрессивного поведения, а няня, если ее так можно назвать, пьет пиво и не отходит от телевизора. Он был один в этом чудовищном мире, только школа с друзьями и летние каникулы в Ирландии возвращали ему веру в добро и свет. Но каждый раз, приходя домой, он словно попадал в клетку, где его никто не замечает. Отец допоздна на работе, а мать за закрытой дверью своей комнаты творит невообразимое: бьет все подряд, рвет зубами подушки и простыни.

Только через шесть лет Лиан немного присмирела. Теодор даже смог общаться с матерью: он разговаривал с ней, читал ей книги, прогуливался с ней по парку. Когда же его семья перебралась в Англию, Уильям купил небольшой домик на окраине города и поселил Лиан там, наняв ей сиделку.

Теодор никому и никогда не рассказывал о своей матери. И почему-то именно сейчас ему захотелось поведать об этом Николет, но он так и не смог решиться.

Николет и Теодор, выйдя из кафе, направились к месту, где их ожидал Джо. По дороге она рассказывала истории о всех своих детских проделках, и очень повеселила Тео.

Впервые за все это время Николет обнажила перед ним душу, была честна и откровенна. До этого момента она доверяла только Дэну или Вивьен, больше никто и никогда не входил в круг ее доверенных лиц. Но Тео был другим: его глаза говорили, что ему можно доверять. В эту самую минуту Николет почувствовала, что только за таким человеком, как Теодор, она была бы как за каменной стеной, перед ним не надо играть роль суки, рядом с ним она может быть собой.

Она поведала ему о всех своих детских переживаниях, о мечтах и о первой любви. А он, в свою очередь, рассказал о своем детстве, о каникулах в Ирландии и о красотах этой маленькой страны. Они смеялись и шутили, и именно в этот момент были по-настоящему счастливы. На мгновение они забыли о всех трудностях и перенеслись в свой мир, мир теплых воспоминаний.

Ребята так заболтались, что не заметили как очутились в неизвестном им квартале. Они стояли посреди улицы, которую по бокам окружали высокие кирпичные дома и повсюду стоял запах тухлой рыбы.

— Надо убираться отсюда, пока проблем не заработали, — тихо проговорила Николет.

— Ты права, — согласился парень.

Быстрыми шагами они направились вперед, где был слышен гул машин.

— Кейтлин, Кейт, Кейт! — кто-то отчаянно закричал сзади.

Николет резко обернулась и увидела подбегающего к ним мужчину. Он был похож на бродягу: на нем были грязные обноски и не самый приятный аромат исходил от него. Мужчина вцепился в плечи Николет и начал трясти ее, все время повторяя:

— Кейтлин, Кейтлин!

Николет не могла пошевелиться и проговорить хотя бы слово. Ее охватила дрожь, а дышать стало труднее. В это же мгновение Теодор, стоявший чуть поодаль, подскочил, подобно хищной кошке, и оттолкнул незнакомца.

Теодор схватил ее за руку, пытаясь поскорее утащить с этой ужасной улицы. Но Николет не хотела уходить, она вырвалась из цепких рук Теодора и подбежала к бродяге.

— Идиотка, — выругался Тео и двинулся за Николет.

— Сэр, вы назвали меня Кейтлин?

— Я ошибся, мисс, — зло пробормотал он.

— Не совсем. Вы подумали, что я — Кейтлин О'Салливан?

— Откуда вы ее знаете, мисс?

— Я бы хотела задать вам тот же вопрос, ведь Кейтлин — моя мать.

Мужчина открыл рот от удивления и приложил левую руку к шее.

* * *

— Я знал Кейтлин с детства, мы выросли вместе, помню как мы частенько катались на лошадях на ферме у моего деда. Кейт отлично каталась верхом, в этом ей не было равных. Когда ей исполнилось семнадцать лет, она отправилась поступать в Оксфорд, училась там несколько лет, а потом вернулась. Я отчетливо помню тот день, когда она и ее подруга, сейчас уж и не вспомню ее имени, подъехали на такси на нашу тихую улочку. Кейтлин вышла из машины, и я не узнал ее, если бы не яркие зеленые глаза, как у вас, мисс. Она отстригла свои черные волосы, стала одеваться иначе. Даже ее характер и манеры не были прежними, она повзрослела как внешне, так и внутренне. Согласно договору наших родителей, мы должны были пожениться после ее приезда, ведь были помолвлены с самого рождения, а оказалось, что Кейт уже обручена с неким лордом Хаддингтоном, англичанином. Ее отец, Алистар О'Салливан был ужасно зол в тот день, он выгнал ее. С тех пор Кейт не возвращалась в Ирландию. Чуть позже я, в тайне от своих родителей, отправился в Англию в надежде разыскать мою милую Кейт. И я нашел ее, но она не впустила меня даже за ворота своего особняка, выгнала. Больше я не видел ее.

Закончив свой рассказ, Анрэй Бирн, именно так звали мужчину, который встретился Николет и Теодору в неизвестном им квартале, тяжело вздохнул.

— Я почти не помню ее, — тихо сказала Нико. — Она умерла, когда мне и моему брату-близнецу было по три года.

— Умерла… — повторил он.

— Сегодня годовщина ее смерти, — опустошенно проговорила девушка.

— Милая, Кейт… — пробормотал Анрэй, посмотрев на небо.

Тишину, которая воцарилась на лавке в парке, нарушил звонок водителя, который уже заждался Николет и Теодора.

Девушка встала, оправила платье и пригладила растрепавшиеся волосы. Достав из сумочки пару купюр, она протянула их мистеру Бирну. Он, конечно же, пытался отказаться, но Николет настояла и тот нехотя принял их. Теодор, который все это время стоял молча, и Николет попрощались с ним и направились на парковку, где их ожидал Джо. Они шли в полной тишине, каждый был погружен в свои мысли.

— Черт возьми, я не ожидала подобного, — сказала Николет, когда они с Тео уже ехали на машине в сторону поместья.

— Да уж. Ты слишком много узнала о своей матери.

— Слишком, — повторила Нико и, замолчав на секунду, резко продолжила: — Он сказал, что она великолепно ездила верхом. Верхом.

— А что в этом такого? — удивился Теодор.

— Моя мать умерла, упав с лошади, но как она могла упасть, если была отличной наездницей? — воскликнула Николет.

— Все могут упасть, даже профессиональные жокеи.

— Может, ты и прав, — Николет пожала плечами и уставилась в окно.

Когда они прибыли в Хаддингтон-Мэнор, первым делом Николет удостоверилась, что лорд Хаддингтон еще не прибыл в поместье. Гертруда сообщила ей о том, что Мэтью вместе с Аделаидой и Уильямом Прайсом приедут лишь к ужину, в связи с тем, что их самолет задержали. Это новость порадовала ее. Еще пара часов спокойствия…

За ужином собралась вся семья Хаддингтон, а также мистер Прайс со своим сыном, которых хозяин поместья уговорил остаться еще на пару недель. Мэтью хотел, чтобы его новый партнер всегда был на виду, так он смог бы контролировать ситуацию, даже в самом крайнем случае.

Вивьен уехала за час до прибытия Мэтью. Николет так и не удалось рассказать лучшей подруге о сегодняшнем приключении, а вот Дэну она не решилась поведать об этом. Она хорошо знала брата: он мог ввязаться в какую-нибудь авантюру и натворить таких дел, что страшно себе представить.

Аделаида рассказывала о немецких модных бутиках, считая, что это всем интересно. Она все время повторяла, что Германия, конечно же, не сравнится с Парижем. Мэтью и Уильям обсуждали деловые дела, а Дэн и Тео были заняты своей беседой и одновременно делали вид, что слушают Аду. Только Николет все время молчала.

Она думала о сегодняшней встрече и анализировала все, что услышала от Бирна. И чем больше она думала, тем силнее убеждалась в том, что со смертью ее матери не все так просто. Ей в голову пришла отличная идея: сегодня ночью пробраться в старую комнату Кейтлин, которая уже восемнадцать лет закрыта, и найти что-нибудь интересное.

Одной идти страшно. Тогда кого взять? Дэна? Нет, если лорд Хаддингтон причастен к смерти Кейтлин, в чем Николет уверенна на восемьдесят процентов, то он тут же ворвется в его спальню и задушит собственными руками. Он слишком эмоционален. Теодора? Да, вполне возможно. Он рационален и не столь импульсивен, как Дэн, да и к тому же остановит ее, если вдруг она пожелает надрать зад своему папаше.

Решено! Сегодня ночью она с Теодором проберется в комнату матери и попытается найти хоть какие-нибудь интересные ей заметки или что-нибудь в этом роде.

После ужина Николет старалась застать Теодора одного, чтобы сообщить о своем гениальном плане. Но это ей никак не удавалось: то он разговаривал с отцом, то они вместе с Дэном помогали Гертруде перетаскивать коробки с дорогой фамильной посудой.

Наконец, ближе к девяти вечера, девушке удалось совершить задуманное. Она тихо прошмыгнула в библиотеку, где парень был занят чтением.

— Что ты делаешь? — спросил Теодор, завидев тихонько крадущуюся Николет.

Девушка приложила указательный палец к губам и, подойдя к нему быстрым шагом, прошептала на ухо:

— Мне нужна твоя помощь. Я собираюсь пробраться в комнату моей матери. Встретимся в холле второго этажа в час ночи.

Тут неожиданно кто-то кашлянул сзади, Николет резко обернулась и увидела Аделаиду, стоящую в дверях библиотеки.

— Милая, можно тебя на пару слов? — нежным голоском спросила она и тут же уточнила: — хочу посоветоваться с тобой насчет свадьбы.

Николет нехотя засеменила в сторону выхода, предварительно обернувшись и с помощью жестов показав Теодору, что он должен молчать.

— Уже ножки раздвигаешь, дорогая? — ехидно спросила Ада, как только девушки вышли из библиотеки.

— Пожалуй, это твоя прерогатива, — Николет ухмыльнулась. — А ты что же, уже примеряешься к нему? Нашла очередного мужика, способного удовлетворить тебя? Папочка мой уже не справляется? Ах, какая жалость, — Николет состроила грустную гримасу и положила руку на грудь, перед этим тяжело вздохнув.

— Ты не дерзи мне, скоро я стану здесь хозяйкой, а значит и королевой.

— Королевой шлюх, — бросила Николет.

— Ты первая в списке отчаявшихся шлюшек, ведь ты любишь каждому встречному показывать свою пизденку. А теперь ты решила повторить вашу незабываемую ночь в Париже? — после этих слов Аделаида склонила голову набок и улыбнулась. — Спокойной ночи, милая.

Николет сжала кулаки и крепко стиснула зубы, внимательно следя за уходящей Аделаидой. Откуда этой дряни известно о ней и Теодоре? Она слишком глупа, чтобы следить за ней, да и тем более это будет отвлекать ее от важного дела — подготовки к свадьбе с лордом Хаддингтоном. Определенно ей кто-то рассказал. Но кто? Дэн и Вив — однозначно нет, Бек и Роб не знали об этом, Софи — точно не могла, Эдриану — нет смысла, да он и не опустится до подобного, остается Мария. У нее был повод отомстить Николет за то, что та заинтересовала Теодора, а она, Мария Карлайл, самая сексуальная аристократка Британии, осталась без внимания. Черт возьми, Мария могла подслушать их разговор. Вот же лживая сучка!

— Эй, все в порядке? — поинтересовался Дэн, положив руку на плечо сестре.

— Да, — коротко ответила она, встряхнув головой.

— Слушай, мы с тобой так давно не общались, давай прогуляемся по саду, покурим и поговорим? — предложил брат.

— Хорошо, — согласилась девушка и пошла за Дэниэлом.

— Что происходит между вами? — спросил Дэн, когда они вышли на веранду.

— О чем ты?

— О тебе и Теодоре, конечно. То вы ненавидите друг друга, то шепчетесь. Что между вами? Только не пытайся увиливать, я тебя насквозь вижу, — сказав последнюю фразу, Дэн шутливо погрозил сестре указательным пальцем.

— Это длинная история, — попыталась уклониться от ответа сестра.

— Я не тороплюсь, — он пожал плечами и вскинул брови.

— Если не вдаваться в подробности, то я не знала его имени и кто он, когда переспала с ним в Париже, а через месяц оказалось, что он сын мистера Прайса.

Дэн смотрел на сестру, не в состоянии вымолвить ни слова.

— Неожиданно, — с трудом выдавил он спустя мгновение.

Николет лишь развела руками и снова затянулась сигаретой.

— Ну, раз сегодня день откровений, — начала девушка, — скажи, а что между тобой и Вив?

— Откуда знаешь? — удивился брат.

— Дэн, мы не просто брат и сестра, мы — близнецы. Я знаю о тебе все, даже то, что ты так лихорадочно пытаешься сохранить в тайне.

— Ну, раз ты рассказала мне правду, то и я раскрою карты, да, мы спим с Вивьен, но это просто секс и ничего больше.

— Забавно, — Николет посмеялась. — Она сказала мне то же самое.

— Вот же черт, ты говорила и с ней? — Дэниэл прищурил свои зеленые глаза и потушил сигарету.

Нико ехидно улыбнулась.

— Не увиливай, дорогой братец, я все вижу: как ты смотришь на Вив, как стараешься при каждом удобном случае дотронуться до нее. Вас связывает не просто секс, а нечто большее. И сейчас ты пытаешься соврать не только мне, но и себе. Дэн, ты уверяешь себя в том, что между вами ничего нет, кроме отличного секса, но это не так. Ты любишь ее, а она тебя, перестаньте бегать друг от друга и будьте вместе, черт возьми.

— Если бы все было так просто…

— Вы сами все усложняете, — Николет недовольно фыркнула. — Я устала сегодня, пойду спать. Спокойной ночи, мой дорогой братец, — с этими словами она потушила сигарету и, поцеловав брата в щеку, направилась в сторону дома.

Дэн вскинул голову вверх и начал всматриваться в ночное небо. Вивьен Эдвайс, эта черноволосая бунтарка, полная копия его сестры как внешне, так и внутренне. Неудивительно, что они быстро нашли общий язык и стали неразлучны.

Вот уже вторую неделю Дэниэл думает о ней и об отношениях, которые их связывают. Да, Николет, его маленькая сестрица, как всегда, проницательна: он, действительно, испытывает к Вив не только сексуальное желание, но и некую привязанность. Все девушки, с которыми он, отъявленный ловелас, спит, не могут сравниться с мисс Эдвайс. Она умна, привлекательна, Дэн каждый день нуждается в ее милой улыбке и нежных руках, ласкающих его. Все это говорит лишь об одном: Дэниэл Хаддингтон, повеса и бабник, влюбился, влюбился окончательно и бесповоротно.

Через несколько часов

В назначенный час Николет сидела в старинном кресле в холле второго этажа. На ее часах было пять минут второго, а Теодора все не было. От скуки девушка вертела в руках ключи, которые еще час назад коварно стащила у дворецкого. Николет в очередной раз посмотрела на часы и недовольно хмыкнула.

Вдруг ключи соскочили с пальца и со звоном упали на пол. Девушка закрыла глаза и стиснула зубы. Только бы никто не услышал, иначе ее операция провалится.

— И этот человек еще говорил мне молчать?! — послышался чей-то шепот из темноты.

Нико сразу догадалась, что это был Теодор.

— Почему ты опоздал? — спросила она, встав со своего места.

— Я был занят, — коротко ответил он и, взяв девушку за плечо и слегка толкнув ее влево, продолжал: — Давай уже, идем. Я еще планирую выспаться.

Николет покачала головой и, пробормотав себе что-то под нос, развернулась и направилась в ту часть этажа, где располагалась спальня ее отца, рядом с которой и находилась комната леди Кейтлин, закрытая вот уже восемнадцать лет.

Девушка старалась идти на носочках, дабы ненароком не наступить на скрипучую половицу или не задеть маленькие аккуратные столики с цветами. Как только они подошли к двери, за которой, возможно, скрывается тайна смерти матери Николет, она медленно вставила ключ в замочную скважину, стараясь прокрутить его бесшумно. Но этим ключом не пользовались почти двадцать лет, а замок изрядно проржавел, поэтому открыть дверь без помощи Тео ей не удалось.

Спустя минуту они уже стояли на пороге комнаты. Николет занервничала, ее дыхание участилось, а ноги не слушались. Теодору пришлось втолкнуть девушку в комнату и быстро закрыть дверь.

— Ты чего тормозишь? А если нас заметят? — сердито прошипел он, включив фонарик на телефоне. — Дай мне подушку, — попросил он, указывая на кровать.

Девушка вопросительно подняла бровь.

— Мне надо закрыть отверстие под дверью, чтобы свет фонариков не распространился по всему этажу, перебудив при этом весь дом.

Девушку кивнула и, подойдя к кровати и взяв подушку трясущимися руками, кинула ее другу.

Выполнив задуманное, Теодор быстрыми шагами подошел к Николет, которая села на кровать, и склонился перед ней.

— Ты ведь хочешь докопаться до истины? — девушка кивнула в ответ. — Тогда соберись и покажи настоящую Николет Эделин Хаддингтон. Забудь прошлое, прорывайся вперед и добейся правды.

— Ты абсолютно прав, — Николет вскочила со своего места и гордо вздернула носик. — Давай сделаем то, за чем пришли, — сказала она и включила фонарик.

Окно комнаты было закрыто темными занавесками, которые не пропускали лунный свет. Рядом с окном стоял письменный стол из светлого дуба, а чуть поодаль туалетный столик с большим зеркалом. На другом конце комнаты находился огромный шкаф, рядом с которым стояли тумбочка, под цвет письменного стола, и кровать.

Николет всегда удивлял тот факт, что ее родители спали в разных комнатах. Она, конечно же, знала, что подобное встречалось в Европе 18-19 веков, но не думала, что это практикуется и в современном мире. Да и к тому же, супружеские спальни прошлых веков были соединены гостиной, а спальни ее родителей находились напротив друг друга. Хотя в соседнем крыле, где находятся комнаты Дэна и Нико, и на третьем этаже имеются две подобные спальни, ведь Хаддингтон-Мэнор стоит на этом месте вот уже триста пятьдесят восемь лет. Могли бы и там заселиться. Все это очень странно…

— Осмотри письменный стол, а я возьмусь за туалетный столик, — сказала Николет, и они оба отправились к своей цели.

Девушка рассматривала все склянки и пузырьки разнообразной формы, в которых сохранились духи. Она пыталась прочитать названия, но толстый слой пыли не позволил ей этого. Николет взяла в руки большую железную коробочку, на крышке которой был изображен рыжий кот среди роз, и осмотрела: она была закрыта на замок, но в него был вставлен маленький резной ключик на тонкой цепочке. Прокрутив его три раза, девушка чуть приоткрыла крышку и увидела внутри разнообразные украшения. Там было все: от маленьких колец до больших бус.

— Я не могу открыть ящики, все закрыто на замок. Нужен ключ, — проворчал Тео, подходя к ней.

— Ключ… — повторила Николет, словно завороженная — Ключ… — вновь повторила она, держа в руках коробку с украшениями. — Ну конечно!

Девушка, будто ошпаренная, подскочила к столу и села рядом с ним. Аккуратно вынув ключ из шкатулки, она просунула его в замок на ящике. Удивительно, но он подошел! Она повернула его до конца и замок упал на пол. Николет широко улыбнулась и посмотрела на недоумевающего Теодора.

— Над твоей головой только сияющей лампочки не хватало, — пробубнил он.

— Как думаешь, что там? — спросила Нико, пропустив ворчание друга мимо ушей.

— Бриллианты, деньги, до жути дорогие антикварные вещи, — все тем же тоном проворчал он.

— Эй, перестань, — девушка смерила его недовольным взглядом.

— Ладно, давай смотреть.

Опустив головы в ящик, ребята увидели какие-то бумаги и тетрадь, похожую на ежедневник. Тео взял бумаги и начал их внимательно изучать, а Нико достала тетрадь.

Запись на первой странице гласила: «Личный дневник Кейтлин О'Салливан — Хаддингтон». Николет без зазрения совести начала внимательно перелистывать каждую страницу.

«27 ноября 1988. Сегодня я стану самой счастливой девушкой на свете, ведь отныне и навсегда я связана узами брака с самым прекрасным человеком на земле — Мэтти, который с недавних пор зовется лордом Хаддингтоном…»

«15 мая 1989. Ричарду, моему славному сыночку, исполнилось три года. Он уже такой большой. С каждым днем он все больше крепнет и умнеет…»

«10 августа 1990. Моей радости нет предела: я снова беременна. Судя по срокам, ребенок родится в конце марта. Мой славный Мэтти будет безумно счастлив, а Ричард так давно мечтал о братике или сестренке. Конечно же, Мэтту нужны наследники, а я в глубине души мечтаю о девочке, которая будет моим солнышком…»

«23 марта 1991. Два дня назад я родила двух замечательных малышей, двойняшек, близнецов. Мальчика Мэтт назвал в честь своего деда — Дэниэл, а малышке я хотела дать имя Николь, но Мэтт настоял на двойном имени: Николет Эделин, в честь его дальней прародительницы. Звучит очень благородно. Дэниэл Хаддингтон и Николет Эделин Хаддингтон, я уверенна, они сделают все, чтобы я ими гордилась…»

«14 июля 1994. Сегодня я сделаю то, чего так отчаянно избегала все эти годы: я отправлюсь в Ирландию, к своим родителям…»

«21 июля 1994. Оно вернулось, оно снова нашло меня. Оно всегда возвращается, его забыть невозможно. Я должна покинуть этот мир…»

Сердце Николет бешено заколотилось в груди, готовое вот-вот выпрыгнуть из нее. Теодор, который все это время изучал личные бумаги Кейтлин, взял Нико за руку.

— Все хорошо? — заботливо поинтересовался он.

— Да. Я просто прочитала пару записей, — с трудом вымолвила девушка, пытаясь восстановить дыхание.

Парень взял у нее тетрадь и опустил взгляд на страницы, иногда поглядывая на Нико, чтобы удостовериться, что та не упадет в обморок.

Прошло пять минут. Тео все еще вчитывался в страницы, указанные Николет, руку которой он все еще не отпускал.

— У меня появилась парочка вопросов, — начал он серьезным тоном. — Во-первых, почему Ричарду исполнилось три года, когда твои родители считались молодоженами?

— О чем ты? — удивилась девушка.

— Смотри, — парень указал на две записи. — Здесь стоит дата 1988, а вот здесь 1989.

— Я не знаю, — сконфуженно пролепетала она. — Я как-то в даты не вчитывалась. Меня больше интересует, кто или что это «Оно», о котором сказано в последней записи.

— Да, я тоже этим заинтересовался. Я думаю…

Теодор не успел договорить. В коридоре послышались чьи-то голоса и приглушенные шаги. Ребята затаили дыхание, пытаясь вслушаться в голоса.

— Милый, может пойдем в спальню и немного пошалим? Сначала вместе в душ, где я сделаю тебе шикарный минет, а потом я буду скакать на тебе, выкрикивая твое имя каждый раз, когда ты кончаешь, мой сладкий, — этот приторно-сладкий голос принадлежал Аделаиде.

— Святые угодники, меня сейчас вырвет, — прошипела Николет.

Теодор приложил указательный палец к ее губам, но девушка вновь сделала попытку что-то сказать. Тогда парень закрыл ей рот всей ладонью, но и это не помогло. Тогда он не нашел ничего лучшего, как поцеловать ее.

Он резко притянул девушку к себе и жадно впился в ее губы. Она пыталась отстраниться, но парень еще сильнее прижал ее к себе. И вот, уже спустя мгновение, Николет сдалась. Она уступила отчаянному, неистовому и такому желанному поцелую.

Девушка не заметила, как он уже нежно целовал ее шею, а по телу скользила горячая волна желания и наслаждения при каждом его прикосновении. Николет закрыла глаза, отдаваясь своим ощущениям. Она не в силах сопротивляться, она, черт возьми, хочет его. Ее собственное тело предало, отвечая на ласки и поцелуи парня.

Неожиданно Теодор отстранился, тяжело дыша. Он посмотрел на Николет: растрепанные густые черные волосы, полностью расстегнутая прозрачная блузочка, открывающая ее маленькую грудь в кружевном лифчике и недоумевающий взгляд.

— Прости, я забылся, больше такого не повторится, — прохрипел он, внимательно смотря на девушку.

— Нет, ничего. Я сама виновата, — ответила она, прикусив губу.

Девушка окинула его взглядом: голубые глаза, горевшие желанием, так и манили, обнаженный накаченный торс приковывал взгляд. Она заметила, что ремень на его брюках расстегнут. Интересно, она приложила к этому усилия?

— Ты видела мою футболку? — спросил парень, чуть отдышавшись.

Девушка осмотрелась вокруг и увидела потерянную вещь позади парня. Она придвинулась ближе, чтобы дотянуться до нее, и услышала, как парень еле слышно простонал. Она, скорее всего, случайно задела его плоть, сгорающую от желания.

— Вот, — Николет протянула ему футболку и вернулась на свое место.

Она попыталась застегнуть пуговицы на блузке, но пальцы не слушались.

— Давай помогу, — предложил Теодор.

Он пододвинулся и принялся застегивать маленькие пуговички. Его дыхание обжигало шею, отчего желание возрастало еще больше.

— Вот и все, — просто сказал он, застегнув последнюю пуговку. — Так смотри, я внимательно изучил бумаги, половина из них счета и чеки, — Теодор старался говорить серьезным голосом, но тот предательски дрожал. — Если ты не против, я возьму и изучу их за ночь.

Девушка кивнула в ответ.

— Пойдем, голоса утихли, — сказала Николет, прислушиваясь к тишине.

Теодор поднялся на ноги и подал девушке руку. Отряхнувшись, они закрыли ящик и вернули коробочку с украшениями на место. Теодор взял все бумаги из стола Кейтлин, а Николет решила прихватить дневник, чтобы внимательно просмотреть его уже у себя в комнате.

Они подошли к двери. Пока Тео открывал дверь, Нико подняла подушку и кинула на кровать. Ребята тихонько вышли в коридор. Парень бесшумно закрыл дверь и протянул ключ Николет. Она же, взяв парня за руку, повела за собой по темному коридору, стараясь не задеть ничего.

— Вторая дверь по левой стороне, — прошептала она, остановившись у своей комнаты.

— Спасибо. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — тихо сказала она вслед Теодору.

Девушка тихонько открыла дверь и зашла в комнату. Положив дневник матери на стол, она упала на кровать и уставилась в потолок.

Она совершенно не думала о таинственной записи в дневнике незадолго до смерти матери, не думала и о датах, которые указал Теодор. Нет, сейчас ее голова была занята мыслями о произошедшем в старой комнате Кейтлин. Она вспоминала каждое нежное прикосновение парня и его губы, целующие ее шею.

В эту минуту девушке захотелось тотчас побежать в комнату Теодора, повалить его на кровать и сделать все то, что Аделаида предлагала Мэтью. Но она тут же передумала, решив, что это более чем неразумно.Она повернулась на бок и быстро уснула, так и не узнав, что неподалеку, практически в соседней комнате, Теодор Прайс испытывает те же чувства.

На следующее утро

Полночи без сна оказали свое воздействие: за завтраком Николет все время зевала, чем привлекла внимание Дэна.

— Ты что, не спала всю ночь? — поинтересовался он.

— Бессонница, — ответила она, пожав плечами.

После завтрака все разошлись по своим делам: лорд Хаддингтон и мистер Прайс отправились в Лондон по делам, Аделаида решила навестить леди Карлайл и вместе с ней заняться подготовкой к свадьбе, а Дэн уехал куда-то, ничего не объяснив Николет. Таким образом, в поместье остались лишь Тео и Нико. Идеальное время для обсуждения обнаруженных фактов о Кейтлин!

Дождавшись, когда Тео будет проходить по коридору второго этажа, Николет резко схватила его за руку и затащила в свою комнату, захлопнув за ним дверь.

— Что ты творишь? — воскликнул парень, пытаясь высвободиться из цепких пальцев девушки.

Ничего не ответив, Нико усадила друга на кровать, а сама заняла место на пуфике.

— Итак, что там с бумагами? — серьезно спросила она.

— Я внимательно пересмотрел их и обнаружил странную закономерность: все деньги, которые твоя мать когда-либо перечисляла, были отправлены на один и тот же счет. Но вот перед смертью, за три дня до той странной записи в дневнике, она перечислила немалую сумму денег на совершенно другой счет. Боюсь, что сейчас, спустя восемнадцать лет, нам будет весьма проблематично узнать владельцев этих счетов.

Николет молча смотрела на него.

— А что с дневником? Ты нашла что-нибудь? — спросил Тео, выведя девушку из задумчивого молчания.

— Нет. Меня заинтересовал тот факт, что Ричарду исполнилось три года на тот момент, когда мои родители были женаты всего лишь год, — девушка вскочила на ноги и начала расхаживать по комнате. — Только вот боюсь, что через столько лет мне не узнать всей правды.

— Может, он не знал, что она была беременна, а когда все открылось, то сделал ей предложение, — Тео пожал плечами.

— Нет. Мой отец происходит из древнего аристократического рода. В этой семье брак и наследники ценились больше всего. Такого просто быть не может. Еще я думала над тем, что Ричард и вовсе мог быть не сыном моего отца. Тогда возникает вопрос: почему его он так любил, а нас с Дэном даже не замечал?

— Ну, я не знаю. И что ты собираешься делать?

Николет ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула и подошла к окну. Она всматривалась в серое небо и перебирала в руках кулон, доставшийся ей от матери.

— Я пока не знаю, но я обязательно что-нибудь придумаю, — сказала она спустя пять минут. — Ты иди по своим делам.

Теодор встал со своего места и подошел к девушке. Он положил руки ей на плечи и прошептал на ухо:

— Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

Николет кивнула в ответ.

Парень вздохнул и направился к выходу. Перед тем как уйти, он еще раз бросил взгляд на девушку. Она по-прежнему стояла на своем месте и теребила кулон в виде маленькой ящерицы. Он не решился сказать что-либо и вышел, тихонько закрыв за собой дверь.

Теодор открыл дверь своей комнаты и зашел внутрь. Он медленно снял пиджак и кинул на кровать.

Он слишком устал за сегодняшний день. Во-первых, он всю ночь не спал из-за шпионских игр Николет: первую часть из-за их секретной операции, а вторую из-за того, что произошло во время нее. Он все время думал о том страстном поцелуе, который мог перерасти в невообразимый секс прямо в той комнате. Но Теодор остановился, он не хотел, чтобы Николет жалела или винила его в произошедшем. Во-вторых, он почти весь день посвятил бумагам компании отца Николет. Теодор никак не мог понять: зачем его отец вложил деньги и решил стать партнером лорда Хаддингтона, если совершенно ничего не смыслит в юриспруденции? Как он еще не упал в грязь лицом на переговорах в Германии?

Теодор принялся расстегивать галстук, предварительно включив свет.

— Мне нужна твоя помощь, красавчик, — послышался знакомый женский голос за его спиной.

От неожиданности парень дернулся и резко обернулся. На стуле, закинув ноги на письменный стол, вальяжно расселась Николет.

— Черт возьми, зачем же так пугать? — недовольно воскликнул Тео. — Как ты сюда пробралась?

— Стащить ключи у нашего дворецкого проще простого, — сказала она, коварно улыбнувшись.

— Я заметил, — огрызнулся он.

— Итак, помнится мне, ты говорил, что я могу рассчитывать на тебя, — девушка встала и со всей грациозностью и изяществом направилась к нему. — Так вот, мне в голову пришла гениальная идея: отправиться в Ирландию.

— С какой целью?

— А с такой, мой недалекий друг, что моя мать родилась там, выросла, а незадолго до смерти отправилась навестить своих родителей. Кстати говоря, я никогда не видела бабушку и дедушку, — после этих слов девушка сложила руки на груди.

— А почему именно я? Почему не Дэн?

— Дэн? Я не хочу и не могу вмешивать его в это.

— А Эдриан, он ведь твой лучший друг, не так ли?

— Эд? — девушка рассмеялась. — Хм, он не подходит для роли человека, парня, способного защитить меня от всех маньяков Ирландии.

— Ну хорошо, а как же те два парня с вечеринки у бассейна?

— Бек и Роб? О, нет, мы просто иногда спим вместе.

— С тобой мы тоже просто спим, — сказал Теодор и вскинул брови.

— Спали, — поправила девушка, слегка поджав губы.

— Сути дела не меняет.

Девушка махнула рукой и продолжила:

— Ты единственный из моих знакомых, который был в Ирландии. Тем более, я уже посвятила тебя во все аспекты моего дела, так что теперь ты просто обязан следовать за мной хоть на край света, или же я тебя убью, — Николет пожала плечами.

— Ладно, видимо у меня нет выбора. Ну и когда мы отправляемся?

— Сегодня, — девушка направилась к выходу.

— Сегодня? Я жутко устал! — сердито воскликнул парень.

— Поспишь в самолете. Так, возьми паспорт и пару вещичек. Встретимся в час ночи у центрального входа в поместье. Тачка с меня, — девушка щелкнула пальцами и скрылась за дверью.

— И зачем я только ввязался в эту авантюру?! — проворчал Теодор и обессиленно упал на кровать.

Николет шла по коридору второго этажа. На ней были обтягивающие темные джинсы, подчеркивающие ее тонкую талию и узкие бедра, прозрачная голубая блузка с коротким рукавом и пиджак в тон к джинсам. На ногах — черные туфли на высоком каблуке, а через плечо висела маленькая элегантная черная сумочка с золотой пряжкой. Волосы были заплетены в косу, лежавшую на правом плече.

Она дошла до двери, которая вела в комнату Дэна, и тихонько постучалась.

— Что? — послышался сердитый голос брата.

— Это просто я, твоя сестра, — посмеялась Николет, входя в комнату.

— Прости, я думал это опять отец со своими дурацкими вопросами, — он встал из-за стола и подошел к сестре.

— А что он спрашивает?

— Он интересуется, куда это я отправился сегодня днем, — ответил Дэн и развел руками.

— А куда ты отправлялся?

— Ну вот, снова, — протянул брат и сложил руки на груди.

— Прости, — девушка положила руку на плечо брата. — Слушай, у меня к тебе серьезное дело. Я и Теодор должны уехать, но так, чтобы отец ничего не знал о нашем местонахождении. А для этого нужно, чтобы ты прикрыл нас, то есть уехал из поместья.

— С вами?

— Нет, — девушка помотала головой.

— С каких это пор ты стала доверять Тео и не доверять собственному брату? — удивился Дэн.

— Я не могу и не хочу втягивать тебя в это, — тихо произнесла она.

— Ладно. Можешь не рассказывать, но обещай, что будешь аккуратна.

— Конечно, — брат и сестра обнялись. — Так, собирайся. Я на время, пока мы будем в отъезде, заказала тебе номер в отеле.

— Отлично, надеюсь, он жутко дорогой, — Дэн повел бровью.

Николет посмеялась и присела на кровать. Пока брат лихорадочно метался по комнате, собирая вещи, она закурила сигарету и задумалась о предстоящем путешествии. Она не знала, что ждет ее в Ирландии и найдет ли она вообще что-либо. Да, это путешествие в неизвестность.

— Почему именно она ведет машину? — спросил Теодор, указывая на Николет.

— Моя тачка. Мои правила, — отозвалась девушка.

— С ней бесполезно спорить, — подал голос Дэн, сидевший на переднем сиденье. — Она обожает водить. И уж тем более никому не доверит свой драгоценный Порше.

— Именно так, — кивнула Нико и рассмеялась.

— Только ты слишком резка на повороте, — заметил Тео.

— Ой, прости, малыш, тебя укачало? — с наигранной заботой спросила она.

— Спасибо за заботу.

— Эй, ребят, давайте свою любовную лирику отложите до того, как сплавите меня в отель, — вмешался Дэниэл.

Все трое рассмеялись.

Спустя двадцать минут девушка припарковалась у главного входа в один из самых дорогих отелей Лондона — «Big Ben».

— Ну вот и прибыли, — медленно сказала Николет и протянула брату две бумаги о резерве номера. — Мы заберем тебя, как только вернемся.

— Хорошо. Уверяю тебя, сестренка, я отлично проведу время в обществе дорогого коньяка или виски, а также с тремя или двумя милыми шлюшками, — Дэн ехидно улыбнулся и посмотрел на Тео, который в этот момент ухмыльнулся.

— Смотри, не подцепи милый букетик от одной из них, — съязвила Николет.

— Я беру только элитных.

— Значит будет элитный букетик, — девушка склонила голову набок. — Так, все. Иди... — Нико начала выталкивать брата из машины.

— Тео, береги ее. Николет — моя единственная поддержка и опора в этой чертовски гадской жизни, — сказал Дэн, заглянув в окно.

Теодор кивнул в ответ и вышел из машины, чтобы занять место Дэна на переднем сиденье. Николет же продолжала смотреть вслед уходящему брату. Ее сердце сжималось каждый раз, когда она вспоминала о том, что сейчас ей придется уехать и оставить его одного. Хоть Дэн и был старше ее на три минуты, она переживала за него, как за младшего брата. У него талант все время находить приключения на свою задницу и попадать во всякого рода авантюры.

— Можно ехать, — объявил Теодор, пощелкав пальцами перед лицом Николет.

— Я просто задумалась, — она посмотрела на часы. — Черт возьми, Мишель меня убьет, — воскликнула она, резко вывернув на дорогу.

— Если ты не перестанешь так водить, тебя убью я! — крикнул парень, ударившись о спинку сиденья. — Кто такой Мишель?

— Это девушка. Мишель Лайвуд. Она владелица пары самолетов и потому любезно согласилась доставить нас до Ирландии.

— Я думал мы полетим официальными авиалиниями, — Тео пожал плечами.

— Нет. Отец отслеживает каждый наш шаг. Завтра он узнает, что мы отправились в Монако, где я зарезервировала два трехместных номера.

— Умно. А как же номер для Дэна?

— Он зарезервирован на имя Эдварда Браун-Форда. Директор этого отеля — моя хорошая знакомая, поэтому мне дозволены некоторые поблажки.

— У тебя хорошие знакомые. Мне бы таких.

Девушка рассмеялась.

Весь оставшийся путь они провели в бурном обсуждении их дальнейших действий. Девушка рассказала обо всех сведениях, какие ей удалось найти о родителях Кейтлин — благодаря очередному «хорошему знакомому» и за приличную сумму денег.

Полет от Лондона до Дублина занимает всего два часа. Но в связи с тем, что Николет и Теодор до шести часов прождали Мишель Лайвуд, которая не успела прибыть вовремя из Эдинбурга, они ступили на землю Ирландии лишь к восьми утра.

Место для посадки отдельных самолетов, которые не относятся ни к одной официальной авиалинии, находится неподалеку от аэропорта Дублина, который, в свою очередь, расположен за столицей Ирландии.

Добраться до города можно лишь общественным транспортом — автобусом. Николет, которая не привыкла к подобному, плутала в поисках проката машин. Но в конце концов, ей пришлось смириться и согласиться на уговоры Тео, который все время их бесполезного скитания в поисках тачки ворчал без умолку, и отправиться в Дублин на автобусе.

Поездка на общественном транспорте от аэропорта до города заняла около часа.

Николет плюхнулась на твердое сиденье автобуса и уставилась в окно.

— Брось, когда ты еще сможешь похвастаться тем, что каталась на автобусе? — с насмешкой обратился к девушке Теодор.

— Просто заткнись, — шикнула она на него. — Теперь мне еще час трястись в автобусе, где не открываются окна и от каждого второго несет потом.

— Можешь говорить тише, — сказал парень, поглядывая на пассажиров, которые косо смотрели на недовольную девушку. — В любом случае, у тебя есть возможность полюбоваться красотами Ирландии.

— Только это и радует, — Николет вздохнула.

Уже через двадцать минут Николет мирно посапывала, пристроившись на плече Теодора.

Ее волосы пахли яблоками и корицей. Этот запах сводил парня с ума. Все оставшиеся время их поездки он думал о Николет и об их непростых отношениях.

Они, будучи незнакомыми друг с другом, случайно, по пьяни, переспали в Париже. Позже встретились в Хаддингтон-Мэноре, куда Теодор вместе со своим отцом прибыл по делам. И вот теперь он ввязался в авантюру, придуманную ею, и отправился в Ирландию.

За все то время, что он пробыл в поместье лорда Хаддингтона, Тео приглядывался к Николет. Он заметил, что это непростой цветок: на первый взгляд кажется, что это маленькая, хрупкая и миловидная аристократочка, но, если приглядеться, окажется, что это горделивая, надменная и язвительная молодая особа. Но вы еще больше удивитесь, когда узнаете, что и это ложь — маска, за которой скрывается девушка, способная к сочувствию и доброте, волевая, готовая дать сильный отпор своему тирану-отцу.

Размышляя обо всем этом, Теодор пришел к выводу: как бы смешно это не прозвучало, но Амур, маленький шаловливый бог любви, пронзил его сердце своими меткими стрелами. Он влюбился в Николет. Это не просто обычное чувство симпатии или привязанности, это настоящая любовь, которую можно испытать лишь раз в своей жизни. И вот он, Теодор Прайс, полюбил ее, живую и такую сложную девушку. Он был готов защищать ее от всех невзгод и напастей, которые окружают нас в этом чертовом мире.

Кажется, все замечательно, но это только кажется. А на самом деле Теодор не знает, что испытывает к нему Николет. Да, безусловно, то, что она раскрыла ему семейные тайны, говорит об определенном доверии, но не больше. Он не знает, испытывает ли девушка те же чувства, что и он, готова ли броситься в пропасть и ступить в огонь ради него, как он сам ради нее. Ее мысли скрыты от него…

За своими размышлениями Теодор не заметил, что автобус подъехал к конечной остановке.

— Эй, детка, пора просыпаться, приехали, — произнес он, слегка шевеля плечом, на котором уютно устроилась Николет. — Ирландия, как и заказывали, мисс Хаддингтон, — чуть громче сказал он.

Девушка подняла голову. Осмотрев окружающее пространство сонными глазами и потянувшись, она спросила:

— Где мы?

— В Дублине, — ответил парень, поднимаясь со своего места и беря их сумку с пола.

— Ты просто Капитан Очевидность, — пробубнила Николет, следуя за Теодором, который направился к выходу.

Парень помог девушке спуститься и, взяв в одну руку сумку, а в другую руку Николет, пошел в сторону лавочек.

— Итак, наши дальнейшие действия? — поинтересовался он, бросив сумку на скамейку, чем привлек внимание проходивших мимо людей.

— Сначала я собираюсь найти прокат машин. Потом мы отправимся к тебе, положим вещи, и уже оттуда пойдем на поиски моих родных, — ответила Николет.

— Ко мне? — изумленно переспросил парень.

— Ну да. Ты же понимаешь, мы не можем заселиться в отель, так как в таком случае мы засветимся, и мой отец узнает обо всем. К тому же ты говорил, что твои бабушка и дедушка живут в Дублине. Я думала, мы можем остановиться у них.

— Я разве не сказал, что последние пять лет они живут у сестры моей бабушки в Конте?

— Эту мелочь ты упустил, — девушка бросила на него укоризненный взгляд.

— Не переживай, в этом городе у меня есть знакомые, которые с удовольствием примут нас.

Спустя двадцать минут черная BMW, за рулем которой сидела Николет, припарковалась у длинного трехэтажного дома, что находился на тихой улочке недалеко от Меррион-сквер.

— Сегодня вам, леди Николет, выпал шанс окунуться в жизнь простых людей, — объявил Теодор, выходя из машины.

Николет покачала головой и, заблокировав машину, направилась за Теодором. Спустя минуту они стояли у большой железной двери, на которой красовалась цифра 15. Теодор позвонил в звонок, и буквально через пару секунд за дверью послышались чьи-то шаги. На пороге появился молодой светловолосый мужчина.

— Тео! Вот так встреча! — воскликнул он и заключил Теодора в объятия.

— Да-да, Донал, я тоже рад видеть тебя, — смеясь, ответил парень, и похлопал хозяина квартиры по спине.

— Заходи, — Донал махнул рукой и буквально запрыгнул обратно в квартиру. — Эй, Несса, смотри кто к нам пожаловал.

Из-за стены выглянула девушка лет двадцати-двадцати пяти с каштановыми волосами, как у Донала, и голубыми глазами. Завидев Теодора, она тут же бросилась к нему.

— Не может быть, спустя столько лет! — воскликнула она сквозь смех.

— Ты говоришь так, будто меня триста лет не видела, — посмеялся Тео.

— Можно сказать и так.

— А ты познакомишь нас со своей очаровательной спутницей? — спросил Донал, посмотрев на Николет, которая стояла позади друга.

— Ох, как это я запамятовал, — Тео взял Нико за руку и подвел ближе к друзьям. — Николет Эделин Хаддингтон.

— Вы можете называть меня Нико, — улыбаясь сказала девушка и протянула Доналу руку, которую тот пожал.

Николет повернулась в сторону Нессы, ожидая, что та назовет свое имя, как это принято в любом обществе. Но девушка, кажется, не желала знакомиться: она нахмурила брови и недовольно поджала губы.

— Англичанка? — спросила она, вытянувшись.

— Верно наполовину, — коротко ответила Николет.

— Почему же?

— Моя мать — чистокровная ирландка, а отец — англичанин.

— И вы, леди Николет, — Несса выделила два последних слова. — приехали на родину своей матери. С какой целью?

— Хочу познакомиться с бабушкой и дедушкой.

В холле повисло тяжелое молчание. Несса буквально испепеляла Николет взглядом, но та держалась стойко и даже попробовала разозлить хозяйку дома еще больше, когда улыбнулась.

— Вы, наверное, не завтракали, пройдемте к столу, — предложил Донал, стараясь разрядить накалившуюся обстановку.

— С удовольствием, — согласилась Николет.

Все четверо перешли в комнату, смежную с кухней. В ней был лишь длинный стол и пара сервантов с посудой. Николет любезно предложила свою помощь Нессе, но та отказалась и с гордо поднятой головой направилась на кухню.

Как только Несса принесла поднос, на котором стояли четыре тарелки с омлетом, все заняли свои места. Николет села рядом с Тео, а Донал, который все это время расспрашивал Николет о ней самой, и Несса, которая все время смотрела на Нико недовольным взглядом, оказались напротив.

— Как вам мир обычных людей с их мирскими делами и чувствами, леди Николет? — неожиданно спросила Несса.

— Интересно, почему сегодня все норовят попрекать меня моим статусом? — Николет бросила на Теодора мимолетный взгляд и, откинувшись на стуле, продолжила: — Забавный, — девушка склонила голову набок. — Но мой все равно круче.

— И, почему же, позвольте спросить?

— В моем мире дозволено многое, я могу получить все и сразу, — Николет усмехнулась.

— Но ведь за все приходится платить.

— Верно, но у меня всегда есть чем заплатить.

— Да, разве могла я сомневаться. У вас, аристократов, есть все: дорогая еда на золотом подносе, тысячи слуг, деньги пачками. Вы можете купить все: от очередного дорогого дома на побережье до чувств людей, — в этот момент хозяйка дома посмотрела на Теодора. — Ваша жизнь удалась.

— Да, вы правы. Но знаете, леди Несса, мой мир круче тем, что у меня есть все, что моя гнилая душа, отравленная ядом дорогих украшений и запахом денег, пожелала. Мне незачем стремиться к чему-либо, я могу возлежать на своей огромной кровати и плевать в потолок, — Николет издала смешок. — А вот вы, ненужная для нас челядь, — девушка указала на себя. — идете по головам, убиваете, грабите в надежде, что когда-нибудь окажетесь на нашем месте. Но это не так, все ваши поползновения напрасны, только вы слишком поздно это осознаете.

Глаза Нессы почернели от злобы. Она сжала кулачки и, вскочив со своего места, прошипела:

— Не смейте равнять меня с собой. Я — не леди, — она небрежно бросила салфетку на стол и выбежала из столовой.

В комнате повисло молчание. Николет продолжала с ехидной улыбкой на лице смотреть на место Нессы, которое вот уже минуты две пустовало, и слегка постукивать пальцами по столу. Донал и Теодор переглянулись.

— Нам пора, — объявил Тео. — Если ты не против, мы оставим у тебя наши вещи?

— Конечно, нет проблем, — кивнул Донал.

— Зачем ты разозлила Несс? — спросил Тео, уже сидя в машине.

— Я? — удивилась Николет. — Она начала первая, я всего лишь подыграла. И, кстати, она ревнует тебя, — девушка включила зажигание.

— В любом случае, это был достойный отпор, — Тео развел руками.

— Спасибо.

— Итак, куда же мы направляемся?

— На полуостров Хоут. Мой дед — рыбак.

— Откуда ты это знаешь, неужели все это написано в дневнике твоей матери?

— Нет, у меня просто есть хорошие знакомые, которые за парочку купюр могут найти информацию про любого человека.

— Ну это смотря каким номиналом, — пробубнил Тео.

— Эй, хватит ворчать. Я прочитала в интернете, что до Хоута нам придется добираться через очень живописные пейзажи, так что не хмурься и смотри в окно, — сказала девушка и резко вывернула на дорогу.

— И кто тебя только водить учил? — воскликнул Тео.

— Я сама училась, — девушка вскинула брови.

— Надеюсь, во время твоих занятий никто не пострадал? — ядовито спросил парень.

— Возможно, я не припомню всех, — съязвила в ответ Нико.

Парень покачал головой и уставился в окно. Девушка была права, когда сказала, что за чертой города живописные места. Они проезжали мимо зеленых холмов, над которыми кружили птицы, аллей из фруктовых деревьев, мимо небольших домов, что расположены на побережье Дублинского залива, где во дворах беззаботно играли детишки.

* * *

Через сорок минут их увлекательной поездки до Хоута Николет остановила машину у небольшого двухэтажного домика, который был построен из серого кирпича и огорожен маленьким белым заборчиком. Достав из своей сумочки какой-то листок, Николет посмотрела на дом, и потом снова на листок.

— Да, это он, — сказала она.

Девушка тяжело вздохнула. Она занервничала, ладони начали потеть, а дыхание участилось. Ей было очень трудно совладать с собой, когда дело касалось ее матери.

— Соберись, — тихо сказал Тео, положив свою руку на плечо Нико. — Надеюсь, ты больше не представишь меня своим телохранителем.

Девушка слегка улыбнулась.

— Пойдем, — она поправила свои волосы.

Выйдя из машины, ребята направилась в сторону дома. У самой калитки они увидели пятилетнюю девочку, играющую с куклой.

— Привет, малышка, не подскажешь, случайно не здесь живут Алистар и Грэйнн О'Салливан? — спросила Николет, склонившись над ребенком.

— Мне нельзя разговаривать с незнакомцами, — строгим голосом сказала девочка. — но помогать мне не запрещали. Да, это мои дедушка и бабушка.

— Смышленая девочка, — усмехнулся Теодор.

Вдруг на пороге дома появилась пожилая женщина высокого роста.

— Морин, нельзя говорить с незнакомцами, — сказала она, подбежав к девочке и взяв ту за руку.

— Грэйнн О'Салливан? — спросила Николет.

— Да, если вы по поводу косметики, мне ничего не надо, поздно уже, — резко ответила женщина.

— Нет. Меня зовут Николет Эделин Хаддингтон. Возможно, мое имя говорит вам о чем-нибудь.

— Дочь Кейтлин? — спустя минуту спросила Грэйнн.

— Да.

— Уходите немедленно. Ни Кейтлин, ни ее дети не имеют права войти в наш дом.

— Послушайте, я не хочу ссориться, я просто пытаюсь разобраться в деле о ее смерти, там не все так просто.

— Кейтлин умерла? — удивленно спросила Грэйнн, приложив руку ко рту.

— Да, восемнадцать лет назад, вскоре после того, как вернулась из Ирландии, от вас.

— Откуда ты знаешь о том, что она была здесь?

— Моя мать вела дневник, который случайно попал ко мне в руки, — Теодор, который все это время стоял позади и молчал, незаметно усмехнулся.

— Заходите, только недолго, мой муж скоро вернется.

Николет улыбнулась.

— Расскажи мне все о себе, — попросила Грэйнн, поставив чайник на плиту.

— Это будет слишком долго, — сказала Николет. — Могу кратко: у меня есть брат-близнец — Дэниэл, живем в огромном особняке в Вестминстере, учусь в Оксфорде на отделении современной истории.

— А ты — Дэниэл? — спросила она, обращаясь к Теодору.

— Оу, нет, простите, это не мой брат. Это мой друг, его зовут Теодор, он прибыл вместе со мной. Простите, я не представила вас.

— Ничего страшного, — Грэйнн махнула рукой. — Так зачем ты прибыла? Я не видела свою дочь уже восемнадцать лет, последний раз мы виделись в Дублине, втайне от моего мужа, но ничего странного она не говорила мне, просто рассказала о себе и своей жизни в Англии.

— Позвольте спросить, почему вы так враждебно настроены против моей семьи? — спросила Николет, сделав глоток чая.

— Алистар и я — ирландцы. Многие жители этого графства ненавидят Британию и королеву. Это в крови.

Николет ничего не ответила. Она молча смотрела на пожилую женщину. У Грэйнн такие же изумрудные глаза, как у нее и Дэна, возможно, когда-то ее волосы были такого же оттенка, что и у Нико, но сейчас они седые. Округлое лицо было достаточно сильно покрыто морщинами, но каждый раз, когда женщина улыбалась, они разглаживались, и это ее молодило.

— У вас остались некоторые вещи моей матери? — спросила Нико. — Если это возможно, не могла бы я забрать некоторые из них?

— В ее старой комнате есть коробка, после ее… — женщина замялась, — отъезда, мы сложили ее ежедневник, фотографии туда. Ты, конечно же, можешь забрать их. Идемте.

Женщина встала и направилась в к белой двери, которая находилась прямо напротив кухни.

— Это ее комната, — сказала Грэйнн, открыв дверь большим металлическим ключом, который все это время лежал в кармане ее платья. — Проходите, не бойтесь.

Теодор взял Николет за руку и прошептал:

— Перестань так нервничать, я с тобой.

Девушка грустно улыбнулась.

Комната Кейтлин была маленькой. Все, что здесь было — это узкая кровать, которая не могла сравниться с двуспальной кроватью в Хаддингтон-Мэноре, маленькая тумбочка, над которой висело изрядно запылившиеся овальное зеркало, и маленький шкаф.

Грэйнн открыла его и начала рыться в поисках коробки с вещами Кейт.

— Что здесь происходит? — послышался строгий мужской голос сзади.

Все трое обернулись и увидели двух мужчин, стоящих на пороге комнаты. Один из них был высокого роста с черными волосами, как у Николет. А вот другой мужчина имел длинные седые волосы и черные глаза. Если бы он облачился в мантию и остроугольную шляпу, то был бы похож на Мерлина, великого мага из сказаний о короле Артуре.

— Алистар, — обратилась к седовласому мужчине Грэйнн, — познакомься, это Николет, наша внучка.

— Такой взрослой дочери у меня быть не может, — влез в разговор второй мужчина. — Значит, это моя племянница, дочь моей сестренки-шлюхи Кейтлин.

После этих слов Николет выпрямилась и гордо вскинула голову. Внутри клокотала злоба, обжигающая душу. Если бы не рука Тео, которая еще сильнее стиснула ее ладонь, она бы без зазрения совести врезала этому нахальному типу.

— Лиам, перестань немедленно! — воскликнула Грэйнн, подходя к сыну.

— Если тебе дорога твоя жизнь, девочка, то проваливай, — прошипел Алистар, который все это время испепелял Николет своим взглядом.

— Я уйду. Без проблем, — Николет вплотную подошла к Лиаму. — А вот вам, дорогой дядюшка, совет на будущее: не говорите о мертвых плохо, они этого не любят.

Девушка гордой походкой направилась к выходу, Теодор следовал за ней. Но выйдя из дома, она побежала к машине, совершенно забыв о том, что на ней туфли с высоким каблуком. Она быстро разблокировала машину и села в нее.

— Черта с два! — крикнула она и сильно ударила по рулю.

— Этим ты ничего не исправишь, — спокойно сказал Теодор.

— Эта коробка была практически в моих руках, только этот чертов дедуля все испортил, — сквозь зубы произнесла она.

— Теперь нам ее не заполучить, — вздохнул Теодор.

На лице Николет появилась ехидная улыбка, а в глазах заиграл нехороший огонек.

— Что ты опять задумала? — тревожно спросил парень.

— Мы проберемся в дом и выкрадем эту коробку, — объявила Нико.

— Тебе часом на голову ничего тяжелое не падало? Ты что, совсем сдурела? Одно дело забраться в комнату твоей матери в поместье, а другое — пробраться в чужой дом. Нас посадят!

— Не посадят. Не паникуй.

— Да, у тебя много денег, а у меня лишних миллионов не водится. Конечно, если ты внесешь их за меня... Но в таком случае мы разорим твоего отца, и за это нам «спасибо» не скажут.

— Так, слушай... Сейчас мы уедем. Зависнем в какой-нибудь кафешке, а ночью вернемся сюда. Комната моей матери находится на первом этаже, так что мы без труда проберемся туда. Отлично! — девушка потерла руки и включила зажигание.

— Мы с тобой не детективы! — воскликнул Теодор.

— Знаю, но я прочитала все романы Агаты Кристи и смотрела «Секретные материалы».

— Браво! — парень похлопал в ладоши. — Как инопланетяне помогут нам? Можешь не отвечать. Черт возьми, как же меня так угораздило... — он приложил указательный палец к виску.

Как и было оговорено, Теодор и Николет вернулись к О'Салливанам поздно ночью. Когда их машина свернула на улочку, где располагался дом, девушка намеренно выключила фары. Аккуратно припарковавшись напротив, они направились к дому. Туфли Николет цокали при каждом ее шаге по узкой садовой дорожке, которая вела к входной двери.

— Так, вот это окно, — тихо сказала девушка, когда они обошли дом и оказались с его задней части.

— Уверена? — спросил Тео.

— Абсолютно.

— Ну и как мы войдем?

— Войду я, а ты останешься здесь. Окно закрыто на крючок изнутри, а для того, чтобы открыть его нужна всего лишь шпилька, — улыбаясь сказала девушка, вытащив из сумки инструмент вскрытия.

— Из тебя отличный вор выйдет.

— Подсади меня, — попросила она, открыв окно.

— Что? — переспросил парень.

— Тебя только с собой брать. Сделай то, что у тебя так хорошо получается: возьми за попу, ну и еще, заодно, посади меня на подоконник, — чуть громче прошипела она.

Теодор молча сделал то, о чем просила Николет. И уже спустя минуту она была в комнате своей матери. Нико помнила, что в прошлый раз, когда они с Теодором проникли в комнату Кейтлин в Хаддингтон-Мэноре, тот предварительно закрыл проем под дверью подушкой, дабы свет фонарика не распространился по всему этажу. Она решила последовать этому совету, но подушек на кровати не оказалось, поэтому ей пришлось заложить проем своим пиджаком.

Девушка открыла шкаф и начала рыться в поисках коробки. Спустя минуту она нашла ее. От радости Николет резко дернулась, отчего сильно стукнулась о стенку шкафа.

— Черт, — выругалась она.

— У тебя все в порядке? — спросил Теодор, стоящий у окна.

Девушка вытянула то, за чем пришла, и, схватив пиджак, подбежала к окну. Она подала Тео коробку, которую тот опустил на землю. Николет хотела сама спрыгнуть, но Теодор, всем сердцем желавший скорее выбраться отсюда незамеченным, резко стянул ее.

— Эй, предупреждать надо, — шикнула она на него, на что парень махнул рукой.

Николет пыталась закрыть окно, но все ее попытки не увенчались успехом.

— Можно быстрее? — поинтересовался он.

— У меня не получается закрыть окно.

— Оставь это. Давай свалим отсюда, пока не угодили за решетку, — Теодор потянул ее за руку в сторону машины.

Бросив коробку на заднее сиденье, они быстро уехали с места преступления и уже спустя полчаса были у Донала и Нессы. Так как в их квартире больше не было свободных комнат, хозяйке пришлось уложить гостей в одной спальне, постелив Теодору на полу.

Согласно их плану, сегодня они переночуют здесь, а рано утром отправятся на площадку для самолетов, где их будет ожидать персональный воздушный транспорт, на котором они отправятся обратно в Лондон. Потом они заберут Дэниэла из отеля и вернутся в Хаддингтон-Мэнор.

— Тяжелая ночка, — выдохнул Тео, входя в комнату после душа.

— Эй, я одеваюсь, — воскликнула Николет, прикрывшись серой футболкой.

— Я все равно видел тебя голой, — парень развел руками.

— Тогда ладно, — сказала девушка, откинув футболку в сторону и уперев левую руку в бок.

На ней был белый комплект. Кружевной лифчик подчеркивал и чуть приподнимал ее маленькую грудь, а шелковые белые трусики обтягивали ее попку. Теодор знал, что она специально дразнит его своим до жути сексуальным видом. И ей это, черт возьми, удается: его плоть, скрытая за пижамными штанами, пошевелилась, охваченная желанием.

— Продолжай одеваться, — в приказном тоне сказал Теодор, надеясь, что Николет не заметила его возбуждения.

Девушка быстро натянула серую футболку с совой и черные коротенькие шортики и забралась под одеяло. А Теодор занял свое почетное место на белоснежном ковре.

— Я хочу заглянуть в коробку, — объявила она, соскочив с кровати.

Тео тяжело вздохнул и направился к девушке. Они принялись рассматривать содержимое коробки. Николет сразу же взялась за ежедневник своей матери в надежде найти какие-нибудь зацепки, а Теодор начал разглядывать фотографии Кейтлин.

На одной из них Кейтлин, еще совсем маленькая, сидит на коленях у своего отца и обнимает его, а на другой она на руках матери, на третьей же она катается с братом на велосипеде. Неужели ее брак с англичанином перечеркнул все эти светлые воспоминания?

А вот она выпускница школы, уже девушка. На этой фотографии она очень похожа на свою дочь: такие же непослушные черные, как сажа, волосы и пронзительные изумрудные глаза, сверкающие блеском жизни.

Теодор взял в руки другую фотографию и обомлел. Он не мог пошевелиться, дыхание перехватило.

— Эй, все в порядке? — поинтересовалась Николет, оторвавшись от дневника.

— Я знаю ее, — с трудом выдавил парень, указывая на светловолосую девушку рядом с Кейтлин.

— И кто же она?

— Она моя мать.

Дорогой Порше темно-синего цвета остановился у небольшого домика в стиле Тюдор. В небольших клумбах, что располагались у белоснежного заборчика, росли маленькие розовые цветочки, а аккуратная каменная дорожка так и приглашала гостя пройти.

Из машины одновременно вышли Николет и Теодор. Быстрым шагом они направились в сторону дома.

Еще вчера они были в Ирландии, а в шесть утра, поблагодарив Донала и Нессу за гостеприимство, хотя, это скорее Донала надо благодарить за радушие к гостям, отправились к самолету, который должен был вернуть их обратно в Лондон.

Всю их долгую дорогу до Британии Теодор думал о той фотографии и о своей матери. Он обмолвился Николет о недуге Лиан Прайс, но это не остановило девушку в ее желании навестить мать Теодора. Она так отчаянно желала узнать о Кейтлин все, а главное — разгадать загадку ее смерти, что не хотела останавливаться ни перед чем. Да и к тому же она не видела ничего дурного в том, чтобы навестить Лиан Прайс.

Как бы Теодор не возражал, решение было принято: сразу же от Мишель Лайвуд они отправятся к дому, где живет Лиан, а уже оттуда в отель «Big Ben», где их ожидает Дэниэл.

И вот теперь они стоят в холле небольшого домика. Здесь было большое зеркало в полный человеческий рост на стене, маленькая дверка, ведущая в кладовку, и длинная тумбочка, на которой лежали ключи, зонтик и продуктовая сумка.

Вдруг на лестнице появилась маленькая пухлая женщина лет пятидесяти-пятидесяти пяти. У нее была короткая стрижка, спрятанная за белым чепчиком, а на талии красовался передник в тон чепчику, сияющий своей чистотой. Когда женщина приблизилась, Николет заметила большое сходство между этой пожилой дамой и экономкой из мультфильма «Сто один далматинец».

— Рада видеть вас, сэр, — ласковым голосом обратилась она к Теодору.

— Я тоже рад видеть вас, миссис Кроуфорд, — поприветствовал ее Теодор. — Как вы поживаете, как леди Лиан?

— Все хорошо, Теодор, не переживайте, ваша матушка прекрасно чувствует себя. Она сейчас у себя в комнате, завтракает.

— Я навещу ее. Кстати, познакомьтесь, это леди Николет Эделин Хаддингтон, — сказал он, подталкивая Нико вперед. — А это — миссис Кроуфорд, наша экономка.

— Очень приятно, мисс, — все тем же ласковым голосом проговорила женщина. — У меня дела на кухне, а вы поднимайтесь наверх.

Теодор кивнул и, взяв Николет за руку, повел на второй этаж. Здесь не было такого просторного коридора со столиками и антикварными креслами, как в Хаддингтон-Мэноре, пустой холл, окруженный многочисленными одинаковыми дверьми даже наводил некоторый страх, создавая ощущение пустоты, в которой что-то прячется...

— Пожалуйста, будь несколько… — начал Теодор, остановившись у одной из дверей.

— Я все поняла, — перебила его Николет.

Теодор закатил глаза и открыл дверь. Они вошли в комнату, судя по всему, гостиную: камин, на котором стояли фотографии в красивых фоторамках, был окружен светлым диванчиком и такими же креслами, большое окно, закрытое бежевыми шторами. По левой стороне в углу стоял письменный стол из вишневого дерева, а рядом шкафы с книгами. В отличие от холодного коридора, эта комната выглядела более уютно и тепло.

Неожиданно приоткрылась маленькая дверка, которая, скорее всего, вела в спальню леди Лиан. На пороге показалась женщина со светло-русыми волосами, большими глазами голубого цвета, как у Теодора, и со здоровым румянцем на щеках. Да, он больше походил на мать, нежели на отца.

Теодор подошел к женщине и поцеловал ее в щеку.

— Здравствуй, мама, — сказал он.

— Теодор, ты слишком долго не появлялся. Я соскучилась, — ответила она, обнимая сына.

Николет с умилением смотрела на эту сцену. Мать и сын, близкие люди, любящие и так нуждающиеся друг в друге. Девушка же совершенно иначе представляла ее: она думала увидеть женщину с безумными глазами и леденящим душу смехом. Но леди Лиан оказалась милой женщиной с широкой улыбкой и теплыми глазами.

— Знаешь, на днях мы устраивали прием для всех соседей, а потом в разгар вечера явился Велэско и все испортил, — сказала женщина, расширив свои и без того большие глаза.

— Опять испортил вечер? Очень прискорбно, — спокойно ответил Тео, поглаживая мать по руке. — Мама, дорогая, познакомься, это леди Николет Эделин Хаддингтон, она друг и пришла навестить тебя.

Леди Лиан повернула голову в сторону Нико и переменилась в лице. Ее рот исказился от ужаса.

— Не может быть. Она вернулась за мной! Она желает убить меня! — женщина забилась в истерике и истошно закричала: — Она убьет меня, она отомстит!

Николет потеряла дар речи, она не могла пошевелиться, она не знала, как помочь этой обезумевшей женщине.

— Выйди вон, Николет! — крикнул Теодор, выведя девушку из ступора.

Она быстро выбежала из комнаты и с громким стуком закрыла за собой дверь. Нико слышала, как Тео пытается успокоить женщину, слышала безумные крики Лиан. Она не знала, что ей делать, и обессилено села на одну из ступенек, прижавшись затылком к стене.

Через пятнадцать минут из комнаты вышел поникший Теодор.

— Вот это картина: леди сидит на ступенях, — попытался пошутить он, садясь рядом с Николет.

— Я люблю шокировать общественность, — девушка повела бровью. — Как леди Лиан?

— Я дал ей лекарства и уложил спать. Конечно с ней бывали подобные приступы, но это было давно.

— Она узнала меня. Ну, не совсем меня, она перепутала меня с моей матерью, ведь мы очень похожи. А значит, твоя мама знала мою.

— Это все домыслы, — поморщившись, сказал Теодор.

— Как знаешь, но та фотография и эти слова про какую-то женщину, которая желает отомстить, наводят на некоторые мысли. Они были знакомы, глупо отрицать это, — девушка пожала плечами.

— Ладно, потом разберемся. И прости меня за то, что накричал, я не хотел.

— Все нормально, не извиняйся, — девушка положила свою руку на его плечо. — Поедем, а то Дэн, наверно, уже заждался нас.

Теодор встал и подал руку Николет. Они быстро дошли до машины и поехали к отелю. По дороге Тео рассказал девушке о леди Лиан, о том, что ей поставили этот страшный диагноз, когда ему было пять лет, рассказал и о том, как проявляется болезнь: в сознании Лиан события могут перемешиваться, некоторые и вовсе теряются, а некоторые она сама придумывает, как этого никому неизвестного Велэско.

А что касается их несанкционированного расследования, то Николет приняла решение повременить пока с этим, а также уговорила Теодора, который после сегодняшнего случая твердо решил поговорить со своим отцом о матери и о ее прошлом, подождать. Она надеялась, что в ежедневнике Кейтлин, который был в той самой коробке, найдутся некоторые ответы или зацепки, что поможет им двигаться дальше.

Но это была версия для Теодора. На самом деле девушка испугалась. После того, что произошло в доме леди Лиан, она поняла, что ее правда может нанести кому-то слишком большой урон. Разрушать оковы, в которые заключены темные тайны прошлого, опасно, ведь тогда этот поток лжи, недомолвок, секретов может обернуться и против нас самих. Он разрушит наше настоящее и будущее, подобно большой волне, сотрет с лица земли то, ради чего наши предки когда-то солгали.

Спустя полчаса они уже стояли на пороге номера Дэниэла. Николет постучала, но ей никто не открыл, потом она постучала сильнее, и буквально через минуту дверь распахнула брюнетка в нижнем белье. Из комнаты доносился женский смех и запах дешевых духов, дорогого алкоголя и секса, грязного секса, если быть точнее.

— Вау! — выдохнул Теодор и криво усмехнулся.

— За групповой секс — отдельная плата, — объявила она.

Николет вопросительно подняла бровь и, резко оттолкнув незнакомую ей брюнетку, быстрым шагом направилась в номер.

— Дэниэл Хаддингтон, немедленно подними свой зад! — воскликнула она, подойдя к кровати, на которой лежал ее брат в обществе трех девушек.

— Милый, это твоя жена? — спросила другая девушка, вылезая из-под кровати.

— Я его сестра, а вы кто? — изумленно поинтересовалась Нико.

Девушка, которая открыла им дверь, начала перечислять имена всех тех, кто находился в этой комнате:

— Я — Киса, это — Лола, — она указала на ту девушку, что вылезла из-под кровати, — а там — Мирабелла, Джулия и Ванесса.

Теодор прыснул от смеха.

— Очень приятно познакомиться, — ядовито произнесла Николет. — Так, проваливайте.

— Но нам не заплатили! — возмутилась рыжеволосая девушка, вылезая из-под одеяла.

— Сколько? — спросила Нико, открывая сумочку.

— Сто евро, каждой.

От удивления у Николет отвисла челюсть и она со злобой вложила в ладонь наглой брюнетки пятьсот евро. Через две минуты все девушки удалились, похотливо поглядывая на Теодора, когда проходили мимо него.

— Дэниэл Хаддингтон, я не буду повторять дважды, немедленно поднимайся! — воскликнула девушка, кинув на самодовольное лицо брата его же боксеры.

— Зачем ты прогнала девочек? Ты злая, — сказал Дэн, присев на кровати. Он явно еще не протрезвел.

— Очень, — сестра начала расхаживать по комнате и строгим голосом высказывала все своему старшему брату: — Боже, я в шоке! Ты превзошел сам себя! Прошлой весной было четверо, а теперь пятеро! Ты идешь на рекорд, аплодирую стоя! Я все понимаю, тебе нужно развлекаться, я не имею ничего против, но какого черта, они такие дорогие, и почему их так много?! Ты вернешь мне пятьсот евро, — девушка указала на брата пальцем и плюхнулась в кресло.

— Дешевые приносят много проблем для здоровья, — коротко ответил Дэн, натягивая трусы.

— А дорогие — для кошелька! — парировала Николет.

— У меня только один вопрос: как ты их всех удовлетворил, их же пятеро? — смеясь спросил Теодор, за что был одарен фирменным взглядом Нико.

— Во-первых, — начал Дэн, подняв указательный палец вверх, — они удовлетворяли меня, а во-вторых, пока я ублажал двоих, я мог лицезреть, как три другие ласкали друг друга. Потом менялись.

— Фу, иди в душ, чертов извращенец, — шикнула на брата Николет и кинула в него подушкой, которая валялась у ее ног.

Дэниэл увернулся и, показав сестре язык, скрылся в ванной. Николет покачала головой.

— Да ладно тебе, парень развлекается, — сказал Теодор, присев на край кровати.

— Все его развлечения никогда не доводят до добра. Один раз он провел ночь с девушкой, не зная, что та дочь лорда, известного и влиятельного человека, и за это он чуть не лишился того, что делает его мужчиной. В другой раз он по пьяни переспал с какой-то девицей, а наутро за то, что он слегка оскорбил ее, она обвинила его в изнасиловании. Дэна хотели посадить, благо мы с Эдрианом поспели вовремя и внесли немалую сумму денег за то, чтобы эта история не вышла за пределы участка. А в третий раз его попойка обернулась чудовищной дракой с охранниками клуба. Последствия: сломанная рука и нос, а также запрет на вход в этот клуб до скончания века.

— Он любит отдохнуть, — пробубнил Тео, посмотрев на дверь, ведущую в ванну.

— Женщины — вот его проблема. Стоит ему завидеть какую-нибудь юбку, он тут же бросается вперед, не ведая о том, что там может быть пропасть. Это когда-нибудь погубит его, я и Ричард неоднократно говорили об этом, он слушает, но не желает понимать. И в этом его чудовищная ошибка. Какой бы легкомысленной я не была, я все-таки стараюсь сохранять голову на плечах, а он — нет. И это, пожалуй, единственная разница между нами.

Теодор промолчал. Если бы он не знал «проказников из Мэнора», то решил бы, что Николет — старшая сестра, но на самом деле все наоборот. Николет младше Дэна, но все равно умудряется поучать своего старшего брата. Эти двое вцепились в друг друга, как в последнюю искру надежды в этом темном мире. Она отчаянно защищает брата, отстаивая его честь даже перед собственным отцом, а он бережет Николет больше, чем все сокровища мира. Они слепо доверяют друг другу и готовы броситься хоть на край света, если надо. Они — брат и сестра, единое целое.

Дэниэл вышел из душа достаточно посвежевшим. От него больше не пахло шлюхами и алкоголем. Кажется, холодная вода отрезвила его.

— В этом и заключается талант Дэниэла: он может смыть с себя все доказательства своих ночных приключений всего за десять минут, — смеясь, сказала Николет.

— Да, хоть чему-то я научился, — Дэн подмигнул сестре. — Ладно, пошли. Папа уже успел соскучиться без нас.

Все трое, смеясь, вышли из номера и, сев в машину, рванули обратно домой, где их, конечно же, никто не ждет.

Стоило друзьям переступить порог дома, на них, но в большей степени на Теодора, накинулся мистер Прайс. Он начал читать нотации своему сыну по поводу его исчезновения, но Дэн решился помочь парню, заявив, что они с Николет так постоянно делают, никто не переживает, да и тем более, они уехали поздно ночью и не хотели никого беспокоить. Уильям Прайс лишь фыркнул и пообещал сыну, что еще поговорит с ним на эту тему. В любом случае, им удалось избежать гневной тирады.

Парни решили немного расслабиться и поиграть в теннис, а Николет, пообещав, что присоединится к ним позже, направилась на второй этаж. Сейчас ее одолевало лишь одно желание: смыть вчерашний день.

Стоило девушке подняться на второй этаж, как она тут же, в прямом смысле этого слова, наткнулась на Аделаиду.

— Не может быть! Ты вернулась одна или вместе со своим братом и этим подхалимом? — спросила она, отложив в сторону каталог со свадебными платьями.

— Теодор — не подхалим, у него, в отличии от тебя, душа есть, он настоящий друг, а вот ты — безмозглая кукла, наполненная силиконом.

— Что ж, меня твои слова ничуть не задевают, — ответила она с ехидной улыбкой.

Николет сложила руки на груди и, отставив правую ногу в сторону, продолжила:

— Хорошо, возможно, эти слова больно уколют тебя: я в этом доме буду всегда, а вот ты рискуешь вылететь — девушка подняла руку и щелкнула пальцами. — на раз, два. Если ты совершишь ошибку, наступишь не на ту клетку, ты потеряешь все, твоя комбинация рухнет. И вот тогда я вырвусь вперед, мои пешки съедят твоего короля, а ты проиграешь и войдешь в историю, как самая стервозная любовница лорда Хаддингтона.

— Ты просто маленькая сучка, — выпалила Ада, остановив тем самым Николет, которая намеревалась уйти.

— Я знаю и даже горжусь этим.

— Возвращайся к своему Теодору. Пусть он подлизывается, льстит тебе, ведь мы обе знаем, что он трахает тебя только из-за денег, ты не нужна ему, только твое наследство.

Девушка старалась не показать Аделаиде своих истинных эмоций, которые просто бурлили внутри нее.

— Ты людей по себе не суди. И, кстати, — девушка подошла ближе и решила уколоть ненавистную ей женщину еще больнее: — Мой отец знает, что ты делала аборт? Интересно, чей же это был ребенок: того бедного водителя или все-таки моего отца? Да, из меня выйдет ужасная падчерица, — последнюю фразу она сказала чуть погодя, дав Аделаиде осознать тот факт, что ей известно о ее обмане.

Глаза Ады расширились от удивления. В них читался страх. Девушка усмехнулась и направилась в свою комнату, предварительно послав будущей мачехе воздушный поцелуй, отчего та еще больше вскипела и была готова вцепиться своими длинными ноготками в тонкую шею Николет.

Нико присоединилась к Дэну и Тео, как и обещала, через полчаса. Сегодня было тепло, что было очень странно для туманной, дождливой и холодной Британии, поэтому девушка решила надеть коротенькие джинсовые шортики, подчеркивающие все прелести ее точеной фигуры, изумрудную, как ее глаза, блузку с коротким рукавом, которую заправила в белые шорты, балетки в тон кофточке, модную шляпку в ковбойском стиле. Николет просто обожала подобного рода шляпы, они были ее любимым аксессуаром, да и к тому же, ей они очень шли. Ну и, конечно же, темные солнечные очки, которые были ее постоянными спутниками.

— Неужели моя сестра превратилась в Марию Карлайл? Ты так долго переодевалась? — спросил Дэн, завидев сестру.

— Нет, просто по дороге я слегка поцапалась с Адой.

— Что эта барби опять хотела? — нахмурившись поинтересовался Дэн.

— Не бери в голову. Она выразила свое недовольство по поводу нашего возвращения и проявила признаки женской зависти.

— Вот не сидится ей на одном месте, — проворчал брат. — Молчала бы в тряпочку да спокойненько готовилась к свадьбе с нашим отцом.

— Так, давайте не портить этот теплый и хороший денек из-за этой курицы, — Николет всплеснула руками.

— Похоже, она сильно тебя задела, — проконстатировал Теодор.

Девушка ничего не ответила. Она не хотела, чтобы Теодор знал о том, что наговорила ей Ада. Николет, действительно, задели ее слова, на секунду она даже поверила им. Девушка, которая все еще продолжала противиться собственным мыслям, в глубине души понимала, что любит Теодора. Ее привлекала не только его сексуальная внешность, но и то, что парень благородно согласился помочь ей. Он пошел против собственной совести и изъявил готовность участвовать в этом криминальном деле.

Ей хотелось доверять Теодору. Он был мужчиной, с ним она чувствовала себя маленькой беззащитной девушкой, а не воином, который скрывается от стрел врагов за своим щитом. С ним она забывала о своей маске и становилась самой собой. Но в то же время это и пугало Николет, ведь он был первым, кому она открылась, показала свое настоящее лицо. Нико боялась, что он предаст.

— Теннис наскучил. Давайте сыграем во что-нибудь другое? — предложение Дэна вернуло девушку в реальность.

— Предлагаю покер. Мне, например, нет равных в этой игре, — с самодовольным лицом сообщил Теодор.

— Хм, боюсь тебя огорчить, но Николет — великолепный игрок, — посмеялся Дэн. — А вот я обделен этим талантом.

— Великолепный игрок? Давай проверим? — Тео повел бровью.

— Что ж, давай проверим, — согласилась девушка. — Давай заключим пари: выигрываю я — ты выполнишь мое желание.

— А если выиграю я?

— Аналогично, я исполню твое желание, — девушка протянула парню руку и тот пожал ее.

— Идет.

Теодор и Николет направились обратно в поместье.

— Это будет шикарная игра, — заключил Дэниэл и пошел за друзьями.

Все трое перешли в библиотеку. Тео и Нико заняли места за столом. Парень эффектно перемешивал колоду карт, а Николет внимательно наблюдала за движениями Теодора и постукивала пальцами по столу. Дэн также занял место за столом, только он отказался играть, решив наблюдать за этой битвой и попивать виски. Через минуту Тео раздал карты и игра начилась.

— Моя первая ставка: двадцать евро, — сказала Николет, кладя на стол совершенно новую купюру.

— Мелковато играешь. У меня тут завалялись пятьдесят евро, а также парочка шиллингов, — Теодор ответил на ставку Николет.

Азарт овладел ими. Они все больше и больше повышали ставки. А Дэниэл лишь нервно потягивал дорогой алкогольный напиток.

Наконец, через десять минут после начала торгов, они приняли решение вскрыться.

— Каре. Четыре «тройки», — самодовольно произнесла Николет, открыв сопернику свои карты.

— Мне так жаль, малыш, ты чуть-чуть не дотянула: «масть по порядку» или стрейт-флеш, как хочешь, так и называй.

Девушка от удивления вскочила на ноги, а Дэн, все это время молча наблюдавший за игрой, выпрямился. Подобного никогда не случалось, Николет выигрывала всегда. Неужели нашелся кто-то, кто был сильнее самой мисс Хаддингтон в этой игре?

— Не может быть, — выдохнула она.

— Прости, сестренка, но это так, — изрек Дэн, посмотрев на карты друга.

— Этого просто не может быть, — вновь повторила Николет.

— Я выиграл, в таком случае, наш уговор вступает в силу, — с самодовольной улыбкой на лице сообщил Теодор.

— Я требую реванша! — воскликнула Николет.

— Эй, нет. Мы заключили пари, так будь добра выполняй его. Или ты отказываешься от своих слов? Неужели сама Николет Эделин Хаддингтон — обычная врушка, забывающая о своих обещаниях?

— Придержи язычок. Хорошо, — Девушка гордо вскинула голову. — Каково твое желание?

— Я пока не придумал, — парень развел руками и засмеялся.

— Как надумаешь — сообщи, — повелительным тоном объявила Николет и поспешила удалиться из библиотеки.

Парни все еще смотрели на дверь, за которой скрылась девушка.

— Да, Тео, ты разозлил ее. Я никогда не видел Николет в таком состоянии, — сказал Дэн, положив руку на плечо друга и сделав очередной глоток виски.

— Надеюсь, она не очень мстительная, — еле слышно пробормотал Теодор.

Николет, как обычно, стояла на балконе своей комнаты, зажав меж пальцев сигарету. Она любила вот так вот коротать часы вечерами. Здесь она могла погрузиться в собственные мысли и унестись в мир мечтаний.

— Привет, — услышала она знакомый голос.

— Теодор, мы уже проходили это: надо стучаться перед тем как войти. А если бы я, например, переодевалась? — не оборачиваясь ответила девушка.

— Я уже говорил тебе, что все равно видел тебя голой, — парень подошел ближе и начал внимательно всматриваться в девушку, которая, в свою очередь, старалась не смотреть на парня.

— Раз ты так часто вспоминаешь этот эпизод, то он тебе, видно, сильно запомнился. Я что, у тебя первая? — съязвила в ответ Николет.

— Если бы ты была первой, я бы не смог довести тебя до такого мощного оргазма. Вспомни, как ты извивалась подо мной, как сладко стонала от моих ласк.

— Я бы с большим удовольствием сейчас дала тебе пощечину. Но только из уважения к тому, что ты отправился со мной в Ирландию, я сдержусь, — прошипела девушка, испепеляя его взглядом. — Зачем ты явился?

— Я хотел узнать: будешь ли ты мстить мне за то, что я выиграл в покер?

Николет залилась смехом.

— Ты серьезно думал, что я буду мстить. Боже, неужели я похожа на призрака прошлого Рождества?

— Нет. Но вот минуту назад ты явно была не в духе.

— Зато теперь ты повеселил меня, так что, друг мой, можешь не бояться: я, так уж и быть, не приду к тебе ночью и не выдавлю на тебя всю пасту.

Теодор и Николет рассмеялись.

— И какое желание ты придумал? — поинтересовалась девушка. — Надеюсь, никакой пошлятины?

— Знаешь, я думал над этим. Я хотел, чтобы ты подарила мне еще одну ночь в твоих объятиях, — Теодор приблизился к девушке так, что его дыхание стало обжигать щеку Николет. — Но я не хочу принуждать тебя. Я дождусь, когда ты сама захочешь этого.

Парень развернулся и направился к выходу.

— Ты слишком самонадеян.

— Нет, я просто верю в чудеса, — ответил он и скрылся за дверью.

Он, действительно, не желал принуждать Николет. Он хотел, чтобы она сама захотела его, и уж он постарается, чтобы это произошло поскорее.

— Я заметил, что ты слишком много времени проводишь с дочерью лорда Хаддингтона, — сказал отец Теодора, сидя в холле второго этажа, когда тот проходил мимо. — Она нравится тебе?

— А если да, то что с того? — недовольно спросил Тео.

— Ничего, — отец пожал плечами и встал со своего места. — Я просто хочу тебе напомнить, что привязанности опасны, ведь они не позволяют нам быть неуязвимыми.

Сказав это, Уильям Прайс не стал дожидаться ответа от сына и направился к себе в комнату, оставляя Теодора наедине со своими мыслями.

Прошло два дня

Вся семья Хаддингтон, а также их почетные гости, собрались вместе за завтраком. За столом царила дружественная атмосфера: все смеялись и шутили, что весьма редко случалось в этом доме.

Мэтью и Уильям после завтрака собирались поехать в офис и подготовить все нужные документы для сотрудничества с Германией. Этот союз обещал принести пользу не только компании лорда Хаддингтона, но и всей Великобритании.

— Я совершенно забыла: леди Элис пригласила всех нас, — Аделаида указала на всех присутствующих в столовой, — на официальный прием. Он состоится сегодня вечером.

— Очередной прием в честь непонятно чего, — проворчал Дэн, откусив кусок бекона.

— Это прием в честь годовщины свадьбы леди Элис и лорда Карлайла, — Аделаида бросила укоризненный взгляд на Дэниэла.

— Я не люблю подобного рода мероприятия.

— Конечно, Дэниэл, ведь ты любишь развлекаться на деньги своего отца в дорогих клубах в обществе проституток.

За столом воцарилось молчание. Все присутствующие прибывали в недоумении от этой сцены. Да, на этот раз попытка Аделаиды поставить Дэниэла в неловкое положение, что она часто проделывала и с Николет, обернулась против нее же. Отец был крайне недоволен, ведь его обожаемая Ада опозорила всю их семью перед Уильямом и Теодором.

— Прекратите немедленно! — воскликнул лорд Хаддингтон, пытаясь предотвратить катастрофу, которая произойдет, если их обоих не остановить. — Это столовая, здесь едят. Так будьте любезны, вести себя достойно своего титула и не забывать о правилах приличия.

— Извини, — Ада вернулась к своему завтраку. — Мистер Прайс, а ваша жена скоро вернется из Швейцарии? Я просто мечтаю с ней познакомиться.

— Ее лечение продлили, и пока неизвестно, надолго ли это, — поспешно ответил Уильям, не желая, чтобы разговор на эту тему продолжался.

Уильям Прайс не желал ни с кем делиться своими семейными проблемами, поэтому соврал о том, что Лиан Прайс улетела в Швейцарию на лечение. Да и как можно сообщить о том, что твоя жена страдает такой болезнью?

Николет, которая знала правду, посмотрела на Теодора, который сидел напротив нее. Он тут же смущенно перевел взгляд на Дэниэла, продолжающего доедать свой бекон.

— Так, хорошо, давайте все вернемся к своим делам, а вечером отправимся к Карлайлам, — объявил лорд Хаддингтон, вставая из-за стола. — Николет, как закончишь, зайди ко мне в кабинет.

— Хорошо, — быстро ответила Николет.

Теодор и Дэниэл бросили на девушку недоумевающие взгляды. Она и сама не подозревала, о чем могла пойти речь. Тем более очень странно, что он пригласил ее одну, без Дэниэла, ведь Мэтью обычно приглашал детей в кабинет лишь для того, чтобы высказать недовольство их поведением.

Закончив завтрак, Николет, одолеваемая любопытством, направилась в кабинет отца. Она слегка постучала и тут же получила разрешение войти.

Она прошла в кабинет. Мэтью стоял у книжного шкафа и внимательно рассматривал какую-то большую тетрадь.

— Присаживайся, — он указал на кресло, что стояло возле его большого письменного стола.

Лорд Хаддингтон обогнул стол и занял свое место.

— О чем ты хотел поговорить? — спросила Нико, накручивая прядь волос на указательный палец.

— Ты знаешь, что после смерти Ричарда, Дэниэл стал моим наследником, а это значит, что после моей смерти он получит все: компанию, поместье, а также все денежные сбережения.

— Я прекрасно знаю значение слова «наследник», — прервала Николет речь отца.

— У вас с Дэниэлом есть ужасная привычка: перебивать меня, когда я говорю, — девушка пожала плечами. — Так вот, ты и сама прекрасно понимаешь, что такой ветреный и легкомысленный человек, как твой брат, не может унаследовать все мое состояние. Я предлагаю исправить ситуацию: все это огромное наследство получишь ты. Ты умнее и практичнее своего братца.

Девушка не могла поверить в это: отец предлагает ей перепрыгнуть Дэна и занять его законное место.

— Ты хочешь обойти Дэниэла стороной? — изумилась Николет.

— Нет, он получит некоторую часть денег, но основную — унаследуешь ты, — объяснил Мэтью. — Согласна?

— Нет. Я никогда не поступлю так с собственным братом.

— Как знаешь, но тогда через пару лет ты будешь наблюдать за тем, как твой брат растрачивает все мое состояние на шлюх, выпивку, дорогие клубы, и снова на шлюх. Ты еще пожалеешь о том, что когда-то отказалась от моего предложения.

Девушка вскочила со своего места и, оперевшись руками на стол, склонилась перед отцом и, выделяя каждое слово, зло произнесла:

— Нет. Я никогда не предам брата. Даже если мне придется жить в малюсенькой квартирке на окраине Лондона и работать официанткой в дешевом кабаке, где каждый второй хочет ущипнуть меня за задницу, я не соглашусь на твои условия.

— Ты же знаешь, я никогда не предлагаю дважды, — спокойным тоном произнес лорд Хаддингтон.

Девушка решила не отвечать, она резко развернулась и гордой походкой вышла из кабинета отца, громко захлопнув за собой дверь.

Дэниэл и Теодор, которые тоже сгорали от любопытства, ожидали Николет, сидя в креслах.

— Что он хотел? — тут же подскочил к сестре Дэн.

— Ничего особенного, читал нотации по поводу моего увлечения фотосессиями.

Она не смогла рассказать Дэну правду, испугавшись, что это может испортить их доверительные и теплые отношения, создав огромную пропасть между ними. И сейчас она больше всего боялась, что брат заметит, что она лжет, поэтому она старалась вести себя естественней: руки, скрещенные на груди, и ее обычная маска безразличия.

— И все? — удивился Дэн. — После того, что наговорила Аделаида за завтраком, он мог бы смело сделать это и за столом.

Кажется, Дэн поверил ее словам.

— Ты знаешь его. Наш отец дорожит репутацией и имиджем семьи больше, чем собственными детьми.

— Это верно. Ладно, сестренка, мне пора бежать, у меня есть некоторые дела, — сказал он и, поцеловав сестру в щеку, быстро сбежал с лестницы.

— Зачем ты солгала? — спросил Теодор, который все это время молча наблюдал за братом и сестрой, когда Дэн скрылся за входной дверью.

— Если ты распознал мою ложь, то почему этого не заметил Дэниэл, ведь все мои эмоции у него как на ладони?

— В последние два дня он слишком занят своими мыслями и не замечает окружающего.

— Я тоже это заметила, — согласилась Николет. — Но не решилась расспрашивать. Когда придет время, он сам поведает мне обо всем.

— Так о чем ты говорила со своим отцом?

— Этот до ужаса жадный Смауг предлагал мне все свое золотишко.

— Чего? — переспросил Теодор.

— Он предложил мне занять место Дэниэла. Он хочет, чтобы я унаследовала и компанию, и поместье, и все деньги после его смерти, ибо считает, что Дэн быстро растратит все состояние.

— А что ты ответила?

— Я, конечно же, отказалась. Как я могу так поступить с ним? Дэн, хоть и бывает легкомысленным, но он способен на большее, я знаю это. В его голове созревают отличные идеи по процветанию компании, не хуже, чем у отца или Ричарда, между прочим. А я в этом мало что смыслю.

— Это правильно, — кивнул Теодор. — Неизвестно, как на это отреагировал бы Дэн.

— Вот и я так думаю. Ладно, я пойду готовиться к приему у Карлайлов, — девушка закатила глаза, выражая тем самым свое нежелание присутствовать на скучном мероприятии.

Парень рассмеялся в ответ, и они разошлись в разные стороны: Николет ушла к себе в комнату, а Теодор отправился на поиски отца.

Машина Дэниэла остановилась у длинного пятиэтажного дома, который находился в трех кварталах от Гайд-парка. На нижнем этаже располагались дорогие магазинчики, а на других — жилые квартиры. В подобном доме могли проживать только состоятельные люди, ведь квартиры здесь были очень дорогими, да и к тому же двухуровневыми.

Дэниэл постучал в дверь на которой висела большая цифра 3. Послышались шаги, и через мгновение на пороге появилась Вивьен Эдвайс.

На ней были облегающие черные брючки и мешковатая серая кофта, а на ногах не было туфель с большим каблуком. Такой он еще не видел ее. Не было и привычного для нее яркого макияжа и шикарной прически. Сейчас ее длинные темные волосы были собраны в высокий хвост.

— Дэниэл, что ты здесь делаешь? — поинтересовалась она у нежданного гостя.

— Привет, это во-первых. А во-вторых, я решил зайти к старому другу, просто мимо проезжал.

— Ну, проходи, — ответила девушка, приглашая Дэна внутрь.

Вивьен провела гостя на кухню, смежную с гостиной и отделанную в классических цветах, и предложила выпить по чашечке чая, на что тот с радостью согласился.

— Итак, зачем ты пришел? — вновь спросила она. — Дэниэл Хаддингтон никогда не приходит просто так. Что тебе нужно?

— Вив, вот ты сама испортила этот шикарный момент, — проворчал Дэн.

Он встал из-за стола и опустился перед девушкой на одно колено. Вивьен расширила глаза от удивления и попыталась поднять парня, который, по ее мнению, был пьян.

— Вивьен Эдвайс, я — Дэниэл Хаддингтон — имею честь предложить тебе стать моей супругой и в знак согласия принять это кольцо, — парень протянул девушке небольшую коробочку, в которой лежало дорогое фамильное кольцо, именно его много лет назад лорд Хаддингтон надел на безымянный палец своей будущей супруги. — Да, я бабник и пьянчуга, но я готов измениться ради тебя. Я долго думал об отношениях, которые связывают нас, и я понял, что люблю тебя и готов всю свою жизнь прожить только с тобой. Сколько бы женщин у меня не было, я все равно думаю только о тебе, твоих прекрасных голубых глазах, которые пленяют меня, и пухлых губках, которые так и манят меня. Ты та единственная, с которой я хочу просыпаться каждое утро в одной постели. Так ты согласна стать моей женой?

— Дэниэл Хаддингтон, ты же понимаешь, что отец на меня спустит всех собак, — гневно проговорила Николет, разговаривая с братом по телефону. — Он убьет тебя… Ладно, но завтра, когда ты вернешься в поместье, ты объяснишься не только перед ним, но и передо мной, — все тем же строгим тоном объявила она и повесила трубку.

— Что случилось? — поинтересовался Теодор, уже ожидавший всех в холле.

На нем был тот же костюм, что и в день, когда он впервые появился в доме Хаддингтонов, белоснежная рубашка и однотонный темно-синий галстук.

— Дэн не сможет появиться на приеме у Карлайлов по какой-то неизвестной мне причине. Он не хочет говорить правду, — девушка преодолела последнюю ступеньку и подошла к Теодору.

Парень внимательно осмотрел ее с ног до головы. Девушка была одета в длинное платье изумрудного цвета с глубоким вырезом на спине. На ногах бежевые туфли-босоножки, естественно, на высоком каблуке. В руках она держала маленький бежевый клатч. В ушах поблескивали маленькие золотые сережки в виде листиков с крапинками из блестящих камешков, а на шее — тот самый кулон с ящеркой. Волосы же девушка перекинула на левую сторону и они волнами спускались по ее плечу.

— Если ты так смотришь на меня, значит я просто неотразима, — заключила Николет, вернув друга в реальность.

— Да, боюсь, тебе понадобится помощь, ведь все назойливые кавалеры будут у твоих ног, — Теодор подмигнул Нико.

— Что ж, если ты ее любезно предлагаешь, то я, пожалуй, соглашусь, — она улыбнулась.

— Почему я не вижу твоего братца? — поинтересовался лорд Хаддингтон, спускаясь по лестнице вместе с Аделаидой.

На отце был солидный черный костюм и белая рубашка. Все как обычно. А вот Аделаида решила в этот раз выглядеть еще лучше, чем в прошлом году: короткое, даже слишком, платье из золотой ткани с кучей блесток и стразов разнообразной формы. На ногах были яркие красные туфли на платформе, а губы накрашены помадой такого же цвета, что и туфли. Уильям Прайс, который шел позади этой влюбленной парочки, был одет в светло-серый костюм.

— Его не будет, — смело заявила Николет, резко развернувшись в сторону лестницы.

— Что? — переспросил лорд Хаддингтон.

— У него появились неотложные дела, которые нужно незамедлительно разрешить. Но завтра с утра он предоставит тебе подробный отчет обо всем, а также напишет объяснительную по поводу своего отсутствия.

— Очень остроумно, — огрызнулся в ответ Мэтью. — Что ж, может, это и к лучшему. Пойдемте к машинам, — объявил он.

Теодор взял Николет под руку, и они направились к дорогому лимузину, который уже ожидал их. На одной из ступенек девушка споткнулась, зацепившись туфлями за подол платья, но Теодор успел поймать ее своими сильными руками, за что был одарен широкой белоснежной улыбкой.

В лимузине им достались места на маленьком сиденье, поэтому всю дорогу до поместья Карлайлов Николет чувствовала бедро Теодора, плотно прижатое к ее, а его запах сводил девушку с ума. Она пыталась отвлечься и начала смотреть в окно, но все напрасно: Теодор, сидевший рядом, упрямо не желал покидать ее мысли, как она ни старалась.

Николет с Теодором стояли в обществе Эдриана и Марии, которых с таким трудом нашли среди этих «местных гадюк» и «английских Рокфеллеров».

На Марии было маленькое коротенькое платье без лифа и с нелепым огромным розовым бантом на талии и черные туфли, которые высотой каблука превосходили туфли Николет. В таком образе девушка еще больше походила на шлюху, но, наверное, ее родителей это не волновало. Она все еще не теряла надежды заполучить Теодора, поэтому стреляла глазками в его сторону.

Музыканты заиграли и официанты принялись разносить шампанское.

— А помните, как вы испортили вечер нашей матушки? — поинтересовалась Мария.

— Дорогая сестричка, мы его слегка оживили, а не испортили, — поправил Эдриан.

— Да, было классно, — вздохнула Николет.

— А что же вы такое натворили? — поинтересовался Теодор, сделав глоток шампанского.

— Это было два года назад, мне, Нико и Дэну тогда было по девятнадцать и мы все еще считались «несравненной троицей», — начал рассказ Эд. — Все было как обычно: дурацкий прием, мелодичная музыка, которая уже всем успела наскучить. И тут нам в голову приходит идея: поднять всем настроение. Мы подталкиваем, даже практически тащим, Николет к микрофонам. Она единственная из нас троих, кто обладает талантом к пению. Заставляем музыкантов играть… — парень прервал рассказ, пытаясь вспомнить название мелодии.

— Beetls «Help», — вставила Николет. — И именно ее они заставили меня петь, а сами сзади прыгали и подтанцовывали.

— Было же круто, — Эдриан расплылся в улыбке.

— О, да. Нам тогда знатно досталось от леди Элис, — напомнила Нико.

Все четверо рассмеялись.

— Да, у вас прямо клуб бунтарей, — заметил Теодор.

Заиграла мелодичная музыка, и Эдриан тут же пригласил Николет на танец, опередив при этом Теодора, который только и ждал момента, чтобы потанцевать с Нико. Эд повел девушку в центр зала и закружил в танце. Он положил свою руку на ее оголенную спину, и кожу словно обожгло. Девушка всегда неловко себя чувствовала, когда танцевала с Эдрианом. Она знала о его чувствах к ней, но не могла ответить взаимностью.

Николет посмотрела на то место, где до сих пор стояли Мария и Теодор. Девушка все кружила вокруг парня, пытаясь пригласить того на танец. Но все напрасно: парень отнекивался и продолжал следить за каждым движением Нико и Эдриана. Девушка улыбнулась Теодору и получила улыбку в ответ.

Музыка закончилась, и Николет тут же отпрянула от Эдриана.

— Что-то не так? — поинтересовался он, удивившись реакции подруги.

— Нет, все хорошо. Я должна позвонить Дэну, извини, — ответила девушка и отправилась прочь из зала.

Выйдя во двор, она тут же направилась в беседку, что находилась рядом с входом в сад. Туда мало кто ходил, и потому там она смогла бы остаться наедине со своими мыслями. Но подойдя ближе, девушка поняла, что в этот раз нашелся кто-то, кто решил заглянуть в это тихое местечко. Приглядевшись, Николет поняла, что это был мужчина. Он стоял к ней спиной и всматривался в ночное небо.

— Извините, я не знала, что здесь есть кто-то, — тут же извинилась она, намереваясь уйти.

— Все в порядке, проходите, — ответил мужчина, поворачиваясь к ней лицом.

Николет потеряла дар речи. Она не могла поверить: перед ней стоял не кто иной, как Майкл Фрост, ее первая любовь.

— Майкл? — с трудом выдавила из себя Нико.

— Николет... Я рад видеть тебя, — ответил парень. — Как поживаешь?

— Хорошо, а ты?

— Бывало и лучше. Знаешь, а ведь мысли и вправду имеют свойство материализоваться: я как раз думал о тебе и наших отношениях, что связывали нас в школе.

— Вот как? А я совершенно о тебе не думала, — ядовито ответила девушка, доставая сигарету.

— Ты все такая же.

— Какая? — Николет повела бровью.

— Язвительная бунтарка, — посмеялся Майкл.

— Я изменилась. Может, и не в лучшую сторону, но я больше не та наивная маленькая девочка, — Николет закурила.

— Нико, ты все еще дуешься на меня из-за той ситуации.

— Той ситуации? Ты это так называешь? — взорвалась она. — Я любила тебя. Мы неоднократно спали с тобой, а однажды, после нашей бурной ночки, ты заявил, что у тебя есть невеста и ушел. Это предательство! — от злости девушка затушила сигарету.

— Послушай, все было не так. Я, действительно любил тебя, но обстоятельства сложились так, что нам нужно было расстаться. Но я не люблю жену, — парень приблизился к ней и продолжил, — А может, как в старые добрые времена? Здесь никого нет, и мы можем пошалить.

Он попытался приобнять девушку, но та отскочила от Майкла, сильно ударив его в грудь.

— Я больше не твоя. А для шалостей у тебя есть супруга.

Сказав это, Николет тут же пустилась бежать прочь. За что судьба сыграла с ней такую злую шутку? Зачем ей понадобилось вернуть Майкла, которого она давным-давно забыла? Он, словно сильный ветер из прошлого, вернулся, чтобы разрушить, уничтожить ее настоящее.

Девушка, будто ошпаренная, влетела в зал. К ней тут же подошел Эдриан.

— Что с тобой произошло? Ты что, марафонский забег пробежала? — поинтересовался он. — Послушай, Николет, я давно хотел поговорить с тобой, но не знал, как начать…

Но Нико не слушала и даже не смотрела на друга, сейчас она пыталась разыскать Теодора. Увидев его в обществе длинноногих блондинок, она ответила Эду:

— Не сейчас, у меня дела.

Подойдя к Теодору и, смерив двух блондинок недовольным взглядом, произнесла:

— Дамы, это парень уже обещал мне все танцы, так что, можете быть свободны, — она потянула его за руку и повела к танцующим парам.

Теодор и Николет закружились в танце. Парень положил свою руку ей на спину, и на этот раз ей не хотелось убежать. В объятиях Теодора она чувствовала себя спокойно и надежно.

— Бедные девушки, — с тяжелым вздохом произнес Тео. — Я, между прочим, собирался повеселиться в их обществе.

— Хватит. У меня к тебе дело. Видишь того парня в углу.

Тео посмотрел на мужчину с вьющимися темными волосами, на которого Николет указала взглядом.

— Ну и что?

— Этот тип — Майкл Фрост, моя первая любовь. Я случайно встретила его в беседке. У нас с ним были отношения в школе, мы даже спали вместе, а однажды он сообщил мне о том, что у него есть невеста и ушел. Я не видела его столько лет, и даже забыла, а тут… Черт возьми, он предложил мне с ним потрахаться, прямо там, в саду Карлайлов!

— Если ты хочешь, чтобы я врезал ему, то я могу это сделать, с радостью, — предложил Теодор, испепеляя соперника взглядом.

— Нет, только потасовок нам тут не нужно.

Музыка закончилась и ребята решили сходить за напитками. Пока Теодор наливал Николет пунш, к ним подошли Эдриан и Майкл.

— Нико, смотри кого я встретил, это же Майкл Фрост! Мы учились вместе, помнишь?

— Да, кажется, припоминаю, — ответила Николет, одарив бывшего любовника презрительным взглядом.

— Да, леди Николет, вас вряд ли забудешь, ведь вы знатная шлюшка! Вспомните, как вы просто кричали подо мной, — зло произнес Майкл.

Николет покраснела и открыла рот, но не нашла, что ответить — она была готова провалиться сквозь землю от унижения в эту минуту. Девушка посмотрела сначала на Эдриана, который лишь криво ухмыльнулся, потом на Теодора. Он явно был зол.

— Неприлично оскорблять леди, сударь, — зло прошипел Тео, испепеляя обидчика взглядом. — Если у вас есть совесть и честь, то немедленно извинитесь.

— Я не собираюсь этого делать. А ты — очередная подстилка этой суки?

Теодор не стал ничего отвечать, он лишь размахнулся и сильно ударил его по челюсти. Майкл отлетел в сторону и отключился. Николет взвизгнула и приложила ладони ко рту. Теодор потряс рукой, которая успела опухнуть и покраснеть за это короткое время.

Все взгляды устремились на них. Кто-то перешептывался, кто-то даже посмеивался. Николет заметила отца, который пытался пробраться сквозь толпу зевак к ним.

— Николет, и ты, Теодор, идите за мной, — негромко сказал он и направился в холл.

Тео и Нико следовали за ним. Оба были погружены в свои мысли.

— Что это было? — строго спросил он, когда они вышли из зала.

— Сэр, простите меня, — начал Теодор. — этот человек оскорбил вашу дочь и не пожелал извиняться. Я вынужден был ударить его, чтобы он закрыл свой рот.

Лорд Хаддингтон молчал, переводя взгляд то на Николет, то на Теодора. Наконец, он произнес с улыбкой на лице:

— Мне очень лестно, что у моей дочери появился такой защитник. Но вы уже успели наделать шуму, поэтому оба должны покинуть прием. Джо отвезет вас домой.

Больше Мэтью ничего не сказал. Он вернулся обратно в зал, где ему еще придется терпеть взгляды любопытных гостей, а также его ждет неприятный разговор с леди Элис и ее мужем, а потом он будет вынужден извиниться перед этим Майклом.

Мэтью помнит этого парня. Он ухаживал за его дочерью в школе. И именно ему он заплатил пару сотен фунтов, лишь бы тот отвязался от Николет. Лорд Хаддингтон не желал, чтобы его дочь связывалась с выродком Фроста, который когда-то давным-давно перешел ему дорогу. Да, он помнит жадный взгляд юнца при виде этих денег. Раз он их взял, значит не так уж и сильно он любил Николет.

— Сильно болит? — заботливо спросила Николет, сидя в машине, и слегка прикоснулась к его руке.

— У этого Майкла точно болит, — бросил Теодор.

— Спасибо тебе, ты поступил достойно, в отличии от Эдриана, который всем своим видом выразил согласие со словами Майкла, — сказала девушка, поглаживая руку своего защитника. — Когда вернемся в поместье, нужно будет приложить лед.

Когда Теодор и Николет прибыли в Хаддингтон-Мэнор, то сразу же взяли у Герти, которая каким-то непонятным образом узнала обо всем произошедшем, мешочек со льдом и поднялись в комнату Теодора.

Николет приложила к опухшему месту лед и держала его так пять минут, потом аккуратно забинтовала руку.

— Ну, вот и все, — произнесла она, закончив свое дело. — Спасибо тебе.

— Ты уже благодарила меня, — заметил Теодор.

— И что с того? — Николет нахмурилась.

— Я сделал то, что должен. Я защитил честь леди. Как ты могла любить такого ублюдка?

— Я и сама не знаю, — девушка пожала плечами и отвернулась от парня. — Просто меня тянет на уродов.

— Я тоже урод? — смеясь, спросил Теодор.

— Нет, ты первый нормальный человек.

Парень пододвинулся ближе. Девушка почувствовала его горячее дыхание у себя на затылке. И в эту самую минуту она решилась на отчаянный шаг, которого так долго избегала и в тоже время мечтала об этом: она резко развернулась, слегка прикоснулась губами к губам Теодора, который тут же ответил на ее поцелуй.

— Ты делаешь это только из благодарности? — спросил парень, оторвавшись от ее губ.

— Нет. Мне надоело скрываться от собственных мыслей. Я хочу жить сегодняшним днем и совершать то, чего страстно желаю. Мне надоело прятать свои чувства к тебе. Ты не поверишь, я и сама не верю, но я люблю тебя и в эту минуту хочу быть с тобой, — тяжело дыша, ответила Николет.

Повторять дважды не стоило: Теодор накрыл губы Николет своими. Он целовал ее и все еще не мог поверить, что это происходит между ними. Ему не верилось, что Николет лежит в его объятиях и отдается этим ощущениям.

Его сильные руки стали блуждать по ее телу, заставляя девушку извиваться от каждого его движения. Он расстегнул ее вечернее платье и отбросил в сторону. Теодор стал покрывать тело девушки пьянящими поцелуями, слыша, как та сладостно стонет в ответ.

Николет принялась расстегивать его рубашку. Маленькие пуговички не сразу давались ей, и, разобравшись наконец с рубашкой, она приступила к ремню на его брюках. С ним не пришлось возиться долго. Она откинула ненужную одежду туда же, где сейчас валялось ее дорогое платье, и, опрокинув Теодора на спину, поцеловала его в губы.

Больше ждать он не мог. Парень хотел, чтобы в эту минуту ее тело и душа принадлежали лишь ему. Он с рыком перевернул девушку на спину и резко вошел в нее. Она протяжно застонала.

Парень быстро задвигался в ней, и Николет ощутила, как горячая волна растекается по ее телу. Он еще сильнее обнял ее, и она, уткнувшись в его плечо, обвила спину Теодора своими ногами.

Она самозабвенно отдавалась ему, отвечая на каждое его движение стоном. И в эту самую минуту стена, которую Николет так отчаянно выстраивала между ними, рухнула, унося за собой все страхи.

Теодор содрогнулся всем телом, экстаз охватил его. Он кончил. Тяжело дыша, парень перевалился на соседнюю подушку и притянул к себе Николет. Девушка положила голову на его грудь и указательным пальцем стала вырисовывать на ней непонятные узоры.

— Я люблю тебя. Ни с одной женщиной я не испытывал ничего подобного, — прошептал Теодор, поцеловав девушку в макушку.

— Я тоже, — коротко ответила она.

Парень еще сильнее прижал к себе Николет, и вскоре оба забылись крепким сном.

Через неделю

Прошла неделя с приема у Карлайлов. За эти семь дней многое изменилось: во-первых, Дэниэл представил Вивьен Эдвайс в качестве своей невесты.

На следующий день после праздника в честь годовщины свадьбы леди Элис и лорда Карлайла позвонил Дэниэл и попросил, чтобы вся семья через час собралась в библиотеке. Николет была удивлена подобной просьбе, но выполнила то, о чем просил брат: ровно в полдень Мэтью, Аделаида и Николет ожидали его.

— Долго нам еще здесь сидеть? У меня встреча с модельером, — жалобным голоском произнесла Ада.

Николет хотела ответить будущей мачехе очередной колкостью, но не успела, ведь на пороге появился сам Дэниэл, держа за руку Вивьен Эдвайс, лучшую подругу Николет. Все сидящие в библиотеке, которая служила одновременно и гостиной, были несколько шокированы.

— Познакомьтесь, это леди Вивьен Эдвайс, и с этой минуты она — моя невеста, — громко объявил Дэн, желая, чтобы до всех дошел смысл сказанного.

Еще минуту Хаддингтоны пытались переварить услышанное. Первым тишину нарушил лорд Хаддингтон. Он подошел к паре и, сверля сына взглядом, сказал:

— Следуй за мной.

Дэниэл не стал перечить отцу и молча последовал за ним в его кабинет.

Как только мужчины скрылись за дверьми библиотеки, Николет, звонко смеясь, подлетела к подруге и заключила ее в объятия.

— Я так рада! — воскликнула она. — Он сделал предложение вчера?

— Да, Дэн явился ко мне и предложил стать его женой, — смеясь, ответила Вив.

— Святые угодники, наконец-то произошло то, чего я жду уже столько лет. Вы же с самой первой минуты вашего знакомства влюбились в друг друга, — девушка рассмеялась и опять обняла подругу.

— За это надо благодарить тебя, ведь если бы не ты, мы бы никогда не решились на такой серьезный шаг.

— Боже, да я могу сделать неплохие деньги на устраивании чужой личной жизни, — Николет скрестила руки на груди. — Так, немедленно покажи кольцо.

Вивьен протянула подруге свою руку, на которой красовалось дорогое колечко.

— Не может быть, — выдохнула Нико. — Это же «Ледяное Пламя».

Именно такое название носило дорогое фамильное кольцо. Все мужчины из рода Хаддингтонов дарили его своим будущим супругам. Это была древняя семейная реликвия.

— Это кольцо женихи из семьи Хаддингтон всегда дарили своим невестам. Оно передается из поколения в поколение. Очень странно, ведь я думала…

Девушка осеклась. В этой комнате все еще стоит недовольная Аделаида, а ведь она — невеста лорда Хаддингтона. Интересно, почему он не подарил ей это кольцо, а купил другое, к тому же менее дорогое, чем «Ледяное Пламя»?

— Если твой отец не подарил мне эту безделушку, это не значит, что он не любит меня, — фыркнула Ада.

— Безделушка здесь ты. Это кольцо носили все супруги лордов Хаддингтонов вот уже триста с лишним лет. И моя мать также была его обладательницей. А ты, к твоему великому сожалению, нет.

Аделаида проворчала себе что-то под нос и поспешила удалиться. Да, в тот день она устроила знатный скандал своему жениху.

Но не только в жизни Дэниэла произошли серьезные перемены, Николет также решила изменить мирное течение своей: в тот вечер, после приема у Карлайлов, она откинула все сомнения и страхи прочь и отдалась Теодору.

Их совместную ночь в Париже она помнит смутно, но эту оставит в памяти навсегда. Нежные и одурманивающие поцелуи, прикосновения, обжигающие кожу, любовь и страсть. Именно это стало символом этой ночи. Еще никогда прежде Николет не просыпалась в объятиях парня, который безумно любит ее. Еще никогда прежде она не чувствовала себя такой счастливой.

Весь последующий день она ходила окрыленная, а вечером вновь пришла в спальню Теодора. И так продолжалась семь дней. Днем они тщательно скрывали свои отношения, а ночью не могли насытиться друг другом. Но это был не просто секс, это было нечто большее. Теодор и Николет получали не только физическое удовлетворение. Сливаясь воедино, они забывали обо всем и наслаждались друг другом.

Николет обожала засыпать на груди парня, ощущая его сильные руки на своем теле. А Теодор стал ненавидеть солнце, которое безжалостно поднималось из-за горизонта, объявляя о наступлении утра. Каждый день становился для влюбленных пыткой. Утром они надевали маски и послушно играли свои роли, а ночью все шло не по сценарию.

Но все изменилось в это воскресное утро. Николет, как обычно, проснулась рано утром в постели Теодора, пока парень еще спал. Аккуратно выбравшись из-под его рук, стараясь не разбудить его, она стала собирать свою одежду по всей комнате.

— Опять убегаешь? — серьезным тоном спросил Теодор.

— Ты не спишь? — удивилась девушка, откинув прядь волос назад. — Да, я не хочу, чтобы кто-то узнал про наш секрет, а потому я должна уйти, пока весь дом не проснулся.

Парень поднялся с кровати, подошел к девушке и стал помогать ей с маленькими крючками на лифчике.

— Тебе не надоело играть? — все тем же строгим тоном спросил он, развернув Николет к себе лицом.

— Нет. А у тебя есть идеи?

— Да. Почему мы не можем афишировать свои чувства? Твой брат преодолел свой страх и сделал шаг, который изменил всю его дальнейшую судьбу. Он больше не желает играть роль бабника и пьянчуги. Так почему же ты так отчаянно цепляешься за свою маску суки? — парень, держа девушку за плечи, подвел к большому зеркалу, где они оба отражались в полный рост. Он убрал свои руки от ее плеч и прошептал на ухо: — Посмотри, кого ты видишь перед собой?

Николет послушалась. Перед ней стояла все та же скандальная мисс Хаддингтон с теми же черными волосами и изумрудными глазами, хотя, постойте, в ней, действительно, изменилось что-то. Ее взгляд. В ее глазах больше не читался скептицизм по отношению ко всему окружающему миру, больше не было того взгляда стервозной сучки, которая в любой момент сможет уколоть вас побольнее. Перед ней стоит девушка с внешностью леди Николет Эделин Хаддингтон, но теперь в ее глазах читается доброта и любовь, которую та так отчаянно прятала за ледяным пронизывающим взглядом. Теперь от ее изумрудных глаз веяло теплом, они смогли бы согреть душу любого, кто всмотрится в них.

— Ответь на мой вопрос, — шепотом потребовал Теодор.

— Больше нет той прежней Николет, — произнесла девушка спустя мгновения.

— А раз ее нет, зачем же притворяться тем, кого уже не существует?

— Я по-другому не умею, — Николет повернулась к Теодору лицом и загляделась в его бездонные голубые глаза.

— Николет, я не хочу играть в твою игру, у меня бывает ощущение, что я нужен тебе только для секса, — он отстранился от девушки.

— Мы оба знаем, что это не так.

— Тогда у меня есть условие: мы продолжим наши игры в постели, если ты перестанешь притворяться. Когда ты захочешь измениться, тогда я и открою дверь в свою комнату. — Теодор снова лег на кровать.

— Твою комнату? Не забывай, ты в моем доме, — Нико гордо вздернула носик.

— Это дом твоего отца, — Тео криво ухмыльнулся.

— И что с того? Я его дочь, а это значит, что дом и мой тоже. И кстати, мне не так уж нужен секс с тобой, я с легкостью найду себе паренька для игр в постели. И знаешь что? Да, ты — моя очередная игрушка, — зло бросила она и тут же пожалела о своих словах.

Теодор резко вскочил со своего места и в один прыжок оказался около Николет, припечатав ее к стенке. Она не на шутку его разозлила. Его голубые глаза оледенели и взгляд стал суровым и грозным. Девушка старалась не показать своего страха и даже не попыталась вырваться из цепких рук, которые зажали ее между горячим телом парня и холодной стеной. Она смотрела прямо в его глаза и пыталась сохранить дыхание ровным.

— Игрушка? — зло спросил он. — Тогда нам не стоит продолжать наши отношения, я не марионетка, а ты не кукловод.

Он разжал руки, и девушка, с гордо вскинутой головой, удалилась из комнаты.

Весь день они не разговаривали, даже старались не пересекаться. Николет мучила совесть: она чувствовала себя виноватой перед парнем, но никак не могла переступить через свою гордость и извиниться.

Но судьба смилостивилась над ними и подарила второй шанс.

В этот вечер Дэниэл решил собрать всех своих друзей и представить им свою невесту. И уже в пять часов Дэниэл с Вивьен, Карлайлы-младшие, Софи, Бек и Роб, ну и конечно, Николет с Теодором собрались в одном из дорогих ресторанов Лондона.

Друзья были шокированы новостью. Бек и Роб весь вечер причитали, что их клуб «отчаянных холостяков» начинает разваливаться из-за Дэниэла, чем вызывали только улыбку всех собравшихся здесь.

Софи искренне радовалась за подругу. Только Карлайлы были словно не в своей тарелке: Николет не желала разговаривать с Эдрианом из-за того, что произошло на балу, а Мария всегда чувствовала себя неловко в обществе Вивьен Эдвайс.

В недалеком прошлом девушки были подругами. Но все изменилось, когда Мария затащила в свою постель жениха Вивьен. Мисс Эдвайс пришлось расторгнуть помолвку, она не собиралась связывать свою жизнь с человеком, которому нельзя доверять. Дружбе с Марией тоже пришел конец. Поначалу девушки не могли и рядом находиться: Вив была готова вцепиться в волосы этой потаскушки и расцарапать ее милую мордашку. Но потом страсти поутихли: девушки даже снова могли разговаривать и веселиться на вечеринках в одной компании, но прежняя теплота в их отношения не вернулась. И никогда не вернется.

Николет с умилением смотрела на брата и его невесту: Дэниэл бережно держит Вивьен за руку, шепчет на ухо что-то, от чего девушка улыбается, и нежно целует в макушку. Она бы тоже хотела сидеть вот так в обнимку с любимым человеком в компании лучших друзей, зная, что через пару месяцев — их свадьба.

В этот момент девушка остро осознала, что Теодор, черт возьми, был прав. Он был прав, когда говорил, что она сама разрушает свое счастье. Сама Николет причина всех своих страданий. И в эту минуту она приняла решение: как только они вернутся домой, сказать Теодору, что она готова измениться и быть с ним.

Стоило компании друзей выйти из ресторана, как к ним тут же подошли два констебля.

— Кто из вас мистер Прайс? — спросил один из них.

— Я, — ответил Теодор, выходя вперед.

— Вы обвиняетесь в нападении на мистера Майкла Фроста и нанесении тяжкого вреда здоровью этого джентльмена, — объявил все тот же констебль. — Мы должны немедленно арестовать вас.

Второй констебль достал наручники и потянулся к Теодору, который совершенно не понимал, что происходит. Друзья стояли в стороне, они точно так же, как Тео, были в шоке. Николет решила действовать — ведь иначе она потеряет Теодора навсегда.

— Джентльмены, я не советую вам этого делать, — Нико смело вышла вперед, закрыв парня своей спиной.

— Почему же? — в унисон спросили констебли.

— Перед вами Николет Эделин Хаддингтон, сзади — не поворачивая головы, девушка указала на группу друзей. — стоит мой брат, Дэниэл Хаддингтон, он единственный наследник компании лорда Хаддингтона. Эта компания делает для Англии многое: налаживает новые торговые отношения с другими странами, приносит для королевской казны немалый доход. А тот человек, которого вы собираетесь арестовать, является сыном третьего со-владельца компании моего отца, да и к тому же, он правнук лорда Батлера, а тот, в свою очередь, является родственником самой королевы Елизаветы.

Не только констебли, но и все присутствующие были ошеломлены поведением и речью Николет.

— Но этот молодой человек избил знатного джентльмена, — с трудом выдавил констебль.

— Майкл Фрост? Не смешите меня, он стал знатным, как только женился на дочери богатенького лорда. Семья Фроста никогда не относилась к высшему сословию. А что касается драки между Теодором Прайсом и Майклом Фростом, то это была защита. Мистер Прайс защитил мою честь от сквернословия того джентльмена. Здесь есть свидетели, которые могли бы подтвердить это.

Друзья, стоящие сзади, закивали в знак согласия.

— Тогда, у нас нет вопросов. Простите, что потревожили, — сказав это, констебли поспешили удалиться, не желая наживать себе проблемы, ведь одно слово отца этой смелой девушки может лишить их всего.

Как только они скрылись за поворотом, Николет выдохнула и повернулась к друзьям. Теодор опешил и до сих пор не мог прийти в себя.

— Ну ты даешь, сестренка, я был в шоке, — посмеялся Дэн, приобняв Николет за плечи.

— Спасибо, — еле выговорил Теодор. — Я уж было смирился с заключением под стражу.

— Смирился? — Бек подошел к нему и рассмеялся. — Эти ребята, — он указал на Дэниэла и Николет, — никогда не дадут тебя в обиду. Я бы тоже заступился за тебя, но поначалу ничего не понял...

Друзья рассмеялись и направились к машинам, которые должны были отвезти каждого из них домой.

Николет быстрыми шагами шла по коридору. Наконец она остановилась у кабинета лорда Хаддингтона, резко дернула дверь на себя и вошла, не дожидаясь приглашения. Девушка села на место отца, который в этот момент листал отчет, стоя у книжного шкафа.

— Это мое место, дорогая доченька, — заметил он, не отрываясь от записей в большой тетради.

— Я знаю, — дерзко ответила Николет и закинула ноги на стол, задев каблуком стаканчик с ручками.

Мэтью, привыкший к подобным выходкам своей дочери, сел в кресло и, сложив руки на груди, со вздохом спросил:

— Что тебе нужно на этот раз?

— Мне нужно, чтобы ты повлиял на Скотленд-Ярд. Теодора обвиняют в том, что он жестоко избил беззащитного Майкла Фроста. Но мы оба знаем, что это не так. Да и тем более, тебе не хочется запачкать свою репутацию, ты ведь не захочешь, чтобы у твоего партнера по бизнесу был сын — заключенный. И кстати, ты всегда мечтал утереть нос этим Фростам. У тебя есть шанс, — девушка усмехнулась.

— Что же, ты убедила меня. У тебя весомые аргументы. Но помни, я делаю это не ради тебя, я соглашаюсь только из-за репутации компании, которая может пострадать, — ответил лорд Хаддингтон, немного поразмыслив.

Николет молча встала и направилась к двери, но у самого выхода обернулась и озвучила девиз, который ее отец исповедовал всю свою жизнь:

— Репутация — залог успеха. Она превыше всего.

Мэтью в ответ лишь усмехнулся. В очередной раз он пришел к выводу, что Николет больше похожа на него, нежели ее брат.

Николет тихонько постучала в его дверь. И вот спустя мгновение Теодор стоит на пороге комнаты. На нем нет ничего, кроме брюк, его белокурые волосы взъерошены.

— Николет? — удивился он.

— Я могу пройти? — спросила девушка, но не стала дожидаться приглашения, и отстранив его, вошла в комнату.

— Наглости тебе не занимать, — заметил парень, закрыв за ней дверь.

— Тебя больше ни в чем не обвиняют, — объявила она, присев на край кровати и закинув ногу на ногу.

— Как ты это разрешила?

— У тебя появился богатый покровитель, — ответила Николет и слегка усмехнулась.

— Спасибо тебе еще раз, — поблагодарил Теодор свою заступницу.

— Но я пришла не за этим, — девушка подошла к парню. — Я подумала над твоими словами. Ты оказался прав, пора бы мне перестать заниматься самообманом.

— Ты это делаешь только потому, что хочешь потрахаться со мной? — на лице Теодора появилась усмешка.

— Черта с два, почему ты думаешь, что я озабоченная сучка? — воскликнула девушка и тут же продолжила чуть тише: — сегодня, когда я наблюдала за Вивьен и Дэном, я поняла, что хочу точно таких же отношений, свободных от лжи и недомолвок. Они счастливы вместе, а я сама лишаю себя этой радости, — Николет прикоснулась к его щеке, и небольшая щетина слегка уколола ей ладонь. — Я хочу быть с тобой. Мне плевать на общественное мнение. Я хочу быть с тобой.

Девушка потянулась и слегка поцеловала Теодора в губы. И он ответил на ее поцелуй, притянув ее к себе. Одной рукой он обнимал Николет, а другой поглаживал ее маленькую грудь через тонкую ткань шелкового халата, заставляя Николет изнемогать от желания. Она потянулась к его брюкам, и вскоре пальчики девушки расправились с пряжкой ремня. Просунув руку внутрь, Николет ощутила под своей ладонью пульсирующую плоть. Она слегка усмехнулась. Почувствовав маленькую ручку Николет у себя в штанах, Теодор зарычал. Он подхватил Николет на руки и положил на кровать, ее халат при этом распахнулся — белья на девушке не было. Он целовал ее обнаженную грудь, спускаясь ниже — к животу и бедрам... От каждого поцелуя Теодора она слегка постанывала и вздрагивала всем телом.

Она бы хотела, чтобы эта сладостная пытка продолжалась вечно, но он наконец вошел в нее. Сначала он двигался медленно, но потом ускорил темп, и она уже не сдерживала громких стонов и изгибалась навстречу его движениям. Он уронил голову на ее плечо, и замер. Потом, придя в себя, приподнялся и поцеловал ее в губы — долгим и нежным поцелуем.

Николет откинулась на подушки, пытаясь восстановить дыхание. Теодор обнял ее.

— Моя малышка, — прошептал он, поцеловав Нико в макушку.

Девушка слегка улыбнулась. Николет — свободолюбивая натура, но почему-то ей нравилось быть его, принадлежать только ему. Ей нравилось, когда его сильные руки обвивают ее талию. Ей нравилось чувствовать запах его одеколона, который одурманивал ее. Впервые в жизни она чувствовала себя умиротворенно. Ей было спокойно, когда руки Теодора защищали ее от всего враждебного мира. Потому что она полюбила его.

Николет, как обычно, проснулась рано, но на этот раз она не собиралась сбегать. Девушка накинула серую рубашку Теодора, которая висела на стуле, и закурила, подойдя к окну. Вдруг она почувствовала чьи-то руки у себя на талии и мягкие губы, целующие ее шею.

— Тео, — выдохнула она.

— А ты ожидала увидеть кого-то другого? — с ехидной улыбкой спросил парень.

— Нет, конечно, — девушка закрыла глаза и вдохнула сигаретный дым.

— Фу, как ты это терпишь? — снова спросил парень, продолжая целовать ее. — Перестань курить. Навсегда.

— Это приказ? — поинтересовалась она.

— Да, — прошептал Теодор ей на ухо. — Ты должна слушаться меня.

— С чего бы это? — изумилась она и повела бровью.

— Ты — моя девочка и только. Я хочу, чтобы ты слушалась меня, — в наигранно приказном тоне тихо сказал Теодор.

— Ну, в таком случае я просто обязана забыть про свои принципы, — девушка потушила сигарету и, повернувшись к нему лицом, обвила его шею руками и нежно поцеловала.

От нее пахло сигаретным дымом и его одеколоном. Невообразимая смесь запахов, сводившая его с ума.

— Я люблю тебя, — прошептала она ему в губы.

— И я тебя.

На этот раз за завтраком собрались лишь Николет, Теодор, Вивьен, которая с некоторых пор стала жить в поместье, и Аделаида. Лорд Хаддингтон вместе с отцом Теодора рано утром направились в офис, где у них неожиданно возникли неотложные дела, прихватив с собой Дэниэла, а вот Тео Уильям отказался брать.

Девушке не нравилось, что ее брат поехал с отцом. С самого утра в ее душу закралось нехорошее предчувствие, ей не хотелось отпускать брата от себя. Но Теодор, с которым она поделилась своими переживаниями, утверждал, что это чушь, и все будет хорошо. Но слова Тео не успокоили ее. Она продолжала переживать за Дэниэла.

Николет не могла проглотить ни кусочка. Так и не позавтракав, она отправилась в библиотеку, чтобы насладиться чтением и хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей.

— Что с тобой происходит? — спросила Вивьен.

— У меня нехорошее предчувствие. Я переживаю за Дэна. Очень, — девушка вскочила со своего места и начала расхаживать по библиотеке.

Неожиданно в комнату вбежала Гертруда. На ней не было лица.

— Что случилось, Герти? — спросила Николет, подбегая к экономке. — Говори, немедленно! Говори же, ну! — закричала Николет, тряся женщину за плечи.

В библиотеку влетел Теодор, который услышал крики Николет.

— Что здесь происходит? — недоумевал он.

— Гертруда Рочфорд, немедленно говори, говори же! — со слезами на глазах закричала Нико, не замечая вошедшего Теодора.

— Леди Николет, они погибли, — с трудом выдавила женщина.

Николет разжала пальцы и отшатнулась от служанки. Еще минуту она стояла, не делая ни одного движения, на потом Николет истошно закричала и упала на колени. Теодор подскочил к ней и попытался поднять девушку, бьющуюся в истерике, с пола, но все напрасно. Она не замечала никого вокруг, в ушах до сих пор звенели ужасающие слова экономки. Парень положил свою голову на ее затылок и шепотом умолял девушку успокоиться.

Вдруг Вивьен, которая все это время молча стояла у диванчика, потеряла сознание. Теодор тут же подскочил к ней, пытаясь привести Вив в чувство.

— Гертруда, немедленно вызови врача! — закричал он, выведя женщину из ужасающего, пробирающего до мурашек, оцепенения.

Николет не замечала ничего вокруг: она не слышала, как Теодор безрезультатно пытался помочь Вивьен, как у библиотеки собрались любопытные слуги, желающие узнать причину этих криков, не видела и того, что сам Теодор заплакал, он не знал о судьбе своего отца, ведь он тоже был вместе с Хаддингтонами. Сейчас в голове девушки крутилась фраза экономки. Именно с этой минуты мир Николет рухнул.

Советую читать главу под John Dreamer — End of my Journey. Это создаст больший эмоциональный эффект, и вы, уважаемые читатели, возможно, будете рыдать, как и я.

Черные тучи сгустились над Хаддингтон-Мэнором. Не было слышно ни пения птиц, которые каждое утро пролетали над садом поместья, ни лая собак во дворе, ни звонкого смеха близнецов — детей лорда Хаддингтона. Все ушло, словно кануло в Лету.

Прошло четыре дня с тех пор, как Николет получила ужасное известие о гибели отца и брата. По дороге в офис их машина по неизвестной причине слетела в овраг. Погибли все, кроме Уильяма Прайса, который отделался парой ушибов и переломом руки.

Все эти четыре дня Николет не покидала свою комнату. После того, как врач вколол ей успокоительное, она не вставала с кровати. Окна были плотно закрыты шторами, не позволяющими солнечным лучам проникнуть в помещение. Комната девушки, точно так же, как и ее душа, погрузилась во мрак.

В тот день она потеряла не просто брата. Дэниэл был смыслом ее жизни, ее другом, соучастником всех проделок, самым дорогим существом на этой земле. Теперь он на небесах, как и Мэтью Джозеф Хаддингтон, который хоть и не был замечательным отцом, но все же был родным человеком. Как жить без Дэниэла? Они — близнецы, двойняшки, отражение друг друга. Как человек может жить без другой стороны зеркала? Она любила его больше всего на свете, пока в ее жизни не появился Теодор, который стал для Николет почти наравне с Дэном.

Теодор в эти дни взял на себя все заботы о делах в поместье и о похоронах на себя. Слуги, понимая, что их хозяйка сейчас не в состоянии решать какие-либо вопросы, обращались к нему.

За эти четыре дня, которые были похожи друг на друга, он не навещал Николет. Теодор не решался нарушить ее уединение. Он понимал, что она чувствует. Ей надо было побыть одной, наедине со своими мыслями.

Но сегодня день похорон лорда Хаддингтона и его сына. Николет просто обязана присутствовать. Однако девушка не спустилась к завтраку, точно так же, как и в предыдущие дни, поэтому Теодор решил зайти к обезумевшей от горя Нико.

Он постучал в дверь, но приглашения войти не последовало. Тогда он просто дернул ручку двери. К его облегчению, она оказалась не заперта. Он прошел в комнату, окутываемую мраком, где в воздухе витала боль и отчаяние.

Николет сидела на кровати, прижав ноги к животу и уткнувшись в собственные коленки. Она не сразу заметила нежданного гостя.

— Нико, хватит, ты не можешь ничего изменить, — ласковым голосом произнес парень, присаживаясь рядом с девушкой.

Она подняла взгляд на Теодора. В ее глазах застыли слезы. Николет молча смотрела на парня, не в силах проронить ни слова. Наконец, она слабо прошептала:

— Я знаю. Но я ничего с собой поделать не могу, — девушка упала на подушки и продолжила чуть громче: — в тот день я лишилась всего. Брата. Отца. Дэниэл был самым лучшим в моей чертовски отвратительной жизни, он был моим лучом солнца... Он навсегда останется в моем сердце. Но знаешь, что самое ужасное? Я буду вечно ощущать, что какая-то часть меня ушла вместе с братом, моим родным человеком. Ни с Ричардом, ни уж тем более с отцом, у меня не было такой связи, как с Дэниэлом. Мы — одно целое.

Теодор молча смотрел на Николет и не мог подобрать нужных слов.

— Мне очень жаль, — произнес он спустя мгновение. — Но сегодня их похороны. Ты должна выйти к гостям.

Николет рассмеялась ледяным, злым смехом, который пробирал до мурашек.

— Эти лживые создания пришли только для того, чтобы набить свое пузо и уговорить меня отдать им компанию.

— Сделай это ради своего отца и брата. Ради Вивьен. Она тоже оказалась в ужасном положении, ведь она потеряла не только жениха, но и отца своего ребенка.

Да, Вивьен Эдвайс, невеста Дэниэла Хаддингтона, была беременна от него. Именно к такому выводу пришел врач, незамедлительно приехавший после звонка Гертруды, осмотрев девушку. И он оказался прав: Вивьен сделала тест, который дал положительный результат. После этого невеста Дэна впала в еще большую тоску.

— Вив беременна? — удивилась Николет, которая не знала о положении подруги. — Ребенок от Дэна?

— А от кого же еще? — воскликнул Теодор и всплеснул руками.

— О Боже, — выдохнула она. — Моя Вив носит под сердцем ребенка моего брата, моего племянника, я должна быть с ней в эти минуты.

Николет вскочила с кровати и начала метаться по комнате в поисках подходящей одежды.

Теодор молча подошел к шкафу и открыл его. На вешалках висели разнообразные платья. Найдя черное длинное платье в строгом классическом стиле без каких-либо ярких деталей, он протянул его девушке и сказал:

— Надень это.

Николет грустно усмехнулась. Это было то самое платье, которое она надевала на похороны Ричарда.

Приведя себе в порядок, Николет вместе с Теодором направилась в комнату Дэниэла, в которой он жил вместе со своей невестой. Как только они вошли, то сразу же заметили Вивьен, сидевшую на кровати. На ней были черные облегающие брюки и темно-синяя блузка с длинным рукавом. На ногах классические туфли на высоком каблуке.

Николет опустилась у ног подруги. Девушки обнялись и тихо зарыдали.

— Мы должны выйти к гостям, как подобает аристократкам, — объявила Нико.

— Но я-то не аристократка, — заметила Вивьен, вытирая слезы.

— Ты — невеста моего брата, ты — мать его ребенка, ты — аристократка. Мы должны собрать всю волю в кулак и выйти к гостям с ледяным лицом, которое не выражает ни одной эмоции. Плакать будем потом, — Николет еще раз заключила подругу в объятия и что-то тихо прошептала на ухо.

Девушки, все еще держась за руки, подошли к двери, возле которой стоял Теодор, и взяв парня под руки, спустились на первый этаж огромного поместья, где через час соберутся все, кто приглашен на прощание с лордом Хаддингтоном и его сыном.

На этот раз присутствовали лишь самые близкие люди: Карлайлы, друзья Николет и Дэниэла, а также некоторые лорды со своими семьями, с которыми отец Нико поддерживал дружественные отношения. Аделаида, естественно, тоже была на похоронах. Но она, скорее всего, носила траур не по умершему жениху, а по несостоявшейся свадьбе и счастливой жизни, по богатству и дорогими украшениями, которых ей теперь не видать. Ведь Ада прекрасно понимает, что Николет выгонит ее из поместья сразу же после похорон Мэтью и Дэниэла.

Николет изо всех сил старалась совладать с эмоциями, которые прятала за каменным лицом. Но волна слез снова и снова накатывала, поэтому, чтобы не расплакаться у всех на виду, Нико еще сильнее вцеплялась в руку Теодора, который не отходил от нее ни на шаг, и тот крепко сжимал ее ладонь.

Когда все закончилось, Вивьен осталась в поместье. Мисс Хаддингтон не пожелала отпускать подругу от себя в такую минуту. Она прекрасно понимала чувства Вив, и сама чувствовала такую же боль, но старалась не плакать при ней, ведь тогда мисс Эдвайс разрыдается вновь. Им и так с трудом удалось справиться с ее истерикой. А ведь беременным такое вредно, Вивьен должна, несмотря ни на что, заботиться о будущем ребенке...

Николет дождалась, пока подруга уснет, и тихо вышла из ее комнаты. Она была опустошена, она не видела, куда идет. Остановившись у двери в комнату Теодора, она тихо постучала. Ответа не пришлось ждать долго, через минуту на пороге появился Теодор. Он еще не успел переодеться после похорон, только его рубашка была расстегнута и открывала мускулистый торс и светлую полоску волос на груди.

Нико обессиленно упала в его объятия и зарыдала. Она выплескивала все те слезы, которые так отчаянно скрывала на людях.

— Моя девочка, милая, — шептал Теодор, крепко обняв Николет. — поплачь, станет легче.

Так они просидели минут пять. Потом Теодор бережно подхватил Николет на руки и понес к кровати. Парень сел и, усадив девушку к себе на колени и крепко обняв, стал укачивать, как ребенка. Нико уткнулась ему в плечо и продолжала плакать, пока рубашка Теодор не вымокла от ее слез.

— Обещай мне, что ты не уйдешь от меня, даже если твой отец пожелает вернуться в Америку, обещай, что останешься со мной, — шепотом взмолилась Николет.

— Обещаю, — коротко ответил он и, поцеловав Нико в макушку, продолжал ее убаюкивать.

Спустя полчаса Николет забылась сном. Теодор аккуратно уложил любимую, не снимая с нее платья, на подушки и накрыл бежевым покрывалом. Сам же, переодевшись в пижамные брюки, устроился позади девушки и вскоре заснул.

* * *

Прошло две недели со дня похорон лорда Хаддингтона и его сына. Все стало возвращаться на круги своя. Николет взялась за дела компании, ведь теперь она единственная наследница всего состояния, как и мечтал отец. Теодор всячески помогал ей, ведь Нико ничего не смыслила в подобных документах, как и Уильям Прайс — но тот тщательно скрывал это.

Вчера Прайсу сняли гипс, и он уже намеревался передать под управление Николет свою долю компании и уехать обратно в Америку. Но Теодор останавливал его. Он не хотел покидать Англию, ведь здесь остается его любимая девочка, а отцу Тео не мог сказать правду о своих чувствах. Да, как бы комично это ни звучало, но это было так. Он заставлял Николет поведать всему миру об их отношениях, а сам не мог рассказать и отцу о своей любви, ведь он знал об отношении Уильяма к Николет, как и ко всем Хаддингтонам.

Теодор никак не мог взять в толк: зачем его отец стал сотрудничать с лордом Хаддингтоном, если недолюбливал его и его семью? Зачем же мучить самого себя? В Англии есть много компаний, которые нуждаются в таком богатом спонсоре, как Уильям Прайс, но его выбор пал именно на компанию Мэтью.

Аделаида покинула поместье спустя три дня после похорон. Николет было все равно, когда она это сделает. Лишь бы ненавистная женщина навсегда исчезла из ее жизни и больше никогда не возвращалась.

А вот Вивьен девушка уговаривала остаться, утверждая, что не сможет прожить и дня, зная, что она, беременная от ее брата, будет жить одна в квартире. Здесь же, в поместье, ей всегда рады. Нико смогла бы всегда быть рядом с Вив и ее будущим ребенком. И невеста Дэниэла, сначала боявшаяся стать лишней обузой для подруги, наконец согласилась на уговоры.

Сегодня утром Николет вновь проснулась из-за очередного кошмара, которые стали ее постоянными спутниками после смерти брата.

— Опять кошмары? — сонно спросил Теодор, лежавший рядом.

— Да, — коротко ответила она и запустила руку в свои волосы. — Я пойду прогуляюсь, — решительно объявила Николет и поднялась с постели.

— Компанию составить? — Теодор повернулся на спину.

— Нет. Я хочу побыть одна, — Николет поцеловала парня в щеку.

Выйдя из дома, девушка направилась в сторону конюшни. Сейчас ей захотелось вскочить на коня и унестись подальше от всех бед и напастей, которые в последнее время то и дело преследуют ее.

Девушка остановилась у лошади каштановой окраски. Этот конь был подарком Ричарда на ее семнадцатилетие. Брат заказал для близнецов двух благородных рысаков из Хереса, который часто называют «городом лошадей». Тогда Дэну достался черный конь, а Николет — каштановый. Узнав, что ее подарок имеет испанское происхождение, она решила дать ему соответствующее имя и назвала — Рико, что в переводе с испанского означает «храбрый».

Николет вскочила на коня.

— Быстрее, Рико, быстрее! — приказала она, и конь не посмел ослушаться хозяйку.

Недалеко от поместья, за небольшими холмами, расстилались прекрасные зеленые просторы. Она пустилась вскачь — именно туда. Туда, где ветер развевает ее волосы и создает ощущение свободы, туда, где нет невзгод и страданий, туда, навстречу судьбе.

Николет вернулась обратно лишь к одиннадцати утра. Она размышляла о последних событиях и пришла к выводу, что ей надо завершить начатое: разгадать загадку смерти ее матери. Возможно, хоть это облегчит ее душевные страдания.

Приняв душ и переодевшись, Николет залезла под кровать, куда и поставила коробку, которую они с Теодором коварно выкрали из дома О'Салливанов. Девушка с ужасом обнаружила, что ее там нет. Она начала переворачивать всю комнату в поисках этой злополучной коробки, но ее нигде не было.

— Возможно, Гертруда нашла ее и убрала. Надо спросить, — Нико сказала это вслух и побежала на поиски экономки.

Николет нашла Гертруду на кухне. Женщина раздавала приказы поварам и не заметила вошедшую хозяйку.

— Гертруда, — позвала она ее. — Мне надо поговорить с тобой.

— Что-то случилось, леди Николет? — обеспокоенно поинтересовалась Герти.

Девушка отвела Гертруду в сторону и тихо спросила:

— Ты не находила у меня под кроватью большой белой коробки?

— Нет, мисс, — экономка закачала головой. — Если бы и видела, то не стала бы трогать.

— Точно? Может быть, ты ее случайно переложила в другое место?

— Я абсолютно уверена в своих словах, леди Николет. Расспросите Филиппа, возможно, он знает что-то о вашей коробке. — Женщина вернулась к своим делам.

Николет тяжело вздохнула. Черт возьми, куда она могла запропаститься?! Она отчетливо помнит, что поставила ее под кровать, в надежде, что там ее никто не увидит. Видимо, все же нашелся такой умник!

Пока Нико размышляла о возможном местонахождении пропажи, к ней подошла Оливия, одна из тех служанок, которые прибираются в доме.

— Мисс, я слышала, вы ищете белую коробку из вашей комнаты? Я знаю, где она.

— Она у тебя? — воскликнула Николет.

— Прошу вас, мисс, тише. Нет, она не у меня. Но я знаю того, кто ее взял, — Оливия осеклась.

Николет вопросительно вскинула брови и потребовала, чтобы служанка продолжала.

— Ее взял мистер Прайс, — сообщила Оливия.

— Теодор?

— Нет, его отец.

— Уильям Прайс? — изумилась Николет. — Ты ничего не путаешь? И не обманываешь меня? — она нахмурилась.

— Нет, мисс. Я своими глазами видела, как мистер Прайс выходил из вашей комнаты, держа в руках большую белую коробку.

— Ты готова это подтвердить, если потребуется? — строго спросила Нико.

— Конечно, мисс.

— Ладно, иди.

Николет не могла поверить собственным ушам. Зачем Уильяму Прайсу потребовалась эта коробка? Как он узнал о ней? Теодор не мог проболтаться, но тогда кто? Она ничего не понимала. Девушка решила как можно скорее разобраться с этим и выяснить что к чему.

Она быстрыми шагами направилась в комнату Прайса-старшего. Не постучав и не спросив разрешения войти, девушка ворвалась в помещение, чем шокировала Уильяма и Теодора, которые сидели возле письменного стола. Николет сразу же подлетела к шкафу и начала копаться в нем.

— Что происходит, мисс Хаддингтон? — изумился Уильям. — По какому праву вы врываетесь в мою комнату?

— Это мой дом, а значит, и мои комнаты, — рявкнула Николет.

Не найдя там своей коробки, Нико переместилась к кровати, но и под ней она не обнаружила пропажи. Девушка тяжело вздохнула и бросила взгляд на шкаф. Наверху, действительно, стояла белая коробка. Схватив ее, она с удивлением обнаружила, что это то, что она ищет все утро.

Николет рассмеялась и, посмотрев на Уильяма Прайса, зло прошипела:

— Что же у вас так глазки забегали, мистер Прайс? Я оказалась права!

— О чем ты говоришь, Николет? — спросил Теодор, ошарашенный поведением девушки.

— Это ты у своего отца спроси. Только что я обнаружила на его шкафу коробку с фотографиями и дневником моей матери, которую мы позаимствовали у моих бабушки и дедушки.

Теодор отскочил от отца и подошел к Николет. Удостоверившись в словах девушки, он бросил на Уильяма удивленный взгляд и спросил:

— Что происходит?

Уильям Прайс молчал. Николет и Теодор сверлили вора взглядом, ожидая его объяснений. Наконец, он сказал:

— Что ж, это долгая история.

— У меня времени навалом, — ядовито бросила Николет.

— Хорошо. Раз уж вы, леди Николет, узнали мой маленький секрет, то придется раскрыть все карты, — начал он свою исповедь. — Я вырос в Америке, в Новом Орлеане. Время моей молодости было связано с именем Велэско, — Теодор вспомнил его. Именно о нем его больная мать все время твердит. — Он был главарем огромной банды, что заправляла в городе. Это была мафия. Им принадлежало абсолютно все: кабаки, клубы, бордели. Тогда я понял, что преступный мир намного интереснее, чем узкий мирок ботаника, студента Стэнфорда, каким меня хотели видеть мои родители. Я сбежал из дома и вступил в их ряды. Я начинал с самых низов, но оно того стоило: через два года я стал главным помощником самого Велэско, главаря мафии. На обедах я сидел с ним рядом. Я заправлял всем. И вот однажды к нам притащили двух шлюх из борделя, что принадлежал нам. Управляющий, уж и не вспомню его имени, утверждал, что одна из них украла у него немалую сумму денег, а вторая приплелась, потому, что воровка была ее лучшей подругой, она не хотела бросать ее. Ту, что украла деньги, звали Лиан Мерфи, а вот ее подругу-защитницу — Кейтлин О'Салливан.

Николет и Теодор расширили глаза от удивления. Это же их матери! А Уильям продолжал:

— Велэско очень удивила смелость и бесстрашие Кейтлин. Он предложил этой шлюхе стать членом его банды. Кто бы мог подумать, подстилка для бандитов и насильников станет помощницей самого Велэско? Кейтлин согласилась, но при условии, что ее подругу оставят в живых. Так и случилось: Лиан подарили мне, а Кейтлин стала «правой рукой» бандита, державшего весь город в страхе. Что касается Лиан, то она была хороша в постели, ублажала меня всеми способами, — Теодор сильнее сжал кулаки. — Уже через месяц эта шлюха смогла достигнуть огромных высот: Велэско стал советоваться с ней и доверял лишь ей. Она была безжалостной убийцей, — настала очередь Николет сжимать кулаки. — Я хотя бы разрешал людям помолиться перед смертью, а вот она — нет. Через год она родила ребенка, мальчика. Кто отец этого ублюдка никто не знал. Кейтлин назвала его Ричардом. А еще через год она скрылась в неизвестном направлении. Я порывался найти эту шлюху, но Велэско запретил мне. Он отпустил ее, предательницу и потаскуху! Вскоре эта бандитская иерархия распалась, и я, вместе с Лиан и сыном, которого она родила от меня, направился в Англию, в поисках лучшей жизни. Оказалось, что Кейтлин сбежала в Великобританию, где вскоре вышла замуж за сына богатого лорда Хаддингтона. Мы случайно встретились там. Не найдя ничего в Англии, я со своей семьей вернулся в Америку, где начал новую жизнь. Сделал успешный бизнес. Но и тогда прошлое не захотело отпускать меня: остатки мафии, те, кто все еще был верен Велэско, искали предателя, который много лет назад украл все денежки, и они пришли ко мне. Тогда в моей голове все и сложилось: Кейтлин сбежала, прихватив все богатство с собой. Я рассказал им о местонахождении воровки. Я не знаю того, что случилось в Англии, но вскоре ко мне явилась сама Кейтлин. Она утверждала, что я разрушил ее мирную жизнь. И эта потаскуха, грязная шлюха, отомстила мне за то, что я дал мафии наводку на нее. Она уничтожила все, что я с таким трудом устроил, и свела Лиан с ума. Я ненавидел эту суку больше всего на свете и стал лелеять план мести. Через много лет, узнав о смерти своего богатенького дедушки, я придумал: найду ее мужа и уничтожу всю ее поганую семейку. Так и случилось, я приехал в Англию и разыскал Мэтью Хаддингтона, мужа этой шлюхи. Втерся в доверие и начал уничтожать всю его семью, — завершив свой рассказ, Уильям сложил руки на груди и криво ухмыльнулся.

Николет и Теодор были шокированы и не могли выговорить ни слова, им не верилось, что их матери когда-то были преступницами и шлюхами.

Всю свою жизнь Нико считала Кейтлин О'Салливан идеалом, боготворила ее. Она верила в то, что ее мать была милой и наивной молодой девушкой, которую собственный муж-тиран свел в могилу. Все эти годы она считала ее мертвой! Она каждый год приходила на ее могилу и клала белые розы, которые Кейтлин, по рассказам старой нянюшки, очень любила. А Ричард? Он не был родным сыном Мэтью, но тот его любил больше, чем собственных детей. Почему же?

— Я не могу в это поверить, — с трудом выговорила Николет. — Так это вы убили моих братьев и отца? — она вскочила на ноги.

— Да, — коротко ответил он.

На глазах девушки проступили слезы. Она была разъярена. Уильям Прайс явился в ее жизнь и уничтожил все, что ей было дорого. Он убил всю ее семью. Из-за него она потерла Дэниэла, который был ее единственным близким человеком.

Николет подскочила к мистеру Прайсу. Она начала бить убийцу в грудь своими маленькими кулачками и выкрикивать проклятья. Теодор подбежал к девушке и, схватив за талию, переставил подальше от отца.

— Успокойся, Нико, прошу, — взмолился он, пытаясь провести рукой по волосам девушки.

— Не смей прикасаться ко мне! — крикнула она, отстраняясь от Тео. — Этот ублюдок, — она указала на Уильяма. — уничтожил всю мою семью! Я ненавижу вас обоих! Ты — сын убийцы! Не смей прикасаться ко мне! — Она собрала волю в кулак и попыталась сдержать слезы. — Немедленно убирайтесь из моего дома. Я не желаю видеть ни вас, мистер Прайс, ни тебя, Теодор.

Николет выбежала из комнаты. Она не хотела видеть Теодора. Он — сын убийцы. Она ненавидит его точно так же, как и Уильяма Прайса.

Теодор стоял на месте и не смел пошевелиться. Он продолжал смотреть на дверь, за которой скрылась его Николет, его любимая девочка. Она ненавидела его, а он ненавидел собственного отца. Именно Уильям виноват в том, что Николет презирает его, Теодора.

— Я же неоднократно говорил тебе, — начал говорить Уильям, подходя к сыну.

Теодор резко развернулся и заехал отцу кулаком в челюсть. Уильям повалился на пол.

— Я помню твои слова. «Привязанности опасны для наших судеб, ведь они не позволяют нам быть неуязвимыми». Теперь я понял смысл этой фразы, — зло прошипел Теодор и вышел из комнаты, оставив отца и убийцу в одном лице на полу.

Полдня он пытался поговорить с Николет, но девушка не желала видеть и слышать его. Вскоре он понял, что это бесполезно, и сдался. Собрав вещи, он собирался покинуть поместье, покинуть навсегда. Он помнил, что в тот день, когда хоронили Дэниэла и Мэтью, он обещал, что всегда будет с ней и никогда не оставит. Теодор мог бы сдержать свое слово, если бы Нико позволила. Но она была непреклонна.

Покидая особняк, в котором он прожил столько времени, в котором вся его жизнь перевернулась с ног на голову, Теодор бросил последний взгляд в сторону балкона Николет. Она стояла там. Завидев парня, Нико выпрямилась и отвернула голову. Он тяжело вздохнул и направился к машине, не видя, что она вновь посмотрела на Теодора, и по ее щеке прокатилась слеза.

Николет рассказала обо всем единственному близкому человеку, которой остался в ее жизни — Вивьен. Подруга внимательно выслушала жуткий рассказ мисс Хадддингтон.

— А знаешь, что самое ужасное? — сказала Николет. — Я стала ненавидеть свою мать, которую еще вчера безумно любила. Это она причина всех бед и несчастий, которые свалились на мою семью. Ее прошлое убило Дэниэла, Ричарда, отца. И она до сих пор жива. Мне абсолютно все равно, что с ней. Мне плевать на нее. Я презираю ее.

— А если у нее не было выбора? Если она не могла остаться с вами? Ты об этом задумывалась? — ласково спросила Вивьен.

— Выбор есть всегда. Я бы лучше умерла, но ни за что на свете не обрекла моих детей на такие страдания.

Вестминстер

Николет сидела в кабинете, который еще месяц назад принадлежал ее отцу. Девушка внимательно просматривала все бумаги, лежащие в ящиках и на полках. Теперь она владелица большой компании лорда Хаддингтона и просто обязана разобраться со всем этим.

За этот месяц многое изменилось. Во-первых, изменилась сама Николет. Она поменяла не только весь гардероб, в котором появилось больше деловых и элегантных вещей, но и стиль жизни: больше Нико не отдыхала с друзьями в клубах. Она теперь бизнес-леди, владеющая огромной компанией, приносящей Великобритании немалый доход. Ее слово — закон. А посему, она должна соответствовать своему статусу.

Изменились и взгляды юной мисс Хаддингтон на жизнь. После того, что ей рассказал Уильям Прайс, она долго размышляла о своей семье. Почему Ричарда отец любил больше? Почему так открыто высказывал свою неприязнь к младшим детям? Николет не могла найти ответов на эти вопросы, и в конце концов пришла к выводу, что он видел в близнецах отражение Кейтлин, которая предала его, сбежав обратно к прошлому. Мэтью всегда говорил Дэниэлу и Николет, что они больше походят на мать, нежели на него. Возможно, поэтому он старался избегать их. Да, это не самый лучший способ забыть Кейтлин, но лорд Хаддингтон считал его единственно правильным.

Ну и, конечно, нельзя не упомянуть о судьбе Уильяма Прайса. Николет отомстила ему за смерть всех своих близких. Она подала на него в суд и, проведя несколько заседаний, судья вынес вердикт: пожизненное заключение. Девушка была довольна — теперь убийца, разрушивший мирное течение жизни семьи Хаддингтон, будет страдать до конца своих дней. Ее братья и отец отомщены.

Но у нее ничего не получилось бы без Теодора. Он встал на сторону Николет и свидетельствовал против собственного отца. Парень подтвердил слова мисс Хаддингтон, а также ему каким-то образом удалось найти свидетеля, который видел, как Уильям Прайс угрожает Мэтью и Дэниэлу, а также, приставив к виску водителя Джо пистолет, заставляет того съехать в обрыв, где все трое и погибли.

В этом деле слова Теодора стали решающими. Его отцу дали пожизненное заключение. Нико помнит все проклятья и оскорбления, которые Уильям бросал в сторону самой Николет и в сторону сына. После слушания девушка поблагодарила парня. И с тех пор они больше не виделись.

Она совершенно ничего не знала ни о самом Теодоре, ни о его судьбе. Не знала, где он живет. Но Николет остро осознавала, что ей не хватало его, его сильных рук, обнимающих ее и защищающих от всего мира, его мягких губ, которые каждую ночь сводили ее с ума, его голубых глаз, в которых она видела любовь и тепло. Она любила его всем сердцем и душой, но никак не могла решиться сказать ему об этом, ведь ей ничего не стоит разыскать Теодора. Но гордость и чувство собственного достоинства не позволяли ей того, что так отчаянно просила ее душа.

Однажды утром ей все-таки удалось увидеться с Теодором. Он пришел к ней в офис и попросил принять его. Николет надеялась, что парень пришел рассказать о своих чувствах, ведь он смелее Нико. Но все было иначе.

— Здравствуй, Николет, — сказал он, стоя на пороге ее кабинета. — Шикарно выглядишь.

— Спасибо, проходи, — девушка указала на кресло, которое стояло у стола. — Что тебя привело ко мне?

— Важное дело, — безразличным голосом ответил Теодор, присаживаясь на кресло.

От девушки не ускользнуло, что он старается не смотреть в ее глаза. Он всячески избегает ее взгляда.

Теодор достал какие-то бумаги из желтой папки и положил их на стол.

— Когда отца обвинили в убийстве, все наследство, которое осталось от его деда, перешло ко мне, а также часть компании твоего отца. Я собираюсь отдать ее тебе. Мне она не нужна. Я составил все нужные бумаги и подписал, осталось дело за тобой. — Парень встал и направился к выходу.

— Тео, стой, — окликнула его Николет. — Что ты будешь теперь делать?

Парень повернулся и пристально посмотрел на Николет.

— Я собираюсь перебраться в Австрию, а когда устроюсь там, то перевезу и маму туда, — ответил он с затаенной болью в голосе.

Девушка тяжело вздохнула и опустила взгляд. Теодор не должен видеть, что она вот-вот готова расплакаться.

— Береги себя, — еле слышно пробормотала Николет.

— И ты...

С этими словами Теодор вышел из кабинета.

Больше Николет никогда не увидит его. Они больше никогда не встретятся. От этих мыслей голова у нее закружилась. Девушка обессиленно упала на стул, и закрыв лицо руками, пыталась сдержать нахлынувшую волну обиды и боли.

Лондон

Теодор сидел на полу в своей комнате и потягивал виски. Сейчас его разум был затуманен. Казалось, что в его венах течет не кровь, а алкоголь, который он употребляет вот уже неделю. Ровно столько же он не покидает свою комнату.

Все это время он думал о последних событиях месяца. Во-первых, он узнал правду о своих родителях: мать — бывшая шлюха, а отец — убийца. Да, интересная из них парочка получается. Во-вторых, он навсегда потерял свою Николет. Именно поэтому он начал пить, пытаясь забыться...

Ему ужасно не хватало ее, ее нежного тела, ее волос, пахнущих яблоками и корицей, ее изумрудных глаз, смотря в которые ты невольно попадаешь в плен.

За все это время они виделись лишь дважды. В первый раз он присутствовал на суде против собственного отца. У Уильяма были прекрасные защитные аргументы. Да, адвокат поработал на славу, заметая все коварные делишки этой мрази.

Теодор чувствовал себя виноватым перед девушкой. Удивительно — ведь он, по сути, не совершил ничего дурного и постыдного по отношению к ее семье — но все равно он страдал от угрызений совести. Скорее всего, это было чувство вины за отца, который, судя по его самодовольному виду на всех заседаниях, не чувствовал ничего. Он не считал себя виновным в смерти всей семьи Николет. Им двигало лишь чувство мести. Уильяму удалось совершить задуманное.

Теодор не мог позволить убийце всех родных его любимой девушки спокойно гулять на свободе, пусть даже это был его родной отец. Плевать. Уильям всегда говорил Теодору: «Привязанности опасны для наших судеб, ведь они не позволяют нам быть неуязвимыми». Теперь он воспользуется этим советом. Он пойдет против отца ради Николет, которая ему дороже жизни.

Теодор приступил к собственному расследованию. Через пару дней ему все-таки удалось найти свидетеля, который видел все происходящее. Это был фермер, который в тот день и час выгонял овец на пастбище. Он видел все, что произошло, но побоялся сообщить кому-либо. Теодор пообещал, что обеспечит ему защиту, если тот расскажет обо всем в суде. Ну и конечно, не обошлось и без денежного вознаграждения. Как бы то ни было, он сделал то, чего хотела его душа.

После суда Теодор принял решение навсегда покинуть Англию. Он не мог находиться в этой стране, зная, что где-то неподалеку находится она. Парень не мог решиться еще раз поговорить с ней. Он боялся, что Николет вновь отвергнет его, потому что он — сын убийцы.

Но оставалась одна проблема: Тео — единственный наследник Уильяма, а значит, он должен унаследовать не только все богатство своего прадедушки, а также его титул, но и часть компании Хаддингтонов. Решение пришло незамедлительно: отдать ее Николет, которая отныне является владелицей этого огромного бизнеса. Отдать и уехать.

На следующее утро он явился в офис. За время, что они не виделись, девушка сильно изменилась. Повзрослела. Видимо, смерть всех родных так повлияла на нее. Больше нет того задора и огонька, который всегда горел в ее глазах. Стиль одежды также изменился. Теперь она похожа на настоящую бизнес-леди, безжалостную и хладнокровную взрослую состоятельную молодую особу.

Теодор решил не растягивать прощание надолго. Он не мог оставаться спокойным и хладнокровным в обществе Николет. В нем сразу же пробуждалось желание обнять и укрыть девушку от всего мира, защитить от всех напастей и горестей. С ней он ощущал себя мальчишкой, он не мог совладать с собственными чувствами.

Теодор быстро вручил все нужные бумаги Николет. Он уже собирался покинуть офис, как вдруг Николет остановила его:

— Тео, стой, — она чуть помедлила. — Что ты будешь теперь делать?

— Я собираюсь перебраться в Австрию, а когда устроюсь там, то перевезу и маму туда, — ему тяжело было выговорить эти слова, ведь, сказав их, он навсегда оставит свою девочку.

— Береги себя, — еле слышно произнесла Николет, теребя пуговицу на своем пиджаке.

— И ты...

Парень не решился больше сказать ни слова. Он хотел побыстрее покинуть это место, ведь стоит ему вновь посмотреть в глаза Николет, как он упадет к ее ногам и будет умолять принять его. Зачем навязываться? Она сама отвергла его.

Погрузившись в раздумья, Теодор не заметил, как в его комнату вошла Лиан. Мать села рядом с сыном и тихо спросила:

— Что тебя беспокоит, Тео?

— Все, — коротко ответил он.

— Знаешь, однажды один очень мудрый человек сказал мне: «Мы — вершители своих судеб. Это игра по нашим правилам».

С этими словами Лиан поспешила удалиться. Она оставила сына наедине с собственными мыслями.

— Кем бы этот человек ни был, он был прав. Все в наших руках, — Теодор вслух озвучил свои мысли и сделал последний глоток виски.

Хаддингтон-Мэнор

Николет расхаживала по библиотеке, а Вивьен и Софи, которая приехала навестить лучших подруг, внимательно следили за каждым движением мисс Хаддингтон.

— Он уезжает. Сегодня. Навсегда, — девушка всплеснула руками. — Это я виновата во всем. Я наговорила Теодору столько глупостей. А он ведь ни в чем не виноват. Разве его вина в том, что его отец оказался такой мразью? Что мне делать? — последний вопрос был задан подругам, которые все это время молча слушали Николет.

— Делай то, что подсказывает тебе сердце. Хоть раз доверься ему, — ласково ответила Софи.

— Хорошо, — Николет задумалась. — Я поеду в аэропорт. Нет, сначала надо позвонить туда и попросить задержать рейс, если он, конечно, еще не улетел.

— Мисс Хаддингтон, у вас, конечно, много денег, но не надо тратить их впустую, — послышался до боли знакомый голос сзади.

Николет обернулась и увидела Теодора, стоящего на пороге библиотеки. Он был в своем репертуаре: руки, сложенные на груди, и эта фирменная усмешка на лице.

— Самое время свалить, — тихо проговорила Софи, обращаясь к Вивьен, на что та кивнула, и девушки поспешили скорее удалиться из комнаты, оставив влюбленных наедине.

Все происходящее казалось сном, хорошим сном с счастливым концом. Девушка не могла поверить, что Теодор Прайс стоит здесь, прямо перед ней. Николет не могла пошевелиться. Слова встали комом в горле.

— Я люблю тебя, Николет, — сказал он, не смея подойти к ней.

Пора переступить через свою гордость. Отбросить все в сторону и сделать шаг навстречу своему счастью.

Николет сорвалась с места. Подлетев к Теодору, она обняла его за шею и уткнулась в его плечо. Парень крепко сжал любимую в объятиях, словно боялся вновь потерять ее.

Их ждет множество препятствий на их пути. Страшные ветра попытаются разрушить их жизнь. Но Николет верит в то, что они смогут преодолеть все. Они пройдут этот трудный путь вместе и пронесут свою любовь через года.

Сменял надежды страхами не раз,

Проигрывал, хоть выигрыш был рядом!

Каких я только не наделал бед,

Себя вообразив на гребне счастья!

© Уильям Шекспир. Сонет 119

Часть 2. «Вопреки всему на свете»

Колесо фортуны продолжает крутиться. Но оно никогда не вращается по нашим правилам. Люди не способны влиять на ветра судьбы.

На окраине Лондона

— Джентльмены, делайте ваши ставки, — объявил Чарльз Грей.

— Я пас, — ответил его друг Джордж Уилсон и положил карты на стол.

— И я, — поддержал Джорджа Дэвид Эгертон.

— Ну, а ты? Что ты скажешь, Гарри? — обратился Чарльз к последнему мужчине за столом. — Если и ты пас, то я автоматически выигрываю.

— Эй, может хватит? — послышался строгий голос сзади.

Трое друзей подняли головы и увидели на пороге гостиной молодую девушку, одетую в длинный махровый халат. Ее золотистые волосы были собраны в пучок, а серо-голубые глаза сверкали гневом.

Чарльз, не оборачиваясь, обратился к ней:

— Малыш, мы разбудили тебя?

— Нет, что ты, я же могу заснуть, когда в соседней комнате четверо мужчин ржут, как кони, и дымят, как паровозы, — съязвила девушка.

Чарльз ничего не ответил на слова Оливии, своей девушки, с которой они недавно стали жить вместе. От этого она разозлилась еще больше, и подойдя к нему, со злостью бросила:

— Хватит блефовать, у тебя две шестерки.

Молодые люди за столом засмеялись, а Чарльз швырнул карты на стол. Девушка же, пробормотав себе что-то под нос, ушла в спальню.

— Эй, Чарльз, я могу забрать выигрыш? — сквозь смех поинтересовался Гарри.

— Даже не думай. Если бы эта мегера не помешала, все прошло бы удачно.

Молодые люди засмеялись еще громче. И прихватив по бутылке пива, направились к выходу. Чарльз смотрел им вслед и жалел, что не может пойти с ними. Тяжело вздохнув, он отправился в спальню, где его ждал серьезный разговор.

— Ну? Что это было? — спросил он у Оливии, опершись на стену и скрестив руки на груди.

Ответа не последовало. Вся ситуация уже начинала злить его.

— Я задал тебе вопрос, — грозно произнес Чарльз.

Ответа опять не последовало. Еще чуть-чуть, и он закипит от гнева.

— Я могу за волосы поднять тебя с кровати, и уж тогда ты точно заговоришь. Ты этого хочешь?

— Нет. Просто мне все это надоело. Каждое воскресенье ты собираешься со своими дружками. Вы пьете, курите, постоянно ржете. А все, что вы оставите, убирать только мне. А между прочим, мы могли бы хоть раз сходить с тобой куда-нибудь, — Оливия поднялась с кровати и подошла к своему парню. — И вот еще что, почему ты назвал меня мегерой?

— Прости, это было ужасно с моей стороны.

— За что ты извиняешься?

— За то, что оскорбил тебя.

— А за то, что не уделяешь мне время, не хочешь извиниться? -закричала Оливия, ударив Чарльза кулачком в грудь.

— Эй, эй, хватит, милая, хватит… — Чарльз пытался остановить истерику своей девушки.

Парню удалось перехватить руки Оливии. Он прижал ее к себе и почувствовал, как его рубашка стала мокрой от слез.

— Тише, милая, тише… — шептал он, гладя ее по волосам.

Чарльзу удалось успокоить девушку. Он аккуратно уложил ее на кровать и продолжал гладить по голове, пока та не заснула. Удостоверившись, что Оливия крепко спит, он вышел на балкон, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха.

Сегодня в Лондоне было прохладно. В воздухе пахло дождем, впрочем, как и всегда. Чарльз не любил Лондон, ему по душе был Форт-Уильям, его родной город, с его бесконечными зелеными просторами и историческими развалинами. Он помнит, как в детстве частенько сбегал из дома только для того, чтобы пробежать по цветущим лугам и полям, насладиться свободой. От воспоминания о родном городе Чарльз расплылся в улыбке. Достав пачку сигарет из кармана, он закурил. Пока Оливия спит, можно спокойно насладиться этой отвратительной, как она говорила, привычкой.

С тех пор, как Оливия переехала к нему, он оказался загнанным в какие-то рамки. Ему нельзя курить, даже на балконе, видеться с друзьями он может только в воскресенье, и то — только в его квартире. А уж о походе в какой-нибудь клуб и речи быть не может.

Два года назад Чарльз покинул свой родной город и отправился в Лондон. Мистер Симонс, давний друг его покойного отца, обещал помочь ему с работой. Для Симонса Чарльз был как сын, которого у него никогда не было и вряд ли будет, поэтому он всегда был рад посодействовать ему. Прибыв в столицу Великобритании, Чарльз прямиком направился в адвокатскую контору мистера Симонса. Именно в его кабинете он встретил Оливию де Леф, голубоглазую блондинку с миловидным личиком, которая тоже работала адвокатом.

Уже через три месяца они стали официально встречаться, а еще через два девушка переехала к нему. С этого момента все изменилось. Если раньше Оливия была милой и веселой молодой особой, с которой он любил ходить по ресторанам и театрам, то теперь она стала сварливой, вечно орущей женщиной. Больше не было той сексуальной девушки, которая возбуждала его одним видом. Теперь Оливия облачилась в махровый халат и все время ворчала. А Чарльз никак не мог понять причину такой метаморфозы.

Парень потушил сигарету, и постояв еще две минуты на балконе, вернулся в комнату, где мирно посапывала Оливия. Чарльз устроился сзади нее и уставился в потолок.

Завтра последний выходной. А вот со вторника, если повезет, он займет должность главного юриста в одной крупной компании Англии.

Лондон

— Новые факты. Черт возьми, откуда они только берут их, — зло произнесла Николет и отбросила газету в сторону.

На первой странице газеты «Times», самого популярного издания в этой стране, красовалась надпись большими буквами: «Новые факты о Хаддингтонах. Секреты смерти самого влиятельного мужчины Великобритании».

Прошло шесть лет, а эта история никак не дает покоя журналистам. Они отчаянно пытаются раскопать какие-нибудь новые аспекты этого дела. И ни одно интервью его единственной дочери, которая унаследовала весь его бизнес, не обходится без вопросов о погибших лорде Хаддингтоне и его сыне. Со временем Николет перестала зацикливаться на них, она также научилась обходить все подводные камни, уготованные назойливыми журналистами. Но всякий раз после подобной встречи с прессой Николет рыдала ночами в подушку, ведь боль утраты еще не прошла. И только ее муж, лорд Батлер**, знал об этой слабости.

— Николет, ну ты же знаешь этих журналистов, — голос главного управляющего компании вывел ее из мрачных мыслей.

Это был мужчина примерно того же возраста, что и Николет, возможно, старше на год, но ростом был чуть меньше своей начальницы. Он имел короткие каштановые волосы и серо-зеленые глаза, которые скрывались под строгими очками с тонкой темной оправой. Одет мужчина был просто: черный костюм в слабо заметную полоску, белая рубашка и темно-серый однотонный галстук.

— Да, Максвелл, ты прав. Но каждый раз читать этот абсурд уже надоело. Интересно, сколько еще эта история не будет давать покоя журналистам? — молодая женщина встала, и подойдя к окну, поглядела вдаль — туда, где кипит жизнь.

— Трудный вопрос. Может тысячу лет, а может и две, — слегка усмехнулся управляющий.

Между Николет и Максвеллом были дружеские и свободные отношения. Она не загоняла своего подчиненного в рамки официальности. Макс, как часто она его называла, был ее другом и соратником во всех вопросах. Девушка была уверена в его верности, чего не могла сказать о тех, кто сидит за пределами ее кабинета. Половина из них была на стороне лорда Карлайла, второго владельца компании, а другая часть была верна Николет.

Вот уже год Николет пытается отвоевать у Карлайла часть компании. Она хочет стать единственным владельцем «Haddington corporate», ведь с лордом Карлайлом у них очень часто возникают стычки по вопросам управления. Он осуждает ее действия, а она его. Но пока ей это не удалось, пока ни один адвокат не справился с этой задачей.

— Леди Николет, к вам пришли, — объявила Бесс, ее секретарь.

— Попроси подождать, — Николет подошла к столу и начала искать какие-то бумаги. — А вот, — она протянула Максвеллу оранжевую папку. — Здесь все документы, о которых мы говорили в пятницу. Ты знаешь, что с ними делать.

Максвелл кивнул и направился к выходу, а Николет вернулась к окну, совершенно забыв о госте, который ожидал аудиенции.

Буквально через минуту кто-то обнял Николет за талию и зарылся в ее волосы. Она сразу же узнала сильные руки своего мужа.

— Тео, что ты здесь делаешь? — спросила девушка, повернувшись к лорду Батлеру лицом.

— Мне нельзя прийти к собственной жене? — с улыбкой спросил Теодор.

— Конечно, можно. Просто я не ожидала тебя увидеть здесь. Я уже собиралась вернуться домой, — ответила Николет, и положила на щеку мужа свою ладонь — небольшая щетина, которую тот не сбривал, слегка покалывала ее руку.

Теодор притянул жену к себе и впился в ее губы жадным поцелуем, на который Николет тотчас ответила.

— Я отпустил Маркуса. У меня есть сюрприз для тебя, — объявил он, чуть отстранившись.

Николет молча кивнула, и взяв мужа за руку, пошла за ним. Когда они проходили мимо ее сотрудниц, от нее не ускользнули все похотливые взгляды, обращенные к Теодору. Она прекрасно знала о всех пошлых мыслях, которые проносятся в их головах при виде лорда Батлера. Но по сравнению с ними, у Николет большое преимущество: она — его жена и каждую ночь может проделывать с ним все то, о чем так мечтают ее подчиненные.

Теодор сидел напротив Николет и внимательно всматривался в лицо своей жены, с которой они состоят в браке вот уже четыре года. После событий шестилетней давности она очень изменилась. Во-первых, Нико остригла свои длинные черные волосы. Теперь темные, как сажа, локоны волнами спадали на ее плечи. Во-вторых, она стала одеваться, согласно деловому стилю. Больше в ее гардеробе не было коротеньких и откровенных платьев, которые будоражили всю общественность. Но одно осталось неизменным: пронзительный взгляд ее изумрудных глаз. В них вновь горит тот самый огонек, который когда-то давно так привлек его. И несмотря на то, что этой весной ей исполнилось двадцать семь лет, она навсегда останется его любимой маленькой девочкой, с которой он был во все трудные минуты ее жизни.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Николет, заметившая пристальный взгляд Теодора на себе.

— Я люблю тебя, — сказал он, и нежно взял ее за руку, отчего женщина расплылась в улыбке. — Ты же помнишь это кафе? Это то самое, в котором мы уплетали мороженое после твоей фотосессии в образе Морганы.

— Да. Это был успех, — улыбнулась Николет. — Только жаль, что мне так и не удалось посотрудничать с Марком Ламбертом. В тот день, когда мы должны были с ним встретиться, мы с тобой улетели в Ирландию, на поиски ответов о смерти Кейтлин.

С тех самых пор, как Николет узнала всю правду о своей матери, она почти не вспоминала и не говорила о ней, а двадцать третье июля стало для нее обычным днем. Девушка не порывалась разыскать ее, хотя Теодор, зная характер Нико, думал, что ему все-таки придется отправиться в путешествие на поиски Кейтлин О'Салливан. Но этого не случилось.

— Мне кажется, что это было еще вчера. Как же время быстро летит. Теперь ты — успешная молодая леди, жена не менее успешного джентльмена, — Николет слегка усмехнулась. — тетя двух проказливых племянников.

При одной мысли о детях Вивьен и Дэниэла на их лице сразу же появилась улыбка. Да, Фредерик Дэниэл и Изабелла Вивьен Хаддингтоны стали достойной заменой Дэниэлу и Николет, а в некоторых шалостях даже превзошли их.

— Да, эти детишки воистину — маленькие чертенята, — засмеялась Николет. — И как только Вив удается с ними справляться?

От Теодора не ускользнуло, что на ее лице проступили слезы. Николет лихорадочно старалась скрыть их и перевести разговор на другую тему. Но он точно знал, что его жена думает о Дэниэле, о своем брате-близнеце, который был самым дорогим и близким для нее человеком.

Уже через полтора часа Николет и Теодор вошли в Хаддингтон-Мэнор. Как бы Теодор ни уговаривал свою жену перебраться в Лондон, а поместье оставить в качестве летнего дома, она не соглашалась. Этот особняк был дорог ей, как память о детстве.

После смерти отца она сделала здесь глобальный ремонт. Был отреставрирован третий этаж, закрытый еще со времен молодости лорда Хаддингтона. Сейчас там располагались спальни. Второй этаж перестал считаться спальным. Здесь находились два кабинета, принадлежавшие Николет и Теодору, три игровые детские комнаты, построенные исключительно для Фредди и Иззи, которые частенько проводили время у тети. Также здесь было несколько гостевых комнат и комната для игры в покер, ведь Нико и Тео любили посоревноваться в этой азартной игре. Кроме того, отныне здесь, на втором этаже, была большая гостиная. При лорде Хаддингтоне библиотека и гостиная считались одной комнатой, но Николет приняла решение разделить их.

Стоило Нико и Тео переступить порог своего дома, как к ним тут же, звонко смеясь, подлетели их племянники.

— Вы уже приехали? — удивленно спросила Николет у Вивьен, которая облокотилась на стену и с улыбкой наблюдала за этой картиной.

— Мы же не могли упустить возможности побыть с любимыми тетей и дядей, — с самодовольным лицом ответил Фредерик, сидя на руках Теодора.

— Ах ты, хитрец, — Николет наигранно погрозила ему и поцеловала в макушку Изабеллу.

Вивьен подошла к подруге, и они крепко обнялись. Они не виделись целый месяц, хотя постоянно созванивались. Вивьен с детьми отдыхала в Европе, а вчера они вернулись обратно в Англию, в их квартиру в Лондоне, ведь уже в среду у двойняшек день рождения, им исполняется пять лет. И их любимая тетя Николет обещала устроить им шикарный праздник.

После ужина все перешли в гостиную. Это была просторная комната с большим окном, которое было спрятано за бежевыми занавесками. Посередине располагались диван и два кресла, а между ними лежал маленький белоснежный коврик. Напротив находился камин, который топился лишь в холодное время. В левом углу, возле двери — кресло-качалка и маленький столик, на котором всегда стояла ваза с цветами.

Николет и Вивьен заняли места на бежевом диване и наблюдали за возившимися на полу возле окна Теодором и двойняшками.

— Из него бы вышел прекрасный отец, — заметила Вив.

— Я знаю, — девушка замялась. — Но как видишь, не сложилось...

Две предыдущие беременности обернулись выкидышем на ранних сроках. Врачи разводили руками. Они не понимали, в чем причина, ведь Николет была абсолютно здорова. Девушка потратила немалые деньги на разные исследования и тесты, но все безрезультатно. И тогда Николет решила сдаться. Если ей не суждено испытать счастье материнства, то она станет прекрасной тетей, и с этим она отлично справлялась.

— Нельзя сдаваться. Ты должна бороться, — тихо произнесла Вивьен.

— Я больше не могу. Пусть будет то, что должно быть. Никто из нас не в силах противостоять судьбе.

— Я бы не опускала руки. У тебя есть прекрасный любящий муж, вы вместе сможете преодолеть многое.

— Кстати о муже, дорогая, мы с тобой неоднократно говорили об этом. Ты не давала обет целомудрия. Дэна нет уже шесть лет, а твоим детям нужен отец.

— Я знаю, — слабо ответила Вивьен. — Но я ничего не могу с собой поделать. Дэн был тем единственным, которого я любила больше жизни. Жаль, что нам не удалось быть вместе и растить двойняшек, — она замолчала на мгновение. — Боль утраты еще не утихла в моей душе.

— Я смирилась с этим, — соврала Николет. — И ты должна.

Девушка не рассказывала подруге о том, что частенько ночами рыдает от одного воспоминания о брате, что она так и не отпустила его.

Минут через сорок все разошлись по своим комнатам. Вивьен отправилась уложить двойняшек спать, а Николет и Теодор отправились к себе. Приняв душ и совершив супружеский долг, они откинулись на подушки, пытаясь отдышаться.

Обычно их игры в постели продолжались час — полтора. Но на этот раз все длилось дольше. Началось все в душе. Теодор умело ласкал жену под струями горячей воды, отчего та быстро возбудилась. Потом они перешли на постель, где уже сама Николет доставила мужу невообразимое удовольствие.

За все то время, что они были вместе, Николет и Теодор успели изучить друг друга. Знали о любимых позах, о всех тех нюансах, которые больше всего нравятся партнеру и доставляют тому большее удовольствие. И они никогда не уставали от однообразия, ведь так приятно осознавать, что есть человек, специально подстроенный под тебя, знающий о всех твоих желаниях, способный угадать то, что собираешься сделать в эту минуту. Они были идеальными партнерами друг для друга. И им всегда было хорошо вместе.

— Ты не задумывалась о детях? — неожиданно спросил Теодор.

Николет повернулась на живот и посмотрела на мужа. Она прекрасно знала, о чем тот говорит, но не решилась ответить на его вопрос.

— Теодор Прайс, я всегда думаю о своих племянниках, — она попыталась улыбнуться.

— Не пытайся врать, ты этого не умеешь, — строго сказал он нахмурившись. — Ты прекрасно поняла, о чем я говорю.

Девушка присела и, прижав ноги к животу и уткнувшись лицом в колени, тихо произнесла:

— Я каждый день думаю об этом. Я боюсь потерять и этого ребенка, — по ее щеке прокатилась слезинка.

Теодор обнял Николет за плечи.

— Перестань, давай попытаемся еще раз. Мы безумно любим друг друга, и этот ребенок будет самым счастливым, — он поцеловал жену в затылок.

— Хорошо. Давай попробуем вновь, — Николет положила голову на плечо Теодора. — Обещай мне, что не бросишь меня, если я не смогу родить.

— Глупыш, я никогда не оставлю тебя, — ласково сказал он и лег на подушки, не отпуская свою любимую жену.

Вскоре Нико заснула, лежа на груди Теодора. Сегодня ее впервые не мучили кошмары, ставшие ее постоянными спутниками на протяжении этих шести лет.

Телефонный звонок разбудил женщину. Выбравшись из-под тяжелой руки Теодора, она дотянулась до телефона и подняла трубку.

— Алло, — сонным голосом проговорила она.

— Леди Николет, к вам пришли на собеседование. Когда вы будете? — послышался голос Бесс на том конце провода.

— Какое собеседование? — спросила Николет, присев на кровати.

— Ну как же? На должность адвоката пришли устраиваться, — недоумевала девушка.

— Передай, что я буду через час. Я уже лечу, — ответила Николет и бросила трубку.

Девушка быстро вскочила с кровати и подбежала к гардеробу. Сняла с вешалки облегающие темные джинсы и белую блузку с синим пиджаком. Она стала на бегу натягивать брюки, но через секунду тут же упала, запутавшись за штанины. От этого грохота Теодор, мирно спавший все это время, подскочил на кровати.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он у Николет, которая потирала ушибленное место.

— У меня встреча, а я почему-то про нее не знаю, — ответила она, застегивая блузку.

— Удачи, — посмеялся Теодор и упал на подушки.

— Она мне пригодится, — Нико быстро причесала волосы и, поцеловав мужа, выскочила из комнаты.

Ровно через сорок минут она вбежала в офис, чем удивила всех своих сотрудников. Быстро подлетев к стойке, где сидели ее секретарь и Максвелл, который ожидал леди Николет, она спросила у Бесс:

— Почему я ничего не знаю про это собеседование? — строго спросила она, пытаясь отдышаться.

— Я пыталась сообщить вам вчера, но вы так быстро убежали с лордом Батлером, что я…

— Так ладно, я поняла, — коротко ответила она и залпом выпила стакан воды, который протянул ее Макс.

— Нас уже ждут, — объявил управляющий.

Николет и Максвелл направились в ее кабинет, где их ожидал кандидат на должность адвоката компании. Девушка гордо вошла в кабинет и сразу же направилась к столу. Максвелл следовал за ней. Поприветствовав мужчину, Николет заняла свое место и начала внимательно вчитываться в документы, которые он предоставил.

— Итак, мистер Чарльз Грей, — наконец изрекла она, внимательно смотря на мужчину.

Он был атлетического телосложения, имел темные короткие волосы и серые глаза. И хотя мужчина сидел, было понятно, что он не был маленького роста.

— Что ж, я внимательно изучила все ваши бумаги. Закончили Стэнфорд с отличием. Выиграли множество дел. Да и мистер Симонс рекомендует вас, — Николет передала Максвеллу, который стоял рядом с ней, документы, и тот сразу же принялся рассматривать их. — Что вы можете сказать о себе?

— Вы не пожалеете о том, что взяли меня, — Чарльз сложил руки на груди и усмехнулся.

От подобной наглости Максвелл закашлялся и изумленно уставился на мистера Грея. Николет повела бровью и криво ухмыльнулась.

— Мило. Очень мило, — сказала Николет. — Да, адвокат должен быть настырным. Вы приняты, — Нико протянула ему руку, и тот пожал ее.

Максвелл был шокирован подобному решению. Николет никогда не любила чересчур наглых и назойливых людей, но приняла этого типа. Как так случилось?

— Когда я могу приступать?

— Хоть сейчас. Бесс покажет вам ваш кабинет, — девушка обошла стол и подошла вплотную к Чарльзу. — А вот и первое дело для такого наглого человека, как вы: найдете способ лишить лорда Карлайла части компании, которую ему передал мой отец, и отдать ее мне, чтобы я стала единственным владельцем.

Чарльз, сидя за обеденным столом, пил кофе и параллельно рассматривал документы по делу споров лорда Карлайла и леди Николет.

Вспомнив о девушке, он невольно улыбнулся. А ведь она приглянулась ему. Милая молодая особа, не похожая на всех остальных. Ее глаза — вот что привлекло Чарльза, ее бездонные изумрудные глаза, в них он увидел глубину и силу. Черные, как смоль, волосы, спадавшие на плечи, в сочетании с такими необычными глазами создавали невообразимый эффект. Леди Николет была похожа на средневековую красавицу. Родись она на несколько веков раньше, то могла бы стать храбрым воином или легендарной королевой. Но один недостаток у этой леди все же был - муж. К великому сожалению Чарльза, эта чертовски соблазнительная дама была замужем. И кому же досталось такое счастье?

— О чем ты задумался? — спросила Оливия, отвлекая Чарльза от его мыслей.

— Думаю над делом, которое мне поручили, — задумчиво протянул он.

— А вот я слышала, что Николет Эделин Хаддингтон — самая скандальная девушка нашего времени, — вдруг произнесла Оливия, откусив кусок бутерброда. — Говорят, пару лет назад позировала голой для мужских журналов, а ее папаша все время прикрывал грешки своей непутевой дочери.

— Чушь.

— Ну, я не знаю. В ее постели побывали многие.

— Она — замужняя женщина, — ответил Чарльз, не отвлекаясь от документов.

— Так это сейчас. Впрочем, говорят, что и муж-то у нее только для отвода глаз, ширма для прикрытия своих пороков... Хотя ведь лорд Батлер, ее супруг, до жути богатый. Так зачем же такому состоятельному человеку такая пустышка?

Чарльз встал из-за стола и, подойдя к входной двери, небрежно бросил Оливии напоследок:

— Если бы ты не занималась сплетнями, то кофе был бы вкуснее.

Парень успел выйти до того, как разъяренная девушка запустила в него чашку, которая, к счастью, разбилась об дверь, а не об его голову.

Через час Чарльз должен быть в офисе. И он, во что бы то ни стало, должен найти лазейку, должен сделать так, чтобы леди Николет стала единственной владелицей компании.

Николет сидела за столом в кабинете своего офиса. С тех пор, как ее отец умер, она здесь все изменила. Во-первых, выкинула все изумрудные кресла и маленький диван такого же цвета, которые так любил  отец, а также заменила стол на другой, сделанный из светлого дуба. Вместо изумрудной мебели она поставила здесь светло-бежевый диванчик и два кресла, тоже светло-бежевые, по разные стороны ее стола. Шкафы с книгами она оставила, хотя и переставила из левого угла к дивану. Так, по ее мнению, смотрелось лучше.

Девушка старалась вникнуть в суть тех документов, что Максвелл просил подписать, но это ей никак не удавалось. Сейчас ее голова была занята мыслями о вчерашнем разговоре с мужем. Ребенок... Что будет, если у нее опять не получится его выносить? Она не переживет этого.

Неожиданно в дверь постучали, и в ту же секунду на пороге появился Чарльз Грей, который прямиком направился к столу Николет и сел в стоящее возле него кресло.

Девушка смерила его недовольным взглядом и сердито прошипела:

— Где ваши манеры, мистер Грей? В приличном обществе принято спрашивать разрешения войти, а потом уже присаживаться.

— Извините, леди Николет, но я пришел к вам по очень важному вопросу.

— Даже если начнется апокалипсис, вы должны соблюдать правила приличия, — все тем же тоном произнесла Нико.

— Извините.

— Так, ладно, что там у вас? — спросила девушка, откладывая бумаги в сторону.

— Я, кажется, знаю, как нам добиться согласия со стороны лорда Карлайла. Надо действовать банально: дать денег и все, — самоуверенно объявил Чарльз и сложил руки на груди.

Николет звонко рассмеялась, чем сильно удивила адвоката.

— Что-то не так, леди Николет? — спросил он.

Она встала из-за стола и, обойдя его, облокотилась на крышку стола возле кресла, где сидел Чарльз.

— Вы думаете, я не предлагала? — она еще раз рассмеялась. — Но вы, если хотите, можете предложить ему очередной мешок золота. Отправляйтесь в его поместье.

Теодор поднялся на третий этаж офиса, где  работала его жена. Он шел по коридору, не обращая внимания на  сотрудников, которые здоровались с ним. Он не видел ничего перед собой, кроме большой дубовой двери, за которой  располагался кабинет Николет Эделин Хаддингтон-Прайс.

Он резко дернул ручку двери на себя и быстро вошел в кабинет. Он не сразу заметил, что Николет, которая одарила мужа недоумевающим взглядом, была занята разговором с мужчиной, лица которого он не видел.

— Что ты здесь делаешь? — строго спросила она у мужа, который остался стоять на пороге кабинета.

— У меня к тебе серьезный разговор, — ответил он.

По его взгляду она сразу поняла, что разговор, действительно, будет серьезным.

— Хорошо. Вы можете идти, — сказала она, обращаясь к мужчине, который сидел рядом с ней. — Кстати, мистер Грей, познакомьтесь, это мой муж — Теодор Прайс, лорд Батлер.

Теперь Теодор смог увидеть лицо гостя. Он тотчас узнал его. Это был Чарльз Грей, они вместе учились в Стэнфорде. И надо отметить, он был не самым приятным воспоминанием. Что он здесь, черт возьми, делает?!

— А это — мистер Чарльз Грей, новый адвокат компании, — объявила Николет, выведя Теодора из его мыслей.

— Прайс? — с насмешкой спросил адвокат.

— Грей? — тем же тоном произнес Теодор.

Мужчины молча испепеляли друг друга взглядом. Чарльз смотрел на Теодора с каким-то ехидством, а Тео, слегка прищурив глаза, не отставал от него. Николет видела, что еще чуть-чуть — и муж, чего доброго, пройдется по самодовольному лицу адвоката своим кулаком. Девушка решила разрядить накалившуюся обстановку:

— Мистер Грей, мы с вами договорились. Отправляйтесь прямо сейчас.

Чарльз кивнул и направился к выходу, но, поравнявшись с Теодором, что-то тихо сказал тому.

— И что это было? — спросила Николет, как только адвокат скрылся за дверью.

— Ты должна его уволить, — строго объявил Теодор, внимательно смотря на супругу.

— Что? — изумилась Николет.

— Ты все слышала.

— Я не собираюсь делать все так, как ты скажешь. Моя компания. Мои сотрудники. Кого захочу, того и уволю, — Николет вскинула брови.

— Хорошо. Но мы это еще обсудим.

— Возможно. Так, с какой целью ты заявился ко мне в офис и ворвался в мой кабинет? — Николет выпрямилась.

— Только что мне позвонил Роберт Мэйсон и сообщил о том, что ты расторгла сделку между твоей и его компанией. Как это понимать?

— Как объяснили, так и понимай, — ответила Нико и развела руки.

— Почему?

— Мне показались их условия невыгодными, да и к тому же, шестое чувство говорит мне, что нельзя с ними связываться.

— Шестое чувство? Ты не доверяешь словам собственного мужа?

— Мужу доверяю, а вот им - нет, — Николет снова села за стол и уткнулась в документы.

— Ты просто невыносима, Николет. Ты просишь меня тебе помочь, а потом сама же отказываешься от помощи.

— И как ты только со мной живешь столько лет? — протянула девушка, не отрываясь от бумаг.

— Вот и я задаюсь этим вопросом.

С этими словами он вылетел из ее кабинета и оставил ошарашенную Николет наедине со своими мыслями.

Она не могла понять, в чем причина подобного поведения. Теодор никогда так не вел себя. Да, между ними бывали некоторые разногласия, бывало, что они могли и поссориться. Но он никогда не говорил, что жалеет о  женитьбе на ней. Да еще и это странное поведение во время общения с Чарльзом. Они определенно были знакомы раньше. Но вот вопрос - при каких обстоятельствах?

Максвелл, который только что зашел в кабинет, отвлек девушку от этих размышлений.

— Что случилось? — спросил он, заметив странное поведение своей начальницы.

— Да так, с мужем повздорила, — отмахнулась девушка.

— Неудивительно, — Макс пожал плечами.

— Что? — переспросила Николет, уставившись на управляющего.

— Посмотри на ваш союз со стороны. Вы оба — сильные и независимые личности, не уступающие друг другу в лидерстве. Половина твоих сотрудников считает, что вы дома на ножах сражаетесь за первенство.

Николет рассмеялась.

— Святые угодники, я уже представляю себе эту картину, — девушка вновь рассмеялась. — Ты тоже так думаешь?

— Нет, я придерживаюсь мнения о том, что вы всю свою энергию выплескиваете в постели.

— Так, все, скройся с глаз моих, — сказала Николет и начала шутливо подталкивать друга в сторону выхода.

— С тебя документы. Я жду, — объявил Максвелл перед уходом.

Николет подошла к окну.

— Сражаемся на ножах, — повторила она и снова рассмеялась.

Ближе к полудню Чарльз Грей прибыл в поместье лорда Карлайла. Дворецкий проводил нежданного визитера в гостиную, выполненную в строгом классическом стиле, и попросил подождать, а также любезно предложил чаю, но Чарльз отказался.

Сейчас его главная задача — договориться с Карлайлом о передаче доли компании в руки Николет за некоторое денежное вознаграждение. Интересно, сколько он потребует?

Все лорды и аристократы падки на богатство. В таких кругах любая золотая монета ценится выше человеческой жизни. А такие, как он, простые работяги, для них — мусор. Они способны растоптать их и заставить всю оставшуюся жизнь гнить на одной из помоек Лондона.

Пока Чарльз размышлял об этом, в комнату вошел сам хозяин поместья и сел в кресло, прямо напротив него.

Это был статный мужчина лет пятидесяти с поседевшими волосами на затылке и темными глазами. На нем был деловой костюм светло-серого цвета и рубашка голубоватого оттенка.

— Так это вы — новый адвокат компании? — спросил он, внимательно рассматривая Чарльза с ног до головы.

— Верно. Я прибыл к вам…

— Я знаю, по какому вопросы вы прибыли в мое поместье, мистер Чарльз Грей, — перебил его Генри Карлайл.

— Откуда вы знаете мое имя, сэр? — удивился Чарльз.

— О, я знаю о вас многое, — он встал и начал расхаживать по комнате. — Я знаю о том, что вы родились в небольшом городке в Шотландии. Ваш отец был местным адвокатом, а мать — врачом. Вы — единственный ребенок в семье. Учились в приходской школе, а будучи юношей, сдав все экзамены, поступили в Стэнфордский университет. Вот там вы и познакомились с Теодором Прайсом. Поначалу вас связывала крепкая дружба, но потом он раскрыл ваше истинное лицо. Вы спали с его же девушкой, которая передавала вам его заметки для выпускной работы. Вы же, получив всю информацию, переписали его работу под своим именем и закончили университет с отличием. А вот ваш бывший друг остался ни с чем, — закончив свой рассказ, Генри Карлайл вернулся на свое место.

— Откуда вам это известно? — спросил Чарльз.

— Не задавайте глупых вопросов, мистер Грей. С моими деньгами я могу добиться всего, чего хочу. Посмотрите на свою жизнь: живете на окраине Лондона в маленькой квартирке, работаете хоть и на престижной работе, но вынуждены посылать немалую сумму денег в Шотландию для больной матери. А вот ваш друг, который когда-то остался без диплома, получил все: огромное состояние, титул, да еще и хорошенькую жену, которая не менее богата. Ведь это ваша жизнь, жизнь, о которой вы мечтали. Но все получил он.

— Допустим, — коротко ответил Чарльз, сверля лорда Карлайла взглядом.

— А что касается его жены, то взгляните на нее со стороны: глупая юная леди, которая стоит во главе такой серьезной компании. Абсурд, верно? Она в два счета развалит то, что ее отец строил годами. Если я откажусь от доли компании, то все полетит к чертям. Вы же понимаете, о чем я говорю?

— Понимаю. Но не могу понять одного: к чему вы клоните?

— Я предлагаю вам сделку, — лорд Карлайл выпрямился. — Я откажусь от доли компании, но взамен я хочу, чтобы вы выполнили одну мою просьбу, конечно же, не бесплатно, — он ехидно ухмыльнулся.

— И какую же? — настороженно спросил Чарльз.

— Соблазните Николет, — заявил он и тут же объяснил: — Вы утрете нос своему старому другу и получите немалую сумму денег.

Чарльз опешил от подобного предложения. Соблазнить жену своего врага и получить деньги за это? Заманчиво, даже слишком. Но если он согласится, то получит многое: во-первых деньги, которые ему так нужны, во-вторых, сможет заткнуть за пояс этого выскочку, Теодора Прайса, а в-третьих, получит незабываемый секс с самой Николет Эделин Хаддингтон.

— Сколько? — спросил Чарльз, чуть помедлив.

— Столько, сколько вы сочтете нужным, — Генри протянул руку адвокату, и тот пожал ее в знак согласия.

Чарльз Грей уже собирался уйти, как вдруг обернулся и спросил:

— Зачем вам это нужно?

— А вот это вам знать не обязательно. И заберите бумаги о моем отказе, — он указал на документы на маленьком столике.

Забрав документы и попрощавшись, мистер Грей покинул поместье лорда Карлайла и отправился обратно в офис, чтобы сообщить леди Николет о своем успехе и, конечно же, приступить к осуществлению своих коварных планов по обольщению начальницы.

Как только гость покинул дом, в комнату вошла единственная дочь Генри — Мария Карлайл. Подойдя к креслу, в котором сидел ее отец, и, присев на подлокотник, она спросила:

— А зачем нам это надо?

— Моя маленькая глупая доченька, как ты не понимаешь? Стоит Николет разочароваться в семейном счастье,  она сразу же начнет совершать необдуманные поступки. И компания рухнет. А чтобы ее восстановить, придется обратиться за помощью ко мне. И вот тогда — тогда я верну свое по праву, и даже чуть больше...

— Но как она разочаруется?

— А вот в этом ей поможешь ты, моя милая доченька, ты же способная девочка, — ответил он и поцеловал Марию в макушку.

Сегодня Николет впервые не спешила домой. После утренней ссоры с мужем настроения не было целый день, даже тот факт, что Чарльзу каким-то чудесным способом удалось договориться с лордом Карлайлом, не сделало ее день чуть счастливее. Просидев в офисе весь вечер, она вернулась в поместье лишь к одиннадцати вечера. Девушка отказалась ужинать и сразу же поднялась к себе в комнату.

Теодор сидел на подоконнике, на котором так часто любила сидеть Николет, и всматривался в ночное небо. Он слышал, как в комнату вошла жена, но не спешил повернуть голову.

— Ты сегодня поздно, — вдруг сказал он, не оборачиваясь.

— Так получилось, — ответила она, присев на край кровати и расстегивая блузку.

— Наверное, дел много, — недовольно протянул он.

— Очень, — в тон ему ответила Николет.

В эту минуту ей остро захотелось уколоть мужа посильнее, и она ядовито произнесла:

— Чарльз нашел способ договориться с Карлайлом. В отличие от тебя, он справился с этим.

В ту же секунду она пожалела об этих словах. Теодор быстро соскочил с подоконника, подлетел к девушке и, схватив за запястье, поволок к другому концу комнаты. Парень резко припечатал Николет к стенке и сомкнул свои пальцы на ее тоненькой шейке.

В этот момент его одолевали противоречивые чувства: он ненавидел и любил ее одновременно, хотел дать ей пощечину, и в тоже время жаждал впиться в ее губы страстным поцелуем.

Николет извивалась, пытаясь освободиться от сильной хватки словно обезумевшего мужа. Воздуха не хватало, перед глазами все начинало кружиться и темнеть. Девушка чувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

Наконец, Теодор отпустил ее и отшатнулся. Николет обессиленно села на пол и начала кашлять, на глазах выступили слезы. Спустя минуту она пришла в себя и закричала, совершенно забыв о том, что неподалеку спят ее племянники и подруга:

— Ты совсем спятил?! Ты мог меня убить!

— Прости, я… я… — Теодор тоже сел на ковер и закрыл лицо руками. — Я не знаю, что на меня нашло...

Девушка стояла на месте и не двигалась. Ей хотелось обнять мужа и положить голову на его плечо, но в то же время она мечтала влепить ему пощечину. Как он посмел так поступить? Что на него нашло? Теодор, которого она знала, никогда бы не поднял руку на нее, он любил Николет больше жизни, и вдруг…

— Соображать надо, — фыркнула она и вернулась к кровати.

Теодор подошел к Николет и опустил свою голову на колени жены. Сейчас он лежит на ее коленях и чуть ли не плачет. В этот момент он был похож на маленького беззащитного котенка, которого презирал весь окружающий мир. Девушка, сменив гнев на милость, положила свою руку на щеку мужа.

— Тео, что случилось? — ласково спросила, поглаживая его лицо.

— Вся эта ситуация с Греем вывела меня из себя, — он поднял голову и посмотрел в глаза Николет. — Обещай мне, что будешь аккуратна с ним.

— В каком смысле? Что может случится? Откуда ты его знаешь? — засыпала она мужа вопросами.

— Я не смогу ответить на твои вопросы сейчас, — серьезным тоном повторил он. — Просто, обещай мне.

— Обещаю.

Спустя месяц

Прошел месяц с того дня, как Николет стала полноправной владелицей компании отца, и месяц с тех пор, как жизнь известной всей Великобритании скандальной особы превратилась в сущий ад. Каждый день был похож на предыдущий: все начиналось со ссоры с мужем и заканчивалось также, и так продолжалось тридцать дней.

В основном все стычки происходили лишь по одному поводу — Чарльз Грей. Стоило этому успешному адвокату устроиться в компанию Николет, как в ее семье сразу же начались раздоры. А самое интересное: Теодор не собирался объяснять причину того, почему он так настаивает на его увольнении. Девушка никак не могла взять в толк, за что они так друг друга ненавидят.

Неделю назад Николет, как обычно, стояла в кабинете своего офиса и смотрела в окно. Она размышляла о последних событиях, о странном поведении Теодора, которое было для нее загадкой. А ведь они уже и вместе-то не спали: каждый вечер, после очередной ссоры, он брал подушку и уходил на диван в кабинет, оставляя Николет одну. Каждую ночь девушка плакала. В такие минуты отсутствие Дэниэла она ощущала еще острее. Будь брат рядом, он бы поддержал ее, помог выпутаться из тьмы, которая окутала ее душу.

Размышляя обо всем этом, Николет не заметила, как в кабинет вошел Чарльз Грей, виновник всех ее ссор с мужем. Он подошел к ней и, положив руку на ее плечо, учтиво спросил:

— Все ли в порядке, леди Николет?

— Есть некоторые проблемы, но я справлюсь с ними, — ответила она.

Сейчас ей больше всего на свете хотелось выговориться, излить душу. Верная Вивьен металась между ней и Теодором, пытаясь образумить «двух баранов», как она выразилась. Софи, давняя подруга Николет, не могла помочь девушке, так как была на конференции в Германии. А вот Максвелл, соратник и опора Николет, дал ей пару советов о том, как вернуть птицу счастья в семейную жизнь, но почему-то они не помогали.

Николет хотела уж было поделиться своими переживаниями с Чарльзом, как вдруг в кабинет влетел Теодор. Он быстро повалил адвоката на пол и начал бить его по лицу. Девушка пыталась остановить мужа, но тот оттолкнул ее так, что она упала.  Чарльз потерял сознание, и только тогда Теодор остановился.

— Ты решил и ее у меня забрать? — зло прошипел он, обращаясь к мистеру Грею, который лежал без сознания, и, бормоча что-то себе под нос, быстрым шагом вышел из кабинета.

Николет тотчас подскочила к Чарльзу. Все его лицо было окровавлено и превращено в кусок мяса. Жуткая картина.

Когда приехали врачи, ей пришлось отправиться вместе с ними, в больницу. Она не могла позволить скандалу разразиться, поэтому должна была уговорить адвоката не разглашать произошедшее. Если тот потребует денег, она даст. Нельзя позволить журналистам докопаться до истины, ведь тогда это поставит под удар не только жизнь Теодора и Николет, но и будущее Фредерика и Изабеллы.

Когда мистер Грей очнулся, то, к великому удивлению Николет, он не потребовал ничего за свое молчание, а наоборот, с удовольствием согласился помочь ей. Николет попыталась выяснить причины их с Теодором вражды, но он, как и ее муж, ничего не собирался рассказывать.

В тот вечер она снова поругалась с Теодором, но на этот раз сама ушла спать в свой кабинет. Ей надоели все эти ссоры и скандалы. Теперь они и взаправду сражаются на ножах каждый день. Но разводиться она не собиралась, ведь она, несмотря ни на что, безумно любит Теодора...

Каждое утро, перед тем, как отправиться в офис, Николет навещала Чарльза, который вот уже неделю лежал в больнице. За  эти дни они очень сблизились, даже поведали друг другу о своем детстве. Николет рассказала обо всех проделках, которые они устраивали с Дэниэлом, а Чарльз — о своей учебе в Стэнфорде, но не упомянул о том, что был знаком с Теодором.

Сейчас его задача — расположить к себе Николет. Девушка должна доверять ему, считать его лучшим другом. И с этой работой он справляется неплохо: Николет уже рассказала о своих проблемах с мужем, а это — высшая степень доверия. Еще чуть-чуть — и он достигнет цели.

Сегодня в Хаддингтон-Мэнор съедутся все окрестные лорды и аристократы, а также близкие друзья четы Прайс, ведь сегодня — годовщина их свадьбы. И хотя это еще не юбилей, а всего лишь четыре года, Николет решила не мелочиться и доказать всем тем, кто распускает слухи о ее раздоре с мужем, что ее семья — крепкая и дружная.

Всю неделю до  столь масштабного мероприятия Гертруда носилась по дому и раздавала всем указания, ругалась на тех, кто делал не так, как она велела. Подобные сцены вызывали лишь улыбку на лицах Теодора и Николет.

За эту неделю их отношения заметно улучшились. Они больше не ругались так капитально, хотя иногда все же сходились в словесной дуэли. Теодор не напоминал про Чарльза, а Николет не расспрашивала мужа о нем. Они даже перестали на ночь уходить друг от друга в разные комнаты. Возможно, на такие изменения повлияла надвигающаяся годовщина, но Николет эти метаморфозы определенно нравились.

До приезда гостей оставался час. Николет и Теодор уже одевались в вечерние наряды. Они должны были еще успеть проверить готовность слуг и самого особняка к приему.

Девушка долго не могла выбрать платье для такого торжественного мероприятия, и, наконец, остановилась на длинном темно-синем платье, которое аккуратно облегало ее точеную фигуру. К нему она подобрала такие же синие лакированные туфли. Ее черные локоны волнами спадали на плечи, а одна прядь с левой стороны была заколота золотой заколкой в виде бабочки. Из украшений на ней был дорогой золотой гарнитур, подаренный Теодором на их первую годовщину. Одним словом, сегодня Николет была просто шикарна.

— Помоги мне застегнуть, — она попросила Теодора помочь ей с платьем.

— Конечно.

Он завязал свой галстук и подошел к девушке. Его пальцы коснулись ее оголенной спины. Николет бросало в жар от прикосновений мужа. Они не были близки вот уже месяц, она скучала по его ласкам и поцелуям, а Теодору так не хватало ее сладостных стонов.

— Готово, — заключил он, расправившись с молнией.

— Давай сегодня не будем играть роль счастливой семьи. Мы женаты четыре года, и, действительно, должны быть счастливы. Так давай отпустим прошлые обиды и недомолвки и вступим в новый год наших отношений с любовью, — еле слышно произнесла она, повернувшись лицом к мужу.

Теодор взял ее лицо в свои ладони и нежно прикоснулся к ее губам. Но Николет было мало такого целомудренного поцелуя, ей хотелось больше, еще больше. И вот, буквально через мгновение, она обвила его шею руками, их поцелуй стал откровеннее и интимнее. Им хотелось друг друга, как никогда. Казалось, что эти двое сейчас повалятся на пол, и произойдет то, чего они так страстно желают.

— Леди Николет, Гертруда просила спуститься вас, — объявил Филипп, входя в комнату без стука.

Дворецкий тут же скрылся, завидев Теодора и Николет целующимися.

— Черт, теперь я понимаю, почему отец так часто кричал на Филиппа, — с улыбкой сказала Николет, оторвавшись от мягких губ Теодора.

— Предлагаю лишить его премии.

Николет громко рассмеялась и, взяв мужа за руку, отправилась вниз.

Постепенно гости стали собираться, и буквально через полчаса огромный зал Хаддингтон-Мэнора, предназначенный для торжественных приемов, заполнился аристократами, лордами, благородными дамами. Добрая половина из них ненавидела Николет, как, впрочем, и всех Хаддингтонов, до колик в животе, но все равно пришла — за кучей сплетен и новостей, которые можно узнать лишь на подобных приемах. Им совершенно все равно, чей это праздник, и по какому поводу все собрались. А вот небольшая группа людей, состоящая из близких друзей, действительно, была рада за пару.

Николет протискивалась сквозь толпу людей, которая разделяла ее с друзьями. Интересно, они знают, что пришли на праздник к ней, и знают ли они ее имя? Что ж, она сама хотела доказать всем, что ее брак все еще крепок, теперь поздно жаловаться.

— Мисс Хаддингтон, — прозвучал знакомый голос позади.

Девушка обернулась и увидела перед собой Генри Карлайла. Несмотря на то, что еще совсем недавно они открыто воевали за компанию, и лорд Карлайл был ее ярым противником, Николет просто не могла не пригласить его и его семью.

— Вы кажется забыли, лорд Карлайл, я жена Теодора Прайса вот уже четыре года, а значит, не могу называться мисс Хаддингтон, — с ноткой гордости в голосе произнесла Николет.

— Увы, память подвела меня, — он подошел вплотную к Николет и продолжил язвительно: — Вам не кажется странным, что аристократка с такой благородной фамилией, как Хаддингтон, смешивает ее с такой грязью, как Прайс. Хаддингтон — Прайс. Звучит отвратительно,  как по-вашему?

Девушка испепеляла ненавистного мужчину взглядом. Как он посмел?! Но Николет Эделин Хаддингтон-Прайс никогда не отступает и не робеет!

— А вам не кажется, что у человека таких благородных кровей, как у вас, просто не могла родиться дочь-шлюха? — в тон ему ответила Николет, скрестив руки на груди.

— Вы еще пожалеете, — прошипел он.

— Нет, это вы пожалеете, что связались со мной, — сквозь зубы выдавила она. — Запомните, я — Николет Эделин Хаддингтон-Прайс, жена лорда Батлера и дочь лорда Хаддингтона. С моим именем мне подвластно все, я сама способна повелевать судьбами людей, — девушка встряхнула головой и выпрямилась.

Лорд Карлайл ничего не ответил. Он лишь одарил Николет презрительным взглядом и поспешил удалиться.

— Все хорошо? — поинтересовался Теодор, подходя к жене и обнимая ее за плечи.

— Безусловно. Ты думаешь, я не способна справиться с такими хамами, как Карлайл?

— О, — протянул Теодор. — ты способна кого угодно поставить на место.

С этими словами он поцеловал жену в макушку и, бережно взяв за руку, повел к друзьям. Сегодня они пришли поздравить Теодора и Николет с годовщиной их свадьбы, они были безумно рады за пару и искренне желали им счастья, чего нельзя было сказать о тех, которые прятали свои истинные лица за масками.

В недалеком прошлом и сама Николет скрывала свое настоящее личико под маской стервозной суки. Девушка настолько вжилась в роль, что и сама забыла, когда она была настоящей, искренней, милой особой. Но стоило Теодору появиться в ее жизни, весь этот образ испарился, подобно воде. Он исчез. Парень разглядел за маской настоящую Николет Эделин Хаддингтон, он показал ей, каково это — быть самой собой. И она изменилась, изменилась ради него и ради себя. Теодору открыл всему миру истинную Николет.

Теодор отправился за напитками. Стоя возле стола и наливая себе пунш, он размышлял о них с Николет. Неужели прошло четыре года? Казалось, что еще вчера он впервые он появился в доме лорда Хаддингтона по деловым вопросам своего отца.

В тот день он увидел ее, ту самую таинственную незнакомку, с которой  переспал в Париже. Тео очень смутно помнил тот день — конечно же, в его крови было столько алкоголя, что он затуманил разум. Единственное, что он помнил — это удивительные глаза девушки, ее изумрудные глаза...

И вот, спустя месяц, он встретил ее, девушку, которая каждую ночь снилась ему. И Николет тотчас узнала его. Конечно, ей было стыдно. Еще бы, дочь самого влиятельного мужчины Англии уподобилась обычной шлюхе. Но для него она ни на секунду не являлась таковой. В ту же минуту он влюбился в эту язвительную и резкую девушку.

Вместе они прошли через многие испытания, он был с ней в минуты отчаяния, а она всегда поддерживала его в трудные периоды. Когда они были вместе, им были не страшны никакие ветра.  Теодор и Николет были уверены  друг в друге.

Тео бросил взгляд на жену. Она стояла в обществе двух назойливых дам, стараясь не выражать своих истинных эмоций, но ее муж видел, что она готова убить этих куриц прямо на месте. Вдруг она слегка повернула голову и, заметив на себе взгляд Теодора, тут же улыбнулась ему и получила улыбку в ответ.

Тео потрогал внутренний карман своего пиджака — там лежала маленькая коробочка с кольцом, которое предназначалось Николет. Он подарит ей его, как только все эти наседки и напыщенные индюки разъедутся по своим курятникам.

— Не верится, что прошло четыре года, — с тяжелом вздохом произнесла Мария Карлайл, подходя к Теодору.

— Что ты хотела, Мария? Как ты правильно заметила, я — женатый человек, — с улыбкой ответил он, продолжая смотреть на Николет.

— Так просто, поболтать с лучшим другом.

— Мы никогда не были хорошими друзьями, — поправил ее Теодор, сделав глоток пунша.

— А знаешь, давай выпьем по бокалу вина за ваше с Николет счастье, — предложила Мария, протягивая ему бокал с красным вином.

— Ну, только если ты, действительно, искренне рада за нас.

Он взял фужер и поднес его к губам, Мария последовала его примеру.

Проводив последнего гостя, Николет облегченно вздохнула. Неужели этот прием закончился? Ноги болели от  долгой ходьбы на каблуках, и, кажется, на левой появилась мозоль от новой обуви, спина отваливалась. Сейчас ей безумно хотелось забраться под одеяло и откинуться на подушки, зная, что рядом лежит любимый муж и даже во сне обнимает ее. Как же она мечтала поскорее очутиться в его объятиях...

Николет давно не видела Теодора. Каким-то таинственным образом он исчез посреди приема, поэтому провожать гостей пришлось Николет и Вивьен. Интересно, где он, и почему так внезапно исчез? Если бы возникли какие-нибудь трудности, то он бы сразу сообщил ей. Странно. Хотя, он мог быть уже в спальне, возможно, он готовил для нее какой-нибудь сюрприз.

Девушка, одолеваемая любопытством, поднялась на третий этаж и неслышно открыла дверь, которая ведет в их комнату. Она заметила, что Теодор уже лежит в кровати. Интересно, он ушел с приема и оставил Николет одну, лишь потому, что вдруг захотелось поспать? Она не стала включать свет и, сняв туфли, приблизилась к кровати.

Неожиданно кто-то пошевелился рядом с ним. Николет тут же подскочила к выключателю. Когда свет лампы осветил всю комнату, Нико увидела лежащую рядом со своим мужем Марию Карлайл.

Земля уходила из-под ног, голова начинала кружиться. Как такое возможно? Теодор и обнаженная Мария в одной постели! Ее муж рядом с этой шлюхой! Сердце бешено заколотилось в груди, готовое вырваться в любую минуту, из глаз брызнули слезы. От обиды и злости девушка скинула на пол все, что стояло на комоде, отчего любовнички испуганно вскочили с кровати. Теодор переводил взгляд то на Николет, то на Марию, делая вид, что не понимает, что происходит.

— Что ты делаешь, Николет? — удивленно спросил он.

— Что я делаю?! — закричала девушка, пытаясь хоть как-то унять надвигающуюся истерику. — Что ты делаешь в одной постели с этой потаскухой?!

После этих слов Мария недовольно фыркнула и стала собирать свою одежду, разбросанную по полу.

— Я не знаю. Я ничего не помню, — Теодор пытался объяснить жене ситуацию, но он не мог, ведь, действительно, не понимал происходящего. — Я не знаю, как тут оказалась Мария и я сам.

— Милый, неужели ты забыл все то, что произошло сегодня, в этой кровати? — встряла в разговор Мария, обращаясь к Теодору.

Тео и Нико внимательно посмотрели на Марию, на лице которой сияла нахальная улыбка. Николет испепеляла соперницу взглядом, а Теодор изумленно смотрел на Марию. Он ведь совершенно ничего не помнит, да он и не мог переспать с дочерью Карлайла, ибо безумно любит свою жену, он бы не позволил себе совершить такой гнусный поступок, как измена.

Николет больше не намеревалась слушать все это. Сейчас ей больше всего хотелось убежать подальше от дома, унестись от поместья и Теодора, которого в эту самую минуту она отчаянно ненавидела. Она выбежала из комнаты, но на лестнице ее поймал Теодор, который схватил жену за локоть и попытался притянуть к себе.

— Послушай, — начал он. — я не спал с Марией, я и пальцем не притронулся к ней.

— А как ты объяснишь ее присутствие в нашей постели? — Николет уперла руки в бока и испепеляла мужа взглядом. — В такой день, да в нашей постели. Это высшая степень наглости! — девушка наклонилась к нему и продолжила, выделяя каждое слово: — Я ненавижу тебя!

С этими словами она быстро спустилась по лестнице и помчалась на выход.

— Что произошло? — удивленно спросила Вивьен, подходя к Теодору.

Она услышала крики, доносившиеся из спальни Тео и Нико, и тут же поспешила выяснить их причину. Она застала друзей на лестнице, они громко о чем-то спорили, но суть их разговора она не могла уловить.

— Даже не спрашивай, — отмахнулся Теодор и, схватившись за голову, сел на одну из ступенек.

— Расскажешь? — спросила она, присаживаясь рядом.

— Я не знаю, что произошло, — тут же начал оправдываться Тео. — На приеме я выпил один бокал с Марией, потом она попросила ей помочь, и я согласился, а потом все словно в тумане, я ничего не помню. Только вот сейчас Николет застала меня и Марию в одной постели. Но я не спал с ней, я не мог... Ты, наверное, и не веришь мне...

Вивьен молча слушала друга, и даже когда тот закончил, продолжала молчать.

— Я верю тебе, — наконец произнесла она. — Ты безумно любишь Николет и просто не мог так поступить с ней...

— Теперь объясни это ей, — он кивнул в сторону входной двери.

Вивьен, ничего не сказав, направилась в комнату Теодора и Николет, где до сих пор находилась Мария, про которую, кажется, все забыли. Вив резко открыла дверь и застала виновницу скандала за туалетным столиком. Девушка припудривала свой гордо вздернутый носик и тихо напевала себе что-то под нос.

— Что ты наделала, дрянь? — прошипела Вивьен, подходя к ней.

— Я ничего не делала, — она пожала плечами.

— Я тебя знаю, Мария Карлайл. Однажды ты испортила мою жизнь, теперь взялась и за судьбу Николет. Не выйдет! Уж я тебя знаю.

— Повторяю. Я не виновата.

— Ты виновата в том, что родилась на этот свет, — сказала Вивьен, остановив тем самым Марию, которая намеревалась уходить. — Выметайся из этого дома.

— Но он не твой, — заметила Мария, прищурив глаза.

— Это дом Николет, и мой дом тоже. Мы с ней лучшие подруги, почти сестры. А ты, ты же мерзкая, подлая, наглая девица, готовая в любой момент ударить ножом в спину. Ты — дрянь!

Рот Марии искривился в усмешке, она безразлично пожала плечами и направилась к выходу. Она сделала то, что должна была, остальное ее не касалось.

— Быстрее, Рико, ну же! — приказывала Николет своему коню, который уносил ее прочь от поместья.

Девушка совершенно не думала о том, что на ней все еще дорогое вечернее платье и украшения. Ей было все равно, во что ее одежда превратится после такой прогулки. Плевать. Сейчас главное — унестись подальше, туда, где ее никто не сможет найти.

Интересно, Теодор ищет ее? Естественно. Что за глупый вопрос. Он утверждает, что не спал с Марией, но ее глаза не могут обманывать. Николет видела их в одной постели, разве тут нужны еще доказательства?

От одной этой мысли она сильнее вжалась в седло. Обидно. Больно. Сейчас она вымещает всю злобу на коне, приказывая тому гнать еще быстрее.

Ночь. Совершенно ничего не видно. Но Николет эту дорогу знает, как свои пять пальцев. Она столько лет каталась здесь верхом вместе с братьями. Каждый камень и травинка ей знакомы.

Неожиданно Рико резко затормозил. Николет не смогла удержаться в седле,  упала с коня и кубарем покатилась вниз. Как такое произошло? Она же отличная наездница. Отчаянный вопль Николет нарушил тишину, которая окутала это место. Птицы, мирно спавшие на деревьях, встрепенулись и с криками начали кружить над поляной. Неожиданно все померкло перед глазами. Наступила тишина.

Черные грозовые тучи сгустились на небе, не позволяя ни одному лучику солнца проникнуть к земле. Сильный ветер, заставляющий все деревья содрогаться при каждом порыве, жутко завывал за окном, а сильный дождь барабанил по стеклу.

Теодор спал сидя, откинув голову на спинку стула. Он не отходил от постели Николет, которая была без сознания вот уже почти сутки, не ел и не пил. Он не мог оставить жену одну, даже Вивьен он не позволял остаться с Нико наедине. Когда она откроет глаза, с ней должен быть рядом только он.

В тот вечер, когда она убежала из дома, застав его и Марию в одной постели, он не последовал за ней. Теодор прекрасно знал характер своей жены: она бы не стала слушать его в этот момент. Но уже через час, когда начался сильный дождь, он забеспокоился. Первым делом он отправился в гараж проверить наличие машины. Но, к его великому удивлению, Порше Николет стоял на месте. Тогда Тео направился в конюшню, где и заметил отсутствие Рико, любимого коня его жены. Значит она ускакала в поля.

Теодор быстро вскочил на первую попавшуюся лошадь и понесся в сторону тех зеленых просторов, что так любила Николет. Проливной дождь, подобно высокой стене, не позволял разглядеть дорогу. Но Теодор продолжал нестись вперед. Что-то подсказывало, что она попала в беду, сердце больно сжималось при одной мысли об этом.

Наконец добравшись до крутого склона, с которого Николет обожала спрыгивать, говоря, что в этот момент ощущает полноту свободы и чувствует себя героиней какого-нибудь исторического сериала, он заметил Рико, стоявшего у самого обрыва. Подойдя ближе, Теодор не увидел Николет. Он громко позвал ее, но никто не откликнулся. Он повторил, но ответа вновь не последовало. Нет, Нико просто не могла оставить своего любимого коня посреди поля.

Оглядевшись, молодой человек с ужасом обнаружил, что его жена лежит внизу обрыва, и, кажется, она без сознания. Быстро сбежав с горки, совершенно забыв о том, что на нем дорогой костюм и ботинки, которые сейчас были все в грязи, он подлетел к Николет. К  счастью, она не умерла, она дышала. Сняв с себя пиджак и укрыв им жену, он подхватил ее на руки и понес наверх.

Теодор решил возвращаться на Рико, ведь тот был быстрее и выносливее, чем та лошадь, на которой он прибыл сюда. Тео приказал коню гнать, как можно быстрее, и тот, видимо, почувствовав, что с хозяйкой не все ладно, не смел ослушаться его.

Когда через пятнадцать минут, Теодор, промокший насквозь, ворвался в особняк, держа на руках Николет, укрытую его же пиджаком, к ним тут же подскочили Вивьен и Гертруда, которые все это время не могли найти себе места. В ту же минуту служанка начала охать и плакать над Николет, но Теодор, рявкнув на нее, приказал вызвать врача, а также попросил Филиппа послать кого-нибудь за той лошадью, что осталась в поле. Вив и Тео направились наверх. Сняв с Николет всю одежду и отмыв грязь с лица, они начали протирать ее теплой водой, пытаясь хоть как-то согреть девушку.

Спустя полчаса доктор Брэндон появился на пороге комнаты. Он бросился к Николет и сразу начал ее осматривать. Когда  с начала осмотра прошло пять минут, Теодор отчаянно прокричал:

— Проведите ее в чувство, немедленно!

— Лорд Батлер, позвольте мне самому выполнять мою работу, — спокойно ответил он, посмотрев на Теодора сквозь свои узкие очки. — Леди Вивьен, прошу, выведите мистера Теодора отсюда.

Вивьен с трудом вытолкала Тео из комнаты. Друзья сели за небольшой столик, что располагался посередине холла третьего этажа. Оба были погружены в свои мысли и сидели молча, ожидая вердикта врача. Теодор был готов расплакаться, разрыдаться, как маленький ребенок, потерявший что-то очень дорогое в своей жизни. Ему не жить без Николет, она — его солнце и луна, она — его счастье. Эта женщина — самое дорогое, что есть в его жизни.

Наконец доктор Брэндон вышел из комнаты и аккуратно закрыл за собой дверь. Вивьен и Теодор, с нетерпением ожидавшие его, подбежали к врачу.

— Она жива? С ней все будет хорошо? — спросил Теодор, схватив доктора Брэндона за рукав.

— Лорд Батлер, ваша супруга жива, — Тео облегченно выдохнул. — Она сильно ударилась головой, возможны последствия. Но она жива и вскоре должна придти в себя, — доктор похлопал Теодора по плечу.

Парень, не став дослушивать, что говорил доктор Вивьен, влетел в комнату, где лежала Николет. Он сел на стул возле ее кровати и, нежно поцеловав ее ладонь, тихо произнес:

— Девочка моя, молю, очнись, я тебя люблю больше всего на свете.

— Тео, проснись, Тео, — кто-то тряс парня за плечо.

Теодор, нехотя открыв глаза, увидел перед собой Вивьен.

— Тебе надо поесть, — сказала она и поставила поднос с завтраком на тумбочку, стоящую возле стула, на котором он  спал еще минуту назад.

— Ничего не хочу, — ответил он и посмотрел на еду с некоторым отвращением. — Не могу.

Вивьен тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что в эту минуту чувствует Теодор, ведь в недалеком прошлом и сама оказалась в похожей ситуации. Он боялся потерять Николет, девушку, которую любил больше собственной жизни — точно так же Вивьен любила Дэниэла.

Девушка очень часто жалела о том, что им так и не удалось познать семейного счастья. Если бы только не их гордость и некоторая трусость, они бы давно были вместе. Сделай они шаг навстречу друг другу и переступи через собственные страхи, Вивьен и Дэниэл давно бы были женаты и вместе бы воспитывали Фредерика и Изабеллу.

— Послушай, я хотела поговорить. Если Николет не вспомнит ничего из прошедшего вечера, может, и не стоит напоминать ей про тот инцидент… — девушка несколько замялась. — с Марией и тобой.

— Ты предлагаешь мне врать? — изумился Теодор, вскинув брови вверх. — Я не смогу скрывать. Да и тем более, между нами ничего не было. Я совершенно не помню, что было после того, как я согласился помочь Марии.

Вивьен не успела возразить, как вдруг позади послышался хриплый голос Николет:

— Пока я тут лежу без сознания, они интриги за моей спиной плетут. Не ожидала, не ожидала...

Теодор и Вивьен резко развернулись и посмотрели на Николет, которая попыталась подняться.

— Осторожней, у тебя может голова закружиться, — заботливо произнес Теодор, положив на плечо жены свою ладонь.

— Убери свои руки! — прошипела Николет, сильнее сжав одеяло  в руках и не смотря на мужа. — Если ты думал, что я ударилась головой и ничего не вспомню, — она повернулась в его сторону и стала внимательно всматриваться в его глаза, при этом прищурив свои, — ты глубоко ошибаешься. Я прекрасно помню, что ты развлекался с Марией Карлайл в нашей постели!

— Ты ошибаешься, Николет, — тихо произнес Тео, отпрянув от жены. — между нами ничего не было, я не мог с ней переспать, потому что я люблю тебя.

— Наглая ложь, не верю! — закричала девушка.

Николет пыталась совладать с нахлынувшими эмоциями, но все напрасно: они, подобно сильному огню, сжигали все изнутри, в том числе и всю любовь, которую она испытывала к Теодору. Как он мог предать ее?!

Гордо вскинув голову, девушка продолжила, еле сдерживая подступившие слезы:

— Убирайся! И никогда не смей возвращаться сюда. Это мой дом, а я — Николет Эделин Хаддингтон, дочь лорда Хаддингтона, мне подвластно многое, почти все. Стоит мне щелкнуть пальцами, и ты вылетишь из этой страны без права возвращения обратно. Убирайся из моего дома! — Николет попыталась встать, но слабость предательски выдала ее, и она упала на подушки.

— Помнится, еще два дня назад ты говорила совершенно по-другому? — ухмыльнулся Теодор.

Еще полчаса назад он был готов просить прощения за не совершенный им грех, но сейчас это желание отпало. Заносчивость и надменность Николет привели к тому, что он был готов язвить ей в ответ.

— Я ни в чем не виноват перед тобой, — продолжил Теодора, вешая на левое плечо пиджак, который все это время лежал на спинке стула. — Но ты, со своим ужасным характером, не станешь меня слушать, а потому я уйду. Но ты пожалеешь, что выгнала меня.

Николет вновь сделала попытку привстать, на этот раз успешную.

— Никогда! — воскликнула она, обращаясь к Теодору, который уже успел скрыться за дверью.

Пусть уходит. Ей все равно, пусть катится к черту. Он — предатель, а Хаддингтоны не прощают измен.

Николет стояла возле окна в своем кабинете в офисе. Девушка курила и наблюдала за тем, как движется жизнь там, за стеклом: как все люди спешат по своим делам, не замечая прекрасных парков, мимо которых пробегают, не видя, что сегодня ярко светит солнце, и, конечно же, не задумываясь над тем, что где-то сверху за ними молча наблюдает молодая леди, душа которой почернела.

Прошла неделя с того момента, как она выгнала Теодора из дома, и неделя с тех пор, как она погрузилась в свои мысли. Поначалу ею овладело чувство злобы и обиды. Как так, ее, Николет Эделин Хаддингтон, предали?! И кто? Любимый муж, верный соратник и защитник. Первые три дня она ненавидела Теодора, презирала его. Но сейчас, спустя почти пять дней, ее замучил вопрос: а может все было не так, как она себе придумала? Что, если Тео не врал, возможно, это все происки Карлайла? Она не могла найти ответы на эти вопросы, но и говорить с мужем, с которым не виделась все эти дни, не желала. Гордость — вот что управляло ее жизнью и разрушало ее...

Пока Николет думала, кабинет заполнился сигаретным дымом, создавая впечатдение, что комната погружена в туман.

— Леди Николет, — объявила Бесс, входя в помещение, — Леди Вивьен пришла к вам.

— Пусть войдет, — безразлично ответила она, не переводя взгляда с окна.

Бесс скрылась и буквально через десять секунд в кабинет зашла Вивьен. Она прямиком направилась к Николет и встала рядом с ней.

— Ты снова куришь? — удивленно спросила она.

— Да. Будешь? — Николет указывала на пачку сигарет, что лежала на подоконнике, на что подруга покачала головой. — Это верно. Они изменились. Стали хуже.

— Кто?

— Сигареты. Они больше не такие, какими были раньше, — сказала Нико и хмыкнула.

— Все мы изменились. Ты, я, и даже сигареты, — Вивьен пожала плечами.

— Как интересно, — задумчиво произнесла она. — И все не в лучшую сторону.

— Почему ты считаешь, что ты изменилась не в лучшую сторону? Посмотри на себя со стороны.

— Вот именно, Вивьен, — резко отрезала Николет. — Я и смотрю на себя со стороны. Знаешь, что я вижу? Слабую девицу, которая рыдает по ночам от того, что муж изменил ей, — она повернулась лицом к подруге. — Разве я была такой до встречи с Теодором? Нет, я была совершенно другой. Пусть и была сучкой и стервой, но я была способна пережить все  удары, что уготовила мне судьба. Все те светлые качества, которые он во мне открыл, сделали меня слабой.

— Ты ошибаешься, Нико. Теодор сделал тебя лучше, он открыл всему миру светлую леди Хаддингтон, — Вивьен замолчала, но через минуту все-таки решила продолжить. — Ты должна с ним поговорить, он не сделал ничего такого, что могло бы очернить его в твоих глазах.

— Ты явилась за тем, чтобы читать мне нотации? — сквозь зубы спросила Николет, потушив сигарету. — Я не собираюсь общаться с ним. Не хочу и не буду. Я не собираюсь выслушивать его оправдания.

— Не ври ни мне, ни самой себе. Я — твоя лучшая подруга, я знаю, ты и сама сомневаешься, что Тео мог изменить тебе. Верно?

— Перестань напоминать мне об этом лжеце! Я ненавижу его! А если ты и дальше собираешь говорить о Теодоре, то катись к чертям вместе с ним! Я больше не дам тебе и цента! Убирайся с глаз моих!

Николет тут же пожалела о своих резких словах. Подруга переменилась в лице и расправила плечи.

— Хорошо, я уйду, — Вив криво ухмыльнулась. — Я всегда подозревала, что когда-нибудь ты напомнишь о том, что я живу в твоем поместье и нахожусь на твоем содержании. Хватит! Я заплачу тебе за все те годы, что жила под твоей крышей.

— Вив, я не хотела тебя обидеть, — начала оправдываться Николет, пытаясь удержать подругу, которая намеревалась уйти.

— Нет, Николет, — она отбросила руку девушки. — Мне надоело. Ты из-за своей гордости, заносчивости, надменности потеряла мужа и подругу. Извини.

Вивьен медленно вышла из кабинета, последний раз обернувшись и посмотрев на Николет, которая была ее самой лучшей подругой, девушкой, которую она знала долгое время, которую утешала в минуты отчаяния, с которой всегда была рядом.

Стоило Вивьен скрыться за дверью, как Нико тут же обессилено села на пол и, положив голову на колени, тихо заплакала. Из-за того, что она не умеет держать язык за зубами, Николет потеряла всех. Вивьен и Теодор были теми единственными людьми, которых она могла по праву считать своей семьей. А теперь, теперь что? Они ушли из ее жизни, и в этом виновата она сама.

Девушка не помнила, сколько времени просидела так. Неожиданно кто-то положил руку на ее волосы и стал поглаживать их. Николет быстро подняла голову, в надежде на то, что перед ней окажется Теодор. Но она ошиблась. Перед ней сидел Чарльз Грей. Он улыбнулся и тихо произнес:

— Не переживайте, леди Николет. Все образуется.

— Нет. Ничего не изменится. Во всех своих проблемах виновата лишь я, — она вытерла слезинку со своей щеки.

— Возможно, эти  люди недостойны того, чтобы находиться рядом с вами.

— И кто же достоин? — хмыкнула Николет. - Вы?

— Почему бы и нет, — Чарльз ухмыльнулся и пожал плечами.

— Вы слишком самоуверенны.

— Это моя профессия, я же адвокат.

Чарльз прикоснулся к ее подбородку и приблизился так близко, что их носы чуть ли не соприкасались.

— Что вы делаете? — тяжело дыша, спросила Николет.

— Я хочу помочь вам обрести счастье.

С этими словами он прильнул к ее губам и нежно поцеловал. Поначалу Николет пыталась сопротивляться, но когда Чарльз углубил свой поцелуй и крепче прижал девушку к себе, она отказалась от своих попыток. Именно в эту минуту ее охватило острое желание отомстить Теодору за его измену. Пусть он помучается так же, как и она. Пусть страдает, ей плевать. Она отомстит. Николет придвинулась еще ближе и отдалась чувствам. Она отдалась Чарльзу.

«Его шаги в закатный час

Еще звучали на холме,

Но лишь последний луч угас —

Безмолвно в путь ушел во тьме.

Песчаный вихрь и пенный вал,

Драконий рев и горный гром

Он стойко преодолевал

И шел назначенным путем.

Ему был внятен шум лесов,

Звериный говор, птичий звон;

Он ведал тайны языков

Любых народов и племен.

В сражениях непобедим,

В целении неутомим,

Тяжелой думой изможден —

Усталый вечный пилигрим.

Мудрец, что многое постиг,

Равно на гнев и шутку скор —

Худой серебряный старик,

Идущий тьме наперекор

Один, над бездною, без сил,

Он бился с Сумрачным Огнем,

Но в тяжкой битве жезл разбил

И сгинул — следом за врагом»

— Идущий тьме наперекор, — Николет задумчиво повторила строчку из только что прочитанной страницы. — И сгинул — следом за врагом.

Девушка прекрасно знала эти строки. Это была одна из тех баллад, что Фродо Бэггинс читал своему верному другу Сэму у Лориэнского фонтана. Николет с  юности обожала «Властелина Колец». Эту книгу девушка много раз перечитывала с большим удовольствием. И вот сейчас, сидя на веранде, она, укутанная в теплый плед, наслаждалась своим любимым романом. Она пролистывала страницу за страницей, и ее воображение воссоздавало образы любимых героев и знакомые сцены. Вот Фродо и его друзья пробираются сквозь густую и мрачную древлепущу, а вот уже они встречают Тома Бомбадила, и наконец, совет у Элронда — тот самый момент, с которого и начинаются приключения «Братства Кольца».

Николет помнила, как когда-то, много лет назад, они с Дэниэлом наперебой обсуждали очередную главу из «Властелина Колец», которую прочли за предыдущую ночь. Дэниэл частенько посмеивался над тем, что из всех героев его сестру привлекал Арагорн, следопыт и наследник Гондора. Еще бы, в тот год Николет как раз вошла в  возраст, когда девочки начинают придумывать для себя славную сказку с прекрасными принцессами, представляя себя на их месте, и благородными принцами, которые в их мечтах носили образы тех юношей, что приглянулись им. А вот Нико, в свою очередь, насмехалась над братом, когда тот взахлеб рассказывал о всех достоинствах Эовин, племяннице Теодена, героини, которой он так восхищался. Дэниэл и Николет могли часами спорить о том, кто же лучше: Пиппин или Мерри? Да, славное было время. Теперь его уже не вернуть...

Воспоминание о брате, самом близком человеке на этом свете, отдалось болью в душе и сердце. Нико захлопнула книжку и, отложив любимое произведение в сторону, подняла голову к небу, где уже успели зажечься первые, пока еще не такие яркие, звезды. Легкий прохладный ветерок развевал ее густые черные волосы и разносил по всей веранде аромат Dynastie Vamp от Marina de Bourbon, духов Николет. Птицы уже попрятались в свои гнезда, и, казалось, что вся природа готовилась ко сну, не считая той собаки, чей отчаянный лай был слышен вдалеке. Девушка откинула голову назад и, закрыв глаза, медленно и глубоко втянула воздух. Пахло сыростью и влагой - значит завтра будет дождь.

— Леди Николет, — обратилась к ней Гертруда. — Вы позволите присесть рядом с вами и поговорить по душам?

— Конечно, что за вопрос, — Николет отложила книгу в другую сторону, позволяя экономке сесть рядом.

— Я знаю вас, леди Николет, уже довольно-таки длительное время, — начала пожилая женщина. — Я видела, как вы растете, вы взрослели на моих глазах, а потому я способна различить ваши эмоции. Если вы думаете, что можете скрыть от старухи, — Гертруда широко улыбнулась и указала на себя, — свои чувства и переживания, то вы глубоко ошибаетесь. Я прекрасно вижу, что вам одиноко и тоскливо без мистера Теодора, но еще хуже вам от того, что вашу душу терзает что-то другое. Расскажите мне, поделитесь своими тревогами, и станет легче, уж поверьте мне.

Девушка внимательно всматривалась в уже немолодое лицо Гертруды. А ведь она, черт возьми, права. Все эти дни Николет только и думала о том, что переспала с Чарльзом Греем. Осознание этого факта, которого уже не изменить, мучило ее, бередило душу.

Все случилось три дня назад. В тот момент, когда Чарльз нагло поцеловал ее, она решила использовать это, и тем самым отомстить Теодору. Девушка слепо доверилась судьбе и отдалась чувствам. В первую минуту, после того, как все закончилось, она чувствовала наслаждение от того, что отомстила Тео, поступила с ним так же, как поступил он с ней. Но уже буквально через мгновение ненавидела себя за это. Николет было противно от самой себя. Как она могла пасть так низко?

На следующий день она, как обычно, пришла на работу и тут же направилась к себе в кабинет, объявив Бесс о том, что не желает никого видеть. Николет надеялась, что ей все-таки  удастся не увидеть Чарльза, и день пройдет без всяких непредвиденных осложнений. Но все ее мечты разрушились в тот момент, когда она открыла дверь своего кабинета. На диванчике, который окружали шкафы с книгами, вальяжно развалился Чарльз. Завидев ошеломленную такой картиной Николет, он тут же направился к ней. Закрыв дверь на ключ, он криво ухмыльнулся и поцеловал ее в шею. Так продолжалось три минуты. Каждый поцелуй любовника оставлял горячий след, обжигающий  кожу. Наконец, собрав всю свою волю в кулак, Николет оттолкнула Чарльза и процедила сквозь зубы:

— То, что было вчера, не дает вам повода вести себя так, как вы ведете себя в данный момент, мистер Грей.

— Детка, когда мы успели перейти на официальность?

— Я тебе не детка, — зло прошипела Николет.

— Ладно, я приду позже, когда ты будешь в настроении, — он махнул рукой и направился к выходу.

— Между нами больше ничего не будет. Вчера это была всего лишь минутная слабость, — крикнула ему вслед Нико.

— Ошибаешься, малыш, — он ехидно улыбнулся, отчего Николет стало не по себе. — Мы с тобой еще не раз пересечемся, возможно, даже в постели.

С этими словами он вышел из кабинета, закрыв за собой дверь, и оставив девушку наедине со своими мыслями. Этот разговор не давал ей покоя. Что он имел в виду? Что подразумевал под этими словами? Весь оставшийся день она старалась не попадаться ему на глаза, но каждый раз, когда взгляды Николет и Чарльза встречались, его рот искривлялся в ухмылке, на что Николет фыркала и уходила.

Но на следующий день, как бы Николет ни стремилась этого избежать, ей все-таки пришлось обратиться за помощью к Чарльзу. Она, по своему обыкновения, стояла у окна в кабинете. Там, на улице, шел проливной дождь. Он словно олицетворял ее душу, которая вот уже несколько дней буквально разрывалась.

— Вы вызывали меня, леди Николет? — спросил Чарльз, входя в ее кабинет.

— Да, — задумчиво ответила Николет, слегка повернув голову. — Мистер Грей, я хочу, чтобы вы подготовили все нужные документы для моего развода с лордом Батлером. Сообщите ему, что я не претендую на его имущество, — девушка усмехнулась. — Я просто хочу стать свободной.

— Леди Николет, вы уверенны в своем решении? — немного погодя, спросил адвокат.

— Ваша задача — выполнять все то, что я скажу, — Николет резко развернулась. — Это ваша работа, за которую вам платят немалые деньги. Так будьте любезны, делать ее четко и быстро.

Чарльз лишь кивнул и вышел из кабинета.

— Леди Николет, о чем вы задумались? — спросила Гертруда, дотронувшись до плеча девушки.

— Что? — переспросила Николет, подняв голову.

— Вы что-то хотели мне сказать?

Девушка уже хотела  было рассказать экономке обо всем, что ее беспокоит, как вдруг Филипп, который, как всегда, явился не вовремя, сообщил:

— Сэр Эдриан прибыл, леди Николет.

— Эд? — удивилась она. — Что ж, пригласи его.

Филипп кивнул и молча удалился. Гертруда тоже собиралась уйти, но в последний момент обернулась и сказала:

— Помните, это ваш выбор, вам решать, но знайте, выбирать нужно не головой, а сердцем.

Николет опустила глаза и поджала губы. Женщина ушла, оставив Николет наедине со своими мыслями.

А ведь Герти, черт возьми, права. Да, верно, нужно думать не головой, а душой. Но вот проблема: голова считает, что развод — единственно правильный выход, а душа и сердце твердят об обратном. Как быть, как поступить? Что делать, если стоишь на перепутье двух дорог, и очень трудно выбрать, понять, какая из них — верная?

— Привет, — прозвучал тяжелый мужской голос над головой Николет.

— Эдриан, вот так гости! Не ожидала тебя увидеть. Присаживайся, — она указала на то место, где буквально три минуты назад сидела Гертруда.

Николет достала упаковку сигарет.

— Ты не будешь против, если я закурю? — спросила она.

— Нет, конечно, — отмахнулся Эд и, посмотрев на книгу, что лежала неподалеку от подруги, вдруг спросил: — «Властелин Колец»?

— Да, ты же знаешь, как я люблю ее, — девушка улыбнулась и закурила. — Ну что ж, правила этикета мы соблюли, поговорили на отстраненные темы, теперь, давай перейдем от общего к частному: зачем ты явился в столь поздний час?

— Ты в своем репертуаре, — сказал Эдриан и закатил глаза, на что Нико расправила плечи и ехидно улыбнулась. — Я должен, нет, просто обязан рассказать тебе одну вещь.

— Какую? — Николет напряглась.

— Это трудно объяснить.

— А ты попробуй, — огрызнулась она.

— Мне и так трудно все рассказать тебе, а тут еще и твой яд, — Эдриан бросил на девушку укоризненный взгляд.

Николет развела руками.

— Уж такой я человек, — ответила она, вдохнув сигаретный дым.

— Что верно, то верно, — проворчал Эдриан.

— Но ты не отвлекайся, не отвлекайся, выкладывай, что там у тебя,— Нико вскинула брови вверх.

— Я слышал, ты решила развестись с Тео? — спросил Эд.

— Какое тебе дело до моей жизни?! — вскипела Николет, вскочив на ноги и потушив сигарету. — Я сама в состоянии распоряжаться своей судьбой, а ты мне не советчик.

— Успокойся, я просто хотел отговорить тебя, — Нико хотела было что-то сказать, но парень тут же оборвал ее: — Ты считаешь, что Теодор изменил тебе с моей сестрицей, — эти слова он словно выплюнул. — Но это не так, ты ошибаешься. Тео безумно любит тебя и не смог бы предать, даже несмотря на то, что рядом с ним была такая сексапильная особа, как Мария. Все было подстроено.

Еще минуту Николет пыталась осознать все, сказанное Эдрианом. Подстроено? Но как? Зачем? От этих мыслей голова закружилась, земля ушла из-под ног, а в глазах потемнело.

— Нико, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Эд, подхватывая девушку, которая чуть не упала.

Она судорожно втянула воздух и, схватившись за горло, села на прежнее место.

— Подстроено? — переспросила она вдруг. — Как и для чего?

— Мой отец, тщеславный ублюдок, желающий обладать всем и вся, захотел вернуть компанию себе. Посмотри на себя, ты всегда на высоте, тебя очень трудно выбить из колеи. Но мой отец считает, что, если это сделать, ты поникнешь и падешь духом, и вот тогда можно спокойно отнять у тебя часть компании. В этом и состояла его цель. Ну, а чтобы вывести тебя из равновесия, нужно было тебя хорошенько встряхнуть. Вот он и дал Марии указание — соблазнить твоего мужа, и сделать так, чтобы ты об этом узнала. Она что-то подмешала ему в бокал, а потом мои старшие братья перетащили его в спальню, где Мария уже ожидала тебя, — пояснил Эдриан.

Николет не верила своим ушам. Обман, иллюзия. Карлайл специально все это подстроил лишь для того, чтобы получить то, что она у него отняла. Мерзко, подло, но это в его стиле. Ложь, кругом ложь. Если же Тео не изменял ей, то почему ничего не объяснил. Ха, странный вопрос — ведь она сама не дала ему ничего рассказать. А что, если и это ложь, ложь во благо счастью Карлайла?

— Зачем ты все это говоришь мне, ведь он твой отец? — вдруг спросила Николет, внимательно смотря в глаза Эдриану, пытаясь разглядеть возможную ложь.

— Однажды я предал тебя, не заступился, и именно тогда потерял своего самого лучшего друга. Если бы я не рассказал тебе об этом обмане, то предал бы тебя вновь, — Эдриан взял ее за руку. — Я знаю, ты не любишь меня так, как люблю тебя я. И я не могу заставить тебя быть со мной. Тогда позволь мне остаться твоим другом, человеком, который всегда поможет и поддержит.

— Друг? — сказала Николет спустя минуту и улыбнулась. — Ты прав, мне необходим друг.

Она вскочила на ноги и, ничего не объяснив Эдриану, направилась в сторону гаража.

— Ты куда? — спросил Эдриан, не понимая реакции девушки.

— Мне нужно вернуть друга, — пробормотала Нико себе под нос.

Буквально через час Николет стояла на пороге квартиры, на двери которой красовалась большая золотая цифра 3. Девушка позвонила, и через мгновение ей открыли. Это была Вивьен Эдвайс.

— Николет? — изумленно спросила она. — Что ты здесь делаешь?

— Я могу пройти?

— Конечно, — Вив жестом пригласила подругу в дом.

На девушке были домашние джинсы и простая серая футболка с изображением милого енота. Темные волосы собраны в пучок. На лице легкий и элегантный макияж. Конечно, разве Вивьен Эдвайс может хоть раз не накрасить глаза? Эти случаи очень редки и маловероятны.

— Что случилось? — спросила хозяйка квартиры, наливая нежданной гостье чая.

— А дети дома? — поинтересовалась Николет.

— Нет, сегодня они разносят ресторан моего отца, — усмехнулась Вивьен, и Нико в ответ рассмеялась.

— Мне нужно поговорить с тобой, — начала Николет. — Во-первых, я должна извиниться за то, что наговорила тебе тогда.

— Не стоит. Я не могу обижаться на тебя долго, ведь ты моя лучшая подруга, — девушка одарила гостью улыбкой. — Но я вижу, тебя беспокоит не это. Что случилось?

— Эдриан только что приезжал ко мне и открыл одну истину. Согласно его словам, Теодор не изменял мне, все было подстроено Карлайлом.

Вивьен замолчала. Она, прищурив глаза, внимательно изучала взглядом Николет.

— Знаешь, я почему-то не удивлена, — наконец изрекла она. — Это в его стиле.

— Но проблема в том, что я бегаю меж двух огней... С одной стороны, я верю Эдриану, ведь в глубине души надеялась, что Тео не мог поступить со мной так. Ну, а с другой, я боюсь, что и это очередная ложь, — призналась Нико.

— Я самого начала поняла, что Мария была там не просто так. Я не могла поверить в то, что Теодор мог так поступить с тобой. Ответь мне на вопрос: ты поговоришь с ним, дашь ему объясниться?

— Я не знаю, — на глазах девушки проступили слезы. — Понимаешь, я тоже изменила ему...

От удивления Вивьен поперхнулась чаем и закашлялась.

— Что? — спросила она хриплым голосом и снова закашляла.

Николет выдохнула и сказала:

— Я изменила ему назло с Чарльзом Греем, — она опустила взгляд.

— С тем парнем, которого Тео и на дух не переносит? — Нико кивнула в ответ. — Не может быть, я в шоке... Ты — с Греем?!

— Да, да! — крикнула Николет в ответ. — Я знаю, что поступила, как дура, полная дура... Теодор меня не простит.

— В любом случае, если ты хочешь сохранить свои отношения с ним, тебе придется рассказать ему все, — сказала Вивьен и тяжело вздохнула.

— А если не хочу? Что, если мне не хочется жить с ним? Что, если он и вправду изменил мне? — Николет стиснула зубы и смотрела на удивленную подругу.

— Ты понимаешь, что ты говоришь? Твоя гордость тебя погубит, Николет.

— Это не гордость, Вив. Мне действительно нужно отдохнуть и все обдумать, — задумчиво ответила Нико.

— Ну, а зачем тогда ты ко мне явилась? — строго спросила подруга.

— Мне нужен был человек, которому я могла бы поведать о всех своих переживаниях. Ты моя лучшая подруга, Вив...

Вивьен улыбнулась и, положив на руку девушки свою руку, сказала:

— И ты, несмотря на всю твою заносчивость и чрезмерную гордость, тоже моя лучшая подруга. Давай начистоту, мы стоим друг друга, — она вскинула брови.

Девушки рассмеялись и, все еще продолжая смеяться, крепко обнялись. Вивьен и Николет неразлучны. Им трудно друг без друга, ведь каждая видит в подруге свою опору и поддержку, человека, который не способен на предательство, того, кто всегда будет рядом, даже если мир вдруг перевернется.

Прошло два дня с того момента, как Николет и Вивьен наконец помирились. Два дня с тех пор, как душа Нико хоть чуть-чуть, но оттаяла. Пусть Вив и не согласилась вернуться в Хаддингтон-Мэнор — к огорчению хозяйки поместья, которой было грустно и скучно одной в таком огромном доме — она обещала привести Фреда и Иззи на выходные. Интересно, кто пострадает больше — дом или нервы Николет?

Девушка, сидя за столом в кабинете и изучая важные бумаги, невольно улыбнулась, вспомнив о  племянниках. Они напоминают ей о детстве и ее отношениях с Дэном. Фредерик и Изабелла так похожи на Николет и Дэниэла в молодости: они так же проказливы и непослушны, так же любят поиздеваться над бедными слугами. Да, эти дети будут грозой всей школы. Надо будет отдать их в тот же лицей, где учились Дэн и Нико. Вот будет весело, когда директор увидит их имена в списке. «Новые Хаддингтоны, еще непослушнее, еще проказливее».

Николет рассмеялась от одной этой мысли.

— Леди Николет, к вам… К вам пришли… — заикаясь объявила Бесс, входя в кабинет начальницы.

Нико не успела расспросить своего секретаря, как вдруг за спиной Бесс показались два констебля.

— Леди Николет Прайс, вы арестованы! — объявил один из них.

— Что? — удивленно переспросила девушка. — Вы хоть знаете, как меня зовут? Мое имя — Николет Эделин Хаддингтон-Прайс, я дочь лорда Хаддингтона, — она гордо вскинула голову, не давая второму констеблю надеть на нее наручники.

— Мы прекрасно осведомлены о вашем имени, леди Николет, — осадил девушку второй мужчина. — И нам приказано арестовать вас за преступление против короны.

Пустота, смешанная с отчаянием... Темнота и снова пустота. Ха, судьба любит преподносить сюрпризы. Сюрпризы из отголосков прошлого. Все повторяется вновь. Теодор сидит на полу возле камина и медленно, задумавшись о чем-то, потягивает виски. Дымный вкус. Как же он осточертел... Все-таки с колой этот алкогольный напиток более приятен на вкус. Теодор недовольно поморщился. Он отставил бокал в сторону и посмотрел на горящий огонь в камине затуманенными глазами.

Сколько прошло дней? Пять? Шесть? А может месяц? Нет, кажется, меньше. Все они слились в одну серую массу из обрывков воспоминаний. Что же было вчера? Утром он встал бодрым, словно очередной ночной попойки и не было, и отправился в офис. Целый день он был завален кипой бумаг и отчетов, которые нужно было просмотреть и подписать. Но вечером, когда Тео вернулся домой, он остался наедине со своими мыслями. В подобной ситуации алкоголь — жизненно необходим.

Теодор дотронулся до скулы. Саднит. Этот ужасный синяк он заработал вчера в драке с охранниками одной забегаловки. Благо, никто не знал его имени. Он был готов поспорить, что окажись там хоть один человек, узнавший в нем лорда Батлера, мужа скандальной леди Хаддингтон - наутро все киоски пестрели бы желтыми газетенками, которые обличали его, Николет, и их брак, который с треском развалился.

Прошло три дня с того момента, когда Чарльз Грей с самодовольным видом ворвался в его кабинет.

— Тебя учили стучаться, или же ты пропустил эту тему в школе? — сквозь зубы спросил Теодор, не вставая из-за стола.

— У меня был неуд по этой теме, — съязвил в ответ Чарльз, бесцеремонно садясь в кресло, что стояло возле стола, за которым сидел Тео, испепеляющий его взглядом в этот момент.

— Неудивительно, — хозяин кабинета сложил руки на груди. — Ну, что тебе надо?

— Я прибыл по просьбе Николет.

— Ха, даже так? Я думал она предпочитает официальность в отношениях со своими подчиненными, — недовольно произнес Тео.

— Наши отношения уже далеко не деловые, — самодовольно отозвался Чарльз.

Теодор сжал кулаки и стиснул зубы. Этот крысеныш явился только за тем, чтобы поиздеваться на ним?

— Если ты пришел только за тем, чтобы поведать мне о ваших кувырканиях в постели, то лучше сразу уходи, пока не огреб! — прошипел он. — Я и так прекрасно осведомлен о Николет и ее… — он замолчал на пару секунд и, криво усмехнувшись, наконец заговорил, — недюжинной страсти.

— Что верно, то верно. Ну, ближе к делу, Николет желает развестись с тобой. Нет, конечно же, она не претендует на имущество Батлеров, которое ты, каким-то неизвестным никому образом, заполучил, — адвоката перекосило от злобы.

— Я понял, в чем твоя проблема! — воскликнул Теодор. — Зависть. Все дело в ней. Ты просто не можешь признаться в том, что я успешнее тебя, несмотря на то, что пару лет назад ты отнял у меня все.

— Это не успех, Тео, тебе просто крупно повезло. Наследство и шикарная жена, это то, о чем мечтал я, и то, что сподвигло меня на тот поступок. Хотя, постой, — он наклонился к Тео и, прищурив свои глаза, продолжил: - она, то есть твоя сексуальная женушка, теперь принадлежит мне.

Теодор вскочил со стула.

— Не смей! Ты и мизинца ее не стоишь!

Чарльз встал со своего места и направился к двери. Перед тем как выйти, он обернулся и с ехидной улыбкой на лице сказал:

— Она уже всецело принадлежит мне. Каждая частичка ее тела — теперь моя, — с этими словами он покинул кабинет.

Еще минуту Теодор продолжал смотреть на дверь, за которой скрылся этот ублюдок. Им овладела всесокрушающая злоба. Парень резко смахнул все бумаги, что лежали на столе, и они разлетелись по всему кабинету.

Как она посмела?! Она изменила ему с этой помойной крысой, с этим подлецом! Николет, хоть она и  выгнала Теодора, все равно принадлежала ему. Пока судья официально не подтвердил их развод, она считается его женой. Николет — его супруга и принадлежит только ему. Только Тео дозволено касаться ее нежной кожи, целовать мягкие пухлые губки и выступающие ключицы. Ее тело и душа принадлежат ему.

Вспомнив об этом, Теодор испытал точно такое же чувство злобы, что и три дня назад. Он быстро вскочил на ноги и швырнул бокал в стену. Стекло разлетелось в стороны, а виски растеклось по стене и оставило большое темное пятно на белоснежном ковре. Он обессиленно вернулся на свое место. Он был готов разрыдаться, как маленький ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Но Николет для него не  игрушка, она — смысл его жизни. Его душа, радость и улыбка, его счастье. С того момента, как он потерял Николет, боль и пустота стали его вечными спутниками.

Сначала он ждал, когда Нико образумится и придет к нему, но ее чертовски ужасный характер просто не позволял переступить через себя и выслушать его. Гордость. За шесть лет их знакомства, из них четыре — брака, он прекрасно изучил Николет. Она донельзя упертая. Тогда Теодор решил сам прийти к ней. Встать на колени и извиниться за то, чего не совершал. В их отношениях всегда было так: если первый шаг сделает он, то и Николет совершит ответный. Но этот чертов сукин сын, Чарльз Грей, заявил ему, что Николет намерена развестись с ним. И что делать теперь? Она, в любом случае, уже не выслушает его. Тогда есть только один выход: сжечь все мосты, что соединяют его и Николет, забрать мать, и уехать подальше от Англии. Туда, где можно будет начать все сначала. Теодор тяжело вздохнул. Он понимал, что отныне его жизнь не станет прежней. Николет изменила ее мирное течение…

Через два дня

— Итак, мистер Теодор Прайс, куда вы собираетесь лететь? — спросила миловидная брюнетка, сидевшая за стойкой регистрации.

Теодор медленно стянул темные солнечные очки, и его рот расплылся в улыбке, как у Чеширского кота.

— Милая леди, дайте мне билет хоть на край света. Все равно. Лишь бы побыстрее убраться из этой холодной и туманной страны.

Брюнетка нахмурилась.

— Куда вы собираетесь отправиться, сэр?

Тео тяжело вздохнул и заговорил:

— Ну, давайте в Австрию или в Германию...

На лице девушки тут же заиграла прежняя улыбка, которой они, работники аэропорта, одаривают каждого клиента.

— Ближайший свободный рейс в Австрию — через два часа, а вот в Германию — только ближе к вечеру.

— Ну что ж, оформите в Австрию, — согласился Тео.

— Прекрасно. Ваш паспорт и документы, сэр.

Теодор послушно выполнил все, о чем просила его брюнетка. И буквально десять минут спустя сидел на одном из маленьких кресел, ожидая своего самолета. Еще чуть-чуть, и он уедет отсюда. Из этой чертовой Англии, в которой все напоминает ему о Николет. Небольшие кафешки, в которых они когда-то сидели, аллеи и красивые улочки, по которым они прогуливались. Каждый раз, видя красивую девушку, он тут же сравнивал ее с Николет. В любой из них находилось больше недостатков, чем у его милой Нико. Нет, это надо прекращать. Так можно и с ума сойти. Нужно уносить ноги, уезжать туда, где он сможет забыть свою прежнюю жизнь. По крайней мере, Теодору хотелось в это верить.

Телефонный звонок вернул его к действительности. Достав телефон, он посмотрел на экран, на котором высветилось: «Максвелл».

— Алло, Максвелл. Что-то случилось? — тут же спросил Теодор.

— Да. Ты срочно нужен, — раздался в трубке несколько испуганный и напряженный голос.

— С Николет что-то случилось? — задал он еще один вопрос, вскочив на ноги.

— Не телефонный разговор, Тео. Приезжай в офис. Нужна твоя помощь, — с этими словами Максвелл повесил трубку.

Теодор вернул телефон на место и, схватив сумку, понесся в сторону выхода, пытаясь обойти всех, кто спешил на свой рейс или  прибыл в аэропорт. Плевать на то, что он уже заплатил за свой билет. Максвелл звонил не просто так, Николет понадобилась его помощь. Возможно, она попала в беду или в передрягу, из которой ей не выбраться самостоятельно. Она нуждается в его помощи, а значит он, во что бы то ни стало, должен прийти на подмогу.

* * *

Пустота, смешанная с отчаянием. Темнота и снова пустота. Ха, судьба любит преподносить сюрпризы. Неприятные сюрпризы. Николет сидела на неудобной кровати, если этот объект так вообще можно было назвать, притянув ноги к животу. Голова девушки лежала на коленях, а  тело слегка покачивалось из стороны в сторону.

Сколько прошло дней? Кажется три или четыре. Она точно не помнила. Николет потеряла счет этим бесполезным и однообразным дням. Сквозь решетки на окне пробивались яркие лучи солнца, а значит, уже утро. Николет и не помнила, когда спала последний раз. Наверное, это было еще дома. Дома… Как же хочется увидеть Хаддингтон-Мэнор, пройтись по садовым дорожкам и постоять на веранде с сигаретой в руке, ощутить полноту свободы, проносясь на Рико по полям. Свобода… Наверное, это чувство ей больше никогда не испытать, никогда не увидеть родного дома и свою семью — Вивьен, Фредди и Иззи.

Вот уже несколько дней она сидела в этой камере. В этой серой, сырой, холодной камере. В день ареста ей объявили о том, что она задержана по обвинению в мошенничестве и преступлении против короны. Каком преступлении? О каком мошенничестве идет речь? Все эти дни Николет недоумевала и никак не могла взять в толк, в чем ее конкретно обвиняют, ведь ей так и не зачитали официальные обвинения и не показали улики, указывающие на ее виновность. Охранник, который передает еду, сказал, что буквально на днях к ней должен прийти сотрудник Скотленд-Ярда, который занимается ее делом. Интересно, сколько еще продлится ее ожидание?

У нее даже нет возможности увидеть кого-то из друзей: им запрещено видеться с Нико. Хотя вчера — да, кажется это было вчера — Софи Палмер, девушке Ричарда Хаддингтона, все-таки удалось добиться разрешения на посещение Николет.

— Софи, что ты здесь делаешь? — спросила она, завидев подругу.

Гостья подскочила к Николет и заключила ее в объятия.

— К тебе, конечно же, пришла.

— Но как ты сюда попала? Ведь ко мне запрещено приходить, — изумилась Николет.

— Я знаю. Но я сказала, что являюсь помощником твоего представителя. Он, к сожалению, не смог явиться, поэтому прислал меня, — подруга слегка ухмыльнулась.

— И кто же мой представитель?

— Пока не знаю, я ищу по своим каналам для тебя отличного адвоката, — заверила Софи подругу.

— Когда ты приехала?

— Сразу же, как только позвонила Вивьен. Она рассказала мне о том, в какую передрягу ты влипла, подруга.

Николет тяжело вздохнула и опустила взгляд.

— Послушай, насчет твоего адвоката: я знаю только одного высококлассного специалиста в этой области.

— И кто же он? — девушка резко подняла голову и посмотрела на Софи глазами, полными надеждой на спасение.

— Боюсь, тебе не понравится этот кандидат. Это Теодор. Твой муж, — настала очередь Софи опускать взгляд.

— Что? Я не ослышалась? — громко воскликнула Николет, всплеснув руками и отстранившись от Софи.

— Нет. Тео — лучший в этой области. Он профессионал.

— А почему ты не можешь быть моим адвокатом? — спросила Нико, уперев руки в бока.

— Во-первых, я получила экономическое образование, а во-вторых, на курсах по юридической практике я специализировалась в совершенно другой области. Это не моя тема. Я не могу взяться за нее, — Софи приблизилась к Николет. — Почему ты не хочешь обратиться за помощью к Теодору?

— Ты и сама прекрасно знаешь, — буркнула в ответ девушка.

— Николет, посмотри на меня, — твердо произнесла Софи. — По твоим глазам я вижу, что ты давно простила Тео, но вот твой разум не позволяет признаться в этом. Разум и гордость.

— Гордость?! Гордость?! Почему все говорят о моей гордости?!

— Потому что это твой порок, Нико. Изъян, с которым ты упрямо не хочешь бороться. Что превыше — собственное эго или же свобода?

Собственное эго или свобода? Этот вопрос целый день не покидал ее мысли. Но как, как она может обратиться за помощью к человеку, который предал ее? Что, если Эдриан ошибся? Она не могла ответить на эти вопросы…

— Леди Николет Эделин Хаддингтон-Прайс, протяните руки вперед, — приказал грубый мужской голос, отвлекая девушку от собственных мыслей.

Нико подняла голову вверх и увидела высокого мужчину атлетического телосложения и не самой приятной внешности.

— Я не намерен повторять дважды, миледи, — несмотря на то, что его фраза прозвучала грубо и резко, последнее слово он произнес с некоторым уважением, что было крайне удивительно.

— Ай! — воскликнула Нико, когда мужчина слегка поцарапал ее кожу наручниками. — Нельзя ли аккуратней, Ётун?!

— Кто? — прищурив глаза, пренебрежительно спросил охранник.

Девушка выставила руки вперед и сказала:

— Нет-нет, не зацикливайся на этом, я просто давно не видела людей. Так, мысли вслух.

Мужчина недовольно фыркнул и жестом приказал Николет двигаться вперед. У выхода стоял еще один охранник. Завидев девушку и своего напарника, он двинулся вперед. Таким образом, Николет оказалась идущей между двух полицейских. Ха, со стороны может показаться, что она — преступница, совершившая что-то ужасное. Именно так и вели убийц и маньяков на допрос в триллерах. Волна отчаяния накатила на нее. Маленькая слезинка скатилась по щеке. Так, все, надо успокоиться. Только камерным крысам дозволено видеть ее слезы, больше никто и никогда не имеет права видеть ее слабость. Она смахнула слезинку с лица и, гордо вскинув голову, продолжила свой путь навстречу неизвестности.

— Леди Николет Эделин Хаддингтон-Прайс, дочь лорда Хаддингтона и супруга лорда Батлера, — объявил детектив, заходя в комнату для допроса, где уже сидела Николет, закинув ноги в изящных красных туфлях с высоким каблуком на его стол.

Это был мужчина лет тридцати, среднего роста, худощавый и не очень-то крепкий на вид. Его черные волосы были зализаны назад, а серые пустые глаза смотрели сквозь линзы очков. Одет он был просто: классический костюм черного цвета, белая рубашка и строгий галстук.

Он смерил ее недовольным взглядом, уделив особое внимание ее ногам, лежащим на его бумагах.

— Вы хотите, чтобы я их убрала? — с наигранным изумлением спросила Николет.

— Желательно, — буркнул мужчина, садясь на свое место. — Итак, меня зовут Артур Хонворд. Я детектив, который занимается вашим делом.

— Вот как? Очень приятно, но мое имя вы уже знаете, так что нет смысла представляться, — она развела руками и склонила голову набок.

— Итак, начнем. Вы обвиняетесь в мошенничестве в особо крупных размерах, — монотонно сказал детектив Хонворд.

— Насколько крупных?

— До неприличия крупных, — зло отозвался мужчина, не поднимая головы от своих бумаг. — Это ваша подпись?

Он протянул ей документы, на которых, действительно, стояла ее подпись. Но Николет была готова поспорить, что этого текста она никогда не видела. Она просто не могла подписать эти бумаги.

— Да, моя. Но я впервые в жизни вижу эти документы, — отрешенно ответила девушка, откинувшись на спинку стула.

Еще минуту детектив продолжал молчать. Наконец, прищурив свои и без того маленькие глаза, он сказал:

— Вы, чертова аристократия, возомнили себя чуть ли не повелителями всего мира.

— Отчасти, так и есть, — Нико ухмыльнулась.

— О нет, ошибаетесь. Ваша сила лишь в деньгах, которые вы коварно отнимаете у обычных работяг.

— Оу, откуда такая ненависть к высшему сословию? Вы же не Робин Гуд? — она повернула голову и наклонилась к детективу.

— Ты играешь с огнем, девочка, — прошипел мужчина.

— Ошибаетесь, я давно уже не девочка, — в тон ему ответила Николет.

— Я могу упечь тебя за решетку на тридцать лет, — он ехидно усмехнулся.

Николет громко рассмеялась и, сложив руки на груди, ответила:

— Там, за пределами этого здания, у меня есть друзья и знакомые, которым ничего не стоит щелкнуть пальцами — и вы вылетите с работы.

Девушка видела, как мужчину охватывает еле скрываемая злоба. Он даже засопел, подобно носорогу. Встав со своего места, он приблизился к Николет и занес руку, чтобы дать ей пощечину. Она уже приготовилась к удару, как вдруг чья-та рука остановила руку детектива.

— Хонворд, немедленно извинись перед леди Николет, — прозвучал приятный низкий мужской голос над головой Николет.

Она обернулась и увидела перед собой мужчину примерно ее возраста с густыми светлыми волосами, уложенными на правый бок. Его серо-голубые глаза источали уверенность, а широкие плечи были скрыты за серой рубашкой.

— Немедленно извинись перед леди, — повторил он вновь.

— И не намерен! Она оскорбила меня.

— Вы оскорбили его, миледи? — спросил он, обращаясь к Николет.

— Нет, — ответила она, покачав головой.

— Вот видишь, леди не согласна с тобой. Так что, извинись перед ней.

— Не стоит. Я не держу зла на детектива Хонворда, — ответила Нико.

Ее неожиданный спаситель резко потянул Николет и повел в сторону выхода.

— Ты что делаешь? Я занимаюсь ее делом, — воскликнул Артур.

— Ошибаешься, уже пять минут, как этим делом занимаюсь я, так что не отвлекай меня от работы, — он ехидно улыбнулся Хонворду и, не дожидаясь его ответа, вместе с Николет вышел из кабинета. Они шли по серым и тусклым коридорам. Николет никак не могла взять в толк, кем был этот мужчина, и что он вообще собирается делать?

— Так, стоп! — воскликнула она, вырвав руку из его ладони. — Кто вы такой? Вы не представились.

— Этот человек — Кевин Хит, детектив, который поможет тебе выбраться отсюда, — прозвучал позади знакомый до боли голос.

Николет обернулась и увидела Теодора. Он был одет в элегантный костюм темного-синего цвета. Черт возьми, он так шел ему. Она помнит, как пару лет назад в костюме именно такого цвета Теодор впервые появился в гостиной ее поместья. Это было так давно, а он все так же чертовски обаятелен.

Николет стало противно от собственных мыслей. Как она может восхищаться этим человеком, когда он предал ее?!

— Что ты здесь делаешь? — ядовито произнесла она.

— Дорогая, ты не очень-то дружелюбна. Я и этот парень занимаемся твоим спасением, а ты так пренебрежительно относишься к нам.

— Ты и он? — она указала на мужчину, который буквально две минуты назад вытащил ее из кабинета Хонворда.

— Совершенно верно, — усмехнулся Тео.

Николет открыла рот от удивления и переводила взгляд то на Теодора, на лице которого сияла победоносная улыбка, то на парня, имени которого она не знала — он тоже улыбался, но лишь одними глазами.

Черный мерседес остановился у ворот полицейского участка. Буквально через минуту компания, состоящая из двух мужчин и одной женщины, села в машину, которая  тут же рванула вперед.

— Мне кажется, что ты должна быть рада освобождению, Николет, — задумчиво произнес Теодор, искоса поглядывая на девушку, которая пока ещё считалась его женой. Пока...

— Я рада, ты что же, не видишь? — она состроила радостную гримасу, за что Тео, сидевший напротив, одарил ее своим фирменным взглядом.

— Нет, не вижу, — проворчал он в ответ.

— Ну, это уж твои проблемы. Может, я действительно рада, просто не показываю это, — девушка сложила руки на груди.

 — Очень зря. Иногда мне бы хотелось знать о твоих эмоциях. Могла бы поблагодарить меня и Кевина — он кивком указал на второго мужчину, который сидел рядом с ним и смотрел в окно, — за то, что вытащили тебя из этой передряги.

— А я не просила тебя помогать мне. Я и сама в состоянии справится со своими проблемами, — она прищурила глаза и посмотрела на Теодора.

— Оно и видно, — съязвил в ответ парень.

— Эй, может, хватит? — воскликнул Кевин, который до этого молча наблюдал за перепалкой. — Как вы вообще уживались вдвоем?

— Я сам в шоке! — Теодор развел руками.

Николет закатила глаза и, отвернувшись от мужа, уставилась в окно.

За два дня до этого

В комнате было темно, и лишь свет от маленькой настольной лампы слегка освещал бумаги на столе, за которым сидели Кевин и Теодор. Сколько они так сидят? Час? Два? Они уж и не помнят. Кажется, прошла вечность с тех пор, как они углубились в документы, касающиеся компании Николет. Пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, они потеряли счет времени. Молодые люди не перемолвились ни словом, и лишь иногда переглядывались и качали головами — это значило, что ничего найти не удавалось.

Черта с два! Теодору хотелось перевернуть этот стол, а заодно убить Чарльза Грея. Нет, конечно же, у него не было ни одного доказательства против адвоката, но шестое чувство никогда не подводило его. Червь сомнения, закравшийся в его голову, настойчиво пытался внушить, что в этом деле не все так просто, и что Грей — не самый последний фигурант. Каким-то непонятным образом подонку удалось провернуть эту аферу и упечь Николет за решетку.

От одной мысли о его бедной Николет сердце больно сжималось. Его девочка вынуждена находиться в холодной, сырой, темной камере. Да, пусть она и старалась держаться и выглядеть непоколебимой, но в ее глазах, в ее удивительных изумрудных глазах, он видел отчаяние, которое она так тщательно старалась скрыть.

Теодор решил, что не уедет из страны, пока не спасет свою милую Николет. Он должен, просто обязан это сделать. Пусть они больше никогда не будут вместе, пусть, но помочь он ей должен, ведь его любовь к ней еще не остыла, да и вряд ли когда-нибудь остынет. В его сердце все еще горит яркий огонь нежных чувств к Николет, Теодору хочется верить, что она забудет прошлое, сможет поверить ему и вернется. Пока он верит — надежда остается.

— Ты нашел что-нибудь? — устало поинтересовался Кевин Хит, откинувшись на спинку стула.

Кевин и Теодор были знакомы с раннего детства: жили по соседству, учились в параллельных классах, состояли в одной футбольной команде. Теодор даже некоторое время встречался с младшей сестрой Кевина. Когда же настало время поступать в университет, каждый выбрал свою дорогу: Тео поступил в Стэнфорд, а Кевин приехал в Англию, где собирался выучиться на детектива. Конечно, они стали видеться реже, но все же не забыли своей крепкой дружбы. Когда же Теодор узнал о беде, которая приключилась с Николет, он лихорадочно пытался вспомнить знакомых из Скотленд-Ярда. Естественно, выбор пал на Кевина. Когда Тео позвонил ему, то был бесконечно рад, что его друг все еще работает детективом в Англии. За то время, что они не виделись, ему удалось построить неплохую карьеру. Услышав о проблеме старого друга, Кевин Хит незамедлительно согласился помочь.

— Знаешь, меня интересует такой вопрос: сколько вы с Николет женаты? — спросил детектив.

— Четыре года, — ответил Теодор, не отвлекаясь от бумаг.

— Четыре года? И за это время ты не удосужился сообщить мне о том, что женился? Я уж и не говорю о том, что ты забыл пригласить меня на это торжественное событие, — Кевин слегка улыбнулся.

— Это было скромное мероприятие. Николет не хотела лишней пышности и шумихи.

— В любом случае, за столько лет мог бы позвонить, — проворчал Кевин. — Как вы познакомились?

— Занятная история, — Теодор усмехнулся. — Переспали друг с другом после зажигательной вечеринки в одном из клубов Парижа, а через месяц случайно встретились. Она оказалась дочерью лорда, с которым мой отец собирался сотрудничать. Так все и завязалось.

Картины из прошлого пронеслись перед его мысленным взором.

Вот он впервые видит Николет в том самом клубе, сейчас он уж и не вспомнит его название. Она сидит за барной стойкой со своими друзьями и мило улыбается. Поворот головы, и Теодор встречается с ее необычными зелеными глазами — они действительно  изумрудные. Он улыбается ей в надежде получить ответную улыбку. Небеса услышали его молитву! Она одарила его теплым взглядом и улыбнулась лишь уголками рта. Дальше все словно в тумане. Танцы, выпивка, свет прожекторов. И вот, наконец, она в его власти, она всецело принадлежит только ему. Теодор нежно целует ее кожу, ее мягкие губы и тонкую шею. Ему нравится, что ее тело откликается на его ласки. Девушка тихо стонет.

А утром сказка заканчивается. Теодор просыпается в пустой постели. Удивительная незнакомка с необычными глазами исчезла, испарилась, ее нигде не было. Каждую ночь Теодор засыпал и видел ее образ во сне. Там она принадлежала лишь ему, отдавалась ему вся, без остатка. В надежде хоть как-то отвлечься, Теодор соглашается поехать с отцом в Англию. Какого же было его удивление, когда в гостиной поместья лорда Хаддингтона, который должен был стать компаньоном его отца, он встретил свою таинственную красавицу. Его глаза, как впрочем и ее, расширились от удивления, когда Теодор и Николет предстали друг перед другом. С этого момента и началась история их любви.

Все завязывается с взаимной неприязни, если это можно так назвать. Теодор и Николет постоянно сцеплялись в каких-то словесных схватках. Но постепенно, скорее всего, с того самого дня, когда Николет снималась в роли Морганы Пендрагон, их отношения начали налаживаться. Больше не было тех словесных баталий, которые разворачивались на глазах у друзей, хотя небольшие стычки все же имели место быть. Николет начала доверять ему, она открылась Теодору, а ему, в свою очередь, удалось открыть миру совершенно другую Николет Эделин Хаддингтон, без маски стервозной суки. Она будто бы прошла через чистилище, где вся та грязь, что делала из нее ту самую скандальную леди Хаддингтон, слухи и сплетни о которой ходили по всей Англии, просто ушла. Черноволосая красавица превратилась в совершенно обычную девушку, которая способна любить и отдаваться чистым и нежным чувствам. С ним она стала совершенно иной.

Теодор прекрасно помнил тот день, когда сделал предложение Николет. В то дождливое и пасмурное утро Николет ушла слишком рано, она не стала будить Теодора. Несмотря на то, что они все еще не были женаты, Нико и Тео жили вместе под крышей Хаддингтон-Мэнора, поместья, которое было так дорого ей. Кажется, девушку устраивал такой расклад, но никак не Теодора. Он желал обладать ей, хотел, чтобы Николет принадлежала ему всецело. Но для исполнения заветной мечты был только один вариант: женитьба. Теодор уже давно готов, но вот вопрос — а готова ли Николет к таким изменениям в своей жизни? Вот сегодня он и проверит. Кольцо, которое парень купил специально для такого случая, уже неделю лежит во внутреннем кармане его пиджака. Настала пора вручить его и задать заветный вопрос.

Когда Теодор вошел в кабинет Николет, то застал свою девушку не в самом лучшем расположении духа.

— Мог бы предупредить о своем приходе, — строго сказала она, не подняв и головы от своих бумаг.

— Я хотел сделать сюрприз, — Тео пожал плечами.

— Не самое лучше время для подобных сюрпризов. У меня много дел, — проворчала Николет.

Теодор быстрым шагом направился к ней. Он нежно убрал ее руку с важных бумаг и слегка приподнял голову за подбородок.

— Что ты делаешь? — начала возмущаться она.

Теодор не ответил, его губы накрыли ее. Николет попыталась сопротивляться, но легкое прикосновение тут же переросло в страстный поцелуй, на который она  ответила. Наконец, оторвавшись от мягких губ Нико, парень потянул девушку за собой.

— Куда вы меня ведете, лорд Батлер? — с улыбкой на лице спросила Николет.

— Сейчас узнаете, леди Хаддингтон.

Выйдя на более свободное место, Теодор, не выпуская руку Николет, опустился на одно колено. Девушка, совершенно не понимая, зачем он это делает, попыталась поднять его.

— Что ты делаешь?

— Николет Эделин Хаддингтон, — начал Теодор, не обращая внимания на удивление девушки, — согласна ли ты стать моей женой, стать леди Батлер? — он протянул ей маленькую коробочку, в которой лежала дорогое золотое кольцо с небольшим бриллиантом.

Дыхание Николет участилось. Она попыталась совладать со своими чувствами, но это никак не получалось.

— Мы это не обсуждали, — тихо сказала она, нахмурив лоб.

— Ты не согласна?

— Нет, конечно, — она подняла голову и стала всматриваться в глаза Теодора, который смотрел на нее с недоумением. Она положила свою ладонь на его щеку и продолжила: — Я согласна, — Николет звонко рассмеялась.

Теодор, поднявшись с колен, проворчал себе под нос:

— Разве можно так издеваться над людьми?

— Теодор Прайс, ты ослышался? Я же сказала, что согласна. Я согласна стать твоей женой, терпеть твое ворчание до конца своих дней и, конечно же, твой ужасный храп по ночам, — все еще смеясь, ответила Николет.

— Ну, а я согласен терпеть твой кошмарный характер и сарказм до конца своих дней, — в тон ей ответил Теодор.

Оба рассмеялись. Николет прильнула к парню и уткнулась носом в его плечо. Теодор слегка улыбнулся и зарылся в ее темные волосы. Теперь она его, его девочка, до конца своих дней…

«До конца своих дней…» — донеслось из памяти Теодора.

— Эй, Тео, о чем ты задумался? — спросил Кевин.

— Да так, ни о чем, — парень улыбнулся уголками рта.

— Кстати, насчет твоего отца, я был сильно удивлен, узнав о том, что ему дали пожизненное. Почему ты не обратился ко мне за помощью?

— Потому что он этого не заслуживает. Этот человек лишил Николет всей ее семьи. Он должен понести наказание, — сквозь зубы произнес он.

Все эти шесть лет он почти и не думал о своем отце. Лишь фотографии, стоявшие в спальне матери, на которых они были счастливой семьей, иногда уносили его в воспоминания, туда, где Уильям Прайс был, или, по крайней мере, играл роль хорошего отца. Он не мог простить ему то, что он сделал с семьей Николет, ведь он обрек его любимую девочку на вечные страдания, лишил Фредерика и Изабеллу отца, а Вивьен — мужа. Он уничтожил все. Пожалуй, Теодор всегда будет чувствовать вину перед Нико за своего отца. Он несет этот грех наравне с Уильямом.

— Да, я прочитал дело. Все очень странно и даже несколько неправдоподобно. Как еще вам удалось выиграть это дело?

— Послушай, мы сюда пришли для того, чтобы найти способ вытащить Николет из беды, а не обсуждать мотивы и грехи Уильяма Прайса, — строго произнес Тео. — Давай вернемся к делу?

— Прости, я как-то не подумал, что эта тема неприятна тебе. — Кевин вернулся к бумагам, — Да, мы должны найти способ вытащить леди Николет.

Наше время

И вот, спустя два дня, Николет вышла на свободу. Теодор и Кевин нашли способ спасти ее. Они нашли человека, который подставил девушку. Это был Чарльз Грей, адвокат ее компании.

Чарльз, имея при себе расписку, которую якобы написала Николет, пришел в банк и забрал огромную сумму денег, перечисленную новыми партнерами ее компании. Часть этих денег должна была поступить в королевскую казну. Но она так и не попала уда, за что Николет и обвинили в мошенничестве. Хонворд не желал разбираться в этом деле. Он относится к такому виду детективов, которым лишь бы поставить печать на деле, не желая вникать в его суть. Именно из-за таких работников правопорядка за решетку попадают совершенно невиновные люди.

Теодор, считая, что во всем виноват Чарльз, заставил Кевина поднять его счета. Детектив пытался объяснить Теодору, что это незаконно, и его могут уволить за подобное. Но Тео продолжал настаивать, наконец, Кевин согласился. Какого же было его удивление, когда им удалось обнаружить потерянную сумму денег.

Теодор ликовал. Да, он, черт возьми, был прав! Гнилая натура его бывшего друга проявилась и здесь. Этот ублюдок решил обогатиться за счет Николет?! О, нет, ему это не удалось! С каким же удовольствием Теодор смотрел на то, как арестовывают Чарльза Грея. Его улыбка была похожа на ту, которая сияла на лице Гринча, похитителя Рождества.

— Где он сейчас? — тихо спросила Николет.

Она, конечно же, знала о том, что в ее аресте виноват Чарльз Грей. Девушка не могла поверить, что этот человек мог так поступить с ней. Когда она узнала об этом, то в ее голове сразу же пронеслись те слова, которые ей когда-то сказал Тео: «Обещай мне, что будешь аккуратна с ним». Неужели Теодор подозревал что-то подобное? Почему он скрывает подробности их знакомства? Что между ними произошло?

— Его уже арестовали. Скорее всего, он уже в камере, — отозвался Кевин, продолжая смотреть в окно.

— Вы уверены в том, что это он? Почему он это сделал?

— Зачем тебе знать мотивы поступков этой сволочи? — чуть громче, чем положено, спросил Теодор, за что Николет одарила его недовольным взглядом.

— Что, если он не виноват? Возможно, его заставили.

— Конечно заставили, — Теодор наклонился ближе к Николет и продолжил: — Деньги. Они так манили его, что он решился на подобное. — Парень усмехнулся.

— Я верю людям, Теодор Прайс. Я верю в их слова и обещания, в их благие намерения.

— Ты уверена в том, что веришь людям? — лицо Теодора приняло непроницаемый вид.

Она поняла, о чем он говорит. Николет — человек, который не прощает предательства. Но почему же она, девушка, которая не поверила собственному мужу, посчитавшая, что он, действительно, мог совершить измену, верит в то, что Чарльз невиновен? По крайней мере, это была не его идея подставить Николет. Что-то подсказывало ей, что в этом деле замешан более влиятельный человек, и, кажется, она даже знает, как его зовут.

— Разворачивай! — приказала она водителю.

— Что ты делаешь? — изумился Теодор. — Ты что же, намерена вернуться за решетку? — Повернувшись к водителю, он сказал, — Маркус, езжай куда приказали.

— Приказали? Ха, с каких это пор Хаддингтон-Мэнор принадлежит тебе? Это поместье мое, а значит и слуги — мои! Только я могу им приказывать! Маркус, в полицейский участок.

Теодор откинулся на спинку сидения. Им овладело несравнимое ни с чем чувство злобы. Он смотрел куда угодно, только не на Николет. А она, напротив же, одаривала его надменной ухмылкой. «1:0» — в ее пользу.

— Я хочу его видеть! Немедленно отведите меня к нему! — приказала Николет констеблю.

— Я не могу провести вас к нему, леди Николет, — спокойным тоном ответил мужчина.

— Я приказала тебе, — ответила девушка, выделяя каждое слово. — Немедленно исполняй.

Констебль хотел  было что-то ответить, но осекся, заметив влетевших в помещение Кевина и Теодора, которые еле поспевали за девушкой. Детектив вздохнул и коротко кивнул.

— Что ж, миледи, прошу вас, — более доброжелательно произнес мужчина и жестом пригласил Николет в мрачный коридор, в конце которого виднелась дверь, которая вела в комнату для переговоров.

Девушка помнила этот коридор, еще совсем недавно она и сама шла по нему с гордо вздернутым подбородком, не желая  показать свои истинные чувства.

— Вы со мной не пойдете, — объявила она Теодору и Кевину, которые следовали за ней.

Девушка вошла в комнату и заняла место на неудобном стуле. Буквально через десять минут привели Чарльза. Сначала адвокат был удивлен, увидев Николет, но потом тут же скрыл это за ехидной ухмылкой.

— Что, решили навестить бывшего любовничка, леди Николет? — спросил он, как только охранник скрылся за дверью.

Николет стиснула зубы. Она пришла сюда только за одним. И пока она не выяснит это, не уйдет. Плевать на то, что Грей будет постоянно напоминать ей о ее слабости, будет стараться уколоть ее побольнее.

— Скажи, ведь это была не твоя идея — так коварно подставить меня, верно? — спросила она.

— Что? — переспросил Чарльз. — Ты ошибаешься, Николет, думая, что мне не нужны были твои деньги.

— Зачем ты врешь? — тихо спросила она. — Признайся в том, что Карлайл надоумил тебя. Сколько он предложил?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — он сложил руки на груди.

— Ты пытаешься лгать мне, но ничего не выйдет. Я помогу тебе, тебя будет защищать лучший адвокат, просто скажи мне — я права?

Чарльз опустил взгляд.

— Мне не нужна твоя помощь, Николет. Спасибо... Уж лучше я проведу всю жизнь в холодной и сырой камере, нежели буду у тебя в неоплатном долгу. Здесь я могу побыть наедине со своими мыслями.

— Ваше время вышло, — объявил охранник, заходя в комнату.

Бывший адвокат встал и уже намеревался уйти, но, остановившись перед дверью, обернулся и сказал, смотря Николет прямо в глаза:

— Переоценка ценностей.

С этими словами мужчины скрылись за дверью, оставив Николет одну.

— Все? Ты получила то, что хотела? — спросил Теодор, когда девушка вышла. — Мы можем ехать в поместье?

— Вы — да. А я собираюсь навестить Карлайла.

Николет быстрыми шагами направилась в сторону выхода. Кевин и Теодор переглянулись. Что она задумала?

Через сорок минут черный мерседес остановился у главного входа в поместье лорда Карлайла. Быстро выбравшись из машины, Николет направилась в дом. Она шла быстро, слишком быстро. Теодор и Кевин, которые не поддались на ее уговоры ехать домой, с трудом поспевали за ней. Казалось, что они сегодня пробежали марафон. И как только девушки могут настолько быстро идти, просто лететь на таких огромных каблуках?

— Я хочу видеть хозяина, — объявила Николет, входя в дом.

— Его нет, леди Николет, — сообщил дворецкий, выйдя навстречу незваным гостям.

— Вот как? И когда же он будет?

— Я не осведомлен, миледи.

— Что ж, я его подожду, — сказала Николет, нагло плюхнувшись в кресло, стоящее в холле.

— В этом нет необходимости. Я передам, что вы приходили.

— Я же сказала, я подожду, — она слегка улыбнулась.

Дворецкий лишь кивнул в ответ.

— Ты серьезно собираешься здесь сидеть, Николет? — тихо спросил Теодор, подходя к жене.

— Да, — коротко ответила она.

Неожиданно на лестнице появилась служанка, которая не сразу заметила присутствие гостей.

— Мистер Прескотт, лорд Карлайл требует еще вина, — объявила она.

Николет вскинула брови и посмотрела на дворецкого.

— Нет в поместье, говоришь? Я думала, что в этом доме только один лорд Карлайл, или их два? А может все-таки один? — она усмехнулась, встала со своего места и направилась в сторону лестницы.

Дворецкий тотчас преградил ей путь.

— Вам туда нельзя, леди Николет, — объявил он.

— О, нет, ошибаешься, мне туда как раз таки можно, — девушка склонила голову набок и попыталась обойти дворецкого.

— Нет, миледи, — отрезал он, продолжая преграждать ей путь.

Теодор и Кевин, подоспевшие к Николет и Прескотту, остановили дворецкого в его желании преградить путь девушке, тем самым дав ей возможность пройти на второй этаж. Служанка, подобно дворецкому, попыталась преградить путь назойливой гостье, но уж с ней Николет с легкостью справилась.

Девушка буквально влетела на второй этаж. Она прекрасно помнила, где находится кабинет лорда Карлайла, поэтому решила направиться туда, но, проходя мимо одной из комнат, услышала странные звуки. Он дернула ручку и резко открыла дверь.

То, что она увидела в следующую минуту, заставило девушку раскрыть рот от удивления.

Карлайл лежал в постели совершенно обнаженный, а на нем скакала Аделаида Кроуз, невеста умершего отца Николет, сладко постанывая. Завидев вошедшую девушку, она завизжала и спрыгнула с Карлайла, укутавшись в простыню. Любовники смотрели на Николет взглядом, в котором удивление смешалось с ужасом. А незваная гостья точно так же смотрела на них.

— Аделаида? — с трудом выдохнула Нико.

Теодор и Кевин влетели в комнату. Видимо, им удалось прорваться через «сильную оборону» дворецкого.

— Аделаида? — спросил Теодор, завидев женщину, тем же тоном, что и Николет буквально минуту назад.

В комнате воцарилось молчание. Все смотрели друг на друга.

Первой тишину решилась нарушить Николет:

— Вот ты и показала свою настоящую натуру шлюхи, — сказала она, обращаясь к Аде. — Тебе что, доставляет удовольствие ублажать всяких старикашек? — спросила она, бросив на Карлайла, который прикрылся подушкой, мимолетный взгляд.

— Не смей оскорблять меня, гадкая девчонка! — выплюнула Аделаида.

— Гадкая девчонка? Ха, я уже давно не пятилетняя девочка, которую можно так назвать. А вот ты, как была, так и останешься шлюхой, подстилкой для старых аристократов.

Аделаида вскочила с кровати, желая подскочить к Николет и залепить ей звонкую пощечину, но простыня, которая укрывала ее наготу упала, оголяя ее тело. Теодор еле сдержал смешок. Ада стиснула кулаки и, подняв простыню, выскочила из комнаты.

Николет продолжала смотреть на Карлайла, который буквально прожигал в ней дыру своим пристальным взглядом.

— Что тебе здесь понадобилось, маленькая дрянь? — сквозь зубы спросил он. — Я думал, тебя посадили.

— Ты надеялся на это, верно. Но нашлись люди, которым удалось раскрыть твой коварный план, — хозяин дома бросил взгляд на Теодора и Кевина. — Решил руками Чарльза засадить меня за решетку, чертов ублюдок?!

— Он так сказал тебе? — усмехнувшись, спросил он.

— Нет, сама догадалась. Только твоя гадкая натура способна на подобное.

Карлайл ухмыльнулся.

— А зачем же ты пришла ко мне, сюда, в поместье, и нарушила мою идиллию?

— Я пришла лично сообщить вам, лорд Карлайл, о том, что ваш план провалился. Я — на свободе. Компанию вам никогда не заполучить, она моя. А еще — теперь вам придется молить меня о том, чтобы я не поведала вашей жене обо всем, что здесь происходило до моего прихода.

Николет склонила голову набок и направилась к выходу. Теодор и Кевин следовали за ней, как верные собаки.

Когда машина тронулась, Теодор громко рассмеялся.

— Что тебя так рассмешило? — спросила Николет.

— Вся эта ситуация, которая произошла здесь. Я был крайне удивлен, увидев Аделаиду, — сказал он и снова рассмеялся.

— Да, я тоже, — ответила девушка и улыбнулась.

— Кто такая Аделаида?

— Это та самая женщина, которая была в спальне Карлайла. Она считалась невестой моего отца до его смерти, — Николет вздохнула. — Мерзкая женщина. Я сразу поняла, кем она является на самом деле.

Стоило Николет войти в родной дом, как ее племянники с радостными криками бросились ей на встречу. Она подхватила их на руки и расцеловала обоих.

— Родные мои, как же я рада видеть вас! — воскликнула Николет сквозь смех.

Через секунду показалась Вивьен, которая, подобно своим детям, подлетела к подруге и заключила ее в объятия.

— Как же я рада видеть тебя, Николет! — сказала она.

— Я уж думала, что и не увижу родной дом, — улыбаясь, ответила Нико.

— Не смей так говорить, посмотри на своих спасителей. — она кивнула на Кевина и Теодора, который держал на руках любимых племянников. — Разве они не добились бы правды?

Николет улыбнулась и посмотрела на парней, которые стояли позади.

Буквально через пять минут в холле поместья собрались все слуги, которые поздравляли хозяйку с освобождением. Гертруда, чуть не плача, крепко обнимала Николет.

— А когда мы будем кушать? — спросила Изабелла, чем вызвала бурный смех у всех  присутствовавших.

— У меня уже стол накрыт. Идемте, — объявила Гертруда, разгоняя всех слуг по местам.

Николет и Вивьен тихо рассмеялись, глядя на экономку. Фред и Иззи слезли с Теодора и, взяв свою мать за руку, повели в столовую, оставляя тетю и обоих молодых людей наедине.

— Мне, пожалуй, пора, — сообщил Кевин, собираясь уйти.

— Стойте, останьтесь. Отпразднуем, так сказать, мое освобождение, — она схватила его за руку. — И ты, Тео, можешь остаться.

— Ну, если вы так настаиваете, леди Николет, — Кевин улыбнулся.

— Бросьте эту официальность, называйте меня Николет, можно просто Нико, — девушка улыбнулась в ответ.

От Теодора не ускользнуло выражение глаз его друга, когда он посмотрел на Николет. Именно так  смотрел на нее Теодор, когда впервые встретил в гостиной лорда Хаддингтона шесть лет назад. Он нахмурился и последовал за Нико и Кевином.

За столом царила дружественная атмосфера. Фредерик и Изабелла наперебой рассказывали разные истории, перебивая друг друга, и иногда заставляя свою мать недовольно шикать на них. Теодор, который сидел напротив Николет, видел, как девушка, которая пока еще считалась его женой, смотрит на Кевина, а также  взгляды, которыми он одаривал ее.

Черт возьми, неужели он, Кевин, его лучший друг, решил заполучить Николет? Нет, этому не бывать! Она его, и только его! Больше никто и никогда не смеет так смотреть на нее, как смотрит Теодор, прикасаться к ней, целовать... Это его девочка, и ради нее он свернет горы!

— Спасибо за гостеприимство, Николет. Мне было очень приятно познакомиться с вами… с тобой. Но мне пора, — сообщил Кевин спустя час после ужина.

— Что ж, не смею тебя задерживать. Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня, — девушка немного осеклась. — Сколько я должна за твои услуги?

— Прошу, не оскорбляй меня подобными предложениями. Я делал это совершенно бескорыстно.

— Спасибо.

— До свидания, леди Николет.

Через два дня

Темно-синий Порше остановился у центрального входа в «Haddington corporate». Это было высокое офисное здание, в котором сотрудники этой огромной компании занимались налаживанием торговых отношений с другими странами, соседствующими с Англией. В Европе XVI века это  называлось бы «поиском новых торговых путей». Хотя и в наше время подобное занятие можно так назвать. Здесь работают лишь высококлассные профессионалы, которые трудятся над тем, чтобы обеспечить Англии новых торговых партнеров, что, в свою очередь, приносит стране немалые суммы денег каждый год.

Из машины вышла статная брюнетка с высокомерным выражением лица. Сняв солнечные очки и слегка встряхнув головой, она изящной походкой направилась к дверям.

— Доброе утро, леди Николет, — поздоровался охранник со своей начальницей.

Николет слегка кивнула в ответ и продолжила свой путь. По дороге она встретила немало сотрудников, на приветствия которых она отвечала еле заметным кивком. Стоило девушке подняться на самый верхний этаж своего офиса, где и располагался ее кабинет, по помещению пронеслась волна перешептываний. Но на некоторых лицах были лживые маски,  лживые сияющие улыбки... Николет слегка усмехнулась и направилась к стойке, за которой сидела ее секретарша.

— Доброе утро, Бесс, — Нико облокотилась на стойку.

— Леди Николет, я рада вас видеть, — просияла сотрудница при виде начальницы.

— Взаимно, — она улыбнулась. — У меня к тебе есть поручение, — эту фразу она сказала чуть тише, желая, чтобы ее услышала лишь девушка.

— Да?

— Я хочу, чтобы ты составила список тех, кто, так сказать, верен мне, а кто — Карлайлу.

Бесс немного замялась.

— Я прекрасно знаю о том, что ты осведомлена о позиции каждого, кто здесь работает. Даже охранников, — Николет изящно изогнула бровь.

— Хорошо, леди Николет, я сделаю то, о чем вы просите, — с некоторой опаской в голосе ответила Бесс.

— Вот и славно, — она выпрямилась. — Я буду у себя в кабинете.

Она улыбнулась и направилась к себе. Когда же до двери оставалось всего пять шагов, из-за угла медленно выплыл Максвелл и устремился прямиком к Николет.

— Хочешь уволить всех тех, кто служит этому Анубису? — спросил он, проследовав за Николет в ее кабинет и закрыв за собой дверь.

— Нет, конечно, — девушка наконец-то обернулась и посмотрела на своего помощника. — Не могу же я выгнать пятьсот человек.

— Логично.

— А ты что, подслушивал? — она сложила руки на груди, встав у стола.

— Нет, почему же, я стал случайным свидетелем вашей беседы, — он плюхнулся в кресло.

— Теперь мне все ясно, — Николет слегка рассмеялась. — Бесс тоже частенько становится случайным свидетелем, — девушка вскинула брови вверх. — Вы нашли друг друга.

— О чем ты?

— Как это о чем? Конечно же, о той симпатии, которую ты испытываешь к моей секретарше и которую так тщательно скрываешь.

— Видимо, не так тщательно, как хотелось бы, — проворчал Максвелл, встав со своего места.

— Ты же знаешь, мой дорогой друг, от меня ничего не скроется. У меня глаз-алмаз, — девушка рассмеялась.

— Ладно, давай на этой веселой ноте закончим и перейдем к делам. Что насчет Грея?

— Пока не знаю, — Николет поджала губы. — Карлайл его купил.

— Хм, значит наш славный малый перешел на сторону зла? В принципе, я что-то подобное ожидал. Уж больно он наглый.

— Каким бы Грей не был, я намерена найти ему адвоката.

— Николет, ты здорова, температуры нет? — Максвелл приложил ладонь к ее лбу.

— Отстань, — девушка откинула его руку. — Он просто не на ту дорожку ступил, я же помогу ему вернуться.

— О, да ты у нас ангел, который спасает души грешников? — парень сложил руки на груди.

— Что-то в этом роде, — усмехнулась Нико.

— И кто же будет защитником нашего оступившегося?

— Как сказала одна моя хорошая подруга, он лучший в своем деле.

Теодор сидел за большим дубовым столом в своем кабинете. Был лишь полдень, а ему казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как он явился на работу. За последнюю неделю накопилось слишком много дел, которые он не мог решить, ведь он был занят делом Николет.

Николет, Николет, черт бы ее побрал... Эта девушка не покидала его голову, она упрямо продолжала появляться в его мыслях. И это еще больше раздражало. Он не знал, были ли между ними еще чувства, связывало ли их что-нибудь. Наверное, нет. А если это так, то нужно было порвать с этим. Раз и навсегда.

Уйти с головой в дела, вот решение для всех его душевных проблем. Да, завалить самого себя кучей бумажек казалось единственным выходом из  ситуации, но возникла еще одна проблема, и уж она была намного сложнее, чем все его проблемы с леди Хаддингтон. Его мать, Лиан Прайс, была не в самом лучшем состоянии.

Все началось месяц назад, когда нервные срывы у миссис Прайс участились. Теодор незамедлительно вызвал врача, который сообщил ему, что болезнь матери перешла в новую стадию, последнюю. После же — смерть. Доктор не мог точно сказать, сколько леди Лиан еще осталось. Может быть, пять лет, а может, месяц. Все зависит от организма человека. Несмотря на хороший уход, который Теодор обеспечил своей матери, она все равно умрет...

Как так? За что Господь решил забрать единственного близкого ему человека? Кроме Николет и матери у него никого не было. Только эти две женщины были родными для Теодора. Но за что, за какие прегрешения у него отнимают их? Что же Тео сделал такого, что он почти лишился Лиан?

Вчера вечером Теодор сидел у кровати мирно спящей матери и, держа ее за руку, тихо бормотал:

— За что, за что тебе уготована такая судьба, моя милая мамочка? Ты ведь и не узнала, что такое нормальная жизнь с ее радостями и яркими цветами. Отец, он все отнял у тебя...

— Никогда не обвиняй ни в чем не повинных людей, Теодор, — хриплым голосом произнесла леди Лиан и медленно открыла глаза.

— Разве это не отец обрек тебя на такую жизнь, разве не он половину своей жизни провел в огне ненависти к семье Николет? И не обращал на тебя внимания?

— Все мы не идеальны, все мы повинны в каких-либо прегрешениях, все...

Теодор лишь тяжело вздохнул и поцеловал руку матери.

— Мистер Прайс, к вам ваша супруга пришла, — объявила Кэролайн, секретарь компании, в которой работал Тео.

— Супруга? — он отвлекся от важных бумаг и удивленно уставился на Кэролайн.

— Да, леди Николет пожаловала.

— Что ж, если уж она сама пожаловала ко мне, значит где-то сошла снежная лавина... — задумчиво пробормотал Тео.

— Мне пригласить ее? — недовольно спросила секретарша, намекая на то, что Теодор и Николет отвлекли ее от важных дел — если, конечно, раскладывание пасьянса на компьютере можно назвать важным делом.

— Да, конечно, — отмахнулся Теодор и встал из-за стола.

Буквально через тридцать секунд на пороге появилась Николет. На ней было коротенькое ярко-изумрудное платье в тон ее глазам и черные замшевые туфли на высоком каблуке. Темные волосы были распущены и спадали на плечи.

— Супруга? — удивленно спросил Теодор и развел руками.

— Здравствуй, милый, — на лице Николет появилась ехидная улыбка.

— Дорогая, что привело тебя ко мне? — ядовито произнес он, желая поддержать игру девушки.

— Я соскучилась, любимый, вот и решила навестить, — не унималась в ерничестве она.

— О, это многое меняет. Прошу, милая, присаживайся, — он жестом пригласил ее сесть в кресло, стоящее напротив стола.

— Так, раз мы обменялись любезностями, предлагаю приступить к делам, — лицо Николет приняло серьезный вид.

— Излагай.

— У меня к тебе два дела. Давай сначала перейдем к первому, — Теодор кивнул в ответ. — Я хочу, чтобы ты стал адвокатом для Чарльза Грея.

Глаза Тео расширились от удивления. Он то открывал рот, то закрывал. Слова никак не могли соединиться в предложения.

— Нет! — спустя две минуты отрезал он. — Я не буду защищать этого подонка. Николет, ты себя слышишь? Он, он, Чарльз Грей, сделал так, что тебя чуть не посадили, он подставил тебя, а ты предлагаешь стать адвокатом для этой сволочи? Нет!

— Тео, — девушка приблизилась к парню и положила свою руку на его плечо, отчего по телу Теодора пробежала приятная дрожь. Черт возьми, как же она давно не прикасалась к нему... — Я лично прошу тебя об этом. Я заплачу.

— Что? — вскипел он и движением плеча скинул ладонь девушки. — Я не возьму с тебя денег, еще чего!

— Объясни, почему ты так ненавидишь его?

— Я не хочу об этом говорить.

— Но почему?

Теодор внимательно смотрел в глаза Николет. Они были похожи на бесконечную зеленую бездну, в которой случайный путник найдет свою погибель, если хоть раз заглянет в нее.

— Ты, действительно хочешь это знать? — чуть тише спросил он.

— Да.

— Хорошо, но это не самая приятная история. И длинная, — последнее предложение Теодор произнес, подойдя к окну. Николет вернулась на свое место и внимательно уставилась на Теодора, который, собираясь с мыслями, смотрел на улицу. — Все началось еще в Америке. Я успешно сдал все экзамены и поступил в Стэнфорд в надежде получить профессию адвоката. Я был весьма общительным молодым человеком, спокойно мог общаться с любым студентом, но моим самым лучшим и близким другом с первых дней учебы стал Чарльз Грей, который, кстати говоря, являлся и моим соседом по комнате, — Николет напряглась. — Надо сказать, он не был прилежным учеником, поэтому мне приходилось частенько прикрывать его прогулы, а также помогать с учебой. Мы были хорошими друзьями, пока я не увидел настоящее лицо этого человека, — Теодор сжал кулаки. — Оказалось, эта мразь спит с моей девушкой. Однажды я застал их в одной постели, — Эта ситуация слишком сильно была похожа на ту, из-за которой отношения Тео и Нико расстроились. Слишком сильно. — Я расстался с ней, а все дружеские отношения с Греем прекратил. Но любовные утехи с ней не были последним ударом со стороны Грея, оказалось, что эта дрянь ему еще и мою дипломную работу отдала. Представь, какого было мое удивление, когда Грей выступал с моим текстом, черт возьми, с моим текстом! — Теодор резко развернулся и посмотрел на Николет ледяным, пробирающим до мурашек, взглядом. — Мне пришлось выйти, нет, просто выбежать из аудитории. А дальше что? Новая дипломная работа, совершенно другая жизнь. Знаешь, что я видел каждый раз, когда говорил сам себе, что надо отдохнуть? Чарльза Грея, который насмехается надо мной. Именно это придавало мне сил, давало толчок для движения вперед. Поэтому ни за какие богатства сего мира, я не соглашусь стать адвокатом для него.

В кабинете повисла тишина. Теодор вновь отвернулся к окну. Наверное, это было к лучшему, ведь он не видел того, что происходило с Николет в эту минуту. Ком подступил к горлу, щеки зарделись, ее то и дело бросало в жар. Черта с два, она поступила с ним так же, как и та девушка... Она изменила Теодору с Чарльзом Греем, человеком, который когда-то отнял у него буквально все...

— Почему ты не рассказал мне этого раньше? — тихо спросила она.

— Я хотел уберечь тебя от него. Мне казалось, что если ты не будешь знать всех подробностей нашего знакомства, ты не попадешь в беду, - он, повернувшись к Николет, криво усмехнулся. — Я ошибся.

Девушка не могла и слова из себя выдавить.

— Я… Я…

— Если ты хочешь мне рассказать о том, что переспала с Греем, то не стоит. Я знаю об этом.

Щеки Николет еще больше загорелись.

— Откуда? — наконец вымолвила она.

— Он сам рассказал мне, когда заявился объявить о нашем с тобой разводе.

— Как он мог? — тихо спросила Николет, опустив голову.

Теодор слегка улыбнулся. А что она хотела? Чарльз Грей — человек, которого не волнуют чувства других, он все делает для своей выгоды.

— Так, ладно, а что за второй вопрос, ради которого ты пришла ко мне? — он сложил руки на груди и, опираясь на крышку стола, посмотрел на Николет.

Девушка медленно подняла голову. Этим вопросом он явно вывел ее из собственных мыслей. Ее большие изумрудные глаза вмиг потускнели. Кажется, Николет ужасно расстроило то, что Теодору известно об ее отношениях с Греем.

— Второй? Ах, да… — Николет встала и подошла к Теодору. Парень выпрямился. Его удивило ее поведение. — Я хотела обсудить с тобой наши отношения, — она опустила голову и начала теребить золотое кольцо, то самое, которое он подарил ей на  четвертую годовщину их свадьбы, на своем пальце. — Понимаешь, Эдриан рассказал мне о том, что все было подстроено Карлайлом, — Тео нахмурился. — Ты не спал с Марией.

Парень громко рассмеялся. Николет удивила подобная реакция, она непонимающе уставилась на него.

— Спасибо, дорогая, — как-то слишком ядовито прозвучала эта фраза. — Я прекрасно знал об этом и раньше. Так это все, что ты хотела сообщить мне?

— Нет. Я хотела предложить тебе начать все заново, забыть прошлое и двигаться вперед. Давай начнем все сначала? — она прикоснулась к его щеке. Легкая щетина слегка покалывала ее ладонь.

Теодор закрыл глаза и медленно втянул аромат ее духов. Он точно не мог сказать, сколько так простоял. Тео никак не мог решиться сделать то, что должен. Решение было принято уже довольно давно, но что-то не позволяло ему этого, что-то останавливало его. Наконец, собравшись с духом, Теодор накрыл ладонь Николет, которая все еще покоилась на его щеке, своей рукой и медленно, словно надеясь остановить самого себя, убрал ее. Подняв на девушку усталый взгляд, он тихо произнес:

— Прости, Нико, нет.

— Что? — удивленно переспросила она.

— Я не хочу продолжать весь тот фарс, в какой превратилась наша совместная жизнь, — Николет хотела уж было что-то сказать, но Тео не дал: - Нет, это не из-за того, что ты переспала с Греем. Ты же знаешь, я прощу тебе многое. Дело в том, что мы усомнились в друг друге. Ты разве не видишь, что мы больше не те юные глупцы. Мы стали старше и наша любовь, которую мы обещали пронести через годы, выросла вместе с нами. У каждого человека бывает кризис, также и с отношениями. Наши... — он усмехнулся, — наши отношения не прошли проверки на прочность. Возможно, нам стоит попробовать существовать раздельно. Может, хватит цепляться друг за друга, как за единственную спасительную соломинку.

Николет, которая все это время молча смотрела на Теодора, внимательно слушала каждое слово, сказанное им. А может быть, он прав? Может, хватит перетягивать канат на свою сторону? Сейчас они похожи на неваляшек, которые совершают бесполезные движения и сталкиваются друг с другом.

— Да, ты прав, — она попыталась улыбнуться. — Нам стоит пожить друг без друга, отдельными судьбами, — она подошла к креслу и взяла свою сумочку трясущимися руками. Николет начала копаться в ней, делая вид, что что-то ищет и стараясь не смотреть на Теодора, дабы тот не увидел тех слез, которые против ее воли стекали по щекам. — Тогда я пришлю все необходимые бумаги для развода.

— Хорошо, — коротко ответил Теодор, желая закончить этот разговор, но не удержался и окликнул девушку, когда та намеревалась уйти: — Николет, — она резко повернулась. От парня не ускользнуло, что она плакала. — Как бы то ни было, ты всегда сможешь рассчитывать на мою поддержку.

— Спасибо.

С этими словами она вышла из кабинета Теодора и чуть не снесла дверью Кэролайн, которая явно подслушивала занимательную беседу супругов — уже почти бывших супругов...

— Извините, леди Николет, — поспешно сказала секретарша.

Но ей не было дела до извинений этой особы. Сейчас Николет была так погружена в собственные мысли, что не замечала ничего вокруг. Ни того, что за время ее разговора с Теодором на улице стало пасмурно, ни того, что поднялся сильный ветер, который, скорее всего, и пригнал эти тучи. Она села в машину и, медленно включив зажигание, тронулась с места. Нет, на работу она уже не поедет. Не до нее сейчас. Именно в эту самую минуту ей остро захотелось навестить отца и Дэна, которые, как и все Хаддингтоны, были похоронены на восточном кладбище Финчли в лондонском районе Барнета.

Николет, с присущими ей изяществом и грацией, медленно проходила мимо белых надгробных плит по уже давно знакомой дорожке. Наконец она остановилась у большой белой плиты, на которой большими золотыми буквами было написано: «Здесь покоятся Мэтью Джозеф Хаддингтон и его сыновья — Ричард Хаддингтон и Дэниэл Хаддингтон — любимые отец и братья». Она опустилась на колени, совершенно не думая о том, что платье будет испачкано в земле, и положила рядом с могильной плитой небольшой букетик светло-голубых цветочков, которые купила у  старушки при входе.

Николет слегка повернула голову. Рядом стояла еще одна плита, чуть меньше, надпись на ней слегка стерлась, но все же можно было прочитать: «Здесь покоится Кейтлин О'Салливан-Хаддингтон — любимая жена и мать». От этих слов Николет передернуло. Поначалу она хотела убрать эту плиту — ведь там, глубоко под землей, лежит пустой гроб — но Теодор отговорил ее. Он объяснил, что люди могут неправильно воспринять это.

Николет вновь повернулась к большой плите и тихо заговорила, будто обращаясь к живым людям:

— Здравствуй, отец, Ричард, и мой милый Дэн... Простите, что давно не заходила к вам. Дела не позволяли, — на пару секунд она замолчала. — Пап, ты всегда говорил, что я больше похожа на тебя. Знаешь, мне не хватает лишь одного качества, которое в полной мере было присуще тебе — холодности и безразличия, которое ты испытывал ко всем окружающим тебя людям, даже по отношению к собственным детям. Хм, знаешь, мне не понять твоих мотивов, почему ты так относился ко мне и Дэну. Эту тайну ты унес с собой в могилу, — Николет вновь замолчала. - Дэн, мой милый братик. Мне сейчас так не хватает тебя и твоей поддержки, которую ты всегда оказывал мне. С твоей смертью я потеряла слишком многое, иногда мне кажется, что я потеряла саму себя. Мы — близнецы, отражение друг друга. Нельзя жить без собственного отражения и тени, — она закрыла глаза и подняла голову вверх, устремив взгляд к небу. Холодный ветер тотчас налетел и подхватил волосы, распущенные по плечам.

Спустя минуту Николет поднялась и, отряхнув колени, кивнула в пустоту и направилась к выходу. Пора домой, в Хаддингтон-Мэнор.

Николет бежала по садовым дорожкам своего поместья, отодвигая ветви, которые мешали ей пройти. Ей казалось, что кто-то отчаянно зовет ее из глубины сада. Но она никак не могла найти этого человека. Наконец, она вышла на свободное пространство. Девушка была готова поспорить, что подобного на территории Хаддингтон-Мэнора не было. Неужели она не туда забрела?

Николет огляделась по сторонам. Это было похоже на холм, который, кажется, обдувался всеми ветрами мира. В тот же самый миг ей стало холодно, она слегка поежилась. Вдруг девушка заметила какого-то мужчину, который стоял у обрыва и всматривался в даль.

— Сэр, простите, кто вы? — крикнула ему Николет, но, вопреки своим ожиданиям, так и не получила ответ на свой вопрос.

Сначала она подумала, что это Теодор, но, приглядевшись внимательнее, поняла, что ошиблась. У неизвестного ей джентльмена были темные волосы, в отличии от Тео.

Девушка стала медленно приближаться к нему, как вдруг мужчина резко обернулся и устремил на нее свои пронзительные изумрудные глаза. Дыхание перехватило, сердце бешено заколотилось, Николет приложила ладони ко рту. Не может быть, черт возьми, этого не может быть! Она не верила собственным глазам. Это был Дэниэл, ее брат, Дэн!

— Я уже давно жду тебя, милая Николет, — ласковым голосом сказал он и, улыбнувшись, протянул руку вперед.

Словно на ватных ногах девушка приблизилась к брату.

— Как ты здесь оказался, Дэн? — спросила она, подойдя к нему.

— Я пришел к тебе, сестренка.

— Зачем? — удивилась она, все еще не веря собственным глазам.

— Тебе нужна моя помощь, мой совет. И я дам тебе его, но сначала расскажи мне о моих детях.

Николет слегка улыбнулась и сказала:

— Фредерик и Изабелла очень похожи на нас в детстве. Они такие же проказливые и непоседливые.

Брат и сестра рассмеялись.

— А как Вивьен?

— Она тоскует по тебе. Нам обеим не хватает тебя, Дэн.

— Я знаю, малышка Нико.

— Меня уже давно не называли так, — с горечью в голосе произнесла Николет. — Так что за совет ты хотел мне дать?

— Не оборачивайся, иди вперед. Не бойся ошибаться, ведь на ошибках строится наша жизнь. Делай шаг навстречу судьбе, — с улыбкой на лице ответил Дэниэл.

Повисла тишина. Брат и сестра молча смотрели друг другу в глаза. Николет не могла поверить, что вновь видит Дэна, человека, которого любит больше всего на свете.

— Мне пора, да и тебе тоже, — все с той же улыбкой на лице произнес Дэниэл.

— Мы увидимся еще?

— Я приду, как только тебе понадобится моя помощь. Прощай, моя милая малышка Нико.

Фигура брата стала растворяться. Николет стала громко и отчаянно выкрикивать имя брата, в надежде, что он вернется, но все было напрасно...

— Николет, проснись, Николет! — Вивьен трясла подругу за плечо, пока она, наконец, не очнулась от своего сна.

Девушка резко подскочила и удивленно уставилась на Вив.

— Дорогая, ты, верно, заснула? Это был сон, всего лишь сон, — она погладила подругу по волосам. — Ты дома,, Николет.

Да, Вивьен была права. Она, действительно, была дома, в гостиной. Скорее всего, она заснула тотчас, как вернулась.

— Тебе снился Дэн, да? — спросила Вивьен, присаживаясь рядом с Нико.

— Да. Откуда ты узнала?

— Ты выкрикивала его имя. Опять кошмар?

— Нет, на этот раз нет. Дэниэл, действительно, приснился мне. Он спрашивал про тебя и Фреда с Иззи, — Вив опустила глаза. Любое воспоминание о ее несостоявшемся муже острой болью отдавалось в ее сердце. — Он дал мне совет.

— Какой совет?

— Не оборачиваться и идти вперед. Не сворачивать со своего пути, несмотря на все трудности и преграды.

Погода испортилась буквально на глазах. Еще пару недель назад ярко светило солнце, а сегодня на улице было пасмурно и дождливо. Что ж, это почти конец августа, скоро осень — а осень в Великобритании сопровождается дождями, туманами и холодами. Все жители страны уже приготовились к приближающимся холодным дням: достали свои теплые пальто и сапоги, разнообразные шарфы и шапки. Да, представительницы прекрасного пола уже облачились в теплые курточки и пальто разнообразных цветов: от ярко-красных до бледно-бежевых.

Теодор нахмурился и поправил воротник своего пальто. Обернувшись, он увидел Николет, которая стояла на ступенях здания суда и с кем-то говорила по телефону. Он стал внимательно наблюдать за каждым ее движением. Вот она слегка отбрасывает волнистые локоны, которые так и норовят заслонить ее прелестное личико, вот она еле заметно улыбается на слова человека, с которым говорит в данный момент по телефону. Интересно, кто бы это мог быть?

Теодор встряхнул головой. Так, нужно выкинуть подобные мысли из головы. Хотя бы потому, что Николет больше не является его супругой, теперь она свободная женщина. Да, сегодня, девятнадцатого августа, их официально развели. Именно с той самой минуты, как судья стукнул своим молотком, Николет и Теодор стали совершенно чужими друг для друга людьми. Но почему-то от этого на душе не стало легче. Ему казалось, что окончательный разрыв с Нико ознаменует для него начало новой жизни, но этого не случилось. Да, это было похоже на болезнь, болезнь, которая морально уничтожала его.

— Ты что же, ждешь меня? — спросила Николет, подходя к бывшему мужу.

— Да, решил прогуляться со своей бывшей женой, — съязвил в ответ Теодор.

— Ну и погодку ты выбрал для прогулок, — проворчала девушка, оглядываясь по сторонам. — Мы куда-то идем?

— Ты действительно хочешь прогуляться со мной? — удивленно спросил Тео.

— Во-первых, судя по погоде, — Николет посмотрел на небо, — собирается дождь. Зонтика у меня нет, а у тебя есть.

— Зачем тебе в машине зонтик?

— Какая, к черту, машина? Я сегодня без Порше по вине двух маленьких чертят, которые живут в моем доме, поэтому надо ждать Маркуса. А раз уж я его жду, то я загляну в одно место по делам, а ты, как джентльмен с зонтиком, проводишь меня.

Теодор рассмеялся.

— Что Фред и Иззи сделали с твоей машиной? — сквозь смех спросил он.

— Мне тоже интересно, я с утра обнаружила, что она не заводится, а на сиденье остались следы их нахождения там.

Теодор рассмеялся еще громче и, предложив Николет свою руку, которую та приняла, направился в направлении, указанном девушкой.

— Да, эти детки переплюнули тебя и Дэна.

— Да, — протянула она с легкой улыбкой на лице.

Из головы Николет никак не выходил  сон, который приснился ей две недели назад. Слова, которые сказал ей Дэн, прежде чем исчезнуть. «Не оборачиваться и идти вперед». Что бы это могло значить? Может, ей стоит забыть все, что произошло между ней и Теодором и попытаться вернуть его и свой брак? Хотя нет, нет, уже поздно, ведь сегодня их развели. А может, стоит забыть самого Теодора, вычеркнуть шесть лет их совместной жизни и двигаться дальше, навстречу, как там сказал Дэниэл? Навстречу судьбе? А что, Николет самодостаточная и красивая молодая леди, у нее должно быть много поклонников. Хотя, если всякие титулованные аристократишки прознают про то, что леди Хаддингтон отныне свободна, они тут же кинутся к ее ногам, обещая свою любовь и преданность. Нет, им нужна не она, а ее богатство.

Николет искоса посмотрела на Теодора. Нет, ему не нужны были все ее деньги. Этот парень любил девушку такой, какой она и была, даже с ее ужасным характером. Пожалуй, это был единственный мужчина, который не видел в ней мешок с деньгами или игрушку в постели. Если остальные ставили свои интересы выше, чем любовь, то для Теодора их отношения с Николет были самым главным. Наверное, если бы они жили в жалкой лачуге и питались черт знает чем, он был бы все равно счастлив — лишь бы с ним была его любимая Николет...

А о чем говорить теперь? Они оба приняли это решение, они согласились разойтись тихо и мирно, а также попытаться сохранить дружественные отношения. Возможно, подобное решение в настоящем сделает их обоих счастливыми в будущем,  пусть и не друг с другом... Да, ей, безусловно, обидно, что та любовь, которая озарила их жизнь шесть лет назад, просто угасла. Но теперь ничего нельзя с этим поделать.

— И что ты смотришь на меня? — с ехидной улыбкой на лице спросил Теодор, резко повернувшись в сторону Николет.

Она, по своему обыкновению, тут же покраснела и, отвернувшись от Теодора, тихо произнесла:

— Ничего подобного, мне показалось, что у тебя седой волос, — она закивала головой.

Только спустя пару секунд Николет поняла, что это была самая глупая отговорка на свете. Да даже Фредерик и Изабелла в сто раз оригинальнее, чем она. Черт возьми!

— Седой волос? — удивился Тео. — Дорогая, да у тебя просто шикарное зрение, мне кажется, что на волосах такого цвета, — он с наигранно самодовольным выражением лица провел рукой по волосам, — как у меня, вряд ли будет заметен седой волос.

Николет хотела  было ответить Теодору очередной ядовитой колкостью, но не успела — ведь к ним в эту же минуту приблизился мужчина. Николет тотчас узнала его. Это был Кевин Хит, тот самый детектив, который способствовал ее освобождению.

— Кевин, вот так встреча! — воскликнул Теодор при виде старого друга.

— Не ожидал увидеть вас… вместе, — Кевин опустил взгляд на Теодора и Николет, которые держались за руки.

Девушка тут же убрала руку в карман и, выпрямившись, сказала:

— О, нет, это не то, что ты подумал. Просто Теодор, как джентльмен, сопровождает меня...

Николет мысленно отругала себя. Зачем она начала оправдываться перед Кевином, ведь он ей фактически никто: ни брат, ни муж, просто совершенно посторонний человек.

— Джентльмен с зонтиком, — поправил Теодор и продемонстрировал всем присутствующим свой черный зонтик.

— Весомый аргумент, — задумчиво произнес Кевин, переведя взгляд с зонтика Теодора на Николет. — И куда вы направляетесь?

— У меня возникли некоторые дела, которые пришлось отложить из-за заседания суда.

— Суда? — переспросил Кевин и нахмурил брови.

— Оу, я думала ты знаешь, — она переводила взгляд то на Кевина, то на Теодора. — Мы официально в разводе.

На пару секунд воцарилось молчание, и Кевин слегка рассмеялся, чем удивил Николет и Теодора, который от подобной реакции вскинул брови вверх.

— Вот уж не знаю, поздравить вас или посочувствовать, — с широкой улыбкой на лице сказал он.

— Уж лучше позволь нам не слышать твоего сарказма, у тебя плохо с ним еще со школьных лет, — пробубнил Теодор.

— А ты еще со школы ворчишь, как старый дед, — парировал Кевин.

— А я думала, это у него с возрастом, — сказала Николет, которая все это время молча наблюдала за разыгравшейся сценой.

— С каким еще, к черту, возрастом?! — недовольно воскликнул Теодор. — Я еще молод!

Николет и Кевин рассмеялись.

— Ну, дорогой, тебе почти тридцать лет, — сказала Николет и слегка погладила его по плечу.

— Да, друг, стареем, стареем, — покачал головой Кевин, после чего рассмеялся вместе с Николет.

В эту минуту Кевин и Нико были похожи на двух маленьких детей, которых забавляла подобная ситуация. Они продолжали смеяться и подшучивать над Теодором, который стоял и смотрел на своих затейливых обидчиков прищуренными глазами.

— Что здесь происходит? — послышался женский голос за их спинами.

Все трое обернулись. Перед ними стояла высокая брюнетка примерно лет двадцати. Ее длинные черные волосы развивались на ветру, а голубые глаза горели ярким огнем жизни. Николет, внимательно изучавшая неизвестную ей девушку, не могла не заметить того сходства, которое прослеживалось между ней самой и этой леди.

— Ирэн! — воскликнул Теодор и заключил девушку в объятия. — Не может быть, прошло столько лет, а ты все так же хороша!

— Благодарю за комплимент, дорогой Тео, — девушка рассмеялась и вновь обняла парня. — Ты тоже по-прежнему красив.

— Вот видите, а вы говорите — старый! — воскликнул Теодор, обращаясь к Кевину и Николет.

— Ты уже закончила? — поинтересовался Кевин у девушки.

— Да, оно будет готово за день до мероприятия, — ответила брюнетка и бросила мимолетный взгляд на Николет. — А вы не хотите представить нас? — спросила она у парней.

— Ох, да, конечно, — тут же спохватился Кевин. — Это леди Николет Эделин Хаддингтон, жена Теодора.

— Бывшая, — в один голос поправили его Теодор и Николет.

— Ну, да, — отмахнулся Кевин.

— Рада знакомству, леди Хаддингтон, я много слышала о вас, — сказала Ирэн с искренней улыбкой на лице.

— Тогда у вас сложилось несколько неверное мнение, — ответила Николет, слегка усмехнувшись.

— Нет, что вы! Да, пускай о вас и ходят нелицеприятные слухи, но я же понимаю, что это все происки сильного пола. Они, мужчины, всегда готовы оскорблять и всячески принижать женщин, которые оказались намного умнее и сильнее духом, чем они, — ответила Ирэн.

— Леди Ирэн, вы определенно мне нравитесь, — закивала Николет.

Девушки рассмеялись.

— Просто моя дорогая сестренка состоит в клубе феминисток, — сообщил Кевин.

— Серьезно? Мне казалось, что их уже давно не существует, — ответила Николет. — Феминизм, хм, интересно... Если мне не изменяет память, то его популярность возросла в Нью-Йорке в семидесятых годах.

— Это не совсем клуб феминисток, как говорит мой братец, — Ирэн бросила на Кевина укоризненный взгляд. — Просто иногда мы собираемся и обсуждаем насущные проблемы, в том числе и отношения с мужчинами, тем более, если учесть тот факт, что женщины в наше время более выносливые, чем мужчины, можно однозначно сказать, что мы, представительницы слабого пола, вышли на мировую арену, — с серьезностью в голосе ответила девушка. — А вы, леди Николет, прекрасно осведомлены в истории, как я заметила.

— Да, меня вынудили, так сказать, я была студенткой отделения современной истории. Ну и скукотища, эх... — Николет наигранно вздохнула. — Скажите, а по каким дням вы собираетесь? Я бы хотела посетить ваше мероприятие.

— Тебе уже поздно вступать в ряды феминисток, дорогая Николет, — вставил Теодор, молчавший до этого момента. — У тебя особые отношения с мужчинами.

Николет буквально испепелила Теодора взглядом.

— Я вам так точно не отвечу, мы собираемся в разное время, которое оговаривается в конце каждой недели, — ответила Ирэн.

— О, прошу, не нужно этой официальности, вы можете меня называть Николет или же просто Нико, как частенько обращаются ко мне мои друзья.

— Нико? Звучит не слишком аристократично, вот имя Николет, сильное и величественное, совсем как его обладательница.

— Ирэн, ты смущаешь меня, — девушки вновь рассмеялись.

— Что ж, нам уже пора, — сообщил Кевин, желая побыстрее закончить этот разговор, пока его дорогая сестренка не накрутила Николет своими идеями об эмансипации женщин. — Еще столько дел перед этим днем рождения...

— У кого-то день рождения? — спросила Николет.

— Да, конечно, как же я мог забыть?! — воскликнул Теодор. — Ты ведь тоже совсем скоро постареешь, мой дорогой друг.

Да, Теодор просто мастерски напомнил всем присутствующим о той невинной шутке Николет и Кевина, на которую еще совсем недавно обижался.

— Ты разве не пригласил Теодора и Николет? — спросила Ирэн, обращаясь к брату. — Как ты мог, это же просто неприлично!

— У меня вылетело из головы, — начал оправдываться Кевин.

— Теодор, Николет, я от лица своего брата приглашаю вас на его день рождения в эту субботу в семь.

— Спасибо, Ирэн, но я не думаю, что это будет уместно, — начала отнекиваться Нико, — Я все-таки не такой близкий друг для него, как Теодор.

— Нет, ты просто обязана там быть! — воскликнула Ирэн. — Я не проживу более часа в обществе мужчин, к тому же детективов, мне нужен соратник.

— О да, соратник из Николет хоть куда, — Теодор произнес эту фразу так тихо, что его услышала лишь Николет, которая стояла рядом.

— Я еще обещала своим племянникам провести этот субботний вечер с ними.

— Приходите с ними, мне бы очень хотелось познакомиться с этими милыми детками.

Теодор и Николет рассмеялись. Уж они-то точно знали, что Фредерик и Изабелла Хаддингтоны не самые милые и спокойные дети в этом мире.

— Милые детки? Ха, да ты еще не видела, на что они способны, — Теодор сделал загадочное выражение лица.

— Это всего лишь дети, мой друг Тео, вспомни нас в детстве, что мы проворачивали? — Ирэн сложила руки на груди.

— Ты же мне говорил, что был спокойным ребенком, — Николет удивленно посмотрела на бывшего мужа.

— Ну, уж до ваших проделок с Дэниэлом нам далеко. В отличие от вас, мы были очень спокойными детьми.

Николет хотела уже что-то ответить, но тут раздался телефонный звонок. Это был Маркус. Он сообщил, что прибыл на место и ожидает ее. Черт, она так заболталась, что совсем забыла про дела, которые откладывала неделями. Девушка извинилась перед друзьями и отправилась туда, где ее ждала машина.

По дороге домой она размышляла о своих отношениях с Теодором. Что ж, несмотря на то, что они уже развелись, невидимые нити все равно держали их рядом друг с другом. Ей казалось, что это никогда не прекратится. Как бы им обоим ни хотелось начать жизнь заново, все будет продолжаться вновь и вновь. Теодор и Николет постоянно будут пересекаться. И вот вопрос — кто из них не выдержит первым?

Через три дня

Николет стояла в холле Хадингтон-Мэнора и ожидала Вивьен с детьми, которые вот-вот должны были спуститься, а также Теодора, который должен был сопровождать их на день рождения Кевина Хита.

Николет, посчитав, что это не столь масштабный праздник, требующий серьезной подготовки в плане наряда и макияжа, решила, что не стоит выглядеть слишком торжественно. Ее выбор пал на достаточно короткое и изящное платье. Как только она увидела его на вешалке своего шкафа, то тотчас мысленно перенеслась в те годы, когда считалась скандальной леди Хаддингтон, соучастницей всех проделок, которые устраивала «несравненная троица»... Эта мысль отозвалась болью в сердце. Тех времен уже не вернуть. За эти шесть лет слишком многое изменилось, в том числе и сама Николет.

Платье было достаточно оригинальным. Кремовый верх, собранный складочками на поясе, и черная пышная юбка, которая прекрасно сочеталась с такими же черными туфлями-босоножками, подчеркнули ее точеную фигуру. Что ж, несмотря на свой возраст, Николет была еще достаточно красива и соблазнительна. Бежевый клатч и золотой гарнитур, некогда подаренный Теодором, прекрасно дополняли образ скандально-известной Николет Эделин Хаддингтон.

— Надеюсь, мы никого не заставили ждать? — поинтересовалась Вивьен, спускаясь по лестнице и держа за руки своих детей.

Девушка, как и Николет, решила не наряжаться так, словно идет на прием к королеве Великобритании. Простое белое платье, с небольшой сборкой у пояса, из тонкого материала волнами струилось до колен. В нем Вивьен была похожа на греческую богиню любви и красоты — Афродиту. Казалось, что она, как и героиня древних мифов, только что вышла из пены морской. Единственное, что отличало Вивьен от дочери Зевса и Дионы — черные как смоль волосы, которые лежали на плечах уже не столь юной красавицы. Что касается обуви, то тут Вивьен остановила свой выбор на бирюзовых туфлях на небольшом каблучке. Удивительно, и как только самая известная любительница шпилек надела подобное? Простой, но дорогой гарнитур в виде небольших цветков в тон туфлям и маленькому клатчу, делал образ Вивьен Эдвайс еще более утонченным.

Большое кольцо, покоившееся на левой руке подруги, привлекло внимание Николет. Это было «холодное пламя», то самое кольцо, которое Дэниэл подарил ей шесть лет назад в знак их помолвки. Прошло столько лет, а она все еще была верна Дэну. С одной стороны, Николет восхищалась подругой, которая так долго несет бремя одиночества, в знак своей вечной любви и преданности к погибшему. Ну, а с другой, она мысленно ругала Вивьен за то, что та поставила крест на своей жизни. Она привлекательная, умная леди, возле которой вьется немало соответствующих ей поклонников. Неужели из этой сотни нельзя выбрать того, который бы стал ей надежным спутником и крепкой опорой? Да, Дэниэла не вернуть, но жизнь на этом не закончилась. В своем сне Николет получила от него полезный совет: «Не оборачиваться и идти вперед». Так, может, и Вивьен стоит воспользоваться им?

— Нет, как видишь, Теодора все еще нет, — задумчиво произнесла Николет. — Где дети?

— Я им сказала спуститься к тебе, они что, не пришли? — Вивьен расширила глаза от удивления.

— Нет.

Девушки обеспокоенно переглянулись. Непонятно, за кого они переживали больше: за детей или же за окружающее пространство, которое может серьезно пострадать от проделок близнецов?

Неожиданно, словно услышав мысли подруг, из библиотеки вышел Теодор вместе с Фредом и Иззи. Дети наперебой рассказывали о чем-то своему любимому дяде.

— Я же сказала вам идти к тете Николет, — недовольно произнесла Вивьен, строго глядя на своих непоседливых детей.

— Ну так, мы спустились, а тети Нико еще не было, — начал оправдываться Фредерик.

— Да, но тут мы заметили дядю Тео и решили показать ему наше изобретение, — продолжила Изабелла.

— Я не думаю, что такому занятому человеку, как дядя Тео, интересно знать про вашу рогатку с пультом управления, — покачав головой, ответила Вивьен.

— Это не рогатка, а пушка, — поправил Фред.

— Ну, да, да, конечно, — отмахнулась Вивьен.

Николет, которая молча наблюдала за этой сценой, внимательно рассматривала Теодора с ног до головы. Он был одет непринужденно — простая белая рубашка, заправленная в темно-синие джинсы, которые обтягивали его узкие бедра — он казался таким свободным и простым... Николет уже довольно долгое время не видела своего мужа — теперь уже бывшего мужа.

— Филипп мне сказал, что ты еще не прибыл, — произнесла Николет, пытаясь завести хоть какой-нибудь разговор пока все присутствующие, особенно сам Теодор, не заметили, что она его рассматривает.

— Я пробрался тихо, как мышка, — ответил Тео и подмигнул детям.

— Так, ладно, если мы не хотим опоздать, то нам нужно выдвигаться, — объявила Вивьен. — Николет, а ты точно уверена, что детям место на этом празднике?

— Вив, Кевин сказал мне, что многие его коллеги придут со своими семьями, у многих из них дети примерно такого же возраста, — сообщил Теодор.

— Ну, хорошо...

— Итак, Фредерик Дэниэл и Изабелла Вивьен Хаддингтоны, — начала свою речь строгая тетя Николет. — Я вас прошу, никаких проказ, шалостей и тому подобное. Не подсовывать лягушек в еду гостям, не кидаться маслинами и оливками, не пытаться подловить других гостей на чем-нибудь и поставить их тем самым в неловкое положение. Ну и, конечно, не надо рассказывать жуткие истории, которые, кстати говоря, являются выдумками. Это заставляет некоторых дам падать в обморок, — последнюю фразу она сказала чуть тише.

— Слушаемся, тетя Нико! — в один голос воскликнули двойняшки и с пронзительным смехом побежали туда, где их уже ожидала машина.

— И вот что с ними делать? — спросила Вивьен, смотря вслед убегающим детям.

— Ничего, просто ничего, — ответила Николет, положив руку на плечо подруги. — Вот разве я могу ругать их, если когда-то была такой же?

Вивьен лишь тяжело вздохнула в ответ.

— Дамы, если мы хотим успеть, нам стоит поторопиться, — объявил Теодор.

Спустя час вся компания прибыла по указанному адресу. Это был небольшой домик в Тюдоровском стиле с небольшим светлым заборчиком, который ограждал прекрасный садик от большой улицы. Прибывшие гости вышли из машины и направились в сторону домика. Подойдя ближе, они поняли, что вечеринка в самом разгаре: играла музыка, слышался задорный мужской смех.

— Хаддингтоны всегда приходят в последнюю очередь, — тихо произнесла Николет.

Эту фразу всегда говорил ее отец, Мэтью Джозеф Хаддингтон. Интересно, что в разных случаях она имела совершенно разный смысл...

— Да, наверное, без нас уже сожрали торт, — проконстатировала Изабелла.

Теодор, Николет и Фредерик дружно рассмеялись, а Вивьен, как строгая мать, тотчас принялась отчитывать свою дочь:

— Изабелла, что за выражения?! Ты леди, не забывай об этом.

— Прости, мам, — опустив голову, ответила Иззи. А Фред заявил:

— Так, если мы будем продолжать стоять у ворот, то торт, действительно сож… — тут Нико слега стукнула его по плечу, — съедят без нас.

— Так, Изабелла и Фредерик, я надеюсь, вы помните о своем обещании? — спросила Николет, схватив двойняшек за руки, когда те собирались убежать.

— Конечно, — хором ответили они и бросились во двор.

Николет лишь покачала головой, на что Вивьен, рассмеявшись, развела руками и сказала:

— Это твое отражение, моя дорогая Нико.

Теодор поддержал подругу легким кивком. Компания вновь рассмеялась и направилась за детьми.

Прибывших гостей встречала сестра именинника. Девушка одарила всех широкой сияющей улыбкой, а Николет и Вивьен — которую, между прочим, совсем не знала — чмокнула в щечку, как это принято в женском обществе.

Николет окинула хозяйку дома внимательным взглядом. На Ирэн было красное, роскошное, хоть и короткое, платье без рукавов или бретелей, которое хорошо подчеркивало  грудь, делая ее на размер больше. Бордовый гипюр переливался в свете небольших декоративных фонарей, освещавших садик — точно сиял изнутри. Юбка была собрана сдержанными складками на поясе, на осиной талии блестела атласная лента в тон основной ткани. В этом платье леди Ирэн была похожа на запретный, но желанный плод. Не будь девушка отъявленной феминисткой, она могла бы легко облазнить многих мужчин. Но, учитывая этот факт, им придется довольствоваться лишь созерцанием ее красоты.

Николет повернула голову в сторону Теодора. Он стоял перед Ирэн и с улыбкой смотрел на девушку. Да, похоже, и его сестра Кевина заманила в свои сети...

Что-то внутри девушки сжалось, стало больно и обидно. Черт возьми, как бы она ни отказывалась это признать, но она ревновала Теодора к Ирэн, она, черт побери, все еще любила его... Наверно, ей никогда не избавиться от этого чувства, оно будет преследовать ее всю ее жизнь, оно будет бередить душу и заставлять сердце больно сжиматься каждый раз, как Николет увидит Теодора с другой женщиной...

Девушка вновь бросила мимолетный взгляд на бывшего мужа. Сейчас Теодор стоял и о чем-то мило беседовал с Ирэн. Девушка задорно рассмеялась. Наверное, он рассказал ей свою очередную шутку. Интересно, он всем одни и те же шутки рассказывает, или все-таки хоть иногда, но меняет репертуар? В этот момент у Николет появилось острое желание побольнее уколоть Теодора.

Дождавшись, когда Ирэн отойдет от Теодора, Николет медленно и грациозно подплыла к нему и, растягивая каждое слово, будто ей это доставляло удовольствие, сказала:

— Мне вот интересно, неужели это милое создание перешло на путь феминизма после того, как вы расстались?

— О чем ты? — спросил Теодор, сделав глоток шампанского.

— О Ирэн, конечно же. Девушка стала ненавидеть мужчин. Интересно, что же ты такого сделал? — она склонила голову набок и ехидно улыбнулась.

— Я ничего не делал. А вот тебе, моя милая Николет, — эта фраза прозвучала как-то ядовито. — следовало бы поучиться выдержке у Ирэн. Она, в отличие от тебя, не бросается к каждому в постель, — парень вскинул брови вверх.

Николет прищурила глаза и, предварительно испепелив Теодора взглядом, прошипела:

— Хочешь войны, Теодор Прайс, значит будет война...

Теодор лишь рассмеялся в ответ, чем еще больше разозлил девушку. Втянув воздух, она распрямилась и, фыркнув, отправилась прочь.

Этот слизняк только что назвал ее шлюхой! Пусть и не прямым текстом, но он подразумевал это. За это Теодор еще ответит. Еще никому и никогда не позволялось оскорблять Николет Эделин Хаддингтон, а если это и случалось, то обидчиков она наказывала особым способом.

— Итак, я хочу, чтобы все было сделано в наилучшем виде, — объявила Николет, закрыв свою тетрадь.

— Обижаете, леди Николет, я этот праздник готовлю каждый год вот уже почти тридцать лет. Неужели вы думаете, что я не справлюсь в этот раз? — обиженно поджав губы, спросила Гертруда.

— Нет, конечно, я полностью уверена в тебе, прости, Герти, — девушка слегка погладила женщину по плечу.

— Вот то-то же, — экономка покачала головой.

Девушка рассмеялась и, сообщив о том, что ей надо уехать, оставила всю подготовку к послезавтрашнему балу на Гертруду и Филиппа.

Этот бал в свое время ее отец, как, впрочем, и все Хаддингтоны до него, устраивал каждый год. Поводом для этого служил день рождения Реджинальда Хаддингтона, человека, который считался первым, кто принес колоссальный успех и процветание этой семье на службе у короны. Кстати говоря, его супругой была полная тезка дочери Мэтью Джозефа Хаддингтона, Николет Эделин Хаддингтон, в девичестве мисс Невилл. Этот бал, согласно традициям этой семьи, устраивался в первую субботу сентября, но в этом году был и второй повод: послезавтра двадцать седьмой день рождения Вивьен Эдвайс. И пусть девушка не хотела пышного празднества, Николет буквально заставила подругу согласиться. Однако та поставила свои условия: взамен на то, что Вив согласится, Николет должна пригласить Теодора на праздник. После долгих споров девушке пришлось сдаться.

Да, поначалу она никак не могла взять в толк, зачем же это Вивьен? Неужто она верит, что Николет и Теодору удастся возобновить их брак? Нет, это бессмыслица, уже поздно для этого, особенно если учесть, что Тео оскорбил ее. А своих обидчиков Николет никогда не прощала.

На днях двойняшкам Хаддингтон исполнилось десять лет. И если всем воспитанникам частной школы для богатеньких детишек разрешалось уезжать домой в такие дни и праздновать день рождения в кругу семьи, то отец Нико и Дэна пожелал, чтобы его младшие дети остались в школе. Видимо, таким образом он решил наказать своих проказливых отпрысков за очередную шалость. Что ж, он и не подозревал, что для Николет и Дэниэла каждое возвращение домой было большим наказанием. Провести лишний день в обществе их отца-тирана для двойняшек было подобно смерти. Им хватит и девяносто дней лета...

Николет, выйдя из столовой, направилась на поиски брата, который не был на ужине — что очень странно, ведь Дэн никогда не пропускал ни завтрак, ни обед, ни уж тем более ужин, на который всегда давали какое-нибудь вкусное пирожное, которые ее брат просто обожал. Девочка уже почти дошла до лестницы, ведущей к комнате Дэна и Эдриана, их лучшего друга и одноклассника, как вдруг на ее пути появился Майкл Фрост, отвратительный тип, которого она просто ненавидела.

— Чего тебе, Фрост? — зло бросила она, пытаясь обойти мальчишку.

— Это крыло для мальчиков, нечего тебе здесь делать, Хаддингтон, — ядовито ответил он, делая акцент на ее фамилии.

— Я иду к брату, мерзкий слизняк, уйди с моей дороги, — прошипела девочка, испепеляя его взглядом.

— Я слизняк? Слизняк? — удивленно повторил Майкл. — А ты сиротка, ненужная никому, даже собственному отцу, — рот мальчишки искривился в отвратительной улыбке.

Николет прищурила глаза и, сжав свои маленькие кулачки и гордо вскинув голову, произнесла сквозь зубы:

— Перед тобой стоит Николет Эделин Хаддингтон, единственная дочь лорда Хаддингтона, самого влиятельного человека в Англии, так будь добр, уважай меня. Я же не прошу тебя кланяться мне, хотя, с твоим-то положением и положением твоего отца, который находится на грани банкротства, тебе бы подошла работа моего личного раба, — девочка склонила голову набок и мило улыбнулась.

Она любила так делать. Да, как кстати пришлась та информация, которую она подслушала, будучи дома на каникулах.

— Ты еще поплатишься за это, маленькая гадюка, — прошипел Майкл и быстро сбежал с лестницы.

Николет смотрела вслед мальчишке. О, она была уверена в том, что он побежит в туалет, закроется в кабинке и будет рыдать. Бедный обиженный Майкл. Ха, нечего было цепляться к ней! Любой обидчик Николет Эделин Хаддингтон будет наказан!

Девушка криво усмехнулась. Кто бы мог подумать, что самый главный задира класса станет ее любовником? Как же интересно все сложилось: сначала Майкл, бывшая любовь, оскорбляет ее, а Теодор отчаянно защищает ее честь, и вот уже сам Тео почти назвал Николет шлюхой. Да, очень интересно... Все бывшие Николет говорят, что она шлюха. Это даже забавно!

Николет вновь усмехнулась и, сев в машину, через минуту унеслась прочь от Хаддингтон-Мэнора.

Чарльз Грей, оглянувшись и окинув здание тюрьмы презрительным взглядом, направился прочь от него. Он не знал, куда идет, да и впрочем, ему было все равно, он просто шел вперед.

— Чарльз! — окликнул его до боли знакомый голос.

Обернувшись, он увидел перед собой Николет Эделин Хаддингтон. Да, черт возьми, это была она. Теперь-то все стало ясно.

— Так это вы, леди Николет, тот самый спаситель?

— Верно, — девушка подошла ближе. — Моя машина за углом, пойдем.

Николет направилась в сторону своего Порше, а Чарльзу не оставалось ничего другого, как последовать за ней.

— Зачем ты это сделала? — спросил парень, когда машина тронулась.

— Потому что я так захотела, знаешь, я испорченная аристократка, которая желает получать все то, что захочет, — Николет улыбнулась уголками рта.

— Ты не ангел, но даже если бы ты была ангелом — тебе все равно не спасти мою грязную душонку...

— В наше время деньги решают многое, даже такие сложные вопросы, как спасение заблудших душ, — задумчиво произнесла Николет.

— Не стоило тратить свои миллионы на меня, Николет, — покачал головой, ответил Чарльз.

— Во-первых, не миллион, а во-вторых, я так хочу. Давай закончим этот бесполезный разговор.

— Теперь я всю жизнь буду должен тебе. Совесть замучает меня.

— А она у тебя есть? — чуть ли не смеясь, спросила девушка.

— Появилась за то время, что я провел в тюремной камере.

— Вот как, — Николет хмыкнула. — А у меня, наоборот, исчезла.

— Кому что, — Грей пожал плечами.

— Так, ладно, перейдем сразу к делу. Я хочу, чтобы ты вернулся на работу, ко мне в компанию.

— Чего? — удивленно спросил Чарльз.

— Да, я знаю, что в свете последних событий это выглядит несколько абсурдно, но все же я хочу, чтобы ты вернулся на должность адвоката моей компании. Ты лучший в своем деле.

— Миссис Прайс, вы, верно, сошли с ума! — воскликнул Грей, который был весьма удивлен предложением девушки. Неужели она хочет предложить ему солидную должность за все то, что он сделал?!

— Мисс Хаддингтон, — несколько сконфуженно поправила Николет.

Чарльз изумленно изогнул бровь и посмотрел на девушку. Да, ей явно было неловко. Неужто она все-таки развелась с Теодором? Ведь их связывала такая сильная любовь, неужели он со своими махинациями стал причиной этого? Нет, это глупо, Теодор  ни за что на свете не отказался бы от  Николет, даже если бы причиной был он, Чарльз.

Когда машина остановилась возле дома Чарльза, и тот вышел, Николет сказала ему напоследок:

— В понедельник я жду тебя на работе, а в субботу вместе с твоей девушкой на балу в моем доме, — Николет передала ему два пригласительных билета.

— На балу? — парень удивленно посмотрел на них.

— Да, именно так, — ответила Николет и, закрыв окно, резко рванула вперед.

— И что ей только нужно от меня? — тихо произнес Чарльз, глядя вслед уносившийся машине.

Через пять минут парень, тихо открыв дверь, вошел в свою квартиру. Буквально в ту же секунду Оливия повисла у него на шее.

— О Боже, наконец-то, я так ждала тебя! — воскликнула она сквозь слезы радости и смех.

— Да-да, я тоже, — безразлично ответил Чарльз, пытаясь вырваться из цепких объятий своей девушки.

Почему-то, увидев Оливию сейчас, спустя почти месяц их вынужденной разлуки, он понял, что не любит эту девушку. Чарльз был абсолютно уверен, что в его душе не осталось ни малейшего следа любви к ней. На секунду ему показалось, что она даже раздражает его. Хотелось скинуть ее руки, накричать на нее и уйти. Грей, пытаясь сдержать себя, сжал кулаки.

— Что-то не так, малыш? — заботливо спросила она, положив ладонь на его плечо.

— Нет, все в порядке, — ответил он, проходя на кухню, которая, согласно идеям дизайнера этой квартиры, была совмещена с коридором, и бросил на стол приглашения от Николет.

— Ты  уверен? — девушка последовала за ним. — Ты ведешь себя как-то странно.

— Ну, наверное, я очень устал. Все-таки дни, проведенные в тюремной камере сказались на моем настроении и поведении, — огрызнулся в ответ Чарльз.

— Но не надо изливать свое недовольство на меня! — воскликнула Оливия, кинув в парня первым попавшимся под руку предметом. Им оказался маленький фен, которым, вероятно, она недавно сушила свои светлые волосы.

Чарльз медленно повернул голову в сторону Оливии. Девушка тяжело дышала от злости. Глаза Чарльза засверкали от гнева. Да, она вывела его из себя...

— Ты сошла с ума! — прошипел он, медленно подходя к ней.

— Нет, это ты сошел с ума, если думаешь, что она будет твоей! — Чарльз удивленно посмотрел на нее. — Ты думаешь, я не знаю о чувствах, что ты испытываешь к этой леди Николет?! — на ее лице появилось презрительное выражение. — О нет, я давно знаю, что ты влюблен в эту стерву...

Резко схватив ее за волосы, Чарльз припечатал Оливию к стенке и, почти схватив ее за горло, прошипел ей в лицо:

— Никогда, слышишь, никогда не называй леди Николет так! Ты и мизинца ее не стоишь!

С этими словами он разжал пальцы и отшатнулся от Оливии, которая в ту же секунду осела на пол и закашлялась.

— Ты идиот?! — хриплым голосом воскликнула Оливия.

— Я уже однажды предупреждал тебя, что не стоит оскорблять Николет.

— Что, влюбился в нее по уши? — с ехидной улыбкой на лице спросила она, пытаясь встать.

— Тебе какая разница?

— А такая! Я твоя девушка!

— Ошибаешься, теперь ты не моя девушка, — Чарльз сел на стул и стал внимательно смотреть на Оливию.

За ней было интересно наблюдать: сначала девушка попыталась рассмеяться, потом, когда до нее дошел смысл его фразы, она нахмурилась и устремила на него изумленный взгляд, а следом за этим на ее лице появилась какая-то детская обида.

— Мы расстаемся?

— Ты такая догадливая, — Чарльз склонил голову набок и вскинул брови вверх.

— Сука, ты просто гад, сволочь, тварь, сука! — Оливия, опьяненная собственным гневом, заметалась по квартире.

Подойдя к ней, Чарльз резко дернул девушку за руку и сказал:

— У тебя час на то, чтобы ты собрала свои вещи и покинула этот дом навсегда.

С этими словами он вышел из квартиры, громко захлопнув за собой дверь.

— Чертова Николет увела у меня парня! — воскликнула Оливия, пнув от злости фен, который так и валялся на полу.

Вдруг девушка заметила на столе два пригласительных, оставленные Чарльзом на столе. Подойдя к столу и взяв один из них в руки, Оливия стала внимательно изучать его. На золотистом фоне элегантным шрифтом было написано:

«Леди Николет Эделин Хаддингтон имеет честь пригласить вас на бал, который состоится в субботу 5 сентября в 19:00 в поместье Хаддингтон-Мэнор»

Чертова шлюшка! Мало того, что она соблазнила и увела ее парня, так она еще и пригласила его на бал! Как же Оливия ненавидела Николет в эту минуту! Эта девушка разрушила ее счастливую жизнь... Захотелось порвать эти дурацкие приглашения, но идея, случайно осенившая ее, не позволила это сделать. Приглашений два, а значит,  она тоже может пойти. А ведь это мысль — опозорить эту шлюху перед всей аристократией Англии было бы прекрасной местью.

Оливия ехидно улыбнулась и, одолеваемая мечтами о скорой мести, начала собирать свои вещи.

Через два часа Николет, предварительно заглянув на работу и взяв домой несколько важных документов, приехала в поместье. Подготовка к предстоящему балу шла полным ходом. Повсюду носились слуги, выполняя мелкие поручения Гертруды, а Филипп, по своему обыкновению, конспектировал проделанную работу в своей тетрадочке, чем, как обычно, злил экономку. Николет, остановившись в дверях, с широкой улыбкой на лице наблюдала за очередной ссорой своих слуг. Такие моменты не вызывали ничего, кроме смеха и умиления.

— Они снова ругаются? — спросила Вивьен, подходя к подруге и держа в левой руке чашку горячего чая.

— Это не первая ссора? — смеясь, спросила Нико.

— О, нет, ты бы видела, какие тут баталии разворачивались, — посмеялась в ответ Вивьен. — А где ты была?

— Да так, по делам ездила, — отмахнулась девушка. - Ладно, пойдем смотреть мой небольшой подарок, который я привезла тебе.

Николет, схватив подругу, которая чуть не разлила чай от неожиданности, за руку, ринулась наверх, в комнату Вивьен.

Стоило девушкам войти — нет, даже вбежать — в спальню, как Николет, откинув коробку в сторону и достав из нее платье, предназначенное для Вивьен, продемонстрировала его подруге.

Это было длинное пышное платье с открытыми плечами из ярко-красной ткани. Складки по всей длине юбки придавали ему еще больший объем. Наличие корсета, на манер XIX века, и отсутствие бретелей, придававшее ему современное воплощение, создавали великолепный контраст. Да, именно такое яркое и контрастное платье подошло бы Вивьен, в ее день рождения.

От увиденного Вивьен потеряла дар речи. Она не могла вымолвить ни слова. Такого шикарного платья у нее, известной модницы, еще никогда в жизни не было. Ни одно дорогое одеяние из ее шкафа не могло сравниться с тем, что Николет купила ей.

— Это мне? — наконец спросила она.

— Что за глупый вопрос, конечно же, тебе! — воскликнула девушка, протянув подруге свой подарок.

— Ты сошла с ума, нет, у меня есть платья, — девушка попыталась отказаться от столь дорого и шикарного подарка.

— Даже не смей отказываться, Вивьен Эдвайс! Это мой подарок на твой день рождения, — Нико сложила руки на груди.

— Мне кажется, хватит и того, что ты устроила этот бал.

— Так, хватит тут разговаривать, а ну-ка, быстро примеряй этот шикарный наряд, — Николет затолкала подругу в гардеробную и кинула той платье.

— Все-таки умеешь же ты уговаривать, — послышался из-за закрытой двери голос Вивьен.

— Николет Эделин Хаддингтон не обделена этим талантом, — со смехом согласилась девушка, присев на край кровати.

Буквально через две минуты Вивьен, похожая на прекрасную принцессу из детских сказок, вышла из гардеробной. Платье прекрасно сидело на ней, подчеркнув грудь и тонкую талию.

— Ты просто великолепна, дорогая, — выдохнула Николет, вскочив с кровати.

— Ты смущаешь меня, Нико, — посмеялась Вив, подойдя к большому зеркалу и взглянув на свое отражение. - Да, оно действительно, великолепно.

— Не платье, а ты. Человек красит одежду, а не одежда человека, — строго произнесла подруга, подойдя к девушке.

Вивьен резко развернулась и, обняв Николет, тихо сказала:

— Спасибо тебе за все, что ты делаешь для меня и моих детей.

— Брось это, все в порядке, — Нико похлопала подругу по плечу. - Так, ладно, у меня еще есть дела, а вы тут готовьтесь к празднику.

С этими словами Николет схватила свою сумочку и  выбежала из спальни Вивьен.

— И когда только Николет Эделин Хаддингтон стала такой деловой? — пробормотала Вивьен, вновь повернувшись к зеркалу.

Уже через сорок минут Николет вместе с Ирэн Хит готовилась к своему первому собранию феминисток, хотя, сама Ирэн не считала, что их маленький клуб принадлежит к этому движению. Встреча проходила в небольшой, но уютной квартирке, которую глава этого сообщества специально арендовала для таких случаев.

— А что вы обычно обсуждаете? — спросила Николет.

— Ну, мы обсуждаем совершенно разные темы: от политики до банальной вышивки крестиком, — обе девушки громко рассмеялись.

— Боюсь, что последнее не для меня. Я не любительница чего-то подобного, — Николет сложила руки на груди.

— Нет, даже не смей уходить, я хочу, чтобы ты присутствовала. Уверяю, тебе понравится. Да и тем более, ты очень известная личность, о которой фактически складываются легенды.

— О, мне уже страшно, мало кто говорит обо мне что-то хорошее.

— Мужчины, — Ирэн, тяжело вздохнув, покачала головой.

Девушки вновь громко рассмеялись.

— Жалко, что Вивьен с нами нет, на празднике она показалась мне очень приятной и интересной молодой леди, — сказала Ирэн.

— Я бы ее взяла, но ведь кто-то должен проследить за подготовкой к балу.

— Бал?

— Ох, да, прости, — Николет достала из сумочки два пригласительных и протянула их Ирэн. — Я приглашаю тебя и твоего брата на бал в честь дня рождения Вивьен и Реджинальда Хаддингтона, моего давнего прародителя.

— О, спасибо, я, если честно, ни разу не была на балу, — задумчиво произнесла девушка, рассматривая приглашения.

— Вот и отличный шанс, чтобы начать ходить на подобные мероприятия, — Николет подошла к Ирэн.

— А сколько Вивьен исполняется?

— Двадцать семь, она младше меня меньше, чем на полгода.

— Значит они с Дэниэлом были ровесниками, — заметила Ирэн.

— Да, — Николет опустила голову.

— Прости, я не хотела лишний раз напоминать тебе о твоем брате, я могу представить, как это тяжело...

Николет подошла к окну и, теребя свою цепочку на шее, тихо ответила:

— Дэниэл был не просто моим братом, мы были двойняшками, отражением друг друга. Иногда мне кажется, что с его смертью я потеряла часть себя.

Не успела Ирэн что-то сказать, как раздался звонок в дверь, и девушка помчалась открывать. Это пришли ее подруги, участницы клуба. Николет заняла место в одном из кресел и погрузилась в собственные мысли.

Ирэн, сама того не желая, заставила Николет вспомнить брата, и теперь ее сердце сжималось от боли. Как можно смириться с тем, что ты потеряла часть себя, свое отражение? Наверное, эта боль никогда не утихнет в душе Нико...

Минут через пятнадцать маленькая гостиная, выполненная в классическом стиле, заполнилась дамами. Самой старшей из всех была миссис Дрейк, который на вид было не больше сорока-сорока пяти, а самой младшей, мисс Новал, не было и двадцати, кажется.

Сказать, что они рады присутствию Николет, было нельзя. Все дамы искоса поглядывали на гостью, отчего девушке, привыкшей к подобному отношению, стало смешно. Сейчас это собрание женщин было похоже на какой-нибудь прием в доме леди Карлайл, где знатные дамы, собравшись в гостиной хозяйки дома, обсуждали всех и вся. Но стоило Николет появиться там случайно, то все их разговоры переключались на осуждение этой юной особы, «скандальной леди Хаддингтон».

Когда же началось собрание, Ирэн, согласно приличиям, представила всем свою гостью, но реакции, которую хозяйка квартиры предполагала, не получила. Все дамы устремили на Николет гневные взгляды, в особенности миссис Дрейк.

— Что-то не так, миссис Дрейк? — вдруг спросила Николет, приняв свободную, даже вальяжную позу.

Женщина прищурила глаза и поджала губы.

— Нет, все было в полном порядке до того, как вы пришли сюда, леди Хаддингтон, — ответила она.

— Вот как, — Николет сложила руки на груди и наигранно вздохнула.

— Зачем вы сюда явились? Вы только позорите нас! — мисс Новал вскочила на ноги.

— Интересно, чем же? — Николет улыбнулась своей фирменной улыбкой.

— Вы позорите Англию! Все Хаддингтоны испорченны, жадны, глупы, единственной целью вашей жизни являются деньги, вы отнимаете их у бедных, лишая тех последнего цента, а сами проживаете свою жалкую жизнь в шоколаде. Вы только и делаете, что удовлетворяете собственные потребности, невзирая на чувства окружающих людей, которые, по-вашему мнению, просто грязь, — прошипела миссис Дрейк.

— Миссис Дрейк... Дрейк... — задумчиво ответила Николет. — Ну, конечно же, я вспомнила ваше имя. Теперь мне все стало ясно, — девушка рассмеялась. — Элизабет Дрейк — это ведь ваша дочь?

— И что с того?

— А то, моя дорогая, что именно Элизабет Дрейк была той самой девицей, которая бросилась в постель к моему брату, а наутро обвинила его в изнасиловании.

Лицо женщины побагровело. Казалось, что сейчас из ее ноздрей пойдет пар и она закипит.

— Не трогай мою дочь, потаскуха, — прошипела миссис Дрейк. — Твой братец мелкий подонок.

Нико вновь рассмеялась и продолжила:

— Нет, потаскуха здесь не я, а ваша дочь, — она склонила голову набок и улыбнулась, вскинув брови вверх.

— Не смей говорить плохо о мертвых! — воскликнула мисс Новал.

Николет устремила на молодую девушку удивленный взгляд. Она и не знала, что Элизабет Дрейк умерла. Да, согласно правилам этикета, нужно было высказать свои соболезнования по поводу утраты миссис Дрейк, но у нее не было подходящих слов после всего, что женщина наговорила о ее брате, ее любимом брате...

— И вы, миссис Дрейк, не говорите плохо о мертвых, — выделяя каждое слово, сказала Николет прямо в лицо женщине.

Схватив сумочку, она  гордой походкой удалилась из комнаты. В коридоре ее догнала Ирэн, которая все это время молча наблюдала за разыгравшейся сценой.

— Мне так жаль, Николет, я не знала, что все обернется таким образом, — сказала она.

— Нет, все хорошо, — Николет поцеловала новую приятельницу в щеку. — Я привыкла к подобному, так что не переживай за меня.

— Мне правда жаль...

— Так, все, забыли. Я жду тебя на балу в субботу, — Николет еще раз поцеловала Ирэн и вышла из квартиры, в которой не могла оставаться более ни минуты.

5 сентября, суббота.

Николет стояла перед большим зеркалом в своей комнате и любовалась собственным отражением. На ней было зеленое, даже изумрудное, под цвет ее глаз, платье в пол. Оно было выполнено без всяких излишеств, никакие откровенные вырезы не приукрашивали его, и лишь тонкий ажурный ремешок белого цвета, подчеркивающий ее тонкую талию, был, пожалуй, единственным украшением этого скромного платья. Да, именно скромного, наверное, в подобном платье все дамы из высшего общества, осуждающие Николет, желают видеть ее. Что ж, сегодня им выпадет такой шанс, ведь именно сегодня, в субботу, пятого сентября, все они увидят Николет на балу в Хаддингтон-Мэноре.

Да, конечно, в таком платье ей не удастся покорить всех мужчин, что соберутся в зале, но Николет этого и не хотела. Она поставила совершенно иную задачу: она отомстит Теодору за его оскорбление своим, интересным способом. А вот для этого ей и был нужен Чарльз Грей.

Николет хотела, чтобы Теодор ревновал ее к своему бывшему другу, ей хотелось, чтобы его душа терзалась этим чувством. Девушка хотела увидеть, как бывший муж закипает от злости, видя ее и Чарльза, танцующих вальс. О, да, об этом она просто мечтала. Но  возникала одна небольшая проблема — Чарльз. Она так цинично поиграет на его чувствах. Хотя в эту минуту Николет не думала ни о Чарльзе, ни о его чувствах, ни о его отношениях с девушкой, которую она тоже пригласила на бал — нет, сейчас ее заботил лишь собственный план мести.

— Леди Николет, гости скоро начнут прибывать, — объявил Филипп, войдя в комнату.

— Конечно, Филипп, — девушка улыбнулась и, поправив прическу в греческом стиле, направилась за дворецким.

В просторном зале, в котором всегда проходили приемы, уже стояла Вивьен, давая своим детям строгий наказ:

— Никаких проказ и шалостей, пожалуйста, не позорьте ни меня, ни тетю Николет.

— Конечно, мама, — хором ответили двойняшки.

— Слушайтесь маму, — Николет погрозила племянникам пальцем.

— Ты уверена, что им стоит остаться на балу? — спросила Вивьен, подходя к подруге.

— Конечно, я всегда уверена в своих решениях, — Николет выглянула из-за Вивьен и, смотря прямо на двойняшек, продолжила: — Но, соверши они хоть один проступок, мигом отправятся в свои комнаты и до скончания века не будут ходить на такие мероприятия.

— Мы все поняли, тетя Николет, — Фредерик, сунув руки в карманы, стал вальяжно раскачиваться из стороны в сторону.

— Я на это надеюсь, — Николет вновь посмотрела на племянников своим фирменным взглядом и вернулась к разговору с Вивьен. — Я же говорила, что ты будешь просто великолепна в этом платье. Вот видишь, Николет Эделин Хаддингтон никогда не ошибается, — девушка, улыбаясь, подняла указательный палец вверх.

Вивьен рассмеялась и обняла подругу.

— Ты тоже выглядишь шикарно, правда, не так шикарно, как предполагала я, — сказала она, оторвавшись от Николет.

— Сегодня никто не должен затмевать именинницу.

Девушки вновь рассмеялись.

— Первые гости уже прибыли, леди Николет, — объявил Филипп, только что вошедший в зал.

Спустя пару мгновений на пороге появились Теодор и Кевин. Тео был одет в темно-синий, почти черный, костюм. Нужно признать, Николет всегда возбуждал Теодор, одетый в классический костюм, в нем он выглядел еще настойчивее, еще сексуальнее.

Николет встряхнула головой. Так, нужно выбросить эти мысли из головы, не хватало, чтобы Теодор узнал о том, что она тайно думает о его заднице, ведь все ее мысли и чувства у него, как на ладони.

Девушка посмотрела на второго мужчину, Кевина Хита. Он был одет в светлый кремовый костюм и голубую рубашку с темно-синим галстуком. Удивительно, но сейчас они с Теодором были похожи на две противоположности, Инь и Ян, обладатель светлых волос был одет в темный костюм, а обладатель черных, наоборот — в светлый.

Ну вот, Теодор вновь влез в ее голову. Николет тихо выругалась и, вновь встряхнув головой, натянула на свое милое личико широкую улыбку, адресованную первым гостям.

— Очень рада видеть вас, Кевин, Теодор, — Николет по очереди поприветствовала мужчин.

— Я тоже рад видеть тебя вновь, Николет, — сказал Кевин, поцеловав Николет в щеку, как это принято в дружеском кругу.

После этого он переключился на Вивьен, но их разговор Нико не слушала. Сейчас она смотрела прямо в глаза Теодору, смотрела и молчала, как, впрочем, и он. Она не любила подобные ситуации, потому что неловко чувствовала себя, поэтому Николет решила взять инициативу в свои руки и, наконец, прервать затянувшуюся неловкую паузу:

— Надеюсь, тебя целовать не надо? — ее привычная усмешка.

— Если только сильно желаешь, — огрызнулся Теодор с этим уже привычным выражением лица, изображающим полное равнодушие.

— Что ж, увы и ах, у меня нет такого сильного желания, — Николет, по своей привычке, склонила голову набок и улыбнулась.

— Вот и отлично, — Теодор подмигнул бывшей жене и направился к Вивьен, чтобы поздравить ее с днем рождения.

Николет медленно втянула воздух, выпрямилась и, гордо вскинув голову, тихо пробормотала:

— Ты все еще хочешь войны, Теодор Прайс, ты ее получишь. Готовься к военным действиям.

Через час просторный зал Хаддингтон-Мэнора превратился в столпотворение богатых представителей голубых кровей и их семей. Теодор, прислонившись к одной из белых колонн, медленно потягивая виски,  наблюдал, как Вивьен и Николет принимают гостей. Несмотря на то, что сегодня Вивьен была просто сногсшибательна, все же его, Теодора, привлекала вторая девушка: гордая и непоколебимая Николет Эделин Хаддингтон. Его удивило, что она сделала выбор в пользу этого ярко-изумрудного платья скромного покроя, ведь скромность — не ее стиль. В этом наряде девушка была похожа на одну из лесных нимф, что своей привлекательностью побуждали древнегреческих юношей к самым необдуманным поступкам.

Теодор внимательно наблюдал за каждым ее движением. Вот она с легкостью отбрасывает выпавшую прядь, вот слегка улыбается приятным словам гостей. Он не мог оторвать глаз от нее, хотя разум говорил, что хватит пялиться на Николет — ведь неизвестно, что будет, если она заметит его пристальный взгляд на себе. Но, как бы Тео не заставлял себя, перестать смотреть на Николет он не мог. Она, сама того не ведая, загипнотизировала его, заманила в свои сети, как мальчишку. Глупо отрицать, что он все еще любит ее, эта чертовка по-прежнему манит и пленяет его, своего вечного раба...

Неожиданно для самого себя Теодор заметил Чарльза Грея. Нет, он не мог ошибиться. Черт возьми... Это был он, мерзкий таракан, чертов Грей. Этот ублюдок с широкой улыбкой на лице направился прямо к Николет и Вивьен. Сначала он поздравил именинницу, а потом переключился на Николет. Она мило улыбалась ему и отвечала на все его слова легким смехом. Черта с два!

Краем глаза Теодор видел, что Вивьен была удивлена появлению Чарльза не меньше его. Похоже, Николет не посвятила свою лучшую подругу в свои планы, а значит, у нее были на то причины. Значит, она собирается что-то провернуть... Что ж, если Николет Эделин Хаддингтон хочет войны, она ее получит, уж Теодор ей обеспечит это.

Сделав последний глоток виски, парень, выругавшись, направился к Кевину и Эдриану Карлайлу, который вместе со всей своей семьей тоже был приглашен на  бал.

— Что-то случилось, Тео? — спросил Эдриан при виде нахмурившегося друга.

— Да так, есть одна причина.

— И кажется, я знаю имя этой причины, — сказал Кевин, сделав глоток вина, смотря куда-то позади Теодора.

Парень резко обернулся и увидел, что к ним приближается не кто иной, как Чарльз Грей, в сопровождении двух прекрасных дам, одна из которых — бывшая жена Теодора. Он вздохнул и отвернулся.

— Чарльз, прошу, знакомься, это мои друзья. Ну, Кевина и Теодора ты знаешь, а вот третий джентльмен — Эдриан Карлайл, лучший друг моего детства.

Мужчины поприветствовали друг друга. От Эдриана не ускользнуло, что Тео и Кевин, с которым он уже успел подружиться, были несколько враждебно настроены против общества Чарльза Грея.

Грей, Грей, знакомая фамилия... Эдриан лихорадочно перебирал всех знакомых ему людей с этим именем, как вдруг понял, что это тот самый тип, благодаря которому Николет чуть не упекли за решетку. Теперь ему стало понятно враждебное отношение Кевина и Теодора. Черт побери, что этот тип здесь делает? Как он смеет стоять рядом с Николет после всего того, что сделал? Да как Николет вообще позволила ему прийти сюда?! Похоже, что она что-то задумала — что-то, что совершенно не касается его...

От зоркого глаза знатного любителя прекрасного пола — Эдриана — не ускользнула  прекрасная незнакомка, только что вошедшая в зал. Таинственная леди была одета в платье из ярко-розовой ткани с красивыми узорами в виде цветов почти по всей длине. Наряд имел глубокий вырез на пышной юбке, оголяющий левую ножку в черных туфлях на каблуке. Темно-каштановые волосы девушки были собраны в высокую прическу, обнажающую тонкую шею, украшенную ниткой жемчуга.

Святые угодники, таинственная незнакомка была просто великолепна... Один только взмах этих длинных, густых, загибающихся кверху ресниц возбуждал Эдриана, заставляя думать о том, как он будет целовать ее тонкую шею и прекрасную ножку. От ее сексуального вида у него чуть не потекли слюнки. Черт, лишь бы никто не заметил этого...

Эдриан заметил, что прекрасная девушка направляется к ним.

— О Боже, — выдохнул он, надеясь остаться неуслышанным, но ошибся.

— Вы льстите мне, сударь, можно просто Ирэн, — мило улыбаясь, ответила девушка на неосторожное замечание Эдриана.

Компания друзей дружно рассмеялась.

— Прошу, знакомьтесь, это леди Ирэн Хит, сестра Кевина, — Николет представила всем только что подошедшую гостью.

— Половину из вас я уже знаю, — засмеялась Ирэн и, повернувшись к Эдриану, сказала: — А вы кто, сэр?

— Эдриан Карлайл, сын лорда Карлайла и лучший друг детства Николет, — поспешно ответил Эд, поцеловав руку Ирэн.

От такого проявления учтивости у Ирэн буквально подкосились колени, ее бросило в жар, а дыхание участилось. Еще никто и никогда не приветствовал ее так, как этот Эдриан. Неужели в Англии принято так здороваться с каждой леди, или же только с теми, кто тебе понравился? Да, Ирэн не сомневалась в том, что она привлекла внимание Эдриана.

Эдриана... Эдриан. Какое красивое имя. Кажется, американского происхождения, и означает: «потребность доминировать». Говорят, что люди с подобным именем требуют к своей персоне много внимания, не любят проигрывать, а также не терпят, когда ими помыкают. Интересно, этот молодой человек соответствует своему имени?

Девушка начала искоса разглядывать Эдриана. У него были темные, почти черные, вьющиеся волосы и карии глаза, больше похожие на щенячьи. Его улыбка заставляла ее улыбаться в ответ. Черт, этот парень был так привлекателен в  черном костюме и белоснежной рубашке, что заставил ее думать о неприличных вещах...

Так, надо успокоиться и собраться. Он, как и все дети аристократов, наверняка избалован вниманием женщин. А она — практичная и умная молодая особа, которая не бросается к первому встречному в постель. Ирэн попыталась отвлечься от мыслей об Эдриане, но все было напрасно: парень, словно назло, не желал покидать ее мысли, а в воображении разворачивались  непристойные сцены с его участием...

По щелчку Николет, музыканты заиграли приятную мелодичную музыку и девушка, широко улыбаясь, сказала Чарльзу:

— Не желаешь ли ты потанцевать, я приглашаю? — она протянула ему руку.

— Что ж, если дама приглашает, то я всегда согласен, — с улыбкой ответил Чарльз, принимая предложение Николет.

Пара вышла на середину зала, призывая гостей сделать то же самое. Молодые люди, державшие под руки своих дам, последовали их примеру.

Но Теодора не интересовали они, его интересовала лишь одна-единственная пара, танцующая вальс в центре — Николет и Чарльз. Он чувствовал, как ревность, подобно яду, растекается по его жилам, заставляя кровь приливать к голове. Ярость охватила его, вызывая желание сломать или перевернуть что-нибудь. Но больше всего ему хотелось набить морду этому ублюдку Грею за то, что в эту самую минуту у него есть возможность лицезреть прекрасную улыбку Николет. Его Николет...

Да, черт возьми, он прекрасно помнил, что развелся с этой девушкой, но видеть ее с другим было ужасно больно и обидно. Со стороны он был похож на маленького ребенка, у которого отняли любимую игрушку и лишили самого желанного и дорого, что было на этом чертовом свете.

Теодор резко обернулся. Он хотел пригласить Вивьен на танец, но та уже согласилась танцевать вальс с Кевином. Что ж, надо признать, что Вивьен, несмотря на свою привлекательность, была неподходящим вариантом. Николет прекрасно знала, что их связывают лишь крепкие дружеские отношения. Мария Карлайл? Хм, неплохой вариант, чтобы позлить Николет, но все же ему не хочется потом иметь множество проблем с этой девушкой, включая ее внимание к его персоне и  попытки затащить Теодора в постель. Так, ладно...

Тут взгляд Теодора остановился на Ирэн, которая стояла у колонны и явно скучала. Да, черт возьми, это точно разозлит Николет, она уже высказала свое мнение по поводу их схожести. Что ж, его всегда привлекал определенный тип женщин. Но в данной ситуации она наиболее подходила для осуществления его коварных планов.

— Не желаешь ли потанцевать со старым другом? — спросил Тео, подходя к Ирэн и протягивая ей руку.

— Я не приму твое приглашение, Теодор, — ответила Ирэн.

— Почему?

— Я не хочу вставать между тобой и Николет, которая, между прочим, моя подруга.

— О чем ты говоришь?

— Ты не глупый парень, Теодор Прайс, и все прекрасно понимаешь. Ты любишь Николет, точно так же, как и она тебя, вас связывают сильные чувства. И я не хочу становится жертвой ваших игр, как этот бедный Чарльз Грей, — Ирэн кивком указала на Чарльза и Николет, танцующих вальс.

— Не такой уж он и бедный, — пробурчал Тео.

— Не ворчи, ты же не старик, — Ирэн подошла к нему вплотную. — Пригласи кого-нибудь другого, в этом зале много прекрасных дам. Я за кандидатуру Николет, а ты?

С этими словами Ирэн удалилась, оставляя Теодора наедине со своими мыслями.

Николет подошла к вазе с пуншем. Ее настроение было на высоте и, кажется, щеки горели здоровым румянцем. Да, сегодня определенно лучший день в ее жизни. Девушка улыбнулась, вспомнив тот жалобный и грустный взгляд Теодора, который она поймала на себе, когда танцевала с Чарльзом. Похоже ее план потихоньку претворяется в жизнь. Девушка вновь улыбнулась и налила себе пунша.

— Что, уже подобрала себе любовничка? — прошипел Теодор, схватив ее за локоть и резко развернув  к себе, так, что напиток чуть не пролился на ее платье.

— Ты совсем спятил?! Оно же новое! — воскликнула Николет, поставив стакан на стол и вытерев руку салфеткой. — Что тебе в голову ударило?

— Видел, как ты танцуешь с Греем! — прошипел парень, продолжая крепко держать ее за локоть.

— Что, ревнуешь? — на ее лице появилась эта фирменная улыбка.

— Да хоть бы и так, что с того?

— Не забывай, мы в разводе, Теодор Прайс.

Парень наклонился к ее уху и прошептал:

— Ты все равно принадлежишь мне...

С этими словами он отпустил ее руку и, резко развернувшись, направился прочь из зала, в сад. Разумное решение — ему, действительно, надо остыть.

Николет посмотрела на свой локоть. Черт возьми, после такой смертельной хватки у нее останутся синяки. Чертов Теодор! Хотя это было доказательством, что она задела его за живое. «1:0» в пользу Николет Эделин Хаддингтон. Но расслабляться не стоит, игра продолжается.

Когда музыканты вновь заиграли вальс, Теодор, ко всеобщему  удивлению, пригласил Николет на танец. Еще секунду девушка не могла прийти в себя от подобного предложения, но потом все же согласилась. Да, пока она держит ситуацию под своим контролем. Николет Эделин Хаддингтон не любит проигрывать, поэтому делает все для того, чтобы выиграть. Она любит упиваться собственными победами, но еще больше она любит шокировать общественность, которая была крайне удивлена, увидев Теодора и Николет, бывшего мужа и жену, танцующих такой элегантный и изящный танец. Наверное, они ожидали увидеть их в схватке на шпагах или рапирах. Что ж, заметь они сцену, разыгравшуюся у столика с напитками буквально десять минут назад, то были бы удовлетворены...

Вивьен налила себе пунша. Да, ей нужно было немного остыть. Сегодня, определенно, необычный день. Она впервые за столько лет позволила мужчине прикоснуться к ее талии, впервые за столько лет она танцевала вальс с мужчиной, который безумно нравился ей.

Девушка не хотела признаваться себе в том, что влюбилась, влюбилась окончательно и бесповоротно в Кевина Хита. Этот высокий, стройный и мускулистый детектив привлекал ее, манил к себе. Его сильные руки, крепко державшие ее во время танца, возбуждали Вив, они разбудили в ней те чувства, которые она похоронила в глубине сердца после смерти Дэниэла.

Дэн, Дэн... Прошло столько лет после его смерти, а она так и не забыла его, да и вряд ли когда-нибудь забудет. Дэн был особым человеком в ее жизни. И было удивительно, что Кевину за столь короткое время удалось произвести на нее такое впечатление...

Николет была права, да, ей нужно было перестать жить жизнью монахини. На смерти Дэниэла ее судьба не обрывается. Пора бы сделать шаг навстречу своему счастью. Наверное, Дэну хотелось бы, чтобы Вивьен была счастлива. Если это так, то он простит ее за то, что она собирается совершить.

— Прекрасный вечер, я впервые на подобном мероприятии, но мне безумно нравится, — сказала Ирэн, подходя к столу.

— Это хорошо, — Вивьен слегка улыбнулась.

— Неужели между ними так всегда?

Сначала Вив не поняла вопроса Ирэн, но потом, когда посмотрела в ту сторону, куда указала девушка, широко улыбнулась и сказала:

— Николет и Теодор? Хм, их всегда связывали странные, высоко эмоциональные и горячие отношения.

— Страсть, — задумчиво произнесла Ирэн, смотря на танцующих Нико и Тео.

— Именно, — Вивьен подошла к Ирэн и, смотря в ту же сторону, что и она, продолжила: — Только вот проблема в том, что ей легко обжечься.

Николет и Теодор кружились в танце. Но с каждым молчаливым гневным взглядом, которые они бросали друг на друга, их танец из нежного и изящного превращался в резкий, стихийный, эмоциональный танец двух ярких и огненных личностей. С каждым движением шаг Теодора становился шире, а шаг Николет — более резким и громким от стука ее каблуков.

— Ты ревнуешь, Теодор Прайс, — Николет вдруг решилась нарушать тишину.

— Плевать.

— Мне лестно, — девушка улыбнулась и резко развернулась, совершив очередное движение в танце.

— Я рад, что мне удалось пощекотать твое эго, — парень чуть прищурил глаза.

Его руки, крепко держащие ее за талию, поднялись чуть выше. От этого движения Николет бросило в жар. К ней так давно не прикасались так чувственно, уже давно она не испытывала того, что испытала в эту минуту. Черт возьми, ей нравилось, когда Теодор прикасался к ней, от его движений она сходила с ума, ее бросало в жар.

Только бы Теодор не заметил эмоций, которые она испытала в эту минуту.

Когда же музыка утихла, парень приблизился к Николет и повторил ту же фразу, что сказал ей пятнадцать минут назад:

— Ты принадлежишь только мне, запомни, Николет, — он улыбнулся — улыбка была похожей на оскал — и скрылся в толпе, когда танец закончился.

Она продолжала смотреть в ту сторону, где скрылся Тео. Что он имел в виду? Что хотел сказать? Она не его собственность. Нет, они в разводе, и их больше ничего не связывает.

Но эти мысли не дали ей  уверенности, на которую она рассчитывала. Отчего-то ей стало не по себе.

— Леди Николет, к вам пришла одна леди и желает видеть вас, срочно, — сообщил Филипп, подойдя к ней.

— Иду, иду, — она откусила пирожное и последовала за дворецким.

Сейчас Чарльз стоял в кругу друзей, но не своих, а друзей Николет. Все эти люди любили ее, дорожили и оберегали от таких, как он, от предателей. Да разве мог он рассчитывать на благосклонность этих людей после всего, что сделал с их подругой? Ведь Чарльз практически обрек Николет на жизнь в тюрьме, на пожизненное заключение. Такого не прощают.

Именно по этой причине он не хотел идти на этот чертов бал. Какой смысл, если он будет чувствовать себя не в своей тарелке? Но, вопреки его ожиданиям, все прошло как нельзя лучше. Никто из друзей Николет не накинулся на него, хотя подобной реакции он ожидал от Теодора. Наоборот, приняли его вполне дружелюбно. Но, наверное, это лишь потому, что они на глазах у всего общества, а в глубине души они люто ненавидят его...

Чарльз, зайдя в зал, был поражен красотой хозяйки поместья. Она была просто сногсшибательна в этом скромном наряде. Чарльзу нравилось чувствовать близость ее тела, когда он танцевал с ней вальс. Ее запах одурманивал его, подобно действию наркотиков. Ему хотелось, чтобы она принадлежала ему, вся без остатка...

Но, видимо, его мечтам не суждено сбыться. Чарльз видел тот небольшой инцидент у столика с напитками, он видел, как Теодор смотрел на Николет, когда они танцевали. Грей, известный ловелас, не мог ошибаться: Теодор по-прежнему любит Николет, а она его, они любят друг друга, несмотря на все свои заморочки. Тогда возникает лишь один вопрос: может быть, Чарльз — лишний герой на этой сцене?

Теодор стоял рядом с друзьями, когда к ним подошел обеспокоенный Филипп. Еще никогда парень не видел дворецкого в таком состоянии. Обычно лицо мужчины не выражало ни одной эмоции, кроме вежливого безразличия, но сейчас он явно был озабочен. Такое случалось только тогда, когда происходило что-то ужасное.

— Что произошло, Филипп? — тут же спросил Теодор.

— Леди Вивьен и вы, лорд Батлер, вы нужны, — с трудом выдавил дворецкий.

— Объясни толком, что произошло? — спросила Вивьен, смотря на мужчину изумленным взглядом.

— Леди Николет… Ей нужна помощь.

Больше Филипп не сказал ни слова, он лишь развернулся и помчался в сад, а следом за ним рванулся Теодор.

Вивьен сунула Ирэн свой бокал и сказала:

— Ирэн, дорогая, проследи, чтобы гости не ходили за нами, постарайся развлечь их, — с этими словами, подхватив свою пышную юбку, Вив побежала за Теодором и дворецким.

— Я не могу стоять вот так на месте, — сказал Кевин и последовал примеру друзей.

— И я тоже, — с этими словами и Чарльз Грей скрылся за дверью, которая вела на небольшой балкончик, а затем в  сад.

Эдриан Карлайл тоже хотел последовать их примеру, но Ирэн, схватившая его за пиджак, не позволила.

— Я ни разу не была на балах. А развлекать гостей — вообще не по моей части. Мне понадобится твоя помощь, Эдриан, — она мило улыбнулась.

— Что ж, придется остаться, — задумчиво произнес Эд, делая глоток виски и продолжая смотреть в ту сторону, где скрылись его друзья.

То, что увидел Теодор в следующую минуту, повергло его в шок. Парень мысленно готовился к самому ужасному, но та картина, которая открылась ему, заставила его застыть на месте. Вивьен, бежавшая за ним и не ожидавшая, что он так резко остановится, врезалась в его спину. Только что подбежавшие Кевин и Чарльз точно так же, как и Тео с Вив, не ожидали увидеть подобной картины.

Николет дралась с какой-то блондинкой. Неизвестная девушка вцепилась в волосы Николет, заплетенные в греческую прическу. Но и Николет не отставала от соперницы: она пыталась схватить ее за ногу, чтобы повалить  на землю, но это ей никак не удавалось.

— Черт побери, Оливия! — воскликнул Чарльз, бросившись к девушкам.

— Ты ее знаешь?! — крикнул Теодор, последовав за ним.

Через две минуты парням удалось разнять дерущихся дам. Сейчас они были похожи на двух котов, которые не поделили территорию. Чарльз удерживал Оливию за талию, а Теодор крепко вцепился в плечи Николет, не позволяя той сделать ни одного движения.

— Ты еще поплатишься за это, сучка! — воскликнула Оливия, пытаясь вырваться из крепких рук Чарльза.

— Ебанутая дрянь! — громко выругалась Николет, понимая, что ее сопротивление смертельной хватке Теодора — бесполезно.

— Да убери ты ее от Николет! — воскликнул Теодор, обращаясь к Чарльзу.

Он кивнул и, все еще продолжая крепко держать Оливию за талию, потащил ее в сторону выхода. Теодор одним движением руки развернул Николет к себе и прижал  к груди.

— Все, успокойся, все закончилось, — шептал он.

— Отпусти, — прошипела Николет, вырвавшись из его цепких рук.

Она отошла на два шага и, упав на колени, на удивление всем, громко засмеялась. Ее звонкий смех нарушал вечернюю тишину, заставляя птиц на деревьях встрепенуться.

— Что с ней? — спросил Кевин, подходя к Теодору и продолжая смотреть на Николет.

— Это определенно истерический смех, — заключила Вивьен, покачав головой.

* * *

Николет расхаживала из стороны в сторону по гостиной в своем поместье. Теодор, Вивьен, Кевин, Ирэн и Эдриан, занявшие места на удобном диванчике и креслах, наблюдали за  каждым ее движением. Сейчас Николет была похожа на разгневанную богиню Геру, которая в очередной раз, уличила своего мужа, Зевса-громовержца, в измене. Надо сказать, что в таком виде, в порванном платье и с растрепанными волосами, она нравилась Теодору еще больше. Сейчас он видел страсть, которая так влекла его к ней.

— Святые угодники, мне, мне, Николет Эделин Хаддингтон, надрали задницу, и кто? Какая-то глупая ревнивая девчонка! — она громко выдохнула, откидывая прядь черных волос назад.

— Успокойся, Николет, — тихо произнесла Вивьен.

— Не могу, — она наконец плюхнулась в кресло, что стояло рядом с ней. — Со мной такого еще никогда не было.

— Все когда-то бывает впервые, — Теодор пожал плечами и сделал глоток виски.

— Ой, заткнись, — девушка поморщилась. — Ты и так вылакал весь мой запас алкоголя.

— Зато я не позволил этой девице оставить на твоей милом личике парочку синяков, — сказал Теодор, за что Николет одарила его своим фирменным взглядом.

— А за что она вцепилась в тебя? — спросила Ирэн.

— За то, что я якобы увела у нее  парня, — ответила Нико.

— И кто же ее парень? — спросил Эдриан.

— Чарльз Грей.

— Какая же ты дура, Оливия! — Чарльз расхаживал по кухне перед девушкой, которая, сидя на стуле, медленно попивала бренди. — Зачем ты это сделала?

— Я защищала свою территорию, — безразлично отозвалась Оливия.

— Какую, к чертовой матери, территорию?! — вскипел Грей.

Неужели он совершенно ничего не понимал? Оливия пришла на этот чертов бал, чтобы отомстить своей сопернице, девушке, которая увела у нее его, Чарльза. Оливия любила Грея всем сердцем и душой, а потому не желала делить его с кем-либо, тем более с этой леди Хаддингтон.

О, как она ненавидела ее в эту минуту... Эта чертова сучка была безупречна в любой ситуации, даже тогда, когда вышла к ней, в сад. Осанка, гордо вскинутая голова и глаза, выражавшие презрение ко всем окружающим людям. Черт, Оливия была готова вцепиться ей в волосы в ту же минуту! С каким удовольствием она впилась своими длинными ноготками в ее шикарную прическу, когда для этого наступил подходящий момент...

Вспомнив это, Оливия невольно улыбнулась.

— Ты дура, — повторил Чарльз, сев на стул напротив девушки.

— Может и так, но я люблю тебя, Чарльз, люблю и всегда буду...

— Хм, знаешь, в чем между нами разница? — Оливия устремила на него удивленный взгляд. — Я не люблю тебя, не люблю уже довольно-таки давно...

— Мы должны вмешаться, — объявил Фредерик, шагая вместе с Изабеллой по широкому коридору.

— Но как? — поинтересовалась сестра. — Нам нужен план, хорошо продуманный план.

— Это верно. Надо думать, Иззи, надо думать, — задумчиво произнес Фред.

— Так-так, что вы делаете посреди коридора? — послышался строгий голос Николет.

— Эм, ничего, просто разговариваем, — тут же ответил Фред.

— Разговариваете, вот как? — Нико подошла к близнецам и смерила их изучающим взглядом. — На улице светит солнце, что весьма странно, учитывая время года и то, что мы с вами находимся в Британии, а вы решили пропустить последний погожий денек, лишая себя удовольствия помучить собак и лошадей, а также поиздеваться над садовниками и охранниками. Хм, забавно... Я раскусила вас, маленькие чертенята, признавайтесь, что задумали?

Фредерик и Изабелла молчали, а Николет, сложив руки на груди, смотрела на них испытующим взглядом.

— Ну ладно, ладно, — сдалась Иззи, всплеснув руками. — Мы хотим, чтобы наша мама была счастлива, и поэтому решили свести ее с Кевином, с тем самым мужчиной, с которым она танцевала на балу.

Вот так да, неужели и от зорких глаз близнецов не ускользнула та искра, которая проскочила между Вивьен и Кевином? Николет, которая знала Вив, как облупленную, видела, что ей был симпатичен этот молодой человек, но, к сожалению, она тщательно  старалась это скрыть — видно, боясь собственных мыслей и чувств.

— Изабелла, ну зачем ты проболталась? Все девчонки бестолковые! — воскликнул Фред и, схватившись за голову, сел на лестницу.

— Так, во-первых, не забывай, что я тоже девочка. Неужели я тоже бестолковая? — Николет слегка улыбнулась племяннику, который, изумленно вытаращив глаза, смотрел на нее. — Во-вторых, я могла бы  помочь в вашем деле.

— А зачем тебе это надо? — прищурившись, спросила Изабелла.

— Ну, дорогие мои, — Николет, обняв своих племянников, села на лестницу. — Я тоже хочу, чтобы ваша мама была счастлива, ведь она не чужой мне человек.

— А с какой стати мы должны тебя посвящать в свои планы? — строго спросил Фредерик.

— Во-первых, у меня есть прямой доступ как к вашей маме, так и к Кевину, во-вторых, у меня много-много денег, которые очень даже понадобятся в нашем деле, — Николет усмехнулась.

Фредерик и Изабелла переглянулись и, сказав друг другу что-то на языке жестов и подмигиваний, кивнули.

— Ладно, мы принимаем тебя в наш клуб, — Фред протянул тете руку, и та пожала ее в ответ.

— Тогда отлично, сегодня вечером я жду ваших идей, — Нико, поцеловав детей, встала и направилась вниз по лестнице. — И помните, что все финансовые вопросы я беру на себя, так что не беспокойтесь, выбирайте все самое дорогое.

Идя по дороге к собственной машине, Николет невольно улыбалась. Как же эти дети были похожи на нее с Дэном в детстве. Такие же озорные и смешные. И так же крепко связаны друг с другом, между ними существует точно такая же незримая нить, как между Николет и Дэниэлом. И даже после смерти брата Нико не ощущает ее разрыв, ей кажется, что брат все еще здесь, все еще наблюдает за ней и оберегает ее...

Длинные ноги Кевина упирались в ножку кровати, сильные и мускулистые руки сгибались в локтях каждый раз, когда он дотягивался подбородком до пола во время отжиманий. Сорок девять. Пятьдесят.

Парень резко встал и, шумно выдохнув, сел на край кровати. Черт побери, обычно занятия спортом помогали ему отвлечься ото всех посторонних мыслей, но не в этот раз...

Вивьен Эдвайс, прекрасная леди Вивьен, никак не хотела покидать его мысли, ее голос до сих пор звенел в ушах, а ее образ на позавчерашнем балу представал перед глазами каждый раз, когда он их закрывал. Казалось, что запах ее духов манит и притягивает его до сих пор. Кевин никак не мог забыть эту удивительную девушку, в которую он влюбился с первого взгляда.

Да, надо признать, что поначалу его привлекла Николет. Но в этом не было ничего удивительного, ведь она гордая, самодостаточная, притягательная молодая особа. У таких, как она, слишком много поклонников. И, наверное, Кевин стал бы одним из них, если бы не встретил ее, Вивьен Эдвайс.

Черные густые волосы, манящие бездонно голубые глаза, пухлые губки и тонкая шея, которая так и ждет, что он прикоснется к ней. Кевин отчетливо помнил, как она вздрогнула, когда он притянул ее к себе во время танца. Судя по такой реакции, к ней уже давно не прикасался мужчина...

Кевин был прекрасно осведомлен о той драме, что приключилась с Вивьен и Николет. Одна потеряла брата, а вторая — мужчину, которого любила всем сердцем и душой, человека, который был отцом ее детей.

От воспоминания о Фредерике и Изабелле Кевин невольно улыбнулся. Эти дети покорили его своей открытостью, честностью и той искренней любовью, которую они питали к своей матери, Николет и Теодору. Конечно же, его лучший друг поведал ему обо всех проказах и шалостях, на которые были способны эти детишки, но это не остановило Кевина в его намерениях. Если он хочет получить расположение леди Вивьен, то сначала придется найти подход к Фреду и Иззи. Что-то подсказывало, что это ему удастся.

Николет, положив ногу на ногу, сидела в кабинете и читала отчеты, которые Бесс принесла ей на подпись. Неожиданно дверь резко распахнулась и в помещение ворвался Максвелл. Также резко захлопнув дверь, он стремительно подошел и, опершись руками на стол, склонился над Николет и принялся молча изучать ее взглядом.

— Почему ты так смотришь на меня, Макс, неужели я превратилась в лягушку? — безразлично поинтересовалась она.

— Нет, я пытаюсь понять, что произошло с Николет Эделин Хаддингтон, с девушкой, которую я знал на протяжении шести лет.

— И что же с ней произошло?

— Она изменилась.

— Так, ладно, поиграли в загадки, и хватит, говори, что произошло? — спросила Николет, отложив бумаги в сторону.

— Я прихожу в офис, и что я вижу?

— И что же ты видишь?

— Давай без твоего сарказма, — недовольно фыркнул Максвелл.

— А ты тогда не говори загадками.

— Чарльз Грей, человек, который буквально упек тебя за решетку, сидит в твоем офисе, в кабинете адвоката этой компании. Как это понимать? — Макс плюхнулся в кресло.

— Как видишь, так и понимай, — Николет развела руками и откинулась на спинку стула.

— Я же просил, без сарказма.

— Это не сарказм, мой друг. А если серьезно, то да, да, я приняла Чарльза на его прежнюю должность.

— И что же сподвигло тебя к этому решению? — он изогнул бровь.

— Я хочу, чтобы он всегда был под моим присмотром, — Николет встала из-за стола и подошла к окну. — Я хочу, чтобы все его поступки были у меня на виду. Если Карлайл захочет им вновь манипулировать, то мне удастся предотвратить катастрофу.

В кабинете повисла тишина. Николет, смотря в окно, размышляла о Грее. Да, все было именно так, как она и сказала Максвеллу, но она не упомянула, что собиралась использовать адвоката еще и в собственных целях. Она прекрасно понимала, что Теодор может перенести любого мужчину рядом с ней, но не Чарльза Грея. Он для него больное место, мозоль, которая напоминает о себе каждый раз, стоит сделать шаг. В том, что Тео никогда не смирится с этим, Николет убедилась на балу. Да, ей, безусловно, льстила его ревность, но та фраза, те слова, которые он сказал ей на балу, не выходили из ее головы. «Ты принадлежишь мне, Николет, ты моя». Ох, как бы она ненароком не разбудила ужасного зверя, что таится под личиной спокойного и хладнокровного Теодора Прайса, лорда Батлера...

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — Максвелл направился к двери. — Просто я переживаю за судьбу компании не меньше твоего.

— Я знаю, Макс, знаю.

Эдриан Карлайл сидел за обеденным столом в кругу своей семьи. Хотя, слово «семья» слишком громко сказано. В обществе этих людей, носивших ту же фамилию, что и он, парень всегда чувствовал себя лишним. Отец никогда не питал к своим детям должной любви, а мать — совершенно беспечная женщина, ее никогда не интересовали ни семейный уют, ни сама семья в целом. Между Генри и Элис всегда были холодные отношения, которые были вполне характерны для брака по расчету. Свой союз с Элис он всегда воспринимал как нечто должное, а она, в свою очередь, считала мужа той вещью, которая просто необходима для достижения высокого положения в обществе.

Что касается братьев, то и тут Эдриан «пролетал». У его братьев была сравнительно маленькая разница в возрасте, всего два года, поэтому они были близки лишь друг с другом. Именно они были надеждой Карлайла на богатое и светлое будущее, в отличии от него и Марии. Да и с Марией была та же история, Эд никогда не был близок с ней так, как были связаны между собой Николет и Дэниэл.

О, им он всегда ужасно завидовал в душе. Да, пусть его друзьям приходилось нелегко, живя с таким человеком, как лорд Хаддингтон, но у них был Ричард и они сами. Дэн всегда оберегал свою единственную сестру, а она его.

Пример собственных родителей заложил в душе Эдриана тяжелый камень. Он  ненавидел само слово «брак», «семья». От одного их упоминания его лицо искривлялось в отвратительной гримасе. Именно поэтому молодой Эд увлекался многими женщинами, ни с одной у него не было серьезных отношений. И только одну девушку он, как казалось ему, любил и боготворил: Николет, свою лучшую подругу детства.

Но так ему только казалось. Со временем Эдриан понял, что к Николет он питает лишь чистые дружеские отношения, ее он любил, как родную сестру. Он был рад за нее, когда она вышла замуж за Теодора, человека, которого любила по-настоящему.

Да, признаться честно, сначала он  ревновал ее к нему и именно поэтому  посмеялся на ту ужасную фразу, которую сказал Майкл Фрост на балу в его доме. Он поступил плохо, когда фактически предал Николет, и за это поплатился шестилетним раздором с ней. Эдриану не хватало ее, особенно после смерти Дэна, а у нее был Тео и Вив, которых она считала своей семьей.

Шесть долгих лет он молча сидел в стороне, не смея извиниться перед Николет. Ни его собственная гордость, ни ее не позволяли этого сделать. Только та ситуация, которая произошла с Теодором, заставила Эдриана переступить порог ее дома и поговорить. Но и это не растопило той ледяной стены, которые выросла между ними за столько лет. И тогда парень понял, что отступать некуда — нужно бороться за дружбу с Николет.

Однажды в одно теплое воскресное утро он направился на кладбище, к могиле лучшего друга. Ему казалось, что разговор с давно умершим человеком поможет ему. Идя мимо высоких серых могильных плит, он все время думал о Николет и о своей стратегии по завоеванию ее расположения. Каково же было его удивление, когда он увидел ее на коленях перед могилой брата. Разговор завязался сам собой.

— Я рада, что мы, наконец, помирились, — сказала Николет. — Моя гордость не позволила бы мне этого, ты и сам прекрасно знаешь, что я упертый баран, — девушка рассмеялась и положила голову на его плечо.

— Да, я тоже, — Эд по-дружески потрепал ее по волосам.

— Теперь мы снова друзья, от одной этой мысли даже как-то легче живется. Дэна лишь не хватает.

— Он смотрит на нас и радуется, что мы все-таки помирились.

С той минуты их отношения стали прежними. Они вновь были друзьями, которые делятся друг с другом самым сокровенным.

И вот, позавчера Эдриан был на балу в доме Николет в кругу людей, которых считал своей семьей. Он смотрел по сторонам и выбирал себе девушку, с которой можно было бы неплохо провести время в одном из дорогих отелей Лондона. И  когда он осматривался по сторонам, в зал вошла она — как бы  банально это ни звучало — девушка его мечты. Гордая и статная леди Ирэн. От одного ее вида кровь сразу же приливала к голове, бросало в жар, а слова предательски не складывались в предложения. Он понял, что желает обладать этой девушкой больше всего на свете, она должна принадлежать только ему, он сделает все, чтобы так и было.

— Эдриан, о чем ты задумался? — поинтересовался отец.

— Так, ни о чем, — парень резко встал из-за стола и направился к выходу.

— Кто тебя учил манерам, нельзя так быстро уходить?! — воскликнула леди Элис.

Но он ничего не ответил на вопрос матери. Сейчас у него была одна-единственная цель, к осуществлению которой он собирался приступить немедленно.

— Итак, я видела  документы, которые ты подготовил, очень неплохо. Мне нравятся твои идеи, Чарльз, — сказала Николет своему адвокату.

— Благодарю, я рад, что мне удалось предложить что-то стоящее, — ответил он, намереваясь покинуть кабинет начальницы. — Леди Николет, — сказал он, оборачиваясь, — простите за вчерашний инцидент.

— Во-первых, обращайся ко мне на «ты», во-вторых, давай забудем эту ситуацию.

— Конечно, — он кивнул и скрылся за дверью.

Чарльзу, действительно, было неловко перед ней за то, что вчера вытворила Оливия. Николет отнеслась к нему с искренним расположением, а его девушка так ужасно поступила по отношению к знатной особе, которая подарила Чарльзу второй шанс.

Стоило Грею скрыться за дверью, как буквально через пару мгновений в кабинет Николет ворвался Эдриан Карлайл.

— Сегодня что, всемирный день несоблюдения этикета? — строго поинтересовалась она у друга.

— А, что? — переспросил он, садясь в кресло рядом с ее столом.

— Ничего, итак, что тебя привело ко мне?

— Мне нужна твоя помощь.

— И в чем же?

— Ирэн уже успела стать твоей подругой, скажи, как можно добиться ее расположения?

— С каких это пор на моем лбу написано, что я бесплатная сваха? — усмехнулась Николет.

— Ты о чем?

— Так, о своем.

— Ты какая-то странная, — заметил Эд.

— Сегодня все странные. Ладно, у меня много дел, так что давай приступим к делу. Чем я должна тебе помочь?

* * *

План был прост до изумления. Задача Николет состояла в том, чтобы заманить Кевина и Вивьен в дорогой ресторан на корабле с романтичным названием «Афродита», столик в котором она вместе с Фредом и Иззи заказала еще вчера.

Согласно плану, Николет сообщит Кевину о том, что приглашает его в ресторан, где соберутся все ее друзья, а Вивьен скажет, что хочет пообедать всей семьей в ресторане.

Таким образом, в среду вечером, Николет, сидя за рулем своего Порше, везла Вивьен и племянников в ресторан, в место, которое должно стать символом новой жизни для ее подруги.

— Боже, Николет, ты сошла с ума, мы могли бы спокойно поесть и дома. Гертруда шикарно готовит, — сказала Вив, выйдя из машины и взяв детей за руки.

— Мы должны выбраться из четырех стен, дорогая, — сказала Николет, направляясь к трапу, который вел на палубу корабля.

Стоило компании войти в ресторан, как Вивьен буквально ахнула от внутреннего убранства. Маленькие столики с белоснежными скатертями и золотые занавески на окнах делали помещение уютным, а коротенькие позолоченные свечи на каждом из столиков создавали романтическую атмосферу.

— Боже, здесь, наверное, ужасно дорого, — прошептала Вивьен.

— Не считай мои деньги. Так, наш столик под номером восемь.

Они без труда нашли столик, на котором уже стояли приборы и бокалы.

— А почему накрыто на двоих? — удивленно спросила она.

— Потому что ни меня, ни двойняшек не будет, — ответила она и, чмокнув подругу в щеку, прошептала: — Это для твоего блага, все ради тебя.

Взяв детей под руку, она направилась к выходу, оставляя изумленную Вивьен у столика. В дверях они чуть не столкнулись с Кевином, который осматривался по сторонам в поисках Николет и ее друзей.

— Вы уходите? — удивленно спросил он.

— Столик под номером восемь, — серьезно заявил Фредерик.

Николет подмигнула другу и, вместе с детьми выйдя из ресторана, направилась к машине, которую оставила на пристани. Остановившись у Порше, она протянула ладони к двойняшкам и сказала:

— Давайте пять, — дети, смеясь, сделали то, о чем просила их Николет.

— Да, надеюсь, все пройдет успешно, — со вздохом сказала Изабелла.

— Конечно, наша мама в надежных руках, — тем же серьезным тоном ответил Фред.

Завидев Кевина, Вивьен все поняла. Николет и ее собственные дети обвели ее вокруг пальца и заманили сюда. Черт возьми, как они посмели влезть в это?! Сердце девушки бешено заколотилось. Сейчас она окажется наедине с Кевином, с человеком, который ей небезразличен...

— Леди Вивьен, вы понимаете, что происходит здесь? — спросил Кевин, подходя к ней.

— Да, кажется, понимаю, — растягивая каждое слово, ответила она.

Парень, не понимая, к чему клонит девушка, вскинул брови вверх, но увидев взгляд, которым она одарила его, слегка улыбнулся в ответ.

— Да, теперь и я понял. Прошу, садитесь, - он, согласно правилам этикета, отодвинул перед ней стул и, дождавшись, когда она сядет, занял место напротив.

— Вы уж простите, что я без цветов. Я не ожидал такого поворота событий.

Вивьен широко улыбнулась. Да, похоже, вечер будет незабываемым. Возможно, усилия подруги и двойняшек все-таки не пропадут даром.

Ирэн, прижимая к груди большой букет белых роз, шла по центральным улицам Лондона, а рядом шагал Эдриан Карлайл, человек, который подарил ей этот букет и пригласил прогуляться. Несмотря на столь поздний час, девушка все же согласилась немного пройтись — наверное, этот шикарный букет стал последним аргументом Эдриана.

Она шла и не могла поверить, что это она сейчас идет рядом с симпатичным мужчиной, держа в руках охапку белых роз. Разве могла бы она когда-нибудь поверить? О нет, скажи ей кто-нибудь об этом месяц назад, она бы рассмеялась и попыталась вызвать врача этому человеку, потому что он бредит... Неужели это она, Ирэн Хит, девушка, которая верит в то, что все мужчины похотливые животные, идет рядом с парнем и смеется над каждой его шуткой? Неужели это она?

С одной стороны, это пугало Ирэн, ведь так быстро отступиться от своих идей она не могла. Ей казалось, что она предает женщин, с которыми у нее назначена встреча завтра. Ну, а с другой стороны, ей хотелось познать, каково это — быть совершенно иной Ирэн, девушкой, в которую влюблен сам Эдриан Карлайл.

Может, стоит отступить от своих идей и познать это? Может, не все мужчины так ужасны, как она считала раньше?

Смеясь и шутя, Николет, держа за руку Фреда и Иззи, вошла в дом. Они собиралась поесть чипсов и посмотреть какой-нибудь интересный фильм. Что ж, она любила их баловать...

— Так, идите наверх и выбирайте…

Но не успела она закончить фразу, как двойняшки вприпрыжку понеслись на второй этаж. Николет лишь рассмеялась и покачала головой. Какие же они смешные...

Вдруг раздался телефонный звонок.

— Алло, — весело ответила Нико, взяв мобильник.

— Леди Николет, вы можете приехать? — раздался из трубки обеспокоенный голос.

Девушка тотчас узнала его — это была миссис Кроуфорд, женщина, которая ухаживала за матерью Теодора и одновременно работала экономкой в маленьком домике, где Теодор жил после их развода.

— Что случилось, миссис Кроуфорд?

— Вы срочно нужны.

Женщина положила трубку. Послышались гудки. Что же могло произойти? Неужели с Теодором произошло что-то серьезное? Миссис Кроуфорд не стала бы звонить просто так в столь поздний час. Скорее всего, произошло нечто ужасное, но вопрос, что?

Сообщив Гертруде, что ей нужно срочно уехать, Николет, совершенно забыв о том, что на ней туфли с высоким каблуком, помчалась к гаражу. Быстро заведя машину и резко вывернув с территории поместья, она понеслась к дому, где нуждались в ее помощи.

Когда через полчаса ее машина уже стояла у маленькой белоснежной калитки, Нико, с трудом найдя в себе силы, постучала в дверь. Ее уже ждали здесь, ведь буквально через пять секунд на пороге появилась пожилая экономка.

— Заходите, моя дорогая, — женщина, закрыв за Николет дверь, начала снимать с нее плащ.

— Что случилось, миссис Кроуфорд?

— Леди Лиан умерла, — горько ответила она.

Николет от удивления вытаращила глаза. Она не могла поверить в это. Как так? Теодор всегда оказывал матери должный уход, что же могло произойти?

— Но это еще не все, — продолжила экономка. — Сэр Теодор совершенно обезумел. Он не выходит из комнаты, и целыми днями хлещет виски.

Сердце Николет бешено заколотилось. Она прекрасно понимала, что в эту минуту ощущает Теодор, ведь когда-то и она сама оказалась в похожей ситуации, тогда он был с ней рядом и всячески поддерживал.

— Где он?

— Наверху, в своей спальне.

Ей больше ничего не требовалось, она прекрасно знала расположение комнат в этом доме, хоть и бывала здесь крайне редко. Ноги были ватными, она с трудом поднялась по лестнице и, дойдя до двери, остановилась, не смея сделать больше ни одного движения.

Наконец, переборов собственный страх, она толкнула дверь, которая с легкостью поддалась. В комнате витал запах дорогого алкоголя, смешанный с горем и отчаянием.

— Тео, — тихо позвала она.

— Кто бы это ни был, убирайтесь, я не желаю никого видеть, — послышался до боли знакомый голос из кресла у камина.

— Это я, Николет, — девушка направилась к нему и присела рядом с ним.

— Чушь, Николет сейчас в своем поместье, развлекается в обществе друзей.

— Нет, это я, твоя Нико, — взяв лицо Тео в ладони, она повернула его к себе.

Глаза парня были затуманены от количества выпитого, легкая щетина — признак того, что он не брился — покалывала ее руку.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Я пришла к тебе, я знаю о том, что случилось.

Теодор опустил глаза в надежде, что Николет не увидит его слез.

— Тео, я пришла помочь тебе, я прекрасно понимаю твои чувства, ты потерял самого близкого человека, — ей казалось, что сейчас она и сама заплачет.

— Как теперь жить, Николет, скажи, как? — он схватил ее за руки.

— Когда-то и я не хотела жить, но ты, именно ты, вернул мне веру в добро, вернул меня к жизни.

Нежность охватила Николет, она наклонилась и слегка прикоснулась губами к губам Теодора. Сначала это был легкий и нежный поцелуй, но потом он перерос в страстный и неистовый вихрь чувств. Девушка подалась ему навстречу, и в эту минуту стена, которую они так усердно строили друг от друга, рухнула, рассыпалась у них на глазах. Они оба переступили через черту, которую сами нарисовали.

Сегодня, в этот обычный сентябрьский денек, три девушки изменили мирное течение своей жизни... Ирэн, трепетно держащая Эдриана за руку, отказалась от своих идей ради любви. Вивьен, нежно целующая Кевина, нашла в себе силы сломать ту стену, которую сама построила после смерти Дэниэла, она впервые за столько лет позволила мужчине снова войти в ее жизнь. А Николет, убаюкивающая Теодора, как маленького ребенка, переступила через свою гордость и сделала шаг навстречу судьбе. Все три девушку сделали шаг навстречу своему счастью.

Николет вернулась в поместье рано утром. Она, сняв туфли в холле, пошла в библиотеку, надеясь, что когда Вивьен проснется, Нико скажет подруге, что она всю ночь просидела здесь за работой. И у Вив не возникнет никаких подозрений. Каково же было ее удивление, когда она, зайдя в помещение, увидела там Вивьен. Лицо девушки предательски залилось краской, стало ужасно душно и жарко.

— Так-так, кто же это у нас крадется? — с усмешкой спросила Вивьен, сложив руки на груди.

— Эмм... — в ее голове стремительно проносились все возможные объяснения ситуации. — Я работала всю ночь в офисе...

— Вот как, хм, в офисе, — девушка окинула Николет прищуренным взглядом. — Не может человек, работавший всю ночь с нудными бумажками, так светиться. Тем более, моя дорогая, я звонила в офис, ты не появлялась там целый день.

Николет, рассмеявшись, упала в кресло, рядом с которым стояла. Она закрыла глаза, будто что-то вспоминала. Наверное, это было очень приятное воспоминание, раз ее рот невольно растянулся в улыбке.

— Ну хорошо — да, я была в совершенно другом месте.

— И в каком же? — спросила Вивьен, подойдя к креслу, в котором расположилась Николет.

— Я была с Теодором.

Вивьен опешила от услышанного, она то открывала рот, собираясь что-то сказать, то закрывала, так и не сформулировав свою мысль.

— Ну, скажи уж что-нибудь, — смеясь, сказала Николет.

— Вау, — с трудом выдохнула подруга. — А что вы делали?

— Шекспира читали, — бросила она, за что Вив одарила ее недовольным взглядом. — Вивьен, догадайся!

— Ты спала с ним?

— Да, черт возьми!

— Вау, — теперь настала очередь подруги упасть в соседнее кресло. — Так теперь вы снова вместе?

— Если мы трахнулись, это не значит, что я побегу под венец с ним. Нет. Просто чувства нахлынули на меня, и я отдалась ему, — Николет пожала плечами.

После такого замечания Вивьен еще секунду молчала, но потом не смогла сдержаться и громко рассмеялась.

— Великолепно сказано, дорогая, и какие чувства на тебя нахлынули?

Девушка выпрямилась и, собравшись с духом, сказала:

— Я пожалела Теодора, — на мгновение она замолчала. — Миссис Кроуфорд позвонила мне вчера и попросила приехать, сказав, что это очень важно. Когда я приехала, то узнала, что его мать умерла на днях, — она вновь замолчала,ее сердце  бешено заколотилось. — Он сидел перед камином с бутылкой виски, и  был ужасно подавлен. Единственный дорогой его сердцу человек — умер. Ему нужна была моя помощь, моя поддержка. Я укачивала его, как маленького беззащитного ребенка, во сне он так крепко обнимал меня, будто собирался укрыться от всего мира...

Николет медленно втянула воздух и закрыла глаза. Кажется, от нее до сих пор пахло его одеколоном и тем самым виски, который он вчера пил. Чертовски соблазнительная смесь запахов. Ее кожа до сих пор помнила ласковые и нежные прикосновения его рук. Его губы, ласкающие каждый сантиметр ее тела, приводили Николет в невообразимый экстаз, заставляя ее тело податливо извиваться под ним.

Вивьен, сидя напротив, внимательно изучала лицо подруги и  эмоции, которые отражались на нем. Она видела, что, с одной стороны, Николет с теплотой вспоминала о событиях минувшей ночи, ну, а с другой, ей явно было неловко, то ли ее мучили угрызения совести за то, что она поддалась инстинктам и не сдержала себя, или за то, что это произошло так быстро после смерти леди Лиан.

— Мне так жаль, Теодор сильно любил ее, но и ты для него не пустое место, Нико. Разве ты не видишь, что вы нужны друг другу, вас связывает безумная любовь, разве не так?

Николет молча смотрела на подругу. Да, она знала, что та была права. Да, она любит Теодора, а он любит ее. Это не секрет даже для них самих. Признать — вот самое трудное.

— Так, хватит говорить обо мне, давай обсудим твой вечер? — Николет ехидно улыбнулась.

— Ну, — протянула Вивьен. — Все было просто шикарно, ужин, танец, прогулка по ночному Лондону, потом он отвез меня домой и поцеловал на прощание, — ответила Вивьен, улыбаясь.

— Как это мило, — засмеялась Николет. — Как школьники. А что же не осталась у него на ночь? Боялась, что я буду ругаться? Злая мама Николет...

— Ой, иди ты, мама Николет.

Девушки, звонко смеясь, стали кидать в друг друга маленькие подушки, которые еще секунду назад мирно лежали на креслах, а потом прыгали на креслах, продолжая хохотать. Сейчас они были похожи на озорных детей, которые живут в своем мире, где нет никаких забот и хлопот. Бывает, что даже взрослым хочется перенестись в этот счастливый мир детства, а иногда это просто необходимо...

В комнату вбежала испуганная Гертруда. Увидев девушек, которые ребячатся, она несколько опешила. Естественно, ведь она слышала шум, и ожидала увидеть здесь двойняшек, а никак не взрослых женщин, одна из которых является владелицей крупной компании, а вторая матерью двоих детей. Потом она все-таки решилась спросить:

— Леди Николет, леди Вивьен, что с вами произошло?

— Ничего! — хором воскликнули они, продолжая смеяться и прыгать.

Гертруда лишь покачала головой и вышла из библиотеки. Буквально через две минуты после ее ухода Вив и Нико обессиленно упали в кресла.

— Да, давно я так не прыгала, — сказала Николет.

— Я тоже. Мне кажется, что после вчерашнего дня наши жизни изменятся.

— Обязательно.

Ирэн Хит сидела, уставившись в одну точку. Миссис Дрейк что-то рассказывала девушкам, которые собрались на очередное собрание феминисток, но хозяйка квартиры не слушала ее. Она была погружена в собственные мысли.

Из  головы никак не выходил вчерашний день, ее прогулка по ночному городу вместе с Эдрианом. Что ж, надо признать, что этот парень не так плох, как ей показалось на первый взгляд. Она думала, что он такой же, как и все дети из богатых семей: избалованный, испорченный, желающий обладать всем и сразу. Но нет, нет, Эд был совершенно другим: умным и начитанным, веселым и в тоже время серьезным, не таким ветреным, как люди его возраста и его социального положения.

Да, Ирэн нравилось и хотелось с ним общаться, но одновременно она боялась мыслей, которые закрадывались ей в голову. После вчерашнего вечера она остро осознала, что больше не считает Эдриана просто хорошим собеседником, ей хотелось, чтобы он стал для нее кем-то другим,  хотелось принимать его знаки внимания... И в тоже время она боялась этого. Слишком противоречивая ситуация, слишком...

— Ирэн, ты слушаешь нас? — вдруг спросила миссис Дрейк, поправляя очки.

— Ах, да, — поспешно ответила она, встряхнув головой.

— И что же мы обсуждали?

— Эм... хм... Как Джейн Эйр устраивается к мистеру Рочестеру на работу.

— Эту книгу мы обсуждали вчера, а сегодня мы говорим о «Саге о Форсайтах», и о том, что все мужчины подобны Сомсу Форсайту, такие же похотливые животные, — последнюю фразу женщина сказала с такой злостью и остервенением, что всем присутствующим был слышен скрип ее зубов. — О чем ты думала?

— Так, о своем, простите...

— Ты находишься среди людей, которых по праву можешь называть своей семьей. Что тебя беспокоит? Это связано с мужчиной, верно?

— Да, я … — она хотела уж было объяснить им  ситуацию, как вдруг миссис Дрейк перебила ее:

— Запомни, моя дорогая, все мужчины только и жаждут заполучить вас, кроме вашего тела, им ничто не интересно. Не поддавайся их чарам, — женщина приблизилась к Ирэн и присела рядом с ней. — Будь сильнее этого, — она взяла ее за руку. — Это все влияние леди Хаддингтон, она уводит тебя не на ту дорожку, мерзкая тварь!

Ирэн, не смея произнести ни слова, смотрела на женщину, которую знала довольно долгое время. Нет, до этого момента она знала совершенно другую миссис Дрейк, не опьяненную ненавистью к Николет и ее семье, до этого момента она относилась к Ирэн, как к собственной дочери. Сейчас  некогда теплый взгляд карих глаз казался стальным и жестким.

— Не смейте оскорблять Николет в моем присутствии, — строго сказала девушка, вырвав свою руку из рук женщины.

— Ну вот! — воскликнула миссис Дрейк и вскочила на ноги. — Она, подобно ядовитому плющу, запустила в тебя свои корни. Очнись, Ирэн, чувство, которое все остальные называют самым прекрасным из всех, отвратительно! Мужчины убивают то, что мы отдаем им, они уничтожают это.

Теперь и Ирэн вскочила на ноги и, гордо вскинув подборок, испепеляла женщину гневным взглядом.

— Я же просила вас не оскорблять леди Николет! Она самодостаточная и волевая личность, которая не прогибается под окружающий мир, она заслуживает уважения от каждой из вас!

— Вижу, что она слишком глубоко пустила корни в твоем разуме. Ты слепо защищаешь ее, не понимая, о чем говоришь!

— Николет не виновата в том, что ее брат спал с вашей дочерью! Да и он сам не виноват, вы же знаете... А ваша дочь поступила подло, обвинив его в изнасиловании, после того, как он отказался продолжать с ней отношения.

Миссис Дрейк встряхнула головой и, окинув всех присутствующих мимолетным взглядом, сказала:

— Не знаю, как вам, но мне здесь больше делать нечего, — она фыркнула и направилась на выход, все дамы последовали за ней.

Они проходили мимо Ирэн и бросая на нее гневные взгляды, а она смотрела куда-то поверх их голов. Неожиданно она резко развернулась и бросила миссис Дрейк напоследок:

— И кстати, надо сказать, Сомс Форсайт изменился, время и годы поменяли его. Многие люди меняются, и не всегда в плохую сторону. А вот вы, миссис Дрейк, как были сварливой старухой, которая ненавидит всех и вся, так и останетесь ею.

Женщина в очередной раз фыркнула и с грохотом захлопнула входную дверь. Что ж, теперь она точно не вернется в этот дом. Может, это и к лучшему. Но одно Ирэн знала наверняка — с сегодняшнего дня ее жизнь изменится кардинально.

Вечером, после театра, Эдриан проводил Ирэн до дверей ее квартиры.

— Спасибо, Эд, все было шикарно, — сказала она, улыбаясь.

— Я рад, что тебе понравился этот спектакль.

— О, я вообще люблю театры. Каждый поход туда — праздник для меня, — Ирэн слегка засмеялась.

Наступило неловкое молчание, девушка опустила взгляд, а Эдриан внимательно наблюдал за ней. Он хотел поцеловать ее, но боялся ее реакции. А вдруг Ирэн отвергнет его ухаживания после этого? Черт возьми, эта девушка сводит его с ума, еще никогда Эдриан Карлайл не чувствовал себя таким робким юнцом с представительницей прекрасного пола.

Вдруг, неожиданно даже для самой себя, Ирэн резко подняла голову и потянулась к губам Эдриана. Ее поцелуй был трепетным и нежным, но Эдриан, который больше не мог сдержать своих чувств, превратил его в неистовый, требовательный и страстный поцелуй, он жадно завладел ее мягкими губами, а девушка самозабвенно отвечала ему.

Когда же они оторвались друг от друга, то  не знали, сколько прошло времени с их поцелуя. Оба тяжело дышали.

— Я, наверное, пойду, — хриплым голосом произнес Эд, намереваясь уйти.

Ирэн поняла, что если сейчас позволит Эдриану уйти, то потом будет жалеть об этом. Она схватила его за руку и, глядя в его глаза, тихо сказала:

— Останься, пожалуйста...

Парень слегка усмехнулся.

— Я надеюсь, что твоего брата нет дома, —  он многозначительно посмотрел на девушку.

— Нет, он сказал, что сегодня ночевать дома не будет.

— Значит у меня есть шанс остаться невредимым, — они оба рассмеялись.

Кевин переместился от нежных пухленьких губ Вивьен к ее тонкой шее. От его поцелуев она невольно вздрогнула и выдохнула. Боже... Как же, черт возьми, приятно ощущать его руки и губы на своем теле. От одной этой мысли у нее по телу пробегает сладкая дрожь. Как же было приятно вновь ощутить нежные мужские ласки... Вив буквально таяла в его объятиях, и это, несомненно, нравилось ему.

Они, продолжая целоваться, вошли в его квартиру и тотчас стали снимать друг с друга верхнюю одежду. Сейчас им больше всего на свете хотелось наслаждаться близостью. Они были похожи на подростков, которые никак не могут насытиться друг другом.

— А твоей сестры точно нет дома? — вдруг спросила Вивьен.

— Нет, она сказала, что сегодня будет ночевать у подруги, — он слегка прикусил мочку ее уха и продолжил: — Квартира в нашем полном распоряжении...

В ответ Вивьен рассмеялась и, положив руки на широкие плечи Кевина, притянула его к себе.

Вдруг краем глаза она заметила, что кто-то вышел из соседней комнаты. Девушка вскрикнула от неожиданности, заставив тем самым Кевина быстро потянуться к выключателю.

Картина, которая открылась им в эту минуту, повергла их в шок. Перед ними стоял Эдриан Карлайл, абсолютно голый. Еще секунд тридцать никто не мог произнести ни слова, они только удивленно смотрели друг на друга.

— Вивьен? — спросил Эд.

— Эдриан? — тем же тоном спросила она. — Ты бы хоть прикрылся...

Парень тут же спохватился и, схватив с вешалки женскую шляпку, прикрыл свое достоинство.

— Ты где, Эд? — из комнаты показалась Ирэн, тоже обнаженная.

Завидев брата, она вскрикнула и скрылась за дверью. Когда же она показалась вновь, то на ней уже было симпатичное серое платье в мелких цветочках. Она бросила Эду его одежду и стала застегивать маленькие пуговички на груди.

— Что это значит, Ирэн? — строго спросил Кевин, продолжая держать руку на талии Вивьен.

— Эм, могу задать тебе тот же вопрос, — сестра сложила руки на груди.

— Я уже достаточно взрослый.

Ирэн, продолжая держать руки скрещенными на груди, громко рассмеялась.

— Знаешь, и мне не шестнадцать лет, — сказала она.

— В любом случае, я твой старший брат, — Кевин бросил на Эдриана, который уже успел застегнуть брюки, недовольный взгляд.

— То есть, по-твоему, если я младшая, то мне требуется соблюдать целомудрие, а ты можешь прелюбодействовать? — она вскинула брови вверх, но заметив взгляд Вивьен, тотчас спохватилась и продолжила: — Прости, Вив, тебя я обидеть не хотела.

В коридоре повисла тишина. Кевин продолжал испепелять Эдриана гневным взглядом. Что ж, его можно было понять, все-таки Ирэн — его сестра, которую он берег, как зеницу ока. Тем более, что ему было прекрасно известно о репутации Эдриана — самого известного ловеласа Англии.

— Знаете, мне кажется, что сейчас самое время выпить чаю, — сказала Вивьен.

Девушка убрала руку Кевина со своей талии и направилась к маленькой белой двери. Резко распахнув ее, она, вопреки своим ожиданиям, увидела перед собой душевую.

— С другой стороны, Вив, — сказала Ирэн, указывая на точно такую же дверь, только на противоположной стороне.

— Хорошо, — она направилась в ту сторону, на которую указала хозяйка. — Идемте же пить чай...

— Я бы выпил чего покрепче, — пробубнил себе под нос Эдриан.

Спустя неделю

Николет, сидя в кабинете своего офиса, размышляла о последних событиях. Прошло семь дней с тех пор, как ее жизнь круто изменилась. Теперь ее и Теодора связывали совершенно другие, необычные, если так можно сказать, отношения. Каждую ночь она была с ним, каждую ночь он своими ласками сводил ее с ума, каждую ночь она забывалась и самозабвенно отдавалась ему. А наутро девушка остро осознавала, что это надо прекратить, пока все не зашло слишком далеко.

Но что она могла сделать? Она любила Теодора, безумно любила, и вряд ли штамп в паспорте или его отсутствие могло на что-то повлиять. Их обоих связывали крепкие и сильные чувства, в которых они, к сожалению, никак не могли разобраться...

Неожиданно в ее дверь постучали.

— Войдите, — Николет встала из-за стола и поправила блузку.

Через пару секунд на пороге появился неизвестный ей молодой человек с полудюжиной красных роз в корзинке.

— Леди Николет Эделин Хаддингтон? — спросил он, смотря в какой-то листок.

— Да, это я, — на лице девушки отражалось полное недоумение.

— Это вам, — он подошел к столу и протянул ей корзинку. — До свидания.

С этими словами он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь, оставив Николет в недоумении разглядывать прекрасные цветы и теряться в догадках.

— От кого подарок? — спросил только что вошедший Максвелл.

— Не знаю, — протянула она.

— Посмотри в открытку, — он сел в кресло напротив ее стола.

— Открытку?

Макс взглядом указал на красивый листок бумаги, вложенный в цветы. Раскрыв его, Николет прочитала:

Самой красивой девушке на свете. Спасибо за эти ночи.

Твой Теодор.

Она невольно улыбнулась и вновь посмотрела на  букет. Что ж, надо признать, Теодор всегда любил удивлять ее подобным образом. Он постоянно дарил ей огромные букеты цветов, когда они были женаты. Были. Женаты. Николет встряхнула головой. Так, сегодня она должна раз и навсегда разобраться со своими чувствами к нему, она должна решить, кем он будет для нее. Сегодня или никогда.

Теодор шел по коридору и  даже не смотрел по сторонам. Хотя, конечно, видел  удивленные взгляды, которые на него бросали сотрудники компании Николет. Он еле заметно ухмыльнулся. Интересно, а подозревают ли они, что их начальница проводит ночи в его постели?

Как интересно... Штамп в паспорте никак не изменил их отношения в постели: Нико по-прежнему была страстной и соблазнительной львицей, а он... ну, наверное и он остался прежним.

Еще совсем недавно он буквально не хотел жить. Он не видел в этом смысла после смерти матери. Леди Лиан была человеком, которого он всю свою жизнь оберегал и о котором  заботился, и любил больше всего на свете... Пока в его жизни не появилась она — сильная и волевая леди Николет Эделин Хаддингтон. После развода он переехал в дом, где жила его мать, и стал уделять ей еще больше внимания.

Да, доктор уже говорил ему, что леди Лиан умрет, но Теодор не знал, что это случится так быстро. Он не мог поверить в это, он не верил, что его мать, самый светлый и чистый человек на земле, умерла. Он не верил в это. Тео закрылся в собственной комнате и, сидя перед камином, отводил душу с бутылкой виски. Да, надо признать, он любое потрясение  переживал таким способом... Алкоголь — его слабость. И у него была еще одна слабость: она, Николет, его любимая девочка. Она, подобно виски или коньяку, опьяняла и одурманивала...

В тот вечер она пришла к нему. Ее пронзительные изумрудные глаза горели любовью к нему, казалось, что смотря в них, он отдавал ей часть своего горя, и от этого становилось легче. Она переживала беду наравне с ним. В день похорон Николет крепко держала его руку и не отпускала до самого вечера. А он вцепился в ее маленькую ладошку, боясь, что, если он ее отпустит, то потеряет самого себя... Да, он любил ее так сильно, что не мог противостоять этому...

Теодор, даже не постучавшись, дернул ручку двери на себя и быстрым шагом прошел в кабинет. От неожиданности Николет вскочила.

— Тео? Черт возьми, что за манеры? — строго спросила она.

— Прости, — он пожал плечами. — Мне не терпелось тебя увидеть.

Он подошел к ней и нежно поцеловал. Она тотчас ответила на его поцелуй. Да, ему нравилось, что она так самозабвенно отвечала ему. Как же приятно было осознавать, что ему удалось приручить эту гордую и своевольную девушку.

— Ты сегодня останешься у меня? — спросил он, оторвавшись от ее сладостных губ и проведя рукой по  шелковистым волосам.

— Если я буду продолжать оставаться у тебя на ночь, это может превратиться в нечто большее...

— Я хочу этого. А ты?

Она вырвалась из его объятий и подошла к окну.

— Я не знаю, — тихо ответила она, продолжая смотреть в окно. — Понимаешь, все очень сложно…

— Сложно? Так давай разберемся с этим вместе, как раньше, — парень подошел к ней и обнял за талию.

— Таким образом ты делаешь мне предложение? — спросила она, ухмыльнувшись.

— Да, если надо, я встану на колено и подарю тебе самое дорогое кольцо с бриллиантом, — ответил он, смеясь.

— Я, в любом случае, не приму его.

— О чем ты?

Она повернулась к нему лицом и продолжала:

— Мне нужно время, чтобы взвесить все «за» и «против», я не могу вот так сразу бросаться к тебе на шею.

На его лице появилась ледяная и  злая усмешка. Он отпустил Николет и попятился назад. Отойдя  шагов на пять, схватился за голову и рассмеялся.

— Так ты все это время водила меня «за нос»? Ты пользовалась мной, да? — Она молча смотрела на него. — Отвечай немедленно! — крикнул он.

— Перестань, Тео, — с трудом выговорила она. — Я должна все обдумать, я не готова менять свою жизнь.

— Ты никогда не готова, черт возьми! Ты спишь со мной, Николет, очнись! Я предлагаю тебе узаконить наши отношения. Или же тебе нравится только секс со мной?

— Называешь меня шлюхой? — выпрямившись, спросила она.

— Как тебе будет угодно! Шлюха, стерва, сука, дрянь, тварь!

— Лорд Батлер, немедленно покиньте мой кабинет! — девушка гордо вскинула голову и натянула на лицо маску безразличия.

— С удовольствием! — выплюнул он и быстро вышел, хлопнув дверью.

Из ее глаз брызнули слезы. Она осела на пол и, уткнувшись в колени, расплакалась. Она сама — причина всех своих печалей... Сейчас она обидела Теодора, а сегодня вечером сама же будет жалеть об этом. Она просто не так выразилась. Хотя... стоп, ведь это Теодор неправильно понял ее...

Она встала на ноги и, стерев с лица все слезинки, оправила одежду и вернулась к рабочему столу. Плевать на него, он оскорбил ее, обидел сильнее, чем она его. Неужели нельзя было повременить с этой чертовой свадьбой?

Николет стояла на небольшой площадке у офиса, держа в руках непотушенную сигарету. С недавних пор она вновь начала курить. Вернулась к старой вредной привычке, от которой избавилась за время своего брака с Теодором.

Теодор... Черт, никак не выходит из  головы то, что произошло утром... И вот, что ей теперь делать?

Она, задумавшись, уставилась в одну точку. Сзади к ней подошел Чарльз и спросил:

— Что-то случилось, леди Николет? Я вижу, ты чем-то расстроена.

— Хм, уже однажды, пару месяцев назад, у нас с тобой уже состоялся подобный разговор, после чего ты коварно соблазнил меня.

Парень опустил взгляд.

— О, не бойся, теперь я не брошусь в твою постель, — смеясь, продолжала она. — Отныне я не такая глупая, да и тем более, теперь не я твоя игрушка, а ты - моя.

— О чем ты говоришь?

— Знаешь, все-таки я не ангел. Я использовала тебя в своих целях, желая разжечь огонь ревности в глазах моего бывшего мужа. Теперь мы квиты, — она усмехнулась.

Чарльз ухмыльнулся в ответ и направился ко входу в офис, но по дороге обернулся и сказал:

— Через десять минут на твоем столе будет лежать заявление об увольнении. Прошу, подпиши его и разойдемся спокойно.

Николет вдохнула сигаретный дым и еле заметно кивнула. Что ж, пора перестать играть роль, надо двигаться дальше и не тащить этот груз прошлого...

Прошло две недели

Вчера Вивьен в очередной раз проводила вечер с Кевином. За ужином он обмолвился о том, что Теодор и Николет серьезно повздорили. Странно, Нико ничего не рассказывала ей. Хотя Вив и замечала, что голова подруги занята какими-то своими мыслями, она не решалась спросить, пока та сама  не расскажет. Но Николет ни слова не сказала.

Все же девушка решила, что Николет требуется ее помощь — хотя она пока и не просила ни о чем. Но они лучшие подруги и должны во всем и всегда помогать друг другу. Она, предварительно постучавшись, вошла в комнату Нико, но, к своему удивлению, не застала ее в комнате.

— Николет, — позвала она.

Вдруг дверь, которая вела в ванную, распахнулась и на пороге появилась Нико. Выглядела она неважно — была бледна, как полотно.

— Тебе плохо? — спросила Вивьен, подбегая к подруге. — Ты заболела?

— О да, серьезно заболела, — засмеялась она в ответ и присела на край кровати. — Думаю, на девять  месяцев точно.

— Что? Девять месяцев? — Вив нахмурила брови, а потом, поняв, о чем говорила Николет, приоткрыла рот от удивления. — Ты беременна? От кого?

— От принца Уильяма, — огрызнулась она в ответ.

Вив присела рядом с подругой и продолжила:

— Да, прости, глупый вопрос — конечно же, от Теодора. И что ты теперь будешь делать?

— Я уже все придумала. Мне надо уехать, уехать подальше от города, куда-нибудь на свежий воздух, возможно, в Шотландию или Ирландию. Мне нужно выносить этого ребенка, это мой единственный шанс, больше такого не будет. Я передам дела компании Максвеллу и уеду. Подальше от Лондона.

«Подальше от Теодора» — мысленно добавила она. Николет не хотела рассказывать ему об этом, этот ребенок только ее и больше ничей.

Ноттингемшир, Великобритания

Николет, закрыв глаза, глубоко вдохнула приятный аромат сырой травы и прохладного ветра, который развевал ее волосы. Запах чистоты и свободы, который она так любила. Свободу от порядком надоевших ежедневных забот, свободу от динамичного ритма жизни в городе, свободу от людей, которые постоянно пытаются загнать ее в какие-то рамки, принятые в обществе...

Именно таким человеком и был Теодор. Что ж, впрочем, Николет сама виновата, ведь она сама позволила ему главенствовать над ее судьбой, она поддалась. Ее отец всегда говорил, что доверять нужно лишь себе и только, нельзя обнажать душу даже перед самыми близкими. Пожалуй, это единственный случай, когда он был прав.

Николет поправила воротник своего пальто и, тяжело вздохнув, направилась в дом. Прошла неделя с тех пор, как она приехала в этот маленький, но уютный домик в Ноттингемшире, одном из графств Великобритании. Подписав все нужные документы, согласно которым, во время ее отсутствия компанией управлять будет Максвелл, и собрав все необходимые вещи, она, несмотря на  уговоры Вивьен, уехала сюда.

Николет не собиралась здесь останавливаться надолго, просто сейчас ей нужно все обдумать и взвесить. Разобраться в себе — вот что нужно ей в первую очередь. В Лондоне у нее  не было такой возможности, а здесь, вдали ото всех людей и хлопот, в одиночестве — была.

Девушка, поднявшись по маленьким ступенькам, вошла в дом и плотно закрыла за собой дверь...

Вестминстер, Великобритания

— Где она, Вивьен? — спросил Теодор, влетев в холл Хаддингтон-Мэнора, и даже не поздоровавшись.

— Во-первых, привет, Теодор, — скрестив руки на груди, сказала девушка. — Во-вторых, я не знаю, о чем ты говоришь, — она попыталась улыбнуться.

— Не делай из себя дуру, Вив, ты умная женщина, — сказал он, приблизившись к ней.

— Боже, какой комплимент, мне лестно, — Вивьен пыталась держать себя в руках и не выдать Нико, которая запретила ей говорить Теодору о ее местоположении.

— Хватит! — воскликнул он, схватив подругу за плечи. — Кевин мне все рассказал.

— Черт возьми, я же просила его: не говори, — пробормотала Вивьен себе под нос.

Теодор еле заметно ухмыльнулся. Да, надо признать, у Кевина был один небольшой недостаток: он слишком крепко был дружен с Теодором. Парень не мог смотреть на то, как его друг страдает, и потому выложил всю правду об «интересном положении» его бывшей жены, которую ему, по секрету, рассказала его девушка, Вивьен Эдвайс.

— Где она? — повторил он свой вопрос все тем же строгим тоном.

Вивьен опустила взгляд. Сейчас она стояла на перепутье: с одной стороны стоит гордая Николет, которая ни при каких обстоятельствах не желает мириться с Теодором, ну, а с другой — счастье ее лучшей подруги. Девушка прекрасно понимала, что только с Тео Николет будет счастлива. Повернув голову вбок, закрыв глаза и тяжело вздохнув, она посмотрела на Теодора глазами, которые словно молили его о чем-то.

— Только не выдавай меня, ладно? — тихо спросила она. — Она сняла домик в Ноттингеме, — подойдя к сумочке, Вив достала из кармана бумажку и протянула ее Теодору. — Вот адрес.

Лицо Тео просияло. Выхватив листок из рук Вив, он выбежал из комнаты, даже забыв поблагодарить ее. Теперь у него есть адрес, а это значит, что Николет была почти в его руках...

Парень с легкостью нашел дом, который находился по адресу, что дала ему Вив. Выйдя из машины, он окинул его внимательным взглядом. Типичный домик для сельской местности, построенный из большого белого камня с крышей, которая на внешнем слое покрыта соломой или тростником. Белая дверь и голубые ставни, украшающие окна, придавали некоторую сказочность. Идеально подстриженная трава во дворике и небольшая дорожка, ведущая к крыльцу. Что ж, у Николет был вкус.

Тихонько приоткрыв входную калитку, он направился в сторону дома. К его удивлению, дверь была не заперта. Со стороны девушки это было неразумно. Все-таки она живет здесь одна, вдали от других домов. Мало ли что может случиться? Впрочем,  вряд ли Николет это волновало...

Войдя в дом, Теодор очутился на кухне. Все окна, кроме одного, были плотно закрыты. Подойдя к открытому окну, Теодор обнаружил еще один садик, во внутреннем дворе. И так, повернувшись к нему спиной, стояла Николет, его девочка. Какой же противоречивой она была: беззащитная и гордая, нежная и холодная...

Ему не хотелось нарушать ее покой, и потому, заняв место на одном из стульев, он стал ждать, когда Николет войдет в дом.

Держа одну руку на еще не округлившимся животе, а вторую — в кармане пальто, она вошла в дом — и тут же расширила глаза от удивления. В  ее доме, на ее стуле, закинув ноги на стол, сидел Теодор Прайс. Еще мгновение она не могла пошевелиться, но потом, совладав с собой, она, фыркнув, подошла к графину и налила себе стакан воды. Делая маленькие глотки, она испепеляла незваного гостя взглядом, а он, в свою очередь, продолжал молчать.

— Зачем ты явился? — сквозь зубы, наконец, спросила Николет.

— Я приехал, чтобы забрать тебя и нашего ребенка, — он встал со своего места.

— Нашего? — девушка рассмеялась. — Черт возьми, это мой ребенок, мой и только!

Теодор с каждым шагом все ближе и ближе подходил к Николет, а та, осознав, что через пару секунд он окажется прямо перед ней, начала пятиться назад.

— Не приближайся ко мне! — воскликнула она, уперевшись в стенку, и вытянула руку вперед, как бы останавливая его.

— Николет, ты чего? — ласково спросил он. — Я не собираюсь причинять вред ни тебе, ни малышу, я же не какой-нибудь психопат-маньяк.

— А кто тебя знает? Уже однажды ты попытался меня придушить!

Его глаза блеснули от гнева. Черт, похоже, ей удалось разбудить зверя... Николет еще сильнее вжалась в стенку, ей стало не по себе. Казалось, что в эту минуту от Теодора исходил ледяной холод. По ее телу пробежали мурашки. Он подошел к ней вплотную и, прикоснувшись к подбородку, приподнял ее голову.

— Ты боишься меня, Николет? — шепотом спросил он. — Запомни, я никогда не причиню тебе вред, и тот случай, который произошел тогда — единственная моя вина перед тобой. Я уже просил у тебя прощения, и готов делать это всю жизнь.

Он хотел уж было опуститься перед ней на колени, но Николет, перехватив его за плечи, попыталась поднять.

— Не думала, что лорд Батлер такой подкаблучник, — сказала она, невольно улыбнувшись.

— Я не подкаблучник, Николет, просто я безумно люблю тебя, понимаешь? Мне надоело играть в эти дурацкие игры, мы с тобой бегаем друг от друга, как кошки-мышки. Давай уже решим раз и навсегда?

Ее дыхание участилось. Черт возьми, почему рядом с ним она всегда так странно чувствовала себя?! Казалось, что Теодор Прайс обладает какой-то магией, которая способна создавать целую палитру чувств в душе Николет Эделин Хаддингтон.

— Если же я соглашусь на твое завуалированное предложение, то через год не вернемся ли мы к тому, что произошло с нами пару месяцев назад? — она отвела взгляд в сторону. — Мы с тобой подобны неваляшкам, которые, качаясь туда-сюда, не делают ни шага вперед, ни уж тем более шага назад. Каждый из нас боится что-то менять, разве не так? — она внимательно смотрела в его глаза, словно ища у него поддержки. — Очень трудно переступить через себя, признать это... Возможно, стоит повременить?

— Черта с два, Николет! Под сердцем ты носишь моего ребенка, моего — я ни за что на свете не оставлю его, понимаешь?!

— Ты делаешь это только ради него?

— Нет, ты и сама прекрасно знаешь, что я люблю тебя и уж тем более это дитя, — Теодор положил руку на ее живот. — Я никогда не брошу вас, — прошептал он ей на ухо.

Из ее глаз брызнули слезы. Интересно, с каких это пор она стала такой сентиментальной?

— Если ты хочешь видеться с ним, то пожалуйста, я не буду запрещать.

— Ты так и не поняла, Николет? Я люблю тебя и хочу быть с тобой, а этот малыш лишь укрепит наши с тобой отношения, мы ведь так мечтали об этом.

С этими словами он притянул ее к себе и впился в ее губы страстным поцелуем, в который вложил всю свою любовь к ней, а она, поняв, что сопротивляться бессмысленно, вновь самозабвенно отдала Теодору Прайсу свою душу и сердце.

Спустя 3 месяца

Рождество — самый светлый и чистый праздник, который Николет любила больше всего. С самого детства ей казалось, что это день, когда сказка может ожить и прийти к тебе в дом, день, когда сбываются все твои желания и мечты.

Хаддингтон-Мэнор, благодаря Гертруде и Филиппу, был готов к встрече Рождества. Повсюду висели красивые гирлянды и маленькие колокольчики, в гостиной стояла большая елка, под которой наутро будут лежать подарки, завернутые в разноцветную бумагу, а на кухне повара уже готовили сладости для Изабеллы и Фредерика.

Николет стояла в библиотеке, держа в руках тетрадь и глядя в окно. Она смотрела, как снежинки, опускаясь с неба, медленно ложатся на землю. Эта картина всегда успокаивала ее.

— О чем ты задумалась, дорогая? — спросил Теодор, обнимая свою супругу за плечи. — Гости вот-вот прибудут.

Вдруг он обратил внимание на тетрадь в руках Николет. О, ее он узнает из тысячи... Это дневник Кейтлин О'Салливан, матери его жены — именно из-за него шесть лет назад они и направились в Ирландию в поисках ответов на вопросы, которые мучили Нико.

— Зачем ты ее читаешь? — нахмурившись, спросил он.

— Гертруда, когда искала рождественские украшения, случайно наткнулась на коробку, в которую я сложила все, что осталось от  моей матери, — она отодвинулась от Теодора. — Знаешь, когда-то я, узнав ужасающую правду о Кейтлин, моей матери, вырвала ее из сердца, совершенно забыла о ее существовании, но в последние месяцы я слишком часто стала вспоминать ее...

— Нет ничего удивительного, женщине, которая носит ребенка, просто необходима поддержка  матери, ты подсознательно вспоминаешь о ней, это что-то вроде врожденной привычки, — Теодор пожал плечами.

— Может быть, ты и прав, — она улыбнулась уголками рта. — Но эти записи помогли мне найти ответ на вопрос, который не давал мне покоя.

— И какой же?

— Я никак не могла понять, почему мой отец так относился ко мне и Дэну, ведь, согласно этим записям, мы с ним были его родными детьми, а Ричарда он усыновил во младенчестве, взяв мою мать в законные супруги? И вот именно сегодня я нашла ответ. Мы с Дэном были слишком похожи на нее, на женщину, которую он любил больше всего на свете, и которая причинила ему столько боли. Вдумайся, он, благородный аристократ, взял в жену ирландку, почти крестьянку,  тем более, уже имевшую сына. Он пошел против своей семьи, против правил, которые существуют в этой семье на протяжении многих лет, а она позорно сбегает, оставив ему детей. Мы с Дэном были лишним напоминанием о поступке Кейтлин. Наверное, ему было проще вырвать и ее, и нас из своего сердца...

Теодор молча смотрел на Николет. Он прекрасно понимал, что она чувствует в эту минуту. Маленькая девочка, с детства лишенная родительской любви, выросла в сильную и независимую женщину, способную управлять людскими судьбами. Ее характер закалился, и каждая обида лишь делала ее сильнее. Но с ним гордая и непоколебимая Николет Эделин Хаддингтон превращалась в слабую и беззащитную малышку Нико. И это, черт возьми, нравилось ему.

Вдруг в библиотеку буквально ворвались гости, которых они с Николет ждали уже давно: Кевин Хит со своей будущей супругой Вивьен Эдвайс и ее детьми, проказливыми Фредериком и Изабеллой, а также Эдриан Карлайл с его невестой Ирэн Хит. Они обнимались, целовались и поздравляли друг друга с наступающим Рождеством. Грустная атмосфера, царившая здесь еще пару минут назад, сменилась теплом и весельем. Девушки обнимали Николет и расспрашивали ее о беременности, а мужчины с улыбкой наблюдали за ними.

— Мы решили сыграть двойную свадьбу, — смеясь, объявила Ирэн.

— Великолепно, я настаиваю на том, чтобы все проходило в этом поместье! — воскликнула хозяйка дома и чуть не запрыгала от радости.

— Если только ты настаиваешь, — с широкой улыбкой на лице ответила Вив.

Девушки, продолжая смеяться, крепко обнялись.

— Чувствую, вы разоритесь, — тихо сказал Эд на ухо Теодору.

— Хватит там шептаться, идите к нам, — сказала Николет. — Тео, — девушка бросила на мужа недвусмысленный взгляд.

Подойдя к супруге, он, встав с ней рядом, обнял ее за талию.

— Пускай Рождество еще не наступило, я хочу побыть в роли Санты, — улыбаясь, начала Николет. — Итак, начнем с того, что я просто настаиваю на том, чтобы вы пожили в Хаддингтон-Мэноре, — увидев, что Вивьен собирается возразить, она бросила на подругу лукавый взгляд и продолжила: — Вив, я же сказала, что настаиваю. Этот дом слишком огромный для нас с Тео, да и тем более, он будет серым и унылым без Фредди и Иззи, — все дружно рассмеялись. — Продолжим. Тебе, Кевин, я дарю новую должность. Ты возглавишь особый отдел Скотленд-Ярда, который занимается наблюдением за лицами, осуществляющими контрразведку, — от этой новости все гости буквально ошалели, а Кевин даже раскрыл рот от удивления. — Максвелл сказал, что его знакомый, который занимал эту должность, ищет себе достойную замену из проверенных лиц. Ты хорошо служил на благо народа, теперь будешь служить на благо короны, — Николет и Теодор рассмеялись, смотря на лица своих гостей. — Далее, ты, Эд... Тебя я знаю давно, даже слишком, тебе я дарю возможность стать моим компаньоном. Когда-то мой отец доверился твоему отцу и предложил ему часть своего бизнеса, это был великолепный союз, который подарил этой стране многое, но лорд Карлайл не пожелал мириться с тем, что я стала во главе компании, а посему лишился части бизнеса. Я же хочу сделать то же, что и мой отец, довериться Карлайлу, я верю, что и наш деловой союз принесет нам пользу. Я не доверяю ни твоему отцу, ни Саймону с Томасом, твоим братьям, я доверяю тебе, Эд, — она замолчала, в комнате повисла тишина. — Что скажете?

— Это слишком щедро, Николет, — медленно проговорил Кевин.

— Я же сказала, что сейчас я в роли Санты, — смеясь, ответила она.

— Не переживай, Николет, они всем довольны, только не пришли в себя еще, — сказал Теодор.

— Спасибо, ты сделала для нас слишком много, — ответил Эдриан. — А мы ведь принесли вам такие скромные подарки.

Друзья вновь залились смехом и, продолжая обниматься и веселиться, стали распаковывать коробки. В эту минуту они все были счастливы, они были одной дружной семьей. Оставив обиды и отпустив прошлое, они ступили на дорожку, в конце которой их ждет светлое будущее.

Лети, Удача, смелый сокол мой,

Взмой выше и с добычею вернись.

Те, что хвалили нас наперебой,

Теперь, как вши с убитых, расползлись;

Лишь ты не брезгаешь моей рукой,

Хоть волю ценишь ты и знаешь высь.

Лети же, колокольчиком звеня:

Ты друг, каких немного у меня.

© Томас Уайетт.

Часть 1. «Оковы прошлого».

Давно позабытые тайны имеют одно неприятное свойство: они любят всплывать наружу после стольких лет обмана и лжи, и тем самым уничтожают наше настоящее.

Вестминстер, Великобритания

Тяжелые парчовые шторы бордового цвета, висевшие на окнах библиотеки шикарно обставленного поместья Хаддингтон-Мэнор, заглушали все звуки, доносившиеся с улицы. И даже веселое щебетание птиц не проникало сквозь них. А жаль!

Николет всегда любила читать на природе. С самого детства ей казалось, что таким образом она всецело переносится в книгу: участвует во всевозможных захватывающих битвах, скачет на лошади по полям,  сильный ветер развевает ее волосы, а там, где-то вдалеке, стоит величественный замок, где все называют ее принцессой.

С недавних пор таким замком стало поместье Хаддингтон-Мэнор, некогда принадлежавшее ее отцу. Раньше этот дом становился для нее клеткой с золотыми прутьями, в которой она и ее брат Дэниэл были пленниками, каждый раз, когда они возвращались сюда. Но за последние семь лет эти стены увидели многое: боль и отчаяние, улыбки и радость, и, конечно же, великую силу любви. И уже совсем скоро в этом доме появится на свет символ безграничной и страстной любви Николет и Теодора — их дочь, которую они решили назвать Александрой. Александра — воительница, защитница. Александра Элеонор Прайс.

Вдруг в помещение вошла экономка, немолодая женщина высокого роста. Ее волосы с проседью, по обыкновению, были собраны в незамысловатую прическу. Николет практически с самого рождения знала ее, именно она и няня по имени Нэн подарили младшим детям лорда Хаддингтона любовь, которой им не доставалось от отца.

— Что-то случилось, Гертруда? — поинтересовалась Николет, отложив книгу в сторону.

— Леди Вивьен вместе со своей семьей прибыли, — широко улыбаясь, ответила женщина.

— Ну наконец-то! — рассмеялась Николет, всплеснув руками. — Помоги мне, пожалуйста, подняться.

Женщина учтиво кивнула и подошла к ней. Николет была уже на седьмом месяце беременности, ее огромный живот затруднял движения, ноги очень часто отекали, но несмотря на это, Николет буквально сияла, ведь она была по-настоящему счастлива.

Стоило им выйти в холл, как тотчас племянники Николет, завидев ее, с криками и задорным смехом бросились к ней:

— Тетя Нико! Мы ужасно скучали!

— Я тоже, мои дорогие, — рассмеялась она, обнимая за плечи Фредерика и Изабеллу, которые прижимались к ней.

— Николет, милая, прости, что не смогли приехать на твой день рождения, — улыбаясь и подходя к ней, произнесла Вивьен, мать племянников Николет, которая недавно стала женой Кевина Хита, лучшего друга Теодора.

— Брось, — отмахнулась Николет. — Особого праздника я не устраивала.

— Как ты? — спросила подруга, когда дети вместе с Гертрудой направились наверх.

— Все хорошо, хотя, конечно, беременность дается мне с трудом.

— Да, Теодор говорил, что тебе с каждой неделей становится все труднее, — со вздохом произнесла Вивьен. — Кстати, а где он?

— У него деловая командировка, сегодня должен вернуться, — вскинув брови вверх, ответила Николет.

— И как он согласился оставить тебя? — смеясь, удивилась Вив.

— Я заставила его согласиться, не все же ему сидеть у моих ног.

В  холл вошел Кевин, неся в руках оставшиеся сумки.

— Почему ты тащишь чемоданы сам? А где слуги? — поинтересовалась Николет, подходя к другу и обнимая его.

— Милая Нико, я не аристократ, я привык делать все сам.

— Считаешь, что аристократы ничего не могут без помощи лакеев и горничных? — с хитрой улыбкой на лице спросила девушка.

— Я такого не говорил, — сложив руки на груди, ответил Кевин. — Кстати, а где мой дружок, почему он не вышел встречать человека, который исполнил его желание?

— Какое? — в один голос спросили дамы.

— Он просил привезти ему настоящее ирландское виски.

Николет закатила глаза и покачала головой:

— Этот любитель элитного алкоголя мне порядком надоел, зачем покупать то, что не собираешься пить?!

— Я получаю некоторое удовольствие от коллекционирования подобного, моя дорогая.

Все трое устремили взгляд на порог холла, откуда и доносился этот низкий мужской голос, и увидели перед собой Теодора, лицо которого украшала усмешка, а глаза были скрыты за темными солнечными очками.

— Тео! — одновременно воскликнули они.

Он поприветствовал друзей, которые тоже только что прибыли, а затем подошел к своей супруге.

— Мы пойдем наверх, — сообщила Вивьен, но кажется, Теодор и Николет, которые были заняты в эту минуту лишь друг другом, не услышали ее.

Тео вплотную приблизился к жене и, сняв солнечные очки, улыбаясь, внимательно посмотрел на нее. Взгляд ее ярких зеленых глаз был устремлен на него.

Беременность ничуть не испортила Николет. Правильные черты смягчились, придавая этой сильной и волевой женщине непривычный беззащитный вид, личико округлилось, глаза сияли, а легкая улыбка никогда не покидала ее губ.

— Здравствуй, моя милая девочка, — шепотом произнес он и, взяв в ладони лицо Николет, нежно поцеловал в губы. — Я больше не оставлю тебя так надолго...

— Надолго? — прыснула от смеха она. — Всего три дня, Тео. Как видишь, я жива и здорова, Гертруда и Филипп не оставляли меня ни на минуту.

Парень улыбнулся и, положив руку на уже большой живот своей супруги, спросил:

— А как там наша девочка поживает?

— Пинается частенько, — ответила Николет, накрыв ладонь Теодора своей рукой.

— Ну, характером она вся в свою мать, — усмехнулся он. Нико недовольно взглянула на него.

Он громко рассмеялся и обнял жену. Теодор безумно любил Николет и точно знал, что она чувствуют то же самое. Их связывало сильное чувство, они не могли жить друг без друга, и та история, которая произошла с ними полгода назад, тому доказательство. Сейчас старые обиды забылись и ушли в прошлое. Николет и Теодор были счастливы, но что-то подсказывало им, что это не конец. Оба понимали, что судьба подготовила им еще множество препятствий, которые им нужно научиться преодолевать вместе, сообща.

— Ты знаешь, Эдриану удалось найти человека, который готов вложить огромные деньги в нашу компанию, — сообщила Николет, сидя на краю кровати.

— Ты опять занимаешься делами компании? — нахмуренное лицо Теодора показалось из-за двери в ванную.

— Ну да, — тихо ответила Николет, опустив глаза.

— Мы, кажется, уже обсуждали это, — он вышел из ванной и подошел к шкафу. — Я же просил тебя на время беременности отойти от дел. Максвелл и Эдриан прекрасно справляются.

— Я знаю, прости, — Николет поджала губы. — Но я не могу сидеть без дела.

— Начни вышивать крестиком, — разведя руками, предложил Теодор.

— Интересного мне дела, — уточнила она.

Теодор, тяжело вздохнув, подошел к жене и опустился перед ней на колени. Проведя указательным пальцем по ее скуле, он мягко произнес:

— Милая, ты же знаешь, что я беспокоюсь за тебя и нашу малышку.

— Прости, — она положила руку на его щеку, легкая щетина чуть покалывала ее нежную кожу. — Я была крайне осторожна.

Теодор улыбнулся уголками рта и прильнул к ее животу, прижавшись к нему ухом, и стал вслушиваться.

— Все-таки не сидится нашей маме на месте, — шепотом сказал он.

Неожиданно оба ощутили шевеление ребенка, будто услышавшего голос отца. Николет шумно выдохнула и взглядом, полным любви и нежности, посмотрела на Теодора, который водил ладонью по ее животу.

Вечером все обитатели поместья собрались в гостиной. Вивьен и Николет, сидевшие на диване, держа в руках по чашке горячего чая, с широкими улыбками на лицах наблюдали за тем, как их мужья возились с детьми на полу.

— Ау, — вдруг резко дернувшись, произнесла Николет.

Все находившиеся в этой комнате замерли.

— Я просто немного пролила чай, — сказала она, заметив на себе пять удивленных и испуганных взглядов.

Все пятеро облегченно выдохнули. Вот уже месяца полтора они так реагировали на каждый возглас Николет, ожидая, что сейчас начнется то, к чему они еще не были готовы. Нико и сама прекрасно помнила, как они с Теодором точно так же реагировали на подобное, когда Вивьен вынашивала двойняшек. Девушка все свое время проводила с подругой, не желая оставлять ее ни на секунду.

— Святые угодники, нельзя так пугать, Николет! — Теодор всплеснул руками.

— Простите, — рассмеялась Нико. — Всего седьмой месяц.

— А мало ли что, — серьезным тоном произнес Кевин.

— Не каркай! — бросила Вивьен, бросив на мужа недовольный взгляд.

Воцарилось непродолжительное молчание, после чего все вновь рассмеялись.

На следующий день

Сегодня в Хаддингтон-Мэнор на ужин должен приехать человек, который станет новым партнером компании, принадлежащей Николет и Эдриану. После событий, связанных с Уильямом Прайсом, она несколько подозрительно относилась к каждому, кто был готов вложить деньги в компанию, но Чейз Милтон, которого они и ожидали сегодня, по словам Эда, был успешным, влиятельным и весьма важным человеком во Франции. Сотрудничество с ним могло принести компании неслыханное богатство и успех, и еще большее процветание в будущем. Наверное, именно благодаря этим аргументам девушка и согласилась сотрудничать с мистером Милтоном.

Николет стояла перед большим зеркалом, в котором она отражалась в полный рост, и внимательно разглядывала свое отражение. На ней было светло-кремовое платье, доходившее до колен, бледно-бирюзовый кардиган с рукавом по локоть и балетки в тон кардигану. Стильно и соответственно случаю. Девушка провела рукой по животу и невольно улыбнулась.

Неожиданно к ней подошел Теодор и, обняв за талию и зарывшись лицом в ее волосы, которые волнами спускались на плечи, промурлыкал на ухо:

— Ты такая красивая, моя девочка.

— Слишком много комплиментов за эти два дня, — хитро улыбаясь, ядовито ответила Николет. — Что-то скрываешь от меня, пытаешься загладить какую-то вину? — она повернулась к нему лицом.

— Николет, вот умеешь ты испортить момент, — огрызнулся Тео, покачав головой. — Я, между прочим, соскучился по тебе за три дня, что провел в командировке.

Она звонко рассмеялась.

— Дорогой, ты же знаешь, что я люблю так делать.

— Что верно, то верно, — он нежно поцеловал супругу в лоб и продолжил: — Пойдем вниз, все уже ждут нас.

Николет приняла руку Теодора, и они вместе вышли из комнаты. Парень аккуратно помог жене спуститься с лестницы, которая уже на пятом месяце беременности стала для нее препятствием. Все друзья стояли в холле, ожидая гостей, которые должны были прибыть с минуты на минуту. Когда-то давно семья Николет и Эдриана точно так же встречала нового компаньона в лице Уильяма Прайса.

— Ирэн, я так давно не видела тебя! — воскликнула Николет, обнимая подругу, которая была на втором месяце беременности.

— Я тоже, — рассмеялась она.

Только что вошедший Филипп объявил о том, что гости прибыли, и скрылся за дверью. Все заняли свои места.

Буквально через мгновение в холл вошел мужчина среднего роста лет сорока с небольшим, с черными густыми волосами и серо-зелеными глазами, взгляд которых быстро пробежался по каждому из присутствующих здесь, включая дворецкого. Одет он был в черный деловой костюм и белоснежную рубашку. Следом за ним следовала молодая миловидная голубоглазая блондинка лет тридцати. Николет отметила, что она была выше своего спутника.

— Добрый день, мистер Милтон, — чуть выйдя вперед, поприветствовала гостя хозяйка дома. — Я рада, что вы согласились на мое предложение отужинать вместе с нами.

— Это честь для меня, — учтиво кивнув, ответил он. — Ожидаете наследника? — улыбаясь спросил он, переведя взгляд с ее живота на лицо.

— Наследницу, — поправила Николет. — Прошу, познакомьтесь, это мой муж Теодор Прайс, лорд Батлер, — она указала на Тео. — Эдриан Карлайл, мой компаньон, со своей супругой и Кевин Хит вместе со своей женой Вивьен, наши близкие друзья.

— Рад знакомству, а это моя супруга Кэт, — представил Чейз, даже не посмотрев на свою спутницу.

— Что ж, думаю, все уже накрыто и мы можем пройти в столовую, — сообщила Николет.

Во главе стола, несмотря на то, что хозяйкой поместья являлась Николет, сидел Теодор, по левую руку от него — его жена, а по правую — Чейз Милтон со своей супругой. Эдриан и Ирэн, а также Кевин с Вивьен сидели рядом с Николет.

— Много наслышан о вас, леди Николет, — сказал мистер Милтон.

— Надеюсь, что хотя бы большая часть этого описывает меня с лучшей стороны, — ответила Николет, слегка усмехнувшись.

— Только великих людей могли одновременно порицать и восхвалять, — сказал он, выпрямившись.

— Сильно сказано.

Весь остаток вечера они провели в обсуждении деловых вопросов. Чейз Милтон производил впечатление мужчины, который знает, чего хочет, готового добиваться желаемого, решительного и упорного. Пожалуй, именно таким и должен быть новый компаньон для «Haddington corporate». Эдриан не ошибся.

Но от Николет не ускользнула та холодность, которая ощущалась между супругами Милтон. Он ни разу за целый вечер не взглянул на жену, не обратился к ней с вопросом или замечанием. На расспросы хозяев Милтон отвечал четко, а Кэт, сидевшая с ним рядом, лишь молчала. Если же кто-то обращался к ней, то отвечала тихо и коротко. Любопытство брало вверх. Николет заинтересовала эта ситуация. Почему Чейз и Кэт практически не общаются друг с другом, неужели их ничто не связывает?

Когда гости и Карлайлы покинули Хаддингтон-Мэнор, Николет, провожавшая их в холле, тяжело вздохнула и, повернувшись к Теодору, сказала:

— Что ж, думаю, теперь он все-таки согласится вложить в компанию свои деньги. Мне он показался весьма солидным и надежным человеком.

— Согласен. Знаешь, этот обед напомнил мне тот день, когда мы впервые увиделись с тобой. Ситуация была точно такая же, — он притянул жену к себе.

— Верно, — Николет усмехнулась.

— Только тогда мне пришлось приложить немало усилий, чтобы обладать тобой, а сейчас мне достаточно поцеловать тебя, и ты уже всецело принадлежишь мне.

— Вы слишком самонадеянны, лорд Батлер, — лукаво улыбнувшись, сказала Нико.

— А вы ужасно упрямы, леди Николет, но это же не мешает нам безумно любить друг друга.

Николет и Теодор рассмеялись. Мужчина, притянув жену еще ближе, поцеловал ее в макушку и зарылся носом в ее шелковистые черные волосы. Прошло семь лет, а они все еще продолжают пахнуть яблоком и корицей, тем самым запахом, который когда-то так запомнился ему.

* * *

Стоило Чейзу Милтону и его супруге войти в их комнату, как он, небрежно плюхнувшись в кресло, ядовито проворчал:

— Могла бы хотя бы сыграть роль счастливой и любящей супруги...

— Ты тоже не играл свою роль, — ответила женщина, медленно расчесывая волосы перед трюмо.

Мужчина быстро вскочил со своего места и с грацией хищной кошки на охоте подлетел к супруге. Схватив ее за запястья, он прошипел:

— Нет, она должна расплатиться за все...

— Может, стоит оставить эту идею? — мягко спросила она, пытаясь вырваться из его железной хватки.

— Никогда! — воскликнул он, отпуская руки Кэт и возвращаясь на свое место. Налив себе коньяк, он продолжил: — Я буду подбираться к ее дому все ближе и ближе. И когда настанет ключевой момент, я сделаю все возможное, чтобы ветер моей ненависти и отвращения к ней уничтожил все то, что ее поганая семейка выстраивала столько лет. Я уничтожу все, что ей так дорого. Отомщу за всех, — на его лице появилась хищная улыбка, Чейз вновь уселся в кресло. — Наверное, сейчас она спокойненько спит в своей постельке, не подозревая того, что час расплаты близок...

Лондон

Кэт Милтон, сидя в мягком и удобном кресле, быстро пробежалась глазами по статьям и новостям из утренней газеты. «Ничего интересного» — заключила она, отложила газету в сторону, и встала со своего места. Потом подошла к окну и глубоко вздохнула, взглянув на небо.

По какой-то неизвестной причине, последнюю неделю она все чаще размышляла о своем браке с Чейзом, и о том фарсе, в который превратился их некогда, как ей казалось, счастливый союз. Прошло всего три года с того дня, как они сыграли скромную свадьбу — и за эти три года любовь Чейза к Кэт угасла...

Перед глазами начали проноситься до боли знакомые картины из прошлого. Вот он впервые входит в кафе и садится за столик, который обычно обслуживает она. Мимолетный взгляд его серо-зеленых глаз, небрежно брошенный в ее сторону, заставил Кэт почувствовать себя неловко. На следующий день она была крайне удивлена, увидев его вновь за тем же столиком. Так продолжалось всю неделю, они лишь изредка разговаривали на отвлеченные и банальные темы, и всего по несколько минут.

Тот день Кэт запомнила отчетливо. Это было двадцать седьмое октября, вторник, пожалуй, самый дождливый и холодный день за весь октябрь в Нью-Йорке. Именно в тот день вся ее обычная жизнь перевернулась с ног на голову. Чейз Милтон именно так звали того посетителя, что всю неделю приходил к ним в кафе протянув ей руку, показал девушке совершенно иной мир. Мир, где она была центром его вселенной, мир, где он безумно любил ее... Или это опять ей только казалось?

Страсть Чейза, если она, конечно, была, очень скоро после свадьбы угасла, а Кэт осталась совершенно одна в  мире, который за три года их совместной жизни не стал для нее своим. Она была лишь одной из фигур на шахматной доске Чейза. И, к сожалению, не ферзем, а скорее всего, слоном или конем. Вещью для осуществления его грандиозных планов, построенных на жажде мести.

Иногда она ловила себя на мысли о том, что жалеет, что жизнь Кэт Херст, простой девчонки из Мичигана, закончилась. О, ей бы так хотелось вернуться в детство, туда, где она была свободна от оков светского общества, туда, где она была счастлива...

Тихий шорох за спиной заставил молодую женщину отвлечься от своих мыслей. Кэт обернулась и увидела на пороге высокую статную даму  примерно ее возраста, со светло-русыми волосами и серыми глазами. Это была Эмили Гордон, адвокат семьи Милтон и по совместительству любовница Чейза, связь с которой он тщательно, как ему казалось, скрывал от Кэт.

— Леди Кэт, а мистер Чейз у себя? — расправив плечи, спросила она.

Смерив соперницу заносчивым взглядом, Кэт, гордо вскинув подбородок, сделала шаг в ее сторону.

— А в постели ты тоже к нему так официально обращаешься? 

Ответом ей был изумленный взгляд Эмили.

— Да, моя дорогая... Или ты думаешь, я ничего не знаю? — Кэт наклонилась к ее уху и продолжила: — Мне известно многое, почти все, в особенности то, что касается моего мужа. — Кэт выпрямилась. — Наслаждайтесь обществом друг друга.

С этими словами она гордой походкой покинула комнату. Несмотря на то, что Чейз не любил, не уважал, ни во что не ставил Кэт, она по-прежнему являлась хозяйкой в этом доме, по праву жены мистера Милтона. Сейчас, когда прошло три года с тех пор, как ее жизнь в корне изменилась, как она отвыкла от обычной жизни простой девушки из бедной семьи, которая вынуждена работать официанткой, пытаясь прокормить себя и свою младшую сестру — она просто не могла сдаться. Нет, Чейз Милтон, который привел ее в этот дом, сделал его хозяйкой, показал этот мир, освещенный светом сафитов — не избавится от нее так просто... Нет, Кэт не сдаст свои позиции. Плевать на то, что он не любит ее. Плевать. Здесь главная  — Кэт...

Перед дверью в гостиную Кэт, погруженная в свои мысли и не смотревшая вперед, буквально врезалась в Кристофера Беннета, начальника охраны.

Это был высокий мужчина чуть старше самой Кэт, обладающий крепким телосложением, светло-русыми короткими волосами и серо-голубыми глазами, которые всегда смотрели на нее с любовью и уважением. Уже месяца три этот мужчина был любовником Кэт Милтон. Сначала ей хотелось отомстить Чейзу за все  обиды, которые он причинил ей, она считала, что псевдо-супруг должен ответить за каждую слезинку, что она пролила. Но потом она поняла, что только Кристофер по-настоящему любит ее. Только он, и больше никто в этом доме...

— Ты какая-то расстроенная, что случилось? — спросил он, обняв Кэт за плечи.

— Он вновь со своей Эмили, — тихо отозвалась девушка.

— Мне казалось, что тебе уже давно не интересны их отношения, — Крис напрягся.

— Да, но я не хочу, чтобы она заняла мое место, понимаешь, я столько лет терплю его, что не готова вот так просто сдаться...

— Может, хватит думать о мести, вы оба просто помешаны на этом! — воскликнул начальник охраны и тут же осекся. — Давай сбежим и будем счастливы вдали от этого дома?

— Ты глуп, если думаешь, что он так просто отпустит нас. Нет, мы слишком много знаем о его планах, он нас уничтожит, дабы мы не болтали лишнего.

Крис бросил на любимую женщину печальный взгляд. Ему не хотелось это признать, но она, черт возьми, была права. От Чейза Милтона так просто не избавиться. Они уже вступили в его игру, а значит — выхода нет...

* * *

Николет, встряхнув головой, вошла в офис. Степенной походкой молодая женщина подошла к стойке, за которой сидела секретарша.

— Доброе утро, Бесс, — сказала она. — Как прошел ваш вечер с Максвеллом?

— Спасибо, леди Николет, все было замечательно! — восторженно ответила та, чем вызвала легкую улыбку на лице Николет, а после продолжила чуть тише: — Он сделал мне предложение.

— Это просто великолепно! — Николет одарила секретаря широкой улыбкой и непроизвольно положила ладонь на свой живот. — Скажи, Эдриан у себя? У нас много дел, а он не отвечает на звонки.

— Да, мистер Карлайл в своем кабинете.

— Спасибо, — она взяла какие-то бумаги со стойки, за которой сидела Бесс. — Надеюсь, вы пригласите меня на вашу свадьбу?

— Обязательно, — ответила девушка.

Николет направилась к кабинету, который принадлежал Эдриану. Она молча кивала, отвечая на  приветствия сотрудников. Подойдя к двери, она дернула за ручку и быстро вошла.

— Эдриан Карлайл, где твой телефон, я уже час не могу дозвониться?! — с порога начала она и осеклась.

Картина, открывшаяся ее взору, повергла Николет в шок, заставив раскрыть рот от удивления. Эдриан вальяжно развалился на своем кресле, а его секретарша, молоденькая брюнетка, сидела на нем и целовала того в шею.

— Какого черта здесь происходит?! — воскликнула Николет, обретя, наконец, дар речи.

Парочка тотчас дернулась, оба одновременно посмотрели на Николет, которая сложила руки на груди и испытующим взглядом смотрела на лучшего друга. Девушка, сидевшая на коленях Эдриана, вскочила и на ходу начала застегивать блузку и поправлять юбку. Пробегая мимо начальницы, она тихо извинилась:

— Простите, леди Николет.

— Мне-то плевать, главное, чтобы его жена, — Николет указала на Эдриана. — тебя простила.

Девушка опустила глаза и выбежала из кабинета.

Нико повернула голову в сторону Эда, который поспешно застегивал пуговицы на своей рубашке.

— Не смотри на меня так, — сказал он, не поднимая головы.

— А как я должна смотреть на человека, который изменяет собственной жене и по совместительству моей подруге? — Николет аккуратно села в кресло, стоящее рядом. — Тем более, в моем офисе.

— Это и мой офис, — заметил он.

— Да, но в нашем договоре не было пункта о том, что ты сделаешь из своего кабинета бордель.

— Ты неисправима, Николет, — покачав головой, заключил Эдриан.

— Это ты неисправим, я уж думала, что ты остепенился в браке с Ирэн, а тут такое всплывает, — девушка вздохнула и, устремив взгляд к потолку, покачала головой.

— Ты, между прочим, даже не постучала.

— Конечно, ведь мой дорогой папочка упустил этот момент в моем воспитании, да и тем более, если бы я постучала, то никогда бы в жизни не узнала, чем ты тут занимаешься в рабочее время.

Эд закатил глаза.

— Ты вообще зачем пришла?

— Друг мой, если эта швабра лишила тебя последних мозгов, то будь любезен, попроси ее их вернуть, они мне нужны, — ядовито ответила Нико. — У нас встреча с Чейзом Милтоном в ресторане через сорок минут, но благодаря тебе, теперь уже через тридцать минут.

Она с трудом поднялась со своего места, отвергнув руку лучшего друга, и направилась к выходу, а Эдриану не оставалось ничего другого, как последовать за ней.

— Почему ты изменяешь Ирэн? — спросила Николет, когда она вместе с Эдом уже сидела в его машине.

— В последнее время у нас, скажем так, непростые отношения, — удрученно ответил он.

— Да, но это не повод бросаться на каждую первую встречную шлюху, — задумчиво ответила она.

— Тем более, у беременных бывают свои тараканы...

— Прошу, перестань, мне и так тошно от твоих колкостей, которые я, по всей видимости, буду терпеть до конца своих дней.

— Да, ты попал, парень, — рассмеялась Николет.

— Ты же не расскажешь Ирэн ничего? — серьезным тоном спросил Эдриан.

— Нет, конечно! Не в моих правилах влезать в чужую личную жизнь, но, знаешь, Ирэн не так глупа, как ты думаешь, я вполне допускаю, что она подозревает что-то.

— И что мне делать теперь?

— Надо было раньше думать, до того, как расстегнул ремень на своих брюках! — она бросила на друга презрительный взгляд. — Сейчас уже поздно сетовать.

— Да, но я не хочу потерять Ирэн.

— Тогда надо признаться и тотчас же извиниться, — Николет вскинула брови вверх.

— Да, тебе легко говорить, — огрызнулся мужчина.

— Нет, если ты хочешь, я сама могу поговорить с ней.

— Нет! — воскликнул Эд, отчего Николет невольно дернулась. — Я сам...

Воцарилось недолгое молчание.

— Говорят, что все мужчины изменяют своим женам... Интересно, а Тео тоже такой же? — вдруг спросила Нико.

— Чушь, твой Теодор безумно любит тебя и до сих пор смотрит на тебя влюбленными глазами.

— Спасибо, конечно, но все равно как-то противно от того, что он такой идеальный, — усмехнулась она.

— Если хочешь, я могу предложить ему парочку симпатичных девушек, — на лице Эда появилась коварная ухмылка.

— Тогда я оторву тебе то, что так привлекает твоих любовниц, — она склонила голову набок.

— У меня всего одна любовница, — возмущенно заметил он.

— После, и ее не будет.

Николет и Эдриан переглянулись и одновременно рассмеялись.

Когда машина Эдриана остановилась, и из нее вышел он сам, потом помог выйти Николет, Чейз Милтон уже сидел в ресторане, где у них была назначена встреча, в компании своего телохранителя.

— Скажи, Крис, все ли готово к осуществлению моего плана? — вдруг спросил мужчина, внимательно смотря в окно за каждым движением ненавистной ему женщины.

— Да, сэр, — коротко ответил он. — Нужно еще немного времени, и все будет закончено.

— Ошибаешься, когда все приготовления будут закончены, все только начнется, — задумчиво произнес Чейз. — Ладно, ты можешь идти.

Кристофер сдержанно кивнул и встал со своего места. Выйдя из ресторана, он огляделся по сторонам. Его внимание привлекла молодая пара, сидевшая на одной из парковых лавочек. Парень и девушка, обнявшись, о чем-то болтали. Эх, хотелось бы и ему вот так сидеть с его милой Кэт. Но, к великому сожалению обоих, это просто невозможно, паук по имени Чейз Милтон заманил их в свои сети и больше никогда в жизни не отпустит их.

— Итак, я думаю, мы все решили, мистер Милтон, — заключила Николет, сложив все необходимые бумаги в папку.

— Конечно, — кивнул Чейз. — Я все больше и больше убеждаюсь в том, что не зря вложил свои деньги в ваш бизнес.

— Благодарю, — на лице Николет засияла улыбка.

Чейз встал со своего места и, пожав руку Эдриану, вновь обратился к Николет:

— Узнай я раньше о вашей семейной компании, я бы давно вложил в нее денег, — он отвел голову в сторону и, едва заметно ухмыльнувшись, добавил: — И был бы счастлив... Всего доброго.

Николет и Эдриан взглядом проследили за Чейзом. Стоило ему выйти из ресторана, как она тотчас спросила:

— Что это значит?

— Наверное, он бы еще раньше поимел с нас мешок деньжат, — пожав плечами, ответил Эд.

Николет хмыкнула и встала со своего места.

Когда поздно вечером Теодор тихо вошел в кабинет своей жены, Николет стояла у окна, укутавшись в шаль.

— Ты замерзла? — спросил он, подойдя и приобняв ее за плечи.

— Немного, — пожав плечами, ответила она.

— Не стоит тебе в твоем положении стоять у открытого окна, — Теодор указал на  занавеску, которая развевалась от малейшего ветерка.

Николет ничего не ответила и продолжала смотреть в окно.

— Что с тобой, ты какая-то молчаливая, задумчивая? — зарывшись лицом в ее волосы, спросил он.

— Я сегодня была в офисе, — начала она, но Тео тут же перебил ее:

— Мы уже обсуждали это, я просил тебя, — проворчал супруг, отпрянув от жены.

— Эй, давай ругаться будем потом, — схватив за руку Теодора, прервала его речь Николет. — Понимаешь, я случайно стала свидетелем измены Эдриана.

— Вот как, — задумчиво протянул он, занимая место на кресле и усаживая Николет к себе на колени. - Ну, знаешь, некоторые мужчины не могут выдержать долгих девять месяцев без супруги...

— То есть, ты согласен с ним? — усмехнувшись, удивилась Нико.

— Я не изменял тебе, моя дорогая, — тут же ответил Теодор, выставив руки вперед, как будто он сдавался.

— Похвально, лорд Батлер, — съязвила его жена и, приняв серьезный вид, продолжала: — Но самое интересное, стоило мне начать обсуждать эту тему, как он тут же пожалел о своем поступке.

— Это все потому, что ты наверняка замучила его своими колкими замечаниями, — рассмеялся Теодор. — Мне кажется, нам не стоит влезать в их отношения, — он провел рукой по ее волосам.

— Да, в чем-то ты прав, но понимаешь, я не хочу, чтобы их брак разрушился. Они отличная пара, было бы обидно, если бы такой союз развалился.

— Боже, Николет, это беременность так плохо на тебя влияет? Ты стала до жути любопытной, а ведь раньше твоим главным принципом было не влезать в чужие отношения.

— Когда дело касается моих друзей, я переступаю через принципы, — она слегка рассмеялась. — Поговоришь с ним?

— Хорошо, — закатив глаза, согласился Теодор, после чего Николет, обхватив его шею руками, нежно поцеловала мужа в губы.

* * *

Чейз Милтон сидел в своем кабинете и разбирал бумаги, когда вошел Кристофер.

— Сэр, все сделано, как вы и просили, мы отправили людей, — объявил телохранитель.

— Отлично, просто замечательно, все идет точно по моему плану, — усмехнулся Милтон, встав со своего места. — Выпьешь со мной? — спросил он, указав на графин с коньяком.

— Извините, сэр, я на службе не пью. Мистер Милтон, могу ли я задать вам вопрос?

— Конечно, любой, какой захочешь, — ответил босс, вернувшись на свое место.

— Почему вы решили осуществить свой план именно сейчас, когда прошло столько лет?

— Прайс не справился, а вступать в игру после его провала — опасно, нужно было выждать.

— Но разве месть может что-то решить? — серьезным тоном спросил Кристофер.

Сделав еще один глоток, Милтон продолжал: 

— Я должен отомстить этой чертовой семейке за то, что они свели в могилу моего отца и деда, сильного и волевого человека, знаменитого бандита Велэско, человека, которому удавалось держать весь город в своих руках. И все из-за этой шлюхи, Кейтлин О'Салливан. Она — дрянь, из-за которой и случилось это. А я готов отомстить за отца, за деда и те деньги, которые она и ее дружок Хаддингтон украли у нас и вложили в свой бизнес. Вся эта чертова компания стоит на деньгах, принадлежавших моему деду, а значит, они принадлежат и мне.

Мужчина залпом осушил свой бокал.

— Я, пожалуй, пойду, сэр, — после недолгого молчания сказал Крис. — Когда все будет сделано, я сообщу вам.

Начальник охраны вышел, плотно закрыв за собой дверь, оставляя Чейза наедине со своим грандиозными планами  мести.

— Все идет по плану, скоро все мои идеи осуществятся, скоро я получу то, ради чего и живу... Скоро я отомщу за тебя, дед.

Эмили Гордон, адвокат мистера Милтона, с уверенностью прошла в дом, в котором всегда была желанной гостьей. Оглядев холл и с учтивой улыбкой протянув служанке свое пальто, кивнула девушке:

— Благодарю, мисс.

Стоило Эмили поднять голову вверх, как она тотчас встретилась с холодными голубыми глазами Кэт Милтон, которая стояла на лестнице и взглядом будто старалась прожечь в ней дыру.

— Доброе утро, миссис Милтон, — с наигранной приветливостью сказала Эмили.

— Оно было добрым до твоего появления, дорогая, — обе женщины оказались на втором этаже друг напротив друга.

Адвокат не успела ничего ответить, как из кабинета показался Чейз Милтон. С широкой улыбкой на лице он, подходя к ним, воскликнул:

— Эмили, дорогая, я уже заждался! — с этими словами он взял ее под руку и повел в сторону своего кабинета.

Кэт с ненавистью во взгляде проследила за ними. Стоило влюбленной парочке скрыться за белой дверью, как ее тут же охватило желание ворваться в комнату и выцарапать глаза обоим, вцепиться в волосы этой мелкой дряни. О, как она ненавидела их  в эту минуту... Но почему? Этот вопрос не давал ей покоя вот уже несколько недель. Чейз никогда не любил ее, да и она тоже не любила его. Все это было ложью. Наверное, осознание того, что у тебя отнимают что-то, принадлежащее тебе, создавало такую негативную палитру в душе Кэт.

Встряхнув головой, она направилась в сторону лестницы. Вдруг Кэт, которая совершенно не смотрела туда, куда идет, столкнулась с кем-то. Она подняла голову и увидела перед собой статную женщину с правильными чертами лица, темно-каштановыми волосами и ярко-зелеными глазами. Свело-розовые губы дамы были недовольно поджаты.

— Кто вы и что здесь делаете? — с явным раздражением в голосе поинтересовалась Кэт.

— Я пришла к Чейзу Милтону.

— Так проходите в его кабинет и не забудьте постучаться, — бросила хозяйка дома и быстро сбежала по ступеням на первый этаж.

— Не очень-то дружелюбно, — тихо произнесла женщина и направилась к двери, на которую указала Кэт.

Гостья настойчиво постучала и, не дождавшись приглашения, стремительно прошла в кабинет.

— Покинь мой кабинет, Кэт, — недовольно произнес Чейз, не подняв головы от документов, что передала ему Эмили.

— Ты принял меня за другую, — сообщила дама и бесцеремонно заняла место на диванчике.

Чейз посмотрел на женщину и, криво усмехнувшись, произнес:

— Ну наконец-то, я уж заждался тебя, Кейтлин!

— К тем, кто старше тебя, следует обращаться более уважительно, поэтому прошу называть меня мисс О'Салливан.

— Вот как, — мужчина встал со своего места и подошел к гостье. — А как положено обращаться к тем, кто ворует твои деньги и убивает твою семью? — он посмотрел на женщину холодным взглядом прищуренных глаз.

— Ты вполне отомстил мне, когда лишил счастья много лет назад, — заметила Кейтлин.

— Да, но мне этого мало, — прошипел Чейз. — Я хочу вернуть свои деньги.

— Эти деньги принадлежали твоему деду, — поправила женщина.

— Да, но именно ты лично убила его и моего отца, а потом сбежала с этим Хаддингтоном, прихватив весьма приличную сумму.

— Я, Мэтью, и ни в чем не повинные наши сыновья заплатили за грех своих родителей, оставь мою дочь и ее семью в покое, — прошипела Кейтлин.

— О нет, как только я верну свои деньги, тогда и оставлю, — ухмыльнулся Чейз.

Эмили, которая молча наблюдала за этой сценой, немного поежилась от холода, пробежавшего по ее жилам. Мужчина, который еще несколько минут назад нежно целовал ее и мурлыкал ласковые слова ей на ухо, сейчас был похож на одержимого своей ненавистью безжалостного убийцу.

— Деньги, деньги... Неужели ты готов на все, лишь бы заполучить их?

— Да, абсолютно на все, и ты мне в этом поможешь.

— Нет, я не буду участвовать ни в одной твоей авантюре, — заявила она, сложив руки на груди.

— Выбирай: я сохраняю твоей дочери и ее семье жизнь, и ты играешь по моим правилам. Или же ты отказываешься, а я  убиваю их всех.

— Поганый ублюдок! — воскликнула Кейтлин. — Ты не посмеешь это сделать!

— О, эту фразу я слышу каждый день, — ухмыльнулся мужчина. — Нет, дорогуша, я сделаю все, чтобы извести этот поганый род, семью Хаддингтон, — выплюнул он.

— Это просто подло и мерзко, — прошептала женщина.

— Так ты согласна сотрудничать?

— Да, — тихо ответила она, прикрыв глаза.

* * *

Николет, Вивьен и Ирэн сидели в гостиной, держа в руках по чашке горячего ромашкового чая, который так хорошо умела заваривать Гертруда. Девушки были заняты чисто женским разговором, какие ведут все замужние дамы. Несмотря на то, что Николет не очень любила эту, как она говорила, пустую болтовню, ей все же пришлось поддерживать беседу с подругами.

Она, Теодор и супруги Хит, которых Нико посвятила в интересную ситуацию, сложившуюся в семействе Карлайл, решили на этот вечер стать ангелами-хранителями и спасти счастливый брак своих друзей. Николет и Вивьен должны были по ходу беседы с Ирэн выяснить, знает ли она что-либо про измены Эдриана, а задача Теодора и Кевина состояла в том, чтобы вернуть Эда на путь истинный.

— Девочки, мне кажется, Эдриан изменяет мне, — сама Ирэн вдруг завела разговор на животрепещущую тему.

— Глупости, — в один голос ответили подруги и нарочито засмеялись.

— Мы часто ссоримся, он избегает меня, все время с кем-то говорит по телефону, причем раньше он делал это открыто, а сейчас запирается в кабинете и разговаривает там...

— Эм, ну знаешь, ты же беременна, ты стала все по-другому ощущать, воспринимать, и мужчины также... — кивая головой, сказала Николет и, откинувшись на спинку кресла, продолжала: — Мой Теодор тому доказательство. Он долго не мог привыкнуть к тому, что я в положении.

— А с кем он тогда вечно разговаривает?

— С Николет! — тут же ответила Вивьен.

Подруги удивленно уставились на нее. Когда же Ирэн перевела изумленный взгляд на Нико, та, видя как Вив усиленно подмигивает и машет руками за спиной Ирэн, кивнула и сказала:

— Ну, да, я звоню ему по работе, но Теодор будет ругаться, если узнает, что я занимаюсь делами компании, поэтому я и прошу Эдриана скрывать от тебя и от других...

— Не доверяешь мне?

— Конечно, доверяю! А Эдриану — нет, — Николет хихикнула.

— Спасибо, девочки, вы развеяли мои сомнения, — после непродолжительного молчания мягко произнесла Ирэн, сделав глоток из своей чашки.

Подруги переглянулись и еле заметно облегченно выдохнули.

Неожиданно с первого этажа донеслись странные звуки. Девушки напряглись и, не сказав ни слова, встали со своих мест и направились вниз. Стоило им спуститься на первый этаж, как их взору открылась совершенно невообразимая картина. Теодор, Кевин и Эдриан, шатаясь и спотыкаясь обо все, что стояло в холле, дико хохоча, прошли в дом.

— О, дамы, — протянул Эдриан, посмотрев на девушек, и сделал странное движение, похожее на поклон, за что они одарили его удивленным взглядом.

— Вы пьяны? — изумилась Ирэн.

— Никак нет, милая сестренка, — икая, ответил Кевин, криво улыбнувшись.

Подруги молча смотрели на то, как их мужья, периодически падая и смеясь, пытались снять пальто. Николет, как, впрочем, и Ирэн с Вивьен, сложила руки на груди и наблюдала за их безуспешными стараниями.

— Гертруда! — вдруг окликнула она экономку, что стояла позади рядом с дворецким. — Пожалуйста, подготовь комнату для Ирэн.

— Конечно, миледи, — кивнула женщина и направилась на второй этаж.

— Филипп! — обратилась Николет к дворецкому. — Прошу, проследи, чтобы лорд Батлер и ... — тут кто-то из мужчин упал на пол с ужасным грохотом. Нико закрыла глаза и шумно выдохнула, а после чего продолжала: — и его собутыльники ночевали в гостиной.

— Леди Николет, мне кажется, что им будет трудно забраться на второй этаж, все-таки лестница такая длинная, — учтиво заметил Филипп.

— Да, ты абсолютно прав, — согласилась Николет. — Тогда пусть остаются в зале.

— Как вам будет угодно, — кивнул Филипп.

— Девочки, идем, — улыбаясь, сказала Нико.

Подруги уже намеревались уйти, как вдруг Теодор с трудом произнес:

— Милая, ты разве не хочешь поговорить?

— Теодор, я придерживаюсь одного важного принципа: вести разговор только с трезвыми людьми. Когда ты выполнишь то, что зависит от тебя, тогда и поболтаем. Всего доброго, — не повернув головы, ответила Николет и, опираясь на руку Ирэн, пошла наверх, а Вивьен, бросив обреченный взгляд на мужчин, направилась за подругами.

Николет проснулась около десяти часов утра, когда на улице уже вовсю щебетали птицы. Она с удивлением обнаружила, что Теодора не было рядом, но потом вспомнила, что вечером сама распорядилась, чтобы он и его друзья после вчерашней попойки оставались в зале. Нет, Нико вполне спокойно относилась к таким моментам, когда Тео пропускал пару стаканчиков, но настолько пьяным она его видела впервые.

Приподнявшись на кровати, Николет потянулась и невольно зевнула. Нежно проведя ладонью по животу, она тихо произнесла:

— Доброе утро, моя девочка.

Стоило Николет выйти из спальни, как она тотчас увидела Теодора, который, облокотившись о перила, стоял спиной к ней, держа две чашки в руках.

— Уже проспался? — фыркнула она, недовольно взглянув на мужа.

— С добрым утром, милая, — развернувшись на каблуках, весело ответил Теодор. — Чай будешь?

— Выглядишь посвежевшим, — заметила она, изогнув бровь.

— Эдриан посвятил меня во все секреты быстрого воскрешения после страшной попойки, — усмехнулся он, подходя к супруге.

— Талант, которым бесспорно обладал Дэниэл, — пробурчала она себе под нос, а после чего взяла чашку из рук Теодора и продолжила чуть тише: — Я просила тебя поговорить с Эдрианом, просто поговорить...

— За бутылкой хорошего коньяка разговор идет лучше, — Тео вскинул брови.

Николет закатила глаза и покачала головой. Неожиданно к ним подошел Филипп.

— Если это не срочно, то оставь нас, — сказала Николет и, повернув голову в сторону дворецкого и заметив его испуганный взгляд, осеклась.

— Леди Николет, пришла одна женщина, — с трудом заговорил Филипп.

— Я надеюсь, что это не хозяйка того бара, где вы вчера отжигали и забыли заплатить, — усмехнулась она.

— Нет, миледи, это не так, — с уверенностью в голосе ответил дворецкий.

— Тогда кто это?

— Кейтлин О'Салливан.

Глаза Николет расширились от изумления. Она разжала руки, и чашка со звоном упала, горячий чай растекался по полу и ее босым ногам, но, кажется, Нико этого не замечала. Она замерла.

— Николет, Николет! — Теодор начал трясти ее за плечи, пытаясь вывести из оцепенения.

— А? — вдруг произнесла она. — Все хорошо.

— Боже, Николет, — выдохнул Теодор.

— Филипп, пригласи эту женщину в дом и проведи в библиотеку, я сейчас спущусь, — она развернулась и скрылась за дверью спальни. Дворецкий бросил вопрошающий взгляд на Теодора.

— Делай так, как она сказала, — ответил он и последовал за супругой. — Ты сошла с ума?! Что ты делаешь, черт возьми?! — воскликнул он, пройдя в комнату.

— Я хочу посмотреть в ее глаза и спросить: как ей живется с мыслью о том, что из-за нее погибла вся моя семья?

Теодор опустил взгляд. От любого напоминания об отце сердце Тео сжималось от боли. Ведь это Уильям Прайс убил всех братьев и отца Николет.

— А если это не она? — тихо спросил Теодор.

— Я сразу догадаюсь об этом, — так же тихо ответила она.

— Я просто боюсь, что эта встреча может пагубно отразиться на твоем здоровье и здоровье нашего малыша, — Тео подошел к ней.

— Я знаю, ты переживаешь за меня, — Николет положила руки на его плечи. — Я вполне уверена в своих силах.

С этими словами Николет быстро надела туфли и направилась к двери.

— Я иду с тобой, — покачав головой, объявил он.

— Брось, я сама справлюсь, — с натянутой улыбкой ответила Нико.

— Я должен быть уверен в том, что твоему здоровью ничто не угрожает.

— О, верный телохранитель Теодор, — усмехнулась Николет, слегка толкнув его.

Опираясь на руку мужа, она спустилась в холл и медленно направилась в сторону библиотеки. Николет в последний момент начала противиться самой себе. Ей хотелось верить в то, что там, за белыми дверьми, стоит совершенно неизвестная ей женщина. Заветная мечта Николет разбилась подобно той чашке, когда она вошла в помещение. Ее глаза встретились с парой до боли знакомых зеленых глаз. Сомнений не было: это Кейтлин О'Салливан. Сердце сжалось от щемящего чувства, и она еще сильнее вцепилась в руку Теодора.

— Здравствуй, доченька, — нежно произнесла женщина, которую Николет половину своей жизни оплакивала, а вторую половину жизни — не хотела знать.

Собравшись с духом, она строго сказала:

— Для тебя я — Николет Эделин Хаддингтон-Прайс.

— Теодор, — улыбаясь, кивнула Кейтлин, посмотрев на парня. — Я рада видеть сына моей лучшей подруги Лиан.

— Не смей разговаривать с ним! — воскликнула Николет.

— Не очень-то гостеприимно, — заметила женщина.

— Я вполне дружелюбна ко всем, кто не является из прошлого, — огрызнулась девушка. — Или не является моей псевдо-матерью.

— Почему псевдо?

— Потому что матерью является женщина, которая воспитала своего ребенка, а не бросила двадцать шесть лет назад.

— Я вижу, ты тоже вскоре познаешь счастье материнства, — спокойным тоном продолжила Кейтлин.

Николет инстинктивно прикрыла руками живот.

— Я, в отличии от тебя, не планирую бросать мою дочь.

— Так значит я стану бабушкой прекрасной внучки? — все еще улыбаясь, спросила она.

— У тебя нет ни внучки, ни дочери!

Теодор, стоявший в стороне, внимательно наблюдал за обеими. Еще никогда Николет не была столь решительной. Она всем сердцем и душой ненавидела Кейтлин О'Салливан за то, что по ее вине Нико потеряла всех дорогих ей людей.

— Прошу, давай поговорим, — взмолилась женщина. — Не будь столь жестокой.

— Тебе нужны деньги? Я дам, сколько ты пожелаешь, и даже больше, если ты обещаешь убраться туда, откуда появилась!

— Мне не нужны твои деньги, — покачала головой Кейтлин. — Я просто хочу поговорить с тобой.

— Знаешь, твоя проблема заключается в том, что я не хочу говорить с тобой, — отрезала Николет. — Я двадцать шесть лет жила без твоего участия и проживу еще больше без твоих внезапно проснувшихся материнских инстинктов!

Кейтлин опустила взгляд и подошла к Николет. Теодор напрягся.

— Все то время, что я была в тени, я тайно наблюдала за тобой. Я видела, как ты растешь, как растут твои братья. Ты стала той, кем являешься сейчас, на моих глазах, — она протянула Николет какую-то бумажку. — Если все-таки решишься завести разговор, просто позвони по этому номеру.

Женщина уже намеревалась уйти, как вдруг ее дочь, которая с трудом сдерживала слезы, тихо произнесла:

— Мой отец не дал мне той любви, которую ждет каждый ребенок от своих родителей, ведь я и Дэн очень похожи на тебя внешне, мы стали для него только лишним напоминанием о том, как ты поступила с ним. Ты бросила нас всех...

— Прости, но это был единственный способ обезопасить вас.

— Уходи, — с трудом выдавила Нико, после чего Кейтлин скрылась за дверью.

Еще пять минут Николет стояла, не двигаясь. Не было сил, чтобы сделать хоть какое-то движение. Она чувствовала себя опустошенной. Разве могла она подумать, что этим утром встретит человека, которого не ожидала увидеть почти все свои двадцать девять лет? Кейтлин О'Салливан — призрак прошлого. Неужели она, спустя столько лет, пришла просто поговорить? Что ей было нужно? Нет и не может быть в этом внезапном возвращении добра.

Нико скомкала бумажку, которую ей дала Кейтлин, и бросила на пол позади себя. Тео, тяжело вздохнув, подобрал ее. Его супругой всегда управляли эмоции, с которыми она редко справлялась. Сейчас ею движет чувство ненависти по отношению к собственной матери, но позже, когда разум все-таки возьмет вверх, она захочет поговорить с Кейтлин — уж в этом он не сомневался.

— Николет, — мягко произнес Теодор, подходя к супруге.

Неожиданно Николет сорвалась со своего места и, подлетев к книжному шкафу, начала выбрасывать книги, стоявшие на полках. Теодор с ужасом наблюдал за ее действиями, пока не подскочил к ней и не попытался остановить.

— Эй, что ты творишь? — он взял ее лицо в свои ладони. — Ты сошла с ума?!

— Я не знаю, не знаю, — со слезами на глазах начала бормотать Николет. — Зачем она вернулась?

Казалось, что Николет действительно потеряла рассудок. В ее глазах горел какой-то неестественный огонь. Взгляд пробежался по всему, что находилось в комнате.

— Я не знаю, милая, не знаю, — он прижал жену к собственной груди. — Тише, подумай о нашей девочке.

— Мне надо покурить, — вдруг произнесла она, после чего Теодор изумленно уставился на Николет.

— Совсем спятила?! Тебе нельзя курить!

— Черт возьми, я помню, но не будь я в положении, выкурила бы три сигареты точно...

Она отстранилась и попыталась подобрать книги, которые сама и раскидала.

— Оставь их, тебе нельзя наклоняться, — он аккуратно остановил Николет. — Я беспокоюсь о тебе, Нико...

Она схватилась за голову, и слезы брызнули из ее глаз.

— Я не понимаю ничего... Неужели этот мир окончательно сошел с ума?

— Николет, посмотри на меня, — она покорно взглянула на него. — Мы разберемся со всем, я обещаю тебе.

На лице Николет появилась кривая усмешка, после чего она отвернулась от Теодора и устремила взгляд в окно. Парень хотел было что-то сказать, но не успел — Николет упала. Он подлетел к ней и попытался привести ее в чувство, но все было напрасно: Нико не реагировала. Вдруг в комнату вошла Вивьен.

— Что здесь, черт возьми, происходит?! — увидев лучшую подругу на полу без сознания и Теодора, который тщетно пытался помочь ей, она, не задумываясь, набрала телефон врача.

— Я вызвала доктора, все будет хорошо, — объявила Вивьен, подбежав к ним.

— Как же ты вовремя появилась, — тихо произнес Теодор, укачивая Николет, как маленького ребенка.

Неожиданно глаза Вивьен расширились от ужаса.

— Тео, у Николет кровотечение, — девушка с трудом выдавила эту фразу.

Парень посмотрел туда, куда указала Вив. Увидев капли крови, стекающие по бедру Николет, он закрыл глаза, пытаясь сдержать нахлынувшую волну слез, и забормотал:

— Держись, моя девочка, все будет хорошо.