Прячься (джен)

Оттолкнув то, чего жаждал, сделав выбор в свою пользу, я получил одинокую беспечную свободу отщепенца. Подобно всем отверженным, я приветствовал любую опасность, потому что ощущение риска принадлежало к немногим сильным эмоциям, которые помогали мне забыть то, что потеряно. И не оглядываться больше назад.

Меня тянуло навстречу своим страхам, адреналиновый голод зашкаливал, я кидался с головой в каждую новую операцию.

Вот и сейчас я с нетерпением ждал схватки не на жизнь, а на смерть.

Место для переговоров с Орденом выбирал Люциус. Это походило на заброшенный маглами пригород. Я не поручусь, что здесь в самом деле никто не живет, но признаков запустения было предостаточно: заросшие газоны почти скрывали первые этажи домов, много провалившихся крыш, ржавых велосипедов и детских площадок. Выбоины в дорогах говорили о том, что их давно не ремонтировали.

Опорным пунктом было выбрано большое административное здание. Наши люди были расставлены по всему периметру городка. Мы с Эйвери и Макнейром устроились у окна на верхнем этаже старого маяка. С одной стороны мягко накрывали песок прибрежные волны, с другой открывался вид на площадь, администрацию и стелу, возле которой и должна была произойти предполагаемая встреча.

— Орден такой наивный, — сказал Эйвери, сидевший на перевернутом ведре. Я стоял рядом и неотрывно смотрел на открывшуюся нам местность, чтобы первым заметить их прибытие.

— Не говори, друг. Наверное, и правда думают, что мы хотим переговоров, — засмеялся Макнейр, выковыривая ножом грязь из-под ногтей.

— И все-таки лучше было устроить встречу под покровом ночи, — разглагольствовал Эйвери. — Хлопот много.

— Да, Люциуса трудно не узнать среди бела дня, — подхватил Макнейр.

— Так они поймут, что мы заманиваем их в ловушку, — раздраженно произнес я, облокачиваясь о стену. — К тому же Люциус не станет с ним разговаривать.

— Я слышал, Орден выбрал в качестве парламентера Аластора Муди.

— Тот еще тип, — хрюкнул Макнейр. — Зараза!

Он порезался собственным ножом.

— Странно, что они Дамблдора не позвали, — Эйвери скрестил руки за головой и уставился на потолок.

— Дед не любит драться, — фыркнул Макнейр.

— Да уж, как он еще ходить может? После встречи-то с Гриндевальдом.

Так пора внести ремарки. Иначе этот поток сознания не остановить.

— Если ты не в курсе, то в дуэли победил Дамблдор, — сообщил я Эйвери.

— Да ну! — с непрошибаемой уверенность сказал Эйвери. — Если бы он победил, то Гриндевальд был бы мертв.

Макнейр подал голос:

— Кто-нибудь знает, как остановить кровь? Вот натекло.

— Дай посмотрю, — Эйвери встал.

Меня уже некоторое время кое-что тревожило, и за невозможностью это исправить, я высказал проблему вслух:

— С площади будет видно голову Мальсибера. Муди его точно заметит.

Эйвери, заинтересовавшись, оставил Макнейра и встал по другую сторону окна. Его взгляд был устремлен на самое заметное здание во всей округе — трехэтажное красное строение, облепленное пристройками. Оно возвышалось над главной площадью и приковывало внимание.

— Он же на крыше, вряд ли Муди будет глазеть на небо, — оценив обстановку, предположил Эйвери. — Не увидит Муди ничего.

— По-твоему аврор Муди придет один? — эта беспечность поражала меня. — Не смеши.

Что же делать? Отправить сейчас Патронуса? А если Муди как раз в этот момент появится и первым, что он увидит будет вспышка на крыше?

К слову, я не был уверен, что заклинание Патронуса на этот раз получится.

Незаметно прокрасться на крышу красного здания и вразумить Мальсибера, чтобы не высовывался? Как борец за дисциплину, я был против этой идеи. Да и не мое дело указывать другим, как им выполнять их обязанности, а Люциуса и Родольфуса. Именно они руководили этой огромной операцией.

— Что ты там все высматриваешь, Снейп? — спросил Макнейр. — Рано еще.

— Мы ради развлечения тут торчим? — фыркнул я. — Опытный аврор придет на место переговоров за пару часов до встречи. Только вот он не знает, что мы в засаде с самого утра.

— Может, он еще и парочку авроров притащит, — замечтался Эйвери.

— Аврорат с нами переговоров не ведет, — пояснил я, укрываясь глубже в тени, чтобы меня не было видно с улицы. — Не путай их с Орденом.

— А Муди тогда причем? — спросил Эйвери.

— Он приятель Дамблдора. Работает и в Ордене, и в Аврорате.

Разговор явно пошел по кругу. Я, разумеется, не подавал виду, но тоже маялся от скуки.

Пойду все-таки схожу к Мальсиберу.

— Ты куда? — возмутился Эйвери, когда я начал спускаться по винтовой лестнице. — Нам велели не отлучаться.

— Займите кто-нибудь мой пост у окна, я скоро вернусь.

Внизу тихо, но совершенно явственно раздался скрип отворяемой двери. Я замер.

Мы наложили заглушающие чары, когда заняли это место, но я все равно почти не дышал, прислушиваясь.

К счастью, Макнейр и Эйвери тоже что-то уловили: мы все натянули маски. Я неслышно отступил назад и выставил палочку наизготовку.

Как только я заметил, что пространство пролета подергивается легкой рябью (Дезиллюминационные чары), то сразу среагировал.

Петрификус Тоталус разрезал пространство яркой вспышкой, и по винтовой лестнице покатилось тяжелое тело.

Все еще настороже, я спускался следом, пока не наткнулся на обездвиженное мной тело. Потом снял чары невидимости и увидел перед собой члена Ордена.

Эйвери и Макнейр уже догнали меня.

— Это еще кто? — нахмурился Макнейр, выглядывая из-за плеча Эйвери.

— Видимо, Орден Феникса не так наивен, как мы полагали.

— Думаешь, они окопались тут еще раньше нас? — тихо спросил Эйвери. — Надо предупредить Малфоя.

Он был прав. Если Орден начнет подкрадываться к остальным постам Пожирателей, так же незаметно, как этот обездвиженный парень, то нас запросто всех перебьют. Или по крайней мере арестуют.

Игра в поддавки в данном случае чревата. Однако мы можем притвориться, что все идет по их плану. И ударить в их тыл, когда они не будут ожидать.

Мне не хотелось полагаться на Эйвери в таком важном деле, Макнейр переглянулся со мной и предложил:

— Я схожу к Люциусу, а потом вернусь к вам. Снейп, твои чары будут посильнее моих.

Я сразу понял, о чем он, и наложил на него Дезиллюминационное заклинание.

— Мы пойдем к красному зданию, — дал ему знать я.

Между нами внезапно пролегла тонкая, эфемерная нить взаимопонимания.

Горстка людей, балансирующих между свободой и смертью. Если мы не будем действовать сообща, погибнем.

Эйвери и я двинулись с места спустя пару минут.

Налегке мы крались вдоль высоких заборов. На обочине дороги в глине отпечатались свежие следы, недавно здесь прошел Макнейр. Я на всякий случай стер их.

Оставалось обойти всего пару домов, за ними пустырь и площадь. Я молча указал Эйвери обойти пустырь справа, сам же двинулся налево.

На самом деле Макнейр рисковал. Если наши заметят его и откроют огонь, то и он сам погибнет, и все Пожиратели придут в замешательство. Раз все это время стояла тишина, значит, Макнейр, будучи невидимым, спокойно пересек пустырь. В нашем же случае имело смысл не прятаться от своих вовсе. Пусть дозорные Пожиратели на постах видят наши маски. Я на секунду задумался о возможности того, что Орден наденет маски и черные мантии, чтобы сбить нас с толку, но постарался не зацикливаться над этим. Им самим будет неудобно отличить своих от чужих, когда начнется заварушка.

Подкравшись к пустырю вплотную, я осторожно выглянул из-за угла.

На первый взгляд, он казался безлюдным.

Отсюда было рукой подать до красного здания, стоявшего ко мне торцом.

Услышав сзади чье-то дыхание, я резко дернулся в ту сторону. Это вернулся Эйвери.

— Там два орденца стоят за деревьями, — сообщил он. — А здесь что?

Эйвери перетрусил, решил я по тому, как быстро он попытался сменить тему.

— Мы могли бы добежать сейчас к Мальсиберу и остальным, — сказал я.

— Вот и отлично, идем, — он поспешно сделал шаг в сторону красного дома, но я оттащил его назад.

— Нельзя оставлять за нашими спинами двух орденцев.

— Брось, они нас не заметят оттуда. Мы быстро срежем путь и — оп! — уже внутри.

— Смысл нашего самовольного ухода с поста в том, чтобы обезвредить их по одному, так как они хотели поступить с нами.

— А ты ручаешься, что их здесь только двое? — он нервно озирался, сжимая палочку. — Да орденцы бродят тут за каждым поворотом.

— То же самое они думают о нас.

— Идем скорее к нашим. Мне не нравится разгуливать тут без прикрытия.

Не говоря ни слова, я пошел прочь от пустыря, снова обогнул близлежащие к нему дома и оказался по другую сторону — там, где Эйвери заметил двух дозорных орденцев. Сам он, конечно, не хотел казаться слабаком и поплелся за мной.

Приложив палец к губам, я молча выглянул из-за забора.

— Ты издеваешься? — еле слышно прошептал я. — Да они в ярдах пятидесяти. Их отсюда не достать. Даже не прицелишься нормально.

— А я о чем? — осклабился Эйвери.

— Ладно, мы доползем, — предложил я.

— Что?

Трава на пустыре доходила до колена, а там, где стояли члены Ордена, и вовсе доходила до пояса. Если даже наложить на себя Дезиллюминационные чары в этой оглушающей тишине они услышат, как мы идем, увидят, как заросли сгибаются под нашим весом.

Если продвигаться медленно, то они не обратят на нас внимания.

Была не была.

Ползти по пустырю оказалось жутко неудобно. Неутоптанная земля постоянно вздымалась в самые невероятные бугры. В какой-то момент перед моим лицом оказался муравейник, пришлось сделать крюк и обогнуть его. Сквозь стебли я различил ноги Эйвери, который продвигался параллельно.

Только на середине пути я понял, что атаковать имеет смысл только одновременно, а падать друг другу знак в этих зарослях невозможно. Пришлось нагонять Эйвери.

Мы подкрались уже очень близко. Члены Ордена молчали, но было отчетливо слышно, как один из них маячит туда-сюда прямо вдоль той поросли, в которой мы затаились.

Эйвери тронул меня за плечо и кивнул. Мы одновременно подняли палочки, заклятия нагнали свои цели в мгновение ока: оба орденца упали.

Мы не знали, есть тут поблизости кто-то еще и бросили их там.

Обратный путь доставил немало неудобство. Встать было нельзя, пустырь просматривался с множества точек, и нельзя было предугадать прячутся ли там другие члены Ордена.

Мои локти были стерты и руки изнемогали от непривычных телодвижений, когда мы выбрались из высокой травы.

Эйвери подполз к забору и держась за него, поднялся.

— Больше я с тобой никуда не пойду.

И все-таки я был доволен собой. Два орденца обезврежено.

Отдышавшись, мы снова двинулись в обратный путь.

Эйвери тоже повеселел, когда появилась возможность передвигаться на своих ногах, я готов был улыбнуться, когда заметил тень, с вытянутой вперед рукой, приближающуюся к нам из-за поворота.

— Экспеллиармус, — бездумно произнес я.

В одно мгновение ко мне полетела палочка, которую я за ненадобностью отшвырнул, и ту часть забора, за которой прятались мы с Эйвери разнесло в клочья.

Бросившись наутек, мы кидали заклинания назад. Я два раза промахнулся, а Эйвери с первого раза попал в одного из орденцев. Решив было, что на этом все, я попытался было выглянуть из-за раскуроченных деревянных кольев, но мимо уха просвистело заклятие.

Кто-то из них по несусветной глупости сунулся было вперед, в наше поле видимости, и был оглушен моим заклятием.

Теперь он лежал лицом вниз в паре ярдов от меня.

Сколько их там осталось? И как их выманить?

Меня сразу осенило.

— Примани тело, — шепнул я Эйвери.

Смекнул ли он, что я планирую проделать?

Сколько их там, один, двое, пятеро?

Заклинания пролетали мимо меня с завидной регулярностью. То есть, как минимум двое боеспособных членов Ордена.

Огонек безбашенности, бившийся в груди, окончательно вскружил мне голову, я перестал думать.

Как только бессознательное тело орденца поднялось в воздух и медленно поплыло к Эйвери, те, кто был на ногах отвлеклись на него:

— Не смейте трогать его! — взревел кто-то, выскакивая к нам, я бросился ему навстречу.

Рассек наискось воздух.

Фиолетовый отблеск.

Он упал, как подкошенный.

В меня полетело сразу два заклинания, я не стал выставлять щит, он только бы затормозил нас.

Покончить с ними прямо сейчас.

В обоих полетело по моему заклинанию. Одно попало, другое нет.

К счастью, Эйвери уже выскочил из-за развороченного забора вслед за мной и добил второго.

Вдалеке еще один, тот, кого я первым обезоружил, убегал за подмогой.

— Надо поторапливаться, — протянул Эйвери, глядя ему вслед.

Я был полностью солидарен. Держа палочки наготове, мы снова обежали дома и вернулись к той точке пустыря, от которой быстрее всего было добраться до красного дома.

Мы изрядно пошумели, только тут я осознал, что доносятся крики с самых разных сторон. О скрытности операции уже не было и речи. В разных точках городка шли бои.

Над зданием администрации валил густой дым. Там располагался штаб Люциуса, неужели и к нему подобрались незаметно?

Через площадь к красному зданию бежал Пожиратель.

Так ведь это Макнейр! Мы бросились к нему.

— Что происходит? — спросил Эйвери, когда мы все втроем столкнулись у входа.

— Малфой сделал из меня ручного Патронуса, — проворчал он в ответ. — Семь постов обегал, чтобы всех предупредить. Тех, кто был на окраине, еще час назад связали и отправили в Азкабан. Так мальчишка один доложил. Из новеньких. Ему удалось сбежать.

Мы с Эйвери смачно выругались.

— Люциус велел поубивать как можно больше этих гадов и убираться отсюда.

И он прав. Заберем Мальсибера и тех, кто с ним, и уходим.

Пространство вокруг меня пульсировало. Надо произнести заклинание, то самое. Ты знаешь какое. Но что-то во мне уже сейчас тормозило, я даже не мог до конца переварить эту мысль. Внутренние препоны выросли в размерах и заставляли кровь, пульсирующую в висках, течь медленней. Душили эйфорию, гуляющую по телу.

Не обязательно убивать прямо сейчас. Оставлю это на следующий раз.

Рискнем-рискнем-рискнем. Этот ритм отбивало сердце, когда я бежал по лестнице, наверх. На крышу, где Мальсибер уже должен был отбиваться от членов Ордена.

С диким грохотом по лестнице покатилось что-то огромное. Я с удивлением увидел рояль, который, пробивая ступени, летел прямо на нас. Макнейр и Эйвери заскочили в какую-то дверь, но я немного опередил их, а на этом марше прятаться было некуда.

Волшебник я или кто? Движением палочки я остановил рояль.

Сверху выглядывали орденцы, видимо, хотели полюбоваться, как меня раздавят. Сволочи. Я послал в них дружеские оглушающие заклинания.

Выскочившие из укрытия Макнейр и Эйвери присоединились ко мне.

Шквалом заклинаний мы отвечали на то, что они обрушивали на нас. В какой-то момент я понял, что они отбиваются и от того, что на них летит с третьего этажа. Мальсибер и его отряд тоже присоединилась к этому буйству. Прицелиться в узкой щели между маршами было почти невозможно, заклятия летали в самые разные стороны, любым из них я мог случайно попасть в кого-то, ненароком выглянувшего с третьего этажа.

Члены Ордена вскоре поняли, что оказались зажаты между двумя отрядами и выбраться можно, только пробившись через нас троих. В нас летели стулья, посуда, даже умудрились спустить на нас сервант, окончательно разрушивший перила. У меня уже была рассечена бровь внезапно вылетевшим сверху ножом. Каким-то чудом Макнейр отправил его обратно, и мы услышали вскрик. Кажется, поранился не я один.

Заклинания так часто ударяли в стены, что вскоре известковое облако сделало видимость нулевой. Мы палили вслепую. Прижавшись к стене, я пробрался как можно выше вверх, каждую секунду ожидая, что сейчас замечу орденца точно так же спускающегося вниз.

Надо прорываться. Мы уже достаточно их вымотали, один рывок, и они будут нашими.

Радостная игривая мысль посетила меня. А что если обрушить стену на втором этаже?

Разворошим это гнездо, и тогда они все кинутся к нам в лапы.

Ликуя, я послал на второй этаж самое мощное взрывное заклинание, какое только мог сотворить.

Весь дом содрогнулся.

Наступили те самые мгновения, которые длятся как целая вечность. Стояла неразбериха, момент, когда обе стороны не понимают, что происходит, и все отдано на волю случая. Хотелось крикнуть Макнейру и Эйвери: «Вперед!», но я только закашлялся. Я подкрался повыше, спрятался за груду битых кирпичей. Когда я попытался выплюнуть горький порошок, который набился в рот, то понял, что себя почти не слышу.

Вскочив, я запрыгнул в одну из дыр и оказался лицом к лицу с членом Ордена.

Он ударил заклинанием, но даже на расстоянии в вытянутую руку, я, слегка согнув локоть, сумел таки отразить его. На таком расстоянии драться нельзя.

Сделав шаг назад, я хотел ударить в ответ, но наступил на собственную мантию и на секунду замешкался.

— Не двигайся. Ты арестован, — пригрозил орденец, держа меня на прицеле.

Надо было заказывать плащ покороче.

Это все, что пришло в мою пустую голову. И от чего-то стало смешно. Я умру или попаду в Азкабан из-за ошибки швеи при снятии мерок.

Противник был полностью белый. Лицо, руки, волосы, одежда — все в известке.

За ним маячила еще одна фигура.

Где-то за моей спиной кто-то сражался. Точнее я был полностью уверен, что слышу радостную ругань Макнейра.

Я поднял руки, а сам лихорадочно соображал, как бы выкрутиться. Даже самого незаметного движения не сделать, не то, что уж…

Додумать я не успел. С боевым ревом ворвался Эйвери и обезоружил второго члена Ордена.

Наступила неловкая пауза. Увидев представшую перед ним картину, он замешкался — я стою на мушке у орденца. Если он сейчас убьет безоружного, взятого на прицел, то велик риск, что орденец прикончит меня в отместку.

— Вот так история, — произнес Эйвери, утирая лицо рукавом. — У нас тут затруднения, джентельмены.

— Да, — согласился орденец, не сводивший с меня кончика своей палочки. — Я убью твоего подельника, если ты не отпустишь моего друга.

— Вот уж нет, — вмешался я. — Твой друг пойдет с Пожирателями.

— Значит, прикончить тебя, да? — рявкнул на меня орденец.

— Открою секрет, выбирая этот путь, я знал, что подобный момент настанет, — выпалил я, совершенно потеряв страх. — Так что убивай меня. В любом случае, операция провалена.

Напряжение достигло пиковой точки, но Эйвери саркастично высказался напрямую:

— Короче, поступим так… Я убью этого парня, а ты мне ничего не сделаешь. Потому что ты еще полчаса будешь слезы лить, а я всегда делаю дело.

— Хватить выпендриваться, пожирательская свинья! — орденец ему не поверил. Но за своего друга беспокоился и потому тянул время в нерешительности.

А вот Эйвери за мою жизнь нисколько не переживал.

— Авада Кедавра! — зеленая вспышка убила безоружного орденца.

Заклятие Смерти подняло волосы дыбом у всех присутствующих.

Меня бросало от страха к абсолютному спокойствию, как будто психика не могла определиться, что испытывать.

— Нет… — ошарашенно пролепетал орденец, теряя меня из поле зрения. Я среагировал мгновенно: заклинание выскочило из моей палочки, он дернулся, но оно оглушило его раньше, чем он сумел выставить щит.

Есть! Довольный собой, я связал его. Нам всем понадобится информация о том, как они узнали, что мы будем в засаде с самого утра.

— «Убей меня», раздери тебя горгулья. Что на тебя нашло, Северус? — восхищенно воскликнул Эйвери.

В крови бушевал адреналин, я и сам не ожидал от себя такого.

— Глупо рискнул шкурой, — отозвался я и заметил брезгливо: — Он не убил бы меня. Нечего было брать его на слабо.

Эйвери подошел и пнул мертвое тело ногой:

— Когда Пожиратель говорит, что он убьет, он держит свое слово, — Эйвери дышал злобой, накопленной годами, и я знал, что в такие моменты с человеком лучше не спорить. — А предатели чистокровных никогда так не смогут. У них нет чести.

Вскоре подоспели Мальсибер и его отряд.

— Мы зачистили все здание, — он тоже был взбудоражен, как и все мы. — Что теперь?

Он это у меня спрашивает? Не я же тут начальник. Брать на себя ответственность за дальнейшие действия — то еще удовольствие.

В нашей связке Макнейр-Снейп-Эйвери мы действовали сообща. А теперь было непонятно, кому взять руководство.

Мне не терпелось снова схватиться с кем-нибудь. Я упивался чувством свободы, уверенности и общности. Ее не станет завтра, но сейчас она есть. Поэтому я наравне со всеми слушал рассказ Мальсибера, который захлебывался эмоциями, и рассуждал, что делать дальше:

— Сидим мы, никого не трогаем. Вдруг прибегает Хантер, который стоял внизу в качестве дозорного. Говорит, что к нам крадется группа неизвестных…

— Погоди ты! Потом расскажешь! А теперь куда двинем?

— Надо идти к Люциусу, — решил я.

— Они и без нас справятся!

— Если Малфоя схватят, будет беда.

— Да он и так, небось, сбежал.

— Бежим к Лестрейнджам! Они там уже расписывают стены кровью членов Ордена! Может, еще успеем.

— Давайте разделимся. Часть из нас пойдет к Малфою, другая порыщет в округе. Лично я не против полакомиться еще парочкой орденцев.

— Пойдем все вместе, — сказал я. — Мы должны задавить их своей массой.

Кто-то хлопнул меня по спине. И это была самая естественная вещь на свете.

Решено было двинуться к окраине, туда, где держали оборону Лестрейнджи. Поминутно там что-о взрывалось и грохотало.

Нас было семь человек. Что ждало впереди — неизвестно. Но я знал, что будет жарко. А только это мне и было требовалось.

Когда мы всей гурьбой подошли к месту боя, начинало темнеть. Мы с Мальсибером замыкали шествие, ловя каждый звук из безмолствующих домов. Два раза кто-то пробегал вдали, но потом все снова стихало.

Нас могли окружить, так как мы частенько сами проделывали то же.

Семь человек бродили в наступающем вечере, отмеченные печатью безвременья. Ты неожиданно понимал, что твоя биография всего лишь выдуманная кем-то история от рождения до смерти, и цена ей несколько кнатов. И к тебе, к телу, которое прячется под мантией и маской, она не имеет ровно никакого отношения.

И я ненавидел и благодарил себя за то, что оказался в этой точке вне будущего и прошлого. Только здесь я мог быть. Здесь бы я и остался, коль скоро это возможно.

Едва не подпрыгивая от радости, мы все заметили на ближайшем перекрестке дорог скрещивающиеся в воздухе заклятия, дерущихся на палочках волшебников, горящие тут и там лужи бензина и опрокинутую магловскую машину, и кинулись туда без оглядки.

Схлестнувшись с первым встречным, я рубанул первым пришедшим в голову темномагическим заклинанием, и он провалился куда-то в толпу. Вращаясь на месте, я рассекал плечи, рубил руки, уворачивался от ответных ударов.

Огрев кого-то по голове, я пригнулся, чтобы позволить какому-то заклинания пролететь мимо, и одновременно выискивал глазами нового противника.

На мгновение я встретился взглядом с орденцем, который так же искал новую цель. Мы машинально пошли друг к другу, когда я узнал Поттера.

Он или кто-то другой какая разница?

Я отразил первый выпад и сразу же атаковал.

«Надо попробовать Аваду», — эта неотступная мысль горячила меня, как вино.

Когда, если не сейчас.

Но на нее уйдут все силы.

В этой внутренней борьбе я пропустил его удар и слегка пошатнулся.

Под ногами я углядел тяжелую металлическую цепь. Откуда она только взялась? Я уже плохо ориентировался в пространстве.

Мановением моей палочки цепь взметнулась вверх и обвила шею моего противника.

«Но это Поттер», — вдруг дошло до меня.

И все же он для меня оставался таким же безликим, как и все те, с кем я столкнулся за этот день.

Он силился стянуть с себя удушающий металлический хомут, а потом крутнулся на месте и появился совсем рядом со мной. Я оттолкнул кого-то и снова кинулся к Поттеру, но в гуще людей его снова оттеснили. Пока он разбирался там, мне под ноги упало тело.

— Извини, — ухмыльнулся Мальсибер из-под маски.

Что-то отвлекло его, он посмотрел назад, а потом быстро аппарировал.

«Поттер», — вспомнил я.

Но происходило нечто странное. Один за другим Пожиратели испарялись.

Но я же не покончил с Поттером! Куда все бегут? Это не конец!

Опрокинув кого-то по пути, я бросился туда, где в последний раз видел Поттера с твердым намерением на этот раз исполнить задуманное. Но в то же время я чувствовал облегчение от того, что не нахожу его.

Кто-то крепко схватил меня за плечо, я хотел отрубить ее, но меня утянуло в аппарацию.

Секунда удушающего полета и мы оказались возле стеллы, у которой была назначена встреча.

— Он последний? — осведомился Люциус.

— Да, — сказал Макнейр. Я недовольно стряхнул его руку, которой он меня держал, как непослушного щенка. — Ты увлекся, приятель.

Макнейр был вполне дружелюбен, но я был возмущен тем, что он утащил меня в самый разгар схватки.

— Почему мы отступили? — требовательно спросил я Люциуса.

— Никто здесь не стремится в Азкабан. Повеселились и хватит, — Люциус обратился к двум Пожирателям, которые поддерживали третьего: — Аппарировать сможет?

Один за другим я слышал вокруг хлопки аппарации.

Но мне было тяжело вернуться к реальности. Лицо под маской пылало. Мне казалось, что такого сильного огорчения я не испытывал никогда. В один миг меня грубо вытряхнули туда, где все было нормальным. Где боль и кровь были самими собой, а не экспрессивной деталью, дополняющей картину боя.

Постыдное, но приятное занятие, в которое все погружались на каждой операции, делало меня счастливцем. И вырываться из удушающих объятий схватки становилось все трудней.

Но и это ощущение гладкости и простоты реальности было приятным. Я раз за разом возрождался в чужом, приветливом мире. Становился новичком.

«Ты цел, Северус, — говорил я себе. — А это уже что-то».

* * *

— Где Тони?

— В кладовке окопался, — ведьма, тасовавшая карты, ткнула пальцем на низкую едва заметную дверку. — Просил не беспокоить.

Вызвал меня по какому-то сверхсекретному делу в занюханный бар, а теперь его величество еще и ждать придется. Ну уж нет.

Без колебаний я отворил кладовку и застал Торговца за весьма интересным занятием. Так вот, где он прячет товар.

— Присядь, ладно? Я сейчас подойду, — Торговец отправлял влет какие-то свертки из погреба в тайник на потолке. — Кстати, вот, лови! То, что ты просил.

Он кинул мне кулек со смесью трав с Ближнего Востока, которые я давно искал.

— В качестве платы с тебя зелье. Как всегда, — Торговец ухмыльнулся своему остроумию.

Спрятав новое приобретение в карман, я вернулся из темноты погреба в общий зал «Прибежища вампиров».

Там был всего один пустой столик, заняв его я задумался о том, не выпить ли мне чего-нибудь. Очень хотелось расслабиться, последние дни вышли напряженными, я буквально не отходил от котла.

— За Уилли Уиддершинса, лучшего шутника на свете! — закричал один недоумок во все горло и начал скандировать: — Пей-пей-пей!

Какого-то идиота совали головой в огромный котел, и он весело верещал.

В этот момент я услышал нечто куда ужасней:

— У вас есть абрикосовый чай? — спросил маленький волшебник в цилиндре, которому я уступил первенство сделать заказ.

— Такого не водится, — ответил официант с грязной тряпкой за поясом вместо передника.

— А вы не могли бы проверить? Право, мне нужен именно такой чай.

— Я уверен, что у нас этого нет, — то ли играя в вежливость, то ли впав в прострацию, ответил официант.

— Как быть? Мне очень хочется именно абрикосовый чай.

— Есть обычный.

— Нет-нет, я бы все-таки хотел абрикосовый.

— У нас его нет, — глаза официанта остекленели.

Вселенная вот-вот должна была схлопнуться.

Официант, обескураженный предыдущей беседой, молча поставил передо мной огромную кружку с элем. Изрядная доля при этом выплеснулась на стол.

— Я не заказывал, — возразил я.

— От Тони, — буркнул официант.

Торговец сегодня слишком обходителен.

— У вас грог есть? — спросил я, вспомнив о том, как бьет в лицо апрельский ветер. — Принесите.

Через минуту появился Торговец с бутылкой рома и двумя чашками. Официант, должно быть, решил, что мой заказ можно не выполнять, и я удовольствуюсь угощением завсегдатая бара.

— Экскуро, — я отчистил свою чашку от налипшей к ней грязи.

Торговец разлил ром и стукнул по моей чашке своей, обозначая, что чокается.

— На девочек поглядываешь? — Торговец кивнул в сторону бара.

К ужасу осознав, что краснею, я сделал пару глотков и притворился глухим:

— Что ты хотел обсудить? Опять проблемы?

Мой голос потонул в других.

Издав громогласный рев, несколько магов дружно обрушили опорожненные кружки на ни в чем не повинный стол. Один из низ смачно рыгнул, и я кинул на тот столик неодобрительный взгляд.

— Контрабандисты празднуют закрытие сделки, — пояснил Торговец, он нервно поглядывал на них через плечо.

— Эй, ты чего вылупился? — окрикнул меня тот контрабандист, что сидел посередине. Его длинная борода падала в тарелку. — Имеешь что-то против?

Торговец весь напрягся, похоже он боялся этих ребят. Я скорчил гримасу, считая ниже своего достоинства отвечать им.

Предугадать, что за этим последует было несложно.

— А ну, ты! — пьяно взревел контрабандист, с размаху опрокинув стол.

Что ж, я был не против славной драки.

— Я тебе не по нраву?

— Есть такое, — произнес я, немедленно вставая и вынимая палочку.

Его приятели загоготали, старуха с картами безмятежно поглядывала на нас, коротышка в цилиндре испарился.

К своему удивлению я почувствовал слабость в коленях. Уж не испугался ли я этого сброда?

Контрабандисты попытались окружить меня, но половина из них была в стельку, поэтому я неспешно отступил к стойке бара.

В меня полетел стул.

И тут же заварилась невообразимая каша, заорали какие-то женщины, одна из них кинулась на какого-то мужчину, спокойно сидевшего до этого момента в своем углу.

Этим людям только нужен был повод устроить пьяную драку.

Контрабандисты пытались напасть на меня всем скопом.

Интереса для я подпалил одному из них зад.

— Не подходить, — грозил я, напряженно пятясь. Моя палочка целилась то в одного, то в другого.

Но все это я делал на автомате, в голове помутилось. Неужели ром оказался таким крепким? Что в самом деле происходит? Попеременно ошпаривая контрабандистов парой-другой заклинаний, я добрался до лестницы.

Неожиданно сверху пронзительно завизжали и что-то тяжелое свалилось мне на голову.

Потемнело... Зрение вернулось почти сразу, но в глазах двоилось. Потеряв ориентацию, я тем не менее не лишился чутья.

Шарахнулся в сторону, но, видимо, не так далеко, как следовало: я получил очередной удар по голове.

Да, как у них это получается?!

Колени заболели, я ударился ими об пол. Попытался встать, но окружающие предметы помрачнели и постепенно проваливались в темноту.

Раз. Снова стало ярко. Я то ли парил, то ли висел и покачивался под потолком...

Какой странный эффект.

Нет, конечно, я понял, что лежу на полу, а надо мной нависает голова Торговца. Но какая-то часть меня в это не верила.

Он добавил что-то в ром. Но оно не сразу подействовало, поэтому чтобы со мной справиться, они ударили меня по голове. Вот почему я так странно себя чувствую.

Когда я сказал "они", то подразумевал голоса, бубнившие у меня над ухом.

Мое тело поехало по полу, и Торговец пропал из поле зрения.

«Тащат за ноги», — догадался я, прежде чем окончательно отключиться.

Очнувшись, я долго не мог прийти в себя. Понимал только, что лежу на каменном полу. Голова раскалывалась ужасно.

Кажется, я вчера перебрал…

Грудь ныла уже от того, что я дышал. А во рту был металлический привкус крови. Вероятно, меня побили после того, как я потерял сознание.

Внезапно скверная драка в баре встала перед внутренним взором в полный рост. И я мигом проснулся.

Да, определенно лежу на полу в каком-то подвале или темнице. Какого черта я тут делаю?

Может, меня забрали в Аврорат? Нет, хозяева такого заведения, как "Прибежище вампиров" вряд ли сотрудничают с правоохранительными органами.

Надо выбираться.

Решив, что могу двигаться, я попытался встать, но голова кружилась, а слабость была такой, что я откинулся назад и еще несколько минут дал себе прийти в чувство.

Волосы пропитались чем-то липким. Кажется, мне разбили голову в этой глупой потасовке.

Что-то тяжело оттягивало руку, когда я попытался нащупать в кармане палочку.

Ее там не оказалось.

С удивлением я поднес к глазам кисть, чтобы лучше разглядеть массивный браслет, — невесть зачем нацепили, — и увидел, что это наручники, которыми меня приковали к стене.