How to Win Friends and Influence People (гет)

Квартира Риса Хокуорта

Косой переулок

6 октября

2:07

Записка от Каделла была пугающе короткой.

"Я в Лондоне. Думал, тебе стоит знать."

— Что значит: он в Лондоне? — возмущенно спросил Ифан тем же вечером, после того, как Гермиона отправилась домой к Драко Малфою, а Рис остался один на один с бутылкой "Огдена". Наскоро написанная неровным почерком брата записка вызвал шквал мыслей в его голове. — Где он?

— Я не знаю, — тупо ответил Рис, рассеянно глядя в камин. — Папа, я тут подумал...

— Что по поводу Гермионы Грейнджер? — настойчиво проговорил Ифан. — Ты виделся с ней? Я слышал, что сегодня вечером она вернулась в Лондон.

— Знаю, — подтвердил Рис. — Она приходила.

— Ну и хорошо, — быстро кивнул Ифан. — Она не сказала, зачем ездила в Париж? Или, если уж на то пошло, почему так внезапно вернулась?

"Я не знаю," — хотел ответить Рис, но подозревал, что отец лишь начнёт сильнее давить на него.

Кроме того, несмотря на то, что его часто подозревали в обратном, Рис не был полным идиотом.

— Учитывая совпадения во времени, — рискнул предположить он, — я бы сказал, что она имеет какое-то отношение к расследованию убийств членов Визенгамота. И, узнав, что преступник пойман, она была вынуждена вернуться. Так теперь ты доволен? — спросил он устало, хотя и без особого оптимизма. — Я больше ничего не могу от нее добиться, папа, и если Каделл здесь, то, конечно, мы сможем...

— Не будь дураком, Рис, — усмехнулся Ифан, возвращаясь к разговору о Гермионе. — Она была взволнована или спокойна? Выглядела ли она так, будто поездка решила какой-то её вопрос или...

— Она была расстроена, — подтвердил Рис. — Но папа, я правда не думаю, что она собирается со мной это обсуждать. Какие бы секреты она не хранила, я не хочу выуживать их из неё. У неё для этого есть Малфой, — пробормотал он себе под нос, и Ифан прищурился, обдумывая услышанное.

— Ты говорил, что они только притворяются парой, — сказал Ифан. — Да?

— Так и было, — вздохнул Рис. — Но честно говоря, сейчас я в этом не уверен, и...

— Тогда зачем им продолжать этот фарс? — резко спросил Ифан. — Если бы речь шла только об убийствах, зачем бы ей понадобилось до сих пор поддерживать эти отношения?

— Я не знаю, папа, — попытался успокоить его Рис, устало потирая глаза. — Может быть, они искренне нравятся друг другу.

— Я тебя умоляю, — возразил Ифан, закатывая глаза. — Ты же видел Малфоя. Ты думаешь, это вообще возможно?

Рис замер, вспоминая, как общались Малфой и Гермиона.

— Не уверен, — неохотно согласился он, и Ифан покачал головой, все еще глядя в никуда и размышляя о действиях Гермионы.

— Должно быть, что-то, что они делали, продолжается, — догадался Ифан. — На кого бы они не работали...

— Может, на Министерство? — перебил его Рис, и Ифан покачал головой.

— Сомневаюсь, — сказал он. — Я лично позаботился о том, чтобы Шеклболт закрыл расследование. Будет лучше, если Визенгамот снова будет восприниматься как неприкасаемая твердыня, — добавил он. — Чтобы не возникало общее чувство беспокойства в обществе, и бюрократы не думали, что Министерство снова теряет контроль. Что вызовет еще один всплеск насилия и перспективу войны, — мрачно объяснил он.

— Ну, это уж слишком, — сказал Рис.

— Ты ещё слишком молод, чтобы понимать, как все это начинается, — возразил Ифан. — Ты не видел, как легко может подняться тьма, когда существует страх. Лучше закончить расследование, и побыстрее, чтобы дело никогда не зашло настолько далеко. Чтобы Министерство продолжало сохранять контроль. Но если Грейнджер и Малфой все еще работают вместе, — пробормотал себе под нос Ифан, нахмурившись, — тогда, возможно, существует что-то более зловещее.

— Связанное с Клубом? — спросил Рис, и Ифан резко поднял голову.

— Я просил тебя никогда не говорить об этом, — огрызнулся он. — Ты даже знать не должен, что он существует.

— И кто может нас подслушать, папа? — настойчиво спросил Рис, рукой обводя комнату. — Если ты так их боишься, зачем участвуешь во всем этом?

— Я не боюсь, — возразил Ифан. — Я просто соблюдаю осторожность. Лидеры Клуба уже не те, что были, — добавил он. — Либо это, либо их ресурсы сокращаются. Инициированный мертв, плюс теперь один из убийц Зодиака пропал...

— Что? — спросил Рис, нахмурившись. — Ты сказал: убийцы Зодиака?

— Один из наемников Клуба, — сказал Ифан, отмахиваясь от сына. — В любом случае, что-то здесь не так. На этот раз они кажутся мне не более осведомленными, чем все остальные. Что-то в клубе надорвано, и я намерен выяснить, что именно.

— Ты просто хочешь выяснить, что произошло? — осторожно уточнил Рис. — Или ты намерен этим воспользоваться?

— Хороший вопрос, правда? — пробормотал Ифан, себе под нос. — Если лидерство в Клубе ослабло, то должность его главы становится свободной. Должность, которая, конечно, была и остается самой опасной в мире, какую только можно себе представить, особенно с такой сетью посвященных — и с заговорщиками, без сомнения, ибо у таких влиятельных людей всегда множество врагов, а? А если так, то...

— Папа, — раздраженно перебил его Рис, — я уже несколько раз спрашивал тебя о Каделле. Уверен, ты можешь что-нибудь сделать, — настаивал он. — Ты не мог бы повлиять на слушания по его делу? Или, например, попросить Клуб дать ему другие документы, изменить личность или...

— Конечно, нет, — резко перебил его Ифан. — Каделл — преступник, Рис. Убийца.

— Но...

— Сейчас я не могу просить Клуб вмешаться в это дело, — настаивал он. — Это не вопрос жизни и смерти. Придется подождать, Рис, пока ты не выяснишь, что задумали Грейнджер и Малфой, и не работают ли они на Клуб или на его врагов. Да будет тебе известно, что они сами могут оказаться убийцами или участниками заговора...

— Это невозможно, — резко возразил Рис. — Ты же знаешь Гермиону, она потрясающе умна, но не коварна.

— Повторяю, Рис, умоляю, не будь слепым идиотом, только потому, что дело касается её, — сказал Ифан, нахмурившись. — Я понимаю, что у тебя есть чувства к этой девушке, но нет причин быть таким дураком. Она вряд ли невинна, и ее приятель тоже...

— Слушай, у Малфоя может быть темное прошлое, но он правда не выглядит угрозой для мира, — сказал Рис. — Он, конечно, самодовольный и язвительный, но я не думаю, что он какой-то изощренный преступник, и я сомневаюсь, что Гермиона имела бы с ним дело, если бы он был таким.

— Рис, этот человек был Пожирателем Смерти. У них с отцом ненависть в крови, и у того Малфоя, и у этого...

— А что, если нет? — возразил Рис. — Твой сын убил человека, — добавил он, и его губы плотно сжались. — Каделл тоже должен страдать до конца жизни из-за одной своей ошибки в прошлом?

— Я ничего не говорил про Каделла, — мрачно ответил Ифан. — И я буду благодарен, если ты перестанешь поднимать эту тему. Даже если бы речь шла о твоем брате, что я должен сказать? Неужели ты думаешь, что мне доставляют удовольствие страдания моего старшего сына, Рис? Неужели ты думаешь, что я каким-то образом наслаждаюсь его болью?

Рис не знал, что ответить.

— Нет, но...

— Я так же ему сочувствую, как и ты, но он человек, который сделал свой выбор, — перебил его Ифан. — Как и большинство людей, например, как Драко Малфой, — сурово сказал он, будто выносил приговор. — Каделл — человек, который сам сделал свой выбор, и он должен сам страдать от последствий своего выбора, как и любой другой на его месте.

— Но папа...

— Каделл — мой сын, и я буду сражаться за него, когда придет время, — вмешался Ифан, бросив на него успокаивающий взгляд. — Но ты согласился помогать мне, Рис, и твоя работа еще не закончена. Мне нужно знать, чем занимается Гермиона Грейнджер. Как только я получу ответы на свои вопросы, я смогу закрыть дело против твоего брата, я с радостью изложу дело Каделла членам Клуба, чтобы они могли облегчить его трудности. Или, может быть, — тихо пробормотал он, — к тому времени я сам об этом позабочусь...

— Мне не нравится, что ты заставляешь меня врать ей, — настойчиво сказал Рис. — Мне было не так стыдно стоять около моего так называемого брата-убийцы, чем обманывать её...

— И в чём именно ты её обманываешь? — спросил Ифан. — Твои чувства к ней — разве они лживы?

— Нет, — сказал Рис и моргнул. — Нет, конечно, нет, ты же знаешь...

— Тогда в чем именно заключается ложь? — требовательно спросил Ифан. — Я не требую от тебя жертвовать своей совестью, Рис. Только сказать мне, не подвергает ли она опасности все волшебное сообщество — что, честно говоря, мне не кажется слишком уж большой услугой.

— Тогда поверь мне на слово, — возразил Рис. — Она не делает ничего опасного для волшебного сообщества. Она не такая.

При этих словах Ифан, казалось, смягчился и сбавил нажим, хотя трудно было сказать точно.

— Сынок, — выдохнул Ифан, — люди не всегда такие, какими кажутся на первый взгляд. Ты любишь своего брата, и это правильно, но всё-таки он убил человека, тогда как он мог выбрать любое другое заклинание. Ты защищаешь Драко Малфоя, хотя он знал, что делает, когда подписался на службу человеку, который и до того момента убил бесчисленное количество людей и который не скрывал своих намерений относительно будущего. Ты можешь думать, что знаешь Гермиону Грейнджер, Рис, но невозможно сказать, кто человек на самом деле вне выбора, который он делает — и правда в том, что она выбирает тайну и ложь, и поэтому не может быть вне подозрений, — он пристально посмотрел на Риса и покачал головой. — Я восхищаюсь твоей верой в людей, Рис, но я слишком много раз видел, как мир скатывается во тьму, не распознав вовремя признаки надвигающейся беды. Что-то происходит, и что бы это ни было, ты приносишь гораздо больше пользы обществу, чем вреда ей, присматривая за её поведением и докладывая мне.

Рис замолчал на мгновение, чувствуя, как его челюсти сжимаются в молчаливом раздражении. Спорить не имело никакого смысла, а даже если бы он и начал спорить, он сомневался, что из этого вышло бы что-нибудь хорошее.

— И что я должен делать? — мрачно спросил он отца. — Как же мне жить со своим выбором?

Ифан пожал плечами в пламени.

— Ты просто делаешь все возможное, чтобы по ночам тебя не мучила совесть, — сказал он. — Лично я сплю хорошо, зная, что моя семья в безопасности.

— А как же Каделл? — напомнил Рис, но Ифан воинственно покачал головой.

— Я поступлю с ним правильно, — твердо сказал Ифан. — Если ты выполнишь свою часть сделки, Рис, то я обещаю тебе, что верну Каделла домой.

Рис бросил взгляд на стол и в последний раз взглянул на письмо.

"Пожалуйста, — было написано на второй строчке письма. — Рис, пожалуйста".

— Ладно, — вздохнул Рис. — Если это то, что от меня требуется, то ладно.

* * *

"Поджигатель"

Косой переулок

6 октября

18:39

Когда Гермиона и Драко обдумывали, где им жить, то пришли к общему мнению, что поиски квартиры лучше начать с Косого переулка. Во-первых, там жили только волшебники, что казалось им наиболее разумным, учитывая, что Драко и так начинал считать для себя необходимость переезда "огромным неудобством".

— Я думала, что ты уже согласился! — протестовала Гермиона, на что Драко ответил:

— Несмотря на согласие, от этого одни неудобства, Грейнджер!

После они обсудили возможность того, не переехать ли им просто жить к Тео

— Ты что, рехнулся? — твердо проговорила Гермиона, на что Драко ответил:

— Да, ладно, я понял.

— Или к Гарри.

— Уизли, — прорычал Драко, на что Гермиона ответила:

— Да, но это единственное обстоятельство, из-за которого я согласна отказаться от этой идеи.

— Кроме того, — твердо сказал Драко, — если мы хотим ввести в заблуждение людей, которые нас хорошо знают, то нам стоит сохранять дистанцию, — что оказалось невероятно — и неожиданно — важным моментом.

— Ладно, — согласилась Гермиона. — Тогда Косой переулок.

— Косой переулок, — согласился Драко.

Это, однако, было далеко не так легко, как они ожидали, по ряду довольно неприятных причин.

Во-первых, из-за Драко, к которому даже в присутствии второй половины Драмионы большинство владельцев квартир относились настороженно.

— Он... что будет жить с вами? — спросил один владелец Гермиону, так будто Драко здесь не было.

— Да, — ответила она, — будет, учитывая, что он мой...

— Будущий муж, — нарочито громко произнес Драко.

— Это не поможет, — прошипела она, ткнув его локтем в ребра.

Даже те, кто был более расположен к ним — или, по крайней мере, более заинтригован историями о них из "Ведьмовского Еженедельника", — все еще были не в восторге от этой идеи.

— Просто, — холодно начала одна из потенциальных квартирных хозяек, — поймите меня правильно, другие жильцы могут почувствовать себя неуютно по соседству с ним.

— Ах, да, конечно, — заверил он её. — Наверное, вы имеете в виду мою комнату для убийств, да и, честно говоря, из комнаты для пыток могут доноситься крики или монотонный стук даже по ночам...

— ОН ПРОСТО ШУТИТ, — быстро воскликнула Гермиона, выталкивая Драко через дверной проем, но он всё равно обернулся и помахал ведьме через плечо, когда они оставили до смерти перепуганную женщину нервно хвататься то за бумаги, то за сердце.

Очевидно, это был не Нью-Йорк, который с обожанием ловил каждое их движение, и не Париж, который, по крайней мере, рассматривал их как почти уважаемых государственных деятелей. Здесь, в Лондоне, Драко Малфой всё ещё был Пожирателем Смерти, который ставил под угрозу покой обитателей Косого переулка, а порой и стоил им членов их семей и средств к существованию. Гермиона же, которая отсутствовала три долгих года, мало что могла сделать, чтобы смягчить эффект производимый его присутствием.

— Мы могли бы попросить Гарри помочь нам, — вяло предложила она, но Драко одарил ее строгим неодобрительным взглядом.

— Во-первых, нет, — решительно ответил он. — А во-вторых, это не самая главная проблема Косого переулка.

И это было очень точно подмечено.

Главной проблемой Косого переулка, как оказалось, было то, что он был чрезвычайно мал.

— Он слишком маленький, — вздохнула Гермиона.

— К сожалению, он очень маленький, — проворчал Драко.

В первом же здании, где, как они надеялись, им удалось бы снять квартиру, пусть даже на короткий срок, они неожиданно столкнулись с Панси Паркинсон, которая, казалось, так же была ошарашена их неожиданной встречей.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросили друг друга Панси и Драко, и девушка тяжело вздохнула, закатывая глаза.

— Проведываю Уизли, — объяснила она, показывая на дверь, из которой только что вышла.

— Которого? — дружно спросили Драко и Гермиона.

— Худшего из всех, — устало произнесла Панси.

— Мне это ни о чем не говорит, — хрипло заметил Драко.

— Ты Перси имеешь в виду? — догадалась Гермиона, и темный взгляд Панси одобрительно скользнул по ее лицу.

— Вот Грейнджер понимает меня, — сказала она безразлично, разглядывая свои идеально зачарованные ногти. — Мне все еще нужно спланировать одно мероприятие, Драко, за которое я, между прочим, тебе должна сказать спасибо. А это немалый геморрой... — пожала она плечами. — Весь этот бизнес по организации вечеринок. О чем вы, конечно, прекрасно знаете, — саркастически заметила она, обращаясь к Гермионе. — Учитывая, что вы якобы являетесь главными организаторами этого мероприятия, и уж точно не потому, что я все еще одна заказываю салфетки для коктейлей...

— Ты навещаешь Перси у него дома? — спросила Гермиона, совершенно сбитая с толку, и лицо Панси приобрело кислое выражение.

— Ты на что-то намекаешь, Грейнджер? — огрызнулась Панси. — Я получаю то, что мне нужно, тогда, когда мне это нужно.

— Наверное, не стоит об этом спорить, — посоветовал Драко Гермионе, и та вздохнула.

— Я просто хотела сказать...

— И вообще, вы-то тут что забыли? — спросила Панси, переводя взгляд с одного на другого. — Разве вы не должны были закончить с этим, после того как поймали Ганьона? Кстати, — добавила она для Драко, — Блейз чертовски горит желанием вернуться к работе, так что после того, как мы закончим с этим Посланием Министерству...

— А ты не думала, что у нас роман? — проговорил Драко, перебивая её. — Понятия не имею, о чем ты. У нас с Грейнджер всё серьезно. Начнём жить вместе, потом свадьба, дети, наши инициалы на полотенцах для рук, сердечки и всё такое, — сказал он и пожал плечами. — Это любовь, Паркинсон. Смирись.

— Мерлин, Малфой, — пробормотала Гермиона на одном дыхании, но несмотря на все её подозрения, что Драко врёт не слишком убедительно, казалось, этого было достаточно чтобы убедить Панси.

— Да, ладно, делай, что хочешь, мне плевать, — сказала та, закатывая глаза. — Но послушай, пока ты здесь, тебе, наверное, стоит поговорить с Блейзом. Его квартира... — она подняла голову, прикрывая глаза от солнца, и неопределенно махнула рукой в сторону переулка. — Где-то там.

— Забини тоже живёт здесь? — удивленно спросил Драко. — Но как это возможно?

— Вероятно, угрожал хозяину дома, — беспечно сказала Панси, надевая на лицо огромные, по последней моде, солнечные очки, и фыркнула на прощанье в сторону Гермионы. — Тогда пока, — сказала она и неторопливо вышла на улицу, не обращая внимания на многочисленные взгляды, обращенные к ней, послала воздушный поцелуй аврору, который остановился, прищурившись, оглядывая её с ног до головы.

— Хм! Угрожать хозяину квартиры... — задумчиво произнес Драко, постукивая себя по губам. — А вот это уже идея неплохая...

— Нет, — отрезала Гермиона. — И "нет" этому дому тоже, если здесь живет Перси Уизли. Наверное, нам лучше не жить в доме с людьми, которые нас хорошо знают.

— Оно и понятно, — сказал Драко. — Лично я придерживаюсь в жизни твердого правила "никаких Уизли" и не собираюсь его нарушать.

Дом Блейза, в котором он занимал квартиру на самом высоком этаже, был точно таким же "нет".

— Нет, — ответил Блейз. — Вы не можете здесь жить.

— Мы и не собирались! — огрызнулся Драко. — И между нами говоря, я что-то не припомню, когда спрашивал у тебя разрешения, Забини...

— Ну, тогда пока! — сказал Блейз, повернувшись, чтобы закрыть дверь, но Драко подставил руку, свирепо глядя на него.

— Что ты скрываешь? — с подозрением спросил он, сузив глаза. — И почему я не знал, что у тебя есть квартира в Косом переулке?

— Потому что, Драко, ты ни разу не потрудился прислать мне что-нибудь съедобное на новоселье, поэтому я тебя никогда и не приглашал, — ответил Блейз. — И всё такое, а теперь убирайся!

— Панси попросила меня зайти, — резко оборвал его Драко. — Сказала что-то о том, что ты хотел поговорить со мной.

— Позже, — сказал Блейз. — и где-нибудь в другом месте.

— Точно, — подтвердил Драко. — Потому что здесь ты явно что-то прячешь.

— Нет, я... что ты делаешь?

— О, привет, Грейнджер, — лениво перебила его Парвати Патил, открывая дверь пошире и показавшись в дверном проеме. — И Малфой. Хорошо смотритесь вместе.

— О, привет, — сказала Гермиона, немного удивленная ее присутствием здесь. Внезапно она поняла, что ничего не слышала о Парвати с тех самых пор, как ее сестра Падма и лучшая подруга Лаванда Браун погибли во время битвы за Хогвартс. — Хм, как дела, Парвати?

— Спасибо, хорошо, — ответила Парвати, а Драко с немым вопросом на лице уставился на Блейза.

— Это что такое? — требовательно спросил он, показывая на неё, и Блейз пожал плечами.

— Она просто остановилась у меня, — проговорил тот. — Что в этом такого?

— Черта с два! Это не просто так! — возразил Драко, широко раскрыв глаза. — Разве она не работает... работала...

— У Дионисии Трелони? Да, — подтвердила Парвати. — Но теперь, как вы понимаете, я безработная. Забини просто исполняет свой гражданский долг, — объяснила она, быстро взглянув ему в лицо, — приютив бездомного.

— А что ты делала для Трелони? — спросила Гермиона, стараясь не нервничать из-за слишком пристального взгляда Парвати. — Эм, мне не хотелось бы, конечно, показаться слишком любопытной...

— Я прорицательница, — со скучающим видом ответила Парвати. — Ты, конечно, не веришь в это, Грейнджер. Так что можешь не утруждать себя объяснениями, — небрежно добавила она, — я в курсе.

— Ну, — начала Гермиона, изо всех сил стараясь, чтобы её ответ не выглядел насмешкой. — Я думаю, что это не... это не то, что... я бы стала принимать в расчет...

— Ваша свадьба будет чудесной, — сообщила ей Парвати, даже не пытаясь переубедить её. — Жаль, что я не смогу пойти, потому что в том месте, где она состоится, очень красиво в это время года. И не обращайте внимания на неприятности на празднике, — добавила она; Блейз рядом с ней тихонько вздохнул и потянулся, чтобы потереть переносицу. — В конце концов, все будет хорошо.

— Я... — пискнула Гермиона, испуганно глядя на Драко. — Но...

— Ну, на этой оптимистичной ноте, Забини, давай никогда больше не будем это вспоминать, — решил Драко, приподнимая воображаемую шляпу и без лишних слов поворачивая в коридор.

— Значит, и не здесь? — задыхаясь, спросила Гермиона, догоняя его, когда он подошел к лифту.

— Конечно, нет, — сказал он, и они оба были полны решимости никогда не обсуждать то явное безумие, о котором только что сообщила им Парвати.

Однако последней каплей стала вовсе не эта встреча. Точка кипения была достигнута именно тогда, когда им, наконец, показалось, что они нашли прекрасное место для жизни.

— Ну, ладно тебе, — сказала Гермиона, уговаривая Драко, в тот момент, когда они вышли в коридор. — Эта квартира просто идеальна, Драко. У неё идеальные окна, и, знаешь, я бы никогда не подумала, что мне может понравится лепнина, но встроенные книжные шкафы рядом с камином очень, очень милые...

— Да, — согласился Драко нахмурив брови. — Но в ней есть кое-что...

— Мы вроде как не можем позволить себе быть слишком придирчивыми, — напомнила ему Гермиона. — Если это не очень важное "кое-что", я думаю, то мы просто должны остановиться на этом варианте, да?

— Ну не знаю, — снова проговорил Драко. — Чувствую, тут что-то не так, и кухня слишком маленька... — он замолчал, на мгновение растерявшись. — О черт, кухня...

— Что?

— Она выглядит совсем как...

— Драко? — услышали они, и внутренности Гермионы подпрыгнули к горлу, а лицо Драко сжалось от напряжения. Голос Кэти Белл донесся откуда-то у них из-за спины, ориентировочно с другого конца коридора, видимо, как раз тогда, когда она вышла из своей квартиры.

— Я всегда входил и выходил только через камин, — быстро объяснил Драко на одном дыхании, бросив на Гермиону на удивление встревоженный взгляд. — Я не знал, что это ее дом...

Гермиона, заметив напряжение в его плечах, скользнула рукой вокруг его талии и с улыбкой повернулась к Кэти.

— Привет, Кэти, — весело сказала она, чувствуя, как напрягся вслед за плечами и позвоночник Драко, когда из-за спины его бывшей девушки вышел мужчина. — О! И...

— Ах, точно, — поспешно проговорила Кэти, и её щеки покраснели. — Это Монтегю Найтли, мой... — она сделала глубокой вдох, переводя взгляд то туда, то сюда от темноволосого мужчины по имени Монтегю к светловолосой статуе Драко Малфоя, который застыл в панике. — Это Монтегю, — ещё раз повторила Кэти, прочистив горло.

Гермиона заметила, как мужчина по имени Монтегю взял Кэти за руку и, что более важно, она заметила, как Драко тяжело сглотнул при виде этого.

— Монтегю Найтли, — повторил Драко. — Чемпион по шахматам?

Мужчина поднял голову, давая Гермионе возможность впервые беспрепятственно рассмотреть свое лицо.

— Мерлин, — проговорил он. — Вы все, кажется, довольно много знаете о средневековых чемпионатах по шахматам.

Гермиона нахмурилась, ее взгляд медленно скользнул по лицу Монтегю, по его зеленым глазам и детскому выражению лица. Он был довольно красив, подумала она, отметив про себя никогда не говорить об этом вслух, особенно при Драко, но было что-то странное в его привлекательности, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что именно.

Она прекрасно знала черты его лица, хотя она была совершенно уверена, что они не встречались раньше.

Он выглядел невероятно знакомым, но она быстро отбросила это ощущение, решив, что видела достаточно черноволосых, зеленоглазых мужчин, чтобы начать предполагать, что все они кажутся ей в некотором смысле похожими. Конечно, он был немного похож на Гарри, не говоря уже о том, что он был в некотором смысле похож на Тео, и на Антиоха...

"Антиох!" — подумала она, нахмурившись, но тут же отбросила эту мимолетную мысленную ловушку, почувствовав, как плечи Драко напряглись ещё сильнее.

— Я кое-что знаю о них, — ответил тот, словно защищаясь, не используя свой привычный сарказм.

"Не похоже на него... и, откровенно говоря, — подумала Гермиона, — это довольно грустно".

Гермиона откашлялась и проговорила:

— Мы ищем квартиру, — объяснила она. — Придется съехать из Малфой-мэнора, потому что он слишком велик для нас двоих. Уверена, ты понимаешь, — добавила она, и Кэти резко перевела взгляд на Драко.

— Ты съезжаешь из мэнора? — спросила она сердито. — Но я думала, ты говорил...

Драко ощетинился.

— Всё меняется, — твердо сказала Гермиона, а затем, поддавшись какому-то внезапно нахлынувшему на неё порыву — и, честно говоря, горячему, всепоглощающему желанию закончить этот разговор, — она протянула руку и погладила Драко по скулам. — Правда, милый? — проговорила она, как бы невзначай позволив невероятно большому бриллианту на пальце блеснуть на бледной коже его щеки, прямо перед глазами Кэти.

Она подумала, не зашла ли слишком далеко, когда увидела, что Кэти была просто потрясена, но новый всплеск энергии, который, казалось, проявился в позе Драко, вызвал у неё долгожданное облегчение.

— Да, — подтвердил он. — Было приятно познакомиться, Монтегю, но нам действительно пора, — сказал он твердо. — Это отличный дом, но книжные полки, честно говоря, слишком маленькие. Мы должны будем объединить наши библиотеки, да, любимая? — спросил он Гермиону, и она затаила дыхание, услышав, насколько нежно звучал его голос, словно впервые для него все это не было ужасно смешной шуткой. — Уверен, что это и так будет долгий и сложный процесс.

— Я, — начала она и сглотнула, понимая, что ведет себя феерически глупо. Конечно, он сказал так просто потому, что хотел, чтобы их отношения казались более реальными для Кэти, чем для всех остальных, упрекнула она себя, вспомнив, что Кэти, возможно, была единственной девушкой на Земле, к которой он испытывал хоть какие-то чувства, и, следовательно, единственной, кого он хотел убедить. — Да, Драко, — наконец выдавила она, не в силах изобразить улыбку. — Конечно.

Он моргнул.

— Тогда пойдем, Грейнджер? — спросил он ее, и ее безумному воображению показалось, что все в порядке.

— Да, — быстро заверила она его, кивнув, прежде чем снова повернуться к Кэти. — Да, конечно. Приятно было увидеться, — сказала она так весело, как только могла. — И с вами, конечно, тоже, Монтегю, — добавила она, протягивая ему руку для рукопожатия. — Хотя, полагаю, мы так и не представились.

— О, чёрт, конечно, — смущенно ответила Кэти. — Монтегю, прошу прощения, это Драко Малфой, — сказала она, указывая на Драко, — и его... — она откашлялась, заставляя себя улыбнуться. — Его невеста, Гермиона Грейнджер.

Монтегю, который только что сжал протянутую руку Гермионы, внезапно замер, его пальцы рефлекторно сжались сильнее вокруг ее пальцев.

— А-а, — сказал он, — конечно.

Гермиона нахмурилась, наблюдая, как он зло смотрит на нее.

— Хм, — начала она, осторожно высвобождая свою руку из его хватки, — простите, что-то не так?

— Что? Конечно, нет, — ответил Монтегю, выдавив из себя смех. — Простите, я немного не в духе сегодня. Кстати, не пора ли нам идти? — спросил он Кэти, сжимая ее руку. — Не хочу опаздывать.

— Да, да, конечно, — согласилась Кэти, кивнув Драко и Гермионе и позволив Монтегю вести себя по коридору. — Ну, тогда пока...

— Пока, — попрощались Драко и Гермиона, махая им вслед, пока пара не исчезла, а затем повернулись лицом друг к другу.

— Ну, — неуверенно протянула Гермиона, — я так понимаю, что этому варианту тоже "нет"...

— Мне нужно выпить, — решительно заявил Драко, отпустив Гермиону с громким раздраженным вздохом и видом человека, который хотел выпрыгнуть из окна.

— Похоже, все прошло хорошо, — жизнерадостно сказал Симус, когда они пришли в "Поджигатель", решив остаться в этом заведении на ужин, когда столкнулся с ними в дверях — опять же потому, что Косой переулок был чертовски тесен — и лично устроил их за барной стойкой. — Насколько я понимаю, что вам сейчас нужно, так это пара стаканов лучшего "Огдена"?

— Честно говоря, на данный момент я бы согласилась и на худший "Огден", — выдохнула Гермиона, морщась. — Поиск квартиры и так не лучший способ провести день, а если учесть то, что произошло, то...

— Кошмар, — решительно произнес Драко, сжав губы. — Хуже дня у меня давно не было.

— Тогда может быть только одно решение — "Огден", — усмехнулся Симус, ставя на стол два бокала и наполняя их до краев. — И что же вы дальше собираетесь делать?

— Не знаю, — призналась Гермиона, блаженно глотнув огненного виски. — Мы всё ещё пытаемся прийти в себя, честно говоря. Я лично не готова пока обдумывать следующие шаги.

— Никогда не слышал о Монтегю Найтли, — беспомощно пробормотал Драко своему стакану виски.

— О ком? — спросил Симус, обернувшись через плечо, и направился обратно на кухню.

— А-а, неважно...

— Это чемпион шестнадцатого века по шахматам, — подсказал темноволосый мужчина, подойдя к стойке рядом с Драко и наклонившись к ним. — Приставучий, как хронический насморк, ну или типа того, так было написано в моих записках самому себе. Что было бы довольно странно упоминать на людях, но вы же понимаете...

— СОГЛАСЕН, — рявкнул Драко. — Жуткий тип, просто невыносимый...

— Ты только что сказал, что был знаком с ним? — спросила Гермиона, удивленно, во второй раз за день пораженная таким чувством, что уже знает его. — И что ты имел в виду под "записками самому себе"?

— Ух, — сказал Драко, упираясь лбом в стойку и жестикулируя между ними. — Кадм, Грейнджер, — представил он их, жестикулируя. — Грейнджер, Кадм.

— Кадм, — медленно повторила Гермиона. — Кадмус Певерелл?

— Гермиона Грейнджер, — с пониманием произнес он в ответ, наклоняя голову в ее сторону и поднимая бокал. — Большая честь наконец-то познакомиться с вами после того, сколько я о вас слышал. Ваша слава опережает вас, — любезно проговорил он ей. — и Гарри Поттер о вас очень высокого мнения.

Она, однако, была довольно рассеянна, принимая во внимание ощущение, что его лицо казалось ей слишком хорошо знакомым.

— Я... ты Кадмус, — повторила она. — То есть брат Антиоха и Игнотуса?

— Знаешь, я почему-то был уверен, что ты соображаешь быстрее, — проговорил Кадм, поднося стакан к губам. — Но полагаю, что у тебя просто был тяжелый день, так что я спишу всё на это...

— Малфой, — воскликнула Гермиона, хлопнув его по плечу. — МАЛФОЙ!

— Что?! — требовательно спросил Драко и выпрямился. — Твою мать, женщина, что тебе постоянно от меня нужно?

— Парень Кэти, — сказала она, обдумывая полусырую теорию. — Он тебе никого не напоминает?

— Да, — фыркнул Драко. — Откровенно говоря, полного негодяя...

— Малфой, — рявкнула Гермиона. — Не мог бы ты, знаешь ли, включиться на секунду?

— Нет, — возразил Драко.

— Малфой...

— Я сказал, нет.

— Драко...

— Ну, это очень интересно, — проговорил Кадм. — Но могу я спросить, какое все это имеет отношение к делу?

Гермиона вздохнула, бросив попытки привести Драко в чувства, и наклонилась, чтобы поговорить с Кадмом напрямую.

— Мы только что встретили мужчину, который был очень похож на тебя, — сообщила ему Гермиона, и Драко замер, с любопытством вглядываясь в лицо Кадма. — На самом деле он был похож одновременно на тебя и Антиоха.

При упоминании имени Антиох глаза Кадма быстро сузились.

— Зеленые глаза вместо голубых? — догадался он. — Что-то вроде..

— Моложавый тип лица, — продолжила Гермиона. — Немного даже мальчишеский. Почти...

— Утонченные черты? — спросил Кадм, и его лицо ещё сильнее нахмурилось, и Гермиона наклонила голову и кивнула в знак подтверждения.

— Да, точно, — проговорила она медленно. — и мне показалось, что он очень странным образом расстроился, узнав, кто мы такие...

— Почему? — перебил её Кадм. — Что вы ему сделали?

— Ну, если я правильно понимаю, кто он, то он недавно пытался убить нас, так что...

— Эй, с добрым утром, прости, что прерываю твой поток мыслей, — перебил её Драко, несмотря на то, что Кадм уже открыл рот, тоже собираясь что-то сказать в поддержку её догадки. — Но, Грейнджер, ты что, серьезно думаешь, что по каким-то совершенно непостижимым причинам Кэ... — он поморщился и выпил. — Что её новый парень — на самом деле Игнотус Певерелл?

Последовала пауза, когда все они пытались осознать всю непостижимую глубину безумия этого предположения.

— Ну, — неуверенно произнесла Гермиона. — Все, что я понимаю, так это то, что сходство налицо. Но, очевидно, я понятия не имею, зачем ему это понадобилось, — призналась она, — и вряд ли мне нужны этому доказательства, но...

— ...Но это вполне рабочая теория, — вставил за нее Кадм, с хмурым видом опрокидывая свой стакан в рот.

* * *

"Дырявый котел"

Косой переулок

6 октября

19:30

— Ты что-то притих, — заметила Кэти, поднимая глаза на Монтегю, который вилкой ковырял еду в тарелке. — Всё в порядке?

Монтегю замер. Это было всего лишь их второе свидание, но она уже заметила, что он обычно делал такие паузы перед тем, как что-то сказать, как будто выныривал из глубины своих размышлений.

— Драко Малфой, — сказал он осторожно, заставив сердце Кэти болезненно сжаться. — и Гермиона Грейнджер. Ты хорошо их знаешь?

— М-м, — начала Кэти и тяжело сглотнула. — Ну, мы с Гермионой вместе учились на Гриффиндоре. Я была на курс старше, так что не могу сказать, что мы хорошо общались, но мы знакомы, — она остановилась, не зная, как продолжить, и, наконец, решила честно признаться: — А Драко мой бывший. Наши отношения давно закончились, и они были не особенно хорошими в конце. Но всё же это был очень тяжелый разрыв, и мне потребовалось немало времени, чтобы пережить его.

— Да, но я не уверен, что он смог пережить его, — проговорил Монтегю, делая глоток эля.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Кэти. — Между нами ничего нет, — добавила она поспешно, — можешь быть уверен, он ничему не угрожает.

— Я просто подозреваю, что ты всё ещё представляешь для него ценность, — просто ответил Монтегю, и хотя Кэти сразу же углубилась в размышления о поведении Драко, она не могла не заметить странный выбор слов. — Я не вижу угрозы с его стороны, — добавил он с легким смешком, прерывая ее чувство неловкости, и снисходительно взглянув на неё с довольным выражением на лице, — но я думаю, что ты ему небезразлична, — он сделал секундную паузу, проигрывая в голове какие-то мысли. — Не хочу вдаваться в подробности, — внезапно сказал он, — но как именно он зарабатывает на жизнь?

— Я... — начала Кэти, и нахмурилась. — Знаешь, я на самом деле понятия не имею. В "Ежедневном пророке" писали, что они с Гермионой что-то вроде организаторов мероприятий, и мне кажется, что они выполняют какую-то работу для Министерства. А именно, для Гарри, — вспомнила она, задумчиво поигрывая вилкой. — Но я представить себе не могу, какие его навыки могли бы подойти для работы в Аврорате. На самом деле, — вдруг осознала она, задумчиво моргнув. — Я понятия не имею, зачем Аврорату вдруг вообще понабилось организовывать мероприятия, хотя, может, я ошибаюсь.

— Гарри? Гарри Поттер? — спросил Монтегю, ставя кружку на стол, и Кэти кивнула.

— Да. Он глава Аврората, уверена, ты знаешь, — объяснила она, и Монтегю кивнул. — Трудно себе представить человека, который бы не слышал про него. Все же знают, кто такой Гарри. Обычно мы не пересекаемся по работе, — добавила она, не зная, почему она рассеянно бормочет. Она подозревала, что разговор о Драко сильно расстроил её нервную систему. — Хотя мы иногда вместе играем в квиддич.

— Да? — спросил Монтегю. — Не знал, что ты играешь. Я обожаю смотреть матчи.

— Ох, — сказала Кэти, и краска залила её щёки. — Ох! Это бывает довольно редко. Но я буду рада, если ты придёшь, конечно, если захочешь, — добавила она поспешно, — но я не могу себе представить, чтобы это было бы кому-то интересно. Мы играем впятером: Гарри, его друг Рон, я, моя соседка Алисия. Мы раньше были в одной команде по квиддичу, а теперь мы все работаем в Министерстве, — продолжила она, чувствуя, что начинает путаться. — Ну, и Драко, но он был не в нашей команде. Я просто, просто хотела сказать, что он тоже играл, и м-м... и полагаю, он теперь тоже работает на Министерство, так что... не то, чтобы это было как-то связано, — подытожила она дрожащим голосом, внезапно ужаснувшись самой себе.

— Мерлин, — проговорил Монтегю, слегка улыбнувшись и дотронувшись до ее пальцев. — какая потрясающая сплоченность.

— Да, — вздохнула Кэти. — Подумать только, как тесен мир волшебников, правда?

— Ты даже себе не представляешь, — согласился Монтегю, бросив на нее ободряющий взгляд, он снова поднял свою кружку. — Гарри, наверное, очень рад, что убийца членов Визенгамота пойман, — нейтрально заметил он. — Должно быть, это большое облегчение для всего отдела.

— Ох, ну, как я уже говорила, мы не особенно пересекаемся по работе, — сказала Кэти. — Но да, уверена, что так лучше. Хотя я думаю, что у них полно хлопот с убийством в борделе, — проговорила она, и Монтегю замер на половине глотка, с любопытством склонив к ней голову. — Даже мой департамент затронул этот случай. Оказывается, у мадам в доме было полно нелегальных маггловских артефактов, так что...

— Бордель? — спросил он. — Звучит как огромный скандал.

— Да, — согласилась Кэти, закатывая глаза, когда он тихо рассмеялся. — Ты не слышал об этом? Каждый политик сокрушался о том, что в Лютном переулке есть бордель, но, конечно, теперь когда Леди Ревел погибла в жутком пожаре, внезапно все они пытаются замести следы, на случай того, что она вела какие-то записи...

— Леди Ревел? — спросил Монтегю, подавившись глотком эля. — Это... она...

— ...Плюс, насколько я знаю, за ней вели наблюдение десятилетиями, — сказала Кэти, не замечая его затруднительного положения, пока он не согнулся пополам, брызгая слюной. — Так что Министерство полагает, что сейчас самое время попытаться поймать её приятелей из криминальных кругов или что-то в этом роде, но... эй, — она замолчала, уставившись на него. — ты в порядке?

Он поднял руку, отмахиваясь от ее беспокойства и слегка икнув, чтобы справиться с проблемой.

— Разве это не очень старое дело? — хрипло спросил Монтегю, все еще откашливаясь элем, когда Кэти обеспокоенно наклонилась вперед. — Разве это случилось не... — с совершенно потрясенным видом он замолчал. — Разве она не была убита десятки лет назад? Они что, только сейчас это обнаружили?

— Не думаю, — медленно проговорила Кэти. — Насколько мы понимаем, еще пять или шесть дней назад она прекрасно работала.

— Это, — сказал Монтегю и тяжело сглотнул. — Это... я...

— Ты в порядке? — снова спросила Кэти, чувствуя как сдвигаются её брови. — Ты воспринял эту новость как-то слишком... тяжело.

— Просто... я знал ее, — объяснил Монтегю, его щеки все еще пылали, на секунду ему показалось, что он задыхается. — Я знал ее довольно хорошо, и я... я очень удивлен, и...

— Ты знал её? — переспросила Кэти, всё больше хмурясь. — Но ты только что сказал...

— Очень давно, — быстро поправился он. — Кажется, сто лет назад...

— Как давно это могло быть? — спросила Кэти, смеясь, — Мерлин, Монтегю, ты только что сказал, что тебе больше ста лет...

— Знаешь, что? Неважно, — сказал Монтегю, хотя была какая-то серьезность, которую он спрятал в глубине своих мыслей, и быстро стёр с лица беспокойство. — Так о чем мы говорили? Ах, да, — проговорил он, прежде чем Кэти обрела дар речи. — О твоей игре. Когда она? — настойчиво спросил он. — Я буду рад прийти.

— В эти выходные, — сказала она, немного удивленная резкой сменой темы. — Но Монтегю — это все...

— Всё в порядке, — сказал он, костяшки его пальцев побелели от напряжения, когда он сжал ручку своей кружки. — Я просто только что вспомнил, что мне нужно кое-что обсудить с братом, — добавил он на одном дыхании, — но это может подождать, и правда, я в порядке. Просто тяжелый день, — сказал он, беря ее за руку. — Довольно тяжелый день, правда?

Кэти, не зная, что ответить, позволила ему сжать ее пальцы, и постепенно успокоилась чувствуя его тепло.

— Да, — выдохнула она. — Да, пожалуй.

* * *

Работа Бастьена Жанвиера среди обывателей считалась опасной. Его жизнь же в качестве Главного Аврора состояла почти полностью из череды заявлений для прессы от имени Министерства, которому он служил преданно и самозабвенно. Он был из того типа людей, которые понимали, насколько важно быть командным игроком, и осознавал, что порой грандиозная победа команды требует личных жертв со стороны игроков.

И все же, даже при такой опасной профессии, нынешние обстоятельства едва ли волновали его. В конце концов, что ему могло не нравиться? Даже несмотря на такие недостатки, как опасность, у него была в целом удобная работа, которая позволяла ему достаточно много роскоши, включая возможность столкнуться с Мелибеей Уорбек, которую он с давних пор просто обожал.

— Мадмуазель Уорбек, — сказал он серьезно, придав своему голосу торжественности, которой она, несомненно, заслуживала. — Это настоящая честь — познакомиться с вами. Вы безмерно талантливы, и даже находиться в вашем присутствии — настоящий подарок.

— Благодарю вас, аврор Жанвиер, — сказала она, одарив его изумительно красивой улыбкой. — А это, кстати, мой бойфренд, Рон Уизли, — добавила она, указывая на долговязого рыжеволосого мужчину рядом с ней, — он тоже аврор.

— Да, да, конечно, — согласился Бастьен. — Поздравляю с помолвкой, но, конечно же, сначала я должен поблагодарить вас за ваше "главное блюдо" — ваши абсолютно безупречные мужские носки под костюм...

— О, нет, простите, мы не помолвлены, — поправила его Мелибея, сжимая руку своего рыжеволосого спутника. — Рон пережил приступ временного помутнения сознания, но сейчас у нас всё прекрасно. Мы очень благодарны за добрые пожелания. Мы очень счастливы вместе, и я уверена, что когда-нибудь мы всё таки поже...

— Эти носки, — продолжил Бастьен, — изменили мою жизнь, мадмуазель Уорбек. Вы должны понять меня, я профессионально играл в квиддич много лет, и как любой бывший спортсмен, я отношусь очень серьезно к вопросу комфорта своих ног, как и следовало ожидать, это очень личный вопрос...

— Ах, да-а, — сказал Рон, просияв. — Вы были вратарем сборной Франции, да? Очень жаль, что ваш последний сезон прошёл не очень гладко, — сказал он, покачав головой. — В том году Международная Ассоциация Квиддича была слишком жестока. Бросить такую тень сомнения на ваши достижения в спорте было...

— Конечно, не столь постыдно, как получить публично отказ от девушки, которой вы только что сделали предложение, — мягко парировал Бастьен, спокойно стряхивая пылинки со своей мантии. Щеки англичанина порозовели. — Но спасибо, месье, за вашу неподражаемую деликатность.

— Ну, нам пора, — весело прощебетала Мелибея, поспешно обхватив пальцами руку Рона, прежде чем сделать Бастьену поистине очаровательный реверанс. — Очень приятно было познакомиться с вами! — добавила она, почти волоча за собой своего кавалера, и быстро растворилась в толпе.

В их отсутствие Бастьен вздохнул, снова напомнив себе, что, несмотря на возможную опасность его положения, оно, безусловно, имело свои особые привилегии. На самом деле, как напомнил ему незадачливый рыжий спутник Мелибеи, он волновался вовсе не о наследии своей спортивной славы.

Он боялся других моментов своего прошлого.

Впервые он встретился с Людовиком Бэгменом, когда тот был молодым вратарем, игравшим за Британскую команду, прямо перед тем, как Бастьена позвали на родину играть за сборную Франции. По общему признанию, в первые годы профессиональной карьеры Бастьен не отличался образцовым поведением. Он слыл знатоком подпольной жизни: боев, азартных игр и незаконных зелий, в какой бы он ни играл стране, он всегда находил их. И вернувшись во Францию, он наткнулся на зельевара по имени Эммануэль Ганьон, который начал варить что-то, что Бастьен был очень рад попробовать. Естественно, с этими зельями он стал играть значительно лучше. Его результат не просто улучшился — он взлетел до небес. Его выносливость стала заметно выше, чем у большинства других защитников. Его мастерство и техника были беспрецедентны и являлись результатом повышенной зельями энергии во время тренировок. Какое-то время Бастьена Жанвиера было не остановить, и, возможно, именно поэтому, когда он впервые встретился с Людо Бэгменом, он по глупости совершенно не поинтересовался, почему человек, занимающий столь высокое положение в Британском Министерстве, так легко упустил из виду то, что было совершенно очевидно для остальных.

Во время первого Чемпионата мира, в котором принимал участие Бастьен, пресса и МАК начали распускать слухи, что он — и ряд других французских игроков — регулярно практиковали использование увеличивающих выносливость зелий. Бастьен был удивлен, обнаружив, что Людо Бэгмен, несмотря на то, что был свидетелем употребления незаконных адреналиновых зелий лично, поставляемых команде Ганьоном, был непреклонным их защитником.

— Конечно, он никогда бы не стал принимать зелья, повышающие результативность, — заверил Людо свой отдел и прессу, изо всех сил стараясь защитить репутацию Бастьена. — Никто во французской команде не запятнал бы чести игрока, и уж тем более такой преданный человек, как Бастьен Жанвиер. Я настоятельно призываю к прекращению этих обвинений и надеюсь увидеть Жанвиера на поле с остальной частью своей команды на следующем Чемпионате мира.

Бастьен был крайне удивлен этим заявлением — в конце концов, он разговаривал с Людо в общей сложности десять-пятнадцать минут за всю свою жизнь, и, кроме того, это была наглая ложь. Но все же это позволило ему еще раз попытаться выиграть Чемпионат мира, и к тому времени, когда скептическая пресса снова начала раздувать скандал, крича о том, что он, возможно, использовал какое-то зелье, чтобы помочь себе в игре, Бастьен решил тихо уйти и уцепиться за свою репутацию, как это сделал сам Людо Бэгмен. Ведь никто ничего не мог доказать, а пока ничего нельзя было доказать, у Бастьена была достаточно успешная карьера, чтобы все забыли об упреках.

Но если бы все узнали правду такой, какой знал ее Людо, то Бастьен быстро бы лишился всего, чего ему удалось добиться, вместе со своим добрым именем.

Но осознание того, что Людо Бэгмен это тоже хорошо понимал, пришло чуть позже.

— Привет, Бастьен, — сказал Людо, поймав его у входа в катакомбы. — Есть минутка?

— Я... мисье Бэгмен, — совершенно ошарашенно сказал Бастьен. — Это... как вы пожи...

— Слушай сюда, — сказал Людо, едва переводя дыхание, — мне понадобится твоя помощь. Ничего особенного, — добавил он, пожимая плечами. — Всего-навсего несколько поручений здесь и там, и, конечно, ты будешь рад помочь, правда? В конце концов, мир больше всего ненавидит лжецов, — проговорил он. — И сомневаюсь, что твое Министерство будет так же счастливо тебя видеть, после того, как они узнают о твоем прошлом то, что знаю я, Бастьен.

С тех пор все стало только хуже.

— Я не могу с чистой совестью лгать ради вас, — прошипел Бастьен Людо позже, когда колдун Лефевр был убит и его ведомство взяло на себя работу по поиску убийцы. — Да, я благодарен вам за поддержку, но это...

— Во-первых, я ничего не делал, — сообщил ему Людо, так легкомысленно, словно они обсуждали предстоящий матч. — Мне просто нужно быть уверенным, что твой департамент не станет слишком пристально вникать в суть дела и что, когда к тебе обратятся представители какого-нибудь другого Министерства — или даже твои собственные авроры, — ты откажешься поделиться тем, что знаешь.

— Но я ничего не знаю, — огрызнулся Бастьен, и Людо кивнул в знак одобрения.

— Да, очень хорошо, — проговорил он. — Отлично, что ты понимаешь. И, конечно, я хотел бы, чтобы ты держал меня в курсе хода расследования.

— Но...

— Не волнуйся, — заверил его Людо, разворачиваясь, чтобы уйти. — Во Франции больше не будет убийств.

— Что это значит? — требовательно сказал Бастьен, но к тому времени Людо уже давно ушел.

Как оказалось, Людо запустил свои руки достаточно глубоко в незаконные делишки, чтобы связать по рукам и ногам не только его, но и скандинавского Главного аврора Александра Полякова, который, будучи ещё студентом Дурмстранга, совершил ошибку, дав взятку. В свою очередь, Людо Бэгмен предоставил защиту и ему тоже.

— У тебя хорошая компания, — сказал Людо Бастьену, — но я должен еще раз убедиться, что ты не скажешь и не сделаешь никаких глупостей.

— Ты ответственен за эти убийства, Людо? — настаивал Бастьен, начиная задумываться, сможет ли он понять, насколько ненормальным был Бэгмен. — Это твоих рук дело?

— Нет, конечно, нет, — беззаботно ответил Людо. — Но будь на связи, на случай, если что-нибудь всплывет. Ох, и ещё, — добавил он. — у тебя случайно нет кого-нибудь в разработке? Кого-то, кто может быть готов нанести удар? За границей, — заверил он его, очевидно, уловив выражение лица Бастьена, когда оно побледнело. — Как я уже сказал, Бастьен, Париж будет в порядке, но мне нужны услуги кого-то... скажем так, сомнительного, — он сделал паузу, одарив Бастьена тревожной полуулыбкой. — Мне ведь не придется повторять свои угрозы, правда? — спросил он с невинной улыбкой. — Потому что в этом случае список твоих преступлений — помимо употребления зелий и, как я уверен, азартных игр то здесь, то там — уже включает сговор, коррупцию, и ох, да, заговор в международном масштабе, так что...

Бастьен сглотнул, борясь с гримасой отвращения.

— Есть один человек, — признался он, отчаянно желая избежать ситуации публичного осуждения. — Его зовут Моррисон. Он убил Гоблина и очень нуждается в деньгах. Он согласится на любую сомнительную работу.

— Отлично, — весело сказал Людо, записывая имя и пряча листок в карман. — Как всегда, очень приятно иметь с тобой дело, Бастьен.

Несмотря на продолжающуюся ложь, Бастьен почти испытал облегчение, когда Людо попросил представить его в качестве эксперта. Конечно, Бастьен прекрасно знал, что Ганьон не убийца, но к этому моменту он мог сделать практически все, что угодно, лишь бы избавиться от Людо Бэгмена. Этот человек был замешан во всех этих убийствах, и Бастьену это было совершенно ясно. Даже когда он смотрел в глаза своему бывшему командному зельевару, и они оба делали вид, что никогда прежде не встречались, он понимал, что именно Людо успешно купил или надавил на каждое звено в цепи расследования, чтобы обеспечить себе возвращение престижа.

— Ну, я возвращаюсь в Лондон, — жизнерадостно сообщил Людо, доставив Бастьену редкое облегчение своим присутствием после расставания с Мелибеей Уорбек и ее решительно слишком раскрепощенным бойфрендом. — Как всегда, было приятно иметь с тобой дело, Бастьен.

— Да, — проговорил Бастьен. — действительно приятно. Я правильно понимаю, что мы закончили наши совместные дела?

— Конечно, — ответил Людо. — И, конечно, от тебя требуется молчание...

— Я учту, — вздохнул Бастьен.

— ...Но, очевидно, ты успешно закрыл расследование, и теперь каждый из нас может пойти своей дорогой, не опасаясь друг друга, — сообщил ему Людо в своей обычной издевательской манере. — Хотя... о, — добавил он, заставив Бастьена поморщиться. — Интересно, знаешь ли ты какие-нибудь хорошие места в Лондоне? Я уже давно там не был, — добавил он с усмешкой, — и теперь не знаю, куда сейчас принято ходить, чтобы развлечься.

— Уверен, что там много хороших ресторанов, — мрачно заметил Бастьен, и губы Людо недовольно скривились, когда он нетерпеливо покачал головой.

— Ты хорошо понимаешь, что я имею в виду, — сказал он с раздражением в голосе. — К кому мне обратиться в Лондоне, Бастьен? Возможно, есть бывший профессионал, как и ты, — предположил он. — Кто-то из нашего круга?

Бастьен снова вздохнул, напомнив себе, что это последняя услуга, и тогда он будет свободен от чумы, которой был Людо Бэгмен.

— Попробуй найти Маркуса Флинта, — предложил он. — или Оливера Вуда. Оба — бывшие профессиональные игроки в квиддич, и я слышал, что они дерутся в каком-то подпольном клубе. Похоже, это по твоей части, — фыркнул он, поморщившись. — Возможно, они сумеют помочь найти то, что ты ищешь.

— Я уверен, что так и будет, — согласился Людо, коротко отсалютовав Бастьену и обернувшись через плечо, насвистывая на ходу. — Тогда прощай, Бастьен...

— О'ревуар, — отозвался Бастьен, взволнованный тем, что опасность его прошлого теперь напрямую касается его настоящего благополучия. — Желаю тебе утонуть в Темзе, — добавил он вполголоса за спиной Людо, качая головой и направляясь наверх в свой кабинет.