Седьмой хоркрукс (гет)

Гарри шагал впереди, возглавляя мрачную процессию. Они шли к кабинету профессора МакГонагалл. Из окон струился теплый свет, и, словно желая согреться в лучах яркого солнца, танцевали пылинки. Гарри удивился, как в такой радостный день в его душе мог царить мрак. Когда они отошли достаточно далеко от гостиной, Гермиона схватила его за руку. Девушка едва сдерживала любопытство с той самой минуты, когда Гарри вытащил друзей из гостиной.

— Гарри, что происходит? Что ты вспомнил? — спросила она, прищурившись.

— Я хочу поговорить с профессором Дамблдором. Думаю, время пришло, — глубоко вздохнул он.

Джинни вложила свою руку в его ладонь, и тот быстро её сжал.

Гермиона улыбнулась, явно обрадовавшись. — Что ж, я говорила тебе об этом, когда мы только появились здесь. Я рада, что ты наконец послушал меня.

Гарри пропустил мимо ушей ее слова.

— Рон напомнил мне о доме Риддла. Не знаю, почему я не подумал о нем раньше. После беседы с портретом я хочу отправиться с детектором заклинаний в Литтл Хэнглтон.

— Но я думала, что Вольдеморт спрятал хоркрукс в старом доме Гонта после убийства Риддлов, — нахмурилась Гермиона.

Гарри кивнул. — Да, так он и сделал. Профессор Дамблдор нашел там кольцо, но в тот день было совершено три убийства, и Вольдеморт находился достаточно близко к месту, чтобы вернуться и ждать Турнира Трех Волшебников. Я думаю, что стоит взглянуть.

— Он прав. Лучше пойти туда, чем сидеть и весь день читать старые книги, — сказал Рон, не подозревая о сведенных бровях Гермионы.

Надеясь избежать ссоры, Гарри продолжил идти, крепко держа Джинни за руку.

— Мы должны ускорить поиски, пока Вольдеморт окончательно не запустил когти в министерство. Такими темпами, как он убивает людей, а остальные бегут, мне никого не придется спасать.

— И нам еще нужно поговорить о том, что мы будем делать с седьмым хоркруксом, — Гермиона с тревогой посмотрела на Гарри.

— Сначала найдем последний, — отмахнулся тот.

Он уже все решил. Им лучше не станет, если они начнут рассматривать те же способы, но немного в другом свете. Гарри знал, что ему придется сделать, и им придется смириться с его решением. Придется смириться с его решением. Придется — хотя, можно подумать, он разрешил бы Римусу пожертвовать собой. Однако, Гарри пришлось признать, что его жертва позволила им всем бежать.

Римус наконец смог сделать то, что всегда хотел — самому принять решение. Гарри заставил себя умерить шаг, когда понял, что Джинни, у которой был не такой большой размах, чуть ли не бежит, пытаясь поспеть за ним.

Когда они пришли к каменной горгулье, охранявшей вход в кабинет профессора МакГонагалл, у Гарри екнуло сердце. Он не был здесь с той самой трагической ночи. Гарри тяжело сглотнул и крепче обхватил руку Джинни.

Она нежно погладила его.

— Триста и одна нить, — сказала Гермиона, и горгулья отпрыгнула, повернулась в сторону, открыв перед ними витую лестницу.

Друзья молча поднялись по ней: никому не хотелось быстро идти. Гермиона распахнула дверь, и Гарри внимательно огляделся.

Кабинет выглядел знакомым, хотя все странные вещицы и инструменты Дамблдора исчезли. Меч Годрика Гриффиндора еще висел на виду. Гарри подумал, как хорошо, что тот остался в школе. Вместо банки с конфетами на столе появилась тарелка с печеньем. Там, где раньше сидел Фоукс, теперь гордо стоял кубок по квиддичу. Рядом с ним сверкал победоносный снитч. Нового главу Гриффиндора так и не выбрали, и профессор МакГонагалл пока могла оставить трофей себе.

Гарри внимательно осматривал каждую мелочь, и когда больше не на что было смотреть, он поднял взгляд к портрету в золотой раме, который висел над столом.

Гарри резко втянул воздух, увидев, что проницательные глаза старика были открыты, и в них плясали знакомые искорки.

— Добрый день, — Дамблдор прочистил горло. — Приятно видеть, что в замке снова появились молодые люди. Я рад, что вы убедили друзей прийти, мисс Грэйнджер. Я с нетерпением ждал вашего визита.

— Здравствуйте, профессор, — пробормотали Джинни и Гермиона.

Рон нерешительно улыбнулся, но Гарри словно прирос к полу. Его сердце тревожно билось.

— Как насчет лимонных леденцов? — радостно поинтересовался Дамблдор, достав откуда-то нарисованный кувшин со сладостями и протянув его Гермионе.

— Нет, сэр, спасибо, — ласково улыбнулась девушка.

Профессор Дамблдор взглянул на Рона, потом на Джинни, но те молча покачали головой. Гермиона нервно крутила пальцы, Рон переминался с ноги на ногу, а Джинни металась то к одному, то к другому. Все они продолжали бросать на Гарри обеспокоенные взгляды, но тот хранил молчание. Он знал, что от этого остальные еще больше нервничают, но ничего не приходило ему в голову. Казалось, он не мог найти слов.

Сверкающий взгляд Дамблдора наконец дошел и до Гарри, и тому потребовалась вся сила воли, чтобы не сжаться в испуге. В горле стоял огромный комок, мешая говорить, глаза застилала влажная пленка, но Гарри надеялся, что никто ничего не заметил.

— Гарри, дорогой, я все думал, когда ты ко мне зайдешь. Я не раз спрашивал мисс Грэйнджер. Я очень рад, что с тобой все в порядке. К несчастью, ты единственный, кому я не могу предложить леденец, — на лице Дамблдора мелькнула печальная улыбка.

— Сэр? — смущенно спросил Гарри.

Он чувствовал, как Джинни ободряюще прикоснулась к нему, и немного расслабился.

— Годами на моем столе стояли сладости, и я всегда предлагал их моим посетителям, но все отказывались, — задумчиво произнес Дамблдор. — Я находил забавным предлагать сладости, хотя мне никому не надо было угождать. Однако, люди просто качали головой, и думаю, что они никогда не воспринимали мое предложение всерьез. Но ты, Гарри, ты единственный, кто никогда не отказывался. Мне всегда нравилась в тебе эта черта.

Гарри просто кивнул, не в силах издать ни звука.

— Итак, скажи мне, как далеко ты зашел в поисках хоркруксов Тома? — профессор Дамблдор сложил пальцы под подбородком.

Этот жест был до боли знаком Гарри.

— Так вы знаете о них? — не выдержала Джинни. Испугавшись, она покраснела и стала покручивать прядь волос. — Мы… просто не знали, что вам известно с тех пор, как…

— Не стоит беспокоиться, мисс Уизли. Я постоянно обновлял заклинание на портрете, вплоть до моей кончины. Я всегда был предусмотрителен, если могу сейчас так говорить, — ласково улыбнулся Дамблдор.

— Тогда вы знаете, кто это сделал? — спросил Гарри, не в силах остановить горечь, прокравшуюся в его голос.

Огоньки в глазах Дамблдора вспыхнули и погасли. Он серьезно кивнул. — Знаю, профессор МакГонагалл была достаточно добра, чтобы держать меня в курсе всех событий. Она рассказала мне о Северусе.

— Так… у вас не было никакого плана? — спрсоила Гермиона, сжавшись под гневным взглядом Гарри.

— Увы… нет, мисс Грэйнджер, не было. Я полагал, что Северус и в самом деле сожалеет о совершенных ошибках и ищет искупления, помогая мне. Я заблуждался. Разве я не говорил тебе, Гарри, что если ошибусь в своих суждениях, это будет стоить мне многого? Разве я не говорил тебе, Гарри, что последствия моих ошибок будут гораздо серьезнее, чем у других?

Словно клещи сжимали горло Гарри. — Но почему? Почему вы так доверяли ему?

Дамблдор улыбнулся и окинул всех печальным взглядом. — Может, я только хотел, чтобы он искупил свои грехи. Я хотел верить, что он изменился, что мне удалось достучаться до его сердца. Я хотел дать ему второй шанс, чтобы он понял, как другой путь может изменить все.

— Я всегда винил себя за тот образ жизни, что вел Северус. Хотел бы я больше для него сделать. Хотел бы я раньше понять, как близко он шагал к пропасти, когда еще учился здесь. Северус всегда чувствовал себя жертвой, как будто учителя и сильные мира сего его донимали. После многих лет жалоб получилось так, что все преподаватели, включая меня, слушали его вполуха. Когда он перешел на темную сторону, я чувствовал, что потерял его.

Взгляд профессора Дамблдора потускнел, на его лице появилось отстраненное выражение.

Гарри сжал зубы, едва сдерживая гнев.

Отзвук, отпечаток или портрет — чтобы это ни было, профессор Дамблдор винил себя в падении Снегга, когда именно Снегг был виноват в том, что сейчас Гарри вот так разговаривает с бывшим директором.

Гарри вновь взглянул на портрет. Дамблдор впился в него обеспокоенным взглядом, протянул руку, словно пытаясь прикоснуться к Гарри, но это было невозможно. Невозможно исполнить его желание.

— После того, как Северус узнал, что Вольдеморт собирается сделать с твоей семьей, он пришел ко мне. Хотя он питал к Джеймсу глубокое отвращение, Лили всегда была добра к нему. Думаю, этого Северус никогда не забудет. Полагаю, когда он узнал об убийстве людей, которые были его одноклассниками, что-то в ним пробудилось. Он пытался их спасти, но его предупреждение пришло слишком поздно, чтобы я успел что-нибудь сделать, — взгляд Дамблдора наполнился печалью при этих словах.

— Почему вы думаете, что он пытался спасти их? Может, он хотел войти к вам в доверие, рассказав, когда уже было слишком поздно? — прорычал Гарри, глубоко дыша, чтобы не потерять самообладание.

Дамблдор вздохнул, ущипнув себя за кончик длинного изогнутого носа. — Точно сказать не могу. Если б ты задал мне тот же вопрос, будь я в мире живых, я бы яростно отрицал эту возможность. Я слишком заботился о нём и смотрел сквозь пальцы на некоторые из его… нетрадиционных методов обучения.

— Ты никогда не доверял ему. Может, так и должно быть — ты прав, а я, в конце концов, ошибся, и тебе принимать теперь решения.

Гарри закрыл глаза, не желая больше ничего слышать.

— Мне до сих пор хочется приложить больше усилий к спасению Северуса, но сейчас не он на повестке дня. Вам нужно спасти остальных, — взгляд профессора Дамблдора словно прояснился.

— И спасти Гарри, — сказала Джинни.

— Вы знали? — спросил вдруг тот, впившись взглядом в директора. Он точно поймет, о чем идет речь.

Дамблдор тяжело вздохнул и посмотрел на сложенные домиком руки. — Я догадывался, — ответил он, постарев прямо у них на глазах.

Гарри подавил приступ жалости. — Тогда почему вы не сказали мне? — с горечью вырвалось у него.

— Я не мог, пока полностью бы не убедился, — устало произнес Дамблдор. — Я не мог заставить себя поделиться с тобой подозрениями; я боролся с желанием позабыть правду. Я искал другую возможность, что успокоила бы меня. Я думал, Нагини — хоркрукс, и хотел навести тебя на мысль, что живое существо может быть хоркруксом. Я хотел, чтобы ты знал об этом, и продолжал искать другой ответ. И снова я совершил ошибку, позволив слишком заботиться о тебе. Мне так жаль, Гарри.

Тот в ярости сжал зубы и посмотрел в сторону.

— Что за серебряный инструмент вы оставили Гарри? — спросила Гермиона, обеспокоенно поглядывая то на портрет, то на Гарри.

— Его называют Мерилом души, — посерьезнел Дамблдор. — Он помогает принять решение; показывает, чего хочет душа, особенно, когда предстоит сделать трудный выбор. Однако, я изменил его так, чтобы он показывал, слились ли души внутри Гарри. Частица души Вольдеморта, что живет в тебе, Гарри, до сих пор существует отдельно от твоей собственной. Она никогда не одерживала над тобой верх. Очень умно поместить хоркрукс внутри живого существа. Всегда есть возможность, что враждебная душа поглотит душу хозяина.

— И что случится с враждебной душой? — с опаской спросила Гермиона.

— Такие подробности мне не известны. Я не нашел ни одной записи о подобном случае. Хотя считается, что настоящая душа будет уничтожена, и ее частицы будут рассеяны по враждебной, — тяжело произнес Дамблдор.

Кровь отхлынула от лица Гарри.

— Но с тобой ничего не случилось. Твоя душа осталась невредимой, — Дамблдор и сам уже побледнел, — что многое говорит о силе твоего характера.

Гарри хотел перевести разговор подальше от опасной темы. У профессора Дамблдора была привычка видеть его насквозь и знать, о чём он думает. Пока друзья здесь, ему не хотелось об этом говорить. К Гарри подкатывалась тошнота, он хотел уйти прежде, чем его завтрак окажется на полу.

— Мы нашли все хоркруксы, кроме одного. Кубок был в старом доме Хепзибы Смит, — сказал он, потирая живот. Гарри не стал упоминать о медальоне, не желая говорить Дамблдору, что тот зря прошел тяжелое испытание в ночь своей смерти.

— Дальше мы собираемся в дом Риддлов, — нервно продолжил Рон. Гарри вдруг понял, каким тихим он был на протяжении всего разговора. Взглянув на друга, Гарри понял, что ему тоже не по себе.

— Дом Риддлов? — в замешательстве спросил Дамблдор. — Я находил этот вариант возможным, но вряд ли бы Том спрятал два хоркрукса так близко.

— У меня заканчиваются идеи, так что думаю, проверить стоит, — пожал плечами Гарри.

— Да, возможность есть. Скажешь, как все прошло, а я пока буду думать, что за реликвия Гриффиндора или Когтевран попала в нечистые руки Тома, — сказал Дамблдор.

— Спасибо, сэр.

— Не стоит благодарностей. В последнее время у меня происходит не так много событий. Минерва хорошая женщина, но не похоже, что ей нравится развлекать стариков, — глаза Дамблдора снова блеснули.

— Да, сэр, — вспыхнула Гермиона. Гарри, Рон, Джинни подавили смешки.

— Приходите, когда у вас будет время, мисс Грэйнджер, и я расскажу вам, как работает Мерило души.

Гермиона кивнула, ничего не сказав в ответ.

Они попрощались, и комната вновь погрузилась в темноту.

* * *

На следующее утро четверо подростков поднялись ни свет ни заря и отправились в Литтл Хэнглтон. Им удалось избежать встречи с миссис Уизли и предупредить мистера Уизли и профессора МакГонагалл, что они будут некоторое время находиться за пределами замка. Никто из взрослых не обрадовался, но они не пытались их остановить.

Гарри заметил, как с вершины башни Астрономии за ними наблюдают Драко и Пэнси. Он бы предпочел уйти незамеченным, но вряд ли слизеринцы знали, куда они направляются.

— Итак, мы снова в пути, — сказал Рон, пиная попавшийся ему на глаза камень. Он покатился к Гарри, тот рассеянно отпнул его назад. — Надеюсь, мы что-нибудь найдем и покончим с этим, — вздохнул он.

Джинни и Гермиона обменялись обеспокоенными взглядами.

— И все же, не так плохо нам было, — Рон продолжал пинать камешек. — Столько пришлось книг перерыть, но мы справились. Когда мы только начинали говорить о поисках, я думал, что нам придется жить в пещерах и все такое.

— И с чего нам в них жить? — с любопытством спросил Гарри. — Уверен, Дамблдору было где ночевать.

Рон пожал плечами. — Я просто об этом не думал. Выяснить, что и как, заняло больше времени, чем настоящее уничтожение.

— Рон, уничтожить всегда быстрее, — поджала губы Гермиона. — Заложение основ — Планирование — Строительство — вот что занимает все время.

Рон насупил брови и начал густо краснеть. Джинни поймала взгляд Гарри и ухмыльнулась.

— Наперегонки к воротам? — спросила она, сорвавшись с места прежде, чем Гарри успел ответить.

Улыбаясь, он помчался за ней, и Рону с Гермионой оставалось либо спорить, либо бежать за ними. Длинные шаги Гарри позволили ему догнать Джинни как раз у ворот Хогвартса. Они прислонились к массивным створкам и тяжело отдувались после стремительного бега.

— Я выиграла, — выдохнула Джинни.

— С чего ты так решила? — Гарри поставил руки на колени. — Я коснулся первым.

— Нет, я первая! — возмутилась Джинни.

— Нет, я, — засмеялся Гарри. Он повернулся и прислонил голову к воротам.

Джинни прищурилась. Гарри видел, как она что-то замышляет. Изобразив, как он надеялся, примиряющее выражение, Гарри пытался не улыбнуться.

— Ничья! — предложил он.

Джинни задумчиво поджала губы. Кивнув, она легонько ударила его по животу. — Ничья в этот раз сойдет тебе с рук, но в следующий ты так легко не отделаешься, — надулась она.

Гарри вскинул брови. — Я буду бежать очень быстро.

Джинни хихикнула и опустила голову ему на плечо. — Думаешь, Рон и Гермиона уже помирились?

— Сомневаюсь. Жалобы на библиотеку никогда не приведут ни к чему хорошему, — ответил Гарри. Прищурившись, он разглядел вдали друзей, спускавшихся с холма.

Они наблюдали, как Рон и Гермиона приближаются к воротам. Рон угрюмо молчал, Гермиона язвительно смотрела в сторону. Кое-что никогда не изменится.

— Идемте уже, так мы сможем вернуться прямо к обеду, — сказал Рон. — Я голоден.

— Правда, что ли? — насмешливо спросила Джинни, округлив глаза в притворном удивлении. — Рон, ты сам на себя не похож. С тобой все в порядке?

Гарри улыбнулся. — Ладно. Раз мы уже у ворот, я трансгрессирую вместе с Джинни; вы можете держать меня за руку, я вас поведу. Мы появимся в нескольких метрах от дома, на случай, если за ним наблюдают, — сказал он, взяв Джинни за руку.

Гарри протянул руку Рону и Гермионе, но последняя застыла в нерешительности.

— Ты уверен, что точно помнишь это место? Что-нибудь особенное? — с явной тревогой спросила она.

Гарри закатил глаза. — Я там уже был. — С недовольным видом она взяла его за руку. Гарри представил грязную дорогу, ведущую к дому Риддлов. Он помнил, как она изгибалась, проходя мимо кладбища…

У Гарри ненадолго расплылось перед глазами, и он почувствовал, как его сжимают потоки трансгрессии. Внутренний взор Гарри обратился к той звездной ночи, когда тени, казалось, сами поднимались из могил…

Он испуганно понял, что стоит посреди того самого кладбища, а не на дороге, которая петляла рядом. Земля была грязной и блестела от сугробов тающего снега. Яркое солнце в холодный зимний день и теплая июньская ночь, часто оживавшая в его кошмарах… Ужасные воспоминания затуманили все чувства Гарри, сердце испуганно забилось и ладони вспотели.

Призрачные тени Пожирателей смерти поднимались словно из ниоткуда, холодный жестокий смех, ночь пронизывал острый запах дыма, тело разрывало на части….

— Ай! — вскричал Рон, прыгая на одной ноге и держась за колено. — Черт побери, Гарри, я не думал, что ты появишься прямо на кладбище. Я в плиту врезался!

— Извини, я вовсе не хотел, — тихо произнес Гарри. Его взгляд словно приклеился к высокому мраморному надгробию, стоявшему прямо перед ним. Ничто не могло оторвать его от имени, выгравированного на том камне.

ТОМ РИДДЛ

— Этого я и боялась. Я просила тебя внимательно представить место, Гарри, — Гермиона недовольно поджала губы. — Просто чудо, что нас всех не расщепило. На ее лице были тревога, гнев, раздражение — одно чувство сменяло другое.

— Гарри? — осторожно спросила Джинни, положив руку ему на плечо.

— Да, — тот покачал головой в попытке избавиться от наваждения. С робостью он признал:

— В последнее мгновение я подумал о другом. Простите. Мы всего лишь в нескольких шагах от нужного места. Дом Риддла там, на холме.

Гарри показал на дом и снова посмотрел на мраморное надгробие и могилу. Большой каменный котел уже исчез, но Гарри мог представить, как булькает и шипит в нём жидкость, а с ее поверхности поднимается зловещий дым…

Рон похлопал его по спине. — Дружище, мы не можем позволить себе ни одной ошибки, — он беспокойно оглядывал кладбище. — Я даже не знаю, что делать, если нас расщепит.

— И мы не можем вызвать Отряд обратного прыжка. Мы даже не знаем, работает ли он сейчас, — примиряюще посмотрела на него Гермиона. — Тебе нужно было успокоиться и подумать.

— Ладно, — буркнул Гарри. Воспоминания отдавались болью в груди, дышать становилось все труднее. То была самая ужасная ночь в его жизни. — С нами все в порядке.

— Да не в этом дело, — возмущенно произнесла Гермиона. — Я знаю, что тебе трудно, но нельзя быть безрассудным. Нельзя ошибаться. — Взгляд Гермионы потеплел, и она коснулась его руки. — Я на самом деле хочу помочь. Знаю, как тебе больно, но если ты не захочешь, я не смогу помочь. Хотя бы раз ты должен поверить, что мы справимся с тем, что ты не сумеешь.

— Вот где все случилось, Гарри? — спросила тихо Джинни.

Она обхватила себя руками и с опаской смотрела на могильные плиты, готовая в любое мгновение помчаться к дороге.

— Да, — теперь Гарри сосредоточился только на Джинни.

— К этой могиле меня привязал Хвост. Сначала я даже не понял, что происходит. Он медленно провел по щеке, вспомнив, как ударил его Хвост.

Рон снова сжал плечо Гарри. — Пойдем отсюда, нам нужно еще обыскать дом.

Друг явно нервничал. Он хотел убраться подальше от места, где произошли болезненные события, ради Гарри и самого себя.

— Где слились ваши палочки? — любопытство одержало верх над гневом Гермионы.

— Там, — показал Гарри. Его взгляд приобрел отсутствующее выражение. Он пристально смотрел на просвет, где он сражался с Вольдемортом и впервые увидел родителей. Несколько могильных плит были разбиты, и на них еще остались черные пятна заклинаний. Гарри вздрогнул.

— Но ты смог уйти, — прошептала Джинни, вложив свою маленькую ладошку в его большую. — Хвала Мерлину.

— Было ужасно сидеть на трибунах, не зная, что произошло, — Гермиона задумчиво смотрела вдаль. — Слухи, что один из участников погиб, проносились по рядам, как пожар.

— Мы боялись, что это был ты, — Рон быстро посмотрел на Гарри. Его голос был груб от подавленных чувств.

Но тот покачал головой.

— Там умер Седрик, — показал он трясущимся пальцем. Его убийство четко стояло перед глазами Гарри.

Они застыли, вспоминая погибшего товарища. Наконец, Джинни потянула за собой Гарри. — Идем. Здесь можно стоять вечно, но прошлое не изменить.

— Джинни права, — глубоко вздохнула Гермиона. — Но мы можем изменить будущее. Давайте обыщем дом Риддла.

Гарри позволил девушкам увести его прочь. Их уверенность передалась и ему. Они сказали правду. Гарри сможет изменить будущее. Он ни от кого не зависит.

Друзья подошли к дому, и Гарри внимательно искал следы присутствия Гойла или других слуг Вольдеморта. Ничего не было. Дорожку к дому покрывало море безукоризненно чистого снега. Никто не входил в дом, по крайней мере, после снегопада.

— Кажется, здесь уже давно никого не было, — в голосе Гермионы звучало и облегчение, и разочарование.

— Вижу. Но в любом случае мы должны обыскать дом, хотя я не думаю, что он там.

Гермиона подняла брови, но сдержалась.

Надавив плечом на дверь, Гарри легко ее открыл, словно ей много раз пользовались в прошлом. Он смутно чувствовал защиту вокруг дома. Им не удастся трансгрессировать внутри.

Они вошли. Дом как будто избегал света: темные обои и тяжелые шторы ослабили силу солнечного дня. Дом-призрак... Если б они были маленькими детьми, именно такой дом испугал бы их. Они торопливо, и даже не оглядываясь, прошли бы мимо.

— Люмос, — сказала Гермиона. Яркий свет палочки отбрасывал на стены длинные тени. Гермиона подошла к выключателю и нажала на клавишу, но ничего не произошло. — Наверное, свет отключили.

— Превосходно, — пробурчал Рон, быстро осматривая обстановку в поисках опасности.

Они зажгли палочки и пошли в разные концы комнаты. Толстый слой пыли лежал на полу, по всей мебели. Гарри с отстраненным удивлением подумал, почему дом до сих пор не продали. Скорее всего, некому было об этом позаботиться. Гарри уверенно направился к лестнице.

— Вольдеморт жил наверху, — прошептал он. Почему ему хотелось говорить как можно тише?

— Откуда ты знаешь? — спросила Джинни, тоже шепотом.

— Видел во сне, — отрубил тот. Гарри охватило тревожное чувство, будто он возвращается в этот дом, хотя на самом деле никогда здесь не был.

На втором этаже тоже лежала пыль, но Гарри мог различить слабые следы присутствия Нагини. Он вспомнил, как в той комнате Вольдеморт убил старика, и ему вдруг расхотелось, чтобы Рон шел за ним.

— Возьмите детектор заклинаний и осмотритесь внизу. Комнату я проверю, — сказал Гарри, остановив Рона и отдав ему очки.

Рон пожал плечами, но детектор взял. Гермиона подозрительно посмотрела на Гарри и пошла за Роном. Джинни, однако, осталась с ним.

— Почему бы тебе не начать с того конца коридора? — предложил он, заранее зная ответ.

— И что толку? Я не умею чувствовать, как ты, а детектор заклинаний у нас только один. Лучше остаться в паре, — Джинни чуть нахмурилась.

Вздохнув, он продолжил подниматься по лестнице, пытаясь заслонить ее своим телом. Гарри не знал точно, догадывается ли она о его маленькой хитрости, но подозревал, что Джинни в курсе. Она металась то к картинам на стенах, то к вазам на тумбочках, то заглядывала в пустые комнаты. Гарри чуть ли не прыгал от стены к стене, пытаясь остаться впереди ее. Он раздраженно сжал зубы.

Когда они наконец добрались до той самой комнаты в конце коридора, на Гарри хлынуло огромное чувство, что он здесь тоже был раньше. Комната оказалась точно такой, как и в его видении, вплоть до высоченного стула с изогнутой по бокам спинкой.

Гарри заглядывал в каждую щель, каждую дыру, каждый угол, но ничего не нашел. Он не мог успокоиться, хоть и подозревал, что его опасения больше связаны с прошлым, чем настоящей угрозой сейчас. Гарри догадывался, что его нервозность только увеличивает беспокойство Джинни. Она вертелась вокруг него, заглядывала за портреты и передвигала безделушки на полках.

Молча они переходили из одной комнаты в другую, и волосы Гарри становились дыбом. Что-то было не так в этом доме.

В самой последней комнате Гарри попытался приподнять обоим настроение, и каждый раз, проходя мимо Джинни, тыкал ее в ребра. Ее раздражение явно росло, но в глазах заплясали веселые искорки.

— Гарри, ты мерзавец, — сказала она наконец.

Гарри ухмыльнулся и сдул со стола целое облако пыли. — Это не я, — по-мальчишески возразил он.

Покачав головой, Джинни с улыбкой вернулась к поискам. Они молча продолжили осмотр.

— Нашли там что-нибудь? — закричал снизу Рон.

Гарри и Джинни испуганно подпрыгнули. Они застенчиво улыбнулись друг другу, дав молчаливый обет, что Рон никогда не узнает, как он их напугал.

— Нет, ничего, — отозвался Гарри.

— У меня мурашки от этого места, — крикнул Рон.

Хотя Рон и не мог его видеть, Гарри кивнул.

Джинни была уже увлечена осмотром предметов на старинном столе. На цыпочках прокравшись обратно в комнату, он незаметно вынырнул с другой стороны стола.

— Добрый вечер, — сказал он страшным вампирским голосом, который он когда-то слышал по телевизору Дурслей.

Джинни завопила, отпрыгнула назад и вскинула палочку. — Стернументум! — закричала она, и Гарри едва успел поставить щит, как в стену врезалась скользкая стая существ.

— Редукто, — прошипела Джинни. Стол разлетелся на щепки, и Гарри быстро откатился к стене.

— Джинни! — вскричал он, когда та снова подняла палочку.

С диким взглядом, Джинни, глубоко дыша, повернулась на его голос и в замешательстве заморгала. — Гарри, — слабо произнесла она и устало прислонилась к стене.

Гарри с опаской поднялся и принялся стряхивать грязь и щепки.

— Ты пыталась убить меня, — ошеломленно проговорил он.

Гарри слышал, как по лестнице огромными прыжками мчались Рон с Гермионой. Они с испугом вошли в комнату, как раз, когда Джинни вспылила.

— И что во имя Мерлина ты делал? Ты напугал меня до смерти, Гарри! — закричала она, снова размахивая палочкой.

— Ты пыталась убить меня, — тупо повторил он.

— Только попробуй сделать так снова, и я не просто попытаюсь! — рявкнула Джинни, запихивая в карман палочку.

— И что же ты сделал? — спросил Рон, не зная, сердиться ли ему или смеяться.

— Он подкрался ко мне и говорил другим голосом, — нахмурилась Джинни. — Чуть в штаны не наделала.

— Гарри! — укоризненно воскликнула Гермиона, схватив Джинни за плечи.

— Это был голос вампира, — взвизгнул Гарри.

Видимо, не в силах больше сдерживаться, Рон откинул голову и разразился смехом.

— Это не смешно, Рон, — Джинни ударила его по руке.

— Еще как смешно, — выдохнул Рон сквозь слезы. — Джинни Уизли признает, что ее напугали, и в тот же день Гарри Поттера чуть не убивает его же девушка. Ну разве не смешно? — Рон снова согнулся от смеха.

Гермиона едва сдерживалась.

— Я не испугалась, — на лицо Джинни наконец возращалась краска. Она дерзко вскинула подбородок. — Он меня напугал, и это все.

— И это все, — Гарри закусил губу.

Гермиона перестала сопротивляться, и, хихикая, прислонилась к Рону. — Мерлин, Джинни. Видела бы ты свое лицо.

— Мы тут уже закончили? — нахмурилась Джинни. Ее щеки сильно порозовели от смущения.

— Да, и здесь ничего, — ответил Гарри. — Мы снова на том же месте.

— Тогда нам лучше возвращаться, — холодно произнесла Джинни. Развернувшись, она вышла из комнаты с высоко поднятой головой.

— Проклятье, теперь у тебя проблемы, друг, — хихикал Рон.

— Думаешь, я не знаю? — пробормотал Гарри, выходя из комнаты.

Продолжая смеяться, Гермиона выдавила:

— Это и вправду была грязная шутка.

Гарри спускался по лестнице, но тут же рухнул на колени, когда ослепляющая боль ворвалась ему в голову. Перед глазами расплылось, и, согнувшись, он скатился по оставшейся дюжине ступенек и сбил Джинни с ног. В агонии Гарри схватился за голову, не в силах подавить крики.

Боль в голове была невыносимой; словно каждый волос охватило огнем, от корня до кончика. Он схватился за них, пытаясь выдернуть волосы, страстно желая остановить жуткую боль.

Где-то вдалеке друзья выкрикивали его имя. Но боль не пускала их крики в сознание Гарри. В его разуме поселилась тьма, обвила кольцами мысли и смотрела глазами Гарри. Он пытался бороться, вытолкнуть ее, но тьма была слишком сильна. В голове бешеный хоровод водили ледяные сосульки, перемешивая все мысли. Гарри было очень холодно.

Змея краткими вспышками внимательно изучала дверь и обстановку. Гарри чувствовал, как мыслит холодный безжизненный разум, как в нем рождается догадка. Лишенный всяких эмоций, он повернул к испуганным лицам друзей холодный змеиный взгляд. Их ужас наконец позволил Гарри вытолкнуть чудовище из своего разума.

Оно закружилось в водовороте и медленно отступило, словно стекая в большую воронку.

Эта боль ушла, но в голове осталась другая, тупая боль. Гарри тяжело дышал на полу.

Ладони были все исцарапаны и кровоточили, когда он пытался остановить падение. Гарри чувствовал, что подвернул лодыжку.

— Гарри, — Рон слегка затряс его. — Очнись, Гарри. — Ты меня слышишь?

Гарри застонал, все тело болело. Он желал отдаться манящему спокойствию, но Рон просто так его не отпустит. Мрачные тени столпились где-то на краю, угрожая вторгнуться вновь и на этот раз больше не отпускать Гарри.

— Гарри, очнись же, — сказала Гермиона, хлопая его по лицу.

Снова простонав, он отвернулся и попытался открыть глаза.

Заморгав, он понял, что лежит на полу, уткнувшись головой в грудь Рона, который его покачивал. Заметив, что Гарри очнулся, Рон ослабил хватку.

— Ты метался как сумасшедший. Я думал, у тебя припадок, — голос Рона звучал напугано.

— Гарри, что случилось? — спросила Джинни с бледным лицом.

Гарри в замешательстве нахмурился.

Вдруг, словно приливная волна, к нему вернулась память. — Нам нужно выбираться отсюда! — закричал он, пытаясь встать. Он упал, если бы не Рон.

— Полегче, дружище. Просто отдышись.

— Нет! Ты не понимаешь. Он знает, что мы здесь. Вольдеморт! — выдохнул Гарри, снова потянувшись к двери.

Наконец поняв причину его спешки, Гермиона вскочила и подняла Джинни.

— Идем, — сказала она, распахнув дверь.

Рон поднял Гарри и обернул вокруг него руку.

— Поспешите, — застонал Гарри.

Когда они вышли на крыльцо, воздух заполнился щелчками.

Девушки стояли на крыльце, приготовив палочки.

— Вперед! Чего вы ждете? — крикнул он.

Гарри пытался прояснить разум, сосредоточиться на холмах, окружавших ворота Хогвартса, но не смог. Серые тени встали перед ним, заслонили небо.

Колени перестали его держать, и напоследок Гарри подумал, что он и вправду умрет на забытом Богом кладбище.