Превратности жизни: Альтернативная реальность (гет)

Джеймс Поттер сидел в гостиной своего факультета и думал. Ужин только что начался, и гостиная была пуста. Ужинать у него не было никакого желания. Джеймс привычным жестом взъерошил волосы и уже хотел поправить очки, но тут же опустил руку. «Пора бы уже привыкнуть. Который месяц без очков хожу!» — снова подумал он. Летом к ним приехал семейный целитель и Джеймс, сильно удивившись его появлению, невольно подслушал его беседу с матерью:

— Ему необходим полный покой и никаких волнений, даже радостные переживания могут оказаться губительными. Его возраст… — в это время дверь предательски скрипнула и Дора Поттер, отворив приоткрывшую дверь, обнаружила за ней своего сына.

— Что ты здесь делаешь, Джеймс? — поинтересовалась она.

— Как раз хотел войти. Мама, что случилось? Папа серьезно болен? Давно? Почему меня не поставили в известность? Почему вы скрываете от меня? — засыпал он мать вопросами.

Мистер Грей и Дора переглянулись:

— Мы ничего не скрываем. А говорили о тебе. Ты не хочешь избавиться от очков?

— Обо мне? — удивился Джеймс.

— О тебе, — спокойно заверил его мистер Грей. — Изобретено отличное зелье. Пару недель закапываешь его в глаза, пьешь при этом восстанавливающее зелье, и очень скоро зрение полностью восстанавливается.

— А папа тоже хочет исправить зрение? — поинтересовался Джеймс.

— Нет, мы его не уговорили. Он заявил, что уже сросся со своими очками и отказался. А ты, что скажешь?

— Э…— протянул Джеймс. — Я согласен.

Целитель оказался прав, через три недели почти полного безделья, ибо он запретил Джеймсу напрягаться, очки были уже не нужны. Но осадок от подслушанного разговора все равно остался. Джеймс не поверил словам матери и стал внимательно наблюдать за отцом. И только теперь он обратил внимание, насколько стар его отец. Как он раньше этого не замечал. Почему-то считал, что его отец будет жить вечно. А ведь совсем недавно они с матерью отметили пятидесятилетие совместной жизни. Дора была младше мужа на тридцать лет. Карлус Поттер на грани своего пятидесятилетия женился на дочери своего коллеги по министерству. Несмотря на то, что брак решен между отцом Доры и Карлусом, он оказался счастливым. Единственным, что долгие годы омрачало его, было отсутствие детей. Дора никак не могла забеременеть. Целители просто разводили руками, никаких препятствий они не находили. Карлус и Дора уже смирились со своей бездетностью, когда провидение, наконец, послало им сына. Единственный сын появился у них в том возрасте, когда другие уже нянчат внучат, поэтому Джеймс был скорей любимым внуком, чем сыном. Родители исполняли все его желания. Джеймс вырос избалованным, единственным и любимым ребенком. Справедливости ради стоит отметить, что Джеймс с детства общался и магическими детьми и маггловскими, из тех, что жили рядом, поэтому начисто был лишен снобизма из-за своего аристократического, древнего рода. Единственным его существенным недостатком являлась сильная вспыльчивость. В гневе Джеймс сначала совершал поступки, а потом, к сожалению, думал. Джеймс дал себе слово постараться не совершать в этом году в школе никаких серьезных проступков, чтобы лишний раз не волновать отца.

Вернувшийся к этому времени Сириус, навещавший Анну, весело подшучивал над тем, каким красавчиком стал его лучший друг. Мол, теперь все девушки Хогвартса твои будут, а Лили вообще падет к твоим ногам, как только увидит. Джеймсу привычно парировал шуточки Бродяги, и они весело проводили каникулы.

Этим летом Джеймс познакомился с обычной маггловской девушкой из своего же городка. Они отлично проводили дни и иногда даже ночи. Девчонка была презабавная и многому научила Джеймса. До неё у Джеймса был только небольшой опыт с одной девушкой. Хотя это и опытом-то можно было назвать с натяжкой, так обжимались да щупали друг друга.

В начале июля Сириус поехал повидаться с Анной Линтон, с которой начал встречаться на шестом курсе. А Джеймс, оставшись один, отравился гулять по округе. Не пешком, конечно. Ему уже исполнилось семнадцать, и он с удовольствием пользовался магией. Обычно он накрывался мантией-невидимкой и летал на метле везде, где хотел. Часто подшучивал над магглами, то шляпу сорвет и унесет, то засвистит у кого-нибудь над ухом. Вообще, вел себя как мальчишка. И вот в один из дней он пролетал над местной речкой и увидел красивую девушку, лет 20. Спрятав метлу и мантию, он пешком вернулся к речке и познакомился с ней. Натали Бергман, оказалась немкой, отдыхающей у своего дяди в их городке. Как позже понял Джеймс из её разговора, родители буквально сослали её в глушь Англии, которую она ненавидела из-за отсутствия развлечений. В тот же день они стали любовниками. Джеймса поразила та легкость, с которой Натали переспала с ним в первый же день знакомства. Впрочем, ему было слишком хорошо, чтобы долго задаваться подобными вопросами. В конце августа Натали вернулась к себе в Германию. Она рассталась с ним с той же непринужденностью, с которой и отдавалась ему. Вспомнив о Натали, Джеймс самодовольно улыбнулся. А вот последовавшая за ней мысль о Линде заставила его нахмуриться. Теперь мысли о Линде раздражали его. Привыкший за лето к постоянной любовнице, Джеймс с легкостью поддался на соблазн. Но они оба играли в эту игру, поэтому Джеймс и был поражен тому скандалу, который прилюдно закатила Линда. Она, получив от отца письмо о расторжении помолвки, вдруг прямо за ужином громогласно обвинила Джеймса в том, что он нагло соблазнил её, бедную невинную овечку. Выпалив это довольно длинное обвинение, Линда расплакалась и убежала. Джеймсу оставалось только удивленно хлопать глазами, он-то наивно считал Линду жертвой обстоятельств. Джеймс был просто «убит» этим заявлением, тем более что Линда не была девственницей, в ней чувствовался некий опыт. Неприятно было смотреть на ухмыляющиеся лица учеников, особенно слизеринцев. Но еще неприятней была беседа с Дамблдором. Директор школы молча выслушал его сбивчатые объяснения.

— Мистер Поттер, советую вам осторожней выбирать себе поклонниц, — сказал он Джеймсу. — На ваше счастье я владею окклюменцией и успел понять, что на самом деле имела в виду мисс Линч. Иначе бы вас ждало отстранение от должности главного префекта. Вы можете спокойно идти к себе. Я ничего не буду писать вашему отцу об этом инциденте, хотя мистер Линч настоятельно попросил меня написать вашим родителям о том, что вы соблазнили его невинную дочь. Но на вашем месте я бы сам написал родителям о произошедшем. Будет только хуже, если они узнают об этом от кого-то другого.

«Проклятие Мерлина! Линда казалась мне несчастной жертвой обстоятельств. Я, вот идиот, даже защищал её перед Нарциссой» — ругая самого себя, думал Джеймс, возвращаясь в гостиную Гриффиндора.

На следующий день на завтраке при появлении Джеймса в Большом зале громкий шепот не угасал. До Джеймса доносились обрывки разговоров. Все пялились на него, как на диковинку.

— У тебя теперь репутация бабника и заядлого сердцееда, — весело заверил его Бродяга.

— И почему тебя это так веселит? — мрачно спросил Джеймс.

— А что плакать? Это не конец света, скоро все утихнет. Главное, — Сириус подмигнул Джеймсу. — не приближайся к девственницам. А еще лучше вообще к девушкам. А то тут же снова обвинят в домогательствах.

Джеймс, не ответив, принялся за завтрак. Но это было еще не самое худшее. После окончания первого занятия, он случайно задержался. Подняв голову, он увидел Мелиссу Стронж, семикурсницу из Слизерина. Она с многозначительной улыбкой приближалась к нему. Остановившись чуть ли не вплотную к нему, она протянула руку к его лицу и пальчиками нежно провела по нему. Потом жарко прошептала:

— Какой ты оказывается шалун, Джеймс Поттер. А я-то считала тебя чистеньким невинным мальчиком. У меня сейчас свободный урок. У тебя, насколько я знаю, тоже. Может, закроем дверь и отлично проведем время? — И она тесно прижалась к нему, да так что он ощутил прикосновение её груди к своей.— Ты же поможешь одинокой, насильно помолвленной девушке. А то так трудно выстоять одной в этом жестоком мире! — и она страстно присосалась к его губам.

Буквально силой оторвав от себя эту нахалку, Джеймс отскочил от неё и тут же, натолкнувшись спиной на стол, упал на пол.

— На полу нам будет удобно, — ни капли не смутившись его реакции, продолжила Мелисса.

Джеймс, стремительно вскочив с пола, отчаянно замотал головой, одновременно пытаясь обрести, наконец, голос.

— Что происходит? — наконец-то Мелисса сообразила, что что-то не в порядке. — Ты меня не хочешь? Ну, это мы сейчас поправим.

Джеймс еще отчаянней замотал головой, речь до сих пор не вернулась.

— Ты что не можешь? — округлила глаза Мелисса.

— Да! — только и смог выдохнуть Джеймс.

— А я волшебной палочкой тебе помогу! Я знаю отличное заклинание! — заверила его упрямица.

— Нет, — обретя, наконец, голос, ответил Джеймс. — Не поможет ничего.

— Это у тебя после того, как тебя с Линдой застукали? Я читала, что такое бывает! Какая жалость?!

Джеймс скорчил печальную физиономию и попросил:

— Не говори никому. Ладно?

— Конечно, Джеймс. Я никому не скажу, — пообещала она.

Довольный своей выдумкой, Джеймс помчался догонять друзей. А в обед он понял, что если девушка обещает молчать, то это еще не значит, что она сдержит свое обещание.