Прячься (джен)

В Большом зале утро тянулось вечность, и не оставалось ничего другого, кроме как смотреть в окно.

Птицы парили, выписывая правильные, спокойные круги, потом резко падали и тут же взмывали, трепеща крыльями.

Мерзкое чувство, что моя душа болтается рядом на привязи, не покидало.

У Лили временное помутнение, она купилась на блеск и славу героя. Это единственное объяснение, которое я мог найти.

— Северус? Ты что, не слышишь?

Верно. И не хочу.

— Да, Науэлл?

— Рассуди наш спор: я говорю, что Темный Лорд станет Министром магии, а Кэссиус уверяет, что он на такое не способен.

— Эй, не перевирай мои слова. Я только сказал, что хорошо бы и Министерства никакого не было, когда Темный Лорд придет к власти. А править будут его приближенные.

Грусть всего мира сосредоточилась во мне. Я тоскливо посмотрел на друзей:

— Да, надеюсь, Министерства не станет. И квиддича.

— А игра-то тебе что сделала? — улыбнулся Мальсибер. — Ладно, Науэлл, идем в Хогсмид.

Оставаться наедине со своими мыслями больше нельзя.

— А можно я пойду с вами?

— Да, — ответил Мальсибер, пожав плечами. Равнодушно.

Не нужен им. Да и никогда не был.

Как это я раньше не замечал?

Я чувствовал себя ужасно, когда увязался за своими так называемыми друзьями. Но проводить время в одиночестве стало невыносимым.

Лили называла Мальсибера подонком, а сама связалась с еще большим. Где тут справедливость? Где честность, искренность?

Погода в эти выходные выдалась мрачная. Почти все наши однокурсники остались греться у камина, но Мальсибер и Эйвери жаждали глотнуть огневиски. Даже мне захотелось, вдруг поможет?

Мы все подняли отвороты мантий повыше.

Друзья переговаривались, а я ощущал себя лишним, рассеянно прислушиваясь.

Мы были уже на полпути в Хогсмид, когда Эйвери начал жаловаться, что Темный Лорд давно не устраивал занятий. Мальсибер пошутил, что, наверное, это связано с дикими ветрами, что стоят на том побережье.

— Интересно, как часто Темный Лорд вызывает Пожирателей? — перекрикивая ветер, рассуждал он. — Раз в неделю, чаще?

— Меня давно не вызывал, — сказал я рассеянно. — Занят, полагаю.

— А у тебя что, есть метка? — захлебнулся Эйвери то ли от недоверия, то ли удивления.

Столько промечтав о моменте, когда открою друзьям свою тайну, я не думал, что это случится в столь обыденных обстоятельствах.

Ответил обычным кивком.

— Ты?!!

— У тебя есть метка?

— Да, есть, — отрешенно сказал я.

— И ты нам не сказал?

— Покажи!

Глупо. И все-таки об этом я грезил.

— Холодно, — произнес я небрежно.

Они спрашивали дальше, интересовались ощущениями. Отвечать получалось односложно. Это давно отошло на второй план.

Их восторг и зависть не получили отклика во мне. Даже такой радости Лили лишила.

Но не одна, а вместе с Поттером.

У меня есть метка, а Поттер — никто. Но она выбрала его.

Боль тлела во мне день за днем.

* * *

— Мы бросим это занятие, если ты не возьмешь себя в руки.

Сглотнув, я поднял на Темного Лорда виноватый взгляд.

Оправдания неудачам не было. На занятиях я совсем потерял хватку. Чем больше старался, тем слабее становилась защита.

— В таком состоянии можешь больше не приходить, — предостерег Темный Лорд.

Правильно. Умом я все про себя понимал: прежних мотивов к самосовершенствованию недостаточно. Но почему не могу собраться?

Конечно, то, что меня подкосило, не исправить прямо сейчас. Но если бы у меня снова появилась надежда? Только вот кто ее даст?

— Попробуем еще раз? — предложил я.

Скулы сильнее проступили на лице Темного Лорда: я утомил его бесплодным упрямством.

— Легилименс.

Слово привычно разорвало воздух, вонзаясь в мой мозг. Оно прорезало его почти до основания, но что-то на дне оказалось жестче.

В бесцельной попытке отбиться, которой не мог даже зацепить Темного Лорда, я догадался, что именно мешало выпотрошить мое неустойчивое, слабое сознание. Мысли о Лили. К ним я не подпущу никого.

Позволить им расшириться, проникнуть в другие уголки сознания. Вот что спасет.

Попытка вышла слабой.

Снова все разрушилось, треснуло. Я закричал от дичайшей боли, когда Темный Лорд пригвоздил меня к месту. Если бы хотел, он прочитал бы все мои самые тайные желания. Даже те, о которых я не ведал.

Стыдно. Я безвольно ожидал неминуемой бури, мой крик отдавался эхом. Что, если он раздался вслух, а не только в голове?

— Ты не бьешь в ответ! — рявкнул Темный Лорд. — Хочешь добиться успеха — делай! Не хочешь — я найду других учеников! Легилименс!

Стану твердым. Монолитным. С чугунной головой.

Колющий удар. Поползла трещина. Монолит ухнул вниз и рассыпался на части.

Лили позволила мне разбиться.

Нет, нет, не думай о ней.

Но было поздно.

Темный Лорд снова без труда захватил мое сознание и сразу покинул его.

Я мог стать марионеткой в его руках, но он предпочитал учить такого слабака. Которому предпочли школьного пустозвона.

Вот из-за подобных мыслей у меня ничего и не выходит.

Не расслабляться. Привести свою голову в порядок. Я смогу. У меня все хорошо. Даже отлично.

— Лучший способ защиты — нападение! — Темный Лорд начал проявлять нетерпение. — Легилименс!

Мир схлопнулся до размеров песчинки.

А я не хотел ею быть, я особенный.

На этот раз Темный Лорд прервал сеанс прежде, чем добить меня. Кажется, я вообще не защищался? Я страшился его гнева и чувствовал себя безмерно виноватым, но только на поверхности. Мне следовало бы раскаяться по-настоящему, но другие, не связанные с окклюменцией, мысли выдворяли муки совести.

— Я велел тебе выкинуть все тревоги из головы. Ты этого не сделал! Легилименс!

Палочка направлена мне в сердце. А у меня нет оружия. Только я сам. Я верю в себя?

Не знаю…

Закрыться. Мне только это и надо.

Темный Лорд вытряхивал из меня мысли, которые ему даже не были важны. Он отбрасывал их в сторону, не просматривая.

Сидел напротив меня и бормотал себе под нос, и меня начинало мутить от этого зрелища.

Он прекратил атаку, а я сделал глубокий вдох, стараясь себя ободрить. Подавлять эмоции не требовалось, наоборот, нужно откуда-то взять силы на борьбу.

Секундный перерыв закончился.

— Легилименс.

От моих щитов отваливались куски. Я сменил тактику: пытался предугадать направление его ударов и бросал все силы на их отражение, как и советовал Темный Лорд.

Нужно всего лишь захотеть. По-настоящему, не убеждать себя и не идти на компромисс.

Снова сломался.

— Ты не выйдешь отсюда, пока не сможешь парировать удар.

Для это требовалась острота ума, а мой словно притупился. Ситуация была безвыходной.

— Не думай, только сосредотачивайся.

Усталость. Это все, о чем я мог помышлять. Ну так он и велел «не думать».

— Отражай, — сказал Темный Лорд. — Легилименс.

Мне показалось, или Темный Лорд правда стал снисходительней? Похоже, он опустил руки, и это правда наш последний сеанс.

Когда я понял, что это так, стало не по себе.

Хуже, чем пощечина. Я не дам себе быть униженным, стать единственным, кого Темный Лорд выгнал.

Отголоски злости освежили голову.

— Легилименс, — небрежно произнес Темный Лорд, а я, ощетинившись, приготовился к схватке.

Может, я и не самый сильный маг, но у меня есть шипы, на которые можно наткнуться.

Применять самый редкий способ защиты, названный «ограда», рекомендовалось только с самым решительным настроем.

Мозг Темного Лорда наткнулся на колья, выстроенные по периметру вокруг моего сознания. Он не мог двинуться ни туда, ни обратно. Я был близок как никогда. Держал его в плену, но не пытал.

Он рыскал взглядом по моему сознанию, но видел только поверхностное. Только то, что я хотел ему показать.

Подождав немного, я стряхнул его подальше от моего сознания.

Сеанс был прерван.

— Лучше, — нехотя признал Темный Лорд. — Вот мы и вернулись к тому, с чего начинали.

Сдержать собственную клятву бороться оказалось трудным. Но, кажется, я нащупал нить, благодаря которой снова выберусь наверх. Не все потеряно.

— Если ты не выкинешь из головы всякую ерунду, ты никогда ничему не научишься. Легилименс.

И снова атака.

Вяло отразив удар, я вернулся в свой кокон. Напоследок он ощутимо ударил, разбил щиты и покинул мою голову.

Он не сдержал обещание меня отпустить. Но я был только рад. Со мной, похоже, по-другому нельзя. Иначе начинаю считать себя выше других, а это не так.

Не хочу уходить отсюда, останусь, пока меня не выгонят. Посмотрим, на сколько хватит Темного Лорда. И меня.

— На исходную, — скомандовал Лорд, не дав мне оправиться. — Легилименс.

От Темного Лорда я вышел наэлектризованным. Он долбил заклинанием раз за разом по моей голове до тех пор, пока я не начал отражать его.

Чтобы стать отличным окклюментом, нужно никогда не искать оправданий. И не обращать внимания на обстоятельства.

Заруби себе это на носу, Северус.

Нет. Ничего. Важнее. Этого.

* * *

Под черепом жужжал рой мыслей: казалось, воспоминания за всю жизнь объединились, чтобы прожечь дыру в моей голове. Однако все это было не так страшно, как поначалу.

В гостиной было пусто. Я сидел в кресле, ожидая своих протеже.

Пробило полночь.

Через минуту Пеллетье и Смитсон появились. Вид у них был виноватый. Ну что там приключилось?

— Вы опоздали.

Сразу вслед за ними вошел Селвин.

Вот оно что. Попались на глаза старосте школы. С этим мы справимся. Я поднялся навстречу.

— В чем дело, Вулхард?

— Эти двое решили, что имеют право не слушать меня. Сказали, что их тут ждут.

Я насмешливо смерил их взглядом.

— И правда ждут, — подтвердил я.

— Кто? — нахмурился Селвин.

— Я. Не беспокойся, Вулхард, ситуация под контролем. Вы двое, за мной.

— С каких это пор ты возомнил, что можешь командовать? Староста школы я, а не ты.

— Все верно, — согласился я, открывая проход Пеллетье и Смитсону и приглашая их пройти. — Однако сегодня я беру этих двоих под свой личный контроль, и тебе придется с этим смириться.

— Если вы попадетесь, отвечать придется мне.

— Учту, — нагло закрывая перед ним проход, отозвался я.

Неприятная ситуация. Для Селвина. Ничего, переживет.

— Идемте, — велел я притихшим пятикурсникам.

На выходе из подземелий я остановился:

— Накину на вас дезиллюминационные чары.

Оба вытянулись в струнку, и я, дотронувшись до макушек кончиком палочки, заставил их стать невидимыми.

— А как же ты? — спросила пустота голосом Пеллетье.

— Мне за безобидную прогулку по школе ничего не будет, — заверил я его, не вполне уверенный в правдивости своих слов. К семикурсникам действительно относились мягче, но не настолько снисходительно, чтобы не назначить отработку. С другой стороны, не вести же мне за руки двух пятикурсников.

На выходе из школы я на всякий случай оглянулся. Кажется, Хогвартс спал. Разве что Филч бодрствовал, но то была самая малая из моих проблем.

Прогулочным шагом мы направились к воротам по привычному маршруту. И не перечесть, сколько раз приходилось покидать школу незаконно. Скоро стану рекордсменом похлеще Поттера и его компании.

От злости свело челюсть. Зря я о нем подумал.

— Порталами пользоваться умеем? — спросил я, когда мы оказались за воротами.

Здесь уже можно было снять чары. Пеллетье и Смитсон восторженно наблюдали за мной, превращавшим придорожный камень в портал.

— А я аппарировать умею, — начал бахвалиться Смитсон.

— Умеет только тот, у кого есть лицензия, — одернул его я.

Мне не нравилось глупое восхищение, с которым они воспринимали каждый мой жест.

Кажется, я свалял дурака, взявшись нянчиться с детьми.

Будет ли доволен Темный Лорд? Конечно, у них есть определенные способности, но не рано ли я ввожу их в круг Пожирателей?

— Дотроньтесь до портала по моей команде. Один-два-три.

Безумное вращение затянуло нас, и я с удовлетворением отметил, что мои спутники посерьезнели.

Ноги врезались в землю. Я дождался, пока Пеллетье и Смитсон придут в себя после путешествия, и повел их по тропинке вверх. Они с тревогой поглядывали на громаду стен, нависших над водой. Факелы, воткнутые в склоны, были зажжены. Замок в ночи снова был окутан тайной, с настораживающей наивностью распахивая ворота прибывающим.

Мы начали спускаться вниз. Полы моей мантии протирали пыльный пол, под ботинки бросались мелкие камушки. Несколько засушенных, как чернослив, голов исчезли из ниш. Остались пустые подставки. Любопытно, что с ними проделывал Темный Лорд? Или просто надоели?

Пеллетье и Смитсон, похоже, перестали дышать.

Показав им зал, я оставил наконец своих спутников и спустился ниже, ближе к основанию амфитеатра.

Ко мне подошел Люциус:

— Привел своих людей?

Хмыкнув, я кивнул. У меня есть собственные подопечные. Кто бы мог подумать год назад.

Объявилась Нагини, повергнув собравшихся в шок.

— Не выношу эту тварь, — брезгливо заметил Люциус.

Да и я особенной приязни к змее Лорда не питал.

— Каждый раз представляю, что она меня проглатывает.

Чудесно. Теперь и я буду это воображать.

Наступил черед эффектного появления Лорда.

Сегодня исполнялись мечты Пеллетье и Смитсона. А как же быть с моими? Это все, чего я хотел?

* * *

Из-за Лили я едва не потерял уважение Темного Лорда. И это до сих пор мне грозит, если не возьму себя в руки.

На обед я не пошел. Всеми силами старался избегать встреч с ними.

Часто видя их вместе, я не мог оторвать глаз: бился мыслью о стену — что она нашла в нем?

Со мной Лили никогда не была такой веселой. Неужели шумная компания может составлять ее счастье? И ей приятно находиться среди таких тварей, как Люпин? О, Лили прекрасно осведомлена о Люпине, не сомневаюсь.

Но самое кошмарное во всем этом было то, что я, несмотря ни на что… слышал ангелов в голосе Лили.

Ее чистый, небесных частот, голос вытворял со мной дьявольские вещи. Когда он доносился до моего слуха, то в полу словно образовывались провалы, перья сами выскакивали из рук, я терял суть разговора, а сердце пропускало удар.

Профессор по Защите перестал пускать студентов в класс после того, как четверо шестикурсников оказались в Больничном крыле. К моему сожалению, одним из них был слизеринец, которого я предполагал в будущем завербовать.

Поэтому все столпились возле кабинета в ожидании урока.

Рядом четверокурсники со Слизерина и Гриффиндора ожидали профессора по нумерологии.

Извечный вопрос: почему враждующие факультеты ставили рядом в расписании?

Накал противостояния за последний год достиг предела. Но если выпускники еще как-то умели сдерживать себя на людях и выражали только презрение к противоположной стороне, то младшие курсы проявляли большую жестокость.

Среди четверокурсников был мальчик-слизеринец, стоявший поодаль от всех. Я плохо знал младшие курсы в лицо, и он был мне не знаком, но скромная мантия и затравленный взгляд говорили о том, что популярностью на нашем факультете он не пользовался.

Естественно, он сразу стал объектом насмешек некоторых гриффиндорцев.

Гриффиндорская сволочь с четвертого курса, местный заводила, отнял у мальчика сумку. Предназначенную для девочек, хоть и не столь явно женскую. К несчастью, это и стало поводом для того, чтобы его унизить:

— У кого отнял эту вещицу? Что, так приглянулась?

Мальчик же проявил поразительное хладнокровие.

— Отдай, пожалуйста, — сказал он вяло.

Нет, пожалуй, не хладнокровие.

Апатию. Я и сам временами чувствовал то же. Иногда сил на то, чтобы сопротивляться, не остается. И живешь только крошечным лучом надежды, что тебя не заметят, что сегодня пронесет.

— Я бы своей подружке подарил ее! Может, у тебя внутри еще и розовый дневничок припрятан?

Гриффиндорец принялся рыться в сумке.

Разумеется, все игнорировали происходящее. Или делали вид. А я смотрел внимательно, расчетливо, запечатлевая каждую деталь, измываясь над самим собой.

Поттер беседовал с Блэком и Люпином, делая вид, что не замечает происходящего.

Надо брать с него пример. Может, тогда я что-нибудь пойму в этой жизни?

Хорошо, что рядом нет Лили, которую он держал бы за руку. Впрочем, нет. Моя психика выдержит это зрелище, а вот как она поступила бы, увидев издевательства над этим четверокурсником? Стала бы перебрасываться словами с гриффиндорцами? Я прямо-таки жаждал на это посмотреть.

Год назад я бы испугался вступиться за этого мальчика, а сейчас мог подойти и улучшить его положение.

Но до моих проблем никому не было дела. Даже той, которую я люблю. Если мир устроен так, то я ничего не хочу предпринимать. И подстроюсь под его правила.

В конце концов, гриффиндорские бандиты пресытились издевательствами над слизеринцем. Они швырнули ему сумку, и он с побитым видом поднял ее.

Виноват был я. И это раздирало на части.

Мне хотелось быть глухим к мольбам всего мира, потому что мир был нем к моим.

Настал час возмездия. Но и в нем был привкус горечи и фальши.

* * *

Занятие по боевым искусствам закончилось. Темный Лорд объявил об этом и покинул нас.

Тело приятно ломило от постоянной беготни. Мой организм, похоже, радовался тому, что я перестал забивать голову мыслями, пусть и на короткое время.

Все готовились к атаке на Билт-Уэлс. Несколько человек из нашей недружной и неприветливой (одним словом, слизеринской) команды уже побывали в Бакли. Об этом рассказал мне Люциус. Впрочем, все было ясно и без его слов. Любители похвастаться никогда не упустят своей возможности.

Остальные ужасно завидовали. В том числе и я.

Мальсибера и Эйвери причислили к группе Беллатрикс Лестрейндж, которая на следующей неделе должна была отправиться в Долгеллау. Я стоически воспринял новость, до последнего надеясь, что и меня возьмут. По непонятным причинам я чувствовал, что должен доказать Беллатрикс: она ошибалась на мой счет. Разве может Пожиратель терпеть, как об него вытирают ноги собственные соратники? Поэтому, когда Темный Лорд зачитал списки тех, кто отправится в рейд, я был раздосадован, что не получил шанс на реванш. Глупо. Случай представится не раз.

Естественно, в первый же вечер, после того как их вызывали для инструктажа, ликующие Мальсибер и Эйвери рассказали мне подробности. Я старался не подавать виду, что раздосадован куда больше ожидаемого.

— Сразимся один на один? — предложил я Мальсиберу, пока остальные вытирали пот со лбов.

— Здесь? — спросил он, вынимая палочку, которую успел убрать.

— Можем выйти, если боишься опозориться.

— Остроумно. Я оценил.

— Приступим?

Лучший способ сбросить напряжение — сразиться с другом. Мне это было необходимо как воздух.

Мальсибер сделал выпад. Я отразил удар и перешел в нападение, гоняя его по всему помещению.

— Так тебе, — запросто Мальсибер никогда не сдавался. Он кинул Ступефай, но я отразил его.

Он предпочитал увиливать и норовил атаковать меня слева.

Рука совсем онемела от беспощадных хлестких движений.

Мне хотелось загнать его в угол. А еще лучше — победить Поттера.

Мы пронеслись мимо вжавшихся в стену зевак. Мальсибер попытался прикрыться Ноттом, но тот поставил ему подножку.

Перед моими глазами возник образ маленького Поттера, так же подшутившего надо мной в Хогвартс-экспрессе.

Мальсибер споткнулся, но не упал.

Образовавшаяся брешь в его защите позволила нанести ощутимый удар.

Мальсибер ответил Диффиндо, разрезав мою мантию.

И я перенесся на несколько лет назад, в то время, когда банда Поттера не давала мне прохода: портили вещи, подсовывали всякую гадость в котел. Однажды порезали школьную форму.

Меня наполнила невероятная жгучая ненависть к Поттеру.

И желание отомстить Лили.

Мое заклинание выбило из руки Мальсибера палочку и повалило его на пол с такой силой, что он проехал на спине несколько ярдов.

Подбежав ближе, я набросился на друга.

Добить его. Победить. До конца испить эту чашу.

— Сдаюсь, — крикнул Мальсибер.

Нет. Рано. Никто не ретируется в самом начале.

Не позволю себя обмануть.

— Оттащите его! — кричала Гринграсс, но я все наносил удары: казалось, если остановлюсь, то не прощу себе. — Северус, хватит!

— Хватит, Снейп! — воскликнул Нотт. — Он уже лежит, ты его обезоружил!

Не хватит. Никогда не хватит.

Молниеносно отразив полетевший в меня Экспеллиармус, я перевел дух. Что в конце концов я делаю?

Протянул руку Мальсиберу, но он пропыхтел с обидой:

— Не надо, сам встану.

И он был прав.

Мальсибер потирал ушибленную голову, а я мучился от судороги в пальцах.

Мне было жарко, я чувствовал себя донельзя усталым. Но злость не уходила.

Все мысленные процессы активизировались, чтобы причинить Лили боль — унизить Поттера у всех на виду. А самым прекрасным было бы уничтожить весь ублюдочный поттеровский род, не оставить в живых никого, истребить их до единого.

* * *

— Кто у нас остался?

Мои однокурсники забавлялись тем, что перечисляли, какую гадость можно сделать каждому из гриффиндорцев.

— Сириус Блэк?

— Я бы превратил его в псину. Такую блохастую и грязную.

— Тут и трансфигурировать не надо, — хохотнул Селвин. — Он и так на нее похож.

— Кажется, все.

— Красотка Эванс еще. Для нее нужно что-то особенное.

— Она боится огня, — заметил я глухо.

Так. Мысли вслух.

Ни на что не намекаю.

Всего лишь взращиваю ненависть к Лили. Вполне заслуженную.

— Отлично, — сказал Вейзи. — Вот и Снейп пристрастился к нашей игре.

Сейчас стошнит. Чтобы быть вне их своры, я показательно отошел в противоположный угол гостиной.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель.

У Лили нашлись оправдания даже для такой твари, как Поттер. Пора избавляться от иллюзий и закрыть перед Лили дверь.

Зайдя в спальню, я начал готовиться ко сну и, расстегивая мантию, оторвал пуговицу.

Пожав плечами, забрался в постель и пожелал спокойной ночи Мальсиберу. Тот не ответил: до сих пор был сердит.

Ну и пусть проваливает, если мое присутствие его не устраивает.

Так нельзя. Надо с ним помириться. Мне нужны соратники среди Пожирателей, во всяком случае первое время.

Засыпал я теперь с трудом.

Твердость в моих решениях давила, делала воздух густым. Мщу, но не получаю от этого удовлетворения.

«Что я натворил?» — мелькнуло в голове перед тем, как все утонуло в черноте.

Хорошая ночь. Правильная. Пустая. Люблю ее.

Но вот появились руки Лили: они касались моей груди, хватали за сердце, нежно, но беспринципно пытались раздавить его.

А я покрывал безумными поцелуями пальчики, приносившие мне боль.

Пробудился я весь в поту, сжимая в кулаке простыню.