Превратности жизни: Альтернативная реальность (гет)

Для понимания кого убил Малфой-младший в прошлом, советую прочитать мой минифик

«Как становятся убийцей…» http://www.fanfics.ru/index.php?section=3&id=1690

Надеюсь, вам понравится новая глава, и я как всегда жду ваших впечатлений=)))

За идею с Родольфусом спасибо Лили. Отличная пара получается)))

На следующий день после дуэли.

Альбус Дамблдор проснулся рано утром со странным ощущением. Это было какое-то напряжение, которое всю ночь мешало ему спать. У него было чувство, что в его школе происходит что-то непонятное и не слишком хорошее. Он прислушался к своим ощущениям: мерзкое чувство гадливости не проходило с того момента, когда он понял, что именно сделали с младшим Малфоем. Он не оправдывал слизеринца, тот успел сделать достаточно гадостей за свою короткую жизнь, но право и он не заслужил такой жестокости. Жестокости настоящей, почти сведшей его с ума.

«Это всего лишь подросток!» — подумал он, но внутренний голос тут же возразил:

«Этот «подросток» уже убивал! Ты же сам узнал это из его мыслей! Еще когда он вернулся с каникул в прошлом году! И ты ничего не смог доказать в министерстве! И сейчас ты жалеешь, что кто-то поступил с мальчишкой так же, как он поступал с другими! Перестань лицемерить, Альбус! Хотя бы себе не лги!»

«Это не ложь, а милосердие! Любой человек может одуматься и осознать насколько плохо он поступает!»

«Твоя наивная вера в добро когда-нибудь обернется против тебя! Помни: ради всеобщего блага!»

«Это девиз Грин-де-Вальда!»

«Когда-то он был и твоим девизом» — мягко заметил внутренний голос. «Или ты предпочитаешь забыть об этом времени?»

Дамблдор не ответил и встал с постели. Быстро одевшись, он направился в Больничное крыло. Ночью он не смог понять точно, что же произошло с Малфоем и, самое главное, кто это сделал. И сейчас спешил в его палату, чтобы попытаться еще раз.

«Самое главное действовать очень осторожно. Психика Малфоя уже на грани, малейшее вмешательство и он окончательно сойдет с ума!»

Но, войдя в палату, Дамблдор понял, что опоздал.

На полу скорчился Абрахас, а Редман ожесточенно бил Северуса Снейпа, прямо так, кулаками, Хервей в это время попытался приблизиться к Малфою, но тот лишь закрывал лицо руками, тихо повторяя: «Нет, нет, нет!»

— Что здесь происходит? Мадам Помфри! — громко позвал, но медсестра не отозвалась, наверно, ушла куда-то.

Взмахом палочки, Дамблдор остановил драку или точнее избиение Снейпа.

— Что здесь происходит? — повторил он свой вопрос.

— Мы зашли в палату, а он, — Хервей кивком указал на окровавленного Снейпа, скорчившегося на полу, — колдует над Абрахасом. Профессор, он что-то сделал с ним! Посмотрите, как странно Абрахас ведет себя, вчера было почти также, но теперь даже «Оживи» не действует. Он словно сошел с ума, — почти жалобно добавил слизеринец.

Хервей ничего не сказал, лишь злобно сверкал глазами в сторону Снейпа. Чувствовалась, что он еще не все «сказал» тому.

Альбус подошел к Абрахасу, тот беспомощно скрючился на полу.

— Тише, никто не собирается тебя обидеть, — ласково прошептал директор.

Но Малфой, казалось, даже не понял смысла его слов и лишь ласковая, тихая интонация его немного успокоила. Он доверчиво, словно маленький ребенок, прижался к директору.

— Тише, выйдите все! Вы, — директор кивком указал на Редмана и Хервея, — подождите меня за дверью. А вы, мистер Снейп, отправляйтесь в свою палату. Я пришлю к вам мадам Помфри позже, а пока вам придется потерпеть, — директор продолжал говорить тихим голосом с ласковыми интонациями.

Редман хотел что-то возразить, но Хервей почти силой утащил его из палаты. Снейп с трудом поднялся с пола:

— Я не знаю, как это произошло, профессор Дамблдор!

— Идите в свою палату, я потом с вами поговорю! — тихо приказал директор и остался наедине с Малфоем.

Тот продолжал доверчиво прижиматься к нему, словно ища защиты от злого окружающего мира.

— Бедный мальчик! — директор погладил слизеринца по белым волосам. — Кто же сделал ЭТО с тобой? Кто из учеников оказался способен на такую жестокость?

То, что это не Снейп, директор уже понял. Северус лишь оказался последней каплей. Не очень опытный легилимент, он не смог удержаться от того, чтобы не попытаться узнать, как его враг оказался в больнице, и это оказалось последней каплей для разума Малфоя. Но как объяснить это тем двум слизеринцам, что теперь с пеной у рта будут обвинять в произошедшем Снейпа. И их свидетельств будет предостаточно, чтобы Снейп провел остаток жизни в Азкабане.

«Если Малфои не убьют его раньше!» — хладнокровно добавил внутренний голос. «Ты обязан помочь мальчику! И ты знаешь, как это можно сделать!»

«Это преступление!» — возразил Дамблдор сам себе.

«Это спасение этого мальчика! Или он окончит свои дни в Азкабане! Уж Малфои-то об этом позаботятся! И он уже сделал выбор, когда отказался помогать Малфою-младшему! Теперь твоя очередь сделать выбор!»

В этот момент в дверь вошла мадам Помфри:

— Что здесь произошло? — бросилась она к директору.

— Он окончательно сошел с ума, — с жалостью в голосе заметил тот. — Поппи, вы не должны покидать больного пока я не вернусь. Мне нужно кое-что сделать.

Дамблдор помог женщине уложить Малфоя на кровать, страх с лица слизеринца уже пропал, теперь его взгляд был безмятежным.

— Вы уверены, что ему уже не помочь? — шепотом спросила мадам Помфри, когда директор был уже почти на пороге.

— Увы, — покачал тот головой и вышел.

— Бедный мальчик, — прошептала Поппи с жалостью смотря на лежавшего слизеринца.

* * *

— Итак, вы начните первым, мистер Редман, что же все-таки произошло в палате, — Дамблдор сцепил пальцы на руках, внимательно рассматривая сидевших перед ним слизеринцев.

— Джон вам уже все рассказал, — злобно ощетившись, ответил тот. — Или вам пять раз повторить, чтобы вы поняли, что ваш любимчик Снейп виноват в произошедшем!

— Почему же любимчик? — удивился директор.

— А за какие такие заслуги вы назначали его старостой школы? Он же полное дерьмо! Всегда говорил Абрахасу, что этот полукровка нас подведет.

Директор спокойно рассматривал злобствующего слизеринца.

«Другого выхода действительно нет!» — решил он.

— Oris m spoor!* — неожиданно для слизеринцев воскликнул он, направив палочку на многочисленные портреты, висевшие на стенах, и на двух живых людей.

Последнее, что почувствовал Хервей, перед тем, как погрузиться в глубокий, крепкий сон, было удивление, что портреты на стенах тоже поддаются заклинаниям.

Через минуту Дамблдор удовлетворенно оглядел свой кабинет. Все спали: и слизеринцы и портреты. Объясняться перед бывшими директорами, что и зачем он делает, Дамблдор не собирался. А портреты бывших директоров, имея возможность свободно перемещаться по своим картинам, могли случайно и проболтаться о его странном поступке. Поэтому Дамблдор использовал уловку со сном, которой уже давно научил его директор Диппет. Сделал он не только потому, что не доверял портретам, но еще и потому что портреты, как и люди, имели каждый свой характер и личное мнение. А сокрытие «преступления» вряд ли входит в прямые обязанности директора. Поэтому проще было «усыпить» портреты, чем потом приказывать молчать, выслушивая при этом неодобрение или советы. Потому что приказать скрывать тайну портретам директор мог, а не высказывать свое личное мнение, увы, нет.

Через пятнадцать минут все было кончено, директор изменил память обоих подростков. Теперь их воспоминания ограничивались тем, что, войдя утром в палату, они увидели младшего Малфоя, катающимся по полу. Рядом с ним никого не было, слизеринцы попытались ему помочь, но безуспешно, а через несколько минут в палату вошел Дамблдор, который вскоре и увел их в свой кабинет.

Единственный пробел был во времени, но Дамблдор рассчитывал, что слизеринцы вряд ли придадут значению количеству времени, проведенному в его кабинете. Действие заклинания было рассчитано на полчаса, и ни минутой раньше или позже.

Одновременно со слизеринцами проснулись и портреты. Дамблдор продолжил, словно прерванный разговор:

— …И рядом с мистером Малфоем никого не было?

— Нет, — ответил Редман. — Там никого не было и в коридоре мы тоже никого не встретили по дороге.

— Хорошо, вы можете идти, — отпустил учеников директор.

Редман и Хервей встали, в глазах Редмана что-то промелькнуло, и он спросил:

— А Абрахас, что будет с ним?

— Не знаю, мистер Редман, я немедленно сообщу его семье о случившемся, скорей всего его отправят для дальнейшего лечения в больницу имени Святого Мунго.

— Мы можем его навестить?

— Нет, — покачал головой директор. — Не стоит беспокоить его, он вряд ли способен сейчас осознать вашу поддержку.

Когда Редман и Хервей ушли, Дамблдор устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

«Ты правильно поступил!» — шепнул ему внутренний голос. «Осталось только избавить Снейпа от свежих синяков и никто ничего никогда не узнает!»

«Это вряд ли! Тот, кто это сделал, знает, что последний удар все же нанес не он, а другой легилимент! И мне придется проверить все седьмые и шестые курсы, чтобы найти этого умельца!»

«Зачем?» — удивился голос. «Собираешься сдать его Малфоям или властям?» — ехидно осведомился он.

«Нет, но я должен знать кто это! Какие-нибудь предположения будут?»

«Мало, есть только один ученик, чья наследственность вызывает подозрение! Завтрак, кстати, уже начался!»

Через десять минут, Дамблдор, сидя за преподавательским столом, внимательно наблюдал за Стивеном Уэсингтоном. Вот тот спокойно встал и пошел к гриффиндорскому столу, прямо туда, где рядом с Джеймсом Поттером сидела его девушка. Ничего не обычного на поверхности мыслей Уэсингтона Дамблдор не увидел. Ревность, немного злости на Поттера. Самые обычные чувства семнадцатилетнего парня.

«Если это все же он, то он отлично владеет собой! И даже приготовил для меня свои мысли, позволяя мне видеть только то, что он хочет!» — Дамблдор устало потер переносицу. «Это не может быть он! Внук Вильяма не может быть так жесток!»

Но тут же вспомнился отец Стивена: замкнутый, высокомерный мужчина.

«Нет не одного подтверждения моей теории!» — признал Дамблдор.

«Тебе просто не хочется верить, что этот «милый мальчик» оказался способен на настоящую жестокость! Вот ты и оправдываешь его! Но в глубине души ты все же признаешь, что Уэсингтон вполне может оказать легилиментом, причем более способным, чем его отец! И таким же жестоким, как Волан-де-Морт!» — и внутренний голос безжалостно добавил. «И ты знаешь, что Стивен выйдет из этой ситуации безнаказанным потому, что доказать ты ничего не сможешь, а, главное, ты и не должен этого делать. Считай это местью самой жизни за убитого Малфоем мальчика!»

Стивен как раз закончил завтрак и неторопливо пошел к выходу. В голове у него Дамбдлор увидел только мысли о предстоящем свидании с Нарциссой и о сюрпризе, что он ей приготовит. Но не знал, что, выйдя из Большого зала, когтевранец мысленно поздравил себя с успешно пройденной проверкой директора.

«Конечно, теперь придется при нем вести себя соответственно и держать «мысли открытыми»! Но думаю, я отлично справлюсь!»

Только одно беспокоило Стивена: почему же Дамблдор не воспользовался «открытой дверцей»? Вряд ли такой старый и умный маг мог с такой легкостью просто поверить в его «невинность»! Единственный вывод: директор оставил все как есть, потому что поддержал Стивена в его мести. И это давало надежду, что никто и никогда не узнает о его поступке.

«Но теперь об этом знает сам Дамблдор! А он стоит сотни мракоборцев и пожирателей!» — подумал Стивен, шагая к Астрономической башне. «И кто же все-таки нанес последний удар? Поттер, Снейп или сам Дамблдор?» — задал вопрос себе вопрос Уэсингтон, уже четко понимая, что вряд ли сможет получить ответ от них, не подвергая себя риску раскрыть себя, как легилимента.

* * *

Вечер того же дня.

— То есть никто из вас не может рассказать, что случилось с Абрахасом? — спросил Люциус в последний раз, переводя взгляд с одного слизеринца на другого.

Все испуганно молчали. Связываться с грозным пожирателем смерти никому не хотелось. Разумней сделать вид «ничего не знаю, ничего не вижу, ничего не слышу». Тогда ничья месть тебя не коснется и сидящие сейчас в гостиной слизеринцы свято соблюдали это правило.

— А за что Поттер вызвал моего брата на магическую дуэль? — холодный взгляд Малфоя уставился прямо на одного из пятикурсников.

— Не знаю, — пролепетал тот. — Правда, не знаю, — повторил он, пытаясь оправдаться под грозным взглядом Люциуса.

Тот перевел взгляд на сидевшего на диване Регулуса:

— Ты, конечно, тоже не знаешь? — спросил он его.

Тот отрицательно покачал головой:

— Почему бы тебе не спросить об этом самого Поттера?

— Он сказал, что Абрахас ему внешне не нравился. Да и мы уже установили, что дуэль тут не причем. Что-то произошло вчера вечером в тот отрезок времени, когда Абрахас покинул эту гостиную и потом появился уже на самой дуэли. И я хочу выяснить, кто мог захотеть отомстить моему брату и за что?

Все продолжали молчать, только Редман заерзал на своем месте. Люциус понял, что идея массового опроса потерпела неудачу. Никто не торопился рассказывать то, что знал.

«Этого следовало ожидать!» — подумал он с горечью. «Своя шкура дороже мистического чувства справедливости, тем более для слизеринца!»

— Все свободны, только помните одно: я щедро вознагражу за любые сведения о случившемся, любая деталь, даже если вам и кажется, что это не имеет никакого значения. Просто напишите мне и назначьте встречу. Мне нужно узнать, кто мог захотеть отомстить моему брату. Хервей, Редман, проводите меня к Снейпу, мне нужно кое-что узнать у него.

Малфой удалился вместе с приятелями брата. В гостиной тут же поднялся шум, слизеринцы принялись обсуждать то, что произошло с Малфоем. При этом все осторожно косились в сторону Регулуса. Большая часть слизеринцев знала о том, что Малфой «приставал» к Нарциссе и именно у Регулуса, как у её брата, был отличный повод, чтобы отомстить.

— А это не ты случайно постарался, Блэк? — вдруг громко спросил один из семикурсников.

— Я? — делано удивился тот. — Мы с Абрахасом все выяснили еще в ту же пятницу: он извинился перед моей сестрой и инцидент был исчерпан.

— Ты так легко простил его? — ехидно осведомился кто-то.

— Это касается только меня и Малфоя. Я не обязан ни перед кем оправдываться, — отрезал Регулус. Его хмурое лицо с неправильными чертами лица исказилось в презрительной ухмылке и он надменно добавил. — Или ты хочешь обвинить меня в трусости, Флинт? — его черные глаза смотрели прямо и жестко, он не опускал взгляда, пока Флинт не смешался и не замолчал.

Все предпочли сделать вид, что ничего не произошло, и толпа быстро разошлась по своим спальням.

— Если это и не Регулус, то сестра Нарциссы, Лестрейндж, вполне способна так отомстить Малфою, — продолжил Флинт уже в спальне седьмого курса.

— Но ты же не такой дурак, чтобы указать на неё Люциусу, — с любопытством спросил один из семикурсников.

— Бр-р! — Флинта аж передернуло от такой «шикарной» возможности. — Я же не самоубийца! Пусть Малфои сами разбираются! Я не собираюсь вмешиваться.

— А вот я думаю, что это, может быть, и Поттер постарался, — возбужденно выпалил один из парней. — Просто его отец, бывший министр и к тому же близкий друг Дамблдора, вот тот и замял все это дело.

— Малфои вряд ли позволят ему это так легко сделать. А Люциуса так вообще не запугать каким-то бывшим министром. Он-то гораздо круче его, — с уважением в голосе заметил Флинт. — Но кто бы не сделал это с Абрахасом, он настоящий маг! Такое не каждому под силу.

— А может все это вранье! — тихо сказал невысокий парень по фамилии Джоунс.

— Что ты имеешь в виду?

— Генетику, — слизеринцы скривились, услышав маггловское словечко, но продолжали внимательно слушать Джоунса. Тот считался самым умным на седьмом курсе Слизерина. — У Малфоев несколько сотен лет поколения только чистокровных магов, а они все уже давно родственники между собой. Вот кровь и начинает давать сбой. Это сумасшествие первый сигнал, что Малфои начинают вырождаться.

— Да ерунда все это! — недоверчиво протянул Флинт. — Так можно договориться до того, что скоро все чистокровные семьи повымирают. Я вот тоже из чистокровной семьи! А ты просто, как полукровка, оправдываешь мезальянс своей матери.

Черные глаза Джоунса сверкнули ненавистью, но он тут же притушил её и ехидно сказал:

— Разве нет? Самыми сильными и умными магами на седьмом курсе Слизерина являемся мы со Снейпом. И мы оба полукровки, именно примесь свежей крови дала такой эффект. И к твоему сведению, Темный лорд тоже полукровка! Наследник Слизерина и простого маггла, именно он является самым сильным волшебником столетия.

— Неужели, а как же Дамблдор? Кровь чище некуда! И он тоже один из самых сильных волшебников столетия! — ответствовал Флинт.

Слизеринцы вновь зашумели, высказывая каждый свою точку зрения, увлеченные спором, они больше и не вспомнили об Абрахасе, лежавшем в Больничном крыле.

* * *

Люциус вышел из гостиной и направился в сторону выхода, Редман и Хервей молча следовали за ним. Вдруг он остановился и резко спросил:

— Редман, у кого был повод отомстить моему брату? Ты еще в гостиной хотел что-то сказать, но не решился.

— Абрахас приставал к Нарциссе Блэк, — растерявшись под напором Малфоя, ответил тот.

— И что? Многие пристают к девушкам, это разве повод, чтобы уничтожить моего брата? — Люциус не отрывал холодного взгляда от Редмана.

— Это было не просто приставание, — сказал Хервей, глядя в пол. — У них даже драка с Регулусом случилась.

— Ты считаешь, что это Регулус? — прямо спросил Люциус.

— Нет, они помирились с Абрахасом, это может быть другой, точней, другая Блэк! — сделав многозначительную паузу, добавил Хервей.

— Белла? — искренне удивился Малфой. Хотел возразить, но вспомнил, что именно Беллатрисе Темный лорд поручил наблюдать за Хогвартсом и быть в курсе всего, что затевает Дамблдор. И именно Беллатриса достаточно сильная ведьма, чтобы своим Круцио за короткое время свести с ума любого человека.

— Я передумал, потом встречусь со Снейпом. Есть дела поважней, найдите моего отца и передайте ему, что я отбыл по срочному делу, — и Люциус стремительно направился к выходу из школы.

* * *

Беллатриса лежала в постели с мужчиной.

— Это было великолепно, милая, — темноволосый мужчина легонько провел пальцем по её обнаженной груди.

— Я всегда великолепна! — сыто усмехнулась Беллатриса. Она грациозно потянулась прямо на постели и, ни сколько не смущаясь своего обнаженного тела, встала и подошла к столу, чтобы налить вина в бокалы, стоявшие на столе.

В этот момент дверь с треском распахнулась и в неё ворвался Люциус Малфой.

— Что за шуточки, Малфой? — недовольно воскликнул Родольфус, убирая руку с волшебной палочкой.

— Это ты сделала? — холодно, с трудом сдерживая звериную ярость, процедил Люциус, не обращая внимания на Родольфуса, вновь поднявшего на него свою волшебную палочку.

— Что сделала?

Вместо ответа Люциус, не глядя, запустил в её мужа Ступефаем, и тот беспомощно замер на постели. Беллатриса небрежно хмыкнула:

— Если ты хотел спокойно поговорить, мог бы просто попросить его выйти, — хладнокровно заметила она. — Вина?

— Я повторяю свой вопрос: это ты сделала?

— А я повторяю свой ответ: ЧТО ИМЕННО Я СДЕЛАЛА? Я, знаешь ли, много чем занимаюсь, как я могу знать ответ на твой вопрос, если даже не понимаю, о чем ты говоришь!

— Кто-то свел с ума моего брата! А у тебя был отличный повод! И ты вполне на это способна.

— Свел с ума? — в черных глазах Беллы отразилось искреннее недоумение. — И ты сразу решил, что это я?!

— Не сразу! Может, ты оденешься?

— Я тебя смущаю? — усмехнулась женщина. Но все-таки направилась к пеньюару, валявшемуся на полу рядом с кроватью.

Люциус на секунду отвел взгляд в сторону, когда она демонстративно нагнулась за ним и абсолютно зря. В ту же секунду Беллатриса выхватила свою палочку откуда-то из постели и направила её прямо на него.

— И ты будешь утверждать, что ты не при чем? — зло спросил мужчина.

— Я люблю разговаривать на равных, — спокойно ответила она. — Но если ты уберешь свою палочку, то я тоже свою уберу.

— Хорошо,— согласился Малфой. Злость при виде спокойного лица Беллатрисы начинала понемногу отступать.

Но Беллатриса не торопилась опускать палочку, сначала она сняла заклинание с мужа. Тот очумело уставился на неё и на Люциуса.

— Родольфус, выйди, мне надо поговорить наедине с Люциусом! — мягко приказала она. Тот отрицательно покачал головой, но жена была настойчива. — Иди, дорогой, со мной все будет в порядке, — заверила Белла мужа, тот вскочил с кровати и, прикрывшись простыней, вышел из спальни.

Беллатриса поддела пеньюар рукой и, наконец, оделась, хотя прозрачный пеньюар скорей подчеркивал её достоинства, чем скрывал. Потом повернулась к Люциусу:

— Что произошло в Хогвартсе?

— … И теперь мой брат сумасшедший, думаю, что навсегда, — с горечью добавил он. — Помнишь, тех двух мракоборцев весной, с которыми разобрался лично Темный лорд? Мой брат стал таким же! И я хочу знать, кто это сделал?!

Беллатриса спокойно слушала его, её лицо оставалось спокойным и невозмутимым:

— Ты же не поверишь, если я просто скажу, что не делала этого? — спросила она.

Люциус покачал головой.

— Хорошо, — Белла встала со стула и подняла вверх волшебную палочку. — Я Беллатриса Кассандра Блэк-Лестрейндж, клянусь своей магией, что не имею никакого отношения к сумасшествию Абрахаса Малфоя-младшего! — женщину окутало мягкое сияние голубого цвета.

Люциуса отпустило внутреннее напряжение, ему не хотелось верить, что один из его лучших друзей причастен к сумасшествию брата.

— Ты не сказала, что никогда не желала ему зла, — заметил он.

— Потому, что я ему его желала, — спокойно ответила Беллатриса. — Он твой брат, Люциус, но он еще и самовлюбленный идиот! Испортил нам все со Снейпом, да еще на мою сестру полез. Кстати, если бы ему удалось ей хоть что-то сделать, я бы лично ему яйца отрезала!

— Почему тогда ты его простила?

— Я не простила, я забыла, ради нашей с тобой дружбы.

— Кто мог это сделать? — Люциус налил себе вина и залпом выпил. — Ты же наблюдаешь за школой, твой шпион тебе еще ничего не сообщал?

Беллатриса отрицательно покачала головой:

— Он пишет мне только, когда узнаёт что-то действительно стоящее! Как насчет Снейпа?

— В больнице, до сих пор не может самостоятельно передвигаться! Во всяком случае, так утверждают Помфри и Дамблдор. Когда я заглянул к нему в палату, он спокойно спал.

— Сириус с друзьями тоже не подходит! — задумчиво продолжала Беллатриса. — Вот если бы его до смерти избили, то это мог быть и он. А Круцио?! Ты уверен, что это был Круцио?

— Нет, это только предположение.

— Оно неверно, это что-то другое. В школе нельзя использовать непростительные заклинания, тут же срабатывает древняя магическая сигнализация.

— Его могли заманить в Запретный лес! — возразил Люциус.

— Времени маловато, это был удар наверняка. А в Запретный лес твой брат один бы и не пошел, он же не дурак! Помнишь Зейна?

— Того неудавшегося шпиона?

— Да, — раздумывая, медленно продолжила Беллатриса. — Вспомни, что с ним сделал Темный лорд? Твой брат сейчас не напоминает Зейна после пытки?

— Напоминает, — согласился с ней Люциус. — Тогда только один вопрос: кто в школе является легилиментом?

— Дамблдор, — не размышляя долго, ответила Беллатриса. — Об этом как-то говорил Темный лорд. Но твой брат слишком мелкая сошка, Дамблдор и так смог бы раздавить его одним мизинцем, к чему такие сложности с сумасшествием? Да и не похоже это на директора, слишком он благороден для такого. А тут попахивает настоящим мужчиной.

— Ты думаешь это мужчина?

— А ты считаешь это похоже на женскую месть? — усмехнулась Беллатриса. — Дело за малым, выяснить, кто из учеников является легилиментом. И может быть это и будет ответ, кто же избавился от твоего брата таким способом!

— Ты мне поможешь? — Люциус устало посмотрел на Беллатрису.

— Ты мог бы об этом и не спрашивать, — ответила та и добавила. — Мне жаль, что ты потерял брата.

— Мне тоже, но еще больше мне жаль, что я не знаю, кого за это отблагодарить! Пока не знаю!!! — и Люциус добавил. — У тебя есть что-нибудь покрепче этого пойла?

— Не оскорбляй мой утонченный вкус, — усмехнулась Беллатриса и, хлопнув в ладоши, приказала мгновенно появившемуся домовику принести огневиски.

_________________________________________________________

— Oris m spoor — заклинание глубокого сна, действует как на людей, так и на нарисованных картинных персонажей, срок действия — 30 минут, придумано лично мной.

Жду ваших впечатлений от главы)))