Жребий (гет)

Расческа скользила по влажным волосам, и Марго, сама того не замечая, начала тихонько напевать в такт движениям.

Было ещё довольно светло, и поэтому женщина без труда видела в зеркале своё отражение и платье на вешалке, тщательно выглаженное и расправленное. Щёки Марго зарделись, когда она вспомнила ощущение прохладного шёлка под ладонью. Алая ткань была роскошной, а крой выгодно подчеркивал красоту бывшей королевы, заставляя ее зеленые глаза сверкать. Пять ночей не покладая рук она шила это платье, будто предчувствуя скорую встречу, а какого труда ей стоило достать шелк! Пришлось идти до самого Нижнего Шеола…

Вот уж где бурлила жизнь! Маргарита, никогда по сути не любившая скопления народа, прониклась очарованием этого места, а особенно рынка, полного всяких чудес и самого разнообразного народа. Ей довольно быстро удалось обменять горшки с рассадой на отрез ткани. Конечно же, никто не узнал ее и никто не думал расспрашивать о чем-то. Ткань она завернула поплотнее и поглубже, а сверху уложила запечатанный кувшин с бальзамом для Мастера.

Подарок сожителя удовлетворил, но от похода в Шеол Мастер предсказуемо, презрительно отказался. Мирская суета была не для него, такие низменные занятия, как совместные походы на рынок, были ни к чему уважающему себя писателю, а вот Марго ходить на рынок и продавать или обменивать розовые саженцы на что-то полезное в хозяйстве не возбранялось.

Маргарита иногда с горечью подумывала, что сгинь она тогда в небытие, Мастер обратил бы внимание, лишь когда ему понадобилось бы от неё что-то.

Рука её чуть дрогнула, когда она поднесла хрустальную пробку от духов к своей шее и вдохнула пьянящий терпкий аромат.

Его любимый аромат. Сегодня… Наконец-то после двух недель разлуки её мучительное ожидание было вознаграждено.

Выйдя во двор на рассвете, она увидела на деревянном крыльце совиное перо, к которому была прикреплена записка, запечатанная знакомой эмблемой с пятиконечной звездой и крылатой змеей в центре. Хотя крыльцо и было влажным от утренней росы, дорогая бумага, с выведенными на ней резким почерком всего двумя словами и часом, была абсолютно суха.

Марго инстинктивно оглянулась по сторонам в надежде, и, конечно же, никого не обнаружила, но все померкло перед ощущением детской, неуемной радости. Сегодня она снова увидит его… Ах! Если б она снова была ведьмой! В ту же секунду она взлетела бы в воздух от восторга, скинув одежду и все сомнения, но, увы, она была обычной женщиной. Обычной женщиной, пребывающей в странном мире посмертия и безумно, безудержно, всем сердцем влюбленной во властелина этого самого мира. Принесет ли ей когда-нибудь счастье эта любовь? Разум сомневался, но Марго давно не слушала голос разума — выбора она не имела.

Гнев и обида после её последней встречи с Сатаной растаяли. Кто она такая, чтобы требовать от него чего-либо? Как вообще возможно что-то требовать от него? Воланд почти никогда не подчеркивал этого, но она прекрасно понимала, что она всего лишь раба, а он — господин, он давно владеет её душой, сердцем и телом, он вправе требовать чего угодно от кого угодно в своих владениях и неизменно получать желаемое. А кроме всего, разве она верна ему? Разве не делит дом и ложе с другим?

Женщина грустно усмехнулась. Когда-то, в другой жизни она изменила своему законному супругу ради Мастера, сейчас она долгие годы изменяет Мастеру ради любви Повелителя Теней. Всю жизнь она лжет и прячется — видно, такова ее судьба, и другого она не заслуживает. У нее был один-единственный шанс изменить свою судьбу, и она им не воспользовалась.

— До чего ты хороша сегодня, — Мастер стоял у нее за спиной и с удовлетворением оглядывал Марго. Ей тотчас захотелось прикрыться. — Ты так прихорашиваешься перед ночными прогулками, что у меня возникает желание присоединиться к тебе, — он провел рукой по обнаженному плечу женщины.

Маргарита подавила вздох и сказала с улыбкой:

— Какая жалость, что сегодня к тебе приходят друзья. Я была бы рада, если бы ты прогулялся со мной. Но негоже заставлять их ждать.

Мужчина в зеркале облизнул сухие губы:

— До их прихода ещё целый час.

Марго мгновенно встала, увеличивая расстояние между ними.

— Не могу, — проговорила она извиняющимся тоном, — ваш ужин почти готов. Если я срочно не пойду в кухню, то испорчу его.

Женщина торопливо накинула платье поверх нижней рубашки и вышла из спальни, застегивая пуговицы на ходу.

— Завтра или послезавтра — обязательно, — сказала она Мастеру, — обещаю тебе.

По лицу его мелькнула тень неудовольствия, но только на мгновение. На счастье Марго, желание в нем просыпалось редко, иначе жизнь ее была бы совсем невыносимой. В нечастые моменты близости, сколь быстротечны они бы ни были, Маргарита пыталась отключить насколько возможно свои мысли и чувства, представляя, что это не ее тело вовсе.

Возможно, это своеобразное наказание для нее, думала она. Как говорится, бойтесь своих желаний — они имеют свойство сбываться!

* * *

— Терпеть не могу эту игру! — Сиви обреченно вздохнула и опустила коня обратно на клетку.

— Играть с тобой еще хуже, чем с Бегемотом, — заметил Мессир, делая очередной глоток глинтвейна и поглядывая на нее с иронией.

 — Не может быть хуже, — не согласилась Сивилла. — Он у вас иногда выигрывает, в отличие от меня.

 — Почему ты решила, что выигрывать всегда, без исключения, доставляет удовольствие?

 — А какое удовольствие в том, что проигрываешь?

 — Изучать противника. Учиться на собственных ошибках. Продумывать планы, расставлять фигуры и смотреть на поле уже под другим углом. После этого победа только слаще.

Сиви пожала плечами. Выводы эти на нее не произвели большого впечатления.

 — Ладно, — вздохнула она и взяла в руки офицера. Фигурка в ее пальцах ни с того ни с сего начала отчаянно извиваться и пытаться вырваться.

— Что такое? — раздраженно спросила Сиви.

— Ты уже пошла другой фигурой, Сивилла, — объяснил ей Воланд. — В тот момент, когда взяла ее в руки.

— Глупости! Так невозможно играть! — Сиви откинулась на спинку кресла и раздраженно фыркнула. — У меня никогда не получится, и вообще я это ненавижу!

— Все потому, что ты слишком нетерпелива, невнимательна и не сосредоточена. Шахматы, к тому же, прекрасно способствуют пониманию, что не всегда можно получать только желаемое, — Мессир махнул рукой над доской, и волшебные фигурки, вздыхая и неодобрительно косясь на Сивиллу, полезли обратно в коробку.

Девочка с облегчением поднялась на ноги и снова наполнила два стакана горячим глинтвейном, не забыв разбавить свой водой. 

— Вы сегодня ночью будете дома, так ведь? — тихо спросила она.

Воланд принял у нее один из стаканов, обхватил Сиви за запястье и притянул на диван, усаживая рядом с собой. Девочка ничего не говорила, просто смотрела на него широко распахнутыми глазами, не мигая.

— Когда я вернусь, дитя, со мной прибудет лекарь, — пообещал Повелитель Теней, — если мы сойдемся во мнении, что ты достаточно окрепла, то вернешься домой очень скоро. Я обещаю тебе.

— Хорошо, — сказала Сиви. Подобного ответа она ожидала, теперь появилась, по крайней мере, надежда, что ее  ссылка, которая продлилась почти год, близится к концу.

Мессир погладил ее по голове.

— Ты понимаешь, что должна сделать прежде, чем вернуться домой?

- Да, — ответила она, — понимаю. Я поблагодарю его.

— Понимаешь, почему это не терпит отлагательств?

— Он спас мне жизнь. Я в долгу перед ним.

— Мы оба в долгу перед ним. Поэтому, дитя, ты пробудешь в Чертоге Света сколько полагается и будешь вести себя со всей почтительностью и уважением, как и всегда. Я в тебе не сомневаюсь.

Сиви кивнула головой. Можно было попросить попасть домой хотя бы на денек раньше, не затягивая возвращение визитом в Свет, но зачем было портить им обоим настроение сейчас? Кроме всего, Мессир прав. Ее долг — выразить благодарность и признательность. От Иешуа она никогда не видела ничего, кроме доброты и ласки, а теперь еще и обязана ему жизнью.

Отчаянно захотелось сменить тему.

— Сегодня в венской опере дают Риголетто, — проговорила девочка. — Это недалеко, и мы вполне можем успеть. В прошлый раз мне очень понравилось.

Мессир задумался на мгновенье и согласно кивнул:

— Собирайся.

Сиви в ту же секунду поспешила наверх. Хоть какая-то отрада, а кроме того, присланное Геллой новое платье и кашемировая накидка были очень недурны и хотелось их обновить.

* * *

Морозное утро порадовало ярким солнцем и идеально гладким снежным покровом, который поскрипывал под подошвами сапог.

— И запомни, — продолжал выговаривать Азазелло, — мой конь это тебе не Василиск. Я буду держать тебя крепко, но и сама не прыгай и не вертись из стороны в сторону.

— Можно подумать, я в первый раз езжу верхом, — проворчала Сиви, — ты не думаешь рассказать мне, куда мы направляемся?

— Ты все увидишь скоро сама, зачем же болтать зря?

— А почему не через портал? — спросила Сиви.

— В то место не ведут порталы с Земли, — ответил ей демон, — я не заинтересован, чтоб вели, и давно позаботился об этом. Я мог бы полететь туда сам, но держать тебя в руках слишком опасно.

— Почему? Я могу остаться без пальчика? — спросила девушка иронично.

— Ты можешь остаться без головки, — в тон ей ответил демон.

Вороной скакун Азазелло был огромен. Глаза коня горели и переливались рубинами. Сиви кожей могла ощущать исходящую от существа мощь и опасность. Неожиданно всплыло воспоминание об огненных драконах, живущих в ущельях у Замка. Они будоражили ее воображение с самого раннего детства, но только когда ей было двенадцать лет, девочке удалось спуститься в те ущелья и рассмотреть их вблизи. Они были столь огромны, что их размеры не до конца умещались в ее человеческом сознании. Их невозможно было забыть. Как и розги, последовавшие за той вылазкой.

Сивилла понимала, что земное измерение не открывает всей силы и красоты волшебного создания.

— Учти, — сказал Азазелло, — он принимает только меня. Попробуешь сесть на него сама или тронуть поводья, и он сбросит тебя на землю, а то и дальше.

Едва они приблизились еще на шаг, как исполинский скакун встал на дыбы, тихо предупреждающе заржал, и из ноздрей его повалил черный дым. Азазелло мгновенно перехватил поводья могучей рукой и легко, без малейшего усилия взлетел в седло. Конь тут же утих. Демон наклонился и поднял девушку, усаживая ее впереди себя и крепко обхватывая за талию. Они мгновенно оторвались от земли, и у Сиви закружилась голова.

Резко вниз и влево провалились и вершина Брокена, и их дом, и деревушка вблизи, а скоро Земля вовсе исчезла с виду, скрывшись за плотным покровом облаков. Сиви прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением полета, по которому она так соскучилась.

Расстояние оказалось незначительным для демонического скакуна, и дорога заняла совсем немного времени. Они приземлились мягко и упруго. Сиви почувствовала только легкий толчок о землю. Глянув на место их прибытия, девушка не поверила своим глазам. Она пораженно глядела вокруг и даже не почувствовала рук Азазелло, когда тот снимал ее с лошади.

— Это прекрасно… — прошептала она, — я не могу поверить своим глазам.

Она узнала это место, где была уже не раз, еще в полете и подивилась, что Азазелло решил привезти ее именно сюда. Однако ничего не подготовило ее к тому, что насколько хватало глаз безводная пустыня окажется усыпанной цветами.

Нежный свет восходящего солнца окутывал ущелье лиловой дымкой. Маки, ирисы, нарциссы и десятки других цветов, названия которых Сиви не знала, источали нежный аромат.

Девушка медленно прошла несколько шагов по мягкому ковру весенней травы и опустилась на колени. Положив раскрытые ладони на почву, Сиви ощутила ритмичную пульсацию и тепло под своими руками. Казалось, жизненная сила перетекает из земли в ее тело.

— Пустыня зацветает всего раз в году и цветение длится немногим дольше недели, — проговорил Азазелло, который так же не отрывал взгляда от цветочного великолепия. — Когда мы вернемся сюда в следующий раз, от всего этого не останется и следа. Недолговечная красота.

— И поэтому так любимая тобой, — сказала Сивилла, оглядываясь на него через плечо.

Демон протянул ей руку:

— Спустимся вниз, — сказал он.

* * *

Солнце поднималось выше, заставляя бесчисленные цветы играть новыми красками.

— Это оттого красивее, что неподвластно магии, — Сиви дотронулась до раскрывшегося бутона и нежно провела по нему пальцами, — это нечто до такой степени настоящее и первозданное, что его невозможно воссоздать.

В доказательство она раскрыла ладонь, и через несколько мгновений над ее рукой расцвела роза, идеально алая и ровная, будто сделанная из шелка. Сиви грустно усмехнулась, пожала плечами и махнула рукой, разгоняя чары.

— Ты права… — тихо сказал Азазелло. Его настроение сегодня было непривычным и непонятным Сиви. Задумчивость и меланхолия были чужды демону, или просто она раньше не хотела их замечать? — Для меня это место во многом особенное. Догадываешься, почему?

Сиви впилась в него взглядом на несколько секунд, узнавая то, что он оказался готов ей показать.

— Ты родился здесь, — поняла она.

- Да. Прорвал чрево Земли и появился на свет всполохом огня и всплеском лавы. Тогда этот мир был еще очень юн — немногим старше меня. Вокруг была лишь темнота и огонь, тот самый, с которого все начинается и которым все заканчивается. Извержение, что исторгло меня, потом сотрясало Землю еще очень долго по земным меркам.

Сивилла слушала его, боясь вздохнуть. Азазелло раньше никогда не рассказывал ей ничего о себе.

— Ветер был таким сильным, что почти сбивал с ног самого меня. Земля содрогалась ежесекундно и грозилась низвергнуть меня в Небытие. Одним из первых инстинктов в любом существе просыпается страх. Это страх заставил меня раскрыть свои крылья и взлететь. Они были еще очень слабы, но если бы я остановился хоть на мгновенье, то погиб бы.

— Я могу понять, что ты имеешь в виду, — прошептала Сиви, все так же не отводя от него взгляда.

— В какой-то момент я понял, что обессилел, и начал искать огонь, для того чтобы погрузится в него и восстановить силы. В ту секунду, что я опустился в жерло вулкана, вокруг выросли горы. Таким образом, я создал свой собственный дом на этой земле, — демон указал на виднеющиеся на горизонте скалистые пики.

Сиви проследила за его жестом. Мысли ее пребывали с юным, одиноким существом, которое отчаянно ищет пристанище, а вокруг бушует хаос. Много ли времени прошло до того, как демон полностью раскрыл свои силы и свое могущество?

— Этот мир мог принадлежать тебе, — проговорила девочка, — ты появился здесь с самого начала, ты подчиняешь себе огонь, металл и драгоценные минералы, что в недрах Земли…

— Так не бывает, человечек. Если каждый будет владеть своим миром, то миров на всех не хватит. Что-то подобное творилось во времена войн пантеонов. Мы уничтожили старых богов и перекроили Вселенную заново, наше счастье, что мы оказались победителями и после этого писали историю сами.

— Я думаю, что не все праздновали вашу победу.

— Несогласные были уничтожены, а некоторые предпочли жить и поэтому преклонили колена.

— Как Лилит и Вельзевул?

— И они тоже.

Сиви приблизилась к сидящему на земле Азазелло и положила руки на его плечи. Вопреки ее предчувствию, он не напрягся и не отодвинулся от нее. Девушку обуревали эмоции, и она вовсе не была уверена, что сможет выразить их словами, поэтому она закрыла глаза, глубоко вздохнула и впервые в жизни распахнула свой разум навстречу демону.

Он удивленно посмотрел на нее, но не оттолкнул, а наоборот, перехватил ее ладони и развернулся к ней на встречу.

Понимание, сочувствие, принятие и какая-то странная, незнакомая ему до сих пор нежность читались в ее сознании. Губы Сивиллы были чувственно приоткрыты и бессознательно шептали его имя, тихо и певуче, ресницы трепетали, грудь поднималась и опускалась в такт участившемуся дыханию. Девушка будто погрузилась в какой-то транс. Азазелло осторожно привлек ее ближе к себе, усаживая напротив. Она подчинилась движению его рук, всей своей позой излучая полное доверие. Ощущать чувства человека на этом уровне было странно. Он никогда раньше этого не делал, но неожиданно для самого себя, позволил приятному оцепенению окутать их обоих. Еще раз взглянув на лицо девушки, демон прикрыл глаза и позволил ей ощутить только одну-единственную из обуревающих его в этот миг эмоций.

Благодарность.

* * *

— Твои мысли где-то витают, дитя. Не хочешь поделиться, о чем думаешь? Впрочем, если это тайна, я не настаиваю.

Сиви улыбнулась:

— Никакой тайны нет. Я очень рада, что завтра наконец-то возвращаюсь домой.

— И все?

— Нет… Я не так давно узнала о войнах пантеонов. Не могу объяснить почему, но это никак не выходит у меня из головы. Возможно из-за того, что Бездна Небытия тогда тоже бодрствовала. Она пожирала всех павших, охотясь без разбору, и только после окончания войны ее удалось отбросить.

— Все это произошло еще до моего рождения, — сказал Иешуа Га-Ноцри медленно и задумчиво, — я думаю, к большому моему счастью. Мне не пришлось выбирать сторону. Иногда тяжелее всего — это выбирать сторону. Но чаще всего выбора у нас нет. Всем нам приходится выбирать сторону, принимать решения, и, в конце концов, брать свою собственную судьбу в руки.

Сиви кивнула — это ей тоже было понятно.

— Наверное, это самое сложное — брать ответственность за судьбу. Особенно, когда понимаешь, что от твоего решения будет зависеть не только твоя жизнь.

— Ты всегда была умна не по годам, дитя, — Иешуа жестом показал ей следовать за ним на балкон, — теперь тебе исполняется шестнадцать лет — твое детство подходит к концу, и пройдет совсем немного времени, когда уже никто не будет властен указывать тебе, как жить. В силу твоего положения тебе придется принимать решения, от которых будешь зависеть не только ты.

Сиви промолчала. От слов Иешуа веяло опасностью и свободой — мысль о власти над собой была и заманчива, и приятна, вот только кто даст ей ее? Эту свободу?

— Здесь так красиво и мирно, — девушка погладила нагретые солнцем каменные перила, — и как же хорошо, что не видно больше этой черноты.

— Мы тоже счастливы, дитя, — ей казалось или Иешуа выглядел как-то по-другому? Более напряженно, чем обычно? — А главное счастье: видеть тебя живой и невредимой. Страшно представить, что было бы со всеми нами, если бы ты погибла.

— Но я жива, — улыбнулась ему Сиви, — благодаря тебе. Не знаю, смогу ли отблагодарить тебя когда-нибудь, — добавила она серьезно.

— Я не мог поступить иначе, — ответил ей Иешуа, — и не благодари меня, дитя.

Сын Божий извлек из недр своего одеяния маленькую золотую шкатулку. Заметив вопросительный взгляд Сиви, он улыбнулся и дотронулся до крышки. В ту же секунду перед их глазами появилась удивительно искусно нарисованная карта трех миров: Небесного Чертога, Шеола и Земли, словно нарисованная талантливыми мастерами средневековья. Если приблизить глаза, можно было разглядеть крошечные города на Земле, животных в лесах, ангелов в небе и изящно выписанных красных драконов на страже у Замка. Солнце переливалось золотыми нитями как на гравюре, в лазурном небе плыли разукрашенные белой и розовой эмалью облака, мерцали звезды. Изображение жило своей собственной волшебной жизнью. Это была одна из самых красивых карт, что Сиви доводилось видеть.

— Чудесно, — прошептала девочка, не скрывая восхищения.

— Я рад, что тебе нравится, — ответил ей Иешуа, — это ключ, создающий порталы в любой точке трех миров. Ты сама поймешь, как его задействовать. Он устроен таким образом, что заставить его работать можешь только ты и никто кроме. Это мой подарок на твое шестнадцатилетие.

— Ты всегда даришь мне очень щедрые подарки, — проговорила девушка с ласковой улыбкой, — и с каждым разом мне все труднее благодарить тебя.

— Отблагодари меня тем, что будешь пользоваться ими мудро, дитя. Как и всегда. Никто из нас в тебе не сомневается.

* * *

Сиви задула свечу, и комната погрузилась во мрак. Ее последняя ночь на Земле… Сердце трепетало от радости скорого возвращения. Завтра в это время она уже будет дома. Девушка раскрыла шкатулку и снова начала рассматривать карту. Чем больше она приглядывалась, тем больше деталей открывалось взгляду. А сколько чудес она сможет натворить с помощью этого ключа!

В лунном свете блеснули драгоценности, которые она нашла на своем столике, едва вернувшись. Колье из искусно сплетенных жемчужных нитей в виде цветов с брильянтовыми капельками росы и сережки, крохотные, но прелестные. Она уже убедилась, что и колье, и серьги безумно ей идут. Завтра с утра она наденет их.

Драгоценности лежали на платке из черного бархата без всякой записки или знака, но Сиви и так прекрасно знала, кто принес ей их. Как и понимала, кто не так давно украсил ее спальню в Замке букетом земных ирисов…

От воспоминаний девушку бросило в жар и щеки разгорелись, хотя в комнате и начало холодать. С детским желанием, чтобы завтра наступило поскорее, Сиви устроилась на кровати, завернувшись в одеяло.

Едва она провалилась в сон, как ее снова начали мучать кошмары, в которых она стояла над своей картой, а та менялась и начинала бурлить безумной чернотой. Сон не вызывал ужаса такого сильного, чтоб она проснулась, и подсознательно девушка даже понимала, что спит, но все равно видения заставляли ее вскрикивать и метаться на постели.

Кто-то потормошил ее за плечо:

— Все в порядке, человечек. Тебе просто приснился дурной сон.

— Азазелло, — прошептала Сиви, приоткрывая глаза. Демон закутывал ее в теплое тяжелое одеяло взамен ее собственного, упавшего на пол.

В комнате было холодно, видимо, ударил мороз, но от тела Азазелло шли волны тепла.

Демон поднялся, чтобы уйти.

- Нет! — взмолилась Сиви, пребывающая в полудреме, — не оставляй меня одну сейчас! Если ты уйдешь, кошмар вернется.

Азазелло вздохнул и послушно опустился рядом с Сивиллой на узкую девичью постель. Через несколько минут дыхание девушки стало ровным и глубоким. Она перевернулась на бок и по-детски подложила кулак под щеку.

— Поцелуй меня, — сонно пробормотала девушка.

Азазелло на секунду буквально остолбенел: какой ещё поцелуй?! Но тут же пришёл в себя — наверняка её целовала Гелла перед сном, вот Сивилла и вспоминает это, засыпая. Облегченно выдохнув и усмехнувшись своим мыслям, он наклонился и обнял девушку за плечи. Прикрыв глаза, он потянулся губами к её лбу.

Сиви почувствовала его дыхание на своей коже, и в то же самое мгновение быстрым движением запрокинув голову, буквально впилась в его рот смелым, совершенно отчаянным поцелуем. Девушка вцепилась в могучие плечи Азазелло мёртвой хваткой, её сотрясала нервная дрожь, сердце стучало набатом. Она сама не могла сказать, бодрствует она или спит. Если это сон, то пускай он длится вечно. Если же нет… Об этом Сиви отказывалась думать.

И время замерло. И Азазелло замер вместе с ним. От неожиданности он вздохнул, приоткрывая рот, чем и воспользовалась Сиви, поддаваясь ему навстречу еще сильнее и обвивая его шею тонкими руками. Секунда. Другая. И все запретные мечты демона вырвались на свободу — он не смог сопротивляться ласковым девичьим губам, её нежному телу, прижимавшемуся к нему с таким трепетом. Тихо и коротко рыкнув, он повалил Сивиллу на подушки, подминая её под себя и целуя со всей страстью. Его пальцы утопали в ее распущенных волосах. "Как шелк", — подумал демон. Он запустил в них ладонь и приподнял затылок девушки, продолжая неистово целовать ее...

Вожделение и страх перед первой близостью с тем, о ком она так давно, страстно и тайно мечтала, так смешались в девушке, что она даже не поняла, как внезапно оказалась на полу.

Азазелло всё-таки пришёл в себя и оттолкнул ее. Он не может, не должен позволять себе это! Только что он чуть было не совершил непоправимую глупость. А всё она — несносная девчонка! Да как она смеет издеваться над ним?!

Сиви ошарашенно смотрела на демона снизу вверх, проснувшись окончательно.

Азазелло рывком поднял ее и швырнул обратно на кровать.

— Ты что натворила? — спросил он, угрожающе нависая над ней, — что ты себе позволяешь?! — ярость на нее и на себя, страх и вожделение клокотали в нем, вызывая бурю, которая вот-вот вырвется из-под контроля. — Для нашего общего блага, девочка, забудь о том, что только что произошло, и никогда не вспоминай! Я тоже забуду. Помни только о том, кем являешься ты и кем являюсь я!

Он резко развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что вздрогнул весь дом, оставляя пораженную Сиви в одиночестве. Изумление сменилось обидой, а затем и злостью. Как, после того, что произошло между ними в пустыне, после единения душ, что испытали они оба, он смеет говорить, что она не ровня ему?

Тем более, она прекрасно чувствовала его эмоции и мысли сейчас и понимала, что он вовсе не был против, о нет! Даром, что Сиви почти спала!

Что ж…

* * *

Уже который час Сивилла Оршели сидела, скорчившись в три погибели над ветхими свитками. Какие-то были написаны на латыни, некоторые по-арабски и по-арамейски, некоторые ни на одном из знакомых Сиви языков...

В одном из них текст было не разобрать, но даже крупицы информации, которые Сиви удалось отыскать, имели для нее огромную важность. Письмена были снабжены довольно пугающими картинками, которые вызывали у девочки отвращение. Подписи ей удалось разобрать с трудом — что то вроде "Благословенного Сосуда"... А может, "Избранного Хранилища". 

Теперь, по крайней мере, она могла самой себе признаться, что все, что было в пределах ее досягаемости и касалось Бездны, в прошлом и настоящем, она перечитала. Везде говорилось о равновесии, о поглощении плоти смертных и бессмертных, но ни слова о природе самого явления и о том, откуда оно появилось. Либо этой информации не существовало, либо она тщательно скрывалась. Бездна Небытия существовала еще раньше начала времен и была краеугольным камнем Вселенной, уравновешивая миры, и это было правильным. То, что каким-то образом Бездна обрела разум и жажду крови, было противоестественно.

Еще Сиви удалось разобрать строки о некой таинственной третьей силе. Что за Третья Сила? Сиви прекрасно была знакома с двумя, но третья? И как она связана с Бездной?

Сиви тихонько водрузила свиток на место, затем начала на цыпочках спускаться с верхнего яруса библиотеки по узкой деревянной лестнице. Отчаянно хотелось поскорее добраться до купальни и просидеть в воде до самого утра, если понадобится.

Мысль о том, что для того чтобы попасть к себе надо пройти через все жилое крыло, заставила девушку скривиться.

Тягостная атмосфера последних недель, воцарившаяся между ней и Азазелло, давила на сердце. Все время, прошедшее с той самой ночи, они оба старательно делали вид, будто ничего не произошло, разговаривая лишь по необходимости и никогда не глядя друг на друга. Демон полностью отрезал от нее свои мысли и ощущения, так что в его присутствии Сиви могла ощущать только ледяную пустоту с проблесками какого-то непонятного страха.

Сама Сиви выставила вокруг себя стену злости и отчуждения. Она не простила и не забыла обидных слов, но еще тяжелее ей было ощущать равнодушие Азазелло — будто никогда не было долгих дней, проведенных вместе, созерцания пустыни, вычерчивания руны и множества других, дорогих ее сердцу воспоминаний. Как он может делать вид, притворяться перед ней и перед самим собой, что Сивиллы никогда не было в его жизни? Что такого произошло, что нельзя исправить или позабыть? Что ж, ей надо еще попотеть и над этой загадкой — главное саму себя убедить, что сопротивляться ей бесполезно… Как сказал Иешуа? Всегда приходит момент, когда судьбу проходится брать в свои собственные руки.

Поднявшись к своим покоям, Сиви уже хотела открыть дверь, как услышала нечто, заставившее ее резко развернуться. 

Стук каблуков.

Высокая стройная обнаженная фигура бросала причудливые тени на стены в неверном свете свечей, едва заметно светились золотистые волосы. Лилит.

Демонесса шла, гордо расправив плечи, поигрывая длинной золотой цепочкой в руке. Сиви не потребовалось много времени, чтобы понять, откуда она вышла.

Ярость удушающей волной поднялась в груди девушки, отметая прочь здравый смысл. Глубоко вздохнув, Сиви вышла из тени коридора и встала посреди прохода, тем самым преграждая демонессе путь.

Та остановилась и молча смерила девушку взглядом. Несколько секунд продлилось молчание.

— Ты расцвела, — проговорила Лилит низким тягучим голосом. — Довольно привлекательна для человеческой самки, хотя его уже ничем не удивишь.

Сиви ничего не ответила и продолжила молча стоять, сверля демонессу взглядом. Та высокомерно усмехнулась, медленно расправила цепочку и повесила ее себе на шею. Медальон с эмблемой в виде крылатой змеи — герба Замка — слабо поблескивал в свете свечей.

— Хозяин уже брал тебя в постель? — спросила Лилит.

Новая волна злости накрыла Сивиллу, и глаза ее нехорошо загорелись.

— Я здесь не рабыня, — тихо и медленно проговорила она и улыбнулась со всем презрением, на которое была способна, — в отличие от тебя, — девушка протянула руку, и ее пальцы сомкнулись на медальоне, покоящемся на обнаженной груди Лилит, — твоего здесь ничего нет, и ты ничего с собой не заберешь.

Сиви рванула цепь на себя, и та беззвучно лопнула.

Несколько долгих секунд они молча сверлили друг друга взглядами, после чего Лилит медленно растаяла в воздухе.

Сиви долго рассматривала медальон на толстой цепочке, что тяжелил ей ладонь. Ах, если б только она могла его испепелить!

* * *

До рассвета было еще далеко, а Сиви уже лежала без сна, уставившись в никуда и не мигая. Решение было принято, и чем скорее она примется за исполнение задуманного, тем проще ей будет не останавливаться. Все было продумано с точностью до мелочей — никто ее не остановит, как никто не увидит — все входы и выходы, все дороги на Юг закрыты наглухо.

Никто туда не ходит, а потому никто ей не помешает. Если в прошлый раз ее кровь смогла остановить Бездну, то более продуманное действие принесет еще большие результаты.

«Это убьет меня», — мелькнула мысль, но девочка отмахнулась от нее. Если поддаваться страху, то лучше вообще ничего не начинать. Значит, она ничего не стоит? Смертная не может сравняться с демоном? Посмотрим…

Ключ, ритуальный кинжал, обсидиановый сосуд и все остальное, что могло ей понадобиться, Сиви спрятала в узелок и тщательно затолкала под подушку. К завтраку она надела идеально сидящее простое платье и убрала волосы в пучок, чтобы даже наряд не выдавал ее настроения.

И все же ее напускное самообладание развеялось как дым в тот момент, когда она увидела Азазелло. Сразу же перед глазами возник образ Лилит, раскрасневшейся и разгоряченной, гордо сжимающей заслуженную награду за ночь утех. Сиви хотела было всучить медальон дарителю наедине, но внезапно она передумала.

В течение нескольких минут Сивилла умудрялась поддерживать непринужденную беседу за столом, щебеча, как птичка, успев даже сообщить, что кошмары ее не мучают с самого возвращения, и жизнь ее прекрасна как никогда.

— Кстати, — проговорила она и сжала медальон в руке под столом с такой силой, что его края впились в ладонь, — Азазелло!

Демон напрягся и глянул на нее. Впервые за много дней Сивилла обратилась к нему напрямую.

— Ты был так занят вчера, что не заметил, как обронил кое-что, — от яда в собственном голосе казалось, что горло жжет огнем, — сущий пустяк.

Сиви прицельно запустила тяжелым медальоном в полный кофейник. Золотое украшение среди фарфоровых осколков выглядело невероятно неуместно и даже жалко. Поразившись собственной наглости, девушка резко развернулась и буквально бегом вырвалась из столовой, избегая встречаться с кем-либо взглядом.

Оказавшись у себя, она несколько раз плеснула в лицо холодной водой и перевела дыхание. Медлить больше было нельзя. У нее в запасе всего несколько часов. Если все пройдет как надо, она успеет вернуться, если же нет… Нельзя ей об этом думать, нельзя, иначе все крупицы уверенности растеряются!

Сиви вышла из комнаты, тихо притворив за собой дверь и вздрогнула, когда чья-то рука ухватила ее предплечье стальной хваткой.

Она гневно сверкнула глазами на Азазелло, но промолчала.

— Что бы за игру ты ни затеяла, лучше тебе остановится сейчас, — сказал он тихо и яростно.

— Мне от тебя не нужны ни советы, ни помощь, — отрезала Сиви и тщетно попыталась вырвать руку.

— Ты играешь с огнем, — прорычал ей в лицо демон, — не вздумай приближаться ко мне и просить помочь тебе, когда обожжешься.

Девушка смерила его ледяным взглядом.

— Руку отпусти, — сквозь зубы приказала она, — больно.

* * *

В лесу было тихо и мирно. По пушистому мху ступать было приятнее, чем по ковру. Сквозь ветви вековых деревьев на землю падали рассеянные солнечные лучи. В глубине леса можно было расслышать пенье птиц. Может, такие есть и на Земле, а возможно и нет. Хотя последний визит в пустыню сильно изменил отношение Сиви к тому миру. Так ли они различались? И тут, и там жили люди, пускай и в разные периоды своего существования, в обоих мирах было место и страстям, и горю.

Девочка одернула себя. Не время предаваться пустым размышлениям и глупым воспоминаниям. То, что угрожает ей, угрожает всем мирам, и если она собралась что-то поделать с этим, то надо действовать, а не раздумывать. "Бери судьбу в свои собственные руки", — прозвучал в мыслях голос.

Ладно.

Девочка еще раз оглядела лес вокруг себя. В другой раз Сиви с удовольствием осталась бы здесь, но не сегодня. Запах листвы и хвои всколыхнул детские воспоминания о том, как Гелла водила ее сюда совсем крошкой. Ведьма создавала маленьких фэйри с прозрачными крылышками, чтобы порадовать ее, но вскоре девочка узнала, что они ненастоящие. Добрый народец — как их когда-то называли — жил на Земле бесконечно давно, но не смог продолжить существование, когда не стало их богов...

Если что-то пойдет не так, то она может никогда больше не увидеть ни Геллу, ни остальных, подумала девочка.

Не время, одернула она саму себя. Если она будет оглядываться назад, то никогда не решится, а то и пропадет. Кроме того, она не собирается производить слишком уж опасные действия.

Уже стало ясно, что Бездна разумна (точнее, безумна) в виде целостности. Если поймать в ловушку мельчайшую ее частичку, то она будет безвредна, отделенная от общего разума. Сиви попросту постарается зачерпнуть немного субстанции и заточить ее в сосуд, куда испокон веков заточали духов и демонов. Заточали смертные, как правило — губы девушки тронула легкая улыбка. Может, они наконец-то смогут понять, как связана Бездна с таинственной третьей силой. А понять — это получить возможность победить. "Все можно убить", — так говорит Азазелло, но о нем нельзя думать сейчас. 

Шкатулка послушно открыла ей вид на миры, и Сиви задержала взгляд на изображении Замка. Приблизив глаза, можно было разглядеть суетящихся во дворе слуг. Отчаянно захотелось вернуться, но вместо этого, девушка встала на колени перед картой и прошептала несколько слов. Мир вокруг нее закружился и ушел в глубокую воронку. На секунду полет остановился — Сиви натолкнулась на одного из демонов-стражей, которые теперь, как она знала, несли дозор и днем, и ночью, не пропуская не единой души на Юг. И в самом деле, никто не мог и не смел зайти за черту. За исключением той смертной, в чьих руках находился подходящий ключ.

Демон-страж на секунду поразился, увидев перед собой молодую госпожу, но тут же был сражен простеньким заклинанием, навевающим сон. Не то чтобы демон был так слаб — главным козырем Сиви была неожиданность, и она об этом знала. Когда страж рухнул без сознания, полет сквозь портал возобновился с новой силой. Чтобы не потерять равновесия, Сиви закрыла глаза.

Когда она открыла их, вокруг нее больше не было леса, а лишь безжизненные скалы кроваво-красного оттенка. На склоне одной из гор виднелась деревня, а над ней еще одна. По виду — обе абсолютно заброшенные. Так и надо. Повсюду были пепелища костров, которые используют для жертвоприношений. Она тоже пришла сюда совершить нечто подобное. Все так, как оно должно быть.

Сиви прошла вперед по направлению к обрыву. Несколько десятков шагов, и она уже глядит вниз. Там, внизу, клокочет знакомая чернота со всполохами молний. Ни звука вокруг и ни души. Живой или мертвой.

* * *

Сиви вынимает из узелка спиралевидный ритуальный кинжал, черные свечи и курильницу с ладаном, без труда разжигает огонь и чертит круг кинжалом вокруг себя. Вокруг начинает дуть резкий ветер, но она не придает этому значения.

Магический круг вокруг нее начинает гореть синеватым огнем. Это хорошо — значит, ее аура распространяется на это место. К добру ли, к беде ли, некто или нечто, что может ее почувствовать, уже знает, что она здесь. Взгляд вниз на Бездну — никакого изменения.

Теперь время ритуала. Сиви вновь берет в руки кинжал, делает глубокий надрез на ладони и тут же отрывает кусок ткани от своего платья, прикладывая его к порезу, чтобы ткань смогла сполна пропитаться кровью. Время замирает, и Сиви может слышать только стук собственного сердца. Она оборачивает пропитанную кровью ткань вокруг булыжника и достает из узелка длинный моток веревки, разумеется, не простой, а заблаговременно утащенной из лаборатории...

"У меня все получится, — уговаривает она себя. — Не может не получиться".

Сиви подходит к краю и раскрывает ладонь, отправляя вниз свое кровавое послание крепко-накрепко обмотанное веревкой. Второй конец зажат в ее руке. 

Сначала ничего не происходит, но вдруг она слышит позади себя отдаленный, стремительно нарастающий гул.

Сиви оборачивается и в ужасе видит, как гора словно оседает в ущелье с Бездной. Огромная волна черной субстанции накрывает деревни на склоне одну за другой и утаскивает их вниз. Из ущелья поднимается смерч, и Сиви видит, как он вырывает с корнем деревья. Земля под ее ногами начинает дрожать и идти трещинами, дрожь эта распространяется дальше на север. Плато, на котором стоит Сиви медленно оседает вниз, и девушка разворачивается и бежит сломя голову по направлению к пещерам.