Прячься (джен)

Пока телефонная будка спускалась в Атриум, я давал последние инструкции, стоя в углу на подобающем расстоянии под дезиллюминационными чарами:

— Запомни, тебе нужен аврор Робардс. Тебя направил секретарь. Если спросят его фамилию, притворишься, что не помнишь. Опиши низкого мужчину, в очках, с лысиной.

— Для того…?

— Чтобы сбить Робардса с толку.

— Ага.

Она и впрямь сообразительна, Торговец не обманул.

Девушка волновалась, впрочем, в данной ситуации, оно было к лучшему. Отбросив сарказм, я спросил:

— Расплакаться сможешь?

Ее глаза тут же заполнились слезами.

— Ты мастер, — усмехнувшись, я прижался спиной к стеклу.

— Да, это я умею, — подтвердила девушка, мигом сбросив рыдальческую мину.

— Как тебя зовут?

Она немного подумала.

— Марта.

— Ладно, Марта, — ни на секунду не поверив, что это настоящее имя, я счел своим долгом подбодрить ее. — Ты справишься.

Голос в кабинке сообщил:

— Министерство магии желает вам приятного дня.

Дверь распахнулась.

И не смотря на напряженный момент, я на несколько секунд отвлекся. Зал с темным паркетным полом был великолепен, на нем то и дело появлялись зеленые всполохи. Был разгар утра, служащие прибывали на работу. Мы специально выбрали время, в которое будет легче затеряться в толпе. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, которые перемещались и видоизменялись, делая пространство над головой похожим на огромную небесную доску объявлений. Оно напомнило мне о Хогвартсе. Наверное, из-за своей вопиющей волшебности.

Марта вышла, я двинулся за ней, маневрируя в толпе, чтобы никого не задеть. Хотя не думаю, что кто-нибудь обратит внимание на невидимку, когда у кованных ворот, ограждающих лифтовой холл, образовалась очередь: четыре мага в фиолетовых форменных мантиях проверяли каждого входящего детекторами лжи.

Это было ожидаемо. О таких подробностях меня заранее известили.

Слева от ворот, за столом под табличкой с надписью «Охрана», сидел лысый волшебник в переливчато-синей мантии. Марта направилась прямо к нему.

— Волшебную палочку положите на весы, — буркнул дежурный колдун-охранник. Марта покорно проделала то, что требовалось. Я сразу узнал «Определитель Беббиджа» — латунное приспособление с единственной чашей, которая измеряет тяжесть и свойства магического предмета.

Устройство завибрировало. Из щели в его основании проворно выползла узкая полоска пергамента. Волшебник оторвал ее и прочел:

— Одиннадцать дюймов, с начинкой из сердечной жилы дракона, используется одиннадцать лет. Все правильно?

— Да, — нервно подтвердила Марта, палочку она позаимствовала у кого-то из клиентов. Я специально советовал выбрать своего ровесника, чтобы срок службы палочки не вызывал вопросов.

Охранник наколол пергамент на латунный шип.

— Палочку можно забрать.

Больше на Марту он внимания не обращал, чему я искренне порадовался.

Конечно, по владельцу палочки при желании можно было выйти на Марту, а там и на меня. Но что за план без осознанного риска?

Марта, согласно договоренности, встала в конец одной из колонн, медленно продвигавшихся к лифтам. Я же остался ждать ее около позолоченного фонтана, изображавшего колдуна, колдунью и гоблина.

Они стояли спина к спине, подняв палочки, словно собирались защищаться. «Все доходы от фонтана волшебного братства передаются больнице святого Мунго». Любопытства ради я заглянул внутрь, на дне, под струями воды лежало множество монет.

Основание постамента, в том месте, где стояла скульптура гоблина, чуть возвышалось, отчего он казался выше, чем живой экземпляр. Что, естественно, было не спроста.

Но мне некогда было размышлять на тему положения гоблинов в магическом мире.

В любую секунду что-то могло пойти не так.

Вся сложность устройства Министерства придавила меня своим весом. План был до смехотворного простым.

Гавейн Робардс, аврор, который вел дела против наших соратников, был на месте, ровно полчаса назад явился на дежурство. Но он может не купиться на историю, которую я сочинил. И главное: он мог переложить улики из своего сейфа в хранилище. И тогда весь план точно насмарку, тут уж мне останется думать только о том, чтобы вызволить Марту.

Время шло. Спокойствие, с каким журчала вода за моей спиной, угнетало. Вскоре толпа стала гуще, все спешили на службу, и меня оттеснили к другой стороне зала.

Зато камины ближе, останется только схватить Марту за руку и прыгнуть в один из них.

Прошло около двадцати минут, показавшихся вечностью, особенно учитывая, что ничего не происходило. Вслушиваясь в будничный гул Министерства, я пытался различить что-нибудь подозрительное.

— Секретаршу с третьего уволили…

— Это та, которая с огромной копной волос?

— Нет, та, Анджелина, а эта…

— …Пришел, а кабинета и нету! Пришлось ставить стол прямо посреди коридора!

— Куда он делся?

— А гиппогриф его знает. Опять кабинеты Заклятием незримого расширения увеличивали, вот и начудили. В Магическом хозяйстве одни бездари работают.

— Не говори так, мне без проблем жалованье повысили…

— …Говорят гоблины с Сам-Знаешь-Кем сотрудничают.

— Да брось ты чепуху пороть!

— У меня третий сын родился.

— Он галеоны гребет…

— Вот дает!

Начиная волноваться, я стал прохаживаться на свободном пятачке у фонтана. У Марты будет не более минуты, чтобы убраться со второго уровня, где находилась Штаб-квартира Аврората.

И я наконец увидел ее: Марта пробивалась через толпу к фонтану, она крепко сжимала сумку, в которой, должно быть, спрятала украденные документы.

Позабыв собственные инструкции, я ринулся к ней и крепко схватил за локоть.

Она вздрогнула, но промолчала. Я намеренно замедлил ее шаг, чтобы создать иллюзию самого обыкновенного, ничем не примечательного, посещения Министерства, сам однако вытащил из нагрудного кармана палочку.

Теперь, когда я мог действовать, а не наблюдать со стороны, немного пощекотать нервы было приятно.

В толпе наметилось некое волнение. Быстро толкнув Марту в камин, я загородил ее собой.

— Держите ее! — крикнул аврор в красной мантии удивленным служащим Министерства.

Разорви меня, горгулья.

Камин за моей спиной вспыхнул и одновременно в Марту полетело заклятие, но я молниеносно его отразил.

— Здесь кто-то под мантией-невидимкой! Ловите их, ловите! — последнее, что довелось услышать перед тем, как я прыгнул вслед за Мартой.

— Кингс-Лэнгли, — прошептал я, аврор с искаженным лицом протягивал руки, но меня уже закрутило волчком.

Теперь надо поторапливаться. Перед глазами мелькали чужие гостиные.

По Сети летучего пороха можно оперативно отследить волшебника. Поэтому, как только вращение замедлилось, и я смог вылезти из очага на старом заброшенном заводе, то, не раздумывая снова взял Марту, которая отряхивала мантию от золы, за руку и аппарировал.

Удушающая темнота, и ноги почувствовали под собой булыжники мостовой. Мы стояли на одной из окраинных улочек Хогсмида.

— Куда дальше, сэр?

Какой из меня «сэр»? Я покосился на нее и проронил, первым направившись к небольшому скверу:

— Туда.

Это была самая обычная площадка с клумбами и парой скамеек.

Мы сели. Марта с гордым выражением на лице выложила на скамью несколько папок.

— Рассказывай, — велел я, просматривая фамилии на документах.

— Когда я нашла Штаб-квартиру Аврората, то спросила аврора Робардса. Мне предложили пройти в третью кабинку. Робардс был на месте. Я сказала, что меня зовут Марта, и я жена обвиняемого по делу, которое он ведет. Я назвала ту фамилию, которую вы мне сказали: Поттер.

Удержаться от усмешки было непросто.

— Продолжай.

— В этот момент я расплакалась и заявила, что мой муж ни в чем не виноват. Аврор Робардс попросил повторить фамилию моего мужа. Потом он открыл заклинанием сейф. Все как вы предсказывали. Он порылся в нем, потом спросил уверена ли я, что он ведет дело моего мужа? Я ответила, что да, что меня направил невысокий волшебник, в очках, лысый. Аврор еще раз порылся в сейфе. Потом сказал что-то вроде: «Ничего не понимаю». Попросил подождать его на месте и налил воды, потому что я снова начала всхлипывать.

Марта вдруг лучезарно улыбнулась мне, но я сделал непроницаемое лицо.

— Как только он ушел, я нашла нужные папки и запихнула их в сумку. И еще прихватила это.

Она извлекла из складок мантии небольшой шар, удобно ложившийся в ладонь. Он напомнил мне артефакт, который ходил из рук в руки на шестом курсе. Только тот был невидимым и намного более тяжелым.

— Надеюсь, ты его не вскрывала? — недовольно спросил я, принимая из рук Марты трофей. За защитной оболочкой, наверняка, скрывалось что-то недоброе. Темный Лорд не стал посвящать меня в это, да и лезть не в свое дело не хотелось.

— Мне некогда было этим заниматься, — с достоинством отозвалась Марта. — Я подожгла документы в сейфе. Ну вы знаете… Инсендио. И все такое…

Это идиотское замечание прояснило, почему она величает меня сэром: мы из слишком разных миров. Ее род деятельности просто не оставляет Марте выбора относиться ко мне как-то по-другому.

— Уйти удалось без происшествий?

— Да, через десять секунд я уже была у лифтов. Но, наверное, дым из сейфа быстро заметили, потому что, когда я зашла в лифт, то услышала крик: «Пожар!».

— Ты отлично справилась, — похвалил я, убирая документы за пазуху и доставая из кармана кошелек с несколькими монетами. — Держи. Твоя плата.

Марта взвесила его на ладони, расшнуровала и заглянула внутрь. Это были остатки денег, которые Темный Лорд выделял мне на покупку ингридиентов, и я немного опасался, что она потребует большего.

— С вами приятно иметь дело.

Она попрощалась, я еще некоторое время переваривал произошедшее.

В первоначальный план входило полное уничтожение документов. Но Темный Лорд настоял на том, чтобы я выкрал их для него. Более того, чтобы доставил ему улики. Марте я велел сжечь и все остальные бумаги в сейфе аврора Робардса, чтобы пропажу нельзя было обнаружить.

Куда чище и совершенней все было бы, если бы мне позволили воплотить первоначальный план. Никто никогда не прикопался бы к нюансам происшествия.

Но улика, которую Марта похитила, сразу наводила на причины поджога. Теперь уже нельзя все списать на сумасшедшую супругу, помешавшую следствию.

Игры Темного Лорда меня до добра не доведут.

В отместку я не стал сообщать ему, что не собираюсь идти на дело сам. Так что в некотормо смысле мы были квиты.

И тем не менее повод для гордости у меня был. План сработал.

Женщин, тем более таких невинных с виду, часто недооценивают. Расчет был на то, что аврор в ее присутствии ослабит бдительность. К тому же, кому в голову придет ограбить Аврорат среди бела дня?

Только полному психу.

* * *

Мне вдруг стало стыдно за успех, и я ограничился сухим сообщением, что все прошло без эксцессов. Когда я отдавал ему улики, по особому блеску глаз Темного Лорда нетрудно было догадаться, что отныне они будут служить тем же целям, что и аврорам: делать угрозу Азкабана реальной.

— Что ты принес мне?

Протянув шар, я ожидал, что он спрячет его. Но он пристально посмотрел на меня, наверное, хотел догадаться, заглядывал ли я туда. Потом пристукнул палочкой и верхнее полушарие открылось словно крышка. Внутри были колбы, в которых вилось белое, похожее на газ, вещество. Воспоминания. Наверное, тоже чьи-то свидетельства. Без которых дело развалится.

Проследив за тем, как он бережно кладет их на стол, я подумал, что ни за что не хочу знать о их содержимом.

— У меня есть для тебя новое задание.

Наверняка, какое-нибудь зелье.

— Ты должен найти место, где живет этот человек, — он достал из кармана карточку.

Взяв колдографию, я вгляделся. Мужчина на ней казался смутно знакомым.

— Он работает в Министерстве. Имя: Артур Бейли. Прячется от нас некоторое время. Это все, что тебе следует знать.

Покрутив колдографию в руке, я вернул ее Лорду.

— Как скажете.

«И что делать? Как искать того, с кем незнаком? Вцепиться в край его мантии при аппарации?» — размышлял я по пути домой.

Или научиться превращаться в сову и вызваться отнести письмо?

Неясные догадки забрезжили. Кажется, я на верном пути. Не в смысле, что я собираюсь стать анимагом для этого, но в том, что почта — несомненная точка отсчета.

Где бы этот человек не скрывался, он наверняка выписывает «Пророк». Я снова воскресил в памяти черты его лица, чтобы не забыть. Кого же он мне напоминает?

Сейчас не об этом.

Проблема в том, как его выследить.

"Пророк" не подойдет, явиться в издательство и потребовать адрес посторонний не может. Нужно искать другой обходной способ, близкий к этому.

Вцепиться в хвост сипухи, я всегда успею. Кстати, а что там у сов по части выносливости?

Стряхнув вздор, я снова взялся перечислять, что имею: этот человек в бегах. Значит, его дом огражден всеми известными способами. Но моя задача не попасть туда, а всего лишь найти место.

Что если действовать через тех, кого меньше всего замечают? Эльфов? Но как войти с ними в контакт и тем более доверить домовику даже крупицу важной информации?

А подчиняется ли эльфийская магия Конфундусу?

Тогда гоблины?

Они сосуществуют в обществе в более тесном контакте с волшебниками, чем кто-либо. И они нам не доверяют. Захочет ли гоблин предоставить мне какую-то информацию о волшебнике?

Тайны они хранить умеют. Что если вынудить мою «цель» прийти в банк и там выдать свой действующий адрес?

Что-то здесь наклевывается.

Письма из банка!

Подсунуть ему извещение о том, что гоблинам нужен новый адрес.

Для чего?

Чтобы держать в курсе о состоянии счета.

А если он придет в Гриннготтс с намерением лично сообщить его? Тогда попробую что-нибудь другое.

Да и как мне подсунуть письмо? Ведь я не знаю, на каком этаже он работает. Значит, якобы присланное письмо не может быть доставлено в Министерство.

Засунуть ему в портфель? Ходит же он в Министерство с чем-либо из дома. И он решит, что оно затерялось в его почте.

Да, это, пожалуй, выход.

С этим решил. Как я потом заполучу его ответ?

Стукну Конфундусом гоблина. Рискованно. Но что за жизнь без капли адреналина?

На следующий день я стоял перед дверями банка «Гринготтс».

Мы с мамой никогда не заходили внутрь. Мне не приходило в голову зайти туда даже из чистого любопытства. Я стеснялся себя, своей одежды и даже мамы, с ее затравленным видом.

В конце концов, я перестал мечтать о том, чтобы иметь свой сейф.

На фоне белоснежных мраморных ступеней я и сейчас казался себе нищим, просящим милостыню.

У отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотым униформе стоял гоблин.

Набравшись смелости, я зашел внутрь. Гоблин-привратник поклонился мне, что прибавило уверенности.

Небольшой холл, в котором я оказался, пустовал. На серебряных дверях гоблины выгравировали:

Входи, незнакомец, но не забудь,

Что у жадности грешная суть,

Кто не любит работать, но любит брать,

Дорого платит — и это надо знать.

Если пришёл за чужим ты сюда,

Отсюда тебе не уйти никогда!

Прелестно. Неужели этим они надеются кого-то запугать?

В огромном зале на высоких стульях за длинной стойкой сидела сотня гоблинов — они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Из зала вело множество дверей, но я не тешил себя надеждой, что с могу в случае чего скрыться за ними.

Мне пригляделся гоблин, с седым клоком волос на лысой голове и в очках с увеличивающими линзами. Я состроил скучающую гримасу и небрежно протянул пустой лист бумаги, еле махнув палочкой под стойкой:

— Мне нужно получить кое-что.

— Сэр?

— Думаю, я выразился ясно.

Глаза гоблина разъехались в разные стороны, он нахмурился, глядя в лист.

— Да, пожалуйста, сэр. Что вам угодно.

— Письмо от мистера Артура Бейли.

Отчетливый стук часов давил на мои нервы, я изо всех сил старался принять невозмутимый вид. Я начал считать.

Десять секунд. Двадцать. Тридцать.

Гоблин порылся в ворохе бумаг, но ничего не нашел и направился к гоблину в широкополой шляпе, который держал в руке длинный свиток, конец которого падал на пол.

Сорок пять. Минута.

Гоблины начали препираться. В Хогсмиде мне не раз приходилось слышать, как они разговаривают на своем наречии. Но сейчас их язык звучал грубее, он отдавался в большом зале эхом и привлекал ненужное внимание.

Минута и тридцать секунд.

Мне приходилось бороться с желанием стукнуть Конфундусом и второго и молча забрать письмо. На самом деле, при должном умении можно вырубить всех в зале, и тогда точно никто ничего не вспомнит.

Терпение, Северус. Нужно, чтобы они отдали его добровольно. Тогда они просто не смогут сознаться аврорам, что допустили ошибку.

Две минуты.

Гоблин в шляпе, выудил откуда-то письмо и отдал моему. Тот засеменил обратно. В его пустой физиономии не отражалось ровным счетом ничего, пустая оболочка мыслящего существа.

— Ваше письмо, сэр.

С ледяным выражением лица я взял его двумя пальцами на манер Люциуса и круто развернулся на месте.

Еще один день, на исходе которого я остался в выигрыше.

* * *

Кровь бурлила во мне, от каждого шороха я готов был ринуться с места.

— Он идет на тебя! — заорал Уилкис.

Отступая, чтобы иметь в поле зрения все входы и выходы, а также лестницу, я увидел «объект».

Прядь черных волос свисала на глаза, на щеке зияла глубокая царапина. Он затормозил, поднимая пыль.

План граничит с безумием.

На меня полетел огромный огненный шар, но змея, выскользнувшая из моей палочки проглотила его.

Нет, просто безумен.

Я направил палочку на потолок.

Нет. Если подумать…

— Бомбарда.

…Полностью безумен.

Едва я успел прикрыть себя щитовыми чарами, как пол и потолок с грохотом обрушились.

Пока я летел вниз, то невольно зажмурил глаза: сверху на меня падал огромная каменная глыба. Щитовые чары содрогнулись, но выдержали, и она откатилась в сторону.

Со всей дури я впечатался в землю, дыхание сперло. Оказалось, подвал здесь был совсем не глубокий.

Чертыхаясь и оплевываясь, я сразу стал карабкаться наверх.

Пыль, поднятая силой взрыва, начала оседать, и я смог оценить масштаб разрушений: огромный кратер в полу, который продолжал осыпаться по краям, а над ним дыра в потолке чуть поменьше размером, с застрявшим в ней креслом.

— Ты как?

— Мне-то что? — огрызнулся я, взбираясь по груде камней наверх. — Как бы мы «объект» не угробили.

Уилкис рассмеялся:

— Да, ладно. В конце концов, этим и закончится.

Ничего не ответив, я уцепился за край ямы, подтянулся и выбрался оттуда.

— Где Розье?

— Подонок оглушил Ивэна. Я же говорил, этот аврор уже месяц от нас бегает. Проворная крыса, каждый раз уворачивается от встречи, даже ни разу не сразился, чуть что — улепетывает. А ты говорил, что нас троих слишком много для того, чтобы поймать одного.

— Я говорил о другом, пора начать слушать ушами, — я поглядел на паривший в воздухе обрывок обоев. — Ладно. Пора заканчивать с этим.

И вправду начав волноваться, смог ли выжить после камнепада противник, я принялся раздвигать обломки. Уилкис молча помогал мне, перспектива провалить операцию, чтобы он не говорил, никого не прельщала.

— Вот он! — спустя минуту раздался радостный возглас Уилкиса. Я поспешил на голос.

Из-под горы кирпичей торчали руки и ноги.

Пока мы разгребали завалы, «объект» пошевелился, и я на всякий случай сковал его Инкарцеро.

Явился потирая голову, Розье.

— Тут как будто конец света случился, — сказал он, глядя то на то, как Уилкис левитирует к нам бессознательное тело, то на меня.

Не хотелось в этом признаваться, но его слова льстили.

Тело противника выплыло из ямы и перевалилось через край. Уилкис склонился над ним, а я тем временем вспомнил о том, как выгляжу. Оглядел рукава, ботинки, все было серым. И лицо, наверное, не лучше.

— Жив, гад! — провозгласил Улкис, приложившись ухом к груди пленника. — Ни царапины!

Еще бы. Наверняка, тоже успел выставить щит, прежде чем палочку выбило из рук.

— Доставим его Рабастану, — сказал я.

* * *

В подвале, видимо, скопилась влага, я слышал отчетливый размеренный звук падающих капель. Но в эту мелодию вклинивались слова плененного мной, Уилкисом и Розье, человека.

— Я передавал его сведения в Аврорат.

— Кто это был?

— Один из ваших. Он объявлялся раз или два в неделю, всегда неожиданно.

— Как он выглядел?

— Он был в маске.

Рабастан хмыкнул:

— Надеюсь, тебе не надо объяснять, почему мы без масок.

Мы стояли над ним полукругом, как стражники… Нет, словно палачи. В блеклом свете увядающей свечи наши длинные тени гуляли по шершавым камням.

Нельзя отвести взгляда. И отступить. По одну сторону от меня застыл Люциус, по другую — Рабастан.

Почти нагой пленник привалился к стене в ошметках блевотины. Тело покрывали синяки и вмятины, ребра в некоторых местах проваливались.

Жить ему оставалось недолго. По разным причинам.

Оставалось отстраненно удивляться, как он мог ворочать языком, выдавливать из себя слова. Как человеческая фигура способна принимать такую форму? Рабастан, что, продавливал на его груди эти впадины нарочно? Да если бы я знал, что так будет обрушил бы на него не только потолок, а целый дом. Нет, эти ранения нанес не я, пленник был относительно цел, когда вчера мы с Уилкисом и Розье приволокли его сюда.

Рабастан поторопился. Он избил пленника до полусмерти, но позабыл задать вопросы.

— Голос? — допрашивал Рабастан.

— Об… бычный голос, — спотыкался пленник.

— Узнаешь его?

— Наверное…

Вот и ошибка. Нельзя было этого говорить.

— Понимаете, я не хотел… — видимо, осознав свою оплошность, пленник поспешил создать нужное впечатление. — Я тут вообще не при чем. Он сам пришел. Я бы никогда не посмел…

Неубедительно.

— Аврор не стал бы мешать Темному Лорду? — притворно изумился Рабастан. — Это что-то новенькое, господа!

Он повернулся ко мне и Люциусу проверить оценена ли шутка.

— Я занимаюсь более мелкими делами… я-я-я… — заикался пленник.

— Ты пошел вверх по карьерной лестнице с тех пор, как стал путаться у нас под ногами, — подхватил Рабастан и залился квакающим, совсем ему не идущим, хохотом. — Ты мне надоел. Сыворотка правды поможет выяснить все до конца!

Он подошел ко мне, и я безропотно сунул ему в руку пузырек со свежим зельем.

— Последнее сообщение, которое он передал тебе, — велел Рабастан после того, как влил остатки сыворотки захлебывающемуся пленнику. — Дословно!

— Он сказал, что на Билт-Уэлс планируется нападение, ни даты, ни времени. Только место. Но я даже не знаю, что там. Это все, что он сказал. Я передал начальнику своего отдела. Клянусь, это все.

— Там находился штаб Ордена Феникса, — мягко заметил Люциус, не растерявший даже здесь, в грязном подвале, своей манерности. Он любовался перстнем с лунным камнем, украшавшим его палец, как ни в чем не бывало, и мне на секунду безумно захотелось ткнуть его лицом в лужи рвоты.

Рабастан, казалось, о чем-то призадумался.

— Кончай с ним. У меня даже настроения нет, — бросил Люциус скучающе.

— С чем? — обернулся Рабастан недоуменно, потом его лицо просветлело: — С этим? Совсем забыл!

Визгливый, будто из Рабастана выпускали воздух, смех сопроводил зеленую вспышку.

Голова пленника покачнулась как у куклы, изо рта хлынула струйка крови.

Слишком быстро.

Сердце зажало в ледяные тиски, дыхание перехватило. Заклинание будто толкнуло и меня: я остро почувствовал свое собственное тело под одеждой — кровь, тонкая кожа, кости, и сердце, способное остановиться по щелчку.

И только?

Объект, пленник, жертва. А я даже не знал, как звали человека, которого привел на убой.

Заклинание Авада Кедавра не убивало, оно скалилось в лицо окружающим.

Это все комедия. Клятый бедлам. И я приму в нем участие.

Ужас улегся так же быстро, как возник.

Но я знал, что он притаился где-то рядом.

Не пускай его.

Маленький проворный гаденыш плясал вокруг меня, выпуская зеленые искры. И вволю веселясь.

Боюсь ли я его или жажду присоединиться?

Спрячься. Сгинь.

И снова тихо. Подвал, твердые плиты под ногами, затхлый запах застоявшейся воды смешивался с человеческой вонью.

И я спросил у Люциуса глухим голосом, казавшимся шепотом после криков Рабастана:

— Зачем ты позвал меня?

— Чтобы порадовать, — слегка удивленный моим вопросом отозвался Люциус. — Всегда приятно увидеть плоды своей операции. Это честно по отношению к тебе.

Кажется, я пока не готов правильно воспринять это.

«Ничего не изменилось» — говорил я себе, когда шагал к антиаппарационному барьеру.

Знание, что нужно будет бороться за свою жизнь, всегда придавало сил.

Но не так.

Не в душном подвале, в своих испражнениях. Чем не заслужил этот человек встретить свою смерть с палочкой в руке?

А я? Почему ничего не сделал? Почему не вмешался?

Вступаться за врага. Что обо мне подумают? А главное — зачем?

Всего лишь из-за того, что у него столько же рук и ног, такое же хрупкое тело, которое ничего не стоит изуродовать, его сердце так же бьется?

Мозг отключился.

Бар был полон народу, но я поднялся в свою комнату никем не замеченный. Видеть хоть еще одно живое существо нельзя. Иначе я что-нибудь выкину. Это точно.

Открыв дверь заклинанием, я какое-то время в ступоре смотрел со стороны на свое жилище.

Никого здесь нет. Не глупи. Заходи.

Послушавшись настойчивого голоса в голове, я осторожно ступил внутрь.

Мантия на моих плечах была вдвое тяжелее обычного.

Невыносимо было слышать стук в груди.

Это я привел его, связал, притащил туда, где царит смерть.

Хватит думать об этом.

Взмах палочки зажег свечи, другой — огонь в камине. Сняв плащ Пожирателя, я рассеяно взял «Воскресный пророк», пролистнул пару страниц, не собираясь читать, но сознание зацепилось за одну колдографию.

Какой знакомый дом.

Так ведь это тот, который Темный Лорд поручал мне найти.

Догадываясь, что там написано, я все-таки нашел в себе мужество прочитать: «Пожиратели Смерти не оставляют нас в покое. Начальник Отдела обеспечения магического правопорядка убит в своем доме. На его место назначен Бартемиус Крауч».

Если бы я только мог удивиться…

Началась охота. Либо выживешь. Либо исчезнешь.

На глаза попалось зеркало.

Передо мной был человек, за неделю приведший двоих к смерти.

Это всегда был ты. Сам знаешь. Не отрицай.

Стал собой — смотри на себя.

Что-то схватило меня за горло. Оно проникло внутрь.

Начиная медленно расстегивать рубашку, я ожидал увидеть синяки, старые, пожелтевшие. И испытал сюрреалистическую панику от того, что их там не было.

Ничего. Ни одного следа.

Колебание свечи заставляло меня усомниться. Что это за тени? Это кровоподтеки, верно? Я подкрался к зеркалу.

Его, прежде гладкая, поверхность вздувалась, словно избитая до полусмерти. Пострадало оно, не я.

Ты не узнаешь меня?

Не бойся. Я понял!

Меня здесь нет.