Гарри Поттер и Точка Бифуркации (джен)

Слухи о произошедшем с Джорджем вскоре распространились по всей школе и покинули её пределы в когтях сов, полетевших к родителям.

Дамблдор запросто мог замять наше избиение Драко, которое, по сути, было обычной школьной дракой между представителями враждующих факультетов. Но когда в Больничное крыло попадает ученик, которому оттяпал ухо гигантский цербер в то время, как по школе разгуливал тролль, — такое не под силу замять даже Дамблдору.

Попечительская комиссия явилась в школу со скоростью звука уже на следующий день и театрально вошла в Большой зал во время завтрака.

В полной тишине члены комиссии во главе с Люциусом Малфоем прошествовали к учительскому столу.

— Мистер Дамблдор, — вежливо поклонился Малфой. — Члены комиссии в сопровождении авроров и специалистов, — он кивнул в сторону четырёх мужчин, облаченных в багровые мантии, — прибыли в Хогвартс для расследования вчерашнего инцидента.

Было видно, что он находится не в своей тарелке и совершено не желает исполнять роль глашатая воли Попечительского совета, особенно после внушения, устроенного ему Дамблдором, но никуда не денешься, и должность председателя обязывает.

Дамблдор молчал и никак не отреагировал на появление посторонних лиц в зале. Он старательно продолжал пытаться разделать кусок стейка двумя вилками. Казалось, ему нет никакого дела до мира, и если прямо сейчас в зале появился бы Волан-де-Морт, то директор продолжил бы потрошить блюдо, не обращая ни на что внимания, словно в этом заключается его жизненная миссия.

Зал притих, и ученики начали заинтересованно переглядываться.

— Кхм, — вежливо кашлянула МакГонагал, сидевшая рядом, и легонько дёрнула Дамблдора за рукав пурпурной мантии.

— А? — Дамблдор оторвался от своего занятия и повернулся к ней. Она с намеком кивнула в сторону визитёров, и Дамблдор наконец-то соизволил посмотреть в их сторону. — О, доброе утро. Откуда вы к нам? — он вскочил на ноги и, выйдя из-за стола, захлопотал вокруг гостей. — На завтрак пожаловали? У нас сегодня отличная отбивная и варёные лобстеры, а на десерт шоколадный торт. Не стесняйтесь, свободные места найдутся.

Какие-то члены попечительского совета лучезарно заулыбались Дамблдору, кто-то заискивающе жал ему руку и поддакивал, но были и те, кто с презрительной усмешкой взирал на старика.

— Кончайте этот цирк, директор, — ухмыльнулся высокий мужчина с аристократической осанкой. Его шикарная мантия переливалась в свете солнечных лучей, падающих из окна. — Мы пришли расследовать происшествие с участием животного пятого класса опасности, которое напало и нанесло травмы ученику школы. Будьте любезны провести нас в Больничное крыло.

Дамблдор, тараторящий о чём-то с почтенным мистером, обладателем блестящей лысины и шикарных усов, замолк на полуслове и, поджав губы, недобро посмотрел на аристократа.

— Мистер Нотт, вопрос с родителями мальчика решён полюбовно, и у них нет никаких претензий к школе. Это был несчастный случай.

— И всё же это дело касается попечительского совета и Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, — возразил Нотт-старший. — Если выяснится, что существо оказалось в школе в обход всех лицензий и актов, то это уже будет дело Азкабана.

Ох, с огнём играет этот тёмноволосый лордик. Как бы ему не аукнулись эти угрозы, хотя, судя по всему, у Нотта-старшего есть какая-то подушка безопасности, позволяющая ему так борзеть с Дамблдором.

— Давайте не будем отвлекать наших дорогих учеников от трапезы. В конце концов, дети — это цветы жизни, и им нужно хорошо кушать. — Дамблдор натянул на лицо лучезарную улыбку и приглашающе махнул рукой в сторону выхода. — Пройдемте, господа.

Делегация удалилась, и стоило им покинуть пределы Большого зала, как дети возбужденно загомонили и принялись активно обсуждать произошедшее.

— Отец говорил, что Дамблдору не выкрутиться на этот раз, — хвастливо рассказывал Драко всем тем, кто хотел его слушать. — Когда-то Дамблдор был хорошим директором, но он засиделся, потерял связь с реальностью за столько лет и из-за этого допускает всё больше ошибок. Следует отправить его на почётную пенсию и посадить в кресло директора нашего человека.

— Нашего? — усмехнулся Блейз, чернокожий паренёк со странным акцентом. — Ты имеешь в виду твоего отца?

— Зачем отца? — удивился Драко. — Ему лучше подходит мантия министра, а на должность директора можно взять того же Снейпа.

— Ты говоришь это потому, что Снейп твой крестный?

— Заткнись, Блейз, — огрызнулся Драко.

За столом Гриффиндора начали строить теории о том, как ловко великий Дамблдор утрёт нос всем злопыхателям и отправит их восвояси. Здесь Дамблдора любили и почитали за второго величайшего волшебника всех времён — первым считался сам Годрик Гриффиндор. Практически в любой ситуации большинство гриффиндорцев принимало сторону Дамблдора, а любую его ошибку они расценивали как намеренную и необходимую для осуществления его многоходовочного гениального плана.

— Эти негры совсем распоясались, — задумчиво произнёс Рон, потягивая сок через трубочку и наблюдая за перепалкой слизеринцев издалека. — Папу бы сюда, он бы инфаркт словил от обилия цветных в Хогвартсе. В его время ничего подобного не было.

— Рон! Что ты опять прицепился к ним? — возмутилась Гермиона и начала свою традиционную шарманку. — Великобритания вообще многонациональное государство!

— Ага, — заржал Рон. — Государство, в котором девяносто процентов населения белые, а из них восемьдесят пять процентов англичане. Впрочем, — он махнул рукой, — мы сейчас говорим про магглов, они вообще чудные. Если говорить про магическое общество Британии, то окажется, что цветных у нас на пальцах одной руки можно пересчитать.

— Да ну. — засомневалась Гермиона, которая уже успела себе представить мультикультурное общество магов из разных частей света.

— Именно так. У отца на работе есть только один негр, и он формально в аврорате работет. Кингсли Шеклболтом кличут, и поговаривают, что он заплатил фамильными свитками про магию вуду за то, чтобы попасть в министерство. Но особо это ему не помогло, и в аврорате он выполняет роль уборщика. Однажды отец пришёл домой и смеялся без остановки. Ходил по кухне и смеялся. Билл спросил его, что случилось, и отец ответил, что Шеклболт в порыве раздражения заявил, что когда-нибудь он станет министром и больше не будет отдирать от пола жвачки. Смеялись всей семьей.

— Но… — промямлила Гермиона, чей сказочный мир равенства и толерантности только что рухнул. — Как такое возможно? У нас, то есть у магглов, даже специальные квоты существуют для цветных, ой, — она поправилась, — то есть для представителей дискриминируемых групп населения.

— Пойми, общество магов во всем консервативнее и традиционнее маггловского, — начал объяснять Рон. — У них поезда без железной дороги едут — у нас один поезд на всю страну и тот на паровой тяге. Про светильники, факелы и особенно традиции я вообще молчу. Для простоты представляй, что ты оказалась в маггловском обществе Викторианской эпохи — именно такие нравы сейчас царят здесь. Ты можешь представить, чтобы в Англии или США образца девятнадцатого века к власти пришёл негр? Вот и я не могу представить, чтобы подобное случилось у нас в министерстве.

— Ну, чернокожий президент — это перебор даже для магглов. Такое и у нас тоже сложно представить, — с сомнением протянула Гермиона.

«Наивная», — подумал я, вспоминая Барака Обаму.

— Ну вот, — ответил Рон и с наслаждением вгрызся в стейк.

— Не стыдно? — прищурилась Гермиона.

— Фто? — с набитым ртом спросил Рон.

— Есть трупы живых существ! — возмутилась девочка и принялась обвинительно тыкать пальцем в недоумевающего Рона. — Ты понимаешь, какой урон наносишь Земле? Ты падальщик! Для человека неестественно питаться плотью, которая во избежание естественного процесса гниения была зажарена и сварена. А ты своим потреблением и равнодушием поощряешь убийство животных!

— Я просто хочу поесть, — пробормотал Рон, посылая в бездонную пасть очередную порцию. — Между прочим, маги не добывают мясо и многие другие продукты сами, а приобретают его у магглов через посредников.

— Кстати, Гермиона, — я встрял в обсуждение. — Ты же знаешь, что в иудаизме и исламе существует ритуальный убой скота? В этих случаях запрещаются гуманные методы. Корове обвязывают копыта и, резко дергая, сваливают её на землю, где одним движением перерезают горло и ждут, пока та истечёт кровью в мучениях. Иначе «некошерно» получается. Разве представители этих религий не относятся к «дискриминируемым группам населения» в твоей картине мира?

Гермиона закусила губу. Было видно, что она шокирована и не находит что ответить.

— Что? — ужаснулся Рон. — Если у мага есть потребность быстро умертвить скотину, то достаточно одной Авады, и она сразу безболезненно отправится в Валгаллу для животных. А у магглов вона как… Настоящие дикари. Чем больше я узнаю про магглов, тем лучше понимаю Сами-Знаете-Кого.

С последним утверждением даже Гермиона спорить не стала, но, уязвлённая своим интеллектуальным проигрышем, она тут же переключилась на другую тему.

— А в Африке дети без воды… — протянула Гермиона, наблюдая за дергающимся кадыком Рона, который, запрокинув голову, шумно глыкал тыквенный сок.

— А в Югославии война, и что ты предлагаешь? — огрызнулся Рон, вытирая рукавом мантии губы. Оба его рукава были запачканы жировыми пятнами и какими-то засохшими разводами. — Чё мне теперь? Добровольцем ехать? О, кстати, а это идея! Гарри, поехали?

— За кого воевать будем? — весело спросил я, накладывая на тарелку картошки фри. Можно сказать, что в Хогвартсе я каждый день имел неограниченный доступ к бесплатной еде, которая по вкусовым качествам во всём превосходила всё, что я пробовал ранее.

— За кого скажешь, за того и будем, — пожал плечами Рон.

— Это ведь ты у нас эксперт по политике, — поморщилась Гермиона. — Я поражаюсь иногда, как точно исполняются твои прогнозы! Недавно ты упомянул про конференцию в Мадриде, но упоминания о ней появились в маггловских газетах лишь через две недели. Да и эти странные слова про Югославию... Откуда ты узнал?

— Рон, — я проигнорировал острый вопрос Гермионы. — Там и без нас жарко. Не хватило бы ещё попасть под аналог Гаагского трибунала для волшебников и всю жизнь отдать тюрьме, как какой-нибудь Младич или Милошевич. А, стоп, их ещё не арестовали. Кстати, такой трибунал у магов есть?

— Конечно, — кивнула Гермиона, не упуская случая похвастаться знаниями. — В Международной конфедерации магов есть специальный Отдел тюрем, занимающийся поимкой особо опасных для мировой общественности преступников. В разное время они охотились на Грин-де-Вальда и Сами-Знаете-Кого.

— Судя по результатам, не очень-то и успешно, — скептически хмыкнул Рон.

Гермиона намеревалась что-то возразить, но тут в зал в полном одиночестве вернулся Дамблдор, и словно кто-то сдвинул ползунок звука на ноль. В воцарившейся тишине под прицелом сотни любопытных взглядов Дамблдор прошествовал к своему позолоченному трону во главе учительского стола. Выглядел он очень мрачным и рассерженным, хоть и старался спрятать это под маской равнодушия, но абсолютно всем было очевидно, что Дамблдор не в духе.

Похоже, что-то они не поделили с комиссией и Дамблдору дали по бороде. Несильно и нечувствительно, но всё равно гордость Дамблдора была уязвлена. Ещё бы! Идти на уступки всяким ничтожным слизнякам и букашкам, которых в жизни интересует только размер взятки, пост в министерстве и новая мантия от мадам Малкин.

Старик молча водрузил свою пятую точку на трон и небрежным брезгливым движением смахнул с тарелки рваные куски мяса.

— Завтрак окончен, — внушительно негромко сказал он, но все прекрасно его расслышали и молча заскрипели отодвигаемыми скамьями, вставая и покидая Большой зал.

На большой перемене Джорджа выписали из госпиталя, и на третьем уроке он уже сидел за партой, ослепительно улыбался и шутил про отсутствующее ухо.

— Я чувствую себя как слизняк, — жизнерадостно отвечал он на вопросы обеспокоенных сокурсников о самочувствии. — Улитка без раковины.

Фред подшучивал над братом, называя его дилетантом, ведь на свете существует так много хороших шуток про ушную раковину, а он выбрал самую дурацкую.

Что самое забавное — ухо у Фреда было почти в порядке. Раны, нанесенные Пушком, не относились к категории тёмных, в отличие от заклинания «Сектумсемпра», и целители сумели восстановить Фреду ушную раковину. Ухо выглядело малость потрепанным и чуть меньше другого, но Фред сказал, что это временно и вскоре хрящи вернутся в прежнее состояние.

Пока все смеялись над хохмами близнецов, я на мгновение помрачнел, вспоминая кое-что из канона. А ведь когда Фред умер в Битве за Хогвартс, Джордж ощутил себя той самой улиткой без раковины…

После урока я отвёл Джорджа в сторонку и спросил, что же случилось между Дамблдором и членами комиссии.

— Меня спрашивают об этом чаще, чем про моё самочувствие. — Джордж усмехнулся. — И всем я отвечаю одно, но тебе, как другу и экономическому партнеру, — его голос взял пафосные нотки, — так уж и быть, я раскрою секретную информацию! Тем более что мне кажется — подчеркиваю, всего лишь кажется, — что это может быть как-то связано с тобой.

Оказывается, Дамблдор с членами попечительского совета и расследовательной комиссии явились в Больничное крыло и после осмотра ран Джорджа специалистом принялись спорить, совершенно не стесняясь его присутствия.

Джордж пытался выгородить директора, и не по принуждению, а исключительно из соображений благородства, ведь всё-таки он не виноват в том, что близнецы полезли туда, куда предупреждали не соваться. Факт присутствия в школе такого опасного существа, как Пушок, Джорджа совершенно не смущал — ну подумаешь.

Однако специалист-магозоолог безошибочно определил, каким именно животным были нанесены удары, и уверенно назвал его — «цербер греческий». Что тут началось! Церберы внесены в список вымирающих видов на грани исчезновения, и им предписано находиться в строго охраняемом заповеднике на горе Олимп, а тут целая крупная особь каким-то образом оказывается в Хогвартсе, да ещё и ранит ученика.

Дамблдору пришлось стиснуть зубы и пойти на уступки. Через час уже прибыли греческие магозоологи и специалисты, которые бережно переместили Пушка в заповедник на родине. Теперь он будет прыгать по зеленым лугам, пить амброзию и гавкаться с сородичами, а не дрыхнуть на холодном полу днями напролёт, находясь в закрытом каменном мешке, где туловище его габаритов даже развернуться нормально не может. По-моему, очевидно, что первый вариант будущего является для него наиболее предпочтительным.

Директор школы был раздражен следующие пару дней, ведь какие-то выскочки одним махом обломали часть его плана. Но весьма некритично, как я понял, и Дамблдор больше разозлился на уязвленную гордость. А что касается его планов и интриг — он просто заменил одного стража на другого. Я не знаю, кого он поставил стеречь люк заместо Пушка, но поговаривают, что сфинкса. И где он его только взял? Из уже египетского заповедника стырил? Такими темпами из каждой страны стащит национальное животное. Как говорится, с миру по нитке — Дамблдору на мантию.