Прячься (джен)

Меня окружали многовековые деревья.

Словно рвом, поляна была окружена узким ручьем: вьющиеся корни ивы вставали из воды и прелая листва, как лодки без рулевого, скользила мимо.

В густом подлеске копошилась разная живность. В сумерках с трудом различался дом лесничего — скромная хижина со скособоченной дверью и слепым окном.

Слева хрустнула ветка, и из кустов вывалился незнакомец. Я молниеносно выхватил палочку.

Западня.

— К Хозяину? — гаркнул незнакомец, запоздало вытаскивая свое оружие.

Нет, на ловушку не похоже.

Всего лишь новый мелкий прихвостень Темного Лорда пытается показать себя.

— Убери палочку, — посоветовал я вежливо. — А то ненароком в глаз себе попадешь.

На мощной шее заиграли мускулы, но кажется даже его тугой мозг сообразил, что так нельзя обращаться с гостями своего патрона.

— Он в хижине.

— Зверье, — раздался голос за моей спиной.

Нельзя не согласиться. Я обернулся:

— Люциус.

Малфой шел от нового пристанища Темного Лорда.

— Северус, — поздоровался он, перешагнув через ручей и оказавшись на одном берегу со мной. — Зачем он тебя позвал?

Все ему расскажи.

— Пока не знаю.

Было совсем не по душе, что Люциус постоянно пытался выведать что-нибудь через меня.

— У него кто-то есть? — спросил я, потому что на самом деле явился без вызова.

О новом пристанище Темный Лорд известил нас еще на прошлом собрании, и я по привычке случайно аппарировал к замку. Которого, оказывается, уже и в помине не было. На скалистом берегу я обнаружил только черную глыбу, отошедшую от суши, как случается при обвале. Место, которое раньше занимал замок, заполняла пенящаяся вода. Только груда камней на берегу указывала на то, что здесь когда-то было рукотворное строение.

После этого я вспомнил, что теперь для аудиенций использовалось более скромное место, и явился сюда.

— Там братья Роули. Торфин очередной раз пытался накопать на меня побольше грязи, — глаза Люциуса под капюшоном недобро засверкали. — Теперь отчитывается.

— Я бы на твоем месте остался, — вкрадчиво заметил я. — Обожаю слушать гадости про себя. Всегда узнаешь много нового.

— Не все такие извращенцы, как ты. Хочешь слушать бред Роули, милости прошу, — Люциус в последний раз усмехнулся и аппарировал.

У меня появилось неприятное чувство, что я получил от него разрешение подслушивать.

А, впрочем, какое мне дело до приличий?

Вооружившись непрошибаемым нахальством, я направился к хижине.

В темной комнате за длинным столом сидел Торфин Роули, возле него стоял брат Эдвин. Я не сразу заметил Темного Лорда, так неподвижен он был, находясь в углу, у потухшего камина. Как он только выносит эту стужу?

Оглядев присутствующих, я промолвил:

— Мой Лорд, я подожду снаружи.

— Можешь остаться, — Темный Лорд почти не раскрывал рта.

Он был очень зол. Только с моим вмешательством это явно не связано.

Его тяжелый взор был устремлен на Торфина, тот был в свою очередь бледен, но решителен.

— Кажется, я и раньше говорил вам, что мне нужны более веские доказательства, — обратился Темный Лорд к братьям Роули. — Мелкое наушничество еще никого до добра не доводило.

Последние слова было трудно разобрать из-за свистящих звуков, влившихся в его речь.

В неосторожно прикрытую мной дверь просунулась голова Нагини.

С трудом удалось удержать себя на месте и не сделать даже полшага в сторону. Очень не хотелось оказаться у этой твари на пути.

Желая пошпионить, змея помотала своей плоской головой, присматривалась к потенциальным жертвам.

— В последнее время от вас слишком много проблем. Вместо того, что угодить мне и загладить вину, вы тратите мое время на глупости. Если так пойдет и дальше, вам придется отправиться в отпуск. Азкабан как раз подойдет. Правда, Северус?

Я вздрогнул. Зря он впутывает меня в это.

— Это Северус принес мне улики, которые авроры собирали на вашу семью, — пояснил Темный Лорд.

Пока он произносил это, Нагини забралась на стол, содрогнувшийся от ее веса. Обхватила своим туловищем Торфина. Я слышал, как ее шкура трется о мантию.

Рука с внушительным лунным камнем на пальце сжалась в кулак. Я не отводил взгляда, но старался не выглядеть торжествующем победителем, видя унижение этих людей.

Торфин не проронил ни звука, за что я проникся к нему уважением, но затем наткнулся на полный ярости взгляд Эдвина, который отшатнулся, когда Нагини обвилась вокруг его брата. Эти эмоции были так явственно направлены на меня, что стало слегка не по себе.

Змея отпустила Торфина и скользнула на пол, опрокинув по пути пустой стул. Эдвин сжал плечо брата. Этот жест заставил меня почувствовать укол ревности: когда Темный Лорд захочет меня наказать, придется пройти это в одиночку.

Нарушив тишину, я гордо поднял голову и спокойно произнес:

— Мой Лорд, если позволите, я хочу поговорить с вами наедине.

* * *

Торговец то и дело беспокойно поглядывал на вход.

Кого-то высматривает. Ладно, поглядим, что будет дальше.

«Прибежище вампиров» к вечеру расцветало всеми красками подпольного мира: здесь играли во взрывающиеся карты, пили жуткие напитки, приготовленные, судя по всему, великанами, продавали в рабство нового упыря, затевали драку с троллем.

К стойке развязной походкой подошел субтильный человек, обмотанный мантией на манер тоги. Он подтянул свою широкополую и остроконечную шляпу с прорехами на лоб, стремясь быть неузнанным. Впрочем, я бы не поручился за то, что это был человек.

В руках у него была бутылка, в какую, как правило, наполняли эльфийским вином. Едва ли туда залили что-то законное. Жидкость переливалась разнымим цветами и пузырилась.

Сбытчик неизвестной субстанции, пошатнулся в мою сторону, и рука сама собой потянулась к карману с палочкой. Кто знает, не опасен ли?

Торговец, дав мне знак, что все в порядке, не глядя пришлепнул бутылку своей пятерней, и она исчезла за прилавком. Из нагрудного кармана рубашки он вытащил туго набитый тряпичный кошелек, отсчитал несколько сиклей и высыпал их в протянутую ладонь.

Надоело мне любоваться прелестями здешней жизни. Я скрестил руки на груди и протянул:

— Кого мы тут ждем?

Торговец снова кинул быстрый на дверь.

— На днях ко мне тут подвалило несколько парней.

— Конкуренты? — усмехнулся я.

— Что-то вроде того. Хотят подмять мой бизнес под себя. Я сказал им проваливать.

— И они не пожелали следовать твоему совету, — все было ясно как день. — А от меня требуется их припугнуть.

Торговец обрадовался, что я так быстро уловил суть.

— Мы вроде с тобой партнеры, разве нет?

— Разве я отказываюсь?

— Вот и чудно! Справишься хоть?

Я в упор посмотрел на него.

— Ладно-ладно! — Торговец обезоруживающе поднял руки. — Просто ты производишь впечатление…

Он смолк.

— Вымани их на задний двор. Скажи, что кое-кто желает говорить с ними.

— Во-во. Так и сделаю.

Расплатившись за нетронутый мной кофе, я вышел в дверь за стойкой.

Они появились спустя минуту. К тому моменту я был готов.

Я ждал их посреди двора: руки свободно свисали вдоль тела, в одной из них палочка.

Готов. Но не напряжен.

Передо мной было трое: рябой рыжеволосый мужчина, коротышка с палочкой, похожей на дубинку, и их «главный» — широкоплечий длинноволосый колдун. Торговец благоразумно скрылся.

Главный указывал на меня концом своей палочки, при этом странно вывернув запястье.

— Какого лысого?.. — спросил «главный», почесав за ухом свободной правой рукой. — Где Питер?

— Вы про тот мешок с костями, который поставили охранять выходы?

Еле заметным движением палочки я заставил мусорный бак опрокинуться. С грохотом из него вывалилось бессознательное тело четвертого бандита.

— Он убил Питера! — воскликнул коротышка.

— Что за дела, а? А? — рябой ошалело рыскал глазами по переулку.

— Он уже был таким, когда я пришел, — разрываясь между желанием рассмеяться и фыркнуть, отозвался я. — Вам следует тщательней относится к подбору кадров.

— Ну все, парень. Тебе несдобровать, — пригрозил «главный».

Затаить дыхание. Всего на секунду. Но время будто останавливается. И ты начинаешь рассчитывать удары.

«Главный». Держит палочку левой рукой, но он не левша. Правая ранена. Даю десять секунд на его колебания.

Коротышка. Умеет только защищаться. Но будет отбиваться до последнего. Завизжит. Позовет на помощь пьяную ораву из бара. Мое действие: Силенцио.

Рябой. Непредсказуем. Разрубит меня пополам с испугу. Волочит левую ногу. Вывод: он будет первым. Бить в колено.

Я отступил к стене, чтобы не допустить нападения с тыла. Сжавшийся, собранный, чуткий. Обманчиво спокойный. Никто не шевелился. Страх, как снег под нашими ногами, облепил лица, связал члены.

Замахнувшись наискось, я ударил рябого по больной ноге. Он интуитивно кинул в меня ответное заклинание, но боль совсем не позволила прицелиться. Резким движением я добил его. Тот проехал по снегу и уткнулся головой в сугроб.

Пока коротышка глазел на это, я невербально заткнул ему глотку.

Главный кинул в меня заклинание, я увернулся и стукнул его Ступефаем.

Остался коротышка. Внезапная немота на секунду озадачила его, и мне этого хватило. Его тело рухнуло прямо на обездвиженного до их прихода четвертого бандита.

Вот и все. Я даже запыхаться не успел.

Торговец выглянул из своего укрытия. Оценил одно за другим валяющиеся тела.

— Не беспокойся, — заверил он душевно. — Я тут приберусь.

Дверь распахнулась и оттуда выкатился грязный человечек с грустными глазами:

— Извиняюсь, думал, это сортир… — он уставился на оглушенных людей. — А чего это вы делаете?

— Катись отсюда, Флетчер! — рявкнул Торговец, подпалив парой искр из палочки спутанные волосы человечка.

— Ай, Тони, да чего сразу-то? Ухожу.

— Не обращай внимания на Мундугуса. Он совершенно безобиден. Да и тебя вряд ли заметил, его больше вот эти привлекли, — Торговец повернул голову, любуясь на поверженных врагов.

Не сказать, чтобы победа над этими жалкими типами мне льстила.

— Настала пора обсудить новые условия нашего сотрудничества, — я не двигался с места и ему волей-неволей пришлось оторваться от лицезрения ущерба, причиненного мной.

— Конечно, братец. Для тебя что угодно. Ты у нас сегодня герой и все такое.

— Зелий станет больше, — вспомнив о том, каким продуктивным может быть Марлоу, когда хочет, я добавил: — Гораздо больше. Прибыль делим пополам.

— Я те чо? Мерлин? — Торговец пожевал губы, ему явно хотелось спорить, но он себя останавливал. — Ладно-ладно, крутой парень. Давай так: сорок на шестьдесят.

— Отдаешь половину, это не обсуждается, — ответил я, переступив через тела, и жутко улыбаясь Торговцу.

Он скривился. Мое обаяние всегда производило нужное впечатление.

* * *

Собрание в хижине посреди леса производило двоякое впечатление: с одной стороны, здесь было тесно по сравнению с замком, и само место не вязалось с мистическими нотками, которые Темный Лорд привносил в каждое свое появление. Обстановка казалась пародийной. С другой стороны, напряжение за столом как будто вырастало, но в тоже время я чувствовал себя более уместной персоной теперь, когда официозность сошла на нет.

— Северус, твое новое место, — Темный Лорд показал на незанятый стул в середине ряда, между Эдфином и Торфином Роули.

У обоих были постные физиономии. Рабастан мерзко гоготнул, глядя на то, как я усаживаюсь между братьями.

Рад, что рассмешил его.

— Мы давно не напоминали орденцам о нашем существовании, как думаешь, Рабастан?

— Прискорбно долгий перерыв, Мой Лорд. Если позволите…

— Родольфус собрал для тебя людей, Северус, — оборвал Лорд, и я с удовлетворением увидел, как сползает улыбка с лица Рабастана.

— Если позволите, мой Лорд, я бы хотел заранее с ними встретиться, — ответил я, признательно кивнув головой.

— Сопляк, — процедил сквозь зубы Роули.

— Ты получишь их завтра же. Подготовься как следует. Орденцы не должны забывать о нас.

Представляя, как однажды получу задание руководить рейдом, я совсем не так воображал свои чувства. Ни радости, ни трепета. Что же заставило их так атрофироваться?

Люциус уже которое собрание был мрачен, даже подавлен. Но мне некогда было забивать этим голову. Его признание имело для меня все меньший вес.

* * *

В ночь перед своим первым днем в качестве руководителя я не мог уснуть. Голова была переполнена мыслями.

Что если Макнейр решит нарушить мои инструкции? К несчастью, он был самым опытным бойцом из тех, кого мне предоставили.

Пришлось встать, засунуть ноги в тапки и снова раскатать на столе карту.

По сообщениям мелких доносчиков орденцы полюбили собираться в одной из лондонских штаб-квартир. Если точнее, то в доме в маленьком тупике, упирающемся одним концом в Альбер-Роуд, а другим выходящий к Темзе. Особой охраны там никакой не было.

Это был весьма неточный план. Но лишь такой удалось достать. Изучая весь вчерашний день местность, я вносил некоторые изменения. Карта сама подсказывала действия: выманить их, отрезать путь к Альберт-Роуд и добить на берегу. И тем не менее я жаждал атаковать с обоих концов. Они не ожидают нападения с воды, даже не помыслят об этом. Макнейр должен был выманить их и заставить отступить прямо ко мне в руки. Организаторских способностей у него немного, но свирепости для выполнения этой задачи достаточно. Я специально заранее не обсуждал с ним ничего, чтобы он не начал заранее слишком много размышлять о стратегии. И чего скрывать, я не хотел, чтобы операция превратилась из моей в нашу.

Горячий воск капнул на бумагу, когда я поднес свечу опасно близко. Я постучал палочкой по пятну, и оно исчезло.

Надо не забыть про узкий проход между домами, через который они могут ускользнуть.

Что делать, если орденцы кинутся врассыпную? К тому же из дома вел потайной ход, который оканчивался в заброшенном дома на задворках Альберт-Роуд. Если часть их захочет уйти сразу, нужно будет послать туда пару человек. Но у меня и так людей немного.

Только бы удалось их затормозить.

Неизвестно, сколько людей там будет завтра вечером. Будет ли крупное собрание или пять-шесть орденцев? Насколько малодушно сейчас пожелать, чтобы их было поменьше? Если я провалюсь, никто не вспомнит потом, что у меня фактически отсутствовали кадры.

А вдруг те двое новобранцев слишком рано начнут действовать?

Что делать, если нас заметят раньше? Я еще раз критически оглядел карту.

Если орденцы начнут прорываться здесь, то я прикажу открыть прицельный огонь по защитникам, а тем временем со своей группой оцеплю этот проклятый проулок между домами. Макнейр будет вести себя, как разъяренный псих, естественно, но мне это и нужно.

А я все рассчитываю, что орденцы захотят уйти. Но с самого начала было понятно, что и им охота размяться. Мы слишком давно с ними не сталкивались.

И с чего вдруг я начал опасаться, что они убегут при виде славной драки?

И еще надо не забыть послать людей взорвать подземный ход, чтобы уж наверняка.

Завтра все пойдет не по плану. Этому меня научила жизнь: никогда не происходит того, что задумано. И пытаясь предугадать все возможные действия противника, я наверное схожу с ума.

Главное — знать где находятся твои люди, куда направить свои лучшие силы, предчувствовать их действия. Но я не знал никого из них кроме Макнейра.

В изнеможении я повалился на постель. За окном постепенно начинало светать. Я чувствовал себя слишком возбужденным. Но казалось, что уже больше не от ответственности и бремени руководителя, а от предстоящей неминуемой схватки с врагом. Это было такой же необходимость, как воздух: разорвать ледяное молчание своей души, заставить ее ожить, пускай и под страхом смертельной опасности.

Зачем я это пожелал? То, что я с собой сделал — лучшее, что могло случиться.

Я проснулся с первыми лучами солнца, разжег огонь в камине, но приказал себе лежать и не думать. Телу и разуму необходим был отдых.

В следующий раз я пробудился, когда солнце стояло в зените.

Ночь обещала быть долгой. Выйдет ли луна? Ее отсутствие было бы на руку в целях конспирации, но меня, как руководителя, не радовала перспектива в темноте угадывать действия противника.

Мандраж улегся, когда я в очередной раз прокрутил все возможные варианты событий. Но это было мнимое спокойствие, я знал, что все пойдет самым невероятным образом.

Не за этим ли я вступил в ряды Пожирателей? Чтобы моя жизнь стала непредсказуемой.

Остается только воздавать хвалу: этого я достиг.

Когда я предпринял храбрую попытку занять себя книгой, сон мгновенно сморил меня.

Очнулся я на заправленной покрывалом кровати с толстым фолиантом на груди. В первые несколько секунд паника едва не погубила меня. Но нет, я не проспал. На часах было только семь вечера.

От этого ожидания я повернусь умом. Как только я решил, что сейчас же аппарирую в Лондон, ко мне пришла решимость. Будь, что будет. Если провалюсь, брошусь под Аваду. В крайнем случае — в Темзу.

Никто не знал, каков радиус антиаппарационного барьера вокруг штаба Ордена, поэтому я отдал приказ перемещаться на противоположный берег реки.

Было уже достаточно черно, начали зажигаться первые огни. По Темзе пробегали редкие суденышки. Магглам, наверное, тяжело ими править при таком ветре. Лодки, которые я заколдовал, пойдут по своему курсу, даже если налетит ураган.

В штабе Ордена также горели окна. Отсюда они казались далекими и нереальными. Я вдруг подумал, что там может оказаться… кое-кто из моих знакомых.

Удивительно, как эта мысль не пришла ко мне раньше. Быстро отрезвев, я сбросил с себя меланхоличное настроение и прислушался к тому, о чем болтали первые прибывшие Пожиратели:

— А если они Смертоносное заклинание кинут?

— А ты, раз, — раздался щелчок пальцами. — И испарился. Только они тебя и видели.

— Они Темной магии не знают. Куда им тягаться с нами.

Темный Лорд снарядил мне отряд из идиотов потому что только такие считают, что Темное заклинанием способно победить лишь из-за своего названия.

— Не существует таких вещей, как Темная и Светлая магия, — резко оборвал я их. — Есть только то, что ты можешь, а что — нет.

Унес ли ветер мои слова или в их головах остались крупицы сказанного? Не знаю. Не моя забота — выживут они, погибнут ли? Главное, чтобы они продержались столько, сколько требуется на взятие в плен всех орденцев. Двое-трое будут убиты, само собой, но большинство нужны мне живыми. Это мой трофей.

— Холод зверский, — сказал один из Пожирателей, видимо, не знакомый с согревающими чарами.

— Не тебе одному плохо, — припечатал я.

Минуты растягивались в года. Горячая кровь волнами гуляла по моему телу. Я стоял как скала, неотрывно глядя на другой берег.

Ровно в десять я обернулся к своим людям: все девять человек на месте.

Мы разместились в две лодки. Одна взяла курс правее: там должен был высадиться Макнейр и четверо его помощников, а также тот Пожиратель, которому я поручил взорвать подземный ход, а затем присоединиться к остальным в окружении. Сидя на корме, я глядел на цель, к которой мы быстро приближались.

Влажный ветер хлестал наши мантии и поднимал вокруг ледяные брызги.

Но жар моего тела отодвигал все это на второй план, и я не мог поручиться, что это остатки согревающих чар.

Горячка предстоящей драки вместе с тем позволяла видеть и своих людей, стараться контролировать их: один был бледен и неподвижен, другой протирал палочку, на лице третьего появился оскал.

Берег быстро приближался.

Скоро начнется. И я дал себе обещание быть твердым в своих решениях.

Лодка стукнулась о гранитный выступ, и ее качнуло назад. Ловя равновесие, я первым выбрался на берег. Кончилось ожидание. Все становилось реальным, но я до сих пор не верил, что это взаправду.

На набережной горели фонари, мои бойцы рассредоточились. Я же натянул маску и остался стоять на виду.

Издалека донеслись крики и несколько цветных лучей осветили очертания улицы.

Пора двигаться. Справа и слева наметилось движение: мои люди выполняли намеченный маневр — окружить Штаб. Мы постепенно сужали кольцо, в котором оказались орденцы.

Макнейр уже должен был потеснить их к нам. В одном из домов открылась дверь, и двое подростков с играющей музыку техникой показались на ступенях.

Магглов мне тут только не хватало. Взмахом палочки я зашвырнул их обратно и запер дверь заклинанием.

И вот появились противники. Семеро. Нет, кажется, все-таки их было восемь. Я не мог понять: свои вдали или чужие.

— А вот и господа Пожиратели! — крикнул тот, что был впереди.

Высокий, широкоплечий — он являлся живым воплощением Ордена Феникса.

— Это слишком вежливо, Гидеон! — рассмеялось несколько человек в ответ.

На стальных мышцах я шел вперед, не сбавляя темпа.

И вот мы сцепились. Его заклинание вырвалось из палочки, и я простер руки перед собой, сотворив щит. Оно отскочило, и я послал влет пылающий огненный шар. Гидеон играючи парировал, отбросив его за спину. И на мгновение я увидел Макнейра, остервенело дерущегося со своим противником.

Еще по три удара. Они раззадорили нас обоих. Но я не на секунду не забывал, что не должен увлекаться.

Двое моих сподручных дрались с тремя орденцами.

Не справлялись. Им нужна будет моя помощь. Я поднажал на Гидеона, но он не отступал. Что за упрямец!

Крутнувшись на месте, я оказался за его спиной и полоснув режущим заклинанием по руке, выбил оружие. Приставил палочку к его горлу:

— Сдавайся.

— Это как посмотреть, — просипел Гидеон.

Что это значило?

— Убери палочку! Или я убью тебя! — заорала мне женщина с растрепанными волосами. Она расправилась со своим Пожирателем раньше и теперь указывала на меня.

— Поверь, это лишнее, — произнес я спокойно, но мозг лихорадочно работал: как выкрутиться?

— Палочка нацелена в самое сердце, — отчаянно сказала женщина.

— Это наименее уязвимое место.

Чьи-то два тела повалились на мостовую и кубарем покатились в нашу сторону. Это отвлекло женщину.

Улучив момент, я послал в нее Оглушающее и быстро схватил валявшуюся палочку Гидеона.

Гидеон беспомощно топтался на месте, безоружный он ничего не стоил. Но бросить друзей не мог.

— Не это ищешь? — спросил я, демонстрируя добычу.

Что-то опалило мой затылок: заклятия летали во все стороны.

Двое орденцев преследовали одного из моих Пожирателей, который отчаянно улепетывал, петляя, как мог.

Мой человек убегал. Да, их было двое против одного, но он отступил. Кто знает, может, орденцы прорвали кольцо? И уходят поодиночке?

Вырубив одного из орденцев, я обернулся к Гидеону, но его и след простыл.

Макнейр кружил вокруг своего противника, подначивая его:

— Я поджарю тебя до хрустящей корочки, малыш.

В нем я могу быть уверен.

Нужно удостовериться, что никто больше не уйдет. Гидеон мог незаметно исчезнуть только одним путем.

Протолкнувшись через дерущихся, я ринулся к узкому проулку между домами. Здесь должен был быть мой человек. Но меня встретила только подозрительная тишина. Тела нигде не было. Значит, он сбежал. Мягко ступая, я всматривался в самые темные углы.

Гидеон выскочил из-за неприметного выступа, подавая мне заклинание, словно приглашение для игры в мяч. Я блокировал его, и швырнул заклинание в надежде, что попаду в голову.

Здесь было тесно.

У каждого мага в драке есть система. Оставалось только ее разгадать. И не дать противнику расшифровать твою.

Придется перейти в оборону.

Так как ты действуешь, Гидеон?

Два шага влево. Уклонился от заклинания. Подсечка снизу. Удар сверху. Потом в лоб.

Все было отбито мной.

И еще одна подсечка. Попытка ударить в лоб.

Теперь проверим как он двигается.

Я ударил справа, потом длинным рассекающим движением, потом слева.

Он сделал два шага влево, уклонился, и снова увернулся.

Вывод?

Его кренит в ту сторону, в которую было выпущено первое заклинание.

Повторим.

Удар справа. Слева, слева.

Ну же!

Для того, чтобы выпустить последнее, мне пришлось самому продвинуться влево, но здесь было слишком непросто развернуться, и мы оказались лицом к лицу.

Он неловко отразил мой удар, но понял, что это тупик.

Подсечка снизу. Все было кончено.

Короткая вспышка моего Оглушающего заклинания на мгновение осветила непоколебимое лицо и взъерошенные волосы.

Подозвав одного из своих Пожирателей, я оставил его сторожить проход и заодно велел присмотреть за Гидеоном. Впрочем вряд ли он скоро придет в себя. Его палочку ради предосторожности я забрал, ощущая непонятную неловкость. Забрать у мага оружие — все равно, что украсть часть силы.

Все завершилось совершенно незаметно. Макнейр по-прежнему развлекался со своим противником. Но Штаб орденцев стоял пустым. В плен было взято трое, если не считать побежденного мной Гидеона. Столько же скрылось. Орденцы сиротливо сидели в стороне, связанные моим Антитрансгрессионным, пока я входил в Штаб.

Это место скорее можно было назвать опорным пунктом Ордена. Здесь не нашлось никаких записей или планов с пометками Дамблдора. Я велел тщательно обшарить все закоулки, да и сам в поисках тайников не раз прошелся по немногим помещениям.

Возможно, стоило не бродить вслепую, а попытаться вычислить. Сев за стол с останками прерванного пира, я попытался представить, как орденцы слышат нарастающий гул — это Макнейр создает шум с своей излюбленной манере, затем, они быстро прячут то, что никто не должен увидеть, и вскакивают из-за стола. Тайник должен быть всегда под рукой. Согнувшись я посмотрел вниз. Нащупать какие-то защитные чары не удалось, и я наугад потыкал палочкой в пол.

Ничего.

А что если…? Я прошелся по швам и стыкам в столе: наконец, открылось двойное дно, и на пол упал сверток.

Совершенно пустой.

— Откройся мне.

На пергаменте проступила надпись «Вы здесь ничего не найдете». Очень остроумно.

Уставившись на графин с отбитым горлышком и торчащими из него острыми осколками, я бросил сверток на пол.

Видимо, это место не несло никакой особенной нагрузки. На меня навалилось разочарование. Пощекотать нервы Ордену Феникса было необходимо, но я бессознательно ожидал от этой операции большего.

В дверях появился мой человек.

— Нашли что-нибудь?

— Нет, — настороженно произнес он, видимо, заметив сатанинский отблеск в моих глазах.

Пора было зачистить поле боя и уходить.

От меня ждали действий, не стоило тянуть.

Макнейр и его противник неугомонно гоняли друг друга. Мои люди, позабыв о дисциплине, с юлюлюканьем подбадривали их.

С меня довольно.

Подойдя ближе, я сбил фонарь над головой орденца. Он упал ему на голову, и тот отключился.

— Спасибо за отличную идею, — произнес запыхавшийся Макнейр.

— Рад помочь, — ответил я ему с иронией и обратился к подчиненным: — Пленных доставить в условленное место. Дом сжечь.

Один из наших был ранен, двое покинули поле боя. Неутешительные успехи.

К тому же когда я отправился забрать Гидеона, обнаружил, что тому удалось обезоружить оставленного с ним Пожирателя и сбежать. Видимо, для его толчтого черепа Оглушающего было недостаточно.

Попытка связать его таила бы в себе желание принизить заслуги достойного противника. Что ж, Гидеон оказался не менее изворотлив, чем я. И несмотря на то, что положение было глупым, какая-то часть меня гордилась проявленными манерами. Не знаю почему. Стоит отделаться от этого чувства.

Пока мы садились обратно в лодки пламя уже разрослось и перескочило на соседний дом. Через колышащиеся огненные языки я увидел два силуэта: из окна вылезали те самые магглы, которых я запер. Спохватившись, я вскрыл дверь Алохоморой. И снял с себя ответственность за дальнейшее. На таком расстоянии контрзаклятие должно было подействовать.

Лодка раскачивалась на волнах, и вскоре я уже ничего не мог различить. Спаслись ли они? И почему меня это волновало?

Понемногу светлело. Отступающая горячка боя делала даже победителей уязвимыми, никто не осмеливался развязать язык.

Отвернувшись от остальных Пожирателей, я смотрел назад, пока обуглившиеся бугорки дома превращались в черные точки, а коричневый дым пожарища не стал затихающим шепотом произошедшего несчастья.

Уладив мелкие проблемы, я распустил отряд и направился на аудиенцию к Темному Лорду.

— Повтори, — вспышка ярости, которая сопровождала его слова, как только он услышал о сбежавших Пожирателях, вызвала во мне раздражение.

— Двое.

— Назови их имена. Если ты не в состоянии справится с этой проблемой, мои Пожиратели решат ее.

Поколебавшись, я ответил.

— И не помешало бы заодно избавиться от того, кто упустил Гидеона Пруэтта.

Почему ему всегда нужно больше, чем требуется? Он не знает меры ни в чем. Отдавать на казнь невиновного? Этого я делать не намеревался.

Темный Лорд не мог отследить каждого конкретного Пожирателя, за формирование отрядов чаще всего отвечал Родольфус.

У меня есть шанс.

— Северус! — рявкнул Темный Лорд. — Ты защищаешь предателей?

— Своих людей.

Он наскочил на меня, я дрогнул на секунду и оказался прижатым к стене.

Лицо Темного Лорда перекосилось, как съехавшая набок маска.

Инстинкты подсказывали, что лучше не отводить взгляда.

«Это чистой воды упрямство» — настаивала моя рассудительная сторона.

Скажи ему то, что он требует.

В глазах Лорда проскользнуло понимание, и в ту же секунду в мой мозг впилась когтистая лапа. Она выкорчевала воспоминание из сознания и потащила его за собой.

От боли я забыл, как дышать, как думать.

Темный Лорд исчез: образ места и человека, неприятный, извращенный образ, вызывавший тошноту, закрыл его собой.

Мне хотелось сказать: «Отдай», но я боялся того, что может произойти, если мое воспоминание снова станет моей частью.

Инфернальное объединится с настоящим, я потеряюсь в безумии.

Гигантским усилием я отказался окунаться в другую реальность, которая, точно знаю, была настоящей. Я вернулся к воображаемому миру. Темный Лорд смотрел на меня в упор.

Мысленно благословляя стену за моей спиной, что она дает какое-то подобие правдивости возвращения из сюрреалистичного ада, с которым соприкоснулся лишь на секунду, но успел понять, что он непредсказуем для психики, я ждал.

Реакции Темного Лорда.

Жеста. Слова. Взрыва.

— Круцио.

Скорчившись, я терпел.

Потом пытался побороть.

И наконец, хотел сбежать. От себя, подальше, без оглядки.

— Убирайся вон, — он отошел от меня, окатывая волной своего презрения.

Кажется, я легко отделался: руки немного подрагивали, но в целом все было в порядке.

Только одна вещь всерьез меня беспокоила, когда я аппарировал к Малфой-мэнору: Темный Лорд слишком легко проник в мою голову. Так, словно знал о лазейке, прорехе, через которую мог пробраться. Но как он мог отыскать ее в доли секунды?

Несмотря на свою озабоченность этим, сейчас мне хотелось отвлечься.

— У меня был очень долгий день, — произнес я, протягивая ноги возле камина в гостиной Малфоя.

Сам он тоже был здесь и выглядел позабавленным. С чего бы это?

— К слову, у меня для тебя кое-что есть.

Люциус сделал приглашающий жест. Легким движением палочки я вызвал графин с виски, горлышко у него отсутствовало, видимо, уничтоженное заклинанием в сегодняшней схватке с Орденом. Я нашел стаканы на столике, заставленном алкогольной коллекцией Люциуса, и плеснул нам по глотку.

— Виски поверженного врага. Что может быть слаще?

Люциус кивнул.

— Отменная дрянь, — был мой вердикт, после того, как я пригубил это пойло.

Он к своему стакану не прикоснулся.

Что еще ожидать от предпочтений орденцев? Впрочем, меня вряд ли можно назвать ценителем. Лишь благодаря частым визитам к Люциусу я научился понимать, каким должен быть вкус этого напитка.

— Темный Лорд намекнул, что не так нуждается в моих деньгах, как раньше, — поведал Люциус, помешивая пальцем осколки стекла на донышке.

Вздохнув, я отставил виски в сторону.

— Я голову ломал: что могло заставить его так сказать? — продолжал Люциус. — А потом вспомнил, как ты интересовался Баклэндом… И задумался: за какие такие заслуги тебя могли пересадить в середину стола?

Он испытующе уставился на меня.

— Сам знаешь, что даже если бы я хотел, то не сказал бы, — сказал я ровно, но хождения Люциуса вокруг да около начинали надоедать.

— К счастью, я это выяснил, — торжествующе заметил Люциус.

— Вот как? Каким образом?

Темный Лорд снова распускает язык. Пора ему прекратить стравливать своих сторонников друг с другом.

— Догадался.

Я терпеливо ждал.

— Тут я сам виноват, — эти слова были произнесены задумчиво, как будто про себя, но они предназначались мне. — Ты воспользовался тем, что я проговорился, как меня раздражает вмешательство Темного Лорда в наши финансовые дела. Но я никогда не думал, что мне нужно быть осторожным с тобой. Я думал, ты мой человек.

— Ты ошибался. Я не принимаю ничью сторону.

— Я ввел тебя в этот круг, не этого ли ты желал? Я ожидал…

— Хватит, — отрезал я. — Я понимаю, сколько ты сделал для меня. И зачем. Ты жаждал иметь лояльных только тебе Пожирателей. Ты получил, что хотел. Я благодарен за все. Можешь не верить, но это так. Однако выбирая между своими интересами и твоими, я не стану долго думать.

— Ты прав, — веско сказал Люциус. — Еще раз перейдешь мне дорогу — я убью тебя.

Не думаю.

Но вполне могу вообразить обратную ситуацию.

У меня столько возможностей сделать это прямо здесь и сейчас. Не прибегая к помощи палочки, конечно. Она всегда должна быть чиста.

Один удар. Голова Люциуса мотнется в сторону, он ударится виском. Если это его не оглушит, я разобью графин, что стоит на столе, и вспорю ему горло.

Верно. Если я не уйду сейчас, то так это и произойдет.

Неужели он воображает, что напугал меня распятым полутрупом в подвале?

— Думаю, мне пора.

Оставив Люциуса наедине с его манией преследования, я вернулся домой.

Оплывшая свеча по-прежнему придерживала раскатанную на столе карту.

Сбросив с плеч мантию, я не почувствовал облегчения. Она как будто вросла в меня, стала более значимой, чем то, что под ней. Я закутался обратно в нее, и все встало на свои места. Я снова мог мыслить, как Пожиратель.

Темный Лорд действовал подобно Люциусу. Только куда ловчее.

Его частные уроки не были привилегией, а простейшим способом контролировать наиболее умных сторонников. Он намеренно оставлял для себя тропу к мыслям тех, кого обучал Легилименции. Лишь догадавшись о ней, я смог ее нащупать, настолько неприметным она была. Царапина на гладкой стене.

Надо оставить ее. Это станет моим преимуществом. Я смогу лгать Темному Лорду, стану равным ему.

Упиваясь принятым мной решением, я тешил себя приятными образами.

Вот я восседаю во главе длинного стола.

«Мой Лорд», — шепчут за столом.

Не так.

«Мой Принц», — восторгаются они.