Седьмой хоркрукс (гет)

Портал перенёс пятерых подростков в большую просторную гостиную с пёстрой мебелью и кружевными занавесками, которые трепетали на лёгком ветерке. Коттедж — больше особняк, подумал Гарри, походил размерами на Гриммольд, но отделка сильно отличалась.

Стены были слабого терракотового цвета. На плетёной мебели лежали разноцветные подушки и семейные сокровища, передаваемые из поколения в поколение. Зелёные занавески впускали дневной свет, делая комнату тёплой и уютной.

Гарри распростёрся на грубом коврике с яркой вышивкой, и хотя тот был чистым, на нём чувствовались едва заметные следы песка. Гарри ещё не встал на ноги после телепортации. Рядом тихо ржал Рон.

— Борода Мерлина! Ты в порядке? — бросилась к нему ведьма. Она помогла Гарри встать. — Почему они хотя бы не посадили тебя в медицинское кресло?

У неё были ярко-голубые глаза и тёмные волосы, которые она туго зачесала назад. Её внешность была такой знакомой и в то же время так отличалась, что Гарри сделал шаг назад. Он знал, даже без представления, что перед ним Андромеда Тонкс. Она совсем не была похожа на сестёр, скорее, напоминала Сириуса.

На ней были широкие одежды с кричащим цветочным узором, а голову украшал венок из сухой виноградной лозы. На кончике её носа были очки в фиолетовой оправе. Дядя Вернон окинул бы её презрительным взглядом, даже не зная, маггл ли она или волшебник. Мать Тонкс сразу же понравилась Гарри только по одной этой причине.

— Не беспокойтесь. То, как он приземлился, не имеет ничего общего с его повреждениями. Гарри всегда было сложно трансгрессировать, — ухмыльнулся Рон, стоя на ногах. — Может быть, медицинское кресло неплохая идея.

Гарри поправил одежду и хмуро посмотрел на Рона. Драко сидел рядом с ними, туго запелёнутый в мягком кресле, в котором больница Св. Мунго обычно перевозила раненых. По бокам стояли Джинни и Гермиона, прикрывая улыбки.

— Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — спросила Андромеда, и Гарри отвернулся от её заботливого взгляда.

Когда-то такое же выражение он видел в прошлом.

— Я в порядке, — сказал он. — Спасибо, что решили принять нас.

— Это только мне в радость, — произнесла Андромеда, но улыбка так и не отразилась в её глазах. — Я хотела выполнить то, что должна. Моя дочь очень гордилась всеми вами.

— Как и мы ей, — откликнулась Джинни, и её глаза блеснули. — Конечно, мы обязаны ей жизнью, но когда нам нужно было поговорить, она всегда оказывалась рядом с понимающей улыбкой. Я очень по ней скучаю.

Адромеда задумчиво улыбнулась. — Нимфадора всегда была склонна к озорству, и она наслаждалась весельем. Моя дочь бы хотела, чтобы вы были в безопасности, и я рада предоставить вам кров. Мы расширили новое крыло на втором этаже; для каждого из вас есть своя комната. Тагги покажет вам дорогу.

В дверях показался маленький эльф в крошечном пляжном полотенце. Он низко поклонился и поманил их за собой. Гарри был уверен, что это женщина, хотя эльф не произнёс ни слова.

— Как вам предстоит заметить, дом ничем не отличается от соседних коттеджей на этом острове, хотя мы расширили его с помощью магии. Тем не менее, здесь везде есть маггловские удобства и электричество. Тагги знает, как всё это использовать, так что если вам нужна помощь, обращайтесь к эльфу. Мы очень стараемся избавиться от удобств мира волшебников, когда приходим сюда, — сказала Андромеда.

— Моего мужа вырастили как маггла, и ему нравилось иметь место, где его родители чувствовали себя удобно, пока были живы. С тех пор мы привыкли к этому дому, — добавила она. — Жить здесь стало своего рода вызовом.

— Вы хотите сказать, что мы должны жить здесь как магглы? — недоверчиво спросил Драко, произнеся последнее слово как ругательство.

— Именно так вы будете здесь жить, — хмуро ответила племяннику Андромеда, перестав говорить мелодичным голосом, каким она обращалась к Гарри. — Дом мой, и правила мои. Тебе нужно будет научиться жить по моим правилам. Ты здесь не впервые.

— Простите? — осторожно переспросил Драко. Он оглядел комнату, как будто его только что приговорили к виселице.

— Ты был здесь младенцем, ещё до того, как я потеряла связь с твоей матерью, — быстро ответила Андромеда, отведя взгляд. — Помнится, что твоя попка сильно загорела, когда ты однажды решил походить без подгузников. Тебе наверняка в этот раз понадобятся противозагарные чары.

Драко покраснел, а Рон взревел от веселья. Гарри мог сказать, что Андромеда уже заняла прочное место в списке любимых людей Рона.

— Все мы когда-то носили подгузники, — сказала Андромеда, махнув рукой. — Я пошла в мой кружок плетения. Девушки, вы можете пойти со мной в любое время. Тагги вам всё покажет.

Джинни и Гермиона вежливо кивнули, но Гарри видел, что кружок плетения вовсе не казался Джинни заманчивым.

— Привет, Тагги, — сказала Гермиона, опустившись на колени перед маленьким эльфом. — Как поживаешь?

Эльф округлила глаза, как будто испугавшись прямого вопроса. Она шагнула назад к Андромеде.

— Тагги довольно застенчивая, но потом она к вам привыкнет, — сказала хозяйка. — Мой муж, Тэд, отправился рыбачить с местными, и вернётся только к ужину.Тагги, почему бы тебе не показать им комнаты, где они могут переодеться и потом пойти посмотреть пляж?

Подростки поблагодарили Андромеду и пошли по лестнице за домовым эльфом. Драко хмуро попросил их не толкаться, поднимаясь на парящем кресле. Тагги показала им всем на разные комнаты в одном коридоре. Гарри заметил, что, хотя комната Драко была таких же размеров, как и другие, обставлена она была проще. После ухода Тагги, Драко заперся в своей комнате, а остальные собрались у Гарри.

В комнате Гарри было просторно, свежо, и сделана она была для парня. Красивую мебель из красного дерева покрывала золотистая ткань с морскими узорами, на столике пышно росли тропические растения. Джинни плюхнулась на его кровать, широко раскинув руки.

— Не верится, что мы наконец-то здесь. Мама, казалось, не могла с нами вдоволь напрощаться, — сказала она, коснувшись роскошной ткани.

Хотя миссис Уизли пришлось по душе, что все четверо будут в безопасности до тех пор, пока не начнётся суд над Пожирателями, она беспокоилась и суетилась так же, как и каждый год, отправляя детей в Хогвартс.

— Да, — согласился Рон. — А ты видела завистливые взгляды Фреда и Джорджа? Их убивало то, что мы отправляемся отдыхать, а они остаются ремонтировать дом. Как бы то ни было, мы здесь и предоставлены сами себе, так давайте не будет терять время. Кто хочет плавать?

Гарри бросил из окна взгляд на белые просторы пляжного песка. Ярко-голубые воды простирались, насколько хватало глаз. — Я хочу. Море выглядит потрясающе.

Его рука по-прежнему была перевязана, но теперь он постоянно ощущал покалывание и мог хотя бы пошевелить пальцами. Каждую неделю сюда должен был приезжать целитель, чтобы продолжить лечение. Предполагалось, что он сможет использовать руку полностью к концу лета. Гарри дали список упражнений, которые он должен делать каждый вечер. Хотя Гарри сказал, что ему больше нравится лечение Джинни, она шлёпнула его по голове.

— Да, море просто великолепно, — сказала Гермиона, отвернувшись и ярко покраснев.

— Гермиона, — нахмурился Рон. — Ты краснеешь всякий раз, когда кто-то упоминает о Форметере. В чём причина?

Гермиона ещё пуще покраснела, если это возможно. — Ну это... просто... Я была здесь, когда путешествовала с родителями. Некоторые из пляжей очень... занимательны.

— Насколько занимательны? — спросил Рон, наклонив голову.

Гарри и Джинни озадаченно смотрели на Гермиону. Она, очевидно, раздумывала, стоит ли говорить. Они подались вперёд и ждали объяснения.

— Здесь на многих маггловских пляжах одежду можно не надевать, — быстро произнесла она, поправляя предметы на столе.

— Ты хочешь сказать, тут загорают голыми? — в ужасе спросил Рон.

Джинни откинула голову назад и громко захохотала. Рон беспокойно зашевелился, а Гермиона продолжала заливаться румянцем. Гарри тоже стало неловко — ну как можно выставлять на солнце некоторые части тела?

— В принципе, да, — прочистила горло Гермиона. — Некоторым магглам это очень нравится.

Джинни, которая ещё лежала на спине, поднялась на локти и озорно улыбалась. Гарри с беспокойством подумал, что она собиралась пойти на такой пляж. Гарри таким смелым не был.

— И откуда ты узнала об этих пляжах? — спросила Джинни, поднимая брови.

Гарри широко открыл глаза и недоверчиво посмотрел на Гермиону. И вправду! Откуда Гермиона узнала?

— Я же сказала, что была здесь раньше, — ответила девушка, дрожащей рукой показывая на окно. — На том пляже купальники носят, почему бы нам не переодеться? Целители сказали, что Гарри нужен отдых.

Не оборачиваясь, она вышла из комнаты. Рон смотрел вслед с ужасом и любопытством. Гарри усмехнулся. Он действительно попросил целителей сказать в присутствии Гермионы, что ему нужен только отдых. Ему не хотелось, чтобы она заставляла его заниматься во время каникул.

Джинни хихикнула и вприпрыжку помчалась к двери. — Последний вещи понесёт, — весело крикнула она.

Рон быстро посмотрел на неё. — Вот чёрт. — И вышел вслед за ней.

Гарри встал и собрался найти, куда поставили его вещи. Он застыл на мгновение, закрывая дверь. Споря с самим собой, он поджал губы и смотрел на закрытую дверь Драко. Слизеринец, скорее всего, посмеется и закроет перед ним дверь, но это Гарри нужно сделать первый шаг. Выпрямив плечи, он прошёл по коридору и слегка ударил дверь.

Перед тем, как она полностью распахнулась, Гарри услышал шуршание пергамента. Драко замер, прищурил глаза, но проглотил возмущение.

— Чего тебе нужно? — спросил он, внимательно наблюдая за Гарри.

— Э... мы собираемся взглянуть на пляж, — сказал он, засунув руки в карманы.

— А я тут причём? — спросил Драко, изогнув бровь.

Гарри пожал плечами. — Ни причём, но если ты хочешь пойти с нами, то мы будем там, — ответил он, возвращаясь в свою комнату.

Драко округлил глаза. Он тихо смотрел, как Гарри уходит. — Может, я приду позже, — произнёс он с гримасой, как будто ему было трудно говорить. — Сначала мне нужно разобраться с письмами юристов.

Гарри кивнул, потирая затылок. — Они собираются уладить дела твоей семьи?

— Или что от них осталось, — хмуро ответил Драко. — И мне пришло письмо от твоего кузена.

— Дадли? — ошеломлённо спросил Гарри.

— Да. Он может придти и побыть со мной некоторое время, пока я не смогу вернуться в особняк Малфоев, — ответил Драко.

Гарри покачал головой, не зная, что сказать. — Э... замечательно, — выдавил он, проведя рукой по волосам. Он уже начал свыкаться с мыслью о победе над Вольдемортом, но мысль о Дадли Дурсле — волшебнике по-прежнему казалась непостижимой. Не говоря уж Дадли Дурсле, который переписывался с Драко Малфоем.

— Увидимся на пляже, — сказал Драко, захлопывая дверь перед носом Гарри.

— Ладно. — Гарри снова покачал головой. Возможно, ад замёрз.

* * *

Гарри резко проснулся. Он весь спотел, сердце тяжело стучало. Мимолётные воспоминания об ужасном сне кружились вихрем в его разуме. Гарри схватился за простыни и жадно глотнул воздуха. Через мгновение он узнал комнату.

Они уже провели на острове две недели, и всё это время Гарри часто досаждали кошмары. В больнице он каждую ночь принимал зелье от бессоницы, но теперь ему пришлось оставить его там. Целители не советовали использовать его без консультации со специалистами, а Гарри так хотелось уйти, что он не стал тратить на это время. И раньше справлялся с кошмарами, справится и сейчас.

— Всё хорошо, Гарри? — нежно спросила Джинни. Он почувствовал её успокаивающее присутствие. Джинни часто была рядом с ним, когда Гарри просыпался от кошмара. Хотя ему это нравилось, он был обеспокоен той мыслью, что просыпалась она от его стонов.

Если Рон и Гермиона слышали его, они были слишком добры, чтобы упоминать об этом. Драко хоть и ворчал немного, что в последнее время ему не удаётся нормально поспать, даже он не стал поднимать шум.

Дни были наполнены плаванием, загоранием и весельем на пляже. У семьи Тонкс была пара гидроциклов, и кататься на них было так же весело, как и летать на мётлах. Они покоряли волны без помощи доск для сёрфинга и строили песчаные замки, а кожа их становилась всё темнее под ослепительным солнцем (хотя Рон и Джинни просто обзавелись новыми веснушками). Они подолгу гуляли по пляжу и наблюдали за морской жизнью. Гарри наслаждался каждой минутой.

Поначалу им было неловко находиться рядом с Драко. Друзьями они не были, но после всего того, что случилось в Отделе тайн, они не могли быть больше и врагами. Разделив бремя битвы с Тёмным Лордом, они оказались навеки связаны друг с другом. Гарри знал, каково это быть чужим, и ему не хотелось, чтобы кто-нибудь так себя чувствовал, пусть даже этим «кто-то» был Драко Малфой.

Дни тянулись медленно, лениво, и всё как-то разрешилось. Драко продолжал обдумывать, как вернуть состояние семьи и потому избегал жаркого полуденного солнца. Это дало парочкам время побыть наедине. Драко, как Гарри и Рону, нравилось кататься на гидроциклах. По вечерам он присоединялся за ужином и иногда играл с ними в шахматы. Он оказался лучшим противником Рону, нежели Гарри, хотя Рону явно больше нравилось играть с другом.

Каждый вечер Андромеда готовила роскошный ужин, и они собирались все вместе поделиться впечатлениями за день. Тэд Тонкс оказался дружелюбным разговорчивым парнем со страстью к морю. По его словам, не было места лучше, и он утверждал, что море всегда останется его женой. Андромеду это ничуть не беспокоило, и она продолжала веселиться. Они были как корабли, которые иногда пересекались во время плавания, но их взаимную любовь легко было заметить.

Андромеда говорила, что Тэд тяжело принял смерть дочери, и с тех пор не стал таким же. Это было заметно по тому, что Тэд отказывался говорить с Драко. Он не был груб, просто безразличен — как будто Драко вообще не существовало.

Если забыть о совместных ужинах, впервые время Гарри было предоставлено ему самому. Они с Джинни совершали долгие романтические прогулки по пляжу. Ему нравилось просыпаться каждое утро, зная, что она будет неподалёку. Они завели привычку встречаться за завтраком и обдумывать, как им провести день. Гарри не мог вспомнить, когда он чувствовал себя таким беззаботным. Даже его недолгие каникулы в «Норе» были омрачены угрозой войны или угнетающими мыслями о Дурслях.

Для Гарри время на пляже стало временем, когда он полностью избавился от забот, обрёл свободу — то, к чему он определённо должен привыкнуть.

Одним из любимых досугов Теда Тонкса была рыбалка. В деревне, где они жили, каждый был заядлым рыболовом, и Тэд обычно принимал участие в рыбалке. Рон и Драко тоже увлеклись этим занятием. Бывало, они уходили все вместе, но вскоре Гарри понял, что у него не хватает на это терпения. Он не любил сидеть неподвижно. Ему хотелось нырять с лодки и плавать. Рыбаки неодобрительно хмурились — Гарри распугивал им рыбу.

Хотя у Джинни терпения было побольше, удовольствия от рыбалки она не получала, а Гермиона пришла в ужас от живой наживки. Она пыталась убедить рыбаков использовать насадку, но её усилия оказались напрасными. Наконец отказавшись, Гермиона проводила время, загорая на палубе с книгой в руках.

Было интересно наблюдать за тем, как развивались отношения между Роном и Драко во время рыбной ловли. Их нельзя было считать дружескими, но обоим парням нравилось соревноваться, кто выловит рыбу побольше. Их перебранки могли показаться со стороны резкими, и прохожие уже думали, что драки не миновать, но теперь в словах бывших недругов не было обычного яда. Старые привычки трудно искоренить. Гарри видел в кармане Драко флягу огневиски. Иногда единственное, что вылавливали Драко и Рон — это хорошее похмелье на следующее утро.

Джинни и Гарри пропускали подобные прогулки, и вместо этого проводили вместе дни на пляже. Гарри втайне радовался тому, что ненавидит рыбалку. Это дало ему возможность побыть наедине с Джинни.

Сейчас как раз был один из таких дней. Из-за кошмара Гарри проснулся довольно рано, но рыбацкая лодка уже ушла в море на целый день.

— Снова плохой сон? — спросила Джинни, вытирая пот с его бровей влажной тряпкой.

Гарри покачал головой. Воспоминания о кошмаре стремительно исчезали. — Уже почти ничего не помню. — Что мы будем сегодня делать?

— Я думала, мы собирались взять корзинку для пикника и отправиться на пляж, где волны повыше. Твоя рука в порядке?

Гарри несколько раз вытянул руку. — Наверное, мне нужно ещё лечение, — ухмыльнулся он.

— Что, правда? — подняла брови Джинни. — Мне принести зелья или послать за целителем?

— Нет. — Гарри замотал головой. Он поиграл бровями и хитро прищурился. — Мне кажется, сейчас нужен именно твой метод.

Джинни хихикнула и быстро поцеловала его в губы. — Рано. Сегодня мы выйдем, как положено, — сказала она, уперев руки в бока. — Иди прими душ, встретимся на кухне.

Гарри хмуро вылез из кровати и надулся. — А кто потрёт мне спину?

— Сам достанешь. И я ведь не говорила, что мы не сможем целоваться на пляже. — Джинни выскочила из комнаты, и её смех разнёсся по коридору.

Быстро приняв душ и переодевшись, Гарри встретился с Джинни на кухне, где они взяли обед, который приготовил для них Тагги. Пляж, куда они хотели пойти, находился дальше их обычного места. Гарри привязал корзинку с едой к заднику старого велосипеда. Джинни осторожно рулила, а Гарри крутил педали. Его рука еще не достаточно окрепла, чтобы держать их обоих, и он тихо наложил чары равновесия и заклинание движения, что позволило ему ехать не напрягаясь.

Сначала Гарри опасался использовать магию. Ему очень нравились Тэд и Андромеда, и он хотел придерживаться их правил. Несколько дней спустя Андромеда отвела его в сторону и, мягко говоря, сказала ему не дурить. Она только попросила не использовать магию перед магглами. Толку быть волшебником и не облегчать себе выздоровление? Гарри подумал, что это было очень щедро с её стороны.

После того, как чары были наложены, они начали свой путь к пляжу. Гарри наслаждался поездкой и мог провести весь день, просто разъежая по округе, и это не имело ничего общего с магией, облегчавшей задачу. Ему нравилось, как солнце греет кожу, как беззаботно они смеются. Когда доберутся, тогда доберутся, это не важно. Гарри был сильно взволнован новооткрытой свободой.

Позже тем днём, когда они ели пищу, умело приготовленную Тагги, на ум Гарри пришла одна мысль. Они расстелили на песке одеяло, и Джинни копалась в корзине, как заправский пират в поисках сокровища. Гарри хорошо знал, как любят поесть все Уизли.

На Джинни было небольшое, очень привлекательное чёрное бикини, которого явно не было в списке купальников, одобренных миссис Уизли. У Гарри едва не отвалилась челюсть, когда она сняла шорты и футболку. Безмерно довольная улыбка на лице Джинни подсказала ему, что девушка оценила его чувства.

Он был чрезвычайно рад, что Джинни оказалась достаточно хитра, чтобы спрятать крошечное бикини от матери и Рона, и теперь Гарри наслаждался сверх меры, глядя на неё. Когда она достала из корзины охлаждённый тыквенный сок и начала его наливать в позолоченные кружки, по спине Гарри пробежала дрожь. Он неловко зашевелился. Перед глазами мелькали разные образы, и когда Гарри попытался собрать их воедино, у него закружилась голова.

— Всё хорошо? — спросила Джинни, уронив кружку. Сок разлился повсюду, но она, не обращая на это внимания, села рядом с ним и внимательно наблюдала. — Что случилось? Ты весь побледнел.

— Эти кружки, — сказал он, глядя на них. Воспоминания продолжали беспорядочно метаться.

— Что с ними не так? — спросила Джинни, уставившись на кружки, словно стараясь понять, в чём проблема. — Выглядят они так же, как и в Хогвартсе.

— Я... Я вспомнил, — ошеломлённо выговорил он. Воздух казался неподвижным, волны теперь как будто бились где-то вдали.

Джинни нахмурилась. — Вспомнил? — Она сложила ладони вместе и вопросительно посмотрела на него. — Что ты вспомнил? Ты меня запутал.

Гарри сглотнул и посмотрел ей в глаза. Он не был в этом уверен до конца, но знал, что должен ей об этом рассказать. В прошлом она всегда помогала ему почувствовать себя лучше и расставить всё на свои места. Джинни никогда не смеялась над ним, не называла его сумасшедшим и не говорила, что такого не может быть.

— После того, как я уби..., — осёкся он. — После того, как всё закончилось, там, в министерстве, я пошёл в запертую комнату.

— Что ещё за комнату? — в явном замешательстве спросила она. — Ты о чём? Ты никуда не ходил, Гарри. Я была рядом с тобой, и ты не выходил из комнаты, пока мы не принесли тебя в св. Мунго.

Гарри покачал головой. — Нет. Я помню, как ты сидела на полу рядом со мной. Я также видел Рона и Гермиону. Я как будто плыл по воздуху и наблюдал за всеми вами, — с трудом объяснил Гарри.

Джинни широко открыла глаза. — Ты был между мирами?

— Между мирами? — осторожно переспросил Гарри.

— Место между жизнью и смертью. Билл говорил, что там побывало много людей, которым грозила смертельная опасность. Об этом рассказывают те, кому удавалось спастись, — благоговейно произнесла Джинни.

— Наверное, — сказал Гарри, не желая больше признавать, что в его жизни бывают случаи, которые ненормальны даже среди волшебников. — Как бы то ни было, в Отделе тайн есть запертая комната. О ней мне перед смертью рассказывал Дамблдор. Тогда ночью я попал в эту комнату, и он там тоже был. — Гарри напрягся, ожидая того, что скажет Джинни.

Джинни сглотнула. — Кто там был?

— Профессор Дамблдор. Он ждал меня. Он сказал, что только разумом можно попасть в эту комнату. — Гарри потянулся и схватил Джинни за руку. Она повернула к нему ладонь и крепко в него вцепилась.

— В твоих словах есть смысл. Люди в этом отделе изучают неизведанные стороны магии, — с дрожью произнесла она.

— Он сказал, что мы находимся внутри моего разума, и я позвал его потому, что он обычно объяснял мне то, чего я не мог понять, — сказал Гарри, умолчав о том, что тогда его разум был пуст.

— Так он помог тебе? — тихо спросила Джинни. В её глазах светилась такая забота, что Гарри с лёгкостью мог в них утонуть. Джинни придала ему сил.

— Я не понимаю, как мне удалось это сделать, — продолжил Гарри. У него скребло в горле. — Он сказал, что мне помогли голоса за Завесой. Некоторые из них были людьми, любившими меня.

Джинни опустила другую руку на колено Гарри и нежно его сжала, ожидая, когда тот сможет снова заговорить.

Он молчал несколько мгновений. — Дамблдор был не единственным, кого я увидел. — У Гарри дёрнулась щека.

— Да? — Джинни продолжала крепко держать его за колено.

Гарри часто заморгал. — Первым появился Сириус. Он пропустил последнюю битву, болтая с какой-то ведьмой. — Гарри усмехнулся и шмыгнул носом.

Джинни нежно улыбнулась. — Почему-то это меня не удивляет.

— Так... так приятно было видеть его снова. Я хочу сказать, было приятно видеть его таким. Мне стало легче. — Гарри прочистил горло.

— Кого ещё ты видел?

— Римуса и Тонкс, — Гарри снова тяжело сглотнул. — Римус выглядел лучше, чем когда-либо. Странно, ведь он умер?

Джинни на мгновение крепко закрыла глаза. — Нет, совсем не странно, — прошептала она напряжённо. — Гарри, а ты видел своих маму и папу?

Тот снова замолчал и водил пальцами по песку. — Знаю, это странно, ведь я всегда хотел их увидеть, — хрипло произнёс он.

— Какими они были? — прошептала Джинни, всхлипывая.

— Потрясными, — выдохнул Гарри. — Это.. Это было неописуемо. Ты им нравишься. Мама сказала хорошо с тобой обращаться.

— Люблю твою маму. — Джинни засмеялась и смахнула слёзы с глаз.

— Я поговорил с папой о квиддиче. Папа собирался сделать в саду поле для квиддича, как в «Норе». Мне бы это действительно понравилось. — Гарри был взбудоражён одной только мыслью об этом.

— Однажды у нас появится своё поле для квиддича, — сказала Джинни, залившись краской. Казалось, она хотела провалиться на месте. Джинни начала перебирать песок и избегала встретиться взглядом с Гарри.

— Ты вправду так считаешь? — тяжело сглотнул Гарри. — Мне бы пришлась по душе эта затея. Традиция Уизли-Поттеров, понимаешь?

Он взглянул на песок, чувствуя себя очень уязвимым. Гарри осмелился бросить взгляд на Джинни через чёлку и заметил, что девушка по-прежнему смущена, но довольно улыбается.

— Родители сказали, чтобы я вернулся в школу. Они хотели, чтобы я провёл один год, ни о чём не беспокоясь.

— Тогда ты должен послушаться их. — Джинни сжала его пальцы. Она подняла взгляд. — Ты заслуживаешь этого, и я бы тоже хотела, чтобы ты закончил обучение. Это ведь и твоё желание?

— Да, — ответил он. Ответ вдруг стал ясен. — Я действительно хочу вернуться. Это даст мне время забыть о неприятном, и мы сможем провести наш последний год вместе с Роном и Гермионой.

Гарри хотел стать мракоборцем, и это желание до сих пор не изменилось. В следующем году мракоборцы тоже будут нужны. Лучше, если он подождёт, пока не утихнет интерес к его победе над Вольдемортом. Если ему удастся сдать С.О.В.ы, то он станет мракоборцем благодаря своим собственным усилиям. Рон продолжал настаивать, что они и так его возьмут, что он уже показал себя. Но Гарри хотелось бы сделать всё самому, а не принимать помощь чужих.

— Хорошо, — довольно произнесла Джинни. Она обняла за шею и звучно его поцеловала. — Этот год будет самым лучшим.

Они наслаждались едой и провели остаток дня, плескаясь в море. Мысли Гарри иногда возвращались к разговорам с теми, кого он потерял. Всё казалось таким настоящим; явью, нежели сном. Временами он ловил задумчивое выражение на лице Джинни и знал, что она тоже размышляет над услышанным.

Солнце потеряло полуденный жар, и они решили, что пора возращаться и принять душ перед ужином. Собираясь, Гарри спросил:

— Думаешь, это был всего лишь сон?

Джинни остановилась на мгновение и поджала губы. Когда она ответила ему, Гарри удивился, что его вопрос был понят правильно. — Нет. Если кто и заслуживал такой возможности, так это ты. После всего того, что ты потерял и нашёл, кажется правильным, что тебе позволили обрести покой в душе, — медленно произнесла она, тщательно подбирая каждое слово.

Гарри заморгал и притянул её к себе в объятия. — Я люблю тебя, — прошептал он.

— Я тоже тебя люблю.

Её мягкий, слегка хриплый голос вызвал у него мурашки. Он ещё крепче её обнял и склонил голову. Поначалу их поцелуи были мягкими и осторожными, но постепенно они становились сильными и более страстными. Целуя Джинни, он почувствовал лёгкий привкус шоколада.

Несмотря на то, что они стояли на пляже, который, к сожалению Гарри, не был таким уж уединённым, он прикасался к Джинни там, где ему хотелось прикоснуться весь день. Тонкие полоски её купальника сводили его с ума. Она сливалась с Гарри, прижимаясь так близко, что наверняка чувствовала его желание.

Когда случалось подобное, он всегда старался отпрянуть, чтобы удержать себя в руках, но сейчас всё его тело гудело. Прикосновения Джинни к груди Гарри были как мягкое пёрышко, и его желание казалось неодолимым. Он больше не хотел ждать. Вольдеморт ушёл, и больше нельзя ему позволить влиять на выбор Гарри.

Он знал, что каждый вечер Рон заходит в комнату Гермионы якобы пожелать спокойной ночи, и что тот всегда оставался, чтобы пожелать ещё и доброго утра, но Гарри с Джинни ещё предстояло сделать этот шаг. Он взглянул в её глубокие карие глаза и увидел там только любовь и понимание, подогретые жаром желания.

— Джинни. — Он отвёл её волосы назад и провёл пальцами по шраму. Она сводила его с ума, Гарри едва мог ясно думать тут, на пляже, не говоря уж о возвращении домой. Гарри хотел убедиться, что она была готова так же, как и он сам.

— Почему бы тебе не зайти сегодня пожелать спокойной ночи? — прошептала она низким и хриплым голосом.

Колени Гарри были готовы согнуться. — Я приду, — ответил он. Его голос был тонким, каким он был лет в тринадцать.

Гарри пробежал рукой по её волосам, плечам, спине и снова наклонился поцеловать. Его руки продолжали блуждать по телу Джинни, ответившей на поцелуй.

Ткань бикини была мягкой, но кожа девушки казалась более нежной. То, что Джинни была почти обнажена, возбуждала его ещё больше.

Тяжело дыша, он наконец отпрянул. Гарри знал, что не сразу сможет сесть на велосипед.

— Джинни...

— Сегодня, — прошептала она, легонько целуя его нос.

Ужин тянулся невыносимо медленно.

* * *

Гарри просыпался медленно, не спеша, чувствуя, как из открытого окна веет лёгкий морской бриз. Гарри поднял руку, чтобы убрать из-под носа тонкую прядь. Рука наткнулась на нежные шелковистые пряди волос, которые были разбросаны дальше по его груди.

Он широко распахнул глаза. Джинни лежала у него на плече. Её обнажённая рука обвивала пояс Гарри. Теплота девушки пробудила другую часть его тела. К нему возвращались воспоминания о ночи, и его губы тронула слабая улыбка. Он лежал некоторое время, полностью просыпаясь, и вертел прядью Джинни между пальцами.

Прошлая ночь была самой удивительной в его жизни. Пусть даже он не ничего не знал о том, что ему приходилось делать, всё вышло чертовски замечательно. Ну... для него. Он не был уверен, была ли эта ночь так же незабываема и для Джинни, но теперь у него есть вся жизнь, чтобы научиться делать так, как ей нравится. Что ж, преданность Гермионы к учёбе меркла по сравнению с прилежанием Гарри.

С глупой ухмылкой он высвободился из объятий Джинни и пошарил на полу в поисках джинсов. Оделся он быстро, хотя больная рука доставляла неудобства. Бросив на комнату Джинни беглый взгляд, чтобы убедиться в отсутствии «улик», Гарри впервые понял, насколько эта комната ярко выражает личность Джинни. Хотя в ней не было ненужных безделушек, она была светлой и, пожалуй, такой... женственной.

Свечи, которые она зажгла, всё ещё горели на столике, отдавая сладким цветочным ароматом, так напоминавшем ему о Джинни. Кажется, Джинни назвала его «гарденией». Тогда Гарри едва слушал её.

На другой стороне столика сидел Соплик, спиной к кровати. Гарри отчётливо помнил, как он повернул его. Почему-то ему не хотелось заниматься этим с Джинни, когда на них смотрит этот глупый медведь.

Замотав головой, чтобы прояснить ночные события, Гарри нежно поцеловал лоб Джинни и выскользнул из комнаты. Хотя Гарри ни о чём не сожалел, он бы предпочёл избежать гнева Рона, когда тот узнает о чуде, произошедшем между Гарри и Джинни.

Рон, скорее всего, до сих пор спит в комнате Гермионы, но Гарри всё равно открыл дверь комнаты друга с опаской. Увидев, что никого нет, он зашёл и открыл нижний ящик стола, точно зная, где Рон спрятал бы предмет, который искал Гарри. Книга была аккуратно завёрнута в сложенные джинсы. Сев на пол, он с опаской пролистал страницы книги «Что должен знать каждый волшебник об ублажении своей ведьмы».

Её подарил Фред в качестве шутки, когда свидание с Чо Чанг оказалось неудачным. Гарри сильно смутился, что и было намерением Фреда. Рон и Гарри в конечном счёте только посмеялись над книгой. На самом деле, это был единственный источник знания по деликатному вопросу, не считая неуклюжего повторения того, что отец говорил Рону.

С тех пор Гарри не видел эту книгу, пока однажды не застал друга за её чтением, когда Рон начал встречаться с Лавандой. Не став подшучивать, Гарри снова о ней забыл. Ему казалось весьма ироничным то, что использует знания из книги на сестре Фреда. Жизнь иногда забавная штука.

Гарри отнёс книгу к себе в комнату и зарылся под покрывала. Он почитал немного, пока веки не стали слишком тяжёлыми. Ему действительно не удалось толком поспать ночью. Гарри спрятал книгу под матрас и заснул.

* * *

Когда Гарри проснулся от громкого стука в дверь, высоко в небе сверкало полуденное солнце. Он сел выпрямившись, прикрыл простынью грудь и нащупывал очки, когда в комнату ворвался Рон.

— Что с тобой? — спросил он. — Ты собираешься весь день спать?

Крайне редко Рон просыпался раньше Гарри, если не была намечена рыбацкая экпедиция.

— Что? — сонно спросил Гарри, протирая глаза.

За Роном в комнату вошли Гермиона и Джинни, смеясь над ошеломлением Гарри. Джинни густо покраснела, встретившись с ним взглядом, и уткнулась в пол. Гарри почувствовал, что, несмотря на смущение, к нему возвращается безумная ухмылка. Он лишился дара речи и не имел ни малейшего понятия, что ему следовало сказать.

Лучше бы Рона и Гермионы здесь не было. Могли ли они как-то рассказать им, что случилось? Знали ли они? Рон бы ударил его, и видеть искорки понимания в глазах Гермионы... Он и вправду хотел поговорить с Джинни наедине, чем просто сидеть и улыбаться ей.

— Ты пропустил завтрак, и сейчас уже почти обед. Чем вы двое занимались вчера, что ты настолько измотан? — спросил Рон, вторгаясь в мятещущиеся мысли Гарри.

— Э, — Гарри чувствовал, что попал в западню.

Джинни испуганно распахнула глаза и незаметно покачала головой, будто ему нужно было напоминание не говорить Рону, чем они в действительности занимались.

— Э, — повторил он унизительно тонким голосом.

— Мы были на пляже. Ну ты знаешь, там, где волны самые высокие, — быстро проговорила Джинни. — Мы доехали туда на велосипеде. Гарри использовал магию, так что рука у него в порядке. Мы захватили с собой обед, Тагги приготовила цыплят, хлеб и замечательный шоколадный пуддинг.

Гермиона сузила глаза и смотрела то на Гарри, то на Джинни. Её лицо озарилось пониманием, которого боялся Гарри. На Джинни она смотрела с пытливостью Колина Криви. Гарри вспыхнул и отвёл взгляд в сторону.

К счастью, Джинни говорила о еде, что отвлекло Рона.

— Я голоден, — сказал Рон. — Давайте попросим Тагги приготовить для нас корзинку, чтобы поесть перед катанием на гидроциклах. Сегодня я не собираюсь рыбачить, так что мне бы хотелось попробовать покататься.

— Почему бы нам тогда не одеть купальники? — ласково предложила Гермиона, потянув Джинни за руку.

— Верно. Встретимся на кухне. — Рон быстро ушёл к себе в комнату.

Гарри прочистил горло. — Джинни, можно тебя на пару слов? — Он избегал смотреть на Гермиону и чувствовал, что лучится жаром.

— Гарри, давай сегодня я наложу на тебя противозагарные чары, — усмехнулась Гермиона. — Должно быть, ты вчера сильно загорел. Ты такой красный.

Гарри пуще залился краской. Гермиона, хихикая, вприпрыжку поскакала в свою комнату.

— Привет, — сказала Джинни, когда Гермиона закрылась у себя. Её щёки были пунцовыми, и она водила носком по полу.

— Привет, — повторил за ней Гарри, не понимая, почему он чувствует себя не в своей тарелке. Почему с ней вдруг стало так трудно говорить? Как будто при первой встрече в «Норе».

— Ты вроде бы хотел что-то сказать? — В голосе Джинни явно прозвучало беспокойство.

Гарри быстро поднял взгляд. Её руки были скрещены, она слегка хмурилась. Он знал её достаточно хорошо, чтобы понимать, что Джинни сейчас чем-то расстроена, и у него душа ушла в пятки. Вдруг Джинни решила, что прошлая ночь была ошибкой?

— Эм, — произнёс он, чувствуя себя потерянным. А что он мог ещё сказать? Дело не было доведено до конца? И как ему это исправить?

— Ты очень красноречив этим утром, — пошутила она, продолжая стоять в строгой позе. — Слушай, если тебе есть что сказать, просто скажи.

Гарри провёл рукой по волосам. Ситуация выходила из-под его контроля. — Прости.

— Да это я уже поняла, — колко бросила Джинни.

Гарри моргнул, уязвлённый до глубины души. — Я люблю тебя. — Он выпалил первое, что пришло ему на ум. Он и вправду любил её, и надеялся, что ей так же нравилось слышать эти слова от него, как и ему от неё.

Джинни пристально посмотрела на Гарри, и первый раз за утро он заметил блеск в её глазах. — Я рада, — прошептала она, прижавшись спиной к стене. — Я удивилась, проснувшись одна.

Гарри понимающе округлил глаза. Она думала, что он сбежал! Гарри соскочил с кровати и бросился к ней.

— Нет! Я ушёл, потому что не хотел, чтобы Рон застал меня. Я не хотел начинать день с драки, — быстро произнёс он, смахнув одинокую слезу в глазах Джинни.

— Значит, ты не сожалеешь? — спросила она, едва дыша.

— Нет. Никогда не буду сожалеть о том, что мы сделали. Мне это нравится. Я жажду повторения, — пылко произнёс Гарри.

Робкая улыбка зажглась на лице Джинни. — Хорошо, — прошептала она, заливаясь густым румянцем.

— Эта ночь была восхитительна, Джинни. Я никогда не был так счастив за всю свою жизнь. Не знаю, была ли так же счастлива ты, но я стану лучше, клянусь, — произнёс Гарри на одном дыхании.

— Ты был великолепен, — хихикнула Джинни, прикрывая рот рукой.

— Нет, правда. Я кое-что узнал, — признался Гарри. — Обещаю, в следующий раз будет лучше.

— Что ты мог узнать за последние несколько часов? Как? — спросила Джинни, нахмурившись.

— Поверь мне, ладно? — Гарри было так жарко, что он готов был взорваться. Именно сейчас ему не хотелось говорить о книге. Эта близость была для них новой, и Гарри нужно некоторое время, чтобы к ней привыкнуть.

— Хорошо, — хихикнула Джинни. — Только не переусердствуй. Я тоже нервничала. Мы оба делали это первый раз, и учиться будем вместе.

— Нам просто нужна практика. — Гарри покачал бровями.

— Ну да, — усмехнулась Джинни. — Сейчас на пляже будет кошмар. Я всё время буду хихикать.

— Я всего лишь хочу прикасаться к тебе, — честно сказал Гарри. — Будет трудно держать себя в руках рядом с Роном. А Гермиона уже всё поняла.

— Да, я заметила. Не беспокойся, я скажу ей оставить тебя в покое. Уверена, что она ждёт меня в моей комнате.

— Что ты собираешься ей сказать? — с опаской поинтересовался Гарри.

— Всё, — широко улыбнулась Джинни.

Гарри тяжело сглотнул. — Всё?

— Ну, Гарри, — Джинни закатила глаза. — Единственное, что вы, парни, как будто никогда не понимаете в девушках, как раз самое лёгкое. Мы беседуем. Знаешь, когда парни доходят до самой эмоциональной части разговора, они начинают хлопать друг друга по плечу и притворяются, что ничего не было? Вот здесь девушки начинают разговор. Нам нравится обсуждать подробности. Как ты думаешь, знала ли я всё о Гермионе и Викторе, когда вы с Роном и малейшего понятия не имели?

— Наверное, знала. — Гарри почесал шею. Ему всё ещё было неловко от того, что Джинни расскажет Гермионе всё.

— Даже не думай об этом, — рассмеялась Джинни. — Ты знаешь, как я буду себя чувствовать, если ты будешь делиться всем с моим братом?

Гарри фыркнул. — В том-то всё и дело, что я не могу даже сказать Рону!

— Когда мы все привыкнем, станет легче, — мудро изрекла Джинни. — Вот увидишь.

Гарри кивнул, надеясь, что она права. Джинни вернулась в свою комнату, а Гарри надел плавки, чтобы пойти на пляж.

* * *

Остаток лета прошёл чередой солнечных дней на пляже, прогулок под луной, ночами, полными чудес и новыми открытиями. Дни рождения Гарри и Джинни прошли, и время возвращаться в реальный мир пришло прежде, чем они это поняли.

Гарри послал с Хедвиг записки профессору МакГонаггал и миссис Уизли, сообщив им о планах закончить обучение. Четверо друзей вернулись в «Нору» за три дня до начала семестра, чтобы собрать учебники, а Джинни успела бы получить лицензию на трансгрессирование.

После долгого и искренного прощания с Андромедой и Тедом, подростки телепортировались в «Нору». Драко ждал возле камина, чтобы проводить их и сказать, что увидится с ними в Хогвартсе. Хотя и очень медленно, он тоже шёл на поправку и решил закончить последний год.

Этот год будет полон сюрпризов.

Гарри был последним, кто вышел из камина и оказался в заново восстановленной кухне Уизли. Она казалась знакомой и в то же время другой, со всеми изменениями и значительными добавлениями. В середине всё так же стоял длинный деревянный стол, теперь новый, сверкающий, без царапин. Замечательный запах кухни не исчез, и Гарри сразу почувствовал запах всех своих любимых блюд.

— Гарри! Ты приземлился на ноги, — удивленно заметил Рон. Его глаза были ясными как никогда. Рон, может, и не хотел бы признавать, но он был рад вернуться домой.

Гарри заморгал, на мгновение посмотрев на камин. — Ну вроде да, — ухмыльнулся он. — Может, я наконец-то стал взрослым.

— Как ты, Гарри? — спросил Фред, похлопав его по спине.

Гарри помотал головой и улыбнулся. — Отлично. Пляж был замечательным.

— Ну только посмотрите, как вы загорели и подтянулись, — со слезами произнела миссис Уизли. Она отпустила Гермиону и подарила Гарри одно из своих сокрущающих объятий. — С возвращением.

Гарри обнял её столь же крепко. — Хорошо вернуться домой. — Он и самом деле имел это в виду.

— Джинни, эти новые веснушки! Ты помнишь, что я говорила тебе носить шляпу? — причитала миссис Уизли, дотронувшись до лица дочери.

Джинни закатила глаза. — Мам, веснушки у меня были всегда.

— Что на обед? Я проголодался, — сказал Рон.

— Как Андромеда? — поинтересовался Билл. — Я встречал её несколько раз в Гринготтсе, но не видел её после того, как мы потеряли Тонкс.

— Замечательно, — ответил Гарри. — Немного чудаковата, но я другого и не ожидал.

— Га’ри, отдых пошёл тебе на пользу. — Флер наклонилась и поцеловала его в щёки. — Ты выглядишь очень хо’рошо.

— Спасибо, — ответил тот, краснея. Он посмотрел вниз и заметил, что живот Флер немного округлился. — Как ты себя чувствуешь?

— Так же, как и всегда. Мне не н’равится ут’ренняя слабость, кото’рая длится весь день, — нахмурилась она.

— Что есть, то есть, — сказал Гарри, проведя рукой по волосам.

Когда Билл отошёл, чтобы поговорить с Роном, Флер наклонилась и прошептала Гарри на ухо:

— Думаю, это любовь излечила тебя лучше мо’рского воздуха? — Она весело посмотрела в сторону Джинни.

Она стояла, разговаривая с отцом, и улыбнулась, поймав взгляд Гарри. Тот улыбнулся в ответ, и Флер довольно кивнула.

— Гарри! — воскликнул Джордж, похлопав его по спине. Он вошёл без малейшего намёка на хромоту. — Как ты, дружище?

— Привет, Гарри, — сказала Шэннон.

— Привет, — ответил тот. — Как вы?

— Как новенькие, — сиял Джордж. — Бизнес процветает. Фреду, Шэннон и мне с трудом удаётся выкроить выходной. Сегодня мы закрылись пораньше, чтобы успеть к обеду.

Шэннон и Джордж держались за руки. Им, казалось, было удобно быть так рядом. В дальнем конце кухни Ирис помогала миссис Уизли накрыть на стол.

Чарли тоже был дома и привёл с собой румынскую девушку, Екатерину. Гарри помнил её со свадьбы Билла. Они оба сидели за столом и болтали с Гермионой.

Тёплое приятное чувство охватило Гарри. Хорошо быть дома, быть окруженным близкими людьми. На кухне Уизли, как и всегда, кипела жизнь. Чего только стоило уследить за всеми беседами.

Они все возвращались к обычной жизни, строили её заново, но сейчас люди просто наслаждались тем, что были вместе. И Гарри больше не был маленьким мальчиком, забитым, нежеланным, внутри чулана. Нет, сейчас он стал неотделимой частью тёпло любящей его семьи. Пройдя через ад, который принёс в его жизнь Вольдеморт, Гарри пришёл как раз к тому, чего всегда хотел.

Пока миссис Уизли ставила еду на стол и обеденное безумие только начиналось, Джинни взяла стул и села рядом с ним, схватив под столом его руку. Её глаза сверкали от счастья, и у Гарри потеплело на душе.

Наполнив свою тарелку, Гарри снова сел и тихо наблюдал за остальными. Рон и Гермиона сидели напротив него. Тарелка Рона была полна до краев, ещё больше он положил Гермионе. Когда мистер Уизли потянулся за картофелем, из-под рукава мантии показался шрам на запястье. Флер поправила волосы за ухом, а под волосами Джинни был виден и её шрам.

Все они познали ужасы войны. Возможно, причина, по которой он чувствовал себя таким родным — шрам на его лбу был ничем, всего лишь ещё одним шрамом.