Мечты сбываются (джен)

«Мистер Розье, если ваши дети не придумали ничего умнее, чем назвать Эйвери предателем крови, а Блэка ублюдком, то отработки — это меньшее из зол, которое их ожидает.

И, полагаю, после этого жить в одной спальне с мистером Эйвери вашему сыну точно не стоит.

Т.М.Риддл, декан Слизерина».

«Мой сын не мог такого сказать!

С.Розье».

«Воспоминанием поделиться? Легко! Готовь думосброс.

Т.М.Риддл, декан Слизерина».

«Знаю я твои воспоминания. Завтра буду у тебя — хочу сам с детьми поговорить.

С.Розье».

«Кстати, если Эвану хватило ума назвать Эйвери предателем крови только при однокурсниках, мне и Малфое, то Патриция выступила перед всем Большим залом. Причём имела после этого беседу со старшей мисс Блэк и сбежала от одного только взгляда младшей. Так что прибывай, дети с радостью с тобой побеседуют. Особенно все сёстры Блэк и Эйвери.

Т.М.Риддл, декан Слизерина».

«При Слагхорне такого не было. Вот что происходит, когда декан меняется. Том, мне неприятно это говорить, но я вынужден поднять этот вопрос на заседании Совета попечителей.

С.Розье».

«Поднимай. Озвучить причину при Блэках и Эйвери не забудь — тогда смягчить ситуацию для твоих детей точно не получится.

Т.М.Риддл, декан Слизерина».

«Мало ли, что дети ляпнут.

Кстати, я говорил с Эйвери. Тебя ждёт сюрприз.

С. Розье».

«Том, я жду ответа. Почему мой сын живёт в одной комнате с полукровкой? Могу понять возмущение юного Розье.

Э.»

«Эйвери, твой сын сам выбрал, где и с кем ему жить. Ты думаешь, что ему надо было подчиниться требованию Флинта с Буллстроудом? Мальчик сумел отстоять своё мнение, а не подчиниться чужому. Или ты хочешь видеть его безвольной куклой, идущей на поводу у любого, кто первый сумеет на него прикрикнуть? Не ожидал.

Т.М.Риддл, декан Слизерина».

«Что может выбрать одиннадцатилетний мальчишка? Ты вообще там для чего? Завтра он решит дружить с этим полукровкой — дальше что? Невеста-грязнокровка?

Э.»

«Эйвери, я тебя не узнаю. Ты всегда так пёкся о чести рода — и теперь сам хочешь вывернуть ситуацию так, будто твой сын ниже Розье и прочих? И должен плясать перед ними, как дрессированная собачка?

Т.М.Риддл, декан Слизерина».

«Не тебе решать, что выше, а что ниже. Сами разберёмся. Почему вообще возник вопрос о том, где жить моему сыну? На курс поступило пятеро из «Священных двадцати восьми» — откуда взялся этот полукровка?

Э.»

«Тебе объяснить про механизм появления полукровок, Эйвери? А про тычинки и пестики лекцию прочитать не надо? Не тебе решать, что и как мне делать в Хогвартсе.

Т.М.Риддл, декан Слизерина».

«Ты декан. Твоя работа — делать так, чтобы подобных проблем вообще не возникало. Слагхорн бы не допустил такого никогда.

Э.»

«Правда? Никогда бы не допустил? У тебя провалы в памяти, Эйвери? Напомни, кто жил с тобой в одной комнате?

Т.М.Риддл, декан Слизерина».

«Потомок Слизерина, если я не ошибаюсь. Если этот полукровка тоже окажется потомком кого-либо из Основателей, я возьму свои слова обратно и принесу тебе свои извинения.

Э.»

«Договорились.

Т.М.Риддл, декан Слизерина».

* * *

— Пойдём-ка поговорим, — и Поттера с Блэком крепко ухватили за руки Шеклболт и Лонгботтом, а Доркас Медоуз, поигрывая палочкой, посмотрела на них с нехорошим прищуром.

— Давно пора! — поддержала их Алиса Клируотер.

— Чего вы? — возмутился Блэк. — Я не виноват, что он такой урод! Я просил его этот балл дурацкий снять!

— И я тоже, — Поттер, впрочем, выглядел не таким бойким.

— Ах, ты не виноват, — сладко пропела Доркас Медоуз, — бедный мальчик. А вести себя за столом, как последняя свинья, это нормально?

— Чего? — изумился Блэк. — Почему это свинья? Да я крошки не просыпал! — возмутился он.

— Не обижай свиней, — сказал Шеклболт, — они едой не швыряются.

— Да ладно вам, — Блэк насупился. — Зато видели, как визжали слизеринцы?

— Нет, ты только бросал объедки на чужой стол, — спокойно сказал Лонгботтом, — и Поттер, глядя на тебя, решил, что это невероятно смело и талантливо. Так что балл профессор Риддл дал тебе, к несчастью, вполне заслуженно.

— Да я просто пошутил! — Блэк попытался вывернуться из его руки, но Лонгботтом держал крепко. — Отпусти меня! — потребовал он. — Это вообще не твоё дело!

— Порядок на факультете — это как раз моё дело, — ответил Лонгботтом, — а шутки выглядят совсем не так.

— И наше дело тоже, — кивнула Доркас Медоуз, — Блэк, если тебя в семье приучили, что все, кроме Блэков, это мусор, то зачем ты пошёл на Гриффиндор?

— Затем! — Блэк набычился и сжал кулаки. — Не тебе указывать мне, куда идти, ясно? Пошёл, куда решил!

— Погодите, — вмешался Поттер. — Ну, мы просто пошутили. Что вы на него накинулись? Я тоже же участвовал.

— Ещё раз, Поттер, — резко сказала Медоуз, — вы с Блэком не у себя дома. Там можете хоть обьедками швыряться, хоть из корыта есть, поганцы избалованные. А здесь ведите себя по-человечески!

— У нас на факультете, да и не только у нас, — сказал Лонгботтом, — есть ребята из очень небогатых семей, которые только в Хоге и едят досыта. А вы своей выходкой их обидели. И очень сильно.

— И за столом с вами сидеть противно, — сказала Алиса Клируотер.

— Мы об этом не подумали, — Поттер, кажется, расстроился.

— Так я в слизеринцев кинул, — удивился Блэк. — Там-то таких точно нет.

— Ты их всех ходил и навещал? — усмехнулась Алиса Клируотер. — А то, что вашу выходку видели все факультеты, ты не учёл? И теперь на Хаффлпаффе, Рейвенло, да и у нас тоже, думают: вот как нас презирают гриффиндорцы Поттер и Блэк!

— Никого мы не презираем! — возмутился уже Поттер.

— Кроме слизеринцев, — добавил Блэк. — Они что, все дураки? Их никто не трогал! При чём тут они?

— В общем, так, — серьёзно сказала Доркас Медоуз, — не нравятся вам слизеринцы — идите и деритесь с ними или ругайтесь, или колдуйте! А за столом ведите себя нормально. Не хочется из-за вас краснеть.

— Не хочется — не красней, — буркнул Блэк.

— Ладно, мы не будем, — сказал Поттер.

— Блэк, — негромко спросил Лонгботтом, — у тебя родители учились на Слизерине. Да и вся семья тоже. Их ты тоже презираешь?

— Да! — с вызовом ответил Блэк, вздёрнув подбородок. — Презираю. Напыщенные чистокровные идиоты!

— Не лечится, — подытожила Доркас Медоуз, — я-то думала, что образец идиотизма у нас Розье. Ошиблась, Блэк дурнее. Даже Беллатрикс более вменяемая. Итак, презирай всех в свое удовольствие, но факультет под снятые баллы не подставляй и своё богатство не выпячивай. А то я тебя так заколдую, мало не покажется.

— Я не выпячиваю! — даже задохнулся Блэк от возмущения. — И оно вовсе не моё! Мне его вообще не надо!

— Однако пользоваться этим богатством тебе ничего не мешает, — сказала Алиса Клируотер, — раз так презираешь свою семью, уходи из дома и живи на свои заработки. Тогда, небось, едой швыряться отучишься!

— Ты дура? — зло спросил Блэк. — Мне одиннадцать! Естественно, я уйду из дома, как только СОВы сдам и смогу работать! Кто меня сейчас отпустит? Идиотка, — пробормотал он, щурясь.

— От идиота слышу, — ответила Алиса.

— Вы поняли про поведение за столом? — мрачно спросила Медоуз.

— А что ты нам сделаешь? — поинтересовался Блэк. — Ты даже не учитель!

— Поняли, — Поттер толкнул его в бок. — ЗА СТОЛОМ мы больше делать ничего не будем.

— Я не учитель, — многообещающе улыбнулась Медоуз, — это они максимум баллы с тебя снимут. Я тебе придумаю что-то поинтереснее.

— Хоть у кого-то мозги есть, — сказала Клируотер. — За столом ведите себя, как положено. Шуточки свои дурацкие устраивайте в другом месте.

— Мы старосты, — сказал Лонгботтом. — Мы не можем снимать баллы, это верно, но мы можем назначать наказания и отработки. И если с тобой, как с твоей старшей кузиной, тоже невозможно говорить, как с человеком, значит, будем, как и с ней, говорить с позиций силы. Блэк есть Блэк, — пожал плечами он.

— Даже если Блэк вырядится в красно-золотой галстук, — кивнул Шеклболт, — то он останется Блэком. Чёрное белым не сделать.

Блэк при этих его словах молча кинулся на него и ударил кулаком в нос прежде, чем тот успел среагировать.

— Да, точно, — согласилась Клируотер, оттащив Блэка заклинанием, — так оно и есть. Доказал, молодец. Проявил себя. Блэк как он есть. Бросается на людей, плюёт на всё и на всех и признаёт только силу.

— А вы признаёте только оскорбления! — прошипел Блэк. — И тоже силу! Пусти меня!

— Нам тебя похвалить? — спросил Френк Лонгботтом. — Тебя уже за завтраком похвалили. Странно, что тебе не понравилось.

— Я и говорю — молодец, — покивала Клируотер, — продолжай, Блэк. Ты умница — самый лучший шутник всех времён и народов. Самый лучший друг и однокурсник. Самый, самый, самый... доволен?

— Ладно, пусть идёт, — сказал Шеклболт. — Толку говорить с ним. Идите, — махнул он рукой, а остальным почти велел: — Пошли. Разговор есть.

— Дура, — отчаянно и зло проговорил Блэк. — Да вы всё здесь... Что?! — крикнул он, когда Поттер потянул его за рукав.

— Пойдём отсюда, — сказал Джеймс Поттер.

Блэк развернулся и почти побежал прочь по коридору.

Когда мальчишки скрылись, Шеклболт сказал:

— Кажется, мы пошли не тем путём.

— А нам что, пресмыкаться перед малолетним гадёнышем? — сердито сказала Клируотер. — Тоже мне, «золотой мальчик»! Белла хотя бы честный враг и не скрывает этого, а тут... Блэков он презирает, а сам нисколько не стесняется на блэковские деньги носить дорогущие мантии!

— Уймись, а? — попросил её Шеклболт. — Нам что важнее: результат или демонстрация того, какие мы все правильные? Что до мантий, то обвинять одиннадцатилетнего мальчишку в том, что он носит купленную родителями одежду, глупо, мягко говоря. Что он должен сделать — ходить голым? Или до тех пор, пока ты сам не зарабатываешь, ты обязан уважать родителей и разделять и взгляды?

— А что, уважать родителей не надо? — возмутилась Клируотер. — Ты же не такой кретин, как Блэк?

— Уважать по умолчанию? — осведомился Шеклболт. — Нет. Уважения по умолчанию не бывает — в этом я уверен. Полагаю, что у Блэка может быть причина их не уважать — кто знает, чем они там за закрытыми дверями занимаются. Может, они правда магглов пытают, — предположил он. — Он за это должен уважать их?

— И что ты предлагаешь? — с интересом посмотрела на него Доркас Медоуз.

— Я предлагаю не накидываться на него, а присмотреться. И говорить спокойно — если судить по его кузине, именно это и должно сработать. Полагаю, он из тех, кто на любой нажим будет реагировать кулаками и ногами, а не мозгом, — надо показать ему, что есть и другие способы общения. В конце концов, ему тяжело сейчас, я полагаю — вы представьте, что творится сейчас в доме его родителей.

— Короче, обращаемся с Блэком, как с маггловской гранатой, — хмыкнула Доркас Медоуз, — которая неизвестно когда рванёт.

— Но я убеждён, что он обучаем, — добродушно заметил Шеклболт. — Просто мальчишка бешеный немного, как все Блэки. Наше дело — адаптировать его, старосты мы, или кто?

— Надо адаптировать, значит, будем адаптировать, — сказал Френк Лонгботтом. — На занятия пора. Если с нас снимут баллы за опоздание, это будет, может быть, и забавно, но неправильно.