Черный Принц (джен)

Старик все же поиздевался над нами на славу. Ничего не скажешь. Наверное, из всех магических палаток, имеющихся в его распоряжении, он выбрал самую маленькую. Должно быть, Дамблдор получал какое-то извращенное удовольствие от мысли, что мы с Люпином будем спать в одной комнате. Буквально в метре друг от друга. Как два паука в банке. Мерлин, да я же задохнусь от его запаха! От него за версту несет псиной, и это вовсе не мои фантазии! Тонкое обоняние зельевара сослужит мне на этот раз вовсе не добрую службу. Утешало немного только то, что оборотень будет мучиться не меньше меня, а может, и больше. Учитывая, что полнолуние не за горами и его чувствительность сейчас на пике.

После того, как Петуния согласилась на отдых детей в выбранном Дамблдором месте, директор предсказуемо тут же вызвал меня к себе и, снабдив палаткой, обширным багажом, кучей инструкций и нудным оборотнем в придачу, отправил на охрану достояния всего Магического мира.

Как оказалось, местность, в котором находился детский лагерь, была выбрана вовсе не случайно. И дело не только в близости Хогвартса. Здесь оказалась довольно редкая природная аномалия: в радиусе десяти миль невозможно было аппарировать. То есть любая попытка попасть сюда самым естественным для магов способом заканчивалась провалом. Смельчака относило либо на пять миль дальше центра этого заколдованного круга, либо ближе. Лагерь же находился точно посередине и был таким образом полностью защищен от внезапного проникновения. Каким образом Дамблдор узнал про это место и не участвовал ли он вообще в его организации, остается тайной за семью печатями. Но что-то мне подсказывало, что таких совпадений не бывает.

Нам оставалось бродить по периметру и отслеживать нарушителей. Задача еще более упрощалась тем, что это детское учреждение располагалось в долине меж пологих холмов. И было видно со всех сторон.

Вообще Чевиот Хилс — это череда холмов вокруг тонкой полоски реки Тайн. В августе — сентябре их пологие склоны окрашиваются всеми оттенками — от ярко-сиреневого до нежно-лилового — от цветущего вереска. Удивительно красивое зрелище. Но и сейчас, в июне, сочная зелень еще не выгоревшей травы, высокое голубое небо и трели жаворонков придавали этой местности непередаваемую прелесть. Простор, свежий благоухающий воздух. Хотелось лечь на траву и смотреть на лениво скользящие над головой облака. А предварительно придушить надоевшего до оскомины попутчика, нарушающего всю гармонию этого места.

— Я думаю, нам надо расположиться вон в том ельнике, на той стороне от лагеря. Ты со мной согласен, Северус? Там вон опушка, прямо как нарочно, туда палатку поставим. Директор наложил на нее чары невидимости, но, думаю, по периметру маглооталкивающие чары надо установить. Как ты думаешь, мы сможем узнать Гарри? Ну, то есть, сразу его узнать с такого расстояния. Было бы лучше всего сразу его отследить, как только они приедут. Ведь это уже завтра, да?

Мерлин милосердный, дай мне сил! Я не хочу возвращаться в Азкабан, на этот раз за убийство! Мучительно застонав, я обернулся к топтавшемуся за спиной Люпину:

— Послушай меня, волк недоделанный. Мы уже битый час идем от границы этой дракловой зоны, и у тебя рот ни на минуту не закрывается! Я очень терпеливый человек, Моргана мне свидетель, но не мог бы ты хотя бы ненадолго заткнуться? Бери палатку и двигай в свой лес, а я разведаю местность. Нам вовсе не обязательно ходить друг за другом, как привязанным. Вообще, чем меньше ты мне будешь попадаться на глаза, тем лучше. И в первую очередь для твоего здоровья. Я понятно объясняю?

— Более чем! — окрысился Люпин и отправился к лесу. А я с облегчением выдохнул. Как я выдержу в его обществе целый месяц? Страшно представить. Хотя из всех Мародеров он был самым адекватным, нельзя этого отрицать. Прямых столкновений у нас с Люпином никогда не было, он участвовал только на подхвате. Если не считать, конечно, того случая, когда он меня едва не сожрал. Да уж, воспоминания не самые приятные. Очень надеюсь, что он не забывает пить свое зелье, в противном случае я просто залью его ему в глотку насильно.

Чтобы обойти лагерь по периметру, не спускаясь в долину, у меня ушло чуть больше часа. Здесь было полно удобных тропинок и несколько мест для пикников. Ничего подозрительного. Лишь в одном месте я обнаружил несколько каменных пирамидок и остаточный шлейф магии. Достаточно слабый, но все-таки стоило обследовать эту полянку чуть позже. Когда я вернулся к выбранной Люпином опушке, палатка была уже собрана, маглоотталкивающие чары наведены, а сам мой невольный напарник неторопливо разбирал наш багаж. Что ж, ссориться с самого начала было не самой удачной идеей, поэтому я, так же молча, стал ему помогать. Надо сказать, без звукового сопровождения с ним было даже приятно иметь дело. Во всяком случае, управились мы достаточно быстро, еще до заката солнца, и уселись возле палатки. Отсюда лагерь, да и вся долина, были видны как на ладони. От запаха хвои и непривычной пешей прогулки у меня стали слипаться глаза. Разумнее было бы лечь сегодня пораньше, тем более, что с завтрашнего дня начинался наш дозор. А кому, как не мне, было знать, что наличие в радиусе нескольких километров детей начисто лишает покоя и спокойного сна. А уж присутствие в лагере моей белокурой непоседы и вовсе ставило крест на безмятежном времяпровождении.

Разумеется, мне пришлось найти способ отправить ее сюда. И не только потому, что она этого захотела! Лучше уж пусть будет у меня на глазах. Тем более, что отец был занят с крестражем. Сферу поиска мы должны были задействовать вместе, но весь подготовительный процесс лорд Эвард взял на себя. Отвлекать его на скучающую внучку было по меньшей мере несправедливо.Так что, пока я наслаждался закатом над пологими холмами, моя крестница в первый раз в жизни ехала на поезде в направлении Чевиот Хилс.

— У меня будет к тебе просьба, Северус, — прервал затянувшееся молчание Люпин. — Через три дня полнолуние. Завтра я приму первую дозу зелья и обернусь. Ты не думай, я буду не опаснее обычной собаки, но все же ты не мог бы меня привязать? Я не хочу кого-нибудь напугать. Здесь будут дети...

Час от часу не легче. Хотя посадить волчару на цепь — все же разумное решение. Наверное...

— Хорошо, — сухо кивнул я и не смог удержаться от сарказма: — А у тебя намордника нет? Всегда мечтал надеть его на кого-нибудь из Мародеров.

— Мародеров больше нет, — глухо прошептал Люпин. — Два в могиле, один предатель. Остался только я. Ты можешь праздновать победу, Снейп.

Он порывисто поднялся и скрылся в палатке. Не хотелось признаваться, но оборотня было откровенно жаль.

Меня разбудило громкое щебетание какой-то птицы, которая сидела на крыше нашего шаткого жилища, как будто ей в лесу было мало деревьев. Впрочем, не самое худшее пробуждение в моей жизни. Люпин продолжал дрыхнуть, с головой укрывшись одеялом. Я выбрался из постели и, ежась от утренней свежести, вышел из палатки. Солнце только показалось из-за горизонта, долина под нами была полна молочными клубами тумана, а лес буквально звенел от птичьего щебета. В общем, утро было просто чудесным.Захватив ведро, я направился к роднику, который приметил еще вчера, за соседним пригорком. Честно говоря, мне просто захотелось размять ноги. Вернувшись, я обнаружил, что Римус уже сидит на пороге палатки и душераздирающе зевает.

— Доброе утро, Северус!

Я кивнул и, поставив ведро, нырнул в палатку. До приезда детей, по моим расчетам, было еще часа четыре, можно было спокойно позавтракать и разработать план дальнейших действий. Чем мы благополучно и занимались до самого прибытия мелких хулиганов в этот райский уголок.

В назначенный час в распахнутые ворота лагеря друг за другом заехали три автобуса. Из раскрывшихся дверей высыпалась целая орава детворы. С высоты нашего наблюдательного пункта было непросто рассмотреть каждого в отдельности, они казались кучкой муравьев, суетливо копошащихся на нагретой солнцем поляне, но своего личного мурашку я выделил сразу. Белокурая головка держалась чуть в стороне от всех, что меня несколько обеспокоило. Но потом к ней подбежал крупный мальчик, в котором я с облегчением узнал Дадли. Маленький мужчина выполнял свое обещание присмотреть за моей непоседой, за что я был от души ему благодарен.

— Там Гарри, Северус! Мерлин, как же он на Джеймса похож!

Люпин смотрел на детей через подзорную трубу и счастливо улыбался. Что ж, его можно было понять: потеряв всех друзей, познав, что такое одиночество, начинаешь как никогда ценить любую человеческую привязанность. Хотя в том, что Гарри похож на Джеймса, я мог с ним поспорить. Да, я прекрасно понимал Римуса, но, разумеется, не мог ему полностью доверять. Поэтому вовсе не собирался отступать от своего имиджа циника, над которым я работал со школьной скамьи. Так было легче всего держать его на должном расстоянии. Иронический хмыкнув, я процедил:

— Ты еще зарыдай, Люпин! Все рассмотрел? Наш Спаситель прибыл на место отдыха? Теперь оторвись от этой бандуры и давай действовать по плану.

Люпин нехотя отложил трубу и без слов поплелся на противоположный холм. Еще с утра мы расставили следящие артефакты, предложенные заботливым директором, на вершинах холмов по кругу. Оставалось периодически проверять их сохранность и скучать в палатке. Больше особо делать было нечего. Ближайшие ночи следить, по понятной причине, придется мне одному, так что справедливо было днем загрузить оборотня по полной программе.

Войдя в палатку, я вытянулся на постели, взял прихваченный из дома том "Следящие артефакты и их применение" и углубился в чтение. Спустя полчаса сам не заметил, как задремал. Проснулся я только на закате. Люпин, судя по всему, так и не появлялся, должно быть, продолжал созерцать Гарри в свою подзорную трубу. Но это и к лучшему. Зато я прекрасно выспался и был готов к ночному бдению. Я планировал в первую ночь проверить все артефакты и наведаться к замеченным накануне пирамидкам.

Едва стало смеркаться, в палатку вошел Римус и смущенно протянул мне массивную цепь с ошейником. Наш директор предусмотрел буквально все, чтоб ему там икнулось, старому козлу! В принципе, это была вынужденная мера, и чисто теоретически я был с ней согласен, но на практике это оказалось просто омерзительно, а от обреченного взгляда, с которым Люпин протягивал мне цепь, у меня мурашки побежали по спине. Не дай Мерлин дойти до такого! Но выбора у меня, как всегда, не было. Я спокойно взял тяжелую цепь и застегнул ошейник с замком на шее у своего бывшего одноклассника.

— Я уже вбил кольцо возле палатки. Тебе остается только привязать меня.

Не знаю почему, но последняя фраза окончательно вывела меня из себя, и я, не выдержав, рявкнул:

— А сам ты не мог все это сделать?!

Его какая-то нездоровая покорность, цепь, приготовленная директором... Ощущение, что я против воли участвую в каком-то гнусном фарсе, усиливалось с каждой минутой.

— Почему именно я должен надевать на тебя все это? Ты сам не в состоянии повернуть ключ в замке?! Или тебе всё это нравится?! Признавайся, ты еще и извращенец, Люпин?

Но он только покачал головой и грустно усмехнулся:

— Директор сказал, что надо перестраховаться: ошейник и цепь заговорены, снять может только тот, кто надел. Так что извини: тебе придется ещё и снимать это с меня утром. Если захочешь, конечно. Странно, что ты так психуешь по этому поводу, я-то думал, тебя эта ситуация только обрадует.

— Вот спасибо. Ты можешь мне не верить, но извращенец тут только один, и это точно не я. Меня от твоих закидонов выворачивает! И вообще, не вижу в подобной перестраховке особого смысла: вряд ли, будучи в облике волка, ты сможешь открыть замок. Но если тебя это положение вещей устраивает — на здоровье. Кто я такой, чтобы мешать твоим сокровенным фантазиям!? Пошли, прикую тебя, Прометей блохастый.

Не знаю почему, но от моих слов Римус заметно повеселел. Да уж, репутация у меня была, видимо, еще хуже, чем я предполагал.

Когда над лесом взошла луна, у палатки лежал облезлый, очень худой волк и смотрел на меня тоскливыми глазами. Мерлин, ну зачем Дамболдору он понадобился?! Зачем было калечить его жизнь? Бегал бы сейчас по лесу со стаей в резервации и выл на луну. Тоже не сахар, конечно, но он был бы среди своих. Свободный, в каком-то смысле. А так, оторванный от оборотней, так и не принятый магами, он стал изгоем для всех. Одинокий, сломленный.

Отогнав от себя несвоевременные мысли — не хватало еще и о судьбе Мародера беспокоиться, мало мне своих проблем — я отправился на вечерний обход. Побродив по ночному лесу около двух часов и не обнаружив ничего подозрительного, я уже подходил к нашей опушке, как вдруг услышал знакомый голос:

— Собачка, а почему ты так дрожишь? У тебя что-то болит? Тебе холодно? Я сейчас принесу еще одно одеяло, хорошо?

Страшная догадка заставила меня стремглав броситься к палатке, не разбирая дороги. Ну конечно! Как я мог сомневаться?!

Картина, которую я смог в деталях рассмотреть в ярком свете, впечатляла:

На поляне, свернувшись клубком, лежал оборотень, тщательно укутанный двумя одеялами. Из-под них торчала только его облезлая морда. Возле него на коленях стояла Азарика и надевала ему на голову платок, сооружённый из кружевной скатерти, позаимствованной с нашего стола.

— Бедная собачка. Сейчас придет Северус, и я скажу, чтобы он тебя отпустил побегать, хорошо? У меня не получается это снять.

Она потянула за массивный ошейник, а Люпин протяжно заскулил.

— Не плачь! Я не буду. Тебе больно, да? Я не хотела. Хорошая собачка, ласковая собачка, какие у тебя красивые зубки.

Она практически засунула руку в страшную пасть оборотня и провела пальчиками по острым как бритва клыкам. У меня похолодело все внутри.

— Азарика, немедленно отойди от него, -в один прыжок я преодолел разделявшее нас расстояние и подхватил ее на руки. — Что ты здесь делаешь? Разве ты не должна быть сейчас в лагере?!

— Я тебя искала, Северус! Я не хочу в лагерь без тебя. Там...

Она вдруг прижалась ко мне и мелко задрожала. Мерлин, что же там произошло? Что могло испугать мою храбрую до безрассудства девочку? Забыв о скулящем оборотне, я зашел в палатку и сел на постель, продолжая прижимать к себе всхлипывающую Азарику.

— Ну, что случилось, моя маленькая? Ты можешь мне сказать?

— Там кровати, Северус. Много кроватей... Я не хочу...

Кровати?! Ну конечно! Как я мог не подумать об этом? Приют. Конечно, она уже привыкла ко множеству детей еще в школе, но общая спальня пробудила в Азарике полузабытые воспоминания. Идиот! Мне надо было раньше об этом подумать!

Я прижал ее покрепче и поцеловал в белокурую макушку. Через пару минут девочка заметно успокоилась и перестала всхлипывать.

— Ничего страшного, моя хорошая. Это же только на один месяц. А потом мы вернёмся домой, хорошо? Там нас дедушка ждёт, и Роззи, и все остальные. Ты им всем расскажешь, как весело было в лагере, — тихонько прошептал я ей на ухо. Она неуверенно кивнула и ещё крепче вцепилась в мою мантию.

— Ну хочешь, я провожу тебя до самой спальни и постою под окном, пока ты заснешь?

— А сказка, Северус? Ты расскажешь мне сказку?

— Хорошо, по дороге расскажу историю о беспечной девочке и страшном сером волке...

Концовку этой весьма поучительной истории про Красную шапочку я, предсказуемо, рассказывал, уже сидя на полу возле ее постели. В спальне оказалось ещё пять кроватей, но их хозяйки, к счастью, давно спали, не заметив ни путешествия Азарики, ни ночного гостя, то есть меня. За Красной шапочкой последовала обязательная сказка про дракона. Как же без нее? Честно говоря, я их уже наловчился сочинять их самостоятельно, так что в ближайшем будущем могу выпустить книгу своих сомнительных опусов. Составлю конкуренцию Барду Бидлю, это уж точно. Что было делать? Ну нет в Магическом мире такого количества сказок про летающих рептилий! А моя подопечная обладала прекрасной памятью и слушать одну и ту же историю два раза подряд не соглашалась. Так что приходилось как то выкручиваться.

Когда очередная принцесса была благополучно спасена, а Азарика сонно засопела, я осторожно поправил ее одеяло и направился к двери. Меня остановил тихий шепот с соседней кровати:

— Сэр, а вы не могли бы в следующий раз рассказывать чуть погромче? Нам очень плохо слышно. Пожалуйста, сэр!

Под чарами Конфиденциальности, которыми я благоразумно укрылся, ступив на территорию лагеря, видеть меня они никак не могли, поэтому я чуть слышно прошептал:

— Это всего лишь сон, ты спишь.

— Конечно, сплю, сэр.

Не видимая мне в темноте девочка оказалась удивительно рассудительной.

— Вы же Дух холмов, который приходит по ночам и рассказывает истории тем, кто хорошо себя вел, правда?

Только я набрал в грудь воздуха, чтобы подтвердить эту странную теорию, как сонный голос от окна включился в нашу спонтанную беседу:

— Конечно, это он, Лиззи, мы же вызвали его ещё в прошлом году, на Южном холме, в полночь, во время цветения вереска. Вы же ждали нас всю зиму, правда, сэр?

— Вроде того.

Я пораженно остановился и осторожно уточнил:

— Так это вы камни в пирамиды собирали?

— Да, сэр.

Рыженькая девочка лет девяти — десяти села на постели и с восхищением прошептала:

— Вас совершенно не видно, сэр, вот ни капельки!

— Духа холмов и не должно быть видно.

Я постарался придать голосу всю возможную строгость, пора было заканчивать этот фарс:

— Немедленно всем закрыть глаза и спать! Иначе я рассержусь, и никаких сказок больше не будет.

— Да, сэр.

Дружный вздох со всех пяти кроватей заставил меня невольно улыбнуться.

— Но вы же приедете завтра?

Вопрос застал меня уже в дверях, и отвечать на него мне не пришлось:

— Конечно, придёт, он же не хочет, чтобы я по лесу бегала, а я без него не засну, — услышал я сонный голос Азарики, прежде чем закрыть дверь. Что ж, видимо, до конца месяца я буду Духом холмов, рассказывающим по ночам сказки шестерым малолетним принцессам. Час от часу не легче. Но хотя бы я выяснил насчёт следов магии на склоне: детки развлекались. Должно быть, среди них была какая-нибудь магглорожденная ведьма, хорошо ещё, что они действительно не пробудили духа этой земли. Что-то мне подсказывало, что он вряд ли рассказывал бы детям истории на сон грядущий.

Вернувшись к палатке, я первым делом содрал с головы удивительно смирного оборотня нашу скатерть. Одно одеяло решил все-таки оставить: он действительно дрожал как в лихорадке. Так что на рассвете нашел Люпина мирно спящим в импровизированном спальном мешке. Стараясь не разбудить его, я осторожно снял с Римуса ошейник и отправился на боковую. От души понадеявшись, что за три дня Азарика привыкнет спать в общей спальне и необходимость моего превращения в бесплотного духа отпадет сама собой, я наконец уснул.

Не скажу, что дни, проведенные бок о бок с бывшим одноклассником, были особенно неприятными. Я ожидал, что будет гораздо хуже. Но все же зачастую он мог вывести меня из себя просто на ровном месте.

Его мягкотелость, какая-то рабская покорность, наивность, граничащая с идиотизмом, просто не укладывалась у меня в голове. Или я просто видел в нем себя? Того юного идиота, поверившего сначала Волдеморту, а потом директору. Правда, я уже в двадцать лет снял розовые очки. Вернее, жизнь с меня их попросту содрала. С кровью... А этот великовозрастный оболтус, несмотря на все что ему довелось пережить, продолжал петь дифирамбы мудрому учителю по поводу и без. Больше всего хотелось взять его за шиворот и трясти до тех пор, пока его иллюзии не рассеются в клочья. Это было, пожалуй, самым сложным: не вспылить и не высказать все, что думаешь. Наверное, это был своеобразный экзамен на прочность, который я чуть не завалил уже на третий день нашего дозора:

— Я видел сегодня Гарри и даже поговорил с ним.

Люпин вернулся с очередного обхода в прекрасном настроении.

— И как тебе это удалось? — осторожно переспросил я.

— У них был пикник, и Гарри пошёл за дровами; я подождал, пока он останется один, и заговорил с ним. Просто спросил дорогу. Он так похож на Джеймса, только глаза зелёные, как у Лили.

— Ты рисковал. Мы не должны показываться ему на глаза.

— Знаю, не смог удержаться. Мне очень хотелось услышать его голос. Как будто с Джеем поговорил, честное слово. Ты не представляешь, как это: потерять в один момент сразу всех друзей.

Ну конечно, куда мне до его высоких чувств! Я сдержанно фыркнул и, не удержавшись, съязвил:

— Но почему же всех? Если память мне не изменяет, Блек продолжает здравствовать. Свидания в Азкабане дают раз в полгода. Вперёд, Люпин, ты вполне можешь встретиться с ним.

— Предатель и убийца мне не друг! Он предал Джи и Лили, убил Питера. И ещё кучу магглов, если ты не забыл! Разве его можно назвать после этого другом?!

Я явно задел его за живое. От хорошего настроения не осталось и следа. Люпин вскочил на ноги и даже побледнел от сдерживаемого бешенства. Похоже, контролировать эмоции было непросто не только мне.

— Хотя это все такие мелочи для бывшего Пожирателя, не правда ли, Снейп?! Что для тебя предательство или убийство? Мелочь, не стоящая внимания! Или бывших Пожирателей не бывает и ты по-прежнему ждёшь возвращения истинного господина? И как директор может верить тебе?! Как?!

— Я тебе больше скажу, волчара, он настолько мне доверяет, что я каждый вечер надеваю на тебя ошейник, причем по его прямому приказу, если помнишь.

Вопли Люпина вывели меня из себя, и я ударил его по самому больному месту. И чтобы добить окончательно, не удержался и добавил:

— Что касается предательства, то не тебе меня обвинять. Это ты предал своего последнего друга. Предал, когда поверил в его виновность!

Люпин ошеломленно уставился на меня и почти прошептал:

— Но там было много свидетелей, и он был Хранителем дома Джеймса, его посадили в Азкабан за убийство Питера...

— А ты был на суде? Ах да, его же не было! Твоего лучшего друга посадили без суда и следствия, очень удобно, правда? Ты спросил его самого о том, что случилось?! Нет?! Ты просто поверил и все? И, по-твоему, так поступают настоящие друзья, Люпин? Тебе, конечно, виднее, но глядя на тебя, я не устаю радоваться, что у меня их никогда не было. Это ты предатель, Люпин. Или трус, который просто не может защищать близких до конца. Всегда легче отречься, чем бороться.

— Не смей!

Римус вдруг бросился на меня и схватил за руку:

— Что ты знаешь?! Что? Отвечай!

— Лапы убери...

Я хотел оттолкнуть его, но слабая вибрация его левой ладони вдруг привлекла мое внимание. Что-то было не так. Не обращая внимания на злобное шипение оборотня, я заломил его руку за спину и, незаметно выхватив палочку, провел ею над ладонью оборотня. Так и есть, следящие чары. Дамблдор прицепил на верного пса маячок. Вот только почему я обошёлся без подобного подарка? Ни за что не поверю, что мне он доверяет больше чем оборотню. Присмотревшись внимание к плетению чар, я нашел ответ и на этот вопрос: маячок крепился на магический браслет Непреложного обета. От которого у меня осталась только внешняя видимость. То есть ко мне чары директора просто не пристали изначально, не к чему было крепить. А вот это плохо. Даже очень плохо. Если он узнает о моей свободе от обязательств, можно сразу переходить на нелегальное положение.

Оттолкнув от себя слабо трепыхавшегося Люпина, я вышел из палатки.

На следующее утро долина между холмов была разбужена ревом мощного мотора. Грохот был такой оглушительный, что мы как по команде выскочили из палатки: по дороге, оставляя за собой столб пыли, несся огромный мотоцикл. Подъехав к пологому склону нашего холма, он натужно заревел и буквально взмыл вверх, не сбавляя скорости. При его приближении можно было разглядеть облаченного в черную кожу байкера, управляющего этим монстром. Его длинные черные волосы были стянуты в тугой хвост, на голове красовалась бандана, украшенная черепами, а нижнюю часть лица скрывал шейный платок с тем же мрачным рисунком. Кожаные куртка и штаны со множеством цепей, брелоков и заклёпок, а также жуткие браслеты с шипами дополняли образ.

Мои сомнения в его личности развеялись задолго до того, как он остановил свой "Харлей" буквально в метре от нас и содрал с лица скрывавший его платок, хотя, видит Мерлин, в таком виде он предстал передо мной в первый раз. Заглушив мотор, он окинул нас презрительным взглядом и ехидно произнес:

— Северус, твой уважаемый директор может спрятать тебя даже в заднице у горного тролля, но это вовсе не значит, что я не смогу найти тебя, если захочу. Можешь так ему и передать при случае. А вы, молодой человек, — обратился он к застывшему возле меня Люпину, — потрудитесь закрыть рот, это неприлично, в конце концов!

Он раздражённо фыркнул, скрестил руки на груди и вновь принялся за меня:

— Северус, не стой столбом! Перед тобой стоит твой Наставник, поклонись и представь мне наконец своего спутника. Если вы живёте сейчас в лесу, молодые люди, это ещё не значит, что надо забывать о хороших манерах и превращаться в диких зверей!

Он приподнял бровь и рявкнул:

— Северус, ты заставляешь меня ждать!

Сиятельный лорд Принц был, как всегда, неподражаем.