Седьмой хоркрукс (гет)

Джинни, с трудом глотая воздух, пыталась выбраться из-под Гарри. Шум от разрушения здания был настолько громким, что ей пришлось зажать уши. Летящие камни оставили на ней порезы и ушибы. Джинни была оскорблена и обижена.

Она попыталась шевельнуться. — Гарри, ты в порядке?

Тот застонал, но сумел слезть с Джинни, и распластался на крыше, тяжело дыша. Она бросилась на колени, чтобы осмотреть его. Гарри защитил ее от большей части взрыва, и тому было немало доказательств. Кое-где шла кровь, но ничего, казалось, не угрожало его жизни. Самое худшее случилось с плечом. Из него зловеще выглядывала кость, и рука безвольно висела сбоку. Очевидно, Гарри вывихнул плечо, когда ловил Джинни.

Ее сердце ушло в пятки, когда она смотрела, как Гарри прыгает на другое здание. Джинни видела его лицо — прыжок вдохнул в него жизнь. Ей тоже нравилось летать и, может, даже больше, чем Гарри, но для полета Джинни предпочитала использовать метлу. Она боялась прыгнуть, хотя теперь ей пришлось признаться, что гордится собой.

— Я в порядке, — с трудом выдавил Гарри.

Джинни закатила глаза. Он-то уж точно не в порядке. Почему Гарри никогда не хотел признавать, что ему плохо? Его ярко-зеленые глаза были затуманены дымкой боли, и Джинни знала, что Гарри едва сдерживает стоны. Она глубоко дышала и старалась расслабиться.

— Братья! — воскликнула она и резко вскочила на ноги, вдруг вспомнив, что большинство из них участвовало в битве. Они находились неподалеку от упавшего здания. Дым еще не развеялся, и потому было очень трудно разглядеть, что происходит внизу. Джинни слышала голоса, но не свист заклинаний, а значит, битва окончена. Она боролась с растущим страхом. Братьев невозможно увидеть, и тем более понять, кто одержал победу.

Страх медленно заползал к ней в душу. С ними все должно быть в порядке. Джинни не знала, что будет делать, если потеряет хотя бы одного. Пусть они бывают невыносимыми, но братья — это братья. Их любишь, хотя иногда и хочется, чтобы тебя оставили в покое.

Гарри приподнялся. — Нам нужно спуститься вниз и посмотреть, что произошло.

— Ты ранен. Позволь мне идти первой. — Джинни не могла сдержать слезы, и это ее раздражало.

Гарри покачал головой. — Мы можем трансгрессировать выше главного места битвы и оглядеться, — сказал он. — Дай мне минуту.

Опершись на кирпичную стену, Гарри глубоко вдохнул. Джинни даже не успела понять, что он собирается сделать, как Гарри сильно ударил плечом по стене. Джинни услышала болезненный щелчок, и сустав вернулся на место. Гарри закричал и упал на колени.

— Так лучше, — произнес он дрожащим голосом и закрыл глаза. Джинни успела поймать его прежде, чем Гарри упал на крышу.

Джинни сжалась от страха. Мерлин, это должно быть больно. Она провела пальцами по мягкой шевелюре Гарри, встряхивая его и пытаясь привести в сознание. Джинни знала, что ей лучше отправиться вниз и посмотреть, что происходит, но она не могла оставить Гарри здесь. — Идем, любимый. Очнись.

Джинни слегка била его по лицу, ненавидя себя за каждый удар. Гарри простонал, но его глаза оставались закрытыми.

— Ладно, Гарри. Я собираюсь вниз за подмогой, — всхлипнула она. — Скоро вернусь.

Тот широко распахнул глаза, как будто Джинни окатила его холодной водой. — Джинни, — простонал Гарри.

— Я здесь. — Она покачала головой. Будет ли конец упрямству этого парня? — Ты можешь встать?

— Да, — машинально ответил Гарри. Он попытался встать, но смог лишь присесть и схватиться за руку Джинни. — Э… с небольшой помощью, — робко произнес Гарри.

Она фыркнула и, закинув его левую руку себе через плечо, не без труда подняла Гарри на ноги. Он тут же покачнулся, и Джинни подумала, что Гарри упадет, но ему удалось обрести равновесие.

— Ты сможешь трансгрессировать? — обеспокоенно спросила она. В таком состоянии Гарри только разделит их на части. — В далеком будущем мы собираемся стать одним целым, но мне совсем не понравится, если твоя рука будет торчать у меня во лбу.

Гарри усмехнулся. — Ха, ха, очень смешно. Просто возьми меня за руку, и мы посмотрим, останется ли позади твой острый язычок.

Джинни ухмыльнулась и схватила Гарри за здоровую руку. Пристально вглядываясь в его лицо, она почувствовала, как ее сжимают потоки пространства. Гарри выглядел усталым, но в то же время он казался прекрасным. Снова от него исходила та спокойная сила. Она проявлялась всякий раз, когда Гарри оказывался в опасном положении, и Джинни подумала, что он даже не подозревает о ней.

Нельзя сказать, что Джинни легко бросалась на парней, но все же она не могла сдержаться, когда Гарри становился таким. Странный напиток из уверенности с намеком на опасность всегда будоражил ее. Все, что могла Джинни — не зацеловать его до бесчувствия, когда Гарри обретал контроль над ситуацией. Он хорошо справляется и однажды станет замечательным мракоборцем.

Джинни приземлилась всего лишь в нескольких сантиметрах от горящего здания. Она отпрянула от языков огня и помогла удержаться Гарри. Взглянув на его лицо, Джинни с тревогой заметила, как сильно он побледнел.

— Ты как? — спросила она, обняв его за талию и прижавшись ближе. Гарри с легкостью согласится принять помощь, если будет думать, что на самом деле это он успокаивает ее. Мальчики такие глупые.

— Нормально. Видишь впереди Рона? — Гарри прищурился, стараясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь дым.

Джинни посмотрела, куда он показывал. Неподалеку мелькала огненная копна волос Рона. Оставшиеся Пожиратели Смерти собирались в группу, но большинство из них уже трансгрессировало.

— Рон, — позвала Джинни, когда они подошли достаточно близко, чтобы тот их услышал.

— Гарри! Джинни! — на грязном лице Рона появилось заметное облегчение. — С вами все в порядке?

— Гарри ранен, — ответила Джинни в то же время, когда Гарри сказал, что беспокоиться не стоит.

Но Рон никого из них не слушал. — Это твой Патронус я видел перед тем, как здание обрушилось?

Гарри кивнул.

— Так я и думал. Сначала я не понял, что там мчится по небу. Все так быстро случилось. Орден уходит. Когда сражение закончилось, появились министерские чиновники. — Рон неодобрительно покачал головой.

— Фред и Джордж? — спросила Джинни.

— Они пытаются убедить Грюма уйти прежде, чем кто-либо захочет задать ему вопросы. Билл и Флер сильно ранены, но их уже отправили в штаб. Дружище, тебе тоже стоит пойти за ними, — Рон кивком показал на Гарри, который еще держался за поврежденную руку.

Джинни едва прислушивалась к их разговору, наблюдая за делегацией чиновников из министерства. Ее возглавляла полная женщина, напоминавшая жабу. Джинни мысленно застонала. Узнав долговязого рыжеволосого волшебника, шедшего позади Амбридж с записной книжкой, она вздрогнула. Перси было явно не по себе, но он следовал приказам заместителя министра, как и все остальные.

— Гарри, нам сейчас же нужно вернуться в штаб. Здесь Амбридж, мы же не хотим иметь с ней дело, — прошипела Джинни, показывая на заместителя.

— Вы двое идите, — сказал Рон и повернулся спиной к Амбридж, заслоняя Гарри. — Мне нужно узнать, что случилось с Гермионой.

Джинни видела, как Амбридж кричит на Кингсли Брустверта. Краснея от гнева, она трясла кулаками. Гарри больше принуждать не требовалось. Взяв Джинни за руку, он перенес обоих в штаб.

* * *

Гарри застонал, медленно пробуждаясь. Тело было измождено, а мозг хватался за последние остатки сна. Он недоуменно заморгал, пытаясь вспомнить, где он. Отказавшись от бесплодных попыток, Гарри протянул руку и принялся шарить по ночному столику. Найдя, наконец, очки, он надел их, и перед ним появилась его комната в Гриммольде. Гарри сосредоточенно нахмурился, но тщетно: воспоминания словно покрылись туманом.

Когда он и Джинни появились в штабе, мадам Помфри уже лечила многочисленные раны членов Ордена. Билл и Флер, оба замотанные в бинты с головы до пят, разговаривали, не обращая внимания на суетившуюся подле них миссис Уизли. Мадам Помфри в мгновение ока вылечила руку Гарри, но должно быть, она незаметно дала ему что-то вроде сонного зелья. Гарри помнил только, как он проснулся в этой комнате.

Спустив ноги с кровати, он потянулся за одеждой. Гарри понятия не имел, сколько времени прошло с его возвращения, и хотел выяснить, что случилось после того, как он покинул Косой переулок, и сколько мракоборцев погибло. Гарри помнил, что Амбридж была в ярости. Она всегда так вела себя, если чувствовала, что ее загоняют в угол.

Гарри медленно спустился по лестнице, массируя затекшую шею. Из кухни доносился приятный аромат: сейчас, должно быть, ужин. Он не мог спать слишком долго.

Открыв дверь на кухню, Гарри увидел множество взволнованных лиц. Джинни сидела рядом с папой, крепко схватив его за руку. Рядом с ней была Тонкс; она обеспокоенно закусила губу. Миссис Уизли что-то бормотала себе под нос и разливала всем чай, даже тем, у кого в кружке было не пусто.

Хагрид, Грюм, профессор МакГонагалл и близнецы тоже сидели на кухне, но вот Рона и Гермионы до сих пор не было.

— Гарри! — Джинни заметила, как тот стоит в дверях. Она вскочила и повела его к стулу.

— О, Гарри, дорогой. Как ты? — спросила миссис Уизли, нежно коснувшись его головы. — Я думала, ты будешь спать дольше.

— Что случилось? — Гарри невольно отдался ее прикосновению.

— Кннгсли Брустверта уволили, — мрачно ответил Фред.

— И даже хуже, — добавил мистер Уизли. — Его и Питера Мелансона, который взял на себя руководство мракоборцами в Косом переулке, обвинили в измене. Они ждут суда в Азкабане.

— Что? Почему? — возмутился Гарри.

— Потому что они послушались меня и не стали ждать приказов Долиша, — объяснил Грюм, сделав большой глоток из фляжки. — Я знал, что мне следовало остаться и принять на себя огонь.

— Нет. Ты все правильно сделал, Аластор, — устало произнесла профессор МакГонагалл. Если бы ты остался, то Долорес наверняка бы обвинила во всем Орден. У нас появилось время подготовиться.

— Подготовиться к чему? — спросил Гарри. — Что вы имеете в виду? Как она может свалить вину на Орден? Долиша даже рядом не было, а если бы и был, то видел бы, что переговоры ни к чему не приведут.

— Эзриаху Долишу плевать на результат переговоров, — ответил Грюм. — Ему лишь важно, чтобы никто не пытался отобрать у него власть. Он трус. Поттер, ты уже встречался с такими. Он сделал себе карьеру на успехе других людей, и замешан в темных делишках. Долишу нравится быть главным. Убежденность, что все хотят отобрать у него власть, заставляет отбирать ее у других.

— В вечернем издании «Ежедневного Пророка» говорится о нападении, — кисло произнесла Тонкс. — В ней цитируются слова заместителя министра Амбридж: «Мракоборцы были убиты потому, что некая группа получила контроль над переговорами и хотела подчинить себе Пожирателей Смерти. В статье еще было сказано, что до того времени Пожиратели Смерти сотрудничали с министерством.

— Что? — вскричал Гарри, вскочив со стула. — Это полная чушь!

— Но, тем не менее, так было сказано. Я боюсь, что она обвинит нас в смерти мракоборцев, — вздохнула профессор МакГонагалл.

— Я беспокоюсь за Перси, — сказала миссис Уизли. — Кое-кто уверен, что в сегодняшних событиях были замешаны люди с рыжими волосами. Даже Амбридж не придется ломать голову. Она будет допрашивать Перси. Мой сын оказался в ужасном положении.

Миссис Уизли громко всхлипнула и продолжила разливать чай. — Думаете, я должна послать ему весточку? — спросила она, взглянув на пустой насест возле окна. — О, опять эта глупая сова пропала. Нам нужно купить новую. Эррол в старости стал таким ненадежным.

— Вы можете взять Хедвиг, миссис Уизли, — сказал Гарри.

— Спасибо, дорогой. — Миссис Уизли встала между Гарри и Джинни и прижала их к груди. — Я просто хочу, чтобы все мои дети были в безопасности.

Гарри покраснел; его очки сбились в сторону. Он не знал, куда смотреть. Гарри видел, что Джинни тоже было неловко, но она едва сдерживала смех над явным смущением Гарри.

— Молли, не думаю, что будет разумно посылать письмо к нему прямо сейчас, — прочистил горло мистер Уизли. — Хедвиг очень заметная птица, и может, для Перси будет лучше, если мы на время перестанем поддерживать с ним связь.

Бледнея, миссис Уизли выпустила Джинни и Гарри. Она серьезно кивнула и вернулась на место, не в силах скрыть дрожь.

— Амбридж попытается распустить Орден, — сказала профессор МакГонагалл.

— Но она же этого не сделает? — спросил Хагрид, ударив мясистым кулаком по столу. — Да и без разницы. Я останусь в рядах Ордена, ведь его создал Дамблдор. В обеих войнах Орден сражался с Сами-Знаете-Кем. Она не может распустить нас.

— Может, и не распустит, но действовать в открытую будет очень трудно, — вздохнул мистер Уизли.

— Да чтоб ее! — взревел Хагрид.

— Полегче. — Джордж похлопал его по широкому плечу. — Никому из нас этого не хочется.

— А где Рон и Гермиона? — спросил Гарри.

— Они еще не вернулись, — ответила Тонкс. Заметив тревогу на лице Гарри, она махнула рукой. — Тут нечего беспокоиться. Всех очевидцев сейчас опрашивает министерство. Мне скажут, если что-нибудь с ними случится. Они, скорее всего, ждут своей очереди.

— Так что случится, когда Амбридж попытается распустить Орден? — спросил Гарри. — Допустим, объявят нас вне закона. Она ведь не сможет найти нас? Штаб еще под действием чар преданности?

Профессор МакГонагалл поджала губы и слегка покраснела. — Да, но они не смогут надолго нас защитить. У Отдела Тайн есть записи обо всех чарах, и они знают, как найти те, которые используются без разрешения. Обычно волшебники, которые собираются использовать это заклинание, должны пройти регистрацию в министерстве, иначе преступники смогут скрываться от закона. Поскольку наши отношения с Руфусом Скримджером стали весьма напряженными, я применила заклинание без должной регистрации. Как я понимаю, такие чары трудно найти, но со временем все возможно.

— Звучит неутешительно, — пробормотал Гарри.

Шум возле парадного входа привлек внимание каждого, и профессор МакГонагалл отправилась выяснять его причину.

— Нам всем нужно собрать вещи на случай, если придется бежать, — сказал мистер Уизли, поправляя очки. — Кое-кто в министерстве может сообщить мне, когда на штаб готовится нападение, но у нас все равно будет мало времени. Подозреваю, Амбридж станет следить за каждым моим шагом.

— Артур, ты можешь потерять работу, — боязливо заметила миссис Уизли.

Мистер Уизли коснулся руки жены. — Да, но если министерство узнает, что мы замешаны в делах Ордена Феникса, у нас будут проблемы побольше, чем мое увольнение.

Прежде чем кто-либо успел ответить на мрачное заявление мистера Уизли, дверь открылась, и на кухню вошли профессор МакГонагалл, Рон, Гермиона и Шэннон. Новоприбывшие явно продрогли и выглядели уставшими, как будто долго находились на улице.

— Шэннон! — вскричал Джордж. Он с силой надавил на кресло, и то громко заскрипело, заставив всех поморщиться.

Лицо Шэннон едва не разорвалось от широкой улыбки, и она бросилась к нему в объятия. Джордж подбросил ее в воздух и закружил. — Я так рада, что с тобой все в порядке.

— Что ты здесь делаешь? — обычная жизнерадостная ухмылка Джорджа превратилась в нежную улыбку, которую Гарри никогда не замечал за многословным близнецом.

По-видимому, как и все остальные Уизли. Разинув рот, они застыли на месте, а Джордж, казалось, совсем забыл об их взглядах. На них смотрели все, кроме Фреда. Он с отвращением закатил глаза, как будто видел брата таким уже не раз и, как ни в чем не бывало, начал намазывать хлеб толстым слоем масла.

— Кхм, — прочистил горло мистер Уизли.

Профессор МакГонагалл вновь села за стол, и ее губы подозрительно подергивались. Гарри поймал взгляд Джинни, но та слегка пожала плечами.

Вдруг поняв, что он не один, Джордж отпрянул от Шэннон, провел рукой по волосам и быстро взглянул на Фреда.

— Э… Все, это Шэннон Ларкин. Шэннон, познакомься с семьей, — просиял Джордж.

Шэннон покраснела и обворожительно улыбнулась всем Уизли. — Здравствуйте, — сказала она, зачесывая прядь каштановых волос за ухо.

— Здравствуй, Шэннон, — очнулась от изумления миссис Уизли. Широко улыбаясь, она проводила ее к стулу. — Присаживайся, дорогая, ты, должно быть, устала. Я приготовлю тебе чего-нибудь поесть.

— Привет, мам. — Рон подвел Гермиону к свободному месту возле Гарри и сел рядом с ними. — Мы целы и здоровы. Не стоило за нас беспокоиться.

Миссис Уизли смутилась. — Прости, Рон… и Гермиона, дорогая. Я вам тоже что-нибудь приготовлю, — сказала она, густо краснея. Миссис Уизли поставила перед ними тарелки, не сводя взгляда с Шэннон, которая с озорством смотрела на Джорджа.

— Что случилось? — спросил Гарри. — Почему вы так долго?

Рон нахмурился и запихнул в рот гору картофеля. — Сначала я пошел в магазин Фреда и Джорджа, но Гермионы там не было.

Гарри посмотрел на Гермиону. Она пила тыквенный сок и кивала при каждом слове Рона.

— И где она была? — спросил Гарри, заметив царапину на ее лице и порванную одежду.

— После того, как я сообщила Ордену о нападении, у нас был нежданный гость, — ответила Гермиона, взглянув на Шэннон.

— Это было и вправду очень страшно, — вздрогнула та. — Но Гермиона справилась блестяще.

Джинни наклонилась к подруге. — Что ты сделала?

— Мы были слишком далеко от двери, чтобы уйти незамеченными, и Пожиратель Смерти знал, что там кто-то есть. Он принялся громить магазин и дразнить нас, — нахмурилась Гермиона.

— И тогда Гермиона сотворила окно, — радостно продолжила Шэннон. — Прямо над вашим столом, и оно очень красивое. Возможно, вы захотите его оставить.

— Окно? — Гарри с подозрением посмотрел на Гермиону.

— Я подумала, что у меня получится, но полной уверенности не было. Я читала об этом заклинании в книге о волшебном дизайне, которую я нашла наверху. Я не сомневаюсь, что Орден использовал ее, когда…

— Гермиона, — нежно улыбнулся Рон, — Пожиратель Смерти.

Она взмахнула рукой. — Точно! Да, когда мы открыли окно, и Шэннон выбралась на улицу –

— Но Гермиона не успела вылезти, и тут в комнату зашел Пожиратель, — сказала Шэннон.

Гермиона в замешательстве нахмурилась. — Да… сперва я не знала, что делать, и немного испугалась.

— Ты? — Рон игриво толкнул ее плечом. — Не могу себе представить.

Гермиона бросила на него сердитый взгляд. — Нет, я говорю правду. Я прицелилась в него, но и тогда не могла вспомнить заклинание, которым хотела воспользоваться.

Гарри покачал головой. Даже в опасной ситуации Гермиона будет медлить, потому что ей захотелось исполнить определенное заклинание.

— Так что же вы сделали? — спросила Джинни.

— Вообще это сделала Шэннон.

— Я наклонилась над подоконником и засунула ему в рот блевательный батончик, — кивнула Шэннон. — Самое первое, что мне попалось под руку.

— Ха! — воскликнул Джордж. — Вот это девушка! Интересное применение наших изобретений, а, Фред?

Фред закатил глаза, хотя скрыть ухмылку не смог. Шэннон радостно кивнула. — И пока он тужился, Гермиона ударила его и вылезла через окно.

Все мужчины съёжились и неловко зашевелились.

— Гермиона! — шокировано вскричал Фред. — Я впечатлен.

Девушка покраснела. — Мне пришлось, понимаешь?

— Удар был неплох, — Шэннон с одобрением улыбнулась Гермионе. — Он согнулся пополам и упал, как камень.

Гарри поморщился, но заметил, как Рон с гордостью смотрит на Гермиону. Очевидно, он уже слышал её историю.

Миссис Уизли вежливо кашлянула. — Еще картошки, дорогая? — спросила она Шэннон.

— Отличная работа, — проворчал Грюм. — Но вы не должны были позволить ему подкрасться незаметно. Постоянная бдительность! Сейчас опасные времена, и всё будет только хуже.

— Аластор, — упрекнула его профессор МакГонагалл, улыбаясь Шэннон и Гермионе. — Сегодня все в Косом переулке и так были на пределе. Эти ведьмы совершили великолепный побег.

— И не только, — Рон вытащил из кармана волшебную палочку. — Гермиона забрала её у Пожирателя перед тем, как вылезти на улицу. Мы подумали, что лучше отдать её вам, а не министерству.

Рон вручил палочку Тонкс. — Постараюсь выследить, — сказала она, касаясь деревянной поверхности кончиками пальцев. — Насколько я знаю, меня еще не уволили. Хотя если Амбридж поймет, что я поддерживала Кингсли, цена за мою голову увеличится.

Все тут же приуныли и опасливо посмотрели друг на друга.

— Мы остались до тех пор, пока не рассказали обо всём министерству. Конечно, вы уже, наверное, видели «Ежедневный Пророк» — они всё перевернули с ног на голову, — скривился Рон.

— Да, видели, — отрывисто ответила профессор МакГонагалл.

— Там полная чушь, — пробурчал Хагрид.

— Мне удалось избежать беседы с Амбридж, но я слышал, как она допрашивает Перси, — нерешительно произнес Рон.

— Какие у неё были вопросы? — с тревогой спросил мистер Уизли.

— Она спрашивала об остальных. Почему в Косом переулке находилось столько Уизли, — сказал Рон. — Он ответил, что здесь у его братьев магазин, и мы, возможно, помогали им. Хотя подозрения у неё всё равно остались. Амбридж задала ему кучу вопросов о Билле: про то, как повлиял на него укус Фенрира Сивого.

Гермиона покачала головой. — Перси действительно пытался убедить её, что с Биллом всё в порядке, но я знаю, как она мыслит. Билл будет следующим.

— Проклятье, — выругался мистер Уизли.

— Артур! — вскричала миссис Уизли, посмотрев в сторону двери. Гарри предположил, что Биллу и Флер тоже дали сонное зелье.

— Не тревожься, Молли, — мистер Уизли снова похлопал жену по плечу. — Все будет хорошо.

— Когда будет, тогда будет, и мы встретим опасность, как должно, — сказал Хагрид.

— Вы те самые люди, на которых жаловалась министр Амбридж? — Шэннон оглядела сидящих у стола.

Профессор МакГонагалл кивнула. — Да, Шэннон. Мы Орден Феникса, или, по крайней мере, то, что от него осталось. Дамблдор создал его во время прошлой войны.

— Как мне присоединиться к вам? — спросила она.

— Шэннон, — выпрямился Джордж, — мы даже не знаем, будет ли существовать Орден, если Амбридж доберется до нас.

— Мне плевать. Я была там сегодня. Я видела, что происходило. Вы единственные, кто пытался сделать хоть что-нибудь, а сейчас я вижу, как министерство винит во всём вас. Я хочу помочь, — вспыхнула Шэннон.

— Это очень опасно, — Джордж посмотрел на Фреда, чтобы тот поддержал его.

Фред упрямо не обращал внимания на них обоих.

Шэннон встала в полный рост. — Только потому, что я из Пуффендуя, не значит, что я бегу от опасности, Джордж Уизли, о чём ты не должен забывать. Я ушла из министерства, потому что мне не нравилось, что они делали, и я присоединяюсь к Ордену потому, что он делает всё правильно. Мы все должны делать то, что нужно.

— Хорошо сказано, мисс Ларкин, — губы профессора МакГонагалл снова задрожали от смеха. — Я всегда думала, что где-то в глубине вас прячется Гриффиндор.

Шэннон довольно вспыхнула, но покачала головой. — Нет. В сердце я верна, как и все пуффендуйцы.

— Ты была в Хогвартсе? — с любопытством спросил Гарри. Он никогда не видел её.

Шэннон кивнула. — Я училась с Фредом и Джорджем на одном курсе, но тебя я помню. Извини, но я тогда носила те ужасные значки во время Турнира Трех Волшебников, пока Седрик не разубедил меня, — она пристально посмотрела на Гарри. — Прости.

Гарри улыбнулся, вспомнив, как беспокоили его эти значки. — Без проблем. Их все носили.

— Потому что это было смешно, и всем нравилось думать, что Поттер воняет, — сказал Драко Малфой, входя с самодовольным видом.

Гарри заметил, что миссис Уизли не бросилась накрывать ему стол, как делала для других. Нахмурившись, она сидела, скрестив руки. Гарри ощутил к ней прилив нежности.

— Заткнись, Малфой, — прорычал Рон.

— Ты в Ордене? — изумилась Шэннон. — Разве не ты делал эти значки?

— Разумеется, — гордо произнес Драко, начиная накладывать себе еду.

— Он не в Ордене, — сказал Джордж. — Он прячется, пока не закончится война.

— Я не прячусь, — вспыхнул Драко.

— И как ты тогда назовешь то, что ты делаешь? — спросил Фред.

— Защита моих лучших интересов, — насмешливо улыбнулся Драко. — У меня хорошее будущее. Если, конечно, Поттер сделает, наконец, то, что ему положено.

Хор возмущенных голосов встретил его слова, но Драко невозмутимо продолжал есть.

— Хватит! — взорвался Хагрид. Все испуганно умолкли.

— Мать и Паркинсоны прочитали вечерний выпуск «Ежедневного Пророка», — протянул Драко, как будто ничего не случилось. — Мы беспокоимся, что всё это значит. Если Орден арестуют и упрячут в Азкабан, что случится с нами? Вы ведь знаете, что это место можно найти.

— Малфой и Паркинсоны — может, ты помнишь Ирис — тоже здесь, — обратился Джордж к Шэннон.

— Помню я Ирис. Для Слизерина она была… ничего, — сказала Шэннон.

— Ирис нормальная. Не то, что этот. — Фред возмущённо посмотрел на Малфоя.

— Мистер Малфой, мы готовим план на случай непредвиденных обстоятельств, — профессор МакГонагалл сердито посмотрела на спорщиков. — Никто не собирается в Азкабан.

— Министр Амбридж так не считает, — лениво сказал Драко.

— Пусть будет, как будет, — ответила профессор МакГонагалл, посмотрев сверху очков. — Мы позаботимся о вашей безопасности.

— Каким будет следующий шаг Вольдеморта? — спросил Грюм, уставившись магическим глазом на Драко.

— Он обратит желание министра заключить перемирие себе в пользу, — ответил Драко. — Он подкинет ей мысль снять чары преданности и заставит её думать, что всё придумала только она. Затем он пошлет людей проверить, не ослабнет ли защита.

— И как он это сделает? — спросил Гарри. — Как он проверит защиту, если никто не может рассказать, где находится штаб?

Малфой закатил глаза и медленно произнес, будто разговаривая с маленьким ребенком. — Найдет того, кто, как он думает, знает местоположение штаба, и будет пытать, пока тот человек не сдастся. И когда Тёмный Лорд получит ответ, защита долго не продержится.

Гарри сглотнул, ощутив беспокойство за Римуса. Если Вольдеморт и министерство поймают его сейчас, ничто их не остановит.

— Мы ищем другое безопасное место. Я дам вам знать, когда найдем его, — сказала профессор МакГонагалл, закрывая собрание. — Может, на время нам придется разделиться. Так будет лучше.

Разговор за столом затихал, что для Уизли было необычно.

* * *

Дорогой Рон,

Если ты читаешь это письмо, значит, я уже умер. Надеюсь, я забрал Тома с собой. Хочу, чтобы ты взял себе Всполох — знаю, ты найдешь ему хорошее применение. Отдай ковер Фреду и Джорджу, возможно, они наладят собственный выпуск ковров или что-то в этом роде…

Я и вправду не знаю, что сказать. Я хотел написать письмо, чтобы попрощаться, но очень трудно это делать, когда ты всего лишь внизу вместе с Гермионой. Я рад, что вы наконец-то поладили. Позаботьтесь, ради меня, друг о друге.

Надеюсь, Пушки играют хорошо.

Скомкав бумагу, Гарри выбросил её в мусорное ведро, где уже валялось несколько таких же комков. Это не возможно. Прощаться оказалось труднее, чем он думал. Как будто Пушки Пэддл хорошо играли…

Он достал следующий листок и решил начать снова. Гарри сел на кровать, подложил книгу и попытался собраться с мыслями. Миссис Уизли заметила, как он потирает руку, и насильно потащила его наверх, настаивая, чтобы он поспал до утра. Если честно, он слишком устал, чтобы с ней спорить.

Дверь скрипнула, и в комнату вошла Джинни. На ней была изношенная желтая пижама. Взгляд Гарри тут же скользнул к дыркам, в которых виднелось что-то голубое.

— Привет, — прошептала она, толкнув его бедром, чтобы Гарри подвинулся. — Рон и Гермиона желают друг другу спокойной ночи в моей комнате, так что меня они выгнали.

Гарри пришлось подвинуться и спрятать листок.

— Что ты пишешь?

Гарри пожал плечами. — Кое-что, — неопределенно ответил он. — Так значит, они тебя вытурили? Мне повезло.

Джинни ухмыльнулась. — Почему ты не спишь? Я думала, что просто приду и проверю, укрыт ли ты покрывалом.

— Ты собиралась поправить покрывало? — Гарри изогнул бровь, и по его телу растеклась приятная теплота. Он не помнил, чтобы кто-нибудь заботился о нём, разве что когда он лежал в больнице.

Джинни нежно поцеловала его лоб и печально улыбнулась. — Ты должен был спать. Мама будет очень сердиться, если узнает, что ты чем-то занимался.

— Не мог заснуть, — объяснил Гарри. — Я устал, но мозг спать еще не хочет. Знаешь, а ты сегодня была прекрасна.

— Думаешь? — Джинни тупо уставилась на него. — Гарри, это комплимент?

Гарри ткнул ее в грудь. — Я не вру! Я так горжусь, что ты прыгнула на то здание, хоть и боялась. Ты была прекрасна. Я недостаточно тебя похвалил?

— Гарри, вообще-то тебе следовало быть тогда более осторожным, — закатила глаза Джинни.

Лицо Гарри вытянулось. — Позволь загладить мне вину, — сказал он, притягивая ее ближе. — Думаю, ты очень красивая.

Джинни бессознательно протянула руку к коротким волосам, и по щекам, усеянным веснушками, разлился румянец.

— Ты прекрасна вся — и лицом, и душой. Я думаю, ты весёлая и вспыльчивая, и всегда можешь заставить меня рассмеяться.

— Отлично! — воскликнула Джинни. — Так и должен думать обо мне мой любимый.

— Нет, — Гарри продолжил играть с ее волосами. — Смех — это хорошо. Иногда только он помогает, а ты всегда готова подарить улыбку. Ты показала мне другую жизнь — и я хочу так жить. Когда я просыпаюсь — хочу идти к тебе.

Гарри смущенно отвернулся.

Джинни схватила его за подбородок и притянула к себе. — Расскажи мне ещё, — хрипло прошептала она. Нежный, но жадный взгляд заставил Гарри глубоко сглотнуть.

— Если я не готов ни с кем говорить, ты не пытаешься начать разговор, но когда я готов, ты первая, кто оказывается рядом. — Ему вдруг стало трудно мыслить ясно.

Каждая клеточка его тела звенела. Гарри вдруг захотелось посчитать веснушки, которые исчезали под пижамой Джинни, и ничто не казалось ему важнее.

Он почувствовал, как во рту стало сухо. На него снова хлынул запах цветов, напоминавший о ленивых летних днях.

— Джинни, — прошептал он.

— Гарри.

Они были в объятьях друг друга и целовались, как будто не наступит завтра. Война, битва, его больное плечо, Амбридж и чиновники — всё ушло прочь, когда Гарри того захотел. Вот что он обещал, узнав о седьмом хоркруксе — жить полной жизнью, пока может, и подарить Джинни оставшееся время.

Прошло некоторое время, и Джинни оторвалась от Гарри. — Нам нужно остановиться. Рон вернется с минуты на минуту.

Гарри не хотел останавливаться и продолжил целовать шею Джинни. — Если ему что-то не понравится, пусть уходит.

— Гарри! — засмеявшись, Джинни спрыгнула с его кровати и села на пустую кровать Рона. — Я серьезно. Рон придет в любую минуту, не говоря уж о маме. Уверена, она тоже сюда заглянет.

Гарри раздраженно нахмурился. — Просто отлично.

Джинни хихикнула, пытаясь причесать взъерошенные волосы. Её платье немного спустилось, и Гарри с удовольствием оценил очень короткую пижаму перед тем, как Джинни поправила одежду.

— Тебе нужно собрать рюкзак. Увеличь его изнутри, так ты сможешь положить Омут воспоминаний. Может, нам придется собираться в спешке, и вдруг ты его забудешь, — сказала она. — Возьми с собой самое важное.

Гарри похлопал свою кровать, где только что сидела Джинни. — Хорошо. Почему бы тебе не вернуться ко мне и не обсудить предстоящие сборы? — невинно предложил он.

— Не будь таким невоспитанным, — нахмурилась Джинни, притворившись недовольной. Тут громко открылась дверь, и миссис Уизли втащила Рона за ухо.

Гарри заметил на шее друга красную отметину и внимательно вгляделся в его лицо. Джинни бросила брату ехидный взгляд: «Ну я же тебе говорила».

— Джинни! Что ты здесь делаешь? — спросила миссис Уизли, тревожно взглянув на дочь и Гарри, но тут же успокоилась, увидев, что они сидят на разных кроватях.

— Мама, я просто зашла пожелать Гарри спокойной ночи. Я была удивлена, что он до сих пор не спит. Он занимался, — неодобрительно нахмурилась Джинни. Когда миссис Уизли повернулась к Гарри с тем же недовольным выражением на лице, Джинни радостно высунула язычок, выглядывая из-за спины матери.

Миссис Уизли отпустила Рона и полностью сосредоточилась на Гарри.

— Гарри! Я же говорила тебе, чтобы ты хорошенько отдохнул до утра. Ты заболеешь, если не поспишь, особенно после того, что случилось с твоей рукой. Я хочу, чтобы вы сию минуту легли в постель и выключили свет, молодой человек.

— Джинни, пожалуйста, вернись в свою комнату. Рональд… иди в кровать. Завтра я поговорю с твоим отцом.

Джинни вышла из комнаты, послав Гарри воздушный поцелуй. Рон бросился на кровать, и его лицо было перекошено от гнева. Миссис Уизли выключила свет и накрепко закрыла за собой дверь.

Несколько минут прошло в тяжелом молчании. После всего, что случилось сегодня в Косом переулке, Гарри совсем забыл, что они утром поссорились. Но теперь их ссора казалась незначительной.

— Что произошло? — спросил он.

Рон буркнул и шумно заворочался. Гарри слышал, как глубоко дышал друг перед тем, как зарычать. — Она обращается со мной, как с маленьким, хотя мне уже почти восемнадцать. Я чертовски от этого устал.

Гарри напрягся. Он не был уверен, действительно ли ему хочется знать, но посчитал, что должен быть Рону хорошим другом, и потому спросил:

— Так что случилось на этот раз?

— Она вошла в комнату девочек и увидела, что я целуюсь с Гермионой, — раздраженно ответил Рон. — Может, мои руки были не совсем там, где должно, но не в этом дело. Я взрослый! И это даже не её дом, а твой.

Гарри пробурчал что-то невнятное. Он явно не хотел заводить этот разговор или слушать, чем занимаются Рон и Гермиона, когда те остаются одни. Никогда.

— Рон, — Гарри спрятался подальше от голоса друга. — Тебе обязательно говорить об этом со мной?

— Гарри, ты целуешься с моей сестренкой! — недоверчиво воскликнул Рон.

— Я знаю, и тебе не нравится об этом слышать. То же я чувствую к тебе и Гермионе. Вы… Это… Вы оба… Это неправильно! — вскричал Гарри.

Рон фыркнул. — Лицемер.

— Что сделает с тобой папа? — с любопытством спросил Гарри. Миссис Уизли как будто угрожала Рону разговором с отцом.

— Ничего, — фыркнул Рон. — Он будет гордиться мной. Только маме не говори. Она единственная, кого такое поведение выводит из себя. Конечно, с Джинни всё по-другому. Тебе лучше следить за своими руками, дружище.

— Спасибо за совет, — проворчал Гарри.

— Всегда пожалуйста, — ответил Рон, и в его голосе Гарри услышал улыбку.

Гарри взбил подушку и медленно погрузился в беспокойный сон.

* * *

Следующим утром после нападения на Косой переулок Перси Уизли сидел в самой обыкновенной комнате, в которой министерство магии проводило допросы, в непозволительно ранний час. Перси даже не успел вернуться к себе домой и отдохнуть, и потому он чувствовал себя уставшим. С каждым днем дела становились только хуже, и Перси наблюдал, как всё, во что он верил раньше, рушилось за мгновение.

Тяжело вздохнув, он опустил голову на деревянный стол. Перси кого-то ждал. Сегодня — или то было уже вчера — он появился в Косом переулке вместе с временным министром Амбридж, чтобы оценить положение. И нашёл Перси только хаос.

Двадцать три мракоборца мертвы. Мракоборцы! Они должны быть лучшими среди всех волшебников. Они были элитой, и двадцать три человека были убиты за одну битву, словно кто-то нечаянно наступил на муравейник в парке. Из показаний свидетелей Перси узнал, что только Орден Феникса и Гарри Поттер сдерживали Пожирателей Смерти. Ни министерство, ни мракоборцы, но те самые люди, от которых Перси отвернулся несколько лет назад.

Он провел рукой по коротким волосам и поправил очки.

Конечно, официальная версия событий, которую напечатали в «Пророке», умалчивала всю правду. Перси видел, что Долорес Амбридж исправляла показания каждого свидетеля, как ей было удобно. Всем вокруг было неудобно, но возражать никто не стал. Перечить министру означало попасть в Азкабан.

Перси не мог понять, когда всё вдруг так изменилось. Его мечта работать в министерстве исполнилась. Министерство стало его семьей, и раньше он без тени сомнения был уверен в том, что поступает правильно.

Перси был изумлен и напуган, когда Корнелиусу Фаджу пришлось признать, что Гарри и профессор Дамблдор всегда были правы. Вернулся Тот-чье-имя-нельзя-было-называть. Он и вправду вернулся, а министерство тратило драгоценное время, чтобы это отрицать. После отставки Фаджа и назначения Руфуса Скримджера Перси вновь обрел веру. Казалось, Скримджеру сама судьба велела быть чиновником. Он играл по правилам. Все словно по книге — именно так любил действовать Перси.

Но и новый министр долго не продержался. Скримджер интересовался Гарри Поттером и заботился о мнении общественности. Перси с неохотой признал, что на самом деле тот ничего не сделал. Затем случилось нечто ужасное и немыслимое. Глубокой ночью Скримджера убили в собственном же доме. В его распоряжении была вся охрана министерства, но даже ей не удалось защитить министра магии.

Потом Перси воссоединился с семьей, ладно, только с его родителями, и даже делился сведениями, которые могли оказаться для них полезными. Перси не был дураком. Он видел, как Орден сражается с Сами-Знаете-Кем, и сражается уже давно. Орден Феникса знал, как действовал злодей, и мог его победить. Не надо быть гением, чтобы видеть их успехи — разве что человеком, ослепленным собственными амбициями. Перси со стыдом признал, что таким он и был.

Он лично знал Долорес Амбридж. Она, как и Перси, придумала себе правила и порядки, и ожидала, чтобы каждый их придерживался. Он и вправду верил, что Долорес станет отличным министром. Возможно, Перси стал скептиком, наблюдая за падением бывших кумиров, но Амбридж не заставила себя долго ждать и наделала немало ошибок. Огромных ошибок.

Когда она захотела отправить Рона в тюрьму, то чаша терпения Перси переполнилась. Он стал сообщать Ордену всё, что хоть как-то могло помочь борцам за правду и свободу. Перси смирился с тем, что только Орден сможет управлять страной. Он лишь надеялся, что после войны министерство возродится в его былом величии.

Скрепя сердце, он молчал, когда Долорес Амбридж искажала истинный облик Ордена. Она собиралась добраться до него и распустить. Перси знал, что ему придется остановить ее. Амбридж не должна уничтожить единственную возможность победы над Сами-Знаете-Кем. Она стала ему задавать вопросы о Билле и возможных последствиях ликантропии. От этих вопросов у Перси по спине пробежал холодок.

Проведя многие часы за сбором показаний на месте происшествия, он вернулся в свой кабинет только к вечеру и принялся готовить отчёты, ужасаясь, насколько Амбридж извратила слова очевидцев. После он собирался вернуться домой, но тут пришла сама Долорес Амбридж.

Перси воспринял её визит настороженно, хотя и не мог сдержать радости, что именно его выбрали для этого задания. Он был усердным работником, и знал, как работало министерство. Он ценил, что наверху заметили его усилия. Министр Амбридж попросила лично побеседовать с иностранным чиновником о возможном союзе.

Перси предполагал, что он будет из Швейцарии или Франции: до сих пор эти страны отказывались заключать союз с Великобританией в борьбе против Сами-Знаете-Кого. Если ему удастся придти к соглашению, он, наконец, сделает что-то замечательное для министерства и всех волшебников. Перси не мог упустить такую возможность.

Поэтому он сидел в чертовски ранний час, ожидая неизвестного чиновника. Терпение Перси уже истощалось. Он поднял голову и выпрямился, когда дверь широко распахнулась, но человек, вошедший в кабинет, был последним, кого Перси ожидал здесь увидеть.

— Добрый вечер, мистер Уизли. Мои извинения за столь поздний визит, — льстиво приветствовал Северус Снегг.

— П… профессор С… Снегг, — сглотнул Перси. — Что вы здесь делаете?

Профессор Снегг смахнул пыль с единственного свободного стула и осторожно сел. — Полагаю, министр Амбридж сообщила, что я собираюсь обсудить с вами возможное перемирие с Тёмным Лордом.

У Перси упала челюсть. Он точно шутит. Что такого предложила Амбридж, чтобы Темный Лорд заинтересовался им? Как она могла заключить сделку с Северусом Снеггом? Да Мерлин на её голову, с человеком, который убил Альбуса Дамблдора! Его следовало бы арестовать и немедленно отправить в Азкабан.

— Э…, — Перси не знал даже, что сказать.

Профессор Снегг холодно улыбнулся. Его улыбка осталась такой же, как и в те времена, когда он преподавал в Хогвартсе. Улыбка, которая заставляла студентов идти назад, лишь бы не столкнуться с профессором в коридоре.

У Перси никогда не было проблем со Снеггом, как у Рона, Джинни и близнецов, больше потому, что он неплохо соображал в зельеварении и ценил строгие правила приготовления зелий. Профессор Снегг не любил Перси потому, что тот учился в Гриффиндоре, но никогда не делал его объектом насмешек, как было с другими гриффиндорцами.

— Министр Амбридж заинтересована в сотрудничестве с Тёмным Лордом, чтобы уменьшить число потерь магического мира, — елейным голосом сообщил Снегг.

— Только он виноват в этих потерях, — горячо сказал Перси.

— Возможно, — так же холодно улыбнулся Снегг, — но министр Амбридж готова пойти на некоторые уступки.

— У… уступки? — переспросил Перси. — Что за уступки?

— Она согласилась обеспечивать нас кое-какими сведениями. Результат переговоров окажется полезным как для министерства, так и для Тёмного Лорда, — Снегг поднес руку ко рту. — И мне нужна ваша помощь, чтобы достать эти сведения, мистер Уизли.

Волосы Перси встали дыбом. Он облизнул высохшие губы, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. — Какую же информацию вы ищете?

Взгляд Снегга ярко вспыхнул. — Местоположение штаба Ордена Феникса.

Перси снова сглотнул. По его спине катился пот. — Штаб, — тупо повторил он.

— Да, — медленно протянул Снегг, проводя длинным тонким пальцем по губам. — Я полагаю, вы знаете, где он находится.

— Т…там есть одно заклинание, — сказал Перси.

— Да, я знаю о чарах преданности и том, как они работают, мистер Уизли. Но ещё я знаю способы противостоять им. Я кое-что предпринял, и сейчас мне бы хотелось узнать, что вы мне ответите, — сказал профессор Снегг.

Перси убрал руки на колени, пытаясь скрыть дрожь. Теперь он и вправду боялся. Он обещал делать всё, чтобы сообщать Ордену о действиях Амбридж, но сейчас, когда ему нужно было принять важное решение, Перси чувствовал себя одиноким. Он принес Нерушимую клятву Аластору Грюму, поклявшись, что никому не расскажет об Ордене. Если он просто хоть что-нибудь скажет о местоположении штаба и о том, кто в нём состоит, и кто с ним хоть как-то с ним связан, то поплатится жизнью.

Перси знал, что мама всегда держала при себе семейные часы Уизли, и что она мгновенно узнает о его смерти. Орден получит необходимое предупреждение. Но Перси не думал, что ему хватит воли. Он с опаской взглянул на профессора Снегга, не зная, что делать. Перси вдруг почувствовал себя ребёнком, на которого слишком многое свалилось.

На лице Снегга снова появилась холодная и опасная улыбка. — Министер Амбридж полагала, что вы будете охотно помогать министерству, но кажется, вас придется убеждать.

Медленно подняв палочку, Снегг прорычал. — Круцио.

Осталась только боль. Она пронизывала всё тело, и Перси не мог думать ни о чём больше. Перси слышал, как вдали кто-то кричит, но лишь кровоточащее горло подсказывало, что кричит он сам. Наконец боль прекратилась, и Перси, тяжело дыша, упал.

— Спрашиваю снова, мистер Уизли. Где находится штаб Ордена Феникса? — спокойно произнес Снегг, словно проводя урок.

— Разве вы не знаете? — выдохнул Перси. Он был изумлён собственной наглостью. Пытки меняют людей.

— Полагаю, был выбран новый Хранитель тайны, иначе бы я знал точно, — Снегг начал раздражаться.

— Если вы помните, то должны знать, что даже если бы мне было известно, то я все равно не смог бы сказать вам. — Перси наконец удалось присесть.

— Мистер Уизли, вы испытываете моё терпение. Если бы я мог заглянуть в вашу бесполезную голову и узнать нужные мне сведения, то я бы так и сделал. Но, однако, легилименция не работает против чар преданности. Но чары можно ослабить, и тогда ваш бессознательный ум станет легкой мишенью. Сейчас у нас появилось время ослабить защиту. — Снегг наступил на пальцы Перси. — Скажите мне, где находится штаб.

Перси чуть слышно простонал. Так Снегг скоро сломает ему пальцы. Он знал, что должен сделать, но боялся, очень боялся. Распределительная шляпа отправила его в Гриффиндор не просто так. Пора показать свою смелость. Есть разница между правильным выбором и тем, что легко. Об этом не однажды говорил профессор Дамблдор.

— Круцио, — снова прошипел Снегг.

Перси кричал и не мог остановиться. Когда профессор Снегг опустил палочку, Перси затошнило. Он должен защитить семью. Они были правы, а он ошибался. Перси лишь надеялся, что наступит день, когда они поймут, что в конце жизни он раскаялся. Что Перси должен сделать, чтобы никому из его семьи не причинили вред? Он не мог сказать Снеггу, что уже знал. Не мог нарушить клятву.

Идея появилась неожиданно, как молния в небе.

— Гарри Поттер сотрудничает с Орденом, — сказал он, взглянув прямо на профессора Снегга.

— Я об этом знаю, глупец. Я спрашиваю тебя, где находится их штаб. Где прячется Поттер? — Снегг оскалился.

Перси чувствовал, как давит в груди. Вдруг стало очень трудно дышать, словно лёгкие сжали клещами. Последнее, что он увидел перед смертью — изумлённое лицо бывшего преподавателя зельеварения. Тьма забрала Перси и наступило облегчение. Боли больше не будет.