Гарри Поттер и Точка Бифуркации (джен)

В повседневной одежде я завалился в кабинет директора школы. Старые мешковатые шмотки я отдал в ближайший приют.

— Вы что-то хотели, мистер Поттер? — он посмотрел на меня из-под своих круглых очков.

— Да, мистер Адамсон. — Я также посмотрел на него поверх своих круглых очков, от которых планирую избавиться в Хогвартсе, когда появится возможность подлечить здоровье. — Я бы хотел сдать экстерном одиннадцать классов.

Директор и бровью не повел, словно к нему каждый день приходят и просят разрешения на экстернат одиннадцатилетние ученики, доселе не блещущие умом.

— Одиннадцать? Не тринадцать? — только и спросил он. В британских школах всего тринадцать классов, из которых обязательными являются одиннадцать.

— Зачем мне лишняя нагрузка ещё за два года, если для аттестата хватит и одиннадцати? Я пока не планирую поступать в университет.

— Логично, — безразлично изрёк он и начал копаться в выдвижном ящике в поисках нужной бумажки.

Он на нейролептиках сидит, что ли? Или ему просто плевать на всё происходящее? Так или иначе, жестом фокусника мистер Адамсон выудил бланк и быстро намалял на нём разрешение.

— Подпись, расшифровка. — Он поставил галочки в нужных местах.

Тут у меня возникла заминка с подписью, ведь я не мог поставить свою старую подпись, а подпись Гарри я не знал, если она у него вообще была в таком возрасте. Выкрутившись, я подписался инициалами «HP» и как бы ненароком поинтересовался: — А разве эти документы не должны подписывать родители или опекуны?

— А, — мистер Адамсон флегматично махнул рукой. — Лишняя морока. Тем более я знаю, какие у тебя отношения с родственниками.

Я кивнул, подписался и забрал бланк, а директор пожелал мне успехов и, объяснив организационные моменты, попрощался.

В течение следующей недели я усиленно зубрил все учебники за старшие классы, которые недорого купил на книжной ярмарке. Не нужно думать, что раз я взрослый и окончил школу, то на голову превосхожу остальных. В том-то и дело, что в школе я учился давно и, например, по математике ничего, кроме линейных уравнений, не помню. Поэтому приходилось сидеть ночами, читать тонны текста, вспоминать некогда усвоенный материал и ботать.

Затем наступила череда экзаменов. Немного волновался, но, как оказалось, зря.

Я открыл обитую сталью дверь и зашёл в класс, где сидело человек тридцать. Доброжелательная учительница дала мне два бланка: с вопросами и для ответов. Я в нерешительности остановился посреди класса, так как свободных мест не было.

— Мест нет? — спросила учительница. — А ты вот туда сядь. — И указала на первую парту с единственным свободным местом.

Я сел на стул с отсутствующей спинкой и начал вчитываться в текст. Запах немытой одежды и духота не помогали сосредоточиться. Я был единственным человеком такого возраста на весь класс. В основном здесь сидели две категории: ученики последних классов, которые не хотели тратить лишнюю пару лет, и взрослые, которые по каким-то причинам не имели диплома о среднем образовании. Где-то сбоку сидел пожилой индус в рабочей светоотражающей куртке оранжевого цвета, наверное, работает в местном ЖКХ, или что там у англичан выполняет эти функции.

Поначалу я пытался действовать честно, но затем обнаружил, что весь класс в открытую подглядывает в учебники и использует калькуляторы. А учительница усиленно не замечала происходящего, вчитываясь в какие-то бумажки. Я ей благодарен. Когда стащу философский камушек, подарю ей золота и флакончик эликсира.

Такая ситуация повторилась на всех экзаменах, а она принимала экзамены по всем предметам, поэтому я без каких-либо проблем списывал. В итоге кое-как удалось сдать все предметы. Ура! Долгожданный аттестат об обязательном среднем! Теперь-то не нужно таскаться в ненужную школу и наблюдать вопиющую незрелость детского коллектива. И если исключат из Хогвартса и прогонят из магического мира, то не так страшно. У меня даже закралось подозрение, что Дамблдор и его партия специально делают так, что магглорожденные исключаются из маггловских школ, когда соглашаются учиться в Хогвартсе. Если их отчислят или изгонят — им некуда идти, в маггловском мире они многое пропустили, и потребуется куча времени, чтобы встать на ноги, а в это время нужно что-то кушать. Поэтому это отличный рычаг давления и воздействия на магглорожденных. Не хочешь следовать курсу партии? Может быть, тебя исключить из нашей школы? А, уже исправился и готов выполнить всё, что тебе прикажут? Молодец, но больше не ошибайся.

Директор Адамсон меланхолично вручил мне диплом, произнёс дежурные фразы и пожал руку. Казалось бы, если сейчас распахнется дверь и сюда на одноколесном цирковом велосипеде въедет Дамболдор в трико, жонглирующий бузинными палочками, директор Адамсон лишь бросит на него косой взгляд и нервно потопчется на месте.

После получения диплома я устроил себе вечеринку. Она состоялась в Гайд-парке, я достал из ранца бутылку Хейнкена и, зацепив крышкой острую пику забора, потянул вниз. Металлическая крышка с хлопком отскочила, а пенящийся напиток устремился наружу. Я резво пригубил холодное пивко и расплылся в мечтательной улыбке.

— Жить хорошо… — полной грудью вдохнул летний воздух.

— А хорошо жить ещё лучше! — поддержал меня старшеклассник Роберт Хопкинс, который стоял рядом и также хлебал пенное. Именно его я попросил купить мне товар в магазине, так как он был совершеннолетний. Он потребовал за это сдачу с купюры, и я согласился, потому что уж больно соскучился по прошлой жизни. Как говорил наш национальный лидер: «Я, может быть, и не очень хорошо учился в университете, потому что пива много пил в свободное время».

Из аудиоплеера Роберта доносились завывания какой-то попсовой группы начала девяностых.

— Знаешь, Роберт, — я немного захмелел и пустился в философствования. — Это не моя эпоха. Я бы хотел родиться в Америке пятидесятых годов, в белой семье среднего достатка где-нибудь на Юге. Чтобы в семидесятом мне было двадцать лет, чтобы я пил пиво с друзьями в баре, катался на отцовской машине, размахивал флагом Конфедерации, отдавал честь памятнику Роберта Ли, протестовал на митингах против закона о гражданских правах и обучения негров в университетах. Чтобы мы всей семьёй готовили барбекю на заднем дворе нашего двухэтажного домика в небольшом пригороде штата Алабама. Чтобы я втайне от родителей курил бы травку, трахал хиппи-тяночек на Вудстоке и мечтал поступить в университет, но не имел бы денег для оплаты обучения. Тусовался бы на концертах живых и молодых The Beatles, The Doors, AC/DC, Creedence, Джо Кокера, Дженис Джоплин и знать бы не знал Киркорова и Пугачёву.

Роберт с уважением глянул на меня.

— Я не знаю Киркорова, но если всё было, как ты говоришь, то забрали бы тебя в семидесятом в твои двадцать лет во Вьетнам, подыхал бы ты там в яме на бамбуковых кольях и думал: «И чего мне Киркоров не нравился?».

— Однако… — протянул я и больше эту тему не поднимал.

Мы ещё немного многозначительно помолчали.

Я сделал пару глотков и остановился. Что я вообще делаю? Пиво пью, сидя на засранной голубями скамейке. Через месяц мне отправляться в школу магии, где меня будут учить таким вещам, о которых никто даже помыслить не может, а я прожигаю время, которое мог потратить на подготовку. Называется, соскучился по прошлой жизни. Возьми себя в руки!

Я с отвращением выплюнул пиво и собирался эмоционально выбросить банку, но потом передумал и отдал Роббу. Тот уважительно кивнул мне и высыпал в мой карман сдачу, которую собирался оставить себе. Возможно, когда-то мне пригодится свой человек в мире магглов, поэтому я записал его телефон. Мы с ним попрощались, и я отправился на Тисовую.

Всё-таки я немного недооценил влияние алкоголя на несформировавшийся организм. Меня штормило и клонило в стороны так, что мне приходилось останавливаться и опираться на фонарные столбы, чтобы передохнуть и вернуться в реальность. Вроде пара глотков, а прёт, как от девятой «Балтики».

Я доковылял до Тисовой улицы, и в голове возникла шальная мысль, что обязательно надо украсть у миссис Фигг её волшебную палочку. Я был пьян и не помнил, что миссис Фигг сквиб.

Аккуратно перелезаем через ограду, так, препятствие в виде закрытой двери. Значит, нужно обойти и залезть через окно. Я прекрасно знал схему этого дома, ведь прошлый владелец тела немало раз гостил здесь. Гарри ненавидел этот дом с запахом капусты и пыльных тряпок.

Перелезаем через окно. В гостиной никого, значит, старуха свалила получать пенсию и вернётся нескоро. Я споткнулся и упал.

Когда я поднялся на четвереньки, то увидел перед собой четырёх пушистых котов, смотрящих на меня в упор. Полукниззлы, которые всегда шпионили за действиями Гарри и мыслеобразами передавали информацию миссис Фиг, а та передавала её выше по инстанции?

Меня озарила гениальная мысль, и я быстро сбегал в дом Дурслей, сумев пробраться незаметно и стащить с кухни пакет кошачьей мяты. Петунья когда-то хотела завести кошек и заранее купила всё необходимое, но потом выяснилось, что у неё аллергия.

Когда я вернулся, кошаки оставались на своих местах.

— Кошечки, я вам покушать принёс, — бормотал я, добавляя мяту в открытые пакеты с кормом и перемешивая их. Я рассыпал корм по мискам и подвинул к котам — те начали есть.

На улице раздались шлепающие шаги. Я поднял голову и увидел, как к дому семенит миссис Фигг.

Шла она быстрее, чем обычно, значит, пенсию получила в полном объёме.

Не было времени размышлять, я моментально вскочил на ноги и, в один прыжок оказавшись у окна, сиганул наружу.

Притаившись в кустах, я прислушивался к происходящему в доме. Вот старуха зашла в гостиную и разулась.

— Опять жрёте, дармоеды? — крикнула она и швырнула в котов ботинок, который держала в руке.

Мистер Лапка с мяуканьем подпрыгнул и уклонился от летающего снаряда, очевидно, ему не привыкать, а вот Снежку не повезло, и ботинок угодил прямо ему в морду.

— Харе жрать, сволочь, докладывай, что с поганцем Поттером? — она подошла к Мистеру Лапке и пнула ногой миску, которая отлетела в сторону.

Мистер Лапка поступил не так, как обычно. Он не стал съёживаться от страха, вместо этого он, издав гортанный звук, вцепился острыми зубками в ступню миссис Фигг, которая была в одном носке. Старуха закричала и начала махать ногой, пытаясь сбить с неё кота, но тот лишь сильнее сжимал зубы.

Я посмотрел по сторонам. Такие нечеловеческие вопли должны были привлечь внимание всей улицы, но было тихо, должно быть, на доме висели маглооталкивающие и заглушающие чары.

Тем временем Снежок с мяуканьем бросился на миссис Фигг и цапнул её за вторую ногу, Мистер Тибблс как очумелый носился по всему дому, отпрыгивая от стен и круша всё попавшееся под лапу, а Хохолок бегал по обоям, сдирая их когтями.

Долго это продолжаться не могло, у старухи однозначно были какие-то артефакты, которые сообщили кому надо, что она подверглась нападению. Раздались хлопки трансгрессии, и я стремглав бросился через кусты к своему дому, расцарапав себе руки.

Миссис Фигг безуспешно пыталась сбросить с себя книззлов, но когда раздались звуки трансгрессии, умные животные почуяли задницей опасность и, бросив бывшую хозяйку, сбежали из дома через окно.

На следующий день я сидел на крыльце дома и мучительно страдал от похмелья. Слухи быстро распространяются, и уже все знали, что миссис Фигг уезжает из Литлл-Уингинга в санаторий во Франции. Якобы ей нужно отдохнуть, ведь она пережила большой стресс из-за нападения питомцев, которые заразились бешенством, и всем жителям настоятельно рекомендовалось немедленно обратиться в службу отлова бродячих животных, если они заметят на улице четырёх котов с пушистой шерстью.

Я переживал за пушистиков, ведь был косвенно виноват в этой ситуации. То, что старуха Фигг нечиста на руку и избивает своих питомцев, — меня не сильно удивило, от вредной бабки ожидаешь мало хорошего. Когда я косился на опустевший дом Фигг напротив, то краем глаза заметил какое-то шевеление в кустах, я повернулся и увидел четырёх книззлов, выстроившихся в ряд. Они были пушистые и очень напоминали что-то среднее между персидскими кошкам и мейн-кунами.

Как от сердца отлегло! Живы, родненькие!

Я осторожно приблизился и присел на колено, чтобы быть на одном уровне глаз с ними.

— «Вы шпионили за мной?» — формулирую в голове вопрос, глядя в глаза Мистеру Лапке.

— «Да, в прошлом», — получаю в ответ мыслеобраз.

— «Сейчас не будете? Если хозяйка вдруг вернется и прикажет?»

— «Не будем. Она нам не хозяйка и не вернется», — отвечает мне Мистер Лапка.

— «Почему не вернется?» — полюбопытствовал я.

— «Мы напугали её вплоть до акта дефекации», — отвечает мне этот шутник. Я так понимаю, если переводить на человеческий, то это означает «Мы напугали её до усрачки».

— «Возьми нас в фамильяры», — обратился ко мне Снежок, обладатель белоснежной окраски.

— «Фамильяры?» — с сомнением спросил я. — «А разве фамильяр не может быть только один?»

— «Зависит от силы волшебника и силы фамильяра», — послали мне в ответ. — «Книззлы очень слабые фамильяры, поэтому такой волшебник, как ты, сможет взять сотню таких, как мы».

Логично. Получается, чем сильнее фамильяр — тем больше «места» он занимает. Иначе говоря, на подпитку одного сильного фамильяра уходит столько, сколько на сотню слабых.

Затем они послали мне мыслеобразы того, что нужно сделать, чтобы стать их хозяином. Я наклонился к Мистеру Лапке и погладил его мягкую шёрстку, он помурлыкал и потёрся о мою руку, признавая во мне хозяина. Такой же трюк я провернул со всеми остальными. Вот и всё. Всего делов-то! А вы говорите про ритуалы какие-то, кровавые жертвоприношения и прочую ересь. Зачем? Просто погладил котика, и всё.

Я спросил их, смогут ли они самостоятельно прокормить себя, они ответили утвердительно, ведь они не были рождены в неволе, а родились и провели детство в дикой природе, поэтому навыков выживания у них побольше, чем у меня, будет. Тогда я отпустил их гулять и приказал немедленно явиться, когда я пошлю им мысленный сигнал. Они важно помяукали и разбежались. Снежок напоследок лизнул мне исцарапанную колючей изгородью руку, и когда он убежал, я заметил, как царапины полностью затянулись, оставив небольшой белый след. Интересно…

Кстати, на случай с кошачьей мятой они вовсе не обижались, а, наоборот, были рады, что всё так сложилось, и в итоге они избавились от тирании хозяйки. Может быть, принести их домой? Петунья будет прыгать от радости и заткнет рот Вернону, который только посмеет заикнуться о вреде кошек в доме. Надо только убедить её в том, что книззлы не могут вызывать аллергию из-за своей магической природы.

Надо будет рассмотреть этот план детальнее, а пока пойду поподтягиваюсь на турнике, установленном во дворе Верноном для Дадли, которого он заставлял каждый день делать зарядку и заниматься спортом.